Пучков Лев. Эра Отмены

   Там-та-та-та-тамм… Тамм-та-та-та-тамм…
   Нет, эти двое не испускали флюиды опасности, не было в них вражьей сути.
   Семён выскочил на первую линию и подбежал к рыжему парню в шлёпанцах, который успел немного прийти в себя и теперь стоял, привалившись к гаражу и держась за голову.
   – Я… свой… Не надо…
   Семён и сам уже понял, что рыжий не враг, не веяло от него опасностью.
   И как только стало ясно, что врагов поблизости нет, переполнявшая кузнеца боевая ярость мгновенно улетучилась вся без остатка, с глаз спала красная пелена, и надсадный рокот барабанов куда-то исчез.
   Семён стоял напротив рыжего, тяжело дыша и заворожённо глядя на окровавленный меч.
   С лезвия на землю стекали крупные тёмные капли.
   В голове Семёна было пусто, как в выжженной пустыне, из всех мыслей осталась только одна, назойливо бившая в виски поминальным набатом:
   «Убил…»
   «Убил?»
   «Убил!!!»
   – Господи… – Семён выронил меч, упал на колени перед рыжим и, спрятав лицо в ладонях, взрыднул. – Я убил людей!
   Увы, не было отпущено ему счастливого забвения, как это показывают в фильмах и книгах, когда герой на краткое время перевоплощается в оборотня или берсеркера, а потом не помнит, что творил…
   Семён помнил всё до мельчайших подробностей. Девица, розовый туман вожделения, потом «удар» – и ощущение внутри себя неконтролируемой чуждой Сущности, рвущейся наружу в яростном боевом экстазе и помечающей врагов плотной оболочкой тёмно-красного оттенка.
   Болезненно морщась и держась за голову, рыжий парень обогнул Семёна, заглянул в переулок и без особых эмоций подтвердил:
   – Четверых эмпатов уложил… Силён!
   Семён продолжал всхлипывать.
   Рыжий подошёл к нему и влепил две сочные оплеухи.
   – Ты… Ты меня бьёшь? – удивился Семён сквозь слёзы.
   – Приди в себя, – буркнул рыжий. – Нужно срочно убираться отсюда.
   Семён смахнул слёзы, встал и с сомнением посмотрел на окровавленный меч.
   – Возьми, – проследив за его взглядом, скомандовал рыжий. – Это оружие надо исследовать.
   – Это, наверно, теперь улика… Надо бы в милицию… В смысле, в полицию…
   – Если ты страдаешь, то не стоит. – Рыжий кивнул на изрубленные тела. – Это очень опасные твари.
   – Не понял… Это не люди, что ли?!
   – Люди. Но… Никакой милиции. Никакой полиции. Никаких улик! Нам надо немедленно уходить. Она сейчас вызовет подмогу и явится за нами. Забирай оружие и помоги мне…
   О ком шла речь, Семён не спрашивал, и так всё было понятно. Непонятно, почему рыжий не желал связываться с полицией, но сейчас было не до расспросов.
   Семён подобрал меч, наскоро обтёр его разорванным чехлом, замотал как получилось и передал рыжему.
   Рыжий уложил меч в багажник, затем они с Семёном стали грузить парализованных атлетов в «Мазду». При этом рыжий торопился так, словно в любой момент сюда мог примчаться сам Сатана, и его тревога быстро передалась Семёну.
   – Поведёшь? – Рыжий пошарил под педалями и достал упавшие ключи. – Я плохой шофёр, да и… не отошёл ещё, плаваю.
   – Поведу. – Семён забрал ключи и сел на водительское место. – Куда вас отвезти?
   – Не нас, не нас… – скороговоркой пробормотал рыжий, ныряя в салон и опасливо озираясь. – Ты и я – понятно? Мы вместе. Нам нужно как можно быстрее добраться до портальной камеры.
   – До…
   – Всё расскажу потом. Поехали, я покажу дорогу…

Глава 2
Элизабет Крузенштерн. Сто двадцать первое поколение Ереси

   Выскочив за территорию гаражей, Лиза разогналась до максимальной скорости, которую позволял «Кайен», и мчалась не разбирая дороги, пока не вылетела на проспект. Здесь было интенсивное движение, так что «Кайен» с ходу вклинился в крайний ряд машин, с душераздирающим скрежетом и хрустом тараня по касательной всех, кто попался под руку, или, что вернее, под бампер.
   Однако необузданное кайенское буйство было недолгим. Спустя несколько секунд белый красавец, основательно сбросивший скорость и лишившийся правого крыла, бампера и обеих правых дверей, финишировал у кормы панелевоза, крепко впечатавшись двигателем в бетонную плиту.
   Вопрос противостояния: «крутизна-VS-законы физики» закономерно решился в пользу законов физики.
   – Проклятые мажоры! Смотри, что творят!
   – Что ты сделала с моей машиной, хабалка!!!
   – Держите её, держите, а то удерёт!!!
   – Да чтоб вы все сдохли, кровососы…
   Освободившись от подушек, Лиза высадила ногами заклинившую дверь и, прихрамывая, бросилась в первый попавшийся двор.
   Нет, возмущённые вопли пострадавших автовладельцев её волновали меньше всего – она удирала от другой опасности. Ещё с минуту Лиза бежала сквозь дворы, в ужасе оглядываясь… Пока не поняла, наконец, что всё позади и сумасшедший смерд с мечом более не преследует её.
   В небольшом безлюдном сквере Лиза рухнула на пустующую скамейку и некоторое время сидела в полной неподвижности, спрятав лицо в ладонях и ежесекундно вздрагивая. Впервые в жизни она испытала панику в первозданном естественном виде, а не на тренировках психотехник.
   Боязнь Смерти и стремление избегать её – это естественное свойство любого живого организма, без которого существование вида и отдельной особи невозможно в принципе. Но это свойство можно и нужно жёстко контролировать. В противном случае из друга и союзника человека оно превращается в страшного врага, порой более опасного, чем реальный враг из плоти и крови.
   Можно было оторваться, развернуться и задавить смерда машиной. Да, при том проворстве, с которым он двигался и действовал, существовала немалая вероятность удара клинком через стекло. Но это был бы осознанный риск и контролируемые действия в минуту смертельной опасности.
   Можно было отъехать подальше, достать из багажника одну из единиц смертоносного арсенала, вернуться и просто застрелить смерда. Мастер Пути ещё не пришёл в себя, его охрана нейтрализована – на этом можно было бы считать операцию законченной.
   Лиза просто бежала с поля боя. Мчалась в панике, как заяц от лисицы, всё рациональное вылетело из головы, осталось только – «бежать как можно быстрее и дальше, спасая свою жизнь!!!».
   Это было новое, ни с чем не сравнимое чувство. Это чувство совершенно не поддавалось волевому контролю и, напротив, настолько овладело рассудком Лизы, что какое-то время она была невменяема.
   Для человека, с детских лет воспитанного в духе безусловного доминирования Разума над Чувствами, эти вопиющие бесконтрольность и неуправляемость были весомым поводом для глубокого личного кризиса.
   Иными словами, это была Катастрофа с большой буквы, которая требовала вдумчивой консультации с мудрейшими членами Дома. Или, как минимум, обстоятельного индивидуального осмысления и глубокого анализа.
   Между тем, времени ни на то, ни на другое у Лизы не было.
   В настоящий момент она выполняла важное поручение Отца, которое только что едва не провалила, и теперь ей нужно было во что бы то ни стало реабилитироваться и довести дело до конца. Победителей не судят. Если удастся успешно завершить операцию, ей простят грубые промахи в оценке ситуации и смерть четверых эмпатов.
   Лиза, наконец, взяла себя в руки и первым делом связалась с командиром подразделения «Омега» – Германом, посредством коммуникатора, встроенного в хронометр:
   – Ты где?
   – На проспекте Вернадского. Подъезжаю, буду через полминуты.
   – Отставить.
   – Не понял?
   – Остановись. Сверни с проспекта, спрячься где-нибудь во дворе.
   – Не понял… Там пусто, что ли?!
   – Потом объясню. Давай, уматывай с проспекта.
   – Понял…
   Правильно говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
   Лиза совершила ошибку не в тот момент, когда неправильно оценила невесть откуда взявшегося смерда с мечом. Кстати, нужно ещё разобраться, точно ли он взялся невесть откуда, или Мастер Пути целенаправленно бежал от неё под защиту этого сумасшедшего, не восприимчивого к ментальному воздействию.
   Сейчас, однако, речь о другом: ошибка была допущена в тот момент, когда Лиза приняла решение захватить Мастера Пути, полагая, что он привёл её к Хранилищу. Увы, оказалось, что Мастер обладает едва ли не сверхъестественным чутьём на опасность. Он давно обнаружил слежку и всё это время просто катался, запутывая следы.
   Сейчас есть возможность исправить эту ошибку.
   У края сознания Лизы, в «сумеречной зоне» слабенько мерцали две крохотные красные точки.
   Парализованные бойцы Ордена будут «держать» её эманацию до тех пор, пока не умрут или их не излечат. Или пока Лиза сама не пожелает оборвать незримую нить. Связь не зависит от расстояния, но активно высасывает ментальную энергию оператора, причём коэффициент потребления энергии прямо пропорционален расстоянию до объекта. Так что долго играть в шпионские игры не получится при всём желании. Лизин рекорд удержания связи на дистанции до пятнадцати километров – сорок пять минут, и это на грани полного истощения.
   Впрочем, мало кто из жертв доживал до сорока пяти минут после полного паралича. Самые сильные держатся до получаса, затем наступает смерть.
   Если «отпустить» Мастера Пути подальше, чтобы перестал чувствовать опасность, он неизбежно приведёт к Хранилищу.
   В том, что Мастер заберёт с собой парализованных бойцов и будет торопиться, чтобы спасти их, Лиза даже не сомневалась. Руководствуясь незыблемым постулатом Войны «Знай врага как самого себя», она помнила наизусть все кодексы и боевые уставы Ордена.
   Раздобыть их было несложно: в незапамятные времена это были кодексы и уставы её Дома.

* * *

   Выйдя на параллельную проспекту улицу, Лиза сориентировалась по названиям, закрыла глаза и бегло проинспектировала свою сумеречную зону.
   Две красные точки довольно быстро двигались перпендикулярно улице, на которой сейчас находилась девушка. Сопоставить мысленную проекцию с реальной местностью было делом двух секунд. Если Мастер сейчас не путает следы, как в самом начале, а кратчайшим путём выдвигается к Хранилищу, то точка входа располагается где-то в районе моста в пяти километрах отсюда.
   Именно в этом месте Мастера Пути «повели» и, как впоследствии выяснилось, спугнули.
   Лиза сообщила Герману о передвижении Мастера и пошла вдоль ряда припаркованных машин, выбирая жертву.
   Впрочем, особого выбора не было. Все машины закрыты, из автовладельцев поблизости находился только средней небритости брюнет, который со смертельной скукой во взоре рассматривал свои красные мокасины и крутил на пальце ключи, привалившись спиной к двери чёрного «Линкольна». Брюнет был высокий, симпатичный, очевидно, кого-то ожидал, и это ожидание его явно не вдохновляло.
   Поравнявшись с брюнетом, Лиза остановилась и на мгновение замерла в нерешительности, испытав нечто похожее на робость.
   До сегодняшнего дня (читай: «до сумасшедшего смерда с фламбергом») у неё ни разу не было осечек. Все воздействия проходили с академической точностью и неизменным успехом, даже если встречались тренированные противники с чётко выраженным резистом, наподобие Мастера Пути и бойцов Ордена. При правильной технике все резисты слетают как шелуха, а людей с Иммунитетом на Земле осталось раз-два и обчёлся.
   – Посмотри на меня.
   Брюнет прекратил разглядывать мокасины и уставился на Лизу.
   Острого интереса в его взгляде не было. Этот взгляд с откровенной непринуждённостью сообщал: «Ну, так, ничего девица… но видал и получше».
   В порядке реабилитации Лиза не стала использовать привычный фокус суггестии с часами и форсированное давление. Проверяя себя, «нажала» напрямую и вполсилы.
   Взгляд брюнета мгновенно потеплел, безразличие как рукой сняло.
   Восхищённо прищёлкнув языком, он окатил Лизу едва ли не физически ощутимой волной страсти и немедля выдал резюме по факту проснувшихся чувств:
   – Я готов целовАТЬ!!! песок, по которому ты хадии-ла!
   Да, так и выдал, строкой из песни, и очень даже мелодично, со слухом у него был полный порядок.
   – Ну, слава Разуму, – с облегчением вздохнула Лиза. – Значит, это не я такая плохая, а просто смерд был неправильный. Итак, малыш, прокатимся с ветерком?
   – С удовольствием, звезда моих очей! – «Малыш», который был раза в полтора старше Лизы, услужливо распахнул дверь с правой стороны, галантно помог девушке усесться, закрыл дверь и рысцой припустил на водительское место.

* * *

   Указав брюнету маршрут, Лиза сделала несколько звонков. Сообщила дежурному по Дому координаты гаражей и аварии, приказала выслать «ресепшн» на предмет уборки в гаражи и эвакуатор с Представителем на проспект для решения вопроса по ДТП.
   Затем набрала Секретаря Дома и озадачила его по информации:
   – Мне нужны данные по Бесам.
   – По последним исполненным?
   – Нет, по живым Бесам.
   – «Живые Бесы» – это анахронизм.
   – В смысле?
   – В самом прямом. Живых Бесов давно нет.
   – Ты уверен?
   – Абсолютно. За последние пятнадцать лет ты хоть раз слышала о происшествиях, в которых фигурировали Бесы?
   – Н-н-н… Нет, не слышала.
   – Всё верно. Потому что последнего исполнили пятнадцать лет назад. С тех пор не было ни одного упоминания о Бесах.
   – Что, совсем ни одного?
   – Ни единого.
   – Что ж… Хорошо, подготовь данные по исполненным в нашем регионе.
   – Так, а что будем искать?
   – Фамильное сходство.
   – Ого… Слушай, ты меня интригуешь. Подробностями не поделишься?
   – Приеду, поделюсь. Но это так… версия, не более того.
   – Хорошо, я подготовлю материал.
   – А, и вот ещё что! Нужны данные по реликвиям и артефактам.
   – По тем, что у нас есть?
   – Нет, по тем, что у нас нет, но хотелось бы иметь.
   – Но это будет очень даже немаленький такой массивчик… А что именно тебя интересует?
   – Фламберги. Конкретнее, двуручные мечи с витым клинком.
   – Ну, это будет нетрудно. Фламбергов как раз таки немного…
   В завершение Лиза скоординировала маршрут с Германом и приказала брюнету ускориться – красные точки в сумеречной зоне с полминуты назад встали как вкопанные, и, судя по проекции, где-то в районе моста.

* * *

   Под мост они с Германом влетели почти одновременно, но с разных сторон, как, впрочем, и задумывалось.
   Сейчас здесь медленно ехали три машины, четвёртая с раскрытым багажником была припаркована возле металлической двери, по всей видимости, ведущей куда-то в сервисные помещения и располагающейся в центре опоры.
   Дверь как дверь, как тысячи иных безликих дверей подобного типа…
   Но Лиза внезапно ощутила вроде бы ничем не обоснованное душевное волнение. Сердечко запрыгало, забилось, как испуганный кролик, кровь прилила к голове, в виски пробно ударили молоточки великого Предвкушения…
   Неужели эта дверь в самом деле ведёт в Хранилище?! С трудом верилось, что где-то неподалеку, рукой подать, могут находиться бесценные знания древней цивилизации, за которыми веками с переменным успехом охотились и Орден, и Элита…
   – Шевелитесь! – рявкнул Герман.
   Чёрные гелендвагены подразделения «Омега», которым командовал Герман, пропустили посторонний транспорт и перекрыли въезд под мост.
   Дюжина бойцов в камуфляже, экипированных для боевых действий в городских условиях, высыпала из машин и быстро рассредоточилась в две линии, выбрав безопасную дистанцию от опоры с дверью. Ещё четверо встали с обеих сторон, прикрывая фланги и наблюдая за местностью.
   Герман жестом показал Лизе, чтобы пока не покидала салон, и вместе с инженером пошёл проверять брошенную машину, а заодно и таинственную дверь в опоре. Двое бойцов серыми тенями следовали рядом, прикрывая командира.
   Пока Лиза глазела на все эти перемещения, она невольно «отпустила» брюнета, и тот, ощутив слабину, немедля дал волю чувствам.
   Девушка и глазом моргнуть не успела, как на её коленку легла горячая ладонь, а шея буквально задымилась от страстного поцелуя.
   Лиза мгновенно «ударила», не задумываясь, «на автомате», причём ударила сильно, со злостью.
   Брюнет захрипел, замер в нелепой позе и остекленевшим взором уставился на Лизу. Лицо его тотчас же побагровело, изо рта пошла пена.
   – Фу ты, гадость какая, – не дождавшись завершения осмотра брошенной машины, Лиза живо покинула салон «Линкольна».
   Вот ведь неудобство-то какое! В боевых дисциплинах персональный контакт не нужен. Можно бить с ходу, наотмашь, главное – видеть противника. А для всех небоевых манипуляций нужно обязательно установить с объектом двустороннюю связь. Когда в детстве и юности в процессе обучения осваиваешь психотехники, это поначалу интересно и забавно. С возрастом все эти «суппорты» и «мосты» начинают надоедать, и зачастую, вместо того, чтобы нянчиться с очередным объектом, хочется сразу шарахнуть его со всего маху и пойти пить чай.
   И вот ещё что неприятно: почему-то для безусловного доминирования необходимо давить именно на «репродукцию». Такой формулы воздействия, чтобы просто «щёлк!» – и объект послушно и бесстрастно отправился выполнять команды – почему-то в реестре психотехник Элиты не существует.
   Для доминирования над объектом нужно сначала «влюбить» его в себя и постоянно держать «на поводке». Чуть приотпустишь – и вот вам результат: потные лапы на коленях, слюнявые губы тут как тут, колючая щетина и так далее. В общем, не доминирование, а какие-то сплошные гадости с материалом для генетической экспертизы.
   Герман подозвал Лизу и сообщил о результатах осмотра.
   – Машина не заминирована. Бежали в спешке, даже багажник не захлопнули. Глянь, какой арсенал. Если бы твои эмпаты сразу не надавили, они бы вас в клочья разнесли.
   В багажнике лежали автоматы, дробовики, разгрузочные жилеты с магазинами и гранатами, а также три одноразовых гранатомёта. В общем, неплохой такой запас на разные случи жизни.
   В разбитом «Кайене» тоже имелись две штурмовые винтовки и пара пистолетов, но насчёт гранатомётов как-то никому в головы мысль не пришла. Эмпаты, вообще, никогда не пользовались оружием, это прерогатива силовиков Германа, а винтовки и пистолеты возили с собой в соответствии с требованиями Боевого Устава Дома. Как резерв на случай встречи с… хмм… с каким-нибудь «анахронизмом», как изволил выразиться Секретарь.
   Как показала совсем недавняя печальная практика, «анахронизм» может появиться так внезапно и действовать столь стремительно, что до оружия никто и добраться не успеет. Ну, и если не кривить душой и анализировать беспристрастно, та же самая практика зафиксировала реакцию лидера команды эмпатов на первый опыт столкновения с существом, имеющим Иммунитет к ментальному воздействию: утрата волевого контроля и паническое бегство.
   Так что, как ни крути, но «анахронизмы» – они такие «анахронизмы»…
   – Короче, машина в порядке. А вот про дверь ничего хорошего не скажу. За ней может быть всё что угодно.
   – Так, и что мы будем с этим делать?
   Дверь была выполнена из сплошного бронелиста, хорошо заглублённого в тело опоры, не имела ни ручек, ни скважин, ни каких-либо выступов. Для обычного сервисного тоннеля это была слишком мощная защита от проникновения: если не брать в расчёт особый умысел, здесь наверняка можно было обойтись чем-то попроще.
   Герман толкнул дверь плечом, зачем-то прощупал её сверху донизу, как будто надеясь обнаружить некий скрытый рычаг, и сделал вывод:
   – Поддеть не получится, дёрнуть – тоже, остаётся только взорвать.
   В этот момент под мост заехала патрульная машина, с той же стороны, что и «Линкольн» понукаемого Лизой брюнета. То есть с грубейшим нарушением правил, против движения.
   Лейтенант, старший патруля, сообщил, что был «сигнал» от добросовестных граждан, спросил, кто главный и что здесь происходит.
   Герман предъявил удостоверение самой могущественной спецслужбы Страны и снизошёл до объяснения:
   – Спецоперация. Террористов ловим.
   Лейтенант сказал, что ему нужно сообщить руководству о том, что на его территории федералы проводят операцию.
   Герман заявил, что это будет равносильно пособничеству террористам, поскольку враг прослушивает все телефоны и радиочастоты в этом районе.
   Лейтенант счёл довод разумным и спросил, не нужна ли помощь.
   – Перекройте движение по встречной, – попросил Герман. – Чтоб какой-нибудь дебил не впёрся сюда в самый разгар операции.
   Вообще-то, помимо патруля, по встречной под мост никто не заезжал, но лейтенант отнёсся к просьбе очень ответственно и пообещал, что дебилы здесь не пройдут.
   Уже садясь в патрульную машину, лейтенант заметил страшный оскал несчастного брюнета, которого было видно через приоткрытую дверь «Линкольна», и с недоумением спросил, что это за человек и почему так странно выглядит.
   – Террорист, – лаконично пояснил Герман.
   Лейтенант вытащил айфон и стал искать ориентировки.
   Лиза сжала кулаки и нехорошо сузила глаза.
   – Особый код, – добавил Герман. – По вашей линии ориентировок нет.
   – О как… – удивился лейтенант, пряча айфон. – А как мне потом руководству…
   – Хаттаббасай аль Радуй, – сообщил Герман. – Так и передай, все ваши «верхние» в курсе.
   – Понял. – Лейтенант почтительно козырнул и полез в машину.
   – Да, и отъезжайте подальше, как минимум метров на сто пятьдесят. Сейчас дверь рвать будем.
   – Понял!
   – Какого шпренгера мы тратим время на этих смердов?! – возмутилась Лиза, как только лейтенант сел в патрульную машину. – Связать, нейтрализовать, убить – у нас дело стынет!
   – Тут сразу за насыпью отдел, – пояснил Герман. – Могут ещё набежать с той стороны. А сейчас вопросов не будет, обставились. Потратили всего минуту, Мастер твой точку входа показал, так что считай, что Хранилище наше. Не переживай, сейчас зайдём.

* * *

   Лиза проинспектировала сумеречную зону: красные точки были совсем рядом, двигались очень медленно и по странной траектории, словно бы преодолевая полосу препятствия или лабиринт. Таким образом, шанс поймать Мастера Пути и получить дополнительный бонус к главной задаче был всё ещё достаточно велик, и Лиза немного успокоилась.
   Неплохо было бы ещё изловить этого сумасшедшего меченосца живым и отдать на исследование. Теперь, когда с ней Герман, это не составит особого труда. Да, пять минут назад Лиза думала иначе. А чуть раньше вообще не думала, а бежала сломя голову от смерда, не подвластного её чарам.
   Но присутствие Германа всегда вселяло в её сердце отвагу, независимо от настроения и состояния. Так уж он устроен, Герман – её двоюродный брат, тридцатидвухлетний богатырь, Мастер Боя и бессменный лидер подразделения «Омега» на протяжении последних десяти лет. Есть в нём нечто такое, что поднимает в соратниках боевой дух и внушает уверенность в себе, причём совершенно без всяких психотехник, которыми военный практик Герман откровенно пренебрегает.
   С Германом ей не страшны никакие «архаизмы».
   Подумаешь, Иммунитет к Менталу!
   Там, где не сработали эмпаты, сработают сталь и свинец. Ибо нет в мире существа с иммунитетом к пулям, осколкам и клинкам.
   – Так, орлы, давайте-ка бахнем по этой красивой дверке…
   Герман не стал тратить время на возню со взрывчаткой и решил воспользоваться запасами Ордена.
   Все отошли за линию оцепления, у двери остались трое бойцов.
   Двое взяли из багажника брошенной «Мазды» по гранатомёту, третий отогнал машину подальше. Затем двое отбежали к противоположной опоре и изготовились с обеих сторон от неё, с гранатомётами на плече, имея в секторе дверь, примерно под углом тридцать градусов, на расстоянии чуть более пятидесяти метров.
   – Командир, близко! – поделился впечатлениями один из бойцов. – Как бы не прилетело!
   – Дверь монолитная, вокруг сплошной бетон, – небрежно отмахнулся Герман. – Попадите точно в железяку, и ничего не прилетит. Готовы?
   – Так точно! – хором ответили бойцы.
   Герман уже собирался было дать команду на открытие огня, но тут ему показалось, что последний гелендваген стоит слишком близко к двери.
   – Андрей, перегони свой транспорт поближе, – приказал он водителю.
   Боец отогнал машину куда сказано, но буквально на последнем метре гелендваген резко заглох.
   Это было неожиданно и странно.
   Транспорт подразделения «Омега» всегда содержался в идеальном состоянии, как, впрочем, и все машины в автохозяйстве Дома.
   – Ого… – удивился Герман. – Мне показалось или наша тачка заглохла?!
   И тотчас же Лиза испытала уже знакомое ощущение…
   Мир вокруг изменился.
   Краски сделались яркими и сочными, звуки стали громкими и пронзительно-резкими, а запахи словно бы приобрели объём и текстуру.
   Будто до этого момента сидела средь бела дня в своей спальне с закрытыми наглухо окнами, задёрнутыми шторами и с прищепкой на носу – и вдруг пришёл кто-то непрошеный, одним щелчком сшиб прищепку, отдёрнул шторы и настежь распахнул оконные створки.
   Примерно то же самое Лиза ощутила при первой Паузе, несколько часов назад. Только в тот раз не обратила особого внимания на такие странные метаморфозы, поскольку была занята важным делом. К тому же в первый раз это произошло, когда Лиза была в тёмном тоннеле подземелья, и всё получилось как-то приглушённо, смазанно, неявно.
   Сейчас всё было заметно острее, громче и ярче.
   Впрочем, по поводу красок и запахов особых новшеств не возникло, но вот со звуками получился полный коллапс.