Распопов Дмитрий. Начало пути

   Вначале я хотел нанять для сада работников, но теперь, раз уж так вышло с землей, решил отдать сад в руки старосты. Тот уже пребывал в прострации, подсчитывая в уме будущие астрономические доходы своей семьи.
   – Вот плата за следующий месяц, – произнёс я, протягивая ему деньги.
   Староста посмотрел на них, словно впервые видя такую сумму. «Хотя, может быть, так и есть», – пришла мне в голову мысль. Я отдал деньги и сказал:
   – Думаю, между нами не осталось недопонимания?
   Староста посмотрел на деньги, лежащие у него на ладони, и, по-видимому, откровенно ответил:
   – Никакого, господин.
   Я кивнул и пошёл домой. Теперь это место действительно стало для меня домом. В замке уже вовсю носился белобрысый паренёк, таскающий под присмотром Марты разные вещи.
   Кабинет мой был отдраен практически до блеска, и кровать сверкала относительной чистотой. «Что ж, теперь остаётся утеплить тут всё и заготовить дрова на зиму», – вздохнул я.
   Перед сном я подумал, что практически полностью выполнил пункты один и два своего плана. Следовало переходить к пункту три.
   По первым двум оставалось ждать результатов, большего я сделать не мог. Старосте такую высокую зарплату я положил, преследуя несколько целей. Во-первых, староста за такие деньги становился хотя бы внешне мне предан, а во-вторых, односельчане могли продавать старосте продукты, произведённые у себя на подворьях и полях, частично получая от него деньги на выплату оброка. Такая многоходовая комбинация пришла мне в голову совершенно случайно, и то только потому, что староста забыл вписать своё имя в список арендаторов земли.
   Утро началось с приятного – меня наконец посетил закупщик фруктов. Приехав по обыкновению в деревню, он получил от старосты от ворот поворот и далёкий посыл к новому господину, который приказал без его разрешения фрукты не продавать.
   Когда Шаст – тот парень, что прислал мне староста, – доложил, что меня дожидается торговец, я не спеша приказал подавать мне умываться и завтрак. Когда я с этим покончил, прошёл без малого час. Всё это время скупщик ждал меня на улице, так как к себе его пускать я запретил.
   Когда я спустился вниз, к стоящему под жаркими лучами солнца торговцу, то с удовольствием отметил, что тот зол и взбешён. Как раз то, что мне было нужно для разговора.
   – Что вам здесь нужно, любезный? – барственно спросил я покупателя, которым оказался среднего роста мужик, одетый во вполне приличное, по местным меркам, платье.
   Торговец, едва сдерживая злость, прошипел:
   – Хотелось бы узнать, почему вы приказали больше не продавать мне фрукты.
   – А, ну это очень просто, – ответил я поскучневшим тоном, – меня не устраивает закупочная цена продукта.
   – Но вашего покойного батюшку она устраивала, – снова прошипел он.
   – А меня нет, – спокойно ответил я и, зевнув, спросил: – У вас всё?
   Торговец хотел что-то сказать, но под моим спокойным взглядом вспомнил всё-таки, что разговаривает не с сопливым мальчишкой, а с сопливым дворянином.
   – И какая же цена устроит господина? – поинтересовался он чрезвычайно вежливо.
   Поскольку я, благодаря быстроногому Шасту, посланному на разведку во все ближайшие таверны и деревни, знал примерные цены на фрукты, то ответил, значительно завысив среднюю цену:
   – За прежний объём одной поставки – девять кесариев.
   Торговец от возмущения даже не смог сначала ответить. Взяв себя в руки, он сказал:
   – Да что вы, господин, им же красная цена три кесария. За требуемые деньги вы никому ничего не продадите.
   – Ну, значит, фрукты сгниют в земле, – опять зевнул я, показывая всем своим видом, что разговор мне надоел.
   Торговец, видя, что я сейчас уйду, сменил тактику. Всё же при наличии налаженной сети сбыта он не мог потерять основного поставщика свежих фруктов на столы местной аристократии.
   Как я и предполагал, я ему оказался нужнее, чем он мне. Всё-таки Шаст не зря получает свои деньги, смог разузнать, что таких садов, как у меня, нет ни у кого в округе – так, по мелочи всё.
   – Предлагаю четыре кесария, – начал торговаться закупщик.
   Я внутренне засмеялся, начался торг, который был мне хорошо известен из игр и книг.
   – Девять.
   – Четыре.
   – Десять.
   – Четыре.
   – Одиннадцать кесариев, – специально проговаривал я повышение цены одним тоном.
   Внезапно торговец понял, что цена поднята уже на два золотых.
   – Но, господин, ведь только что было девять?
   – Нет, только что было десять, – поправил я его, – девять было две минуты назад, пока мне ещё не надоело тут стоять.
   Торговец задумался и назвал нормальную цену:
   – Пять кесариев.
   – Двенадцать.
   Торговец взмолился Единому Богу, призывая его образумить меня.
   Я истово помолился вслед за ним и, очертив рукой круг, отгоняющий злых духов продолжил:
   – Семь, но только в память о своём батюшке.
   Торговец чуть не плакал. К его сожалению, а к моей радости, другого крупного поставщика у него не было.
   «Всё-таки действительно информация – великая сила», – подумал я, глядя, как пыхтит и подсчитывает свои затраты и вероятную выручку торговец.
   – Шесть, – протянул он.
   Я задумчиво нахмурился и замолчал. Торговец почти с мольбой ждал моего решения. Я размышлял, согласиться на шесть золотых, что было всё же выше средней цены на фрукты, или наказать его за то, что он всё это время наживался на бароне, и запросить семь. Победило моё хорошее воспитание, спасибо, мама и папа.
   – Ладно, пусть будет шесть, – нехотя ответил я, – пройдёмте в кабинет и составим договор в двух экземплярах.
   У торговца отвалилась челюсть.
   – Какой договор?
   – Ну что вы, уважаемый, первый день в деле? – удивился я. – Напишем договор, что уважаемый торговец такой-то покупает, а его милость барон такой-то продаёт то-то, столько-то и по такой-то цене. Ответственность сторон при одностороннем расторжении договора, ну и дата, подпись, печать.
   От моих познаний в ведении бизнеса у торговца пропало всякое желание спорить, поэтому, поднявшись ко мне, мы быстро написали и согласовали контракт. Отпустив торговца, я сделал с договора копию и отправил её с Шастом в деревню, отдать старосте, чтобы тот знал отпускную цену товара.
   Закончив таким образом дела, я стал собираться для похода к ближайшей таверне, чтобы поговорить с хозяином. Я хотел поручить ему, за соответствующую плату разумеется, оповестить всех его коллег о поиске наёмника, отвечающего моим требованиям и согласного с условиями найма.
   Нормальные лошади стоили тут невероятно дорого, наши были украдены при нападении на барона, а появиться в таверне верхом на крестьянском тяжеловозе было бы просто смешно, поэтому я пошёл пешком, надеясь, что со мной не приключится то же самое, что и с бароном.
   Когда я дошёл до таверны, то с большим удовольствием отметил, что, по бумагам барона и меткам местности, половина её расположилась на моей земле. Вторая половина, правда, находилась на территории, принадлежащей только королю, поскольку выходила на королевскую дорогу, ведущую в соседнее королевство Тарон.
   Кстати говоря, с географией местной я пока не разобрался, поскольку гном отказывался разговаривать со мной на любые темы кроме кузни, а больше никто ничего не знал, кроме того, что мы живём при правлении славного короля Нумеда III в королевстве Шамор. Тот участок памяти изредка подсказывал различные географические места, но касались они в основном либо всего мира, либо неизвестных мне мест. Кстати, именно поэтому я представлял себе, что мир состоит из двух больших материков и ещё двух поменьше, а также приблизительное расположение местных государств на нём.
   По приобретённым же тут самостоятельно знаниям я знал, что раз в год, ровно двадцать пятого десата, всем сеньорам надлежало прибыть во дворец короля с тем, чтобы уплатить налог со своей земли в казну королевства. Размер налога я знал и надеялся к тому времени эту сумму найти, ведь как-то же барон этот налог выплачивал, и расписки о принятии денег в казну есть.
   Как барон, имея столько возможностей для заработка, ухитрялся жить практически в нищете – оставалось для меня непостижимым, ведь деньги практически валялись под ногами, нужно было только нагнуться и поднять их. Всё, что от него требовалось, так это правильно вести статьи доходов и расходов.
   В таверне было практически пусто, если не считать двух мужиков, непонятно почему пивших среди рабочего дня пиво, и закутанной в плащ фигуры, которая расположилась в самом дальнем конце и была плохо различима.
   Увидев мою одежду, ко мне на радостях бросился сам трактирщик, дородный низенький колобок с длинными сальными волосами. Видимо, он решил, что ему подвалила удача в виде важного и богатого гостя.
   Справедливым оказалось только первое, поэтому я поспешил его обрадовать, поинтересовавшись, по какому праву половина таверны стоит на моей земле. Судя по лицу трактирщика, нечто такое он знал давно, поскольку вместо того, чтобы удивиться, он попросил мои бумаги, а также бумаги на землю. Я, разумеется, вручил ему копии.
   Молоденькие служаночки, а также оба мужика начали прислушиваться к явно интересному разговору. Трактирщик быстренько пригласил меня к себе в комнату.
   Зайдя в его каморку, я вольготно устроился на его стуле и закинул ноги на стол – дворянин я или нет?
   – Ну-с, – улыбаясь, спросил я у трактирщика, – и каков же ваш ответ?
   Судя по бегающим глазам трактирщика, он ответа и не знал. Не говорить же мне, что барон, в отличие от меня, никогда не смотрел на карту своих земель?
   – И как давно вы, уважаемый, работаете без уведомления владельца этих мест? – поинтересовался я у трактирщика, пока тот искал достойный ответ на мой первый вопрос.
   И этот вопрос повис в воздухе, поэтому я решил поиграть у трактирщика на нервах.
   – Ну вот что, любезнейший, даю вам ровно неделю на то, чтобы убрать свой трактир с моей земли.
   После моих слов трактирщик сначала побледнел, а потом позеленел.
   – А что вы думали? – продолжил я, наблюдая за цветовой палитрой его лица. – Живёте себе на моей земле, гребете денежки, опять же себе, а мне что с этого достается?
   Трактирщик закашлялся и произнёс:
   – Да ведь не знал я.
   – А если вы сегодня королевского гонца отравите? – спросил я его. – Палачу тоже скажете, что не знали, что отраву нельзя класть в суп?
   От одного такого предположения трактирщику стало не по себе. Я решил дожать его.
   – Ну что ж, у меня остаётся только один выход из этой ситуации: завтра присылаю крестьян, чтобы они снесли ту половину трактира, что стоит на моей земле.
   – Но это же конец всему, – прошептал колобок, обильно потея и вытирая фартуком красное лицо.
   – Раньше надо было думать, голубчик, когда ставили, – я покровительственно ему улыбнулся, ожидая когда же трактирщик сам предложит альтернативные пути решения.
   – Господин, а может быть, как-нибудь договоримся? – произнёс трактирщик давно ожидаемую мной фразу.
   Я скучающе посмотрел на него и, не подавая виду, что этого и добивался, спросил:
   – Мне это не очень интересно. Вот разве что вы предложите что-то действительно стоящее…
   Потный, красный колобок облегчённо выдохнул и принялся жевать губы размышляя, сколько предложить этому молодому господину с бульдожьей хваткой, скромно подумал я о себе.
   – Двадцатая часть прибыли, – наконец выдохнул трактирщик.
   Я молча встал и направился к выходу.
   Трактирщик взвыл и бросился за мной, хватая за рукав:
   – Пятнадцать!
   Я спокойно вышел за дверь, но остановился, когда счёт дошёл до десятой доли.
   – Вот это уже конструктивный разговор, – уважительно произнёс я и вернулся в комнату. За нашим вояжем молча наблюдала вся таверна.
   Трактирщик ещё больше вспотел, и теперь по его и без того грязному лбу и волосам струился пот, попадая в глаза, что заставляло его постоянно промокать лицо фартуком.
   – Замечу, не я предложил десять долей, – подняв для важности палец, начал я, – мне такие копейки, в общем-то, и не нужны, я больше за правду боролся.
   Трактирщик тяжело вздохнул, переживая за свои барыши.
   – Господин, таверна едва-едва позволяет мне жить, конкуренты совсем забрали всех клиентов.
   – А что мешает улучшить меню, пригласить барда, чтобы играл вечерами, улучшить качество выпивки и цены сделать чуть ниже, чем у конкурентов?
   Трактирщик вытаращил на меня глаза, думая, что я шучу. Но я был вполне серьёзен.
   – Но, господин, ведь на это нужны деньги, а где их взять бедному трактирщику, едва сводящему концы с концами, – прошептал он.
   В голове у меня созрел план.
   – Вот что, любезный, предлагаю вам деловое партнёрство.
   Наверное, если бы метеорит упал на землю рядом с ним, трактирщик был бы удивлён меньше, чем услышав предложение дворянина о партнёрстве. Всё же он быстро оправился от шока и осторожно произнёс:
   – Что вы хотите предложить, господин?
   – Ну, скажем так, я вкладываю в развитие вашего предприятия некоторые средства, на время раскрутки заведения ссужаю деньги для проведения рекламной акции, а потом, когда прибыль станет стабильной, буду забирать две пятые прибыли, – закончил я.
   Хоть из моей речи он понял едва ли треть, но основное он всё же уловил. Глаза трактирщика расширились, и он стал заикаться.
   – В-в-вы, б-б-бла-г-гор-р-родный господин, вложите деньги в-в мой т-трактир?
   – Именно вложу, любезный, – с улыбкой ответил я.
   Я нисколько не сомневался, что и до, и после раскрутки дела трактирщика нужно будет проверять и проверять: глядя на его хитро бегающие в ожидании обещанной суммы глазки, я нисколько не обманывался в его честности. Даже мой первоначальный взнос он может припрятать и сказать, что ничего не получилось.
   – Но будет это на моих условиях, – добил я его. – Завтра я пришлю к вам человека с деньгами, который будет должным образом проинструктирован, и он будет выдавать деньги под конкретные улучшения, чтобы вы, любезный, не приведи вас Единый к греху, не растратили мои деньги.
   Столь категоричное заявление сбило спесь с колобка, который, вероятно, уже в уме подсчитал, сколько он получит от меня халявных денег.
   – А вообще, – внезапно сказал я, – вы мне не нужны. Сломаю трактир и построю новый, за свои деньги и на своей территории. Смысл мне вкладываться в чужой карман?
   Сказав это, я встал из-за стола и пошёл на выход. Трактирщик сначала остолбенело застыл, а потом, когда до него дошёл смысл сказанного мною, повторилась недавняя сцена с хватанием за рукава.
   На этот раз я вышел из трактира, чтобы показать свою решительность. Трактирщик прибег к последнему методу: упал на землю и обнял мой сапог.
   «Блин, что у них тут за привычка такая дурная, – внутренне брезгливо вздрогнул я, – чуть что – сразу на землю и к сапогам, сначала староста, теперь этот».
   – А у вас дети есть? – внезапно спросил я трактирщика, вспомнив удачный опыт применения такой тактики в отношении старосты.
   Трактирщик недоумевающе поднял на меня глаза и ответил:
   – Сыночек, надежда моя и опора.
   – И сколько этой опоре лет?
   – Двадцать пять будет этой зимой. – Трактирщик всё ещё не понимал, к чему я клоню.
   – Значит, вот что. Сынка твоего я забираю к себе в замок, будет у меня служить. Жалованье ему положу, как полагается, да под рукой будет, если его отец вздумает со мной шутки шутить.
   Услышав такое, трактирщик снова взвыл и припал к моему многострадальному сапогу, повторяя почти те же слова, что и некогда староста.
   «Всё же шантаж – великая вещь», – без удовольствия подумал я.
   – За сына не переживай, цел будет, пока ты со мной будешь честен. Слово дворянина даю, – продолжил я, видя, что трактирщик вот-вот потеряет остатки соображения.
   Трактирщик, услышав про слово дворянина, поднял на меня лицо, заляпанное грязными разводами. Странно было мне, шестнадцатилетнему подростку, наблюдать за этим мужиком, который был старше моего отца. Я подумал, может, зря я с ним так? Но, вспомнив скупщика фруктов и старосту, понял, что, если я дам слабину, через день об этом узнает вся округа, и тогда на всех своих начинаниях я смело смогу поставить крест. Нужно придерживаться курса на деспотизм и тиранию, иначе можно будет просто сваливать отсюда.
   – Когда сыночка-то посылать? – спросил успокоенный трактирщик.
   Я задумался. Прежде следует обговорить с трактирщиком все нововведения, которые явно будут для него шоком. Всё же я из двадцать первого века, века гламура и пиара.
   – Пойдём к тебе, возьми принадлежности для письма, будешь записывать все, что я тебе скажу.
   Когда мы вошли в трактир во второй раз, то вся прислуга, до единого человека, выбежала на меня поглазеть. Видимо, они сообразили, что молодой господин принёс какие-то плохие вести, раз хозяин бегает за мной как собачонка и о чём-то умоляет. Ведь всё, что касается хозяина, коснётся и их.
   Зайдя в третий раз в комнату трактирщика, я уселся за стол и стал ждать, когда трактирщик принесёт принадлежности и замрёт с пером в ожидании моих распоряжений.
   – Значит, так, – задумчиво посмотрел я в потолок, – есть у тебя на примете четыре крепких парня, чтобы вышибалами поработали в начале развёртывания нашего предприятия?
   – Да тут этих драчунов – как грязи, – вздохнул трактирщик, видимо припоминая какие-то события в прошлом.
   – Подбери самых сильных и драчливых, – распорядился я, давая знак записывать. Теперь главное:
   Первое. Сменишь вывеску «Трактир Джона» на «Серебряный Рыцарь».
   Трактирщик вытаращил глаза.
   – Закончишь писать – задашь вопросы, а пока молчи.
   Трактирщик быстро уткнулся в бумагу.
   – Второе. Мой человек найдёт крестьян и сделает качественный ремонт снаружи и внутри трактира.
   Третье. На внутренних стенах развесь всякие доспехи, щиты, булавы, мечи и прочую рыцарскую атрибутику. Кучу железок я тебе пришлю, посадишь слуг чистить и полировать, заодно и затупят острое. Приколачивать будешь накрепко, чтобы в драке не сорвали.
   Четвертое. У всех служанок, подающих на столы, укоротишь платья так, чтобы щиколотки были видны. (Снова выпученные глаза трактирщика, для местных верх неприличия, если у женщины из-под подола выглядывают щиколотки.)
   Пятое. Свежие фрукты на все столы на время проведения акции заманивания клиентов, абсолютно бесплатно. Потом тихо включим в цену на блюда. (Трактирщик становился похож на того краба из анекдота, который видел, почему камбала стала такой плоской.)
   Шестое. Пиво, вино не разводить. Подчёркиваю – НЕ разводить! Это значит, что совсем ничего в них не доливаешь.
   Седьмое. Сейчас пойдём в зал, прикажи приготовить свои лучшие блюда. Если мне не понравятся, наймём повара.
   Восьмое. Все расходы, связанные с данными улучшениями, для начала будет оплачивать мой человек, если заслужишь доверие, в дальнейшем получишь доступ к деньгам.
   Девятое. Конечная прибыль будет делиться пополам, и не приведи тебя Единый утаить от меня хоть асс, надежда твоя и опора и дня после обмана не проживёт, а потом и ты за ним последуешь, только мучиться будешь дольше.
   Десятое. В первое время на все блюда снижаем цены, сейчас в зале согласуем и их, и само меню.
   Вроде всё, – почесал я затылок, – теперь вопросы.
   Трактирщик всё же оказался неглупым человеком, поэтому сидел и молча перечитывал свои записи. Затем поднял голову, и я увидел в его глазах восторг.
   – Господин, кто вы? – спросил он совсем не то, что я ожидал от него услышать.
   – Как кто, барон Максимильян, владелец замка и окрестных земель, – удивлённо ответил я.
   – Нет, откуда вы всё это знаете? Ещё пять минут назад я думал, что вы предлагаете безумие, которое обанкротит меня, но теперь, осознав ваши предложения, я в полном восхищении, такого нет ни у кого в округе.
   Я усмехнулся:
   – И навряд ли будет. Если начнут нас копировать, поверь, мы найдём, как достойно ответить конкурентам. А теперь, если ко мне нет вопросов, пошли в зал, пробовать стряпню и согласовывать меню. Тебя, кстати, как звать-то? – спросил я, когда мы вошли в зал, где один из столов ломился от еды.
   – Шумир, господин, – ответил трактирщик, который теперь смотрел на меня как на бога, спустившегося с небес.
   – А почему тогда вывеска «У Джона»?
   – Осталась от прежнего хозяина, господин.
 
   Когда принесли меню или то, что тут таковым считалось, я брезгливо оттолкнул его от себя. На заляпанной непонятными субстанциями тонкой деревянной дощечке были вырезаны названия блюд и их цены. Причём сделано всё было без всякого порядка, по-видимому, нововводимые блюда просто дорезали на свободном месте.
   – Чистое есть? – брезгливо ответил я и, когда принесли менее заляпанный экземпляр, сказал: – Запиши ещё одно правило: всем пришедшим подавать сначала таз с водой для умывания и полотенце для вытирания лица и рук.
   Трактирщик, даже не спрашивая, зачем это, безмолвно записал, видимо, после встречи со мной его мировоззрение сильно изменилось.
   «Может, мне секту свою открыть?» – с улыбкой подумал я.
   – Записывай изменения, касаемые меню, – задумчиво приказал я, вертя дощечку в руках… – Первое. Сделать два вида меню: первое – на пергаменте, для благородных господ. Запишешь там раздельно холодные, горячие блюда, вино и пиво. Как – я тебе покажу. Второе – для простолюдинов, тоже раздельно, как и для господ, но на досках, количеством десять и больше, авось не так залапают.
   Второе. Цены на блюда установи такие… – Я продиктовал все цены, снизив их на время раскрутки почти вдвое.
   Когда я закончил с меню и стал пробовать понемногу от каждого блюда, то с удивлением отметил, что еда вкусная. Гораздо вкуснее той постной пищи, которой я питался в замке.
   – Знаешь, Шумир, найми на первое время не четверых, а восемь вышибал, – подытожил я разговор, – не хочется потерять всё от одной пьяной драки. Если будут драться благородные, сразу посылай за мной, я их разниму.
   Попробовав всё, я наелся и хотел уже отправиться восвояси, как увидел ряды кувшинов с пивом и стеклянные бутылки с вином. «Надо, чтоб их какой-нибудь взрослый, непредвзятый человек попробовал, мне самому ещё рановато алкоголь дегустировать», – подумал я.
   В зале, кроме пялящихся на нас с трактирщиком во все глаза слуг, был только тот странный господин, закутанный во всё серое. Он по-прежнему сидел за своим столом и не спеша цедил питьё из кружки.
   «Вот он подойдёт, – радостно решил я, – на халяву выпить все любят».
   Я встал и, сопровождаемый взглядами всей таверны, подошёл к крайнему столу, погружённому, несмотря на день, в полумрак. Подойдя ближе, я получше пригляделся к сидящему, который, в свою очередь, тоже рассматривал меня из-под опущенного на голову капюшона. Рядом со столом я заметил что-то длинное, в чехле, прислонённое к стене.
   – Простите, что отвлекаю вас, но позвольте спросить, как вы относитесь к бесплатной выпивке? – задал я вопрос, на который в моей стране существовал только один ответ.
   – Кто же откажется от бесплатной выпивки, – глухо ответил незнакомец со странным акцентом, словно не из здешних мест.
   – Тогда, может быть, вы поможете мне? – спросил я. – Мне нужно, чтобы вы попробовали вон те пиво и вино, а потом сказали, разбавлены они водой или нет.
   Незнакомец удивлённо хмыкнул и, вставая, сказал:
   – Если их разлили из той же бочки, что и эту мочу, – он показал на свой стакан, – то всё я пить не буду.
   – Ну, это ваше право, – улыбнувшись ответил я. – Вы, главное, честно скажите, что разбавлено, а что нет.
   Незнакомец взял то самое длинное, в чехле, опираясь на него, подошёл к столу и глотнул из первого кувшина.
   – Моча, – зазвучал приговор, который согнал улыбку с лица трактирщика.
   Все остальные кувшины были удостоены этой же оценки.
   Я повернулся к трактирщику:
   – За пункт шестой спрошу особо.
   Трактирщик быстро закивал.
   Незнакомец внимательно посмотрел на меня и спросил:
   – Я так понимаю, в таверне сменился хозяин?
   Я вежливо ответил, внимательно смотря в глаза хозяину и заставляя его напрячься:
   – Нет. Пока нет.
   Трактирщик шумно выдохнул.
   Незнакомец внимательно посмотрел и спросил:
   – Я слышал, вы говорили о вышибалах? Не возьмёте меня на работу?
   Я заинтересованно спросил:
   – А что вы умеете?
   Незнакомец откинул капюшон, и все в зале ахнули. Лицо его было абсолютно чёрным.
   – И о чём это должно мне сказать? – недоумённо спросил я.
   Тут трактирщик наклонился ко мне и быстро прошептал:
   – Это нубиец, господин. Они служат в личной гвардии самого короля. Говорят, в бою им нет равных.
   «Если об этих нубийцах знает даже трактирщик, то стоит проверить, чего он стоит», – решил я и сказал:
   – У меня есть лучшее предложение. Как вы смотрите на то, чтобы стать моим телохранителем?
   Нубиец внимательно на меня посмотрел и с улыбкой спросил:
   – Зачем несовершеннолетнему дворянину телохранитель?
   Я хмыкнул и ответил:
   – А вот хочу я так.
   Нубиец широко улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы.
   – Как телохранитель я дорого стою, ваш батюшка не согласится на такой расход.
   – Разговор с батюшкой – это мои проблемы, – ответил я спокойно, – назовите свою цену.
   – Полукесарий в день, – озвучил нубиец огромную сумму, услышав которую ахнули не только все в трактире, но и я недоумённо уставился на него.
   – А вы справитесь с десятью солдатами? – сохраняя видимое спокойствие, спросил я его. – За такие деньги мне проще нанять их.