Потупа Александр. Эффект красной черты

Потупа Александр

Эффект красной черты

   Александр Сергеевич Потупа
   Эффект красной черты
   Эту книгу - наиболее полное собрание повестей и рассказов Александра Потупа - можно воспринимать как особый мир-кристалл с фантастической, детективной, историко-философской, поэтической и футурологической огранкой. В этом мире свои законы сочетания простых человеческих чувств и самых сложных идей - как правило, при весьма необычных обстоятельствах.
   "С чего это глаза у вас, как блюдца...
   глаза, как блюдца?"
   На мой вопрос ответил мне прохожий:
   "То, что я вижу, не объявишь ложью.
   Одни сдаются, а другие бьются..."
   Роберт Пенн Уоррен
   1
   Президент энергично потер переносицу - движение, означающее бросок в глубокие и, скорее всего, государственного масштаба размышления, движение, зафиксированное тысячами камер, известное всему цивилизованному миру. Но в глазах его застыла ни для каких камер не предназначенная тоска, и Стив Шедоу, помощник по вопросам внутренней политики, известный более под кличкой Тень Президента, понял, что поток этой тоски вот-вот хлынет из круглых и несчастных глаз мудрого Бобби, хлынет и затопит кабинет, а пожалуй, и всю столицу.
   "Какому идиоту стукнуло в голову назвать его Веселым Старцем, - думал Стив. - Сейчас этот весельчак начнет ныть и стонать, и его нытье на целую неделю испортит мне настроение. Должно быть, я совершил ошибку, подсунув ему это дело перед самыми каникулами. Старец измотался..."
   - Я измотался, Стив, - сказал Президент, и тоска долгого рабочего года, всего президентского срока, и, пожалуй, целой семидесятилетней жизни хлынула через стол. - Я измотался до предела. Ты хорошо обо мне думаешь, Стив, но я не хочу никого видеть. Не хочу никаких срочных дел. Я ценю нашего эвропророка, но не собираюсь его выслушивать. Мне не нужны новости ни хорошие, ни плохие, потому что я не хочу принимать решений. Мне надоели решения... Он может подождать несколько недель. В конце концов...
   Стив Шедоу пожал плечами - известный всей президентской команде знак упорства. Потом медленно достал сигарету и закурил, невозмутимо сглатывая поток язвительных и в общем-то справедливых жалоб. "Он делает мне выговор как всякий нормальный босс своему бездельнику-адъютанту, не сумевшему отшить лишнего посетителя, - думал Стив. - И он прав. И все-таки он даром тратит слова. Ему придется принять этого яйцеголового..."
   - Не злись, Боб, - сказал он вслух, чувствуя, что первая волна президентской тоски схлынула и должна навсегда рассеяться в прохладе этого кабинета и в тающих от адской жары контурах столицы за толстыми стенами. Не злись, Боб, - как можно спокойней повторил он. - Мне очень жаль, но, боюсь, нам придется уделить нашему общему другу несколько минут.
   - Но к чему такая спешка? - уже отступая, хоть и не осознавая этого, спросил Президент. - Если Файтер собирается сообщить о том, что через год я проиграю выборы, он влезет в не слишком подходящий момент. Я не могу срывать эти считанные дни отдыха, не хочу глотать перед каникулами еще одну дозу отрицательных эмоций. Ты меня понимаешь, Стив?
   - Вполне, - с неподдельной искренностью ответил Шедоу, ибо он действительно понимал необходимость отдыха и для Президента и для его Тени. - Но, по-моему, Файтер имеет в виду что-то другое. Я думаю, его эвроматы выдали нечто чрезвычайное, иначе он не стал бы соваться сюда в такую жару.
   - Чрезвычайное? - удивился Президент. - Но я не просил его составлять прогноз на следующие выборы. Пока не просил! Слушай, Стив, мы действительно многим обязаны этому Файтеру - его предыдущий прогноз помог мне сесть в это кресло. Уверенность, которую внушили нам его электронные оракулы, сберегла каждому по несколько лет жизни, сберегла кучу миллионов... Но я расплатился с ним сполна - вместо жалкой лаборатории он имеет великолепный Эвроцентр и может творить все, что ему вздумается. Но ему мало этого, он хочет распоряжаться моим временем...
   Шедоу опять пожал плечами.
   - Не в этом дело, Боб. По-моему, речь идет не о выборах. Файтер ничего не желает мне объяснять - вот в чем фокус. Но кроме прогноза на выборы, есть еще кое-что серьезное. Например, программа Эвро-11... И мне показалось...
   - А почему я должен копаться в этой ерунде? - Президент понемногу разогревался, и Шедоу понял, что аудиенция состоится. - Разве Джи-Пай недоволен жизнью в моей команде и не может разобраться в проблемах Файтера?
   "Это верно, - думал Шедоу, - я и сам не понимаю, почему Файтер не пошел через помощника по науке. Джон Питер Лонски разобрался бы в деле лучше нас с Бобом, и нам все равно придется прибегать к его консультации. И Файтер может заработать пожизненного врага. Джи-Пай никогда не простит ему попытки идти в обход... Разгадка проста - Файтеру нужно попасть на личный прием, и он правильно рассчитал - сейчас это можно сделать только через меня..."
   - Я не думаю, Боб, - сказал он вслух, - не думаю, что Файтер заставит нас вникать в тонкости своих программ, хотя ты знаешь, что Эвро-11 отнесена к разработкам стратегического значения. А вдруг утечка информации?
   - Но это, черт побери, по ведомству Сэма, - взвинтился Мудрый Бобби, более всего смахивающий сейчас на затюканного шефа мелкой и постоянно прогорающей фирмы. - Объясни мне, Стив, почему ваш президент должен работать за всю свою администрацию, а?
   "Если он заговорит еще и в третьем лице множественного числа, если скажет "...нам, президентам, некогда разбираться в мелочах...", дела Файтера плохи, ему ни за что не добиться положительной реакции на свои предложения, - мелькнуло у Шедоу. - А вправду, что он там хочет предложить? Или попросить?.."
   - Ладно, Стив, я его приму, - с вполне восстановившейся твердостью сказал Президент. - Ровно полчаса, потом меня вызовут по международному каналу. Закажи разговор с Салли, кстати, я узнаю, как она там развлекается. И предупреди Джи-Пая и Сэма, чтобы были на месте, - они могут понадобиться. Ну и, конечно, ознакомительное досье и кофе - немедленно. Через сорок минут можешь вести сюда этого Файтера.
   "Потрясающе! - думал Шедоу. - В какую-то минуту он снова стал истинным Мудрым Бобби. Он справедливо занимает свое кресло. Первый актер отечества должен находиться именно здесь..."
   - И еще! - с улыбкой выкрикнул Президент в спину уходящему Стиву. Вызови врачей, потому что я прибью этого Файтера, если он заставит нас нервничать по пустякам. Даю тебе слово, он вылетит отсюда с переломанной челюстью, если станет бубнить о срывах в работе или клянчить дотацию в паршивые полмиллиона...
   Вслед Стиву Шедоу выкрикивал фразы уже не Мудрый Бобби, а Веселый Старец, который и вправду был некогда приличным боксером и даже хотел уйти в профессионалы. В те добрые варварские времена, когда удар в голову не карался годичной дисквалификацией и пятитысячным штрафом, когда сокрушенные мозгохранилища вызывали восторженный рев миллионных зрительских аудиторий...
   2
   Все нормально, думал Стив Шедоу, располагаясь в своем кабинете, все в порядке, и через пару дней мы разбежимся на каникулы. И меня не найдет ни Боб, ни Файтер со своими высокоумными проблемами. Чудно! Я испарюсь из этой жаровни и проведу славную августовскую недельку с Мэри. Какая девочка, и какое прозаическое имя...
   А потом - ритуал... Да, потом придется всплыть на поверхность и публично играть роль счастливого отца семейства на кратком и заслуженном отдыхе, откуда его, государственно-незаменимого, в любой момент могут отозвать. Ну и ладно, пусть отзывают, но никто и никакими средствами не вытащит меня из моей недели с Мэри - из укромного уголка, выпавшего в наши ладони, как рождественский подарок среди лета. Неделя юности, прыжок над пропастью шириной в двадцать лет. Становлюсь поэтом...
   Итак, несколько минут на все эти поручения. Наука и разведка будут сидеть в засаде. Так! Фэнни уже готовит отличный кофе и сейчас понесет его Бобу. И еще - досье...
   Так! И еще - разговор на 14. 30. Не поймает Боб свою внучку, она и без его наставлений прекрасно проведет время в Неаполе. Но ему зачтется - весь мир получит повод еще раз осознать, что Бобби прекрасный дед.
   Чего, собственно, хочет Файтер от прекрасного деда? Знать бы... если утечка по Эвро-11, это паршиво. Боб вполне может засадить меня здесь на несколько дней для контроля действий Сэма. А Сэма проконтролируешь - держи карман шире! Сэм ударится в страшную панику. Похоже, Эвро-11 - страшная штука. Когда выяснилось, что шимпанзе, родившаяся после генетической операции по десятой программе, фактически выучилась говорить за три месяца, волосы дыбом встали...
   После отпуска плюну на все и почитаю материалы по эвроматам. Черт побери Файтера с его открытием! Простенький аттракцион с оракулом для президентских выборов, и на тебе - искусственное усиление интеллекта.
   Вот так! Живешь себе, мечтаешь, урываешь неделю для крошки Мэри, покупаешь новый автомобиль, стремишься на Лазурный берег, а рядом какой-то яйцеголовый с вызывающе-рекламной фамилией в принципе меняет ход истории. Одиннадцатая программа - это уже эксперимент на человеке, и глядь - вокруг тебя бегает миллион умников-сверхумников, этих самых суперсапов, или как там их хочет назвать Файтер. Появятся они, и тебе - отставка, не из этой дохлой администрации, а вообще - из жизни. Ты - представитель вида, сходящего на нет, место тебе - в питомнике для хомо сапиенс, а суперсапиенсы будут заботиться о твоем экологическом равновесии...
   Похоже, Боб отпустил все тормоза по эвропрограммам. Машины, проектирующие термоядерный реактор или межзвездный корабль, - одно дело. Пусть они умней нас в этих хитрых расчетах и чертежах, умней так умней! Но допускать, чтобы они составляли программу нашей собственной реконструкции, - это уж слишком. Они ж не спеша спроектируют себе новых хозяев...
   И если всплывет, что мы начали одиннадцатую программу вопреки всем договорам и переговорам, будет плохо, произойдет адский взрыв, и Бобу светит не новый президентский срок, а миллион проклятий. И мне с милой Мэри, и этому Файтеру с его гениальностью, с его сумасшедшими результатами и всеми возможными премиями...
   Простой человек скажет - я и так не понимаю своих детей, а теперь вы предлагаете, чтобы детки держали меня за домашнюю обезьяну... Плевать он хотел, простой человек, на процентное смещение генетических структур, он просто не пожелает лишаться титула. Ему столько-то тысяч лет вбивали в голову, что он - царь природы, носитель особой божественной благодати, а тут какая-то машина с названием, как из паркового аттракциона, бац-бац и начинает улучшать наш жалкий умишко...
   С ума сойти, с обычного, никем не улучшенного ума... И вот вопрос почему не сходят с ума все эти Файтеры? Куда их несет? А может, они давно уже того, и теперь тянут нас за собой?
   Нет, меня никто никуда не утянет. По крайней мере, на эту неделю имени Мэри - никто и никуда. А там поглядим.
   Надо внушить Бобу, чтоб он хорошенько подумал по поводу Эвро-11. Ведь и его же Салли в свои семнадцать лет будет казаться дура-дурой рядом с конвейерными вундеркиндами. И ее детки - тоже, а они-то совсем не за горами, и я не удивлюсь, если в них окажется половина натуральной итальянской крови...
   До чего же все надоело! Пусть этот Файтер сотворит хоть нового Будду, пусть Салли привезет сюда хоть тройню очаровательных итальяшечек...
   Осталось четверть часа, и минут десять я вполне могу отдохнуть. Запрусь и включу фантамат, и гори все огнем. И целых десять минут буду валяться на пляже, на целую вечность ускользну с этой правительственной сковородки...
   3
   Внезапно Стив Шедоу увидел, а скорее, почувствовал огромную волну, угрожающе надвинувшуюся на него из глубины экрана, точнее - океана, на берегу которого он нежился в шезлонге рядом с очаровательной Мэри. Волна затопила сознание, смыла пляж, шезлонги и тихую музыку, несущуюся издали, куда-то унесла Мэри, и только ощущение ее ладошки сохранилось и связывало разорванные концы жизни, связывало кабинет с мерцающим в полстены экраном объемного изображения и ту, иную, пляжную, невообразимо растянувшуюся и нелепо сгинувшую минуту.
   С экрана как-то невесело усмехался Президент.
   - Стив, дружище, я выгоню тебя ко всем чертям. Я против наркомании вообще, а у близких мне людей - в особенности...
   Шедоу побледнел и внутренне съежился. В сорок трудно чувствовать себя нашкодившим школьником, в сорок обычно злишься, когда тебя застают по уши погруженным в фантпрограмму, да еще в служебное время. Тем более Президент считался ярым противником этой игрушки. "Зрителю место по эту сторону экрана", - любил говорить он в не столь уж давнюю пору, когда несколько могучих лидеров индустрии развлечений обрушили на фантаматы жуткие финансовые и контррекламные топоры. Казалось, зрителю больше не суждено стягивать голову фантахупом - заманчивый серебристый обруч проклинался с церковных амвонов и со страниц ежедневных газет. Кричали врачи и полицейские, политики и психологи. Надрывно кричали, однако приходили домой, запирались и тут же ныряли в программу, перекраивая по своему усмотрению скелетный сценарий и все глубже погружаясь в абсолютно правдоподобное инобытие. Родители с трудом отрывали своих ребятишек от магического обруча, но чаще всего, чтобы занять их место...
   Короче говоря, кампания по запрету фантаматов послужила уникальной рекламой, и вот теперь фирма "Фантамат-XXI" собиралась внести чуть ли не стомиллионный вклад на перевыборы Мудрого Бобби. Поэтому Шедоу твердо знал, что в данном случае Президент покряхтит и не успеет даже рассердиться...
   - Извини, Стив, - продолжил Президент, - мне просто завидно стало. Между нами говоря, я тоже хотел минут пять побарахтаться в Адриатике или полетать над Андами. Ты же знаешь, меня здорово успокаивают полеты над горами...
   - Тебе что-то помешало? - с трудом сдерживая раздражение, выдавил Шедоу.
   - Просто на линии напутали и дали Салли сразу. Она оказалась у себя в номере, но отключила видеоканал. И при этом клялась, что ни на минуту не забывает деда...
   "А ты полагал, что она станет демонстрировать тебе содержимое своей постели? - не без злорадства подумал Шедоу. - Ты среди ночи отрываешь ее от весьма приятных дел и рассчитываешь на благодарность?"
   - У тебя все на лице написано, Стив, - вздохнул Президент. - Может, ты и прав, и я - занудливый старикашка, побирающийся чужими радостями и всем мешающий, но дело в ином, Стив. Дело гораздо хуже, чем ты думаешь.
   Шедоу сделал озабоченный вид.
   - У Салли что-нибудь стряслось?
   - Нет, Стив, у нее все в порядке, - еще сумрачней вздохнул Президент. - У девочки сплошная неаполитанская лазурь, у нас что-то не то... Ты успел просмотреть досье Файтера?
   - Нет. Но я помню его почти наизусть.
   "Непростительная ошибка - размягчиться и вообразить себя на каникулах, находясь в двух шагах от этой старой зануды, - ругнул себя Шедоу. - Чего он хочет? Ну, взглянул, вспомнил имена жены и детей, чтобы поразить парой отечески точных вопросов, ну освежил, к примеру, послужной список этого Файтера... Что еще?"
   - Ты помнишь, это верно, - сказал Президент теперь уже без намека на улыбку. - Но ты помнишь, все, кроме двух последних и только что впечатанных фраз. Во-первых, Файтер снял с банковских счетов все свои средства - более полутораста тысяч. Во-вторых, его семья отбыла в неизвестном направлении. Они заказали билеты на Рио, но в этом самолете не появлялись...
   - Неужели похищение?
   - Не думаю, Стив. Деньги он снял раньше, до исчезновения семьи, и с тех пор прошло дня три. Он заявил бы в полицию, при чем здесь президент... Я думаю, это спланированное бегство, Стив, и мне оно страшно не нравится. Готов держать пари, нас ждут неприятные события. И из-за расторопности телефонной станции мы не сможем вовремя прервать его визит...
   "Смешно, - подумал Шедоу. - Иногда он ведет себя, как маленький. Впадает в детство, что ли? С каких пор Президент не может в любой момент прервать аудиенцию?"
   - Не бойся, Боб, - сказал он, бодро улыбаясь, - сам Файтер настаивал, чтобы встреча длилась не более получаса. Он обещал рассказать нам о причине такого условия...
   - Это мне тоже не очень нравится. А как тебе новости из досье?
   - И впрямь темная история, - еще бодрей улыбнулся Шедоу. - Но стоит ли переживать заранее? Сейчас мы узнаем все его тайны. Звать?
   - Давай, - четко сказал Президент, снова превращаясь в абсолютно уравновешенного Мудрого Бобби. - Жду вас через три минуты.
   4
   Президент, Файтер и Шедоу удобно расположились за круглым столиком, и Стив подумал, что профессора Файтера трудно отнести к стандарту яйцеголовых - эффектная седоватая шевелюра делала его похожим на вольного стрелка из мира искусств и уж в наименьшей степени на руководителя сверхсекретного Эвроцентра, ларца с закодированным будущим нашей цивилизации.
   Президент с подчеркнутым интересом стал расспрашивать о самочувствии Сьюзен и трех сыновей Файтера. И тут последовало нечто неожиданное.
   - Вы со Стивом, разумеется, изучили мое досье, - без всякой подготовки выпалил Файтер. - Разумеется, вы знаете, что моя семья бежала в неизвестном направлении, прихватив все мои запасы. Я хочу поставить точки над i. Они бежали по моему плану, и для начала денег им вполне хватит. Из того, что я сообщу далее, вы поймете смысл такого решения. У нас крайне мало времени через двадцать семь минут я должен вас покинуть, иначе дела пойдут не самым разумным образом...
   - Какие дела, Джимми? - с обезоруживающей улыбкой спросил Президент, чистейшее олицетворение Веселого Старца. - Никак вы попались в цепкие щупальцы отечественного бизнеса? Или примкнули к мафии?
   Файтер хмыкнул и сделался каменно-серьезным.
   - Не шутите, Бобби, - жестко сказал он. - Сейчас всем нам не до шуток. Дело вот в чем. Совсем недавно я завершил прогонку программ Эвро-5. Перспективы войны, и все такое, вы, должно быть, помните. Я здорово переработал и уточнил программу, и суть результата такова. Необходимо немедленно распорядиться о прекращении производства новых ядерных ракет. Еще пять процентов прироста, Боб, и все летит к чертям. Всего несколько тысяч условных единиц ядерного оружия! Эвромат дает очень ясную картину пятипроцентный прирост ядерных боеголовок с обеих сторон ведет к полной потере стабильности. Как говорится, ружье выстрелит само, и никто этого не предотвратит. Новые партии боеголовок выводят эвромат на красную черту, за которой неизбежно применение, массовое применение ядерных зарядов и крах. Почти стопроцентная утрата населения, необратимое поражение почвы, водоемов и атмосферы, и так далее... В этом портфеле первый экземпляр подробного доклада об этой работе.
   Президент глубоко вздохнул и сочувственно посмотрел Файтеру прямо в глаза. И Шедоу легко расшифровал этот взгляд - жаль мне тебя, ученый шизик, вот и ты съехал на моральной ответственности и грезящихся ядерных грибах, и ты впал в оппенгеймеров комплекс...
   - Я обещаю, вам, Джимми, заняться вашим докладом, - торжественно и с заметной грустинкой произнес Президент. - Я обязательно займусь им после отдыха, сейчас я ужасно устал. Но при одном условии - вы откроете мне место, куда спрятали очаровательную Сьюзен и ребятишек от кошмаров напророченной вами войны. У меня ведь тоже дети и внуки, и хотелось бы понадежней их упрятать...
   Президент улыбнулся - последнее предложение дружеского тона. Улыбнулся и метнул взгляд на Шедоу - каков я, а! какова выдержка!
   - Я открыл бы вам, Боб, но не могу, - не принял предложения Файтер, не могу, потому что я не прячу семью от войны. Негде, уверяю вас, негде! Эвромат говорит, что спрятаться негде, и я ему верю, не могу не верить. Я спрятал семью, чтобы развязать себе руки всего на один день. Завтра к полудню вы должны обнародовать этот доклад, Бобби. В течение одного дня вы должны передать его на проверку компетентной сенаторской комиссии, а главное - отдать приказ о немедленной остановке производства ракет и, возможно, о резком сокращении имеющихся... Надо подальше отступить от красной черты.
   "Он поехал всерьез, - решил Шедоу. - Теперь он войдет в историю как самый нахальный и ученый из всех шантажистов..."
   - Это очень серьезно, Бобби, - продолжал Файтер. - Эвромату я верю, как самому себе, да и вы верите в эти машины. Положение более чем опасно. По прогнозу Эвро-5 красная черта может быть достигнута в считанные месяцы. И тогда цивилизация станет неуправляемой и рванется к самоубийству. Можете засадить меня в сумасшедший дом, можете приковать к электрическому стулу, но немедленно наложите вето на новые заряды. Свяжитесь с Москвой, с Парижем, с Пекином... Я уверен - это поймут все. Пусть приезжают в мой Эвроцентр и проверяют. Месяц, год, десять лет... Если я ошибся, пусть меня повесят или четвертуют. Но пока мой доклад не опровергнут, нельзя вывозить за заводские ворота ни одного ядерного снаряда. Иначе - конец!
   Президент снова вздохнул. По-своему он очень ценил Файтера, в каком-то смысле преклонялся перед ним - в этом Шедоу был вполне уверен. Президент вздохнул о невосполнимой потере - на глазах ускользал от него умный и полезный человек, превращаясь в опасное - своими же достоинствами опасное! - чудовище, чудовище, с которым придется долго и упорно бороться, ибо что долгосрочней и расточительней борьбы с человеком, одержимым манией всеобщего блага!
   - Вы толкаете меня бог знает куда, Джимми, - явно раздражаясь, сказал Президент. - Вы что, всерьез полагаете, что военно-промышленный комплекс можно остановить просто так - взмахом президентской руки? Что я объясню предпринимателям и рабочим? Чем откуплюсь от военного министерства, разместившего заказы на сотни, если не на тысячи новых ядерных единиц? Комплекс раздавит меня, как козявку, пытающуюся грудью затормозить курьерский состав. Это вам понятно или нет?
   - Я прекрасно знаю, что разогнавшийся комплекс нельзя остановить мгновенно, но надо дать ему иную ориентацию, надо увести наш курьерский состав на другой путь. В рамках той же Эвро-5 разыгран ряд вариантов. В сущности, весь военный бюджет может быть поглощен мирными проектами. Отщепив одну только ядерную часть бюджета, можно создать пару космических городов и построить телескопы с космической базой для поиска контактных цивилизаций. Можно решить проблему голода...
   - Джимми, вы всерьез взялись дурить мне голову, да? - резко перебил Файтера Президент. Вскочив с кресла, он крупными шагами стал мерять огромный кабинет. - Вы что, в игрушки пришли сюда играть, что ли? Я реальный политик, а вы, Джимми, вдруг решили сыграть роль великого мечтателя. Ах-ах! Перекуем мечи на орала! Перекуем, и плевать, каким станет мир через несколько лет - желтым, красным или зеленым... Вы поймите простую вещь, Джимми, благотворительность и воздушные замки никого не доводили до добра. А роль ваша вызовет симпатию лишь у толпы горлопанов, но вам никогда не зааплодирует человек реального дела! Вы вполне могли бы возглавить очередную демонстрацию фрондирующих щенков с размалеванными тряпками, однако из-за их воплей не была сломана ни одна ракета - вот в чем дело. Ни одна!
   "Пленка с этой речью стоила бы ему гарантированного провала на следующих выборах, - подумал Шедоу. - Не похоже, чтобы этот Файтер вмонтировал в свой костюм записывающее устройство, но от человека, решившегося на шантаж правительства, можно всего ожидать, да, всего..."
   Президент теперь уже молча мерял шагами кабинет, руки он вульгарно не для телекамер! - держал в карманах брюк, и в голове его проносились вовсе не нравоучительные мысли.
   "Файтер подсовывает мне страшную бомбу. Если я пошлю его к черту, он найдет способ передать материал конкурентам, раззвонит обо всем в прессе. Если я опубликую этот материал от имени своей администрации, ракетно-ядерные короли в два счета свернут мне шею. Зашатается биржа. Акции сотен и даже тысяч предприятий, связанных с войной, полетят вниз, а из ворот хлынут новые толпы безработных, и никто из этих людей - от члена совета директоров до последнего уборщика - не захочет отдать за меня свой голос. Приказ, которого требует этот тип, приведет к молниеносной дестабилизации всей экономики. Кто клюнет на шутовские обещания разместить заказы на монтаж орбитальных городов? Кому нужны эти поселения в вакууме, висящие на миллиардных потоках, хлещущих из карманов налогоплательщиков? Похоже, этот парень загоняет меня в угол..."
   И тут Шедоу решил немного разрядить ситуацию. Пора, иначе не миновать последующей грозы, и вместо сладкой недели с Мэри выйдет что-нибудь жуткое и невероятно нервотрепное...
   - Слушайте, мистер Файтер, - сказал он самым нейтральным тоном. Лично я верю в истинность ваших слов, но хочу, чтобы вы правильно поняли реакцию моего шефа. Я расскажу вам быль. Совсем недавно к Бобу пробрался один сумасшедший мультимиллионер. Не буду называть его - вы либо догадались, либо вскоре догадаетесь, о ком речь... Так вот, указанный столп общества сбрендил на летающих тарелках - этих самых НЛО. Ему чудились контакты третьего рода - якобы пришельцы приходят к нему целой делегацией и предлагают вступить в контакт с землянами, причем непременно через одну из его фирм. Здорово, а?
   Шедоу глотнул апельсинового сока и с удовольствием убедился, что Президент прислушивается к его словам и носится все медленней.
   - Но дело не в этом, - продолжал он. - На тарелках свихиваются уже много десятилетий - ничего оригинального. Не оригинально и то, что в нормальном состоянии парень понимал, что тарелки с пришельцами ему просто мерещатся. Но несмотря на это, придумал он воистину блестящий ход. Он проник к Бобу и предложил - давайте я публично сообщу, что моим голосом с Землей говорят инопланетяне, и они, эти зеленолицые, велят нам немедленно и полностью разоружаться. Я, заявил этот псих, построю за свой счет действующую модель летающей тарелки, организую абсолютно правдоподобные видеозаписи, если понадобится, заставлю летать над всеми континентами целую эскадру тарелок... А вы, мистер Президент, сделайте только вид - только сделайте вид! - что имеете какие-то секретные подтверждения моих слов. Москва увидит, что мы разоружаемся и прислушается, все прислушаются, испугавшись пришельцев. И мы с вами, мистер Президент, прославимся в веках как величайшие миротворцы - вот что он заявил!