Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Генри Престон
Пятнадцать отважных
ПРОЛОГ
— … Земля, — твердо произнес кварр.
— Но это же нелепо, Харл! — желеобразное тело л'гхоли запульсировало яркими огоньками, что означало крайнее удивление и волнение. — Вы же знаете, что сделали со своей планетой эти самовлюбленные гордецы!
— Земля! — упрямо повторил Харл. У л'гхоли личные имена состояли из восемнадцати букв и одной цифры. Перепутать их порядок означало нанести кровную обиду.
— Но в прошлый раз у вас были отличные бойцы, — мягко произнес уттар
— И, тем не менее, победа досталась вам. Мое решение неизменно — только Земля.
— Вы проиграете! — запальчиво бросил из своего кресла л'гхоли.
— Нет, я выиграю.
— Посмотрим… — до сих пор молчавший трифф поднял увенчанную гребнем голову и посмотрел на Харла. — Я нашел на одной из планет великих бойцов
— Земляне лучше. И вы в этом убедитесь.
— Все решит Игра, — подытожил уттар. И все согласились.
— Но это же нелепо, Харл! — желеобразное тело л'гхоли запульсировало яркими огоньками, что означало крайнее удивление и волнение. — Вы же знаете, что сделали со своей планетой эти самовлюбленные гордецы!
— Земля! — упрямо повторил Харл. У л'гхоли личные имена состояли из восемнадцати букв и одной цифры. Перепутать их порядок означало нанести кровную обиду.
— Но в прошлый раз у вас были отличные бойцы, — мягко произнес уттар
— И, тем не менее, победа досталась вам. Мое решение неизменно — только Земля.
— Вы проиграете! — запальчиво бросил из своего кресла л'гхоли.
— Нет, я выиграю.
— Посмотрим… — до сих пор молчавший трифф поднял увенчанную гребнем голову и посмотрел на Харла. — Я нашел на одной из планет великих бойцов
— Земляне лучше. И вы в этом убедитесь.
— Все решит Игра, — подытожил уттар. И все согласились.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. ЗАРОЖДЕНИЕ ИГРЫ
Четыре могущественные цивилизации владели Вселенной. Их сила не знала предела. Войны были давно прекращены. Повелители Вселенной могли путешествовать во времени, перемещаться через космические пространства и жили практически без смерти. Но и у них все же нашелся камень преткновения; небольшая окраинная планета, на которой рос факс.
Эта невзрачная синяя трава оказалась настолько ценной и для кварров — двуногих и двуруких прямоходящих гуманоидов, отличающихся от человека только наростами с боков головы и рудиментарным хвостом; и для л'гхоли — желеобразной мыслящей субстанции, размножающейся простым делением; и для уттаров — похожих на пингвинов птицеобразных, но с лицом лемура; и для триффов — разумных ящеров, похожих на поднявшегося на задние лапы крупного варана и носящие вокруг головы гребень из перьев. Все они нашли ей применение: кварры использовали в парфюмерии из-за тонкого пряного запаха, л'гхоли открыли, что трава помогает им получать незабываемое удовольствие от процесса деления, уттары изготовляли из нее особо изысканные лакомства, триффы применяли вместо лекарств в медицинских целях. Все Повелители Вселенной были все же живыми существами со своими страстями, и факс являлся для них чем-то новым и доселе неизведанным, хотя они, казалось, испытали все и вся в своих мирах.
За обладание планетой все Повелители были готовы отдать, что угодно. Однажды спор едва не привел к военному конфликту. После этого кто-то предложил разыграть права на владение планетой. Победитель получает право на монопольное использование факса в течение одного цикла (тысячи земных лет). Решение было простым и мудрым, к тому же это вносило какое-то разнообразие во все-таки скучноватую жизнь Повелителей.
Был построен специальный полигон на одной из пустынных планет. Ландшафт на нем менялся каждый цикл, Победитель предыдущей Игры сам устраивал оборонительные сооружения. Остальные три команды должны были с трех сторон пробираться к центру полигона, где находилась чаша с факсом — своего ода символ и цель Игры.
Воинов можно было набирать на любой известной или неизвестной планете. Одно условие: чтобы не порвать хронологическую ткань, их извлекали из своего времени за пять секунд до физической гибели и доставляли на полигон.
Так проходили многие циклы. Повелители разыскивали на планетах лучших бойцов, обучали их и наблюдали за игрой, получая бездну удовольствия.
Но впервые за время существования Игры кто-то решил обратиться к Земле.
Эта невзрачная синяя трава оказалась настолько ценной и для кварров — двуногих и двуруких прямоходящих гуманоидов, отличающихся от человека только наростами с боков головы и рудиментарным хвостом; и для л'гхоли — желеобразной мыслящей субстанции, размножающейся простым делением; и для уттаров — похожих на пингвинов птицеобразных, но с лицом лемура; и для триффов — разумных ящеров, похожих на поднявшегося на задние лапы крупного варана и носящие вокруг головы гребень из перьев. Все они нашли ей применение: кварры использовали в парфюмерии из-за тонкого пряного запаха, л'гхоли открыли, что трава помогает им получать незабываемое удовольствие от процесса деления, уттары изготовляли из нее особо изысканные лакомства, триффы применяли вместо лекарств в медицинских целях. Все Повелители Вселенной были все же живыми существами со своими страстями, и факс являлся для них чем-то новым и доселе неизведанным, хотя они, казалось, испытали все и вся в своих мирах.
За обладание планетой все Повелители были готовы отдать, что угодно. Однажды спор едва не привел к военному конфликту. После этого кто-то предложил разыграть права на владение планетой. Победитель получает право на монопольное использование факса в течение одного цикла (тысячи земных лет). Решение было простым и мудрым, к тому же это вносило какое-то разнообразие во все-таки скучноватую жизнь Повелителей.
Был построен специальный полигон на одной из пустынных планет. Ландшафт на нем менялся каждый цикл, Победитель предыдущей Игры сам устраивал оборонительные сооружения. Остальные три команды должны были с трех сторон пробираться к центру полигона, где находилась чаша с факсом — своего ода символ и цель Игры.
Воинов можно было набирать на любой известной или неизвестной планете. Одно условие: чтобы не порвать хронологическую ткань, их извлекали из своего времени за пять секунд до физической гибели и доставляли на полигон.
Так проходили многие циклы. Повелители разыскивали на планетах лучших бойцов, обучали их и наблюдали за игрой, получая бездну удовольствия.
Но впервые за время существования Игры кто-то решил обратиться к Земле.
2. ВЫБОР
Четыре представителя играющих сторон рассматривали на экране голограммы будущих бойцов на этот цикл.
Вскоре очередь дошла до Харла.
— Итак, на ком же вы остановили свой выбор? — по праву последнего победителя председательствовал уттар.
— Смотрите…
(Здесь нужно сказать, что группы не должны были превышать численностью двадцать особей. Оружие только традиционное — никаких пистолетов, бластеров и тому подобного).
Просканировав земную историю, Харл остановил свой выбор на пятнадцати лучших ее представителях, как ему казалось.
Римский центурион Клавдий Лукулл. Умелый боец, прославивший свое имя в битве при Карфагене и павший там.
Индейский вождь племени апачей Большое Озеро. Храбро сражался против американской армии, но потерпел поражение и предпочел смерть плену.
Одинокий воин-ниндзя Акиро Морита. Преследуемый людьми сегуна, загнанный в горное ущелье, сражался более чем с полусотней противников и был сражен предательским ударом в спину.
Темник Чингиз-хана Джебе. Свирепый и бесстрашный воин, сложивший голову в русских степях.
Рыцарь Круглого Стола сэр Джон Озрик. Король ристалищ, непревзойденный поединщик. Во время похода за чашей Грааля убит сарацинской стрелой.
Гладиатор-мирмиллон, фракиец Драго. Вышел победителем во время кровавой схватки на арене, но скончался от ран.
Тевтонский рыцарь Гуго фон Шлиппенбах. Опытный воин, владеющий всеми видами оружия. Утонул в Чудском озере.
Сарацин Бен-Юсуф. Отчаянно рубился в одиночку, отрезанный от своих, и пал в неравной битве, уложив многих соперников.
Гасконский дворянин Франсуа ле Конт, лейтенант королевских мушкетеров. Проявил чудеса храбрости при осаде Ла-Рошели. Взорвавшаяся рядом граната помешала ему получить звание капитана.
Русский ушкуйник Филька Рватый. За многочисленные свои прегрешения схвачен, бит батогами, клеймен вырыванием ноздрей. Обложенный царскими стрельцами, имея при себе только кистень, яростно сражался против целого отряда, уничтожил больше половины противников, попал в плен и был повешен.
Норвежский викинг Эрик, сын Олафа. Громадного роста рыжебородый воин, не ведающий, что такое страх. Утонул, вывалившись за борт драккара после обильного возлияния.
Африканский пигмей Чака. Лучший охотник и следопыт. Разорван львом во время охоты.
Польский шляхтич пан Тадеуш Спыхальский. Оставив войско короля Августа, где снискал себе славу лучшего гуляки и дуэлянта, вернулся к себе в поместье, где попытался воспользоваться правом первой брачной ночи и был зарезан женихом своей холопки.
Испанский идальго, конкистадор дон Алонсо ди Альмейда и-Вальдес. Один из самых жестоких последователей Кортеса. Прекрасно владел мечом и кинжалом. Убит на дуэли.
Варвар-гунн Кайдар, по прозвищу Лошадиная Голова. Буйный воин, не щадящий ни себя, ни противника. Состоял в охране самого Атиллы. Отравлен брошенной им женщиной.
— И это ваши лучшие бойцы? — усмехнулся уттар, когда последнее лицо исчезло с экрана. — Мои кентавры не оставят им ни одного шанса.
— Посмотрим, — не стал спорить Харл, хотя его уверенность была сильно поколеблена.
Вскоре очередь дошла до Харла.
— Итак, на ком же вы остановили свой выбор? — по праву последнего победителя председательствовал уттар.
— Смотрите…
(Здесь нужно сказать, что группы не должны были превышать численностью двадцать особей. Оружие только традиционное — никаких пистолетов, бластеров и тому подобного).
Просканировав земную историю, Харл остановил свой выбор на пятнадцати лучших ее представителях, как ему казалось.
Римский центурион Клавдий Лукулл. Умелый боец, прославивший свое имя в битве при Карфагене и павший там.
Индейский вождь племени апачей Большое Озеро. Храбро сражался против американской армии, но потерпел поражение и предпочел смерть плену.
Одинокий воин-ниндзя Акиро Морита. Преследуемый людьми сегуна, загнанный в горное ущелье, сражался более чем с полусотней противников и был сражен предательским ударом в спину.
Темник Чингиз-хана Джебе. Свирепый и бесстрашный воин, сложивший голову в русских степях.
Рыцарь Круглого Стола сэр Джон Озрик. Король ристалищ, непревзойденный поединщик. Во время похода за чашей Грааля убит сарацинской стрелой.
Гладиатор-мирмиллон, фракиец Драго. Вышел победителем во время кровавой схватки на арене, но скончался от ран.
Тевтонский рыцарь Гуго фон Шлиппенбах. Опытный воин, владеющий всеми видами оружия. Утонул в Чудском озере.
Сарацин Бен-Юсуф. Отчаянно рубился в одиночку, отрезанный от своих, и пал в неравной битве, уложив многих соперников.
Гасконский дворянин Франсуа ле Конт, лейтенант королевских мушкетеров. Проявил чудеса храбрости при осаде Ла-Рошели. Взорвавшаяся рядом граната помешала ему получить звание капитана.
Русский ушкуйник Филька Рватый. За многочисленные свои прегрешения схвачен, бит батогами, клеймен вырыванием ноздрей. Обложенный царскими стрельцами, имея при себе только кистень, яростно сражался против целого отряда, уничтожил больше половины противников, попал в плен и был повешен.
Норвежский викинг Эрик, сын Олафа. Громадного роста рыжебородый воин, не ведающий, что такое страх. Утонул, вывалившись за борт драккара после обильного возлияния.
Африканский пигмей Чака. Лучший охотник и следопыт. Разорван львом во время охоты.
Польский шляхтич пан Тадеуш Спыхальский. Оставив войско короля Августа, где снискал себе славу лучшего гуляки и дуэлянта, вернулся к себе в поместье, где попытался воспользоваться правом первой брачной ночи и был зарезан женихом своей холопки.
Испанский идальго, конкистадор дон Алонсо ди Альмейда и-Вальдес. Один из самых жестоких последователей Кортеса. Прекрасно владел мечом и кинжалом. Убит на дуэли.
Варвар-гунн Кайдар, по прозвищу Лошадиная Голова. Буйный воин, не щадящий ни себя, ни противника. Состоял в охране самого Атиллы. Отравлен брошенной им женщиной.
— И это ваши лучшие бойцы? — усмехнулся уттар, когда последнее лицо исчезло с экрана. — Мои кентавры не оставят им ни одного шанса.
— Посмотрим, — не стал спорить Харл, хотя его уверенность была сильно поколеблена.
3. ЭКИПИРОВКА
— Теперь вы знаете, что вам предстоит сделать, — ровный голос звучал в головах пятнадцати землян. — У вас есть неограниченное время, чтобы выбрать предводителя, разработать стратегию и тактику и быть готовыми к походу. Если вам что-то понадобится, вам надо только подумать об этом. … Когда Рватый открыл глаза, ему стало не по себе от одного вида невозмутимо сидящего рядом японца в черной одежде. Последнее, что он помнил из прошлого, был красный колпак палача, веревка с петлей и морда дьявола, который явился за ним из ада. А теперь вот, оказывается, он в составе какого-то особого отряда должен добраться куда-то и что-то оттуда притащить. Если он сумеет выжить, то получит полное отпущение грехов и место в раю. Филька поежился. Жуть какая-то.
Он повертел головой, привыкая к обстановке и исподтишка разглядывая своих компаньонов. Те вели себя примерно так же, кроме разве что японца.
Потом в их головах снова зазвучал голос:
— Вы можете выбирать любое оружие.
Не успело стихнуть эхо, как перед сидящим на корточках римлянином прямо из воздуха стало возникать сооружение из боеприпасов: два дротика, меч, квадратный щит с загнутыми краями, кинжал, шлем, поножи, панцирь.
Следующим сидел индеец. Он закрыл глаза и кивал, словно приветствуя появление каждого предмета своего вооружения: лук со стрелами, томагавк, два ножа, дротики, лассо.
Пока остальные ждали своей очереди викинг и гунн сотворили себе из воздуха по бочке пива и принялись усиленно заливать в себя их содержимое, чтобы справиться с нервами.
Глядя на них, Филька почувствовал острую зависть и невольно сглотнул слюну. И тут же перед его ошалевшим взором из пустоты возник ковш с квасом, ломоть хлеба и баранья нога. Осторожно потрогав их пальцем, он убедился, что все настоящее, и принялся за еду.
Тут он заметил, что викинг замер с кружкой у рта и смотрит куда-то приоткрыв рот. Проследив за его взглядом, Рватый увидел, как перед ниндзя вырастает гора оружия, по большей части совсем незнакомого. Остальные были удивлены не меньше. Японец сидел не шевелясь и глядел прямо перед собой.
Гунн гулко сглотнул слюну и крякнул. А тем временем пришла очередь темника. Его оружие было отлично знакомо Фильке: лук со стрелами, круглый щит, копье, кинжал, аркан, палица.
Улыбнулся сэр Джон, когда перед ним из пространства стали появляться доспехи, шлем с забралом, длинное копье, треугольный щит с парящим орлом, меч, топор и кинжал.
Фракиец шевелил губами, принимая свое оружие: квадратный щит, короткий меч, копье, нож.
Тевтон ловко подхватил возникший меч и со свистом рассек воздух у себя над головой, топор, щит и кинжал завершили его амуницию.
Смуглое лицо сарацина не выразило никаких эмоций. Он протянул руку и потрогал два кривых меча, лук со стрелами, два кинжала, копье, круглый щит.
Гасконец бережно поднял с песка длинную шпагу и вытащил ее из ножен, оставив лежать два кинжала.
Поняв, что настала его очередь, Филька крякнул, почесал в затылке и приготовился загибать пальцы. Но перед ним тут же возникла рогатина с железными наконечниками, кистень, длинный обоюдоострый нож и топор. Филька крякнул еще раз и только развел руками.
Все так же в полном молчании появлялось и вооружение остальных. Викинг пожелал иметь топор, меч, круглый щит и нож. Пигмей удовольствовался небольшим луком и пучком стрел, ножом и набором дротиков. Поляк получил саблю, кинжал и кистень. Испанец — длинный тяжелый палаш, кинжал, треугольный щит и арбалет. Гунн вооружился мечом, луком, копьем и круглым щитом.
— Стрелы могут кончиться, — голос вождя апачей звучал твердо и ровно.
— Ваше оружие будет восстанавливаться каждый час, — немедленно отозвался голос. — Спустя час вы будете иметь полный колчан. Большое Озеро медленно наклонил голову.
— Вы, что же, хотите заставить меня идти пешком? — надменно спросил конкистадор.
— Вы получите верховых животных, неуязвимых для любого оружия.
— Хо! — воскликнул викинг. — Тогда мы любого…
— Но сами вы останетесь обычными людьми, — перебил его голос. — Только животные будут бессмертны.
— Это значит, если меня кто-то пронзит шпагой, то я умру? — спросил гасконец.
— Точно так, — хладнокровно ответил голос.
Гасконец склонил голову и сел. «Испугался, хлыщ, — злорадно подумал Филька. — Мушкетеришка занюханный». Он не задавался вопросом, каким образом к нему пришло знание об остальных его партнерах, просто знал все. В той или иной степени он мог знать понемногу о каждом, исключая японца, чья нация довольно долго жила в полной изоляции от остального мира.
Было также чудно смотреть, как общались между собой пятнадцать человек из разных эр и эпох. Каждый говорил вроде бы на своем языке, но в то же время все понимали друг друга. Чудеса, да и только!
— Теперь вам предстоит выбрать предводителя, — произнес голос. — Его должны признать все. Если хоть один голос будет против, кандидатура не подходит.
Он повертел головой, привыкая к обстановке и исподтишка разглядывая своих компаньонов. Те вели себя примерно так же, кроме разве что японца.
Потом в их головах снова зазвучал голос:
— Вы можете выбирать любое оружие.
Не успело стихнуть эхо, как перед сидящим на корточках римлянином прямо из воздуха стало возникать сооружение из боеприпасов: два дротика, меч, квадратный щит с загнутыми краями, кинжал, шлем, поножи, панцирь.
Следующим сидел индеец. Он закрыл глаза и кивал, словно приветствуя появление каждого предмета своего вооружения: лук со стрелами, томагавк, два ножа, дротики, лассо.
Пока остальные ждали своей очереди викинг и гунн сотворили себе из воздуха по бочке пива и принялись усиленно заливать в себя их содержимое, чтобы справиться с нервами.
Глядя на них, Филька почувствовал острую зависть и невольно сглотнул слюну. И тут же перед его ошалевшим взором из пустоты возник ковш с квасом, ломоть хлеба и баранья нога. Осторожно потрогав их пальцем, он убедился, что все настоящее, и принялся за еду.
Тут он заметил, что викинг замер с кружкой у рта и смотрит куда-то приоткрыв рот. Проследив за его взглядом, Рватый увидел, как перед ниндзя вырастает гора оружия, по большей части совсем незнакомого. Остальные были удивлены не меньше. Японец сидел не шевелясь и глядел прямо перед собой.
Гунн гулко сглотнул слюну и крякнул. А тем временем пришла очередь темника. Его оружие было отлично знакомо Фильке: лук со стрелами, круглый щит, копье, кинжал, аркан, палица.
Улыбнулся сэр Джон, когда перед ним из пространства стали появляться доспехи, шлем с забралом, длинное копье, треугольный щит с парящим орлом, меч, топор и кинжал.
Фракиец шевелил губами, принимая свое оружие: квадратный щит, короткий меч, копье, нож.
Тевтон ловко подхватил возникший меч и со свистом рассек воздух у себя над головой, топор, щит и кинжал завершили его амуницию.
Смуглое лицо сарацина не выразило никаких эмоций. Он протянул руку и потрогал два кривых меча, лук со стрелами, два кинжала, копье, круглый щит.
Гасконец бережно поднял с песка длинную шпагу и вытащил ее из ножен, оставив лежать два кинжала.
Поняв, что настала его очередь, Филька крякнул, почесал в затылке и приготовился загибать пальцы. Но перед ним тут же возникла рогатина с железными наконечниками, кистень, длинный обоюдоострый нож и топор. Филька крякнул еще раз и только развел руками.
Все так же в полном молчании появлялось и вооружение остальных. Викинг пожелал иметь топор, меч, круглый щит и нож. Пигмей удовольствовался небольшим луком и пучком стрел, ножом и набором дротиков. Поляк получил саблю, кинжал и кистень. Испанец — длинный тяжелый палаш, кинжал, треугольный щит и арбалет. Гунн вооружился мечом, луком, копьем и круглым щитом.
— Стрелы могут кончиться, — голос вождя апачей звучал твердо и ровно.
— Ваше оружие будет восстанавливаться каждый час, — немедленно отозвался голос. — Спустя час вы будете иметь полный колчан. Большое Озеро медленно наклонил голову.
— Вы, что же, хотите заставить меня идти пешком? — надменно спросил конкистадор.
— Вы получите верховых животных, неуязвимых для любого оружия.
— Хо! — воскликнул викинг. — Тогда мы любого…
— Но сами вы останетесь обычными людьми, — перебил его голос. — Только животные будут бессмертны.
— Это значит, если меня кто-то пронзит шпагой, то я умру? — спросил гасконец.
— Точно так, — хладнокровно ответил голос.
Гасконец склонил голову и сел. «Испугался, хлыщ, — злорадно подумал Филька. — Мушкетеришка занюханный». Он не задавался вопросом, каким образом к нему пришло знание об остальных его партнерах, просто знал все. В той или иной степени он мог знать понемногу о каждом, исключая японца, чья нация довольно долго жила в полной изоляции от остального мира.
Было также чудно смотреть, как общались между собой пятнадцать человек из разных эр и эпох. Каждый говорил вроде бы на своем языке, но в то же время все понимали друг друга. Чудеса, да и только!
— Теперь вам предстоит выбрать предводителя, — произнес голос. — Его должны признать все. Если хоть один голос будет против, кандидатура не подходит.
4. ГОЛОСОВАНИЕ
Наступило молчание. Первым опомнился гасконец. Он вскочил на ноги и разразился речью:
— Господа, надеюсь вы не будете возражать, если во главе нашего славного отряда встану я. К тому же у меня есть большой опыт…
— Чтобы мной командовал какой-то плебей! — презрительно сощурился испанец.
— Это надо понимать как вызов? — спросил Ле Конт.
— Командовать буду я и только я! — громадная фигура тевтонского рыцаря воздвигалась перед всеми.
— Но, сударь, я же первым выдвинул свою кандидатуру!
— Заткнись, мозгляк!
Этого вспыльчивый француз перенести уже не смог. Он схватился было за шпагу, но тут между ними вклинился шляхтич.
— Панове, прошу внимания! Давайте устроим турнир. Каждый желающий может записаться и попробовать свои силы. Победитель и станет во главе.
К этому предложению все отнеслись благосклонно. На роль лидера претендовали трое: мушкетер, конкистадор и тевтон. Все остальные занимали нейтральную позицию. Викингу, гунну и центуриону было все равно под чьим началом сражаться. Ниндзя, индеец, сарацин и темник хранили презрительное молчание, пока претенденты на лидерство осыпали друг друга бранью. Сэр Джон, по-видимому, вообще не обратил внимания на спор и пощипывал струны лютни.
Зато поляк оказался в своей стихии. Он перебегал от претендента к претенденту, что-то им втолковывал и утрясал. В конце концов путем жребия определилась первая пара: немец и француз.
Огородили площадку в центре, обговорили условия поединка. Немец требовал биться до смерти, испанец и француз возражали. Пан Спыхальский выступил в роли третейского судьи и принял сторону большинства. Тевтон внешне согласился, но Филька заметил, как сверкнули его глаза.
Гасконец сбросил камзол, взял шпагу и принялся наносить ей уколы невидимому противнику. Гуго фон Шлиппенбах наоборот облачился в доспехи и взял тяжелый двуручный меч, оставив щит и шлем лежать на песке. Повернувшись к своему сопернику, гасконец заметно побледнел и сразу принялся протестовать:
— Но, господа, это не честно! Мое вооружение не соответствует оружию этого господина!
— Ты сам его выбирал, — вполне резонно заметил немец. — Но ты можешь отказаться от поединка и признать меня своим вожаком.
— Ни за что! — гасконец подобрал с земли кинжал, сунул его за пояс, второй взял в руку. Он был смертельно бледен, но отступать не собирался. На губах тевтона играла мрачная усмешка.
— Сходитесь! — скомандовал поляк.
Сидевшие рядом с Филькой центурион и викинг решили заключить пари на исход поединка.
— Ставлю десять сестерциев на тевтона! — азартно стукнул кулаком по песку Клавдий. — Нет, двадцать сестерциев… — он немного поразмыслил и пришел к неожиданному выводу; — Пятьдесят сестерциев на французишку!
— Против немца ему не выстоять, — викинг прищурил правый глаз, внимательно глядя на противников, кружащихся по ристалищу. — Ставлю пять гривн на немца.
Они полезли в пояса и тут же с досадой обнаружили, что денег у них нет.
— Дьявол! Выигрыш будет мой! — заметался римлянин. — Давай еще на что-нибудь поспорим, а, Эрик?
— Ну, хорошо, — викинг почесал в затылке, потом радостно улыбнулся. — Давай на щелчки? Я ставлю два щелчка на немца.
— Фу, — презрительно скорчил губы центурион. — Ладно, тогда так: два твоих щелчка против трех моих оплеух. Идет?
— Годится!
Спорщики хлопнули по рукам, Филька разнял. Каждый из них тут же принялся поддерживать своего фаворита.
— Гуго, вперед! — ревел сын Олафа. — Дай по башке этому хлипаку!
— Франсуа, ты будешь нашим вождем! — орал центурион, — Держись крепче, не поддавайся этому дубиноголовому!
Поневоле Филька тоже втянулся в их азартное боление. По правде сказать, ему был более симпатичен француз. С немцами были связаны не очень приятные воспоминания. Но он реально смотрел на вещи и видел, что французу с его легким вооружением не устоять против тяжеловооруженного тевтона. Так оно и вышло.
Судя по всему, француз мог рассчитывать только на неповоротливость противника и два своих кинжала. Некоторое время он избегал своего противника, кружа вокруг него, пока судья не объявил ему предупреждение за пассивное ведение боя. Тогда он пошел в отчаянную атаку.
Сделав ложный выпад шпагой, он быстро вскинул руку с кинжалом. Но немец был настороже и без особого труда уклонился от брошенного в него оружия. Француз быстро выхватил из-за пояса второй кинжал, но воспользоваться им не успел. Немец решил исход поединка в свою пользу очень быстро и решительно: до сего момента он сжимал меч двумя руками, что, естественно, сковывало его движения, потом он вдруг перехватил его одной рукой, сделал выпад и достал грудь француза, едва не сбив того с ног.
Гасконец проворно отскочил назад и на секунду расслабился, опустив глаза на рану. В этот же миг немец метнул в него меч. Широкое лезвие пробило бок французу, повалив его на землю. Пан Спыхальский хотел было объявить поединок законченным, но немец быстро подбежал к поверженному противнику и нанес решающий удар кинжалом, француз испустил дух.
С высоко поднятым мечом немец обошел круг. Разочарованный Клавдий Лукулл подставил лоб викингу. После двух щелчков у него на лбу вспухла порядочная гуля. Потирая лоб, центурион буркнул:
— Если бы я тоже поставил на немца, какой же тогда спор получился бы?
— Можно было бы поспорить, через сколько времени он его положит, — добродушно произнес викинг, любовно созерцая дело своих рук на челе римлянина.
— А если гасконец победил бы? — возразил центурион, Филька бросил взгляд на испанца. Тот не особо стремился поднять брошенную немцем перчатку, а тевтон торжествующе ходил по кругу и громко вызывал желающего испытать доброй немецкой стали.
— Ну что, нет желающих? Тогда… — он осекся. Перчатку задумчиво вертел в руках японец.
— Проше пана, — тут же подскочил к нему пан Спыхальский. — Если я правильно понял пана, пан желает бросить вызов пану Гуго фон Шлиппенбаху?
Японец коротко кивнул и направился к своему оружию. Индеец одобрительно кивнул, сарацин чуть заметно улыбнулся.
На эту пару решили поставить почти все.
— Так, кто больше? — вопил поляк. — Так. Пять оплеух центуриона против трех щелчков викинга! Пара подзатыльников Лошадиной Головы против… Кто еще желает поставить? Проше панове, делайте ставки! Так. Пан Рватый решает поставить на ниндзя. Сколько и чего вы желаете поставить? Три тумака? Отлично! Кто еще желает? Пан Чака? Прекрасно! Что вы ставите? Два тюха? — поляк озадаченно смолк — Что-то есть?
Чака невозмутимо пояснил что-то вполголоса. Поляк полез было в затылок, потом решительно замотал головой.
— Не пойдет! Один тюх! Итак, один тюх Чаки против… О синьор Альмейда! Что вы ставите?…
— Я не привык играть на щелчки, — надменно процедил испанец, — Ставлю свою честь на тевтона.
— Проше пана?… — поляк не понял.
— Если побеждает этот, — испанец небрежно кивнул в сторону японца, — я готов признать его вождем и клянусь на кресте, — он положил руку на меч, — выполнять все его приказы. А если победит тевтон, его следующим противником буду я.
— Принято, — поляк деловито чиркал лезвием кинжала на песке, выстраивая ставки по столбикам, рисуя цифры и символы.
Общая картина была такова: за тевтона спорили центурион, гунн и испанец. Против: Филька, Чака и викинг. Пять оплеух, три подзатыльника и честь испанского идальго против двух тумаков, одного тюха и трех щелчков. Игра обещала быть интересной. Записав все ставки, поляк громогласно объявил, что ставит пять пощечин на тевтона.
Нового противника немец явно опасался. Он навешал на себя все вооружение, надел шлем, похожий на ведро с крестообразной прорезью для глаз и птичьей лапой на макушке. Невозмутимый Акиро перебрал свою амуницию… и не взял ничего!
Викинг, внимательно следивший за ним, недоуменно присвистнул. Клавдий Лукулл потирал руки, предвкушая реванш и плотоядно посматривал на широкий лоб норвежца. Фильке стало жалко невысоко коренастого невысокого японца, который обладал какой-то притягивающей силой. Про себя Рватый твердо решил, что если тевтон убьет японца — ему не жить. В открытом бою он с ним может и не справиться, но махнуть кистенем из-за куста было привычно для русского ушкуйника.
— Проше паньство! — слегка дрожащим голосом объявил поляк. — Мы начинаем решающий поединок за звание…
— Заткнись, — процедил сквозь зубы испанец. Филька ожидал вспышки, но поляк покорно умолк. Бой начался…
Японец стоял, полусогнув ноги, в пяти ярдах от тевтона. Тот очень осторожно приближался к противнику. Его тоже смутило и озадачило то, что ниндзя не взял никакого оружия. Гуго, уже видел себя во главе соединенного отряда. Вот только прикончит этого маленького нахала и все…
Тяжелый меч описал дугу над головой тевтона и рухнул на то место, где секунду назад стоял японец. Акиро ушел от удара задним сальто, исполненным в высокой амплитуде. Сторонники японца дружно вздохнули. А тот всем видом показывал, что исход поединка его ни в коей мере не интересует. Мягко, по-кошачьи, приземлившись на ноги, он застыл, выставив перед собой руки. Выдернув меч из земли, немец тяжело развернулся и неожиданно стремительно кинулся вперед. С глухим хаканьем его меч снова зарылся в песок, на этот раз еще глубже — прямо пропорционально силе и злобе Гуго фон Шлиппенбаха.
Японец же просто перетек на полметра в сторону и остановился, поджидая, пока немец, изрыгая проклятия, не вытащит меч из песка.
Снова повернувшись к Акиро, немец отбросил щит и перехватил меч обеими руками. В этот самый момент японец провел молниеносную атаку: в высоком прыжке нанес удар ногой по шлему.
Звук был такой, словно ударили по пустому ведру. Да в принципе так оно и было. Немец пошатнулся и сел на песок, по-прежнему сжимая меч. Японец тоже опустился на корточки в полуметре от противника, да еще к нему спиной. Помотав головой, немец решил предпринять тот же трюк, что с гасконцем — резко метнул меч. Но здесь этот номер не прошел: японец мягко скользнул в сторону, перекатившись по песку. Тевтон с рычанием выхватил из-за пояса боевой топор и устремился к лежащему на спине ниндзя.
Первый его удар вновь пришелся в песок. Японец стоял, заведя руки за спину, и ждал. Распаленный до крайности немец буквально бежал к нему, размахивая топором над головой. И тут-то все и случилось.
Японец что-то бросил перед собой, что вызвало целое облако ядовито-желтого дыма.
Когда дым рассеялся, японец исчез.
Ошеломленные зрители повскакивали с мест. Не менее удивленный Гуго фон Шлиппенбах растерянно опустил топор. Внезапно в метре от него вспучился песок, оттуда пулей вылетел японец и чем-то запустил в тевтона.
Топор с глухим стуком выпал из внезапно ослабевшей руки немца. Еще немного постояв, Гуго фон Шлиппенбах рухнул навзничь и остался лежать мертвой грудой. В том, что она была мертвой, не сомневался никто из присутствующих.
— О-хей! — приветственно взревел викинг и высоко подбросил топор. Центурион метнулся к тевтону и сорвал с него шлем. Широко открытые глаза немца слепо глядели в небо. В переносице торчала странная штука, похожая на пятилучевую звезду с заостренными лучами. Звезда вошла точно в щель шлема тевтона и убила его наповал. Вопрос о вожде отпал окончательно, это стало ясно даже гордому испанскому идальго. Он первым подошел к стоящему в сторонке ниндзя и преклонил колено. Японец поднял его, раскланялся на все четыре стороны, подошел к своей амуниции и выложил в общую кучу еще три звезды и нож. Филька только рот разинул. И когда только этот дьявол успел подобрать их, ведь за ним внимательно следили несколько человек?
Унылые гунн, центурион и поляк смиренно ожидали расправы. Викинг со смаком отпустил каждому по три щелчка и довольно хохоча отправился засвидетельствовать свое почтение новому конунгу. Филька хотел вообще отказаться от выигрыша, но этому решительно воспротивился гунн. Вполсилы отвесив тумаки оконфузившимся спорщикам, Рватый подошел к японцу.
— Ну ты, Кирька, молодец! Здорово уработал этого быка. Дай пять!
Японец загадочно улыбнулся и обеими руками пожал протянутую руку.
«Не гордый», — про себя отметил Филька. — «Не погнушался поручкаться… »
Тем временем гунн и Клавдий Лукулл узнали, что такое тюха. Как оказалось, это всего лишь удар древком копья. Маленький пигмей, торжествующе поблескивая глазами, несильно отвесил по кормовой части поляку, средне двинул по спине центуриона и так врезал между глаз гунну, что у того буквально искры из глаз посыпались.
— Ты говорил, что Чака урод? — осведомился он у никак не могущего прийти в себя Кайдара. — Еще будешь говорить?
— Никогда! — искренне заверил гунн и протянул руку пигмею. Маленькая, почти детская ручонка утонула в волосатой лапе Лошадиной Головы. Оба широко улыбнулись, обнялись и пошли к бочке пива Кайдара.
— Теперь мне бы хотелось услышать мнение каждого, — донеся голос. — Вы выбрали себе вождя?
Двенадцать коротких «да» подтвердили выбор. Викинг еще поднял обе руки с зажатыми в них кружками пива.
— Отлично, — продолжал голос. — Пан Спыхальский, я знаю, что вы хотите сказать. Особей женского пола с вашей планеты у нас нет. В качестве замены могу предложить вам самку рпана с планеты Эффа. Выглядит она так, — в головах у всех одновременно появилась картина: могучая волосатая фигура ростом более трех метров, по виду напоминавшая гориллу. — Это единственная близкая вам по строению особь, — в голосе были извиняющиеся нотки, но Фильке показалось, что невидимка смеется.
— Господа, надеюсь вы не будете возражать, если во главе нашего славного отряда встану я. К тому же у меня есть большой опыт…
— Чтобы мной командовал какой-то плебей! — презрительно сощурился испанец.
— Это надо понимать как вызов? — спросил Ле Конт.
— Командовать буду я и только я! — громадная фигура тевтонского рыцаря воздвигалась перед всеми.
— Но, сударь, я же первым выдвинул свою кандидатуру!
— Заткнись, мозгляк!
Этого вспыльчивый француз перенести уже не смог. Он схватился было за шпагу, но тут между ними вклинился шляхтич.
— Панове, прошу внимания! Давайте устроим турнир. Каждый желающий может записаться и попробовать свои силы. Победитель и станет во главе.
К этому предложению все отнеслись благосклонно. На роль лидера претендовали трое: мушкетер, конкистадор и тевтон. Все остальные занимали нейтральную позицию. Викингу, гунну и центуриону было все равно под чьим началом сражаться. Ниндзя, индеец, сарацин и темник хранили презрительное молчание, пока претенденты на лидерство осыпали друг друга бранью. Сэр Джон, по-видимому, вообще не обратил внимания на спор и пощипывал струны лютни.
Зато поляк оказался в своей стихии. Он перебегал от претендента к претенденту, что-то им втолковывал и утрясал. В конце концов путем жребия определилась первая пара: немец и француз.
Огородили площадку в центре, обговорили условия поединка. Немец требовал биться до смерти, испанец и француз возражали. Пан Спыхальский выступил в роли третейского судьи и принял сторону большинства. Тевтон внешне согласился, но Филька заметил, как сверкнули его глаза.
Гасконец сбросил камзол, взял шпагу и принялся наносить ей уколы невидимому противнику. Гуго фон Шлиппенбах наоборот облачился в доспехи и взял тяжелый двуручный меч, оставив щит и шлем лежать на песке. Повернувшись к своему сопернику, гасконец заметно побледнел и сразу принялся протестовать:
— Но, господа, это не честно! Мое вооружение не соответствует оружию этого господина!
— Ты сам его выбирал, — вполне резонно заметил немец. — Но ты можешь отказаться от поединка и признать меня своим вожаком.
— Ни за что! — гасконец подобрал с земли кинжал, сунул его за пояс, второй взял в руку. Он был смертельно бледен, но отступать не собирался. На губах тевтона играла мрачная усмешка.
— Сходитесь! — скомандовал поляк.
Сидевшие рядом с Филькой центурион и викинг решили заключить пари на исход поединка.
— Ставлю десять сестерциев на тевтона! — азартно стукнул кулаком по песку Клавдий. — Нет, двадцать сестерциев… — он немного поразмыслил и пришел к неожиданному выводу; — Пятьдесят сестерциев на французишку!
— Против немца ему не выстоять, — викинг прищурил правый глаз, внимательно глядя на противников, кружащихся по ристалищу. — Ставлю пять гривн на немца.
Они полезли в пояса и тут же с досадой обнаружили, что денег у них нет.
— Дьявол! Выигрыш будет мой! — заметался римлянин. — Давай еще на что-нибудь поспорим, а, Эрик?
— Ну, хорошо, — викинг почесал в затылке, потом радостно улыбнулся. — Давай на щелчки? Я ставлю два щелчка на немца.
— Фу, — презрительно скорчил губы центурион. — Ладно, тогда так: два твоих щелчка против трех моих оплеух. Идет?
— Годится!
Спорщики хлопнули по рукам, Филька разнял. Каждый из них тут же принялся поддерживать своего фаворита.
— Гуго, вперед! — ревел сын Олафа. — Дай по башке этому хлипаку!
— Франсуа, ты будешь нашим вождем! — орал центурион, — Держись крепче, не поддавайся этому дубиноголовому!
Поневоле Филька тоже втянулся в их азартное боление. По правде сказать, ему был более симпатичен француз. С немцами были связаны не очень приятные воспоминания. Но он реально смотрел на вещи и видел, что французу с его легким вооружением не устоять против тяжеловооруженного тевтона. Так оно и вышло.
Судя по всему, француз мог рассчитывать только на неповоротливость противника и два своих кинжала. Некоторое время он избегал своего противника, кружа вокруг него, пока судья не объявил ему предупреждение за пассивное ведение боя. Тогда он пошел в отчаянную атаку.
Сделав ложный выпад шпагой, он быстро вскинул руку с кинжалом. Но немец был настороже и без особого труда уклонился от брошенного в него оружия. Француз быстро выхватил из-за пояса второй кинжал, но воспользоваться им не успел. Немец решил исход поединка в свою пользу очень быстро и решительно: до сего момента он сжимал меч двумя руками, что, естественно, сковывало его движения, потом он вдруг перехватил его одной рукой, сделал выпад и достал грудь француза, едва не сбив того с ног.
Гасконец проворно отскочил назад и на секунду расслабился, опустив глаза на рану. В этот же миг немец метнул в него меч. Широкое лезвие пробило бок французу, повалив его на землю. Пан Спыхальский хотел было объявить поединок законченным, но немец быстро подбежал к поверженному противнику и нанес решающий удар кинжалом, француз испустил дух.
С высоко поднятым мечом немец обошел круг. Разочарованный Клавдий Лукулл подставил лоб викингу. После двух щелчков у него на лбу вспухла порядочная гуля. Потирая лоб, центурион буркнул:
— Если бы я тоже поставил на немца, какой же тогда спор получился бы?
— Можно было бы поспорить, через сколько времени он его положит, — добродушно произнес викинг, любовно созерцая дело своих рук на челе римлянина.
— А если гасконец победил бы? — возразил центурион, Филька бросил взгляд на испанца. Тот не особо стремился поднять брошенную немцем перчатку, а тевтон торжествующе ходил по кругу и громко вызывал желающего испытать доброй немецкой стали.
— Ну что, нет желающих? Тогда… — он осекся. Перчатку задумчиво вертел в руках японец.
— Проше пана, — тут же подскочил к нему пан Спыхальский. — Если я правильно понял пана, пан желает бросить вызов пану Гуго фон Шлиппенбаху?
Японец коротко кивнул и направился к своему оружию. Индеец одобрительно кивнул, сарацин чуть заметно улыбнулся.
На эту пару решили поставить почти все.
— Так, кто больше? — вопил поляк. — Так. Пять оплеух центуриона против трех щелчков викинга! Пара подзатыльников Лошадиной Головы против… Кто еще желает поставить? Проше панове, делайте ставки! Так. Пан Рватый решает поставить на ниндзя. Сколько и чего вы желаете поставить? Три тумака? Отлично! Кто еще желает? Пан Чака? Прекрасно! Что вы ставите? Два тюха? — поляк озадаченно смолк — Что-то есть?
Чака невозмутимо пояснил что-то вполголоса. Поляк полез было в затылок, потом решительно замотал головой.
— Не пойдет! Один тюх! Итак, один тюх Чаки против… О синьор Альмейда! Что вы ставите?…
— Я не привык играть на щелчки, — надменно процедил испанец, — Ставлю свою честь на тевтона.
— Проше пана?… — поляк не понял.
— Если побеждает этот, — испанец небрежно кивнул в сторону японца, — я готов признать его вождем и клянусь на кресте, — он положил руку на меч, — выполнять все его приказы. А если победит тевтон, его следующим противником буду я.
— Принято, — поляк деловито чиркал лезвием кинжала на песке, выстраивая ставки по столбикам, рисуя цифры и символы.
Общая картина была такова: за тевтона спорили центурион, гунн и испанец. Против: Филька, Чака и викинг. Пять оплеух, три подзатыльника и честь испанского идальго против двух тумаков, одного тюха и трех щелчков. Игра обещала быть интересной. Записав все ставки, поляк громогласно объявил, что ставит пять пощечин на тевтона.
Нового противника немец явно опасался. Он навешал на себя все вооружение, надел шлем, похожий на ведро с крестообразной прорезью для глаз и птичьей лапой на макушке. Невозмутимый Акиро перебрал свою амуницию… и не взял ничего!
Викинг, внимательно следивший за ним, недоуменно присвистнул. Клавдий Лукулл потирал руки, предвкушая реванш и плотоядно посматривал на широкий лоб норвежца. Фильке стало жалко невысоко коренастого невысокого японца, который обладал какой-то притягивающей силой. Про себя Рватый твердо решил, что если тевтон убьет японца — ему не жить. В открытом бою он с ним может и не справиться, но махнуть кистенем из-за куста было привычно для русского ушкуйника.
— Проше паньство! — слегка дрожащим голосом объявил поляк. — Мы начинаем решающий поединок за звание…
— Заткнись, — процедил сквозь зубы испанец. Филька ожидал вспышки, но поляк покорно умолк. Бой начался…
Японец стоял, полусогнув ноги, в пяти ярдах от тевтона. Тот очень осторожно приближался к противнику. Его тоже смутило и озадачило то, что ниндзя не взял никакого оружия. Гуго, уже видел себя во главе соединенного отряда. Вот только прикончит этого маленького нахала и все…
Тяжелый меч описал дугу над головой тевтона и рухнул на то место, где секунду назад стоял японец. Акиро ушел от удара задним сальто, исполненным в высокой амплитуде. Сторонники японца дружно вздохнули. А тот всем видом показывал, что исход поединка его ни в коей мере не интересует. Мягко, по-кошачьи, приземлившись на ноги, он застыл, выставив перед собой руки. Выдернув меч из земли, немец тяжело развернулся и неожиданно стремительно кинулся вперед. С глухим хаканьем его меч снова зарылся в песок, на этот раз еще глубже — прямо пропорционально силе и злобе Гуго фон Шлиппенбаха.
Японец же просто перетек на полметра в сторону и остановился, поджидая, пока немец, изрыгая проклятия, не вытащит меч из песка.
Снова повернувшись к Акиро, немец отбросил щит и перехватил меч обеими руками. В этот самый момент японец провел молниеносную атаку: в высоком прыжке нанес удар ногой по шлему.
Звук был такой, словно ударили по пустому ведру. Да в принципе так оно и было. Немец пошатнулся и сел на песок, по-прежнему сжимая меч. Японец тоже опустился на корточки в полуметре от противника, да еще к нему спиной. Помотав головой, немец решил предпринять тот же трюк, что с гасконцем — резко метнул меч. Но здесь этот номер не прошел: японец мягко скользнул в сторону, перекатившись по песку. Тевтон с рычанием выхватил из-за пояса боевой топор и устремился к лежащему на спине ниндзя.
Первый его удар вновь пришелся в песок. Японец стоял, заведя руки за спину, и ждал. Распаленный до крайности немец буквально бежал к нему, размахивая топором над головой. И тут-то все и случилось.
Японец что-то бросил перед собой, что вызвало целое облако ядовито-желтого дыма.
Когда дым рассеялся, японец исчез.
Ошеломленные зрители повскакивали с мест. Не менее удивленный Гуго фон Шлиппенбах растерянно опустил топор. Внезапно в метре от него вспучился песок, оттуда пулей вылетел японец и чем-то запустил в тевтона.
Топор с глухим стуком выпал из внезапно ослабевшей руки немца. Еще немного постояв, Гуго фон Шлиппенбах рухнул навзничь и остался лежать мертвой грудой. В том, что она была мертвой, не сомневался никто из присутствующих.
— О-хей! — приветственно взревел викинг и высоко подбросил топор. Центурион метнулся к тевтону и сорвал с него шлем. Широко открытые глаза немца слепо глядели в небо. В переносице торчала странная штука, похожая на пятилучевую звезду с заостренными лучами. Звезда вошла точно в щель шлема тевтона и убила его наповал. Вопрос о вожде отпал окончательно, это стало ясно даже гордому испанскому идальго. Он первым подошел к стоящему в сторонке ниндзя и преклонил колено. Японец поднял его, раскланялся на все четыре стороны, подошел к своей амуниции и выложил в общую кучу еще три звезды и нож. Филька только рот разинул. И когда только этот дьявол успел подобрать их, ведь за ним внимательно следили несколько человек?
Унылые гунн, центурион и поляк смиренно ожидали расправы. Викинг со смаком отпустил каждому по три щелчка и довольно хохоча отправился засвидетельствовать свое почтение новому конунгу. Филька хотел вообще отказаться от выигрыша, но этому решительно воспротивился гунн. Вполсилы отвесив тумаки оконфузившимся спорщикам, Рватый подошел к японцу.
— Ну ты, Кирька, молодец! Здорово уработал этого быка. Дай пять!
Японец загадочно улыбнулся и обеими руками пожал протянутую руку.
«Не гордый», — про себя отметил Филька. — «Не погнушался поручкаться… »
Тем временем гунн и Клавдий Лукулл узнали, что такое тюха. Как оказалось, это всего лишь удар древком копья. Маленький пигмей, торжествующе поблескивая глазами, несильно отвесил по кормовой части поляку, средне двинул по спине центуриона и так врезал между глаз гунну, что у того буквально искры из глаз посыпались.
— Ты говорил, что Чака урод? — осведомился он у никак не могущего прийти в себя Кайдара. — Еще будешь говорить?
— Никогда! — искренне заверил гунн и протянул руку пигмею. Маленькая, почти детская ручонка утонула в волосатой лапе Лошадиной Головы. Оба широко улыбнулись, обнялись и пошли к бочке пива Кайдара.
— Теперь мне бы хотелось услышать мнение каждого, — донеся голос. — Вы выбрали себе вождя?
Двенадцать коротких «да» подтвердили выбор. Викинг еще поднял обе руки с зажатыми в них кружками пива.
— Отлично, — продолжал голос. — Пан Спыхальский, я знаю, что вы хотите сказать. Особей женского пола с вашей планеты у нас нет. В качестве замены могу предложить вам самку рпана с планеты Эффа. Выглядит она так, — в головах у всех одновременно появилась картина: могучая волосатая фигура ростом более трех метров, по виду напоминавшая гориллу. — Это единственная близкая вам по строению особь, — в голосе были извиняющиеся нотки, но Фильке показалось, что невидимка смеется.