Поляков Юрий. Одноклассники (сборник)

   Елена. Нет, такой ответ нас не устраивает. Уходите! Я не хочу вас видеть.
   Лидия Николаевна неохотно возвращает купюру.
   Лидия Николаевна. Мы не хотим вас видеть…
   Юрий Юрьевич. Двести долларов. (Протягивает Лидии Николаевне две купюры.)
   Елена. Нет. Даже за тысячу – нет!
   Лидия Николаевна еще неохотнее возвращает деньги.
   Лидия Николаевна. Нет, даже за тысячу нет…
   Юрий Юрьевич (оглядываясь). А квартирка-то старенькая. Ремонт еще до перестройки делали? И не такая уж большая. У меня одна спальня как ваша квартира. Сколько здесь человек прописано?
   Лидия Николаевна. Пятеро. Но живут четверо.
   Юрий Юрьевич. Тесно. Елена Константиновна когда-нибудь все-таки выйдет замуж. Муж с газетой, дети с диатезом, пеленки…
   Елена. Уходите!
   Юрий Юрьевич (продолжает иронически). …А дедушке надо работать – книжки читать. Дедушка у нас академик?
   Лидия Николаевна. Профессор. Крупнейший в России специалист по сравнительной мифологии.
   Юрий Юрьевич. Ого! Болик, может, отстегнем крупнейшего специалиста?
   Болик. Нельзя. Он буйный.
   Елена. Уходите! Я прошу…
   Юрий Юрьевич. Хорошо, я покупаю вашу квартиру за двойную цену. За эти деньги можно купить две квартиры – и разъехаться.
   Лидия Николаевна. А мы не хотим разъезжаться! Это квартира моего отца…
   Юрий Юрьевич. Папа тоже был профессором?
   Лидия Николаевна. Нет, он был замнаркома парфюмерной промышленности. Я здесь выросла. И сын мой здесь вырос. И внучка…
   Юрий Юрьевич. А где сын?
   Елена. Папа на работе.
   Юрий Юрьевич кивает Болику. Тот начинает обыскивать квартиру, заглядывает в прихожую, на кухню, в ванную, скрываясь в комнатах.
   Юрий Юрьевич. Он у вас по ночам работает?
   Елена. Нет, по утрам, но выезжать приходится с вечера… Уходите! Я вас прошу.
   Юрий Юрьевич. Экая вы, Елена Константиновна, негостеприимная! А может быть, мне у вас нравится!
   Елена. Что вам от меня еще нужно? Вы меня выгнали с работы. Теперь вломились в мой дом…
   Возвращается Болик, ведя за руку упирающуюся Марину.
   Болик. Вот, в спальне пряталась.
   Марина. Ничего я не пряталась. Мама, кто это?
   Юрий Юрьевич. Это ваша дочь?
   Лидия Николаевна. Невестка. Бывшая. Марина, я же тебя просила…
   Елена. Это Юрий Юрьевич.
   Лидия Николаевна. Он хочет купить нашу квартиру. За двойную цену.
   Марина. Юрий Юрьевич… Много о вас слышала! Рада познакомиться!
   Юрий Юрьевич (целует руку). Мадам! Может, вы уговорите этих странных людей продать мне квартиру за двойную цену!
   Марина. А вы не шутите?
   Юрий Юрьевич. Нисколько. Вопрос жизни и смерти. Плачу наличными.
   Марина. Прекрасно! Разъедемся наконец…
   Лидия Николаевна. Ты никогда не любила наш дом!
   Марина. Это вы никогда ничего не любили, кроме своего дома!
   Юрий Юрьевич. Ну, продаете?
   Все хором (кроме Марины). Нет!
   Юрий Юрьевич. Болик, посмотри на них. Запомни! Это старые русские. Они скоро вымрут, как мамонты. А в энциклопедии будет написано: «Вымерли, потому что не умели жить». У них покупают халупу за двойную цену, а они еще кочевряжатся… В последний раз спрашиваю!
   Все хором (кроме Марины). Нет!
   Юрий Юрьевич. Тогда будем считать, что это самозахват. Я террорист, а вы мои заложники. Болик!
   Болик. Руки за голову! Лицом к стене!
   Все встают у стены, кроме профессора.
   Федор Тимофеевич. Молодой человек!
   Болик. Молчать!
   Федор Тимофеевич. Что?! Я немцев не боялся, а тебя, сопляк… (Срывает со стены пику, хочет метнуть в обидчика, но размахнуться не может, так как прикован почти под самым потолком.)
   Болик (выхватывает пистолет). Стрелять?
   Юрий Юрьевич. Откуда я знаю! Ты же школу телохранителей заканчивал, а не я.
   Болик (вспоминая инструкцию). Так. Ага… Сначала предупредительный в воздух… (Поднимает пистолет.)
   Лидия Николаевна. Ни в коем случае: там у нас итальянская газета офис снимает. Будет международный скандал!
   Болик. Тогда – по ногам…
   Марина. Внизу у нас опорный пункт охраны порядка. Та м участковый дежурит.
   Юрий Юрьевич. Благодарю, мадам, вы единственный здравомыслящий человек в этом доме.
   Болик. Тогда остается – на поражение.
   Федор Тимофеевич. Стреляй, фашист!
   Елена. Дедушка! Юрий Юрьевич! Не надо на поражение! Оставайтесь. Делайте что хотите…
   Профессор опускает пику. Подходит Болик, отбирает у него колющее оружие и передает шефу.
   Юрий Юрьевич (осматривая пику). Что хотим? Кофе хотим.
   Марина. Двадцать долларов.
   Юрий Юрьевич. Недешево. Вы деловая женщина. Но я бывал в местах, где чашечка стоит пятьдесят… Болик, кофе будешь?
   Болик. На работе не пью. Могут подмешать. Я за ваше тело отвечаю.
   Марина уходит на кухню.
   Федор Тимофеевич. А за вашу душу кто отвечает?
   Юрий Юрьевич (разглядывая пику). Дедушка, душа по нашим временам – это роскошь, как часы «ролекс» с бриллиантами. Мало кому по карману… Копье африканское? Сколько стоит?
   Лидия Николаевна. Нет, это пика. Казачья. Мой отец Николай Ферапонтович служил в Гражданскую войну в красном полку имени Степана Разина. (С гордостью указывает на портрет.) Это его пика!
   Юрий Юрьевич. Интересно! Был казаком, а стал парфюмером?
   Лидия Николаевна. Да. Его партия направила.
   Юрий Юрьевич. Какое совпадение! Я был простым фарцовщиком, а партия направила меня в бизнес… Мне надо позвонить!
   Болик услужливо протягивает мобильный телефон.
   Юрий Юрьевич. У тебя по конспирации «двойка» была?
   Болик. «Тройка».
   Юрий Юрьевич. Оно и видно. Нас же сразу засекут. На «мобилах» все и попадаются. Помнишь, как Бурлакова замочили?
   Болик. В сортире?
   Юрий Юрьевич. Нет, в сортире замочили Гандурадзе. А Бурлакова – в парикмахерской. Позвонил с мобильного жене, посоветоваться, какие височки делать – косые или прямые… Посоветовался. Всю парикмахерскую из гранатомета разворотили. Где у вас телефон?
   Марина (выглядывая с кухни). Звонок вам обойдется в десять долларов.
   Елена. Мама шутит… (Подает ему телефон на длинном шнуре.)
   Он набирает номер.
   Юрий Юрьевич (в трубку). Поленька? Это я… Как там дела? Что значит как сквозь землю провалился? Передай им: пусть ищут. За что я деньги плачу? Не найдут – всем конец… Нет, я не дома. Спрятался и очень надежно. Никто не догадается. От тебя у меня секретов нет. Но лучше тебе этого не знать. Калманов нанял черных. Это страшные люди. Целую тебя, сама знаешь куда. Буду звонить. (Кладет трубку, с интересом осматривая Елену в тесных шортиках.)
   Лидия Николаевна. Калманов… Знакомая фамилия. Ага, вспомнила! Это композитор. Он за мной в Коктебеле в пятьдесят четвертом году волочился, а Федор Тимофеевич страшно ревновал и написал на него эпиграмму. Очень смешную. Я даже начало помню: «Стареющий кобель приехал в Коктебель…» Чуть до дуэли не дошло! Помнишь, Федя?
   Федор Тимофеевич. Фамилия того композитора – Калманович.
   Лидия Николаевна. Да, Калманович…
   Юрий Юрьевич (Елене). Вам очень идут эти шортики. А почему вы всегда на работу ходили, как?..
   Елена. Как?
   Юрий Юрьевич. Черт-те как! Вот ведь: у некоторых ничего нет, одна забывчивость природы, а так выставится – мимо не пройдешь. У другой все на месте, а одевается – как в мешок из-под картошки влезает. Я, пожалуй, возьму вас снова к себе. Место еще не занято. Сейчас хорошего бухгалтера труднее найти, чем хорошую жену…
   Елена. Поздно. Я уже устроилась.
   Лидия Николаевна вздыхает и качает головой. Раздается звонок в дверь.
   Юрий Юрьевич. Кто это?
   Елена. Наверное, Костя с работы вернулся.
   Юрий Юрьевич. Какой еще Костя?
   Елена. Мой отец.
   Юрий Юрьевич. Костя… Все у вас не по-людски!
   Лидия Николаевна. Он ключи забыл.
   Юрий Юрьевич. Тихо! Болик, сначала в глазок посмотри!
   Лидия Николаевна. У нас на лестничной площадке темно. Лампы перегорели.
   Юрий Юрьевич. Купите новые!
   Лидия Николаевна. Этим государство должно заниматься.
   Юрий Юрьевич. А за веревочку в сортире государство за вас не должно дергать?
   Болик (Лидии Николаевне). Открывайте! Одно лишнее слово, и…
   Лидия Николаевна. Не надо меня пугать! (Открывает.)
   Входит Костя. Он в телогрейке, в сапогах, с корзиной, полной грибов.
   Костя. Мам, представляешь, ключи забыл!
   Лидия Николаевна. Ты что-то рано!
   Костя. Необыкновенный выброс плодовых тел. Еле дотащил. Подействовал мой фунговит! Подействовал!
   Лидия Николаевна. Костя, Марина приехала…
   Костя. Где она?
   Лидия Николаевна. На кухне.
   Костя хочет бежать на кухню.
   Болик (выхватывая пистолет). Стоять!
   Костя (замечая чужих людей). Кто это?
   Лидия Николаевна. С Леночкиной работы.
   Костя. Ничего не понимаю… Здравствуйте!
   Юрий Юрьевич. Обыщи!
   Болик (обхлопывает Костю). Чисто!
   Юрий Юрьевич. В корзине.
   Болик (осматривает корзину). Ого, одни белые! Откуда?
   Костя. Места надо знать. А что вы ищете?
   Юрий Юрьевич. Смысл жизни. Мне сказали, вы на работе?
   Костя. А я и был на работе.
   Юрий Юрьевич. Это у вас профессия такая – грибник?
   Костя. Нет, по профессии я микробиолог. А грибы – моя узкая специализация. Лабораторию-то закрыли. Вот. Собираю и отдаю во французский ресторан. Платят, конечно, мало. Но теперь, когда мой фунговит подействовал… Марина! Мой фунговит подействовал! (Торопливо уходит на кухню.)
   Юрий Юрьевич (задумчиво). Да, собирать грибы – это гораздо спокойнее, чем собирать деньги с лохов…
   Елена. И потом не отдавать. Значит, вас уже ищут? Я предупреждала, чем этот ваш «Гарант-лимитед» закончится!
   Юрий Юрьевич. Чем?
   Елена. Арестом за финансовые махинации.
   Юрий Юрьевич. Не смешите меня! Если в России всех, кто нарушает закон, посадить в тюрьму, никого не останется, чтобы передачи носить…
   Елена. Но вы же прячетесь?
   Юрий Юрьевич. Я прячусь от Калманова. Он меня заказал!
   Федор Тимофеевич. Довели страну! Раньше бифштекс в общепите заказывали, а теперь живых людей.
   Елена. Погоди, дедушка! (Юрию Юрьевичу.) Но ведь Калманов – ваш друг и компаньон.
   Юрий Юрьевич. В бизнесе и в любви друзей не бывает. Мы поссорились. Он слил полмиллиона…
   Лидия Николаевна. Как слил? Куда?
   Юрий Юрьевич. Если бы я знал! Сначала он в несознанку пошел. А когда я припер – раскололся. Вроде договорились. Обещал вернуть. Потом чувствую: меня пасут. Калманов каких-то черных нанял. Сволочь! Знает же, что у меня с кавказцами нелады. Хорошо, Болик заметил. Ну, я тоже не на помойке себя нашел. Нанял курганских. Теперь кто кого раньше достанет! Ту т главное – глубже зарыться…
   Елена. И вы решили зарыться у меня?
   Юрий Юрьевич. Это Болик подсказал. Квартиру мою знают. Всех друзей и любовниц знают… А искать меня у бухгалтерши, которую я с работы выгнал, никому в голову не заедет! Но если бы я мог вообразить, что вам так идут эти шортики, – я бы и сам догадался. Без Болика…
   Елена. Можно мне переодеться?
   Юрий Юрьевич. Нельзя!
   Елена. Я вас прошу…
   Юрий Юрьевич. Ладно, переодевайтесь!
   Елена уходит.
   Лидия Николаевна. Калманов… Калманов… Федя, ты не помнишь?
   Федор Тимофеевич. Нет, не помню. (Юрию Юрьевичу.) Но очень надеюсь, что он найдет вас и прикончит!
   Юрий Юрьевич. Какой вы злой и недобрый! (Раздается звонок в дверь.) Кто это?
   Лидия Николаевна. Мы никого не ждем.
   Юрий Юрьевич. В глазок посмотрите! Ах да… Если выберемся из этой передряги, я куплю вам столько лампочек, что и правнукам хватит. Спросите, кто там!
   Лидия Николаевна (подходит к двери). Кто там? (Прислушивается.) Это Сергей Артамонович.
   Юрий Юрьевич. Какой еще Сергей Артамонович?
   Федор Тимофеевич. Предводитель районного дворянства. Не пускайте этого человека!
   Юрий Юрьевич. Сумасшедший дом. Грибники, мифологи, предводители дворянства… Пустите его! А то он что-нибудь заподозрит и к участковому побежит.
   Входит Сергей Артамонович и со всеми обстоятельно троекратно целуется. Незнакомым представляется: «Сергей Артамонович Лукошкин, предводитель районного дворянства». Поднимается на стремянку, пытается целовать профессора. Безуспешно. Замечает наручники. Хитро смотрит сначала на Лидию Николаевну, потом на Федора Тимофеевича.
   Сергей Артамонович. Озорничаете по-стариковски?
   Лидия Николаевна. Как вам не стыдно? Насмотрелись по телевизору американского разврата. Мы – заложники…
   Сергей Артамонович. Какие еще заложники? Это вы чего-то не того по телевизору насмотрелись.
   Юрий Юрьевич. Все правильно. Я захватил квартиру – они мои заложники.
   Сергей Артамонович. Ну, тогда не буду вам мешать… (Направляется к двери.)
   Болик. Стоять! (Обыскивает.) Чисто.
   Юрий Юрьевич. Зачем вы пришли?
   Сергей Артамонович. Я… Я принес Федору Тимофеевичу диплом.
   Федор Тимофеевич. Увольте, Сергей Артамонович, какой еще диплом? Я же просил!
   Сергей Артамонович. Как какой? Графский… На внеочередном дворянском собрании района вы утверждены графом. (Протягивает диплом.)
   Федор Тимофеевич. Не хочу я быть графом. Что вы меня на старости лет позорите!
   Сергей Артамонович. Не смейте отказываться! В соседнем районе уже два графа и князь, а у нас ни одного. Вы самая подходящая кандидатура. Выбрали вас графом единогласно…
   Лидия Николаевна. А голосование было открытое или закрытое?
   Сергей Артамонович. Какая разница, графиня!
   Лидия Николаевна. Я вам не графиня! Я член партии с пятидесятилетним стажем.
   Юрий Юрьевич. Ну-ка покажите диплом! Красиво! Скажите, а меня вы можете в дворяне принять?
   Сергей Артамонович. Вы где живете?
   Юрий Юрьевич. На Плющихе.
   Сергей Артамонович. Обращайтесь по месту жительства.
   Появляется Марина с подносом. За ней следом идет Костя.
   Костя…Марина, ты не понимаешь! Фунговит – это переворот в области промышленного производства грибов. Достаточно опрыскать мицелий – и выброс плодовых тел…
   Марина. Ты пил сегодня?
   Костя. Пивка на станции…
   Марина. Понятно. Расскажи про свой фунговит маме!
   Костя. Уже рассказал.
   Марина. Тогда – папе… (Юрию Юрьевичу.) А вот и кофе!
   Юрий Юрьевич. Спасибо! (Берет чашку и хочет отхлебнуть.)
   Болик. Минуточку, шеф! (Отбирает у него чашку, отхлебывает и смакует.) Органолептика нормальная. Можно пить.
   Юрий Юрьевич (отхлебывая). Хороший кофе!
   Марина. Еще я вам сделала биг-мак. Это будет стоить…
   Юрий Юрьевич. Я понял.
   Марина. Юрий Юрьевич, вам, случайно, не нужна кожаная куртка? На меху. Очень хорошая и по цене производителя. Вчера привезла… (Встречается с ненавидящим взглядом свекра.) Из Царьграда…
   Юрий Юрьевич. Нет, не нужна. В моем «мерседесе» всегда тепло.
   Марина. У вас «мерседес»?
   Юрий Юрьевич. Обидный вопрос.
   Костя. Что-то я не видел у подъезда никакого «мерседеса».
   Юрий Юрьевич. Мы на такси приехали. Конспирация.
   Пока он рассчитывается с Мариной, Болик откусывает приличный кусок от бутерброда.
   Марина. И за телефон!
   Юрий Юрьевич. У вас явные коммерческие способности. Странно, что они не передались вашей дочери. Я просил Елену Константиновну в финансовом отчете сделать такой пустячок… Ни в какую! Просто какая-то зоологическая честность!
   Марина. В отца.
   Болик (с набитым ртом). Органолептика…
   Юрий Юрьевич раздраженно отбирает у Болика полусъеденный бутерброд. Сергей Артамонович тем временем троекратно целует Костю.
   Сергей Артамонович. Поздравляю! Это важнейшее событие в вашей жизни…
   Костя. Вы уже знаете? Спасибо! Вы не представляете, что означает открытие фунговита! Это переворот…
   Сергей Артамонович. Я, собственно, другое имел в виду… (Показывает диплом.)
   Костя. Ого! Поздравляю, папа!
   Федор Тимофеевич. Нашел с чем поздравить отца!
   Юрий Юрьевич. Экий вы ворчун, ваша светлость!
   Сергей Артамонович. Ваше сиятельство.
   Костя. Значит, я тоже теперь граф?
   Сергей Артамонович. Всенепременно!
   Костя. Марина! Я – граф, а ты теперь графиня…
   Марина. Всю жизнь мечтала! Девчонкам на рынке расскажу – обхохочутся.
   Сергей Артамонович. На разведенных жен, к сожалению, не распространяется.
   Костя. А мы все никак не разведемся. Некогда. Марина «челночит», а я – в лесах.
   Марина. А зачем, думаешь, я приехала?
   Костя. Вот и отлично. Прямо сейчас пойдем в суд заявление подавать!
   Юрий Юрьевич. Никуда вы не пойдете! Вы заложники…
   Костя. Да, я несчастный пленный граф! (Срывает со стены африканскую маску.) Я – деревянная маска!
   Марина. Прекрати паясничать! Что люди подумают?
   Костя. А что они подумают? Аристократия отдыхает. Сергей Артамонович, вот вы все про этикет знаете. Что графы по утрам пьют?
   Сергей Артамонович. Кофе или чай…
   Костя. А покрепче?
   Сергей Артамонович. Ну, положим, граф Завадовский предпочитал малагу. Однажды он выпил целую бутылку, а его вдруг вызывают к государыне императрице Екатерине Алексеевне…
   Костя (Юрию Юрьевичу). А что вы утром пьете?
   Юрий Юрьевич. Предпочитаю двойной «Бурбон».
   Костя. Ну так давайте выпьем двойной… нет, тройной «Бурбон»!
   Юрий Юрьевич (удивленно). У вас есть «Бурбон»?
   Костя. У меня нет… Я думал, у вас есть! Когда я был заведующим лабораторией, я никогда не ходил в чужой дом с пустыми руками.
   Юрий Юрьевич. Действительно, неловко как-то вышло… (Лезет за деньгами.) Болик, слетай в магазин!
   Болик. А если «наружка»? И потом, вы уверены, что с ними один справитесь? Посмотрите, как старик на вас глазом сверкает.
   Юрий Юрьевич. М-да, бросит в голову Брокгауза или Ефрона – и убьет… (Громко.) Праздник отменяется!
   Сергей Артамонович. Давайте я в магазин сбегаю! Тут в винном отделе барон Эвертов служит. Он меня всегда предупреждает, если водка паленая. Из классовой солидарности. Я мигом вернусь!
   Болик (тихо – шефу). Мигом – к участковому…
   Юрий Юрьевич. Встаньте на место! Праздника не будет.
   Костя. Не может такого быть, чтобы в доме ничего не осталось. В прошлый раз я купил три бутылки. Выпил… Не помню… Но три выпить я не мог – это было бы расточительством!
   Лидия Николаевна. Я вылила водку в раковину!
   Костя. Ты не могла! Ты же моя мать! Ты водку спрятала! Ну что ж, тогда поиграем в новейший домашний «водкоискатель»…
   Лидия Николаевна. Костя, не надо!
   Марина. Константин, я сейчас уеду!
   Костя. Никуда ты не уедешь – ты заложница.
   Юрий Юрьевич. «Водкоискатель»? Это тоже ваше изобретение?
   Костя. Сейчас увидите! Лена! Иди сюда!
   Лидия Николаевна. Ты этого не сделаешь!
   Костя. Сделаю! Ленка! Я тебя жду.
   Появляется Елена. Она одета в серенький строгий офисный костюмчик, скрывающий все ее женские достоинства. Юрий Юрьевич осматривает ее недоуменно. Она встречает его взгляд с вызовом.
   Елена. Костя, что случилось?
   Костя. Дочка, дай руку!
   Елена. Нет, папа, прошу тебя!
   Костя. Дай! (Хватает ее за руку.) Объясняю устройство домашнего «водкоискателя». Леночка у нас девушка честная и очень порядочная. Когда она вынуждена лгать, пальчики у нее дрожат… Теперь понятно?
   Юрий Юрьевич. Гениально!
   Марина. Отпусти ее!
   Костя. Графиня, вы сознательно покинули наше дворянско-рабоче-крестьянское гнездо, и теперь прошу не вмешиваться в мою семейную жизнь!
   Марина. Не могу на это смотреть! (Уходит.)
   Лидия Николаевна. Костя, не надо – я тебе так отдам.
   Костя. Поздно, я обещал продемонстрировать нашему уважаемому террористу действие новейшего домашнего «водкоискателя».
   Лидия Николаевна. Сынок, что ж ты с собой делаешь!
   Сергей Артамонович (утешает ее). Мужайтесь, алкоголизм – наследственная болезнь аристократов. Сын графа Зубова выпивал в день…
   Лидия Николаевна. Да идите вы с вашими аристократами!
   Костя (тащит Елену за руку вдоль книжных шкафов). Здесь?
   Елена. Нет!
   Костя. Здесь?
   Елена (отчаянно). Нет!
   Костя. Здесь?
   Елена. Н-нет…
   Костя. Зде-есь! (Отпускает Елену, извлекает из-за книг две бутылки водки.) Вот они, мои двойняшечки! Соскучились?
   Юрий Юрьевич. Здорово!
   Костя. Мама, стели скатерть! Предводитель, пойдемте колбаску порежем. Еще у меня есть чудные маринованные грибочки!
   Сергей Артамонович. Собственно говоря…
   Костя. Предводитель, не гнушайтесь простым трудом, а то опять революции дождетесь!
   Они уходят. Лидия Николаевна начинает накрывать на стол. Елена ей помогает.
   Елена (глядя им вслед). Раньше папа таким не был. Он вообще не пил и думал только о своих опытах. Его даже на государственную премию выдвигали… Но однажды он пришел в понедельник на работу – и увидел, что в лаборатории евроремонт делают. А оборудование – папа его пятнадцать лет конструировал – на свалку вывезли. Помещение, оказывается, продали под казино…
   Юрий Юрьевич. Под какое казино?
   Елена (протирает рюмки). «Золотой шанс».
   Юрий Юрьевич. Что вы говорите?
   Елена. В тот день папа впервые напился. Мама даже сначала обрадовалась: пусть уж лучше пьет. Папа ведь хотел сначала директора института убить – это он лабораторию закрыл…
   Юрий Юрьевич. Я в этой квартире с ума сойду! Болик, ты слышал? Из-за чего, собственно, человек с катушек слетел? Ну закрыли твою лабораторию – найди себе другое дело! Я сначала джинсами торговал, потом водкой… Сейчас вот страховым бизнесом занимаюсь. И ничего!
   Лидия Николаевна (отрывается от сервировки стола). А от чего вы страхуете?
   Юрий Юрьевич. От всего. Но от глупости я не страхую. Сломаться из-за какой-то дурацкой лаборатории!
   Федор Тимофеевич. А если это было дело его жизни?
   Юрий Юрьевич. Не бывает так! Не бывает! Дело – для жизни, а не жизнь – для дела!
   Лидия Николаевна. Вы же Костю не знаете! Он с детства природой интересовался и всегда что-нибудь придумывал. Однажды, ему лет девять было, он меня спросил: «Мама, а если скрестить кактус и фикус, получится фиктус?» Я ему, конечно, сказала, что невозможно скрестить эти растения. Мы его даже потом «фиктусом» дразнили. Очень обижался. И что вы думаете? Подрос – и скрестил… К нам со всего дома на это чудо смотреть приходили!
   Федор Тимофеевич. Лида, зачем ты ему это рассказываешь? Он все равно не поймет.
   Юрий Юрьевич. Да, не пойму! Я тупой. (Елене.) Вы тоже так считаете, Елена Константиновна?
   Елена. Нет, вы совсем не тупой. И в том, что касается бизнеса, иногда принимаете такие решения, что я вами даже восхищаюсь. Но вместе с тем вы не понимаете самых простых вещей…
   Юрий Юрьевич. Да! Не понимаю! Не могу, например, понять, зачем вы нацепили этот костюм? Даже не костюм, а мышиную шкурку в человеческий рост.
   Елена. Я же говорю, самых простых вещей вы не понимаете.
   Возвращаются Костя и Сергей Артамонович с тарелками.
   Костя. Хорошие девочки – накрыли стол! А мы грибков, колбаски, сальца… Садимся!
   Юрий Юрьевич. Болик, отстегни профессора! Пусть с общественностью клюкнет!
   Болик. А он не будет драться?
   Лидия Николаевна. Нет, нет… Он смирный.
   Болик направляется отстегивать профессора. Все рассаживаются. Юрий Юрьевич устраивается между Еленой и бабушкой. Сергей Артамонович – между Еленой и Костей.
   Лидия Николаевна. Костя, надо Марину позвать!
   Костя. Не надо. Она сказала, что мы давно чужие и моя жизнь ее не интересует. Чужой так чужой. Она, между прочим, за вещами своими приехала. За что пьем?
   Сергей Артамонович. Странный вопрос! Конечно, за новоиспеченного графа Федора Тимофеевича. Погодите, граф сейчас спустится…
   Костя. Папа, не томи!
   Юрий Юрьевич. Болик, в чем дело?
   Болик. Ключ от наручников не могу найти…
   Юрий Юрьевич. Уволю! Ищи!
   Болик начинает бродить по квартире в поисках ключа.
   Сергей Артамонович. Ну ничего, мы графу наверх передадим.
   Федор Тимофеевич. Я не пью по утрам. И я не просил вас делать меня графом!
   Юрий Юрьевич. Давайте лучше выпьем за Костино открытие! Вы, кстати, пока о нем никому не говорили?
   Костя. Нет.
   Юрий Юрьевич. И не говорите. Пьем за открытие века!
   Болик (пытаясь отобрать рюмку у шефа). Шеф, органолептика…
   Юрий Юрьевич. Да иди ты со своей органолептикой! С чего ты взял, что меня здесь отравят? Интеллигентная семья… Ищи ключи! (Поворачивается к Елене.) Елена Константиновна, вы же не станете меня травить?