Они занимаются тем, что подавляют свою безобразность в подсознании. Это вряд ли может способствовать пробуждению. Все эти желания, чувства, взгляды, подавленные в подсознании, могут стать помехой на пути к просветлению.
Я же стремлюсь различными путями - рассказывая анекдоты, разбирая странные сутры, говоря о странных людях - помочь вам увидеть собственный подавленный ум. Увидев его, различив в нем подавленные чувства, вспомните о секрете, которому я постоянно вас учил, - наблюдайте их. Больше ничего не делайте - только наблюдайте. Не осуждайте - иначе они уйдут вглубь, во тьму подсознания. И не оценивайте их, иначе они привяжутся к вашему сознанию. Не делайте никаких суждений - ни за, ни против.
Просто наблюдайте, словно вы не имеете с ними ничего общего. Наблюдение - величайший прием, разработанный просветленными людьми прошлого. Оно рассекает всю эту пену, словно острый меч: не отождествляйте себя ни с чем - просто, отстранившись, наблюдайте. Вы видите злость - что ж, наблюдайте за ней. Смотрите, как она возникает, как разрастается, словно гриб, как она ослепляет вас, как начинает принимать за вас решения, как вы сами начинаете действовать под ее диктовку.
Просто наблюдайте, и вы будете удивлены ее бессилием. Родившись, она даже не сможет дорасти до размеров гриба, а если и станет грибом, то весьма съедобным. Наблюдая за ней, вы отделите от нее съедобную часть. Оставшаяся же часть окажется несостоятельной. Она не сможет даже вырасти, а улетучится, как туман. Она - нереальна, реальна лишь настолько, насколько вы отождествляете себя с ней.
Хорошо, Маниша, что ты отметила это. Анандо тоже начинает успокаиваться. Вы становитесь буддами, но не глупыми буддами - подобное просто немыслимо.
И вот пришло время Анандо...
Чернокожий американский регбист, Большой Лерой, и еврей, раввин Саперстейн, едут вместе в одном вагоне.
Лето... жара... множество мух летает по вагону. Одна из мух садится на рукав раввина, и он сбивает ее щелчком на пол.
Через минуту другая муха садится на ляжку чернокожего регбиста. С быстротой молнии звезда американского футбола хватает муху двумя огромными черными пальцами и, оторвав крылышки, засовывает ее себе в рот и начинает жевать.
Через несколько секунд на рукав раввина вновь садится муха. Но на этот раз раввин не сбивает ее щелчком на пол, а хватает своими костлявыми пальцами. Затем он отрывает ей крылышки и протягивает Большому Лерою:
- Может, купишь мушку?
***
Ковальский едет в своем новеньком "шевроле". Проезжая мимо поля, на котором пасутся две прекрасные лошади - черная и белая, - он останавливает машину, выходит из нее и, зачарованный, любуется этой прекрасной картиной.
Затем он снова садится в свой "шевроле", проезжает каких-нибудь двадцать метров и останавливается. Машина отказывается ехать дальше. Он вновь выходит из машины, открывает крышку капота и пытается разобраться в причине поломки.
Вдруг из-за забора высовывает голову белая лошадь. Она заглядывает под крышку, смотрит на мотор и говорит глубоким голосом:
- Свечи загрязнились, дружок. Придется тебе их почистить.
Ошарашенный Ковальский в панике бежит к ближайшему фермерскому дому. Завидев фермера, копающегося в огороде, он подбегает к нему и, заикаясь, говорит:
- Моя машина сломалась. И одна из ваших лошадей сказала мне, чтобы я почистил свечи.
- Которая, - спрашивает фермер, - белая или черная?
- Белая, - механически отвечает Ковальский.
- Тогда не обращайте внимания, - советует фермер, - белая ни черта не смыслит в автомобилях.
***
Доктор Брейн - всемирно известный психиатр, специализирующийся на лечении американских политиков-невропатов. Вылечить их невозможно, но он упорно их лечит.
Однажды тридцатипятилетний член Партии Христиан-Фундаменталистов, поклонник Рейгана, сенатор Дональд Дикстин врывается в кабинет доктора Брейна.
- В чем заключаются ваши проблемы? - вежливо спрашивает Брейн.
- Понимаете, доктор, - нервно говорит сенатор Дикстин, - мне не везет с женщинами. Я всеми силами пытаюсь им понравиться. Я стараюсь быть крутым. Но... мне кажется, что у меня несколько... преждевременная эякуляция... я слишком рано кончаю.
- Понятно, - говорит доктор Брейн, - внимательно изучая собеседника, - и когда обычно это с вами случается?
- Ну... - отвечает сенатор, оглядываясь по сторонам обычно между "Привет" и "Какой ваш знак Зодиака?".
Анандо...
Погрузись в тишину.
Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя безоглядно, немедля,
будто это самое последнее мгновение в твоей жизни.
Глубже и глубже,
не зная страха.
Погружайся в центр, как стрела.
Это - исток твоей жизни,
там ты найдешь будду.
Сидя в безмолвии,
ты приходишь к своей истинной сути.
В это мгновение ты, как и все, становишься буддой.
Чтобы было понятнее,
Расслабься.
Пусть там останутся твое тело
и твой ум,
но помни, ты - лишь наблюдатель.
Ты не то и не другое.
Ты - лишь зеркало, отражающее зеркало, не делающее суждений.
Будда - не что иное, как зеркало. Став буддой, став свидетелем, ты можешь сделать еще один прыжок и растворить свое «я» в океане сознания.
Лишь эти два шага - и путешествие завершено.
Тысячи цветов ливнем проливаются на тебя.
Глубокое безмолвие и необъятный простор совершенно пусты, но исполнены потенциальных возможностей.
В этом просторе ты найдешь истину, смысл жизни, красоту бытия и прелесть всего сущего.
Тот, кто пришел к этому, унесет его с собой, и будет носить все двадцать четыре часа в сутки, пряча за ударами сердца.
Действуй как будда: ешь, когда голоден, но не думай при этом о чем-то другом.
Когда устаешь, иди спать, но не думай о тысяче проблем.
Каждое мгновение будет приносить тебе полноту сознания - ты вернулся домой.
Это - такая умиротворенность, такое блаженство!
Этот вечер великолепен, и десять тысяч будд сделали его еще более великолепным, еще более прекрасным.
Если ты достаточно умен, преврати этот миг в поворотный пункт всей своей жизни.
А теперь собери все эти цветы, весь аромат этого мгновения. Ты должен принести его назад. Собери все большие жемчужины. Ты - исток всего, что есть во вселенной.
Возвращайся, но возвращайся как Будда, наблюдающий в безмолвии. Очнись, а теперь посиди несколько мгновений, чтобы вспомнить свои переживания.
Это должно стать твоим образом жизни.
Ни на миг не усомнись в том, что ты - будда.
Будда - твоя природа, так что поступай в соответствии с ней.
Чем гармоничнее ты себя ведешь, тем больше веришь в свое просветление.
Разумный может пройти сквозь трансформацию мгновенно. Старое «я» тут же умирает, вместо него на свет появляется новое существо - невинное, чистое.
Хорошо, Маниша?
Да, любимый Учитель.
Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
Да, любимый Учитель.
В поисках утерянного сокровища
Наш любимый Учитель,
Хякудзё спросили:
- В одной сутре говорится, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не существования и есть подлинное освобождение. Как это понимать?
Хякудзё ответил:
- Когда мы достигаем чистоты ума (о чем можно говорить как о существующем), когда это происходит, наше освобождение от мыслей о достижении чего-либо называется невосприятием всего как существующего.
Достижение такого состояния, когда мысли перестают возникать или появляться, но при котором их отсутствие не осознается, называется восприятием всего как несуществующего.
В Сурангама-сутре говорится, что постижение, используемое как фундамент для построения всевозможных концепций, - основа невежества. Постижение же того, что воспринимать нечего, - нирвана, также называемая освобождением.
Был задан вопрос:
- Каково значение фразы "воспринимать нечего"?
Хякудзё ответил:
- Способность видеть мужчин, женщин и всевозможные объекты, оставаясь при этом свободным от любви и ненависти, словно они невидимы, и означает "воспринимать нечего.
Затем его спросили:
- Когда мы сталкиваемся с различными формами и объектами, мы говорим о восприятии. Можем ли мы говорить о восприятии, когда мы ни с чем не сталкиваемся?
- Да, - ответил Хякудзё.
- Столкнувшись с чем-либо, мы, соответственно, воспринимаем его, - продолжали спрашивать Хякудзё, - но о каком восприятии может идти речь, если мы не сталкиваемся ни с чем?
Хякудзё ответил следующим образом:
- Мы не говорим о восприятии, которое зависит от присутствия или отсутствия объектов. Природа восприятия неизменна, мы продолжаем воспринимать независимо от того, есть ли объект или его нет. Таким образом, мы приходим к пониманию того, что, если объект может появляться и исчезать, природа восприятия иная. Это же относится и ко всем остальным вашим чувствам, - подвел итог Хякудзё.
Маниша, прежде чем перейти к обсуждению сутр Хякудзё и хайку Басё, я бы хотел решить вопрос с Анандо. Я называю это очень важным вопросом, потому что все вы для меня - будды. Вы можете знать об этом, можете не знать, но перед моим взором все вы предстаете в своем совершенном виде. Я надеюсь, что в один прекрасный день вы тоже увидите себя буддами - ведь это единственный способ освободиться от тревог ума.
Знаменитый американский писатель-еврей Джошуа Либман написал книгу "Умиротворенность ума". Само название неверно. Умиротворенность - это то, что находится за пределами ума. Проблема заключается в уме. Можно сменить одни проблемы на другие, но это не поможет. Нужно выйти за пределы ума.
Я написал Джошуа Либману: "Название вашей книги - неверно, ваше отношение - неверно. Вы не знаете простых фактов о внутреннем мире: ум - причина всех тревог; только в состоянии не-ума возможно обрести умиротворенность. Потому что лишь в этом состоянии можно подняться над облаками - в открытое небо - где нет никаких проблем".
Ум - это накопитель тысячелетних проблем. Вы носите их в себе, а они лишь ждут подходящего момента, чтобы всплыть на поверхность. Вы сами порой удивляетесь: "Откуда выплыла эта проблема?"
Вы и не подозревали, что девяносто процентов ума покрыто тьмой. Лишь небольшая его доля - десять процентов - не спит. И из подсознания на поверхность может выплыть все что угодно. Любая мелочь может спровоцировать этот процесс. Это могло дремать в подсознании несколько лет, несколько жизней и вдруг стать неразрешимой жизненной проблемой.
Это не проблема Анандо. Это проблема каждого, кто обладает умом. Лишь тот, кто не обладает умом и действует непосредственно и прямо, тот, кто не думает, а реагирует, - лишь тот лишен подобных проблем. Мы зовем таких людей буддами.
У каждого из вас есть возможность обладать умом или не-умом. Вы можете обладать и тем, и другим. Когда нужно работать с объективной реальностью, заниматься экстравертной деятельностью, можно использовать ум, работая же с внутренним миром и сокровищницей своего существа, следует пользоваться не-умом.
Проблема состоит в том, что вы привыкли пользоваться умом, поскольку имеете дело с объектами внешнего мира. И потому, когда вы пытаетесь работать с внутренним миром, вы продолжаете использовать свой ум. Но это - не область деятельности ума.
Ум может быть лишь объективным - он никогда не бывает субъективным. И в тот момент, когда вы попытаетесь сделать его субъективным, вы испытаете мучительную боль, странное беспокойство. Ваше подсознание начнет полыхать обжигающим пламенем. Это - великая битва, которую затевает ум, не желающий, чтобы вы исследовали свой внутренний мир. Он хочет оставаться вовлеченным во внешнюю деятельность. Тогда он счастлив.
Обратить свой взор внутрь себя - означает смерть ума.
Обратить свой взор внутрь себя - значит оставить ум со всем его знанием, со всеми его проблемами, тревогами и заботами в стороне. Безусловно, ум находился у власти около четырех миллионов лет - он не отдаст добровольно бразды правления. И потому он создает помехи, не желая, чтобы вы нашли себя и стали буддами.
Анандо пишет:
Наш любимый Учитель,
Мне очень жаль. Наверное, я самая упрямая и глупая ученица всех времен. Я даже не знаю, вправе ли я называться ученицей после всего, что я наделала.
Я раскаиваюсь, что вынудила Тебя ударить меня с такой силой. Но я видела, что слои моей гордости и глупой защиты своей независимости от Твоей любви оказались такими древними и такими толстыми, что без сильнодействующих средств было не обойтись.
Я до сих пор не знаю, что Ты сделал, но мне было больно. Сейчас я понимаю, отчего истина столь непопулярна.
Но, несмотря на все мои усилия. Ты и Твоя любовь вновь сотворили чудо. Я чувствую себя исцелившейся и благодарной.
Слова благодарности звучат столь неуместно, но они исходят из глубин моего существа: я омываю Твои ноги слезами своей благодарности.
Анандо…
Анандо, ты справилась с этим прекрасно. Что-то беспокоило тебя, и это привело к кризису. Кризис был болезненным - как и всякий кризис, - но немного слез, и ты стала по-другому смотреть на мир, иначе относиться к вещам - ты стала иным существом. И этот кризис ознаменовал новый восход в твоей жизни.
Люди даже не понимают, как они боятся любви. Люди считают себя очень любящими существами, но их подсознание боится любви. Любовь означает слияние, и вашему уму кажется, что он теряет свою индивидуальность, свою самостоятельность.
В любовных делах это в какой-то мере оправданно. Любовники находятся в постоянном состоянии войны. Они не воюют за что-то определенное - любого повода достаточно, чтобы началось сражение. Борьба нужна, чтобы выжить как личности. Любовь угрожает их самостоятельности.
Но это касается обычных любовных дел. Что же сказать о великом любовном приключении, где участвуют учитель и ученик? Это та же волна прилива, но разница заключается в том, что эта волна не грозит уничтожить вашу независимость. Собственно говоря, вы не обладаете настоящей независимостью - это лишь смутное представление о независимости. Вы не знаете, что такое свобода, не знаете, что такое независимость.
Волна любви учителя угрожает лишь тому, что есть в вас рабского. Вы выйдете из нее более свежими, более независимыми, более самостоятельными и в то же время более умиротворенными, более благодарными, более уверенными в себе.
Вот что произошло с тобой, Анандо. Ты возвратилась домой. Ты немного заблудилась, но со мной заблудиться нелегко. Я бросил тебе веревку - сколько тебе было нужно, - и ты вышла с целым мотком веревки в руках.
Ты оказалась подлинным учеником, и то, что ты сказала, - не просто слова. Это идет от твоего сердца.
Когда я бью кого-либо, - запомните это, - я бью и себя, только куда больнее. Я понял сам, что ты исцелилась, потому что моя боль прошла. Но не только я чувствовал ту боль, которую ты испытывала, - все собравшиеся грустили.
Мне бы хотелось, Анандо, чтобы ты поклонилась всем присутствующим здесь буддам - им было грустно все эти дни, когда ты испытывала боль. Сражаясь с ней, ты одержала победу.
Недостаточно испытывать благодарность лишь по отношению ко мне - ты должна быть благодарна всем буддам, пришедшим сюда в поисках утерянного сокровища. Это - не организация будд, - будды не создают организаций, - это просто встреча братьев и сестер, испытывающих друг к другу глубокую любовь. Все они направляются к центру своего существа и существа Вселенной.
Анандо, выйди вперед. Это войдет в анналы истории.
(Анандо выходит вперед и становится перед каждым в намастэ. Учитель говорит, чтобы она поклонилась. Она кланяется, и, прежде чем она возвращается на место, каждый кланяется ей в ответ.)
А сейчас биографическая справка:
Трактат Большой Жемчужины о внезапном просветлении был написан прежде, чем у него появились ученики. В период, когда он "вел уединенный образ жизни, скрывая свои возможности, - со стороны он мог казаться безумным". Хотя книга написана в форме диалога, Хякудзё сочинил вопросы, как и ответы, сам, так что мог объяснять свои взгляды в той манере, в какой желал.
Переходим к сутре:
Хякудзё спросили:
- В одной сутре говорится, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не существования и есть подлинное освобождение. Как это понимать?
Хякудзё ответил:
- Когда мы достигаем чистоты ума (о чем можно говорить как о существующем), когда это происходит, наше освобождение от мыслей о достижении чего-либо называется невосприятием всего как существующего. Достижение такого состояния, когда мысли перестают возникать или появляться, но при котором их отсутствие не осознается, называется восприятием всего как несуществующего.
В Сурангама-сутре говорится, что постижение, используемое как фундамент для построения всевозможных концепций, - основа невежества. Постижение же того, что воспринимать нечего, - нирвана, также называемая освобождением.
Был задан вопрос:
- Каково значение фразы "воспринимать нечего"?
Прежде чем стать учителем, Хякудзё обрел просветление. Вовсе не обязательно каждому просветленному становиться учителем. Большинство просветленных хранят безмолвие по той простой причине, что говорить правду - значит вызывать раздражение целого мира. А не говорить правду - чувствовать себя так, словно предал себя.
Положение просветленного человека - не из легких. Он, обладатель всех радостей, сталкивается с проблемой невозможности общения с теми, кто бредет во тьме, с теми, кто слеп. Беда еще и в том, что вместе с просветлением приходит великое сострадание и великая любовь. Итак, просветленный начинает изобретать всевозможные приемы, даже лгать, лишь бы помочь другим прийти к истине.
Лишь немногие просветленные обращаются к словам - это совершенно иная сфера. И потому большинство остаются безмолвными, хотя безмолвие тяготит их. Они грустят оттого, что не могут рассказать об истине людям. Зная ее, они даже не в состоянии указать к ней путь другим. Они чувствуют себя беспомощными.
Некоторые люди хранят молчание на протяжении нескольких лет после того, как обрели просветление. Они думают, каким образом начать общаться с другими. Это произошло и с Хякудзё. Он стал просветленным и ждал, когда к нему придут нужные слова, когда он изобретет приемы, с помощью которых сможет помочь другим прийти к просветлению.
Эти сутры он написал после обретения просветления, но прежде, чем стал учителем. Он сам задавал себе вопросы. Это - подготовка, домашнее задание. Он спрашивал себя и сам же себе отвечал, чтобы понять, сможет ли он отвечать на вопросы, с которыми к нему придут люди, как только он объявит о своем просветлении.
Один из самых сложных вопросов: что есть нирвана? Слово "нирвана" имеет особое значение. Ни одна из религий мира не осмеливалась подумать о такой вещи прежде. Буквально слово "нирвана" означает "задуть пламя". У вас в руках свеча, вы задули пламя. Где теперь его отыскать? Возможно ли найти пламя погасшей свечи в этом огромном мире? Оно просто исчезло в океане бытия, стало с ним единым целым. Его невозможно обнаружить.
Будда называл "нирваной" то окончательное состояние, когда индивидуальное сознание исчезает во вселенском сознании. Это подобно тому, как задувают пламя свечи. Вас больше нет, и не будет. Останется лишь бытие. Вы идете - и это будет идти бытие. Вы говорите - и это будет говорить бытие. Вы станете пустой бамбуковой тростью - бытие сделает из вас флейту.
Слова, как и безмолвие, приходят из космического источника. Просветленные мастера пели песни, плясали, писали стихи - они занимались любой творческой работой, но не сами. Они позволяли бытию использовать себя как инструменты космической души. Они ничего не делали самостоятельно.
Недавно я вспоминал об английском поэте, Колридже...
После смерти Колриджа в его доме нашли сорок тысяч незавершенных стихов и поэм. Его друзья знали об этом еще при жизни поэта, и они говорили ему: "Почему ты не доведешь до конца эту прекрасную поэму? Всего лишь несколько строк - и она завершена".
Я считаю, что Колридж был подлинно мистическим поэтом. Он просто отвечал: "Я никогда ничего сам не пишу. Я лишь позволяю бытию делать это. Если бытие остановилось на этом слове, что мне делать? Я не могу завершить поэму. Если когда-нибудь бытие захочет окончить ее, оно само сделает это; если же нет - это не мое дело".
Он завершил лишь семь поэм, но и благодаря этим семи поэмам стал величайшим поэтом из когда-либо живших на земле. Читая эти поэмы, чувствуешь, что они пришли не отсюда. Он - лишь воспринимающий центр, он - не их сочинитель. Он их не писал. Он находился в руке бытия... может, был пером в его руке - но рука принадлежала Космосу.
Он был очень мужествен. Для того чтобы видеть тысячи незавершенных стихов (которые он мог бы завершить) скапливающимися в ящиках стола, требуется огромное мужество. Он пробовал закончить свои стихи, но каждый раз видел, что строка, сочиненная им, оказывалась мертвой, тогда как те строки, которые проходили сквозь него, жили своей собственной жизнью.
Нирвана - исчезновение в бесконечном. Еще при жизни вы начинаете жить в бесконечном. Бесконечное - наша свобода, наша независимость.
Анандо в своем письме затронула вопрос о независимости. Существуют разные виды независимости, и между ними огромная разница. Есть независимость от остальных - вы независимы от остальных. Это очень незначительная независимость - в ней нет особого значения. Есть же независимость от собственного «я».
Это - великая свобода, бесконечная свобода - тебя больше нет.
Пока ты есть, существует рабская зависимость от обстоятельств, от тела, от ума, от общества. Невозможно быть полностью независимым, пока ты есть.
Нирвана - это абсолютная свобода.
Больше никто не может быть порабощен.
Капля росы исчезла в океане.
Эти сутры достаточно хороши, чтобы Хякудзё стал учителем. И он им стал. Он не занимался пересмотром сутр. Он продолжил ту же линию.
В первой сутре сказано, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не-существования и есть подлинное освобождение.
Все, что вы можете увидеть, - это отражение луны в водах реки. Если вас спросят, существует или не существует отражение луны в озере, что вы на это ответите? Это и не существование и не не-существование - просто отражение в зеркале. Следовательно, что бы вы ни видели своими глазами, ваши глаза просто отражают это. Чтобы вы ни видели в окружающем мире, вы просто отражаете это, а не видите.
И все эти отражения нельзя назвать ни существующими, ни несуществующими. Что же они такое? Просто отражения. Ваши глаза - просто зеркала.
Вы не можете доказать никаким образом, что то, что вы видите, существует на самом деле. Чувства могут обманывать вас, и вам никогда не будет известно, видели ли вы мираж или настоящую воду.
В Аллахабаде есть большой христианский колледж...
Меня пригласили туда прочесть несколько лекций. Он расположен на берегу Ганга - в очень живописном месте.
Как-то я сидел на берегу с моим другом, профессором христианского колледжа, как вдруг он явно заволновался.
- Что случилось? - спросил я.
Где-то вдали красивая женщина, обернувшись к нам спиной, купалась в реке. И я сказал:
- В чем тут проблема? Пусть она себе купается.
- Я хочу увидеть ее лицо, - ответил мне друг.
- Так пойди и взгляни, - сказал я.
Он ушел в большом возбуждении, но возвратился разочарованный, так как это оказалась вовсе не женщина. Это был индийский монах с длинными волосами. Убедившись, что это монах, мой друг сказал:
- Боже мой! Я уже был готов влюбиться!
- Прежде чем влюбляться, - сказал я, - ты должен хотя бы взглянуть на человека спереди. Потому что сзади... а ты уверен, что это все-таки монах, а не женщина?
- Ты вновь сеешь сомнения в моей душе, - сказал мне друг - Какое-то мгновение я тоже в этом сомневался, потому что он - красив. Сейчас мне снова придется идти смотреть на него.
Я сказал:
- Оставь его в покое. Ты ведь уже знаешь, что это - монах.
- Нет, - ответил мой друг, - ты посеял в моей душе сомнения, а я не хочу жить, сомневаясь. Возможно, он окажется женщиной - ведь я не видел на его лице ни бороды, ни усов. Мое предположение о том, что он монах, основано лишь на том, что рядом лежит одежда оранжевого цвета. Такую одежду носят монахи, но ведь и индийские монахини носят такие же цвета. Нет, я должен сходить посмотреть еще раз.
И мой друг снова пошел. Его поведение удивило даже монаха, и тот спросил:
- В чем дело?
- У тебя красивые волосы, - ответил ему мой друг, - так что мы с другом, который сидит вон там, поспорили, кто ты: мужчина или женщина.
Я же стремлюсь различными путями - рассказывая анекдоты, разбирая странные сутры, говоря о странных людях - помочь вам увидеть собственный подавленный ум. Увидев его, различив в нем подавленные чувства, вспомните о секрете, которому я постоянно вас учил, - наблюдайте их. Больше ничего не делайте - только наблюдайте. Не осуждайте - иначе они уйдут вглубь, во тьму подсознания. И не оценивайте их, иначе они привяжутся к вашему сознанию. Не делайте никаких суждений - ни за, ни против.
Просто наблюдайте, словно вы не имеете с ними ничего общего. Наблюдение - величайший прием, разработанный просветленными людьми прошлого. Оно рассекает всю эту пену, словно острый меч: не отождествляйте себя ни с чем - просто, отстранившись, наблюдайте. Вы видите злость - что ж, наблюдайте за ней. Смотрите, как она возникает, как разрастается, словно гриб, как она ослепляет вас, как начинает принимать за вас решения, как вы сами начинаете действовать под ее диктовку.
Просто наблюдайте, и вы будете удивлены ее бессилием. Родившись, она даже не сможет дорасти до размеров гриба, а если и станет грибом, то весьма съедобным. Наблюдая за ней, вы отделите от нее съедобную часть. Оставшаяся же часть окажется несостоятельной. Она не сможет даже вырасти, а улетучится, как туман. Она - нереальна, реальна лишь настолько, насколько вы отождествляете себя с ней.
Хорошо, Маниша, что ты отметила это. Анандо тоже начинает успокаиваться. Вы становитесь буддами, но не глупыми буддами - подобное просто немыслимо.
И вот пришло время Анандо...
Чернокожий американский регбист, Большой Лерой, и еврей, раввин Саперстейн, едут вместе в одном вагоне.
Лето... жара... множество мух летает по вагону. Одна из мух садится на рукав раввина, и он сбивает ее щелчком на пол.
Через минуту другая муха садится на ляжку чернокожего регбиста. С быстротой молнии звезда американского футбола хватает муху двумя огромными черными пальцами и, оторвав крылышки, засовывает ее себе в рот и начинает жевать.
Через несколько секунд на рукав раввина вновь садится муха. Но на этот раз раввин не сбивает ее щелчком на пол, а хватает своими костлявыми пальцами. Затем он отрывает ей крылышки и протягивает Большому Лерою:
- Может, купишь мушку?
***
Ковальский едет в своем новеньком "шевроле". Проезжая мимо поля, на котором пасутся две прекрасные лошади - черная и белая, - он останавливает машину, выходит из нее и, зачарованный, любуется этой прекрасной картиной.
Затем он снова садится в свой "шевроле", проезжает каких-нибудь двадцать метров и останавливается. Машина отказывается ехать дальше. Он вновь выходит из машины, открывает крышку капота и пытается разобраться в причине поломки.
Вдруг из-за забора высовывает голову белая лошадь. Она заглядывает под крышку, смотрит на мотор и говорит глубоким голосом:
- Свечи загрязнились, дружок. Придется тебе их почистить.
Ошарашенный Ковальский в панике бежит к ближайшему фермерскому дому. Завидев фермера, копающегося в огороде, он подбегает к нему и, заикаясь, говорит:
- Моя машина сломалась. И одна из ваших лошадей сказала мне, чтобы я почистил свечи.
- Которая, - спрашивает фермер, - белая или черная?
- Белая, - механически отвечает Ковальский.
- Тогда не обращайте внимания, - советует фермер, - белая ни черта не смыслит в автомобилях.
***
Доктор Брейн - всемирно известный психиатр, специализирующийся на лечении американских политиков-невропатов. Вылечить их невозможно, но он упорно их лечит.
Однажды тридцатипятилетний член Партии Христиан-Фундаменталистов, поклонник Рейгана, сенатор Дональд Дикстин врывается в кабинет доктора Брейна.
- В чем заключаются ваши проблемы? - вежливо спрашивает Брейн.
- Понимаете, доктор, - нервно говорит сенатор Дикстин, - мне не везет с женщинами. Я всеми силами пытаюсь им понравиться. Я стараюсь быть крутым. Но... мне кажется, что у меня несколько... преждевременная эякуляция... я слишком рано кончаю.
- Понятно, - говорит доктор Брейн, - внимательно изучая собеседника, - и когда обычно это с вами случается?
- Ну... - отвечает сенатор, оглядываясь по сторонам обычно между "Привет" и "Какой ваш знак Зодиака?".
Анандо...
Ниведано...
Ниведано...
Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя безоглядно, немедля,
будто это самое последнее мгновение в твоей жизни.
Глубже и глубже,
не зная страха.
Погружайся в центр, как стрела.
Это - исток твоей жизни,
там ты найдешь будду.
Сидя в безмолвии,
ты приходишь к своей истинной сути.
В это мгновение ты, как и все, становишься буддой.
Чтобы было понятнее,
Ниведано...
Пусть там останутся твое тело
и твой ум,
но помни, ты - лишь наблюдатель.
Ты не то и не другое.
Ты - лишь зеркало, отражающее зеркало, не делающее суждений.
Будда - не что иное, как зеркало. Став буддой, став свидетелем, ты можешь сделать еще один прыжок и растворить свое «я» в океане сознания.
Лишь эти два шага - и путешествие завершено.
Тысячи цветов ливнем проливаются на тебя.
Глубокое безмолвие и необъятный простор совершенно пусты, но исполнены потенциальных возможностей.
В этом просторе ты найдешь истину, смысл жизни, красоту бытия и прелесть всего сущего.
Тот, кто пришел к этому, унесет его с собой, и будет носить все двадцать четыре часа в сутки, пряча за ударами сердца.
Действуй как будда: ешь, когда голоден, но не думай при этом о чем-то другом.
Когда устаешь, иди спать, но не думай о тысяче проблем.
Каждое мгновение будет приносить тебе полноту сознания - ты вернулся домой.
Это - такая умиротворенность, такое блаженство!
Этот вечер великолепен, и десять тысяч будд сделали его еще более великолепным, еще более прекрасным.
Если ты достаточно умен, преврати этот миг в поворотный пункт всей своей жизни.
А теперь собери все эти цветы, весь аромат этого мгновения. Ты должен принести его назад. Собери все большие жемчужины. Ты - исток всего, что есть во вселенной.
Ниведано...
Это должно стать твоим образом жизни.
Ни на миг не усомнись в том, что ты - будда.
Будда - твоя природа, так что поступай в соответствии с ней.
Чем гармоничнее ты себя ведешь, тем больше веришь в свое просветление.
Разумный может пройти сквозь трансформацию мгновенно. Старое «я» тут же умирает, вместо него на свет появляется новое существо - невинное, чистое.
Хорошо, Маниша?
Да, любимый Учитель.
Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
Да, любимый Учитель.
В поисках утерянного сокровища
Наш любимый Учитель,
Хякудзё спросили:
- В одной сутре говорится, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не существования и есть подлинное освобождение. Как это понимать?
Хякудзё ответил:
- Когда мы достигаем чистоты ума (о чем можно говорить как о существующем), когда это происходит, наше освобождение от мыслей о достижении чего-либо называется невосприятием всего как существующего.
Достижение такого состояния, когда мысли перестают возникать или появляться, но при котором их отсутствие не осознается, называется восприятием всего как несуществующего.
В Сурангама-сутре говорится, что постижение, используемое как фундамент для построения всевозможных концепций, - основа невежества. Постижение же того, что воспринимать нечего, - нирвана, также называемая освобождением.
Был задан вопрос:
- Каково значение фразы "воспринимать нечего"?
Хякудзё ответил:
- Способность видеть мужчин, женщин и всевозможные объекты, оставаясь при этом свободным от любви и ненависти, словно они невидимы, и означает "воспринимать нечего.
Затем его спросили:
- Когда мы сталкиваемся с различными формами и объектами, мы говорим о восприятии. Можем ли мы говорить о восприятии, когда мы ни с чем не сталкиваемся?
- Да, - ответил Хякудзё.
- Столкнувшись с чем-либо, мы, соответственно, воспринимаем его, - продолжали спрашивать Хякудзё, - но о каком восприятии может идти речь, если мы не сталкиваемся ни с чем?
Хякудзё ответил следующим образом:
- Мы не говорим о восприятии, которое зависит от присутствия или отсутствия объектов. Природа восприятия неизменна, мы продолжаем воспринимать независимо от того, есть ли объект или его нет. Таким образом, мы приходим к пониманию того, что, если объект может появляться и исчезать, природа восприятия иная. Это же относится и ко всем остальным вашим чувствам, - подвел итог Хякудзё.
Маниша, прежде чем перейти к обсуждению сутр Хякудзё и хайку Басё, я бы хотел решить вопрос с Анандо. Я называю это очень важным вопросом, потому что все вы для меня - будды. Вы можете знать об этом, можете не знать, но перед моим взором все вы предстаете в своем совершенном виде. Я надеюсь, что в один прекрасный день вы тоже увидите себя буддами - ведь это единственный способ освободиться от тревог ума.
Знаменитый американский писатель-еврей Джошуа Либман написал книгу "Умиротворенность ума". Само название неверно. Умиротворенность - это то, что находится за пределами ума. Проблема заключается в уме. Можно сменить одни проблемы на другие, но это не поможет. Нужно выйти за пределы ума.
Я написал Джошуа Либману: "Название вашей книги - неверно, ваше отношение - неверно. Вы не знаете простых фактов о внутреннем мире: ум - причина всех тревог; только в состоянии не-ума возможно обрести умиротворенность. Потому что лишь в этом состоянии можно подняться над облаками - в открытое небо - где нет никаких проблем".
Ум - это накопитель тысячелетних проблем. Вы носите их в себе, а они лишь ждут подходящего момента, чтобы всплыть на поверхность. Вы сами порой удивляетесь: "Откуда выплыла эта проблема?"
Вы и не подозревали, что девяносто процентов ума покрыто тьмой. Лишь небольшая его доля - десять процентов - не спит. И из подсознания на поверхность может выплыть все что угодно. Любая мелочь может спровоцировать этот процесс. Это могло дремать в подсознании несколько лет, несколько жизней и вдруг стать неразрешимой жизненной проблемой.
Это не проблема Анандо. Это проблема каждого, кто обладает умом. Лишь тот, кто не обладает умом и действует непосредственно и прямо, тот, кто не думает, а реагирует, - лишь тот лишен подобных проблем. Мы зовем таких людей буддами.
У каждого из вас есть возможность обладать умом или не-умом. Вы можете обладать и тем, и другим. Когда нужно работать с объективной реальностью, заниматься экстравертной деятельностью, можно использовать ум, работая же с внутренним миром и сокровищницей своего существа, следует пользоваться не-умом.
Проблема состоит в том, что вы привыкли пользоваться умом, поскольку имеете дело с объектами внешнего мира. И потому, когда вы пытаетесь работать с внутренним миром, вы продолжаете использовать свой ум. Но это - не область деятельности ума.
Ум может быть лишь объективным - он никогда не бывает субъективным. И в тот момент, когда вы попытаетесь сделать его субъективным, вы испытаете мучительную боль, странное беспокойство. Ваше подсознание начнет полыхать обжигающим пламенем. Это - великая битва, которую затевает ум, не желающий, чтобы вы исследовали свой внутренний мир. Он хочет оставаться вовлеченным во внешнюю деятельность. Тогда он счастлив.
Обратить свой взор внутрь себя - означает смерть ума.
Обратить свой взор внутрь себя - значит оставить ум со всем его знанием, со всеми его проблемами, тревогами и заботами в стороне. Безусловно, ум находился у власти около четырех миллионов лет - он не отдаст добровольно бразды правления. И потому он создает помехи, не желая, чтобы вы нашли себя и стали буддами.
Анандо пишет:
Наш любимый Учитель,
Мне очень жаль. Наверное, я самая упрямая и глупая ученица всех времен. Я даже не знаю, вправе ли я называться ученицей после всего, что я наделала.
Я раскаиваюсь, что вынудила Тебя ударить меня с такой силой. Но я видела, что слои моей гордости и глупой защиты своей независимости от Твоей любви оказались такими древними и такими толстыми, что без сильнодействующих средств было не обойтись.
Я до сих пор не знаю, что Ты сделал, но мне было больно. Сейчас я понимаю, отчего истина столь непопулярна.
Но, несмотря на все мои усилия. Ты и Твоя любовь вновь сотворили чудо. Я чувствую себя исцелившейся и благодарной.
Слова благодарности звучат столь неуместно, но они исходят из глубин моего существа: я омываю Твои ноги слезами своей благодарности.
Анандо…
Анандо, ты справилась с этим прекрасно. Что-то беспокоило тебя, и это привело к кризису. Кризис был болезненным - как и всякий кризис, - но немного слез, и ты стала по-другому смотреть на мир, иначе относиться к вещам - ты стала иным существом. И этот кризис ознаменовал новый восход в твоей жизни.
Люди даже не понимают, как они боятся любви. Люди считают себя очень любящими существами, но их подсознание боится любви. Любовь означает слияние, и вашему уму кажется, что он теряет свою индивидуальность, свою самостоятельность.
В любовных делах это в какой-то мере оправданно. Любовники находятся в постоянном состоянии войны. Они не воюют за что-то определенное - любого повода достаточно, чтобы началось сражение. Борьба нужна, чтобы выжить как личности. Любовь угрожает их самостоятельности.
Но это касается обычных любовных дел. Что же сказать о великом любовном приключении, где участвуют учитель и ученик? Это та же волна прилива, но разница заключается в том, что эта волна не грозит уничтожить вашу независимость. Собственно говоря, вы не обладаете настоящей независимостью - это лишь смутное представление о независимости. Вы не знаете, что такое свобода, не знаете, что такое независимость.
Волна любви учителя угрожает лишь тому, что есть в вас рабского. Вы выйдете из нее более свежими, более независимыми, более самостоятельными и в то же время более умиротворенными, более благодарными, более уверенными в себе.
Вот что произошло с тобой, Анандо. Ты возвратилась домой. Ты немного заблудилась, но со мной заблудиться нелегко. Я бросил тебе веревку - сколько тебе было нужно, - и ты вышла с целым мотком веревки в руках.
Ты оказалась подлинным учеником, и то, что ты сказала, - не просто слова. Это идет от твоего сердца.
Когда я бью кого-либо, - запомните это, - я бью и себя, только куда больнее. Я понял сам, что ты исцелилась, потому что моя боль прошла. Но не только я чувствовал ту боль, которую ты испытывала, - все собравшиеся грустили.
Мне бы хотелось, Анандо, чтобы ты поклонилась всем присутствующим здесь буддам - им было грустно все эти дни, когда ты испытывала боль. Сражаясь с ней, ты одержала победу.
Недостаточно испытывать благодарность лишь по отношению ко мне - ты должна быть благодарна всем буддам, пришедшим сюда в поисках утерянного сокровища. Это - не организация будд, - будды не создают организаций, - это просто встреча братьев и сестер, испытывающих друг к другу глубокую любовь. Все они направляются к центру своего существа и существа Вселенной.
Анандо, выйди вперед. Это войдет в анналы истории.
(Анандо выходит вперед и становится перед каждым в намастэ. Учитель говорит, чтобы она поклонилась. Она кланяется, и, прежде чем она возвращается на место, каждый кланяется ей в ответ.)
А сейчас биографическая справка:
Трактат Большой Жемчужины о внезапном просветлении был написан прежде, чем у него появились ученики. В период, когда он "вел уединенный образ жизни, скрывая свои возможности, - со стороны он мог казаться безумным". Хотя книга написана в форме диалога, Хякудзё сочинил вопросы, как и ответы, сам, так что мог объяснять свои взгляды в той манере, в какой желал.
Переходим к сутре:
Хякудзё спросили:
- В одной сутре говорится, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не существования и есть подлинное освобождение. Как это понимать?
Хякудзё ответил:
- Когда мы достигаем чистоты ума (о чем можно говорить как о существующем), когда это происходит, наше освобождение от мыслей о достижении чего-либо называется невосприятием всего как существующего. Достижение такого состояния, когда мысли перестают возникать или появляться, но при котором их отсутствие не осознается, называется восприятием всего как несуществующего.
В Сурангама-сутре говорится, что постижение, используемое как фундамент для построения всевозможных концепций, - основа невежества. Постижение же того, что воспринимать нечего, - нирвана, также называемая освобождением.
Был задан вопрос:
- Каково значение фразы "воспринимать нечего"?
Прежде чем стать учителем, Хякудзё обрел просветление. Вовсе не обязательно каждому просветленному становиться учителем. Большинство просветленных хранят безмолвие по той простой причине, что говорить правду - значит вызывать раздражение целого мира. А не говорить правду - чувствовать себя так, словно предал себя.
Положение просветленного человека - не из легких. Он, обладатель всех радостей, сталкивается с проблемой невозможности общения с теми, кто бредет во тьме, с теми, кто слеп. Беда еще и в том, что вместе с просветлением приходит великое сострадание и великая любовь. Итак, просветленный начинает изобретать всевозможные приемы, даже лгать, лишь бы помочь другим прийти к истине.
Лишь немногие просветленные обращаются к словам - это совершенно иная сфера. И потому большинство остаются безмолвными, хотя безмолвие тяготит их. Они грустят оттого, что не могут рассказать об истине людям. Зная ее, они даже не в состоянии указать к ней путь другим. Они чувствуют себя беспомощными.
Некоторые люди хранят молчание на протяжении нескольких лет после того, как обрели просветление. Они думают, каким образом начать общаться с другими. Это произошло и с Хякудзё. Он стал просветленным и ждал, когда к нему придут нужные слова, когда он изобретет приемы, с помощью которых сможет помочь другим прийти к просветлению.
Эти сутры он написал после обретения просветления, но прежде, чем стал учителем. Он сам задавал себе вопросы. Это - подготовка, домашнее задание. Он спрашивал себя и сам же себе отвечал, чтобы понять, сможет ли он отвечать на вопросы, с которыми к нему придут люди, как только он объявит о своем просветлении.
Один из самых сложных вопросов: что есть нирвана? Слово "нирвана" имеет особое значение. Ни одна из религий мира не осмеливалась подумать о такой вещи прежде. Буквально слово "нирвана" означает "задуть пламя". У вас в руках свеча, вы задули пламя. Где теперь его отыскать? Возможно ли найти пламя погасшей свечи в этом огромном мире? Оно просто исчезло в океане бытия, стало с ним единым целым. Его невозможно обнаружить.
Будда называл "нирваной" то окончательное состояние, когда индивидуальное сознание исчезает во вселенском сознании. Это подобно тому, как задувают пламя свечи. Вас больше нет, и не будет. Останется лишь бытие. Вы идете - и это будет идти бытие. Вы говорите - и это будет говорить бытие. Вы станете пустой бамбуковой тростью - бытие сделает из вас флейту.
Слова, как и безмолвие, приходят из космического источника. Просветленные мастера пели песни, плясали, писали стихи - они занимались любой творческой работой, но не сами. Они позволяли бытию использовать себя как инструменты космической души. Они ничего не делали самостоятельно.
Недавно я вспоминал об английском поэте, Колридже...
После смерти Колриджа в его доме нашли сорок тысяч незавершенных стихов и поэм. Его друзья знали об этом еще при жизни поэта, и они говорили ему: "Почему ты не доведешь до конца эту прекрасную поэму? Всего лишь несколько строк - и она завершена".
Я считаю, что Колридж был подлинно мистическим поэтом. Он просто отвечал: "Я никогда ничего сам не пишу. Я лишь позволяю бытию делать это. Если бытие остановилось на этом слове, что мне делать? Я не могу завершить поэму. Если когда-нибудь бытие захочет окончить ее, оно само сделает это; если же нет - это не мое дело".
Он завершил лишь семь поэм, но и благодаря этим семи поэмам стал величайшим поэтом из когда-либо живших на земле. Читая эти поэмы, чувствуешь, что они пришли не отсюда. Он - лишь воспринимающий центр, он - не их сочинитель. Он их не писал. Он находился в руке бытия... может, был пером в его руке - но рука принадлежала Космосу.
Он был очень мужествен. Для того чтобы видеть тысячи незавершенных стихов (которые он мог бы завершить) скапливающимися в ящиках стола, требуется огромное мужество. Он пробовал закончить свои стихи, но каждый раз видел, что строка, сочиненная им, оказывалась мертвой, тогда как те строки, которые проходили сквозь него, жили своей собственной жизнью.
Нирвана - исчезновение в бесконечном. Еще при жизни вы начинаете жить в бесконечном. Бесконечное - наша свобода, наша независимость.
Анандо в своем письме затронула вопрос о независимости. Существуют разные виды независимости, и между ними огромная разница. Есть независимость от остальных - вы независимы от остальных. Это очень незначительная независимость - в ней нет особого значения. Есть же независимость от собственного «я».
Это - великая свобода, бесконечная свобода - тебя больше нет.
Пока ты есть, существует рабская зависимость от обстоятельств, от тела, от ума, от общества. Невозможно быть полностью независимым, пока ты есть.
Нирвана - это абсолютная свобода.
Больше никто не может быть порабощен.
Капля росы исчезла в океане.
Эти сутры достаточно хороши, чтобы Хякудзё стал учителем. И он им стал. Он не занимался пересмотром сутр. Он продолжил ту же линию.
В первой сутре сказано, что способность не воспринимать все вещи с точки зрения их существования или не-существования и есть подлинное освобождение.
Все, что вы можете увидеть, - это отражение луны в водах реки. Если вас спросят, существует или не существует отражение луны в озере, что вы на это ответите? Это и не существование и не не-существование - просто отражение в зеркале. Следовательно, что бы вы ни видели своими глазами, ваши глаза просто отражают это. Чтобы вы ни видели в окружающем мире, вы просто отражаете это, а не видите.
И все эти отражения нельзя назвать ни существующими, ни несуществующими. Что же они такое? Просто отражения. Ваши глаза - просто зеркала.
Вы не можете доказать никаким образом, что то, что вы видите, существует на самом деле. Чувства могут обманывать вас, и вам никогда не будет известно, видели ли вы мираж или настоящую воду.
В Аллахабаде есть большой христианский колледж...
Меня пригласили туда прочесть несколько лекций. Он расположен на берегу Ганга - в очень живописном месте.
Как-то я сидел на берегу с моим другом, профессором христианского колледжа, как вдруг он явно заволновался.
- Что случилось? - спросил я.
Где-то вдали красивая женщина, обернувшись к нам спиной, купалась в реке. И я сказал:
- В чем тут проблема? Пусть она себе купается.
- Я хочу увидеть ее лицо, - ответил мне друг.
- Так пойди и взгляни, - сказал я.
Он ушел в большом возбуждении, но возвратился разочарованный, так как это оказалась вовсе не женщина. Это был индийский монах с длинными волосами. Убедившись, что это монах, мой друг сказал:
- Боже мой! Я уже был готов влюбиться!
- Прежде чем влюбляться, - сказал я, - ты должен хотя бы взглянуть на человека спереди. Потому что сзади... а ты уверен, что это все-таки монах, а не женщина?
- Ты вновь сеешь сомнения в моей душе, - сказал мне друг - Какое-то мгновение я тоже в этом сомневался, потому что он - красив. Сейчас мне снова придется идти смотреть на него.
Я сказал:
- Оставь его в покое. Ты ведь уже знаешь, что это - монах.
- Нет, - ответил мой друг, - ты посеял в моей душе сомнения, а я не хочу жить, сомневаясь. Возможно, он окажется женщиной - ведь я не видел на его лице ни бороды, ни усов. Мое предположение о том, что он монах, основано лишь на том, что рядом лежит одежда оранжевого цвета. Такую одежду носят монахи, но ведь и индийские монахини носят такие же цвета. Нет, я должен сходить посмотреть еще раз.
И мой друг снова пошел. Его поведение удивило даже монаха, и тот спросил:
- В чем дело?
- У тебя красивые волосы, - ответил ему мой друг, - так что мы с другом, который сидит вон там, поспорили, кто ты: мужчина или женщина.