Страница:
Что в счастии счастливые равны.
От нужд взаимных счастие растет,
И мир в многообразии цветет.
Одно и то же счастье, в этом соль;
И не счастливей подданных король;
Защитник сильный счастлив, как и тот,
Кто требует защиты и забот.
Весь мир одной душою наделен,
Поскольку Небом он благословлен.
Но разве же для всех доступный дар
Не послужил бы поводом для свар?
И если счастье людям суждено,
То не на внешнем зиждется оно.
Есть у Фортуны разные дары;
Кто счастлив, кто несчастлив до поры,
Но есть Надежда так же, как и страх;
Отсюда равновесие в мирах.
Гнушаемся мы нынешним всегда;
Все в будущем: и радость, и беда.
Не рвешься ли ты в небо до сих пор,
Нагромождая горы выше гор?
Но небесам смешон твой тщетный труд,
Они безумца в щебне погребут.
III. Все, чем Всевышний наделяет нас,
Чтоб людям процветать не напоказ,
Представлено триадою такой:
Здоровье, Независимость, Покой.
Ты меру знай, и будешь ты здоров,
И не лишишься ты других даров,
Но потеряешь к лучшему ты вкус,
На Совесть возложив греховный груз.
Кто более рискует: тот, кто прав,
Иль тот, кто бьется, правое поправ?
Порок и Добродетель, кто из них
Достоин состраданья душ людских?
И преуспевший мерзостен порок
Для тех, кто добродетелен и строг.
Пускай злодей в роскошестве живет,
Он добрым никогда не прослывет.
Не постигая Божьей правоты,
Пороку приписал блаженство ты.
Кто знает Бога, тот постиг давно,
Кому благословенье суждено.
И доброму скорбей не миновать,
Но грех несчастным доброго назвать.
Ты вспомни: справедливый Фолкленд пал,
Погиб Тюренн, достойный всех похвал.
Пал славный Сидней в яростном бою,
Неужто не ценил он жизнь свою?
Неужто умер Дигби оттого,
Что Добродетель чтил, как божество?
Как праведного сына Рок скосил,
Когда живет отец в расцвете сил?
А почему марсельский пастырь жив
И здравствует, чуму разоружив?
А разве Небо, мать мою храня,
Не опекает бедных и меня?
Откуда в людях и в природе зло?
От извращений зло произошло.
Зло не от Бога, так что на земле
Мы можем говорить о частном зле,
Когда Природа, допустив просчет,
От Человека исправлений ждет.
Кто Бога правосудного винит
В том, что безгрешный Авель был убит,
Тот мог бы обвинить его и в том,
Что сын развратным заражен отцом.
Ты думаешь, нарушит Бог закон,
Как слабый князь, для избранных персон?
IV. Пылать, быть может, Этна прекратит,
Как только ей философ запретит?
Быть может, перестанут ветры дуть,
Чтоб у тебя не заболела грудь?
И не сорвется камень с высоты,
Когда проходишь под горою ты?
И ветхий храм не погребет людей,
Пока не посетит его злодей?
V. Пусть этот мир, уютный для проныр,
Не так хорош, но где же лучший мир?
Святым там подобает обитать,
Но как святых друг с другом сочетать?
О лучших, говорят, печется Бог,
Но как узнать нам, кто хорош, кто плох?
Кто чтит в Кальвине вестника небес,
Кто полагает, что в Кальвине бес,
А кто-то мнит, что даже Бога нет,
Когда в Кальвине пагуба и вред;
Шли споры встарь, как в наши времена;
Для всех одна система не годна.
Что для тебя наисладчайший дар,
То для меня горчайшая из кар.
"Все хорошо, что есть". Кто возразит?
Но кто достойней: Цезарь или Тит?
Тот, кто привык цепями всех смирять,
Иль тот, кто день боялся потерять?
"Но сыт Порок, а Честность голодна".
Что ж! Разве хлебом Честь награждена?
Добиться хлеба может и Порок,
Плут силится урвать себе кусок;
Плут силится испытывать судьбу,
Риск нравится безумному рабу.
Порою добрый слаб и не богат,
Душевному покою добрый рад.
Обогати его, хоть был он тощ,
И скажут: "Он богат, но где же мощь?"
Пусть будет мощью добрый одарен,
А где же, скажут, королевский трон?
Коль внешний блеск достался без труда,
Зачем же человек - не Бог тогда?
Однако Бог достаточно дает,
Поскольку нам не счесть его щедрот;
Просить мы можем Бога без конца,
Но где предел терпению Творца?
VI. Награды неземные хороши.
Сиянье солнца в глубине души
Вознаграждает нас в земной тщете.
Подаришь ты карету нищете,
Дашь меч тому, в чьем веденье закон,
И возведешь гражданственность на трон?
Глупец! Неужто небо нам должно
Давать все то, чего желать грешно?
Ты мальчик или муж? Кто ты таков,
Любитель яблочек и пирожков?
Как мнит индеец обрести в раю
Свою собаку и жену свою,
Так ты богоподобному уму
Мирскую предназначил кутерьму,
А трапеза подобная скудна
Или для Добродетели вредна;
Так тот, кто в двадцать лет бывает свят,
Развратом обездолен в шестьдесят.
Покоя не обрящем ли, признав:
Богатство - благо лишь для тех, кто прав?
Сенаторов ты купишь и судей,
Не купишь только мнение людей.
Неужто меньше любит Бог того,
Чья жизнь - добра и правды торжество,
Того, кто возлюбил наш грешный род,
Но получает маленький доход?
Сословие - не честь и не позор;
Честь в том, что миновал тебя укор.
Один в своих лохмотьях горделив,
Другой в парче угодлив и пуглив;
Сапожник носит фартук, рясу - поп,
Короною увенчан царский лоб;
Корона не похожа на чепец,
Еще различней умник и глупец.
Монарх порой пойти в монахи рад,
И как сапожник, пьян порой прелат,
Но человек - и нищий и вельможа;
Все остальное лишь прюнель да кожа.
От королевской шлюхи ордена
Получишь ты, но грош тебе цена;
Пусть кровь Лукреции в тебе течет,
И притязает знатность на почет,
Ты лишь тогда почет приобретешь,
Когда свои заслуги перечтешь,
Но если твой древнейший знатный род
Производил негоднейших господ
И каждый предок - сущий обалдуй,
На древность рода ты не претендуй,
Когда мерзавцу чуждо благородство,
Кровь Говардов - отнюдь не превосходство.
А в чем тогда Величие? Открой!
"Велик Политик или же Герой!"
Герой Героя стоит, спору нет;
И с македонцем схож безумный швед;
Не странно ли? Однако это так:
Весь род людской - для них заклятый враг.
Стремятся лишь вперед и ничего
Не видят дальше носа своего,
Но лучше ли политики? Ничуть!
Выслеживают, чтобы обмануть,
И застают слабейшего врасплох,
Но это же не подвиг, а подвох!
Пускай один силен, другой хитер,
Назвать великим негодяя - вздор;
Мудрец коварный, негодяй храбрец
Не просто глуп; он, в сущности, подлец.
Кто благороден в спорах и в боях,
Тот улыбаться может и в цепях;
Кто царствовал, кто пал, но говорят:
Велик Аврелий, и велик Сократ.
Что слава? До могилы лишь мечта,
Ее чужие нам сулят уста;
Что слышишь, то твое, при этом сон
Ты видишь или видит Цицерон;
О нашей славе тесный знает круг,
Который составляют враг и друг;
Все остальное - тень, а призрак лжив;
Пусть умер Цезарь, а Евгений жив,
В минувшие и в наши времена,
Что Рубикон, что Рейн, одна цена.
Мысль - перышко, Вождь - посох для калек;
Всех тварей лучше честный Человек.
Покрыт посмертной славой душегуб,
Но Правдой вырван из могилы труп,
Повешенный на высоте такой,
Что смрадом отравился род людской.
Пустая слава - лишь заемный звук,
И славы нет без подлинных заслуг;
Всей жизни стоит, скажем без прикрас,
Один достойно проведенный час.
Пусть Римом Юлий Цезарь овладел,
Счастливее был изгнанный Марцелл.
Что значит Гений для сынов Земли?
Что значит мудрым быть? Определи!
Знать, как ты мало знаешь до сих пор
И как заслужен смертными укор,
Изведать бремя тяжкого труда
Без дружеской подмоги и суда;
Других учить или спасать от бед?
Есть общий страх, а пониманья нет;
Кто первенству мучительному рад,
Вне слабостей людских и вне услад.
Взвесь этот соблазнительный залог,
Все сосчитай и подводи итог.
Взгляни, как много предстоит потерь,
Свою способность жертвовать проверь;
Привыкнешь ли ты тщетно уповать
И жизнью и покоем рисковать?
Действительно ли ты подобных благ
Желаешь, если ты себе не враг?
Желаешь лент по глупости, но были
Они на пользу вряд ли сэру Билли.
Когда у грязи желтой ты в плену,
Взгляни на Грайпа и его жену.
В науках жаждешь ты снискать успех?
Мудрейший Бэкон был презренней всех.
Глянь ты, прельщенный звучностью имен,
Как вечной славой Кромвель посрамлен.
История научит презирать
Всех тех, кто роль пытался в ней сыграть.
Смотри: вот Счастья ложная шкала:
Богатство, Слава, Почести, Хвала!
В сердцах владык, в объятьях королев
Счастливчику грозит позор и гнев;
Коварства и тщеславия оплот,
Венеция возникла из болот;
Безвинный не сподобится похвал,
И человек в герое каждом пал,
А если кровь на лаврах не видна,
Их пачкает базарная цена;
Кто лавры победителя обрел,
Тот разорил немало мирных сел.
Сокровище дурное никогда
Не избежит презренья и стыда.
А что потом? Чем жизнь завершена?
Любимчик жадный, властная жена
И пышный, но холодный мавзолей,
В котором сон последний тяжелей.
Ты полдень ослепительный сравни
И вечер мрачный в тягостной тени.
Так чем же в прошлом жизнь была горда?
Неужто смесью славы и стыда?
VII. Вот завершенье мудрости земной:
"Все счастье в добродетели одной".
Вот прочная основа наших благ,
Когда неверный нам не страшен шаг
И можно брать и можно даровать,
Чтобы заслуге восторжествовать;
Приобретенье радостно тогда,
Потеря, впрочем, тоже не беда,
Нет пресыщения для правоты,
Когда в самом несчастье счастлив ты;
Так слезы Добродетели подчас
Отрадней, чем неистовый экстаз.
Блаженству нашему предела нет,
Так как исток его - любой предмет,
Так как Злорадство, Зависть и Вражда
Не омрачают сердца никогда;
И потому Фортуна к нам щедра,
Что мы другим желаем лишь добра.
Так нас вознаграждает Божество,
Для нас блаженство только таково.
Для злых наука - лишь причина мук;
Находит счастье добрый без наук.
В сектанте чтить не станет он вождя,
Всевышнего в природе находя,
И приобщает всех к мирам иным
Сцепление небесного с земным;
Для доброго Блаженство - лишь звено,
Где с горним дольнее сопряжено;
Поймет он, что душе в конце пути
Вселенную нельзя не обрести,
Так что возлюбит Бога только тот,
Кто человеческий возлюбит род.
Ему Надежда указует цель,
Чтоб невзначай не сесть ему на мель,
И если к Вере человек не глух,
В Блаженство может погрузиться дух.
Надеяться Природа учит нас
И верить в то, чего не видит глаз,
Но тщетного Природа не сулит
И обольщаться грезой не велит;
Природою нам знанье внушено:
С Блаженством Добродетель заодно,
И лучший путь к Блаженству - это труд
На благо тех, что на земле живут.
Лишь в обществе Господень зрим завет:
Ты счастлив, если счастлив твой сосед.
Завет расширить сердцем ты готов?
Включи в него тогда своих врагов.
Соедини на благо всех людей
Величье чувств и высоту идей;
Знай: Счастие - вершина Доброты,
Чем милосердней, тем счастливей ты.
Мир в каждом возлюбило Божество,
Люби же всех ты в чаянье Всего.
И Себялюбье к этому зовет,
Так будит камень гладь спокойных вод;
И в быстром расширении кругов
Любовь объемлет всех: друзей, врагов,
Сородичей, соседей, всю страну,
Зрит в человечестве семью одну
И ладит со Вселенной остальной,
Не исключая твари ни одной;
Земля смеется, всех и вся любя;
И в нашем сердце видит Бог себя.
Приди, вожатый замыслов моих,
Навеявший поэту этот стих!
Пусть Муза на Олимпе - лишь в гостях,
А дома - в наших низменных страстях,
Достойно падать выучи меня,
Чтобы вставал я, мужество храня,
Чтобы в различных сферах мне витать,
Серьезность и веселость сочетать
И чтобы я, усвоив твой урок,
Любезен был, красноречив и строг.
И если твой торжественный полет
Тебе всю славу мира придает,
Позволишь ли ты моему челну
Делить с тобою ветер и волну?
Когда былых врагов твоих сыны
Стыдиться будут отческой вины,
Докажет ли тогда моя строка,
Что видел я в тебе проводника?
К вещам от звуков, к чувству от мечты
Я перешел, как заповедал ты,
Разоблачил я выспреннюю лесть
И доказал: все хорошо, что есть;
Страсть с Разумом соединить не грех;
Себя мы любим, если любим всех;
Со счастьем добродетель заодно;
Познать нам лишь самих себя дано.
^TКОММЕНТАРИИ^U
Этот, состоящий из четырех эпистол, или посланий, стихотворный трактат,
в котором Поуп изложил свое философское мировоззрение, публиковался
отдельными выпусками с февраля 1733 г. по январь 1734 г. Первые три эпистолы
вышли соответственно в феврале, марте и мае 1733 г., четвертая появилась в
январе 1734 г. В "Опыте о человеке" Поуп выступает как приверженец и
пропагандист идеологии Века Просвещения. Положение человека в мире и в
обществе, соотношение страстей и разума, зла и добра, себялюбия и
общественного блага, представление о назначении человека и о его счастье -
все эти метафизические, социальные и этические вопросы стояли в центре
просветительской философии XVIII в. и живо обсуждались, причем не только в
Англии. "Опыт о человеке", рисующий картину гармонии и совершенства
мироздания, в которых в конечном счете разрешаются все видимые его коллизии
и диссонансы, явился как бы поэтическим аналогом "Моралистов" Шефтсбери и
"Теодицеи" Лейбница. В нем в доступной и привлекательной форме поэт выразил
одну из основных мировоззренческих концепций раннего европейского
Просвещения и тем самым приобщил не одно поколение читателей к идейным
проблемам и спорам своей эпохи. Опубликованная поэма вызвала критику со
стороны ревнителей чистоты христианской веры. Поуп был обвинен в
приверженности к деизму, и не без оснований, ибо тот мировой божественный
порядок, который он рисует в поэме, конечно же, есть порядок деистического
бога. В условиях еще господствующего теистического мировоззрения Поуп
популяризировал взгляды, которых придерживались наиболее передовые философы
и ученые его времени. Эпистолы адресованы Генри Сент-Джону, лорду
Болингброку (1678-1751), известному английскому политическому деятелю,
мыслителю и писателю, с которым поэта связывала многолетняя дружба. В
середине XVIII в. "Опыт о человеке" перевел на русский язык (правда, не с
оригинала, а с французского перевода) ученик Ломоносова, Академии наук
конректор Н. Поповский.
Он, бывший бог, подвержен днесь ярму... - Для религии Древнего Египта
был характерен культ животных. В Мемфисе почитался бык; содержавшийся в
храме города бык Апис считался носителем души бога Птаха.
Кто юного Амона распалил. - Имеется в виду македонский царь и
завоеватель Александр Великий.
Их всех пожрет, как Ааронов змий. - Согласно библейской легенде, чтобы
поразить египетского фараона чудом, Аарон превратил свой жезл в змея, и этот
змей поглотил всех змей египетских чародеев (Исх., 7, 9-12).
Когда Меркурий твердость обретет... - В алхимии знаком Меркурия
обозначали ртуть - текучий, легко изменяющий свою форму металл. Видимо, в
этой связи словом "Меркурий" выражали непостоянство, изменчивость
человеческой натуры. Обретение Меркурием твердости означает становление
некоей преобладающей страсти в прихотливой изменчивости эмоциональной жизни
человека. Подобно Титу, править мог Нерон. - Римский император Тит Цезарь
Веспасиан (79-81 гг.) был мягким и добрым человеком, прозванным
современниками "усладой рода человеческого", тогда как император Нерон
Клавдий Цезарь (54-68 гг.) вошел в историю как один из самых жестоких и
преступных правителей.
Гордыня в Катилине лишь грешна, // А в Курции божественна она... -
Луций Сергий Катилина (108-62 гг. до н. э.) в 63 г. совершил попытку
государственного переворота в Римской республике. Марк Курции - легендарный
римский юноша-патриот; когда, согласно легенде, в центре римского Форума
открылась глубокая трещина и городу была предсказана гибель, если она не
будет заполнена лучшим, что есть в Риме, Курции со словами: "Что может быть
в Риме лучше, чем оружие и храбрость!" - в полном вооружении верхом на коне
бросился в пропасть.
Ты вспомни: справедливый Фолкленд пал... - Лорд Фолкленд был членом
Долгого парламента и сторонником парламентской оппозиции Карлу I, однако
потом перешел на сторону короля и погиб в начавшейся гражданской войне в
битве при Ныобери 20 сентября 1643 г. Погиб Тюренн, достойный всех похвал. -
Французский военачальник маршал Тюрени был убит в сражении в июле 1675 г.;
один из его биографов, Рамсей, друг Поупа, называл его "опорой трона, отцом
своих солдат и славой своих соотечественников". Пал славный Сидней в
яростном бою... - Филипп Сидней (Сидни), английский поэт и романист,
дипломат и воин, был смертельно ранен в бою с испанцами в Нидерландах в 1586
г. Неужто умер Дигби оттого... - Имеется в виду Роберт Дигби, по случаю
смерти которого в 1726 г. Поуп написал эпитафию. В то время его отцу
Уильяму, пятому лорду Дигби, было 66 лет. А почему марсельский пастырь жив
// И здравствует, чуму разоружив? - Имеется в виду епископ Бельсюнс, который
остался жив во время эпидемии чумы, поразившей Францию в 1720 г., тогда как
большинство врачей и священнослужителей, помогавших больным, погибли. А
разве Небо, мать мою храня... - Ко времени публикации четвертой эпистолы в
начале 1734 г. мать Поупа уже умерла.
Пылать, быть может, Этна прекратит, // Как только ей философ запретит?
- Вероятно, имеется в виду древнегреческий философ Эмпедокл (490-430 гг. до
н. э.). Существует легенда, что Эмпедокл, желая укрепить молву, будто он
сделался богом, бросился в огнедышащее жерло Этны (Диоген Лаэртский. О
жизни, учения и изречениях знаменитых философов. VIII, 69). Иль тот, кто
день боялся потерять? - Римский император Тит Цезарь Веспасиан говорил, что
считает потерянным всякий день, когда он не совершил какого-нибудь доброго
дела.
Пусть кровь Лукреции в тебе течет... - Имя древней римлянки Лукреции
стало символом высокого человеческого достоинства. Обесчещенная сыном
римского царя Тарквиния Гордого, она покончила с собой. Это событие
послужило поводом к восстанию граждан и изгнанию Тарквиниев из Рима. Кровь
Говардов - отнюдь не превосходство. - Говарды - известный и знатный
английский род. И с македонцем схож безумный швед... - Имеются в виду
Александр Македонский и известный своей воинственностью шведский король Карл
XII (1697-1718 гг.), который вел беспрерывные войны.
Велик Аврелий, и велик Сократ. - Упоминаются известные античные
философы: римский император стоик Марк Аврелий (121 -180) и греческий мудрец
Сократ (469-399 гг. до н. э.). ...а Евгений жив... - Принц Евгений Савойский
(16631736) был крупнейшим полководцем своего времени; он командовал
австрийскими войсками в войнах с Турцией и Францией. Повешенный на высоте
такой, // Что смрадом отравился род людской. - 30 января 1661 г., в
годовщину казни английского короля Карла I, по постановлению парламента были
публично повешены на Тайберне тела умерших "цареубийц".
Пусть Римом Юлий Цезарь овладел, // Счастливее был изгнанный Марцелл. -
В начале января 49 г. до н. э. Гай Юлий Цезарь перешел со своими галльскими
легионами пограничную реку Рубикон и двинулся на Рим. Так началась война
Цезаря с Помпеем. Сенатор Марк Клавдий Марцелл был ревностным приверженцем
Помпея и вместе с ним покинул Италию. После поражения Помпея в фарсальской
битве Марцелл поселился на острове Лесбос. Они на пользу вряд ли сэру Билли.
- Имеется в виду Уильям Янг (?-1755), видный политический деятель партии
вигов, о котором один из современников писал, что его имя вошло в поговорку
для именования всякого ничтожества. Взгляни на Грайпа и его жену... - Грайп
и его жена Кларисса, постоянно конфликтующие из-за денег, - персонажи пьесы
"Заговор жен" английского драматурга Джона Ванбру (1664-1726). Мудрейший
Бэкон был презренней всех. - Известный английский философ Фрэнсис Бэкон
(1561-1626), который занимал высокий пост лорда-канцлера Англии, был уличен
во взяточничестве и предан суду.
Коварства и тщеславия оплот. // Венеция... - Венецианская республика
из-за проводимой ею политики пользовалась бурной репутацией в Европе.
А. Субботин
От нужд взаимных счастие растет,
И мир в многообразии цветет.
Одно и то же счастье, в этом соль;
И не счастливей подданных король;
Защитник сильный счастлив, как и тот,
Кто требует защиты и забот.
Весь мир одной душою наделен,
Поскольку Небом он благословлен.
Но разве же для всех доступный дар
Не послужил бы поводом для свар?
И если счастье людям суждено,
То не на внешнем зиждется оно.
Есть у Фортуны разные дары;
Кто счастлив, кто несчастлив до поры,
Но есть Надежда так же, как и страх;
Отсюда равновесие в мирах.
Гнушаемся мы нынешним всегда;
Все в будущем: и радость, и беда.
Не рвешься ли ты в небо до сих пор,
Нагромождая горы выше гор?
Но небесам смешон твой тщетный труд,
Они безумца в щебне погребут.
III. Все, чем Всевышний наделяет нас,
Чтоб людям процветать не напоказ,
Представлено триадою такой:
Здоровье, Независимость, Покой.
Ты меру знай, и будешь ты здоров,
И не лишишься ты других даров,
Но потеряешь к лучшему ты вкус,
На Совесть возложив греховный груз.
Кто более рискует: тот, кто прав,
Иль тот, кто бьется, правое поправ?
Порок и Добродетель, кто из них
Достоин состраданья душ людских?
И преуспевший мерзостен порок
Для тех, кто добродетелен и строг.
Пускай злодей в роскошестве живет,
Он добрым никогда не прослывет.
Не постигая Божьей правоты,
Пороку приписал блаженство ты.
Кто знает Бога, тот постиг давно,
Кому благословенье суждено.
И доброму скорбей не миновать,
Но грех несчастным доброго назвать.
Ты вспомни: справедливый Фолкленд пал,
Погиб Тюренн, достойный всех похвал.
Пал славный Сидней в яростном бою,
Неужто не ценил он жизнь свою?
Неужто умер Дигби оттого,
Что Добродетель чтил, как божество?
Как праведного сына Рок скосил,
Когда живет отец в расцвете сил?
А почему марсельский пастырь жив
И здравствует, чуму разоружив?
А разве Небо, мать мою храня,
Не опекает бедных и меня?
Откуда в людях и в природе зло?
От извращений зло произошло.
Зло не от Бога, так что на земле
Мы можем говорить о частном зле,
Когда Природа, допустив просчет,
От Человека исправлений ждет.
Кто Бога правосудного винит
В том, что безгрешный Авель был убит,
Тот мог бы обвинить его и в том,
Что сын развратным заражен отцом.
Ты думаешь, нарушит Бог закон,
Как слабый князь, для избранных персон?
IV. Пылать, быть может, Этна прекратит,
Как только ей философ запретит?
Быть может, перестанут ветры дуть,
Чтоб у тебя не заболела грудь?
И не сорвется камень с высоты,
Когда проходишь под горою ты?
И ветхий храм не погребет людей,
Пока не посетит его злодей?
V. Пусть этот мир, уютный для проныр,
Не так хорош, но где же лучший мир?
Святым там подобает обитать,
Но как святых друг с другом сочетать?
О лучших, говорят, печется Бог,
Но как узнать нам, кто хорош, кто плох?
Кто чтит в Кальвине вестника небес,
Кто полагает, что в Кальвине бес,
А кто-то мнит, что даже Бога нет,
Когда в Кальвине пагуба и вред;
Шли споры встарь, как в наши времена;
Для всех одна система не годна.
Что для тебя наисладчайший дар,
То для меня горчайшая из кар.
"Все хорошо, что есть". Кто возразит?
Но кто достойней: Цезарь или Тит?
Тот, кто привык цепями всех смирять,
Иль тот, кто день боялся потерять?
"Но сыт Порок, а Честность голодна".
Что ж! Разве хлебом Честь награждена?
Добиться хлеба может и Порок,
Плут силится урвать себе кусок;
Плут силится испытывать судьбу,
Риск нравится безумному рабу.
Порою добрый слаб и не богат,
Душевному покою добрый рад.
Обогати его, хоть был он тощ,
И скажут: "Он богат, но где же мощь?"
Пусть будет мощью добрый одарен,
А где же, скажут, королевский трон?
Коль внешний блеск достался без труда,
Зачем же человек - не Бог тогда?
Однако Бог достаточно дает,
Поскольку нам не счесть его щедрот;
Просить мы можем Бога без конца,
Но где предел терпению Творца?
VI. Награды неземные хороши.
Сиянье солнца в глубине души
Вознаграждает нас в земной тщете.
Подаришь ты карету нищете,
Дашь меч тому, в чьем веденье закон,
И возведешь гражданственность на трон?
Глупец! Неужто небо нам должно
Давать все то, чего желать грешно?
Ты мальчик или муж? Кто ты таков,
Любитель яблочек и пирожков?
Как мнит индеец обрести в раю
Свою собаку и жену свою,
Так ты богоподобному уму
Мирскую предназначил кутерьму,
А трапеза подобная скудна
Или для Добродетели вредна;
Так тот, кто в двадцать лет бывает свят,
Развратом обездолен в шестьдесят.
Покоя не обрящем ли, признав:
Богатство - благо лишь для тех, кто прав?
Сенаторов ты купишь и судей,
Не купишь только мнение людей.
Неужто меньше любит Бог того,
Чья жизнь - добра и правды торжество,
Того, кто возлюбил наш грешный род,
Но получает маленький доход?
Сословие - не честь и не позор;
Честь в том, что миновал тебя укор.
Один в своих лохмотьях горделив,
Другой в парче угодлив и пуглив;
Сапожник носит фартук, рясу - поп,
Короною увенчан царский лоб;
Корона не похожа на чепец,
Еще различней умник и глупец.
Монарх порой пойти в монахи рад,
И как сапожник, пьян порой прелат,
Но человек - и нищий и вельможа;
Все остальное лишь прюнель да кожа.
От королевской шлюхи ордена
Получишь ты, но грош тебе цена;
Пусть кровь Лукреции в тебе течет,
И притязает знатность на почет,
Ты лишь тогда почет приобретешь,
Когда свои заслуги перечтешь,
Но если твой древнейший знатный род
Производил негоднейших господ
И каждый предок - сущий обалдуй,
На древность рода ты не претендуй,
Когда мерзавцу чуждо благородство,
Кровь Говардов - отнюдь не превосходство.
А в чем тогда Величие? Открой!
"Велик Политик или же Герой!"
Герой Героя стоит, спору нет;
И с македонцем схож безумный швед;
Не странно ли? Однако это так:
Весь род людской - для них заклятый враг.
Стремятся лишь вперед и ничего
Не видят дальше носа своего,
Но лучше ли политики? Ничуть!
Выслеживают, чтобы обмануть,
И застают слабейшего врасплох,
Но это же не подвиг, а подвох!
Пускай один силен, другой хитер,
Назвать великим негодяя - вздор;
Мудрец коварный, негодяй храбрец
Не просто глуп; он, в сущности, подлец.
Кто благороден в спорах и в боях,
Тот улыбаться может и в цепях;
Кто царствовал, кто пал, но говорят:
Велик Аврелий, и велик Сократ.
Что слава? До могилы лишь мечта,
Ее чужие нам сулят уста;
Что слышишь, то твое, при этом сон
Ты видишь или видит Цицерон;
О нашей славе тесный знает круг,
Который составляют враг и друг;
Все остальное - тень, а призрак лжив;
Пусть умер Цезарь, а Евгений жив,
В минувшие и в наши времена,
Что Рубикон, что Рейн, одна цена.
Мысль - перышко, Вождь - посох для калек;
Всех тварей лучше честный Человек.
Покрыт посмертной славой душегуб,
Но Правдой вырван из могилы труп,
Повешенный на высоте такой,
Что смрадом отравился род людской.
Пустая слава - лишь заемный звук,
И славы нет без подлинных заслуг;
Всей жизни стоит, скажем без прикрас,
Один достойно проведенный час.
Пусть Римом Юлий Цезарь овладел,
Счастливее был изгнанный Марцелл.
Что значит Гений для сынов Земли?
Что значит мудрым быть? Определи!
Знать, как ты мало знаешь до сих пор
И как заслужен смертными укор,
Изведать бремя тяжкого труда
Без дружеской подмоги и суда;
Других учить или спасать от бед?
Есть общий страх, а пониманья нет;
Кто первенству мучительному рад,
Вне слабостей людских и вне услад.
Взвесь этот соблазнительный залог,
Все сосчитай и подводи итог.
Взгляни, как много предстоит потерь,
Свою способность жертвовать проверь;
Привыкнешь ли ты тщетно уповать
И жизнью и покоем рисковать?
Действительно ли ты подобных благ
Желаешь, если ты себе не враг?
Желаешь лент по глупости, но были
Они на пользу вряд ли сэру Билли.
Когда у грязи желтой ты в плену,
Взгляни на Грайпа и его жену.
В науках жаждешь ты снискать успех?
Мудрейший Бэкон был презренней всех.
Глянь ты, прельщенный звучностью имен,
Как вечной славой Кромвель посрамлен.
История научит презирать
Всех тех, кто роль пытался в ней сыграть.
Смотри: вот Счастья ложная шкала:
Богатство, Слава, Почести, Хвала!
В сердцах владык, в объятьях королев
Счастливчику грозит позор и гнев;
Коварства и тщеславия оплот,
Венеция возникла из болот;
Безвинный не сподобится похвал,
И человек в герое каждом пал,
А если кровь на лаврах не видна,
Их пачкает базарная цена;
Кто лавры победителя обрел,
Тот разорил немало мирных сел.
Сокровище дурное никогда
Не избежит презренья и стыда.
А что потом? Чем жизнь завершена?
Любимчик жадный, властная жена
И пышный, но холодный мавзолей,
В котором сон последний тяжелей.
Ты полдень ослепительный сравни
И вечер мрачный в тягостной тени.
Так чем же в прошлом жизнь была горда?
Неужто смесью славы и стыда?
VII. Вот завершенье мудрости земной:
"Все счастье в добродетели одной".
Вот прочная основа наших благ,
Когда неверный нам не страшен шаг
И можно брать и можно даровать,
Чтобы заслуге восторжествовать;
Приобретенье радостно тогда,
Потеря, впрочем, тоже не беда,
Нет пресыщения для правоты,
Когда в самом несчастье счастлив ты;
Так слезы Добродетели подчас
Отрадней, чем неистовый экстаз.
Блаженству нашему предела нет,
Так как исток его - любой предмет,
Так как Злорадство, Зависть и Вражда
Не омрачают сердца никогда;
И потому Фортуна к нам щедра,
Что мы другим желаем лишь добра.
Так нас вознаграждает Божество,
Для нас блаженство только таково.
Для злых наука - лишь причина мук;
Находит счастье добрый без наук.
В сектанте чтить не станет он вождя,
Всевышнего в природе находя,
И приобщает всех к мирам иным
Сцепление небесного с земным;
Для доброго Блаженство - лишь звено,
Где с горним дольнее сопряжено;
Поймет он, что душе в конце пути
Вселенную нельзя не обрести,
Так что возлюбит Бога только тот,
Кто человеческий возлюбит род.
Ему Надежда указует цель,
Чтоб невзначай не сесть ему на мель,
И если к Вере человек не глух,
В Блаженство может погрузиться дух.
Надеяться Природа учит нас
И верить в то, чего не видит глаз,
Но тщетного Природа не сулит
И обольщаться грезой не велит;
Природою нам знанье внушено:
С Блаженством Добродетель заодно,
И лучший путь к Блаженству - это труд
На благо тех, что на земле живут.
Лишь в обществе Господень зрим завет:
Ты счастлив, если счастлив твой сосед.
Завет расширить сердцем ты готов?
Включи в него тогда своих врагов.
Соедини на благо всех людей
Величье чувств и высоту идей;
Знай: Счастие - вершина Доброты,
Чем милосердней, тем счастливей ты.
Мир в каждом возлюбило Божество,
Люби же всех ты в чаянье Всего.
И Себялюбье к этому зовет,
Так будит камень гладь спокойных вод;
И в быстром расширении кругов
Любовь объемлет всех: друзей, врагов,
Сородичей, соседей, всю страну,
Зрит в человечестве семью одну
И ладит со Вселенной остальной,
Не исключая твари ни одной;
Земля смеется, всех и вся любя;
И в нашем сердце видит Бог себя.
Приди, вожатый замыслов моих,
Навеявший поэту этот стих!
Пусть Муза на Олимпе - лишь в гостях,
А дома - в наших низменных страстях,
Достойно падать выучи меня,
Чтобы вставал я, мужество храня,
Чтобы в различных сферах мне витать,
Серьезность и веселость сочетать
И чтобы я, усвоив твой урок,
Любезен был, красноречив и строг.
И если твой торжественный полет
Тебе всю славу мира придает,
Позволишь ли ты моему челну
Делить с тобою ветер и волну?
Когда былых врагов твоих сыны
Стыдиться будут отческой вины,
Докажет ли тогда моя строка,
Что видел я в тебе проводника?
К вещам от звуков, к чувству от мечты
Я перешел, как заповедал ты,
Разоблачил я выспреннюю лесть
И доказал: все хорошо, что есть;
Страсть с Разумом соединить не грех;
Себя мы любим, если любим всех;
Со счастьем добродетель заодно;
Познать нам лишь самих себя дано.
^TКОММЕНТАРИИ^U
Этот, состоящий из четырех эпистол, или посланий, стихотворный трактат,
в котором Поуп изложил свое философское мировоззрение, публиковался
отдельными выпусками с февраля 1733 г. по январь 1734 г. Первые три эпистолы
вышли соответственно в феврале, марте и мае 1733 г., четвертая появилась в
январе 1734 г. В "Опыте о человеке" Поуп выступает как приверженец и
пропагандист идеологии Века Просвещения. Положение человека в мире и в
обществе, соотношение страстей и разума, зла и добра, себялюбия и
общественного блага, представление о назначении человека и о его счастье -
все эти метафизические, социальные и этические вопросы стояли в центре
просветительской философии XVIII в. и живо обсуждались, причем не только в
Англии. "Опыт о человеке", рисующий картину гармонии и совершенства
мироздания, в которых в конечном счете разрешаются все видимые его коллизии
и диссонансы, явился как бы поэтическим аналогом "Моралистов" Шефтсбери и
"Теодицеи" Лейбница. В нем в доступной и привлекательной форме поэт выразил
одну из основных мировоззренческих концепций раннего европейского
Просвещения и тем самым приобщил не одно поколение читателей к идейным
проблемам и спорам своей эпохи. Опубликованная поэма вызвала критику со
стороны ревнителей чистоты христианской веры. Поуп был обвинен в
приверженности к деизму, и не без оснований, ибо тот мировой божественный
порядок, который он рисует в поэме, конечно же, есть порядок деистического
бога. В условиях еще господствующего теистического мировоззрения Поуп
популяризировал взгляды, которых придерживались наиболее передовые философы
и ученые его времени. Эпистолы адресованы Генри Сент-Джону, лорду
Болингброку (1678-1751), известному английскому политическому деятелю,
мыслителю и писателю, с которым поэта связывала многолетняя дружба. В
середине XVIII в. "Опыт о человеке" перевел на русский язык (правда, не с
оригинала, а с французского перевода) ученик Ломоносова, Академии наук
конректор Н. Поповский.
Он, бывший бог, подвержен днесь ярму... - Для религии Древнего Египта
был характерен культ животных. В Мемфисе почитался бык; содержавшийся в
храме города бык Апис считался носителем души бога Птаха.
Кто юного Амона распалил. - Имеется в виду македонский царь и
завоеватель Александр Великий.
Их всех пожрет, как Ааронов змий. - Согласно библейской легенде, чтобы
поразить египетского фараона чудом, Аарон превратил свой жезл в змея, и этот
змей поглотил всех змей египетских чародеев (Исх., 7, 9-12).
Когда Меркурий твердость обретет... - В алхимии знаком Меркурия
обозначали ртуть - текучий, легко изменяющий свою форму металл. Видимо, в
этой связи словом "Меркурий" выражали непостоянство, изменчивость
человеческой натуры. Обретение Меркурием твердости означает становление
некоей преобладающей страсти в прихотливой изменчивости эмоциональной жизни
человека. Подобно Титу, править мог Нерон. - Римский император Тит Цезарь
Веспасиан (79-81 гг.) был мягким и добрым человеком, прозванным
современниками "усладой рода человеческого", тогда как император Нерон
Клавдий Цезарь (54-68 гг.) вошел в историю как один из самых жестоких и
преступных правителей.
Гордыня в Катилине лишь грешна, // А в Курции божественна она... -
Луций Сергий Катилина (108-62 гг. до н. э.) в 63 г. совершил попытку
государственного переворота в Римской республике. Марк Курции - легендарный
римский юноша-патриот; когда, согласно легенде, в центре римского Форума
открылась глубокая трещина и городу была предсказана гибель, если она не
будет заполнена лучшим, что есть в Риме, Курции со словами: "Что может быть
в Риме лучше, чем оружие и храбрость!" - в полном вооружении верхом на коне
бросился в пропасть.
Ты вспомни: справедливый Фолкленд пал... - Лорд Фолкленд был членом
Долгого парламента и сторонником парламентской оппозиции Карлу I, однако
потом перешел на сторону короля и погиб в начавшейся гражданской войне в
битве при Ныобери 20 сентября 1643 г. Погиб Тюренн, достойный всех похвал. -
Французский военачальник маршал Тюрени был убит в сражении в июле 1675 г.;
один из его биографов, Рамсей, друг Поупа, называл его "опорой трона, отцом
своих солдат и славой своих соотечественников". Пал славный Сидней в
яростном бою... - Филипп Сидней (Сидни), английский поэт и романист,
дипломат и воин, был смертельно ранен в бою с испанцами в Нидерландах в 1586
г. Неужто умер Дигби оттого... - Имеется в виду Роберт Дигби, по случаю
смерти которого в 1726 г. Поуп написал эпитафию. В то время его отцу
Уильяму, пятому лорду Дигби, было 66 лет. А почему марсельский пастырь жив
// И здравствует, чуму разоружив? - Имеется в виду епископ Бельсюнс, который
остался жив во время эпидемии чумы, поразившей Францию в 1720 г., тогда как
большинство врачей и священнослужителей, помогавших больным, погибли. А
разве Небо, мать мою храня... - Ко времени публикации четвертой эпистолы в
начале 1734 г. мать Поупа уже умерла.
Пылать, быть может, Этна прекратит, // Как только ей философ запретит?
- Вероятно, имеется в виду древнегреческий философ Эмпедокл (490-430 гг. до
н. э.). Существует легенда, что Эмпедокл, желая укрепить молву, будто он
сделался богом, бросился в огнедышащее жерло Этны (Диоген Лаэртский. О
жизни, учения и изречениях знаменитых философов. VIII, 69). Иль тот, кто
день боялся потерять? - Римский император Тит Цезарь Веспасиан говорил, что
считает потерянным всякий день, когда он не совершил какого-нибудь доброго
дела.
Пусть кровь Лукреции в тебе течет... - Имя древней римлянки Лукреции
стало символом высокого человеческого достоинства. Обесчещенная сыном
римского царя Тарквиния Гордого, она покончила с собой. Это событие
послужило поводом к восстанию граждан и изгнанию Тарквиниев из Рима. Кровь
Говардов - отнюдь не превосходство. - Говарды - известный и знатный
английский род. И с македонцем схож безумный швед... - Имеются в виду
Александр Македонский и известный своей воинственностью шведский король Карл
XII (1697-1718 гг.), который вел беспрерывные войны.
Велик Аврелий, и велик Сократ. - Упоминаются известные античные
философы: римский император стоик Марк Аврелий (121 -180) и греческий мудрец
Сократ (469-399 гг. до н. э.). ...а Евгений жив... - Принц Евгений Савойский
(16631736) был крупнейшим полководцем своего времени; он командовал
австрийскими войсками в войнах с Турцией и Францией. Повешенный на высоте
такой, // Что смрадом отравился род людской. - 30 января 1661 г., в
годовщину казни английского короля Карла I, по постановлению парламента были
публично повешены на Тайберне тела умерших "цареубийц".
Пусть Римом Юлий Цезарь овладел, // Счастливее был изгнанный Марцелл. -
В начале января 49 г. до н. э. Гай Юлий Цезарь перешел со своими галльскими
легионами пограничную реку Рубикон и двинулся на Рим. Так началась война
Цезаря с Помпеем. Сенатор Марк Клавдий Марцелл был ревностным приверженцем
Помпея и вместе с ним покинул Италию. После поражения Помпея в фарсальской
битве Марцелл поселился на острове Лесбос. Они на пользу вряд ли сэру Билли.
- Имеется в виду Уильям Янг (?-1755), видный политический деятель партии
вигов, о котором один из современников писал, что его имя вошло в поговорку
для именования всякого ничтожества. Взгляни на Грайпа и его жену... - Грайп
и его жена Кларисса, постоянно конфликтующие из-за денег, - персонажи пьесы
"Заговор жен" английского драматурга Джона Ванбру (1664-1726). Мудрейший
Бэкон был презренней всех. - Известный английский философ Фрэнсис Бэкон
(1561-1626), который занимал высокий пост лорда-канцлера Англии, был уличен
во взяточничестве и предан суду.
Коварства и тщеславия оплот. // Венеция... - Венецианская республика
из-за проводимой ею политики пользовалась бурной репутацией в Европе.
А. Субботин