Пратчетт Терри. Крылья

Терри Пратчетт
Крылья

Вначале…

   … был большой «Универсальный Магазин братьев Арнольд, Лимитед (осн. 1905).
   В подвале этого Магазина уже давно обосновались несколько тысяч крошечных человечков, называвших себя номами; переселились они сюда из сельской местности.
   С людьми номы не общались, ведь люди — такие большие, неповоротливые да еще и бестолковые существа.
   Жизнь номов куда быстротечное, чем людская. Десять лет для них все равно что для нас столетие. Более восьмидесяти лет жили они в Универсальном Магазине и давно позабыли, что такое солнце, дождь и ветер. Номы привыкли считать, что весь мир — это Универсальный Магазин, сотворенный легендарным Арнольдом Лимитедом (осн. 1905) специально для них.
   А потом из Снаружного мира, которого, по мнению магазинных номов, вовсе не существовало, явился ном по имени Масклин со своим маленьким племенем. Уж эти-то пришельцы хорошо знали, что такое дождь и ветер. И поэтому хотели надежно от них укрыться.
   Они принесли с собой маленький черный кубик — Талисман. Много лет они считали, будто это что-то вроде амулета на счастье. Но, оказавшись в магазине, около электрической проводки, кубик вдруг ожил и даже, представьте себе, заговорил, заговорил о таких мудреных вещах, что даже самым умным из номов трудно было его понять.
   Он сообщил номам, что они прибыли с какой-то дальней звезды на Космическом Корабле и что этот Корабль ждет уже многие тысячелетия, чтобы отвезти их ДОМОЙ…
   И еще он сообщил им, что через три недели Магазин будет снесен.
   О том, как с помощью хитростей и угроз Масклин убедил номов угнать один из огромных грузовиков компании Арнольд Лимитед, рассказано в моей книге «Угонщики».
   Они уехали и обосновались в заброшенной каменоломне, и сначала дела их шли неплохо.
   Но когда ты так мал, всего-то четыре дюйма, а живешь в мире гигантов, рано или поздно дела пойдут не так хорошо, как сначала.
   Выяснилось, что люди хотят возобновить разработку каменоломен.
   А тут как раз номы подобрали клочок газеты с портретом Ричарда Арнольда, тридцатидевятилетнего внука одного из братьев, основателей компании. Теперь эта компания стала большим интернациональным концерном, и Ричард Арнольд — так говорилось в заметке — отправляется во Флориду, чтобы наблюдать запуск первого спутника связи, принадлежащего его фирме.
   Талисман признался Масклину, что если он, Талисман, окажется в космосе, то сможет вызвать Космический Корабль. И тогда Масклин решил с несколькими соплеменниками отправиться в аэропорт и постараться добраться до Флориды, чтобы помочь Талисману подняться в небо. Затея эта, само собой, была смехотворной и едва ли осуществимой. Но Масклин этого не знал, потому и решил попытаться.
   Масклин и его товарищи предполагали, будто Флорида находится совсем близко, в каких-нибудь пяти милях, и еще они думали, будто на земном шаре обитают всего несколько сот человеческих существ; к тому же они не знали, куда именно им надо добираться и что они будут делать, когда туда доберутся. И все же они отправились в путь, полные решимости любой ценой достичь цели. О том, как оставшиеся номы сражались с людьми, описано в моей книге «Землекопы». Они отстаивали свои каменоломни, пока могли, а потом бежали на Джекубе, большом желтом бульдозере.
   А вот что в это время происходило с Масклином…

Глава 1

   АЭРОПОРТ, место, где люди снуют взад-вперед и чего-то ждут.

Из «Научной энциклопедии» для пытливого молодого нома Ангало де Галантерейя

   Представьте себе, что ваше воображение — объектив фотокамеры.
   Перед вами — вся необъятная Вселенная, похожая на удивительную рождественскую ель, увешанную сверкающими шарами галактик.
   Найдите нашу галактику.
   Фокус.
   Не походит ли галактика на сливки в чашке кофе, где каждая сверкающая белая точка — звезда?
   Итак, вот она.
   Найдите звезду.
   Фокус.
   Это Солнечная система, где планеты вращаются во тьме вокруг огненного очага — Солнца. Некоторые из них ближе к светилу, и они такие горячие, что на них плавится свинец. Другие, наоборот, плавают в отдалении — там, где рождаются кометы.
   Найдите голубую планету.
   Фокус.
   Большая часть ее покрыта водой. Называется эта планета Земля.
   Найдите страну.
   Фокус.
   Голубые, зеленые и коричневые пятна, а вот и бледно-серый прямоугольник, это…
   Фокус.
   Аэропорт, бетонный улей для серебристых пчел, а это…
   Фокус.
   Аэровокзал, здание, полное людей и шума…
   Фокус.
   Ярко освещенный зал ожидания…
   Фокус.
   Урна с мусором и…
   Фокус.
   Пара крошечных глазок.
   Фокус.
   Фокус.
   Фокус.
   Щелк!
 
   Масклин осторожно забрался в старый картонный ящик из-под гамбургеров.
   Он уже давно наблюдал за пассажирами. Их были сотни и сотни. Но только теперь ему пришло в голову, что прокрасться в реактивный самолет может оказаться потруднее, чем угнать грузовик.
   Ангало и Гердер уютно устроились под грудой мусора в корзине и мрачно похрупывали холодным маслянистым ломтиком жареного картофеля, а Масклин предавался горестным размышлениям.
   «Все это оказалось большой неожиданностью, просто ударом для нас всех. Взять хотя бы Гердера. Там, в Универсальном Магазине, он был аббатом. Он верил, будто Арнольд Лимитед построил Магазин специально для номов. И Гердер до сих пор считает, что Арнольд Лимитед существует и неусыпно наблюдает за нами, — такие мы важные особы. И вот мы здесь, и совершенно ясно, что никакие мы не важные особы, никому нет до нас никакого дела.
   Или взять Ангало. Он не верит в Арнольда Лимитеда, но ему хочется думать, будто Арнольд Лимитед все же существует, хотя бы только для того, чтобы он, Ангало, мог в него не верить.
   Или взять хотя бы меня.
   Я и не подозревал, что мы столкнемся с такими трудностями.
   Я думал, что самолеты — это что-то вроде грузовиков, только с крыльями. И колес поменьше.
   Никогда не видел столько людей разом. Как отыскать в этом столпотворении Тридцатидевятилетнего Внука Ричарда?
   Надеюсь, эти двое оставят и мне хоть малость от чипса».
   Ангало поднял глаза.
   — Ну что, видел его? — спросил он насмешливо.
   Масклин пожал плечами.
   — Тут столько людей с бородами, — произнес он. — И все на одно лицо.
   — Я же говорил тебе, — сказал Ангало. — Слепая вера — плохая помощница в делах. — И он сердито покосился на Гердера.
   — Может, он уже прошел? — высказал догадку Масклин. — Прямо мимо меня.
   — Предлагаю вернуться обратно, — сказал Ангало. — Номы, вероятно, уже соскучились по нас. Мы попытались осуществить задуманное, даже побывали в аэропорту, где нас каждую минуту могли растоптать. Не пора ли возвратиться в реальный мир? Что скажешь, Гердер?
   Аббат умоляюще посмотрел на него. В его взгляде застыло отчаяние.
   — Не знаю, — признался он. — Правда не знаю. Я надеялся…
   Его голос пресекся. Он выглядел таким убитым, что Ангало сжалился и похлопал его по плечу.
   — Не принимай все так близко к сердцу, — сказал он. — Уж не предполагал же ты и в самом деле, будто Тридцатидевятилетний Внук Ричард снизойдет к нам с небес и отвезет во Флориду? Мы честно попытались сделать то, что задумали. Но у нас ничего не получилось. Остается вернуться.
   — Ну конечно же, я не такой дурак, — обозлился Гердер. — Я только думал… должен же быть выход… какой-нибудь выход.
   — Этот мир принадлежит людям. Здесь все построено ими. И все управляется ими. У нас нет другого выхода, кроме как с этим смириться, — сказал Ангало.
   Масклин взглянул на Талисман. Талисман прислушивался к беседе, Масклин видел это. Каким-то образом этот маленький черный кубик умудрялся выглядеть заинтересованным, когда прислушивался.
   Но заговаривал он, к сожалению, только когда считал нужным. И ограничивал свою помощь самыми необходимыми подсказками. Как будто все время испытывал Масклина.
   Поэтому обратиться к нему сейчас за помощью означало признать полное свое бессилие. Но…
   — Талисман, — сказал Масклин, — я знаю, ты меня слышишь, потому что здесь, в аэровокзале, ты можешь подпитываться электричеством. Мы не можем найти Тридцатидевятилетнего Внука Ричарда. Даже не знаем, как приступить к поиску. Помоги нам, пожалуйста.
   Талисман продолжал молчать.
   — Если ты откажешься помочь, — спокойно продолжал Масклин, — мы возвратимся в каменоломни, где встретимся с людьми. Но тебе это будет уже безразлично, потому что мы оставим тебя здесь. Да, оставим здесь — и уйдем. Ни один ном не сможет тебя найти. И никакой другой такой возможности тебе уже больше не представится. Мы все до одного перемрем — из-за тебя, Талисман. Долгие годы ты будешь валяться здесь, никому не нужный, в полном одиночестве, и тогда ты, может быть, пожалеешь, что не помог, когда я просил тебя о помощи. И подумаешь: «Если б можно было все переиграть, я бы не стал тогда отмалчиваться». Вообрази себе, Талисман, что именно так и произошло, и это и есть твой второй шанс. Помоги нам.
   — Это же машина! — выпалил Ангало. — Разве можно запугать маши…
   На черной грани кубика зажглась одна красная точка.
   — Я знаю, ты слышишь, что думают другие машины, — продолжал Масклин, обращаясь к Талисману, — но слышишь ли ты, что думают номы? Если ты подозреваешь, будто я говорю не всерьез, прочитай мои мысли, Талисман. Ты хотел, чтобы номы научились действовать разумно. Вот я и действую. У меня хватает ума, чтобы понять, когда я нуждаюсь в помощи. Как раз сейчас я в ней и нуждаюсь. И знаю, что ты можешь ее оказать. Не медли, пожалуйста. Иначе мы оставим тебя здесь и начисто забудем о твоем существовании.
   Замерцала вторая, чуть приметная точка. Масклин встал и подмигнул своим спутникам.
   — Ну ладно, — сказал он, — пошли. Талисман издал какой-то негромкий шумок, как будто прокашливался.
   — Чем я могу помочь? — спросил он.
   Ангало, ухмыляясь, глянул на Гердера.
   Масклин снова сел.
   — Найди Тридцатидевятилетнего Внука Ричарда, — попросил он.
   — Но это займет много времени, — сказал Талисман.
   — Ну и что?
   Загорелось еще несколько светлых точек.
   — Я знаю, где находится Тридцатидевятилетний Внук Ричард, — объявил Талисман. — Он как раз вошел в зал ожидания первого класса для пассажиров, вылетающих рейсом 205 в Майами, Флорида.
   — Это заняло у тебя не так уж много времени, — заметил Масклин.
   — Триста микросекунд, — уточнил Талисман. — Не так уж и мало.
   — Я не очень хорошо понял то, что ты сказал, — признался Масклин.
   — Что именно не понял?
   — После слов «как раз вошел» — ничего.
   — Поясняю, — сказал Талисман. — Человек, имя которого вы называли, находится в определенном помещении, ожидая посадки на большую серебряную птицу, улетающую во Флориду.
   — Что это еще за «большая серебряная птица»? — выпалил Ангало.
   — Талисман хочет сказать: самолет. Он подтрунивает над нами, — сказал Масклин.
   — Да? И откуда он все это знает? — недоверчиво осведомился Ангало.
   — В этом здании полно компьютеров, — ответил черный кубик.
   — Таких, как ты?
   — В отличие от меня это очень-очень примитивные устройства, — оскорбился Талисман. — Но я понимаю их, если переключаюсь на замедленное восприятие. Они знают, куда направляется каждый человек, — в том-то и состоит их работа.
   — Большинство людей не умеют даже и этого, — съязвил Ангало.
   — Талисман, а ты можешь подсказать, как его найти? — оживился Гердер.
   — Погоди, погоди, — поспешил остановить его Ангало. — Излишняя спешка ни к чему.
   — Но ведь мы явились сюда, чтобы найти его, — стоял на своем Гердер.
   — Да, но что мы для этого предпринимаем?
   — Мы… мы… Ну, мы…
   — Мы даже не знаем, что такое «зал ожидания».
   — Талисман объяснил, что это большая комната, где ожидают посадки на самолет, — сказал Масклин.
   Гердер обвиняюще ткнул пальцем в Ангало.
   — Все понятно, ты испугался, — заявил он. — Ведь если мы воочию узрим Внука Ричарда, это будет доказательством, что Арнольд Лимитед действительно существует и ты ошибался в своем неверии. Ты, Ангало, весь в своего отца. Он тоже никогда не признавал своей неправоты.
   — Если я и боюсь, то только за тебя, — сказал Ангало. — Что с тобой будет, когда ты увидишь, что Внук Ричард — просто-напросто обычный человек? И Арнольд Лимитед тоже был человек, а может быть — даже два человека. Они построили свой Универсальный Магазин для людей, а о номах и знать не знали. И пожалуйста, оставь моего отца в покое.
   Талисман открыл маленький лючок на своей верхней грани. Он иногда так делал. Когда лючки были закрыты, а закрывались они очень плотно, их невозможно было разглядеть. Но как только Талисман начинал проявлять интерес к разговору, то тут же открывал лючок и высовывал наружу серебристое блюдечко на стержне либо замысловатое переплетение трубок.
   На сей раз это оказалась паутина из тонких проводов, прикрепленная к стержню. Паутина стала медленно поворачиваться.
   Масклин подобрал ящичек.
   Ангало и Гердер увлеченно спорили, а Масклин тем временем негромко спросил у Талисмана:
   — Ты знаешь, где находится зал ожидания?
   — Да, — ответил тот.
   — Тогда покажи.
   — Эй, что вы там делаете? — оглянувшись, спросил Ангало.
   Прикинувшись, будто он ничего не слышал, Масклин задал новый вопрос:
   — А ты не знаешь, когда самолет вылетает во Флориду?
   — Примерно через полчаса.
 
   Жизнь номов в десять раз быстротечнее, чем людская. Настолько же они и проворнее людей. Приметить их труднее, чем самую юркую мышь.
   Это одна из причин, почему люди никогда их не видят.
   Есть и другая причина: люди намеренно закрывают глаза на все, что, по их мнению, не существует. И так как все здравомыслящие люди знают, что человечков в четыре дюйма нет и не может быть, номы, которые не хотят, чтобы их видели, могут смело рассчитывать на свою невидимость.
   Вот почему никто не заметил три смутные крошечные тени, бегущие по полу аэровокзала. Они ловко увертывались от колес багажных тележек, проскальзывали между ног медленно идущих людей, стремительно обегали стулья…
   Наконец, никем не замеченные, пробежали через огромный гулкий коридор и спрятались за горшком с каким-то растением.
   Говорят, все в мире взаимосвязано, происходящее в одном месте неминуемо скажется и на происходящем в другом месте. Вероятно, так оно и есть, но тут возможно и иное объяснение: случайные совпадения.
   Вот пример. В девяти тысячах миль от Масклина, на склоне высокой, увенчанной облаками горы, рос большой цветок. И рос он не на земле, а в развилке дерева, так что его корни болтались в воздухе, орошаемые влагой туманов. По-научному это растение называется «эпифитный бромелиад», само оно, ясное дело, этого не знает и даже не испытывает никакого желания знать.
   В чашечке цветка плескалась маленькая лужица, где обитали лягушки. Крохотные-крохотные. И очень недолго живущие.
   Лягушки охотились за насекомыми. Свои икринки они откладывали прямо в лужице. Из них появлялись головастики, которые вырастали в лягушек. Лягушки опять откладывали икринки, и появлялись новые головастики. Но в конце концов они умирали и, соскальзывая вниз, превращались в удобрение, которым питалось растение.
   И насколько лягушки помнили ^{note 1}, так было всегда.
   Но однажды, охотясь за мошками, одна из лягушек заблудилась и заползла за край лепестков или, может быть, листьев и увидела нечто, никогда ею не виденное.
   Она увидела Вселенную.
   А если точнее, увидела длинную ветку, утопающую в тумане.
   И в нескольких ярдах от лягушки, унизанный сверкающими под солнцем каплями росы, цвел другой цветок.
   Лягушка села и уставилась на него.
 
   — Кххх! Кххх! Кххх!
   Дыша часто-часто, словно истомленная зноем собака, Гердер прислонился к стене.
   Сильно запыхался и Ангало; стараясь скрыть это, он весь побагровел.
   — Почему ты нас не предупредил? — возмущенно спросил он.
   — Вы так увлеклись спором, — отвечал Масклин, — что не обратили бы никакого внимания на мое предупреждение. Вот я и бросился бежать, рассчитывая, что вы последуете за мной.
   — Великое… тебе… спасибо, — выдохнул Гердер.
   — Но почему ты сам не запыхался? — спросил Ангало.
   — Мне часто приходилось бегать во весь дух, — ответил Масклин, оглядывая растение. — Что дальше, Талисман?
   — Идите по этому коридору.
   — Но тут же полно людей! — взвизгнул Гердер.
   — А их везде полно. Поэтому мы и хотим улететь, — сказал Масклин и, помолчав, добавил: — Послушай, Талисман, нет ли какого-нибудь другого пути? Гердера чуть было не раздавили в этой давке.
   На грани кубика появилась сложная вязь цветных точек.
   — А какова, собственно, ваша цель?
   — Найти Тридцатидевятилетнего Внука Ричарда, — отдуваясь, произнес Гердер.
   — Нет, — поправил Масклин, — самое важное для нас — попасть во Флориду.
   — Не хочу я ни в какую Флориду, — пробурчал Гердер.
   Поколебавшись, Масклин сказал:
   — Возможно, сейчас неподходящее время для откровенного разговора, но должен признаться, что утаил от вас очень важные сведения.
   И он рассказал им о Талисмане, о космосе и Космическом Корабле в небе. И все время, пока он рассказывал, вокруг них не смолкал оглушительный людской шум.
   — Стало быть, ты даже не собираешься искать Внука Ричарда? — спросил Гердер, когда он закончил свой рассказ.
   — Думаю, он очень важная персона, — поспешил ответить Масклин. — Но ты прав. Во Флориде есть место, откуда ракеты взлетают в небо, чтобы развесить там эти штуки, которые люди называют спутниками связи.
   — Что за чушь? — возмутился Ангало. — Ты же знаешь, что в небе ничто не может висеть, все падает.
   — Я и сам не очень-то хорошо это понимаю, — сознался Масклин. — Только знаю: если подняться достаточно высоко, оттуда уже ничто не падает. Но как бы там ни было, нам надо добраться до Флориды и положить Талисман в одну из взлетающих ракет, остальное он сделает сам. Так, по крайней мере, он обещает.
   — И это все? — спросил Ангало.
   — Думаю, это не труднее, чем угнать грузовик, — сказал Масклин.
   — Уж не предлагаешь ли ты угнать самолет? — ужаснулся Гердер.
   — Вот было бы здорово! — обрадовался Ангало, и его глаза засверкали, как электрические лампочки. Он просто обожал все средства передвижения, особенно быстроходные.
   — А ты, я вижу, не прочь! — воскликнул Гердер.
   — Я ничего не говорил об угоне самолета, — поспешил вмешаться Масклин. — О воровстве не может быть и речи. Но почему бы нам не прокатиться на одном из них?
   — Класс!
   — Но мы не будем им управлять, Ангало.
   Ангало пожал плечами.
   — Ладно, — сказал он. — Но представь себе, что в полете пилот неожиданно заболел, тогда мне придется взять управление на себя. По-моему, я совсем неплохо вел грузовик.
   — Ты все время на что-нибудь налетал, — сказал Гердер. — Поэтому ты, вероятно, и вообразил, что сможешь летать.
   — Я учился. К тому же в небе не на что налететь, разве что на облака, а они такие мягкие, как из пуха.
   — Но ведь есть и земля.
   — Это-то не страшно. Земля будет слишком далеко.
   Масклин постучал по черному кубику.
   — Ты знаешь, где находится самолет, вылетающий во Флориду?
   — Да.
   — Веди нас. И если можешь, избегай людных мест.
 
   Накрапывал тихий дождь, вечерело, и по всему аэропорту зажигались огни.
   Ни один человек не услышал, как слегка звякнула маленькая вентиляционная решетка на наружной стене аэровокзала. Три трудноразличимые фигурки спрыгнули на бетонное покрытие и заторопились прочь.
   К самолетам.
 
   Ангало поднял глаза.
   Выше. Еще выше. Пока голова не оказалась совсем запрокинутой. Он чуть не расплакался.
   — Какой громадный! — сказал он.
   — Слишком громадный, — бормотал Гердер, стараясь не поднимать глаз.
   Как большинство номов, родившихся в Универсальном Магазине, он чувствовал себя очень неуютно, если не видел над собой какого-нибудь покрытия или потолка. То же самое и Ангало: он не любил бывать в Снаружном мире, а еще больше не любил медленное движение.
   — Я видел, как они взмывают в небеса, — сказал Масклин. — Они действительно летают. Честное слово!
   — Какой громадный!
   Самолет и в самом деле был такой огромный, что им приходилось вновь и вновь пятиться, чтобы увидеть его целиком. На обшивке поблескивали капли дождя. На боках фюзеляжа ярко отсвечивали красные и белые огни аэропорта. Это была не летающая машина, а большой кусок неба.
   — Конечно, они кажутся куда меньше, когда высоко над нами, — прошептал Масклин.
   Задрав голову, он посмотрел вверх, на самолет. Еще никогда в жизни не чувствовал он себя таким крохотным.
   — Хочу такой самолет, — простонал Ангало, стискивая кулачки. — Вы только посмотрите на него. Совсем неподвижный, а впечатление такое, будто он стремительно мчится.
   — Но как мы заберемся на него? — недоуменно спросил Гердер.
   — Представь себе, как вытянутся лица у наших друзей — тех, что остались дома, — когда они узнают, что мы летали на самолете.
   — Представляю. Даже очень отчетливо, — сказал Гердер. — Но как мы все-таки заберемся на него?
   — Мы могли бы… — начал Ангало и тут же запнулся. — Ну что ты затвердил: как мы туда заберемся! — рассердился он.
   — Над колесами есть люки, куда утапливаются колеса, — сказал Масклин. — Мы могли бы туда залезть.
   — Нет, — подал голос Талисман, торчащий у него под мышкой. — Там нечем дышать. Вы должны забраться внутрь, в пассажирский салон. Самолеты летают в разреженном воздухе.
   — Естественно, — угрюмо проронил Гердер. — Потому он и воздух, что разреженный.
   — Но вам нечем будет дышать, — терпеливо повторил Талисман.
   — Не знаю, кто как, а я смогу, — возразил Гердер. — Дышать я всегда могу.
   — Чем ближе к земле, тем воздух плотнее, — сказал Ангало. — Я читал об этом в книге. Поэтому внизу ты можешь дышать всей грудью, а вот вверху тебе может не хватить воздуха.
   — Почему? — спросил Гердер.
   — Не знаю. Я думаю, что воздух боится высоты, поэтому собирается весь около земли.
   Переходя вброд лужи на бетоне, Масклин отправился осмотреть самолет с другой стороны. Пара людей с помощью какой-то машины загружала контейнеры с багажом через дверцу в борту самолета. Масклин отошел назад, к огромным резиновым колесам, и поднял глаза на длинную, широкую трубу, которая тянулась от здания аэровокзала.
   Он показал на нее своим спутникам.
   — Я думаю, что люди попадают в самолет по этой трубе, — предположил он.
   — По трубе? — удивился Ангало. — Текут по ней, как вода?
   — Во всяком случае, лучше идти по этой трубе, чем стоять здесь, под дождем, — сказал Гердер. — Я уже промок до нитки.
   — Тут должны быть лестницы или провода, которыми мы могли бы воспользоваться, — сказал Масклин. — Я думаю, залезть в самолет не так уж трудно. Должна быть какая-нибудь лазейка. Люди всегда оставляют лазейки, когда что-нибудь строят.
   — Так за чем дело стало? — сказал Ангало. — Ну и громадина!
   — Только не пытайся его угнать, — сказал Масклин, вместе с Ангало помогая бежать одутловатому Гердеру. — Он и так летит туда, куда мы направляемся.
   — Но я туда не хочу, — застонал Гердер. — Я хочу домой.
   — Смотри не пытайся им управлять, Ангало, — гнул свое Масклин. — Нас для этого слишком мало. К тому же я думаю, что у него куда более сложное устройство, чем у грузовика. Как называется самолет, Талисман?
   — «Конкорд».
   — Стало быть, «Конкорд», — сказал Масклин. — Уж не знаю, что это значит… Обещай, что не будешь пытаться угнать его, Ангало.

Глава 2

   «КОНКОРД», самолет, который летает вдвое быстрее пули, а во время полета пассажирам подают копченую лососину.

Из «Научной энциклопедии для пытливого молодого нома» Ангало де Галантерейя

   Прокрасться через рукав для перехода пассажиров в самолет было самое легкое из всего, что им пришлось перенести.
   Полы в зданиях у каменоломен были дощатые или земляные. В аэровокзале они были сделаны из сверкающих каменных плиток. Но здесь…
   Гердер упал ничком на мягкий ворс и зарылся в него носом.
   — Ковер! — закричал он, прослезившись. — Ковер! Вот уж никогда не думал, что увижу его вновь.
   — Вставай же! — сказал Ангало, смущенный таким бурным проявлением чувств в присутствии Масклина, который хоть и был его близким другом, родился, однако, не в Универсальном Магазине.
   Гердер неловко встал.
   — Простите, — пробормотал он, отряхиваясь. — Сам не знаю, что на меня нашло. Я как будто вернулся в прошлое. Настоящий ковер! Вот уже много месяцев не видел настоящих ковров. — Он звучно высморкался. — Вы знаете, у нас в Магазине были красивые ковры. Необыкновенно красивые. С чудесными узорами.
   Масклин заглянул в рукав. Он походил на один из коридоров Магазина и был так же ярко освещен.
   — Пошли, — сказал он. — Здесь мы слишком на виду… А где же все люди, Талисман?
   — Скоро прибудут.
   — Откуда он знает? — проворчал Гердер.
   — Он подслушивает голоса других машин, — объяснил Масклин.
   — На этом самолете много бортовых компьютеров, — сказал Талисман.