Подымов Владлен. Господин Лянми Часть третья

   Внимательно слушавший это Мурамаса прижмурился, словно кот, поймавший себе на обед яркую птичку инки. Черное!
   - Я не подумал об этом, мой господин. Но я, нес-сомненно, сумею это сделать.
   - В этом разница между нами, - холодно улыбнулся Ширай Гомпати, - я всегда помню о мелочах.
   Он улыбнулся чуть шире, пристально разглядывая стоящего перед ним искусника. Улыбка сбежала с лица Мурамасы. Шея его закаменела от страха, и он с трудом согнулся в поклоне. Неужели Син-ханза проведал о…? Мурамаса заставил себя согнуться еще сильнее.
   - Что же, пожалуй, это все, - удовлетворенно произнес Гомпати.
   Мурамаса чуть расслабился. Нет, господин не знает и не может знать.
   - Да, мой господин, - проговорил он, уперев взгляд в пол перед креслом Син-ханзы, - я немедленно прикажу моим помощникам заняться этим делом.
   Глава Средней ветви внимательно рассматривал склонившегося перед ним ученого. Космы черных волос Мурамасы едва не мели узорчатый пол. Что-то задумал его верный искусник, что-то против него, своего господина.
   Как же! Не зря так низко кланяется.
   - Хорошо, иди, - махнул рукой Син-ханза, - и не забудь - черный цвет!
   Мурамаса вышел, а Ширай Гомпати смотрел ему вслед и думал. Так что же там измыслил искусник? Чего такого сумел сотворить, что теперь так сильно боится? Гомпати достал из кармана телефон. Взглянув на неподвижно стоящего у окна Сагами, Син-ханза набрал номер.
   - Господин Мурамаса, вернитесь ко мне.
   Вскоре искусник вновь появился на пороге. Син-ханза подозвал его ближе и спросил:
   - Скажи мне, археолог-северянин сможет нам помочь разобраться еще лучше в древнем оружии?
   Сердце искусника дернулось. Неужели у него есть шанс убрать из лаборатории этого наглого таревца? Того, кто вызывал в нем все больше беспокойства - как бы не занял он его, Мурамасы, место! Избавиться от него было бы очень хорошо! Тогда северянин не сможет узнать нечто ненужное. Нечто очень опасное для Мурамасы.
   Искусник молчал несколько минут, делая вид, что думает, затем ответил:
   - Нет, мой гос-сподин. Мы узнали у него вс-с-се возможное. Или же он больше не делится с нами полезными с-с-сведениями.
   Сверля колючим взглядом бесстрастное лицо искусника Гомпати перебирал алмазы браслета. Затем молча махнул рукой, отпуская. Мурамаса тихо ушел. На пороге - оглянулся. Но Син-ханза уже не смотрел в его сторону, он уставился в пол, выложенный из маленьких разноцветных дощечек.
   Через некоторое время Сагами решился нарушить тишину.
   - Мой господин, будут какие-то указания?
   - Да.
   - О таревце?
   - Да.
   - Что необходимо сделать? Сказать ему, что наше сотрудничество закончено?
   Син- ханза зло усмехнулся.
   - Не только, мой помощник, не только. Я хочу, чтобы он больше меня не беспокоил. Никогда не побеспокоил - ты понял меня, Сагами?
   - Да, - медленно произнес тот, - но лучший ли это выход, мой господин?
   - Это неважно. Все скоро станет неважно. Гаки-о-Моро - то, что изменит мир, опрокинет его. Мир будет в руке Средней ветви!
   Сагами помолчал и уточнил:
   - Значит… с господином Мараховым поступить обычным образом?
   Подумав, глава Средней ветви, откинулся на спинку кресла, покрутил на руке алмазный браслет и только тогда ответил:
   - Не совсем. Слово мое нерушимо, и потому мы заплатим. Золотом. Подумай сам, сколько будет достаточно.
   Сагами поклонился.
   - Да. И отдайте его долю древнего оружия. Никто не сможет сказать, что Ширай Гомпати совершает недостойное - не держит слова! - произнес Син-ханза, и добавил тоном ниже. - Только без излишеств, погрузите ящик-два, не больше.
   Син- ханза засмеялся. Сагами глубоко поклонился:
   - Немедленно исполню, мой господин. Что-нибудь еще?
   - Неисправного оружия, того, которое наши искусники не смогли использовать. Ему этого хватит. И то сказать, зачем ему к Алмазному колесу - и с хорошим оружием? В небесных ками по дороге стрелять? И золота поменьше, не то на Седьмое небо будет тяжеловато взбираться.
   Сагами вновь поклонился.
   - А сейчас иди, узнай, где там твой крысиный шпион. Что-то он не торопится порадовать меня интересными новостями.
   Гомпати довольно засмеялся и махнул рукой. Сагами вышел из комнаты. Левый помощник главы Средней ветви долго шагал по коридору, затем спустился по лестнице и все это время слышал смех своего господина. Иногда Сагами чудилось, что это сытый тигр довольно урчит у него за спиной.
   Как опасно!
   - -
   Черный "Фанла" притаился в переулке через дорогу и чуть слева от таверны "Ван-ван". Еще один "Фанла" пристроился позади, в глубине переулка. Две таких же машины стояли в другом переулке, и черный "Шандай" - у дома позади таверны. Заканчивался период Летучей Мыши и в затемненных стеклах машин отражался узкий серп луны.
   Где- то в городе по улицам медленно катило еще десятка три разномастных машин. Обязанностью их водителей было заметить темно-синюю "Хехду" Марахова и передать сигнал Сагами. Сеть поиска была раскинута широко и центром ее был "Ван-ван".
   На эту операцию было затрачено столько сил, сколько никогда еще ранее не тратилось Средней ветвью на поиск одного человека. Никогда. Но этот случай - особый, и Ник Сагами решил помочь Изумрудной птице уронить перо ему в ладонь. Удача не приходит к ленивым и жадным.
   Сагами рассматривал в бинокль широкие окна "Ван-ван". Было уже за полночь и в небольшом ресторанчике таверны не было посетителей. Ночной прислужник скучал за стойкой, рассматривая нечто невидимое Сагами - верно, книгу. Изредка в окнах мелькала фигура уборщика - таверна готовилась к завтрашнему дню.
   В маленьком черном наушнике, который торчал в ухе Сагами, дважды пискнуло.
   Сидящий рядом с ним в машине невысокий человек дернулся и вопросительно посмотрел на Сагами:
   - Сигнал, мой господин.
   Левый помощник Син-ханзы промолчал и с неудовольствием покосился на него. К чему говорить очевидное?
   Его шпион в Шангасе, Нэдзуми, был своей острой мордочкой схож с неким грызуном, обретшим по капризу неба человеческие размеры и речь. С лица шпиона никогда не сходило жалобно-тоскливое выражение, будто бы он всем своим видом печалился о несправедливости судьбы. Ведь столь неудачная внешность - явная несправедливость!
   Облик Нэдзуми был примечателен. Шпион запоминался любому, кто хоть раз бросил взгляд на его лицо. Казалось, что такая наружность должна мешать в его профессии, но деле все обстояло иначе. Он - лучший шпион Сагами, не зря Левая рука Син-ханзы направил его в Шангас при Водоеме. Туда, где творилось наиболее опасное для Средней ветви, как полагал Ник Сагами.
   Нэдзуми приносил много важных сведений, и Сагами был им доволен. Но сегодня его лучший шпион оказался виновным в глазах Син-ханзы. По мнению главы Средней ветви он слишком поздно приехал с докладом, что нельзя было оставить без наказания. Даже Сагами не смог смягчить своего господина. И теперь Нэдзуми должен был исправить свою вину, лично убив одного из шангеров.
   Янни Хокансякэ.
   Однако шангер как в море утонул. Машина сен-шангера была найдена брошенной на дороге в центре Старого города. Очень странно. Сагами даже на миг засомневался - не узнал ли шангер каким-то образом об уготованной ему судьбе?
   Но это невероятно.
   Поэтому первый помощник Гомпати захватил с собой шпиона - пусть будет под руками, а как только Хокансякэ найдут - Нэдзуми туда и отправится. И убьет молодого сен-шангера.
   Сагами мысленно покачал головой. Удачное испытание древнего оружия привело его господина в исключительное расположение духа. Ширай Гомпати уже был готов называть себя хозяином города и потому совершил очередную ошибку. Нельзя рисковать столь ценным шпионом в столь опасном деле.
   Как злополучно!
   В наушнике трижды пискнуло.
   Затем в нем объявился тихий голос и прошептал район и направление движения. Машина Марахова возвращалась с юга. Сагами на миг нахмурился - у таревца явно были дела где-то в южных городках, а ханза не смогли проследить за ним. Впрочем, это уже не так важно. К сожалению, этот столь интересный человек сегодня умрет.
   Сагами положил руку на маленькую черную коробку. На ней в свете далекого фонаря и огней вывески таверны едва заметно блестела алая четверка.
   Смерть.
   Сагами махнул рукой в сторону таверны "Ван-ван". Сидящий на переднем сиденье Гин-Фан шепнул в телефон пару фраз. Двери стоящего рядом "Фанла" распахнулись и четверо ханза быстро перебежали через улицу, канув во тьму небольшого сада на заднем дворе таверны. Они были одеты в одинаковые темные спортивные костюмы. Справа из переулка вышла еще одна четверка ханза в такой же одежде, и растворилась среди кустов ишивики и вишневых деревьев.
   Вскоре на улице показалась темно-синяя "Хехда". Она подъехала к "Ван-ван" и остановилась.
   - Масака! - Гин-Фан не удержался от восклицания.
   Что- то пошло не так. Таревец не должен был появиться так быстро; ловушка для него еще не готова. Сагами сделал знак в сторону "Хехды" и Гин-Фан выскочил из машины. Пригибаясь, он двинулся вдоль забора, прячась за свисающими ветвями вишен. Дверца "Хехды" распахнулась и из машины выбрался высокий человек. Кай-ханза резко остановился.
   Это был не Марахов.
   Сагами тихо выругался и, достав телефон, набрал номер цан-ханзы, который руководил всеми машинами поисковой сети. Через минуту он знал ответ - таревец еще только едет в сторону таверны.
   Человек тем временем зашел в "Ван-ван", но вскоре покинул его, держа в руке увесистый сверток. Видно это был один из постоянных посетителей, который заранее заказал себе ужин и теперь забрал его по дороге домой. Такое было принято среди не имеющих жен клерков больших компаний. Они часто задерживались на работе до ночи, когда обычные кафе и ресторанчики уже закрывались.
   "Хехда" медленно тронулась и исчезла за поворотом.
   Сагами позволил себе немного порадоваться. Его люди не выдали себя ни звуком, ни движением - спокойно ожидали сигнала. Он еще раз перезвонил цан-ханзе и узнал, что северянин в нескольких минутах от места засады.
   Время тянулось невыносимо медленно. Первый раз за последний месяц Сагами испытал беспокойство - может ли случиться так, что все пойдет не по плану? Может ли этот необычный северянин противопоставить ему что-то свое, опасное и необычное? Он ведь говорил при первой встрече, что его смерть дорого обойдется убийцам…
   Рокот мотора "Хехды" прервал его мысли. Машина завернула на небольшую стоянку у таверны и слегка рыкнула напоследок. Затем двигатель умолк и из машины показался таревец. Осмотрелся вокруг, сделал странное круговое движение руками, - разминал затекшие мышцы? - и вошел в таверну.
   Сагами поднес к глазам бинокль. Ночной прислужник явно обрадовался гостю. Выйдя из-за стойки, он дважды поклонился и показал в сторону столиков ресторанчика. Таревец отрицательно махнул рукой и коротко ответил, кивнув на лестницу, ведущую на второй этаж. Затем они с ночным прислужником о чем-то заспорили, резко жестикулируя и явно призывая в свидетелей богов.
   Ханза в нетерпении дернулся. Эти таревцы! Вместо того, чтобы спокойно подняться в свою комнату, где его ожидали отлично подготовленные боевики ханза, он разговаривает с прислугой! А он, Сагами, должен сидеть и ждать, пока северянин не соизволит угодить в расставленную ловушку и умереть с достоинством.
   Как несовершенен мир!
   В этот момент к "Фанла" неслышной тенью скользнул Гин-Фан. Он открыл дверцу и извиняющимся тоном прошептал:
   - Господин Сагами, надо предупредить наших людей, этот северянин удивительно увертлив. Он даже умеет бегать по стенам.
   - Что?! - изумлению Сагами не было предела.
   - Да, мой господин. Я бесконечно виноват, что забыл сообщить о его исключительной ловкости, но…
   - Кай-ханза! - лязгнул Сагами. - Человек бегает по стенам?
   - Да, мой господин, он…
   - Забудьте детские сказки о пауках-оборотнях, кай-ханза.
   - Мой господин, я сам видел!
   Несколько мгновений Сагами молчал, затем махнул рукой:
   - Хорошо, сообщите людям, что в гости к ним идет гигантский паук Кумо.
   К его удивлению Гин-Фан и в самом деле зашептал в телефон. В ответ послышались удивленные восклицания.
   Сагами бросил взгляд на "Ван-ван" и вырвал телефон из рук кай-ханза.
   - Тай-ити! Таревец идет в свою комнату.
   Не успел Марахов подняться на пару ступеней, как Сагами вытащил уже свой телефон и рявкнул в него:
   - Тай-ни! Готовьтесь помочь Тай-ити. Тай-сан! Вперед! Тай-ен! "Руки бога"!
   Отдав приказ всем четырем командам, он вновь поднял бинокль, разглядывая таверну. Сагами, Гин-Фан и Нэдзуми считались пятой командой, Тай-го. Но Сагами не собирался сейчас лезть в "Ван-ван" - он справедливо полагал, что для этого есть рядовые ханза. Да и зачем ему туда сейчас? Он подождет, когда все будет кончено.
   Из переулка вылетели четверо ханза, - люди из команды Тай-сан. Каждый из них был вооружен ниттером - игольным пистолетом. В этот раз иглы были смазаны шоковым составом. Для неудачной ситуации у каждого был и обычный пистолет - но откуда сегодня быть неудаче?
   Они сделают дело быстро и хорошо.
   Из другого переулка справа от таверны вывернул тяжелый "Шандай" и перегородил улицу в полусотне метров по направлению к центру. Из него выскочили боевики из Тай-ен и сноровисто расстелили "ишивику" - металлическую ленту с шипами. Затем двое из них пробежали мимо "Ван-ван" и расстелили такую же ленту поперек улицы в полусотне метров в сторону окраин. После этого люди из команды Тай-ен укрылись неподалеку от оставленных шипов. Они были вооружены тяжелыми автоматами и должны были прикрыть отход остальных команд.
   Бывают и печальные случаи. Полиция или машина с боевиками дейзаку может случайно проехать мимо таверны. Тогда Тай-ен не дадут им прорваться к "Ван-ван".
   В наушнике у Сагами раздался голос:
   - "Ван-ван" в "Руках бога", мой господин.
   - Хорошо.
   Команда Тай-сан ворвалась внутрь "Ван-ван". Послышались негромкие хлопки ниттеров, затем звук ломающегося дерева. Чуть позже раздалась пара приглушенных криков, затем все утихло.
   Почти сразу же откликнулась Тай-сан:
   - Тай-сан, мой господин. Первый этаж удостоен внимания.
   - Хорошо, оставайтесь там.
   Сагами нахмурился. Почему молчат Тай-ити и Тай-ни? Он поднес к губам телефон. В этот миг наушники взорвались криками и хлопками ниттеров. Сагами прислушался, затем позвал:
   - Тай-ити, Тай-ни!
   - Тай-ни, господин! Тай-ити не справляются! Мы идем внутрь.
   - Хорошо.
   Сагами на миг задумался, затем отдал приказ:
   - Тай-сан - второй этаж!
   - Выполняем, мой господин!
   Сагами кивнул Гин-Фану и вышел из машины. Повернулся к Нэдзуми и приказал:
   - Оставайся здесь.
   Набросив на глаза ночной прицел и вытащив из кармана ниттер, Сагами побежал вслед кай-ханзе, который был уже около таверны. По дороге Левый помощник Гомпати недовольно щурился - в прицеле вывеска "Ван-ван" казалась слишком яркой и резала глаза.
   Пробежав по каменной дорожке, он завернул за угол. В саду стоял Гин-Фан и смотрел на окно комнаты, которой жил таревец. Окно было темно - либо северянин не успел включить свет, как на него набросились люди из Тай-ити, либо светильник разбили во время борьбы. В комнате словно открыли врата в Седьмое подземелье, которое, как всем известно, ведет к Первозданному хаосу. Из полураспахнутого окна доносились вскрики, рычание, хлопки ниттеров, удары и треск ломаемой мебели.
   Двое ханза из команды Тай-ни стояли на карнизе по бокам окна, держась за стены. Еще один висел вниз головой на веревке, укрепленной на крыше таверны. В руках у него было два ниттера. Это был лучший стрелок из тех, что находились в распоряжении Сагами. Ханза осторожно заглядывал через окно в комнату, но не стрелял. Видимо, никак не мог понять, кто из беснующихся в комнате демонов свой, а кто - тот самый северянин.
   Сагами пришел в ярость. Сбывались его худшие мысли - приказ Ширай Гомпати не удалось выполнить быстро и без особого шума. Он рявкнул в телефон:
   - Тай-сан - третий этаж! И потом помогите Тай-ити!
   Гин- Фан решил подняться наверх. Он подошел к таверне и надел перчатки со стальными когтями. В таких перчатках любой боевик должен суметь взобраться на четырехэтажный дом. Говорят, все боевики Танцоров поднимаются на самые высокие дома Кинто -к примеру, Управление полиции, - но это только слухи. Ни один ханза им не поверит. Но четыре этажа - это легко.
   Кай- ханза подпрыгнул и зацепился когтями за камень стены. Подтянулся и ухватился за стену другой перчаткой.
   В этот момент из окна комнаты выпал человек и обрушился прямо на Гин-Фана. Оба свалились на каменную дорожку у стены дома. У придавленного кай-ханзы вырвалось грязное ругательство, в котором тот проклинал всех богов и демонов одновременно. Сагами на миг замер, - не ослышался ли? - но тут полуоткрытое окно комнаты взорвалось дождем стекла и обломков рамы.
   Темная фигура метнулась по воздуху в сторону близких деревьев.
   Человек ухватился за ветви шафранного дерева и бросил себя к другому дереву - к дальней стене сада. Его тело застыло в полете, подобно медленно скользящему по ветру сухому кленовому листу. Этот долгий прыжок завораживал удивительной нереальностью.
   Сагами с некоторым даже удовольствием смотрел, как летит таревец. Это было новое для него чувство - но так не вовремя. Ведь господин отдал приказ - и Левый помощник должен его исполнить.
   Сагами моргнул и пришел в себя.
   Еще три прыжка - и северянин уйдет! Он с трудом заставил себя поднять ниттер и прицелиться в стремительную тень. Но стрелять не пришлось.
   Висящий вниз головой снайпер резко извернулся и опустошил обоймы обоих ниттеров едва ли не за секунду. Хлопки игольников слились в один длинный треск. Казалось, будто сотня людей одновременно разорвали листы плотной рисовой бумаги.
   Северянин, который в этот момент прыгнул на вишню - последнюю, у самой стены сада, - врезался в нее подобно камню. Ломая ветви, пару мгновений сползал по стволу, затем руки его разжались, и он упал на землю с высоты двух человеческих ростов.
   Оба ханза, что стояли по сторонам от окна, одновременно спрыгнули на землю и кинулись к человеку. Хлопки их ниттеров переплелись с проклятиями Гин-Фана. Тот только сейчас сумел встать, сбросив с себя бесчувственное тело боевика.
   Сагами опустил игольник, так ни разу и не выстрелив.
   Он подошел к лежащему на земле человеку. Ханза отодвинулись в сторону, но продолжали держать парализованного таревца на прицеле. Сагами достал из кармана фонарь и осмотрел лежащего. Это был Марахов.
   Левый помощник Гомпати достал телефон.
   - Тай-ен - свернуть "Руки бога". Тай-сан - проверить третий этаж, затем на первый и закрыть вход в таверну.
   Команды откликнулись и подтвердили приказы.
   - Тай-ити…
   - Я здесь, мой господин, - из-за спины Сагами шагнул невысокий ханза, командир первой команды.
   Сагами обернулся к нему, затем спросил в телефон:
   - Тай-ни!
   - Рин-ханза парализован, мой господин, - откликнулся кто-то.
   Сагами признал голос того стрелка, который подстрелил Марахова.
   - Тогда ты пока будешь командиром второй тай. Обеспечь охрану сада.
   - Да, мой господин.
   Тут же двое боевиков скрылись среди деревьев. Сагами повернулся к командиру первой четверки и увидел, что рин-ханза смотрит на распростертое на земле тело чуть ли не с ужасом.
   - Что такое?
   - Мой господин… он метался по комнате как привидение! Прыгал по стенам, как призрак паука Кумо. Неужели на Севере умеют готовить таких людей? Хотя он не мастер боевого танца, нет…
   Сагами промолчал. Ему самому в один момент показалось, что таревец застыл в прыжке, что его полет все длится и длится… В человеческих ли силах подобное?
   Как удивительно.
   - Хорошо. Что с твоими людьми? - спросил он командира Тай-ити.
   Тот мгновенно собрался и четко ответил:
   - Один парализован, один со сломанной ногой. Оба остались в комнате северянина.
   Левый помощник главы Средней ветви на миг задумался. Он не стал спрашивать, кто парализовал боевика - ясно, что попали свои же. Сагами поднял руку с телефоном и приказал:
   - Тай-сан - забрать из комнаты наших людей и все вещи северянина. И - уходите. Тай-ен - возьмите вещи у Тай-сан и ждите в машине.
   Третья и четвертая группы подтвердили приказ. Сагами повернулся к командиру первой четверки и приказал охранять сад. Рин-ханза и его боевик растворились среди кустов ишивики. Повинуясь кивку Сагами, за ними последовал и Гин-Фан.
   Сагами огляделся вокруг и только сейчас заметил, что небо уже заметно посветлело. Ник освободил свой ниттер от шоковых игл и достал коробку с алой четверкой на крышке. Раскрыв ее, он вытащил обойму с ядовитыми иглами. Их острия были синего цвета.
   Нурзунийская кобра.
   Что ж, неплохо, быстрая и безболезненная смерть. Ради интереса он осмотрел остальные три обоймы. Синие острия. Синие… Белые!
   Сагами с изумлением смотрел на обойму. Это так удивительно! Белый наконечник - яд эцурской песчанки. Такая редкость! Он и не предполагал, что в их арсенале сохранились такие иглы. Последний раз контрабандисты привозили обоймы с белыми остриями пару лет назад.
   Эцурская песчанка, - как интересно! Очень редкий яд, и мало кто знает все его свойства.
   Он, Сагами, - знал.
   Левый помощник нахмурился. Новая и удивительная мысль пришла ему в голову. Он взглянул на лежащего северянина. Тот как раз сделал попытку пошевелиться. Поразительно. В него попали пару дюжин раз, а он еще шевелится? Но это не важно.
   Важным было иное. Человек, к которому он испытывал уважение и интерес. Белые иглы с ядом эцурской песчанки. И кое-что еще, о чем Сагами размышлял в последнее время. Судьба предлагает новый путь? От некоторых подарков не отказываются. Но тот ли это, поистине драгоценный дар, или же это мара, сон неба, который вскоре развеется, словно утренний туман?
   Левый помощник главы Средней ветви медленно вытащил телефон.
   - Тай-ни. Тай-ити. Охраняйте границу сада.
   Боевики откликнулись и разошлись подальше от Сагами. Зачем им видеть неизбежное?
   Сагами огляделся. Вокруг - никого. Вытащив из обоймы иглы с белым наконечником, он нашарил на поясе короткий узкий нож. Несколько быстрых движений и все было готово.
   Он достал телефон и позвал:
   - Тай-ити. Помогите с телом северянина.
   Когда за его спиной возникли двое боевиков, Сагами поднял игольник и выстрелил в таревца. Раздался хлопок и иголка, смазанная ядом, вонзилась в руку северянина. Еще хлопок - чтобы наверняка.
   - Прощайте, господин Марахов. Надеюсь, в следующей жизни вы будете более счастливы, - медленно проговорил Сагами. - А пока я могу предложить лишь быструю смерть от яда.
   Тело таревца задрожало, оно резко дернулось, выгнулось и застыло. Из распахнутого рта вырвались несколько бессмысленных звуков. Несколько секунд - и дрожь утихла, северянина перестало корежить, его тело бессильно распростерлось на земле. Сагами наклонился и с трудом закрыл его распахнутый в неслышном крике рот.
   Он оглянулся на боевиков:
   - Унесите в машину. Относитесь к нему с уважением - это был достойный человек.
   Покинув сад, Сагами внимательно осмотрелся. Все было тихо. "Шандай" с четвертой командой уже скрылся в переулке. За спиной послышались тихие шаги. Гин-Фан появился справа и произнес:
   - Мой господин, того молодого шангера нашли. Он сейчас едет домой.
   Сагами молча кивнул. Что же, ночь не может быть для всех удачна. Затем сказал:
   - Отправь вторую команду и Нэдзуми к дому Хокансякэ. Пусть отвлекут людей Чженси и займутся шангером. Да! Дай им что-нибудь серьезнее игольников.
   Гин- Фан поклонился и зашептал в телефон.
   Сагами бросил взгляд на небо. В этот миг небосвод перечеркнул яркий след падающего метеорита, - словно раскаленную булавку боги воткнули в небо.
   - Один. Два, три, - считал секунды Ник Сагами, - четыре…
   Четыре! На четвертой секунде огненный след поблек, а булавочная головка исчезла в беззвучной вспышке.
   Город спал. Его жители еще не подозревали, что оказались на острие войны.
   Ник Сагами, сын северянина и южанки, человек, в котором плавились льды Ла-Тарева и бушевали летние ураганы Кинто, стоял на ступенях таверны и думал. Правильный ли путь он выбрал? Нет ли ошибки?
   Пожал плечами и направился к машине.
   Он уже сделал первый шаг по новой дороге.
   Как непросто.

Глава 27 - Горный храм

   - -
   Чженси стоял у окна и задумчиво разглядывал ночной Кинто. Темный массив Старого города рассекался ярко освещенными автострадами. А вдали, там, на севере, виднелась россыпь многоцветных световых пятен - Новый город. Окно было распахнуто во всю ширь, и ночная прохлада приятно бодрила Хегу-шангера. Ветер доносил до него соленый воздух с моря и вездесущий запах шафранных деревьев.
   Чженси любил смотреть на вверенный его попечению город. Шангас при Водоеме во время его правления достиг максимума для существующего порядка вещей. Впрочем, куда расти, всегда можно найти. Но об этом он подумает позже. Месяца через два. После канджао.
   Холодные пальцы ветра все же достали его, и мурашки прокатились по телу.
   Как тревожно.
   Чженси задвинул стеклом окно и направился к столу. В этот миг тихо мурлыкнул звонок телефона. Удобно устроившись в кресле, глава Шангаса открыл соединение. На большом настенном экране возникло изображение столетнего старца. Это был Киримэ.
   - Мой господин. Все подтвердилось. В том самолете погиб глава Гетанса поклонников Танца, господин Титамери и его жена, госпожа Асэтодзин