Я взглянул на нее и проговорил:
- Только что вспомнил, о чем хотел спросить тебя. Что в твоей спальне делает фото Дэна Брайса?
Она слегка нахмурилась и посмотрела на меня с удивлением.
- Кого?
- Дэна Брайса.
- Я такого не знаю. - Она улыбнулась. - А чего это тебя заботят фотографии в моей спальне?
- Я говорю совершенно серьезно, Лита. Она нахмурилась еще больше.
- Не понимаю тебя, Шелл. Что с тобой?
- Прошлой ночью, когда я ждал тебя, незадолго до звонка из полиции, я случайно увидел фотографию рядом с твоей постелью. Портрет Дэна Брайса. Я хорошо его разглядел. Поскольку он крупнейший жулик по эту сторону тюремной стены, ты должна объяснить присутствие его портрета.
- Нет, это ты объясни, - сердито возразила она. - У меня в спальне действительно есть фотопортрет, но это вовсе не какой-то там Брайс.
- А кто это?
- Том Уэстланд. Очень хороший.., э.., друг. И вообще, Шелл, как я тебе ни благодарна за то, что ты сделал для меня, тебе нет никакого дела до моих фотографий. Ни до моих друзей.
- Как бы ты его ни называла, это Дэн Брайс, известный преступник. Я почти убежден, да и полиция тоже, что именно он убил Зоу Авилла.
Она была шокирована:
- Том? Ты хочешь сказать, что Том мог...
- Дэн. Дэн Брайс. Не знаю, какой вид рэкета он назвал тебе в качестве своего занятия, но...
- Ну, если взимание федеральных налогов называть рэкетом, тогда он рэкетир.
- Только не говори мне, что он налоговый инспектор.
- Именно! И так я познакомилась с ним. Он явился из местного отделения налогового управления, чтобы проверить мои доходы за прошлый год.
Тут-то до меня дошло.
Я имел все основания восхищаться Брайсом. Сэм-сон говорил, припомнилось мне, что Брайс отсидел срок за вымогательство. Порядочный, добросовестный шантажист всегда старается разузнать, насколько большой оброк можно наложить на жертву, чтобы кровопускание не довело ее до смерти. И есть ли более эффективный способ узнать настоящую цену человека или организации, которых жулик собирается шантажировать?
Лита рассказала, что познакомилась с Томом, то есть Дэном Брайсом, два-три месяца назад и что после первой встречи они уже не говорили о бизнесе, а только о развлечениях - у них было несколько свиданий. Я заверил Литу, что Брайс лжец и мошенник, и настоятельно попросил ее, чтобы она немедленно сообщила мне или полиции, если он объявится. Она обещала сделать это, но похоже, я убедил ее не до конца.
- Птичка моя, - сказал я. - Он очень опасный партнер в игре. Если он только заподозрит, что ты его раскусила, он готов будет пойти на все.
После этого разговор зашел о более приятных вещах. Когда мы проехали через ворота имения Хорэйшио Адера, мне трудно было даже представить себе, что менее суток назад я участвовал здесь в смертельной перестрелке. Казалось, это произошло с месяц назад, и у меня было такое ощущение, что я не спал все это время. Глаза щипало от утомления, и солнечный свет раздражал их.
Я поделился своими ощущениями с Литой.
- Но выглядишь ты не так уж плохо! - заметила она.
- Я хочу сказать, что я измучен, глаза у меня красные, а моя одежда выглядит так, словно я в ней спал в канаве. А я таки спал в ней...
- Ах это. - Она ухмыльнулась. - Так ты смотришься еще круче, Шелл. Словно готовый к извержению вулкан.
- Вдохновляющая мысль.
- Любой побоится напасть на нас. Тебе только и делов-то, что посмотреть на атакующего и оскалить зубы. Из тебя получится превосходный телохранитель.
- Логично, ибо у тебя превосходное тело. Есть что хранить! - оскалил я зубы.
Она хихикнула и прикрыла глаза рукой.
- Все, я знаю! - воскликнула она. - Ты секретное оружие!
- Супер-Шелл! - воскликнул я в ответ. - Звучит как название хорошего бензина <Супершелл - название высокооктанового бензина в США по названию компании "Шелл".>. На самом деле я вовсе не бензин. Я даже не секретное оружие. Я всего лишь гаснущий вулкан Шелл Скотт.
- Хорошо. Это все, чего я хочу.
- Я твой. Возьми меня.
Она рассмеялась, но не взяла меня, а сказала:
- Ух ты! Посмотри-ка на все эти машины. Действительно, их тут было множество. Мы вынуждены были припарковаться в сотне футов от фасада дома.
И подъезжали все новые машины, пока мы огибали дом и шли туда, где происходило все действо.
Мы пересекли невнятно тараторившую толпу и прошли мимо столов, ломившихся от обилия закусок - омаров, крабов, креветок, осетрины, ветчины, шашлыков на ребрышках, хлеба, сдобных булочек, картофельных и зеленых салатов и еще не менее пятидесяти блюд. И вот мы оказались у бассейна, где собрались самые изысканные "кушанья".
Лита повернулась ко мне и сказала:
- Скорее всего я не смогу быть все время с тобой. Она посмотрела на бассейн, на людей вокруг него и в нем, на телекамеры и множество проводов, протянутых повсюду. Вдобавок к двумстам гостям я увидел около сорока операторов. Лита продолжила:
- Мне нужно переодеться, Шелл. Потом мы, вероятно, сможем немного расслабиться.
- Это - обещание. Ты взяла свое бикини? Она показала свою сумку:
- Оно здесь.
- Я обязан ни на минуту не спускать с тебя глаз.
- Это не значит, что ты должен липнуть ко мне глазами. Пойдем, ладно. Ты можешь пока постоять там у двери.
Она скользнула в дверь женской уборной и через две минуты вышла в розовом бикини, почти таком же красивом, как и ее кожа. Мы вернулись к бассейну, и она меня оставила. Мне казалось, что здесь, среди множества людей, она находилась в полной безопасности, но все равно я старался не спускать с нее глаз.
Многие из гостей тоже не спускали с нее глаз. Здесь кучковалось немало людей из Голливуда: звезд и звездочек. Недалеко от меня стояла большая группа, посреди которой я узнал пожилого, седовласого Заргрифа Дакуляна в окружении молодых кинозвезд-мужчин: Тэба, Тача, Тика, Сока, Грэба, Пау, Смэка и Фила. На кромке бассейна сидели Том Фонг - китайский характерный актер, которого часто называли Пипка Том, и восхитительная Пассионелья - суперзвезда студии "Магна". Они наблюдали за Кипом Массивом - героем множества детских вестернов, который, стоя в воде, перебирал струны своей неизменной гитары и напевал гнусавым голосом.
Тут я заметил Лоуренса. Почти одновременно его взгляд наткнулся на меня, и он поспешил навстречу. Выглядел он так, словно не спал после моего звонка из полицейского участка - не спал и при этом методично рвал на себе волосы.
- Скотт, - обратился он ко мне. - Чем, черт возьми, занята полиция? Что нового? Что скажете об этом Аркаджаняне?
- Остыньте, Лоуренс. - Я ввел его в курс дела. - А дальше можете строить свои собственные догадки. Он выглядел просто больным и буквально простонал:
- Вы видели газеты? Все только о Рэндольфе. Да и телепередачи... А где Хорэйшио? Вы его видели?
- Нет. Я только что приехал.
- Он должен был появиться здесь в час, а сейчас уже... - Он бросил взгляд на часы. - Почти четверть второго. Камеры включат меньше чем через двадцать минут.
- Хорэйшио участвует в представлении?
- Да. По крайней мере он должен появиться! - Лоуренс потер ладонью свой потный лоб. - Может, маленький нахал планирует эффектный выход?
- Надеюсь, он появится, пританцовывая, в вишневых колготках. Хорошо, я поищу малыша. Лоуренс нервно потер ладони.
- Интересно, пройдет ли все нормально? Я имею в виду телепередачу. Нам она просто необходима после всех этих жутких известий... - Он опять беспокойно потер ладони. - Мне предстоит сделать миллион вещей. С Литой все в порядке? Где она?
- Да, она о'кей. - Я показал, где она стояла - у дальнего края бассейна.
Лоуренс резко повернулся и стремительно двинулся в ее сторону.
На одном крыле дома над бассейном возвышалась круглая комната, выступавшая из здания наподобие башенки старинного замка. Я предположил, что это и была "башенная комната", которую упоминали пару раз в моем присутствии. Я прошел к фасаду здания и позвонил. Дверь мне открыл Виллис.
- Можно видеть мистера Адера? - спросил я.
- Нет, мистер... Скотт, кажется? - Я кивнул, а он продолжил:
- Я не видел Хорэйшио с самого утра. Предполагаю, он все еще в "башенной комнате", занимается творчеством. Он проводит там много времени с тех пор, как доставили копию Мамзель.
- Вы имеете в виду одну из этих пластмассовых статуй?
- Да. Он надеялся, что она вдохновит его на создание совершенно нового стиля, специально для мисс Коррел.
Я вспомнил, что Лита отвергла ухаживания распустившего руки Хорэйшио, поэтому казалось логичным, что он удовольствовался заменой живой Литы на пластмассовую Мамзель. И эта кукла вполне могла вдохновить на многое. Но я сказал только:
- Некоторые люди у бассейна уже волнуются насчет мистера Адера и его участия в празднестве. Не могли бы вы подняться в "башенную комнату" и узнать, будет ли он доступен массам?
- Нет, не могу. Мистер Адер предупредил сегодня утром, чтобы его не беспокоили ни при каких обстоятельствах. Поэтому нельзя ему мешать. Он будет в ярости.
- Не возражаете, если я позвоню?
- О, разумеется. - Я вошел, и Виллис исчез в большой комнате, в которой я впервые увидел Хорэйшио Адера.
Телефон находился под лестницей, но прежде, чем воспользоваться им, я решил подняться по лестнице. Пусть Адер придет в ярость, но максимум, что он сможет сделать, это кинуть в меня куском тюля или атласа. Поэтому я поднялся наверх и оказался в холле. Пройдя в конец, я постучал в дверь слева. Она была чуть приоткрытой и медленно повернулась на скрипящих петлях. Первой я увидел розовую пластмассовую Мамзель, обнаженную и шокирующую. Потом дверь распахнулась шире, и я увидел его.
Я подошел к нему, но уже не было смысла нащупывать его пульс. Это был покойный Хорэйшио Адер.
Я смотрел на него, на его маленькое тело, распростертое почти у ног пластмассовой Мамзель, а снизу, от бассейна, в "башенную комнату" доносился шум общего веселья. Где-то там высокий счастливый женский голос говорил: "Прекрати, Чарли. Прекрати..."
Глава 15
Направляясь вдоль края бассейна в сторону Литы Коррел, я опять ощутил очарование немыслимого и роскошного разнообразия форм, которыми природа и физические упражнения наделили женское тело. Это разнообразие буквально ошеломило меня в первый раз, когда я увидел ее вчерашним утром. Те лица и сцены, что я видел в последовавшие затем часы, слились в моей памяти в некий киномонтаж и завершились образом Хорэйшио, лежавшего мертвым у ног пластмассовой Мамзель.
Ну разве не ирония судьбы? Хорэйшио Адер сделал, вероятно, больше любого другого мужчины, чтобы спрятать прелести женщины под кусками ткани. А умер он у ног того, что можно было бы назвать крупномасштабным символом Секса. Его невидящие глаза уже не могли созерцать все то, что на протяжении своей жизни так отчаянно старался прикрыть Хорэйшио: и груди, и бедра, и плоть, и красоту, и искушение, и сексуальность женщины.
Подлинное воплощение всей этой пластмассовой красоты, искушения и сексапильности стояло рядом с задрапированной в белое статуей, торжественное открытие которой должно было состояться через несколько минут, и улыбнулось мне, когда я подошел.
- Будь со мной рядом, когда включат камеры, - сказала Лита. - На твоем фоне я буду смотреться лучше.
- Красавица и чудовище, а? - Я осмотрелся. Рядом с тыльной стороной дома, в нескольких ярдах от бассейна, было относительно свободное пространство. Я показал его Лите и сказал:
- Отойдем-ка на минутку, милая. Мне нужно сказать тебе кое-что, и не при всех. Она была озадачена:
- Но ведь телевидение.., сколько сейчас времени?
- У меня такое предчувствие, что никакой телепередачи не будет.
Она нахмурилась, но последовала за мной, подальше от чужих ушей.
- В чем дело-то? - поинтересовалась она. - Ты ведешь себя так забавно.
- Хорэйшио Адер мертв.
- Мертв? Что ты имеешь в виду? Как это он может быть мертвым?
- Он убит.
Она вытаращилась на меня безучастно. Глаза ее смотрели на мое лицо, но, казалось, не видели его.
- Убит? - повторила она. Впечатление было такое, словно она испытала столько эмоциональных ударов, что этот новый просто не достиг ее.
- Я уже позвонил в полицию и сообщил Сэмсону из центрального отдела по расследованию убийств. Он мой друг и знает всю историю. Я объяснил ему, что могу поручиться за тебя и себя, но не за две-три сотни остальных.
Она вяло проговорила:
- Убит. Но... Хорэйшио? Маленький Хорэйшио... Зачем было кому-то убивать его?
- Не знаю. Действительно, зачем было кому-то убивать его?
Мои мысли были прерваны суматошной активностью у дальнего конца бассейна. Полицейские в форме и в штатском незаметно охватывали собравшихся кольцом. Огромное большинство жителей Голливуда при звуке патрульных сирен вздрагивают и разбегаются куда глаза глядят. Поэтому полицейские поступили благоразумно, явившись без лишнего шума.
Все больше голов поворачивалось в сторону полицейских, гости заговорили все разом при виде наплыва полиции. Гул голосов нарастал волной.
Мы с Литой пошли к полицейским, среди которых я узнал лейтенантов Картера и Флаэрти. Ответив на все их предварительные вопросы, я доложил им о главном событии. Картер - мужчина лет сорока, высокий, с носом крючком, прямыми черными волосами и топорщившимися усами - предложил:
- Пойдем взглянем на него.
***
Я оставил Литу со знакомым сержантом и поднялся вместе с Картером и Флаэрти в "башенную комнату". Они заморгали от изумления, увидев тело, хотя я уже и предупредил их о том, что их ожидает. Оба они уставились на пластмассовую Мамзель, перевели взгляд на покойного, потом снова на Мамзель.
Указывая на статую, Картер спросил:
- Какого черта здесь торчит эта штука? Я ответил:
- Хорэйшио делал какие-то фасоны для "Мамзель". Эта штука была нужна ему для примерок, для вдохновения или для чего-то еще.
- Ага, для чего-то еще, - согласился Картер. - Ну что же, займемся делом.
Команда из криминальной лаборатории занялась отпечатками пальцев, начала фотографировать, рисовать схемы, делать замеры и брать образцы для последующего лабораторного анализа. Никто не просил меня уйти, поэтому я остался, чтобы побольше разузнать. На небольшом столике рядом с письменным столом Хорэйшио Адера стояли два высоких стакана. В одном из них на дне были видны крупинки белого осадка. Принимая во внимание пену на губах Хорэйшио и то, что он был мертв, нетрудно было заключить, что он пил из этого стакана. На полу был найден пистолет 22-го калибра, из которого скорее всего был сделан выстрел в лоб.
После того как на нем не были обнаружены отпечатки пальцев, Картер взял его в руки, внимательно осмотрел и сказал:
- Судя по всему, это его собственный пистолет, его собственные ножницы, шнурок, которым он был задушен, взят из валяющегося тут хлама. - Он сделал паузу. - Сегодня утром он приказал своим служащим, чтобы его оставили одного в "башенной комнате", пока он не позовет, и чтобы все находились в задней части дома и не шумели, пока он творит. Какой вывод ты из этого делаешь, Скотт?
- Он был большой обманщик. Он не сумел бы добыть огонь, чиркая спичкой о коробок. Он передергивал, играл, фальшивил, устраивал представление двадцать четыре часа в сутки. Он бегал кругами, вопя: "Я - гений!" и "О, я такой хороший!", пока всех в радиусе ста ярдов вокруг не начинало тошнить. И то, что он нуждался в абсолютной тишине для создания своего хлама, было просто частью его представления. Таково мое мнение, лейтенант.
- Пусть так, но почему он загнал всех в заднюю часть дома?
- Понятия не имею.
Полицейский в штатском передал Картеру желтый листок бумаги. Картер прочитал записку и спросил:
- Где ты это взял?
Я зашел за спину Картера и взглянул через его плечо. Это была телеграмма, адресованная Хорэйшио Адеру, со следующим текстом: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи. Прилечу сегодня ночью фотокопиями и другими доказательствами. Лестер". Еще я успел заметить, что телеграмма была послана из Сан-Франциско восемнадцатого числа в 8.00 вечера.
Детектив объяснил:
- Нашел это среди его бумаг на письменном столе. Я задержался еще на пару минут, но больше ничего интересного не узнал. К тому же в моей голове начало кое-что проясняться.
Выйдя из "башенной комнаты", я спустился по лестнице и позвонил еще раз в полицейское управление. Через минуту меня соединили с капитаном Сэмсоном. После обмена приветствиями я сказал:
- Сэм, вчера утром, когда я разговаривал с тобой о Зоу Авилла, ты сказал, что она сидела. Я хотел бы перепроверить это.
- Она была в Техачапи два года по приговору от одного до десяти по пятьсот восемнадцатой.
- Так я и думал. Как давно ее осудили?
- Восемь лет назад. Шесть лет, как она вышла.
Сэмсон практически процитировал телеграмму, которую я прочитал через плечо Картера: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи".
Я получил ответы сразу на многие вопросы и начал видеть немного света в той темной комнате, где я находился так долго. Но одновременно у меня возник новый вопрос без намека на возможный ответ: почему Хорэйшио Адер наводил справки о Зоу Авилла? Казалось существенным также и то, что телеграмма была отправлена в четверг восемнадцатого, то есть три ночи назад, за день до убийства Зоу Авилла.
Я спросил:
- Что нового о Дэне Брайсе и Рое Тоби, Сэм?
- Они где-то затаились. Мы задержали и допросили нескольких парней Тоби, но безуспешно. Никаких следов Брайса. А что у тебя?
Я обрисовал ему ситуацию, и мы попрощались. Я вернулся к бассейну, нашел Литу и сообщил ей, что мы можем ехать.
Пока мы пробирались по извилистой, затененной деревьями подъездной дорожке, Лита сидела не шевелясь, словно лишенная сил. Наконец она проронила:
- Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Шелл.
- Каким?
- Переехать в другой отель, спрятаться.
- Это было бы неплохо.
- Все бесполезно. - Это прозвучало несколько мелодраматично, но я понял, что говорит она очень серьезно. - После.., после Рэндольфа, после того, как этот ужасный человек набросился с пистолетом на нас у меня дома.., я все еще думала, что все образуется, что мы сможем провести этот прием... - Она смолкла.
Примерно через минуту она заговорила снова:
- Я все же хотела попробовать, но это уже слишком, Шелл. Я брошу все.
- Успокойся, Лита. Это совсем на тебя не похоже!
- Может, все дело в том, что я сама изменилась? Человек может измениться за неделю. Даже за день. Для этого не нужна целая жизнь. - Она помолчала. Может, кто-то намеревается убить всех, кто имеет отношение к "Мамзель".
- Ты перебарщиваешь, дорогая. Расслабься.
- Я не вижу в этом никакого смысла. Абсолютно. Убрали даже Хорэйшио! Что это значит?
Я ей не ответил. Я не знал, что это значит, но собирался выяснить. Я рассчитывал найти Дэна Брайса и Роя Тоби и побеседовать с ними по душам.
***
Но прежде всего нужно было определить Литу в безопасное место. И убедиться, что она там действительно в безопасности. Начал я с того, что постарался убедиться, что никто не сел нам на хвост. Потом я привез ее в отель "Ласситер", который выбрала она сама. Это было роскошное здание на тихой улочке в пригороде Лос-Анджелеса со стороны Голливуда.
Я спросил Литу:
- Почему ты выбрала этот отель?
- Просто потому, что я никогда не останавливалась здесь и не знаю никого, кто бы здесь останавливался. Поэтому никто и не подумает искать меня в этом отеле. Теперь придумай мне новое имя, под которым я зарегистрируюсь. - Она помялась и добавила:
- Я здорово напугана.
Я постарался ободрить ее:
- Новое имя? Ну.., скажем, Уайлд? Неплохо звучит, а?
- Ладно. И для контраста Эльмер. Эльмер Уайлд. Совершенно невероятное имя. Мне оно нравится.
- Эльмер? Милая моя, ты можешь здесь спрятаться, но никто никогда не поверит, что ты Эльмер. Или даже Эльмира. Я бы предложил...
- Эльмер - ты.
- Чего? Если честно, вряд ли кто-нибудь поверит, что я Эльмер. Почему бы... - Я замолчал, ибо до меня дошло, что она имеет в виду. - Я? Но постой...
- Если мы зарегистрируемся как муж и жена, то будем в большей безопасности, разве нет? Кто бы ни искал меня, будет искать меня одну. - Она помолчала. - Не зарегистрируешь ли ты нас обоих?
- Еще как. Лита, моя любовь, забудь все свои страхи, я не только зарегистрирую нас обоих, я еще...
- Все понятно. - Она улыбнулась в первый раз за долгое время. - Ну, пойдем же, Эльмер. Я ухмыльнулся:
- Эльмер, говоришь? О'кей. Пошли.
Мы выбрались из машины и пошли к "Ласситеру". По дороге я заскочил в магазинчик и купил бутылку кукурузного виски и кое-что для Литы. Мы оба считали, что пара стаканчиков поможет нам расслабиться. Через десять минут мы уединились в шикарном люксе на четвертом этаже "Ласситера".
Мы обошли все комнаты люкса. Лита вернулась в гостиную, а я остался на кухоньке и готовил виски с содовой для Литы и виски с водой для себя. В гостиной напротив входной двери другая дверь вела в спальню, при которой была большая сверкающая ванная комната. В люксе имелась также маленькая столовая. Денег, заплаченных за этот люкс, хватило бы на первый взнос за небольшой дом.
Я подошел к Лите, протянул ей виски с содовой, поднял в молчаливом тосте свой стакан, и мы сделали по паре глотков.
- За нас, - сказала Лита, - за мистера и миссис Эльмер.
- Нет, Уайлд <Уайлд - дикий, бешеный, неистовый>.
- Правильно. Я забыла.., все произошло так неожиданно.
- Я совсем не чувствую себя Эльмером, но я могу быть очень неистовым и диким, если...
- Не беспокойся, Шелл. - Она улыбнулась мне и добавила:
- Могу спорить, что ты действительно это можешь. - Она осмотрелась. - Мне, кажется, удастся расслабиться здесь. Наконец-то. Забыть все неприятности.., убийства, работу, все. Мне остается сделать только одну вещь.
- Какую же?
- Нужно позвонить Лоуренсу. Интересно, где он может быть сейчас?
- Ты думаешь, это разумно?
- Ну, Шелл, не глупи. Я обязана позвонить Лоуренсу. Кто-то должен знать, что меня не будет несколько дней, и заниматься делом. - Она помолчала. - Ты же понимаешь, что я не могу вдруг взять и закрыть свои заведения.
- Да, знаю, но мы приложили столько усилий, даже назвали тебя миссис Эльмер Уайлд, чтобы устроить тебе безопасное убежище. Мне придется оставить тебя одну, и я бы предпочел, чтобы никто не знал о твоем местопребывании.
Она улыбнулась мне:
- Ничего страшного, если я поговорю с Лоуренсом. Во всяком случае, я должна позвонить ему.
- Не говори ему, где ты находишься, ладно? Она удивленно посмотрела на меня, но в конце концов согласилась:
- Ладно. Как я вижу, ты просто не можешь обойтись без придуманных трудностей. Ты мог бы мне помочь.
- О'кей. С чего мне начать?
- Во время нашего тура я заметила большую красивую ванну в роскошной ванной комнате. До своего ухода ты мог бы наполнить ее для меня. Чуть выше температуры тела, чтобы я могла расслабиться.., расслабиться.., расслабиться.
Говорила она совершенно сонным голосом. Я ответил:
- Можешь считать, что это уже сделано. Ванна уже наполняется водой с температурой около двухсот десяти градусов по Фаренгейту.
Она заморгала:
- Разве нормальная температура тела не равняется девяноста восьми и шести десятым градуса?
- Верно, но я не имел в виду нормальное тело. - Я хитро усмехнулся. Она рассмеялась:
- Убирайся!
Я прошел через спальню в большую ванную комнату и открыл краны горячей и холодной воды. Большая ванна была квадратной, светло-голубой и отлично смотрелась на фоне темно-синего кафеля пола и стен. В ванной комнате чувствовалась приятная прохлада. Это помещеньице казалось примерно одного размера с моей квартирой.
Пока ванна наполнялась, я прикончил свое виски с водой. У него был отличный вкус, и я почувствовал, как алкоголь проникает в мою кровь. Я был опустошен, утомлен, и немного виски подбодрило меня. Я попробовал температуру воды, и в моем мозгу закрутилась мысль: эта ванна достаточно велика, чтобы вместить двоих, и тут только меня осенило, чем это я занимаюсь. Только тогда до меня дошло значение того, что я делал.
Я наполнял ванну для Литы Коррел. Для Мамзель! Через минуту или две она войдет сюда и скинет свои одежды. Все до единой! И потом элегантно вступит в ванну и скользнет - медленно, томно, прелестно - в теплую воду. Вероятно, она вздохнет с удовольствием, изогнет свою спину, пробежит руками по смоченной водой коже, изовьется вся от чувственного наслаждения, от успокаивающего прикосновения воды. Ну и воображение у меня, черт побери. Я уже вижу ее извивающейся в воде.
А я буду где-то Бог знает где искать бандитов? Это несправедливо. Разве таков Шелл Скотт? Мне безумно хотелось высвободиться из своего костюма, забраться в ванну и позвать: "Иди скорее, Лита, вода просто чудесная". Завернув краны, я поспешно вернулся в гостиную. Лита в этот момент клала телефонную трубку.
Я быстро налил еще два стаканчика и протянул один Лите.
- Ванна наполнена? - спросила она.
- Ну, не совсем, - стеснительно ответил я. - В ней есть уже немного воды, скажем так. Она поднялась:
- Полагаю, ты торопишься отправиться в поход?
- Ну, не совсем, - повторил я. - Я хочу сказать, к чему такая спешка? Все же.., э.., я... - Я начал как бы спотыкаться о слова, поэтому замолчал и переменил тему:
- Что Лоуренс? Что он сказал?
- Я его не нашла. Да я и сомневалась, что мне это удастся. Но он наверняка вернется в "Мамзель" до закрытия или, во всяком случае, появится там с утра. Я попросила передать ему, чтобы он позвонил мне сюда.
- Только что вспомнил, о чем хотел спросить тебя. Что в твоей спальне делает фото Дэна Брайса?
Она слегка нахмурилась и посмотрела на меня с удивлением.
- Кого?
- Дэна Брайса.
- Я такого не знаю. - Она улыбнулась. - А чего это тебя заботят фотографии в моей спальне?
- Я говорю совершенно серьезно, Лита. Она нахмурилась еще больше.
- Не понимаю тебя, Шелл. Что с тобой?
- Прошлой ночью, когда я ждал тебя, незадолго до звонка из полиции, я случайно увидел фотографию рядом с твоей постелью. Портрет Дэна Брайса. Я хорошо его разглядел. Поскольку он крупнейший жулик по эту сторону тюремной стены, ты должна объяснить присутствие его портрета.
- Нет, это ты объясни, - сердито возразила она. - У меня в спальне действительно есть фотопортрет, но это вовсе не какой-то там Брайс.
- А кто это?
- Том Уэстланд. Очень хороший.., э.., друг. И вообще, Шелл, как я тебе ни благодарна за то, что ты сделал для меня, тебе нет никакого дела до моих фотографий. Ни до моих друзей.
- Как бы ты его ни называла, это Дэн Брайс, известный преступник. Я почти убежден, да и полиция тоже, что именно он убил Зоу Авилла.
Она была шокирована:
- Том? Ты хочешь сказать, что Том мог...
- Дэн. Дэн Брайс. Не знаю, какой вид рэкета он назвал тебе в качестве своего занятия, но...
- Ну, если взимание федеральных налогов называть рэкетом, тогда он рэкетир.
- Только не говори мне, что он налоговый инспектор.
- Именно! И так я познакомилась с ним. Он явился из местного отделения налогового управления, чтобы проверить мои доходы за прошлый год.
Тут-то до меня дошло.
Я имел все основания восхищаться Брайсом. Сэм-сон говорил, припомнилось мне, что Брайс отсидел срок за вымогательство. Порядочный, добросовестный шантажист всегда старается разузнать, насколько большой оброк можно наложить на жертву, чтобы кровопускание не довело ее до смерти. И есть ли более эффективный способ узнать настоящую цену человека или организации, которых жулик собирается шантажировать?
Лита рассказала, что познакомилась с Томом, то есть Дэном Брайсом, два-три месяца назад и что после первой встречи они уже не говорили о бизнесе, а только о развлечениях - у них было несколько свиданий. Я заверил Литу, что Брайс лжец и мошенник, и настоятельно попросил ее, чтобы она немедленно сообщила мне или полиции, если он объявится. Она обещала сделать это, но похоже, я убедил ее не до конца.
- Птичка моя, - сказал я. - Он очень опасный партнер в игре. Если он только заподозрит, что ты его раскусила, он готов будет пойти на все.
После этого разговор зашел о более приятных вещах. Когда мы проехали через ворота имения Хорэйшио Адера, мне трудно было даже представить себе, что менее суток назад я участвовал здесь в смертельной перестрелке. Казалось, это произошло с месяц назад, и у меня было такое ощущение, что я не спал все это время. Глаза щипало от утомления, и солнечный свет раздражал их.
Я поделился своими ощущениями с Литой.
- Но выглядишь ты не так уж плохо! - заметила она.
- Я хочу сказать, что я измучен, глаза у меня красные, а моя одежда выглядит так, словно я в ней спал в канаве. А я таки спал в ней...
- Ах это. - Она ухмыльнулась. - Так ты смотришься еще круче, Шелл. Словно готовый к извержению вулкан.
- Вдохновляющая мысль.
- Любой побоится напасть на нас. Тебе только и делов-то, что посмотреть на атакующего и оскалить зубы. Из тебя получится превосходный телохранитель.
- Логично, ибо у тебя превосходное тело. Есть что хранить! - оскалил я зубы.
Она хихикнула и прикрыла глаза рукой.
- Все, я знаю! - воскликнула она. - Ты секретное оружие!
- Супер-Шелл! - воскликнул я в ответ. - Звучит как название хорошего бензина <Супершелл - название высокооктанового бензина в США по названию компании "Шелл".>. На самом деле я вовсе не бензин. Я даже не секретное оружие. Я всего лишь гаснущий вулкан Шелл Скотт.
- Хорошо. Это все, чего я хочу.
- Я твой. Возьми меня.
Она рассмеялась, но не взяла меня, а сказала:
- Ух ты! Посмотри-ка на все эти машины. Действительно, их тут было множество. Мы вынуждены были припарковаться в сотне футов от фасада дома.
И подъезжали все новые машины, пока мы огибали дом и шли туда, где происходило все действо.
Мы пересекли невнятно тараторившую толпу и прошли мимо столов, ломившихся от обилия закусок - омаров, крабов, креветок, осетрины, ветчины, шашлыков на ребрышках, хлеба, сдобных булочек, картофельных и зеленых салатов и еще не менее пятидесяти блюд. И вот мы оказались у бассейна, где собрались самые изысканные "кушанья".
Лита повернулась ко мне и сказала:
- Скорее всего я не смогу быть все время с тобой. Она посмотрела на бассейн, на людей вокруг него и в нем, на телекамеры и множество проводов, протянутых повсюду. Вдобавок к двумстам гостям я увидел около сорока операторов. Лита продолжила:
- Мне нужно переодеться, Шелл. Потом мы, вероятно, сможем немного расслабиться.
- Это - обещание. Ты взяла свое бикини? Она показала свою сумку:
- Оно здесь.
- Я обязан ни на минуту не спускать с тебя глаз.
- Это не значит, что ты должен липнуть ко мне глазами. Пойдем, ладно. Ты можешь пока постоять там у двери.
Она скользнула в дверь женской уборной и через две минуты вышла в розовом бикини, почти таком же красивом, как и ее кожа. Мы вернулись к бассейну, и она меня оставила. Мне казалось, что здесь, среди множества людей, она находилась в полной безопасности, но все равно я старался не спускать с нее глаз.
Многие из гостей тоже не спускали с нее глаз. Здесь кучковалось немало людей из Голливуда: звезд и звездочек. Недалеко от меня стояла большая группа, посреди которой я узнал пожилого, седовласого Заргрифа Дакуляна в окружении молодых кинозвезд-мужчин: Тэба, Тача, Тика, Сока, Грэба, Пау, Смэка и Фила. На кромке бассейна сидели Том Фонг - китайский характерный актер, которого часто называли Пипка Том, и восхитительная Пассионелья - суперзвезда студии "Магна". Они наблюдали за Кипом Массивом - героем множества детских вестернов, который, стоя в воде, перебирал струны своей неизменной гитары и напевал гнусавым голосом.
Тут я заметил Лоуренса. Почти одновременно его взгляд наткнулся на меня, и он поспешил навстречу. Выглядел он так, словно не спал после моего звонка из полицейского участка - не спал и при этом методично рвал на себе волосы.
- Скотт, - обратился он ко мне. - Чем, черт возьми, занята полиция? Что нового? Что скажете об этом Аркаджаняне?
- Остыньте, Лоуренс. - Я ввел его в курс дела. - А дальше можете строить свои собственные догадки. Он выглядел просто больным и буквально простонал:
- Вы видели газеты? Все только о Рэндольфе. Да и телепередачи... А где Хорэйшио? Вы его видели?
- Нет. Я только что приехал.
- Он должен был появиться здесь в час, а сейчас уже... - Он бросил взгляд на часы. - Почти четверть второго. Камеры включат меньше чем через двадцать минут.
- Хорэйшио участвует в представлении?
- Да. По крайней мере он должен появиться! - Лоуренс потер ладонью свой потный лоб. - Может, маленький нахал планирует эффектный выход?
- Надеюсь, он появится, пританцовывая, в вишневых колготках. Хорошо, я поищу малыша. Лоуренс нервно потер ладони.
- Интересно, пройдет ли все нормально? Я имею в виду телепередачу. Нам она просто необходима после всех этих жутких известий... - Он опять беспокойно потер ладони. - Мне предстоит сделать миллион вещей. С Литой все в порядке? Где она?
- Да, она о'кей. - Я показал, где она стояла - у дальнего края бассейна.
Лоуренс резко повернулся и стремительно двинулся в ее сторону.
На одном крыле дома над бассейном возвышалась круглая комната, выступавшая из здания наподобие башенки старинного замка. Я предположил, что это и была "башенная комната", которую упоминали пару раз в моем присутствии. Я прошел к фасаду здания и позвонил. Дверь мне открыл Виллис.
- Можно видеть мистера Адера? - спросил я.
- Нет, мистер... Скотт, кажется? - Я кивнул, а он продолжил:
- Я не видел Хорэйшио с самого утра. Предполагаю, он все еще в "башенной комнате", занимается творчеством. Он проводит там много времени с тех пор, как доставили копию Мамзель.
- Вы имеете в виду одну из этих пластмассовых статуй?
- Да. Он надеялся, что она вдохновит его на создание совершенно нового стиля, специально для мисс Коррел.
Я вспомнил, что Лита отвергла ухаживания распустившего руки Хорэйшио, поэтому казалось логичным, что он удовольствовался заменой живой Литы на пластмассовую Мамзель. И эта кукла вполне могла вдохновить на многое. Но я сказал только:
- Некоторые люди у бассейна уже волнуются насчет мистера Адера и его участия в празднестве. Не могли бы вы подняться в "башенную комнату" и узнать, будет ли он доступен массам?
- Нет, не могу. Мистер Адер предупредил сегодня утром, чтобы его не беспокоили ни при каких обстоятельствах. Поэтому нельзя ему мешать. Он будет в ярости.
- Не возражаете, если я позвоню?
- О, разумеется. - Я вошел, и Виллис исчез в большой комнате, в которой я впервые увидел Хорэйшио Адера.
Телефон находился под лестницей, но прежде, чем воспользоваться им, я решил подняться по лестнице. Пусть Адер придет в ярость, но максимум, что он сможет сделать, это кинуть в меня куском тюля или атласа. Поэтому я поднялся наверх и оказался в холле. Пройдя в конец, я постучал в дверь слева. Она была чуть приоткрытой и медленно повернулась на скрипящих петлях. Первой я увидел розовую пластмассовую Мамзель, обнаженную и шокирующую. Потом дверь распахнулась шире, и я увидел его.
Я подошел к нему, но уже не было смысла нащупывать его пульс. Это был покойный Хорэйшио Адер.
Я смотрел на него, на его маленькое тело, распростертое почти у ног пластмассовой Мамзель, а снизу, от бассейна, в "башенную комнату" доносился шум общего веселья. Где-то там высокий счастливый женский голос говорил: "Прекрати, Чарли. Прекрати..."
Глава 15
Направляясь вдоль края бассейна в сторону Литы Коррел, я опять ощутил очарование немыслимого и роскошного разнообразия форм, которыми природа и физические упражнения наделили женское тело. Это разнообразие буквально ошеломило меня в первый раз, когда я увидел ее вчерашним утром. Те лица и сцены, что я видел в последовавшие затем часы, слились в моей памяти в некий киномонтаж и завершились образом Хорэйшио, лежавшего мертвым у ног пластмассовой Мамзель.
Ну разве не ирония судьбы? Хорэйшио Адер сделал, вероятно, больше любого другого мужчины, чтобы спрятать прелести женщины под кусками ткани. А умер он у ног того, что можно было бы назвать крупномасштабным символом Секса. Его невидящие глаза уже не могли созерцать все то, что на протяжении своей жизни так отчаянно старался прикрыть Хорэйшио: и груди, и бедра, и плоть, и красоту, и искушение, и сексуальность женщины.
Подлинное воплощение всей этой пластмассовой красоты, искушения и сексапильности стояло рядом с задрапированной в белое статуей, торжественное открытие которой должно было состояться через несколько минут, и улыбнулось мне, когда я подошел.
- Будь со мной рядом, когда включат камеры, - сказала Лита. - На твоем фоне я буду смотреться лучше.
- Красавица и чудовище, а? - Я осмотрелся. Рядом с тыльной стороной дома, в нескольких ярдах от бассейна, было относительно свободное пространство. Я показал его Лите и сказал:
- Отойдем-ка на минутку, милая. Мне нужно сказать тебе кое-что, и не при всех. Она была озадачена:
- Но ведь телевидение.., сколько сейчас времени?
- У меня такое предчувствие, что никакой телепередачи не будет.
Она нахмурилась, но последовала за мной, подальше от чужих ушей.
- В чем дело-то? - поинтересовалась она. - Ты ведешь себя так забавно.
- Хорэйшио Адер мертв.
- Мертв? Что ты имеешь в виду? Как это он может быть мертвым?
- Он убит.
Она вытаращилась на меня безучастно. Глаза ее смотрели на мое лицо, но, казалось, не видели его.
- Убит? - повторила она. Впечатление было такое, словно она испытала столько эмоциональных ударов, что этот новый просто не достиг ее.
- Я уже позвонил в полицию и сообщил Сэмсону из центрального отдела по расследованию убийств. Он мой друг и знает всю историю. Я объяснил ему, что могу поручиться за тебя и себя, но не за две-три сотни остальных.
Она вяло проговорила:
- Убит. Но... Хорэйшио? Маленький Хорэйшио... Зачем было кому-то убивать его?
- Не знаю. Действительно, зачем было кому-то убивать его?
Мои мысли были прерваны суматошной активностью у дальнего конца бассейна. Полицейские в форме и в штатском незаметно охватывали собравшихся кольцом. Огромное большинство жителей Голливуда при звуке патрульных сирен вздрагивают и разбегаются куда глаза глядят. Поэтому полицейские поступили благоразумно, явившись без лишнего шума.
Все больше голов поворачивалось в сторону полицейских, гости заговорили все разом при виде наплыва полиции. Гул голосов нарастал волной.
Мы с Литой пошли к полицейским, среди которых я узнал лейтенантов Картера и Флаэрти. Ответив на все их предварительные вопросы, я доложил им о главном событии. Картер - мужчина лет сорока, высокий, с носом крючком, прямыми черными волосами и топорщившимися усами - предложил:
- Пойдем взглянем на него.
***
Я оставил Литу со знакомым сержантом и поднялся вместе с Картером и Флаэрти в "башенную комнату". Они заморгали от изумления, увидев тело, хотя я уже и предупредил их о том, что их ожидает. Оба они уставились на пластмассовую Мамзель, перевели взгляд на покойного, потом снова на Мамзель.
Указывая на статую, Картер спросил:
- Какого черта здесь торчит эта штука? Я ответил:
- Хорэйшио делал какие-то фасоны для "Мамзель". Эта штука была нужна ему для примерок, для вдохновения или для чего-то еще.
- Ага, для чего-то еще, - согласился Картер. - Ну что же, займемся делом.
Команда из криминальной лаборатории занялась отпечатками пальцев, начала фотографировать, рисовать схемы, делать замеры и брать образцы для последующего лабораторного анализа. Никто не просил меня уйти, поэтому я остался, чтобы побольше разузнать. На небольшом столике рядом с письменным столом Хорэйшио Адера стояли два высоких стакана. В одном из них на дне были видны крупинки белого осадка. Принимая во внимание пену на губах Хорэйшио и то, что он был мертв, нетрудно было заключить, что он пил из этого стакана. На полу был найден пистолет 22-го калибра, из которого скорее всего был сделан выстрел в лоб.
После того как на нем не были обнаружены отпечатки пальцев, Картер взял его в руки, внимательно осмотрел и сказал:
- Судя по всему, это его собственный пистолет, его собственные ножницы, шнурок, которым он был задушен, взят из валяющегося тут хлама. - Он сделал паузу. - Сегодня утром он приказал своим служащим, чтобы его оставили одного в "башенной комнате", пока он не позовет, и чтобы все находились в задней части дома и не шумели, пока он творит. Какой вывод ты из этого делаешь, Скотт?
- Он был большой обманщик. Он не сумел бы добыть огонь, чиркая спичкой о коробок. Он передергивал, играл, фальшивил, устраивал представление двадцать четыре часа в сутки. Он бегал кругами, вопя: "Я - гений!" и "О, я такой хороший!", пока всех в радиусе ста ярдов вокруг не начинало тошнить. И то, что он нуждался в абсолютной тишине для создания своего хлама, было просто частью его представления. Таково мое мнение, лейтенант.
- Пусть так, но почему он загнал всех в заднюю часть дома?
- Понятия не имею.
Полицейский в штатском передал Картеру желтый листок бумаги. Картер прочитал записку и спросил:
- Где ты это взял?
Я зашел за спину Картера и взглянул через его плечо. Это была телеграмма, адресованная Хорэйшио Адеру, со следующим текстом: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи. Прилечу сегодня ночью фотокопиями и другими доказательствами. Лестер". Еще я успел заметить, что телеграмма была послана из Сан-Франциско восемнадцатого числа в 8.00 вечера.
Детектив объяснил:
- Нашел это среди его бумаг на письменном столе. Я задержался еще на пару минут, но больше ничего интересного не узнал. К тому же в моей голове начало кое-что проясняться.
Выйдя из "башенной комнаты", я спустился по лестнице и позвонил еще раз в полицейское управление. Через минуту меня соединили с капитаном Сэмсоном. После обмена приветствиями я сказал:
- Сэм, вчера утром, когда я разговаривал с тобой о Зоу Авилла, ты сказал, что она сидела. Я хотел бы перепроверить это.
- Она была в Техачапи два года по приговору от одного до десяти по пятьсот восемнадцатой.
- Так я и думал. Как давно ее осудили?
- Восемь лет назад. Шесть лет, как она вышла.
Сэмсон практически процитировал телеграмму, которую я прочитал через плечо Картера: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи".
Я получил ответы сразу на многие вопросы и начал видеть немного света в той темной комнате, где я находился так долго. Но одновременно у меня возник новый вопрос без намека на возможный ответ: почему Хорэйшио Адер наводил справки о Зоу Авилла? Казалось существенным также и то, что телеграмма была отправлена в четверг восемнадцатого, то есть три ночи назад, за день до убийства Зоу Авилла.
Я спросил:
- Что нового о Дэне Брайсе и Рое Тоби, Сэм?
- Они где-то затаились. Мы задержали и допросили нескольких парней Тоби, но безуспешно. Никаких следов Брайса. А что у тебя?
Я обрисовал ему ситуацию, и мы попрощались. Я вернулся к бассейну, нашел Литу и сообщил ей, что мы можем ехать.
Пока мы пробирались по извилистой, затененной деревьями подъездной дорожке, Лита сидела не шевелясь, словно лишенная сил. Наконец она проронила:
- Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Шелл.
- Каким?
- Переехать в другой отель, спрятаться.
- Это было бы неплохо.
- Все бесполезно. - Это прозвучало несколько мелодраматично, но я понял, что говорит она очень серьезно. - После.., после Рэндольфа, после того, как этот ужасный человек набросился с пистолетом на нас у меня дома.., я все еще думала, что все образуется, что мы сможем провести этот прием... - Она смолкла.
Примерно через минуту она заговорила снова:
- Я все же хотела попробовать, но это уже слишком, Шелл. Я брошу все.
- Успокойся, Лита. Это совсем на тебя не похоже!
- Может, все дело в том, что я сама изменилась? Человек может измениться за неделю. Даже за день. Для этого не нужна целая жизнь. - Она помолчала. Может, кто-то намеревается убить всех, кто имеет отношение к "Мамзель".
- Ты перебарщиваешь, дорогая. Расслабься.
- Я не вижу в этом никакого смысла. Абсолютно. Убрали даже Хорэйшио! Что это значит?
Я ей не ответил. Я не знал, что это значит, но собирался выяснить. Я рассчитывал найти Дэна Брайса и Роя Тоби и побеседовать с ними по душам.
***
Но прежде всего нужно было определить Литу в безопасное место. И убедиться, что она там действительно в безопасности. Начал я с того, что постарался убедиться, что никто не сел нам на хвост. Потом я привез ее в отель "Ласситер", который выбрала она сама. Это было роскошное здание на тихой улочке в пригороде Лос-Анджелеса со стороны Голливуда.
Я спросил Литу:
- Почему ты выбрала этот отель?
- Просто потому, что я никогда не останавливалась здесь и не знаю никого, кто бы здесь останавливался. Поэтому никто и не подумает искать меня в этом отеле. Теперь придумай мне новое имя, под которым я зарегистрируюсь. - Она помялась и добавила:
- Я здорово напугана.
Я постарался ободрить ее:
- Новое имя? Ну.., скажем, Уайлд? Неплохо звучит, а?
- Ладно. И для контраста Эльмер. Эльмер Уайлд. Совершенно невероятное имя. Мне оно нравится.
- Эльмер? Милая моя, ты можешь здесь спрятаться, но никто никогда не поверит, что ты Эльмер. Или даже Эльмира. Я бы предложил...
- Эльмер - ты.
- Чего? Если честно, вряд ли кто-нибудь поверит, что я Эльмер. Почему бы... - Я замолчал, ибо до меня дошло, что она имеет в виду. - Я? Но постой...
- Если мы зарегистрируемся как муж и жена, то будем в большей безопасности, разве нет? Кто бы ни искал меня, будет искать меня одну. - Она помолчала. - Не зарегистрируешь ли ты нас обоих?
- Еще как. Лита, моя любовь, забудь все свои страхи, я не только зарегистрирую нас обоих, я еще...
- Все понятно. - Она улыбнулась в первый раз за долгое время. - Ну, пойдем же, Эльмер. Я ухмыльнулся:
- Эльмер, говоришь? О'кей. Пошли.
Мы выбрались из машины и пошли к "Ласситеру". По дороге я заскочил в магазинчик и купил бутылку кукурузного виски и кое-что для Литы. Мы оба считали, что пара стаканчиков поможет нам расслабиться. Через десять минут мы уединились в шикарном люксе на четвертом этаже "Ласситера".
Мы обошли все комнаты люкса. Лита вернулась в гостиную, а я остался на кухоньке и готовил виски с содовой для Литы и виски с водой для себя. В гостиной напротив входной двери другая дверь вела в спальню, при которой была большая сверкающая ванная комната. В люксе имелась также маленькая столовая. Денег, заплаченных за этот люкс, хватило бы на первый взнос за небольшой дом.
Я подошел к Лите, протянул ей виски с содовой, поднял в молчаливом тосте свой стакан, и мы сделали по паре глотков.
- За нас, - сказала Лита, - за мистера и миссис Эльмер.
- Нет, Уайлд <Уайлд - дикий, бешеный, неистовый>.
- Правильно. Я забыла.., все произошло так неожиданно.
- Я совсем не чувствую себя Эльмером, но я могу быть очень неистовым и диким, если...
- Не беспокойся, Шелл. - Она улыбнулась мне и добавила:
- Могу спорить, что ты действительно это можешь. - Она осмотрелась. - Мне, кажется, удастся расслабиться здесь. Наконец-то. Забыть все неприятности.., убийства, работу, все. Мне остается сделать только одну вещь.
- Какую же?
- Нужно позвонить Лоуренсу. Интересно, где он может быть сейчас?
- Ты думаешь, это разумно?
- Ну, Шелл, не глупи. Я обязана позвонить Лоуренсу. Кто-то должен знать, что меня не будет несколько дней, и заниматься делом. - Она помолчала. - Ты же понимаешь, что я не могу вдруг взять и закрыть свои заведения.
- Да, знаю, но мы приложили столько усилий, даже назвали тебя миссис Эльмер Уайлд, чтобы устроить тебе безопасное убежище. Мне придется оставить тебя одну, и я бы предпочел, чтобы никто не знал о твоем местопребывании.
Она улыбнулась мне:
- Ничего страшного, если я поговорю с Лоуренсом. Во всяком случае, я должна позвонить ему.
- Не говори ему, где ты находишься, ладно? Она удивленно посмотрела на меня, но в конце концов согласилась:
- Ладно. Как я вижу, ты просто не можешь обойтись без придуманных трудностей. Ты мог бы мне помочь.
- О'кей. С чего мне начать?
- Во время нашего тура я заметила большую красивую ванну в роскошной ванной комнате. До своего ухода ты мог бы наполнить ее для меня. Чуть выше температуры тела, чтобы я могла расслабиться.., расслабиться.., расслабиться.
Говорила она совершенно сонным голосом. Я ответил:
- Можешь считать, что это уже сделано. Ванна уже наполняется водой с температурой около двухсот десяти градусов по Фаренгейту.
Она заморгала:
- Разве нормальная температура тела не равняется девяноста восьми и шести десятым градуса?
- Верно, но я не имел в виду нормальное тело. - Я хитро усмехнулся. Она рассмеялась:
- Убирайся!
Я прошел через спальню в большую ванную комнату и открыл краны горячей и холодной воды. Большая ванна была квадратной, светло-голубой и отлично смотрелась на фоне темно-синего кафеля пола и стен. В ванной комнате чувствовалась приятная прохлада. Это помещеньице казалось примерно одного размера с моей квартирой.
Пока ванна наполнялась, я прикончил свое виски с водой. У него был отличный вкус, и я почувствовал, как алкоголь проникает в мою кровь. Я был опустошен, утомлен, и немного виски подбодрило меня. Я попробовал температуру воды, и в моем мозгу закрутилась мысль: эта ванна достаточно велика, чтобы вместить двоих, и тут только меня осенило, чем это я занимаюсь. Только тогда до меня дошло значение того, что я делал.
Я наполнял ванну для Литы Коррел. Для Мамзель! Через минуту или две она войдет сюда и скинет свои одежды. Все до единой! И потом элегантно вступит в ванну и скользнет - медленно, томно, прелестно - в теплую воду. Вероятно, она вздохнет с удовольствием, изогнет свою спину, пробежит руками по смоченной водой коже, изовьется вся от чувственного наслаждения, от успокаивающего прикосновения воды. Ну и воображение у меня, черт побери. Я уже вижу ее извивающейся в воде.
А я буду где-то Бог знает где искать бандитов? Это несправедливо. Разве таков Шелл Скотт? Мне безумно хотелось высвободиться из своего костюма, забраться в ванну и позвать: "Иди скорее, Лита, вода просто чудесная". Завернув краны, я поспешно вернулся в гостиную. Лита в этот момент клала телефонную трубку.
Я быстро налил еще два стаканчика и протянул один Лите.
- Ванна наполнена? - спросила она.
- Ну, не совсем, - стеснительно ответил я. - В ней есть уже немного воды, скажем так. Она поднялась:
- Полагаю, ты торопишься отправиться в поход?
- Ну, не совсем, - повторил я. - Я хочу сказать, к чему такая спешка? Все же.., э.., я... - Я начал как бы спотыкаться о слова, поэтому замолчал и переменил тему:
- Что Лоуренс? Что он сказал?
- Я его не нашла. Да я и сомневалась, что мне это удастся. Но он наверняка вернется в "Мамзель" до закрытия или, во всяком случае, появится там с утра. Я попросила передать ему, чтобы он позвонил мне сюда.