Страница:
— Я не считал, — признался Март. — Было так здорово, что про все забыл. Но барахтались мы довольно долго — минут пятнадцать, не меньше.
— Ну вот и я тебя буду лупцевать долго, — сообщил Черный. — Пока твоя жопа не посинеет.
— Не нравится мне это, — Март осторожно попытался освободиться — оппонент только крепче вцепился, хватка у него была как у бульдога, несмотря на кажущуюся невзрачность. — Есть другие варианты?
— Есть, обязательно есть, — торопливо закивал Черный. — Мы не уголовники, потому в попу драть тебя не будем. И сосать не будем заставлять — не наш стиль. Другие бы заставили — попробовал бы ты, допустим, у Махно бабу отбить… Нет, мы просто тебя сильно побьем. Поломаем ребра, морду поломаем в трех местах, почки опустим, ноги поломаем, руки поломаем, селезень порвем… выбирай, короче: пять минут позора или побои, от которых станешь инвалидом. Я тебе скажу так: лучше иди, башку вставляй в окно. Жопа быстро заживает — пару ночей поспишь на животе, и вся недолга…
— У вас богатый личный опыт, — надерзил Март — почуял, что близится развязка, более нет смысла придерживаться ложных приличий. — Но мне и это не нравится. Предлагаю третий вариант.
— Ну-ка, ну-ка? — Черный заинтересованно склонил голову набок. — И что это будет?
— Я просто надаю пи…дюлей вашим хлопцам и пойду ужинать, — скромно сообщил Март. — Такой вариант вас устроит?
— Во как! — удивился Черный и неожиданно согласился:
— Ну, давай — посмотрим, как это у тебя получится. Эй, ну-ка, все ко мне!
«Волги», дремавшие спереди, мгновенно разродились массивными темными фигурами, которые валкой трусцой направились к «Шевроле».
«Шестеро, — быстро посчитал Март силуэты, приближающиеся в свете фар. — И действительно — тяжелые. Где Черный таких амбалов набрал? Нехорошо — если правильно возьмут в оборот, утопчут на три счета…»
— Давай, крутой, давай! — ласково ободрил Черный, юркая на переднее место и захлопывая за собой дверь. — Каратист никак?
— Вышибала, — поправил Март, страшным ударом в челюсть валя первого приблизившегося и тут же пиная в пах следующего за ним. Минус два. Нападавшие — парни удивительно здоровые, но плохо организованные — допустили непростительную тактическую ошибку: валиком двинулись к объекту атаки, на небольшом промежутке в десять метров растянулись в цепь и теперь попали под маховики Марта чуть ли не в колонну по одному.
— Кто ж вас этому научил, родимые? — возмутился Март, прыгая задницей на пологий капот «Шевроле» и лягая обеими ногами в грудь очередную жертву. Жертва утробно харкнула на выдохе, вспорхнув спиной вперед, грузно плюхнулась на бегущего сзади и не мягко уронила сотоварища на асфальт с каким-то нездоровым стуком. К визгу ударенного в пах тут же приметалось громкое мычание стукнувшегося головой и мучительный стон вспорхнувшей жертвы. Минус четыре.
— За что деньги платят? — посетовал Март, ныряя под размашистый свинг одного из оставшихся на ногах и несильно бия его ребром ладони в кадык. Схватившись за горло, здоровяк захрипел и стал медленно оседать на асфальт.
— А теперь — просто спарринг, — повеселел Март, оставшись один на один с последним оппонентом. — Ма-а-алень-кий такой спарринг, игрушечный!
Оппонент оказался не дурак — видимо, оценил спонтанно раскрывшиеся возможности противника. Прянув назад, он рванул «молнию» крутки и полез за пазуху, судорожно ища что-то под мышкой. Март не стал дожидаться окончания поисковых работ: длинным прыжком сократил расстояние и тщательно рассчитанным ударом ноги в голову снес бедолагу с дорожного полотна. Мало ли чего там у него? Фары светят, полумрак, хрен разберешь!
— Они что у тебя — с пушками? — поинтересовался победитель, восстанавливая дыхание и зорко наблюдая за возящимися на асфальте противниками.
— Я им эти пушки в задницы повставляю, — досадливо буркнул Черный, на всякий случай задраивая окно со своей стороны, и категорично распорядился:
— Сеня — вперед! Исправляйся!
Сеня выпростался из салона и медленно пошел к Марту — судя по всему, ему страшно не хотелось конфликтовать с мачо, внезапно проявившим такие незаурядные бойцовские навыки. Однако хозяин дал команду — ослушаться нельзя.
— Я тебя не больно побью, — шепотом пообещал Март, когда водила «Шевроле» приблизился на годную для боя дистанцию, и лениво выбросил вперед здоровенный кулак, никуда конкретно не целясь. Легко уклонившись от удара, разведчик поймал вращательный момент и бросил Сеню через бедро, страхуя за руку. Водила мягко плюхнулся на асфальт, взвыл в три раза сильнее положенного — Март сымитировал добивающий удар в голову и, оставив лежать притворившегося бессознательным парня на обочине, вплотную приблизился к отдыхавшему за стеклом Черному.
— А в твоей тачке водила есть? — буднично поинтересовался победитель, кивнув на светящую в зад «Шевроле» машину.
— Есть, — нимало не смутившись, ответил Черный. — Но он слабый. Не дерется.
— Надо было сразу соглашаться с моим вариантом, — попенял Черному Март. — И не нужно было бы никого травмировать. Ты почему такой недоверчивый? Я же сказал: надаю пи…дюлей и пойду ужинать. Нужно верить людям!
— Такое видел только в кино, — признался Черный, доставая портсигар и щелкая зажигалкой — руки бензинового короля слегка дрожали. — Только ты забыл одну старую истину, парень. Бог создал людей сильными и слабыми, а Смит и Вессон уравняли их. Ты меня понял?
— Если бы ты видел, как я стреляю, то не говорил бы так, — назидательно сообщил Март и пошел прочь, присовокупив:
— Покеда. Я ужинать пошел…
До обеда в «Абордаже» заседали полтора десятка ветеранов афганцев, вызванных Жорой на случай планового обострения обстановки. Парни были тертые и битые, каждый стоил троих необстрелянных амбалов и готов был встать грудью за коллегу. Смущало одно обстоятельство: ни у кого из ветеранов не было оружия. Ладно, если мстители просто захотят помахать конечностями — в этом случае расклад будет вполне паритетным, с легко предсказуемым финалом. А если подъедут к бару и начнут стрелять через витрины, не выходя из тачек?
— Ментам, что ли, позвонить? — высказал свои соображения мнительный Саша, когда радио проникало полдень. — Черный — еще тот фрукт, от него можно чего угодно ожидать.
— Обойдется, — с деланной беспечностью махнул рукой Жора — в баре сидели проверенные мастера ратного дела, шутили и потребляли пивко, как будто ничего и не случилось, видимых причин для беспокойства пока не было.
Ситуация разрешилась в 13.00. Стоявший на стойке бара антикварный телефон (упертый, по слухам, из какого-то губернского управления ВЧК еще в 1953 году папахеном Жоры) грозно выдал казенную трель. Саша взял трубку, отрывисто сказал:
— Да, — затем нахмурился и, прикрыв трубку рукой, сообщил Марту:
— Тебя. Черный. Началось?
— Наверно, сидишь и ждешь, когда я приеду разборки наводить? — прозорливо поинтересовался Черный, когда Март взял трубку и представился. — Наверно, собрал взвод афганцев и окопы выкопал перед баром?
— И гранатометные расчеты на танкоопасных направлениях посадил, — в тон ответил Март, подивившись осведомленности собеседника. — Ты откуда все знаешь?
— Справки наводил, — охотно сообщил Черный. — Ты вчера там брякнул — мол, и стреляю не хуже, чем дерусь… Ну я и заинтересовался: что за фрукт такой? И навел. Так что — сидишь, оборону держишь? И однополчан собрал, а?
— Сижу, — признался Март. — Говорят, что от тебя можно ждать чего угодно. Вот и жду.
— За кого ты меня принимаешь, Андрюха?! — притворно обиделся Черный. — Я предприниматель, а не бандит — тебе же вчера русским языком было сказано. Ты вот что: отпусти всех своих и езжай ко мне. Дело есть.
— Ага, разогнался! — желчно буркнул Март. — Добровольная сдача в плен — суть предательство родины.
— Ты думаешь, я в обиде за Нинку? — удивился Черный. — Да у меня они меняются как перчатки — недельку покаталась на «Шевроле» — и пошла к черту, другие в очередь стоят. Просто вчера она меня бортанула: сказала, что к родственникам в Мытищи поедет, а сама шляться наладилась. Вот я и осерчал маленько. Парни мои все в норме: у двоих легкое сотрясение мозга, у одного челюсть сломана — всего-то лишь. Так что не волнуйся — никто на тебя зуб не точит.
— А что за дело? — настороженно поинтересовался Март.
— Иди ко мне начальником охраны, — с плеча рубанул Черный. — Негоже такому спецу вратарем в кабаке околачиваться!
— Меня и здесь неплохо кормят, — Март криво ухмыльнулся. — Крыша над головой есть, на жизнь хватает.
— Ага — неплохо. Полтинник в неделю, топчан в подсобке, шалавы грязные ежедневно и переперченный гриль на ужин, — Черный опять проявил незаурядную осведомленность. — А ты уже не мальчик. Скоро у тебя будет язва желудка и двенадцатиперстной кишки, ты обязательно подхватишь триппер, хламидиоз, сифилис и простатит, а через пару лет превратишься в развалину. Ты вообще как себя видишь в перспективе?
— В перспективе? — несколько растерялся Март — напористость и менторский тон собеседника сбили его с толку. — Ну, не знаю… А что меня ожидает, если я соглашусь на твое предложение?
— Вот это другой разговор, — обрадовался Черный. — Ты не торопись прощаться со своим баром. Возьми отгулы, с недельку посидишь у меня на испытательном сроке; Если покажешься, значит, будем работать. Не понравится что-то — вернешься. Ну, мне не понравится или тебе не понравится — там видно будет. Ничего не теряешь.
— Вот даже как! — Март озадаченно почесал трубкой висок. — А я думал…
— Индюк тоже думал, да в суп попал, — начальственным тоном сообщил Черный. — Ты поступаешь на работу в солидную фирму, без испытательного срока никак нельзя. Я должен к тебе приглядеться. Предварительные условия таковы: я снимаю тебе квартиру неподалеку от себя. Кормлю нормальным обедом, завтраком и ужином — я не привык питаться как попало, гурман. Плачу две тысячи рублей в месяц. Усекаешь? Две тысячи. Когда будешь не при моей персоне, тебе выделяется служебная машина. Если нормально работаешь в течение трех месяцев, квартира переходит в твою собственность. Устраивает?
— Гхм-кхм… — У Марта вдруг образовался комок в горле: условия были какими-то фантастическими, как, впрочем, и само предложение. — Слушай, Черный… Мне это… ну, с ребятами посоветоваться надо.
— Советуйся, — разрешил Черный. — Трубку не клади, я жду. И потом: запомни раз и навсегда — Чернов Владимир Николаевич. Это я. Черным меня кличут всякие убогие придурки из уголовной среды, которые привыкли на каждого человека погоняло вешать. Владимир Николаевич — запомни, пожалуйста.
— Что? — нетерпеливо спросил Жора, наблюдая за изменившимся в лице приятелем. — Чего хочет?
— Предлагает идти к нему начальником охраны, — потерянно пробормотал Март. — Вот так вот — раз, и… Владимир Николаевич, говорит… Две штуки в месяц, квартиру, машину и все такое… Черт его знает, короче.
— Бегом! — эмоционально воскликнул Жора. — Все бросай — и вперед. От таких предложений не отказываются. Бегом! Ты еще сомневаешься?
— Вы ж сами говорили — от него можно чего угодно ожидать, — Март пожал плечами. — Как-то неожиданно все. Я, право, затрудняюсь…
— От него действительно можно ожидать чего угодно, — подтвердил Саша. — Но — поверь мне на слово — от такого предложения нельзя отказываться. Ты что, жизнь собираешься вратарем в нашем баре торчать? А Черный — это фигура. Это будущее. Какие такие сомнения могут быть? Соглашайся, и баста.
— Значит, говорите, неделя испытательного срока? — уточнил Март, неожиданно для себя переходя на «вы», — абонент вдруг обрел неведомую ранее значимость, обусловленную скоропалительными отзывами авторитетных для бывшего разведчика людей.
— Десять дней, — прибавил Чернов. — За это время присмотримся друг к другу получше. Давай прямо сейчас езжай ко мне в офис. Да поторопись — я и так уже потратил на тебя массу времени…
— А… а ты как тут? — сонно зевая, выразил вялое недоумение Чернов.
— А по пожарной лестнице, через чердак, — в тон ответствовал Март. — Вы убиты, Владимир Николаевич. Милиция тремя этажами ниже, охрана ваша на улице — враг успел допросить вас в режиме «Б», расчленить на мельчайшие кусочки и спустить в мусоропровод. Нехорошо! Охрана объекта должна осуществляться непрерывно, целенаправленно и активно. Ну, по крайней мере, за полчаса до выхода объекта из хорошо защищенного помещения.
— Ннн-да, красавчик, — отметил Чернов, оглядев Марта со всех сторон и покачивая головой. — Ну прямо главный администратор «Метрополя» — ни дать ни взять… Куда там моим мешкам! И в голову не придет, что ТАКОЕ может драться и стрелять, как целый взвод… А что ты там говорил об охранных навыках?
— Неоднократно возил генералов и представителей администрации, — отрапортовал Март. — За пять лет, что возил, завалили только двоих. Но в тот раз мы «духам» тоже вломили по первое число — мало не показалось.
— Неплохая статистика, — озадаченно заметил Чернов, спускаясь по широкой мраморной лестнице. — Двоих, говоришь… Ннн-да… Неплохо. Мне бы еще парочку таких вот — чтобы тройка была. Тогда бы я был вообще спокоен.
— Не надо вам таких. — опроверг Март, следуя на три ступени ниже хозяина. — Я, конечно, не в курсе теперешних тонкостей, но, если следовать моему военному опыту, вам нужно вот что: две совершенно одинаковые машины — чтобы вообще ничем не отличались друг от друга. А лучше — три. И садиться каждый раз в другую машину, чтобы враг определенно не знал, где вы в настоящий момент располагаетесь. На трассе пару раз обогнали друг друга — уже заминка, нет уверенности, что объект там, где нужно. В охрану набрать людей, внешне похожих на вас, побрить, всем отпустить усы, надевать те же костюмы, что носите вы, двигаться в той же манере, такой же походкой. Желательно, чтобы все — и вы, разумеется — носили одинаковые черные очки. Очки в массе обезличивают персону, скрывают глаза — один из основных признаков индивидуальности…
— Ну наговорил! — возмутился Чернов, кивая в вестибюле дежурным ментам, с изумлением воззрившимся на Марта. — Чтоб я катался на такой же тачке, как и моя охрана? Ходил в таком же костюме? Да ты что, малыш, — совсем? Нет, я понимаю — если, скажем, условия повышенной опасности, война там или еще что… Но у нас пока все нормально. Так что оставим пока все как есть — не взыщи…
Испытательный срок Март выдержал без проблем. Доставшиеся ему под начало «мешочки», несмотря на страшную нелюбовь к дисциплине, распоряжения новоявленного начальника охраны (ранее они прекрасно обходились без такового — хозяин сам командовал, когда нужно) нехотя выполняли. Слишком свежи были печальные воспоминания о битве на дороге, не сошли еще ссадины и синяки на телах молодецких. Однако полноценных секьюрити из них вылепить никак не получалось: не бывавшие в армии спортсмены никак не могли взять в толк, чего от них хочет настырный начальник и зачем тратить драгоценное личное время на отработку взаимодействия в нештатных ситуациях.
— Да на хера оно надо? Если кто наскочит, так мы моментом отоварим всех подряд. Тем более с таким начальником…
Недели через три в положении Чернова что-то неуловимо изменилось. Он стал раздражен сверх меры, скрытен, почти перестал вечерами посещать любимые рестораны и перемещаться по городу в темное время суток, из офиса сразу направлялся домой, а деловые поездки, коль скоро таковые были настоятельно необходимы, планировал на утренние часы — до полудня.
— Нам кто-то угрожает? — поинтересовался Март, заметив резкие перемены в настроении шефа.
— Это мои проблемы, — буркнул Чернов. — Твое дело — охрана, вот и занимайся.
— Те генералы, которых убили… Ну, помните, я рассказывал — двое. Они оба знали, что на них готовится покушение, — индифферентно высказался Март. — Это я уже потом узнал. Мол, Ахмат заказал головы именно этих генералов — не просто послал группу в рейд, пакостить помаленьку, а целенаправленно на охоту за ними. И командованию якобы было известно об этом. А командира группы сопровождения — меня то бишь — никто в известность не поставил. Как же — какой-то вшивый старлей, на хрена его посвящать в политические вопросы? Его дело — разведка трассы и проводка колонны. А если бы я знал, наверняка дело окончилось бы по-другому.
— У меня возникли трения с одним представителем азербайджанской общины, — верно оценив сообщение Марта, поделился Чернов. — Я сильно потеснил его на рынке сбыта — он гонит с Кавказа дрянной бензин, на три кондиции хуже стандарта. Ну, естественно, обиделся. Формально я со всех сторон прав — меня в этом вопросе городская администрация поддерживает. Ннн-да… Но этому козлику плевать на мою правоту, у них свои законы. Тут нужно вопрос жестко решать, силовым давлением. А не хотелось бы — на этом хлопце держится треть моего дела. В общем, если я в течение последующей декады не додавлю его мирно по всем направлениям, возможны большие неприятности…
Неприятности случились гораздо раньше — спустя двое суток после состоявшегося разговора. Имел место понедельник, над столицей серело такое же неласковое ноябрьское утро, кортеж из трех автомашин — две «Волги» и представительский «Ниссан» Чернова — быстро двигался от головного офиса к окраине. Чернов ехал инспектировать три свои автозаправки, располагавшиеся в Ясеневе.
Март сидел на переднем сиденье «Ниссана», рассеянно слушал десятичасовой выпуск «Новостей», изрыгаемый качественными колонками «Пионера», и поглядывал по сторонам. Вообще-то, по расчету, составленному им собственнолично, руководителю охраны полагалось наблюдать за действиями подчиненных и осуществлять общее руководство в случае возникновения нештатной ситуации. Первые три номера, следующие в головной «Волге», должны наблюдать вперед-вправо и о любых подозрительных проявлениях докладывать шефу.
— Что значит «подозрительные проявления»? — «прикололся» на инструктаже один из «шкафов». — Мужик с пулеметом? Или противотанковая мина на дороге?
Да, с таким настроением организовать качественную охрану кого бы то ни было довольно проблематично. На предупреждение начальника о неблагоприятной обстановке и необходимости усилить бдительность «шкафы» отреагировали стандартно:
— Пусть только сунутся — всех подряд заколбасим! Тем более — с таким начальником…
Четвертый, пятый и шестой, следующие в замыкающей машине, должны контролировать, соответственно, сектора сзади-слева и опять же — докладывать, если вдруг что. Но поскольку при посадке Март не обнаружил на лицах своих подчиненных того самого здорового энтузиазма и охотничьего азарта, на коем и зиждется любая оперативная работа, пришлось самому крутить башкой на триста шестьдесят градусов и подозревать всех подряд.
Шеф дремал, развались на заднем сиденье. Водила — тот самый шевролейный Сеня, который подменял приболевшего «руля» хозяина, тоже сочно зевал и тер глаза. Почему с утра они все такие вялые? Марта всегда занимал этот вопрос, с того момента, как он попал на работу к Чернову. Сам он, в отличие от своего нового окружения, ежеутренне испытывал легкую бодрость и заметный подъем настроения. Миновала ночь с ее страхами и опасностями, новый день начался — радоваться надо! Ладно, если ты всю ночь топал в рейде или торчал в засаде — тогда утренняя леность оправданна. Но эти дрыхнут по девять часов кряду, никто их не напрягает утром насчет марш-бросков и полосы препятствий — и все равно: зевают, глаза трут, пристраиваются дремать, едва третьей точкой почувствуют надежную опору. Может, пьют накануне чрезмерно? Что за мужики такие…
Рассуждения Марта прервала новенькая «девятка» цвета «морена», проскочившая мимо кортежа на крейсерской скорости. Против отечественных моделей Март ничего не имел, но «девятка» ему отчего-то не понравилась. С чего бы вдруг? А вот: догнала, несколько секунд шла по правой полосе вровень с «Ниссаном», затем вновь наддала и вскоре скрылась за поворотом. Показалось мнительному начальнику охраны, что водила девяточный поменял скоростной режим намеренно, дабы скрытые за тонированными стеклами пассажиры могли рассмотреть хорошенько, кто сидит в «Ниссане». Что это — простое любопытство или нечто большее?
Март с сомнением глянул в зеркало — шеф по-прежнему дремал на заднем сиденье, вольготно раскинувшись на комфортабельной подушке. Сеня проводил «девятку» безразличным взглядом, «уоки-токи», который Март держал в руках, стойко молчал: никто не желал поделиться информацией с начальником охраны.
Сразу за поворотом дорогу перегораживал железнодорожный шлагбаум, закрытый по случаю приближения небольшого товарного состава. Кортеж встал. Март опустил стекло и, высунув голову в окно, полюбовался перспективой. Вредная «девятка» успела проскочить шлагбаум и теперь, не торопясь, катила по ровному как стрела шоссе, пролегавшему через лесопарковую зону. И опять поведение отечественной модели не понравилось Марту. Значит, догнали, поглазели, обогнали, опять сбавили скорость и ждем?
— У нас неприятности, — ровным голосом сообщил Март. — Владимир Николаевич, вы слышите?
— Рассказывай… — хрипло потребовал Чернов, очнувшись от дремы.
Пока через переезд грохотал состав. Март вкратце поделился своими сомнениями. Чернов тревожно нахмурился, пожевал губами, затем хмыкнул и решительно помотал головой.
— Нет. Это исключено.
— Почему? — обескураженно спросил Март.
— Трасса слишком оживленная, машин много, — принялся перечислять Чернов. — Просматривается насквозь, через два километра круг, там ГАИ, и там же, рядышком, наши заправки. Они что, по-твоему, совсем сдурели?! Средь бела дня, в черте города, рядом с ГАИ, куча свидетелей… (Напомню, действие происходит в конце 1988 года, тогда еще было немодно расстреливать деловой люд у парадного входа областных УВД.) А то, что после переезда резко сбавила скорость, — вон, смотри, знак. Парковая зона, дети частенько через дорогу бегают. Нет, ты, наверно, перенервничал накануне. На этом маршруте нам ничего не грозит. Вот если б мы за город выехали — тогда да, это я понимаю. Трогай, Сеня…
К этому времени как раз уполз за шлагбаум состав, и кортеж вновь начал движение. Март открыл было рот, чтобы предложить отправить на разведку головную «Волгу», а самим пока подождать, но напоролся в зеркале на скептический взгляд шефа и промолчал. Да уж! Вот и организуй тут что-нибудь при таком отношении…
— Ее нету, — неожиданно прорезался Сеня. — Исчезла.
— Кого нету? — встрепенулся Чернов.
— «Девятки», — Сеня пожал плечами. — У меня глаз-алмаз, я вам точно говорю — на нашей стороне до самого круга ни одной «девятки».
Март вновь высунул голову в окно, цепким взглядом обшарил видимый глазу участок шоссе. Действительно, подозрительная тачка пропала. Состав полз через переезд не более двух минут, «девятка» двигалась со скоростью что-то около 20 км/ч и в настоящий момент должна находиться где-то посредине двухкилометрового отрезка между рельсами и кругом.
— Сеня, до круга поворот есть? — замогильным голосом спросил Март.
— Нету, какие тут повороты? — не задумываясь, ответил Сеня. — Кусты кругом, въезд запрещен.
— А заезд на подстанцию? — подсказал Чернов. — И вообще, при чем здесь повороты?
— Там тупик, — Сеня пожал плечами. — Туда никто не поворачивает.
— Нет, ты скажи, при чем тут… — начал было настырный Чернов, но Март неожиданно гаркнул басом, грубо прерывая начальника:
— Где этот тупик?!
— Да вот он, чего орешь? — болезненно поморщился Сеня, тыкая пальцем перед собой. — Вон, смотри, сейчас будет знак…
А Март уже и сам увидел: прямо посреди шпалера с акацией знак тупика, сразу за ним какой-то намек на съезд с шоссе и… понизу, из-за кустов, едва заметный дымок выхлопной трубы. Но самое неприятное заключалось в том, что данное безобразие располагалось в каких-нибудь двадцати пяти метрах, и «Ниссан», едущий со скоростью 30 км/ч, обещал расправиться с этим мизерным отрезком за три секунды.
Идущая впереди в пятнадцати метрах «Волга» проскочила поворот на подстанцию и заскрежетала тормозами.
— Ну вот и я тебя буду лупцевать долго, — сообщил Черный. — Пока твоя жопа не посинеет.
— Не нравится мне это, — Март осторожно попытался освободиться — оппонент только крепче вцепился, хватка у него была как у бульдога, несмотря на кажущуюся невзрачность. — Есть другие варианты?
— Есть, обязательно есть, — торопливо закивал Черный. — Мы не уголовники, потому в попу драть тебя не будем. И сосать не будем заставлять — не наш стиль. Другие бы заставили — попробовал бы ты, допустим, у Махно бабу отбить… Нет, мы просто тебя сильно побьем. Поломаем ребра, морду поломаем в трех местах, почки опустим, ноги поломаем, руки поломаем, селезень порвем… выбирай, короче: пять минут позора или побои, от которых станешь инвалидом. Я тебе скажу так: лучше иди, башку вставляй в окно. Жопа быстро заживает — пару ночей поспишь на животе, и вся недолга…
— У вас богатый личный опыт, — надерзил Март — почуял, что близится развязка, более нет смысла придерживаться ложных приличий. — Но мне и это не нравится. Предлагаю третий вариант.
— Ну-ка, ну-ка? — Черный заинтересованно склонил голову набок. — И что это будет?
— Я просто надаю пи…дюлей вашим хлопцам и пойду ужинать, — скромно сообщил Март. — Такой вариант вас устроит?
— Во как! — удивился Черный и неожиданно согласился:
— Ну, давай — посмотрим, как это у тебя получится. Эй, ну-ка, все ко мне!
«Волги», дремавшие спереди, мгновенно разродились массивными темными фигурами, которые валкой трусцой направились к «Шевроле».
«Шестеро, — быстро посчитал Март силуэты, приближающиеся в свете фар. — И действительно — тяжелые. Где Черный таких амбалов набрал? Нехорошо — если правильно возьмут в оборот, утопчут на три счета…»
— Давай, крутой, давай! — ласково ободрил Черный, юркая на переднее место и захлопывая за собой дверь. — Каратист никак?
— Вышибала, — поправил Март, страшным ударом в челюсть валя первого приблизившегося и тут же пиная в пах следующего за ним. Минус два. Нападавшие — парни удивительно здоровые, но плохо организованные — допустили непростительную тактическую ошибку: валиком двинулись к объекту атаки, на небольшом промежутке в десять метров растянулись в цепь и теперь попали под маховики Марта чуть ли не в колонну по одному.
— Кто ж вас этому научил, родимые? — возмутился Март, прыгая задницей на пологий капот «Шевроле» и лягая обеими ногами в грудь очередную жертву. Жертва утробно харкнула на выдохе, вспорхнув спиной вперед, грузно плюхнулась на бегущего сзади и не мягко уронила сотоварища на асфальт с каким-то нездоровым стуком. К визгу ударенного в пах тут же приметалось громкое мычание стукнувшегося головой и мучительный стон вспорхнувшей жертвы. Минус четыре.
— За что деньги платят? — посетовал Март, ныряя под размашистый свинг одного из оставшихся на ногах и несильно бия его ребром ладони в кадык. Схватившись за горло, здоровяк захрипел и стал медленно оседать на асфальт.
— А теперь — просто спарринг, — повеселел Март, оставшись один на один с последним оппонентом. — Ма-а-алень-кий такой спарринг, игрушечный!
Оппонент оказался не дурак — видимо, оценил спонтанно раскрывшиеся возможности противника. Прянув назад, он рванул «молнию» крутки и полез за пазуху, судорожно ища что-то под мышкой. Март не стал дожидаться окончания поисковых работ: длинным прыжком сократил расстояние и тщательно рассчитанным ударом ноги в голову снес бедолагу с дорожного полотна. Мало ли чего там у него? Фары светят, полумрак, хрен разберешь!
— Они что у тебя — с пушками? — поинтересовался победитель, восстанавливая дыхание и зорко наблюдая за возящимися на асфальте противниками.
— Я им эти пушки в задницы повставляю, — досадливо буркнул Черный, на всякий случай задраивая окно со своей стороны, и категорично распорядился:
— Сеня — вперед! Исправляйся!
Сеня выпростался из салона и медленно пошел к Марту — судя по всему, ему страшно не хотелось конфликтовать с мачо, внезапно проявившим такие незаурядные бойцовские навыки. Однако хозяин дал команду — ослушаться нельзя.
— Я тебя не больно побью, — шепотом пообещал Март, когда водила «Шевроле» приблизился на годную для боя дистанцию, и лениво выбросил вперед здоровенный кулак, никуда конкретно не целясь. Легко уклонившись от удара, разведчик поймал вращательный момент и бросил Сеню через бедро, страхуя за руку. Водила мягко плюхнулся на асфальт, взвыл в три раза сильнее положенного — Март сымитировал добивающий удар в голову и, оставив лежать притворившегося бессознательным парня на обочине, вплотную приблизился к отдыхавшему за стеклом Черному.
— А в твоей тачке водила есть? — буднично поинтересовался победитель, кивнув на светящую в зад «Шевроле» машину.
— Есть, — нимало не смутившись, ответил Черный. — Но он слабый. Не дерется.
— Надо было сразу соглашаться с моим вариантом, — попенял Черному Март. — И не нужно было бы никого травмировать. Ты почему такой недоверчивый? Я же сказал: надаю пи…дюлей и пойду ужинать. Нужно верить людям!
— Такое видел только в кино, — признался Черный, доставая портсигар и щелкая зажигалкой — руки бензинового короля слегка дрожали. — Только ты забыл одну старую истину, парень. Бог создал людей сильными и слабыми, а Смит и Вессон уравняли их. Ты меня понял?
— Если бы ты видел, как я стреляю, то не говорил бы так, — назидательно сообщил Март и пошел прочь, присовокупив:
— Покеда. Я ужинать пошел…
* * *
— Вот это ты влип, Андрюха, — озадаченно пробормотал Жора, когда на следующий день Март сообщил ему о событиях вчерашнего вечера. — Теперь жди разборок… Так, я звякну пацанам, пусть подъедут, подежурят…До обеда в «Абордаже» заседали полтора десятка ветеранов афганцев, вызванных Жорой на случай планового обострения обстановки. Парни были тертые и битые, каждый стоил троих необстрелянных амбалов и готов был встать грудью за коллегу. Смущало одно обстоятельство: ни у кого из ветеранов не было оружия. Ладно, если мстители просто захотят помахать конечностями — в этом случае расклад будет вполне паритетным, с легко предсказуемым финалом. А если подъедут к бару и начнут стрелять через витрины, не выходя из тачек?
— Ментам, что ли, позвонить? — высказал свои соображения мнительный Саша, когда радио проникало полдень. — Черный — еще тот фрукт, от него можно чего угодно ожидать.
— Обойдется, — с деланной беспечностью махнул рукой Жора — в баре сидели проверенные мастера ратного дела, шутили и потребляли пивко, как будто ничего и не случилось, видимых причин для беспокойства пока не было.
Ситуация разрешилась в 13.00. Стоявший на стойке бара антикварный телефон (упертый, по слухам, из какого-то губернского управления ВЧК еще в 1953 году папахеном Жоры) грозно выдал казенную трель. Саша взял трубку, отрывисто сказал:
— Да, — затем нахмурился и, прикрыв трубку рукой, сообщил Марту:
— Тебя. Черный. Началось?
— Наверно, сидишь и ждешь, когда я приеду разборки наводить? — прозорливо поинтересовался Черный, когда Март взял трубку и представился. — Наверно, собрал взвод афганцев и окопы выкопал перед баром?
— И гранатометные расчеты на танкоопасных направлениях посадил, — в тон ответил Март, подивившись осведомленности собеседника. — Ты откуда все знаешь?
— Справки наводил, — охотно сообщил Черный. — Ты вчера там брякнул — мол, и стреляю не хуже, чем дерусь… Ну я и заинтересовался: что за фрукт такой? И навел. Так что — сидишь, оборону держишь? И однополчан собрал, а?
— Сижу, — признался Март. — Говорят, что от тебя можно ждать чего угодно. Вот и жду.
— За кого ты меня принимаешь, Андрюха?! — притворно обиделся Черный. — Я предприниматель, а не бандит — тебе же вчера русским языком было сказано. Ты вот что: отпусти всех своих и езжай ко мне. Дело есть.
— Ага, разогнался! — желчно буркнул Март. — Добровольная сдача в плен — суть предательство родины.
— Ты думаешь, я в обиде за Нинку? — удивился Черный. — Да у меня они меняются как перчатки — недельку покаталась на «Шевроле» — и пошла к черту, другие в очередь стоят. Просто вчера она меня бортанула: сказала, что к родственникам в Мытищи поедет, а сама шляться наладилась. Вот я и осерчал маленько. Парни мои все в норме: у двоих легкое сотрясение мозга, у одного челюсть сломана — всего-то лишь. Так что не волнуйся — никто на тебя зуб не точит.
— А что за дело? — настороженно поинтересовался Март.
— Иди ко мне начальником охраны, — с плеча рубанул Черный. — Негоже такому спецу вратарем в кабаке околачиваться!
— Меня и здесь неплохо кормят, — Март криво ухмыльнулся. — Крыша над головой есть, на жизнь хватает.
— Ага — неплохо. Полтинник в неделю, топчан в подсобке, шалавы грязные ежедневно и переперченный гриль на ужин, — Черный опять проявил незаурядную осведомленность. — А ты уже не мальчик. Скоро у тебя будет язва желудка и двенадцатиперстной кишки, ты обязательно подхватишь триппер, хламидиоз, сифилис и простатит, а через пару лет превратишься в развалину. Ты вообще как себя видишь в перспективе?
— В перспективе? — несколько растерялся Март — напористость и менторский тон собеседника сбили его с толку. — Ну, не знаю… А что меня ожидает, если я соглашусь на твое предложение?
— Вот это другой разговор, — обрадовался Черный. — Ты не торопись прощаться со своим баром. Возьми отгулы, с недельку посидишь у меня на испытательном сроке; Если покажешься, значит, будем работать. Не понравится что-то — вернешься. Ну, мне не понравится или тебе не понравится — там видно будет. Ничего не теряешь.
— Вот даже как! — Март озадаченно почесал трубкой висок. — А я думал…
— Индюк тоже думал, да в суп попал, — начальственным тоном сообщил Черный. — Ты поступаешь на работу в солидную фирму, без испытательного срока никак нельзя. Я должен к тебе приглядеться. Предварительные условия таковы: я снимаю тебе квартиру неподалеку от себя. Кормлю нормальным обедом, завтраком и ужином — я не привык питаться как попало, гурман. Плачу две тысячи рублей в месяц. Усекаешь? Две тысячи. Когда будешь не при моей персоне, тебе выделяется служебная машина. Если нормально работаешь в течение трех месяцев, квартира переходит в твою собственность. Устраивает?
— Гхм-кхм… — У Марта вдруг образовался комок в горле: условия были какими-то фантастическими, как, впрочем, и само предложение. — Слушай, Черный… Мне это… ну, с ребятами посоветоваться надо.
— Советуйся, — разрешил Черный. — Трубку не клади, я жду. И потом: запомни раз и навсегда — Чернов Владимир Николаевич. Это я. Черным меня кличут всякие убогие придурки из уголовной среды, которые привыкли на каждого человека погоняло вешать. Владимир Николаевич — запомни, пожалуйста.
— Что? — нетерпеливо спросил Жора, наблюдая за изменившимся в лице приятелем. — Чего хочет?
— Предлагает идти к нему начальником охраны, — потерянно пробормотал Март. — Вот так вот — раз, и… Владимир Николаевич, говорит… Две штуки в месяц, квартиру, машину и все такое… Черт его знает, короче.
— Бегом! — эмоционально воскликнул Жора. — Все бросай — и вперед. От таких предложений не отказываются. Бегом! Ты еще сомневаешься?
— Вы ж сами говорили — от него можно чего угодно ожидать, — Март пожал плечами. — Как-то неожиданно все. Я, право, затрудняюсь…
— От него действительно можно ожидать чего угодно, — подтвердил Саша. — Но — поверь мне на слово — от такого предложения нельзя отказываться. Ты что, жизнь собираешься вратарем в нашем баре торчать? А Черный — это фигура. Это будущее. Какие такие сомнения могут быть? Соглашайся, и баста.
— Значит, говорите, неделя испытательного срока? — уточнил Март, неожиданно для себя переходя на «вы», — абонент вдруг обрел неведомую ранее значимость, обусловленную скоропалительными отзывами авторитетных для бывшего разведчика людей.
— Десять дней, — прибавил Чернов. — За это время присмотримся друг к другу получше. Давай прямо сейчас езжай ко мне в офис. Да поторопись — я и так уже потратил на тебя массу времени…
* * *
На следующее утро Владимир свет Николаевич был спросонок немало удивлен, когда, выйдя из своей квартиры, обнаружил на лестничной клетке разодетого как на бал Марта, скучающе наблюдавшего в окно за телохранителями, сидевшими, как обычно, у подъезда в двух «Волгах». В доме ютились администрация города и прочие важные чиновники, в вестибюле сидел круглосуточный милицейский пост, посторонних к жильцам пускали только после предварительного запроса по интеркому.— А… а ты как тут? — сонно зевая, выразил вялое недоумение Чернов.
— А по пожарной лестнице, через чердак, — в тон ответствовал Март. — Вы убиты, Владимир Николаевич. Милиция тремя этажами ниже, охрана ваша на улице — враг успел допросить вас в режиме «Б», расчленить на мельчайшие кусочки и спустить в мусоропровод. Нехорошо! Охрана объекта должна осуществляться непрерывно, целенаправленно и активно. Ну, по крайней мере, за полчаса до выхода объекта из хорошо защищенного помещения.
— Ннн-да, красавчик, — отметил Чернов, оглядев Марта со всех сторон и покачивая головой. — Ну прямо главный администратор «Метрополя» — ни дать ни взять… Куда там моим мешкам! И в голову не придет, что ТАКОЕ может драться и стрелять, как целый взвод… А что ты там говорил об охранных навыках?
— Неоднократно возил генералов и представителей администрации, — отрапортовал Март. — За пять лет, что возил, завалили только двоих. Но в тот раз мы «духам» тоже вломили по первое число — мало не показалось.
— Неплохая статистика, — озадаченно заметил Чернов, спускаясь по широкой мраморной лестнице. — Двоих, говоришь… Ннн-да… Неплохо. Мне бы еще парочку таких вот — чтобы тройка была. Тогда бы я был вообще спокоен.
— Не надо вам таких. — опроверг Март, следуя на три ступени ниже хозяина. — Я, конечно, не в курсе теперешних тонкостей, но, если следовать моему военному опыту, вам нужно вот что: две совершенно одинаковые машины — чтобы вообще ничем не отличались друг от друга. А лучше — три. И садиться каждый раз в другую машину, чтобы враг определенно не знал, где вы в настоящий момент располагаетесь. На трассе пару раз обогнали друг друга — уже заминка, нет уверенности, что объект там, где нужно. В охрану набрать людей, внешне похожих на вас, побрить, всем отпустить усы, надевать те же костюмы, что носите вы, двигаться в той же манере, такой же походкой. Желательно, чтобы все — и вы, разумеется — носили одинаковые черные очки. Очки в массе обезличивают персону, скрывают глаза — один из основных признаков индивидуальности…
— Ну наговорил! — возмутился Чернов, кивая в вестибюле дежурным ментам, с изумлением воззрившимся на Марта. — Чтоб я катался на такой же тачке, как и моя охрана? Ходил в таком же костюме? Да ты что, малыш, — совсем? Нет, я понимаю — если, скажем, условия повышенной опасности, война там или еще что… Но у нас пока все нормально. Так что оставим пока все как есть — не взыщи…
Испытательный срок Март выдержал без проблем. Доставшиеся ему под начало «мешочки», несмотря на страшную нелюбовь к дисциплине, распоряжения новоявленного начальника охраны (ранее они прекрасно обходились без такового — хозяин сам командовал, когда нужно) нехотя выполняли. Слишком свежи были печальные воспоминания о битве на дороге, не сошли еще ссадины и синяки на телах молодецких. Однако полноценных секьюрити из них вылепить никак не получалось: не бывавшие в армии спортсмены никак не могли взять в толк, чего от них хочет настырный начальник и зачем тратить драгоценное личное время на отработку взаимодействия в нештатных ситуациях.
— Да на хера оно надо? Если кто наскочит, так мы моментом отоварим всех подряд. Тем более с таким начальником…
Недели через три в положении Чернова что-то неуловимо изменилось. Он стал раздражен сверх меры, скрытен, почти перестал вечерами посещать любимые рестораны и перемещаться по городу в темное время суток, из офиса сразу направлялся домой, а деловые поездки, коль скоро таковые были настоятельно необходимы, планировал на утренние часы — до полудня.
— Нам кто-то угрожает? — поинтересовался Март, заметив резкие перемены в настроении шефа.
— Это мои проблемы, — буркнул Чернов. — Твое дело — охрана, вот и занимайся.
— Те генералы, которых убили… Ну, помните, я рассказывал — двое. Они оба знали, что на них готовится покушение, — индифферентно высказался Март. — Это я уже потом узнал. Мол, Ахмат заказал головы именно этих генералов — не просто послал группу в рейд, пакостить помаленьку, а целенаправленно на охоту за ними. И командованию якобы было известно об этом. А командира группы сопровождения — меня то бишь — никто в известность не поставил. Как же — какой-то вшивый старлей, на хрена его посвящать в политические вопросы? Его дело — разведка трассы и проводка колонны. А если бы я знал, наверняка дело окончилось бы по-другому.
— У меня возникли трения с одним представителем азербайджанской общины, — верно оценив сообщение Марта, поделился Чернов. — Я сильно потеснил его на рынке сбыта — он гонит с Кавказа дрянной бензин, на три кондиции хуже стандарта. Ну, естественно, обиделся. Формально я со всех сторон прав — меня в этом вопросе городская администрация поддерживает. Ннн-да… Но этому козлику плевать на мою правоту, у них свои законы. Тут нужно вопрос жестко решать, силовым давлением. А не хотелось бы — на этом хлопце держится треть моего дела. В общем, если я в течение последующей декады не додавлю его мирно по всем направлениям, возможны большие неприятности…
Неприятности случились гораздо раньше — спустя двое суток после состоявшегося разговора. Имел место понедельник, над столицей серело такое же неласковое ноябрьское утро, кортеж из трех автомашин — две «Волги» и представительский «Ниссан» Чернова — быстро двигался от головного офиса к окраине. Чернов ехал инспектировать три свои автозаправки, располагавшиеся в Ясеневе.
Март сидел на переднем сиденье «Ниссана», рассеянно слушал десятичасовой выпуск «Новостей», изрыгаемый качественными колонками «Пионера», и поглядывал по сторонам. Вообще-то, по расчету, составленному им собственнолично, руководителю охраны полагалось наблюдать за действиями подчиненных и осуществлять общее руководство в случае возникновения нештатной ситуации. Первые три номера, следующие в головной «Волге», должны наблюдать вперед-вправо и о любых подозрительных проявлениях докладывать шефу.
— Что значит «подозрительные проявления»? — «прикололся» на инструктаже один из «шкафов». — Мужик с пулеметом? Или противотанковая мина на дороге?
Да, с таким настроением организовать качественную охрану кого бы то ни было довольно проблематично. На предупреждение начальника о неблагоприятной обстановке и необходимости усилить бдительность «шкафы» отреагировали стандартно:
— Пусть только сунутся — всех подряд заколбасим! Тем более — с таким начальником…
Четвертый, пятый и шестой, следующие в замыкающей машине, должны контролировать, соответственно, сектора сзади-слева и опять же — докладывать, если вдруг что. Но поскольку при посадке Март не обнаружил на лицах своих подчиненных того самого здорового энтузиазма и охотничьего азарта, на коем и зиждется любая оперативная работа, пришлось самому крутить башкой на триста шестьдесят градусов и подозревать всех подряд.
Шеф дремал, развались на заднем сиденье. Водила — тот самый шевролейный Сеня, который подменял приболевшего «руля» хозяина, тоже сочно зевал и тер глаза. Почему с утра они все такие вялые? Марта всегда занимал этот вопрос, с того момента, как он попал на работу к Чернову. Сам он, в отличие от своего нового окружения, ежеутренне испытывал легкую бодрость и заметный подъем настроения. Миновала ночь с ее страхами и опасностями, новый день начался — радоваться надо! Ладно, если ты всю ночь топал в рейде или торчал в засаде — тогда утренняя леность оправданна. Но эти дрыхнут по девять часов кряду, никто их не напрягает утром насчет марш-бросков и полосы препятствий — и все равно: зевают, глаза трут, пристраиваются дремать, едва третьей точкой почувствуют надежную опору. Может, пьют накануне чрезмерно? Что за мужики такие…
Рассуждения Марта прервала новенькая «девятка» цвета «морена», проскочившая мимо кортежа на крейсерской скорости. Против отечественных моделей Март ничего не имел, но «девятка» ему отчего-то не понравилась. С чего бы вдруг? А вот: догнала, несколько секунд шла по правой полосе вровень с «Ниссаном», затем вновь наддала и вскоре скрылась за поворотом. Показалось мнительному начальнику охраны, что водила девяточный поменял скоростной режим намеренно, дабы скрытые за тонированными стеклами пассажиры могли рассмотреть хорошенько, кто сидит в «Ниссане». Что это — простое любопытство или нечто большее?
Март с сомнением глянул в зеркало — шеф по-прежнему дремал на заднем сиденье, вольготно раскинувшись на комфортабельной подушке. Сеня проводил «девятку» безразличным взглядом, «уоки-токи», который Март держал в руках, стойко молчал: никто не желал поделиться информацией с начальником охраны.
Сразу за поворотом дорогу перегораживал железнодорожный шлагбаум, закрытый по случаю приближения небольшого товарного состава. Кортеж встал. Март опустил стекло и, высунув голову в окно, полюбовался перспективой. Вредная «девятка» успела проскочить шлагбаум и теперь, не торопясь, катила по ровному как стрела шоссе, пролегавшему через лесопарковую зону. И опять поведение отечественной модели не понравилось Марту. Значит, догнали, поглазели, обогнали, опять сбавили скорость и ждем?
— У нас неприятности, — ровным голосом сообщил Март. — Владимир Николаевич, вы слышите?
— Рассказывай… — хрипло потребовал Чернов, очнувшись от дремы.
Пока через переезд грохотал состав. Март вкратце поделился своими сомнениями. Чернов тревожно нахмурился, пожевал губами, затем хмыкнул и решительно помотал головой.
— Нет. Это исключено.
— Почему? — обескураженно спросил Март.
— Трасса слишком оживленная, машин много, — принялся перечислять Чернов. — Просматривается насквозь, через два километра круг, там ГАИ, и там же, рядышком, наши заправки. Они что, по-твоему, совсем сдурели?! Средь бела дня, в черте города, рядом с ГАИ, куча свидетелей… (Напомню, действие происходит в конце 1988 года, тогда еще было немодно расстреливать деловой люд у парадного входа областных УВД.) А то, что после переезда резко сбавила скорость, — вон, смотри, знак. Парковая зона, дети частенько через дорогу бегают. Нет, ты, наверно, перенервничал накануне. На этом маршруте нам ничего не грозит. Вот если б мы за город выехали — тогда да, это я понимаю. Трогай, Сеня…
К этому времени как раз уполз за шлагбаум состав, и кортеж вновь начал движение. Март открыл было рот, чтобы предложить отправить на разведку головную «Волгу», а самим пока подождать, но напоролся в зеркале на скептический взгляд шефа и промолчал. Да уж! Вот и организуй тут что-нибудь при таком отношении…
— Ее нету, — неожиданно прорезался Сеня. — Исчезла.
— Кого нету? — встрепенулся Чернов.
— «Девятки», — Сеня пожал плечами. — У меня глаз-алмаз, я вам точно говорю — на нашей стороне до самого круга ни одной «девятки».
Март вновь высунул голову в окно, цепким взглядом обшарил видимый глазу участок шоссе. Действительно, подозрительная тачка пропала. Состав полз через переезд не более двух минут, «девятка» двигалась со скоростью что-то около 20 км/ч и в настоящий момент должна находиться где-то посредине двухкилометрового отрезка между рельсами и кругом.
— Сеня, до круга поворот есть? — замогильным голосом спросил Март.
— Нету, какие тут повороты? — не задумываясь, ответил Сеня. — Кусты кругом, въезд запрещен.
— А заезд на подстанцию? — подсказал Чернов. — И вообще, при чем здесь повороты?
— Там тупик, — Сеня пожал плечами. — Туда никто не поворачивает.
— Нет, ты скажи, при чем тут… — начал было настырный Чернов, но Март неожиданно гаркнул басом, грубо прерывая начальника:
— Где этот тупик?!
— Да вот он, чего орешь? — болезненно поморщился Сеня, тыкая пальцем перед собой. — Вон, смотри, сейчас будет знак…
А Март уже и сам увидел: прямо посреди шпалера с акацией знак тупика, сразу за ним какой-то намек на съезд с шоссе и… понизу, из-за кустов, едва заметный дымок выхлопной трубы. Но самое неприятное заключалось в том, что данное безобразие располагалось в каких-нибудь двадцати пяти метрах, и «Ниссан», едущий со скоростью 30 км/ч, обещал расправиться с этим мизерным отрезком за три секунды.
Идущая впереди в пятнадцати метрах «Волга» проскочила поворот на подстанцию и заскрежетала тормозами.