— Доброе утро, гражданин Квамодиан, — проговорил записанный на пленку учтивый голос. — Пост Товарищества Звезды по названию Мудрый Ручей сегодня закрыт в соответствии с местными религиозными обычаями. Как обычно, он откроется в понедельник.
— Я сообщу об этом куда следует! — воскликнул Квамодиан. — Запомните мои слова. Я вызову региональное управление Товарищества Звезды…
— Публичный прибор связи, гражданин Квамодиан, находится как раз слева от вас, — вежливо сказал робот. — Для аварийного пользования он свободен даже в День Звезды.
— Аварийного, да? Будь я проклят, если это не самая настоящая авария!
Но с Квамодиана было уже достаточно споров с записанными на пленку голосами. Он прошествовал вдоль крыла здания, облицованного золотисто-желтой керамической плиткой, к кабине связи, где сердито набрал номер регионального отделения… и обнаружил, что ему снова отвечает деловитый механический голос.
— Товарищество Звезды. Отделение третьего округа, — отчеканил голос.
— О, проклятье! Гм… ничего. Послушайте, Я монитор Квамодиан. Нахожусь в Мудром Ручье, чтобы произвести расследование чрезвычайной важности. Я прибыл сюда по вызову. И обнаружил, что местное отделение закрыто. Это просто беспорядок. Я требую, чтобы отделение было открыто и…
— Монитор Квамодиан, — укоризненно сказал голос робота. — Это невозможно. По условиям Конвента с Посетителями местные отделения никогда не функционируют в День Звезды, чтобы дать возможность персоналу принять участие в религиозных обрядах по их усмотрению. Даже региональное отделение восьми округов обслуживается в эти дни только машинами…
— Но это чрезвычайное происшествие! Аварийная ситуация! Как вы не понимаете!
— Монитор Квамодиан, мои сенсоры не регистрируют аварийной ситуации на Мудром Ручье.
— Да ведь я же потому сюда и прилетел! Я, понимаете, не знаю конкретной природы происшествия, но я требую немедленного содействия…
— Наше отделение в Мудром Ручье откроется ровно в полночь по местному времени, — вежливо сообщил механический голос. — С этого момента вы можете получить компетентную помощь.
— Полночь — это уж слишком!
На линии что-то щелкнуло, зажужжало, потом послышалось ровное, ничем не прерываемое гудение. Что-то гневно бормоча себе под нос, Квамодиан попробовал набрать код Молли Залдивар. Но флаер был прав — никто не отвечал. Громко пыхтя от раздражения и в равной степени от усталости, Квамодиан присел на ступеньку местного отделения Товарищества и хмуро уставился на пустую улицу. Сколько миллионов световых лет преодолел он за этот день — и все только для того, чтобы оказаться в каком-то сонном захолустье?!
Подумать только, какие титанические силы были вызваны к жизни, чтобы перебросить его через бездны космоса в спешке спасти Молли Залдивар от смертельной опасности, угрожавшей ей, судя по посланию. Он провел языком по пересохшим губам и стер выступившие на лбу капли пота. Да, он был героем, готовым спасти девушку, жителей города и даже целый мир. Но ни первая, ни вторые, ни третий — никто не желал спасаться.
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
— Я сообщу об этом куда следует! — воскликнул Квамодиан. — Запомните мои слова. Я вызову региональное управление Товарищества Звезды…
— Публичный прибор связи, гражданин Квамодиан, находится как раз слева от вас, — вежливо сказал робот. — Для аварийного пользования он свободен даже в День Звезды.
— Аварийного, да? Будь я проклят, если это не самая настоящая авария!
Но с Квамодиана было уже достаточно споров с записанными на пленку голосами. Он прошествовал вдоль крыла здания, облицованного золотисто-желтой керамической плиткой, к кабине связи, где сердито набрал номер регионального отделения… и обнаружил, что ему снова отвечает деловитый механический голос.
— Товарищество Звезды. Отделение третьего округа, — отчеканил голос.
— О, проклятье! Гм… ничего. Послушайте, Я монитор Квамодиан. Нахожусь в Мудром Ручье, чтобы произвести расследование чрезвычайной важности. Я прибыл сюда по вызову. И обнаружил, что местное отделение закрыто. Это просто беспорядок. Я требую, чтобы отделение было открыто и…
— Монитор Квамодиан, — укоризненно сказал голос робота. — Это невозможно. По условиям Конвента с Посетителями местные отделения никогда не функционируют в День Звезды, чтобы дать возможность персоналу принять участие в религиозных обрядах по их усмотрению. Даже региональное отделение восьми округов обслуживается в эти дни только машинами…
— Но это чрезвычайное происшествие! Аварийная ситуация! Как вы не понимаете!
— Монитор Квамодиан, мои сенсоры не регистрируют аварийной ситуации на Мудром Ручье.
— Да ведь я же потому сюда и прилетел! Я, понимаете, не знаю конкретной природы происшествия, но я требую немедленного содействия…
— Наше отделение в Мудром Ручье откроется ровно в полночь по местному времени, — вежливо сообщил механический голос. — С этого момента вы можете получить компетентную помощь.
— Полночь — это уж слишком!
На линии что-то щелкнуло, зажужжало, потом послышалось ровное, ничем не прерываемое гудение. Что-то гневно бормоча себе под нос, Квамодиан попробовал набрать код Молли Залдивар. Но флаер был прав — никто не отвечал. Громко пыхтя от раздражения и в равной степени от усталости, Квамодиан присел на ступеньку местного отделения Товарищества и хмуро уставился на пустую улицу. Сколько миллионов световых лет преодолел он за этот день — и все только для того, чтобы оказаться в каком-то сонном захолустье?!
Подумать только, какие титанические силы были вызваны к жизни, чтобы перебросить его через бездны космоса в спешке спасти Молли Залдивар от смертельной опасности, угрожавшей ей, судя по посланию. Он провел языком по пересохшим губам и стер выступившие на лбу капли пота. Да, он был героем, готовым спасти девушку, жителей города и даже целый мир. Но ни первая, ни вторые, ни третий — никто не желал спасаться.
Глава VII
А в двадцати пяти милях от Мудрого Ручья Молли Залдивар на самом деле требовалось спасение. Ее старенький голубой электромобиль с жужжанием взбирался по крутой горной дороге на высоте трех тысяч футов над уровне моря. Внизу она видела сухую плоскую равнину, старый городишко Мудрый Ручей, домики которого сгрудились вокруг двух шпилей трансфлексной станции и церкви. Дальше дороги не было. Шоссе ныряло вниз, обходило склон горы по кругу и опускалось в другую долину. От этого места ей придется идти пешком.
Но этого она не могла сделать.
Выше по склону она слышала неутихающее шуршание — это неустанно передвигалось с места на место существо, которое Клифф называл слиитом. Она его сейчас не видела, но могла прекрасно вообразить — величиной с лошадь, но более массивное, черное, как пространство космоса, и гладкое до блеска, как ее собственные шелковистые волосы, И она понимала, что в этот момент как никогда близка к смерти.
Она на цыпочках бесшумно вернулась к машине, не спуская глаз со скал над головой. Певучий шелест существа то приближался, то удалялся, снова и снова. Возможно, слиит еще не почуял ее. Но в любой момент, в любой момент…
Молли села в машину и осторожно прикрыла дверцу, стараясь не щелкать замком. Тяжело дыша — частично из-за нервного напряжения, частично из-за разреженного воздуха — она подняла коммуникатор и прошептала:
— Клифф! Ответь мне, Клифф, пожалуйста.
Но слышались только слабое шуршание слиита и еще более слабый посвист ветра на вершине. Молли закусила губу и обернулась. Она не осмеливалась выключить мотор. Тот, правда, работал негромко, но слишком близко был слиит. Удивительно, как он вообще до сих пор не засек приближающуюся машину. Но позади дорога круто уходила вниз. Если она отпустит тормоза, ее старенькая машина покатится вниз. Она будет скрипеть и хрустеть, но только когда наберет скорость. А Клифф говорил, что слиит не отходит от своей пещеры дальше, чем на несколько сотен ярдов. Сейчас она очень близко к пещере, но машина выкатилась бы из опасной зоны менее чем за минуту… А что потом? Клифф не отвечал. Она должна увидеть его… должна остановить то, что он задумал свершить вместе с этим жестоким, бесцеремонным человеком, владельцем слиита. Ближе, чем сейчас, ей никогда не подобраться, и можно ли надеяться, что в следующий раз слиит окажется в каком-нибудь другом месте?
— О, Клифф, пожалуйста, — прошептала она в коммуникатор. — Это Молли. Я должна с тобой говорить…
Послышался стук камешков, поднялось облако пыли, и Молли вытянула шею, внезапно охваченная ужасом.
Это был слиит. Огромные, с человеческую голову, глаза горели зеленым пламенем, как цифры на часах с фосфоресцирующими стрелками. Сейчас эти глаза слепо смотрели в долину. Он был грациозен, как кошка, но с удивительной неуклюжестью поплыл вниз, влекомый трансфлексным полем, цепляясь за каменное крошево предназначенными для убийства когтями. Кажется, он не заметил ее. Пока…
Молли замерла, напряженно слушая поющий шелест слиита. Его могучие мышцы перекатывались, как ртуть, под черной гладкой кожей с мелкими шершавыми чешуйками. Глаза медленно поворачивались от одной стороны горизонта до другой. Потом он снова неспешно удалился в свои владения, и Молли осмелилась глубоко вздохнуть. «О, Клифф!» — прошептала она, но только для себя самой. Она не могла заставить себя говорить в коммуникатор, даже шепотом.
Но любой ужас постепенно проходит. Человеческий мозг никогда не остается долго настроенным даже на близкую опасность гибели. Молли вдруг почувствовала, что сидит согнувшись в три погибели уже довольно давно. Она осторожно распрямила ноги и выпрямилась, заняв более удобную позицию на видавшем виды пластиковом сиденье электромобиля.
Если бы только Клифф услышал ее вызов и был теперь с ней!
Если бы слиит убрался на другую сторону горы, давая ей шанс за считанные секунды безумного спринта достичь пещеры и тех, что в ней находился.
Если бы… но она понимала, что вторгается в область невозможного… Если бы бедняга Энди Квам ответил на ее мольбу о помощи и выпрыгнул из башни трансфлекса, вооруженный всем, что необходимо, чтобы остановить Клиффа, остановить его страшную затею…
Но все это было практически невозможно. Клифф ее не услышит, слиит не уйдет. Что же до Энди Квама… Даже находясь в таком ужасном положении, она не могла сдержать улыбки. Бедный старина Энди, всегда такой трезвый и серьезный, любящий и толстенький, быстро приходящий в гнев и быстро остывающий, но всегда такой добродушный… Нет, из всех спасителей, которых только может вообразить себе обыкновенная девушка, это был наименее желаемый вариант.
Поющий шелест слиита стал громче, и она со страхом подняла глаза Но слиит не поднялся. Она бы с благодарностью встретила сейчас даже Рифника — мрачного гиганта с рыжей бородой, союзника Клиффа по безумной затее. Она боялась Рифника, он, казалось, возвращал ее к чудовищной эпохе насилия и ярости, когда мирные города подвергались разграблению вандалов, мау-мау резали спящих детей. Он всегда держался с ней корректно и достаточно вежливо, но в нем чувствовалось нечто, грозившее разрушением. То, чем занимался Клифф, было само по себе очень плохо! Поэтому дополнительно пугать Молли не было нужды. Создать разумное существо на атомном уровне, попытаться вывести живое мыслящее существо, состоящее из той же ткани, что и сердцевина разумных светил! И что страшнее всего — попробовать дуплицировать в лаборатории тот же вид звездного разума, который превращает звезды в блуждающие, натравить его на собственных родичей, вызвать грандиозную битву энергетических вихрей и разрушительных разрядов материи.
Она вдруг усмехнулась, вспоминая Энди Квама. Только вообразить себе — он против Рифника! Да он…
Молли Залдивар внезапно выпрямилась. Она вдруг осознала, что поющее шелестение слиита больше до нее не доносится. Слышалось только далекое завывание ветра. Она подождала еще немного, потом собралась с духом и тихо выскользнула из машины. Она готова была каждую секунду прыгнуть обратно на сидение, чтобы бежать — хотя это и было бы напрасно — но слиит по-прежнему не показывался.
Очень осторожно и очень тихо она сделала шаг вперед по каменистой тропе. Потом еще один. Щелкнул упавший камешек, задетый ее ногой. Она замерла, чувствуя, как колотится сердце… но вокруг по прежнему царила тишина. Еще шаг… и еще.
Теперь она была уже на самом верху. Справа зияла пасть пещеры, оправленная в кристаллическую облицовку. Неподалеку было свалено сломанное лабораторное оборудование. И никого не было видно. Даже — особенно — слиита!
Молли быстро засеменила к пещере. И в это мгновение появился слиит. Он взмыл над гребнем горы, устремившись вниз, прямо на Молли, словно брошенное копье. Она видела перед собой его огромные слепые глаза, он двигался со скоростью звука и через секунду должен был накрыть ее.
— КЛИФФ! — завопила она и бросилась к пещере. Но она не достигла ее.
Из пещеры вылетело большое облако черного дыма, образовав правильное вихревое кольцо. Сотрясение выбило почву из-под ног Молли, бросив ее на острые камни. Долю секунды спустя донесся оглушительный грохот, но Молли этого уже не услышала: взрыв, удар о камни, свирепый слиит — все это смешалось в медленное затухание всякой связи с внешним миром. Еще доля секунды — и она потеряла сознание.
Где реальность и где сон? Молли медленно открыла глаза и увидела над собой осунувшееся, покрытое кровоточащими ссадинами лицо Клиффа Хаука, ошеломленно глядевшего на нее. Она снова закрыла глаза, и кто-то — что-то, какой-то голос — позвал ее, и она увидела, что этот Некто пойман в ловушку и полон гнева, он приказал ей прийти и…
— Проснись, Молли, черт тебя подери!
— Я не сплю, мой дорогой, — сказала она, открывая глаза. Это был Клифф. — Нужно уходить отсюда, и как можно скорее, — сказала она совершенно серьезным тоном. — Он испуган, одинок и…
— Кто? О чем ты говоришь?
Она вдруг охватила голову руками, почувствовав, как сильно она болит.
— Почему? — она в замешательстве посмотрела на Клиффа. — Я забыла.
Клифф недовольно нахмурился.
— Ты слишком сильно ударилась, — нехотя сказал он. — К тому же ты надоела. Что ты здесь делаешь?
— Я хотела остановить тебя. — Голова продолжала кружиться. Она пыталась вспомнить нечто очень важное, что загадочный Кто-то сказал ей в этом сне. Если только это был сон!
— Я так и думал. И вот что ты наделала! Как будто и без этого у меня забот мало!
Молли оставила попытки поймать мысль — беглянку.
Выражение лица Хаука внезапно стало больше озабоченным, чем сердитым. Молли явно рассказала ему то, что он и так знал. Из ссадины на лбу у него бежала вниз струйка крови, расходясь на две струйки поменьше у носа и исчезая в синеватой щетине на щеках и подбородке. От этого он был похож на недоброго клоуна. На клоуна, отягощенного каким-то очень большим страхом.
— Произошел… произошел несчастный случай. Молли, возвращайся в Мудрый Ручей.
Она покачала головой и вдруг без всякого вступления начала плакать. Хаук негромко чертыхнулся, но когда он быстро нагнулся, чтобы помочь ей подняться, прикосновение его оказалось неожиданно нежным. Он помог ей встать на ноги и отойти к пещере. Молли безудержно рыдала, что, тем не менее, не помешало ей заметить, что пещера была превращена в настоящую мастерскую, полную блестящего металла, машин и инструментов. Над блестящим золотым шаром висела аура бледно-фиолетового свечения. Шар был помят и испачкан — очевидно, то, что взорвалось, находилось неподалеку от него. Она слышала приглушенное завывание энерготрубы, басившей, как до-регистр паровой каллиопы, затягивая энергию из воздуха. Он позволила усадить себя на шаткий лабораторный табурет, приняла салфетку и вытерла щеки и нос.
— Тебе придется вернуться домой, — сказал Клифф с грубоватой нежностью. — Как видишь, я занят.
— Тебе грозит опасность, — поправила она его. — Это очень опасно, Клифф! Оставь Блуждающую Звезду в покое! Я вернусь в Мудрый Ручей, если только ты вернешься вместе со мной.
— Я не могу. Останавливаться поздно.
— Но ты рискуешь жизнью… всей планетой…
— Молли. — Он неловко тронул ее за плечо. — Я не могу прекратить эксперимент. Даже если это будет стоить мне жизни. Даже если будет разрушен мир. Ты говорила мне правду, когда сказала, что… любишь меня? Тогда возвращайся домой и оставь меня одного.
Но этого она не могла сделать.
Выше по склону она слышала неутихающее шуршание — это неустанно передвигалось с места на место существо, которое Клифф называл слиитом. Она его сейчас не видела, но могла прекрасно вообразить — величиной с лошадь, но более массивное, черное, как пространство космоса, и гладкое до блеска, как ее собственные шелковистые волосы, И она понимала, что в этот момент как никогда близка к смерти.
Она на цыпочках бесшумно вернулась к машине, не спуская глаз со скал над головой. Певучий шелест существа то приближался, то удалялся, снова и снова. Возможно, слиит еще не почуял ее. Но в любой момент, в любой момент…
Молли села в машину и осторожно прикрыла дверцу, стараясь не щелкать замком. Тяжело дыша — частично из-за нервного напряжения, частично из-за разреженного воздуха — она подняла коммуникатор и прошептала:
— Клифф! Ответь мне, Клифф, пожалуйста.
Но слышались только слабое шуршание слиита и еще более слабый посвист ветра на вершине. Молли закусила губу и обернулась. Она не осмеливалась выключить мотор. Тот, правда, работал негромко, но слишком близко был слиит. Удивительно, как он вообще до сих пор не засек приближающуюся машину. Но позади дорога круто уходила вниз. Если она отпустит тормоза, ее старенькая машина покатится вниз. Она будет скрипеть и хрустеть, но только когда наберет скорость. А Клифф говорил, что слиит не отходит от своей пещеры дальше, чем на несколько сотен ярдов. Сейчас она очень близко к пещере, но машина выкатилась бы из опасной зоны менее чем за минуту… А что потом? Клифф не отвечал. Она должна увидеть его… должна остановить то, что он задумал свершить вместе с этим жестоким, бесцеремонным человеком, владельцем слиита. Ближе, чем сейчас, ей никогда не подобраться, и можно ли надеяться, что в следующий раз слиит окажется в каком-нибудь другом месте?
— О, Клифф, пожалуйста, — прошептала она в коммуникатор. — Это Молли. Я должна с тобой говорить…
Послышался стук камешков, поднялось облако пыли, и Молли вытянула шею, внезапно охваченная ужасом.
Это был слиит. Огромные, с человеческую голову, глаза горели зеленым пламенем, как цифры на часах с фосфоресцирующими стрелками. Сейчас эти глаза слепо смотрели в долину. Он был грациозен, как кошка, но с удивительной неуклюжестью поплыл вниз, влекомый трансфлексным полем, цепляясь за каменное крошево предназначенными для убийства когтями. Кажется, он не заметил ее. Пока…
Молли замерла, напряженно слушая поющий шелест слиита. Его могучие мышцы перекатывались, как ртуть, под черной гладкой кожей с мелкими шершавыми чешуйками. Глаза медленно поворачивались от одной стороны горизонта до другой. Потом он снова неспешно удалился в свои владения, и Молли осмелилась глубоко вздохнуть. «О, Клифф!» — прошептала она, но только для себя самой. Она не могла заставить себя говорить в коммуникатор, даже шепотом.
Но любой ужас постепенно проходит. Человеческий мозг никогда не остается долго настроенным даже на близкую опасность гибели. Молли вдруг почувствовала, что сидит согнувшись в три погибели уже довольно давно. Она осторожно распрямила ноги и выпрямилась, заняв более удобную позицию на видавшем виды пластиковом сиденье электромобиля.
Если бы только Клифф услышал ее вызов и был теперь с ней!
Если бы слиит убрался на другую сторону горы, давая ей шанс за считанные секунды безумного спринта достичь пещеры и тех, что в ней находился.
Если бы… но она понимала, что вторгается в область невозможного… Если бы бедняга Энди Квам ответил на ее мольбу о помощи и выпрыгнул из башни трансфлекса, вооруженный всем, что необходимо, чтобы остановить Клиффа, остановить его страшную затею…
Но все это было практически невозможно. Клифф ее не услышит, слиит не уйдет. Что же до Энди Квама… Даже находясь в таком ужасном положении, она не могла сдержать улыбки. Бедный старина Энди, всегда такой трезвый и серьезный, любящий и толстенький, быстро приходящий в гнев и быстро остывающий, но всегда такой добродушный… Нет, из всех спасителей, которых только может вообразить себе обыкновенная девушка, это был наименее желаемый вариант.
Поющий шелест слиита стал громче, и она со страхом подняла глаза Но слиит не поднялся. Она бы с благодарностью встретила сейчас даже Рифника — мрачного гиганта с рыжей бородой, союзника Клиффа по безумной затее. Она боялась Рифника, он, казалось, возвращал ее к чудовищной эпохе насилия и ярости, когда мирные города подвергались разграблению вандалов, мау-мау резали спящих детей. Он всегда держался с ней корректно и достаточно вежливо, но в нем чувствовалось нечто, грозившее разрушением. То, чем занимался Клифф, было само по себе очень плохо! Поэтому дополнительно пугать Молли не было нужды. Создать разумное существо на атомном уровне, попытаться вывести живое мыслящее существо, состоящее из той же ткани, что и сердцевина разумных светил! И что страшнее всего — попробовать дуплицировать в лаборатории тот же вид звездного разума, который превращает звезды в блуждающие, натравить его на собственных родичей, вызвать грандиозную битву энергетических вихрей и разрушительных разрядов материи.
Она вдруг усмехнулась, вспоминая Энди Квама. Только вообразить себе — он против Рифника! Да он…
Молли Залдивар внезапно выпрямилась. Она вдруг осознала, что поющее шелестение слиита больше до нее не доносится. Слышалось только далекое завывание ветра. Она подождала еще немного, потом собралась с духом и тихо выскользнула из машины. Она готова была каждую секунду прыгнуть обратно на сидение, чтобы бежать — хотя это и было бы напрасно — но слиит по-прежнему не показывался.
Очень осторожно и очень тихо она сделала шаг вперед по каменистой тропе. Потом еще один. Щелкнул упавший камешек, задетый ее ногой. Она замерла, чувствуя, как колотится сердце… но вокруг по прежнему царила тишина. Еще шаг… и еще.
Теперь она была уже на самом верху. Справа зияла пасть пещеры, оправленная в кристаллическую облицовку. Неподалеку было свалено сломанное лабораторное оборудование. И никого не было видно. Даже — особенно — слиита!
Молли быстро засеменила к пещере. И в это мгновение появился слиит. Он взмыл над гребнем горы, устремившись вниз, прямо на Молли, словно брошенное копье. Она видела перед собой его огромные слепые глаза, он двигался со скоростью звука и через секунду должен был накрыть ее.
— КЛИФФ! — завопила она и бросилась к пещере. Но она не достигла ее.
Из пещеры вылетело большое облако черного дыма, образовав правильное вихревое кольцо. Сотрясение выбило почву из-под ног Молли, бросив ее на острые камни. Долю секунды спустя донесся оглушительный грохот, но Молли этого уже не услышала: взрыв, удар о камни, свирепый слиит — все это смешалось в медленное затухание всякой связи с внешним миром. Еще доля секунды — и она потеряла сознание.
Где реальность и где сон? Молли медленно открыла глаза и увидела над собой осунувшееся, покрытое кровоточащими ссадинами лицо Клиффа Хаука, ошеломленно глядевшего на нее. Она снова закрыла глаза, и кто-то — что-то, какой-то голос — позвал ее, и она увидела, что этот Некто пойман в ловушку и полон гнева, он приказал ей прийти и…
— Проснись, Молли, черт тебя подери!
— Я не сплю, мой дорогой, — сказала она, открывая глаза. Это был Клифф. — Нужно уходить отсюда, и как можно скорее, — сказала она совершенно серьезным тоном. — Он испуган, одинок и…
— Кто? О чем ты говоришь?
Она вдруг охватила голову руками, почувствовав, как сильно она болит.
— Почему? — она в замешательстве посмотрела на Клиффа. — Я забыла.
Клифф недовольно нахмурился.
— Ты слишком сильно ударилась, — нехотя сказал он. — К тому же ты надоела. Что ты здесь делаешь?
— Я хотела остановить тебя. — Голова продолжала кружиться. Она пыталась вспомнить нечто очень важное, что загадочный Кто-то сказал ей в этом сне. Если только это был сон!
— Я так и думал. И вот что ты наделала! Как будто и без этого у меня забот мало!
Молли оставила попытки поймать мысль — беглянку.
Выражение лица Хаука внезапно стало больше озабоченным, чем сердитым. Молли явно рассказала ему то, что он и так знал. Из ссадины на лбу у него бежала вниз струйка крови, расходясь на две струйки поменьше у носа и исчезая в синеватой щетине на щеках и подбородке. От этого он был похож на недоброго клоуна. На клоуна, отягощенного каким-то очень большим страхом.
— Произошел… произошел несчастный случай. Молли, возвращайся в Мудрый Ручей.
Она покачала головой и вдруг без всякого вступления начала плакать. Хаук негромко чертыхнулся, но когда он быстро нагнулся, чтобы помочь ей подняться, прикосновение его оказалось неожиданно нежным. Он помог ей встать на ноги и отойти к пещере. Молли безудержно рыдала, что, тем не менее, не помешало ей заметить, что пещера была превращена в настоящую мастерскую, полную блестящего металла, машин и инструментов. Над блестящим золотым шаром висела аура бледно-фиолетового свечения. Шар был помят и испачкан — очевидно, то, что взорвалось, находилось неподалеку от него. Она слышала приглушенное завывание энерготрубы, басившей, как до-регистр паровой каллиопы, затягивая энергию из воздуха. Он позволила усадить себя на шаткий лабораторный табурет, приняла салфетку и вытерла щеки и нос.
— Тебе придется вернуться домой, — сказал Клифф с грубоватой нежностью. — Как видишь, я занят.
— Тебе грозит опасность, — поправила она его. — Это очень опасно, Клифф! Оставь Блуждающую Звезду в покое! Я вернусь в Мудрый Ручей, если только ты вернешься вместе со мной.
— Я не могу. Останавливаться поздно.
— Но ты рискуешь жизнью… всей планетой…
— Молли. — Он неловко тронул ее за плечо. — Я не могу прекратить эксперимент. Даже если это будет стоить мне жизни. Даже если будет разрушен мир. Ты говорила мне правду, когда сказала, что… любишь меня? Тогда возвращайся домой и оставь меня одного.
Глава VIII
Пыхтя и отдуваясь, Энди Квам вылетел из-за угла и закричал:
— Эй, погодите! Погодите минутку, пожалуйста! Трое ребят, которых он только что заметил, весело шагали вдоль пыльной дороги. Они останавливались и достаточно вежливо и с любопытством оглядели Энди.
— Доброе утро, Проповедник, — кивнул один из них.
— Нужно помочь, да?
— Да. Я надеюсь, во всяком случае… в общем, куда все подевались?
— День Звезды, Проповедник. Большинство поклоняется. Кроме нас.
— Молодой человек, я не Проповедник. Я…
Мальчик оглядел Энди.
— Тогда почему на вас этот смешной костюм?
Квамодиан покраснел.
— Это униформа Товарищества Звезды. Я монитор Квамодиан. Мне нужно отыскать…
— Ух, ты, Проповедник! — Мальчик впервые высказал неподдельный интерес. — Товарищество Звезды! Значит, вы летали по всем этим галактикам, верно? И видели всех этих смешных галактожителей, с зеленой кожей, двумя головами и…
— Очень некрасиво шутить по поводу внешности других вселенских граждан, — сердито сказал Энди Квам. — Мы все занимаем одинаковое место в содружестве звезд.
— Ну, конечно. Ух, ты! А вы видели, как взрывается новая звезда? А, Проповедник? Или дрались с аммиачными монстрами на газовом гиганте, или…
Энди Квант ничего не стал скрывать.
— Молодой человек, я занимаюсь, в основном, административной и статистической деятельностью. Приключений со мной не происходит вообще. Не считая вот этого.
— Сейчас? С вами?
— Даже более, чем мне хотелось бы. Происходит что-то очень серьезное. Я ищу Молли Залдивар.
Второй мальчик, рыжеволосый и круглолицый, объявил:
— Она ушла к холмам, Проповедник. Бьюсь об заклад, искать своих друзей.
— Заткнись, Руф! Они ей не друзья.
— Ты мне это сам сказал, Роб. Только потому, что неравнодушен к Молли Залдивар, ты еще…
— Я тебя предупреждаю, Руф!
— А что тут такого? Все знают, что ты в нее втюрился. И всем известно — ей нравится парень, который живет… убери руки!
Энди Квам поспешил расцепить драчунов.
— Мальчики, если вы собрались драться, прошу вас, подождите, пока я не узнаю все. Ты говоришь, что знаешь, где сейчас Молли Залдивар?
Рыжеволосый вырвался и отскочил в сторону, свирепо глядя на другого мальчика.
— Миль тридцать отсюда. Бьюсь об заклад, она там. Пошла к пещере, где живет этот парень, а с ним Рифник и зверюга. Когда-нибудь она его сожрет, или он сам себя прикончит. Так мой папа говорит.
— Как туда добраться? — энергично поинтересовался Энди.
— Да никак, Проповедник. Сегодня же День Звезды. Разве что вы пойдете пешком!
— Но это очень важно… Квамодиан замолчал. Вероятно, мальчик прав. По местному времени, наверное, дело уже идет к вечеру. А в полночь он все немедленно уладит. — А кто такой этот Рифник?
— Человек с Рифов Космоса, само собой. С ним рифовая зверюга. Они ее зовут слиит.
— Большущая, — неожиданно вмешался третий мальчик. — Мой брат уверяет, она может убить даже взглядом. Только посмотрит, и все.
— Уже убила трех собак, — подтвердил Руф. — Я бы к ней не подошел ни за какие деньги, — добавил он благоразумно. — Мне папа запретил.
Энди Квам задумчиво посмотрел на него.
— Уверен, ты мог бы даже мне сказать, как туда добраться.
— Мог бы.
— И мог бы даже показать дорогу, если бы захотел.
— Были бы неприятности с моим па.
— Угу. Послушайте, ребятки. У меня есть кое-какие редкие сувениры с планеты в пятой галактике. Как насчет них? Потом, вероятно, вы мне немного побольше расскажите о пещере в холмах.
Ребята шумно потребовали покатать их на флаере. Стометровое ограничение все еще пребывало в силе, но Энди Квам усадил их в кабину, закрыл дверцы и приказал флаеру подняться до разрешенного предела и там зависнуть. Это было все, чем он мог их порадовать. И этого было вполне достаточно, судя по крикам и возгласам, с какими они отталкивали друг друга от иллюминаторов.
Открывшийся с высоты вид интересовал и Энди тоже. Ведь все же это была старушка Земля, колыбель человечества. Глядя с парящего флаера, он испытал смутное разочарование. Он ожидал увидеть огромные древние города или, по крайней мере, знаменитые легендарные руины и памятники длинной истории человечества. Но он не обнаружил ничего подобного. Мудрый Ручей окружала голая красно-коричневая равнина. Сам поселок был до обидного невзрачным. Лишь церковь Звезды поражала своим видом с высоты. Звездной формы — пятиконечная — пять крыльев отходили от центрального купола. Крыши и колонны крыльев были ослепительно белого цвета, сам купол черен, как космос, и прозрачен, со сверкающими изображениями тринадцати солнц-компонентов Альмалика, медленно плывущих по своим орбитам.
— Вон мой дом, Проповедник! — воскликнул Руф. — А видите эту дорогу? Она уходит в горы. Там мисс Залдивар.
Энди Квамодиан наклонился вперед и поверх мальчишеских голов посмотрел вдаль. Поселок уютно расположился у изгиба речушки. К югу плотина создавала вытянутое узкое озеро, которое пересекала эстакада — по ней дорога уходила к высоким холмам на горизонте.
— Тридцать миль, говоришь?
— Примерно двадцать пять.
— А какой именно из холмов ты имел в виду?
— Отсюда не видно. Нужно было бы показать. А сегодня не могу показать, пока не кончится День Звезды.
Квамодиан бросил на него быстрый взгляд. Тон мальчишки был… циничным? Или просто равнодушным?
— Почему же вы не в церкви? — запоздало поинтересовался он.
Лицо мальчишки не дрогнуло.
— Мы Звезде не молимся. Мой па говорит, что для нас и старая религия хороша.
— Но Альмалик не противоречит ни одной из религий. Это совсем не мистическое учение. Это… О, вы должны все это уже знать. Это симбиотическая ассоциация звезд, людей и роботов, а также фузоритов. Вот и все.
— Конечно, Проповедник, — вежливо сказал мальчик. — Вы упоминали какие-то сувениры?
Энди Квам мог еще многое добавить, но остановил себя. В качестве монитора Товарищества Звезды он был хорошо обучен всем привычкам симбиоза, но, честно говоря, он вдруг осознал, что никогда раньше не слышал, чтобы в этих принципах сомневались. В Пятой галактике, на далеких мирах, где большая часть граждан относилась не к гуманоидам, и вообще не интересовались его взглядами. В школе скаутов, где все — номинально, по крайней мере, — совершали в Дни Звезды одни и те же обряды, даже среди поглощенных своими исследованиями ученых Эксиона 4, — повсюду он встречал или собратьев по Товариществу, или вполне сочувственно относящихся к идее симбиоза. Очевидно, он начал воспринимать этот постулат как нечто само собою разумеющееся.
Но он никогда не думал, и весь жизненный опыт не мог заставить его поверить хоть на секунду, что на планете-колыбели человеческой расы все еще может существовать оппозиция Звезде. Немудрено, что Молли Залдивар послала ему просьбу о помощи. Если эти мальчишки — типичные представители населения, то Земля мало интересуется всей остальной бесконечной Вселенной.
Пока ребята уплетали угощения, которые извлек из своей кладовой флаер, — прозрачные зеленые пастилки, которые мягко пульсировали во рту, когда их жевали, наполняя его букетом восхитительных синтетических ощущений, — Энди Квам скромно спросил:
— Но ведь не все же здесь поступают так, как вы? Я хочу сказать, что Молли Залдивар принадлежит к церкви Звезды. И остальные тоже — иначе почему бы здесь находилась церковь?
— Да, у нас полно заклейменных звездных овечек, — охотно пояснил разговорчивый Руф, выдавливая меж зубов кусочек желеобразной пастилки. — Так их па называет. Но мисс Залдивар ходит в церковь не очень часто. Иногда ведет уроки в звезднодневной школе, но уже давно и там не появлялась, насколько мне известно.
— Во всяком случае, школа и церковь построены давно, — сказал самый высокий мальчик. — Кроме того… Великий Альмалик! — вскричал он вдруг. — Смотрите!
Первое, что подумал Энди Квам, это то, что мальчик знал о церкви гораздо больше, чем этого хотел его отец, если использовал восклицание «Альмалик», чтобы выразить свои чувства. Во-вторых, как он тут же понял, это не имело никакого значения. На лице мальчишки отразился такой страх и недоумение, что Квамодиан быстро обернулся, глядя в ту сторону, куда указывал мальчуган.
И он увидел его. Мирная картина долины в День Звезды была нарушена. Он увидел длиннющий шнур огня, который, казалось, тянулся от самого багрового диска садящегося солнца, что сразу напомнил ему о жуткой Блуждающей Звезде. Словно чудовищная змея, шнур этот извивался кольцами на фоне безмятежного летнего неба, яростно пробиваясь сквозь белые кучевые облака, уплывавшие в сторону гор.
— Проповедник! — закричал перепуганный Руф. — Что это?
Но Квамодиан и сам этого не знал. Это очень походило на плазменный эффектор нейротранзитного звездного интеллекта, не считая того, что шнур был слишком огромен, слишком ослепителен. Словно огненная змея, атакующая с небес, он собрался кольцами и ударил, и еще трижды бил по низким далеким холмам.
Тонкая колонна дыма поднималась из неглубокой проплешины, куда ударил огневой звенящий змей.
Вскоре глухой гром докатился до них с неба. Могучее грохотание укатилось прочь, оставив долину вновь залитой мирными лучами солнца в безмятежный вечер безмятежного Дня Звезды.
— Проповедник? Что это было? — спросил один из мальчиков, но Квамодиан мог лишь недоуменно покачать головой. Вдруг челюсть его отвисла, глаза расширились.
— Холмы! — прохрипел он. — Вы сказали, что в этих холмах…
— Да, Проповедник, — прошептал мальчик. — Там пещера. И именно там должна сейчас находиться Молли Залдивар.
— Эй, погодите! Погодите минутку, пожалуйста! Трое ребят, которых он только что заметил, весело шагали вдоль пыльной дороги. Они останавливались и достаточно вежливо и с любопытством оглядели Энди.
— Доброе утро, Проповедник, — кивнул один из них.
— Нужно помочь, да?
— Да. Я надеюсь, во всяком случае… в общем, куда все подевались?
— День Звезды, Проповедник. Большинство поклоняется. Кроме нас.
— Молодой человек, я не Проповедник. Я…
Мальчик оглядел Энди.
— Тогда почему на вас этот смешной костюм?
Квамодиан покраснел.
— Это униформа Товарищества Звезды. Я монитор Квамодиан. Мне нужно отыскать…
— Ух, ты, Проповедник! — Мальчик впервые высказал неподдельный интерес. — Товарищество Звезды! Значит, вы летали по всем этим галактикам, верно? И видели всех этих смешных галактожителей, с зеленой кожей, двумя головами и…
— Очень некрасиво шутить по поводу внешности других вселенских граждан, — сердито сказал Энди Квам. — Мы все занимаем одинаковое место в содружестве звезд.
— Ну, конечно. Ух, ты! А вы видели, как взрывается новая звезда? А, Проповедник? Или дрались с аммиачными монстрами на газовом гиганте, или…
Энди Квант ничего не стал скрывать.
— Молодой человек, я занимаюсь, в основном, административной и статистической деятельностью. Приключений со мной не происходит вообще. Не считая вот этого.
— Сейчас? С вами?
— Даже более, чем мне хотелось бы. Происходит что-то очень серьезное. Я ищу Молли Залдивар.
Второй мальчик, рыжеволосый и круглолицый, объявил:
— Она ушла к холмам, Проповедник. Бьюсь об заклад, искать своих друзей.
— Заткнись, Руф! Они ей не друзья.
— Ты мне это сам сказал, Роб. Только потому, что неравнодушен к Молли Залдивар, ты еще…
— Я тебя предупреждаю, Руф!
— А что тут такого? Все знают, что ты в нее втюрился. И всем известно — ей нравится парень, который живет… убери руки!
Энди Квам поспешил расцепить драчунов.
— Мальчики, если вы собрались драться, прошу вас, подождите, пока я не узнаю все. Ты говоришь, что знаешь, где сейчас Молли Залдивар?
Рыжеволосый вырвался и отскочил в сторону, свирепо глядя на другого мальчика.
— Миль тридцать отсюда. Бьюсь об заклад, она там. Пошла к пещере, где живет этот парень, а с ним Рифник и зверюга. Когда-нибудь она его сожрет, или он сам себя прикончит. Так мой папа говорит.
— Как туда добраться? — энергично поинтересовался Энди.
— Да никак, Проповедник. Сегодня же День Звезды. Разве что вы пойдете пешком!
— Но это очень важно… Квамодиан замолчал. Вероятно, мальчик прав. По местному времени, наверное, дело уже идет к вечеру. А в полночь он все немедленно уладит. — А кто такой этот Рифник?
— Человек с Рифов Космоса, само собой. С ним рифовая зверюга. Они ее зовут слиит.
— Большущая, — неожиданно вмешался третий мальчик. — Мой брат уверяет, она может убить даже взглядом. Только посмотрит, и все.
— Уже убила трех собак, — подтвердил Руф. — Я бы к ней не подошел ни за какие деньги, — добавил он благоразумно. — Мне папа запретил.
Энди Квам задумчиво посмотрел на него.
— Уверен, ты мог бы даже мне сказать, как туда добраться.
— Мог бы.
— И мог бы даже показать дорогу, если бы захотел.
— Были бы неприятности с моим па.
— Угу. Послушайте, ребятки. У меня есть кое-какие редкие сувениры с планеты в пятой галактике. Как насчет них? Потом, вероятно, вы мне немного побольше расскажите о пещере в холмах.
Ребята шумно потребовали покатать их на флаере. Стометровое ограничение все еще пребывало в силе, но Энди Квам усадил их в кабину, закрыл дверцы и приказал флаеру подняться до разрешенного предела и там зависнуть. Это было все, чем он мог их порадовать. И этого было вполне достаточно, судя по крикам и возгласам, с какими они отталкивали друг друга от иллюминаторов.
Открывшийся с высоты вид интересовал и Энди тоже. Ведь все же это была старушка Земля, колыбель человечества. Глядя с парящего флаера, он испытал смутное разочарование. Он ожидал увидеть огромные древние города или, по крайней мере, знаменитые легендарные руины и памятники длинной истории человечества. Но он не обнаружил ничего подобного. Мудрый Ручей окружала голая красно-коричневая равнина. Сам поселок был до обидного невзрачным. Лишь церковь Звезды поражала своим видом с высоты. Звездной формы — пятиконечная — пять крыльев отходили от центрального купола. Крыши и колонны крыльев были ослепительно белого цвета, сам купол черен, как космос, и прозрачен, со сверкающими изображениями тринадцати солнц-компонентов Альмалика, медленно плывущих по своим орбитам.
— Вон мой дом, Проповедник! — воскликнул Руф. — А видите эту дорогу? Она уходит в горы. Там мисс Залдивар.
Энди Квамодиан наклонился вперед и поверх мальчишеских голов посмотрел вдаль. Поселок уютно расположился у изгиба речушки. К югу плотина создавала вытянутое узкое озеро, которое пересекала эстакада — по ней дорога уходила к высоким холмам на горизонте.
— Тридцать миль, говоришь?
— Примерно двадцать пять.
— А какой именно из холмов ты имел в виду?
— Отсюда не видно. Нужно было бы показать. А сегодня не могу показать, пока не кончится День Звезды.
Квамодиан бросил на него быстрый взгляд. Тон мальчишки был… циничным? Или просто равнодушным?
— Почему же вы не в церкви? — запоздало поинтересовался он.
Лицо мальчишки не дрогнуло.
— Мы Звезде не молимся. Мой па говорит, что для нас и старая религия хороша.
— Но Альмалик не противоречит ни одной из религий. Это совсем не мистическое учение. Это… О, вы должны все это уже знать. Это симбиотическая ассоциация звезд, людей и роботов, а также фузоритов. Вот и все.
— Конечно, Проповедник, — вежливо сказал мальчик. — Вы упоминали какие-то сувениры?
Энди Квам мог еще многое добавить, но остановил себя. В качестве монитора Товарищества Звезды он был хорошо обучен всем привычкам симбиоза, но, честно говоря, он вдруг осознал, что никогда раньше не слышал, чтобы в этих принципах сомневались. В Пятой галактике, на далеких мирах, где большая часть граждан относилась не к гуманоидам, и вообще не интересовались его взглядами. В школе скаутов, где все — номинально, по крайней мере, — совершали в Дни Звезды одни и те же обряды, даже среди поглощенных своими исследованиями ученых Эксиона 4, — повсюду он встречал или собратьев по Товариществу, или вполне сочувственно относящихся к идее симбиоза. Очевидно, он начал воспринимать этот постулат как нечто само собою разумеющееся.
Но он никогда не думал, и весь жизненный опыт не мог заставить его поверить хоть на секунду, что на планете-колыбели человеческой расы все еще может существовать оппозиция Звезде. Немудрено, что Молли Залдивар послала ему просьбу о помощи. Если эти мальчишки — типичные представители населения, то Земля мало интересуется всей остальной бесконечной Вселенной.
Пока ребята уплетали угощения, которые извлек из своей кладовой флаер, — прозрачные зеленые пастилки, которые мягко пульсировали во рту, когда их жевали, наполняя его букетом восхитительных синтетических ощущений, — Энди Квам скромно спросил:
— Но ведь не все же здесь поступают так, как вы? Я хочу сказать, что Молли Залдивар принадлежит к церкви Звезды. И остальные тоже — иначе почему бы здесь находилась церковь?
— Да, у нас полно заклейменных звездных овечек, — охотно пояснил разговорчивый Руф, выдавливая меж зубов кусочек желеобразной пастилки. — Так их па называет. Но мисс Залдивар ходит в церковь не очень часто. Иногда ведет уроки в звезднодневной школе, но уже давно и там не появлялась, насколько мне известно.
— Во всяком случае, школа и церковь построены давно, — сказал самый высокий мальчик. — Кроме того… Великий Альмалик! — вскричал он вдруг. — Смотрите!
Первое, что подумал Энди Квам, это то, что мальчик знал о церкви гораздо больше, чем этого хотел его отец, если использовал восклицание «Альмалик», чтобы выразить свои чувства. Во-вторых, как он тут же понял, это не имело никакого значения. На лице мальчишки отразился такой страх и недоумение, что Квамодиан быстро обернулся, глядя в ту сторону, куда указывал мальчуган.
И он увидел его. Мирная картина долины в День Звезды была нарушена. Он увидел длиннющий шнур огня, который, казалось, тянулся от самого багрового диска садящегося солнца, что сразу напомнил ему о жуткой Блуждающей Звезде. Словно чудовищная змея, шнур этот извивался кольцами на фоне безмятежного летнего неба, яростно пробиваясь сквозь белые кучевые облака, уплывавшие в сторону гор.
— Проповедник! — закричал перепуганный Руф. — Что это?
Но Квамодиан и сам этого не знал. Это очень походило на плазменный эффектор нейротранзитного звездного интеллекта, не считая того, что шнур был слишком огромен, слишком ослепителен. Словно огненная змея, атакующая с небес, он собрался кольцами и ударил, и еще трижды бил по низким далеким холмам.
Тонкая колонна дыма поднималась из неглубокой проплешины, куда ударил огневой звенящий змей.
Вскоре глухой гром докатился до них с неба. Могучее грохотание укатилось прочь, оставив долину вновь залитой мирными лучами солнца в безмятежный вечер безмятежного Дня Звезды.
— Проповедник? Что это было? — спросил один из мальчиков, но Квамодиан мог лишь недоуменно покачать головой. Вдруг челюсть его отвисла, глаза расширились.
— Холмы! — прохрипел он. — Вы сказали, что в этих холмах…
— Да, Проповедник, — прошептал мальчик. — Там пещера. И именно там должна сейчас находиться Молли Залдивар.
Глава IX
Далекий голос продолжал шептать что-то Молли, хотя она не могла разобрать, что он говорил и кто это был. Но в голосе этом чувствовалась жуткая боль. Это был крик существа, охваченного мукой и болью.
Клифф Хаук продолжал что-то говорить ей грозным и даже угрожающим тоном. Он требовал, чтобы она ушла, предупреждая об опасности.
— Конечно, это опасно! — вдруг воскликнула она. — А почему, по-твоему, я пришла сюда? Я хочу остановить тебя!!!
Он вздохнул, глядя на нее. Его лицо избороздили глубокие морщины. Молодой, сильный и ловкий, он за последние несколько недель жутко состарился.
— Ты хочешь остановить меня, но ведь ты даже не знаешь, чем я занимаюсь.
— Это можно исправить.
Он отвел взгляд. Немного спустя он повернулся к окруженному фиолетовым свечением шару и принялся рассматривать его, все еще продолжая молчать. Потом сказал:
— Мы ищем иной разум. Разум, который не состоит в транзитном контакте с другими разумами интергалактической цивилизации. Рифник и я, мы построили собственный прибор… очень чувствительный. Сначала мы вступили в контакт с мозгом испуганного ребенка, потерявшегося в пустыне на одной из новых планет в галактике 9. Но самые странные существа — это Блуждающие Звезды.
— Что это такое?
Он задумчиво потрогал корку запекшейся крови у себя под носом.
— Одиночные мыслящие звезды, — сказал он. — Они не принадлежат к цивилизованному сообществу. Большинство из них, с кем мы связались, находятся за пределами нашего галактического скопления, на огромном расстоянии. И почему-то, — он сделал паузу и пожал плечами, — большинство из них приходят в ярость или, наоборот, бояться контакта с нами. Но одна, за Эксионом… — он замолчал.
Молли вздрогнула. Она попыталась припомнить что-то ускользающее от ее внимания.
Клифф Хаук уже увлекся, он словно читал лекцию, взгляд его был устремлен куда-то в бесконечное пространство космоса.
— Все думающие машины — схожи между собой. Будь это мозг человека или скопление фузоритов, или разумное солнце, или электронный робот. У них всех есть общие черты. У великого множества мыслящих организмов и машин есть устройство для ввода информации — начиная от органов чувств и кончая декодирующими записями или плазмосенсорами. У всех есть устройство хранения информации — магнитные субстанции или клетки-нейтроны, или вращающиеся электроны. У всех есть логические решающие устройства-синапсы, электронные или транзитные матрицы. У всех должно быть еще и устройство выхода — орган движения конечности, серводвигатель или плазменный эффектор.
Клифф Хаук продолжал что-то говорить ей грозным и даже угрожающим тоном. Он требовал, чтобы она ушла, предупреждая об опасности.
— Конечно, это опасно! — вдруг воскликнула она. — А почему, по-твоему, я пришла сюда? Я хочу остановить тебя!!!
Он вздохнул, глядя на нее. Его лицо избороздили глубокие морщины. Молодой, сильный и ловкий, он за последние несколько недель жутко состарился.
— Ты хочешь остановить меня, но ведь ты даже не знаешь, чем я занимаюсь.
— Это можно исправить.
Он отвел взгляд. Немного спустя он повернулся к окруженному фиолетовым свечением шару и принялся рассматривать его, все еще продолжая молчать. Потом сказал:
— Мы ищем иной разум. Разум, который не состоит в транзитном контакте с другими разумами интергалактической цивилизации. Рифник и я, мы построили собственный прибор… очень чувствительный. Сначала мы вступили в контакт с мозгом испуганного ребенка, потерявшегося в пустыне на одной из новых планет в галактике 9. Но самые странные существа — это Блуждающие Звезды.
— Что это такое?
Он задумчиво потрогал корку запекшейся крови у себя под носом.
— Одиночные мыслящие звезды, — сказал он. — Они не принадлежат к цивилизованному сообществу. Большинство из них, с кем мы связались, находятся за пределами нашего галактического скопления, на огромном расстоянии. И почему-то, — он сделал паузу и пожал плечами, — большинство из них приходят в ярость или, наоборот, бояться контакта с нами. Но одна, за Эксионом… — он замолчал.
Молли вздрогнула. Она попыталась припомнить что-то ускользающее от ее внимания.
Клифф Хаук уже увлекся, он словно читал лекцию, взгляд его был устремлен куда-то в бесконечное пространство космоса.
— Все думающие машины — схожи между собой. Будь это мозг человека или скопление фузоритов, или разумное солнце, или электронный робот. У них всех есть общие черты. У великого множества мыслящих организмов и машин есть устройство для ввода информации — начиная от органов чувств и кончая декодирующими записями или плазмосенсорами. У всех есть устройство хранения информации — магнитные субстанции или клетки-нейтроны, или вращающиеся электроны. У всех есть логические решающие устройства-синапсы, электронные или транзитные матрицы. У всех должно быть еще и устройство выхода — орган движения конечности, серводвигатель или плазменный эффектор.