Поллотта Ник. Внезапное вторжение

   С противоположной стороны гигантского космического корабля слабо донеслись голоса, это отвлекающие внимание преступников танки предлагали им сдаться. Скоро они откроют огонь и тогда…
   Внезапно с высокого дерева на агента прыгнул некто в форме полицейского, сразу схватив агента за горло мускулистой рукой. Вопреки своему желанию, агент Таурус не оказал никакого сопротивления нападавшему и, как предписывалось инструкцией, разжал руку, в которой сжимал ручку кейса…
   Вернее, он только попытался это сделать, ибо полисмен свободной рукой ухватился за чемоданчик, не давая ему выпустить из руки “Снупи”. Таурус немедленно пришел в ярость. Ядерный противоагент! Его предали, и кто?! Такой же агент, как и он сам!
   Сжав вместе два пальца, агент Таурус ткнул ими в глаз противника, но его выпад был отбит в сторону тыльной стороной ладони полицейского. Затем ладонь эта сжалась в кулак, который рассек воздух в опасной близости от лица Тауруса. Он успел перехватить руку противника за запястье и с силой сжал, и некоторое время двое мужчин стояли, покачиваясь, друг против друга, не в силах пошевелиться.
   — Таурус, — прохрипел фальшивый армейский офицер, силясь сломать полицейскому кость руки.
   — Вирго, — отвечал ему противник, силясь вернуть себе преимущество внезапного нападения.
   Когда обмен любезностями был закончен, Таурус лягнул противника в пах, но не попал, так как противоагент увернулся, и удар пришелся в бедро. В свою очередь Вирго боднул его головой в лицо. Хрустнул сломанный нос, и резкая боль ослепила Тауруса. Рот наполнился кровью, и он выплюнул ее. В отместку Таурус вонзил ноготь большого пальца в запястье противника, сокрушая нервный центр. Агент Вирго вздрогнул от боли, Таурус высвободился и, не теряя времени, рубанул сверху и попытался освободить рукоятку своего чемодана, но полицейский упорно держался за нее. В следующий миг уже его ребра затрещали под ударом кулака полицейского. Задыхаясь, оба агента отступили на шаг друг от друга, хотя ни один из них не выпустил ручки кейса; полицейский не был намерен выпустить устройство из рук, лжемайор не мог провалить свою миссию.
   Где-то вдали греческие танки предприняли попытку атаки, их ракеты, ПТУРы и снаряды взрывались с оглушительным грохотом, не причиняя никакого урона непроницаемому силовому полю корабля. Однако они подняли такой шум, не услышать который было невозможно.

* * *

   Трелл, заинтригованный, постучал пальцем по шкале прибора — указателя мощности. Нет, это не был обычный кратковременный сбой в работе реактора. Войска грунтландцев предприняли попытку нападения. Как забавно! Он включил обзорные экраны, чтобы показать своим новым товарищам энергичный штурм силового поля боевыми машинами, но, к его изумлению, их реакция была совершенно иной, нежели он ожидал.
   — Харкотина Иисуса! — вскричал Бур, чуть не свалившись с кресла. — Да там собралась целая армия!
   Шлямбур стремительно побледнел.
   — Что будем делать, Курок? Сдаваться?
   — “Вышибалы” не сдаются! — сердито напомнил им главарь. — Кроме того, нас пристрелят, как только мы попадемся им на глаза. — Он нервно хрустнул костяшками пальцев. — Трелл, сколько продержится твое силовое поле?
   — Против такой атаки, как эта?
   — Да, идиот чертов! Сколько? Техник пожал плечами.
   — Не знаю точно. Тридцать или сорок ваших лет.
   — Тридцать… — начал Шлямбур.
   — Или сорок… — продолжил Бур.
   — …лет! — медленно произнес Курок, заканчивая предложение. Трелл кивнул.
   — В зависимости от того, будем ли мы включать кондиционер или нет.
   — Значит, они не смогут до нас добраться?
   Техник оскорбленно выпрямился:
   — Не с этими игрушками, сэр!
   Бур с облегчением вздохнул и снова водрузил свои ноги на контрольную панель, откидываясь на спинку кресла, некогда принадлежавшего Гастерфазу, всеми своими ста восьмидесятые фунтами твердых мускулов. Амортизирующая обивка кресла даже не промялась под его весом.
   — Ну тогда ладно.
   Почти против собственной воли Курок состроил экрану гримасу. Яркие вспышки разрывов буквально загипнотизировали его. Вот, значит, как это — быть неуязвимым. Не удивительно, что Супермены все время улыбаются.
   — Хорошо, Трелл, берись за свой микрофон и передай этим жабам из ООН, что на первый раз прощается, но только на первый… — он усмехнулся, заметив непонимание техника. — Не волнуйся, красавчик, они поймут, что к чему. — Курок прищурился. — А чтобы они не сомневались, давай-ка покажем им, на что способен наш корабль.
   Склонившись над экраном, главарь банды рассматривал танки, словно выбирающая самые спелые помидоры домашняя хозяйка.
   — Думаю, мы начнем… с этого!

* * *

   Когда последний греческий танк обратился в лужу расплавленного металла, вокруг которой, хлопая себя по штанам, чтобы сбить пламя, кругами носился уцелевший орудийный расчет, доктор Малавади щелкнул пальцами и объявил:
   — “Вышибалы” передали, что если мы еще раз позволим себе нечто подобное…
   — …то они сделают с нами страшные, ужасные вещи, — закончила за него доктор By с юмором висельника.
   Удивленный лингвист заморгал.
   — Откуда ты узнала? — простодушно поинтересовался он.
   — Читаю мысли на расстоянии.
   — А еще она может читать по губам, — пояснил сэр Джон, испортив все дело.
   Он не был расположен ни к каким шуткам и розыгрышам, хотя и признавал их бесспорную полезность в такой напряженной ситуации, как теперь. Шотландец полагал, что его собственные нервы начинают сдавать. Его работой было компоновать и анализировать информацию, и он ничего не мог предпринять против прямой угрозы физической расправы. Ощущение тщетности всех их усилий горьким сгустком желчи поднялось у него в горле, и он поспешно запил его остывшим кофе по-исландски.
   — Алло, Женева? — напряженным голосом позвал Раджавур. — Будьте добры, я хотел бы поговорить с Генеральным Секретарем… Это весьма срочно… Благодарю вас… Эмиль? Это Сигерсон. Официально объявляю тебе о твоем аресте за преступления против человечества… Что? Уже… Интерпол? Отлично. Я думаю, тебе понравится твое новое серое платье, тупоголовый фигляр. До встречи лет через пятьдесят. До свидания.

* * *

   Удар — блок, толчок — бросок, пинок ногой — апперкот. Битва не на жизнь, а на смерть между двумя ядерными агентами все продолжалась и продолжалась, каждый из них беззаветно сражался за то, что считал правильным.
   “Этот обмен ударами может продолжаться целую вечность”, — подумал агент Таурус, стискивая зубы от боли. Они слишком хорошо подходили друг другу — подготовка и приемы у обоих были примерно на одном уровне. В отчаянной попытке Таурус предпринял неожиданный ход, внезапно выпустив чемоданчик. Застигнутый врасплох агент Вирго, потеряв равновесие, откачнулся назад, споткнулся и упал. Таурус, собрав свои последние силы, бросился в решительную атаку, пытаясь нанести удар сверху сложенными в замок руками. То был прием рукопашного боя, предназначенный не для того, чтобы оглушить или покалечить — а убить. Таким ударом можно было свалить с ног лося, и защиты от него не существовало. Единственное, что можно было сделать — это не подставить себя под удар.
   Кулаки опустились…
   …и попали по чемоданчику, который агент Вирго чудом успел выставить перед собой, защищаясь. Созданный конструкторами так, чтобы противостоять любому воздействию, кроме взрыва собственной начинки, атташе-кейс не пострадал. Агент Таурус, завывая, упал на траву — по всей видимости, он переломал себе все кости в обеих руках. Ужасная боль оказалась не под силу даже его тренированному организму, и агент Таурус потерял сознание, ибо сломлено было не только его тело, но и его дух.
   Улица длиной в добрых три мили, окружающая Центральный Парк, была запружена огромной толпой людей, которым до смерти хотелось подобраться поближе к чужому космическому кораблю, однако старательные солдаты НАТО твердо держали оборону, сдерживая атаки при помощи мешочков с песком, рояльных струн и тысячи вооруженных снайперов, имевших приказ стрелять в каждого смутьяна без предупреждения.
   Позади своих оборонительных рубежей солдаты войск ООН терпеливо ждали, наблюдая за тем, как взмокший от пота офицер нью-йоркской полиции медленно движется к ним, еле переставляя ноги по одной из велосипедных дорожек Парка. В левой руке, которая странным образом скрючилась, он держал ничем не примечательный черный кейс, а правой волочил за собой неподвижное тело майора армейской разведки. Каблуки его ботинок шуршали по гравию, оставляя на нем две параллельные борозды. Приказ генерала Николаева гласил, что никто, кроме лиц, наделенных специальными полномочиями, не имеет права даже одной ногой ступать на территорию Парка, и войска НАТО остались стоять там, где стояли, не сдвинувшись с места, однако лишь только окровавленная парочка оказалась на тротуаре, она сразу же попала под юрисдикцию войск ООН.
   С чрезвычайной заботливостью солдаты освободили полицейского от его портфеля и на руках отнесли обоих в ожидавшую военную санитарную машину. Атташе-кейс сразу попал в руки еще одного ядерного агента, который обезвредил устройство и, не глядя, забросил его в специальное отделение своей тележки на колесах, ни на миг не перестав продавать мороженое и сэндвичи наседавшим прохожим.
   Двое военнослужащих войск ООН, стоя в оцеплении на границе Парка, наблюдали за совершением этой операции. Затем рядовой родом из Канады поскреб голову под шлемом и заговорил с британским капралом, стоявшим рядом.
   — Как ты думаешь, что это было, а?
   — Не имею представления, — ответила женщина-капрал, поправляя на ремне свою винтовку. — Небось этот армейский майор был на самом деле секретным агентом, которого послали с ядерной бомбой взорвать корабль пришельцев, а коп — тот был противоагентом, которого послали остановить агента. Они подрались, и полицейский в последний момент успел вырубить этого армейского зануду и тем самым спас и нас, и весь Манхэттен от гибели в атомном взрыве.
   Рядовой некоторое время обдумывал то, что сказала ему капрал.
   Да… задашь дурацкий вопрос — получишь дурацкий ответ.

14

   До ленча оставалось полчаса времени, и “Вышибалы” занимались тем, что знакомились с управлением кораблем. Протонная пушка — единственное оружие корабля — была, разумеется, первым пунктом на повестке дня. Несколько минут “Вышибалы” забавлялись тем, что превращали в дым деревья и скамейки в парке, тренируясь в прицеливании и стрельбе, так что Центральный Парк вскоре стал напоминать Дрезден после бомбежки.
   Кто-то потянул Трелла за одежду. Он повернул голову, и Шлямбур спросил у него, где сортир. После некоторого замешательства пришелец наконец понял, что от него хотят, и послал Шлямбура по коридору налево. Техник также объяснил ему, что перед пользованием туалетом необходимо приложить руку к квадратной металлической пластине справа от двери, чтобы система настроилась на определенный вид живых существ. Шлямбур кивнул и удалился.
   Минут десять спустя некто, отдаленно напоминающий Шлямбура, медленно вошел в командную рубку. Определенно, это был все-таки самозванец, потому что этот Шлямбур был ослепительно чист, чист от носков своих сияющих ботинок до аккуратно подстриженных и причесанных волос. С майки исчезли жирные пятна, прорехи были тщательно заштопаны, а изображение ящика на спине кожаного жилета выглядело как только что нарисованное. Даже кроличьи зубы сияли белизной.
   Пораженные Курок и Бур спросили, что это, черт возьми, с ним случилось? Шлямбур, естественно, ответил, что он только зашел в туалетную комнату, как она его укусила. При более детальном рассмотрении выяснилось, что не только сам Шлямбур, но и все, что было на нем надето, теперь сверкало чуть ли не хирургической чистотой. Даже его ножи были заточены.
   На изумленные расспросы Трелл только пожимал плечами. У него не было ответов — ванная комната и есть ванная комната. Разве на этой планете не так?
   Возбужденные, словно детишки перед Рождеством, Бур и Курок бросились из рубки прочь, чтобы испробовать на себе это чудо технологии. Оба возвратились спустя некоторое время, выскобленные, выстиранные, начищенные, отглаженные и — чуть не до мозга костей — чистые. Это состояние было для них внове, ни разу им не случалось бывать такими опрятными. И это было приятно.
   Пока “Вышибалы” со смехом ощупывали друг друга, Трелл перенастроил техпосты в командной рубке, чтобы новые хозяева могли ими пользоваться. Для Курка он подготовил командирский пульт, Бур должен был занять пост охранителя, он сам — инженера, а Шлямбур — коммуникатора, так как системы Скви обладали собственным разумом и большинство работ выполняли самостоятельно.
   Во время разгоревшейся дискуссии о том, каким образом лучше всего принять на борт полагающуюся им контрибуцию, Курок принялся настаивать, чтобы все имущество было телепортировано на борт точно так же, как в свое время попали на корабль “Кровавые Вышибалы”.
   Трелл возражал против этого, основываясь на том, что полагающаяся им дань будет гораздо массивнее чем шестерка Грунта… Тут он осекся, но быстро поправился — чем шестеро людей. Оборудование не сможет телепортировать такую большую массу за один раз, а устройству требуются для перезарядки сто тысяч секунд. Погрузка займет, таким образом, слишком длительное время. Гораздо лучше выключить на некоторое время защитное поле, пропустить грузовики внутрь и снова включить. Пока поле будет выключено, каждый должен будет внимательно наблюдать, не затевается ли что-то против них, а Бур будет держать палец на триггере протонной пушки.
   Курок поворчал, но согласился. Это был риск, но “Кровавым Вышибалам” приходилось рисковать еще сильнее — например, когда они ходили на последние сеансы в кинотеатр на Сорок второй улице.
   Если только ленч запоздает или ООН попытается сделать какую-нибудь глупость, то первым зданием, которое уничтожит Бур, станет Центр Мировой Торговли. Он так решил. Специалисту по замкам всегда нравилось Эмпайр Стейт Билдинг, а эти сопливые ублюдки-строители словно назло ему выстроили две высотные башни Центра на семь этажей выше. Если он прицелится в основание башен, то один короткий импульс и… он снесет их! Бур подумал, сумеет ли он заставить здания упасть таким образом, чтобы властям пришлось эвакуировать резиденцию мэра, а лучше — штаб полиции.
   Заметив уголком глаза сигнал индикатора, Трелл немедленно направил свои сканеры в то место, где чуткие приборы уловили движение.
   — Сэр, в двенадцатом секторе наблюдаю колонну транспортных средств, приближающуюся к нашему кораблю, — доложил техник.
   — Дай-ка мне посмотреть, — скомандовал Курок, ворочаясь в своем командном кресле, которое послушно приноравливалось к каждой его новой позе.
   Обзорный экран перед ним засветился, и на нем возникло изображение пострадавшего в результате боевых действий парка.
   Извиваясь и петляя между кучами развороченной земли, завалами из обожженных деревьев и раскаленными докрасна озерами лавы, к кораблю двигалась колонна автомобилей, во главе которой ехали четыре серебристо-голубых роллс-ройса. За ними, переваливаясь на неровностях почвы, следовали несколько бронированных банковских грузовиков, которые волокли за собой открытые прицепы, в кузовах которых были навалены тюки темно-зеленых листьев.
   — Йох-хо! — завопил Бур, от избытка чувств молотя кулаками по твердым подлокотникам своего стального кресла. — Настоящий парад, черт возьми, шеф, правительство на самом деле решило выплатить нам премию!
   — Вот наше золото! — прошептал Шлямбур, и контрольные огоньки на его панели ярко вспыхнули, откликаясь на улучшившееся эмоциональное состояние своего нового хозяина. — Золото…
   Курок про себя отметил, что банковские грузовики скорее напоминают конвой. Дурные предчувствия одолевали его. Там, снаружи, было слишком много барахла. Гораздо больше, чем они просили. Какой-то инстинкт, отточенный в сотнях уличных драк, предупреждал вожака о возможном вероломстве, но за всю свою жизнь Курку так ни разу и не удалось определить, откуда же угрожала ему опасность.
   — Здесь гораздо больше, чем вы потребовали, не так ли? — спросил Трелл, разворачиваясь в своем кресле. — Может быть, они пытаются вас… — и он заговорил о широко распространенной среди его соплеменников практике богато одаривать победителей, чтобы смягчить их отношение к побежденной стороне. Его транслятор, поразмыслив, выдал одно лишь слово “подкупить”.
   Курок кивнул. Да, возможно, так оно и было. Мир до полусмерти испугался его ребят и теперь надеялся купить их добрую волю. Правительство всегда платило людям приличные деньги только за то, чтобы они вели себя как следует. Из этого никогда ничего путного не выходило, но правительство не оставляло попыток.
   Главарь жадно потер руки. Эта традиция была ему по душе.
   — Трелл, направь их к грузовому люку и приготовься отключить поле, — и он пристально посмотрел на караван с добром.
   — Ты уверен, что весь этот хлам поместится в грузовой шлюз?
   — Запросто, сэр. Вместе с транспортными средствами.
   — Проблем не будет?
   — Никаких.
   На лице Бура появилась кривая ухмылка.
   — У каждого из нас будет по собственному банковскому автомобилю, скажите пожалуйста! Интересно, сможем ли мы… — и он замолчал на полуслове.
   Его рот и оба глаза превратились в большие-пребольшие буквы “О”, расположенные треугольником. Курок и Шлямбур ничем от него не отличались.
   Караван машин достиг условленной точки у границы защитного поля, и водители вышли из кабин. Это были женщины, и какие! Прекрасные женщины. Роскошные женщины. Рыжеволосые и блондинки. Изящные, длинноногие и грудастые, одетые в одежду из узких полосок полупрозрачной паутины, которая ничуть не скрывала их прелестей. Несколько женщин застенчиво помахали руками кораблю. Роскошная девица в микроскопическом купальнике наклонилась, чтобы поднять что-то с земли, и трое бандитов хором сглотнули.
   — Черт побери, — с трепетом прошептал Бур. — Это именно то, что я называю премией!
   Шлямбур попытался закрыть рот, пока Курок отлеплял его язык от обзорного экрана. Трелл с недоумением наблюдал за их реакцией. Наконец он припомнил, что его новые командиры заказывали завтрак или что-то вроде того.
   — Вы… выключи это силовое поле, — заикаясь приказал главарь. — Загружай это… этих… на борт!
   — Девчонки… — прошептал Шлямбур, истекая слюной. — Хубба-бубба!
   — Ну и вечеринка у нас будет сегодня! — уверенно определил Бур.
   Демонстрация объемных фигур особей женского пола, принадлежащих к человеческой породе, не произвела на Трелла никакого впечатления. Он бдительно следил за показаниями сенсоров, ощупывая ими все пространство вокруг корабля, медленно уменьшая напряженность защитного поля.

* * *

   Сухая веточка, брошенная в сторону защитного экрана, упала на землю, и черная, наскоро сделанная коробочка в руках военного в форме войск НАТО тихо пискнула.
   — Поле выключено, сэр, — доложил капрал офицеру.
   — Тогда быстро вперед, — шепотом ответил полковник Роберт Вайс в свой укрепленный на горле микрофон.
   Из-под огромной кучи стволов и ветвей деревьев тут же появился целый взвод вооруженных до зубов солдат. Низко пригибаясь, солдаты быстро преодолели несколько метров, которые отделяли их от границы защитного поля чужого корабля. Последний из солдат волочил за собой большую покрытую листьями ветку, заметая следы. Неощутимые лучи сенсоров корабля следили за каждым их шагом, но охранная система корабля никак на них не отреагировала, так как ее сигналы полностью глушились той черной коробочкой, которую держал в руках капрал. Все тридцать человек проворно вскарабкались на осыпающийся холмик у подножия корабля, произведя гораздо меньше шума, чем колонна грузовиков и машин с противоположной стороны шара.
   Впередсмотрящая и Семнадцатый не пошли вместе со штурмовым отрядом, а остались в бункере, ибо профессор Раджавур счел их познания в технике и видах космического оружия слишком ценными, чтобы подвергать их опасности во время возможной перестрелки. Джианцы неохотно согласились на его просьбу остаться, тем более что их гипнотренинг также призывал их действовать разумно и осмотрительно, не поддаваясь желанию собственноручно совершить акт возмездия.
   Когда все коммандос благополучно собрались под изгибающейся стеной гигантского космического корабля, полковник Вайс достал длинный стержень из полированной меди и торопливо присоединил к нему микрочипы, которые извлек из кармана рубашки. Это и был ключ для блокировки запорной автоматики, который соорудил Семнадцатый. Включив устройство нажатием кнопки, полковник помахал им в воздухе в непосредственной близости от обшивки корабля. Штурмовой отряд с нетерпением ждал. Джианец мог только предположить, каким кодом пользовались Айдоу и его шайка. Если его предположение было правильным, тогда — отлично. Но если он предположил неправильно… Солдаты НАТО не боялись умереть, но их страшила бессмысленная гибель и последующее страшное возмездие, которое обрушат на беззащитный мир “Кровавые Вышибалы”.
   Все с облегчением вздохнули, когда секция обшивки корабля шириной в метр сама собой отворилась, откинувшись в сторону на петлях. Из образовавшегося отверстия посыпался всякий инопланетный мусор: кости, сосуды, оберточная бумага, разнообразный изломанный хлам и один тщательно, со знанием дела умерщвленный кватралианин. Солдаты мужественно притворились, что не обращают внимания на гнусное соседство. Как можно тише они начали карабкаться в люк, за которым начиналась круто уходящая вверх труба. Их ботинки на резиновых подошвах помогали им не соскальзывать обратно вниз. Лишь только последний солдат проник внутрь, полковник Вайс снова нажал кнопку на ключе. Люк закрылся и их окружила темнота.
   — Визоры! — шепнул сержант, и солдаты опустили забрала шлемов, сделанные из специального стекла, чувствительного к инфракрасному излучению.
   Тьма рассеялась настолько, чтобы можно было разглядеть черно-белые фигуры солдат и удивительно вонючую трубу, внутри которой они оказались. Кто-то проворчал что-то насчет выгребной ямы, в которой они оказались, но нарушителю дисциплины тут же напомнили о том, что разговаривать нельзя, причем напомнили без слов, довольно сильно ударив ослушника по голове.
   — Все на месте, сэр, — доложил лейтенант Нилон и кивнул, чувствуя себя неловко оттого, что не может присовокупить к рапорту отдание чести. Правой рукой своей он упирался в пол, прижимаясь спиной к узкому потолку трубы, чтобы не скатиться вниз. Отдавать честь левой рукой вышестоящему начальнику считалось в армии страшным оскорблением, из-за этого случались даже дуэли.
   Вайс поблагодарил лейтенанта и сверился с планом, который по памяти набросал 17-й. Прямо впереди по трубе должен был быть установлен сенсор безопасности мусоропровода. Подняв к своему визору специальный бинокль, полковник увидел то, что искал — выступающий из стены шестиугольный ящичек. То и дело оскальзываясь на липкой дряни, которой были вымазаны все трубы, Вайс и его солдаты осторожно приблизились. Капрал с черной коробочкой в руках поднес ее к устройству и, дождавшись, пока коробочка пискнула, кивнул головой. К нему приблизился рядовой и аккуратными движениями, словно обезвреживая бомбу, снял панель. Затем рядовой перерезал провода и подключил обводные контуры, чтобы в командной рубке не было известно о продвижении группы по мусоропроводу.
   Полковник Вайс сосредоточенно закусил губу. Одно неверное движение — и всех их ждет смерть. На сей раз, кажется, обошлось.

* * *

   Последний грузовик пересек границу защитного поля, и Трелл незамедлительно снова включил его. Снова в безопасности. Его внимание привлекли удары и проклятья. Трелл обернулся. Вращающийся Железный Коловорот лупил кулаками по своему обзорному экрану.
   — Что случилось, Бур? — спросил транслятор.
   — Эта гребаная штука сломалась! — взорвался бандит. — Баб больше не видно!
   — Они вошли в мертвое пространство под корпусом корабля, — терпеливо объяснил Трелл. — Наши камеры не могут показывать на таком близком расстоянии, — его гибкие зеленые пальцы переключили тумблер контроля, и на экранах возник погрузочный шлюз — огромных размеров помещение, вдоль стен которого — белых, как и повсюду — было установлено непонятное инопланетное оборудование.
   — Трап на грунте, — официально доложил Трелл, нажимая белую кнопку и поворачивая наборный диск. — Открываю главные двери шлюза.
   Белая стена вдруг раздалась, отверстие стало расширяться до тех пор, пока в шлюз не хлынули яркие лучи полуденного солнца. Зрелище напоминало вид яйца изнутри, разбиваемого снаружи. Взревели двигатели, и в проеме оказался грузовик, за которым последовали остальные машины. Явные уроженки Нью-Йорка, водители парковались как им вздумается, ничуть не заботясь даже о слабом подобии порядка. Женщины тут же выбрались из кабин и, разинув рты, уставились на странное оборудование шлюза, время от времени вздрагивая, несмотря на то, что в шлюзе было довольно тепло.
   Огромные двери беззвучно захлопнулись.
   — Трелл, ты готов? — спросил Курок, не отрывая взгляда от аппетитных женских форм на экране.
   — Да, сэр.