Ему посчастливилось найти острова, которые он назвал Соломоновыми, по-видимому по аналогии с библейским преданием надеясь на то, что там окажется золото. Путешествие туда, так же как и обратное путешествие, было адски трудным. Только в 1595 году ему удалось предпринять повторное плавание для реализации своего открытия. Но в том же году на пути к Соломоновым островам он умер, и командование экспедицией взял на себя его помощник Педро Эрнандес Кирос. Ему не удалось найти островов, но тем не менее, возвратившись в Европу, он сумел произнести впечатление как на короля Испании Филиппа III, так и на пану Климента VIII своими небылицами об открытиях, которые можно сделать в Тихом океане, и о бесконечном количестве золота и рабов, которые там можно раздобыть. Наконец в 1605 году ему предоставили возможность вновь попытать счастья. Через пару лет он возвратился в Испанию и попытался поразить короля своим фантастическим рассказом о континенте, который он якобы открыл и объявил собственностью испанской короны. Он назвал этот мнимый материк Austrialia del Espiritu Santo (Австралия Снятого Духа) и торжественно заложил там город Новый Иерусалим. В соответствии с его версией новый континент был больше Европы, а золота в нем было больше, чем в Перу. На самом же деле он открыл архипелаг Новые Гебриды и Austrialia была лишь одним из его островов. Делал ли он в своем отчете слишком поспешные выводы или это было намеренное желание ввести всех в заблуждение значительностью находки, сейчас определить невозможно. Во всяком случае, его рассказы не имели никаких географических последствий. Испанские власти были достаточно опытными для того, чтобы распознать намерения моряка. Они не поверили Киросу и не предали гласности его доклад, о котором стало известно значительно позднее. На время своего отсутствия Кирос оставил колонию "Австралия" под присмотром лейтенанта Луиса Ваэса Торреса, но Торрес счел, что его покинули, и вскоре отплыл на Филиппины, бывшие испанским владением. По пути он обогнул с южной стороны Новую Гвинею и доказал, что это остров, по к югу от своего курса увидел новую береговую линию [северный берег Австралии. Ред.]. Эти сведения тоже не имели никаких географических последствий, так как были погребены в архивах Манилы и были вновь обнаружены лишь в XVIII веке. Только после этого пролив между Новой Гвинеей и северной оконечностью полуострова Квинсленд получил название Торресова, так как Торрес был первым из европейцев, оповестившим мир о существовании континента Австралия. Внимание всего мира было снова приковано к этому району лишь в 1616 году, после того как голландец Дирк Хартог обследовал западный берег Австралии. Период, когда Terra Australis Incognita стала царить на картах в полном блеске, уже начался. В начале XVI века Неведомая Земля изображалась в виде нечеткой продолговатой фигуры у самого Южного полюса, как, например, на небрежно вычерченной карте 1528 года Пьеро Коппо, где она помещена точно к югу от Африки и названа Isola Pocho Cognita (Малоизвестный остров). Но положение изменилось, когда в 1531 году Оронс Фин, французский математик, начертивший первую французскую карту Франции, создал великолепную карту двух полушарий в полярной проекции и показал в самом выгодном свете широкие просторы Южной Земли с горными вершинами и заливами. Следует признать, что очертания обозначенного им Южного континента, хотя и слишком обширного, поразительно сходны с подлинной береговой линией Антарктики, известной нам теперь. Начиная с этого времени становится все более и более ясным, что Incognita - ошибочное название, так как, судя по картам, об этом мнимо неизвестном континенте уже многое было известно. Дальше этим континентом занялся Герард Меркатор. Он известен как изобретатель картографической проекции, при которой Земля рассматривается не как сфера, а как цилиндр. Это влечет за собой максимальное искажение расстояний к северу и к югу от экватора, по проекция Меркатора удобна для составления навигационных карт. На своей знаменитой и очень важной карте мира 1569 года Меркатор превратил красивую Terra Australis Фина в огромную неуклюжую фигуру. Если принять Огненную Землю за исходную точку, то можно сказать, что континент показан следующим образом: он огибает оконечность Южной Америки зубчатой береговой линией, затем поднимается к северу, образует вогнутую кривую южнее Африки и опускается к югу, образуя большой залив далеко на юг от Индии. Затем в виде огромного мыса, устремленного к северу, он почти соприкасается с Явой, Следующий, меньший по размеру мыс не доходит до тропика Козерога и переходит в огромный мыс. который достигает южной стороны причудливо вычерченной Новой Гвинеи и постепенно превращается в конус на юге напротив Огненной Земли. За этой картой последовала другая, еще более популярная карта фламандского картографа Ортелия, который обратил на себя всеобщее внимание, создав в 1571 году первый атлас мира. Береговую линию Южного континента Ортелий скопировал с карты Меркатора, но добавил еще больше деталей. Район Огненной Земли был заполнен группой прибрежных островов, которые он назвал Архипелагом островов. Многим из них Ортелий дал названия. Кроме того, он отметил несколько мысов (например, мыс Хозяина, мыс Доброго Знака, мыс Желания) и даже рек (река Островов, Прелестнейшая). К югу от Африки он расположил Страну Попугаев, пометив, что такое название дали ей португальцы. [На значительно более ранней карте Пири Рейса (1513 год), которая показывает Южную Америку и Австралию неотделенными одна от другой, на том же месте нарисованы шестирогие быки и дается пояснение, что португальцы помещали таких быков па своих картах. Возможно, что какиенибудь приукрашенные истории португальского происхождения широко распространялись в XVI столетии и оказывали свое влияние на географов]. На большом полуострове, простирающемся к северу, в сторону Явы, Ортелий поместил три прибрежных района, скопированных у Меркатора под названием Lucach, Beach и Maletur, а также прибрежный остров, названный Java Minor (Малая Ява). Эти названия по крайней мере поддаются объяснению. Они заимствованы у Марко Поло. Великий венецианец, описывая Китай, говорит о южном районе Locac, где было найдено золото, который он. однако, сам не посетил. Очевидно, он имел в виду какую-то часть Индокитая, a Lucach просто неправильно помещенный Locac. Поло упоминает о Malaiur (Малайе), которую здесь легко узнать под названием Maletur. Под Java Minor вначале, возможно, подразумевалась Суматра, но она была смещена к югу от Java Major (Большой Явы), вероятно, в целях симметрии. Перенесение азиатских территорий на Южный материк можно объяснить тем, что подобные перемещения названий с одного места на другое были обычным явлением в географии, основанной на догадках; объяснить такие явления мы не можем, а можем лишь отметить их, когда они встречаются. В седьмой главе мы увидим, что то же происходило и в случае с Анианом, еще одним местом, упомянутым Марко Поло. Архипелаг островов, река Прелестнейшая, различные мысы, Страна Попугаев и прочее были, вероятно, чистым полетом фантазии, хотя Ортелий, несомненно, пользовался каким-то источником. Так, завоевавшая себе прочное место Малоизвестная Южная Земля заполняла нижнюю часть карты мира на протяжении почти всего следующего столетия. Как уже упоминалось раньше, Торрес был первым европейцем, сообщившим о том, что он видел побережье Австралии (в 1606 году). Но Дирк Хартог был первым, чей доклад был опубликован (в 1616 году), и потому оказал влияние на географов. По некоторым признакам можно судить, что и раньше было известно о существовании этой страны, по крайней мере португальцам. Некоторые данные свидетельствуют о том, что португальские моряки еще в 1540 году знали о земле, которую они называли Большая Ява, и думали, что это часть Terra Anstralis. Еще раньше, на карте Йорга Рейнела приблизительно 1510 года, якобы первой португальской карте Индийского океана, появилась двойная линия примерно на месте западного берега Австралии - условный прием, которым пользовались для обозначения берега, замеченного, но не исследованного. Сообщения об этих фактах, возможно, повлияли в некоторой степени на представления о Terra Australis, но не имели никаких практических последствий. Следующий период - это в известной степени история смелых экспедиций мореплавателейголландцев. После того как они впервые разглядели берег западной Австралии, они продолжали прилагать все усилия к тому, чтобы его разведать, чего португальцы, как видно, не делали. Во время своих путешествий они останавливались в разных местах побережья, изучая его до тех пор, пока, сложив вместе все полученные сведения, не смогли представить себе в общих чертах линию берега. Одновременно другие голландские моряки проводили разведку тех мест, которые теперь известны как восточное побережье Австралии, а тогда принимались голландцами за южное продолжение Новой Гвинеи (пролив Торреса они принимали за залив). Создавалось впечатление, что Южная Земля наконец найдена; казалось, вырисовываются береговые линии большого полуострова с прибрежными районами Маletur и Beach, хотя и значительно восточнее, чем предполагалось. К началу 40-х годов XVII столетия голландцы уже обследовали и даже нанесли на карту большую часть западного побережья Австралии. К 1642 году было известно, что к югу от мыса Левин берег принимает восточное направление. Возник вопрос, что это - конец суши или начало большого залива? Ван Димен, губернатор голландской Восточной Индии, отправил в плавание капитана Абеля Тасмана, чтобы тот выяснил, является ли Австралия частью Южной Земли. Тасман поплыл вдоль западного берега до мыса Левин, затем к юго-востоку. Долгое время не было видно никакой суши, но наконец он увидел на севере довольно большую землю и, не зная, остров это или полуостров австралийского континента, назвал ее Вандименова Земля (в честь губернатора). На самом деле это был большой остров к югу от Австралии, и англичане позднее переименовали его в Тасманию, в честь первооткрывателя, Тасман продолжал плыть на юго-восток и приблизительно через 1000 миль обнаружил гористый берег, который назвал Новой Зеландией (это был южный остров этой группы). Затем он возвратился северным курсом, открыв по пути острова Тонга и Фиджи. Проплыв беспрепятственно тысячи миль вокруг Австралии, он доказал, что она не какаялибо часть Южного континента, а отдельная земля. Что касается побережья, названного Новой Зеландией, то это могла быть и часть Terra Australis Incognita, но он не нашел никаких признаков, служащих тому доказательством. В дальнейшем на протяжении почти целого столетия вопрос о Неведомой Южной Земле не поднимался. Постепенно она исчезла и с карт. Дело было не в том, что ее перестали считать существующей, а в том, что у географов XVII века появилась тенденция наносить на карту только то, что было проверено, а неисследованные районы оставлять незаполненными, не пытаясь заполнять их по догадке. Например, "Новая и весьма точная карта земного шара" Николая Вишера, не датированная, но, вероятно, относящаяся к 1660-м годам, дает очертания Австралии (кроме восточного берега) и южной оконечности Тасмании с достаточной точностью, а также общие очертания известного берега Новой Зеландии, но совершенно не показывает Южной Земли. Антарктическая область в полярной проекции этой карты совершенно пустая, если не считать показанной на ней южной оконечности Южной Америки с островом Огненная Земля. Девяносто шесть лет прошло со времени путешествия Тасмана. И вот один молодой честолюбивый француз по имени Жан-Батист Буве поддался уговорам французской Ост-Индской компании и отправился в плавание в южные воды не столько ради поиска Terra Australia, сколько для общих исследований. Буве смело поплыл на юг, в район самой плохой в мире погоды, к знаменитым "ревущим сороковым" широтам. 1 января 1739 года он увидел землю: два мрачных оледенелых пика, неясно вырисовывавшихся на горизонте. Детали этого события не совсем ясны. Возможно, что Буве увидел за этими пиками остров с отлогим берегом, окутанным туманом. Во всяком случае, ему показалось, что это мыс, за которым находится обширная земля, тянущаяся на юг, и по возвращении во Францию он сообщил об открытии северной оконечности Южного континента. Поскольку он увидел землю 1 января, в день христианского праздника "Обрезания господня", он назвал этот мыс "мысом Обрезания". Географы отнеслись к этому открытию скептически. В ожидании дальнейших исследований они назвали открытый Буве остров его именем. И два столетия спустя после этой истории, необычной для столь незначительного острова, он все еще носит имя своего первооткрывателя. Но были люди, поверившие Буве. Один из них - Филипп Бош. В 1754 году он опубликовал эффектную карту, сделанную в южной полярной проекции. На ней показана Terra Anstralis внушительных размеров, разделенная на две части внутренним морем. Приблизительно в центре этого моря расположен Южный полюс. На той части материка, которая обращена к Африке и Южной Америке, Бош показал мыс Обрезания; часть к югу от Австралии, значительно большая, включает северное побережье Новой Зеландии. На полях дается описание открытия Буве и крупным планом показан мыс его имени. Эта карта вызвала оживление. Известный натуралист и математик граф де Бюффон публично выразил свое мнение в пользу существования такого континента и даже объявил, что он считает его обитаемым. То же самое вскоре сделал Александр Далримпл, главный гидрограф британской ОстИндской компании, а позднее Королевского флота. Различие мнений привело к спору. Но взгляды официального лица, эксперта по океанам и всему тому, что в них таится, приходилось принимать всерьез. Настало время раз и навсегда решить вопрос о Неведомой Южной Земле. Человек, па которого пал выбор осуществить эту задачу, был знаменитый Джемс Кук, известный всему миру как капитан Кук, выдающийся исследователь, внесший большой вклад в развитие географической науки. В 1768 году Королевское общество направило его с группой ученых в южную часть Тихого океана для наблюдения за Венерой в тот момент, когда она будет проходить через диск Солнца. Британские астрономы избрали остров Таити (впервые открытый Киросом в 1605 году во время его второй попытки найти Terra Australia и вновь открытый в 1766 году англичанином Самюэлем Уоллисом) как самый удобный для выполнения намеченной работы. [Наблюдения за Венерой были лишь предлогом. Истинные цели экспедиции заключались в поисках Южной Земли и присоединении к Британской короне новых территорий. Именно поэтому во главе ее был поставлен моряк, а не ученый.- Прим. ред.]. И Кук первый создал популярность Таити. В своих рассказах об этом острове и его народе он нарисовал роскошную картину островов южных морей с перистыми пальмами, спокойными лагунами и влюбчивыми девушками. Кук изучил острова вокруг Таити и назвал их островами Общества в честь Королевского общества, которое его финансировало. Оттуда экспедиция направилась к земле, о которой сообщил Тасман, называемой Новой Зеландией. Было установлено, что это два острова, к югу от которых нет ничего, кроме открытого моря. На обратном пути Кук обошел восточный берег Австралии и нанес его на карту. Таким образом, общие очертания этого района были закартированы (подробно он был изучен в 1822 году, когда Филипп Паркер Кинг завершил обследование берега, начатое Куком). Проблема Южной Земли приковала к себе внимание Кука, и к 1772 году ему удалось найти средства для организации новой экспедиции, в задачу которой входили тщательные поиски континента. Дна его судна - "Резолюшн" и "Адвенчер" - были идеально приспособлены для разведывательных работ. Это были северные угольные суда (угольщики) с небольшой осадкой, очень емкие, маневренные почти в любых водах и легко выволакиваемые на берег, когда их днища требовали очистки. Во время этого плавания Кук исколесил всю южную часть Тихого океана, открыл много островов, включая Новую Каледонию и группу, в настоящее время носящую его имя (острова Кука), но не нашел никакого континента. Три раза он первым из европейцев пересекал Южный полярный круг. Затем Кук направился на восток вокруг мыса Горн к району Южной Атлантики, где, как сообщал Буве, находится северная оконечность Южного континента. По пути он открыл мрачный субантарктический остров, который назвал Южная Георгия. Комментируя его "дикий и ужасный" облик, Кук добавил, что "если судить о континенте по этому образчику, то Terra Australis не стоило бы открывать". Его долгие поиски земли Буве ни к чему не привели. Туман помешал ему заметить остров, он не нашел никаких следов земли и пришел к выводу, что Буве, возможно, был введен в заблуждение гигантским айсбергом. Но возвращении в Англию Кук сообщил, что если какой-нибудь южный континент и существует, то он должен находиться в пределах Южного полярного круга. Так закончилась эпопея Terra Alistralis Incognita. То, что последовало за этим, к ней не относится, так как это было уже открытием и изучением реальной Антарктиды. В конце XVIII начале XIX столетия китобои и охотники за моржами открывали различные острова к югу от Южной Америки: Южно-Оркнейские острова. Южные Шетландские острова, группу Южных Сандвичевых островов - и постепенно подходили к континенту. Невозможно точно определить, кто именно открыл Антарктический континент, [Здесь и ниже автор упорно обходит молчанием заслуги русских мореплавателей в открытии Антарктиды. -Прим. ред.] так как многие записи мореходов очень туманны. В 1820 году капитан британского военноморского флота Эдвард Брэнсфилд и шкипер американского зверобойного судна Натаниель Палмер высадились на территории, которая традиционно наносилась на карту как полуостров Антарктика и стала называться на американских картах Землей Палмора, а на английских сохранила название Земля Грейама. Произошел спор по поводу того, кто из них был первым, но, судя по имеющимся данным, Брэнсфилд опередил Палмера на несколько месяцев. Это едва ли имеет какое-либо значение, так как исследования, произведенные во время Международного Геофизического года 1957-1958, доказали, что "полуостров" на самом деле совсем не часть материка, а группа островов, спаянных ледником. Возможно, что истинная заслуга открытия континента принадлежит Джону Биско, капитану английского зверобойного судна, который в 18311832 годах проплыл вокруг континента, присоединил Землю Грейама к английской короне и обнаружил выступ Южного материка, который он назвал Землей Эндерби в честь своих хозяев, лондонской фирмы братьев Эндерби, которая поощряла антарктические исследования попутно с китобойным и тюленьим промыслами. Но все это уже не относится к истории Неведомой Южной Земли, к истории связанных с ней мифов и бесплодных поисков. Когда я писал эту главу, я еще не прочел книги Чарльза Хэнгуда "Карты древних морских королей". В ней он развивает, и довольно убедительно, ошеломляющую теорию о том, что около десяти тысяч лет назад, до эпохи последнего оледенения, существовала развитая культура мореплавания, благодаря которой весь мир был исследован и закартирован. Он считает, что некоторые из карт этого периода сохранились до сравнительно недавнего времени, были известны отдельным географам и копировались ими; это и объясняет поразительную точность и современность деталей на некоторых древних картах. В частности, Хэпгуд считает, что форма Terra Australis результат точного исследования побережья Антарктики, проведенного до последнего оледенения. Эта форма сохранилась на протяжении веков на нескольких древних картах, скопированных в увеличенном масштабе Оронсом Фином и другими картографами. Источником, натолкнувшим Хэпгуда на исследования, приведшие к этой теории, была карта Пири Рейса, упоминавшаяся выше. Я не могу не признать, что мне свойственна склонность к романтике, и потому хочу верить гипотезе Хэпгуда, но недостаток данных вынуждает меня к осторожности. Но так или иначе книга, безусловно, заслуживает внимания тех, кто любит карты и географию.
Глава 3. Необычайный случай с Фрисландией
"К юго-западу от Исландии расположен другой остров. не менее холодный. Обычно его называют Фризланд из-за того, что на нем постоянно стоят морозы. Латиняне дали ему наименование Фрисландия, чтобы отличить этот остров от Фризии в Германии. [Прибрежная полоса в Германии у Северного моря и Нидерланды, населенные фризами.] Он расположен в зоне вечной мерзлоты, но не так далеко в глубь Арктики, как Исландия. Самый длинный день в середине лета около 20 часов, и все же ночва настолько холодная и бесплодная, что на пей не родятся ни зерновые, ни другие земные плоды, и население питается главным образом рыбой. Рыба также и единственный товар, которым можно заинтересовать купцов. Ее ловят у этих берегов и таком изобилии, что остров постоянно посещают ганзейцы, шотландцы, голландцы, датчане и англичане. Англичане так зачастили туда в минувшие годы, что люди стали называть этот остров Западной Англией. По размеру он немного больше Исландии, но из-за того, что климат там очень суровый и из-за других упомянутых выше недостатков он мало населен. Главный город этого острова называется Фризланд, по имени острова. Расположен он на восточном берегу. Помимо него, на карту нанесены и другие поселения, но они не представляют особенного интереса. К западу от Фризланда, как сообщает нам Зиглер (а вслед за ним и Маджини), [Маджини - это Джованни Антонио Маджини. математик, который в 1596 году выпустил в свет новое издание сочинений Птолемея с новыми картами. Зиглер - по-видимому, Яков Зиглер, который в 1536 году опубликовал запутанную карту Северной Атлантики, на которой, однако, не были обозначены эти острова. Хейлин, очевидно, допустил здесь ошибку.] находится меньший по размеру остров, называемый Икария. Он дал свое имя морю, которое его омывает. Назван он так (по ошибке автора или в соответствии с легендой) по имени Икара, сына шотландского короля Дедала, который когда-то (но никто не знает, когда именно) правил этими островами". Это сообщение появилось в "Космографии" Питера Хейлина, изданной в 1659 году. Оно производит впечатление добросовестного краткого описания физической и экономической географии довольно отдаленного, но тщательно исследованного уголка земли, острова, о котором в упомянутой заметке говорится, что он "принадлежит норвежской короне". Написание слова "Фризланд" Хейлин изменяет таким образом, чтобы оно соответствовало его объяснению этого названия: на картах того времени его писали Friesland, Frisland или Frislandia. Но если оставить в стороне написание слова, то данное им описание острова кажется достаточно обстоятельным, правдоподобным и совершенно не легендарным. Однако проблема состоит в том, что такого острова не существует. Сейчас же возникает вопрос: а не мог ли он уйти под воду? Ответ, безусловно, должен быть отрицательным. И дело совсем не в том, что погружение островов в море вещь невозможная. Известно, что многие из них исчезли в вулканическом районе исландских вод, но остров с такой характеристикой - большой, населенный, с несколькими городами, участвующий в мировой торговле, постоянно посещаемый европейскими судами и особенно хорошо известный в Англии - не мог исчезнуть просто так, как будто бы он спрятался в тот момент, когда все закрыли глаза. Катастрофа такого рода вошла бы в историю, затмив трагедию Помпеи и Лиссабона, а слово "Фрисландия" было бы в настоящее время общеупотребимым, а не представляло бы географической загадки. Но если этот остров существовал лишь в воображении тех, кто его придумал, то тогда возникает трудноразрешимый вопрос. То, что было изобретено Эльдорадо, привлекавшее к себе внимание сверканием золота, или заманчивый Южный континент, вполне понятно. Но зачем было придумывать прозаический северный остров, населенный торговцами рыбой? Начало этой истории положила публикация маленького томика с очень длинным названием: "Открытие островов Фрисландия, Эстландия, Энгроенландия, Эстотиландия и Икария, сделанное двумя братьями Дзено, Николо и Антонио, с приложением карты указанных островов". Это произошло в Венеции в 1558 году. Автор (или соавтор, или редактор, неизвестно, что вернее) не назвал себя, но было установлено, что это был Николо Дзено из той же известной венецианской семьи, что и двое упомянутых братьев. член Совета десяти, управлявшего Венецианской республикой. Эту историю было бы гораздо легче распутать, если бы в ней не участвовали два человека по имени Николо Дзено. Для ясности мы будем различать Николо 1 - мореплавателя, жившего в XIV столетии, и Николо II. опубликовавшего эту книгу, жившего в XVI столетии и подарившего миру не только целое собрание географических мифов, но и один из самых загадочных и таинственных документов во всей литературе о путешествиях. В XVI и начале XVII столетия "Книгу Дзено" воспринимали как выдумку. Позднее у географов начали возникать сомнения. Ричард Генри Мейджор, большой знаток истории географии, сделал в 1873 году английский перевод этой книги, приведя убедительные доказательства ее достоверности. Его изложение усложнено априорными предположениями и окольными рассуждениями, но ему действительно удалось установить несколько существенных положений. В 1898 году другой англичанин, Фредерик Льюкас, вновь изучил повествование Дзено главным образом с целью критики книги Мейджора. Американец Уильям X. Бабкок в 1922 году осторожно занял промежуточную позицию. Другой американец, Фредерик Поль, в 1951 году решительно выступил в своем исследовании на защиту обоих Дзено, привлекая для своих доказательств последние данные науки. [Я полностью не согласен с теорией Фредерика Поля о том, что Фрисландия - это остров Фэр-Айл (Fer Island) из группы Оркнейских островов, так как данные лингвистики противоречат этой теории.
Глава 3. Необычайный случай с Фрисландией
"К юго-западу от Исландии расположен другой остров. не менее холодный. Обычно его называют Фризланд из-за того, что на нем постоянно стоят морозы. Латиняне дали ему наименование Фрисландия, чтобы отличить этот остров от Фризии в Германии. [Прибрежная полоса в Германии у Северного моря и Нидерланды, населенные фризами.] Он расположен в зоне вечной мерзлоты, но не так далеко в глубь Арктики, как Исландия. Самый длинный день в середине лета около 20 часов, и все же ночва настолько холодная и бесплодная, что на пей не родятся ни зерновые, ни другие земные плоды, и население питается главным образом рыбой. Рыба также и единственный товар, которым можно заинтересовать купцов. Ее ловят у этих берегов и таком изобилии, что остров постоянно посещают ганзейцы, шотландцы, голландцы, датчане и англичане. Англичане так зачастили туда в минувшие годы, что люди стали называть этот остров Западной Англией. По размеру он немного больше Исландии, но из-за того, что климат там очень суровый и из-за других упомянутых выше недостатков он мало населен. Главный город этого острова называется Фризланд, по имени острова. Расположен он на восточном берегу. Помимо него, на карту нанесены и другие поселения, но они не представляют особенного интереса. К западу от Фризланда, как сообщает нам Зиглер (а вслед за ним и Маджини), [Маджини - это Джованни Антонио Маджини. математик, который в 1596 году выпустил в свет новое издание сочинений Птолемея с новыми картами. Зиглер - по-видимому, Яков Зиглер, который в 1536 году опубликовал запутанную карту Северной Атлантики, на которой, однако, не были обозначены эти острова. Хейлин, очевидно, допустил здесь ошибку.] находится меньший по размеру остров, называемый Икария. Он дал свое имя морю, которое его омывает. Назван он так (по ошибке автора или в соответствии с легендой) по имени Икара, сына шотландского короля Дедала, который когда-то (но никто не знает, когда именно) правил этими островами". Это сообщение появилось в "Космографии" Питера Хейлина, изданной в 1659 году. Оно производит впечатление добросовестного краткого описания физической и экономической географии довольно отдаленного, но тщательно исследованного уголка земли, острова, о котором в упомянутой заметке говорится, что он "принадлежит норвежской короне". Написание слова "Фризланд" Хейлин изменяет таким образом, чтобы оно соответствовало его объяснению этого названия: на картах того времени его писали Friesland, Frisland или Frislandia. Но если оставить в стороне написание слова, то данное им описание острова кажется достаточно обстоятельным, правдоподобным и совершенно не легендарным. Однако проблема состоит в том, что такого острова не существует. Сейчас же возникает вопрос: а не мог ли он уйти под воду? Ответ, безусловно, должен быть отрицательным. И дело совсем не в том, что погружение островов в море вещь невозможная. Известно, что многие из них исчезли в вулканическом районе исландских вод, но остров с такой характеристикой - большой, населенный, с несколькими городами, участвующий в мировой торговле, постоянно посещаемый европейскими судами и особенно хорошо известный в Англии - не мог исчезнуть просто так, как будто бы он спрятался в тот момент, когда все закрыли глаза. Катастрофа такого рода вошла бы в историю, затмив трагедию Помпеи и Лиссабона, а слово "Фрисландия" было бы в настоящее время общеупотребимым, а не представляло бы географической загадки. Но если этот остров существовал лишь в воображении тех, кто его придумал, то тогда возникает трудноразрешимый вопрос. То, что было изобретено Эльдорадо, привлекавшее к себе внимание сверканием золота, или заманчивый Южный континент, вполне понятно. Но зачем было придумывать прозаический северный остров, населенный торговцами рыбой? Начало этой истории положила публикация маленького томика с очень длинным названием: "Открытие островов Фрисландия, Эстландия, Энгроенландия, Эстотиландия и Икария, сделанное двумя братьями Дзено, Николо и Антонио, с приложением карты указанных островов". Это произошло в Венеции в 1558 году. Автор (или соавтор, или редактор, неизвестно, что вернее) не назвал себя, но было установлено, что это был Николо Дзено из той же известной венецианской семьи, что и двое упомянутых братьев. член Совета десяти, управлявшего Венецианской республикой. Эту историю было бы гораздо легче распутать, если бы в ней не участвовали два человека по имени Николо Дзено. Для ясности мы будем различать Николо 1 - мореплавателя, жившего в XIV столетии, и Николо II. опубликовавшего эту книгу, жившего в XVI столетии и подарившего миру не только целое собрание географических мифов, но и один из самых загадочных и таинственных документов во всей литературе о путешествиях. В XVI и начале XVII столетия "Книгу Дзено" воспринимали как выдумку. Позднее у географов начали возникать сомнения. Ричард Генри Мейджор, большой знаток истории географии, сделал в 1873 году английский перевод этой книги, приведя убедительные доказательства ее достоверности. Его изложение усложнено априорными предположениями и окольными рассуждениями, но ему действительно удалось установить несколько существенных положений. В 1898 году другой англичанин, Фредерик Льюкас, вновь изучил повествование Дзено главным образом с целью критики книги Мейджора. Американец Уильям X. Бабкок в 1922 году осторожно занял промежуточную позицию. Другой американец, Фредерик Поль, в 1951 году решительно выступил в своем исследовании на защиту обоих Дзено, привлекая для своих доказательств последние данные науки. [Я полностью не согласен с теорией Фредерика Поля о том, что Фрисландия - это остров Фэр-Айл (Fer Island) из группы Оркнейских островов, так как данные лингвистики противоречат этой теории.