Пратер Ричард С.. И каждый вооружён

   Сэйдер держал руки на столе. Глядя на меня, он произнес с отвращением:
   – Ну! – и добавил вульгарное словцо, которым я никогда не пользуюсь.
   Я захлопнул ногой дверь, прислонился к ней и сказал:
   – Привет, Марти. Он наклонил голову:
   – Мистер Скотт.
   Это его резкий голос я слышал за дверью. Никакой нервозности в нем. Спокойный, почти приятный. Ничто его не заботило, будто он был на светском рауте.
   Марти не выглядел очень уж сильным, если не считать его мощного квадратного подбородка и полной невозмутимости. Сидя за большим столом, он казался даже ниже своего роста. Его черные волосы начали уже редеть, и он их тщательно зачесывал на розовую лысину. Искры седины виднелись в волосах, особенно на коротко постриженных висках. Его карие глаза уставились на меня сквозь очки без оправы. Я бы сказал, что ему около пятидесяти. Прекрасно выбритый, загорелый, в отличной форме. Обнаженные в полуулыбке белые зубы ослепляли. На нем были черный костюм, белая рубашка и черный вязаный галстук. В целом он неплохо гляделся на белом фоне стола.
   Он продолжал полуулыбаться:
   – Чем обязан, мистер Скотт?
   Я еле сдержал улыбку. Он вел себя, как если бы я был клиентом, а не держал его на мушке. Я сказал:
   – Хватит того, чтобы никто не двигался. Мне было трудно наблюдать за тремя одновременно. Я повернул голову в сторону высокого худого типа, прислонившегося к стене.
   – Ты, – сказал я, – двумя пальцами левой руки медленно достань свой ствол.
   Вместо того чтобы подчиниться, он взглянул на Марти Сэйдера, и тот еле заметно кивнул ему. Черт возьми! Разве не я тут командовал?
   Худой парень медленно протянул левую руку и двумя пальцами достал свою пушку.
   – На пол! – показал я. Он уронил пистолет.
   – Теперь ты, – сказал я другому, – то же самое, и не изображай из себя левшу.
   Он так и не двинулся с места с момента моего появления. Может быть, даже не дышал. Я не ожидал каких-либо фокусов от него, и он без всякого выполнил мое приказание.
   – Прекрасно! Теперь подтолкните их ногой ко мне. Затем спустите оба пиджаки с плеч, оставив руки по локоть в рукавах.
   Худой парень попытался сказать что-то, но сдержался, лишь пожал плечами. Оба они сделали, как я сказал. Это было лучшее, чего я мог добиться в этот момент, и они не могли мне ничего сделать своими стесненными руками.
   Я взглянул на Сэйдера:
   – Ваша очередь.
   Он продолжал улыбаться:
   – Интересно, мистер Скотт. Ловко у вас получается. Но я не ношу оружия.
   Он осторожно раздвинул лацканы своего черного пиджака. Во всяком случае, под мышкой кобуры не было.
   – Отодвиньтесь от стола, – сказал я ему. Он повиновался.
   – Теперь встаньте и сделайте то же самое. Он поднялся и вновь распахнул пиджак.
   – Повернитесь.
   – Пожалуйста, – повиновался он с легкостью. Оружия на нем не было видно, но я сказал:
   – Теперь, Сэйдер, выверните карманы. Он тряхнул головой.
   – Одно могу уверенно сказать о вас, мистер Скотт, вы все делаете тщательно. – На его лице вновь появилась приятная белозубая улыбка. – Может быть, поэтому вы и живы до сих пор.
   Пока я пытался понять, что скрывалось за его словами, он сунул правую руку в правый карман пиджака.
   – Левой рукой, – сказал я.
   – Неудобно же, – проворчал он, но все же потянулся через живот сначала левой, а потом правой рукой и вывернул карманы. Стало очевидно, что оружия у него нет. – Этого достаточно, мистер Скотт? Не очень-то приятно это проделывать, к тому же в присутствии дамы.
   Интересно было бы узнать, что могло вывести его из себя. Я кивнул ему и подошел к Айрис. Она зашептала что-то, но не было смысла делать это – шепот был таким громким, что стены отозвались эхом.
   – Слава-Богу-что-вы-пришли. Они-собираются-убить-нас. Они-бы-уже-убили-меня. Шелл-уведите-меня-от-сюда.
   Мне не понравилось, что она снова упомянула о намерении Марти убить нас. Мысль об этом не покидала меня, хотя я и не видел в ней никакого смысла. Ну что ж, я хотел попасть сюда и попал. Теперь я жаждал быть как можно дальше отсюда.
   Руки Айрис были замотаны пластырем. Я протянул руку, нашел кончик пластыря и дернул. Она вздрогнула, но через несколько секунд уже растирала руки.
   Потом она встала и прильнула ко мне (хорошо, что слева!).
   Выбрала же время для этого! Но я не оттолкнул ее – я всего лишь слабый человек. Сердце у нее билось как у кролика.
   Она прошептала:
   – Я очень сожалею! Тут заговорил Сэйдер:
   – Ничего не получится, Скотт.
   – Чего не получится?
   – Вам не выбраться отсюда. Даже если вам это удастся, далеко вам не уйти. Вам понадобится ровно минута, чтобы подняться в лифте. – Он смолк и нахмурился:
   – Как вы... – Он сжал зубы и заиграл желваками, переведя взгляд на потолок над противоположной стеной, которая отделяла его кабинет от зала. Я проследил за его взглядом и увидел небольшую незажженную лампочку над дверью, ведущей в клуб. Переведя взгляд на меня, он сказал:
   – Конечно же вы не воспользовались лифтом. Такой дурак, как я, заслужил это.
   Затем он уставился на Айрис. До него наконец дошло, каким образом я попал сюда, а ранее Айрис сбежала отсюда. Он обратился к ней:
   – Я таки запер тебя. Меня радует, что я не был столь беспечным. – Он пожал плечами и добавил, обращаясь скорее к себе самому, чем к нам:
   – Однако я был недостаточно осторожным.
   Айрис прошептала:
   – Давайте уйдем. Давайте уберемся отсюда. Замечательно! Прекрасно! Что она имела в виду? Раствориться в воздухе? Я не мог вообразить себе, как бы мы втиснулись в подъемник для блюд. Забавно было б попробовать это с ней, но невозможно. Да и наши три приятеля не сидели бы сложа руки. Сэйдер обратился ко мне:
   – Сложно, не правда ли, мистер Скотт? Пустые слова! Я мог бы отправить Айрис в лифте, оставшись здесь, как истинный рыцарь. Но, черт побери, я не собирался снова упускать ее из виду до тех пор, пока она не объяснит, в чем, собственно, дело. К тому же должен же быть другой выход, кроме механического подавальщика и заторможенного лифта.
   – Сэйдер, разве здесь нет другого выхода?
   Он взглянул на меня и медленно покачал головой.
   – Мне не хотелось бы огорчать вас, Сэйдер, но мы уходим.
   Он ничего не ответил.
   Я почувствовал замешательство. Я мог бы перестрелять их всех. Но подобные мысли могли только привести меня к смирительной рубашке на манер миссис Сэйдер. Я мог бы просто оглушить их одного за другим, но не был уверен, что при этом не буду оглушен сам.
   Я сказал:
   – Послушайте, Сэйдер, у вас нет никакого шанса. Мне будет нетрудно заставить проговориться одного из вас.
   Он открыл было рот, но ничего не сказал. Он снова смотрел на точку над моей головой. Обернувшись, чтобы взглянуть, куда он смотрел, я увидел, что упомянутая лампочка ярко горела.
   – Что это значит? – спросил я его. Он насупился:
   – Кто-то направляется сюда. Лампочка зажигается, когда начинает спускаться лифт. Своего рода мера предосторожности.
   И тут я вспомнил “плимут”, промелькнувший мимо меня, когда я остановился у кафе Я связал концы с концами и сказал:
   – Это напомнило мне одну вещь. Перед тем как проникнуть сюда, я видел в переулке одного из ребят Брида. Он, казалось, ждал чего-то.
   – Брид? – Впервые он потерял свое спокойствие, но не надолго. Трудно было даже вообразить, чтобы он его мог потерять надолго. Он быстро произнес:
   – Я, пожалуй, был не прав, мистер Скотт. Есть другой выход – прямо из этой комнаты, там в углу. – Он кивнул в правый от себя угол. – Если вы приглядитесь, увидите его даже оттуда, где стоите.
   Не обращая внимания на наставленный на него револьвер, он полез в брючный карман, достал связку ключей, отцепил один из них и оставил на столе.
   – Этим ключом можно открыть дверь, ведущую наверх в переулок. Вы можете уйти.
   Какого черта? Я оцепенел посреди комнаты, ощущая тепло прижавшейся ко мне Айрис, а секунды текли.
   Сэйдер добавил:
   – Лифт спустится за минуту. Эта лампочка, – кивнул он в ее сторону, – погаснет, когда лифт остановится. Осталось двадцать – тридцать секунд.
   До чего осталось? Почему от меня так стремился избавиться этот тип, который лишь минуту назад не хотел меня выпустить? Мозг мой заколебался, как потревоженное желе, не вызывая ничего, кроме головной боли. Я совершенно не доверял Сэйдеру и не мог понять, в чем дело. Вниз могли спускаться Брид со своими подручными или приятели самого Сэйдера. Или – откуда мне было знать – настоящая горилла. Кто бы это ни был, мне не понравилась неожиданная перемена в поведении Сэйдера.
   Он быстро спросил:
   – Вы идете, мистер Скотт?
   Он был слишком встревожен и слишком торопил меня. Я сказал:
   – Любопытно знать, о чем речь, Сэйдер? Он облизал губы, и мне показалось, что его загар побледнел. Он медленно протянул руку и забрал ключ, говоря:
   – Тогда ухожу я. Вы должны позволить мне уйти, Скотт. – Голбс его напрягся, и он опять облизал губы Он решительно выбрался из-за стола, направился в угол комнаты и вставил ключ в замок Я уставился на него Я не думал, что за время нашего краткого знакомства он узнал меня достаточно, чтобы быть уверенным в том, что я не выстрелю. Он рисковал получить пулю в спину. Наблюдая, как он распахивает дверь, я думал о лифте, о том, что, возможно, сюда направлялись парни Брида. Тут я представил себе Брида, который рычал. “Если этот осел Скотт еще хоть раз сунет нос в мои дела, это будет покойный Шелл Скотт”.
   Сэйдер сделал шаг в темноту за дверью. При желании я мог еще прострелить ему затылок И такое желание было. За ним поспешили стоявшие у стены парни, с пиджаками, все еще спущенными на локти.
   Я позволил им уйти. Единственное, чего я хотел в тот момент, – это оказаться вместе с Айрис в безопасном месте, если еще можно было найти такое для меня в Лос-Анджелесе. Я боялся, однако, последовать за Сэйдером в открытую дверь, ожидая ловушки. На моих глазах дверь захлопнулась и тем самым решила за меня этот вопрос. Даже если бы мне не пришлось отстреливать защелкнувшийся замок, меня отнюдь не тянуло в темноту за этой дверью.
   Я резко обратился к Айрис:
   – Детка, я достаточно долго уже нахожусь в тумане. В чем дело, черт побери?
   – Сэйдер убьет нас, – ответила она. – Он хочет убить нас.
   Девица не могла отделаться от этой фразы.
   – Ты уже говорила об этом и убедила меня. Но почему?
   – Он убил Лобо, о котором писали, газеты. Я открыл было рот, чтобы спросить ее, какое отношение это имело к нам, но тут заметил, что лампочка над дверью погасла.

Глава 7

   – Быстро! – Я схватил Айрис за руку и выбежал с ней в дверь, через которую перед этим вошел. Я бесшумно притворил ее, и мы оказались в темноте. На секунду я оставил ее, шагнул к подъемнику и раскрыл дверцы – по крайней мере Айрис могла выбраться.
   Как бы не так, разве что через неделю! Моя рука повисла в пустоте. Повар или хозяин уже вернули себе свою собственность.
   Прошло пять-десять секунд, как погасла лампочка. Я вернулся к Айрис и взял ее под руку. Ситуация начинала проясняться. Кем бы ни были визитеры, я не думал, что они были бы в восторге от нас. Если я правильно помнил расположение клуба, сейчас мы находились почти в противоположной стороне от лифта, и зал был перед нами, скрытый за драпировкой.
   – Айрис, – прошептал я, – как попасть отсюда в зал?
   Вместо ответа, она потянула меня за левую руку. Я надеялся, что она знала, что делала, ибо мне не хотелось бы задеть в темноте какой-нибудь гонг.
   Она остановилась. Протянув руку, я нащупал драпировку, о которой помнил. Я потянул ткань и выглянул в образовавшуюся щель. Справа в темном зале виднелась полуоткрытая дверь лифта, слабая лампочка которого освещала часть зала. Мы не могли оставаться там, где стояли. Я потянул Айрис за руку, и через занавес мы проникли в зал, как раз когда из лифта посыпались парни.
   Не было нужды призывать Айрис к тишине. Мы оба видели справа от себя парней в свете из лифта, но они пока еще не видели нас. Из лифта вышли четверо, и у каждого в руке была пушка.
   Единственное, чего мне хотелось и о чем можно было только мечтать, – это пробраться в дальний от нас конец зала слева от лифта в то время, как четверо парней продвигались справа от него. Приблизив губы к уху Айрис, я прошептал еле слышно:
   – Двигаем к дальней стене. Ты сможешь провести нас без шума?
   Она сжала мне руку и двинулась впереди, ведя меня за собой. Слабый свет из лифта не доходил сюда, и я мог бы сбить стол или стул, так и не увидев их. Я понадеялся, что Айрис сможет провести нас без проблем. Под нашими ногами чувствовался ковер, так что мы могли двигаться бесшумно, лишь бы не наткнуться на что-нибудь. И все будет в порядке, если никто не включит общий свет.
   Я рассчитал, что, если мы проберемся к лифту, пока четверо... Черт! Их было пятеро!
   Пятый вышел из лифта, шагнул влево и остановился на границе светового пятна, на фоне которого обрисовалась его фигура. Я не увидел оружия в его руках, но не трудно было вообразить его.
   Айрис замедлила шаг, пожав мне руку. Я резко обернулся в сторону ее еле различимой фигуры. Она осторожно двинулась влево, и я последовал за ней. Выставив вперед руку, я нащупал покрытый скатертью стол. Она ускорила шаг, и мы быстро достигли дальней стены клуба.
   Я снова приблизил губы к ее уху и прошептал:
   – Теперь прямо, золотце. Вперед. Эти парни не задержатся надолго в кабинете Сэйдера.
   Впереди не было никаких препятствий, и в пять секунд мы пересекли зал и оказались шагах в пяти от лифта. Оставшийся парень стоял с другой стороны лифта, прислонившись к стене. Я едва его различал, несмотря на его близость к свету. Нас же он пока не мог видеть. Но если мы хотели выбраться отсюда, я должен был подобраться поближе к нему. Я выступил вперед, оставив Айрис позади, пригнулся и двинулся дальше.
   Я был уже шагах в трех, когда он шевельнулся. Я опустился на корточки и на всякий случай наставил револьвер на его живот. Ничего не случилось. Левой рукой я пошарил в кармане в поисках монетки. Я различал лишь его фигуру недалеко от меня, но не лицо. Я бросил монету ярдов на пять в сторону от него, подтянув ноги и приготовясь к прыжку.
   Монета упала с глухим звуком на покрытый ковром пол. Но парень услышал и с возгласом удивления резко повернулся от меня в сторону звука. Не успел он остановиться, как я прыгнул и ткнул стволом в его спину.
   Он выдавил из себя “ух”, а я прошипел:
   – Ни звука, приятель, ни малейшего звука. Он застыл на месте. Я прошептал:
   – Айрис, быстрее.
   Произнеся это, я пожалел, что назвал ее по имени, но уже было поздно. Я не слышал ее шагов, но был уверен, что она повиновалась. Парень передо мной начал поворачивать голову.
   Я отступил на шаг и оттянул револьвер. Когда чувствуешь дуло и знаешь точно, где оно, имеешь равный шанс отбить его в сторону прежде, чем оно выстрелит.
   Но он и не делал такой попытки. Он просто повернул голову, достаточно, чтобы увидеть, что происходит. Мне самому было любопытно знать, кто он такой. До смешного крошечные черные глазки смотрели с худощавого и плоского лица, которое я видел раньше, но не помнил где. Тем не менее он откуда-то знал меня.
   – Скотт, – тихо произнес он, – ты, что же, теперь в банде Сэйдера?
   Айрис притронулась сзади к моему плечу. Я был так напряжен, что чуть не нажал на спусковой крючок. Я так подточил курок и шептало, что хватило бы однофунтового усилия, чтобы сделать дырку в парне. Но я удержался и велел ему:
   – Повернись.
   Он повиновался. Я поднял револьвер, обхватив пальцем дужку спускового крючка, и врезал ему по основанию черепа.
   Падая, он не издал ни звука. Это был единственный способ заставить его замолчать на какое-то время, и я постарался оглушить его как можно нежнее. Но он мне не обрадуется при новой встрече, если она состоится. На самом деле невозможно оглушить нежно.
   Войдя в лифт, я прикрикнул на Айрис:
   – Запусти-ка эту дьявольскую штуку.
   Нам предстоял долгий подъем, целая вечность. Она ткнула длинным красным ногтем в кнопку в стенке, и дверь лифта двинулась как черепаха с похмелья. Когда она уже закрывалась, слабый свет слева привлек мой взгляд, и я посмотрел в сторону занавесей, через которые мы прошли. Теперь за ними горел свет, так что кто-то нашел выключатели. И в последний момент перед закрытием двери свет залил весь зал клуба.
   Но дверь уже закрылась, мы были в лифте, хотя, казалось, движения вроде никакого не было. Шептаться уже не было нужды, и я спросил Айрис:
   – Эта штука двигается?
   Она кивнула и ответила не своим голосом:
   – Он же медленный.
   Айрис все еще была одета в полусвитер и темно-синие брюки. Свитер все так же стоял торчком в надлежащих местах, и брюки подчеркивали ее пышные формы. С такого близкого расстояния все это стоило рассмотреть, чтобы потом вспоминать. Но я не мог сосредоточиться на этом, как следовало бы. Мне еще предстояло многое узнать. В нашем распоряжении оставалось секунд пятьдесят, и, если уж суждено было умереть наверху, я хотел знать, ради чего.
   – Детка, – поторопил я Айрис, пристально глядя на нее, – давай-ка рассказывай. Сначала главное, детали потом. Быстро!
   Она глубоко вздохнула и заговорила, как ни странно, спокойным голосом:
   – Сэйдер убил Лобо. Я это помнил.
   – А при чем тут ты? Или я?
   – Я узнала об этом и...
   – Как? Забудь об этом, продолжай.
   – И Сэйдер понял, что я знаю. Он решил убить меня – я знаю это. Он почти так и сказал, он назвал меня покойницей! Я, Шелл, я...
   – Тьфу ты! Продолжай. Что сделано, то сделано.
   – Я узнала об убийстве вчера ночью. Когда сегодня утром я приехала сюда за моим чеком, Сэйдер догадался – понял, что я знаю об этом. Он припугнул меня, и я запаниковала. Вы понимаете, да?
   Она, видимо, сообразила, что я вот-вот начну выдергивать ей руки, и выпалила на одном дыхании:
   – Я сказала ему, что сообщила вам обо всем, что знала сама. Что вы тоже знаете об убийстве. Что вы мне поможете. И если что-то случится со мной, – вы поймете, кто это сделал и почему.
   Я уставился на нее:
   – Почему именно я?
   – Месяца два или три назад я видела вас с Марти за одним столом здесь, в клубе. Я спросила его, кто вы такой, и он мне сказал. Я знала, что вы – сыщик. А потом газеты так много писали о вас в связи с делом о вымогательстве в Голливуде. Так это пришло мне в голову.
   У меня было желание стукнуть ее по голове.
   – Именно я должен был прийти вам в голову?
   Готовая разрыдаться, она выпалила:
   – Не должен! Но я была в панике и вот придумала!
   Времени уже не было. Лифт остановился, и двери начали раздвигаться. Я сжал револьвер в руке и укрыл Айрис за своей спиной. Не знаю почему Мне надо было бы спрятаться за этой девчонкой с куриными мозгами.
   Однако перед лифтом никого не было. Ребята внизу могли и не найти еще оглушенного мною парня. Они могли найти или не найти выхода, которым воспользовался Сэйдер. Скоро я это узнаю.
   Я высунул голову в переулок. Это было достаточно безопасно. Пули ей были не страшны. Что они могли сделать моей голове?
   В переулке было пусто. Черный “плимут” все еще стоял перед дверью, но в нем никого не было. Не было видно и Сэйдера. Пока все в порядке. Но сколько времени будет сопутствовать нам удача? Я шагнул к машине – если посчастливится... Но нет. Ключей в машине не было, и я конечно же не собирался возиться с проводами зажигания.
   Айрис выскользнула из лифта вслед за мной.
   – Подожди-ка здесь, – бросил я ей. Затем рванул влево к кафе “У Кларка”. В конце переулка я притормозил и скользнул к углу, чтобы выглянуть на улицу. Перед кафе стояла другая черная машина – длинный “кадиллак”. В нем сидели один незнакомец и один человек, которого я знал.
   Последний сидел сзади: сам Коллиер Брид. Его я увидел не сразу, но на тротуаре у машины разглядел его “торговую марку”, если можно так выразиться: две дымящиеся, едва начатые сигары. И наверняка Брид попыхивал нервно третьей, которой скоро предстояло последовать за первыми двумя. Доллар за затяжку – дорогое удовольствие, но это было единственное излишество, которое позволял себе Брид – никто больше него не любил денег. Он сидел на заднем сиденье и усердно затягивался. Я с трудом разглядел его багровое лицо в клубах дыма. Это объясняло, откуда взялись остальные парни в подвале.
   Все это я зафиксировал одним взглядом, скользнул обратно в переулок и вернулся бегом к Айрис. Я схватил ее за руку и потянул в другой конец переулка.
   Взрывов не последовало, крыши не падали, и мы в момент добрались до угла переулка и Шестой улицы. Я потащил Айрис налево, не сбавляя шага Трудно было поверить, что всего лишь пару минут назад мы крались в темноте “Подвала” – сейчас мы дышали холодным воздухом в гуще толпы на Шестой улице На Оливковой я взял Айрис под руку, повернул влево и быстро зашагал назад к Седьмой. Она бросила на меня испуганный взгляд, а я поторопил ее:
   – Продолжай. Расскажи все до конца.
   Она говорила не переставая, пока мы добрались до Седьмой улицы и пересекли ее. Вторая дверь слева от угла вела в ломбард, и это было то, что нужно.
   Мы бросились внутрь. Айрис пыталась что-то спросить, но я понуждал ее продолжить рассказ. Я хотел знать все, что знала она, прежде чем действовать дальше.
   Пока она говорила, я искал в ломбарде необходимую мне вещь. Маленький седой хозяин подбежал ко мне, безуспешно пытаясь щелкнуть пальцами. Я достал из бумажника пятидолларовую бумажку и отдал ему. Затем схватил мощный бинокль из застекленного прилавка.
   – Мне он нужен на минутку, – бросил я ему, – вы получите его обратно.
   Он что-то пролепетал, но я отвернулся от него, перекинул ремень бинокля через плечо и шагнул к витрине. Здесь вправо от себя я мог видеть переулок, кафе “У Кларка” и стоящий рядом черный “кадиллак”.
   Седой человечек последовал за мной и Айрис и попытался продать нам все свое заведение. Мне не следовало, видимо, так запросто расставаться с пятеркой. Я отмахнулся от него.
   – Послушай, оставь нас в покое и займись чем-нибудь. Он наградил меня удивленным взглядов, но оставил-таки нас в покое. Айрис почти закончила свой рассказ о том, что произошло прошлой ночью, и смотрела на меня, как щенок, боящийся наказания. Размышляя над ее рассказом, я навел бинокль на машину Брида.
   А случилось вот что. Воскресной ночью – или скорее в понедельник утром – Айрис задержалась в клубе после его закрытия. Мая ушла десятью минутами раньше. Айрис только-только сняла грим и собралась уже уходить, когда услышала в кабинете Сэйдера громкие голоса, бурную перебранку. Многого она не поняла, но все же услышала несколько раз имя Лобо. Оно ничего не значило для нее, поскольку раньше она никогда его не слышала. Какое-то время она прислушивалась с естественным женским любопытством, но почувствовала неловкость оттого, что подслушивала, хотя и непреднамеренно (как она сказала). Перебранка достигла апогея, и вдруг все смолкло. Не было больше крика, шума, ничего. Тишина. Это напугало ее, и она поспешила покинуть клуб. Уже наверху она сообразила, что в спешке и волнении забыла в гримерной свою сумочку вместе с чеком. Примерно с минуту она простояла на углу переулка и Седьмой улицы, размышляя, стоит ли возвращаться в клуб за сумочкой.
   Но дело вдруг осложнилось. С Шестой улицы в переулок завернула машина с погашенными фарами и остановилась у дверей лифта. Из него тут же вышли двое, волоча – как могла видеть Айрис – третьего.
   Я убедился, что хозяин магазинчика не мог нас подслушать, и спросил:
   – Как ты думаешь, он был мертв?
   – Не знаю. Вернее, не знала тогда. Я подумала, что он просто пьян. Но когда я уходила, в клубе уже не оставалось ни одного клиента. Во всяком случае, это меня напугало. В переулке было темно, а парни действовали втихомолку. Я ощутила страх, даже не понимая, что происходит. Я поспешила убраться оттуда и остановила такси, благо дома у меня было немного денег.
   – Так. Теперь все остальное о Сэйдере. Она нервно закрутила пальцами:
   – Сегодня утром, при дневном свете, я подумала, как глупо было воображать черт-те что, и решила забрать свой чек. Клуб сегодня закрыт, но я позвонила, и мне ответил Марти. Я сказала ему, чего хочу, и он пригласил приехать. – Она проглотила слюну и продолжила. – Я забрала сумочку и заглянула в кабинет, чтобы поприветствовать и поблагодарить Сэйдера. Он читал утренние газеты, и я увидела большие заголовки:. “Убит Лобо”. Этого было достаточно. Сразу же прояснилось все, что я слышала и видела ночью. Я вспомнила перебранку, имя Лобо и парней, тащивших... – Она содрогнулась. – Думаю, я была напугана до смерти. Я, видимо, уставилась или показала пальцем на газеты. Сейчас я не уверена, но, как мне кажется, я сболтнула лишнее.
   Она замолкла и глубоко вздохнула. Затем продолжила:
   – Сэйдер выскочил из-за стола и схватил меня за руку. Вот, посмотрите. – Она показала руку, белая кожа которой была обезображена четырьмя багровыми синяками. – Он вывернул мне руку и что-то проворчал. Точно не помню, но, должно быть, я обвинила его в убийстве Лобо. Он был взбешен и назвал меня покойницей или чем-то в этом духе. Теперь вы понимаете, какой ужас я испытывала. И я сказала ему, что успела повидать вас. Он принялся было звонить куда-то. Затем передумал, затолкал меня в другую комнату и запер там. За занавесями, через которые мы проникли в клуб, есть дверь, но она была заперта уже с ночи. Сэйдер, по-видимому, отпер ее, когда обнаружил мое исчезновение. Как бы то ни было, я сбежала и попыталась дозвониться вам, а затем отправилась в вашу контору.