Она рассмеялась, я снова услышал ее удивительные надтреснутые нотки.
- Они в ванной. Вы бы лучше их надели. А то люди начнут злословить.
- Пусть себе злословят, пока у них не онемеют языки.
- Вы голодны?
- Умираю от голода.
- Правда?
Я подмигнул ей.
- Да. Закажите бифштекс, нож и вилку, мне необходимо чем-то занять свои руки.
Она сделала соответствующий заказ по телефону, пока я обувался. Но все равно, это было очень приятное времяпрепровождение. Коллин упорно придерживалась своего решения сохранять между нами дистанцию, но мы пообедали вместе и очень много говорили. Я продолжал думать о том, что эта Коллин была настоящей женщиной. Она была красивая, чувственная, как одалиска из гарема какого-нибудь паши, кроме того, остроумна, с ней было приятно проводить время. Она часто заставляла меня смеяться, сама смеялась вместе со мной, а иногда подтрунивала надо мной. Найдется немного женщин, вдвоем которыми вы сможете провести весь день, до наступления темноты в комнате, просто за разговорами, ни капельки не соскучившись. А день, проведенный вместе с Коллин, как я уже сказал, был замечательным.
Наконец снаружи стали удлиняться тени, вершины гор покраснели, мне было пора идти. Незадолго до этого мы послали за бутылкой и выпили по паре бокалов после превосходного обеда в ее комнате. Я поднялся и смешал еще два бокала.
- Коллин, - сказал я, - мне уже пора идти. Но этот бокал я выпью за вас, потому что вы удивительная женщина. Я говорю это совершенно искренне.
Она взяла бокал, который я ей протянул, и сказала:
- Благодарю, Шелл, благодарю.
Мы медленно выпили до конца. Она заговорила:
- Я тоже говорила искренне, когда сказала, что хотела бы вместе с вами посмотреть Лос-Анджелес. Вы все еще не против того, чтобы отвезти меня в свой город?
- Я ничего так не хочу! Мы побываем в Мокамбо у Джира, в маленьких местечках вокруг Лос-Анджелеса и Голливуда тоже.
- Ну что ж, это великолепно!
Я поднялся и прошел к телефону. У меня ушло пять минут, чтобы позвонить в два места и получить адрес Виктора Дэнта и вызвать такси к "Дезерт Инну".
Коллин стояла рядом со мной и слушала мои переговоры.
Сейчас, собираясь покинуть это помещение, я достал револьвер, пристегнул его, надел галстук и пиджак.
Она спросила:
- Вы отправляетесь к Дэнту?
- Угу. Увидимся позднее, дорогая.
- Шелл, все будет в порядке? Я хотела сказать, это не опасно?
- Я буду осторожен.
- Пожалуйста, не лгите мне, Шелл... вас могут ранить?
- О, Коллин, такая возможность всегда существует. Я могу поскользнуться на ковре и сломать себе шею. Но то, что я сейчас намерен сделать, не должно доставить мне никаких неприятностей. Честно.
Я пошел к двери и повернул ручку.
- Она все еще заперта, - сказала Коллин. - Одну минуточку. Она взяла ключ со столика, подошла к двери, повернула ключ в замочной скважине. Я потянулся к ручке.
- Пока, дорогая.
- Шелл...
Голос у нее был напряженный, но мягкий, она стояла рядом со мной. Я повернулся, прижимаясь спиной к двери, глядя на поднятое кверху ее личико и чуть прищуренные карие глаза. Губы у нее были полураскрыты, она взяла меня за руки и обвила ими свою талию, потом прижалась ко мне и попросила:
- Поцелуй меня, Шелл. Поцелуй.
Я поцеловал ее. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, боясь оторваться на мгновение.
Наконец она первая отпрянула от меня, упираясь руками мне в грудь. Грудь у нее высоко вздымалась, дышала она быстро, как при беге. Я хотел заговорить, но она прижала пальцы к моим губам и сказала:
- Нет, нет, Шелл. Но возвращайся ко мне.
Потом она распахнула дверь. Я вышел, спустился вниз по лестнице и сел в такси, ожидавшее меня, чтобы отвезти к дому Виктора Дэнта.
Глава 18
Дом Дэнта находился в пустыне, в четырех-пяти милях от того места, где образовался Стрип, в полумиле от девяносто первого шоссе. Когда такси приблизилось, я попытался успокоиться и собраться с мыслями. Мне было трудно сосредоточиться, потому что я все еще думал о Коллин, но я прогнал мрачные мысли и заставил себя думать о предстоящей работе.
Если это можно было назвать работой. Если придется, я собирался забраться в спальню миссис Дэнт, но все же надеялся, что в этом не будет необходимости, потому что единственное, чего я добивался, это получить точную идентификацию блондиночки, которая потеряла "Дамское счастье". А поскольку я знал лишь об одном шраме, по которому можно было бы опознать исчезнувшую Изабел, я покачал головой и поцокал языком, потому что в интересах справедливости, надо смотреть правде в глаза, я должен был стать соглядатаем, подсматривающим в замочную скважину. До чего же ты докатился, Скотт!
Я вышел из такси у девяносто первого шоссе, расплатился водителем и наблюдал, пока огоньки машины не скрылись вдали. Потом я повернулся и зашагал к своей цели. Менее чем через десять минут я был там.
Это был большой, новый, современный дом, не очень высокий, но в нем было много стекла, чтобы пропускать солнце пустыни. Внутри горело электричество, так что я знал, что в доме кто-то есть. Если рассуждать логично, то Дэнт должен находиться в клубе, а маленькая красотка, у которой была такая соблазнительная походка прежде чем она упала в обморок, едва ли после того инцидента бегала по магазинам. Так что, по моим расчетам она должна была находиться здесь.
Десятью минутами позже я нашел то, что вроде было спальней, но я не мог быть вполне уверен, хотя даже окно было широко распахнуто, потому что внутри не было света. Я выбрал себе наблюдательный пункт, потом тихонечко обошел вокруг здания, остановился перед входом и заглянул в гостиную, где горел свет. Достав револьвер, я на всякий случай зажал его в руке. Впереди имелся широкий портик, который я пересек и подобрался к окну. На нем висела прозрачная занавеска, но она не помешала мне увидеть то, что меня интересовало. Блондинка была здесь.
Та самая с короткой стрижкой, которую бармен указал мне, миссис Дэнт. Она сидела в низком кресле, повернувшись боком ко мне, и читала. Сейчас на ней был халат из тяжелого шелка и вышитые домашние туфли. Убедившись, что это та самая особа, я отошел ярдов на пятьдесят от дома и стал ждать.
Я немного нервничал, главным образом потому, что это был не свойственный мне метод расследования.
Сегодня днем, когда у меня в голове появились новые мысли, я посчитал необходимым узнать, не является ли миссис Дэнт той самой маленькой девочкой, которая когда-то развлекалась, взрывая хлопушки под консервными банками, причем узнать наверняка. И как можно скорее. Если я ошибался, если пришедшая мне в голову мысль не была логическим выводом, а всего лишь досужим домыслом, значит мне надо будет начинать все сначала.
Приблизительно через час в передней комнате погасли огни, я поднялся с земли, где сидел в ожидании. Снова обойдя дом вокруг, я убедился, что свет зажегся в комнате, которую я посчитал спальней. Это был единственный дом на несколько миль в округе, он стоял в сотне ярдов от узкой грунтовой дороги, которая вела сюда от шоссе. Поэтому миссис Дэнт должна была чувствовать себя тут в полной безопасности от любых глаз. Слабый свет падал из открытого окна, образовывая снаружи на земле прямоугольник. С того места, где я стоял, я видел, как да ходит по комнате.
Я молил бога, чтобы мое постыдное подглядывание не оказалось пустой тратой времени, потому что я намеревался сегодня же вечером довести до конца свою авантюру. Если удастся, разумеется. Мне надоело прятаться от всяких негодяев и ходить с оглядкой.
Я подошел к самому окну и встал в стороне от светового пятна. Оказывается, над кроватью имелась зажженная лампа.
Она пересекла комнату справа налево и вышла куда-то, прикрыв за собой дверь.
Глупая женщина по-прежнему куталась в свой огромный халат. Я стоял рядом с окном и не спускал глаз с двери на противоположной стене. По моим расчетам у меня был весьма сомнительный шанс что-то увидеть отсюда, но я не хотел все же его упускать.
До меня долетела какая-то бравурная мелодия, которую она напевала вполголоса. Она была счастлива, вне всякого сомнения. А я вот нет. Черт побери, я был близок к истерике. У меня на лбу выступил холодный пот.
Потом она вошла в спальню, и тут меня бросило в жар: на ней не было совершенно ничего, если не считать ленту, которой были перехвачены волосы, чтобы они не падали ей на глаза. Я был настолько ошеломлен, что успел заметить только, что ее лицо было намазано каким-то кремом.
Изголовье низкой кровати было напротив меня, противоположная спинка была поближе ко мне. Она пересекла комнату и встала с левого края кровати, ко мне спиной.
Проклятие! Почему бы не повернуться ко мне лицом? Так я ничего не мог разглядеть на ее теле. Я почувствовал себя весьма скверно. То ли потому, что боялся, как бы она не выключила свет до того, как я добьюсь того, ради чего я сюда пришел, или же опасался, что меня может кто-нибудь увидеть у окна и поползут всякие слухи по моему адресу. Попробуй потом оправдаться! Репутация для частного сыщика много значит. И вроде бы решение загадки было совсем рядом, но, как говорится, близок локоть, да не укусишь.
Она стояла прямо, заложив обе руки за затылок. Черт побери, подумал я, что все это значит?
Но я тут же вспомнил собственные мысли о том, что она много должна играть в теннис, делать массу регулярных упражнений и посещать массажистов, чтобы поддерживать свою изящную фигуру в такой блестящей форме.
Но вот она упала на кровать. Господи, неужели она собирается выключить свет и лечь спать? Тогда все мои планы провалились.
Нет, постойте, она не закончила.
Есть великолепное упражнение для брюшного пресса. Надо лечь на спину на пол или на кровать и медленно поочередно задирать кверху одну ногу, стараясь коснуться ею стены или спинки кровати, потом выгнуться дугой, опираясь пятками и затылком о подстилающую поверхность, и плавно опуститься назад. Превосходное упражнение, но если вы недостаточно тренированы, то уже после пяти раз вы выйдете из строя на несколько дней. Лично я мог дотянуть до десяти раз, а я на силу не обижаюсь.
Но эта маленькая крашеная блондинка была настолько озабочена сохранением своей фигуры, что она проделывала все три фазы упражнения снова и снова.
Вы понимаете, что лучшей позы для моих целей она не могла бы придумать. Я убедился, что мои труды не пропали даром. За какую-то секунду я узнал правду о миссис Дэнт.
Шрам был там, где я его искал!
Тоненькая беленькая полосочка дюйма в четыре длиной, немного загибающаяся назад, как половинка наконечника стрелы. Никакого сомнения: именно здесь, по словам мистера Бинга, в детстве ее поранила жестянка из-под консервов.
Я почувствовал неловкость от того, что стою под окном и пялю глаза на голую женщину. И я ушел.
Шагая обратно к шоссе, я думал о том, на что способны женщины ради своей наружности. Ведь миссис Дэнт проделала это труднейшее упражнение при мне не менее двадцати раз.
Приблизительно через полчаса я выудил визитную карточку моего клиента из бумажника, тщательно присмотрелся к ней при свете в телефонной будке, затем позвонил ему и имел с ним трехминутный разговор. Я велел ему ехать как можно скорее в Лас-Вегас, потому что здесь находилась его дочь, и что у нее непременно будут неприятности до наступления утра, так что она нуждается в моральной поддержке. Он заохал, стал заикаться, но как только я сказал все, что требовалось, и услышал от него, что он вылетает на ближайшем самолете, я повесил трубку, не вдаваясь в подробности. Правда, я сообщил ему адрес дома в пустыне и сказал, что буду его там встречать.
Когда с этим было покончено, я почувствовал гордость за себя отправился в "Инферно" и... убил Виктора Дэнта.
Глава 19
Не подумайте, что я отправился туда со специальной целью убить человека. Это было последнее, что мне хотелось сделать. Мои намерения были куда более скромны: добраться до Дэнта и отвести его шерифу округа. У меня были основания для того, чтобы действовать в одиночку, вместо того, чтобы собрать вокруг себя команду полицейских и помощников шерифа. Правоохранительные органы никогда не смотрят благосклонно на людей, которые кого-то успели убить, как это сделал я, а теперь я уже настолько глубоко увяз, что мне необходимо было собрать все улики и все дружественные чувства в свою пользу, прежде чем отправиться в здание суда и начать объяснения. Я хотел преподнести готовое дело на блюдечке, перевязав его розовой ленточкой. А сделать это я мог только в том случае, если у меня будут развязаны руки. Если же меня задержат, то все может лопнуть, как мыльный пузырь. И это могло бы случиться даже сейчас, хотя, по-моему мнению, у меня в руках были все нити, кроме незначительных мелочей. Эти мелочи я мог узнать у Дэнта.
Конечно же, была и личная заинтересованность. Почти все семьдесят два часа шла между нами борьба, которая теперь приобрела весьма персональный оттенок. Но он мне нужен был живым, чтобы поговорить.
Я позвонил Бингу со станции обслуживания, куда явился в 22.15. Полчаса у меня еще ушло на то, чтобы найти такси и доехать до Фремонт-стрит. В одном из магазинов готового платья я приобрел себе третью по счету шляпу за эту неделю Эльдорадо. Затем я позвонил в "Инферно", притворился пьяным и попытался заказать билеты на представление среди публики в Эль Ранчо Вегас. Таким образом я выяснил, что Виктор Дэнт был в своем офисе. После этого я позвонил в аэропорт и узнал, что следующий самолет из Лос-Анджелеса был уже в пути и должен приземлиться в Лас-Вегасе в час десять.
Было еще 23.30, так что до прибытия Бинга оставалось более полутора часов. Я решил, что времени достаточно, натянул на голову свою шляпу, поймал такси и отправился на свидание Виктором Дэнтом.
Попасть в его офис было делом нетрудным. Я вылез из машины у главного входа и вошел туда вместе с группой веселящихся людей. Не поднимая головы, я пересек вестибюль, прошел в комнату Дьявола, пересек ее вдоль всего бара, причем револьвер был у меня в кармане пиджака, его я придерживал рукой. На все это ушло не более минуты, а от Дэнта и его людей нельзя было ожидать, что они будут высматривать меня двадцать четыре часа в сутки.
Я прошел без задержки в пустой коридор, пересек его и подошел к дверям кабинета Дэнта.
Я попытался заставить себя расслабиться, сохраняя спокойствие, но мое сердце стучало, горло сжималось, когда я левой рукой повернул ручку, а правой сжимал револьвер в кармане.
Дверь была заперта.
У человека в ночном клубе нет оснований держать свою дверь на замке, потому что вежливые люди обычно стучатся, но его проклятая дверь была заперта!
Я снял пальцы с ручки и посмотрел в оба конца коридора, проверяя одновременно, не заметил ли кто в кабинете, что ручка поворачивалась. Мне пришло в голову, что было бы крайне неудачно, если бы меня "засекли" перед этой дверью с револьвером в руке.
Но в коридоре никого не было, зато из игрового зала несмолкаемо доносились голоса. Этот зал был за стеной позади меня. Изредка слышались более громкие голоса крупье.
Прошло десять секунд, ничего не случилось, но зато теперь я ясно различал чьи-то шаги внутри кабинета.
Ну что ж, раз я должен постучать, зачем тянуть с этим?
И я поднял левую руку и резко постучал косточками по деревянной панели пять раз подряд. Затем, когда шаги зазвучали по ту сторону двери отчетливее, я прижал дуло своего 38-го к щели и стал ждать.
Шаги подошли к самой двери и остановились. Я знал, что он стоял всего в каком-то футе от меня, за дверью. Затем я услышал, как оттянули назад задвижку, дверь начала медленно открываться, я нажал на нее, распахнул и приставил револьвер к его все еще опухшим губам. Он отпрянул назад, тем более, что дверная створка от резкого толчка ударила его, я же вошел внутрь и быстро осмотрел помещение, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Да, совершенно верно, кроме меня и Виктора Дэнта, там никого не было, а он сам далеко стоял от зуммера и даже от своего черного стола.
Он ухитрился удержаться на ногах и теперь смотрел на меня своими маленькими глазками, рот у него приоткрылся, он заметно побледнел.
- Не советую вообще двигаться, Дэнт, - заговорил я спокойно, - Никого не вызывайте ни зуммером, ни криком, даже не шумите. Стойте там, где стоите.
Поскольку мой револьвер был направлен на него, мои речи показались ему убедительными. Он заговорил:
- Вы проклятый глупец. Вы тупица. Скотт. На этот раз вы конченый человек.
Из-за распухшей губы он сильно шепелявил и поэтому его слова казались гротеском. Было видно, что он умирает от желания добраться до меня. Об этом говорили его холодные глаза, замороженное лицо и его поза: он стоял, сжав кулаки и выдвинув вперед голову.
Я сказал:
- Я был конченым человеком в прошлый раз. В действительности же, Дэнт, ваша песенка спета. Учтите, мне все известно. Я знаю про Картера, Фредди и все остальное. Теперь я передам вас в руки шерифа, за что они мне будут глубоко признательны. Вам следовало убить также и Лоррейн, приятель, или она была бы следующей?
С минуту он молчал, потом яростно выкрикнул:
- Вы не должны даже помышлять о том, что вам удастся снова уйти отсюда.
- А я и пытаться не стану. Мне это ни к чему.
Я кивнул на письменный стол.
- У вас здесь есть телефон. Все, что мне нужно будет сделать, это воспользоваться им, после того, как я вас немножко обработаю.
Он глянул на телефон, и впервые его замороженное лицо немного дрогнуло. Он снова повернулся ко мне, облизал свои губы, затем заморгал и прижал руку к губам. Обежав глазами помещение, он, видимо, не заметил в нем ничего, что могло бы ему помочь.
- Шериф не будет знать, что ему делать со мной. Вы сошли с ума!
- Почему же, он все поймет после того, как я полчаса поговорю с ним. Я передам вас шерифу, потом мы поедем потолковать с вашей "пироксилиновой" любовницей.
- С кем?
Я ничего не сказал. Он повысил голос:
- Вы не можете иметь в виду Кристел, она моя жена.
Я подмигнул ему:
- Черта с два она ваша жена!
По его лицу было видно, что его поразили мои слова, потом он сжал зубы и прищурился. Собирался заговорить, поколебался, мне не нравилось выражение его лица. Это была его последняя игра, только я еще об этом не знал. Он держался настолько равнодушно и убедительно, что если бы я не помнил его ругань и весь тот кошмар, через который я по его милости прошел, я бы мог ему поверить.
Он начал говорить легко и быстро:
- Вы действительно дезинформированы, мистер Скотт. Успокойтесь, вам не нужен этот револьвер. Давайте поставим точки над "i".
Он засмеялся.
- Конечно же, Кристел моя жена. Нас обвенчали здесь несколько месяцев назад.
Я не понял сначала, почему он щебечет, как старая леди за высоким забором, но тут он немножко приблизился к своему черному столу, и я сообразил.
А он продолжал:
- Что касается шерифа, черт побери, Скотт, я вызову его сам, если вы почувствуете себя от этого более счастливым.
Он улыбнулся и как бы невзначай двинулся к столу, словно я не держал его под прицелом. Но я знал точно, какова была истинная цель этого краснобайства: он упорно подбирался к столу. А я его не останавливал.
Иногда приятно почувствовать себя в роли кошки, играющей с мышкой.
- Между нами был большой шум из-за ничего. Поверьте, Скотт, нет оснований для того, чтобы мы не поладили. Мы оба просто встали не с той ноги, только и всего. Я честно не знаю, о чем вы говорите. Ни с каким Картером и Фредди я не был знаком.
Он говорил, не останавливаясь, как говорится, не переводя дыхание. План его был предельно прост: отвлечь меня разговорами, попытаться заинтересовать, не дать мне возможности прервать его хотя бы на мгновение, он же тем временем будет незаметно приближаться к столу. Возможно, он надеялся даже заставить меня усомниться в моей правоте, сбить меня с толку, ослабить внимание на минутку, воспользовавшись которой он смог бы удрать.
Он, конечно, понимал, что у него ничего не осталось, кроме этой отчаянной последней игры. А Дэнт прежде всего был игроком. Конечно, ему не нравилась та ситуация, в которую он попал, да и затеянная им игра не доставляла удовольствия, но у него не было иного выхода.
Я приблизился к нему на пару шагов, он уже добрался до угла стола. Я понимал, что он стремится достать свой пистолет, и прикрикнул:
- Достаточно, Дэнт! Оставайтесь тут, больше ни с места.
Он притворился, что не слышит меня. На его физиономии оставалось почти благодушное выражение, он продолжал:
- Если вы хотите пригласить сюда шерифа, прекрасно. Мы сможем все вместе сесть и разобраться в этой путанице.
Покачав головой, он продолжал:
- Что касается ваших странных идей в отношении Кристел, их я могу рассеять немедленно. Копия нашего брачного свидетельства находится здесь.
Он потянулся к верхнему правому ящику стола и вытянул его. Я взвел курок своего револьвера. Щелчок был ясно слышен в неожиданно воцарившейся тишине кабинета, так как он замолчал.
- Не будьте наивным дурачком, Дэнт. У вас нет ни единого шанса.
Но все же ему удалось вывести меня из равновесия. Я предполагал, что он нырнет в открытый ящик за оружием, прыгнув в сторону от линии моего огня, но он ничего подобного не сделал.
Открыв ящик, он одернул от него руку, оглянулся на меня и спросил:
- Не понимаю, мистер Скотт, шанс на что?
И так как я этого не ожидал, я растерялся в отношении его дальнейших действий. Он же выпрямился, повернулся немного вправо, левой рукой провел по краю открытого ящика, сам же посмотрел поверх моего плеча и подмигнул. И, не спуская глаз с двери, сделал шаг ко мне.
Он не торопился и не колебался, возможно, это все и решило. У меня в руке все еще был мой 38-й, направленный на него.
Но Дэнт выглядел таким сведущим во всем и уверенным в себе, что я невольно засомневался. Понимаете, разум мне подсказывал, что это старейший трюк в мире, что позади меня определенно никого нет, но в то же время у меня мелькнула мысль о том, что я не закрыл дверь на задвижку, войдя в кабинет. А если бы кто-то все же оказался у меня за спиной, то на этот раз я определенно был бы мертв. Не поворачиваясь, я все же отпрыгнул вправо, а Дэнт, перестав улыбаться, запустил левую руку в ящик стола.
Теперь он действовал очень быстро, в руке у него блеснул пистолет, он упал на колени за столом, а я снова прицелился в него.
Ему не хватило выдержки.
Еще до того, как я нажал на курок, он дважды выстрелил. Два выстрела, слившиеся практически в один, выпущенные без прицела, только под наплывом ненависти, не могли мне повредить. Зато я действовал без спешки: нажал на курок один раз и собирался сделать это вторично, но моя первая пуля вошла ему в лоб.
Он упал на стол, пистолет выскользнул из его пальцев на ковер, руки безвольно раскинулись, даже согнутые до этого ноги выпрямились и раздвинулись. Мертвые глаза смотрели в потолок, кровь струилась из дырки во лбу.
Я смотрел на него в смятении, все еще переполненный переживаниями нескольких последних секунд, стиснув зубы с такой силой, что стало больно челюстям.
Оцепенение быстро прошло, я подскочил к двери и закрыл ее на задвижку, прежде чем в коридоре раздались бегущие шаги.
После этого я бросился к телефону и позвонил в офис шерифа. Кто-то вопил перед дверью, а я сообщил в трубку, даже не узнав, с кем разговариваю:
- Я нахожусь в "Инферно", в офисе Виктора Дэнта. Он убит, как можно скорее приезжайте сюда.
Сравнительно спокойный голос на другом конце провода спросил, кто я такой и как это случилось. Я сердито ответил:
- Говорит Шелл Скотт. Я в "Инферно" Дэнта, в его офисе. Дэнт умер, я только что его застрелил. Сообщите Хоукинсу я быстро выезжайте сюда, прежде чем произойдет еще какое-нибудь убийство.
Я не дождался ответа, положил трубку, обошел вокруг стола и стал ждать с револьвером в руке, потому что в коридоре раздавались приглушенные голоса, и что-то тяжелое ударяло в дверь кабинета.
Глава 20
Проклятая дверь вот-вот должна была поддаться. Снаружи творилось что-то невообразимое. Чьи-то дюжие плечи высаживали дверь, каждый раз я видел, что она все сильнее прогибается внутрь, задвижка дрожала, каким-то чудом удерживаясь на месте. Кто-то с разбегу навалился на дверь, доска посредине расщепилась, я понял, что следующий натиск все решит.
В установившейся короткой тишине перед следующей попыткой я закричал:
- Оставайтесь на месте. Я застрелю к чертовой матери всех, кто войдет сюда.
Операция с дверью прекратилась. Я сообразил, что люди снаружи не могли знать, кто здесь находится или что тут творится. Просто они слышали выстрелы, а на их выкрики никто не отвечал. Очевидно они совещались, и я надеялся, что они принадлежали к категории тугодумов. Потому что оставалось ждать совсем недолго, если только в округе шерифа не вообразят, что им звонил безумец, и пара машин с помощниками шерифа примчится сюда.
Раздался сокрушительный удар в дверь, дерево раскололось, обе половинки повисли на петлях. Я упал на одно колено за письменным столом, именно так поступил Дэнт. Сквозь открытую дверь я увидел кучу смущенных людей, один из них, спотыкаясь, влетел в кабинет, второй, согнувшись, замер на пороге. Я заметил оружие в руках у одного, но он не стал стрелять, так же, как и я, потому что в этот момент мы услышали вой сирены, который становился все слышней и ближе. Мне этот вообще-то неприятный звук показался райской музыкой.
- Они в ванной. Вы бы лучше их надели. А то люди начнут злословить.
- Пусть себе злословят, пока у них не онемеют языки.
- Вы голодны?
- Умираю от голода.
- Правда?
Я подмигнул ей.
- Да. Закажите бифштекс, нож и вилку, мне необходимо чем-то занять свои руки.
Она сделала соответствующий заказ по телефону, пока я обувался. Но все равно, это было очень приятное времяпрепровождение. Коллин упорно придерживалась своего решения сохранять между нами дистанцию, но мы пообедали вместе и очень много говорили. Я продолжал думать о том, что эта Коллин была настоящей женщиной. Она была красивая, чувственная, как одалиска из гарема какого-нибудь паши, кроме того, остроумна, с ней было приятно проводить время. Она часто заставляла меня смеяться, сама смеялась вместе со мной, а иногда подтрунивала надо мной. Найдется немного женщин, вдвоем которыми вы сможете провести весь день, до наступления темноты в комнате, просто за разговорами, ни капельки не соскучившись. А день, проведенный вместе с Коллин, как я уже сказал, был замечательным.
Наконец снаружи стали удлиняться тени, вершины гор покраснели, мне было пора идти. Незадолго до этого мы послали за бутылкой и выпили по паре бокалов после превосходного обеда в ее комнате. Я поднялся и смешал еще два бокала.
- Коллин, - сказал я, - мне уже пора идти. Но этот бокал я выпью за вас, потому что вы удивительная женщина. Я говорю это совершенно искренне.
Она взяла бокал, который я ей протянул, и сказала:
- Благодарю, Шелл, благодарю.
Мы медленно выпили до конца. Она заговорила:
- Я тоже говорила искренне, когда сказала, что хотела бы вместе с вами посмотреть Лос-Анджелес. Вы все еще не против того, чтобы отвезти меня в свой город?
- Я ничего так не хочу! Мы побываем в Мокамбо у Джира, в маленьких местечках вокруг Лос-Анджелеса и Голливуда тоже.
- Ну что ж, это великолепно!
Я поднялся и прошел к телефону. У меня ушло пять минут, чтобы позвонить в два места и получить адрес Виктора Дэнта и вызвать такси к "Дезерт Инну".
Коллин стояла рядом со мной и слушала мои переговоры.
Сейчас, собираясь покинуть это помещение, я достал револьвер, пристегнул его, надел галстук и пиджак.
Она спросила:
- Вы отправляетесь к Дэнту?
- Угу. Увидимся позднее, дорогая.
- Шелл, все будет в порядке? Я хотела сказать, это не опасно?
- Я буду осторожен.
- Пожалуйста, не лгите мне, Шелл... вас могут ранить?
- О, Коллин, такая возможность всегда существует. Я могу поскользнуться на ковре и сломать себе шею. Но то, что я сейчас намерен сделать, не должно доставить мне никаких неприятностей. Честно.
Я пошел к двери и повернул ручку.
- Она все еще заперта, - сказала Коллин. - Одну минуточку. Она взяла ключ со столика, подошла к двери, повернула ключ в замочной скважине. Я потянулся к ручке.
- Пока, дорогая.
- Шелл...
Голос у нее был напряженный, но мягкий, она стояла рядом со мной. Я повернулся, прижимаясь спиной к двери, глядя на поднятое кверху ее личико и чуть прищуренные карие глаза. Губы у нее были полураскрыты, она взяла меня за руки и обвила ими свою талию, потом прижалась ко мне и попросила:
- Поцелуй меня, Шелл. Поцелуй.
Я поцеловал ее. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, боясь оторваться на мгновение.
Наконец она первая отпрянула от меня, упираясь руками мне в грудь. Грудь у нее высоко вздымалась, дышала она быстро, как при беге. Я хотел заговорить, но она прижала пальцы к моим губам и сказала:
- Нет, нет, Шелл. Но возвращайся ко мне.
Потом она распахнула дверь. Я вышел, спустился вниз по лестнице и сел в такси, ожидавшее меня, чтобы отвезти к дому Виктора Дэнта.
Глава 18
Дом Дэнта находился в пустыне, в четырех-пяти милях от того места, где образовался Стрип, в полумиле от девяносто первого шоссе. Когда такси приблизилось, я попытался успокоиться и собраться с мыслями. Мне было трудно сосредоточиться, потому что я все еще думал о Коллин, но я прогнал мрачные мысли и заставил себя думать о предстоящей работе.
Если это можно было назвать работой. Если придется, я собирался забраться в спальню миссис Дэнт, но все же надеялся, что в этом не будет необходимости, потому что единственное, чего я добивался, это получить точную идентификацию блондиночки, которая потеряла "Дамское счастье". А поскольку я знал лишь об одном шраме, по которому можно было бы опознать исчезнувшую Изабел, я покачал головой и поцокал языком, потому что в интересах справедливости, надо смотреть правде в глаза, я должен был стать соглядатаем, подсматривающим в замочную скважину. До чего же ты докатился, Скотт!
Я вышел из такси у девяносто первого шоссе, расплатился водителем и наблюдал, пока огоньки машины не скрылись вдали. Потом я повернулся и зашагал к своей цели. Менее чем через десять минут я был там.
Это был большой, новый, современный дом, не очень высокий, но в нем было много стекла, чтобы пропускать солнце пустыни. Внутри горело электричество, так что я знал, что в доме кто-то есть. Если рассуждать логично, то Дэнт должен находиться в клубе, а маленькая красотка, у которой была такая соблазнительная походка прежде чем она упала в обморок, едва ли после того инцидента бегала по магазинам. Так что, по моим расчетам она должна была находиться здесь.
Десятью минутами позже я нашел то, что вроде было спальней, но я не мог быть вполне уверен, хотя даже окно было широко распахнуто, потому что внутри не было света. Я выбрал себе наблюдательный пункт, потом тихонечко обошел вокруг здания, остановился перед входом и заглянул в гостиную, где горел свет. Достав револьвер, я на всякий случай зажал его в руке. Впереди имелся широкий портик, который я пересек и подобрался к окну. На нем висела прозрачная занавеска, но она не помешала мне увидеть то, что меня интересовало. Блондинка была здесь.
Та самая с короткой стрижкой, которую бармен указал мне, миссис Дэнт. Она сидела в низком кресле, повернувшись боком ко мне, и читала. Сейчас на ней был халат из тяжелого шелка и вышитые домашние туфли. Убедившись, что это та самая особа, я отошел ярдов на пятьдесят от дома и стал ждать.
Я немного нервничал, главным образом потому, что это был не свойственный мне метод расследования.
Сегодня днем, когда у меня в голове появились новые мысли, я посчитал необходимым узнать, не является ли миссис Дэнт той самой маленькой девочкой, которая когда-то развлекалась, взрывая хлопушки под консервными банками, причем узнать наверняка. И как можно скорее. Если я ошибался, если пришедшая мне в голову мысль не была логическим выводом, а всего лишь досужим домыслом, значит мне надо будет начинать все сначала.
Приблизительно через час в передней комнате погасли огни, я поднялся с земли, где сидел в ожидании. Снова обойдя дом вокруг, я убедился, что свет зажегся в комнате, которую я посчитал спальней. Это был единственный дом на несколько миль в округе, он стоял в сотне ярдов от узкой грунтовой дороги, которая вела сюда от шоссе. Поэтому миссис Дэнт должна была чувствовать себя тут в полной безопасности от любых глаз. Слабый свет падал из открытого окна, образовывая снаружи на земле прямоугольник. С того места, где я стоял, я видел, как да ходит по комнате.
Я молил бога, чтобы мое постыдное подглядывание не оказалось пустой тратой времени, потому что я намеревался сегодня же вечером довести до конца свою авантюру. Если удастся, разумеется. Мне надоело прятаться от всяких негодяев и ходить с оглядкой.
Я подошел к самому окну и встал в стороне от светового пятна. Оказывается, над кроватью имелась зажженная лампа.
Она пересекла комнату справа налево и вышла куда-то, прикрыв за собой дверь.
Глупая женщина по-прежнему куталась в свой огромный халат. Я стоял рядом с окном и не спускал глаз с двери на противоположной стене. По моим расчетам у меня был весьма сомнительный шанс что-то увидеть отсюда, но я не хотел все же его упускать.
До меня долетела какая-то бравурная мелодия, которую она напевала вполголоса. Она была счастлива, вне всякого сомнения. А я вот нет. Черт побери, я был близок к истерике. У меня на лбу выступил холодный пот.
Потом она вошла в спальню, и тут меня бросило в жар: на ней не было совершенно ничего, если не считать ленту, которой были перехвачены волосы, чтобы они не падали ей на глаза. Я был настолько ошеломлен, что успел заметить только, что ее лицо было намазано каким-то кремом.
Изголовье низкой кровати было напротив меня, противоположная спинка была поближе ко мне. Она пересекла комнату и встала с левого края кровати, ко мне спиной.
Проклятие! Почему бы не повернуться ко мне лицом? Так я ничего не мог разглядеть на ее теле. Я почувствовал себя весьма скверно. То ли потому, что боялся, как бы она не выключила свет до того, как я добьюсь того, ради чего я сюда пришел, или же опасался, что меня может кто-нибудь увидеть у окна и поползут всякие слухи по моему адресу. Попробуй потом оправдаться! Репутация для частного сыщика много значит. И вроде бы решение загадки было совсем рядом, но, как говорится, близок локоть, да не укусишь.
Она стояла прямо, заложив обе руки за затылок. Черт побери, подумал я, что все это значит?
Но я тут же вспомнил собственные мысли о том, что она много должна играть в теннис, делать массу регулярных упражнений и посещать массажистов, чтобы поддерживать свою изящную фигуру в такой блестящей форме.
Но вот она упала на кровать. Господи, неужели она собирается выключить свет и лечь спать? Тогда все мои планы провалились.
Нет, постойте, она не закончила.
Есть великолепное упражнение для брюшного пресса. Надо лечь на спину на пол или на кровать и медленно поочередно задирать кверху одну ногу, стараясь коснуться ею стены или спинки кровати, потом выгнуться дугой, опираясь пятками и затылком о подстилающую поверхность, и плавно опуститься назад. Превосходное упражнение, но если вы недостаточно тренированы, то уже после пяти раз вы выйдете из строя на несколько дней. Лично я мог дотянуть до десяти раз, а я на силу не обижаюсь.
Но эта маленькая крашеная блондинка была настолько озабочена сохранением своей фигуры, что она проделывала все три фазы упражнения снова и снова.
Вы понимаете, что лучшей позы для моих целей она не могла бы придумать. Я убедился, что мои труды не пропали даром. За какую-то секунду я узнал правду о миссис Дэнт.
Шрам был там, где я его искал!
Тоненькая беленькая полосочка дюйма в четыре длиной, немного загибающаяся назад, как половинка наконечника стрелы. Никакого сомнения: именно здесь, по словам мистера Бинга, в детстве ее поранила жестянка из-под консервов.
Я почувствовал неловкость от того, что стою под окном и пялю глаза на голую женщину. И я ушел.
Шагая обратно к шоссе, я думал о том, на что способны женщины ради своей наружности. Ведь миссис Дэнт проделала это труднейшее упражнение при мне не менее двадцати раз.
Приблизительно через полчаса я выудил визитную карточку моего клиента из бумажника, тщательно присмотрелся к ней при свете в телефонной будке, затем позвонил ему и имел с ним трехминутный разговор. Я велел ему ехать как можно скорее в Лас-Вегас, потому что здесь находилась его дочь, и что у нее непременно будут неприятности до наступления утра, так что она нуждается в моральной поддержке. Он заохал, стал заикаться, но как только я сказал все, что требовалось, и услышал от него, что он вылетает на ближайшем самолете, я повесил трубку, не вдаваясь в подробности. Правда, я сообщил ему адрес дома в пустыне и сказал, что буду его там встречать.
Когда с этим было покончено, я почувствовал гордость за себя отправился в "Инферно" и... убил Виктора Дэнта.
Глава 19
Не подумайте, что я отправился туда со специальной целью убить человека. Это было последнее, что мне хотелось сделать. Мои намерения были куда более скромны: добраться до Дэнта и отвести его шерифу округа. У меня были основания для того, чтобы действовать в одиночку, вместо того, чтобы собрать вокруг себя команду полицейских и помощников шерифа. Правоохранительные органы никогда не смотрят благосклонно на людей, которые кого-то успели убить, как это сделал я, а теперь я уже настолько глубоко увяз, что мне необходимо было собрать все улики и все дружественные чувства в свою пользу, прежде чем отправиться в здание суда и начать объяснения. Я хотел преподнести готовое дело на блюдечке, перевязав его розовой ленточкой. А сделать это я мог только в том случае, если у меня будут развязаны руки. Если же меня задержат, то все может лопнуть, как мыльный пузырь. И это могло бы случиться даже сейчас, хотя, по-моему мнению, у меня в руках были все нити, кроме незначительных мелочей. Эти мелочи я мог узнать у Дэнта.
Конечно же, была и личная заинтересованность. Почти все семьдесят два часа шла между нами борьба, которая теперь приобрела весьма персональный оттенок. Но он мне нужен был живым, чтобы поговорить.
Я позвонил Бингу со станции обслуживания, куда явился в 22.15. Полчаса у меня еще ушло на то, чтобы найти такси и доехать до Фремонт-стрит. В одном из магазинов готового платья я приобрел себе третью по счету шляпу за эту неделю Эльдорадо. Затем я позвонил в "Инферно", притворился пьяным и попытался заказать билеты на представление среди публики в Эль Ранчо Вегас. Таким образом я выяснил, что Виктор Дэнт был в своем офисе. После этого я позвонил в аэропорт и узнал, что следующий самолет из Лос-Анджелеса был уже в пути и должен приземлиться в Лас-Вегасе в час десять.
Было еще 23.30, так что до прибытия Бинга оставалось более полутора часов. Я решил, что времени достаточно, натянул на голову свою шляпу, поймал такси и отправился на свидание Виктором Дэнтом.
Попасть в его офис было делом нетрудным. Я вылез из машины у главного входа и вошел туда вместе с группой веселящихся людей. Не поднимая головы, я пересек вестибюль, прошел в комнату Дьявола, пересек ее вдоль всего бара, причем револьвер был у меня в кармане пиджака, его я придерживал рукой. На все это ушло не более минуты, а от Дэнта и его людей нельзя было ожидать, что они будут высматривать меня двадцать четыре часа в сутки.
Я прошел без задержки в пустой коридор, пересек его и подошел к дверям кабинета Дэнта.
Я попытался заставить себя расслабиться, сохраняя спокойствие, но мое сердце стучало, горло сжималось, когда я левой рукой повернул ручку, а правой сжимал револьвер в кармане.
Дверь была заперта.
У человека в ночном клубе нет оснований держать свою дверь на замке, потому что вежливые люди обычно стучатся, но его проклятая дверь была заперта!
Я снял пальцы с ручки и посмотрел в оба конца коридора, проверяя одновременно, не заметил ли кто в кабинете, что ручка поворачивалась. Мне пришло в голову, что было бы крайне неудачно, если бы меня "засекли" перед этой дверью с револьвером в руке.
Но в коридоре никого не было, зато из игрового зала несмолкаемо доносились голоса. Этот зал был за стеной позади меня. Изредка слышались более громкие голоса крупье.
Прошло десять секунд, ничего не случилось, но зато теперь я ясно различал чьи-то шаги внутри кабинета.
Ну что ж, раз я должен постучать, зачем тянуть с этим?
И я поднял левую руку и резко постучал косточками по деревянной панели пять раз подряд. Затем, когда шаги зазвучали по ту сторону двери отчетливее, я прижал дуло своего 38-го к щели и стал ждать.
Шаги подошли к самой двери и остановились. Я знал, что он стоял всего в каком-то футе от меня, за дверью. Затем я услышал, как оттянули назад задвижку, дверь начала медленно открываться, я нажал на нее, распахнул и приставил револьвер к его все еще опухшим губам. Он отпрянул назад, тем более, что дверная створка от резкого толчка ударила его, я же вошел внутрь и быстро осмотрел помещение, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Да, совершенно верно, кроме меня и Виктора Дэнта, там никого не было, а он сам далеко стоял от зуммера и даже от своего черного стола.
Он ухитрился удержаться на ногах и теперь смотрел на меня своими маленькими глазками, рот у него приоткрылся, он заметно побледнел.
- Не советую вообще двигаться, Дэнт, - заговорил я спокойно, - Никого не вызывайте ни зуммером, ни криком, даже не шумите. Стойте там, где стоите.
Поскольку мой револьвер был направлен на него, мои речи показались ему убедительными. Он заговорил:
- Вы проклятый глупец. Вы тупица. Скотт. На этот раз вы конченый человек.
Из-за распухшей губы он сильно шепелявил и поэтому его слова казались гротеском. Было видно, что он умирает от желания добраться до меня. Об этом говорили его холодные глаза, замороженное лицо и его поза: он стоял, сжав кулаки и выдвинув вперед голову.
Я сказал:
- Я был конченым человеком в прошлый раз. В действительности же, Дэнт, ваша песенка спета. Учтите, мне все известно. Я знаю про Картера, Фредди и все остальное. Теперь я передам вас в руки шерифа, за что они мне будут глубоко признательны. Вам следовало убить также и Лоррейн, приятель, или она была бы следующей?
С минуту он молчал, потом яростно выкрикнул:
- Вы не должны даже помышлять о том, что вам удастся снова уйти отсюда.
- А я и пытаться не стану. Мне это ни к чему.
Я кивнул на письменный стол.
- У вас здесь есть телефон. Все, что мне нужно будет сделать, это воспользоваться им, после того, как я вас немножко обработаю.
Он глянул на телефон, и впервые его замороженное лицо немного дрогнуло. Он снова повернулся ко мне, облизал свои губы, затем заморгал и прижал руку к губам. Обежав глазами помещение, он, видимо, не заметил в нем ничего, что могло бы ему помочь.
- Шериф не будет знать, что ему делать со мной. Вы сошли с ума!
- Почему же, он все поймет после того, как я полчаса поговорю с ним. Я передам вас шерифу, потом мы поедем потолковать с вашей "пироксилиновой" любовницей.
- С кем?
Я ничего не сказал. Он повысил голос:
- Вы не можете иметь в виду Кристел, она моя жена.
Я подмигнул ему:
- Черта с два она ваша жена!
По его лицу было видно, что его поразили мои слова, потом он сжал зубы и прищурился. Собирался заговорить, поколебался, мне не нравилось выражение его лица. Это была его последняя игра, только я еще об этом не знал. Он держался настолько равнодушно и убедительно, что если бы я не помнил его ругань и весь тот кошмар, через который я по его милости прошел, я бы мог ему поверить.
Он начал говорить легко и быстро:
- Вы действительно дезинформированы, мистер Скотт. Успокойтесь, вам не нужен этот револьвер. Давайте поставим точки над "i".
Он засмеялся.
- Конечно же, Кристел моя жена. Нас обвенчали здесь несколько месяцев назад.
Я не понял сначала, почему он щебечет, как старая леди за высоким забором, но тут он немножко приблизился к своему черному столу, и я сообразил.
А он продолжал:
- Что касается шерифа, черт побери, Скотт, я вызову его сам, если вы почувствуете себя от этого более счастливым.
Он улыбнулся и как бы невзначай двинулся к столу, словно я не держал его под прицелом. Но я знал точно, какова была истинная цель этого краснобайства: он упорно подбирался к столу. А я его не останавливал.
Иногда приятно почувствовать себя в роли кошки, играющей с мышкой.
- Между нами был большой шум из-за ничего. Поверьте, Скотт, нет оснований для того, чтобы мы не поладили. Мы оба просто встали не с той ноги, только и всего. Я честно не знаю, о чем вы говорите. Ни с каким Картером и Фредди я не был знаком.
Он говорил, не останавливаясь, как говорится, не переводя дыхание. План его был предельно прост: отвлечь меня разговорами, попытаться заинтересовать, не дать мне возможности прервать его хотя бы на мгновение, он же тем временем будет незаметно приближаться к столу. Возможно, он надеялся даже заставить меня усомниться в моей правоте, сбить меня с толку, ослабить внимание на минутку, воспользовавшись которой он смог бы удрать.
Он, конечно, понимал, что у него ничего не осталось, кроме этой отчаянной последней игры. А Дэнт прежде всего был игроком. Конечно, ему не нравилась та ситуация, в которую он попал, да и затеянная им игра не доставляла удовольствия, но у него не было иного выхода.
Я приблизился к нему на пару шагов, он уже добрался до угла стола. Я понимал, что он стремится достать свой пистолет, и прикрикнул:
- Достаточно, Дэнт! Оставайтесь тут, больше ни с места.
Он притворился, что не слышит меня. На его физиономии оставалось почти благодушное выражение, он продолжал:
- Если вы хотите пригласить сюда шерифа, прекрасно. Мы сможем все вместе сесть и разобраться в этой путанице.
Покачав головой, он продолжал:
- Что касается ваших странных идей в отношении Кристел, их я могу рассеять немедленно. Копия нашего брачного свидетельства находится здесь.
Он потянулся к верхнему правому ящику стола и вытянул его. Я взвел курок своего револьвера. Щелчок был ясно слышен в неожиданно воцарившейся тишине кабинета, так как он замолчал.
- Не будьте наивным дурачком, Дэнт. У вас нет ни единого шанса.
Но все же ему удалось вывести меня из равновесия. Я предполагал, что он нырнет в открытый ящик за оружием, прыгнув в сторону от линии моего огня, но он ничего подобного не сделал.
Открыв ящик, он одернул от него руку, оглянулся на меня и спросил:
- Не понимаю, мистер Скотт, шанс на что?
И так как я этого не ожидал, я растерялся в отношении его дальнейших действий. Он же выпрямился, повернулся немного вправо, левой рукой провел по краю открытого ящика, сам же посмотрел поверх моего плеча и подмигнул. И, не спуская глаз с двери, сделал шаг ко мне.
Он не торопился и не колебался, возможно, это все и решило. У меня в руке все еще был мой 38-й, направленный на него.
Но Дэнт выглядел таким сведущим во всем и уверенным в себе, что я невольно засомневался. Понимаете, разум мне подсказывал, что это старейший трюк в мире, что позади меня определенно никого нет, но в то же время у меня мелькнула мысль о том, что я не закрыл дверь на задвижку, войдя в кабинет. А если бы кто-то все же оказался у меня за спиной, то на этот раз я определенно был бы мертв. Не поворачиваясь, я все же отпрыгнул вправо, а Дэнт, перестав улыбаться, запустил левую руку в ящик стола.
Теперь он действовал очень быстро, в руке у него блеснул пистолет, он упал на колени за столом, а я снова прицелился в него.
Ему не хватило выдержки.
Еще до того, как я нажал на курок, он дважды выстрелил. Два выстрела, слившиеся практически в один, выпущенные без прицела, только под наплывом ненависти, не могли мне повредить. Зато я действовал без спешки: нажал на курок один раз и собирался сделать это вторично, но моя первая пуля вошла ему в лоб.
Он упал на стол, пистолет выскользнул из его пальцев на ковер, руки безвольно раскинулись, даже согнутые до этого ноги выпрямились и раздвинулись. Мертвые глаза смотрели в потолок, кровь струилась из дырки во лбу.
Я смотрел на него в смятении, все еще переполненный переживаниями нескольких последних секунд, стиснув зубы с такой силой, что стало больно челюстям.
Оцепенение быстро прошло, я подскочил к двери и закрыл ее на задвижку, прежде чем в коридоре раздались бегущие шаги.
После этого я бросился к телефону и позвонил в офис шерифа. Кто-то вопил перед дверью, а я сообщил в трубку, даже не узнав, с кем разговариваю:
- Я нахожусь в "Инферно", в офисе Виктора Дэнта. Он убит, как можно скорее приезжайте сюда.
Сравнительно спокойный голос на другом конце провода спросил, кто я такой и как это случилось. Я сердито ответил:
- Говорит Шелл Скотт. Я в "Инферно" Дэнта, в его офисе. Дэнт умер, я только что его застрелил. Сообщите Хоукинсу я быстро выезжайте сюда, прежде чем произойдет еще какое-нибудь убийство.
Я не дождался ответа, положил трубку, обошел вокруг стола и стал ждать с револьвером в руке, потому что в коридоре раздавались приглушенные голоса, и что-то тяжелое ударяло в дверь кабинета.
Глава 20
Проклятая дверь вот-вот должна была поддаться. Снаружи творилось что-то невообразимое. Чьи-то дюжие плечи высаживали дверь, каждый раз я видел, что она все сильнее прогибается внутрь, задвижка дрожала, каким-то чудом удерживаясь на месте. Кто-то с разбегу навалился на дверь, доска посредине расщепилась, я понял, что следующий натиск все решит.
В установившейся короткой тишине перед следующей попыткой я закричал:
- Оставайтесь на месте. Я застрелю к чертовой матери всех, кто войдет сюда.
Операция с дверью прекратилась. Я сообразил, что люди снаружи не могли знать, кто здесь находится или что тут творится. Просто они слышали выстрелы, а на их выкрики никто не отвечал. Очевидно они совещались, и я надеялся, что они принадлежали к категории тугодумов. Потому что оставалось ждать совсем недолго, если только в округе шерифа не вообразят, что им звонил безумец, и пара машин с помощниками шерифа примчится сюда.
Раздался сокрушительный удар в дверь, дерево раскололось, обе половинки повисли на петлях. Я упал на одно колено за письменным столом, именно так поступил Дэнт. Сквозь открытую дверь я увидел кучу смущенных людей, один из них, спотыкаясь, влетел в кабинет, второй, согнувшись, замер на пороге. Я заметил оружие в руках у одного, но он не стал стрелять, так же, как и я, потому что в этот момент мы услышали вой сирены, который становился все слышней и ближе. Мне этот вообще-то неприятный звук показался райской музыкой.