Страница:
ГЛАВА CLIX
Здесь описывается остров Чипингу
Остров Чипунгу — на востоке, в открытом море; до него от материка тысяча пятьсот миль[329].
Остров очень велик: жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимы, никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие: чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда; с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много.
Опишу вам теперь диковинный дворец здешнего царя. Сказать по правде, дворец здесь большой и крыт чистым золотом так же точно, как у нас свинцом крыты дома и церкви. Стоит это дорого — и не счесть! Полы в покоях, а их тут много, покрыты также чистым золотом пальца два в толщину; и все во дворце, и залы, и окна покрыты золотыми украшениями.
Дворец этот, скажу вам, — безмерное богатство, и диво будет, если кто скажет, чего он стоит.
Жемчугу тут обилие; он розовый и очень красив, круглый, крупный; дорог он так же, как и белый. Есть у них и другие драгоценные камни. Богатый остров, и не перечесть его богатства.
Когда великому хану Кублаю, что теперь царствует, порассказали об этих богатствах, из-за них захотел он завладеть этим островом. Послал он сюда двух князей со множеством судов, с конным и пешим войском. Одного князя звали Абатан, а другого — Вонсаничин[330], были они и разумны, и храбры. Что же вам сказать?
Вышли они из Зайтона и Кинсая, пустились в море, доплыли до острова и высадились на берег. Захватили они много равнин да деревень, а городов и замков не успели еще взять, как случилось с ними вот какое несчастье; зависть была промеж них, и один другому не хотел помогать; подул раз сильный ветер с севера, и стала тут говорить рать, что следует уходить, не то все суда разобьются; сели на суда и вышли в море; не проплыли и четырех миль, как прибило их к небольшому острову; кто успел высадиться, спасся, а другие погибли тут же.
Высадилось на остров около тридцати тысяч человек, да и те думали, что погибли, и очень тосковали; сами уйти не могут, а уцелевшие суда уходят на родину. И плыли те суда до тех пор, пока не вернулись к себе.
Оставим тех, что уплыли, и вернемся к тем, кто остался на острове и почитал себя погибшим.
Остров Чипунгу — на востоке, в открытом море; до него от материка тысяча пятьсот миль[329].
Остров очень велик: жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимы, никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие: чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда; с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много.
Опишу вам теперь диковинный дворец здешнего царя. Сказать по правде, дворец здесь большой и крыт чистым золотом так же точно, как у нас свинцом крыты дома и церкви. Стоит это дорого — и не счесть! Полы в покоях, а их тут много, покрыты также чистым золотом пальца два в толщину; и все во дворце, и залы, и окна покрыты золотыми украшениями.
Дворец этот, скажу вам, — безмерное богатство, и диво будет, если кто скажет, чего он стоит.
Жемчугу тут обилие; он розовый и очень красив, круглый, крупный; дорог он так же, как и белый. Есть у них и другие драгоценные камни. Богатый остров, и не перечесть его богатства.
Когда великому хану Кублаю, что теперь царствует, порассказали об этих богатствах, из-за них захотел он завладеть этим островом. Послал он сюда двух князей со множеством судов, с конным и пешим войском. Одного князя звали Абатан, а другого — Вонсаничин[330], были они и разумны, и храбры. Что же вам сказать?
Вышли они из Зайтона и Кинсая, пустились в море, доплыли до острова и высадились на берег. Захватили они много равнин да деревень, а городов и замков не успели еще взять, как случилось с ними вот какое несчастье; зависть была промеж них, и один другому не хотел помогать; подул раз сильный ветер с севера, и стала тут говорить рать, что следует уходить, не то все суда разобьются; сели на суда и вышли в море; не проплыли и четырех миль, как прибило их к небольшому острову; кто успел высадиться, спасся, а другие погибли тут же.
Высадилось на остров около тридцати тысяч человек, да и те думали, что погибли, и очень тосковали; сами уйти не могут, а уцелевшие суда уходят на родину. И плыли те суда до тех пор, пока не вернулись к себе.
Оставим тех, что уплыли, и вернемся к тем, кто остался на острове и почитал себя погибшим.
ГЛАВА CLX
Как воины великого хана спаслись от морской бури и взяли город Лорк[331]
Те тридцать тысяч воинов, что высадились на остров, почитали себя погибшими, потому что не знали, как им уйти оттуда. Злобствовали они, сильно тосковали и не знали, что им делать.
И так-то они поживали на том острове. Услышали царь большого острова и его подданные, что войско рассеяно и разбито, а кто спасся — на маленьком острове; услышали они это и обрадовались; как только море успокоилось, сели они на свои суда и прямо поплыли к маленькому острову; высадились на берег, с тем чтобы захватить всех, кто там. А те тридцать тысяч воинов увидели, что враг высадился на берег и сторожить суда никто не остался; как умные люди, пока враг шел захватывать их, прошли другою стороною, добрались до судов, да и забрали их. А так как суда никто не сторожил, то и нетрудно им было это сделать.
Что же вам еще сказать? Сели они на суда и от этого острова поплыли на другой. Высадились на берег со знаменами и значками тамошнего царя, да так и пошли к столице; народ видит свои знамена, по истинной правде, думает, что царское войско идет, и впускает врага в город. В городе оставались одни старики. Взял враг город, всех повыгнал, оставил себе только красивых жен. Вот так-то, как вы слышали, рать великого хана захватила этот город.
Узнал царь со своим народом, что город взят и дела пошли так, и жизнь стала ему не мила. Вернулся он на других судах к себе на остров, обложил город со всех сторон, и никому нельзя было ни взойти в город, ни выйти оттуда. Что же вам сказать? Семь месяцев держалась рать великого хана в том городе, днем и ночью ухищрялись воины известить великого хана о своем деле и ничего не могли поделать. Видят воины, что делать им нечего, и заключили мир с осаждавшими: спасая свою жизнь, сдались все, да еще с тем чтобы до конца жизни не уходить с острова. Случилось это в 1269 г . по Р. X., и было все так, как вы слышали[332].
Великий хан приказал одному князю — начальнику отрубить голову, а другого отослал на тот остров, где он погубил стольких людей, и там казнил[333]. Великий хан сделал это, потому что узнал, как он вел себя нехорошо в том деле.
Расскажу вам об одном великом чуде. В одном замке на том острове два князя захватили много народу; и, когда люди не захотели сдаваться, приказали они всех перебить, головы всем отрубить. Так и было сделано; отрубили всем головы, только осьми человекам не могли отрубить, и вышло так от силы тех камней, что были на них: у каждого в руке, между мясом и кожею, было по камню, аснаружи его было не видать. Камни те были заколдованные; была в них такая сила: на ком такой камень, не умереть тому от железа. Сказали князьям, что от железа те восемь человек не погибнут; велели тогда князья перебить их палицами, а по смерти вытащить из их рук те камни; и ценили они их дорого.
Вот так, как я вам описал, случилось все это и рать великого хана была разбита. Оставим это и станем продолжать нашу книгу.
Те тридцать тысяч воинов, что высадились на остров, почитали себя погибшими, потому что не знали, как им уйти оттуда. Злобствовали они, сильно тосковали и не знали, что им делать.
И так-то они поживали на том острове. Услышали царь большого острова и его подданные, что войско рассеяно и разбито, а кто спасся — на маленьком острове; услышали они это и обрадовались; как только море успокоилось, сели они на свои суда и прямо поплыли к маленькому острову; высадились на берег, с тем чтобы захватить всех, кто там. А те тридцать тысяч воинов увидели, что враг высадился на берег и сторожить суда никто не остался; как умные люди, пока враг шел захватывать их, прошли другою стороною, добрались до судов, да и забрали их. А так как суда никто не сторожил, то и нетрудно им было это сделать.
Что же вам еще сказать? Сели они на суда и от этого острова поплыли на другой. Высадились на берег со знаменами и значками тамошнего царя, да так и пошли к столице; народ видит свои знамена, по истинной правде, думает, что царское войско идет, и впускает врага в город. В городе оставались одни старики. Взял враг город, всех повыгнал, оставил себе только красивых жен. Вот так-то, как вы слышали, рать великого хана захватила этот город.
Узнал царь со своим народом, что город взят и дела пошли так, и жизнь стала ему не мила. Вернулся он на других судах к себе на остров, обложил город со всех сторон, и никому нельзя было ни взойти в город, ни выйти оттуда. Что же вам сказать? Семь месяцев держалась рать великого хана в том городе, днем и ночью ухищрялись воины известить великого хана о своем деле и ничего не могли поделать. Видят воины, что делать им нечего, и заключили мир с осаждавшими: спасая свою жизнь, сдались все, да еще с тем чтобы до конца жизни не уходить с острова. Случилось это в 1269 г . по Р. X., и было все так, как вы слышали[332].
Великий хан приказал одному князю — начальнику отрубить голову, а другого отослал на тот остров, где он погубил стольких людей, и там казнил[333]. Великий хан сделал это, потому что узнал, как он вел себя нехорошо в том деле.
Расскажу вам об одном великом чуде. В одном замке на том острове два князя захватили много народу; и, когда люди не захотели сдаваться, приказали они всех перебить, головы всем отрубить. Так и было сделано; отрубили всем головы, только осьми человекам не могли отрубить, и вышло так от силы тех камней, что были на них: у каждого в руке, между мясом и кожею, было по камню, аснаружи его было не видать. Камни те были заколдованные; была в них такая сила: на ком такой камень, не умереть тому от железа. Сказали князьям, что от железа те восемь человек не погибнут; велели тогда князья перебить их палицами, а по смерти вытащить из их рук те камни; и ценили они их дорого.
Вот так, как я вам описал, случилось все это и рать великого хана была разбита. Оставим это и станем продолжать нашу книгу.
ГЛАВА CLXI
Здесь описывается, каков вид у идолов
В Катае, в Манги, и на этом острове идолы, знайте, одинаковые. На этих островах и в других местах есть идолы с бычачьей головой, а у иного свиная, или собачья, или баранья, бывают они и всяких других видов; у иного голова с четырьмя лицами, а у другого три головы: одна, как следует, на месте, а другие две по обе стороны на плечах. У иного идола четыре руки, а то и десять, не то и тысяча. То самые лучшие, им всего более молятся. Когда христианин их спрашивает, зачем они делают разно своих идолов, они отвечают: такими идолы от дедов достались, такими и мы завещаем их детям и тем, кто будет после нас. Разных бесовских дел за этими идолами много; рассказывать об этом не станем в нашей книге; христианам не годится и слушать-то об этом.
Оставим поэтому идолов и расскажем о другом.
Но вот что хочу, чтобы вы знали: когда идолопоклонники на этих островах полонят врага, а он деньгами выкупиться не может, сзывают они своих родных и друзей. «Приходите, — говорят им, — к нам в дом обедать». Убивают они тут пленного и вместе с родными сжигают его. Варят они его и, знайте, человеческое мясо почитают за самую лучшую еду. Оставим это и вернемся к нашему рассказу.
А море, где эти острова, называется Чинским[334], это значит, что оно вокруг Манги. На языке этих островов Чином[335] на востоке зовется Манги.
Умные рыбаки да знающие мореходы, что здесь плавали и истинную правду ведают, говорят: в этом море семь тысяч четыреста сорок восемь островов и на многих люди живут. На всех этих островах, скажу вам, нет дерева не пахучего и не полезного так же, как алоэ, а иное и полезнее. Всяких дорогих пряностей тут много. Родится тут перец, белый как снег, много также черного. А сколько тут золота и других драгоценностей, так это просто диво!
Острова эти далеко, истомишься плыть до них. Бойко и прибыльно торгуют тут суда из Зайтона и Кинсая; целый год идут они сюда, выходят зимою, возвращаются летом; тут два ветра; одинприносит их сюда, а другой гонит назад: один летний, другой зимний. До Индии отсюда тоже очень далеко.
Скажу вам еще, хотя и говорил я, что это море зовут Чинским, но знайте, это море-океан. Словно как у нас море зовется и Английским, и Рошельским[336], так и тут зовут его и Чинским, и Индийским, и иначе, и все то части моря-океана.
Об этих местах и островах рассказывать не станем; дороги туда нелегкие, да и не были мы там. У великого хана, скажу вам еще, дел тут никаких нет, податей он здесь не сбирает, а потому вернемся в Зайтон и оттуда начнем нашу книгу.
В Катае, в Манги, и на этом острове идолы, знайте, одинаковые. На этих островах и в других местах есть идолы с бычачьей головой, а у иного свиная, или собачья, или баранья, бывают они и всяких других видов; у иного голова с четырьмя лицами, а у другого три головы: одна, как следует, на месте, а другие две по обе стороны на плечах. У иного идола четыре руки, а то и десять, не то и тысяча. То самые лучшие, им всего более молятся. Когда христианин их спрашивает, зачем они делают разно своих идолов, они отвечают: такими идолы от дедов достались, такими и мы завещаем их детям и тем, кто будет после нас. Разных бесовских дел за этими идолами много; рассказывать об этом не станем в нашей книге; христианам не годится и слушать-то об этом.
Оставим поэтому идолов и расскажем о другом.
Но вот что хочу, чтобы вы знали: когда идолопоклонники на этих островах полонят врага, а он деньгами выкупиться не может, сзывают они своих родных и друзей. «Приходите, — говорят им, — к нам в дом обедать». Убивают они тут пленного и вместе с родными сжигают его. Варят они его и, знайте, человеческое мясо почитают за самую лучшую еду. Оставим это и вернемся к нашему рассказу.
А море, где эти острова, называется Чинским[334], это значит, что оно вокруг Манги. На языке этих островов Чином[335] на востоке зовется Манги.
Умные рыбаки да знающие мореходы, что здесь плавали и истинную правду ведают, говорят: в этом море семь тысяч четыреста сорок восемь островов и на многих люди живут. На всех этих островах, скажу вам, нет дерева не пахучего и не полезного так же, как алоэ, а иное и полезнее. Всяких дорогих пряностей тут много. Родится тут перец, белый как снег, много также черного. А сколько тут золота и других драгоценностей, так это просто диво!
Острова эти далеко, истомишься плыть до них. Бойко и прибыльно торгуют тут суда из Зайтона и Кинсая; целый год идут они сюда, выходят зимою, возвращаются летом; тут два ветра; одинприносит их сюда, а другой гонит назад: один летний, другой зимний. До Индии отсюда тоже очень далеко.
Скажу вам еще, хотя и говорил я, что это море зовут Чинским, но знайте, это море-океан. Словно как у нас море зовется и Английским, и Рошельским[336], так и тут зовут его и Чинским, и Индийским, и иначе, и все то части моря-океана.
Об этих местах и островах рассказывать не станем; дороги туда нелегкие, да и не были мы там. У великого хана, скажу вам еще, дел тут никаких нет, податей он здесь не сбирает, а потому вернемся в Зайтон и оттуда начнем нашу книгу.
ГЛАВА CLXII
Здесь описывается страна Чинаба[337]
От пристанища Зайтон на юго-запад через тысячу пятьсот миль — страна Чианба. Страна большая, богатая. Здесь и свой царь, и свой особенный язык. Живут там идолопоклонники; великому хану каждый год платят они дань слонами; кроме слонов, другого не дают. Расскажу вам, как этот царь стал платить великому хану дань.
В 1278 г . по Р. X. послал великий хан на царя Чианбаны одного из своих князей, Сугату, с большим войском, конным и пешим. Стало то войско разорять царство. Царь был очень стар; такой силы, как у великого хана, у него не было, в открытом поле защищаться он не мог; защищался он в городах да в крепких замках; там он ничего не боялся, а все открытые поля да селения были разрушены и разорены. Видит царь, что враг разоряет и разрушает его царство, и затосковал. Послал он к великому хану с такими словами, как вы услышите; пришли гонцы к великому хану и говорят ему:
«Государь, кланяется тебе как своему государю царь Чианбы и сказывает, что стар он и много времени царил мирно, готов тебе подчиниться и каждый год платить дань многими слонами; молит он о пощаде и жалобно просит, чтобы князь с ратью, что разоряют его царство, уходили из его земли».
Замолчали гонцы и больше ничего не сказали. Выслушал великий хан слова старого царя и сжалился над ними. Приказал он своему князю и рати уходить из того царства и идти покорять другие страны. Веление великого хана те исполнили и тотчас же ушли в другие страны.
Здешний царь каждый год посылает великому хану заместо дани двадцать слонов самых лучших и самых больших, каких только может достать в своей стране. Вот так-то, как вы слышали, подчинился здешний царь великому хану и стал платить ему дань слонами.
Оставим это и расскажем о делах здешнего царя и его страны. Вэтом царстве, знайте, ни одна девушка, прежде нежели ее увидит царь, не смеет выйти замуж; если она понравится царю, он берет ее себе в жены, а коли нет, дает денег, чтобы выходила замуж. В 1285 г . по Р. X., скажу вам, когда я, Марко Поло, был там, у царя в мое время было триста двадцать шесть всех детей, сыновей и дочерей, а из них более полутораста могли бы быть воинами.
Слонов и алоэ тут много. Лесов у них много, и есть там эбеновое дерево; оно очень черно; делают из него шахматы и чернильницы.
Больше об этой стране нечего рассказывать в нашей книге, а потому оставим это, пойдем вперед и опишем вам Яву[338], большой остров.
От пристанища Зайтон на юго-запад через тысячу пятьсот миль — страна Чианба. Страна большая, богатая. Здесь и свой царь, и свой особенный язык. Живут там идолопоклонники; великому хану каждый год платят они дань слонами; кроме слонов, другого не дают. Расскажу вам, как этот царь стал платить великому хану дань.
В 1278 г . по Р. X. послал великий хан на царя Чианбаны одного из своих князей, Сугату, с большим войском, конным и пешим. Стало то войско разорять царство. Царь был очень стар; такой силы, как у великого хана, у него не было, в открытом поле защищаться он не мог; защищался он в городах да в крепких замках; там он ничего не боялся, а все открытые поля да селения были разрушены и разорены. Видит царь, что враг разоряет и разрушает его царство, и затосковал. Послал он к великому хану с такими словами, как вы услышите; пришли гонцы к великому хану и говорят ему:
«Государь, кланяется тебе как своему государю царь Чианбы и сказывает, что стар он и много времени царил мирно, готов тебе подчиниться и каждый год платить дань многими слонами; молит он о пощаде и жалобно просит, чтобы князь с ратью, что разоряют его царство, уходили из его земли».
Замолчали гонцы и больше ничего не сказали. Выслушал великий хан слова старого царя и сжалился над ними. Приказал он своему князю и рати уходить из того царства и идти покорять другие страны. Веление великого хана те исполнили и тотчас же ушли в другие страны.
Здешний царь каждый год посылает великому хану заместо дани двадцать слонов самых лучших и самых больших, каких только может достать в своей стране. Вот так-то, как вы слышали, подчинился здешний царь великому хану и стал платить ему дань слонами.
Оставим это и расскажем о делах здешнего царя и его страны. Вэтом царстве, знайте, ни одна девушка, прежде нежели ее увидит царь, не смеет выйти замуж; если она понравится царю, он берет ее себе в жены, а коли нет, дает денег, чтобы выходила замуж. В 1285 г . по Р. X., скажу вам, когда я, Марко Поло, был там, у царя в мое время было триста двадцать шесть всех детей, сыновей и дочерей, а из них более полутораста могли бы быть воинами.
Слонов и алоэ тут много. Лесов у них много, и есть там эбеновое дерево; оно очень черно; делают из него шахматы и чернильницы.
Больше об этой стране нечего рассказывать в нашей книге, а потому оставим это, пойдем вперед и опишем вам Яву[338], большой остров.
ГЛАВА CLXIII
Здесь описывается большой остров Ява
Через тысячу пятьсот миль на юг и юго-восток от Чианбы — остров Ява. Так рассказывают сведущие мореходы, а они это знают. То самый большой на свете остров, в округе более трех тысяч миль; владеет им большой царь; живут здесь идолопоклонники и никому в свете дани не платят. Остров очень велик.
Водятся у них и перец, и мускатные орехи, и пряности, калган, кубеба, гвоздика и всякие, какие только есть в свете, дорогие пряности[339]. Приходят сюда много судов и купцов, закупают тут товары и наживаются. Богатства здесь столько, что никому в свете ни счесть, ни описать его. Великий хан острова не мог захватить оттого, что путь сюда далек, да и плавание опасно. Большие богатства вывезли отсюда купцы Зайтона и Манги и все еще вывозят золото.
Довольно порассказали вам об этом острове, пойдем вперед.
Через тысячу пятьсот миль на юг и юго-восток от Чианбы — остров Ява. Так рассказывают сведущие мореходы, а они это знают. То самый большой на свете остров, в округе более трех тысяч миль; владеет им большой царь; живут здесь идолопоклонники и никому в свете дани не платят. Остров очень велик.
Водятся у них и перец, и мускатные орехи, и пряности, калган, кубеба, гвоздика и всякие, какие только есть в свете, дорогие пряности[339]. Приходят сюда много судов и купцов, закупают тут товары и наживаются. Богатства здесь столько, что никому в свете ни счесть, ни описать его. Великий хан острова не мог захватить оттого, что путь сюда далек, да и плавание опасно. Большие богатства вывезли отсюда купцы Зайтона и Манги и все еще вывозят золото.
Довольно порассказали вам об этом острове, пойдем вперед.
ГЛАВА CLXIV
Здесь описываются острова Сардан и Кандур[340]
На юге и юго-востоке от Явы через семьсот миль — два острова, Сондур и Кондур, один побольше, другой поменьше.
На юго-восток от них в пятистах милях — большая и богатая область Лошак[341]; владеет ею великий царь, а живут тут идолопоклонники, язык у них свой собственный. Дани они никому не платят; живут в таком месте, куда никто не может зайти и зла им наделать. Великий хан давно подчинил бы их себе, если бы легко было сюда пройти. Много тут растет бразильского дерева[342]. Кто не видел, не поверит, сколько у них золота. Есть тут и слоны, и разная дичина.
Из этого царства вывозят те раковины, что заместо денег ходят в областях, о которых я вам рассказывал.
Больше нечего рассказывать. Говорил уже вам, место дикое; мало кто сюда заходит. Царь не хочет, чтобы сюда ходили да узнавали о его богатстве и о его делах.
Оставим это и расскажем о другом.
На юге и юго-востоке от Явы через семьсот миль — два острова, Сондур и Кондур, один побольше, другой поменьше.
На юго-восток от них в пятистах милях — большая и богатая область Лошак[341]; владеет ею великий царь, а живут тут идолопоклонники, язык у них свой собственный. Дани они никому не платят; живут в таком месте, куда никто не может зайти и зла им наделать. Великий хан давно подчинил бы их себе, если бы легко было сюда пройти. Много тут растет бразильского дерева[342]. Кто не видел, не поверит, сколько у них золота. Есть тут и слоны, и разная дичина.
Из этого царства вывозят те раковины, что заместо денег ходят в областях, о которых я вам рассказывал.
Больше нечего рассказывать. Говорил уже вам, место дикое; мало кто сюда заходит. Царь не хочет, чтобы сюда ходили да узнавали о его богатстве и о его делах.
Оставим это и расскажем о другом.
ГЛАВА CLXV
Здесь описывается остров Пентам[343]
На юге от Локака в пятистах милях остров Пентам. Место очень дикое. В здешних лесах все деревья пахучие.
Оставим это и пройдем еще шестьдесят миль между двух островов. Воды тут четыре шага в глубину; большие суда, когда проходят здесь, поднимают руль, потому что они сидят в воде почти что на четыре шага. В шестидесяти, да еще в тридцати милях на юго-восток есть остров, а там царство; город зовется Маланир[344], а остров — Пентам. Есть тут царь и свой особенный язык. Город большой, знатный; шибко тут торгуют всякими товарами и пряностями, а их тут много.
Больше нечего рассказывать, а потому пойдем вперед и расскажем вам о Малой Яве вот что.
На юге от Локака в пятистах милях остров Пентам. Место очень дикое. В здешних лесах все деревья пахучие.
Оставим это и пройдем еще шестьдесят миль между двух островов. Воды тут четыре шага в глубину; большие суда, когда проходят здесь, поднимают руль, потому что они сидят в воде почти что на четыре шага. В шестидесяти, да еще в тридцати милях на юго-восток есть остров, а там царство; город зовется Маланир[344], а остров — Пентам. Есть тут царь и свой особенный язык. Город большой, знатный; шибко тут торгуют всякими товарами и пряностями, а их тут много.
Больше нечего рассказывать, а потому пойдем вперед и расскажем вам о Малой Яве вот что.
ГЛАВА CLXVI
Здесь описывается остров Малая Ява
На юго-восток от Пентама в ста милях — остров Малая Ява[345]. Остров этот, однако же, не так-то мал, в округе более двух тысяч миль. Расскажем вам о нем всю правду. Там восемь царств и восемь венчанных царей; все они идолопоклонники; в каждом царстве свой язык. Богатств и всяких пряностей тут много; есть тут и алойное дерево, и такие пряности, какие в наши страны не заходят.
Хочу порассказать вам по порядку о здешних обычаях и скажу, во-первых, об одном, что всякому диковинным покажется. Знайте, по истинной правде, остров этот так далеко на юг, что Полярная звезда совсем невидима, ни мало, ни много.
Вернемся к здешним обычаям и прежде всего расскажем о царстве Ферлек[346]. В этом царстве у сарацинских купцов есть оседлость; они приходят сюда на своих судах и горожан обратили в Мухаммедову веру; а горцы как звери; скажу вам о них по истинной правде; едят они человеческое мясо, да и всякое, худое и хорошее. Молятся они разным вещам; как встанет утром, первое, что увидел, тому и молится.
Рассказал вам о царстве Ферлек, теперь опишу царство Басман. Как выйдешь из Ферлека, тут царство Басма. Басма — особое царство, и язык тут особенный; люди точно звери, никакого закона у них нет. Слывут они за подвластных великому хану, но дани ему никакой не платят. До них добраться далеко, и люди великого хана сюда не могут заходить. Но весь остров народ почитает собственностью великого хана и иной раз посылает ему разных диковинных вещей в подарок.
Водятся тут дикие слоны и единороги ничуть не менее слонов; шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба — толстый и черный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный. Не похожи они на то, как у нас их описывают; не станут они поддаваться девственнице[347]: вовсе не то, что у нас о них рассказывают. Много тут всяких с виду разных обезьян. Водятся тут ястреба, черные как вороны; они большие и на охоте хороши.
Скажу вам, совсем неправда, что маленькие люди вывозятся из Индии; делают их на этом острове вот как: водятся тут очень маленькие обезьяны с человеческим лицом; наловят их, да выщипывают им волосы; на бороде да на груди оставляют только волоса. А потом их высушивают, набивают да вымазывают шафраном и кое-чем другим и делаются они, точно люди. И это большой обман; делают их вот так, как вы слышали. Таких маленьких людей, как эти, ни в Индии, ни в какой самой дикой стране не видано было.
Оставим это царство, рассказывать тут больше нечего. Расскажем о другом царстве, Самара[348].
На юго-восток от Пентама в ста милях — остров Малая Ява[345]. Остров этот, однако же, не так-то мал, в округе более двух тысяч миль. Расскажем вам о нем всю правду. Там восемь царств и восемь венчанных царей; все они идолопоклонники; в каждом царстве свой язык. Богатств и всяких пряностей тут много; есть тут и алойное дерево, и такие пряности, какие в наши страны не заходят.
Хочу порассказать вам по порядку о здешних обычаях и скажу, во-первых, об одном, что всякому диковинным покажется. Знайте, по истинной правде, остров этот так далеко на юг, что Полярная звезда совсем невидима, ни мало, ни много.
Вернемся к здешним обычаям и прежде всего расскажем о царстве Ферлек[346]. В этом царстве у сарацинских купцов есть оседлость; они приходят сюда на своих судах и горожан обратили в Мухаммедову веру; а горцы как звери; скажу вам о них по истинной правде; едят они человеческое мясо, да и всякое, худое и хорошее. Молятся они разным вещам; как встанет утром, первое, что увидел, тому и молится.
Рассказал вам о царстве Ферлек, теперь опишу царство Басман. Как выйдешь из Ферлека, тут царство Басма. Басма — особое царство, и язык тут особенный; люди точно звери, никакого закона у них нет. Слывут они за подвластных великому хану, но дани ему никакой не платят. До них добраться далеко, и люди великого хана сюда не могут заходить. Но весь остров народ почитает собственностью великого хана и иной раз посылает ему разных диковинных вещей в подарок.
Водятся тут дикие слоны и единороги ничуть не менее слонов; шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба — толстый и черный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный. Не похожи они на то, как у нас их описывают; не станут они поддаваться девственнице[347]: вовсе не то, что у нас о них рассказывают. Много тут всяких с виду разных обезьян. Водятся тут ястреба, черные как вороны; они большие и на охоте хороши.
Скажу вам, совсем неправда, что маленькие люди вывозятся из Индии; делают их на этом острове вот как: водятся тут очень маленькие обезьяны с человеческим лицом; наловят их, да выщипывают им волосы; на бороде да на груди оставляют только волоса. А потом их высушивают, набивают да вымазывают шафраном и кое-чем другим и делаются они, точно люди. И это большой обман; делают их вот так, как вы слышали. Таких маленьких людей, как эти, ни в Индии, ни в какой самой дикой стране не видано было.
Оставим это царство, рассказывать тут больше нечего. Расскажем о другом царстве, Самара[348].
ГЛАВА CLXVII
Здесь описывается царство Самара
Как выйдешь из Басмы, тут царство Самара, на том самом острове, где я, Марко Поло, прожил пять месяцев за непогодою; мешала она нам плыть дальше. Полярная звезда здесь совсем не видна, да северо-западная ни мало ни много не видна. Живут тут идолопоклонники, говорят, что подвластны великому хану; а царь у них сильный, богатый.
Прожили мы здесь пять месяцев вот как: вышли на берег и выстроили себе крепости из лесу; там и жили, потому что боялись этих злых людей; жрут они людей, как звери.
Рыба здесь самая лучшая в свете. Пшеницы у них нет, едят они рис. Вино у них вот какое: есть у них особенные дерева: срежут они ветку с такого дерева, под тот нарез, откуда ветка была срезана,ставят большой горшок, и в один день и в одну ночь горшок наполняется, и вино то вкусное. Дерева похожи на маленькие финиковые (пальмы)[349]; и много в них того хорошего вина, о котором я рассказывал. Вот еще что: если срежут ветку и вино не потечет, то берут воду и поливают корни; и через малое время вино из веток опять потечет. Бывает оно красным и белым. Индийских орехов, больших, хороших и дурных, тут много[350].
Всякое мясо тут едят, и хорошее, и дурное.
Рассказали вам об этом царстве, оставим его и опишем Даграиан[351].
Как выйдешь из Басмы, тут царство Самара, на том самом острове, где я, Марко Поло, прожил пять месяцев за непогодою; мешала она нам плыть дальше. Полярная звезда здесь совсем не видна, да северо-западная ни мало ни много не видна. Живут тут идолопоклонники, говорят, что подвластны великому хану; а царь у них сильный, богатый.
Прожили мы здесь пять месяцев вот как: вышли на берег и выстроили себе крепости из лесу; там и жили, потому что боялись этих злых людей; жрут они людей, как звери.
Рыба здесь самая лучшая в свете. Пшеницы у них нет, едят они рис. Вино у них вот какое: есть у них особенные дерева: срежут они ветку с такого дерева, под тот нарез, откуда ветка была срезана,ставят большой горшок, и в один день и в одну ночь горшок наполняется, и вино то вкусное. Дерева похожи на маленькие финиковые (пальмы)[349]; и много в них того хорошего вина, о котором я рассказывал. Вот еще что: если срежут ветку и вино не потечет, то берут воду и поливают корни; и через малое время вино из веток опять потечет. Бывает оно красным и белым. Индийских орехов, больших, хороших и дурных, тут много[350].
Всякое мясо тут едят, и хорошее, и дурное.
Рассказали вам об этом царстве, оставим его и опишем Даграиан[351].
ГЛАВА CLXVIII
Здесь описывается царство Даграиан
Даграиан — особенное царство, и язык тут свой особливый; оно на том же острове, и есть там свой царь. Народ здесь очень дикий; почитает себя подвластным великому хану. Здешние люди идолопоклонники, и вот какой дурной обычай у них: когда кто, мужчина или женщина, заболеет, родные зовут магов и просят узнать, выздоровеет ли больной; маги колдовством да через своих идолов узнают, выздоровеет ли он или помрет; и вот тогда родные призывают людей, чтобы взяли они умирающего, положили бы ему что-нибудь на рот, и задохся бы он оттого; а как помрет он, родные его жарят; сойдутся все и съедают его всего, даже мозг в костях, чтобы ничего не оставалось. Если что-нибудь останется, говорят они, так черви заведутся и пропадут оттого, что жрать им нечего, а на душе покойника грех будет и вред ей; поэтому-то и съедают они покойника. А как поедят, соберут кости, сложат их в ящичек и несут в горы, в пещеры, в такое место, где ни зверь, ни какой злодей их не тронет, там и повесят. Скажу вам еще, коли могут, так берут в плен иноземцев, а если те не могут выкупиться, они их убивают и съедают. Обычаи и нравы тут очень скверные.
Рассказал вам об этом царстве, оставим это и опишем Лабри[352].
Даграиан — особенное царство, и язык тут свой особливый; оно на том же острове, и есть там свой царь. Народ здесь очень дикий; почитает себя подвластным великому хану. Здешние люди идолопоклонники, и вот какой дурной обычай у них: когда кто, мужчина или женщина, заболеет, родные зовут магов и просят узнать, выздоровеет ли больной; маги колдовством да через своих идолов узнают, выздоровеет ли он или помрет; и вот тогда родные призывают людей, чтобы взяли они умирающего, положили бы ему что-нибудь на рот, и задохся бы он оттого; а как помрет он, родные его жарят; сойдутся все и съедают его всего, даже мозг в костях, чтобы ничего не оставалось. Если что-нибудь останется, говорят они, так черви заведутся и пропадут оттого, что жрать им нечего, а на душе покойника грех будет и вред ей; поэтому-то и съедают они покойника. А как поедят, соберут кости, сложат их в ящичек и несут в горы, в пещеры, в такое место, где ни зверь, ни какой злодей их не тронет, там и повесят. Скажу вам еще, коли могут, так берут в плен иноземцев, а если те не могут выкупиться, они их убивают и съедают. Обычаи и нравы тут очень скверные.
Рассказал вам об этом царстве, оставим это и опишем Лабри[352].
ГЛАВА CLXIX
Здесь описывается царство Лабрин
В царстве Ланбри свой царь; он говорит, что подвластен великому хану. Живут тут идолопоклонники. Много здесь бразильского дерева, камфоры и всяких дорогих пряностей. Бразильское дерево, скажу вам, они сеют, а как покажется росток, они его вырывают и сажают в другое место, где и оставляют на три года, а потом вырывают со всеми корнями. Семена эти, скажу вам по истинной правде, привезли мы в Венецию и посеяли их, да от холоду ничего не родилось.
Расскажу вам еще вот о какой диковине: в этом царстве, по истинной правде, есть люди с немохнатыми хвостами длиною в пядь. Их тут много, живут они в горах, а не в городах. Хвост у них толстый, как собачий. Много тут единорогов и всякой дичины, звериной и птичьей.
Рассказывали вам о Ланбри, пойдем дальше и опишем Фансур[353].
В царстве Ланбри свой царь; он говорит, что подвластен великому хану. Живут тут идолопоклонники. Много здесь бразильского дерева, камфоры и всяких дорогих пряностей. Бразильское дерево, скажу вам, они сеют, а как покажется росток, они его вырывают и сажают в другое место, где и оставляют на три года, а потом вырывают со всеми корнями. Семена эти, скажу вам по истинной правде, привезли мы в Венецию и посеяли их, да от холоду ничего не родилось.
Расскажу вам еще вот о какой диковине: в этом царстве, по истинной правде, есть люди с немохнатыми хвостами длиною в пядь. Их тут много, живут они в горах, а не в городах. Хвост у них толстый, как собачий. Много тут единорогов и всякой дичины, звериной и птичьей.
Рассказывали вам о Ланбри, пойдем дальше и опишем Фансур[353].
ГЛАВА CLXX
Здесь описывается царство Фансур
В царстве Фансур свой царь; живут тут идолопоклонники и считают себя подданными великого хана. Царство это на том же острове. Родится тут самая лучшая камфора; продается она на вес золота. Здесь нет ни пшеницы, ни других хлебов; люди едят рис да молоко; есть у них и то древесное вино, о котором я уже говорил. Вот еще о какой диковине нужно упомянуть: в этом царстве есть мука из дерев. Добывают ее вот как: есть тут особенные, большие и толстые деревья, и полны они муки. Кора у них тонкая, а внутри одна мука; из нее они делают вкусное тесто. Много раз мы его пробовали и ели[354].
Рассказали вам о царствах в этой части острова, а о прочих, в других частях, ничего не скажем, там мы не были; а так как мы там не были, то оставим это и расскажем об очень маленьком острове Гавениспола[355].
В царстве Фансур свой царь; живут тут идолопоклонники и считают себя подданными великого хана. Царство это на том же острове. Родится тут самая лучшая камфора; продается она на вес золота. Здесь нет ни пшеницы, ни других хлебов; люди едят рис да молоко; есть у них и то древесное вино, о котором я уже говорил. Вот еще о какой диковине нужно упомянуть: в этом царстве есть мука из дерев. Добывают ее вот как: есть тут особенные, большие и толстые деревья, и полны они муки. Кора у них тонкая, а внутри одна мука; из нее они делают вкусное тесто. Много раз мы его пробовали и ели[354].
Рассказали вам о царствах в этой части острова, а о прочих, в других частях, ничего не скажем, там мы не были; а так как мы там не были, то оставим это и расскажем об очень маленьком острове Гавениспола[355].