Поляков Юрий. Женщины без границ (сборник)

   Нина. Жить воспоминаниями.
   Олег. А потом?
   Нина. Потом – отобью тебя у жены… Где она?
   Олег. Наверху. Всю ночь не спала. Наверное, из-за полнолуния. Не отобьешь!
   Нина. Отобью.
   Олег. А ведь ты Андрея совсем не любила… Не любишь… Ты его не любишь больше, чем не любила меня. Знаешь, есть женщины, которые никогда не пойдут в театр без мужчины, даже если им очень хочется посмотреть спектакль. А с мужчиной пойдут смотреть любую чепуху. Они же не смотреть идут, а показывать себя и своего мужчину. Вот ты такая…
   Нина. Жаль, нет твоей жены, она бы записала… Дай воды!
   Олег. Тебе плохо?
   Нина. Хуже некуда. Допустим, Волчатов его не убил, а просто выгнал… На что мы будем жить? Мужик как автомобиль: если начинает барахлить – от него нужно сразу избавляться. Потом будет поздно.
   Олег. И пересаживаться в другой автомобиль, новый?
   Нина. Или в старый, но надежный.
   Олег. И после таких слов ты хочешь отбить меня у жены?
   Нина. Боже, как будто мужей отбивают словами!
   Олег. Нина, запомни: к прошлому возврата нет. Прошлая жизнь – это город детства, о котором можно вспоминать, мечтать, сожалеть, но в него уже никогда не вернешься… Разве что проездом. Черт, забыл блокнот!
   Паркинсон. А вот и глазунья. Помните, у Гомера?
 
   Чтоб после битвы ночной Гектор снова могучесть обрел, Утром глазунью в постель подавала ему Андромаха.
 
   Олег. Что-то не помню.
 
   Паркинсон расставляет тарелки. По лестнице спускается Даша. Отдает ключ от номера Паркинсону.
 
   Паркинсон (вешая ключ на доску). Только что передавали курортные новости. В городе опять стреляли…
   Даша (хватаясь за стойку). В кого?
   Паркинсон. В мужчину средних лет, спортивного телосложения…
   Даша. Надо ехать. Надо скорее ехать в город!
   Нина. Зачем? Что случилось – то случилось…
   Даша. Как вы можете так спокойно об этом говорить?
   Нина. Я всегда была к этому готова. Жена бизнесмена – как жена летчика-испытателя… Разница только в том, что в случае чего президент не выражает тебе соболезнование и почетный караул не палит в воздух. Зато плита на могиле раз в пять толще, чем у испытателя…
   Паркинсон. Не волнуйтесь, личность убитого еще не установлена!
   Олег (раздумчиво). Идиотское выражение – «личность убитого». Какая у убитого может быть личность? Смерть – это конец личности. Надо говорить – безличность убитого устанавливается… (Даше.) А почему ты не записываешь?
   Даша. А почему я должна записывать разную чепуху?
   Олег. Еще вчера ты так не думала!
   Даша. Откуда ты знаешь, что я думала вчера?
   Олег. Но ты говорила…
   Даша. Мало ли что я говорила… Потаскухи зарабатывают себе на жизнь телом, а жены зарабатывают тем, что говорят…
   Нина. Браво, милочка! Но у вас такой вид, будто вдовой готовитесь стать вы, а не я.
   Даша. Я не знаю… Но если бы такое случилось со мной, с моим мужем, я не сидела бы здесь…
   Нина. Только не учите меня скорби. Не надо!
   Паркинсон (Даше). Что бы вы хотели на завтрак? Омлет, кофе?
   Даша. Нет, я не хочу есть. Я ничего не хочу…
   Паркинсон. Тогда искупайтесь. Море утешает.
   Даша. Да, конечно… Мне надо побыть одной.
   Нина. Странное желание во время медового месяца.
   Паркинсон. Прогуляйтесь по берегу до Сердоликового грота. Там купалась Афродита. Или вот еще хорошее развлечение: найдите плоский камень и пустите его по воде. Сколько раз камень подпрыгнет, столько в жизни у вас будет любовей. Недавно тут гостила одна пара. У него камень подпрыгнул восемь раз, а у нее – девять. Они были так довольны!
   Даша. Я не умею бросать камни.
   Олег. К обеду ты, надеюсь, вернешься?
   Паркинсон. Не опаздывайте! Будет барашек по-боспорски и десерт «Сад Митридата».
 
   Даша уходит.
 
   Нина. За такое поведение я бы на твоем месте ее наказала!
   Олег. Как?
   Нина. Подумай!
   Олег. Я не возьму ее на презентацию в Палермо.
   Нина. Это мелко. Хотя я с удовольствием слетала бы в Палермо.
   Олег. Я обещал ей купить шубу из серебристой норки. Не куплю!
   Нина Это уже лучше! У женщин странно трепетное отношение к шубам. Когда нам дарят что-нибудь меховое, у нас возникает чувство, будто это не шуба, а шкура, которую мужчина содрал с себя заживо и сложил к нашим ногам! Но по-настоящему женщину можно наказать только изменой!
   Олег. Скажешь тоже! С кем? Здесь? Если только с Паркинсоном…
   Нина. А со мной!
   Олег. Да, действительно, я как-то не сообразил. Но какое же это наказание, если Даша о нем не узнает?
   Нина. Глупый, это самое замечательное наказание. Мужчины – дураки, им обязательно надо, чтобы женщина узнала и взбесилась. Учись у женщин, ты же все-таки, как-никак, Ольга Чибисова! Самое большое наслаждение в воскресенье – идти по улице под руку с благоверным и незаметно кивать тем, с кем ты ему мстила, мстила, мстила…
   Олег. Какая ты мстительная! Ты и мне так же мстила?
   Нина. Ну что ты! Тебе я была верна как идиотка. Пошли!
   Олег. А если она вдруг вернется?
   Нина. Она не успеет. Мы же идем не любовью заниматься. Мы идем наказывать твою жену. Для этого и минуты хватит…
   Олег. Как-то неловко. Твой муж…
   Нина. Ты же сам сказал, нет ничего сексуальнее молодой красивой вдовы!
   Олег. И потом у меня все-таки медовый месяц…
   Нина. Ты писатель или кто? Разве в твоей писательской копилке есть случай, когда мужчина изменял своей новой жене со старой женой во время медового месяца!
   Олег. Нет.
   Нина. Тогда пошли! В моем номере никто не помешает…
   Олег (Паркинсону). Если вернется Даша, скажите, что я пошел… пошел прогуляться по берегу.
   Паркинсон. В какую сторону?
   Нина. Скажите, что он пошел налево…
 
   Олег и Нина поднимаются в номер.
   Паркинсон загадочно смотрит им вслед, протирая стаканы. Появляется Андрей с чемоданчиком в руке.
 
   Паркинсон. Вы все-таки живы?
   Андрей. Не понял? Я бы давно вернулся, но у таксиста спустило колесо. А запаска оказалась дырявой.
   Паркинсон. Вот всегда у нас так: если дороги хорошие, то запасного колеса нет.
   Андрей. Где моя жена?
   Паркинсон. Вам она очень нужна?
   Андрей. Надо сказать ей, что все в порядке! Хотя какой там порядок… Волчатова убили.
   Паркинсон. Что вы говорите!
   Андрей. Прямо на моих глазах. (Вздыхает и хочет уйти.)
   Паркинсон (не отпускает). Скажите, а как это произошло?
   Андрей. Что именно?
   Паркинсон. «Разборка». Так это, кажется, называется? Знаете, у меня довольно старомодные представления об этих вещах. Вот, помнится, Ахилл забил стрелку Гектору под стенами Трои…
   Андрей. Сам толком не знаю, как это случилось. Волчатов приехал кого-то разводить. Дал мне чемодан – подержать. И пошел. И всё. Из автоматов – в лохмотья. А ведь он был чемпионом страны в полутяжелом весе. Всегда заканчивал бой нокаутом. Где моя жена? Она, наверное, очень волновалась…
   Паркинсон. Места себе не находила. Нашла буквально только что.
   Андрей. Пойду переоденусь. И в море, в море! Смыть с себя все это…
   Паркинсон (хватая его за рукав). Выпейте кофе! А вот замечательный омлет с креветками…
   Андрей. Отлично! Я проголодался. (Садится за стол, ест.) А где… ну… наши соседи? Даша и этот, как его – писатель…
   Паркинсон. Господин писатель собирает материал для нового романа. А его супруга купается. Вон, видите – из воды выходит. Знаете, у нее, конечно, не такие пышные формы, как у вашей жены… Но какое изящество! Греки называли таких женщин тонколодыжными…
   Андрей (мечтательно). А я и забыл уже, какая она! Вчера было темно…
   Паркинсон. Что вы говорите?
   Андрей. Так… Ничего… Переоденусь и тоже искупаюсь. Что у нас сегодня с морем? (Встает.)
   Паркинсон. Отлично у нас сегодня с морем! А вот что у нас сегодня с долларом? Я собираюсь поменять крупную сумму. Хочу с вами посоветоваться как со специалистом…
   Андрей. Знаете, господин Паркинсон, когда видишь смерть как вот вас сейчас, на эту зелень проклятую потом даже смотреть не хочется…
   Паркинсон. Ах, как вы правы! Из-за этой резаной бумаги отвратительно зеленого цвета люди лишаются самого главного – солнца, моря, благодарного женского шепота…
   Андрей. Точно.
   Паркинсон. Тяжелая у вас жизнь.
   Андрей. Надоело. Живут же люди как-то и без бизнеса!
   Паркинсон. Без бизнеса люди и живут…
   Андрей. Ладно, возьму плавки…
   Паркинсон. Погодите! А как же обмен?
   Андрей. Сколько вы хотите поменять?
   Паркинсон. Вот… (Отсчитывает из кассы несколько бумажек.)
   Андрей. Разве это крупная сумма! (Открывает кейс, полный долларов, берет несколько купюр и протягивает Паркинсону.)
 
   Тот с изумлением смотрит на груду долларов.
 
   Паркинсон. Боже! Сколько же это будет в серебряных тетрадрахмах?!
 
   Андрей решительно направляется к лестнице.
   Паркинсон хватается за голову.
   Вдруг появляется Даша. Увидев Андрея, замирает.
 
   Даша. Я попробовала бросить камень, но он подпрыгнул всего один раз. Андрю-юша! (Бросается к нему.) Ты жив, жив! Слава богу…
   Андрей. Волчатова убили.
   Даша. Я чуть с ума не сошла! Я думала, мы больше никогда не увидимся… Никогда!
   Андрей (отстраняя ее). Но ты же вчера мне говорила…
   Даша. Это было вчера! А сегодня все по-другому. По-другому! Потому что ты жив! Я не спала всю ночь…
   Андрей. Конечно, я понимаю: медовый месяц…
   Даша. Ничего ты не понимаешь. Господин Паркинсон, где мой муж?
   Паркинсон. Гуляет.
   Даша. В каком смысле?
   Паркинсон. Вдоль берега. С вдовой господина Петрова.
   Андрей. Не понял? С какой еще вдовой?
   Паркинсон. С вашей. Мадам Петрова уже и не верила, что вы вернетесь. Поэтому сочла себя вдовой, а поскольку она пока еще не знает, что вы живы, то продолжает считать себя вдовой, и, таким образом, ваш супруг, мадам Сидорова, гуляет с вдовой господина Петрова. Вдоль берега.
   Даша. Вот и хорошо, что вдоль берега. Дайте ключ!
   Паркинсон. Пожалуйста! Но вы хорошо обдумали этот шаг?
   Даша. Я не могу думать сейчас… (Шепчет Андрею.) Приходи через две минуты… Незаметно.
 
   Даша поднимается по лестнице. Андрей смотрит на часы.
 
   Паркинсон. Я бы посоветовал вам вложить деньги в недвижимость.
   Андрей. Угу.
   Паркинсон. Тут недалеко продается очень миленькая вилла.
   Андрей. Угу.
   Паркинсон. Садитесь в автомобиль, и через пять минут вы там.
   Андрей. Через две минуты.
   Паркинсон. Нет, через пять…
   Андрей. Через две минуты. Незаметно! (Забыв чемоданчик в рецепции, с грохотом взлетает по лестнице.)
   Паркинсон (глядя ему вслед). О Афродита Соединяющая!

Картина пятая

   Сцена представляет собой два номера, разделенных перегородкой. Шторы плотно задернуты.
   Темно. В одном из номеров зажигается свет.
   В постели Нина и Олег.
   По всему видно, что любовь только закончилась.
 
   Нина. Ну и как?
   Олег. Странное ощущение! Словно через несколько лет вернулся в город, где когда-то жил. Идешь по улице и вспоминаешь: вот пожарная каланча, вот школа, вот деревья… А главное – запахи, их никогда не забываешь. И все-таки город уже другой…
   Нина. Лучше или хуже?
   Олег. Другой. Как говорили древние, нельзя дважды войти в одну и ту же женщину, ибо женщина, ложащаяся с тобой, и женщина, встающая от тебя, – это две разные женщины…
   Нина. Записать?
   Олег. Запиши.
   Нина (берет с тумбочки блокнот, пишет). «…Разные женщины». Кстати, у твоей жены плохой почерк.
   Олег. Не надо. Даша очень хорошая! Ты знаешь, мне кажется, она уже достаточно наказана. Я, пожалуй, пойду. А то как-то неудобно получается…
   Нина. Иди, если хочешь, чтобы она испортила тебе жизнь.
   Олег. Почему она должна испортить мне жизнь?
   Нина. Потому что она тебе не подходит. Тебе нужна другая женщина.
   Олег. Чем же она мне не подходит?
   Нина. Всем! Дорогой мой, запомни, существует два типа женщин. Одни должны мужа уважать, а другие – унижать. И есть два типа мужчин. Одним нужно, чтобы жена их уважала, а другим – чтобы унижала… Так вот, ты, милая моя Ольга Чибисова, женился на женщине, которой нужно мужа уважать…
   Олег. Конечно. А как же иначе?
   Нина. Боже, какой глупый! Ты же не выдержишь этого уважения. Уважению нужно соответствовать. Это примерно как если всегда ходить в белом костюме: ни присесть, ни облокотиться, ни прислониться. Где в таком случае ты будешь брать материал для книг? Твоя писательская копилка опустеет. Ты знаешь, сколько талантов убил счастливый брак с порядочной женщиной?
   Олег. Прекрати! Даша – женщина, которую я ждал всю жизнь.
   Нина. Она говорила тебе, что дамские романы – это, конечно, хорошо, но пора бы засесть и за серьезную прозу?
   Олег. Говорила.
   Нина. Я бы никогда не сказала. Она тебе говорила, что в таком случае готова смириться с тем, что у вас будет гораздо меньше денег?
   Олег. Говорила.
   Нина. Я бы никогда не сказала. Она тебе говорила, что ей не очень-то ловко быть женой Ольги Чибисовой?
   Олег. Намекала.
   Нина. И ты это терпел?
   Олег. Терпел.
   Нина. Бедненький!
   Олег. Ну, знаешь. От тебя, когда мы жили вместе, я вообще не слышал доброго слова. Кто говорил, что я графоман?
   Нина. Я.
   Олег. Кто говорил, что я себе на носки не зарабатываю?
   Нина. Я.
   Олег. Кто говорил, что в постели от меня пользы меньше, чем от большой резиновой грелки?
   Нина. Я говорила. Я! Так накажи меня за это. Накажи прямо сейчас!.. (Набрасывается на него.)
 
   Гаснет свет. И тут же зажигается в другом номере.
   Даша и Андрей лежат в постели.
   По всему видно, что любовь только что закончилась.
 
   Даша. Ты слышишь?
   Андрей. Что?
   Даша. Кто-то стонет.
   Андрей. Это чайки кричат. Тебе было хорошо?
   Даша. Мне всегда с тобой было хорошо. Даже если ты просто смотрел на меня. А помнишь, как ты удивился, что у меня до тебя никого не было?
   Андрей. Помню.
   Даша. А помнишь, что ты сказал?
   Андрей. Нет.
   Даша. Ты сказал, что последнюю девушку в тридцать шестом году задавил трамвай…
   Андрей. У нас во дворе мужики так шутили. Это я тогда от растерянности. Глупо, правда?
   Даша. Ужасно глупо.
   Андрей. Я дурак. Мне нужно было сразу приползти к тебе на коленях. Ты бы простила меня?
   Даша. Простила бы. Любовь наполовину состоит из прощения…
   Андрей. Ты знаешь, я все эти годы жил как-то не так. И все время тебя вспоминал, разговаривал с тобой. Первое время даже забывался и по селектору тебя вызывал, а в кабинет входила другая… Сначала одна, потом другая…
   Даша. У тебя с ними что-нибудь было?
   Андрей. Ничего особенного… Я через две недели пошел к тебе на квартиру, а мне сказали, ты уехала, и передали твою записку: «Прощай…»
   Даша. «…Не ищи меня. Это бесполезно». А почему ты меня не искал?
   Андрей. Но ты же сама написала…
   Даша. Мало ли что я написала? Если бы я не хотела, чтобы ты меня искал, разве я оставила бы записку? А соседка сказала тебе, что я уехала к маме?
   Андрей. Да, по секрету. За сто долларов.
   Даша. Это я ее просила.
   Андрей. Ты?
   Даша. Я.
   Андрей. Че-ерт! Не сообразил… Если у меня когда-нибудь будет сын, ни за что не разрешу ему заниматься боксом.
   Даша. Я тоже. Знаешь, была осень. Теплая осень.
   Я сидела в нашем саду под облетающими яблонями, смотрела на калитку и все ждала, ждала, ждала, когда войдешь ты. Я была уверена, что ты обязательно придешь. Я даже пса на всякий случай привязывала. У нас очень злой пес. Я сидела и говорила ему: «Потерпи, потерпи, скоро придет папа!»
   Андрей. Кому ты говорила?
   Даша. Ему. Он был еще внутри меня, но он ждал тебя вместе со мной…
   Андрей. Кто?
   Даша. Кто… Помнишь, после нашего самого первого раза я говорила тебе, что у нас может быть ребенок? А ты еще не поверил, сказал, что вот так сразу нельзя определить. Когда любишь, можно все!
   Андрей. Не понял…
   Даша. Он родился через восемь месяцев после того, как мы расстались…
   Андрей. Понял!
   Даша. Он весил четыре девятьсот. И врач сказал, что давно не видел такого здоровячка.
   Андрей. У меня сын!
   Даша. Я назвала его Николаем.
   Андрей. Моего сына зовут Николай.
   Даша. Но мы с мамой называем его Николашей…
   Андрей (обнимает Дашу). Моего сына зовут Николаша!
   Даша. Что ты делаешь?
   Андрей. Я хочу дочь!
 
   Гаснет свет. И тут же зажигается в соседнем номере.
 
   Олег. Ты ничего не слышишь? Скрип…
   Нина. Не волнуйся, это маршал Трухачевский ищет свой чемодан… Тебе нужно развестись!
   Олег. С какой стати? Мы неделю назад поженились.
   Нина. Ну и что? Чем ближе развод к свадьбе, тем меньше проблем. У нее, кажется, еще и ребенок?
   Олег. Я его усыновлю.
   Нина. Дурачок, жениться на женщине с ребенком – это то же самое, что жениться на другом мужчине.
   Олег. Ты это все нарочно мне говоришь.
   Нина. Конечно, нарочно, чтобы ты из своих Чибисовых фантазий вернулся в реальный мир. Ты представляешь, папочка, что такое растить чужого сына?
   Олег. А что в этом страшного?
   Нина. Ничего. Просто рядом с тобой поселится маленький зверек, который, вырастая, будет все больше напоминать своего отца… Кстати, где он?
   Олег. Погиб.
   Нина. Ну конечно. Случайные отцы почему-то непременно гибнут… Знаешь, у насекомых самки после спаривания иногда съедают своих возлюбленных. Может быть, твоя жена его съела?
   Олег. Фу! Что ты такое говоришь!
   Нина. Что говорю? А вот что: этот мальчик будет расти и год от года все больше походить на своего неведомого отца. Такие же глаза, голос, руки, брови… И чем больше он будет походить на своего отца, тем смертельнее он будет ненавидеть тебя за то, что ты не его отец. А она, глядя на вас, все время будет мучиться воспоминаниями и выбирать между тобой и своим сыном, так похожим на мужчину, который был до тебя и которого она любила больше, чем тебя… Ты уверен, что она сделает этот выбор в твою пользу?
   Олег. Прекрати!
   Нина. Запомни: среди бытовых преступлений на первом месте убийства отчимов…
   Олег (истерично). Прекрати-и!
   Нина. Хорошо, прекращаю. Знаешь, о чем я больше всего жалею?
   Олег. О чем?
   Нина. О том, что не родила ребенка. У тебя был бы сейчас свой, настоящий сын, который, вырастая, все больше и больше напоминал бы отца. Тебя! А я бы смотрела на вас и узнавала в нем – тебя, а в тебе – его. Наверное, это и есть женское счастье!
   Олег. Почему же ты не родила?
   Нина. Сама не знаю… Это все Лерка: брось его – он неудачник, брось его – он павлин без хвоста. А когда узнала о том, что я залетела, все уши мне прожужжала: не смей рожать! Это тебя привяжет навсегда! Я теперь думаю: она просто мне завидовала…
   Олег. Догадалась наконец-то! Ладно, дело прошлое: она мне даже в любви объяснялась. Сама.
   Нина. Вот гадина! Ты с ней спал?
   Олег. Только один раз.
   Нина. Когда я легла на аборт?
   Олег. Да.
   Нина. Какой же ты подлец!
   Олег. Прости.
   Нина. Простить? Никогда. Ты будешь за это чудовищно наказан!
   Олег. Я, пожалуй, все-таки пойду. Паркинсон может что-нибудь не то подумать…
   Нина. Лежать!
 
   Гаснет свет. И зажигается в другом номере.
   Даша и Андрей рассматривают фотокарточку.
 
   Андрей. А рот у него твой.
   Даша. Зато глаза и волосы твои. И походка. Такая же, вразвалочку, как у медвежонка.
   Андрей. Ну почему ты мне ничего не сказала?
   Даша. Сначала я страшно обиделась, что ты меня не разыскал. А потом я подумала: вот приду к тебе с Николашей. Прощу тебя. Мы станем жить вместе. И что он увидит? Отца, которым помыкает Волчатов? Кем вырастет мой сын? Этот бандит сломал тебя. Он сломал бы и нашего сына… Нет!
   Андрей. Хочешь, я расскажу, как познакомился с Волчатовым?
   Даша. Да.
   Андрей. Мне было пятнадцать. Мы дрались с пацанами из другого микрорайона. У них своя территория. У нас своя. Заходить в чужие дворы было нельзя. Покалечат! А я тогда в первый раз влюбился. В одноклассницу…
   Даша. Она была красивая?
   Андрей. Наверное. Я проводил ее домой и так замечтался, что пошел через чужой двор. Их было человек восемь. Убить бы, конечно, не убили, но изувечили бы… И тут появился Волчатов. В черной куртке. Он их даже не бил – сбивал одним ударом, как кегли. Потом поднял меня, улыбнулся и сказал: «Мужчина должен уметь драться!» И дал адрес спортшколы, где работал…
   Даша. Почему ты мне об этом никогда не рассказывал?
   Андрей. Не знаю. Сначала я мечтал стать чемпионом. Мне даже снилось, что я стою на пьедестале, слушаю гимн и от гордости плачу. Я просыпался в слезах. Но потом оказалось, у меня нечемпионский характер.
   Даша. Это неправда!
   Андрей. Это правда. И я решил стать тренером. Хорошим тренером. Кто-то ведь должен растить чемпионов. И Волчатов одобрил, даже помог мне поступить в институт. А потом, через несколько лет, пришел и сказал: нечего возиться с этими сопленышами, нужно настоящее дело делать. Он очень изменился после тюрьмы.
   Даша. А за что его?..
   Андрей. Ни за что. Заступился за кого-то на улице и покалечил двух хулиганов. А в суде даже не разбирались. После этого он стал другим человеком. Он говорил, что уметь драться – это уметь жить!
   Даша. Уметь жить – это совсем другое. Уметь жить – это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Понимаешь? Нельзя жить и все время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…» Это – смерть…
   Андрей. Я всегда хотел вернуться в спортшколу, набрать хороших пацанов и научить их честно драться. Но я понимал, Волчатов не отпустит…
   Даша. Волчатова больше нет. Или он уже внутри тебя?
   Андрей. Нет.
   Даша. Ты уверен?
   Андрей. Да, уверен.
   Даша. И ты готов жить бедно, но честно?
   Андрей. Бедно? С тобой – готов! (Снимает трубку.) Господин Паркинсон, как там мой чемоданчик, цел? Хорошо. Когда придет такси – позвоните. (Вешает трубку.) Собирайся!
   Даша. Куда?
   Андрей. Домой.
   Даша. А если я не хочу?
   Андрей. Хочешь.
   Даша. Да, хочу, хочу, хочу! Но мы должны сказать правду твоей жене. Нельзя начинать новую жизнь со лжи!
   Андрей. А со скандала новую жизнь начинать можно? Такое начнется! Она считает себя вдовой. Вот и пусть считает… С ней лучше разговаривать через адвоката. Мне надо взять вещи. (Встает, отпирает боковую дверь и входит в полутемный номер. Шарит.) Где же мой чемодан?!
   Нина (в ужасе). Маршал Трухачевский!
   Олег. Не может быть!
   Нина. Он! Чемодан ищет!
   Олег. Да ты что? (Ищет очки.) Погоди, я должен увидеть. Никогда не видел призраков!
   Нина. Надо отдернуть штору – призраки боятся дневного света! (Вскакивает, отдергивает.)
 
   В номере становится светло и очевидно.
 
   Андрей (обнаруживая их). Не понял…
   Нина. Ты?
   Андрей. Я.
   Нина. Живой?
   Андрей. Нет, вернулся с того света спросить, чем вы тут занимаетесь.
   Олег снимает очки и прячется под одеялом.
 
   Нина. Это трудно объяснить… Понимаешь, по радио передали… Я подумала… А тут Олег зашел… С соболезнованиями… Стал меня успокаивать…
   Андрей. Успокоил?
   Нина. Немного…
 
   Андрей молча берет чемодан, оглядывается.
 
   Андрей. Где мое подводное ружье?
   Нина. Зачем?
   Андрей. Сейчас узнаешь!
   Нина. Убийца… Научился у Волчатова! Олег, он хочет тебя убить!
   Олег (из-под одеяла). А по-моему, он хочет убить тебя.
   Нина. Хорошо – он хочет убить нас. Тебе легче от этого? Надо кричать! Звать на помощь!
 
   Орут. На крик вбегает Даша.
   Смотрит с удивлением.
 
   Даша (мужу). Эх ты, а говорил, что твой изменный фонд исчерпан.
   Олег. Теперь уж точно исчерпан… Совершенно идиотская ситуация. Меня еще никогда не заставала жена. Ощущение, как будто украл в «Макдоналдсе» биг-мак, а тебя поймали…
   Даша. Записать?
   Олег. Я все тебе объясню.
   Даша. Не надо. Я уезжаю.
   Олег. Почему? Из-за нее? Подожди! Ты должна все правильно понять. Дело в том, что Нина – моя бывшая жена…
   Андрей (находит ружье). Ах вот оно в чем дело. То-то я смотрю…