Пономаренко Николай. Громкие дела (Телеслужба безопасности)

   - Они ж не будут просто так ко мне ехать. Они за это зарплату получают. Им сказали, они приехали.
   Гости Кирпичева, а по его утверждению среди них были чиновники из мэрии, под градусом тоже засобирались ехать с Владиславом Владимировичем.
   Особенно часто в объектив видеокамеры попадал один молодой человек из чиновников , снимай, мол , все нормально. Прямо таки в звезды метил.
   - Покажешь по телевизору, дам пятьдесят баксов.
   Кирпичев удивился:
   - Что и вас что ли берут? А их-то зачем? Эх, такая жизнь как на войне, прямо.
   Он обратился к оперативникам:
   - Ребят, я вас люблю, прямо. У вас свое дело, у нас свое дело. Да? Но не дело когда этот звонит мне, этот Б. Он мне сказал, что когда тебя вызывали, это была провокация. Но вот завтра пускай он ..... сосет. Представляете, с сорок седьмого года мне не дают справить день рождения!
   Он долго держал в руках рюмку с водкой.
   - Я за вас пью. Хоть вы меня и берете, а я за вас пью. Танюха, ты не беспокойся, все будет ништяк. Всех выпустят. Может, завтра выпустят Малышева. Сегодня выпустили Ильдара. Но этот Б., сегодня со мной разговаривал пол-часа и вот....
   Тема Б. не давала покоя Кирпичеву до самого помешения в изолятор.
   - Он мне говорит - к тебе придут, посылай их ... Вот это да! Ко мне придут человек двести, а я их посылай ! Они, говорит, не имеют права. Он по праву действует. А я по какому праву?
   Кто-то сказал:
   - Он же просто у тебя деньги сосет.
   - У меня деньги, да.
   Наступило второе октября девяносто третьего года . Кирпичев попрощался с семьей, на лифте оперативники спустили его вниз. Он не умолкал:
   - Вот они из мэрии, они сидят здесь, у меня . У-у-у! Главное, говорят, не ходи с ними! А как? Отстреливаться, что-ли, отбиваться?
   Когда сажали в машину, Кирпичев снова признавался в любви:
   - Вы такие же люди. Все равно вы же люди. С вами куда угодно пойду, хоть в лес, хоть в тайгу. Но эти, какие мрази, какие крысы! Главное, звонит сам мне, по своей инициативе. Говорит, мол , провокации могут быть, тебя приедут брать. Вы меня натырили - берите. Меня натырили и я что-то должен был делать? Сопротивляться? Они хотят всех стравить. Какие мерзкие, суки. Главное, звонит... Он чувствует, что ему крах, что С. этому тоже крах.
   Во втором часу ночи Кирпичева везли на Литейный и ни на миг в машине не умолкал его голос с хрипотцой:
   - Он мне звонит, сообщает, что вы приедете. Думал, что я подготовлю какую-нибудь защиту или атаку. Он думал так, чтоб я взял человек сорок, вас бы разменял или нас бы разменяли. Мы поубили бы друг друга! Я наоборот приехал вовремя. Пригласил этих из мэрии. Вот сидите здесь и смотрите. Как нас стравливают! Вашу работу я в натуре уважаю. Я свою дочку не могу выпустить на улицу. Ее могут изнасиловать и прочее. Я их враг, я больше вас враг их всех. С сорок седьмого года не могу сказать что я был на свободе. Хоть бы что-то было. Я - мир здесь. Послезавтра в Ленинграде будет война, если не будет меня. Им, конечно выгодно. Такая эффектная фигура, да? Им порядок не нужен, надо чтоб вас ...башили, меня ...башили. Я бы уехал. В Германию меня зовут, в Италию. Но я не хочу, не хочу, я не умею жить там! Ну неужели мне покоя не дадут? Собралась педорасня там. Уже дал им, кучу дал. Его больше не будет здесь. А чего он не позвонил вам-то? Адвокату, п-ту тоже плачу. А они играют игру. Чтобы получать. Получать-то можно ни за х... - то. Дали бы хоть раскрутиться пол-года. Подставляют. Вас, меня. Правильно этот сказал, что нас всех подставят. И будем биться. Я говорю, что не будем биться, мы же знаем друг друга.
   Кирпичев возмутился:
   - Они же получили! Получили, что им надо?
   - Много получили?
   - Сколько им надо. И ни за что. Я говорил, что не надо давать им.
   - Мало , видимо.
   - Мало! Двести тысяч долларов этому Б. дали. Ему денег мало? Говорит, не едь, позвони адвокату. И тут же - сколько надо платить. Я спросил, ты рекетир самого широкого масштаба ? У тебя тюрьма в своем распоряжении? Говорит, что мы рекетиры-рекетиры.
   Около двух ночи Кирпичева привезли на Литейный , на этаж РУОПа.
   Его первая просьба к начальнику отдела:
   - Можно водки?
   - Чайку нальем, крепкого.
   - Вы бы меня позвали и я появился бы сюда. Зачем все это было делать?
   Через некоторое время Кирпичеву задали вопрос:
   - Ты сам пишешь эти статьи, книги?
   - Я такое написал ! Скоро увидишь.
   - Скажи, а ты вор в законе или нет?
   - Я вот счас книгу написал, я их в ... ... . Вот этих вот, которые в законе.
   - У нас-то в городе их нет?
   - Есть! Всякие Гоча - Моча.
   - Он же наркот.
   - Наркоты они все. Это никто. Вы прочитайте меня. Я написал.
   В кабинет, где А. беседовал с Кирпичевым, входили многие сотрудники.
   - Вы знаменитость для многих, пусть это вас не смущает.
   - Да знаю я многих. Михайлов, Виноградов, Апачиди. .. Это их работа. Я одобряю, их работа. А этот, который звонил...
   Потекла та же песня о предупредившем.
   - Он хотел, чтобы я привел на встречу с вами команду. Я и привел. Из мэрии.
   - Я хотел спросить, а Володю Кумарина ты знаешь?
   - Да нет, это тамбовская группа, они уже отжились.
   - На сегодняшний день какая команда самая крутая? Твоя команда, я знаю...
   - У меня нет команды.
   - Малышевская.
   - А я представляю сам себя.
   После полуночи.
   - Время позднее. Давайте определимся.
   - Вы меня будете арестовывать?
   - Вот, прочитайте.
   Кирпичев посетовал, что не взял из дома очки. Читал опер:
   - Постановление об избрании меры пресечения - содержание под стражей. Санкт - Петербург, первое октября девяносто третьего года. ( ) Рассмотрев материалы уголовного дела номер восемьсот двадцать семьсот шестьдесят девять о преступной деятельности Кирпичева Владислава Владимировича , ( ) неоднократно судимого. Кирпичев В.В. изобличается в том, что совместно с Носковым, Алымовым и другими совершили вымогательство личного имущества у гражданина С. ( ) Двадцать третьего сентября девяносто третьего года около девятнадцати часов Алымов и неустановленные лица по указанию Кирпичева доставили С. в офис акционерного общества ( ) , где находился Кирпичев. С применением насилия под надуманным предлогом требовали от С. передать им дееньги в сумме десять тысяч долларов. ( ) Половина этой суммы предназначалась Кирпичеву Владиславу Владимировичу, якобы в качестве компенсации за причиненный моральный ущерб. Запугав потерпевшего и получив согласие на выплату денег ( ) в помещении частного предприятия ( ) Алымов и другие по указанию Кирпичева получили от С. пять миллионов рублей - часть требуемых денег. ( ) В отношении подозреваемого Кирпичева Владислава Владимировича мерой пресечения избрать содержание под стражей."
   Перед входом в изолятор Кирпичев возмущался.
   - Какие изобретательные! Как все сделали, ничего ж нету, абсолютно. Кто такой С. ? Хоть бы показали. Одиннадцать месяцев я сидел - ничего не было. Ни разу не вызвали, просто держали и все.
   Но Кирпичева вскоре отпустили и в третий раз ! А в июне девяносто шестого года он был застрелен в ресторане ночного клуба "Джой".
   Суд рассматривал вопрос об изменении меры пресечения и Александру Малышеву. Его интересы защищал адвокат Владимир Захаров. На одной пресс-конференции он высказал такие слова, характеризующие подопечного: "Малышев - крепкий, кулацкого типа русский мужик, любящий наживать деньги и не любящий расставаться с нажитым. Я вполне допускаю , что его финансово-экономические успехи перешли грань, за которой стали мешать финансово-экономическим успехам других". Несмотря на усилия адвоката тот же суд Ленинского района двадцать пятого августа установил, что обвинение правомерно, содержание под стражей законно. Постановление обжалованию и опротестованию не подлежало.
   Долго тянулось следствие, долго томился в Крестах Александр Иванович. Наконец, восемь толстых томов дела были переданы для ознакомления.
   Суд состоялся в девяносто шестом году. В день первого заседания у здания суда появилось большое количество иномарок, коридоры заполнили характерного вида граждане. Дело вызывало большой интерес. Прессу в зал суда не пустили.
   М.Козлова
   Нашему оператору удалось снять проводку подсудимых по коридору горсуда. Связанных одной веревочкой. И Малышева. Он прихрамывал, был с бородой. В начале процесса было отклонено ходатайство адвокатов об изменении подсудимым меры пресечения. После процесса нам удалось разговорить на интервью судью Холодова.
   - Спросили подсудимых признают ли они себя виновными . Все они ответили отрицательно. Объявили перерыв до одиннадцатого мая. Начнем с допроса потерпевших, свидетелей, затем подсудимых , рассмотрим другие материалы дела.
   По словам Холодова, суд при самых благоприятных условиях должен был продлиться не менее трех месяцев. И вот двенадцатого сентября девяносто пятого года Александра Малышева и других проходящих по его делу, освободили из под стражи в зале суда. Бандитизм не доказали, а за другие прегрешения они уже отсидели в Крестах . Таков был итог длительного следствия.
   Некоторое время спустя в здании правительства на Исаакиевской площади была проведена пресс-конференция, касающаяся вопросов правосудия. Ее организовал Аркадий Григорьевич Крамарев. Участвовали заместитель прокурора города Евгений Васильевич Шарыгин, заместитель начальника РУОП Дмитрий Сергеевич Шаханов, заместитель начальника Следственного управления Евгений Валерьевич Никитин, адвокат Владимир Генрихович Захаров.
   Крамарев предварил вопросы журналистов коротким выступлением.
   - В нашем обществе наряду со сложными и болезненными процессами происходят один, который вызывает особую тревогу. Усилия правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью иногда оказываются тщетными...
   Журналисты, перед которыми сидел адвокат Александра Малышева, ожидали обсуждения его дела и сразу стали задавать соответствующие вопросы. Крамареву с трудом удавалось удерживать ход разговора в русле темы правосудия.
   - Суд вынес решение, давайте его уважать. Проблема остается проблемой. Почему у нас самые тяжелые заказные убийства, которые в обществе вызывают бурю различных реакций, остаются нераскрытыми? Вспомните Холодова, Листьева, Меня. Уж, кажется, все органы власти, самые высокие, заинтересованы в том, чтобы эти преступления были раскрыты. Увы...
   Журналисты, которых попросили не затрагивать вопросы суда над Малышевым, заметно поскучнели. После пресс-конференции Марине Козловой удалось все-таки задать такие вопросы Крамареву.
   - Все считали, что эта пресс-конференция собиралась для обсуждения дела Малышева. Или, отталкиваясь от него, для разговора вообще о правосудии.
   - Да , дело Малышева было поводом. Но мы не собирались обсуждать детали процесса, материалы этого дела. Это было бы бестактно и неуместно. Но вот проблемы, возникающие вокруг дела Малышева - повод для разговора.
   - Итог этого дела - шок. Как с одной стороны, так и с другой. Три года об этом деле говорил весь город. И вдруг такой результат.
   - Вы заставляете меня говорить о том, о чем мы договаривались не говорить. Здесь все переплелось. И несовершенство нашего законодательства и порочные установки, господствующие в нашем обществе, и неправильная позиция средств массовой информации. Здесь очень много социальных и прочих факторов, которые определили такое положение. Дела в судах разваливаются очень часто. Причин много. Есть не очень строгое отношение к лжесвидетельству, отсутствие защиты свидетелей, недостаточная квалификация сотрудников правоохранительных органов и многое другое. Дело Малышева - не исключительное. Заметьте, у нас часто разваливаются подобные дела. Люди идут по обвинению в бандитизме, а потом получают срок только за ношение оружия или за самоуправство.
   - Дело Малышева начиналось, когда вы были начальником Главного управления внутренних дел. Не было ли у вас ещё тогда предчувствия, что оно развалится?
   - Знаете, иметь предчувствия и работать... Мы , конечно , предполагали, что все может лопнуть. Но так думать и руководствоваться одной этой мыслью - никогда ничего не сделаешь. У нас были все основания для ареста Малышева и его соучастников, даже тех, кого оправдали. Вопрос об аресте и его законности исследовался на протяжении всего следствия и судами и прокуратурой. Решение признавалось правильным. Ну а суд... Суд имеет другую точку зрения, которую мы должны уважать.
   - Одним из эпизодов этого дела было освобождение Кирпичева под подписку о невыезде. Как вы расцениваете этот шаг? Не стал ли он определяющим в том, что свидетели и потерпевшие стали отказываться от своих показаний?
   - Безусловно, можно предполагать, что этот факт оказал влияние на последующее поведение свидетелей, отказавшихся от дачи показаний. Но не только Кирпичев. Был ряд других фактов... Можно наврать на следствии, можно наврать в суде и никакой ответственности за это не понести . Это существовало и до освобождения Кирпичева. Этот фактор был всегда, хотя не всегда действует. Когда на свободу выходит Кирпичев, хороший организатор, авторитетный человек, он мог сделать многое, чтобы повлиять на решение суда.
   - Закон об адвокатуре. Как вы его оцениваете? Были примеры, когда адвокаты служили нагло и открыто передаточным звеном между тем, кто сидит в тюрьме и миром. С помощью адвокатов можно из тюрьмы спокойно руководить своими подопечными.
   - Это вопрос морального уровня адвоката. Мы исходим из того, что если вина его не доказана, то нет оснований его обвинять. Хотя известны случаи, когда адвокаты злоупотребляют правами, предоставленными им Законом. Но утверждать, что какой-то адвокат что-то там передал в тюрьму, то всех их не пускать, так тоже нельзя. Защита должна обладать достаточным комплексом прав, чтобы защитить все права граждан.
   - А обвинение?
   - Обвинение должно защитить права всех других граждан. В Америке как называются процессы? Джон Рид против Соединенных штатов. Обе стороны равны. Вот это и есть правовое государство. Обвинение должно защитить права государства, всех нас, кто не привлекается к суду. В первую очередь - права потерпевших. Законодательство о защите прав свидетелей, потерпевших у нас недостаточно развито. В ряде случаев фигуры этой категории остаются вне всякой защиты.
   - Если бы действовали сейчас изменения в уголовном кодексе, что было бы сделано по данному уголовному делу?
   - Сложно сказать. Многое, что определило такое решение по делу Малышева , не Уголовным кодексом предусмотрено. Речь могла бы идти об уголовно-процессуальном кодексе. А он ещё не принят. Есть несколько проектов, самых разных.
   - Как долго мы будем ждать их принятия?
   - Об этом надо спросить в Государственной Думе. Я считаю, что их все уже давным давно надо было бы принять. Это я так считаю. А Госдума имеет на этот счет другое мнение. Сейчас их очень интересует вопрос выборов.
   - Принятие уголовного кодекса поможет все-таки приблизить торжество законности, торжество справедливости?
   - Думаю, что да. Новый проект уголовного кодекса содержит ряд очень хороших наработок. Особенно в сфере финансовых преступлений, в случаях, когда коммерческие структуры оставляют людей разоренными, обманутыми. В новом кодексе предоставлено достаточно составов преступлений. За такие действия мы сможем привлекать людей более жестко.
   - На уровне локальном, на уровне нашего города мы могли бы внести какие-то изменения или это нам неподвластно?
   - Мы изо всех сил пытались это сделать, но у нас очень плохо это получается. Мы смогли сформулировать некоторые проекты закона , они рассматриваются. Речь идет о регистрации коммерческих организаций, принимающих вклады от населения. Пытаемся несколько ограничить их регистрацию с тем, чтобы проверить их платежеспособность. И закон о рекламе. Но мы в своих действиях очень ограничены. Мы упираемся в область федерального законодательства. Мы не сможем решить эту проблему на уровне субъекта федерации.
   ДЕЛО ИРТЫШЕВА
   В сентябре девяносто четвертого года мало кто в Петербурге не знал и не обсуждал жестокое преступление, совершенное в доме на Богатырском проспекте. Какой-то негодяй изнасиловал второклассника Костю Кузьмина и в жажде глумления вырвал имз его тела часть кишечника. Мальчику оказали помощь у нас, а затем его увезли в Америку на сложнейшей операции. Люди и организации пердлагали для этого свои деньги. Потом периодически в прессе появлялись сообщения о его самочувствии, что прооперировали успешно. Милиция же интенсивно искала насильника. В те дни немногие знали, что насильник - серийный, что по городу были случаи аналогичных преступлений. Был создан рисованый портрет молодого человека и изображена фигура в полный рост. В куртке, на груди крест. Оба рисунка размером с плакат оперативники принесли в Пресс-службу ГУВД, где их сняли на видео, а потом показали в ТСБ в рубрике розыска. Показ повторяли. А в конце ноября сотрудники УУР задержали похожего человека, подозреваемого в преступлении, потрясшем Петербург.
   М.Козлова
   К следователю прокуратуры Центрального района Е.В.Топильской мы приехали с Комиссаровым часов в семь вечера. Глядя на нее, вспомнилась почему-то песенка "Утомленное солнце..." Ее уже посетило с десяток журналистов пишущих и снимающих.
   - Мне уже плохо, - сказала она.
   Но тем не менее все нам показала, рассказала и даже подсказала режиссерский ход. Приподняла обложку уголовного дела, на которой стоял только номер:
   - Снимайте. Имя фигуранта в это дело ещё не вписано. И вот при вас я выведу черным по белому - Иртышов.
   Это дело было начато тридцатого сентября после зверского изнасилования в доме на Богатырском проспекте восьмилетнего Кости Кузьмина. В деле были дактилоскопические отпечатки рук, совершивших это страшное преступление. Отпечатки эти принадлежали Игорю Иртышову, уроженцу Краснодарского края, гражданину без определенного места жительства и занятий, 1971 года рождения. Задержали его сотрудники управления угрозыска 27 ноября в 18 часов в одном из общежитий . На тот момент лицо Иртышова нельзя было показывать зрителям. Сошел и показ фоторобота, кстати, довольно похожий. Мы побеседовали с руководителем отдела УУР, задержавшего Иртышова, С.М Шапоровым.
   - Когда рисованый портрет в первый раз был показан по телевидению, подозреваемый скрылся, уехал из города. Иртышов сам опознал себя. Как говорит, посмеялся, рассказал знакомым, что его показали. А как только вернулся, в этот же день был задержан.
   - С какой долей уверенности можно сказать, что это именно тот человек?
   - На этот вопрос точно может ответить только суд. Мое мнение как человека - это он совершил преступление , а как сотрудник я обязан сомневаться. Следствие и суд покажут.
   Е.В. Топильская тоже была уверена, что задержанный и есть тот маньяк, которого так долго искали.
   - Улик вполне достаточно для того, чтобы предъявить ему обвинение. У меня такое мнение, что защитить этого человека никто не возьмется. Каждый, кто знаком с характером содеянного, испытывает определенные чувства. Вряд ли кто-то будет защищать его с желанием.
   - Что это за человек?
   - Если это преступление можно назвать преступлением года, то этот человек на звание преступника года не тянет. Из пьяной семьи, состоял на учете в психдиспансере, жил в специнтернате для умственно отсталых. Гомосексуалист и олигофрен.
   - Он берет на себя это преступление?
   - Нет, не берет. При том количестве улик, которыми мы располагаем, вполне можно обойтись без его признания.
   И.Комиссарову и А.Натальченко удалось снять беседу с задержанным Иртышовым. Правда, беседа эта больше походила на поток настойчивых вопросов Комиссарова, ибо Иртышов отвечал тихо, односложно и строил глазки. Вину пытался отрицать и даже с некой агрессивностью. И эта съемка и другие были показаны несколько раз. ТСБ следала за ходом этого дела от начала до конца.
   Следствие вменило Иртышову в вину восемь преступлений. В том числе убийство ученика четвертого класса в поселке Металлострой в феврале девяносто четвертого года. Он был также изнасилован садистом. Итак, семь искалеченных детских жизней и одна смерть - таков итог зверских похождений Иртышова с конца девяносто третьего до середины девяносто четвертого года.
   Мало кто знает, но в те дни поиска маньяка случилось ещё одно изнасилование ребенка, почему-то не подхваченное журналистами и не ставшее предметом всеобщего обсуждения. А оно не менее трагическое. Кто знает, может быть в нем принимал участие будущий Иртышов, а может и два Иртышова.
   Сотрудники угрозыска Кировского РУВД задержали двух подростков двенадцати лет по подозрению в зверском изнасиловании ровесника. Не будем называть их фамилии, кто знает, может в закоренелых насильников они не превратятся.
   Петя и Дима , учащиеся ПТУ, болтались по улицам района в поисках мелкой поживы и развлечений. Неподалеку от бензозаправки повстречали троих ребят. Один постарше, двое других поменьше. Мелкая ссора переросла в потасовку. Старший давал отпор, но Петя и Дима, дети уличные и ушлые, одолевали. Хулиганы прогнали "мелочь" прочь, а подростка потащили с собой в громадное здание долгостроя за Дворцом бракосочетаний на проспекте Стачек, где вдвоем изнасиловали его на куче опилок.
   Н.Пономаренко
   Мы с оперативником привезли пацанов на место происшествия. Снять на видео их показания. Дети как дети. Один повыше, другой маленький и щупленький. Выглядят как нашкодившие. Строящееся промышленное здание поразило своими размерами. В таких обычно снимают финалы западных боевиков. Стаи голубей летали под его сводами. Чтобы увидеть потолок надо было задирать голову. Судя по уверенности продвижения по зданию, было понятно, что дети его знают до последнего закоулка. Они поднялись на второй этаж и пошли по залу стадионных размеров. В конце его у стены лежала грязная куча опилок.
   - Тут.
   Крики чаек раздавались гулко и повторялись эхом, придавая происшедшему здесь зловещую эмоциональную окраску.
   - У вас были знакомые девченки, которые вам нравились?
   - Были и есть.
   - Как вы узнали в таком возрасте, что с мальчиком можно проделать такое, совершить половой акт?
   . - Нам Стас рассказывал.
   - Он взрослый?
   - Двадцать три или двадцать четыре ему.
   - Ваш старший друг?
   - Знакомый.
   Оба парня не имели отцов. Петя своего вообще не помнил, а отца Димы ... убил Стас! Сын постоянно конфликтовал с отцом. Тот пил, бил жену, дочь. Бил Диму.
   - То он мне фингал поставит, то я ему. У меня шестого был день рождения. Поехал на рынок чего-нибудь взять себе в подарок. Вернулся, а он меня спрашивает, зачем пришел. Потом мы с Петей на улице стояли, он вышел и за что-то меня стукнул. Не помню за что. Тут Стас появился. Я ему сто раз говорил, чтоб он не лез, что это мои проблемы, чтоб к отцу вообще не подходил. А тут Стас ударил его ногой, отец упал и ударился о поребрик. Я хотел оттащить Стаса, но он схватил его за волосы и ещё раз ударил либо о поребрик, либо об асфальт, не помню... Отца забрала скорая и он там умер.
   Рассказав что-либо, дети резко умолкали и упирали глаза в пол.
   - Вы сожалеете, что такое сотворили? А если бы с тобой, Петя, такое проделали, тот же Стас?
   Дима сказал неожиданно:
   - А он с ним такое уже сделал.
   - Часто?
   - Один раз, - поторопился ответить Петя.
   - Может, ты этого мальчика в отместку изнасиловал, за жизнь свою?
   - Я не знаю.
   - Вы нормальные парни или подонки?
   - Сейчас я считаю, что мы уже ненормальные.
   - Слышали про маньяка, который детей насиловал?
   - Сестра рассказывала, что он изнасиловал и кишечник из него вытащил через анальное отверстие. Что теперь его маме надо много денег на операцию . Она говорила, что это и боль и большая моральная травма. Это противно очень. Я бы хотел встретить этого маньяка ...
   - И что бы ты с ним сделал?
   - Во-первых, если бы были, надел на него наручники.
   Дальше Дима не стал расписывать, что бы сделал с маньяком, а наклонился к Пете, что-то спросил. Видимо, получив согласие, живо стал рассказывать страшное.
   - Когда Пете было пять лет его изнасиловал мужик лет шестидесяти. Мы у речки за Кировским стадионом собирали ракушки, Петя, я и моя сестра.Он к нам подошел, спросил, не хотим ли мы мороженого и пригласил в машину. Мы все отказались , а Петя сел.
   Дима умолк.
   - А что дальше было?
   Низко наклонив голову, продолжил Петя.
   - Он меня увез куда-то за город, завел в какую-то квартиру. А потом отвез на станцию, посадил в электричку. В Ленинграде я подошел к милиционеру, нашли мой дом и отвезли. Я до сих пор об этом никому не говорил.
   Внезапно выспыхнув и рассказав давно волновавшую историю, они так же внезапно утихли, закончив её.
   - Что вы читали в последнее время?
   Подумав, один ответил:
   - Комиксы.
   - А книги?
   - Книги мы не читаем.
   - А писателей хоть знаете?
   Молчат.
   - Пушкина, например.
   Воодушевились.
   - Знаем из школы.
   - Что Пушкин написал?
   - Ну там, буря мглою...
   - А кино нравится?
   - Нравится комедия "Полицейская Академия".
   - Хотел бы стать полицейским?
   - Да.
   - Милицию боитесь или уважаете?
   - Смотря когда.
   Мы пошли к машине. Оперативник сказал, что угрозыск уже установил личность Стаса, что он, возможно, насильник, но из города скрылся. Ребята шагали впереди, переговариваясь. Нормально одетые, с виду благополучные и мало кто знал что творится в их головах. Я не поверил в их раскаяние. Они только делали вид, что опасаются наказания. Улица, Стас уже подсказали им, что детей не осудят, что ответственность за половые преступления у нас почему-то наступает с четырнадцати лет. Отправят куда-нибудь в спецшколу. Потом колония. Потом... Когда я отпирал машину, Дима похвастал, что может вскрыть любой автомобиль и даже отключить сигнализацию.