– Есть.
– И кто это? – оживился опухший.
– Мелех Николай Петрович. Домашнего адреса я не знаю, но телефон у меня записан.
– Это какой Мелех? – заметно насторожился опухший, и все трое быстро переглянулись.
– Что значит какой? – разозлилась я.
– И чего этот Мелех? Угрожал вам?
– Нет, – честно ответила я и даже головой покачала.
– Тогда при чем здесь он?
– Вы про врагов спросили, вот он враг и есть. И этого типа наверняка он послал. Попугать немного. Тот и напугал. – Я машинально коснулась рукой шеи, прикидывая, как выглядела бы сейчас моя физиономия, не успей я отдернуть голову.
– Вы уверены или у вас есть доказательства? – взъелся опухший.
– Уверена, но доказательств нет.
– Ага. И чего нам с этим делать? Пригласить гражданина Мелеха и сказать: так, мол, и так, гражданка Лунина обвиняет вас в покушении на свою жизнь?
– Я его в покушении не обвиняю, я только хочу…
– Но вы же заявили, что вам угрожали…
– Он не угрожал, он ударил, когда собрался уходить.
– И послал его якобы Мелех?
– Я так думаю.
– А я знаете, что думаю? Я думаю, вы со своим дружком поскандалили, вызвали сгоряча милицию, он сбежал, а вы малость очухались, дружка жалко стало, и теперь морочите нам голову всякими сказками. Мы будем искать несуществующего блондина, а вы вдвоем над нами посмеиваться.
– Ясно, – кивнула я, сгребла со стола протокол и разорвала. – Извините, что побеспокоила.
– Вы как себя ведете? – возмутился опухший, от избытка эмоций начав заикаться. – Вам это что, игрушки?
Кончилось тем, что они, в конце концов, убрались, а я, заперев дверь на задвижку, рухнула на диван и попыталась решить, что делать. Через пять минут стало ясно: сматываться из города. Если мой враг от пакостей перешел к военным действиям, у меня нет никаких шансов. Признавать это ох как не хотелось, то есть не признавать, а уступать. Сцепив зубы, я лелеяла мечты о мести и дошла в своем рвении даже до самых кровавых способов, но как только вспоминала сцену в прихожей, покрывалась мурашками. Не приведи господи пережить еще раз такое. Так что же, уезжать?
Я потерла лицо ладонями, пытаясь привести мысли в порядок. Если я смогу продать эту квартиру, остальное будет не так сложно. А я смогу? Вряд ли. Либо покупатели разбегутся, либо она сгорит в одночасье. Вот черт… Занятая этими невеселыми мыслями, я бродила по комнате, не замечая времени, правда, раза три выскальзывала в прихожую и проверяла входную дверь. Завтра с утра найду слесаря и постараюсь сменить замок. Только особо рассчитывать на то, что это убережет меня от нежелательных визитеров, я бы не стала. Блондин ведь как-то вошел? Вся надежда на задвижку, но тогда придется безвылазно сидеть в квартире. Это тоже не годится.
Зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала Ольгин голос.
– Слава богу, – со вздохом заявила она. – Ты что, в ванной отмокала или сидела в наушниках?
– Да вроде нет.
– Ясно. Переживала и видеть меня не хотела.
– Подожди, это ты ко мне приходила? Звонила в дверь, а потом по телефону?
– И звонила, и стучала. Соседка сказала, что ты дома, она с пуделем гуляла, видела тебя. Я уж не знала, что и думать. Вдруг ты от расстройства того… всякое случается.
– Ольга, ты меня спасла, – с благодарностью заявила я и рассказала ей о блондине.
– Ничего себе, – присвистнула подруга. – Слушай, тебе дома нельзя оставаться. Давай ко мне. Вдруг он вернется?
– Не болтай глупостей, – отмахнулась я, не очень-то веря в правоту своих слов. – По крайней мере, не сегодня.
– Приезжай… И мне спокойнее будет.
– Ладно, я подумаю.
Не успели мы проститься, как в дверь позвонили. Я вздрогнула, очень осторожно приблизилась к ней и, стараясь не производить лишнего шума, глянула в глазок. С той стороны стоял один из посетивших меня милиционеров по имени Юра. В некотором недоумении я распахнула дверь и уставилась на него.
– Войти можно? – поинтересовался он.
– Заходите.
Юра вошел, снял ботинки, куртку и посмотрел на меня вроде бы несколько растерянно… Я торопливо предложила:
– Хотите чаю?
– Хочу, – кивнул он и зашагал за мной на кухню.
Пока я возилась с чаем, он устроился за столом и, ненавязчиво поглядывая на меня, о чем-то размышлял.
– Вы что, поймали его? – теряясь в догадках, спросила я. Юра удивленно взглянул на меня, будто пытаясь сообразить, о чем это я, а потом покачал головой:
– Нет.
Я разлила чай и нахмурилась, едва не брякнув: «А зачем тогда пришли?» Но, как видно, Юра и без моего вопроса понял, что я ломаю голову, с какой стати он вдруг вернулся. Он откашлялся, вроде бы собираясь с силами, сделал два глотка чая, посмотрел на меня в упор и сказал:
– Вы Шалаева Константина Игнатьевича помните?
– Помню, – не удержавшись от усмешки, ответила я. Именно к Шалаеву я ходила с заявлением, когда вся местная шпана сосредоточила свои агрессивные инстинкты на Сереже.
– Он у нас теперь начальником, – продолжил Юра с таким видом, будто это объясняло его визит ко мне.
– Да? – без энтузиазма откликнулась я. – Рада за него.
– Мы с ним говорили, – опять-таки со вздохом сообщил Юра.
– О чем? – решила я уточнить.
– О вас, то есть… о той истории. И вообще…
– Заявление примете? – не без язвительности спросила я.
– Какой толк от заявления? – Юра пожал плечами и поспешно отвел глаза. – Ни вы, ни я ничего не докажем.
– Слушайте, – немного понаблюдав за ним, сказала я, – кто вообще такой этот Мелех? Отчего, только лишь услышав его фамилию, менты становятся кислыми?
Юра не без лукавства улыбнулся, а потом позволил себе хихикнуть.
– Разве вы не знаете, кому спасли жизнь? Кстати, чего это он к вам прицепился? По идее, благодарить должен, можно сказать, по гроб обязан.
– А вы у него спросите, – съязвила я.
– Это вряд ли, – погрустнел Юра.
– Вы зачем пришли? – не находя в нашей беседе смысла, решила поинтересоваться я.
Юра пожал плечами:
– Я должен как-то помочь вам.
– Вы лично или милиция?
– А я, между прочим, и есть милиция.
– Как помогать думаете?
– Честно сказать – не знаю. Тип, что к вам приходил, наверняка Мелеха в глаза не видел, даже если повезет и мы его отыщем…
– Не продолжайте, – перебила я, – не совсем дура, телик смотрю. Вы мне на вопрос не ответили.
– На какой? А-а-а… – Юра в который раз за время гостевания вздохнул. – Что Мелех? Мелех и есть. Бизнесмен… говорят..
– Вы дурака валяете или сами ничего не знаете? – разозлилась я.
– А чего тут знать… впрочем, вас же несколько лет в городе не было.
– Точно. Так чем он знаменит?
– Ничем, – широко улыбнулся Юра, будто находил в своем ответе что-то забавное. – Сидит себе тихо, говорят, без особой нужды носа на улице не показывает. Что, в общем-то, понятно. Врагов у него как грязи, так что по улицам особо не набегаешься.
– А чем он занимается? – продолжала допытываться я.
Юра закатил глаза и весело фыркнул:
– Кабы знать, а не догадываться, давно бы пристроили его в надежное место. Но он у нас перед законом чист. То есть совершенно. Даже налоги платит. Как положено. Проверок на него насылали, не вспомнить сколько, но у него все в ажуре, комар носа не подточит.
– Так что у него за бизнес? За что налоги платит?
– Ресторан у него в самом центре, называется «Сфинкс». Может, обратили внимание, там у входа скульптура этого самого Сфинкса, говорят, позолоченная. Врут, как думаете? Врут… ободрали бы давно.
– Ну, и что этот ресторан? – поторопила я, чувствуя, что Юра увлекся.
– Ничего. Шикарный ресторан. С настоящими пальмами. Я там, конечно, не был, рассказываю, что от других слышал. Уточки плавают в пруду, и все такое…
– Занятно. А кроме уточек?
– Наверное, еще что-то есть, но мне только про них рассказывали.
– Что вы дурака-то валяете? – не выдержала я.
– Извините, – совсем другим тоном ответил он. – Перед законом господин Мелех чист, к тому же связи у него такие, что иной политик позавидует. Губернатор наш не гнушается к нему в ресторан заехать, покушать хорошо ну и о жизни поговорить. И прочие разные люди. Из Москвы частенько наведываются, оттого-то, лишь только фамилия Мелеха всплывает, у наших ментов мгновенно зубы начинают ныть и портится настроение.
– Это я заметила. Значит, ресторан и связи…
– Ага. Дом, где расположен ресторан, Мелех выкупил и живет там же. Квартира на втором этаже, но про нее ничего не скажу, никто из моих знакомых в гостях ни разу не был. Знаю, что дом набит охраной, все бывшие спецназовцы, на жизнь вроде не жалуются.
– А вы на жизнь жалуетесь? – не удержалась я.
– Я на зарплату жалуюсь.
– Так подались бы к Мелеху.
– Мы характерами не сойдемся. Я к вам чего пришел, Полина Владимировна, я ведь, честно говоря, тоже сначала подумал… ну, что вы с нами не совсем откровенны… А теперь уверен: скорее всего вы правду сказали, и визитер действительно был от Мелеха. А если так, то оставаться вам здесь опасно.
– В квартире?
– В городе, Полина Владимировна. Не убережетесь.
– Занятно такое от вас слышать.
– Понимаю. Только и вы поймите. Когда руки-ноги связаны – особо не попрыгаешь. Допустим, пойду я к вам в телохранители…
– У меня на это денег нет, – перебила я его.
– Допустим, я за идею. Толк от этого вряд ли будет. На танк с вилами не ходят. Родственники у вас есть?
– Нет.
– Жаль. А друзья?
– Друзья вроде бы остались, но если все так скверно, чего ж я людей подводить буду?
– Резонно. Ладно, вы подумайте, а я пойду.
«Чего тут думать, – вздохнула я, запирая за Юрой дверь. – Хорошо ему говорить, а куда я без денег уеду? Эх, продать бы квартиру…» Я вновь закружила по комнате, но вместо того, чтобы впасть в отчаяние, начала злиться.
Кружила я по комнате, кружила, распаляя себя праведным гневом все больше и больше, пока в голову мне не пришла одна мысль. Заключалась же она вот в чем: почему бы мне не встретиться с господином Мелехом и не выяснить, чего этот сукин сын добивается? Если в его намерения входит выставить меня из города, так ради бога, пусть только палки в колеса не вставляет, продам квартиру и привет… В конце концов, я ему жизнь спасла, надо бы ему об этом напомнить. Должно быть, с головой у меня в тот вечер было неладно, потому что мысль эта не только не показалась мне идиотской, более того, я вознамерилась претворить ее в жизнь, торопливо оделась, вышла из дома и остановила машину.
– В центр, – сказала отрывисто, – к ресторану «Сфинкс».
Сидевший за рулем мужчина посмотрел на меня без всякого интереса и кивнул, а через двадцать минут остановился около двухэтажного, недавно отреставрированного особняка.
Я поглазела на особняк, вздохнула и потопала к ярко освещенным дверям. Под козырьком возле входа рядом с пресловутым Сфинксом замер молодой человек в темном костюме, белой рубашке и при галстуке. Я с опозданием сообразила, что одета не для выхода в ресторан, и разозлилась еще больше. Наверное, что-то такое отобразилось на моей физиономии, потому что молодой человек, поставленный здесь наблюдать за порядком, хотя и взглянул на меня с неодобрением, словесно его не выразил.
Дверь передо мной сама собой распахнулась, и я оказалась в роскошном вестибюле, оформленном в египетском стиле, прямо передо мной замер Фараон, скрестив на груди руки, и от его пустых глаз мне сделалось как-то не по себе. Если честно, захотелось сбежать отсюда. Я бы, наверное, и сбежала, но тут ко мне подскочил молодой человек в красной феске и спросил с улыбкой, правда, какой-то вялой:
– Что желаете?
«Хороший вопрос», – подумала я. Торопливо огляделась и спросила:
– Где у вас бар?
– Вот сюда, пожалуйста.
Он выразительно посмотрел на мои кроссовки и джинсы, но проводил до дверей. Я направилась к стойке, прикидывая, что делать дальше. Возможно, Мелеха вовсе нет в ресторане. Не будь я такой дурой, для начала бы позвонила ему и договорилась о встрече.
– Минеральная вода есть? – осведомилась я.
– Конечно, – усмехнулся бармен, взглянул на меня и убрал усмешку с физиономии. Молча поставил передо мной стакан воды и удалился. Я вертела стакан в руке и собиралась с мыслями. Теперь поход сюда представлялся мне невероятно глупым.
– Черт, – пробормотала я, но получилось довольно громко, сидящие за стойкой посмотрели на меня с недоумением. Я ответила им гневным взглядом. Стакан опустел, а я так и не решила, что мне делать дальше. Вернулся бармен, взглянул на меня и спросил:
– Еще что-нибудь?
– Спасибо, – пробормотала я и услышала за спиной:
– Здесь хороший коктейль, называется «Нефертити», советую попробовать.
Я оглянулась и обнаружила рядом с собой парня лет двадцати семи, он улыбался так, точно о встрече со мной мечтал всю жизнь.
– В самом деле? – не зная, что ответить, заметила я.
– Можно я вас угощу? – продолжал он расточать улыбки и, не дожидаясь моего согласия, обратился к бармену: – Два коктейля. – Затем сел на табурет рядом и попробовал улыбнуться еще шире. – Я вас раньше здесь не видел.
Бармен холодно взглянул на парня, точно тот сделал что-то неприличное, и занялся коктейлями.
– Вообще-то, я зашла на минуту, – сказала я.
– Выпить минералки? – засмеялся парень.
– А вам какое дело? – не выдержала я и поспешно извинилась: – Прошу прощения, у меня сегодня день ни к черту.
– У меня тоже, – порадовал меня парень. – Попробуйте коктейль, уверен, вам понравится.
Я отпила немного и кивнула.
– Неплохо.
Он опять засмеялся:
– Должно быть, денек у вас и в самом деле выдался паршивый. Меня Виктор зовут, а вас?
– Меня… – начала я и замолчала на полуслове: в баре появился Мелех, он не спеша шел ко мне, сунув руки в карманы брюк и вроде бы совершенно не замечая окружающих. А вот окружающие на него поглядывали. Витя перевел взгляд с меня на Мелеха и инстинктивно отодвинулся.
– Привет, – сказал мой враг, остановившись рядом. – Ты ко мне?
– К тебе, – буркнула я.
– Тогда пойдем. – Через полминуты мы устроились за столом напротив друг друга. – Выпьешь что-нибудь? – спросил он.
– Воды, – ответила я. Он кивнул бармену, и тот принес нам два стакана минеральной воды. Пока мы ждали парня, я смогла как следует рассмотреть Николая Петровича. За пять лет с момента нашей последней встречи он не похорошел. Набрал лишних килограммов шесть, физиономия приобрела надменно-равнодушное выражение. Уголки губ презрительно опущены, взгляд отсутствующий. Я мгновенно почувствовала раздражение, в этом смысле прошедшие пять лет ничему меня не научили. Меня раздражало все: то как он сидел, как смотрел, как манерно встряхивал рукой, прежде чем взглянуть на часы, раздражали и сами его руки со свежим маникюром, с широкой ладонью и короткими толстыми пальцами, на безымянном сверкал огромный бриллиант в обрамлении изумрудов. Что-либо нелепее и представить было невозможно, да еще тяжелый браслет с подвеской в виде черепа. Раздражение очень быстро сменилось стойким отвращением… И с этим типом я пришла говорить. О чем? Пустая трата времени.
Он разглядывал меня и, наверное, тоже злился. Правда, на его физиономии какие-либо эмоции не отразились. Я молчала, и он молчал. Я потому, что собиралась с силами, а почему он – мне неведомо. Может, ему нравилось наблюдать, как я ерзаю на стуле, подыскивая слова? Эта мысль любви к нему во мне не прибавила, и я невпопад брякнула:
– Нам надо поговорить.
– Слушаю, – кивнул он без намека на какой-либо интерес.
– Я хочу уехать, – злясь все больше и больше, начала я. – Мне необходимо продать квартиру, на это уйдет время…
– Хочешь, чтобы я помог? – повертев стакан в руке, спросил он.
– Хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – рявкнула я, а ведь давала слово, что буду держать себя в руках, и вот пожалуйста, стоило этому уроду появиться, и все обещания насмарку.
Мелех поднял брови, глядя на меня с удивлением, точно я сморозила невероятную глупость, и спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Прекрати, – зашипела я, торопливо оглянулась и вздохнула, призывая себя успокоиться. – Меня уволили с работы…
– А я здесь при чем? – Теперь на его лице появилось недоумение. Он пожал плечами и отодвинул стакан, а я перегнулась к нему и заговорила еще тише:
– Хочешь сказать, что обошлось без тебя?
– Ты спятила, – обиделся он. – Тебя уволили с работы, а какое я могу иметь к этому отношение, раз работаешь ты не на меня? Может, ты просто не справлялась?
– Может, – немного поскрипев зубами, согласилась я.
– Вот видишь… Значит, ты просишь меня помочь тебе с квартирой? – продолжил он.
– Я прошу не мешать, – поправила я, но он не обратил на мои слова внимания.
– Куда собираешься перебраться?
– Пока не решила.
– Тянет к перемене мест. А что у тебя с шеей? – без перехода спросил он. Я машинально коснулась рукой пореза и опять усмехнулась:
– Тебе должно быть об этом хорошо известно.
– Мне? – Он вроде бы искренне удивился.
– Давай поговорим откровенно, – выставив вперед ладонь, точно защищаясь от него, сказала я. – Чего ты хочешь?
– От жизни? – хмыкнул он.
– Нет, от меня.
– От тебя ничего. – Он вроде бы опять удивился.
– Прекрати, – вновь рявкнула я. – Можем мы поговорить откровенно?
– А я что делаю? Только твоя откровенность больше похожа на бред.
– Серьезно? Стоит мне устроиться на работу, как оказывается, что у фирмы проблемы, и меня увольняют по сокращению штатов, хотя в другом городе со мной такого не случалось. Допустим, наш город особенный и ты действительно ни при чем…
– Вот-вот, – кивнул он. – А если так оно и есть, о чем говорить?
– Слушай, – не выдержала я, – в конце концов, я тебе жизнь спасла, хотя бы и в благодарность…
– Вон оно даже как, – присвистнул Мелех. – Ну, спасибо тебе. Кстати, я в долгу не остался, хотя ты из тех, кто добра не помнит.
– Насчет добра в самую точку, – усмехнулась я. – Ты его столько сделал… Так вот, давай забудем друг о друге. Ты мне ничем не обязан, а я тебе. Хорошо?
– Ты так говоришь, как будто я досаждаю тебе своим присутствием, а между тем мы встречаемся впервые за пять лет. Кстати, ты совсем не изменилась, выходит, жизнь тебя ничему так и не научила.
– Николай, – вздохнула я, – я пришла поговорить… Допустим, у тебя имеются причины вести себя таким образом, то есть портить мне жизнь, мне они неизвестны, но я готова признать, что они есть и даже в каком-то смысле справедливы.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – удивился он.
– Ладно, – кивнула я, неожиданно вспомнив слова Юры о том, что писать заявление – напрасный труд. Похоже, что и разговаривать с этим сукиным сыном – затея наиглупейшая. Я резко поднялась. – Извини.
Он схватил меня за руку, хмуро глядя мне в глаза, я попыталась освободить руку, но он держал ее крепко.
– Что это за шрам на шее? – спросил он серьезно.
Я засмеялась, покачала головой и ответила:
– Сегодня у меня был гость. Очень неприятный тип. А это он оставил мне на память.
– Сядь, – кивнул Мелех, – и расскажи, в чем дело.
Я села и рассказала, хотя не видела в этом смысла, потому что была уверена: о моем госте он знает лучше меня.
– Как он выглядел? – разглядывая свои руки, спросил Николай Петрович. Я подробно описала блондина, Мелех слушал, кивал, затем минут пять сидел молча, размышляя. – Вот что, – наконец изрек он, – думаю, тебе не стоит оставаться в своей квартире. Переезжай ко мне.
– Что? – растерялась я.
– Переезжай ко мне, – повторил он, глядя на меня, не моргая. Я развела руками:
– Что значит – «переезжай»?
– Чего ж непонятного? Поживешь у меня, пока я во всем разберусь и все улажу.
– Спасибо. Я думаю, уладить все не так трудно, тебе стоит лишь слово сказать.
– Ты всерьез думаешь, что его послал я?
– Конечно, – ответила я без прежней уверенности.
– Зачем мне это?
– А зачем… – Я оборвала себя на полуслове, тряхнула головой и закончила: – Я просто хочу уехать.
– Не думаю, что твои проблемы можно решить таким образом, – осчастливил меня он.
– У меня не было проблем в другом городе, – напомнила я.
– Возможно. Но теперь они есть. Переезжай ко мне.
– Огромное человеческое спасибо, – усмехнулась я.
– Тебе никто не говорил, что у тебя скверный характер?
– Зато ты на редкость покладистый парень. Иметь с тобой дело – одно удовольствие.
– А почему ты говоришь об этом с такой иронией? – внезапно оживился он, сонное выражение на его лице уступило место любопытству.
– Извини, – вновь усмехнулась я.
– Нет, в самом деле. Ты же хотела поговорить, ну так скажи: почему? Я помогал твоему брату…
– И он погиб.
– Все мы смертны.
– Послушай…
– Нет, ты меня послушай, – перебил он. – Я всегда был готов помочь и тебе, и твоей семье, но ты презрительно воротила нос, а теперь являешься с претензиями и несешь несусветную чушь. А я должен это безропотно выслушивать? Ты бросила свою мать, за пять лет ни разу не навестила ее…
– Заткнись, – не сдержалась я.
– Я называю вещи своими именами. Ты ее бросила…
– Мне пришлось уехать.
– Да неужели?
– Да. И ты знаешь почему. Ты… слушай, я не хотела говорить об этом, честно не хотела, я…
– У тебя проблемы, у тебя полно проблем, и ты всегда винишь в этом других. Твоя мать спилась в одиночестве – виноват я, твой парень тебя бросил… – Не следовало бы ему этого говорить. Не помня себя, я схватила стакан и запустила его в Мелеха. Существенного ущерба его роже он не нанес, но дело-то не в этом: моя выходка не осталась незамеченной. Мелех достал платок, вытер лицо и сказал сквозь зубы: – Еще раз такой номер выкинешь – убью.
Мысленно чертыхаясь, я покинула бар. Ну и чего я добилась? Ведь знала, что приходить сюда бесполезно. Теперь он еще больше разозлился, и неизвестно, какой сюрприз меня ждет завтра.
Я шла по улице, не очень соображая, куда двигаюсь, и терла глаза, стараясь сдержать слезы. Если честно, очень хотелось зареветь – от обиды, от страха, но больше от обиды, потому что в словах Мелеха мне вдруг почудилась горькая правда.
– Чушь, – сказала я вслух и наконец огляделась, прекратив свое стремительное шествие в никуда.
Я стояла в парке, где женщине в эту пору совершенно нечего делать в одиночестве. На счастье, аллея была пуста, но не худо бы поскорее убраться отсюда. Я заспешила к выходу и вот тут-то обратила внимание на мужскую фигуру. Свет фонаря не достигал места, где стоял человек, и разглядеть его я не могла, но все равно здорово перепугалась, мне везде мерещился блондин. Я сбилась с шага, тревожно оглядываясь, до выхода из парка еще метров пятьдесят и их надо как-то преодолеть.
– Не бойтесь, – вдруг послышалось из темноты, и в круге света появился молодой человек, с которым я не так давно познакомилась в баре. Пока я стояла, соображая, хорошо это или плохо, Виктор приблизился и, широко улыбаясь, заявил: – Рад вас видеть.
– Вы что здесь делаете? – хмуро спросила я.
– Шел за вами от самого ресторана. Если не возражаете, я вас провожу.
– Не возражаю, – подумав, ответила я.
– Вы где живете? – спросил Виктор, когда мы вышли из парка.
– На Верещагина, – ответила я, – но сегодня я ночую у подруги.
– Это разумно, – заметил он.
– Да?
– Вы не сердитесь. – Голос его звучал ласково, точно он говорил с ребенком. – Я же был в баре и видел… – Он вдруг смутился и, чтобы скрыть смущение, засмеялся: – Выглядело это впечатляюще, но разумным такой поступок не назовешь. Выплеснуть стакан воды в физиономию этого придурка, да еще публично… Вы давно знакомы?
– Всю жизнь, – невесело пошутила я. – Идемте к остановке. Подруга живет в Липках.
– А если мы с вами немного прогуляемся? Или для вас уже слишком поздно?
– Давайте пройдемся, – кивнула я. Действительно, следовало немного успокоиться. Ольга живет одна и позднему визиту не удивится.
И мы побрели по улице. В баре я не очень-то рассмотрела Виктора, а сейчас, пользуясь тем, что фонари, против обыкновения, горели, попыталась разглядеть его получше. На первый взгляд самая обыкновенная внешность: высокий, спортивный, лицо приятное. Мужчин с такой внешностью наберется немало, но в нем было что-то особенное. Может, взгляд, насмешливый и одновременно ласковый, или улыбка. Она вдруг вспыхивала на его лице, и тогда оно мгновенно преображалось. В общем, через полчаса я пришла к выводу, что Виктор невероятно красив. А еще умница, к тому же с чувством юмора. Мы очень естественно перешли на «ты», что меня порадовало. Если б мы еще немного побродили, я бы наверняка обнаружила в нем бездну достоинств, но тут я взглянула на часы и поняла: если я собираюсь заночевать у Ольги, следует поторопиться, даже ее демократичная натура взбунтуется, явись я в два часа ночи.
– А вот здесь я живу, – вдруг сказал Виктор, кивнув на пятиэтажное здание, мимо которого мы проходили. – Зайдем?
Признаться, я удивилась, а вслед за этим мои добрые чувства к нему сменились подозрительностью. С чего это он взял, что я соглашусь зайти? Время для визита самое неподходящее.
– Спасибо, в другой раз.
– Честно? – спросил он, взяв меня за руку.
– Что? – не поняла я.
– Ну, ты сказала «в другой раз». Значит, он будет?
– Почему бы и нет?
– Я вот что подумал: может, тебе лучше переночевать у меня? Приставать не буду.
– Откуда такая доброта? – съязвила я.
– Мне понравилось, как ты это сделала, – засмеялся Виктор. – Я имею в виду, как запустила стакан в рожу Мелеха. Редкое удовольствие увидеть такое… И мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности. Короче, ты мне нравишься и я беспокоюсь.