Страница:
Р. П. Буйнов
Обрученные с Севером. По следам «Двух капитанов»
© Буйнов Р.П., 2012
© ООО «Издательство «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© ООО «Издательство «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
У книг, как и у людей, своя судьба. Сейчас я не буду говорить о великой русской литературе XIX века, о ее влиянии на человеческие судьбы. У большинства же книг короткий век, некоторые служат человечеству в лучшем случае в качестве макулатуры, из которой произведут много полезных в быту вещей, начиная с туалетной бумаги. Есть книги, которые ни по каким параметрам в разряд великих вроде бы не вписываются, но которые имели, и, может, ныне имеют влияние на судьбы людей, на судьбы целых поколений, огромное влияние, – решусь кощунственно сравнить, – может, не менее, чем Евангелие, хотя никакого кощунства и даже преувеличения здесь нет, потому как почти целый век российский народ был отлучен от Евангелия, а душа, особенно юная, искала духовной опоры и порой находила ее не в тех книгах, которые называла великими и навязывала официальная идеология.
Без преувеличения можно сказать, несколько поколений советского народа (а такой народ существовал и реликтово еще существует, и это далеко не худшая часть человечества!) воспитывалось на «Двух капитанах» Вениамина Каверина. Были книги, и не самые плохие, на которых предписывалось воспитывать подрастающее поколение, например, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Как закалялась сталь» Н. Островского, но, может, потому, что они были слишком идеологизированы и насаждались силой, а эту никто силой читать не заставлял, потому как роль партии в поступках Саши Григорьева не прослеживалась, ее читали, передавая из рук в руки, и что-то трепетное и святое поднималось в подростковой душе. Есть тут какая-то загадка. Да, можно сказать, книга написана и выстрелила в нужное время: смутные и тревожные тридцатые годы, пионерская и комсомольская искусственная идеологическая жвачка, и, как продых, романтика освоения Арктики. Но летели десятилетия, Арктика становилась обыденностью (со временем Россия вообще ушла из Арктики), а интерес к книге не заглох, а передавался новым поколениям. Загадка еще и в том, что сам автор серьезного значения «Двум капитанам» не придавал, считая книгу чуть ли не случайной в своем творчестве, заказной. Другие, согласно партийному заказу, писали о рабочем классе, о трудовом крестьянстве, некоторые, насколько это было возможно, честно. Большая группа писателей во главе с «великим пролетарским писателем» М. Горьким ехала в Соловецкий лагерь особого назначения и воспевала палачей ЧК, каторжным трудом и расстрелами перевоспитывавших российскую интеллигенцию, крестьян и священников в люмпенпролетариев. В. Каверин, не имея права отказаться от партийного заказа, не погрешил с совестью, нашел для себя своеобразную лазейку, честную нишу. Когда незадолго до его смерти я навестил Вениамина Александровича в подмосковном Переделкине, он чуть ли не с раздражением мне говорил: «Ну, что вы все с этими «Двумя капитанами», словно я ничего другого, более значительного, не написал». И я с удивлением обнаружил, что ни одной из более чем 50, написанных им книг, кроме «Двух капитанов», не знаю. Он так и ушел в мир иной с горьким сознанием, что остался писателем одной книги, хотя редкий писатель может похвалиться подобным счастьем. Какую-то неведомую самому автору струну задел писатель, что его книга в воспитании целого ряда молодых поколений сыграла большую роль, чем пионерская и комсомольская организации, вместе взятые, а может, даже и вопреки им. Я долго ломал над этим голову и пришел к такому выводу. В эпоху абсолютного равнодушия к отдельной человеческой личности, когда десятки тысяч людей томились и погибали лагерях, позже, когда миллионы погибли в Великой Отечественной войне и, что еще страшнее, пропали без вести, они были приравнены к предателям, и о них даже нельзя было заикнуться (и сейчас еще десятки, а может, и сотни тысяч без вести пропавших по-прежнему лежат не похороненными на огромном пространстве, начинающемся чуть ли не от стен Кремля), вдруг появилась книга, в которой ищут пропавшего без вести отдельного конкретного человека, пусть погибшего не в лагере, не в бою, пусть другой эпохи. Подтверждение этой мысли я найду в мутное «перестроечное» время, когда с единомышленниками по просьбе одного из легендарных папанинцев академика Е. Федорова организую экспедицию по поискам пропавшего без вести в августе 1937 года при перелете через Северный полюс из СССР в США С. А. Леваневского. Рушилась страна, и до того ли вроде: искать человека, потерявшегося в Арктике почти сорок лет назад?! И вдруг огромный интерес к поиску, словно боль по сотням тысяч без вести пропавших, миллионам погибших сконцентрировалась на одном без вести пропавшем человеке. На нас обрушился шквал писем, в том числе с предложением помощи. Мальчик Коля из Владивостока прислал 6 рублей, которые копил на велосипед, старый полярный радист из Жмеринки прислал шмат сала: «Ничего другого у меня нет». Словно всем, потерявшим родных и близких, будет легче, если его найдут. Значит, что-то изменилось во власти, если кого-то, пусть всего одного, ищут – и она этому не мешает. Это потом, через десятилетия, появится телевизионная передача «Жди меня» и отряды юных поисковиков будут искать на полях бывших сражений своих и чужих, которые стали для них своими, дедов и прадедов и по-человечески хоронить.
К счастью, В. Каверина не заставили, как А. Фадеева «Молодую гвардию», переписывать «Двух капитанов», чтобы показать руководящую роль партии в поступках Саши Григорьева, может, не придав этому образу большого значения, может, в какой-то степени даже опасному: вдруг все бросятся искать своих без вести пропавших, мало ли до чего докопаются! Но вот какая штука: за художественными образами пропавших в Арктике в «Двух капитанах» стояли реальные люди, только за образом главного героя, Саши Григорьева, реально никто не стоял: на этом образе воспитывались целые поколения советской молодежи, но, никто никогда не искал реальную пропавшую без вести экспедицию.
А было так: случайно или не случайно, но почему-то именно летом 1912 года сразу три русские экспедиции: Георгия Седова, Владимира Русанова и Георгия Брусилова отправились в Арктику, полные самых амбициозных планов, не подозревая, что это будет самый тяжелый в ледовом отношении год за весь XX, а может и XXI век, тем самым, не говоря уже о других причинах, все три экспедиции изначально были обречены. Да что говорить о том времени, даже сейчас, в XXI веке, наука об Арктике и Антарктике на уровне шарлатанства: три дня подряд жара – начинают пугать всемирным потеплением и грозящими вследствие этого катастрофами, три дня холодно – начинают вопить о новом ледниковом периоде.
Г. Седов погиб при походе к Северному полюсу. Экспедиция В. Русанова бесследно исчезла во льдах. Шхуна «Св. Анна» Г. Брусилова, намеревавшегося Северным морским путем пройти во Владивосток, уже в октябре зажатая тяжелыми льдами, стала дрейфовать на север и на следующий год оказалась в широтах, близких к Северному полюсу. Летом 1914 года часть экипажа отправилась в беспримерный переход по дрейфующим льдам к ближайшей земле – архипелагу Земля Франца-Иосифа. Из 13 человек до мыса Флора, где их по счастливой случайности подобрал возвращающийся после гибели Георгия Седова парусник «Св. великомученик Фока», дошли только двое: штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. Не запланированный дрейф «Св. Анны» и ледовый поход Альбанова позволили сделать несколько важных географических открытий и «закрытий», в частности, они закрыли существование мифических Земель Петермана., Оскара и Гилиса. По сей день оставалась в полной неизвестности судьба оставшихся на судне членов экипажа, как и судьба членов группы Альбанова, с которыми он вынужденно расстался на одном из островов Земли Франца-Иосифа, как и судьба самого Альбанова., который принес на теплую землю журнал с научными результатами экспедиции и через какое-то время опубликовал в приложении к «Запискам по гидрографии» свой дневник-отчет об этом беспримерном ледовом переходе.
К тому времени уже вовсю шла Первая мировая война, кем-то хитро переведенная в гражданскую, и не до поиска пропавших полярных экспедиций было. Якобы Альбанов пытался попасть на прием к А. В. Колчаку, выдающемуся полярному исследователю, вынужденному стать военным правителем России, с предложением организовать спасательную экспедицию, но Колчака в то время уже самого нужно было спасать, оба они в скором времени сгорели в горниле страшной братоубийственной войны, и одной из причин, что Альбанова на долгое время «забыли», как «забыли» время и места его рождения и смерти, был факт, что он погиб или умер, будучи моряком колчаковской гидрографической службы.
Его же «Записки по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана летом 1914 года» известны были больше специалистам. За рубежом же, в отличие от СССР, они издавались не раз, с каждым десятилетием все чаще и уже в XXI веке переизданы во Франции, Англии, США, где названы «забытым шедевром русской литературы, забытым везде, в том числе и в России».
Да, время от времени о пропавшей экспедиции писали, преимущественно сенсационно-популярные статьи перед очередной подписной кампанией, в которых порой выдвигались фантастические версии гибели экспедиции, да, я написал книгу «Загадка штурмана Альбанова», и хотя книжный герой Саша Григорьев стал примером для тысяч молодых людей, но реального «Саши Григорьева» так и не находилось. Мало того, казалось, что с развалом Советского Союза время Саш Григорьевых безвозвратно ушло в прошлое. Ушло время романтики, над чувством патриотизма откровенно издевались. Совесть законодательно заменили гнусным постулатом: «Что не запрещено, то разрешено». Единственным мерилом человеческих ценностей стал даже не рубль, а доллар, ничем не подкрепленная бумажка с масонской символикой, а идеалом женской нравственности стала Ксения Собчак. Любовь заменили сексом, по крайней мере, если верить отечественному телевидению, которое не смущает ни президента, ни премьер-министра, которые, словно не замечая оскорбляющего человеческое достоинство телевизионного паскудства, с этого же телеэкрана толкуют о нравственности, высоких идеалах, осеняют себя крестом…
И вдруг меня находят люди, которые в своей единственный в году отпуск собираются искать без малого сто лет назад пропавшую экспедицию. Даже меня, почти 30 лет собиравшего по крохам материалы об этой экспедиции, немало удивил этот факт! Может, еще больше удивило, что это были не юные романтики, а люди вполне зрелые, в большинстве у которых за плечами были война или спасательные операции по всему миру, а то и первое и второе. И когда Русское географическое общество отказывает им в мизерном гранте, они собирают деньги вскладчину, да еще врач экспедиции Роман Буйнов, которому в свое время в заброшенном сарае попала моя книга об Альбанове, ходит с ней по разным денежным конторам и просит ее прочитать, чтобы потом человек решал, давать или не давать деньги на экспедицию. Эти люди поразили меня своей душевной чистотой, открытостью и незащишенностью, всеми теми свойствами души, которые ныне в грош не ставятся, мало того, над которыми откровенно смеются.
Что их позвало в Арктику?
– Поиск правильной жизни, когда все понятно: кто с тобой и с кем ты, – ответил на мой вопрос Роман Буйнов, отец четверых детей, бросивший врачебную практику из-за невозможности на зарплату врача прокормить семью. – А практически привел Леня Радун, мы познакомились в 1995 году во фронтовом Грозном – он был спасателем, а я – врачом. Повидали много (у Лени, кстати, много правительственных наград, в том числе и орден Мужества за Чечню). Так вот спустя 10 лет он пригласил меня в Арктику. Просто как человека, в котором уверен.
– Когда я служил в ВДВ, у нас был закон – своих не бросать. Сколько человек ушло на задание – столько же должно вернуться, и не важно, мертвые или живые. Были случаи, что при эвакуации одного погибшего гибли другие, но никто никогда не ставил под сомнение непреложность этого закона братства и чести. Люди, которых мы сейчас ищем, – в своем роде тоже солдаты. У них был свой фронт, но пали они за то же, за что погибнут их потомки на различных полях брани – за укрепление мощи и славы России, за Великий Северный морской путь, который оказался таким незаменимым во время Великой Отечественной войны. Найти их для нас – дело чести, пусть страна сейчас и живет другими ценностями, – не боясь показаться красиво сентиментальным, ответил на этот вопрос другой участник экспедиции – спасатель аэромобильного отряда «Центороспас» МЧС Александр Унтила, в 30 лет майор, заместитель командира легендарного 218-го батальона спецназа ВДВ, спасшего Грозный в январе 1995-го, а Российскую армию от позора, за 2 года и 8 месяцев в Чечне не потерявший ни одного солдата, но 2 года назад выброшенный из армии по причине ее так называемого реформирования. Профессиональным спасателем стал выпускник МГИМО Владимир Мельник, потому как ныне дипломатам приходится прогибаться не только перед своими вождями, но и перед чужими, как в случае с Ливией, когда российскому МИДу, словно лакею, поручили уговорить Каддафи сдаться на милость Америке. Неординарные биографии и у других участников экспедиции.
По всем правилам экспедиция должна была называться «По следам экспедиции Брусилова», или: «По следам Валериана Альбанова», но они принципиально назвали ее по В. Каверину: «По следам «Двух капитанов». Во-первых, потому, что мало кто ныне знает о Брусилове и Альбанове, а во-вторых, подавали сигнал другим, также воспитанным на этой книге: присоединяйтесь! И девизом экспедиции эти, в большинстве своем уже с сединой, люди выбрали юношеский девиз Саши Григорьева из «Двух капитанов»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
На их призыв откликнулись два «капитана» нашего времени, для которых этот девиз прозвучал, словно сигнал трубы, они не просто присоединились, а возглавили экспедицию: бывший офицер-десантник, гендиректор ООО «Полярный мир» (благодаря этой организации был прекращен варварский промысел бельков, новорожденных детенышей тюленей), Олег Продан и – «Саша Григорьев» XXI века, заслуженный военный летчик, военный летчик 1 класса, летчик-снайпер, за плечами которого 8 лет Афганистана, а потом Чечня, Герой России, командующий авиацией ФСБ, генерал-лейтенант Николай Федоровича Гаврилов.
Зная, что я даже не решусь попроситься в экспедицию, в том числе и потому, что всего год назад хирурги-кардиологи буквально вытащили меня с того света, они позовут меня с собой. В полную мере оценив их доброту, я отвечу: «Безмерно вам благодарен, но на вашем месте я не стал бы меня приглашать, я могу стать не просто обузой, а сорвать экспедицию, которую вы столько лет готовили».
За Олега Продана мне ответил Александр Унтила, который до сих пор не может отделаться от привычки, где бы ни был: ночью просыпаться каждые 15 минут – ровно на 4 секунды, обвести взглядом «палатку», спросить дежурного о наличии людей, оружия: «Мы знаем, что это Ваша давнишняя мечта – пройти путем Альбанова. Обузой не будете. Нам нужен надежный тыл – человек, который будет преимущественно находиться в базовом лагере, обеспечивать бесперебойную связь и координацию поисковых групп, связь с погранзаставой и вертолетами ФСБ на случай ЧС (тьфу-тьфу!), ну и разные мелочи: медведя отогнать при необходимости…»
Я благодарен не очень-то благосклонной ко мне судьбе, что подарила мне встречу с этими людьми. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще, пусть оскорбленная и униженная, но истинная Россия, а не ООО или ЗАО «Российская Федерация» Абрамовичей и Чубайсов, для которых жизненное кредо: кто может, обогащаетесь – не упорным трудом и талантом, а обворовывая слабых и честных. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще Россия искренне любящих ее и преданных ей сынов, часто не очень русских по крови, которые по-прежнему живут по принципу: сначала думай о Родине, а уж только потом о себе, по принципу, определенному для себя начальником экспедиции Олегом Проданом, бывшим офицером-десантником, а, как сказал Александр Унтила, бывших офицеров не бывает: «Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли».
Экспедиция, путеводителем в которой были «Записки…» Альбанова, – через 96 лет после арктической трагедии! – сделала на Земле Франца-Иосифа сенсационные находки: останки одного из членов группы Альбанова, фрагменты дневника, общие экспедиционные вещи, неоднократно упоминаемые Альбановым в «Записках…», что еще раз подтвердило их достоверность, хотя участники экспедиции в этом не сомневались, но ведь есть же «исследователи» арктических трагедий, которые, сообразуясь со своей гнилой сутью, упорно навязывали мысль, что на «Св. Анне» не иначе как произошла кровавая драма из-за единственной на борту женщины, Альбанов, заметая следы, перестрелял команду, затем сжег судно, а «Записки…» придумал. Точно так же: раз спутники Седова после его смерти вернулись «достаточно упитанными» и не найдена его могила, не иначе как они его съели…
Да, экспедиция сделала сенсационные находки, но, по-моему, главная ее заслуга не в этом, а в том, что она вообще состоялась! Что нашлись люди, которые не могли спать спокойно при мысли, что где-то лежат не преданными земле их соотечественники. При мысли, что жертвы экспедиций Седова, Русанова, Брусилова, других исследователей Арктики, труд тысяч рядовых полярников: зимовщиков, моряков, летчиков, оказались как бы напрасными. Леволиберальные политики, которых больше интересовали Канарские и Гавайские острова, где они, обворовав Россию, вили свои гнезда, преступно увели Россию из Арктики, которую нам прозорливо завещал гениальный Ломоносов и из которой, по одной из гипотез, со ставшего теперь подводным хребта Ломоносова, последним островом которого, может, была легендарная Земля Санникова, мы в древности пришли. И поисковики на островах Земли Франца-Иосифа ставили знаки, что они принадлежат к особо охраняемым природным территориям России.
Есть, пусть малые, но признаки тому, что Россия, переболев чужебесием, постепенно возвращается к истинным ценностям, одна из которых, в общем-то, древняя, изначальная, лишь повторена В. Кавериным, как бы прочитана им с небес в так нужный для России момент: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» Этот девиз, равный по своей простоте и чистоте мысли апостольским заповедям, озвученный, может быть, по наитию в смутное время, когда апостольские заповеди были осмеяны и даже запрещены, накануне Великой Отечественной войны стал, к удивлению самого В. Каверина, духовным компасом для сотен тысяч, а может, миллионов молодых людей, ищущих свой путь в жизни. Этот девиз, в так называемое перестроечное время втоптанный в грязь, снова был востребован на рубеже XX и XXI веков, он неожиданно соединил разорванные Великой криминальной революцией поколения, когда часто отцы не понимают детей и наоборот, оказалось, что у них общие, несмотря на порой разные политические взгляды, духовные ценности. Он стал своеобразным компасом для значительной части нынешнего молодого поколения, встающего на ноги в эпоху звериного капитализма, поколения, мордуемого бесконечными отупляющими фурсенковскими школьными и вузовскими реформами (у нас замечательные президент и премьер-министр, по законам самой совершенной в мире демократии время от времени на своих постах меняющие друг друга, но складывается впечатление, что министров им назначают совсем в другом государстве), поколения, как бы специально оболваниваемого сладко-смрадными телевизионными сникерсами, Клинским пивом, которые возведены в разряд духовных ценностей. Сквозь полиэтиленовый шорох очередной, теперь уже «капсомольской», жвачки тысячи юных, услышав, словно клич боевой трубы, этот, как и раньше, чистый от политики и лжи, призыв: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!», собираются в поисковые отряды, до недавнего времени вопреки власти, и ищут в лесах и болотах на месте бывших боев без вести пропавших дедов и прадедов, приближая истинное окончание Великой Отечественной войны, когда наконец будет достойно похоронен последний погибший за Родину, за други своя солдат. Это только недавно, спохватившись, власть, сначала стыдливо присоседилась, а потом сделала вид, что она и инициировала это святое дело.
Именно за этими молодыми людьми будущее России!
Поисковая полярная экспедиции по следам пропавшей группы В. И. Альбанова экспедиции Г. Л. Брусилова, которую участники экспедиции, каждый еще в юности выбрав своим жизненным правилом девиз: «Бороться и искать, найти и не сдаваться», не случайно назвали «По следам «Двух капитанов», – из того же ряда. Ради постижения истины, разгадки полярной трагедии, чувства гражданского долга по человечески похоронить без вести пропавших каждый из них, отправляясь в единственный в году отпуск в непростую дорогу и отрезая немалый кусок от скромного семейного бюджета, отказывался от многого. Достаточно сказать, что автора этой книги Романа Буйнова не остановило даже то, что перед стартом экспедиции его жена была буквально на сносях: ждали пятого ребенка. Однажды Роман мне признался, что пишет книгу, в которой хочет изложить свое видение гибели экспедиции Г. Л. Брусилова, по крайней мере, гибели береговой группы В. И. Альбанова, и попросил меня прочесть рукопись, когда работа над ней будет завершена. Не очень-то искушенный в писательском и издательском деле, он надеялся ее в короткое время не только написать, но и издать – непременно в 2012 году, в год 100-летия Брусиловской экспедиции. Признаюсь, я ждал рукопись с некоторой настороженностью. Потому что вокруг этой трагической трагедии накручено столько домыслов, в том числе безапелляционных попыток быть судьями людей, попавших в смертельную ситуацию, доходило порой до того, что авторы некоторых статей В. И. Альбанову в вину ставило даже то, что, благодаря своему великому мужеству, он остался жив, а вот если бы погиб вместе с остальными, тогда бы другое дело, тогда бы и орден можно было посмертно дать.
Рукопись меня подкупила деликатностью анализа «темных» вопросов трагической экспедиции Г. Л. Брусилова, безграничным уважением к погибшим, тонким и точным психологическим анализом реальных и предположительных поступков того или иного участника экспедиции, принципиальным отказом делить погибших на героев и подлецов.
Представляя книгу широкому читателю, я благодарю «капитанов» издательства «Вече», которые, только что издав мой документальный роман-поиск «Загадка штурмана Альбанова», тем самым уже отметив 100-летиие начала экспедиции Г. Л. Брусилова, в этом же году нашли возможность вернуться к этой далеко не сугубо исторической теме.
Секретарь Союза писателей России, председатель Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры Михаил Чванов
Без преувеличения можно сказать, несколько поколений советского народа (а такой народ существовал и реликтово еще существует, и это далеко не худшая часть человечества!) воспитывалось на «Двух капитанах» Вениамина Каверина. Были книги, и не самые плохие, на которых предписывалось воспитывать подрастающее поколение, например, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Как закалялась сталь» Н. Островского, но, может, потому, что они были слишком идеологизированы и насаждались силой, а эту никто силой читать не заставлял, потому как роль партии в поступках Саши Григорьева не прослеживалась, ее читали, передавая из рук в руки, и что-то трепетное и святое поднималось в подростковой душе. Есть тут какая-то загадка. Да, можно сказать, книга написана и выстрелила в нужное время: смутные и тревожные тридцатые годы, пионерская и комсомольская искусственная идеологическая жвачка, и, как продых, романтика освоения Арктики. Но летели десятилетия, Арктика становилась обыденностью (со временем Россия вообще ушла из Арктики), а интерес к книге не заглох, а передавался новым поколениям. Загадка еще и в том, что сам автор серьезного значения «Двум капитанам» не придавал, считая книгу чуть ли не случайной в своем творчестве, заказной. Другие, согласно партийному заказу, писали о рабочем классе, о трудовом крестьянстве, некоторые, насколько это было возможно, честно. Большая группа писателей во главе с «великим пролетарским писателем» М. Горьким ехала в Соловецкий лагерь особого назначения и воспевала палачей ЧК, каторжным трудом и расстрелами перевоспитывавших российскую интеллигенцию, крестьян и священников в люмпенпролетариев. В. Каверин, не имея права отказаться от партийного заказа, не погрешил с совестью, нашел для себя своеобразную лазейку, честную нишу. Когда незадолго до его смерти я навестил Вениамина Александровича в подмосковном Переделкине, он чуть ли не с раздражением мне говорил: «Ну, что вы все с этими «Двумя капитанами», словно я ничего другого, более значительного, не написал». И я с удивлением обнаружил, что ни одной из более чем 50, написанных им книг, кроме «Двух капитанов», не знаю. Он так и ушел в мир иной с горьким сознанием, что остался писателем одной книги, хотя редкий писатель может похвалиться подобным счастьем. Какую-то неведомую самому автору струну задел писатель, что его книга в воспитании целого ряда молодых поколений сыграла большую роль, чем пионерская и комсомольская организации, вместе взятые, а может, даже и вопреки им. Я долго ломал над этим голову и пришел к такому выводу. В эпоху абсолютного равнодушия к отдельной человеческой личности, когда десятки тысяч людей томились и погибали лагерях, позже, когда миллионы погибли в Великой Отечественной войне и, что еще страшнее, пропали без вести, они были приравнены к предателям, и о них даже нельзя было заикнуться (и сейчас еще десятки, а может, и сотни тысяч без вести пропавших по-прежнему лежат не похороненными на огромном пространстве, начинающемся чуть ли не от стен Кремля), вдруг появилась книга, в которой ищут пропавшего без вести отдельного конкретного человека, пусть погибшего не в лагере, не в бою, пусть другой эпохи. Подтверждение этой мысли я найду в мутное «перестроечное» время, когда с единомышленниками по просьбе одного из легендарных папанинцев академика Е. Федорова организую экспедицию по поискам пропавшего без вести в августе 1937 года при перелете через Северный полюс из СССР в США С. А. Леваневского. Рушилась страна, и до того ли вроде: искать человека, потерявшегося в Арктике почти сорок лет назад?! И вдруг огромный интерес к поиску, словно боль по сотням тысяч без вести пропавших, миллионам погибших сконцентрировалась на одном без вести пропавшем человеке. На нас обрушился шквал писем, в том числе с предложением помощи. Мальчик Коля из Владивостока прислал 6 рублей, которые копил на велосипед, старый полярный радист из Жмеринки прислал шмат сала: «Ничего другого у меня нет». Словно всем, потерявшим родных и близких, будет легче, если его найдут. Значит, что-то изменилось во власти, если кого-то, пусть всего одного, ищут – и она этому не мешает. Это потом, через десятилетия, появится телевизионная передача «Жди меня» и отряды юных поисковиков будут искать на полях бывших сражений своих и чужих, которые стали для них своими, дедов и прадедов и по-человечески хоронить.
К счастью, В. Каверина не заставили, как А. Фадеева «Молодую гвардию», переписывать «Двух капитанов», чтобы показать руководящую роль партии в поступках Саши Григорьева, может, не придав этому образу большого значения, может, в какой-то степени даже опасному: вдруг все бросятся искать своих без вести пропавших, мало ли до чего докопаются! Но вот какая штука: за художественными образами пропавших в Арктике в «Двух капитанах» стояли реальные люди, только за образом главного героя, Саши Григорьева, реально никто не стоял: на этом образе воспитывались целые поколения советской молодежи, но, никто никогда не искал реальную пропавшую без вести экспедицию.
А было так: случайно или не случайно, но почему-то именно летом 1912 года сразу три русские экспедиции: Георгия Седова, Владимира Русанова и Георгия Брусилова отправились в Арктику, полные самых амбициозных планов, не подозревая, что это будет самый тяжелый в ледовом отношении год за весь XX, а может и XXI век, тем самым, не говоря уже о других причинах, все три экспедиции изначально были обречены. Да что говорить о том времени, даже сейчас, в XXI веке, наука об Арктике и Антарктике на уровне шарлатанства: три дня подряд жара – начинают пугать всемирным потеплением и грозящими вследствие этого катастрофами, три дня холодно – начинают вопить о новом ледниковом периоде.
Г. Седов погиб при походе к Северному полюсу. Экспедиция В. Русанова бесследно исчезла во льдах. Шхуна «Св. Анна» Г. Брусилова, намеревавшегося Северным морским путем пройти во Владивосток, уже в октябре зажатая тяжелыми льдами, стала дрейфовать на север и на следующий год оказалась в широтах, близких к Северному полюсу. Летом 1914 года часть экипажа отправилась в беспримерный переход по дрейфующим льдам к ближайшей земле – архипелагу Земля Франца-Иосифа. Из 13 человек до мыса Флора, где их по счастливой случайности подобрал возвращающийся после гибели Георгия Седова парусник «Св. великомученик Фока», дошли только двое: штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. Не запланированный дрейф «Св. Анны» и ледовый поход Альбанова позволили сделать несколько важных географических открытий и «закрытий», в частности, они закрыли существование мифических Земель Петермана., Оскара и Гилиса. По сей день оставалась в полной неизвестности судьба оставшихся на судне членов экипажа, как и судьба членов группы Альбанова, с которыми он вынужденно расстался на одном из островов Земли Франца-Иосифа, как и судьба самого Альбанова., который принес на теплую землю журнал с научными результатами экспедиции и через какое-то время опубликовал в приложении к «Запискам по гидрографии» свой дневник-отчет об этом беспримерном ледовом переходе.
К тому времени уже вовсю шла Первая мировая война, кем-то хитро переведенная в гражданскую, и не до поиска пропавших полярных экспедиций было. Якобы Альбанов пытался попасть на прием к А. В. Колчаку, выдающемуся полярному исследователю, вынужденному стать военным правителем России, с предложением организовать спасательную экспедицию, но Колчака в то время уже самого нужно было спасать, оба они в скором времени сгорели в горниле страшной братоубийственной войны, и одной из причин, что Альбанова на долгое время «забыли», как «забыли» время и места его рождения и смерти, был факт, что он погиб или умер, будучи моряком колчаковской гидрографической службы.
Его же «Записки по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана летом 1914 года» известны были больше специалистам. За рубежом же, в отличие от СССР, они издавались не раз, с каждым десятилетием все чаще и уже в XXI веке переизданы во Франции, Англии, США, где названы «забытым шедевром русской литературы, забытым везде, в том числе и в России».
Да, время от времени о пропавшей экспедиции писали, преимущественно сенсационно-популярные статьи перед очередной подписной кампанией, в которых порой выдвигались фантастические версии гибели экспедиции, да, я написал книгу «Загадка штурмана Альбанова», и хотя книжный герой Саша Григорьев стал примером для тысяч молодых людей, но реального «Саши Григорьева» так и не находилось. Мало того, казалось, что с развалом Советского Союза время Саш Григорьевых безвозвратно ушло в прошлое. Ушло время романтики, над чувством патриотизма откровенно издевались. Совесть законодательно заменили гнусным постулатом: «Что не запрещено, то разрешено». Единственным мерилом человеческих ценностей стал даже не рубль, а доллар, ничем не подкрепленная бумажка с масонской символикой, а идеалом женской нравственности стала Ксения Собчак. Любовь заменили сексом, по крайней мере, если верить отечественному телевидению, которое не смущает ни президента, ни премьер-министра, которые, словно не замечая оскорбляющего человеческое достоинство телевизионного паскудства, с этого же телеэкрана толкуют о нравственности, высоких идеалах, осеняют себя крестом…
И вдруг меня находят люди, которые в своей единственный в году отпуск собираются искать без малого сто лет назад пропавшую экспедицию. Даже меня, почти 30 лет собиравшего по крохам материалы об этой экспедиции, немало удивил этот факт! Может, еще больше удивило, что это были не юные романтики, а люди вполне зрелые, в большинстве у которых за плечами были война или спасательные операции по всему миру, а то и первое и второе. И когда Русское географическое общество отказывает им в мизерном гранте, они собирают деньги вскладчину, да еще врач экспедиции Роман Буйнов, которому в свое время в заброшенном сарае попала моя книга об Альбанове, ходит с ней по разным денежным конторам и просит ее прочитать, чтобы потом человек решал, давать или не давать деньги на экспедицию. Эти люди поразили меня своей душевной чистотой, открытостью и незащишенностью, всеми теми свойствами души, которые ныне в грош не ставятся, мало того, над которыми откровенно смеются.
Что их позвало в Арктику?
– Поиск правильной жизни, когда все понятно: кто с тобой и с кем ты, – ответил на мой вопрос Роман Буйнов, отец четверых детей, бросивший врачебную практику из-за невозможности на зарплату врача прокормить семью. – А практически привел Леня Радун, мы познакомились в 1995 году во фронтовом Грозном – он был спасателем, а я – врачом. Повидали много (у Лени, кстати, много правительственных наград, в том числе и орден Мужества за Чечню). Так вот спустя 10 лет он пригласил меня в Арктику. Просто как человека, в котором уверен.
– Когда я служил в ВДВ, у нас был закон – своих не бросать. Сколько человек ушло на задание – столько же должно вернуться, и не важно, мертвые или живые. Были случаи, что при эвакуации одного погибшего гибли другие, но никто никогда не ставил под сомнение непреложность этого закона братства и чести. Люди, которых мы сейчас ищем, – в своем роде тоже солдаты. У них был свой фронт, но пали они за то же, за что погибнут их потомки на различных полях брани – за укрепление мощи и славы России, за Великий Северный морской путь, который оказался таким незаменимым во время Великой Отечественной войны. Найти их для нас – дело чести, пусть страна сейчас и живет другими ценностями, – не боясь показаться красиво сентиментальным, ответил на этот вопрос другой участник экспедиции – спасатель аэромобильного отряда «Центороспас» МЧС Александр Унтила, в 30 лет майор, заместитель командира легендарного 218-го батальона спецназа ВДВ, спасшего Грозный в январе 1995-го, а Российскую армию от позора, за 2 года и 8 месяцев в Чечне не потерявший ни одного солдата, но 2 года назад выброшенный из армии по причине ее так называемого реформирования. Профессиональным спасателем стал выпускник МГИМО Владимир Мельник, потому как ныне дипломатам приходится прогибаться не только перед своими вождями, но и перед чужими, как в случае с Ливией, когда российскому МИДу, словно лакею, поручили уговорить Каддафи сдаться на милость Америке. Неординарные биографии и у других участников экспедиции.
По всем правилам экспедиция должна была называться «По следам экспедиции Брусилова», или: «По следам Валериана Альбанова», но они принципиально назвали ее по В. Каверину: «По следам «Двух капитанов». Во-первых, потому, что мало кто ныне знает о Брусилове и Альбанове, а во-вторых, подавали сигнал другим, также воспитанным на этой книге: присоединяйтесь! И девизом экспедиции эти, в большинстве своем уже с сединой, люди выбрали юношеский девиз Саши Григорьева из «Двух капитанов»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
На их призыв откликнулись два «капитана» нашего времени, для которых этот девиз прозвучал, словно сигнал трубы, они не просто присоединились, а возглавили экспедицию: бывший офицер-десантник, гендиректор ООО «Полярный мир» (благодаря этой организации был прекращен варварский промысел бельков, новорожденных детенышей тюленей), Олег Продан и – «Саша Григорьев» XXI века, заслуженный военный летчик, военный летчик 1 класса, летчик-снайпер, за плечами которого 8 лет Афганистана, а потом Чечня, Герой России, командующий авиацией ФСБ, генерал-лейтенант Николай Федоровича Гаврилов.
Зная, что я даже не решусь попроситься в экспедицию, в том числе и потому, что всего год назад хирурги-кардиологи буквально вытащили меня с того света, они позовут меня с собой. В полную мере оценив их доброту, я отвечу: «Безмерно вам благодарен, но на вашем месте я не стал бы меня приглашать, я могу стать не просто обузой, а сорвать экспедицию, которую вы столько лет готовили».
За Олега Продана мне ответил Александр Унтила, который до сих пор не может отделаться от привычки, где бы ни был: ночью просыпаться каждые 15 минут – ровно на 4 секунды, обвести взглядом «палатку», спросить дежурного о наличии людей, оружия: «Мы знаем, что это Ваша давнишняя мечта – пройти путем Альбанова. Обузой не будете. Нам нужен надежный тыл – человек, который будет преимущественно находиться в базовом лагере, обеспечивать бесперебойную связь и координацию поисковых групп, связь с погранзаставой и вертолетами ФСБ на случай ЧС (тьфу-тьфу!), ну и разные мелочи: медведя отогнать при необходимости…»
Я благодарен не очень-то благосклонной ко мне судьбе, что подарила мне встречу с этими людьми. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще, пусть оскорбленная и униженная, но истинная Россия, а не ООО или ЗАО «Российская Федерация» Абрамовичей и Чубайсов, для которых жизненное кредо: кто может, обогащаетесь – не упорным трудом и талантом, а обворовывая слабых и честных. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще Россия искренне любящих ее и преданных ей сынов, часто не очень русских по крови, которые по-прежнему живут по принципу: сначала думай о Родине, а уж только потом о себе, по принципу, определенному для себя начальником экспедиции Олегом Проданом, бывшим офицером-десантником, а, как сказал Александр Унтила, бывших офицеров не бывает: «Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли».
Экспедиция, путеводителем в которой были «Записки…» Альбанова, – через 96 лет после арктической трагедии! – сделала на Земле Франца-Иосифа сенсационные находки: останки одного из членов группы Альбанова, фрагменты дневника, общие экспедиционные вещи, неоднократно упоминаемые Альбановым в «Записках…», что еще раз подтвердило их достоверность, хотя участники экспедиции в этом не сомневались, но ведь есть же «исследователи» арктических трагедий, которые, сообразуясь со своей гнилой сутью, упорно навязывали мысль, что на «Св. Анне» не иначе как произошла кровавая драма из-за единственной на борту женщины, Альбанов, заметая следы, перестрелял команду, затем сжег судно, а «Записки…» придумал. Точно так же: раз спутники Седова после его смерти вернулись «достаточно упитанными» и не найдена его могила, не иначе как они его съели…
Да, экспедиция сделала сенсационные находки, но, по-моему, главная ее заслуга не в этом, а в том, что она вообще состоялась! Что нашлись люди, которые не могли спать спокойно при мысли, что где-то лежат не преданными земле их соотечественники. При мысли, что жертвы экспедиций Седова, Русанова, Брусилова, других исследователей Арктики, труд тысяч рядовых полярников: зимовщиков, моряков, летчиков, оказались как бы напрасными. Леволиберальные политики, которых больше интересовали Канарские и Гавайские острова, где они, обворовав Россию, вили свои гнезда, преступно увели Россию из Арктики, которую нам прозорливо завещал гениальный Ломоносов и из которой, по одной из гипотез, со ставшего теперь подводным хребта Ломоносова, последним островом которого, может, была легендарная Земля Санникова, мы в древности пришли. И поисковики на островах Земли Франца-Иосифа ставили знаки, что они принадлежат к особо охраняемым природным территориям России.
Есть, пусть малые, но признаки тому, что Россия, переболев чужебесием, постепенно возвращается к истинным ценностям, одна из которых, в общем-то, древняя, изначальная, лишь повторена В. Кавериным, как бы прочитана им с небес в так нужный для России момент: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» Этот девиз, равный по своей простоте и чистоте мысли апостольским заповедям, озвученный, может быть, по наитию в смутное время, когда апостольские заповеди были осмеяны и даже запрещены, накануне Великой Отечественной войны стал, к удивлению самого В. Каверина, духовным компасом для сотен тысяч, а может, миллионов молодых людей, ищущих свой путь в жизни. Этот девиз, в так называемое перестроечное время втоптанный в грязь, снова был востребован на рубеже XX и XXI веков, он неожиданно соединил разорванные Великой криминальной революцией поколения, когда часто отцы не понимают детей и наоборот, оказалось, что у них общие, несмотря на порой разные политические взгляды, духовные ценности. Он стал своеобразным компасом для значительной части нынешнего молодого поколения, встающего на ноги в эпоху звериного капитализма, поколения, мордуемого бесконечными отупляющими фурсенковскими школьными и вузовскими реформами (у нас замечательные президент и премьер-министр, по законам самой совершенной в мире демократии время от времени на своих постах меняющие друг друга, но складывается впечатление, что министров им назначают совсем в другом государстве), поколения, как бы специально оболваниваемого сладко-смрадными телевизионными сникерсами, Клинским пивом, которые возведены в разряд духовных ценностей. Сквозь полиэтиленовый шорох очередной, теперь уже «капсомольской», жвачки тысячи юных, услышав, словно клич боевой трубы, этот, как и раньше, чистый от политики и лжи, призыв: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!», собираются в поисковые отряды, до недавнего времени вопреки власти, и ищут в лесах и болотах на месте бывших боев без вести пропавших дедов и прадедов, приближая истинное окончание Великой Отечественной войны, когда наконец будет достойно похоронен последний погибший за Родину, за други своя солдат. Это только недавно, спохватившись, власть, сначала стыдливо присоседилась, а потом сделала вид, что она и инициировала это святое дело.
Именно за этими молодыми людьми будущее России!
Поисковая полярная экспедиции по следам пропавшей группы В. И. Альбанова экспедиции Г. Л. Брусилова, которую участники экспедиции, каждый еще в юности выбрав своим жизненным правилом девиз: «Бороться и искать, найти и не сдаваться», не случайно назвали «По следам «Двух капитанов», – из того же ряда. Ради постижения истины, разгадки полярной трагедии, чувства гражданского долга по человечески похоронить без вести пропавших каждый из них, отправляясь в единственный в году отпуск в непростую дорогу и отрезая немалый кусок от скромного семейного бюджета, отказывался от многого. Достаточно сказать, что автора этой книги Романа Буйнова не остановило даже то, что перед стартом экспедиции его жена была буквально на сносях: ждали пятого ребенка. Однажды Роман мне признался, что пишет книгу, в которой хочет изложить свое видение гибели экспедиции Г. Л. Брусилова, по крайней мере, гибели береговой группы В. И. Альбанова, и попросил меня прочесть рукопись, когда работа над ней будет завершена. Не очень-то искушенный в писательском и издательском деле, он надеялся ее в короткое время не только написать, но и издать – непременно в 2012 году, в год 100-летия Брусиловской экспедиции. Признаюсь, я ждал рукопись с некоторой настороженностью. Потому что вокруг этой трагической трагедии накручено столько домыслов, в том числе безапелляционных попыток быть судьями людей, попавших в смертельную ситуацию, доходило порой до того, что авторы некоторых статей В. И. Альбанову в вину ставило даже то, что, благодаря своему великому мужеству, он остался жив, а вот если бы погиб вместе с остальными, тогда бы другое дело, тогда бы и орден можно было посмертно дать.
Рукопись меня подкупила деликатностью анализа «темных» вопросов трагической экспедиции Г. Л. Брусилова, безграничным уважением к погибшим, тонким и точным психологическим анализом реальных и предположительных поступков того или иного участника экспедиции, принципиальным отказом делить погибших на героев и подлецов.
Представляя книгу широкому читателю, я благодарю «капитанов» издательства «Вече», которые, только что издав мой документальный роман-поиск «Загадка штурмана Альбанова», тем самым уже отметив 100-летиие начала экспедиции Г. Л. Брусилова, в этом же году нашли возможность вернуться к этой далеко не сугубо исторической теме.
Секретарь Союза писателей России, председатель Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры Михаил Чванов
100-летию экспедиции Г. Л. Брусилова посвящается
Глава I. Уходящие в вечность
Кто желает знать человеческий дух в его благороднейшей борьбе с суеверием и мраком, пусть листает летопись арктических путешествий – историю мужей, которые во времена, когда зимовка среди полярной ночи грозила верной смертью, все-таки бодро шли с развевающимися знаменами к неизвестному.
Фритьоф Нансен
Эта невыдуманная и почти детективная история началась без малого сто лет назад, когда исторические прототипы героев романа Вениамина Каверина «Два капитана» в своей реальной жизни покинули причал в Санкт-Петербурге на парусно-паровой шхуне «Св. Анна» и взяли курс в открытое море. А дело было так…
К началу двадцатого века общественное мнение было буквально взбудоражено событиями, происходившими в заполярных областях нашей планеты. Завершил свой знаменитый дрейф в Ледовитом океане на шхуне «Фрам» легендарный Фритьоф Нансен, не утихали горячие споры о первенстве открытия Северного полюса между американцами Робертом Пири и Фредериком Куком. А чего стоила полная драматизма гонка во льдах Антарктиды между норвежцем Руалом Амундсеном и трагически погибшим со своими спутниками на пути от Южного полюса англичанином Робертом Скоттом?! В России того времени все это вызвало необычайный общественный резонанс. Огромный сектор Ледовитого океана, омывающий нашу страну, уже тогда ставил исследование арктических территорий в число приоритетных задач государства. Огромный ледяной фасад могучей державы до сих пор был совершенно не освоен и не изучен. А скольких неудач в недавно отгремевшей русско-японской войне можно было бы избежать, если бы Россия имела регулярный проход судов из Балтики к Тихому океану через гирлянду полярных морей?
В этой атмосфере молодой морской офицер Георгий Львович Брусилов решил предпринять собственную арктическую экспедицию с целью первым в России пройти Северо-Восточным проходом[1] из Санкт-Петербурга во Владивосток. До него это удалось сделать только лишь шведскому геологу и географу Нильсу Адольфу Эрику Норденшельду. В 1877–1878 годах он на пароходе «Вега» совершил это крайне опасное, по тем временам путешествие, снаряженное на средства российского мецената золотопромышленника А. М. Сибирякова.