Полякова Татьяна Викторовна. Амплуа девственницы

   — Вы нас не выслушали. Как вы можете знать, что речь идет…
   — Он тут один! — рявкнула старушенция и, проявив завидную сноровку, оттолкнула Лерку и захлопнула дверь.
   — Баба Яга, — прокомментировал Сашок, по обыкновению улыбаясь.
   — Видно, твой Арсений здорово допек соседей, — вздохнула Лерка, поднимаясь на второй этаж. — Дом старый, живут одни пенсионеры, а у него музыка, друзья, подруги.., хотя подруг, может, нет вовсе, это я так, для красноречия.
   Мы подошли к двери с цифрой 28 и переглянулись. Дверь напротив открылась, но тут же захлопнулась, после чего все стихло.
   — Забавный домик, — покачала головой Лерка и надавила кнопку звонка.
   Сашок провел рукой по косяку с неизвестной целью и вдруг заявил:
   — Вышибли.
   — Когда? — спросила Лерка, а я спросила:
   — Чего?
   — Не сегодня, — ответил он, взял и толкнул дверь, после чего она немедленно открылась.
   — Ух ты, — сказала Лерка и гаркнула:
   — Есть кто живой?
   Живых не было. В квартире стояла жуткая тишина. Сашок вошел первым. Я бы ни за что входить не стала, но Лерка потянула меня за руку.
   — Вдруг ему плохо? — И я вошла как под гипнозом.
   Что-то грохнуло, мы разом вздрогнули и не сразу сообразили, что это часы. Сашок вернулся и прикрыл входную дверь, а я только тогда обратила внимание, что на ней сорвана задвижка.
   — Воняет, — заявил Сашок и открыл дверь в комнату.
   Она являла собой ужасное зрелище: двери шкафов распахнуты настежь, на полу книги, тряпки, все вперемешку.
   — Попахивает ограблением, — изрекла Лерка, а Сашок упрямо повторил:
   — Воняет.
   — Слушайте, идемте отсюда, — внесла я дельное предложение. — И вызовем милицию.
   — А вдруг ему нужна помощь? — подняла на меня лучистый взор Лерка.
   — Кому? Здесь никого нет. — Зря я это сказала, за стеной что-то завыло.
   — Холодильник включился, — прошептала Лерка, видя, что я собралась рухнуть в обморок.
   — Его ограбили, и он пошел в милицию, — сказала я. — Они сейчас приедут, а мы здесь. И как мы объясним…
   Сашок к тому времени обследовал всю квартиру и теперь стоял возле распахнутой двери в туалет.
   — Чего там? — забеспокоилась Лерка, видя, что Сашок стоит как вкопанный с видом законченного придурка. Впрочем, вряд ли он когда-либо выглядел иначе. Лерка подошла к нему, и я тоже. После чего начала заваливаться в сторону и наверняка бы оказалась на полу, не поддержи меня эта чокнутая.
   На унитазе сидел мужчина. Но совсем не так, как вы, должно быть, подумали. Он сидел, привалясь к стене в какой-то совершенно немыслимой позе, полностью одетый, в ботинках на высокой подошве.
   Сидел довольно давно, потому что запах стоял… Конечно, это был труп. И дело даже не в запахе и в невероятной позе. Вместо лица на нас смотрело что-то жутко кровавое, сразу и не разберешь, лицо это или затылок, и уж тем более не ясно, Арсений это или…
   Тут взгляд мой переметнулся на свитер, именно в нем я видела его в кафе. Я открыла рот, чтобы заорать, но Лерка предупредительно закрыла мне его ладонью.
   Пока я старалась найти в себе силы, чтобы устоять на ногах, Сашок вдруг юркнул на кухню, а через мгновение я услышала за спиной шорох и резко обернулась, ожидая самого худшего. Под «худшим» в тот момент я подразумевала милицию. Но одного взгляда на новоприбывших было достаточно, чтобы понять: вряд ли они имеют что-то общее с правоохранительными органами. Их было трое, и встречаться с ними нам явно не следовало.
   — Вы кто? — спросила Лерка. Страха в ее голосе не чувствовалось.
   — Дядя Федор, а ты кто? — спросил рослый парень, который стоял ближе к нам, блондин с бесцветными глазами. Похож на подопытную крысу.
   Двое других больше походили на хомяков, во всяком случае, по упитанности. Физиономии у всех троих недобрые и даже зловещие.
   — Мы ищем Арсения, — выпалила Лерка.
   — Ну и как, нашли? — хмыкнул белобрысый.
   — Взгляните, — пожала она плечами, отступив в сторону. Парень даже бровью не повел, хотя труп, безусловно, увидел. Что-то подсказывало мне — трупы для него не внове, в том числе и этот, то есть он в принципе к ним приучен, а этот его не удивил, скорее всего, по той причине, что он его уже видел. Почему я так решила, объяснить не берусь, но решила именно так.
   — И что? — спросил белобрысый. Особо разговорчивым назвать его было трудно.
   — Это он, — пискнула я и предприняла вторичную попытку упасть в обморок, но Лерка подставила плечо, и я устояла на ногах.
   — А ты его хорошо разглядела? — хмыкнул белобрысый. Ответить на этот глупый вопрос я не успела — кто-то позвонил в дверь, причем весьма настойчиво.
   «Теперь точно милиция», — решила я, на этот раз милиции почему-то обрадовавшись.
   Далее события развивались весьма стремительно.
   Белобрысый подскочил ко мне, схватил за руку и поволок к двери, при этом в правой руке у него появился пистолет. Одного этого было достаточно, чтобы я рухнула в обморок, но мне опять-таки не позволили осуществить свои желания.
   — Открывай, — шикнул он. — И без глупостей.
   Точно во сне, я приоткрыла дверь, причем граждане за моей спиной рассредоточились — двое типов прижались к стене — один в компании Лерки, зачем-то сдавив ей рот ладонью, а белобрысый встал таким образом, что новоприбывший видеть его не мог, зато в бок мне уперлось дуло пистолета.
   На пороге стоял мужчина, он слегка удивился, увидев меня.
   — Здравствуйте, — сказал он вежливо. — Арсений дома?
   Ответить на этот вопрос однозначно я затруднялась, пока я размышляла, мне ткнули дулом под ребра, и я мигом нашла соломоново решение.
   — Проходите, — сказала я сдержанно, парень нахмурился, но шагнул в квартиру. Белобрысый молниеносно втянул его в прихожую и закрыл дверь. На мгновение парень растерялся, но лишь на мгновение. Он тут же толкнул меня. Я рухнула белобрысому под ноги. Грохнул выстрел, но стрелял вовсе не белобрысый, а нежданный гость. Я завизжала, Лерка матюгнулась, мужики заорали, причем все разом, и начали палить — в результате гость сполз по стене, ткнувшись в нее лицом, потому что намеревался выскочить из квартиры, но не успел.
   — Черт! — прорычал белобрысый, с удивлением глядя на него. Двое его дружков пребывали в прострации, вскоре перешедшей в шок, потому что голос за спиной глумливо предложил:
   — Пушки на пол.
   Все растерянно оглянулись, в том числе и я, потому что к тому моменту начисто забыла о присутствии Сашка в квартире.
   Увидев Сашка, в каждой руке которого было по пистолету (вооружаться, так как следует), трое мужчин выполнили приказ и аккуратно положили оружие на пол. Шустрая Лерка сгребла пистолеты ногой и зашвырнула в комнату.
   — Уходим! — скомандовала она. Первым, как ни странно, выполнил команду нежданный гость. Я-то к тому моменту считала его мертвым, а он вдруг вскочил и, отпихнув меня в сторону, выбежал из квартиры. У всех разом отпали челюсти. — Ничего себе, — пробормотала Лерка, ведя меня за руку точно на поводу. Сашок покинул квартиру, когда мы с Леркой были уже на первом этаже. Бегом догнал нас, мы запрыгнули в машины и на сумасшедшей скорости покинули двор.
   — Что это было? — задала я вопрос, лишь только обрела дар речи. Задала я его Лерке, она сидела рядом, а Сашок на джипе висел у нас на хвосте.
   — Кто ж знает? — развела она руками.
   — Куда мы едем? — додумалась полюбопытствовать я.
   — Не вздумай тормозить, — посуровела Лерка. — Эти наверняка уже очухались. Вот здесь сверни.
   Я свернула и далее молча следовала ее указаниям.
   Минут через двадцать мы остановились возле симпатичного коттеджа. Сашок тоже подъехал, притормозил, вышел и помог выбраться Лерке.
   — Это мой дом, — сообщила она. — Загони обе тачки в гараж, чтоб они глаза не мозолили. — На этот раз она обращалась к Сашку, тот поспешил выполнить приказ, а мы вошли в дом.
   Он заслуживает отдельного описания, но в тот момент мне было не до этого. Я рухнула в ближайшее кресло и закрыла глаза. Когда мир перестал вращаться, я их открыла и увидела Лерку, она стояла рядом и протягивала мне стакан.
   — Выпей, станет легче. — Я покорно сделала глоток и закашлялась, в стакане оказался коньяк. — Легче? — немного погодя спросила Лерка.
   — Нет.
   — Ну, ничего.
   Вернулся Сашок и устроился в соседнем кресле.
   — Что ж, давайте думать, — сказала Лерка.
   — Надо звонить в милицию, — внесла я единственно разумное предложение. Сашок закатил глаза, а Лерка усмехнулась:
   — Прежде чем делать резкие движения, не худо понять, что к чему.
   — Там труп. Ты же видела.
   — Вот-вот.
   — Что «вот-вот», звонить надо. Совершено убийство… Ты что, хочешь, чтобы нас обвинили в соучастии?
   — Да, втравила ты нас в историю, — покачал головой Сашок, я так была потрясена этим заявлением, что даже забыла удивиться тому, что объясняется он вполне по-человечески.
   — Я втравила? Каким образом?
   — Оставим на время эмоции, — глотнув из стакана, предложила Лерка. — Как правильно заметила Аня, у нас труп и надо с этим что-то делать.
   — Мы к этому трупу никакого отношения не имеем, — заторопилась я и заревела, то ли от жалости к своей недавней любви, то ли от жалости к себе.
   — Сам труп заботит меня мало, — изрекла Лерка, покосилась на меня и добавила:
   — В смысле дальнейших неприятностей. Мы обнаружили его после того, как он просидел там довольно долго, и припаять нам убийство менты не смогут.
   — Припаять убийство? — прошептала я и очень забеспокоилась: а если смогут?
   — Гораздо больше меня тревожат ребята, что там появились. И эта троица, и тот, которого мы поспешили причислить к покойникам.
   — На нем бронежилет был, — изрек Сашок.
   — Вот, — кивнула Лерка. — Парень, который бродит по городу в бронежилете, — это серьезно.
   — Я ничего не понимаю. Если нам не могут припаять убийство, отчего бы не обратиться в милицию?
   — Объясняю, — кивнула Лерка без видимых признаков недовольства моей бестолковостью. — Если мы пойдем к ментам, придется рассказать правду.
   Так?
   — Так.
   — Это вряд ли понравится тем ребятам. Прежде чем злить их, не худо бы узнать, на что они способны, когда разозлятся. Другими словами, надо знать, с кем мы имеем дело и что вообще происходит.
   — Если ты надеешься узнать это от меня, то совершенно напрасно.
   — Что за человек твой Арсений? — через минуту спросила Лерка.
   — Откуда я знаю? Я тебе все про него рассказала.
   — Все?
   — Конечно. С какой стати мне что-то скрывать?
   — Просто так людей в собственном сортире не убивают, — глубокомысленно изрекла она.
   — Ты видела, что творилось в квартире? Очень может быть, что его ограбили, он помешал грабителям, и они его убили.
   — А потом явились снова и устроили пальбу?
   — Других версий у меня нет, — отрезала я.
   — Думаю, твой Арсений не так прост. И убили его вовсе не грабители. Хотя в квартире явно что-то искали.
   — Тогда логичнее спросить у хозяина, — фыркнула я, — раз уж он неожиданно явился.
   Лерка с Сашкой переглянулись.
   — А вдруг он не захотел сказать?
   — Если б ты знала, что в результате твоего отказа ты окажешься на небесах… К тому же есть еще различные средства воздействия.
   — Не похоже, чтоб его пытали, — подал голос Сашок, а Лерка, глядя на меня, заявила:
   — Ты любишь детективы?
   — Только не в реальной жизни.
   — Почему? Давай попробуем разгадать эту загадку.
   — Пусть милиция разгадывает, — буркнула я. — Послушайте, — обеспокоенно обратилась я к ним. — Мы подъехали на машинах, мы наводили справки у соседей, нас наверняка запомнили. А может, кто-то и номера машин записал. Это значит…
   — Точно. Потому мы и сидим здесь. Узнать номера машин может не только милиция, но и парни, что устроили пальбу. Если хочешь знать мое мнение, эти найдут нас быстрее милиции. Оттого и хотелось бы как можно скорее прояснить ситуацию.
   — Надо идти в милицию, — клацнув зубами, упрямо повторила я. Тут меня озарило, и я, гневно сверкая глазами, обратилась к Лерке:
   — Я знаю, почему ты не хочешь идти в милицию. Тебе заняться нечем, и ты решила поиграть в сыщиков. Не думай, что я буду в этом участвовать. У меня нет времени на всякую ерунду. — С этими словами я даже поднялась с кресла. Тут в опасной близости появился Сашок и продемонстрировал мне в широкой улыбке клыки. Я разозлилась еще больше, сообразив, что меня запугивают.
   Но тут вмешалась Лерка.
   — У Арсения ты была не одна, а с нами. Мне на ментов наплевать, но Сашок с ними не дружит, у них взаимная аллергия, и встречаться им никак нельзя. А когда они узнают о пистолете…
   — Но они же все равно узнают. Вы что, забыли: соседи…
   — Узнают или нет, бабушка надвое сказала. Допустим, соседка подробно расскажет, как мы выглядим. И что? В полумиллионном городе нелегко отыскать человека по описанию какой-то старушенции.
   — А машины?
   — С чего ты взяла, что кто-то на них обратил внимание?
   — Но если нас все-таки найдут?
   — Тогда честно скажем, что здорово перепугались и не заявили, потому что не верили, что милиция способна нас защитить. Говорю тебе, менты сейчас не главное. Главное понять, во что мы умудрились ввязаться. Есть два варианта: ты проявляешь сознательность и идешь в милицию, а мы сматываемся за границу, визы у нас открыты. И ты одна разбираешься с ментами и головорезами во главе с белобрысым. Тот, в кого стреляли, тоже может тобой заинтересоваться. Короче, жизнь у тебя будет очень насыщенной. Второй вариант: мы пытаемся понять, что происходит, а потом…
   — Есть третий вариант: я тоже уезжаю за границу, и у меня виза открыта…
   Возникла пауза, стало ясно, что мы зашли в тупик. Осознав это, мы предприняли вторичную попытку договориться. Я настаивала на милиции, теперь скорее из вредности, ибо ничего хорошего от встречи с милиционерами тоже не ожидала, Лерка же твердила — надо разобраться. Силы были неравные, на стороне Лерки Сашок с клыками, на моей — собственное упрямство. В результате я уступила и таким образом встала на путь порока, то есть в тот момент я об этом еще не догадывалась, хотя должна бы, раз успела кое-что узнать о Лерке.
   — Хорошо, — простонала я, откидываясь в кресле, и на этом дебаты прекратились. Лерка тут же взяла быка за рога, то есть приступила к расследованию.
   — Ты, случаем, этого белобрысого раньше не видел? — повернулась она к Сашку.
   — Я его не разглядел, — проквакал Сашок.
   — А того, что прикинулся мертвым?
   — Только спину.
   — Сведений кот наплакал, — сделала ценное умозаключение Лерка.
   — Я его раньше видела, — нехотя признала я, в глубине души считая, что лучше бы держать язык за зубами.
   — Раньше? Где раньше, когда? — оживилась Лерка.
   — Неделю назад. Нет, дней десять. Точно не помню. Я узнала адрес Арсения по номеру машины, но это был вовсе не его адрес. Я поехала проверить и увидела Арсения с парнем, похожим на хиппи. Они пошли в бар, где встретились с какими-то типами, одним из которых и был сегодняшний парень в бронежилете.
   — Если хочешь, чтобы я поняла, расскажи толково.
   Конечно, я рассказала и толково, и подробно, надеясь, что после этого меня оставят в покое. Но стало даже хуже, потому что Лерка, выслушав меня, спросила:
   — Скажи честно, зачем ты за ним следила?
   — Я в него влюбилась, — со вздохом ответила я, хотя теперь самой себе верила с трудом.
   — Ты в него влюбилась и потому следила?
   — Я искала случая с ним познакомиться.
   Посверлив меня взглядом без всякого толка, Лерка кивнула.
   — Значит, ты считала, что фамилия твоего Арсения Козлов, а он оказался кем-то другим?
   — Ты же слышала.
   — А познакомились вы в кафе, и он всегда садился возле окна, а напротив казино «Олимпия»? Из чего делаем вывод: казино его чем-то интересовало.
   — Я этого не говорила. Скорее всего, парень просто любил смотреть в окно. И чем вообще может быть интересно казино?
   — Не знаю, как другие, а «Олимпия» очень даже может…
   — Чем? — насторожилась я.
   — Это я тебе потом скажу, если мои догадки окажутся верны. У нас есть адрес неизвестного Козлова, который к тому же работал в той самой «Олимпии».
   Им может оказаться тот хиппи, а может наш сегодняшний знакомый, едва не скончавшийся во время теплой встречи. Надо проверить. Поехали. Адрес помнишь?
   — Первый Речной спуск.
   — Отлично.
   И мы поехали. На этот раз мою машину оставили в гараже, а отправились на Леркином джипе. Честно говоря, я ожидала, что нас остановят на первом же перекрестке и сразу отправят в тюрьму, но, вопреки моим худшим опасениям, мы благополучно добрались до Речного спуска.
   Дом по-прежнему выглядел обшарпанным и жалким, что настроения мне не прибавило. Поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру номер восемь. Открыл нам здоровенный дядька в пятнистых штанах. От дядьки сильно несло чесноком, он что-то жевал, сонно взглянул на нас и поинтересовался:
   — Кого надо?
   — Козлова, — ответила Лерка. Надо сказать, что пред светлы очи дядьки мы предстали вдвоем, Сашок остался в джипе.
   — Козлова, — вздохнул дядька, — ну, проходите.
   Мы прошли, я с испугом, потому что терялась в догадках, что мы этому Козлову скажем, но Лерка держалась уверенно, и я решила, что буду молчать, пусть выкручивается как хочет.
   — А вы ему кто будете? — спросил дядька, когда мы, сделав несколько шагов, принялись топтаться в прихожей. Стало ясно, это коммуналка и дядька Козлову скорее всего не родственник, а сосед.
   В прихожей было две вешалки и два облезлых шифоньера, свободное от них пространство в настоящее время занимали мы, причем близость дядьки давала себя знать: я начала задыхаться.
   — Мы его знакомые, — ответила Лерка, невольно морщась.
   — Хорошие знакомые али как?
   — Он дома? — спросила Лерка, начиная злиться.
   — Вот его комната, — ткнул он пальцем в соседнюю дверь. Я повернула голову и увидела, что на двери приклеена какая-то бумажка. Лерка ее тоже увидела и присвистнула:
   — Что случилось?
   — Если вы близкие знакомые, то я вас должен подготовить. Вдруг у вас любовь, а я с такой новостью.
   — Он нам денег должен.
   — О-о.., тогда еще хуже. Денег вы не увидите.
   Козлов наш того.., с балкона вниз головой.
   — Добровольно или помог кто?
   — Выпил много, — ответил дядька и так хитро ухмыльнулся, что стало ясно: ему есть что порассказать.
   В следующее мгновение в руках Лерки появилась сотня, ухмылка дядьки стала еще шире, а гостеприимство безграничным.
   — Идемте в комнату, — скомандовал он.
   Мы прошли длинным темным коридором и оказались в каморке метров одиннадцати с одним окном. Шифоньер, ровесник моей бабушки, диван слегка постарше, тумбочка с допотопным «Рекордом», ковер на стене, который украсил бы собой свалку, но никак не жилище, возле окна стол и два стула, вот и вся обстановка. Чувствовалось, что дядька живет здесь давно, лет тридцать, а может, и сорок (на вид ему около шестидесяти).
   — Садитесь, — кивнул он на диван. — Чувствую, разговор будет долгим.
   — Почему? — испугалась я, но Лерка пихнула меня локтем в бок, и я затихла.
   Дядька устроился на стуле, развернувшись к нам, и заговорил:
   — Значит, так. В ту ночь он пришел не один. Совершенно очевидный факт. Один он ходит по-другому. У него походка мягкая, бывает, в тапках идет в туалет, так его и не слышно. А здесь пол вибрировал, значит, двое шли. Дверь хлопнула, было это часов в двенадцать. По-нашему — глубокая ночь. Народ здесь рано встает, оттого рано ложится. Сразу прошли к нему в комнату, дверь скрипнула. Говорили тихо, выпивали. Козлов на кухню прошел, звякнул посудой. Холодильник у него в комнате. Через полчаса дверь опять скрипнула. И тихо стало. Я начал засыпать, — дядька перешел на шепот, увлекаясь все больше и больше, — но примерно через полчаса опять проснулся. Входная дверь вжик. Думаю, не иначе как Козлов решил за этим делом сбегать: тут рядышком всю ночь торгуют. И вдруг что-то шмяк за окном, я сперва не понял, лежу себе, прислушиваюсь, а дверь опять — вжик. А утром рано, часов в пять, народ загалдел, оказывается, под балконом Славка лежит, Козлов. Свалился.
   — А вы в милиции все это рассказывали? — широко улыбнулась Лерка.
   — Когда они приехали, я здоровье поправлял и был немного.., неразговорчивым. А уж потом, все сопоставив и осознав…
   — Выходит, либо Козлов сначала с балкона свалился, а потом дверью скрипнул, либо на момент падения был в комнате не один, а с гостем, и уже после его падения гость ушел.
   — Истинная правда, — закрыв глаза, заявил дядька.
   — Постойте, а с чего вы взяли, что он упал в тот момент, когда это «шмяк» было? Может, он уходил, вернулся, тут что-то шмякнулось без него, а уж он потом, ближе к утру, свалился с балкона.
   — Никак такого не может быть. Тишина, я вам скажу, была гробовая. Я бы услышал.
   — А вы вообще по ночам спите или только слушаете? — нахмурилась я.
   — Я двадцать пять лет сторожем прослужил на оборонном заводе. Каждые полчаса начальство непременно проверяло, чтоб мы не спали. Так я изловчился дремать с открытыми глазами и ко всему прислушиваясь. Начальство подкрадется, а я возле стенки навытяжку, глаза без признаков сна, и при первом шорохе сразу «здравия желаю». В лучших все двадцать пять лет ходил. А на пенсию вышел — замучился. Не могу по-людски спать, все слышу и норовлю глаза вытаращить. Производственная травма моей психики. Конечно, если литр выпить, недуг заметно слабеет, а в остальных случаях просто беда.
   Тут еще вот что… — Он перегнулся к нам и перешел на зловещий шепот:
   — Козлов падал и даже словечка не проронил. Шмяк, и все. Где это видано? Васька Хрякин с дерева летел, так орал, не приведи господи, уж приземлился давно, а все орал. Хотя выпил немало, перед тем как на дерево за своим котом полез. Козлову столько не выпить, он парень жидкий. И высота у нас не скажу чтоб большая, первый-то этаж в землю врос, и чтоб шею сломать, надо нырять головой вниз, и то, бывает, повезет, и ничегошеньки. А тут вякнуть не успел и сразу каюк. Я чего думаю, может, шею-то ему сначала сломали, а уж потом с балкона?
   — Чего ж вы своими догадками с милицией не поделились?
   — А чего с ними делиться, они сотню не дадут.
   Или две. А лучше три. Я б не такое еще рассказал.
   — За три сотни и я чего хочешь навыдумываю, — съязвила я.
   Дядька хмыкнул:
   — А мне и выдумывать не надо. А насчет ментов.., им ведь все равно. Приехали, взглянули, поспрашивали, что да как. Козлов одинокий, хлопотать и горевать о нем некому, упал с балкона — и всех делов. Козлову все равно, а им зачем лишняя морока? Я со своими догадками приду и вряд ли их обрадую. Скорее наоборот, а злить мне их совершенно не хочется. Придраться при желании к любому можно, особенно если выпивающий…
   Лерка выложила на стол две сотни.
   — Значит, вы намекаете, что Козлов не сам свалился, а кто-то ему помог? — вмешалась я, видя, как стремительно исчезли деньги в кармане пятнистых штанов.
   — Намекаю, — кивнул он.
   — И кому, по-вашему, могло прийти в голову такое?
   — Дружку. Дружок у него появился, вроде неплохой парень, но… У меня глаз наметанный, я человека насквозь вижу, и этого увидел: непрост. Очень непрост. Козлов-то вроде дурачка, доверчивый, а этот нет, хотя по виду вроде Козлова, из интеллигентов.
   И чего-то они замыслили. Уж очень Славка таинственный был и все задумывался. Замрет и думает, думает. А еще пугаться начал. Позвонит кто, он к двери шмыг и прислушивается. А раньше подойдет и сразу открывает.
   — Давно он стал задумчивым? — спросила Лерка.
   — Недели три.
   — А испуганным?
   — С неделю.
   — А свалился когда?
   — Третьего дня.
   — Ясно, — вздохнула Лерка.
   — Что за человек он вообще был? Чем занимался?
   — Так это вам лучше знать. Вы его друзья.
   Лерка вздохнула и достала еще сотню.
   — Ничем путным он не занимался. Как есть бездельник. Говорил, что музыкант. Какой музыкант?
   На барабане играл, точно заяц. Или дятел — стук да стук. Но деньги зарабатывал. В прошлом году машину купил. И квартиру покупать собирался-. Но потом у него что-то разладилось, про квартиру помалкивал и вроде как нигде не работал, потому что никуда не ходил, все больше дома на диване лежал и охал.
   Потом дружок этот появился.
   — Как дружка звали?
   — Арсений. Заходил пару раз. Приметный с виду парень. Но с двойным дном. Уверен, этот Арсений и втравил его в историю. — Дядька сложил руки на животе и благостно улыбнулся. Лерка вздохнула и, кивнув мне, потопала к двери. Дядька отправился проводить нас, у дверей спросил с хитрецой:
   — А у Славки много близких друзей?
   — Что, уже кто-нибудь интересовался? — насторожилась Лерка.
   — А то. Вы третьи. Сначала явился какой-то хмырь в бабьих волосах.
   — В парике, что ли?
   — Ага. И в очках. Таился. И выспрашивал. Дал две сотни.
   — Как выглядел?
   — Обычно. Если волос этих не считать. Невысокий, вот как вы, к примеру. Брюхо наел, хотя годов ему не больше тридцати. А потом явились втроем.
   Денег не дали ни копейки и напугали до смерти.
   — Один из них белобрысый? — скривилась Лерка.
   — Точно. Ваш знакомый?
   — Ага. Что вы ему рассказали?
   — А что ему рассказывать, если денег не дал?
   — А тому, что в парике, рассказали о Славке?
   — Нет, он мне не понравился.
   — Белобрысый про Арсения спрашивал?
   — Спрашивал про друзей. Я сказал — заходили, но я с ними не знакомился. — Тут дядька распахнул дверь и увидел Сашка, который стоял с той стороны и радостно улыбался.
   — Это тоже знакомый, — успокоила его Лерка, заметив, что дядька переменился в лице.
   Мы простились и покинули дом. Пока мы шли к машине, Лерка кратко передала Сашку наш разговор с дядькой, теперь я это лишним не считала, раз выяснилось, что он не совсем идиот. Говорить, по крайней мере, умеет, может, и соображать тоже.
   — Два убийства, — заведя мотор, подвела итог Лерка. — Белобрысый с компанией и приятель Арсения, который тоже чуть не стал покойником.
   — Был еще один приятель, они в кафе вчетвером сидели.
   — Вот-вот. Ребятишки что-то замышляли, скорее всего замыслы свои осуществили, после чего один сиганул со второго этажа и, похоже, не без чьей-то помощи, а второго убили в собственной квартире. Третий вряд ли об этом знал, иначе бы не заявился так некстати. Остается четвертый. При этом надо помнить — в квартире что-то искали.
   — И ты это что-то тоже хочешь найти, — съязвила я.
   — Почему бы и нет? — резонно ответила Лерка.
   — У тебя же денег полно, сама говорила.
   — Так, может, там не деньги.
   — А что?
   — Не знаю.
   Я вздохнула, разговаривать с Леркой не было никакой возможности. Мы въехали в гараж ее дома, и я побрела к своей машине.