Страница:
Дошла информация о замысле Берия и до Маленкова. Он вызвал Хрущева и Булганина к себе в кабинет (по телефону говорить не стал, опасаясь подслушивания) и прямо им заявил, что знает и о заговоре Берия и об их в нем участии. Хрущев и Булганин думали, что они теперь из кабинета Маленкова не выйдут, а их выведет охрана, которая подготовлена в приемной. Но Маленков в смутное время после смерти Сталина не хотел осложнять обстановку в руководстве партии. Главное было обезвредить Берия. И он заявил Хрущеву и Булганину, — что они могут искупить свою вину перед партией и жизнь свою сохранить только активным участием в аресте Берия. Оба поклялись быть верными партии. После этого и как бы для проверки его преданности, Маленков поручил Булганину провезти подобранных Жуковым военных в Кремль на своей машине, т. к. у них нет пропусков…»
Что же, получается, что заговорщики съели друг друга? Нет, не стоит обольщаться, девяносто девять из ста, что Суханов таким образом мстит Хрущеву за то, что тот впоследствии грубо отпихнул от власти его босса, только и всего… Да и за себя мстит — его ведь при Хрущеве посадили, только не за «политику», а за то, что присвоил облигации одного из арестованных в надежде, что того посадят «с конфискацией» — а дело это спустя несколько лет вскрылось.
Итак, заседание идет, военные сидят в кабинете Суханова, ждут сигнала.
«А в кабинете Маленкова произошло следующее. Неожиданно Маленков предложил изменить повестку заседания и рассмотреть вопрос о Берия, который хотел совершить государственный переворот.
Маленков поставил на голосование:
— Кто за арест Берия?
Голосовали «за» — Первухин и Сабуров. Против — Молотов, Ворошилов, Каганович. Воздержались — Хрущев, Булганин, Микоян.
Молотов обрушился на Маленкова с обвинением в произволе. Вот в этот момент Маленков нажал кнопку вызова. И вошли военные во главе с Жуковым…
Маленков повторил предложение об аресте Берия. Теперь, при военных, все проголосовали «за». Маленков приказал Жукову арестовать Берия, что маршал и выполнил, подняв Берия с кресла и завернув ему руки за спину.
Прежде чем увести Берия в комнату отдыха, чтобы ничего не знала его охрана, ожидавшая в приемной, Жуков спросил Маленкова: «Может быть, арестовать и членов Президиума ЦК, бывших в сговоре с Берия?» Маленков не принял предложения маршала Жукова, не хотел, чтобы его обвинили в диктаторстве. Это был крупный политический просчет Маленкова, за который он позднее поплатился. А маршал Жуков обрел врага в лице В. С. Хрущева…
Главной фигурой и решающей силой при аресте Берия был маршал Жуков, при нем, вторично голосуя, никто не осмелился даже воздержаться, все стали «за»»66.
А вот это — самая интересная фраза из всех. Без военных по поводу ареста разворачиваются дебаты, а при них никто «не осмеливается» даже проголосовать против абсолютно беззаконного решения. Вместе с танковыми полками, которые к тому времени уже полным ходом мчались к столице, мы получаем классический сценарий путча. Правительство под пронзительным взглядом генералов принимает то решение, которое от него требуют. И то, что все это организует Предсовмина, ничего не меняет. Когда в октябре 1993 года в России был расстрелян парламент, то во главе этого действа вообще стоял президент, но суть — она не изменилась. Можно спорить, являются ли такие действия государственным переворотом, ибо переворот — это когда меняется государственный строй. Да но… но когда одна часть власти в обход всех и всяческих законов учиняет расправу над другой ее частью, это безусловно значит, что строй изменился. Из конституционного он превратился в неконституционный. А то, что потом конституционность была восстановлена — это уже совсем другая история…
Вообще по поводу нарушений и восстановлении конституционного строя мне часто приходит на память эпизод из романа Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан». Там нехороший заговорщик положил топор под компас, так что корабль, который шел к западному побережью Америки, в сильный шторм, незаметно для капитана, обогнул мыс Горн и вышел в Атлантический океан. Потом топор был вытащен, и корабль пошел правильным курсом — но уже совсем к другому континенту.
…Итак, вот воспоминания основных свидетелей происшедшего. Это уже потом, стараниями писателей и журналистов, все это оформилось в то, что мы теперь читаем. А чистая, необогащенная словесная руда именно такова.
По утверждению этих людей и их сторонников, у них были смутные опасения, что Берия замыслил государственный переворот. Могло ли это быть? Конечно, могло. Есть ли хоть какие-то данные, хоть какие-то доказательства этих замыслов, хоть какие-то основания, найденные перед арестом или постфактум, или много лет спустя? Об этом мы поговорим в свое время. Но тогда у них таких доказательств не было, иначе уж непременно бы кто-нибудь об этом вспомнил.
Юрий Мухин в книге «Убийство Сталина и Берия» провел расследование событий того дня, попросту сопоставив показания. Не он первый этим занимался, делал это, например, В. Карпов в книге о маршале Жукове — сопоставил рассказы своего героя об этом дне и нашел уйму несовпадений, но никак это не откомментировал и выводов не сделал. А Мухин сделал…
«…Рассмотрим воспоминания об аресте Берия, которые оставили Н. С. Хрущев, В. М. Молотов, Л. М. Kaгaнович, К. С. Москаленко, Г. К. Жуков и Д. Н. Суханов — помощник председателя Совмина СССР Г. М. Маленкова.
1. На заседании какого коллективного органа власти был арестован Берия?
Члены Правительства и одновременно члены Президиума ЦК КПСС<Высший орган управления партией, преемник Политбюро.> Молотов и Каганович, казалось бы, должны были разбираться и помнить, где они тогда находились. Но Хрущев довольно быстро (в 1957 году) отправил их на пенсию, а Феликс Чуев заставил их вспоминать эти события только после 1985 года. И они, судя по всему, вспоминали не хрущевские, а сталинские порядки проведения Политбюро, когда материалы уголовных дел на членов ЦК обязательно рассматривались этим высшим руководящим органом страны. Поэтому оба безапелляционно заявили, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК (Политбюро): "На Политбюро его забирали (Молотов), «На заседании Политбюро дело было» (Каганович).
Хрущев, который любил эту легенду рассказывать иностранным делегациям, тоже сначала сообщил, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК, но потом, видимо, умные люди ему пояснили, что он постоянно сознается в преступлении, предусмотренном ст. 115 УК «Незаконное задержание». Кто такие члены Президиума ЦК, чтобы задерживать первого заместителя Совета Министров СССР, назначенного на должность парламентом страны — Верховным Советом? И к моменту надиктовывания мемуаров Хрущев поменял место ареста Берия: «Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК». Теперь уже Берия арестовывала не партия, а Правительство СССР. Однако ни сам Хрущев, ни хотя бы один мемуарист не вспомнил в связи с этим арестом имени ни единого члена Президиума Совмина, который бы присутствовал на этом заседании. И после никто из членов Президиума Совмина в мемуарах о таком заседании тоже не написал.
Вывод: врут!
2. Кто приказал военным арестовать Берия и кто возглавил военных?
Г. К. Жуков, естественно, уверяет, что возглавлял группу военных он, а Москаленко ему дали для количества и чтобы было кому с пистолетом стоять. Москаленко уверяет, что группу возглавил он, а Жукова взял с собой для количества и как «свадебного генерала». Это, надо сказать, довольно странно для военных, которые немедленно и автоматически определяют, кто из них старший: кто будет давать команды, а кто — исполнять.
Жуков в первоначальном варианте сообщал, что задание на арест Берия ему дал Хрущев, но потом, видимо, и Жукову подсказали, что он не имел права покушаться на свободу зампреда Совмина по приказу Секретаря ЦК. И в окончательной редакции воспоминаний Жуков поменял ориентацию — теперь уже команду на арест ему дает Маленков (глава Правительства СССР) на заседании Президиума Совмина.
С Москаленко дело интереснее, поскольку это непосредственный участник убийства Берия и он, действительно, получал официальный приказ на его арест и неофициальный — на убийство. Поэтому у него все логично — он опирается на реальные события, но не связанные с арестом Берия на Президиуме. По его воспоминаниям, он получил приказ от Хрущева, инструкции — от министра обороны Булганина, а затем этот приказ ему подтвердили лично Маленков, Булганин, Молотов и Хрущев, которые для этого вышли к нему и его людям из зала заседания Президиума ЦК.
Но наиболее оригинальную версию этой легенды дал Суханов, который, как помощник главы страны, должен был организовывать техническую сторону вопроса. Он утверждает, что в «заговоре Берия» участвовали и Хрущев с Булганиным. Поэтому Маленков (глава Правительства), давая в своем кабинете приказ Жукову на подготовку ареста Берия, рассказал ему об измене и этих лиц, и Жуков был готов вместе с Берия арестовать и Хрущева с Булганиным.
Вывод: врут!
3. Давали ли Берия слово для объяснений?
Хрущев это категорически отрицает. Он даже акцентирует, что когда выступили все, то Маленков растерялся и не вызывал военных, тогда Хрущев снова был вынужден взять слово и говорить, пока Маленков не догадался нажать на кнопку
А Молотов с Кагановичем, которым, видимо, и в голову не пришло, что можно вот так, не выслушав, осудить товарища, утверждают, что Берия выступал и оправдывался. Но что именно Берия говорил, ни Молотов, ни Каганович не сообщают, и это естественно — ведь самого этого заседания с Берия не было. (Поэтому-то Хрущев, часто рассказывая эту историю, и не дает в ней Берия слова, чтобы не нарываться на вопрос, о чем именно Берия говорил.)
Вывод: врут!
4. Где военные ждали сигнала об аресте Берия?
И Жуков, и Хрущев, хорошо знавшие расположение кабинета Сталина, в котором, по легенде, шло заседание, расположили группу военных для захвата Берия в самом удобном для этого месте — в комнате помощника Сталина Поскребышева, которая имела дверь прямо в кабинет, минуя приемную. Поэтому военные вместе с Москаленко, по их версии, ждали сигнала там.
Но Москаленко был не вхож ранее в этот кабинет, а знал обычные кабинеты, которые имеют только приемные и комнаты отдыха. Поэтому в своей легенде Москаленко разместил группу захвата (вместе с Жуковым) в приемной, и она там тряслась от страха в окружении телохранителей Берия. «За это время каждый из нас пережил, передумал многое. В приемной все время находились человек 15—17 людей в штатской и военной одежде. Это порученцы и лица охраняющие и прикрепленные. А больше всего это люди от Берия», — пишет он.
Вывод: врут!
5. В котором часу был арестован Берия? Как вы понимаете, по легенде военные долго ждали сигнала и поэтому не могли не поглядывать на часы. Москаленко: «Примерно через час, то есть в 13.00, 26 июня 1953 г…» Жуков: "Немного погодя (было это в первом часу дня) раздался звонок, второй. Я поднимаюсь первым… " Суханов: "Заседание началось в 14.00 26 июня 1953 г. Военные ждали условного сигнала… Ждали больше часа. И вот раздалось два звонка ".
Если мы учтем, что по легенде Москаленко военные приехали в Кремль в 11.00, то ждать сигнала на арест, по версии Жукова, им пришлось около часа, по Москаленко — 2 часа, по Суханову — более 4-х.
Вывод: врут!
6. Где именно арестовали Берия?
К началу своего публичного озвучивания это место определилось всеми более-менее одинаково — Берия арестовали, когда он сидел вместе со всеми за столом Президиума ЦК. Зайдя с тыла, как коршун, бросился на него храбрец Жуков: "Я подхожу к Берия сзади, командую: «Встать! Вы арестованы». Не успел Берия встать, как я заломил ему руки назад и, приподняв, эдак встряхнул ". Москаленко: «Все обнажили оружие. Я направил его прямо на Берия и приказал ему поднять руки вверх». После этого Хрущев, который, по легенде, сидел рядом с Берия, рассказывал эту историю не менее красочно, но по-другому Первому секретарю ЦК КП Узбекистана Н. А. Мухитдинову посчастливилось одному из первых услышать эту легенду из уст Хрущева, и вначале она выглядела так: "Как осуществлялась операция? В назначенное время члены Президиума ЦК вошли в зал заседаний. Когда одним из последних вошел и сел на свое место Берия, его охрана, прикрепленные помощники, были тут же изолированы, эти помещения заполнили сотрудники спецгруппы во главе с К. С. Москаленко. В этот же момент были заменены посты охраны на этажах и в Кремле.
Маленков открыл заседание Президиума и объявил:
— Давайте рассмотрим вопрос по товарищу Берия, — и дал слово Хрущеву. Тот прямо, открыто изложил суть дела. Когда Берия начал решительно опровергать сказанное, к обвинениям подключились и другие. Уяснив до конца степень опасности, Берия протянул руку к портфелю, лежавшему на столе. В эту секунду Никита Сергеевич быстро отобрал портфель, заявив: «Шалишь, Лаврентий!» (Это штафирка-то Хрущев отобрал портфель у старого чекиста? Ха-ха! — Е.П.) Там оказался пистолет. После острых перепалок Маленков объявил:
— Давайте созовем Пленум и там все до конца обсудим.
Все, кроме Берия, согласились. Когда Берия выходил из зала заседания, прямо у дверей его арестовали и увезли".
Как видите, в этом варианте отсутствует Жуков, но зато присутствует пистолет в портфеле Берия. В последующих вариантах легенды Жуков появился, но пистолет из портфеля вдруг исчез.
Вывод: врут!
7. Что произошло с охраной Берия и Кремля?
Выше вы уже обратили внимание на неувязку: по Москаленко, военные ждали сигнала в приемной вместе с охранниками Берия, а по раннему Хрущеву, именно Москаленко эту охрану и разоружил. По позднему Жукову: «Арестовать личную охрану поручили Серову» (заместителю Берия в МВД). А по окончательному Москаленко, с устранением охраны дело обстояло так:
«В ночь с 26 на 27 июня, примерно около 24 часов, с помощью Суханова (помощника Маленкова) я вызвал пять легковых машин ЗИС-110 с правительственными сигналами и послал их в штаб Московского округа ПВО на ул. Кирова. К этому времени по моему распоряжению было подготовлено 30 офицеров-коммунистов штаба округа под командованием начальника оперативного управления полковника т. Ерастова. Все они были 'вооружены и привезены в Кремль без проверки на пяти машинах и, как только прибыли, сразу же заменили охрану в Кремле внутри здания, где под охраной находился Берия. После этого, окруженный охраной, Берия был выведен наружу и усажен в машину ЗИС-110 на среднее сиденье. Там же сели сопровождавшие его вооруженные Батицкий, Баксов, Зуб и Юферев. Сам я сел в эту машину спереди, рядом с шофером. На другой машине были посажены шесть из прибывших офицеров из ПВО. Двумя этими машинами мы проехали без остановки через Спасские ворота и повезли Берия на гарнизонную гауптвахту г. Москвы…». (А где же ковер, в который, по маршалу Жукову, заворачивали Берия? Жаль ковра, красивый, эффектный номер! — Е. П.)
Вывод: все врут!
8. А было ли это пресловутое заседание Президиума ЦК и Совмина, на котором якобы был арестован Берия?
С давних времен заседания высших органов страны и партии стенографируются и протоколируются. Если такое совместное заседание действительно имело место 26 июня 1953 г., то в архивах двух ведомств сразу — в ЦК КПСС и Совмина — должны сохраниться протоколы этого заседания с решением об аресте Берия и о возбуждении против него дела. Но ни в одном архиве таких протоколов нет!
Более того, решение «Об организации следствия по делу о преступных антинародных и антигосударственных действиях Берия» принято на заседании президиума ЦК только 29 июня.
Вывод: все врут!
Думаю, что дальше анализ легенды об аресте Берия нет смысла продолжать. Ни в каких даже основополагающих деталях, которые невозможно забыть, она в показаниях «участников» не стыкуется. Все стараются доказать, что Берия был арестован, но каждый врет об этом по-своему»67.
К РЕШЕНИЮ ВОПРОСА О БЕРИЯ Протокол № 10 от 26 июня 1953 г.
Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством.
Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии (курсив мой. — Е. Л.).
Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД.
Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения подобных преступлений.
Органы МВД занимают такое место в системе государственного аппарата, где имеется наибольшая возможность злоупотребить властью.
Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребления властью.
(Большая перестройка; исправление методов; агентура; внедрять партийность.)
Комитет —
внутр. взоры на врагов друзей защищать
вне — разведку наладить
МВД — задача — (лагери долж. провер…).
1. Факты — Укр., Литва, Латв. Нужны ли эти меропр. Что получилось, как стали понимать? МВД поправлял партию и правит. ЦК — на второй план.
2. Пост Мин. вн. дел у т. Б. — он с этого поста кон-тролир. парт. и пр. Это чревато большими опасностями, если вовремя, теперь же не поправить.
3. Неправильно и др.
Суд — подг.
Особ. совещ.
факты
венгер. вопр. — Мы заранее не сговаривались (Еще подчеркнуто!)
Герм. — чекиста послать? руков. послать?
Правильно ли это — нет!
Надо вовремя поправить. — Подавление коллектива. Какая же это коллективн.
Безапелляционность — покончить.
4. Разобщенность, с оглядкой.
Письмо о Молотове?
Настраиваемся друг на друга!
Нужен — монолитн. кол(лектив) и он есть!
5. Как исправить:
а) МВД — пост дать другому (Кр(углов) + ЦК. Управл. охраны — ЦК
С утра до вечера не шагне без контроля! наша охрана — у каждого в отд., тому, кого охр. (без доносов)
Мы при т. Ст. недов. (возможно, имеется в виду, что при Сталине не пользовались таким недоверием. — Е. П.) Орг. подслушав. — ЦК — контроль Т. (товарищи. — Е. П.) не увере, кто и кого подслуш.?
б) От поста зама (председателя Совета Министров. — Е. П.) — освободить назнач. мин. нефт. пр.
в) Спец. Комит. — в Минист. Сабуров и Хруничев. (Имеется в виду преобразование атомного комитета в соответствующее министерство и назначение туда новых руководителей. — Е. П.)
г) президиум ЦК — по крупн. вопр. реш. — за подп. секр, Преде?
было реш.
Кто хочет обсудить…»68.
Теперь надо объяснить, о чем тут идет речь.
Надеюсь, суть претензий к Берия из этой записки ясна и комментариев не требует. Меры тоже ясны. От поста министра внутренних дел освободить в любом случае. Если будет вести себя смирно и признает свои ошибки, то этим и ограничиться, если же «не проявит понимания», то снять и с должности зампреда Совмина, а также председателя специального комитета и отправить на пост министра нефтяной промышленности. О том, что последние меры условны, говорит маленький знак вопроса перед пунктом б). То есть, размах репрессивных мер по отношению к Берия зависел от того, как он будет вести себя на заседании. И если, как вспоминает Молотов, он «признал свои ошибки», то должен был потерять только МВД, но не свободу и не жизнь. Как же тогда вышло с арестом? Что там на самом деле произошло, на этом Политбюро? И, что бы там ни произошло, Маленков, автор черновика, получается, к подготовке ареста Берия непричастен, если явился на заседание с этой бумажкой в портфеле?
Это первый пласт размышлений, которые вызывает сей документ. Но на самом деле он куда более глубок, чем видно на первый взгляд. И вопрос об МВД ставился не совсем в такой плоскости, как кажется.
Для сравнения вернемся в 1938 год. В октябре 1938 года начала работу комиссия Политбюро, которая должна была подготовить проект постановления ЦК, СНК и НКВД «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» — оно было утверждено Политбюро 17 ноября, и соответственно, в свои сроки было утверждено Совнаркомом и НКВД. Зачем это делалось? Неужели Политбюро не могло само повелеть сделать то, что надо?
В том-то и дело, что не могло! К тому времени уже действовала Конституция 1936 года, но даже и без нее в официальной структуре власти Политбюро было никем, и звать его никак. Просто руководящий орган политической партии, без каких бы то ни было властных полномочий. Да, мы знаем, что партия в то время руководила всем, но механизм этого руководства был достаточно хитер, он действовал не через властные структуры, а опосредованно, через членство. Самые значимые люди в стране входили в Политбюро и обязаны были выполнять его постановления в порядке партийной дисциплины. Поэтому-то и принималось совместное постановление Политбюро и тех, кто имел власть в том ведомстве, которого касался решаемый вопрос. Кстати, и Хрущев, когда это понял, изменил свою версию событий 26 июня, присовокупив сюда еще и Президиум Совмина. Но про черновик, по-видимому, попросту забыли. Дело в том, что, если вопрос рассматривался на заседании, то по нему выносилась резолюция, а черновик уничтожался. Его наличие в архиве Маленкова доказывает то, что этот вопрос 26 июня не рассматривался. Вот и проворонили улику.
А улика это серьезная. На основании этого документа (соответствующие места выделены курсивом) членам Президиума ЦК, в принципе, можно вынести обвинение, караемое по пресловутой ст. 58 в самой страшной ее части — 581, измена родине. Там, правда, нет статьи о государственном перевороте, но насчет приговора можно не сомневаться. Обвинение это гласит: попытка, в ущерб Конституции, подчинить Президиуму ЦК, то есть высшему органу политической партии, Министерства внутренних дел. Выражаясь современным языком, это говорит о намерениях вместо конституционного установить в СССР внеконституционную диктатуру одной политической партии.
Это, конечно, шутка — хотя, в определенное время и при определенных обстоятельствах, такие шуточки могли привести их героев к стенке. При Сталине за такими нюансами следили очень тщательно — раз Конституция есть, она должны выполняться. Пусть ритуально, но выполняться. Что же, получается, что эти претенденты на высшую власть даже таких простых вещей не понимали?
Впрочем, что они вообще понимали, они показали в последующие десять лет! У Стругацких в романе «Трудно быть богом» есть такой замечательный персонаж — сановник при королевском дворе дон Рэба, нечто вроде кардинала Ришелье. И этого Рэбу все считали хитрым интриганом. А он только изображал хитрого интригана, а на самом деле был глуп и примитивен. Так же и в этом деле. Потому что чем дальше, тем больше стала обнаруживаться феноменальная глупость всей этой компании. По поводу чего у меня было множество споров с самыми разными людьми, которые наперебой доказывали, что люди, стоящие у власти, не могут быть так глупы! Ну просто не могут, и все!
А если могут?
Впрочем, не будем спешить. Вернемся к пресловутому черновику. Судя по тому, что черновик оказался в архиве Маленкова, либо заседание не состоялось, либо этот вопрос на нем не обсуждался. Но ведь он обсуждался! Об этом говорят участники заседания. А потом, в черновике ведь нет ни слова об аресте! С чего вдруг — собирались в худшем случае сделать министром нефтяной промышленности, а вместо этого решили арестовать?
Да еще договорились об этом заблаговременно. Выходит, Маленков — а он, между прочим, Предсовмина — ничего не знал?
Но может быть и другая версия появления этого черновика. Дело в том, что странное этот текст производит впечатление. Сначала идут длинные гладкие фразы, стилистически выверенные, без сокращений, и при этом совершенно дежурные, которые опытный партчиновник без всяких записей произнесет. И вдруг текст становится сбивчивым, конспективным, слова сокращаются. Вся существенная часть документа изложена кое-как, словно бы в страшной спешке. Фразы стилистически разные. Рядом с вполне грамотной — о том, что МВД поправлял партию и правительство, — стоит возмущенный выкрик: ЦК — на второй план! Такое ощущение, что над Маленковым буквально нависает несколько человек и он записывает то, что ему наперебой говорят. Проекта резолюции здесь также нет, хотя обычно он готовился заранее.
Все настолько наспех, что, скорее всего, вышеупомянутый черновик писался утром 26 июня, непосредственно перед заседанием. То есть он был экспромтом.
Так, словно перед самым заседанием, некто — и мы еще поймем, кто именно — сказал: «Товарищи, сколько же можно! Положение сложилось недопустимое, Берия черт знает что себе позволяет! Знаете что? Сегодняшнее дело подождет, давайте-ка лучше обсудим вот что…»
Что же, получается, что заговорщики съели друг друга? Нет, не стоит обольщаться, девяносто девять из ста, что Суханов таким образом мстит Хрущеву за то, что тот впоследствии грубо отпихнул от власти его босса, только и всего… Да и за себя мстит — его ведь при Хрущеве посадили, только не за «политику», а за то, что присвоил облигации одного из арестованных в надежде, что того посадят «с конфискацией» — а дело это спустя несколько лет вскрылось.
Итак, заседание идет, военные сидят в кабинете Суханова, ждут сигнала.
«А в кабинете Маленкова произошло следующее. Неожиданно Маленков предложил изменить повестку заседания и рассмотреть вопрос о Берия, который хотел совершить государственный переворот.
Маленков поставил на голосование:
— Кто за арест Берия?
Голосовали «за» — Первухин и Сабуров. Против — Молотов, Ворошилов, Каганович. Воздержались — Хрущев, Булганин, Микоян.
Молотов обрушился на Маленкова с обвинением в произволе. Вот в этот момент Маленков нажал кнопку вызова. И вошли военные во главе с Жуковым…
Маленков повторил предложение об аресте Берия. Теперь, при военных, все проголосовали «за». Маленков приказал Жукову арестовать Берия, что маршал и выполнил, подняв Берия с кресла и завернув ему руки за спину.
Прежде чем увести Берия в комнату отдыха, чтобы ничего не знала его охрана, ожидавшая в приемной, Жуков спросил Маленкова: «Может быть, арестовать и членов Президиума ЦК, бывших в сговоре с Берия?» Маленков не принял предложения маршала Жукова, не хотел, чтобы его обвинили в диктаторстве. Это был крупный политический просчет Маленкова, за который он позднее поплатился. А маршал Жуков обрел врага в лице В. С. Хрущева…
Главной фигурой и решающей силой при аресте Берия был маршал Жуков, при нем, вторично голосуя, никто не осмелился даже воздержаться, все стали «за»»66.
А вот это — самая интересная фраза из всех. Без военных по поводу ареста разворачиваются дебаты, а при них никто «не осмеливается» даже проголосовать против абсолютно беззаконного решения. Вместе с танковыми полками, которые к тому времени уже полным ходом мчались к столице, мы получаем классический сценарий путча. Правительство под пронзительным взглядом генералов принимает то решение, которое от него требуют. И то, что все это организует Предсовмина, ничего не меняет. Когда в октябре 1993 года в России был расстрелян парламент, то во главе этого действа вообще стоял президент, но суть — она не изменилась. Можно спорить, являются ли такие действия государственным переворотом, ибо переворот — это когда меняется государственный строй. Да но… но когда одна часть власти в обход всех и всяческих законов учиняет расправу над другой ее частью, это безусловно значит, что строй изменился. Из конституционного он превратился в неконституционный. А то, что потом конституционность была восстановлена — это уже совсем другая история…
Вообще по поводу нарушений и восстановлении конституционного строя мне часто приходит на память эпизод из романа Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан». Там нехороший заговорщик положил топор под компас, так что корабль, который шел к западному побережью Америки, в сильный шторм, незаметно для капитана, обогнул мыс Горн и вышел в Атлантический океан. Потом топор был вытащен, и корабль пошел правильным курсом — но уже совсем к другому континенту.
…Итак, вот воспоминания основных свидетелей происшедшего. Это уже потом, стараниями писателей и журналистов, все это оформилось в то, что мы теперь читаем. А чистая, необогащенная словесная руда именно такова.
По утверждению этих людей и их сторонников, у них были смутные опасения, что Берия замыслил государственный переворот. Могло ли это быть? Конечно, могло. Есть ли хоть какие-то данные, хоть какие-то доказательства этих замыслов, хоть какие-то основания, найденные перед арестом или постфактум, или много лет спустя? Об этом мы поговорим в свое время. Но тогда у них таких доказательств не было, иначе уж непременно бы кто-нибудь об этом вспомнил.
Лист следствия по делу о заседании Президиума ЦК. Следователь — Ю. Мухин.
История ареста Берия столь несуразна, что даже Н. Рубин, который, в общем-то, пересчитал почти все ловушки бериевского жизнеописания, сказал о ней следующее: «Принято считать, что если об одном и том же событии двое рассказывают по-разному — значит, один из них лжет. Если же разные версии одних и тех же событий предлагают сразу несколько человек, это будто бы означает, что правду говорит кто-то один, а остальные лгут. А, собственно, почему мы так считаем? Разве не может быть так, что по каким-либо причинам лгут все, причем лгут именно для того, чтобы скрыть правду?»Юрий Мухин в книге «Убийство Сталина и Берия» провел расследование событий того дня, попросту сопоставив показания. Не он первый этим занимался, делал это, например, В. Карпов в книге о маршале Жукове — сопоставил рассказы своего героя об этом дне и нашел уйму несовпадений, но никак это не откомментировал и выводов не сделал. А Мухин сделал…
«…Рассмотрим воспоминания об аресте Берия, которые оставили Н. С. Хрущев, В. М. Молотов, Л. М. Kaгaнович, К. С. Москаленко, Г. К. Жуков и Д. Н. Суханов — помощник председателя Совмина СССР Г. М. Маленкова.
1. На заседании какого коллективного органа власти был арестован Берия?
Члены Правительства и одновременно члены Президиума ЦК КПСС<Высший орган управления партией, преемник Политбюро.> Молотов и Каганович, казалось бы, должны были разбираться и помнить, где они тогда находились. Но Хрущев довольно быстро (в 1957 году) отправил их на пенсию, а Феликс Чуев заставил их вспоминать эти события только после 1985 года. И они, судя по всему, вспоминали не хрущевские, а сталинские порядки проведения Политбюро, когда материалы уголовных дел на членов ЦК обязательно рассматривались этим высшим руководящим органом страны. Поэтому оба безапелляционно заявили, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК (Политбюро): "На Политбюро его забирали (Молотов), «На заседании Политбюро дело было» (Каганович).
Хрущев, который любил эту легенду рассказывать иностранным делегациям, тоже сначала сообщил, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК, но потом, видимо, умные люди ему пояснили, что он постоянно сознается в преступлении, предусмотренном ст. 115 УК «Незаконное задержание». Кто такие члены Президиума ЦК, чтобы задерживать первого заместителя Совета Министров СССР, назначенного на должность парламентом страны — Верховным Советом? И к моменту надиктовывания мемуаров Хрущев поменял место ареста Берия: «Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК». Теперь уже Берия арестовывала не партия, а Правительство СССР. Однако ни сам Хрущев, ни хотя бы один мемуарист не вспомнил в связи с этим арестом имени ни единого члена Президиума Совмина, который бы присутствовал на этом заседании. И после никто из членов Президиума Совмина в мемуарах о таком заседании тоже не написал.
Вывод: врут!
2. Кто приказал военным арестовать Берия и кто возглавил военных?
Г. К. Жуков, естественно, уверяет, что возглавлял группу военных он, а Москаленко ему дали для количества и чтобы было кому с пистолетом стоять. Москаленко уверяет, что группу возглавил он, а Жукова взял с собой для количества и как «свадебного генерала». Это, надо сказать, довольно странно для военных, которые немедленно и автоматически определяют, кто из них старший: кто будет давать команды, а кто — исполнять.
Жуков в первоначальном варианте сообщал, что задание на арест Берия ему дал Хрущев, но потом, видимо, и Жукову подсказали, что он не имел права покушаться на свободу зампреда Совмина по приказу Секретаря ЦК. И в окончательной редакции воспоминаний Жуков поменял ориентацию — теперь уже команду на арест ему дает Маленков (глава Правительства СССР) на заседании Президиума Совмина.
С Москаленко дело интереснее, поскольку это непосредственный участник убийства Берия и он, действительно, получал официальный приказ на его арест и неофициальный — на убийство. Поэтому у него все логично — он опирается на реальные события, но не связанные с арестом Берия на Президиуме. По его воспоминаниям, он получил приказ от Хрущева, инструкции — от министра обороны Булганина, а затем этот приказ ему подтвердили лично Маленков, Булганин, Молотов и Хрущев, которые для этого вышли к нему и его людям из зала заседания Президиума ЦК.
Но наиболее оригинальную версию этой легенды дал Суханов, который, как помощник главы страны, должен был организовывать техническую сторону вопроса. Он утверждает, что в «заговоре Берия» участвовали и Хрущев с Булганиным. Поэтому Маленков (глава Правительства), давая в своем кабинете приказ Жукову на подготовку ареста Берия, рассказал ему об измене и этих лиц, и Жуков был готов вместе с Берия арестовать и Хрущева с Булганиным.
Вывод: врут!
3. Давали ли Берия слово для объяснений?
Хрущев это категорически отрицает. Он даже акцентирует, что когда выступили все, то Маленков растерялся и не вызывал военных, тогда Хрущев снова был вынужден взять слово и говорить, пока Маленков не догадался нажать на кнопку
А Молотов с Кагановичем, которым, видимо, и в голову не пришло, что можно вот так, не выслушав, осудить товарища, утверждают, что Берия выступал и оправдывался. Но что именно Берия говорил, ни Молотов, ни Каганович не сообщают, и это естественно — ведь самого этого заседания с Берия не было. (Поэтому-то Хрущев, часто рассказывая эту историю, и не дает в ней Берия слова, чтобы не нарываться на вопрос, о чем именно Берия говорил.)
Вывод: врут!
4. Где военные ждали сигнала об аресте Берия?
И Жуков, и Хрущев, хорошо знавшие расположение кабинета Сталина, в котором, по легенде, шло заседание, расположили группу военных для захвата Берия в самом удобном для этого месте — в комнате помощника Сталина Поскребышева, которая имела дверь прямо в кабинет, минуя приемную. Поэтому военные вместе с Москаленко, по их версии, ждали сигнала там.
Но Москаленко был не вхож ранее в этот кабинет, а знал обычные кабинеты, которые имеют только приемные и комнаты отдыха. Поэтому в своей легенде Москаленко разместил группу захвата (вместе с Жуковым) в приемной, и она там тряслась от страха в окружении телохранителей Берия. «За это время каждый из нас пережил, передумал многое. В приемной все время находились человек 15—17 людей в штатской и военной одежде. Это порученцы и лица охраняющие и прикрепленные. А больше всего это люди от Берия», — пишет он.
Вывод: врут!
5. В котором часу был арестован Берия? Как вы понимаете, по легенде военные долго ждали сигнала и поэтому не могли не поглядывать на часы. Москаленко: «Примерно через час, то есть в 13.00, 26 июня 1953 г…» Жуков: "Немного погодя (было это в первом часу дня) раздался звонок, второй. Я поднимаюсь первым… " Суханов: "Заседание началось в 14.00 26 июня 1953 г. Военные ждали условного сигнала… Ждали больше часа. И вот раздалось два звонка ".
Если мы учтем, что по легенде Москаленко военные приехали в Кремль в 11.00, то ждать сигнала на арест, по версии Жукова, им пришлось около часа, по Москаленко — 2 часа, по Суханову — более 4-х.
Вывод: врут!
6. Где именно арестовали Берия?
К началу своего публичного озвучивания это место определилось всеми более-менее одинаково — Берия арестовали, когда он сидел вместе со всеми за столом Президиума ЦК. Зайдя с тыла, как коршун, бросился на него храбрец Жуков: "Я подхожу к Берия сзади, командую: «Встать! Вы арестованы». Не успел Берия встать, как я заломил ему руки назад и, приподняв, эдак встряхнул ". Москаленко: «Все обнажили оружие. Я направил его прямо на Берия и приказал ему поднять руки вверх». После этого Хрущев, который, по легенде, сидел рядом с Берия, рассказывал эту историю не менее красочно, но по-другому Первому секретарю ЦК КП Узбекистана Н. А. Мухитдинову посчастливилось одному из первых услышать эту легенду из уст Хрущева, и вначале она выглядела так: "Как осуществлялась операция? В назначенное время члены Президиума ЦК вошли в зал заседаний. Когда одним из последних вошел и сел на свое место Берия, его охрана, прикрепленные помощники, были тут же изолированы, эти помещения заполнили сотрудники спецгруппы во главе с К. С. Москаленко. В этот же момент были заменены посты охраны на этажах и в Кремле.
Маленков открыл заседание Президиума и объявил:
— Давайте рассмотрим вопрос по товарищу Берия, — и дал слово Хрущеву. Тот прямо, открыто изложил суть дела. Когда Берия начал решительно опровергать сказанное, к обвинениям подключились и другие. Уяснив до конца степень опасности, Берия протянул руку к портфелю, лежавшему на столе. В эту секунду Никита Сергеевич быстро отобрал портфель, заявив: «Шалишь, Лаврентий!» (Это штафирка-то Хрущев отобрал портфель у старого чекиста? Ха-ха! — Е.П.) Там оказался пистолет. После острых перепалок Маленков объявил:
— Давайте созовем Пленум и там все до конца обсудим.
Все, кроме Берия, согласились. Когда Берия выходил из зала заседания, прямо у дверей его арестовали и увезли".
Как видите, в этом варианте отсутствует Жуков, но зато присутствует пистолет в портфеле Берия. В последующих вариантах легенды Жуков появился, но пистолет из портфеля вдруг исчез.
Вывод: врут!
7. Что произошло с охраной Берия и Кремля?
Выше вы уже обратили внимание на неувязку: по Москаленко, военные ждали сигнала в приемной вместе с охранниками Берия, а по раннему Хрущеву, именно Москаленко эту охрану и разоружил. По позднему Жукову: «Арестовать личную охрану поручили Серову» (заместителю Берия в МВД). А по окончательному Москаленко, с устранением охраны дело обстояло так:
«В ночь с 26 на 27 июня, примерно около 24 часов, с помощью Суханова (помощника Маленкова) я вызвал пять легковых машин ЗИС-110 с правительственными сигналами и послал их в штаб Московского округа ПВО на ул. Кирова. К этому времени по моему распоряжению было подготовлено 30 офицеров-коммунистов штаба округа под командованием начальника оперативного управления полковника т. Ерастова. Все они были 'вооружены и привезены в Кремль без проверки на пяти машинах и, как только прибыли, сразу же заменили охрану в Кремле внутри здания, где под охраной находился Берия. После этого, окруженный охраной, Берия был выведен наружу и усажен в машину ЗИС-110 на среднее сиденье. Там же сели сопровождавшие его вооруженные Батицкий, Баксов, Зуб и Юферев. Сам я сел в эту машину спереди, рядом с шофером. На другой машине были посажены шесть из прибывших офицеров из ПВО. Двумя этими машинами мы проехали без остановки через Спасские ворота и повезли Берия на гарнизонную гауптвахту г. Москвы…». (А где же ковер, в который, по маршалу Жукову, заворачивали Берия? Жаль ковра, красивый, эффектный номер! — Е. П.)
Вывод: все врут!
8. А было ли это пресловутое заседание Президиума ЦК и Совмина, на котором якобы был арестован Берия?
С давних времен заседания высших органов страны и партии стенографируются и протоколируются. Если такое совместное заседание действительно имело место 26 июня 1953 г., то в архивах двух ведомств сразу — в ЦК КПСС и Совмина — должны сохраниться протоколы этого заседания с решением об аресте Берия и о возбуждении против него дела. Но ни в одном архиве таких протоколов нет!
Более того, решение «Об организации следствия по делу о преступных антинародных и антигосударственных действиях Берия» принято на заседании президиума ЦК только 29 июня.
Вывод: все врут!
Думаю, что дальше анализ легенды об аресте Берия нет смысла продолжать. Ни в каких даже основополагающих деталях, которые невозможно забыть, она в показаниях «участников» не стыкуется. Все стараются доказать, что Берия был арестован, но каждый врет об этом по-своему»67.
Несостоявшееся заседание.
В архиве Маленкова нашелся один весьма интересный документ. Это черновик заседания Президиума, назначенного на 26 июня. Вот что он гласит.К РЕШЕНИЮ ВОПРОСА О БЕРИЯ Протокол № 10 от 26 июня 1953 г.
Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством.
Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии (курсив мой. — Е. Л.).
Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД.
Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения подобных преступлений.
Органы МВД занимают такое место в системе государственного аппарата, где имеется наибольшая возможность злоупотребить властью.
Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребления властью.
(Большая перестройка; исправление методов; агентура; внедрять партийность.)
Комитет —
внутр. взоры на врагов друзей защищать
вне — разведку наладить
МВД — задача — (лагери долж. провер…).
1. Факты — Укр., Литва, Латв. Нужны ли эти меропр. Что получилось, как стали понимать? МВД поправлял партию и правит. ЦК — на второй план.
2. Пост Мин. вн. дел у т. Б. — он с этого поста кон-тролир. парт. и пр. Это чревато большими опасностями, если вовремя, теперь же не поправить.
3. Неправильно и др.
Суд — подг.
Особ. совещ.
факты
венгер. вопр. — Мы заранее не сговаривались (Еще подчеркнуто!)
Герм. — чекиста послать? руков. послать?
Правильно ли это — нет!
Надо вовремя поправить. — Подавление коллектива. Какая же это коллективн.
Безапелляционность — покончить.
4. Разобщенность, с оглядкой.
Письмо о Молотове?
Настраиваемся друг на друга!
Нужен — монолитн. кол(лектив) и он есть!
5. Как исправить:
а) МВД — пост дать другому (Кр(углов) + ЦК. Управл. охраны — ЦК
С утра до вечера не шагне без контроля! наша охрана — у каждого в отд., тому, кого охр. (без доносов)
Мы при т. Ст. недов. (возможно, имеется в виду, что при Сталине не пользовались таким недоверием. — Е. П.) Орг. подслушав. — ЦК — контроль Т. (товарищи. — Е. П.) не увере, кто и кого подслуш.?
б) От поста зама (председателя Совета Министров. — Е. П.) — освободить назнач. мин. нефт. пр.
в) Спец. Комит. — в Минист. Сабуров и Хруничев. (Имеется в виду преобразование атомного комитета в соответствующее министерство и назначение туда новых руководителей. — Е. П.)
г) президиум ЦК — по крупн. вопр. реш. — за подп. секр, Преде?
было реш.
Кто хочет обсудить…»68.
Теперь надо объяснить, о чем тут идет речь.
Надеюсь, суть претензий к Берия из этой записки ясна и комментариев не требует. Меры тоже ясны. От поста министра внутренних дел освободить в любом случае. Если будет вести себя смирно и признает свои ошибки, то этим и ограничиться, если же «не проявит понимания», то снять и с должности зампреда Совмина, а также председателя специального комитета и отправить на пост министра нефтяной промышленности. О том, что последние меры условны, говорит маленький знак вопроса перед пунктом б). То есть, размах репрессивных мер по отношению к Берия зависел от того, как он будет вести себя на заседании. И если, как вспоминает Молотов, он «признал свои ошибки», то должен был потерять только МВД, но не свободу и не жизнь. Как же тогда вышло с арестом? Что там на самом деле произошло, на этом Политбюро? И, что бы там ни произошло, Маленков, автор черновика, получается, к подготовке ареста Берия непричастен, если явился на заседание с этой бумажкой в портфеле?
Это первый пласт размышлений, которые вызывает сей документ. Но на самом деле он куда более глубок, чем видно на первый взгляд. И вопрос об МВД ставился не совсем в такой плоскости, как кажется.
Для сравнения вернемся в 1938 год. В октябре 1938 года начала работу комиссия Политбюро, которая должна была подготовить проект постановления ЦК, СНК и НКВД «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» — оно было утверждено Политбюро 17 ноября, и соответственно, в свои сроки было утверждено Совнаркомом и НКВД. Зачем это делалось? Неужели Политбюро не могло само повелеть сделать то, что надо?
В том-то и дело, что не могло! К тому времени уже действовала Конституция 1936 года, но даже и без нее в официальной структуре власти Политбюро было никем, и звать его никак. Просто руководящий орган политической партии, без каких бы то ни было властных полномочий. Да, мы знаем, что партия в то время руководила всем, но механизм этого руководства был достаточно хитер, он действовал не через властные структуры, а опосредованно, через членство. Самые значимые люди в стране входили в Политбюро и обязаны были выполнять его постановления в порядке партийной дисциплины. Поэтому-то и принималось совместное постановление Политбюро и тех, кто имел власть в том ведомстве, которого касался решаемый вопрос. Кстати, и Хрущев, когда это понял, изменил свою версию событий 26 июня, присовокупив сюда еще и Президиум Совмина. Но про черновик, по-видимому, попросту забыли. Дело в том, что, если вопрос рассматривался на заседании, то по нему выносилась резолюция, а черновик уничтожался. Его наличие в архиве Маленкова доказывает то, что этот вопрос 26 июня не рассматривался. Вот и проворонили улику.
А улика это серьезная. На основании этого документа (соответствующие места выделены курсивом) членам Президиума ЦК, в принципе, можно вынести обвинение, караемое по пресловутой ст. 58 в самой страшной ее части — 581, измена родине. Там, правда, нет статьи о государственном перевороте, но насчет приговора можно не сомневаться. Обвинение это гласит: попытка, в ущерб Конституции, подчинить Президиуму ЦК, то есть высшему органу политической партии, Министерства внутренних дел. Выражаясь современным языком, это говорит о намерениях вместо конституционного установить в СССР внеконституционную диктатуру одной политической партии.
Это, конечно, шутка — хотя, в определенное время и при определенных обстоятельствах, такие шуточки могли привести их героев к стенке. При Сталине за такими нюансами следили очень тщательно — раз Конституция есть, она должны выполняться. Пусть ритуально, но выполняться. Что же, получается, что эти претенденты на высшую власть даже таких простых вещей не понимали?
Впрочем, что они вообще понимали, они показали в последующие десять лет! У Стругацких в романе «Трудно быть богом» есть такой замечательный персонаж — сановник при королевском дворе дон Рэба, нечто вроде кардинала Ришелье. И этого Рэбу все считали хитрым интриганом. А он только изображал хитрого интригана, а на самом деле был глуп и примитивен. Так же и в этом деле. Потому что чем дальше, тем больше стала обнаруживаться феноменальная глупость всей этой компании. По поводу чего у меня было множество споров с самыми разными людьми, которые наперебой доказывали, что люди, стоящие у власти, не могут быть так глупы! Ну просто не могут, и все!
А если могут?
Впрочем, не будем спешить. Вернемся к пресловутому черновику. Судя по тому, что черновик оказался в архиве Маленкова, либо заседание не состоялось, либо этот вопрос на нем не обсуждался. Но ведь он обсуждался! Об этом говорят участники заседания. А потом, в черновике ведь нет ни слова об аресте! С чего вдруг — собирались в худшем случае сделать министром нефтяной промышленности, а вместо этого решили арестовать?
Да еще договорились об этом заблаговременно. Выходит, Маленков — а он, между прочим, Предсовмина — ничего не знал?
Но может быть и другая версия появления этого черновика. Дело в том, что странное этот текст производит впечатление. Сначала идут длинные гладкие фразы, стилистически выверенные, без сокращений, и при этом совершенно дежурные, которые опытный партчиновник без всяких записей произнесет. И вдруг текст становится сбивчивым, конспективным, слова сокращаются. Вся существенная часть документа изложена кое-как, словно бы в страшной спешке. Фразы стилистически разные. Рядом с вполне грамотной — о том, что МВД поправлял партию и правительство, — стоит возмущенный выкрик: ЦК — на второй план! Такое ощущение, что над Маленковым буквально нависает несколько человек и он записывает то, что ему наперебой говорят. Проекта резолюции здесь также нет, хотя обычно он готовился заранее.
Все настолько наспех, что, скорее всего, вышеупомянутый черновик писался утром 26 июня, непосредственно перед заседанием. То есть он был экспромтом.
Так, словно перед самым заседанием, некто — и мы еще поймем, кто именно — сказал: «Товарищи, сколько же можно! Положение сложилось недопустимое, Берия черт знает что себе позволяет! Знаете что? Сегодняшнее дело подождет, давайте-ка лучше обсудим вот что…»