Рапопорт Виталий
Как и почему
Виталий Рапопорт
Как и почему
Глава 1: происшествие в центральных банях
Один из самых привлекательных способов времяпровождения в Москве - это пребывание в парной бане. Так, по крайности, было в мое время. У каждого уважающего себя жителя столицы была своя, излюбленная баня, к которой он был привязан ничуть не меньше, чем к избранной в детстве и на всю жизнь футбольной команде. Одни были патриотами Сандунов, другие клялись и божились Центральными банями, третьи готовы были всякую минуту отстаивать честь других заведений - Астраханских, Краснопресненских и прочих. Споры москвичей о сравнительных достоинствах этих мест отдохновения всегда были яростными и непримиримыми.
- Я и слышать не хочу про ваши Центральные, дешевый шик, больше ничего. Другое дело у нас в Сандунах. Стоит только взглянуть на отделанные добрым деревом кабинки, как душа начинает отмокать.
- Ну, дела! Человек в баню ходит из-за кабинок! Ты в парную хоть раз заглядывал? Там же дышать нечем! То ли дело у нас в Центральных. Парилка огромная, мощная, кругом мрамор, не говоря уже про бутерброды с красной икрой...
- Вот пижоны, так пижоны! Толкуют про икру, мрамор, деревяшки, а в бане главное, определяющее - пар. Такого пара, как в Астраханских, нету нигде в мире. Целительный, в душу льется, ровно масло. На курорт не надо ездить.
- Вот уж не заметил! Грязь видел, тараканов наблюдал, от вони едва не задохнулся, а курорта не обнаружил. Если кто понимает в паре, тому надо в Оружейные.
- Бывал я там, и не раз. Пар держится только с утра пару часов, а дальше помойка. И татар много...
Мои собственные банные привязанности со временем менялись. Я начинал в Центральных, переметнулся в Сандуны, пробовал другие места, а с середины семидесятых стал отдавать предпочтение Кадашевским и Вятским. Это были бани нового типа, приближавшиеся к сауне. Точнее будет сказать, бани были старые, однако перестроенные с новым типом парилки: стены обшиты деревом вместо кафеля, мощная печь и вытяжной вентилятор. Благодаря этому температура там была высокая, иногда до невыносимости, пар сухой, а воздух почище. Все же иногда я по старой памяти заглядывал в Центральные, в высший разряд (Это отделение потом поставили на капитальный ремонт, который длился много лет и во время которого оно сгорело - говорят, в результате поджога с целью замести следы хищений; но это произошло потом, когда я был в уже в эмиграции). Местоположение этих бань было в самом деле центральное - в воображаемом треугольника, в вершинах которого были расположены Большой театр, Лубянка и ресторан "Метрополь". В этот день, как сейчас помню, в субботу, я был по дела в центре и освободился раньше, чем предполагал. Собрался было домой ехать, но вдруг решил заскочить в баню. У входа в высший разряд меня встретила очередь длиной человек в десять. Я ругнул себя за то, что отправился в баню в неурочный день (обычно это был понедельник), но все же решил, что постою немного, понаблюдаю, как движется очередь. Она, к счастью, перемещалась довольно быстро, и уже минут через двадцать нас впустили внутрь, меня и еще несколько соседей по очереди. В высшем разряде стояли диваны, на которых посетители оставляли свою одежду - не в шкафчиках, как в местах поплоше. Ценности, в частности бумажники, полагалось оставлять на хранение в кассу, но это редко кто делал: в Центральных с воровством было спокойно. Я стал раздеваться на месте, указанном мне пространщиком (в московских банях зал, где раздеваются, называется пространство), рядом поместился мужик, стоявший впереди меня в очереди. Я еще там отметил его вертлявость: он минуты не мог устоять на месте, все суетился, оглядывался по сторонам, переминался с ноги на ногу и всем своим видом выражал недовольство тем, что приходится ждать. Вот и сейчас он, вместо того, чтобы раздеться, стал ныть, что ему тесно, что пространщик долго не появляется с пивом и все в таком роде. Одет он был невыразительно, провинциально: помятый шевиотовый костюм, несвежая рубашка без галстука. Глаза у моего случайного соседа были узкие и бегающие, лоб низкий и приплюснутый нос. Не отвечая на его ламентации, я поскорее снял с себя все и ушел в мыльную. Готовясь к первому заходу в парилку, я замочил в тазу веник и присел на минуту на лавку. Очень скоро меня кто-то тронул за плечо. Это был пространщик:
- Ступай вещи свои проверь, там какой-то негодяй у тебя по карманам шарил.
Выругавшись, я поплелся за ним. В пространстве нам пришлось пробираться сквозь любопытную толпу. Возле моего дивана вертлявый сосед стоял в окружении двух милиционеров и чуть не плакал: Сукой быть, ничего я не брал, чтобы мне с места не сойти.
Я проверил карманы брюк, бумажника не было. Не успел я это сообщить, как пространщик закричал "Ах, ты выблядок, козел вонючий!" и со всего размаха заехал вертлявому в ухо.
- Ну, ты того, рукам воли не давай, - добродушно пожурил его один из милиционеров, в ответ на что пространщик нагнулся и с торжествующим видом поднял с пола мой бумажник.
- Вот видите, - взвизгнул вертлявый, - бумажник валяется, а вы честного человека обвиняете.
- Честного!? - пространщик опять на него замахнулся, но сдержался. -Ты лучше, падла, закройся, не вводи меня в грех. Таких честных надо за ноги вешать. Понимаешь, - объяснил он милиционеру, - он бумажник в рукав припрятал, поэтому вы его обыскали и ничего не нашли, а потом подловил момент и на пол сбросил. Я за ним все время следил, мне эти штучки давно известны.
Дальше пошла милицейская рутина. Из ближайшего отделения пришла машина, вертлявого увели, а меня пригласили в соседнее помещение к следователю. Следователь был приветливый и деловой. Бумажник, в котором всех денег было рублей пять, он описал и вернул мне, пообещав, что на суд меня вызывать нет надобности, поскольку показаний пространщика будет достаточно. Еще он сообщил интересные подробности про арестованного:
- Удивительный тип, нарочно не придумаешь. Семь судимостей, освободился недавно, временно проживает у сестры в Тушино. И вот, подумать только, потащился через всю Москву, чтобы влететь на копеечной краже. Как рецидивист, получит теперь лет пять, а то и больше. Это как пить дать. И надо же, выбрал Центральные бани, где почти все пространщики - бывшие офицеры милиции. Прихватил его, кстати, капитан Заварзин, в нашем отделении служил.
Я вернулся от следователя несколько успокоенный, но все равно банный день был испорчен. Какое-то время сидел на диване в нерешительности, думая, не податься домой, так и не заглянув в парилку.
- Вы, я вижу, совсем расстроились, это не годится. Не надо допускать, чтобы подобная мразь могла на нас влиять.
Надо мной стоял, завернутый в простыню, человек в роговых очках, сухощавый, роста повыше среднего, седоватые волосы зачесаны на косой пробор. Как видно, моя растерянность была на физиономии нарисована.
- Это, кстати, я заметил, что этот тип у вас в вещах копается и подозвал пространщика. Мне его криминальная внешность еще в очереди не показалась, я стоял сзади вас на пару человек. День сегодня нескладный. После этого происшествия подошел ко мне бывший сослуживец с печальной новостью - про смерть одного человека.
Я сделал сочувственное лицо и пробормотал что-то, идущее к случаю. Он помолчал, потом сказал: У меня такое предложение. Как я тоже был всем этим отвлечен, то так и не удосужился попариться. Посему давайте сделаем несколько заходов в парную, а потом оправимся ко мне, я живу поблизости и водочки выпьем. От огорчений жизни лучшее лекарство, если им не злоупотреблять.
- С удовольствием, - отозвался я, подумав, что собеседник мой, видимо, человек одинокий. С другой стороны, поезда и бани, больше всего, пожалуй, располагают людей к быстрым знакомствам.
- Зовут меня Пашков, Федор Пахомович,- он протянул мне руку. Я назвал себя.
Мы славно попарились. В перерывах между заходами в парилку, отдыхали сосредоточенно, почти в полном молчании. Только один раз мой напарник высказался. По соседству несколько солидных мужчин яростно спорили о том, какой способ похудения является наилучшим. "Редькой надо питаться, -вставил он. - С редьки жиру не нагуляешь". Под конец мы выпили по кружке пива, принесенного пространщиком, неспешно оделись и вышли на улицу. Как всегда после бани тело было легкое, расслабленное. Стоял свежий октябрьский день, но мы еще по инерции потели. Я стал думать, в какой Гастроном ближе заскочить за водкой, в это время Федор Пахомович, догадавшись, сказал:
- Следуем прямо ко мне, выпить дома найдется
Глава 2: поминки
С Кировской мы свернули в Большой Комсомольский, пересекли небольшой двор и, войдя в полутемный подъезд, поднялись на третий этаж. В подъезде ощущался обычный для таких мест запах - смесь мочи, пыли, краски и прогорклого постного масла. В квартире мы прошли через тесную переднюю с вешалкой на стене и зеркальным комодом и оказались в квадратной комнате, примерно четыре на четыре метра, где посредине стоял круглый раздвижной стол, покрытый зеленой скатертью с бахромой, у одной стены славянский буфет, очень темный, у другой - диван с зеркальцем в спинке. Четыре стула с высокими спинками окружали стол. Кроме входной двери, в комнате была еще одна, закрытая, видимо, ведущая в спальню. Пашков пригласил меня сесть за стол и зажег электричество, потому что окно, выходившее во двор, давало мало света, к тому же было закрыто занавеской, которую он отодвигать не стал. Шелковый с кистями абажур на лампе был под цвет скатерти. Хозяин ушел назад в переднюю, как я скоро понял в кухню, хотя поперву я ее не заметил. Он вернулся через короткое время с большим расписным подносом, на котором были открытая банка килек, ломтики черного хлеба на мельхиоровой хлебнице, зеленый лук, тонко нарезанный швейцарский сыр, что я определил по большим дыркам, и фаянсовая масленка. В его внешности и движениях была методичная аккуратность и целесообразность, такое же впечатление производила квартира. Я решил, что он проживет здесь один. Он достал из буфета бутылку Московской водки в импортном исполнении (в обычной продаже ее давно не было) и два граненых лафитника, налил в них водку, после чего сел за стол.
- Первым делом помянем Сергея Ивановича Огольцова, который помер в прошедший вторник. Пусть земля ему будет пухом. Как вы знаете, поминая, не чокаются.
Мы выпили. Я закусил перышком лука, а Федор Пахомович повел себя более обстоятельно. Он намазал хлеб маслом, после чего разместил сверху кильку и зеленый лук. Съевши это аппетитное сооружение, он налил по второй.
- Ну а теперь за знакомство и за все хорошее.
Мы чокнулись и выпили. Почти сразу он встал и покинул комнату. Возвратился с большой эмалированной кружкой, из которой поднимался пар.
- Этой чай, - разъяснил он, хотя я не спрашивал. - Дело в том, что я больше двух рюмок не принимаю. На вас это не должно повлиять никаким образом, чувствуйте себя свободно и пейте, сколько душа пожелает. Водки в доме хватит (Он тут же наполнил мою рюмку).
- Федор Пахомович, вы меня извините, ради Бога, но, уж раз мы его помянули, хотелось бы знать, кто такой Сергей Иванович и сколько ему было лет.
- Вопрос закономерный. Огольцов Сергей был мой родственник, двоюродный брат матери, прожил 76, а точнее 76 лет и два месяца без трех дней, а еще точнее (он достал из кармана записную книжку и начал в ней писать) 76 лет и 59 дней или всего 27 тысяч и 817 дней. Вроде бы долгая жизнь, только надобно принять во внимание, что последние годы, двадцать с лишним, он провел в бесчестии и обиде. История это грустная и поучительная. Я, по совести, даже не уверен, что имею право занимать ее ваше внимание.
- Что вы! Что вы! Мне действительно интересно, тем более вы упомянули особые обстоятельства.
- Что особые, то особые, справедливо. Сергей Иванович много лет прослужил в особых отделах, и вся биография у него неординарная. Мне самому хочется сегодня вспомнить его жизнь и всю эту эпоху. Должен вас предуведомить. Если хотите про него слушать, приготовьтесь к историческим отступлениям, и довольно обширным. Вас это не пугает?
- Что вы, даже наоборот, очень интересно.
- Ну, воля ваша. Даже и не пойму с чего начать. Наверно, лучше хронологически. Родился он в 1900 году в селе Канино Сапожковского уезда Рязанской губернии, откуда происходит и моя мамаша. Биографические сведения - дело скучное, сухое, но они нередко тесно переплетаются с историей. По сей причине ими не стоит пренебрегать, можно узнать кое-что поучительное. Вы что же это не пьете совсем, не едите?
- Я с удовольствием, - сказал я и торопливо опрокинул в рот лафитник.
- Так-то лучше, - одобрил Федор Пахомович и потянулся наполнить мою рюмку, но я остановил его жестом руки.
- Понимаю, душа меру знает. Закусить, однако, вам надо обязательно, вот сырка отведайте. Помните песенку: Любил папаша сыр голландский московской водкой запивать.
- Этот по виду швейцарский, - заметил я.
- Вас на мякине не проведешь, - он улыбнулся и поднялся из-за стола. Я на кухню иду за чаем, он там у меня под бабой томится, может, и вы хотите?
- С удовольствием.
Он принес две кружки чаю, и мы какое-то время молча его прихлебывали. Чай был крепкий, горьковатый, душистый.
- Чай у вас отменный, Федор Пахомович.
- Не моя заслуга. Из хорошего продукта заварен, знаете ли, из Индии привозят в больших жестянках. Как говорится, купи поросенка за грош... Но довольно отвлекаться. В 1916 году Огольцов окончил двухклассное сельское училище, пошел работать помощником письмоводителя в волости. Образование, конечно, не ахти какое, но все равно был грамотный. Через год стал секретарем волостного исполкома. С 18-го года служит в ЧК, где поднимается по служебной лестнице: следователь, оперативный комиссар обысков, уездный уполномоченный и так далее, с 19-года - в партии. С 23-его служит в особых отделах разных дивизий на Украине.
- Простите за невежество, что это - особый отдел?
- Войсковая контрразведка, представители органов в рядах армии.
- С какой целью?
- Слежки или, если угодно, наблюдения. Самих особистов было не так много, человека три-четыре на полк, но они вербовали себе секретных сотрудников, сексотов, примерно каждого десятого. В 27-ом году Огольцов проучился какое-то время в Высшей пограничной школе ОГПУ, с 35-года в погранвойсках. В марте 39-го года стал начальником Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Это назначение уже от Берии, который в это время чистил ставленников Ежова, тот двумя годами раньше так же искоренял людей Ягоды. В конце 1942 года, в разгар войны Огольцов получает такую же должность в Куйбышеве.
- На понижение пошел, - предположил я.
- Я бы не сказал. С середины октября 41-го Куйбышев исполнял обязанности столицы. Туда эвакуировали правительство, иностранные посольства и многие учреждения, Большой театр в том числе. В следующем году началось возвращение в Москву, но посольства оставались до августа 43-его. Следовательно, Огольцова направили в горячую точку. Он был на хорошем счету у Сталина и Берии, что показывает следующее назначение - министр госбезопасности Казахстана в марте 44 года. Туда выселили крымских татар, калмыков, чеченцев и прочие неугодные народы, кто-то должен был озаботиться их расселением, а главное - режимом содержания. С этим Сергей Иванович справился хорошо, о чем говорит следующий пост - первый заместитель министра госбезопасности Союза, апрель 1945 года. В августе чекистам присвоили воинские звания: Берия получил маршала, министр Меркулов стал генералом армии, Огольцов - генерал-лейтенантом. Это была награда за их деятельность во время войны, но в целом ситуация в руководстве органов была напряженная. Как, впрочем, и раньше, и потом. Чекистские учреждения никому не обещали спокойного существования. Как вы, возможно, знаете, в апреле 43-го года из ведомства Берии был выделен НКГБ, Народный комиссариат госбезопасности, нарком Меркулов Всеволод Николаевич (я, признаться, понятия не имел об этом важном событии, но вида не подал). В декабре победного 45-го года Берия стал зам. председателя Совнаркома, но свой пост в НКВД передал Круглову Сергею Никифоровичу. Берия оставался кандидатом в члены Политбюро, возглавил Специальный комитет, отвечавший за атомное оружие, словом, занимал ответственные посты, но органами больше не занимался.
Глава 3: про берию, сталинград и евреев
- Т. е. не руководил?
- Можно и так сформулировать.
- Я ничего не понимаю. До сих пор все говорят, что после Ежова был Берия. Мне даже недавно показали журнал "Тайм" 48-го года, на обложке изображен Берия и подпись "The Cop at the Keyhole is King", что означает...
- Я английский немного знаю, - улыбнулся мой собеседник, -полицейский у замочной скважины все равно, что король. Хлестко, но неправильно. В западной прессе тоже попадаются некомпетентные люди. Недобросовестные тоже. В тридцатых годов московским корреспондентом Нью-Йорк Таймс был некий Уолтер Дюранте. В самый разгар голода он писал, что рынки в СССР ломятся от продовольствия, а дети и тельцы все весьма упитанные. Он даже Пулитцеровскую премию получил. Но назад к Лаврентию Павловичу. Существенно, что органы больше Берии не подчинялись. Связь оставалась: по части использования зеков в его ведомстве, а также по линии добывания атомных секретов в Америке, но не руководство. Действительно, многие до сих пор считают, что Берия был главным чекистом с 25 ноября 1938-го до его ареста 26 июня 1953 года. На самом деле, был перерыв - с декабря 45-го по март 53-го. Послевоенные события и без того головоломка, а без учета этого обстоятельства и подавно. Вы следите за моим изложением или нужны еще пояснения.
- Я стараюсь следить, но не вполне понимаю, почему Берию отодвинули, если он такой заслуженный и маршал.
- Много захотели, батенька. Очень часто на подобные вопросы ответить невозможно. Эта контроверза, этот разрыв между как и почему, всегда присутствует в истории, в советской особенно, из-за повсеместной секретности. Мы нередко знаем про события, но не про их причины. Так что не ждите исчерпывающих объяснений от скромного архивариуса.
- Архивариуса?
- Ну да. Я архивист - по образованию и по опыту работы. В 1950 году окончил Московский историко-архивный институт и по распределению был направлен в МГБ СССР, в отдел "А", архивно-учетный, под начало генерал-майора Герцовского.
- Вот откуда вы знаете столько фактов и деталей!
- Это действительно так, но еще надобно учесть, что, начиная со смерти Сталина, наш отдел почти постоянно занимался составлением обширнейших справок: сначала для Берии - дело врачей, убийство Михоэлса, ряд других дел, а потом для ЦК по всему диапазону репрессий - в связи с реабилитациями. Начальником, правда, был уже Плетнев, Герцовского арестовали в один день в Берией. Прежде, чем вернуться к Сергею Ивановичу, давайте бегло посмотрим на ситуацию в высшем руководстве. Сталин Иосиф Виссарионович, 66 лет, генеральный секретарь ЦК, Предсовнаркома, нарком обороны, Председатель Государственного комитета обороны, признанный вождь и учитель, корифей всех наук, в просторечии - Хозяин, во многих бумагах, особенно секретных, а также в повседневном жаргоне посвященных - Глава правительства. В важнейших делах он опирался на созданный им партаппарат, верховные органы которого стоит упомянуть. Это были ПОЛИТБЮРО ЦК: Андреев А.А., Ворошилов К.Е., Жданов А.А., Каганович Л.М., Калинин М.И., Микоян А.И., Молотов В.М., Сталин И.В., Хрущев Н.С., кандидаты: Берия Л.П., Шверник Н.М., Вознесенский Н.А., Маленков Г.М., Щербаков А.С., СЕКРЕТАРИАТ ЦК: Сталин (генсек), Андреев, Жданов, Маленков, Щербаков. ОРГБЮРО ЦК: Андреев, Жданов, Каганович, Маленков, Мехлис Л.З., Михайлов Н.А., Сталин , Шверник Н.М., Щербаков.
- Федор Пахомович! Имейте снисхождение к рядовому гражданину, к государственным делам непричастному. Слова вроде Оргбюро и Политбюро я знаю, но не смысл. Стыдно, но факт.
- Виноват, должен был разъяснить. Коротко, Политбюро - это партийный ареопаг для принятия важнейших решений. Собиралось оно крайне нерегулярно, время от времени, только по желанию хозяина. Членство в ПБ было почетно, но само по себе не давало реальной власти. Секретариат - другое дело, он руководил деятельностью как партии, так и правительства. Каждый секретарь ЦК курировал, имел под своим началом, сразу несколько наркоматов и ведомств. Огбюро занималось, главным образом, назначением и перемещением кадров, номенклатуры. Таким образом, наибольшей властью обладали те, кто был членом всех трех коллегий: разумеется, Сталин, плюс Жданов, Щербаков, Маленков, Андреев. По законам партийного дарвинизма, четверка перечисленных товарищей должна была бороться за положение второго человека в иерархии. Щербакова можно из списка претендентов исключить, он к этому времени был тяжело болен (ожирение, алкоголизм, сердечная недостаточность), умер 10 мая 45-го года. Андреева, беспощадного коллективизатора тридцатых годов, тоже можно не рассматривать по двум причинам. Этот бывший троцкист, а с 1925 года верный сталинец, был полуглухой и пользовался слуховым аппаратом, но, еще хуже, был женат на еврейке. В то время это был недостаток весьма ощутимый. Вы ведь, как я понимаю, тоже еврей?
- Есть такой грех, - я насторожился и насупился.
- Боюсь, вы меня неправильно поняли. Лично я давно научился принимать людей, как они есть, не по племенной принадлежности. Но приходится считаться с тем, что в русском сознании понятие еврейский имеет отрицательный оттенок. Это особенно заметно в языке. Например, можно услышать: жадный, как еврей, чего ты жидишься и подобные вещи. Часто это говорят люди, которые практически не сталкивались с евреями на своем жизненном пути. Все равно такое отношение у них в сознании и языке. Первоначально это пришло от церкви, но это особая тема. После революции руководство страны перестало проводить политику ограничения евреев, но общее количество антисемитов от этого не уменьшилось. Они, естественно, все грехи советской власти относили на счет евреев. С началом войны антисемитизм взметнулся в населении, многие в партийном руководстве думали так же. Вот вам один пример, очень выпуклый. В августе 42-го года, в то лето тяжелых поражений, когда судьба Сталинграда висела на волоске, Управление пропаганды и агитации ЦК (т. Александров Г. Ф.) направило секретарям ЦК Маленкову, Щербакову и Андрееву докладную записку. Угадайте про что?
- Про усиление воспитательной работы или про наглядную агитацию...
- Черта с два! О подборе и выдвижении кадров в искусстве, это было название, фактически речь шла о еврейском засилье в театрах, консерваториях и филармониях, а также в редакциях газет. Широкая кампания травли евреев развернулась после войны, но это очень характерно.
- Реприманд неожиданный, что и говорить. С другой стороны, бедный Сергей Иванович, мы теперь с ним нескоро встретимся.
Глава 4: жданов и маленков
- Бедным его назвать трудно. Паек номенклатурного работника, вроде Огольцова, включал продукты питания в количествах, достаточных для прокормления десятка простых трудящихся. Мы действительно отвлекаемся, но это необходимо, чтобы понять обстоятельства, в которых происходили события, так сказать, экспозиция. Итак, на роль второго лица в партии претендовали Жданов и Маленков. Внешне между ними было некоторое сходство, круглые оплывшие лица, кителя-сталинки, только Жданова носил усы. Было ему в то время под пятьдесят, 1896 года рождения, Маленков, на пять лет моложе, растительности на лице не держал, его за глаза звали Маланьей. Биографии у них совсем непохожие. Жданов, старый большевик, в партии с 1915 года, подпольщик, политработник, с 1924 по 34-ый год - секретарь Нижегородского губкома партии, рано примкнул к Сталину, в 25-ом году стал кандидатом в члены ЦК, в 30-ом - полным членом. На Семнадцатом съезде - секретарь ЦК и член Оргбюро, сохранил эти посты, когда поехал в Ленинград после смерти Кирова. Уверенно проводил политику уничтожения врагов народа, но, кажется, не получал от этого удовольствия. По должности должен был заседать в тройке, выносившей огульные приговоры, но посылал взамен себя второго секретаря Кузнецова. После снятия блокады в 1944 году переехал в Москву, возглавил идеологию. Эту сторону Жданова все знают.
- Журналы "Звезда" и "Ленинград", травля Зощенко с Ахматовой...
- Именно. Жданов стал вторым лицом в партии. Он был идейный аппаратчик. Нам сегодня могут не нравиться его проповеди относительно литературы и искусства, но, похоже, он делал это искренне. Имел некоторое образование: реальное училище в Твери, полгода в Тимирязевской академии, 4 месяца в тбилисской школе прапорщиков. В юности учился музыке у самого Александрова...
- Того самого, краснознаменного?
- Совершенно верно, у Александра Васильевича. Недурно играл на гармони и фортепьяно. Получил за это от Кагановича кличку гармонист, но Сталину нравилось петь под аккомпанемент Жданова - иногда самые легкомысленные кабацкие песенки. Теперь о Маленкове. Начал служить в Красной армии в 1919 году политработником, в партии - с 20-го года. С 1921 года учится в МВТУ, Бауманском, начал с рабфака, занимался главным образом партработой, отличился в борьбе с троцкистами. Ушел из училища в 1925 году, не окончив, потому что открылась вакансия технического секретаря Оргбюро. Был под каблуком у его жены Голубцовой, расчетливой карьеристки. В 1930 стал техническим секретарем Политбюро. Каганович взял его в Московский комитет заведующим агитационно-массовым отделом, где он хорошо потрудился при партийных чистках. С 1934 года он уже в ЦК, зав. Отделом руководящих парторганов. В годы террора работал в тесной связи с Ежовым, но был один из первых, кто стал копать могилу "железному наркому". Маленков, неглупый, аккуратный, исполнительный карьерист, не имеющий собственного мнения, готовый на все, стал нужен Сталину, который над ним подсмеивался, но ценил. В 1939 его назначили секретарем ЦК и начальником Управления кадров. Ежов был арестован в его кабинете. Маленков вообще не брезговал полицейскими функциями, нередко сам участвовал в допросах. Быстро сблизился с Берией, с которого познакомился в 1937 году, когда они вместе руководили репрессиями в Армении. Таковы были главные претенденты на роль второго лица в партии. В октябре 1945 года у Сталина случился первый инсульт, скорее всего не обширный, но все равно месяц с лишним его никто не видел и звонить ему было нельзя. Ходили слухи, что он потерял речь. На два месяца он пропал из виду, даже дочь не имела с ним контактов. К концу года ему стало получше. Видимо, закупорка сосудов головного мозга не сопровождалась кровоизлиянием. Точных сведений про это нет и, возможно, никогда не будет. В Кремлевке на протяжении многих лет все данные о состоянии здоровья вождя заносили в "Историю болезни И. В. Сталина". В 1952 году после ареста профессора Виноградова все медицинские документы о Сталине были уничтожены по его личному приказу. Мы зато точно знаем, что в конце декабря 45-го Берия сдал дела в НКВД. Что это было? Результат долгих раздумий, что Лаврентий забрал слишком много власти? Или Жданов начал работу по ослаблению опасной для себя связки Берия-Маленков? 18 марта 46-ого эти двое стали полными членами политбюро, но и Жданов не остался в накладе. Два его ближайших сотрудника получили посты в ЦК. Михаил Родионов из Горького (Нижнего Новгорода), глава правительства РСФСР, был введен в состав Оргбюро, а ленинградский партбосс Алексей Кузнецов стал секретарем ЦК, членом Оргбюро и начальником Управления кадров. На этой последней должности он сменил Маленкова, который терял влияние. Уже на следующий день тот лишился поста заместителя председателя Совнаркома. 6 мая - новый удар: освобожден от обязанностей секретаря ЦК в связи с "авиационным делом". Маленков курировал эту отрасль, а ее руководители были арестованы и осуждены. Правда, сроки были относительно умеренные: министр Шакурин получил семь лет, главный маршал авиации Новиков - пять. Говорят, что Сталин дал указание не приговаривать на всю катушку -за заслуги в недавно окончившейся войне. Следствие вела войсковая контрразведка СМЕРШ во главе с Абакумовым Виктором Семеновичем. СМЕРШ с 43-го года входил в Наркомат обороны, таким образом, Абакумов подчинялся непосредственно Сталину. Арестованных допрашивали с пристрастием, но смогли добиться только признаний в халатности и приемке недоброкачественной продукции. Организационное руководство следствием со стороны ЦК осуществлял Кузнецов, он же возглавил комиссию, которая рассмотрела работу руководителя госбезопасности Меркулова Всеволода Николаевича, близкого сотрудника Берии из Закавказья.. 4 мая, за два дня до отстранения Маленкова, Меркулова сняли с поста министра (в марте наркоматы переименовали в министерства) за то, что в годы войны не вел борьбы с троцкистами. Позиции Берии и Маленкова были серьезно ослаблены. Министром в МГБ назначили Абакумова. Похоже, что ждановцы приложили к этому руку, отблагодарили Абакумова за авиационное дело. Две недели спустя Огольцов, которого мы надолго оставили, но не забыли, перестал быть первым заместителем, стал заместителем по общим вопросам. Интересно, что он был первым в списке кандидатов на должность министра, но, как говорят, попросил самоотвод - по причине недостаточного опыта. Абакумов, семью года моложе Огольцова, видимо, не хотел соперников. Новый министр был москвич, из рабочих, образование: три класса городского училища.
Как и почему
Глава 1: происшествие в центральных банях
Один из самых привлекательных способов времяпровождения в Москве - это пребывание в парной бане. Так, по крайности, было в мое время. У каждого уважающего себя жителя столицы была своя, излюбленная баня, к которой он был привязан ничуть не меньше, чем к избранной в детстве и на всю жизнь футбольной команде. Одни были патриотами Сандунов, другие клялись и божились Центральными банями, третьи готовы были всякую минуту отстаивать честь других заведений - Астраханских, Краснопресненских и прочих. Споры москвичей о сравнительных достоинствах этих мест отдохновения всегда были яростными и непримиримыми.
- Я и слышать не хочу про ваши Центральные, дешевый шик, больше ничего. Другое дело у нас в Сандунах. Стоит только взглянуть на отделанные добрым деревом кабинки, как душа начинает отмокать.
- Ну, дела! Человек в баню ходит из-за кабинок! Ты в парную хоть раз заглядывал? Там же дышать нечем! То ли дело у нас в Центральных. Парилка огромная, мощная, кругом мрамор, не говоря уже про бутерброды с красной икрой...
- Вот пижоны, так пижоны! Толкуют про икру, мрамор, деревяшки, а в бане главное, определяющее - пар. Такого пара, как в Астраханских, нету нигде в мире. Целительный, в душу льется, ровно масло. На курорт не надо ездить.
- Вот уж не заметил! Грязь видел, тараканов наблюдал, от вони едва не задохнулся, а курорта не обнаружил. Если кто понимает в паре, тому надо в Оружейные.
- Бывал я там, и не раз. Пар держится только с утра пару часов, а дальше помойка. И татар много...
Мои собственные банные привязанности со временем менялись. Я начинал в Центральных, переметнулся в Сандуны, пробовал другие места, а с середины семидесятых стал отдавать предпочтение Кадашевским и Вятским. Это были бани нового типа, приближавшиеся к сауне. Точнее будет сказать, бани были старые, однако перестроенные с новым типом парилки: стены обшиты деревом вместо кафеля, мощная печь и вытяжной вентилятор. Благодаря этому температура там была высокая, иногда до невыносимости, пар сухой, а воздух почище. Все же иногда я по старой памяти заглядывал в Центральные, в высший разряд (Это отделение потом поставили на капитальный ремонт, который длился много лет и во время которого оно сгорело - говорят, в результате поджога с целью замести следы хищений; но это произошло потом, когда я был в уже в эмиграции). Местоположение этих бань было в самом деле центральное - в воображаемом треугольника, в вершинах которого были расположены Большой театр, Лубянка и ресторан "Метрополь". В этот день, как сейчас помню, в субботу, я был по дела в центре и освободился раньше, чем предполагал. Собрался было домой ехать, но вдруг решил заскочить в баню. У входа в высший разряд меня встретила очередь длиной человек в десять. Я ругнул себя за то, что отправился в баню в неурочный день (обычно это был понедельник), но все же решил, что постою немного, понаблюдаю, как движется очередь. Она, к счастью, перемещалась довольно быстро, и уже минут через двадцать нас впустили внутрь, меня и еще несколько соседей по очереди. В высшем разряде стояли диваны, на которых посетители оставляли свою одежду - не в шкафчиках, как в местах поплоше. Ценности, в частности бумажники, полагалось оставлять на хранение в кассу, но это редко кто делал: в Центральных с воровством было спокойно. Я стал раздеваться на месте, указанном мне пространщиком (в московских банях зал, где раздеваются, называется пространство), рядом поместился мужик, стоявший впереди меня в очереди. Я еще там отметил его вертлявость: он минуты не мог устоять на месте, все суетился, оглядывался по сторонам, переминался с ноги на ногу и всем своим видом выражал недовольство тем, что приходится ждать. Вот и сейчас он, вместо того, чтобы раздеться, стал ныть, что ему тесно, что пространщик долго не появляется с пивом и все в таком роде. Одет он был невыразительно, провинциально: помятый шевиотовый костюм, несвежая рубашка без галстука. Глаза у моего случайного соседа были узкие и бегающие, лоб низкий и приплюснутый нос. Не отвечая на его ламентации, я поскорее снял с себя все и ушел в мыльную. Готовясь к первому заходу в парилку, я замочил в тазу веник и присел на минуту на лавку. Очень скоро меня кто-то тронул за плечо. Это был пространщик:
- Ступай вещи свои проверь, там какой-то негодяй у тебя по карманам шарил.
Выругавшись, я поплелся за ним. В пространстве нам пришлось пробираться сквозь любопытную толпу. Возле моего дивана вертлявый сосед стоял в окружении двух милиционеров и чуть не плакал: Сукой быть, ничего я не брал, чтобы мне с места не сойти.
Я проверил карманы брюк, бумажника не было. Не успел я это сообщить, как пространщик закричал "Ах, ты выблядок, козел вонючий!" и со всего размаха заехал вертлявому в ухо.
- Ну, ты того, рукам воли не давай, - добродушно пожурил его один из милиционеров, в ответ на что пространщик нагнулся и с торжествующим видом поднял с пола мой бумажник.
- Вот видите, - взвизгнул вертлявый, - бумажник валяется, а вы честного человека обвиняете.
- Честного!? - пространщик опять на него замахнулся, но сдержался. -Ты лучше, падла, закройся, не вводи меня в грех. Таких честных надо за ноги вешать. Понимаешь, - объяснил он милиционеру, - он бумажник в рукав припрятал, поэтому вы его обыскали и ничего не нашли, а потом подловил момент и на пол сбросил. Я за ним все время следил, мне эти штучки давно известны.
Дальше пошла милицейская рутина. Из ближайшего отделения пришла машина, вертлявого увели, а меня пригласили в соседнее помещение к следователю. Следователь был приветливый и деловой. Бумажник, в котором всех денег было рублей пять, он описал и вернул мне, пообещав, что на суд меня вызывать нет надобности, поскольку показаний пространщика будет достаточно. Еще он сообщил интересные подробности про арестованного:
- Удивительный тип, нарочно не придумаешь. Семь судимостей, освободился недавно, временно проживает у сестры в Тушино. И вот, подумать только, потащился через всю Москву, чтобы влететь на копеечной краже. Как рецидивист, получит теперь лет пять, а то и больше. Это как пить дать. И надо же, выбрал Центральные бани, где почти все пространщики - бывшие офицеры милиции. Прихватил его, кстати, капитан Заварзин, в нашем отделении служил.
Я вернулся от следователя несколько успокоенный, но все равно банный день был испорчен. Какое-то время сидел на диване в нерешительности, думая, не податься домой, так и не заглянув в парилку.
- Вы, я вижу, совсем расстроились, это не годится. Не надо допускать, чтобы подобная мразь могла на нас влиять.
Надо мной стоял, завернутый в простыню, человек в роговых очках, сухощавый, роста повыше среднего, седоватые волосы зачесаны на косой пробор. Как видно, моя растерянность была на физиономии нарисована.
- Это, кстати, я заметил, что этот тип у вас в вещах копается и подозвал пространщика. Мне его криминальная внешность еще в очереди не показалась, я стоял сзади вас на пару человек. День сегодня нескладный. После этого происшествия подошел ко мне бывший сослуживец с печальной новостью - про смерть одного человека.
Я сделал сочувственное лицо и пробормотал что-то, идущее к случаю. Он помолчал, потом сказал: У меня такое предложение. Как я тоже был всем этим отвлечен, то так и не удосужился попариться. Посему давайте сделаем несколько заходов в парную, а потом оправимся ко мне, я живу поблизости и водочки выпьем. От огорчений жизни лучшее лекарство, если им не злоупотреблять.
- С удовольствием, - отозвался я, подумав, что собеседник мой, видимо, человек одинокий. С другой стороны, поезда и бани, больше всего, пожалуй, располагают людей к быстрым знакомствам.
- Зовут меня Пашков, Федор Пахомович,- он протянул мне руку. Я назвал себя.
Мы славно попарились. В перерывах между заходами в парилку, отдыхали сосредоточенно, почти в полном молчании. Только один раз мой напарник высказался. По соседству несколько солидных мужчин яростно спорили о том, какой способ похудения является наилучшим. "Редькой надо питаться, -вставил он. - С редьки жиру не нагуляешь". Под конец мы выпили по кружке пива, принесенного пространщиком, неспешно оделись и вышли на улицу. Как всегда после бани тело было легкое, расслабленное. Стоял свежий октябрьский день, но мы еще по инерции потели. Я стал думать, в какой Гастроном ближе заскочить за водкой, в это время Федор Пахомович, догадавшись, сказал:
- Следуем прямо ко мне, выпить дома найдется
Глава 2: поминки
С Кировской мы свернули в Большой Комсомольский, пересекли небольшой двор и, войдя в полутемный подъезд, поднялись на третий этаж. В подъезде ощущался обычный для таких мест запах - смесь мочи, пыли, краски и прогорклого постного масла. В квартире мы прошли через тесную переднюю с вешалкой на стене и зеркальным комодом и оказались в квадратной комнате, примерно четыре на четыре метра, где посредине стоял круглый раздвижной стол, покрытый зеленой скатертью с бахромой, у одной стены славянский буфет, очень темный, у другой - диван с зеркальцем в спинке. Четыре стула с высокими спинками окружали стол. Кроме входной двери, в комнате была еще одна, закрытая, видимо, ведущая в спальню. Пашков пригласил меня сесть за стол и зажег электричество, потому что окно, выходившее во двор, давало мало света, к тому же было закрыто занавеской, которую он отодвигать не стал. Шелковый с кистями абажур на лампе был под цвет скатерти. Хозяин ушел назад в переднюю, как я скоро понял в кухню, хотя поперву я ее не заметил. Он вернулся через короткое время с большим расписным подносом, на котором были открытая банка килек, ломтики черного хлеба на мельхиоровой хлебнице, зеленый лук, тонко нарезанный швейцарский сыр, что я определил по большим дыркам, и фаянсовая масленка. В его внешности и движениях была методичная аккуратность и целесообразность, такое же впечатление производила квартира. Я решил, что он проживет здесь один. Он достал из буфета бутылку Московской водки в импортном исполнении (в обычной продаже ее давно не было) и два граненых лафитника, налил в них водку, после чего сел за стол.
- Первым делом помянем Сергея Ивановича Огольцова, который помер в прошедший вторник. Пусть земля ему будет пухом. Как вы знаете, поминая, не чокаются.
Мы выпили. Я закусил перышком лука, а Федор Пахомович повел себя более обстоятельно. Он намазал хлеб маслом, после чего разместил сверху кильку и зеленый лук. Съевши это аппетитное сооружение, он налил по второй.
- Ну а теперь за знакомство и за все хорошее.
Мы чокнулись и выпили. Почти сразу он встал и покинул комнату. Возвратился с большой эмалированной кружкой, из которой поднимался пар.
- Этой чай, - разъяснил он, хотя я не спрашивал. - Дело в том, что я больше двух рюмок не принимаю. На вас это не должно повлиять никаким образом, чувствуйте себя свободно и пейте, сколько душа пожелает. Водки в доме хватит (Он тут же наполнил мою рюмку).
- Федор Пахомович, вы меня извините, ради Бога, но, уж раз мы его помянули, хотелось бы знать, кто такой Сергей Иванович и сколько ему было лет.
- Вопрос закономерный. Огольцов Сергей был мой родственник, двоюродный брат матери, прожил 76, а точнее 76 лет и два месяца без трех дней, а еще точнее (он достал из кармана записную книжку и начал в ней писать) 76 лет и 59 дней или всего 27 тысяч и 817 дней. Вроде бы долгая жизнь, только надобно принять во внимание, что последние годы, двадцать с лишним, он провел в бесчестии и обиде. История это грустная и поучительная. Я, по совести, даже не уверен, что имею право занимать ее ваше внимание.
- Что вы! Что вы! Мне действительно интересно, тем более вы упомянули особые обстоятельства.
- Что особые, то особые, справедливо. Сергей Иванович много лет прослужил в особых отделах, и вся биография у него неординарная. Мне самому хочется сегодня вспомнить его жизнь и всю эту эпоху. Должен вас предуведомить. Если хотите про него слушать, приготовьтесь к историческим отступлениям, и довольно обширным. Вас это не пугает?
- Что вы, даже наоборот, очень интересно.
- Ну, воля ваша. Даже и не пойму с чего начать. Наверно, лучше хронологически. Родился он в 1900 году в селе Канино Сапожковского уезда Рязанской губернии, откуда происходит и моя мамаша. Биографические сведения - дело скучное, сухое, но они нередко тесно переплетаются с историей. По сей причине ими не стоит пренебрегать, можно узнать кое-что поучительное. Вы что же это не пьете совсем, не едите?
- Я с удовольствием, - сказал я и торопливо опрокинул в рот лафитник.
- Так-то лучше, - одобрил Федор Пахомович и потянулся наполнить мою рюмку, но я остановил его жестом руки.
- Понимаю, душа меру знает. Закусить, однако, вам надо обязательно, вот сырка отведайте. Помните песенку: Любил папаша сыр голландский московской водкой запивать.
- Этот по виду швейцарский, - заметил я.
- Вас на мякине не проведешь, - он улыбнулся и поднялся из-за стола. Я на кухню иду за чаем, он там у меня под бабой томится, может, и вы хотите?
- С удовольствием.
Он принес две кружки чаю, и мы какое-то время молча его прихлебывали. Чай был крепкий, горьковатый, душистый.
- Чай у вас отменный, Федор Пахомович.
- Не моя заслуга. Из хорошего продукта заварен, знаете ли, из Индии привозят в больших жестянках. Как говорится, купи поросенка за грош... Но довольно отвлекаться. В 1916 году Огольцов окончил двухклассное сельское училище, пошел работать помощником письмоводителя в волости. Образование, конечно, не ахти какое, но все равно был грамотный. Через год стал секретарем волостного исполкома. С 18-го года служит в ЧК, где поднимается по служебной лестнице: следователь, оперативный комиссар обысков, уездный уполномоченный и так далее, с 19-года - в партии. С 23-его служит в особых отделах разных дивизий на Украине.
- Простите за невежество, что это - особый отдел?
- Войсковая контрразведка, представители органов в рядах армии.
- С какой целью?
- Слежки или, если угодно, наблюдения. Самих особистов было не так много, человека три-четыре на полк, но они вербовали себе секретных сотрудников, сексотов, примерно каждого десятого. В 27-ом году Огольцов проучился какое-то время в Высшей пограничной школе ОГПУ, с 35-года в погранвойсках. В марте 39-го года стал начальником Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Это назначение уже от Берии, который в это время чистил ставленников Ежова, тот двумя годами раньше так же искоренял людей Ягоды. В конце 1942 года, в разгар войны Огольцов получает такую же должность в Куйбышеве.
- На понижение пошел, - предположил я.
- Я бы не сказал. С середины октября 41-го Куйбышев исполнял обязанности столицы. Туда эвакуировали правительство, иностранные посольства и многие учреждения, Большой театр в том числе. В следующем году началось возвращение в Москву, но посольства оставались до августа 43-его. Следовательно, Огольцова направили в горячую точку. Он был на хорошем счету у Сталина и Берии, что показывает следующее назначение - министр госбезопасности Казахстана в марте 44 года. Туда выселили крымских татар, калмыков, чеченцев и прочие неугодные народы, кто-то должен был озаботиться их расселением, а главное - режимом содержания. С этим Сергей Иванович справился хорошо, о чем говорит следующий пост - первый заместитель министра госбезопасности Союза, апрель 1945 года. В августе чекистам присвоили воинские звания: Берия получил маршала, министр Меркулов стал генералом армии, Огольцов - генерал-лейтенантом. Это была награда за их деятельность во время войны, но в целом ситуация в руководстве органов была напряженная. Как, впрочем, и раньше, и потом. Чекистские учреждения никому не обещали спокойного существования. Как вы, возможно, знаете, в апреле 43-го года из ведомства Берии был выделен НКГБ, Народный комиссариат госбезопасности, нарком Меркулов Всеволод Николаевич (я, признаться, понятия не имел об этом важном событии, но вида не подал). В декабре победного 45-го года Берия стал зам. председателя Совнаркома, но свой пост в НКВД передал Круглову Сергею Никифоровичу. Берия оставался кандидатом в члены Политбюро, возглавил Специальный комитет, отвечавший за атомное оружие, словом, занимал ответственные посты, но органами больше не занимался.
Глава 3: про берию, сталинград и евреев
- Т. е. не руководил?
- Можно и так сформулировать.
- Я ничего не понимаю. До сих пор все говорят, что после Ежова был Берия. Мне даже недавно показали журнал "Тайм" 48-го года, на обложке изображен Берия и подпись "The Cop at the Keyhole is King", что означает...
- Я английский немного знаю, - улыбнулся мой собеседник, -полицейский у замочной скважины все равно, что король. Хлестко, но неправильно. В западной прессе тоже попадаются некомпетентные люди. Недобросовестные тоже. В тридцатых годов московским корреспондентом Нью-Йорк Таймс был некий Уолтер Дюранте. В самый разгар голода он писал, что рынки в СССР ломятся от продовольствия, а дети и тельцы все весьма упитанные. Он даже Пулитцеровскую премию получил. Но назад к Лаврентию Павловичу. Существенно, что органы больше Берии не подчинялись. Связь оставалась: по части использования зеков в его ведомстве, а также по линии добывания атомных секретов в Америке, но не руководство. Действительно, многие до сих пор считают, что Берия был главным чекистом с 25 ноября 1938-го до его ареста 26 июня 1953 года. На самом деле, был перерыв - с декабря 45-го по март 53-го. Послевоенные события и без того головоломка, а без учета этого обстоятельства и подавно. Вы следите за моим изложением или нужны еще пояснения.
- Я стараюсь следить, но не вполне понимаю, почему Берию отодвинули, если он такой заслуженный и маршал.
- Много захотели, батенька. Очень часто на подобные вопросы ответить невозможно. Эта контроверза, этот разрыв между как и почему, всегда присутствует в истории, в советской особенно, из-за повсеместной секретности. Мы нередко знаем про события, но не про их причины. Так что не ждите исчерпывающих объяснений от скромного архивариуса.
- Архивариуса?
- Ну да. Я архивист - по образованию и по опыту работы. В 1950 году окончил Московский историко-архивный институт и по распределению был направлен в МГБ СССР, в отдел "А", архивно-учетный, под начало генерал-майора Герцовского.
- Вот откуда вы знаете столько фактов и деталей!
- Это действительно так, но еще надобно учесть, что, начиная со смерти Сталина, наш отдел почти постоянно занимался составлением обширнейших справок: сначала для Берии - дело врачей, убийство Михоэлса, ряд других дел, а потом для ЦК по всему диапазону репрессий - в связи с реабилитациями. Начальником, правда, был уже Плетнев, Герцовского арестовали в один день в Берией. Прежде, чем вернуться к Сергею Ивановичу, давайте бегло посмотрим на ситуацию в высшем руководстве. Сталин Иосиф Виссарионович, 66 лет, генеральный секретарь ЦК, Предсовнаркома, нарком обороны, Председатель Государственного комитета обороны, признанный вождь и учитель, корифей всех наук, в просторечии - Хозяин, во многих бумагах, особенно секретных, а также в повседневном жаргоне посвященных - Глава правительства. В важнейших делах он опирался на созданный им партаппарат, верховные органы которого стоит упомянуть. Это были ПОЛИТБЮРО ЦК: Андреев А.А., Ворошилов К.Е., Жданов А.А., Каганович Л.М., Калинин М.И., Микоян А.И., Молотов В.М., Сталин И.В., Хрущев Н.С., кандидаты: Берия Л.П., Шверник Н.М., Вознесенский Н.А., Маленков Г.М., Щербаков А.С., СЕКРЕТАРИАТ ЦК: Сталин (генсек), Андреев, Жданов, Маленков, Щербаков. ОРГБЮРО ЦК: Андреев, Жданов, Каганович, Маленков, Мехлис Л.З., Михайлов Н.А., Сталин , Шверник Н.М., Щербаков.
- Федор Пахомович! Имейте снисхождение к рядовому гражданину, к государственным делам непричастному. Слова вроде Оргбюро и Политбюро я знаю, но не смысл. Стыдно, но факт.
- Виноват, должен был разъяснить. Коротко, Политбюро - это партийный ареопаг для принятия важнейших решений. Собиралось оно крайне нерегулярно, время от времени, только по желанию хозяина. Членство в ПБ было почетно, но само по себе не давало реальной власти. Секретариат - другое дело, он руководил деятельностью как партии, так и правительства. Каждый секретарь ЦК курировал, имел под своим началом, сразу несколько наркоматов и ведомств. Огбюро занималось, главным образом, назначением и перемещением кадров, номенклатуры. Таким образом, наибольшей властью обладали те, кто был членом всех трех коллегий: разумеется, Сталин, плюс Жданов, Щербаков, Маленков, Андреев. По законам партийного дарвинизма, четверка перечисленных товарищей должна была бороться за положение второго человека в иерархии. Щербакова можно из списка претендентов исключить, он к этому времени был тяжело болен (ожирение, алкоголизм, сердечная недостаточность), умер 10 мая 45-го года. Андреева, беспощадного коллективизатора тридцатых годов, тоже можно не рассматривать по двум причинам. Этот бывший троцкист, а с 1925 года верный сталинец, был полуглухой и пользовался слуховым аппаратом, но, еще хуже, был женат на еврейке. В то время это был недостаток весьма ощутимый. Вы ведь, как я понимаю, тоже еврей?
- Есть такой грех, - я насторожился и насупился.
- Боюсь, вы меня неправильно поняли. Лично я давно научился принимать людей, как они есть, не по племенной принадлежности. Но приходится считаться с тем, что в русском сознании понятие еврейский имеет отрицательный оттенок. Это особенно заметно в языке. Например, можно услышать: жадный, как еврей, чего ты жидишься и подобные вещи. Часто это говорят люди, которые практически не сталкивались с евреями на своем жизненном пути. Все равно такое отношение у них в сознании и языке. Первоначально это пришло от церкви, но это особая тема. После революции руководство страны перестало проводить политику ограничения евреев, но общее количество антисемитов от этого не уменьшилось. Они, естественно, все грехи советской власти относили на счет евреев. С началом войны антисемитизм взметнулся в населении, многие в партийном руководстве думали так же. Вот вам один пример, очень выпуклый. В августе 42-го года, в то лето тяжелых поражений, когда судьба Сталинграда висела на волоске, Управление пропаганды и агитации ЦК (т. Александров Г. Ф.) направило секретарям ЦК Маленкову, Щербакову и Андрееву докладную записку. Угадайте про что?
- Про усиление воспитательной работы или про наглядную агитацию...
- Черта с два! О подборе и выдвижении кадров в искусстве, это было название, фактически речь шла о еврейском засилье в театрах, консерваториях и филармониях, а также в редакциях газет. Широкая кампания травли евреев развернулась после войны, но это очень характерно.
- Реприманд неожиданный, что и говорить. С другой стороны, бедный Сергей Иванович, мы теперь с ним нескоро встретимся.
Глава 4: жданов и маленков
- Бедным его назвать трудно. Паек номенклатурного работника, вроде Огольцова, включал продукты питания в количествах, достаточных для прокормления десятка простых трудящихся. Мы действительно отвлекаемся, но это необходимо, чтобы понять обстоятельства, в которых происходили события, так сказать, экспозиция. Итак, на роль второго лица в партии претендовали Жданов и Маленков. Внешне между ними было некоторое сходство, круглые оплывшие лица, кителя-сталинки, только Жданова носил усы. Было ему в то время под пятьдесят, 1896 года рождения, Маленков, на пять лет моложе, растительности на лице не держал, его за глаза звали Маланьей. Биографии у них совсем непохожие. Жданов, старый большевик, в партии с 1915 года, подпольщик, политработник, с 1924 по 34-ый год - секретарь Нижегородского губкома партии, рано примкнул к Сталину, в 25-ом году стал кандидатом в члены ЦК, в 30-ом - полным членом. На Семнадцатом съезде - секретарь ЦК и член Оргбюро, сохранил эти посты, когда поехал в Ленинград после смерти Кирова. Уверенно проводил политику уничтожения врагов народа, но, кажется, не получал от этого удовольствия. По должности должен был заседать в тройке, выносившей огульные приговоры, но посылал взамен себя второго секретаря Кузнецова. После снятия блокады в 1944 году переехал в Москву, возглавил идеологию. Эту сторону Жданова все знают.
- Журналы "Звезда" и "Ленинград", травля Зощенко с Ахматовой...
- Именно. Жданов стал вторым лицом в партии. Он был идейный аппаратчик. Нам сегодня могут не нравиться его проповеди относительно литературы и искусства, но, похоже, он делал это искренне. Имел некоторое образование: реальное училище в Твери, полгода в Тимирязевской академии, 4 месяца в тбилисской школе прапорщиков. В юности учился музыке у самого Александрова...
- Того самого, краснознаменного?
- Совершенно верно, у Александра Васильевича. Недурно играл на гармони и фортепьяно. Получил за это от Кагановича кличку гармонист, но Сталину нравилось петь под аккомпанемент Жданова - иногда самые легкомысленные кабацкие песенки. Теперь о Маленкове. Начал служить в Красной армии в 1919 году политработником, в партии - с 20-го года. С 1921 года учится в МВТУ, Бауманском, начал с рабфака, занимался главным образом партработой, отличился в борьбе с троцкистами. Ушел из училища в 1925 году, не окончив, потому что открылась вакансия технического секретаря Оргбюро. Был под каблуком у его жены Голубцовой, расчетливой карьеристки. В 1930 стал техническим секретарем Политбюро. Каганович взял его в Московский комитет заведующим агитационно-массовым отделом, где он хорошо потрудился при партийных чистках. С 1934 года он уже в ЦК, зав. Отделом руководящих парторганов. В годы террора работал в тесной связи с Ежовым, но был один из первых, кто стал копать могилу "железному наркому". Маленков, неглупый, аккуратный, исполнительный карьерист, не имеющий собственного мнения, готовый на все, стал нужен Сталину, который над ним подсмеивался, но ценил. В 1939 его назначили секретарем ЦК и начальником Управления кадров. Ежов был арестован в его кабинете. Маленков вообще не брезговал полицейскими функциями, нередко сам участвовал в допросах. Быстро сблизился с Берией, с которого познакомился в 1937 году, когда они вместе руководили репрессиями в Армении. Таковы были главные претенденты на роль второго лица в партии. В октябре 1945 года у Сталина случился первый инсульт, скорее всего не обширный, но все равно месяц с лишним его никто не видел и звонить ему было нельзя. Ходили слухи, что он потерял речь. На два месяца он пропал из виду, даже дочь не имела с ним контактов. К концу года ему стало получше. Видимо, закупорка сосудов головного мозга не сопровождалась кровоизлиянием. Точных сведений про это нет и, возможно, никогда не будет. В Кремлевке на протяжении многих лет все данные о состоянии здоровья вождя заносили в "Историю болезни И. В. Сталина". В 1952 году после ареста профессора Виноградова все медицинские документы о Сталине были уничтожены по его личному приказу. Мы зато точно знаем, что в конце декабря 45-го Берия сдал дела в НКВД. Что это было? Результат долгих раздумий, что Лаврентий забрал слишком много власти? Или Жданов начал работу по ослаблению опасной для себя связки Берия-Маленков? 18 марта 46-ого эти двое стали полными членами политбюро, но и Жданов не остался в накладе. Два его ближайших сотрудника получили посты в ЦК. Михаил Родионов из Горького (Нижнего Новгорода), глава правительства РСФСР, был введен в состав Оргбюро, а ленинградский партбосс Алексей Кузнецов стал секретарем ЦК, членом Оргбюро и начальником Управления кадров. На этой последней должности он сменил Маленкова, который терял влияние. Уже на следующий день тот лишился поста заместителя председателя Совнаркома. 6 мая - новый удар: освобожден от обязанностей секретаря ЦК в связи с "авиационным делом". Маленков курировал эту отрасль, а ее руководители были арестованы и осуждены. Правда, сроки были относительно умеренные: министр Шакурин получил семь лет, главный маршал авиации Новиков - пять. Говорят, что Сталин дал указание не приговаривать на всю катушку -за заслуги в недавно окончившейся войне. Следствие вела войсковая контрразведка СМЕРШ во главе с Абакумовым Виктором Семеновичем. СМЕРШ с 43-го года входил в Наркомат обороны, таким образом, Абакумов подчинялся непосредственно Сталину. Арестованных допрашивали с пристрастием, но смогли добиться только признаний в халатности и приемке недоброкачественной продукции. Организационное руководство следствием со стороны ЦК осуществлял Кузнецов, он же возглавил комиссию, которая рассмотрела работу руководителя госбезопасности Меркулова Всеволода Николаевича, близкого сотрудника Берии из Закавказья.. 4 мая, за два дня до отстранения Маленкова, Меркулова сняли с поста министра (в марте наркоматы переименовали в министерства) за то, что в годы войны не вел борьбы с троцкистами. Позиции Берии и Маленкова были серьезно ослаблены. Министром в МГБ назначили Абакумова. Похоже, что ждановцы приложили к этому руку, отблагодарили Абакумова за авиационное дело. Две недели спустя Огольцов, которого мы надолго оставили, но не забыли, перестал быть первым заместителем, стал заместителем по общим вопросам. Интересно, что он был первым в списке кандидатов на должность министра, но, как говорят, попросил самоотвод - по причине недостаточного опыта. Абакумов, семью года моложе Огольцова, видимо, не хотел соперников. Новый министр был москвич, из рабочих, образование: три класса городского училища.