— Глупые мы были, — сказала она. — Глупые и дикие, такие же, как люди в те времена. Люди создают богов по своему образу и подобию. Мы дрались друг с другом, устраивали настоящие войны, однажды даже потоп устроили, не всемирный, правда, но все равно нехилый. В конце концов нас осталось трое: я, Бел и Иштар. Что случилось с Иштар — не знаю, ей надоели наши божественные игры, она ушла к людям и перестала с нами разговаривать. Может, до сих пор где-то живет, а может, и умерла давно.
— Разве боги умирают? — удивился я.
— Конечно. От несчастного случая, например, или от самоубийства. Долго жить очень тяжело, особенно вторую тысячу лет. Память переполняется, дежа вю постоянно одолевает, кажется, будто не живешь, а сон видишь. Многие не выдерживают.
В дверях кухни появился Павел.
— Шолом! — сказал он.
— Шолом, — отозвалась Головастик и разразилась длинной тирадой на иврите.
— Проблема, — сказал я. — Ни я, ни Лена на иврите не говорим.
— Вы можете общаться с ним телепатически, — заметила Головастик.
— Это… Это как-то неправильно.
— Как знаешь, — сказала Головастик.
И снова заговорила на иврите.
2
3
4
5
6
7
— Разве боги умирают? — удивился я.
— Конечно. От несчастного случая, например, или от самоубийства. Долго жить очень тяжело, особенно вторую тысячу лет. Память переполняется, дежа вю постоянно одолевает, кажется, будто не живешь, а сон видишь. Многие не выдерживают.
В дверях кухни появился Павел.
— Шолом! — сказал он.
— Шолом, — отозвалась Головастик и разразилась длинной тирадой на иврите.
— Проблема, — сказал я. — Ни я, ни Лена на иврите не говорим.
— Вы можете общаться с ним телепатически, — заметила Головастик.
— Это… Это как-то неправильно.
— Как знаешь, — сказала Головастик.
И снова заговорила на иврите.
2
К вечеру у нас с Леной появилось новое жилище. Это была сравнительно небольшая вилла на берегу моря между Сочи и Туапсе. Головастик предлагала Лазурный берег и Багамы, но я отказался — предпочитаю места, где можно говорить по-русски. Тогда Головастик предложила Кипр, но я снова отказался, ну его…
Церемония покупки заняла чуть больше часа. С деньгами проблем не возникло — Головастик на несколько минут куда-то телепортировалась, а вернулась с золотой «визой» на мое имя.
— Подпись подделала? — спросил я.
— Что-то неправильно? — заволновалась Головастик.
— Нет, все правильно, — успокоил ее я. — Мне всегда казалось, что нужно гораздо больше времени, чтобы завести такую карту. Кучу бумаг заполнить…
— Обычно так и есть, — согласилась Головастик. — Но в том, чтобы быть Сатаной, есть и свои плюсы. С Сатаной никто никогда не спорит. Держи, это абсолютно легальная карта с абсолютно легальными деньгами. Пойдем, продавец уже подъезжает.
— Как ты догадалась? — спросил я. — Какая-то магия?
— Та же самая, что и при телепортации, — сказала Головастик. — Смотри, сейчас визуализирую.
В воздухе появилось полупрозрачное изображение маленького южного городка, наблюдаемого с высоты птичьего полета. Камера, передающая изображение, резко опустилась, масштаб увеличился и я увидел двухрядную дорогу и едущую по ней белую иномарку средних размеров.
— Смотри, — сказала Головастик.
Картинка дрогнула, масштаб уменьшился, а затем снова увеличился, но уже в другом месте.
— Попробуй, — сказала Головастик. — Телепортируйся сюда.
— Прямо на тротуар? — спросил я. — А если люди увидят?
— А тебе не по фигу? — спросила Головастик.
Я пожал плечами и попытался телепортироваться. Короткий путь без самого пути… пространство подобно скатерти… вот она, складка… теперь совмещаем две точки, распрямляем…
Ничего не получилось. Мы по-прежнему были в раю.
— Попробуй еще раз, — сказала Головастик. — Ты должен поверить, что находишься в конечной точке перемещения, а не в начальной. Как только почувствуешь это — распрямляй. Сейчас я подгоню складку…
В воздухе снова появилась та же самая картинка. Я попытался представить себе, что нахожусь внутри нее, что картинка расширяется, охватывает нас и превращается в реальность, а окружающая нас реальность — в картинку.
— Распрямляй, — сказала Головастик.
Я распрямил.
— Вот и все, — сказала Головастик, — а ты боялся. Кстати, вот и продавец.
Иномарка, оказавшаяся новенькой «ниссан-примерой», парковалась метрах в десяти от нас.
— Он все видел, — сказал я.
— Вот и хорошо, — отозвалась Головастик. — Меньше проблем будет.
— Каких проблем? — не понял я.
— Пока не знаю, — сказала Головастик. — С этой дачей явно связан какой-то криминал, какой — не знаю, подробно не изучала. Станет скучно — изучишь, а заодно попрактикуешься в боевой магии.
Из «ниссана» вылез молодой бритоголовый парень, невысокий и щуплый.
— Странно, — сказала Головастик. — Он непохож на татарина. Явно блондином был, пока голову не побрил.
— А почему он должен быть татарином? — удивился я.
— У него имя татарское, — пояснила Головастик.
Парень подошел к нам и спросил меня:
— Это вы Сергей Иванов?
Я кивнул и протянул руку. Парень пожал ее и представился:
— Амаль.
— А я — Тамара, — представилась Головастик. — Пойдемте бумаги подписывать.
— Деньги у вас с собой? — спросил Амаль.
Я вытащил из кармана кредитную карту. Амаль присвистнул.
— Сначала надо в банк съездить, — сказал он извиняющимся тоном.
— Не надо никуда ехать, — заявила Головастик.
— При всем уважении… — начал Амаль, но Головастик его перебила:
— Банк через дорогу. Ехать не надо.
Амаль покрутил головой, увидел соответствующую вывеску и растерянно пробормотал:
— Его здесь никогда не было…
Головастик пожала плечами.
— Пойдемте, — сказала она. — У нас мало времени.
Через полчаса Амаль убедился, что карта подлинная, а еще через полчаса сумма, лежащая на карте, похудела на сто тысяч евро, а в моих руках появилась генеральная доверенность на продажу дачи. Мы обменялись рукопожатием, а в следующую секунду дача, которую я раньше видел только на фотографиях, материализовалась совсем рядом, а Амаль исчез. Телепортация заняла неуловимую долю секунду, у Головастика эта магия получается намного лучше, чем у меня.
— Может, не стоило так резко? — спросил я. — Он же наверняка испугался. Слухи пойдут дурацкие…
— Пусть идут, — отмахнулась Головастик. — Он работает на бандитов, а в сделке есть какое-то кидалово. Возможно, с нечистой силой они связываться побоятся. А теперь рекс-пекс-пекс…
Рядом с нами материализовалась Лена.
— Ну все, — сказала Головастик, — успехов вам. Если что, обращайтесь. А я к Павлу пойду, нехорошо его одного оставлять.
С этими словами она растворилась в воздухе.
Церемония покупки заняла чуть больше часа. С деньгами проблем не возникло — Головастик на несколько минут куда-то телепортировалась, а вернулась с золотой «визой» на мое имя.
— Подпись подделала? — спросил я.
— Что-то неправильно? — заволновалась Головастик.
— Нет, все правильно, — успокоил ее я. — Мне всегда казалось, что нужно гораздо больше времени, чтобы завести такую карту. Кучу бумаг заполнить…
— Обычно так и есть, — согласилась Головастик. — Но в том, чтобы быть Сатаной, есть и свои плюсы. С Сатаной никто никогда не спорит. Держи, это абсолютно легальная карта с абсолютно легальными деньгами. Пойдем, продавец уже подъезжает.
— Как ты догадалась? — спросил я. — Какая-то магия?
— Та же самая, что и при телепортации, — сказала Головастик. — Смотри, сейчас визуализирую.
В воздухе появилось полупрозрачное изображение маленького южного городка, наблюдаемого с высоты птичьего полета. Камера, передающая изображение, резко опустилась, масштаб увеличился и я увидел двухрядную дорогу и едущую по ней белую иномарку средних размеров.
— Смотри, — сказала Головастик.
Картинка дрогнула, масштаб уменьшился, а затем снова увеличился, но уже в другом месте.
— Попробуй, — сказала Головастик. — Телепортируйся сюда.
— Прямо на тротуар? — спросил я. — А если люди увидят?
— А тебе не по фигу? — спросила Головастик.
Я пожал плечами и попытался телепортироваться. Короткий путь без самого пути… пространство подобно скатерти… вот она, складка… теперь совмещаем две точки, распрямляем…
Ничего не получилось. Мы по-прежнему были в раю.
— Попробуй еще раз, — сказала Головастик. — Ты должен поверить, что находишься в конечной точке перемещения, а не в начальной. Как только почувствуешь это — распрямляй. Сейчас я подгоню складку…
В воздухе снова появилась та же самая картинка. Я попытался представить себе, что нахожусь внутри нее, что картинка расширяется, охватывает нас и превращается в реальность, а окружающая нас реальность — в картинку.
— Распрямляй, — сказала Головастик.
Я распрямил.
— Вот и все, — сказала Головастик, — а ты боялся. Кстати, вот и продавец.
Иномарка, оказавшаяся новенькой «ниссан-примерой», парковалась метрах в десяти от нас.
— Он все видел, — сказал я.
— Вот и хорошо, — отозвалась Головастик. — Меньше проблем будет.
— Каких проблем? — не понял я.
— Пока не знаю, — сказала Головастик. — С этой дачей явно связан какой-то криминал, какой — не знаю, подробно не изучала. Станет скучно — изучишь, а заодно попрактикуешься в боевой магии.
Из «ниссана» вылез молодой бритоголовый парень, невысокий и щуплый.
— Странно, — сказала Головастик. — Он непохож на татарина. Явно блондином был, пока голову не побрил.
— А почему он должен быть татарином? — удивился я.
— У него имя татарское, — пояснила Головастик.
Парень подошел к нам и спросил меня:
— Это вы Сергей Иванов?
Я кивнул и протянул руку. Парень пожал ее и представился:
— Амаль.
— А я — Тамара, — представилась Головастик. — Пойдемте бумаги подписывать.
— Деньги у вас с собой? — спросил Амаль.
Я вытащил из кармана кредитную карту. Амаль присвистнул.
— Сначала надо в банк съездить, — сказал он извиняющимся тоном.
— Не надо никуда ехать, — заявила Головастик.
— При всем уважении… — начал Амаль, но Головастик его перебила:
— Банк через дорогу. Ехать не надо.
Амаль покрутил головой, увидел соответствующую вывеску и растерянно пробормотал:
— Его здесь никогда не было…
Головастик пожала плечами.
— Пойдемте, — сказала она. — У нас мало времени.
Через полчаса Амаль убедился, что карта подлинная, а еще через полчаса сумма, лежащая на карте, похудела на сто тысяч евро, а в моих руках появилась генеральная доверенность на продажу дачи. Мы обменялись рукопожатием, а в следующую секунду дача, которую я раньше видел только на фотографиях, материализовалась совсем рядом, а Амаль исчез. Телепортация заняла неуловимую долю секунду, у Головастика эта магия получается намного лучше, чем у меня.
— Может, не стоило так резко? — спросил я. — Он же наверняка испугался. Слухи пойдут дурацкие…
— Пусть идут, — отмахнулась Головастик. — Он работает на бандитов, а в сделке есть какое-то кидалово. Возможно, с нечистой силой они связываться побоятся. А теперь рекс-пекс-пекс…
Рядом с нами материализовалась Лена.
— Ну все, — сказала Головастик, — успехов вам. Если что, обращайтесь. А я к Павлу пойду, нехорошо его одного оставлять.
С этими словами она растворилась в воздухе.
3
Следующие дни я активно осваивал телепортацию. Я попытался научить этой магии Лену, но ничего из этого не вышло. Сдается мне, магия искривления пространства доступна только настоящим богам. Ну и ладно.
Утомившись возиться с Леной, я телепортировался к тому месту, где мы с Амалем заключали сделку, и обнаружил, что никакого банка напротив нотариальной конторы нет. Я мысленно обратился к Головастику.
«Что такое?» отозвалась она.
«Тот банк, в котором проверяли мою карту…» замялся я. «Это была иллюзия?»
Головастик рассмеялась.
«Это не была иллюзия», ответила она. «Я просто искривила пространство и вставила между двумя домами еще один. Сначала я не подумала, что деньги с кредитной карты без визита в банк не снимешь, а потом просто не хотелось далеко идти. Если гора не идет к Магомету…»
«То Магомет идет на…» закончил я нецензурный вариант известной поговорки.
«Пошляк!» прокомментировала Головастик. «Еще вопросы есть?»
«Нет», ответил я и разорвал связь.
Я сел на скамейку, сконцентрировался и стал мять ткань пространства. Надо было спросить Головастика, из какого места она вытащила тот банк… ничего, сам найду. Если, например, посмотреть с высоты птичьего полета… не видно ни хрена. Наверняка в центре города должен быть какой-то банк… но где вообще центр у этого города?
В конце концов я нашел в соседнем квартале киоск с оставшейся от прежней эпохи вывеской «Союзпечать», купил подробную карту города, «желтые страницы», и минут через десять обнаружил с их помощью искомый банк. Я не стал вступать в дискуссию с охранниками у входа, я сразу материализовался внутри здания.
Найти нужного клерка не составило труда, особенно если заглядывать прямо сквозь стены, используя магию искривленного пространства. Гораздо труднее было убедить клерка заняться моим делом.
— Здравствуйте! — вежливо произнес я, входя в кабинет. — Я бы хотел открыть у вас кредитку на имя девушки вот с этими паспортными данными, — я положил на стол ксерокопию паспорта Лены, — и перевести на нее половину суммы, лежащей вот здесь, — я продемонстрировал собственную кредитную карту.
Некоторое время клерк недоуменно смотрел на меня, а затем спросил:
— Как вы сюда попали?
Я широко улыбнулся и ответил:
— Наверное, вы не поняли. Позвольте, я повторю. Мне надо открыть счет…
— Я все понял, — перебил меня клерк. — Вы от Рустама Суреновича?
— Я от самого себя, — заявил я. — Позвольте, я повторю, что мне нужно.
— Как вы вошли в здание? — не унимался клерк.
Это начало меня злить.
— Вас смущает то, что я нахожусь в этом здании? — спросил я.
Клерк злобно посмотрел на меня и ничего не ответил. Я истолковал его молчание как знак согласия.
— Нет проблем, — сказал я и начал искривлять пространство.
Поскольку клерк был включен в зону действия заклинания, призрачная картинка открылась ему во всей красе. Он уставился в нее немигающим взглядом и мне не пришлось прибегать к телепатии, чтобы прочитать единственную мысль этого человека. Мысль эта была лаконична и выражалась одним словом — глюк.
— Вот, кажется, хорошее место, — сказал я и завершил телепортацию.
Место, действительно, было замечательное. Со стометрового обрыва открывался великолепный вид на море и острые скалы внизу, о которые разбивался прибой. Мы сидели на маленьком уступе метров пяти в длину, а сзади и по бокам вздымались отвесные скалы.
— Так лучше? — спросил я.
Клерк промычал нечто нечленораздельное.
— Итак, — продолжил я, — мне нужно от вас следующее. Во-первых, открыть счет на имя… ах да! — я протянул руку и извлек через короткий путь листок бумаги с паспортными данными Лены.
Собеседнику, несомненно, показалось, что я вытащил этот листок прямо из воздуха.
— Нужно открыть счет на имя вот этой девушки, — продолжал я. — Вы это сделаете?
— Кто вы? — спросил клерк.
Его губы смешно подрагивали.
— Антихрист, — ответил я. — Так вы начнете работать или мы сейчас в ад прогуляемся?
Теперь у несчастного банковского работника дрожали не только губы, но и вся голова в целом. Было непонятно, то ли он кивает в знак согласия, то ли совсем наоборот. Я выбрал первый вариант.
— Начинайте, — сказал я, смял ткань пространства и мы вернулись обратно в банк.
Клерк вытер пот со лба и стал что-то делать с компьютером. Я подумал, что зря сказал про ад — как бы не накаркать. В самом деле, если во вселенной есть рай, то почему бы не быть и аду? А если до этой идеи додумается Бомж… Брр…
Вся процедура заняла минут пятнадцать.
— Готово, — сказал клерк. — Карту можно будет получить в среду.
— Как это в среду?! — возмутился я. — Она мне нужна прямо сейчас!
У клерка выступил холодный пот на лбу.
— Невозможно, — испуганно сказал он. — Раньше никак не получится, честное слово. Пусть эта девушка приходит в среду к одиннадцати утра, пропуск я закажу, я вообще все сделаю, ей нужно только прийти.
— Хорошо, уговорил, — сказал я. — Да, чуть не забыл. Обналичь-ка мне вот отсюда, — я извлек из кармана собственную кредитку, — тысяч триста.
— Рублей? — спросил клерк.
— Долларов, — уточнил я. — А еще лучше — евро.
Утомившись возиться с Леной, я телепортировался к тому месту, где мы с Амалем заключали сделку, и обнаружил, что никакого банка напротив нотариальной конторы нет. Я мысленно обратился к Головастику.
«Что такое?» отозвалась она.
«Тот банк, в котором проверяли мою карту…» замялся я. «Это была иллюзия?»
Головастик рассмеялась.
«Это не была иллюзия», ответила она. «Я просто искривила пространство и вставила между двумя домами еще один. Сначала я не подумала, что деньги с кредитной карты без визита в банк не снимешь, а потом просто не хотелось далеко идти. Если гора не идет к Магомету…»
«То Магомет идет на…» закончил я нецензурный вариант известной поговорки.
«Пошляк!» прокомментировала Головастик. «Еще вопросы есть?»
«Нет», ответил я и разорвал связь.
Я сел на скамейку, сконцентрировался и стал мять ткань пространства. Надо было спросить Головастика, из какого места она вытащила тот банк… ничего, сам найду. Если, например, посмотреть с высоты птичьего полета… не видно ни хрена. Наверняка в центре города должен быть какой-то банк… но где вообще центр у этого города?
В конце концов я нашел в соседнем квартале киоск с оставшейся от прежней эпохи вывеской «Союзпечать», купил подробную карту города, «желтые страницы», и минут через десять обнаружил с их помощью искомый банк. Я не стал вступать в дискуссию с охранниками у входа, я сразу материализовался внутри здания.
Найти нужного клерка не составило труда, особенно если заглядывать прямо сквозь стены, используя магию искривленного пространства. Гораздо труднее было убедить клерка заняться моим делом.
— Здравствуйте! — вежливо произнес я, входя в кабинет. — Я бы хотел открыть у вас кредитку на имя девушки вот с этими паспортными данными, — я положил на стол ксерокопию паспорта Лены, — и перевести на нее половину суммы, лежащей вот здесь, — я продемонстрировал собственную кредитную карту.
Некоторое время клерк недоуменно смотрел на меня, а затем спросил:
— Как вы сюда попали?
Я широко улыбнулся и ответил:
— Наверное, вы не поняли. Позвольте, я повторю. Мне надо открыть счет…
— Я все понял, — перебил меня клерк. — Вы от Рустама Суреновича?
— Я от самого себя, — заявил я. — Позвольте, я повторю, что мне нужно.
— Как вы вошли в здание? — не унимался клерк.
Это начало меня злить.
— Вас смущает то, что я нахожусь в этом здании? — спросил я.
Клерк злобно посмотрел на меня и ничего не ответил. Я истолковал его молчание как знак согласия.
— Нет проблем, — сказал я и начал искривлять пространство.
Поскольку клерк был включен в зону действия заклинания, призрачная картинка открылась ему во всей красе. Он уставился в нее немигающим взглядом и мне не пришлось прибегать к телепатии, чтобы прочитать единственную мысль этого человека. Мысль эта была лаконична и выражалась одним словом — глюк.
— Вот, кажется, хорошее место, — сказал я и завершил телепортацию.
Место, действительно, было замечательное. Со стометрового обрыва открывался великолепный вид на море и острые скалы внизу, о которые разбивался прибой. Мы сидели на маленьком уступе метров пяти в длину, а сзади и по бокам вздымались отвесные скалы.
— Так лучше? — спросил я.
Клерк промычал нечто нечленораздельное.
— Итак, — продолжил я, — мне нужно от вас следующее. Во-первых, открыть счет на имя… ах да! — я протянул руку и извлек через короткий путь листок бумаги с паспортными данными Лены.
Собеседнику, несомненно, показалось, что я вытащил этот листок прямо из воздуха.
— Нужно открыть счет на имя вот этой девушки, — продолжал я. — Вы это сделаете?
— Кто вы? — спросил клерк.
Его губы смешно подрагивали.
— Антихрист, — ответил я. — Так вы начнете работать или мы сейчас в ад прогуляемся?
Теперь у несчастного банковского работника дрожали не только губы, но и вся голова в целом. Было непонятно, то ли он кивает в знак согласия, то ли совсем наоборот. Я выбрал первый вариант.
— Начинайте, — сказал я, смял ткань пространства и мы вернулись обратно в банк.
Клерк вытер пот со лба и стал что-то делать с компьютером. Я подумал, что зря сказал про ад — как бы не накаркать. В самом деле, если во вселенной есть рай, то почему бы не быть и аду? А если до этой идеи додумается Бомж… Брр…
Вся процедура заняла минут пятнадцать.
— Готово, — сказал клерк. — Карту можно будет получить в среду.
— Как это в среду?! — возмутился я. — Она мне нужна прямо сейчас!
У клерка выступил холодный пот на лбу.
— Невозможно, — испуганно сказал он. — Раньше никак не получится, честное слово. Пусть эта девушка приходит в среду к одиннадцати утра, пропуск я закажу, я вообще все сделаю, ей нужно только прийти.
— Хорошо, уговорил, — сказал я. — Да, чуть не забыл. Обналичь-ка мне вот отсюда, — я извлек из кармана собственную кредитку, — тысяч триста.
— Рублей? — спросил клерк.
— Долларов, — уточнил я. — А еще лучше — евро.
4
Разобравшись с банком, я телепортировался на авторынок. Если умеешь читать мысли продавца, покупать машину на рынке — одно удовольствие. Для каждой машины сразу понятно не только техническое и юридическое состояние, но и предел, до которого можно торговаться. Торговаться, впрочем, я не стал, не люблю я этого. Пусть лучше меня считают лохом, чем я потрачу полдня на бестолковые пререкания.
Я покупал машину не себе — мой «шевроле» Головастик телепортировала из рая прямо в гараж. Я решил сделать подарок Лене. «Ландкрузер», немолодой, но в хорошем состоянии — как раз то, что нужно.
С регистрацией проблем не возникло, цена вопроса составила всего-то пятьсот евро, по сравнению с ценой «крузера» — сущая ерунда. Около гаевни паслась кучка кавказцев, я подошел к ним, отдал деньги и уже через час у меня в кармане лежал новенький техпаспорт. В мыслях рыжебородого чеченца, с которым я разговаривал, обнаружилось, что можно было обойтись и двумястами евро, но торговаться из-за такой мелочи не хотелось. А еще я прочел в его мыслях, что он сказал товарищам, чтобы они проследили за моей машиной на предмет угона. На всякий случай я поставил на джип охранное заклинание, теперь никто не сможет в него залезть, если рядом с машиной не будет ни меня, ни Лены.
Получив техпаспорт, я завел мотор, выехал из двора гаевни, посмотрел в зеркало и увидел, что сзади пристроился старенький «гольф». Я не стал от него отрываться, а просто телепортировался вместе с машиной. Провести искривление пространства, не отвлекаясь от управления машиной, было непросто, но я справился.
Я загнал машину в гараж, вошел в дом и столкнулся нос к носу с Леной.
— Зачем тебе вторая машина? — спросила она.
— Это не мне, это тебе. Типа подарок. Осталось только права купить.
— Я не умею водить, — сказала Лена.
— Научишься, — улыбнулся я. — Это совсем не сложно. Сейчас куплю права и начнем учиться.
Купить права оказалось не так просто, как я думал. Я подошел к тому же самому чеченцу, объяснил ему суть проблемы, но он стал говорить, что для того, чтобы купить права, надо не только отдать деньги, но и поприсутствовать на экзамене, который якобы сдаешь. Завтра утром Лена должна приехать в гаевню и попытаться сдать экзамен. Сдать она его, конечно, не сдаст, но попытаться обязана, иначе ничего не получится. Я поинтересовался, какого такого хрена все это нужно, чеченец лаконично ответил, что таков порядок. Я заглянул в его мысли, убедился, что он не лжет, а заодно узнал, с каким конкретно ментом он договаривается.
— Ну что ж, — сказал я, — на нет и суда нет.
— Подожди! — воскликнул чеченец.
Я отмахнулся и пошел прочь. Рыжебородый увязался за мной, хватал меня за рукав и уговаривал не отказываться от сделки. Мне это быстро надоело и я телепортировался. Интересно, что он подумал? Впрочем, кого это волнует…
Переговоры с ментом проходили следующим образом.
— Здравствуйте, — сказал я, входя в комнату. — Я антихрист.
— Пошел на …, антихрист, — отозвался майор милиции, не поднимая головы от документов, разложенных на столе.
Я телепортировал нас обоих в то самое место, в котором недавно договаривался с банковским клерком.
— Извинись, — потребовал я.
Майор некоторое время хлопал глазами, а затем извинился.
— Мне нужны водительские права на имя вот этой девушки, — сказал я и протянул ему паспорт Лены.
— Тысяча долларов, — сказал майор, посмотрел мне в глаза и быстро поправился: — Пятьсот.
Я поставил таймер на наручных часах на один час и телепортировался домой.
— Ну как? — спросила Лена.
— Нормально, — ответил я. — Через пару часов все будет сделано.
Я не ошибся, через два часа все действительно было сделано. После часа, проведенного на скале, майор больше не заикался о деньгах и вообще стал очень вежливым и покладистым. Жаль, что большинство людей становятся вежливыми только тогда, когда их как следует напугаешь. Неужели так трудно быть вежливым всегда?
Я покупал машину не себе — мой «шевроле» Головастик телепортировала из рая прямо в гараж. Я решил сделать подарок Лене. «Ландкрузер», немолодой, но в хорошем состоянии — как раз то, что нужно.
С регистрацией проблем не возникло, цена вопроса составила всего-то пятьсот евро, по сравнению с ценой «крузера» — сущая ерунда. Около гаевни паслась кучка кавказцев, я подошел к ним, отдал деньги и уже через час у меня в кармане лежал новенький техпаспорт. В мыслях рыжебородого чеченца, с которым я разговаривал, обнаружилось, что можно было обойтись и двумястами евро, но торговаться из-за такой мелочи не хотелось. А еще я прочел в его мыслях, что он сказал товарищам, чтобы они проследили за моей машиной на предмет угона. На всякий случай я поставил на джип охранное заклинание, теперь никто не сможет в него залезть, если рядом с машиной не будет ни меня, ни Лены.
Получив техпаспорт, я завел мотор, выехал из двора гаевни, посмотрел в зеркало и увидел, что сзади пристроился старенький «гольф». Я не стал от него отрываться, а просто телепортировался вместе с машиной. Провести искривление пространства, не отвлекаясь от управления машиной, было непросто, но я справился.
Я загнал машину в гараж, вошел в дом и столкнулся нос к носу с Леной.
— Зачем тебе вторая машина? — спросила она.
— Это не мне, это тебе. Типа подарок. Осталось только права купить.
— Я не умею водить, — сказала Лена.
— Научишься, — улыбнулся я. — Это совсем не сложно. Сейчас куплю права и начнем учиться.
Купить права оказалось не так просто, как я думал. Я подошел к тому же самому чеченцу, объяснил ему суть проблемы, но он стал говорить, что для того, чтобы купить права, надо не только отдать деньги, но и поприсутствовать на экзамене, который якобы сдаешь. Завтра утром Лена должна приехать в гаевню и попытаться сдать экзамен. Сдать она его, конечно, не сдаст, но попытаться обязана, иначе ничего не получится. Я поинтересовался, какого такого хрена все это нужно, чеченец лаконично ответил, что таков порядок. Я заглянул в его мысли, убедился, что он не лжет, а заодно узнал, с каким конкретно ментом он договаривается.
— Ну что ж, — сказал я, — на нет и суда нет.
— Подожди! — воскликнул чеченец.
Я отмахнулся и пошел прочь. Рыжебородый увязался за мной, хватал меня за рукав и уговаривал не отказываться от сделки. Мне это быстро надоело и я телепортировался. Интересно, что он подумал? Впрочем, кого это волнует…
Переговоры с ментом проходили следующим образом.
— Здравствуйте, — сказал я, входя в комнату. — Я антихрист.
— Пошел на …, антихрист, — отозвался майор милиции, не поднимая головы от документов, разложенных на столе.
Я телепортировал нас обоих в то самое место, в котором недавно договаривался с банковским клерком.
— Извинись, — потребовал я.
Майор некоторое время хлопал глазами, а затем извинился.
— Мне нужны водительские права на имя вот этой девушки, — сказал я и протянул ему паспорт Лены.
— Тысяча долларов, — сказал майор, посмотрел мне в глаза и быстро поправился: — Пятьсот.
Я поставил таймер на наручных часах на один час и телепортировался домой.
— Ну как? — спросила Лена.
— Нормально, — ответил я. — Через пару часов все будет сделано.
Я не ошибся, через два часа все действительно было сделано. После часа, проведенного на скале, майор больше не заикался о деньгах и вообще стал очень вежливым и покладистым. Жаль, что большинство людей становятся вежливыми только тогда, когда их как следует напугаешь. Неужели так трудно быть вежливым всегда?
5
Следующая неделя прошла у нас с Леной в блаженном ничегонеделании. Утро мы проводили на маленьком пляже, расположенном прямо на территории нашей дачи, днем Лена училась водить машину, а вечером мы отправлялись в ресторан, каждый раз в новый. Один день сменялся другим, ничего существенного не происходило и это было прекрасно. Очень приятно ненадолго позабыть обо всех тревогах и заботах, убедить себя, что в мире не происходит ничего интересного, и посвятить все свое время отдыху и развлечениям. Со временем такое времяпрепровождение приедается, но поначалу чувствуешь себя просто великолепно.
Меня хватило на две недели. За это время Лена освоилась с джипом настолько, чтобы самостоятельно ездить по городу, не обливаясь каждую минуту холодным потом. Катание по окрестностям стало ее любимым занятием, обычно я ее сопровождал, но в один прекрасный день я сказал:
— Покатайся сегодня сама. Я в тебя верю, ты справишься.
И поцеловал ее.
— А ты куда собрался? — спросила Лена. — Головастика проведать?
Я улыбнулся и ответил:
— Мысли читаешь. По-моему, ты обманывала, когда говорила, что не умеешь.
Лена нахмурилась.
— Извини, — сказал я и снова поцеловал ее. — Неудачно пошутил.
— Неудачно, — подтвердила Лена. — Хорошо, слетай к ней, потом расскажешь, что в мире происходит. Павлу привет передавай.
Теперь Павел не вызывал у Лены такого благоговейного трепета, как в первые дни. Человек привыкает ко всему и мысль о том, что среди твоих знакомых появился почти настоящий апостол, вызывает шок только поначалу. В самом деле, ну апостол, ну и что с того?
Головастик теперь обитала в Калифорнии, на роскошной вилле в окрестностях Лос-Анджелеса. К моему большому удивлению, Павел все еще жил с ней.
— Странно, — сказал я. — Он ведь должен тебя ненавидеть, ты же Сатана.
Головастик нахмурилась.
— Сергей, у тебя с памятью все в порядке? — спросила она. — Склерозом не страдаешь? Помнишь, что я тебе говорила, когда мы в раю за столом сидели?
— Что Сатана у иудеев не враг рода человеческого, а архангел для грязных поручений. Но Павел не иудей, а христианин.
— Он не тот христианин, — уточнила Головастик. — Христианство сильно изменилось за две тысячи лет, первые христиане были совсем другими. Павел не ненавидит меня и не боится, он для этого слишком умен. И совсем не закомплексован.
— В каком смысле? — насторожился я. — Ты и с ним тоже…
Головастик расхохоталась.
— Нет, не в этом смысле, — сказала она. — Как мужчина он меня не привлекает — слишком стар, да и некрасив. Я о другом говорю. Понимаешь, он не фанатик, он нормально воспринимает новую информацию. Ему, конечно, тяжело было осознать, что его любимый бог не единственный в мире, но у Павла хватает ума воспринимать вещи такими, какие он есть.
— Чем он сейчас занимается? — спросил я.
— В бассейне купается. Хочешь присоединиться?
— Я не об этом. Чем он вообще занимается? Проповедует?
— Язык учит. Когда выучит — наверное, будет проповедовать. Только без Бомжа у него ничего не получится. В Штатах проповедников как грязи, конкуренция обалденная.
— А Бомж как? Больше не появлялся?
— Пока нет. И в новостях тоже ничего характерного не было, это меня даже тревожит. Не понимаю, что он задумал.
— А может, он ничего не задумал? — предположил я. — Побаловался немного с раем, а теперь надоело.
Головастик отрицательно помотала головой.
— Ты его не знаешь, — сказала она. — Если он чем-то увлечется по-настоящему — ни за что не отступится, пока до полного маразма не дойдет. Боюсь, на Земле скоро начнется что-то из ряда вон выходящее.
— А что может начаться? — спросил я. — Ну, наделает он всяких чудес, ну, явит церковникам кучку новых откровений, ну и что с того? Народным массам на все эти дела наплевать с высокой колокольни.
— Смотря какие будут чудеса, — уточнила Головастик. — И смотря кому он промоет мозги и в какой степени. Но не будем о грустном, а то еще накаркаем.
— Как это накаркаем? — удивился я. — Мы же в нормальном мире. Разве наши мысли могут искажать эту реальность?
— Нет, это я так, по привычке. У вас с Леной все нормально?
— Вроде да.
— Бандиты не появлялись?
— А что, должны были?
— Не знаю, — Головастик пожала плечами. — В принципе, могут появиться, но для вас это не страшно, просто будет еще одно развлечение. Вам там не скучно еще?
— Вроде нет. Лена учится машину водить, увлеклась очень.
— Да, увлекательное дело, — улыбнулась Головастик. — Только сейчас это не так захватывает, как сто лет назад. Сел да поехал — никакого интереса. Вот когда перед каждой поездкой приходилось карбюратор продувать…
— Раньше и солнце ярче светило, — ухмыльнулся я.
Головастик хихикнула.
— Что поделаешь, — сказала она. — Мне по возрасту брюзжать положено. Пойдем-ка лучше искупаемся. Если хочешь, можешь Лену сюда телепортировать.
— Лучше не надо, — сказал я. — Пусть себе катается.
— Как знаешь, — пожала плечами Головастик. — Пойдем в бассейн.
Бассейн у Головастика был роскошен, под стать вилле. Но Павла в бассейне не было.
— А где апостол? — спросил я.
— Не знаю, — безразлично ответила Головастик. — Я за ним не слежу.
Мы искупались. После этого некоторое время мы сидели в шезлонгах, пили местное вино и болтали о всякой ерунде, а потом я отправился домой.
Меня хватило на две недели. За это время Лена освоилась с джипом настолько, чтобы самостоятельно ездить по городу, не обливаясь каждую минуту холодным потом. Катание по окрестностям стало ее любимым занятием, обычно я ее сопровождал, но в один прекрасный день я сказал:
— Покатайся сегодня сама. Я в тебя верю, ты справишься.
И поцеловал ее.
— А ты куда собрался? — спросила Лена. — Головастика проведать?
Я улыбнулся и ответил:
— Мысли читаешь. По-моему, ты обманывала, когда говорила, что не умеешь.
Лена нахмурилась.
— Извини, — сказал я и снова поцеловал ее. — Неудачно пошутил.
— Неудачно, — подтвердила Лена. — Хорошо, слетай к ней, потом расскажешь, что в мире происходит. Павлу привет передавай.
Теперь Павел не вызывал у Лены такого благоговейного трепета, как в первые дни. Человек привыкает ко всему и мысль о том, что среди твоих знакомых появился почти настоящий апостол, вызывает шок только поначалу. В самом деле, ну апостол, ну и что с того?
Головастик теперь обитала в Калифорнии, на роскошной вилле в окрестностях Лос-Анджелеса. К моему большому удивлению, Павел все еще жил с ней.
— Странно, — сказал я. — Он ведь должен тебя ненавидеть, ты же Сатана.
Головастик нахмурилась.
— Сергей, у тебя с памятью все в порядке? — спросила она. — Склерозом не страдаешь? Помнишь, что я тебе говорила, когда мы в раю за столом сидели?
— Что Сатана у иудеев не враг рода человеческого, а архангел для грязных поручений. Но Павел не иудей, а христианин.
— Он не тот христианин, — уточнила Головастик. — Христианство сильно изменилось за две тысячи лет, первые христиане были совсем другими. Павел не ненавидит меня и не боится, он для этого слишком умен. И совсем не закомплексован.
— В каком смысле? — насторожился я. — Ты и с ним тоже…
Головастик расхохоталась.
— Нет, не в этом смысле, — сказала она. — Как мужчина он меня не привлекает — слишком стар, да и некрасив. Я о другом говорю. Понимаешь, он не фанатик, он нормально воспринимает новую информацию. Ему, конечно, тяжело было осознать, что его любимый бог не единственный в мире, но у Павла хватает ума воспринимать вещи такими, какие он есть.
— Чем он сейчас занимается? — спросил я.
— В бассейне купается. Хочешь присоединиться?
— Я не об этом. Чем он вообще занимается? Проповедует?
— Язык учит. Когда выучит — наверное, будет проповедовать. Только без Бомжа у него ничего не получится. В Штатах проповедников как грязи, конкуренция обалденная.
— А Бомж как? Больше не появлялся?
— Пока нет. И в новостях тоже ничего характерного не было, это меня даже тревожит. Не понимаю, что он задумал.
— А может, он ничего не задумал? — предположил я. — Побаловался немного с раем, а теперь надоело.
Головастик отрицательно помотала головой.
— Ты его не знаешь, — сказала она. — Если он чем-то увлечется по-настоящему — ни за что не отступится, пока до полного маразма не дойдет. Боюсь, на Земле скоро начнется что-то из ряда вон выходящее.
— А что может начаться? — спросил я. — Ну, наделает он всяких чудес, ну, явит церковникам кучку новых откровений, ну и что с того? Народным массам на все эти дела наплевать с высокой колокольни.
— Смотря какие будут чудеса, — уточнила Головастик. — И смотря кому он промоет мозги и в какой степени. Но не будем о грустном, а то еще накаркаем.
— Как это накаркаем? — удивился я. — Мы же в нормальном мире. Разве наши мысли могут искажать эту реальность?
— Нет, это я так, по привычке. У вас с Леной все нормально?
— Вроде да.
— Бандиты не появлялись?
— А что, должны были?
— Не знаю, — Головастик пожала плечами. — В принципе, могут появиться, но для вас это не страшно, просто будет еще одно развлечение. Вам там не скучно еще?
— Вроде нет. Лена учится машину водить, увлеклась очень.
— Да, увлекательное дело, — улыбнулась Головастик. — Только сейчас это не так захватывает, как сто лет назад. Сел да поехал — никакого интереса. Вот когда перед каждой поездкой приходилось карбюратор продувать…
— Раньше и солнце ярче светило, — ухмыльнулся я.
Головастик хихикнула.
— Что поделаешь, — сказала она. — Мне по возрасту брюзжать положено. Пойдем-ка лучше искупаемся. Если хочешь, можешь Лену сюда телепортировать.
— Лучше не надо, — сказал я. — Пусть себе катается.
— Как знаешь, — пожала плечами Головастик. — Пойдем в бассейн.
Бассейн у Головастика был роскошен, под стать вилле. Но Павла в бассейне не было.
— А где апостол? — спросил я.
— Не знаю, — безразлично ответила Головастик. — Я за ним не слежу.
Мы искупались. После этого некоторое время мы сидели в шезлонгах, пили местное вино и болтали о всякой ерунде, а потом я отправился домой.
6
Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Первая мысль была глупой и иррациональной: бандиты!
Спросонья я не подумал, что обычному человеку не под силу преодолеть охранные заклинания, наложенные на периметр территории. Как не подумал и о том, что если уж бандиты исхитрились проникнуть в дом, то будить хозяина, да еще так деликатно, им ни к чему.
Первый удар я нанес прямо из лежачего положения. Человек, который только что меня тряс, согнулся пополам и повалился на пол. Я навалился на него сверху, впечатал мордой в пол и понял, что подо мной трепыхается вовсе не здоровенный мужик, а маленькая женщина. Неужели?…
Лена промычала что-то нечленораздельное и перевернулась на другой бок. Она так и не проснулась.
Я подхватил на руки бесчувственное тело и вынес его из спальни в гостиную. Дверь спальни захлопнулась и в тот же миг тело пошевелилось и произнесло голосом Головастика:
— Ну ты и силен драться.
— Извини, — буркнул я и поставил ее на ноги. — Ты могла бы предупредить, что это ты.
— Не успела, — сказала Головастик и шмыгнула носом.
Я включил свет. Выглядела Головастик ужасно — кровь из разбитого носа залила всю нижнюю половину лица.
— Где у тебя ванная? — спросила Головастик. — Мне умыться надо.
— Вон там. А что случилось?
— Умоюсь и расскажу. Хотя нет. Телепортируйся пока на мою виллу, там в гостиной стоит DVD-плеер на паузе, включи и посмотри. А я умоюсь и потом тоже подойду.
Я телепортировался на виллу Головастика, нашел DVD-плеер, снял его с паузы и стал смотреть запись. Это были телевизионные новости, репортаж шел из больницы, чернокожая корреспондентка что-то возбужденно верещала по-английски, но я не понимал в ее сумбурной речи ни единого слова. А потом в телевизоре появился апостол Павел.
Он что-то сказал, кажется, по-английски, перекрестил камеру, сказал что-то еще и кадр сменился. Я оглянулся и увидел, что сзади меня стоит Головастик, кровавых разводов на ее лице больше не было.
— Что он натворил? — спросил я.
— Посетил один из хосписов Лос-Анджелеса, — ответила Головастик. — Исцелил около двадцати безнадежных больных. В основном раковых.
Я вспомнил, как Лена исцеляла мою маму (мир ее праху) и передернулся.
— Лучше бы они по телевизору процесс исцеления показали, — заметил я. — Вот бы народ проблевался.
— Думаю, там все было цивильно, — заметила Головастик. — Чудеса ведь не Павел творил, своей магии у него нет, это Бомж развлекался. А Бомж может провести исцеление в один момент и без всяких побочных эффектов.
— Значит, процесс пошел? — спросил я. — Народу предъявили живого апостола?
— Получается, так, — кивнула Головастик. — Какой шаг, по-твоему, будет следующим?
— А я-то почем знаю? Павел там только чудеса творил или что-нибудь проповедовал?
— Сказал несколько слов в камеру и ушел. Ему сейчас трудно проповедовать, он по-английски очень плохо говорит. Наверное, Бомжу придется для него переводчика искать.
— Что будем делать? — спросил я. — Ждать или…
— Лучше, конечно, или, — сказала Головастик, — но, боюсь, выбора у нас нет. Я не знаю, где физически находятся Бомж и Павел, а на телепатические вызовы они не отвечают. Все, что мы сейчас можем — ждать их следующего выступления.
— Думаешь, оно будет в прямом эфире? — спросил я.
Головастик пожала плечами.
— Поживем — увидим, — ответила она.
Спросонья я не подумал, что обычному человеку не под силу преодолеть охранные заклинания, наложенные на периметр территории. Как не подумал и о том, что если уж бандиты исхитрились проникнуть в дом, то будить хозяина, да еще так деликатно, им ни к чему.
Первый удар я нанес прямо из лежачего положения. Человек, который только что меня тряс, согнулся пополам и повалился на пол. Я навалился на него сверху, впечатал мордой в пол и понял, что подо мной трепыхается вовсе не здоровенный мужик, а маленькая женщина. Неужели?…
Лена промычала что-то нечленораздельное и перевернулась на другой бок. Она так и не проснулась.
Я подхватил на руки бесчувственное тело и вынес его из спальни в гостиную. Дверь спальни захлопнулась и в тот же миг тело пошевелилось и произнесло голосом Головастика:
— Ну ты и силен драться.
— Извини, — буркнул я и поставил ее на ноги. — Ты могла бы предупредить, что это ты.
— Не успела, — сказала Головастик и шмыгнула носом.
Я включил свет. Выглядела Головастик ужасно — кровь из разбитого носа залила всю нижнюю половину лица.
— Где у тебя ванная? — спросила Головастик. — Мне умыться надо.
— Вон там. А что случилось?
— Умоюсь и расскажу. Хотя нет. Телепортируйся пока на мою виллу, там в гостиной стоит DVD-плеер на паузе, включи и посмотри. А я умоюсь и потом тоже подойду.
Я телепортировался на виллу Головастика, нашел DVD-плеер, снял его с паузы и стал смотреть запись. Это были телевизионные новости, репортаж шел из больницы, чернокожая корреспондентка что-то возбужденно верещала по-английски, но я не понимал в ее сумбурной речи ни единого слова. А потом в телевизоре появился апостол Павел.
Он что-то сказал, кажется, по-английски, перекрестил камеру, сказал что-то еще и кадр сменился. Я оглянулся и увидел, что сзади меня стоит Головастик, кровавых разводов на ее лице больше не было.
— Что он натворил? — спросил я.
— Посетил один из хосписов Лос-Анджелеса, — ответила Головастик. — Исцелил около двадцати безнадежных больных. В основном раковых.
Я вспомнил, как Лена исцеляла мою маму (мир ее праху) и передернулся.
— Лучше бы они по телевизору процесс исцеления показали, — заметил я. — Вот бы народ проблевался.
— Думаю, там все было цивильно, — заметила Головастик. — Чудеса ведь не Павел творил, своей магии у него нет, это Бомж развлекался. А Бомж может провести исцеление в один момент и без всяких побочных эффектов.
— Значит, процесс пошел? — спросил я. — Народу предъявили живого апостола?
— Получается, так, — кивнула Головастик. — Какой шаг, по-твоему, будет следующим?
— А я-то почем знаю? Павел там только чудеса творил или что-нибудь проповедовал?
— Сказал несколько слов в камеру и ушел. Ему сейчас трудно проповедовать, он по-английски очень плохо говорит. Наверное, Бомжу придется для него переводчика искать.
— Что будем делать? — спросил я. — Ждать или…
— Лучше, конечно, или, — сказала Головастик, — но, боюсь, выбора у нас нет. Я не знаю, где физически находятся Бомж и Павел, а на телепатические вызовы они не отвечают. Все, что мы сейчас можем — ждать их следующего выступления.
— Думаешь, оно будет в прямом эфире? — спросил я.
Головастик пожала плечами.
— Поживем — увидим, — ответила она.
7
На следующий день Павел появился еще в одном хосписе, на этот раз в Нью-Йорке, и исцелил еще пару десятков больных. О нем стали писать в американских газетах, журналисты сравнивали его с супергероями из комиксов. Так же, как и они, Павел появлялся внезапно, совершал чудо, дожидался журналистов, засвечивался перед телекамерой и бесследно исчезал. Пока его называли «неизвестный экстрасенс, выдающий себя за апостола Павла», но ушлые журналисты уже успели обратить внимание на несомненное портретное сходство.
Головастик весь день пыталась выйти на контакт с Бомжом, но тот упорно отмалчивался.
«Если не трудно, сходи к Четырехглазому», — попросила меня Головастик в ходе телепатического разговора. «Поговори с ним, а заодно упомяни, как бы невзначай, что происходит в Штатах. Будет лучше, если он будет в курсе тамошних событий».
«Думаешь, он еще не в курсе?» спросил я.
«Не знаю», ответила Головастик. «Но подстраховаться в любом случае не помешает. Может, он посоветует что-нибудь дельное».
Головастик весь день пыталась выйти на контакт с Бомжом, но тот упорно отмалчивался.
«Если не трудно, сходи к Четырехглазому», — попросила меня Головастик в ходе телепатического разговора. «Поговори с ним, а заодно упомяни, как бы невзначай, что происходит в Штатах. Будет лучше, если он будет в курсе тамошних событий».
«Думаешь, он еще не в курсе?» спросил я.
«Не знаю», ответила Головастик. «Но подстраховаться в любом случае не помешает. Может, он посоветует что-нибудь дельное».