Рауд Эно. Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 3, с иллюстрациями)

   – Разумеется, я стараюсь по мере сил его воспитывать, – скромно заметила дама. – И первые результаты не так уж плохи.
   И тут снова зазвонил дверной звонок. Дама извинилась и поспешила в прихожую.
   – Ах, это вы! – послышался вскоре её радостный голос. – Вот не ожидала… То есть я так ждала вас!
   – А где малыш? – прозвучал требовательный голос.
   На этот раз пришли две подруги, каждая с пирожными в коробке.
   – О боже, какая прелесть! – входя в комнату, воскликнули они в один голос, у Моховой Бороды даже мелькнула мысль, уж не двойняшки ли это.
   Моховая Борода отвесил, два поклона.
   – Браво! – хором воскликнули гостьи и всплеснули руками.
   Дама начала накрывать на стол. Но в дверь опять позвонили. Гости всё прибывали. Это были приятельницы дамы, жаждавшие увидеть Моховую Бороду. Каждая принесла с собой сладости. И все они приходили в восторг от Моховой Бороды.
   А в сердце Моховой Бороды росло отчаяние. Как долго это будет продолжаться? Сколько вообще может продолжаться его ужасный и в то же время смехотворный плен? Неужели и вправду ему придётся остаться здесь навсегда и привыкать к новой жизни, как сказала дама? Нет, и ещё раз нет! Жизнь в неволе совершенно невыносима. Но пока ему придётся запастись терпением. Терпение, и ещё раз терпение. До тех пор, пока однажды… Пока однажды, быть может, представится случай бежать.
   В конце концов в гостиной собралось столько народу, что гостьи едва умещались за кофейным столом. Разговор становился всё оживлённее, и вскоре на Моховую Бороду перестали обращать внимание.
   «Зачем этой даме нужен ещё и я, если у неё такая уйма приятельниц?» – размышлял Моховая Борода.
   Он забрался на подоконник и стал грустно смотреть в окно. Так просидел до вечера. И когда гости наконец разошлись, было уже настолько поздно, что ему пришлось опять забираться в хозяйственную сумку.

Самый высокий человек на свете.

   Раз уж Воротнику, несмотря на все старания, не удалось взять след Моховой Бороды, Муфта и Полботинка решили вернуться в гостиницу. Но едва они завернули за угол, как увидели, что вся площадь перед гостиницей запружена народом. Вся эта огромная толпа взволнованно шумела, словно в ожидании чего-то, люди всё прибывали, и толпа росла буквально на глазах.
   – Ну, теперь мы попались, – пробормотал Полботинка. – Такого внимания я никак не ожидал.
   – Главное – сохранять спокойствие, – сказал Муфта, с трудом проталкиваясь к гостинице. – Сделаем вид, что такого рода восторги для нас дело обычное.
   Они стали проталкиваться сквозь толпу. Воротник ни на шаг не отставал от них, и сердца друзей колотились всё взволнованнее.
   У входа стояла толпа журналистов, у каждого в руках был фотоаппарат или кинокамера.
   – Этим киношникам, наверно, надо слегка улыбнуться, – предположил Полботинка. – А то ещё подумают, что мы задаёмся. Но Муфта считал, что гораздо важнее другое.
   – Естественность прежде всего, – нравоучительно произнёс он. – Именно естественность производит на массы самое сильное впечатление.
   – Ладно, – сказал Полботинка. – Постараемся быть естественными. А не обратиться ли тебе с приветствием?
   – Ну да, – согласился Муфта. – Пару слов, конечно, можно ради вежливости сказать.
   И тут же принялся мысленно составлять приветственную речь.
   – Как только речь будет произнесена, безусловно, начнутся овации, – сказал Полботинка. – И тогда, наверное, надо слегка поклониться?
   – Безусловно, – кивнул Муфта. – Но сделаем это скромно и естественно.
   Наконец они выбрались из толпы и ступили на крыльцо. Сейчас… Оставалось ещё подняться на несколько ступенек…
   Муфта решительно повернулся лицом к толпе.
   Но что это? Никакого внимания. Ни один фотоаппарат не щёлкнул. Ни одна кинокамера не застрекотала. Ни один человек не взглянул на накситраллей!
   – Похоже, на этот раз обойдёмся без речей, – разочарованно сказал Муфта.
   А Полботинка сердито пробурчал:
   – Эти люди сами не знают, чего хотят.
   – Ну что ж, – похлопал Муфта Полботинка по плечу. – Не стоит киснуть, постараемся сохранять полнейшую естественность. Ведь, в конце концов, мы явились сюда не за почестями, а затем, чтобы получить в гостинице комнату.
   Сказав это, он отворил большую стеклянную дверь и вошёл в вестибюль. Полботинка безмолвно последовал за ним.
   За стойкой сидел знакомый им администратор.
   – О-о! – воскликнул он, заметив накситраллей. – Значит, вы всё-таки вернулись! Я вас, конечно, вполне понимаю, ведь такой случай может больше никогда не представиться!
   Накситралли пришли в полнейшее замешательство.
   – Какой случай вы имеете в виду? – недоуменно спросил Муфта. Администратор был поражён.
   – Как, неужели вы не слышали?! – вытаращил он глаза. – Невероятно! Весь город живёт этим событием!
   Но Муфта и Полботинка оставались в недоумении, и тогда он торжественно сообщил:
   – В наш город приехал самый высокий человек на свете! С минуты на минуту мы ждём его прибытия сюда.
   – Ах вот оно что, – тихо сказал Полботинка. – Так, значит, его и ждёт толпа на площади?
   – Ну конечно, – улыбнулся администратор. – Кого же ещё?
   Муфта и Полботинка не стали напоминать о том, что совсем недавно огромное внимание уделяли им. А вместо этого спросили, не могли бы они ещё раз получить в гостинице комнату.
   – Номер «люкс» я, разумеется, уже не могу вам предложить, – с сожалением сказал администратор. – Вы ведь понимаете? В нём будет жить самый высокий человек на свете. Но я бы рекомендовал вам маленькую комнату совсем рядом с номером «люкс». В таком случае у вас будет больше возможностей увидеть самого высокого человека на свете. И быть может, вам как соседям даже удастся получить у него автограф.
   – Нам всё равно, – пробормотал Полботинка. – Главное, было бы хоть какое-нибудь место.
   Вопрос был решён, и администратор вручил накситраллям ключ. Но тут он пристально взглянул на Воротника и близоруко прищурился.
   – Господи! – испугался он. – С вашим спутником, видимо, случилось что-то серьёзное? Отчего он стоит на четвереньках?
   Муфта немного растерялся, но затем торопливо разъяснил, что их спутник в данном случае отнюдь не Моховая Борода, а собака, которая решила к ним присоединиться.
   – Ну, в таком случае ясно, – понимающе кивнул администратор. – Это даже лучше. Теперь я обязательно велю положить в конуру сено, чтобы вашей собаке было уютнее.
   – Вы очень любезны, – обрадовался Муфта.
   – Однако разрешите полюбопытствовать, куда же девался ваш бородатый приятель? – вдруг встревожился администратор.
   – Он пропал, – сказал Муфта.
   – По-видимому, украден, – уточнил Полботинка. И они наперебой стали рассказывать администратору об исчезновении Моховой Бороды и о своих подозрениях относительно дамы.
   – К сожалению, мы не знаем адреса дамы и даже её имени, – сказал в заключение Муфта. – Мы, разумеется, будем повсюду искать её, но на это может уйти чрезвычайно много времени.
   – Да, конечно, – согласился администратор. – Но будем надеяться на лучшее. Не сможет дама скрывать до бесконечности такую заметную фигуру, как Моховая Борода.
   Услышав это, Полботинка не смог удержаться от маленькой колкости.
   – Не такая уж Моховая Борода и фигура, – сказал он. – Ведь самый высокий на свете человек – единственная фигура, которую ещё замечают.
   Администратор не понял обиды, скрытой за этими словами.
   – Ничего, в конце концов заметят и Моховую Бороду, – уверенно заявил он. – Вот увидите, рано или поздно он непременно выплывет на поверхность.
   Этой надеждой накситраллям и пришлось для начала утешиться. Они вместе с Воротником вошли в лифт, поднялись на тринадцатый этаж и рядом с номером «люкс» сразу нашли свою новую комнату.
   – О! – воскликнул Муфта, как только они вошли. – Опять три медведя! Оказывается, это не совсем верно: чем меньше комната, тем меньше мишек.
   На стене действительно висела точно такая же картина с тремя медведями, как и в номере «люкс», и это сразу вызвало уютное, домашнее настроение. И Воротник, казалось, тоже почувствовал себя по-домашнему и весело тявкнул.
   – Лает, наверно, на медвежат, – сказал Полботинка. – След брать не умеет, а в искусстве разбирается.
   Муфта неопределённо хмыкнул. Искусство было для него слишком серьёзным делом, чтобы над ним шутить.
   – Надо начать с умывания, – предложил он. – Если мы сейчас же не сунем Воротника в ванну, наша комната очень скоро превратится в блошиный рассадник.
   – Верно, – кивнул Полботинка. – И едва ли эти блохи заберутся в медвежью шерсть, скорее уж они поскачут к нам в постель.
   Муфта пошёл в ванную комнату и открыл краны. Потекла тёплая вода, и скоро ванна наполнилась.
   – Воротник! – позвал Муфта. – В ванну!
   Воротник послушно появился и безропотно позволил сунуть себя в ванну. Он остался совершенно спокойным и после того, как Муфта вылил на него целый флакон шампуня.
   Через несколько минут Воротник оказался целиком в белой пене, и Муфта всеми десятью ногтями старательно скрёб его.
   И тут Полботинка крикнул:
   – Кажется, явился! Ты только послушай, как гудит коридор!
   Муфта прислушался.
   Действительно, из коридора доносился гул голосов и беспрерывное шарканье многих ног. И вдруг весь этот шум стал ещё сильнее. Полботинка приоткрыл дверь и выглянул.
   – Идёт! – закричал он. – Здорово! Ну и каланча!
   Услышав это, Муфта бросил Воротника в ванне и помчался к Полботинку.
   – Ах ты господи! – пробормотал он. – По сравнению с нами он просто великан!
   Слегка сутулясь, чтобы не задеть головой потолок, самый высокий человек на свете приближался к номеру «люкс». Лицо его было серьёзно и озабоченно. Ему стоило немало труда продвигаться вперёд из-за огромной толпы вокруг него. Одни просто глазели, другие клянчили автографы, третьи хотели во что бы то ни стало потрогать его. И немного не дойдя до номера «люкс», великан был вынужден остановиться. Люди обступили его такой плотной стеной, что он не мог ступить и шагу.
   Накситраллям подобная ситуация была знакома, и они волей-неволей посочувствовали самому высокому человеку на свете.
   – Кольцо славы, – пробормотал Полботинка. – Мы-то испытали её тяжкое бремя.
   Самый высокий человек на свете стоял на месте и беспомощно размахивал длинными руками. Он пытался что-то объяснить людям, но из этого ничего не получалось: вокруг царил ужасный гвалт и расслышать его слова было невозможно.
   И тут неожиданно появился Воротник!
   Мокрый, весь в мыльной пене, Воротник проскользнул между ног Полботинка и Муфты и, тявкая, выскочил в коридор. Он отряхнулся, и клочья мыльной пены разлетелись в разные стороны, попали на одежду людей, забрызгали даже их лица. И это было настолько неожиданно, что люди, испуганно вскрикивая, шарахались от собаки, стараясь спрятаться друг за друга, и закрывали лица руками.
   Самому высокому человеку только это и нужно было. Он сделал два-три шага и оказался у двери номера «люкс». Ключ щёлкнул в скважине. Самый высокий человек на свете успел благодарно улыбнуться накситраллям, тут же исчез за дверью и запер её изнутри.
   – Воротник! – закричал Муфта. – Назад!
   И Воротник моментально послушался, словно поняв, что он своё дело сделал. Муфта домыл Воротника и отнёс его в угол сушиться.
   Убедившись, что самый высокий человек на свете не собирается никого впускать в номер «люкс», народ начал понемногу расходиться, и шум в коридоре постепенно затих.
   – Наконец-то этот несчастный человек сможет отдохнуть, – сказал Муфта.
   – Просто страшно подумать, как природа наказывает некоторых ростом, – покачал головой Полботинка. – До сих пор мне не приходило в голову, но теперь-то я понял, что нам с тобой с ростом здорово повезло.
   – Да, – задумчиво кивнул Муфта. – Мы с тобой должны благодарить судьбу.
   Едва он успел это сказать, как в дверь тихонько постучали. Полботинка пошёл отворять.
   – Можно?
   – О-о-о! – удивлённо воскликнул Полботинка. В дверях стоял самый высокий человек на свете. Теперь и Муфта поспешил навстречу гостю.
   – Заходите, пожалуйста, – сказал он. – И насчёт пса не беспокойтесь. Он, должно быть, уже высох.
   Самый высокий человек на свете наклонился, чтобы пройти в дверь, и ступил в комнату.
   – Я очень благодарен вам и вашей собачке, – торжественно произнёс он. – Вы выручили меня из очень затруднительного положения.
   Затем он протянул Муфте руку.
   – Друзья меня зовут Антенной.
   – А меня Муфтой, – сказал Муфта и изо всех сил потряс руку нового знакомого.
   Полботинка тоже протянул руку.
   – Меня друзья зовут Полботинком, – сообщил он. Последовало новое рукопожатие, а затем самый высокий человек на свете опустился в кресло, предложенное ему Муфтой.
   – Какая благодать, – сказал он, оглядывая комнату. – Как здесь спокойно! Честно говоря, я пришёл к вам, чтобы ненадолго укрыться от своей славы. В моём номере «люкс» беспрерывно звонит телефон, там просто невыносимо оставаться.
   – Знакомая история, – кивнул Муфта.
   – И конечно, звонят, главным образом, дамы? – спросил Полботинка.
   – Главным образом, дамы, – подтвердил самый высокий человек на свете. – Однако попадаются и мужчины, и даже маленькие дети. Всем что-нибудь нужно. Одни хотят со мной встретиться. Другие хотят со мной переписываться. Некоторые хотят со мной сфотографироваться. Поверьте, это ужасно.
   – Всё-таки тяжело быть знаменитостью, – заметил Муфта.
   – Очень тяжело, – сказал самый высокий человек на свете. – Будучи таким знаменитым, трудно сохранять собственное достоинство. Иногда приходится удирать от поклонников через чёрный ход. Как какому-то жулику.
   – Мы понимаем вас, – сказал Полботинка. – Нам тоже знакома слава, и мы прекрасно знаем: люди докучают знаменитостям.
   Он рассказал несколько подробнее, что совсем недавно они тоже не знали, куда деваться от своей славы.
   – Теперь эти времена благополучно миновали, – заключил он. – После вашего появления в городе на нас больше не обращают внимания.
   Самый высокий человек на свете грустно улыбнулся.
   – Ну, в таком случае от меня была хоть какая-то польза, – сказал он.
   В этот момент зазвонил телефон. Муфта взял трубку.
   – Извините, – произнёс женский голос. – Самый высокий человек на свете, случайно, не у вас?
   Муфта взглянул туда, где только что сидел самый высокий человек на свете. Там его не было. Он ушёл из комнаты, исчез бесшумно, как тень.

Сенбернар Бенно.

   На следующий день, сразу после завтрака, дама решила поиграть с Моховой Бородой в мяч.
   Игра заключалась в том, что дама пускала маленький резиновый мяч по полу и кричала: «Апорт!» – а Моховая Борода должен был приносить его. В такую игру дама раньше играла со своей собакой, а слово «апорт» означает «принеси» и применяется при тренировке собак, чтобы приучить их приносить и подавать разные предметы.
   Сначала игра в мяч доставляла Моховой Бороде даже некоторое удовольствие, но понемногу утомительная и однообразная беготня порядком надоела. Он уже собирался решительно отказаться от игры, но в это время вдруг раздался звонок, и дама отправилась открывать дверь.
   – О, сестра Кирси! – послышался из прихожей её радостный голос. – Какая приятная неожиданность!
   – Почему неожиданность? – удивилась гостья. – Вы вчера позвонили мне и пригласили посмотреть на вашего нового любимца.
   – Ах да, верно, – улыбнулась дама. – Конечно, конечно. Но знаете, этот любимчик требует такой заботы и внимания, что обо всём остальном я просто забываю.
   – Прекрасно вас понимаю, – любезно сказала сестра Кирси. – Когда я завела Бенно, со мной происходило то же самое.
   Гостья вошла в комнату, и Моховая Борода увидел, что её сопровождает огромная собака с умной мордой – сенбернар. Это и был Бенно.
   – Лежать! – приказала собаке сестра Кирси.
   Но Бенно не послушался. Он заметил Моховую Бороду. С величайшим достоинством он подошёл к Моховой Бороде и обнюхал его.
   Моховая Борода улыбнулся. Собака сразу понравилась ему. Он дружески погладил Бенно по голове и тихо сказал:
   – Ложись!
   На этот раз Бенно моментально повиновался и улёгся у ног Моховой Бороды.
   Но сестре Кирси такое повиновение не понравилось.
   – Фу! Встать! – строго приказала она и пояснила даме: – Обученная собака должна слушаться только одного человека.
   Бенно неохотно поднялся и, словно извиняясь, посмотрел на Моховую Бороду.
   – Так, – значительно ласковее сказала сестра Кирси. – А теперь лежать!
   Бенно выполнил приказание.
   Дама внимательно наблюдала за происходящим. И тут ей ужасно захотелось показать сестре Кирси, что её собственность ничуть не хуже собаки.
   Она подошла к Моховой Бороде и скомандовала:
   – Моховая Борода, лежать!
   Моховая Борода продолжал стоять как соляной столб.
   – Лежать! – повторила дама.
   Но Моховая Борода продолжал стоять. Внутри у него всё бурлило и кипело. Ему сказали: «Лежать!» И рассудок повелевал ему слушаться, чтобы таким образом усыпить бдительность дамы. Чтобы она не догадалась о намерении бежать. А бежать надо, в этом нет сомнений. Но чувства восставали против доводов рассудка. Чувство собственного достоинства не подчинялось рассудку. И – ничего не поделаешь – чувство собственного достоинства оказалось сильнее рассудка.
   – Я не лягу, – заявил Моховая Борода.
   На щеках у дамы появились красные пятна.
   – Ты должен лечь, – настаивала дама. – Я тебе приказываю!
   – А я не лягу, – повторил Моховая Борода.
   Дама подняла руку. Она была очень рассержена и хотела даже ударить. Но в последний момент всё-таки овладела собой и, натянуто улыбаясь, сказала, обращаясь к сестре Кирси:
   – Видите, мой малыш иногда бывает упрямым, и мне придётся ещё немало потрудиться над его воспитанием.
   – О да, – сказала сестра Кирси. – Воспитание – дело долгое и серьёзное. Вы представить себе не можете, как я намучилась с Бенно, прежде чем он стал такой воспитанной собакой.
   Моховая Борода тем временем уселся возле Бенно и стал его почёсывать.
   – Вы только взгляните, – сказала сестра Кирси даме. – Они так подходят друг к другу. Я не раз думала, не завести ли мне ребёнка. Бенно для компании. Но с другой стороны, если родится мальчик, вдруг он станет дразнить Бенно, когда подрастёт?
   Дама ничего не ответила и пошла на кухню варить кофе. Вскоре они с сестрой Кирси уселись за столик, и разговор пошёл о вопросах воспитания, а также о многом другом.
   Моховая Борода наклонился к уху Бенно.
   – Если бы ты только знал, как я несчастен, – чуть слышно прошептал он.
   И Бенно сочувственно посмотрел на него большими умными глазами. Казалось, он прекрасно понимает, как тяжело Моховой Бороде.
   Это до глубины души тронуло Моховую Бороду, и, продолжая почёсывать Бенно, он задумался о своей горькой судьбе.
   Правда, если взглянуть со стороны, жаловаться особенно не на что. Дама окружила его заботой и вниманием, его хорошо кормили, и он мог пользоваться всеми квартирными удобствами, кроме телефона, трогать который ему было строго-настрого запрещено. И на недостаток свежего воздуха жаловаться не приходилось: на ночь дама вывешивала его в сумке за окно, где приятно обдувал мягкий ветерок.
   И всё-таки… Всё-таки жизнь здесь была совершенно невыносимой. Он был оторван от природы, по звукам и запахам которой мучительно тосковал. Но самое главное – он был оторван от друзей, без которых вообще не мыслил себе жизни…
   И тут Моховая Борода насторожился.
   – Знаете, я вчера видела этих… Муфту и Полботинка, – сказала сестра Кирси.
   У Моховой Бороды заколотилось сердце. Значит, Муфта и Полботинка всё ещё где-то неподалёку. Значит, он, Моховая Борода, вовсе не покинут друзьями. Муфта и Полботинка помнят о нём. В это он, конечно, верил. Но убедиться ещё раз было необыкновенно приятно.
   Дама настороженно взглянула на Моховую Бороду, но тот сделал вид, что ничего не слышит, и продолжал сосредоточенно почёсывать Бенно.
   – Я думала, они уже уехали, – сказала дама, понижая голос. – Не хотите ли ещё кофе?
   – Полчашечки, пожалуйста, – ответила сестра Кирси. – И знаете, где я их встретила? У себя на работе, в больнице.
   В больнице?!
   Моховая Борода чуть не вскрикнул, но в последний момент успел спрятать лицо в шерсти Бенно. Как они оказались в больнице? Что могло случиться?
   – У них что-нибудь серьёзное? – заинтересовалась дама. – Когда я видела их в гостинице, они выглядели вполне здоровыми.
   – Они и сейчас вполне здоровы, – пояснила сестра Кирси. – В больнице они просто навещали своего знакомого. Это какой-то служащий зоопарка, на него слон наступил.
   – Слон? – удивилась дама.
   – Да, – кивнула сестра Кирси. – В жизни всякое бывает. Дамы продолжали беседу. Они больше не говорили ни о Муфте с Полботинком, ни о служащем зоопарка, а обсуждали разные происшествия.
   Моховая Борода вернулся к своим думам.

   Муфта и Полботинка где-то совсем близко. Наверное, ищут его. Но ведь это не значит, что он сам может сидеть сложа руки и ждать, когда друзья найдут его. Неужели он и впрямь ничего не сумеет придумать, чтобы обрести желанную свободу?
   И вдруг… Вдруг Моховую Бороду осенило. И он тут же забыл обо всём.
   «Рядом лежит Бенно, сенбернар Бенно! А разве сенбернары не те благороднейшие из собак, что всегда помогают несчастным?.. Даже в самый страшный буран сенбернары ходят по опасным тропам, отыскивая заблудившихся и обречённых на гибель людей и спасают их. Сенбернары лучшие спасатели из всех собак, – думал Моховая Борода, – и один из них лежит сейчас здесь, совсем рядом. И если Бенно, как и все остальные сенбернары, родился на свет для того, чтобы спасать людей, почему бы ему для разнообразия не спасти и накситралля?»
   Моховая Борода потихоньку подвигался всё ближе к Бенно, и тот, словно угадав его мысли, лёг на бок, так что Моховая Борода крепко прижался к животу собаки. Великолепно! Моховая Борода прекрасно спрятался в густой шерсти сенбернара.
   Как раз в этот момент дама и сестра Кирси закончили беседовать.
   – К сожалению, мне пора, – сказала сестра Кирси, вставая из-за стола. – После обеда мне на работу, в больницу. Дама тоже встала, чтобы проводить гостью.
   – Было очень приятно увидеться, – сказала она. – Заходите почаще.
   Сестра Кирси рассеянно взглянула на Бенно:
   – Идём, Бенно!
   Моховая Борода прямо оцепенел от напряжения, судорожно держась за шерсть Бенно и изо всех сил прижимаясь к собаке. Ему удалось засунуть ноги за ошейник, стало немного удобнее.
   Бенно поднялся. Он сделал это несколько медленней, чем обычно, но сестра Кирси ничего не заметила. Затем Бенно направился в прихожую, и Моховая Борода, напрягая все силы, держался за него.
   Дама уже открыла дверь и протянула сестре Кирси руку.
   – Всего доброго, – сказала она.
   – До свидания, – ответила сестра Кирси, пожимая даме руку. – Но где же ваш маленький воспитанник? Разве он не придёт попрощаться со мной?
   Дама огляделась.
   – Наверное, спрятался где-нибудь в уголке, – извиняясь, улыбнулась она. – Наверное, ему стыдно, что вёл себя так глупо, упрямился…
   – Ну что ж, – улыбнулась сестра Кирси. – Пока они способны стыдиться, ещё не всё потеряно.
   Моховая Борода вздохнул с облегчением. И тут сестра Кирси погладила Бенно и сказала не без злорадства:
   – Тебе, Бенно, стыдиться нечего. Будь вежлив, попрощайся с хозяйкой.
   Бенно прекрасно понял эти слова, потому что вежливо прощаться его научили ещё в щенячьем возрасте. Он твердо знал, что надо сделать: сесть на задние лапы и, помахав правой передней лапой, два раза приветливо тявкнуть.

   Именно так Бенно и поступил. Но результат получился неожиданный. Вместо того чтобы восхищённо кивнуть собаке, дама испуганно закричала:
   – Моховая Борода!
   Тут Моховую Бороду увидела и сестра Кирси. Жалкий и беспомощный, бедный накситралль, вниз головой, висел на широкой груди сенбернара.
   – Стыдно, Моховая Борода! – сказала дама, и в её голосе прозвучал упрёк.
   Моховая Борода понял: попытка бежать провалилась. Он уныло плюхнулся на пол и пробормотал:
   – Я просто хотел немного прогуляться. – Он не думал, что дама ему поверит, но продолжал упрямо твердить: – Я хотел немного прогуляться.
   Дама не отвечала.
   Сестра Кирси почувствовала неловкость и поспешно ушла, уводя с собой Бенно.

Воротника перекормили.

   Муфта и Полботинка были так измучены хлопотами предыдущего дня, что проснулись, лишь когда часы на старинной ратуше пробили двенадцать. После такого богатырского сна оба чувствовали себя бодро.
   – За дело! – воскликнул Полботинка.
   – За дело! – словно эхо отозвался Муфта. Через несколько минут они спустились в гостиничный буфет, где наскоро позавтракали.
   – А теперь – искать Моховую Бороду! – заявил Муфта. Но Полботинка многозначительно поднял палец:
   – Дорогой друг, нельзя забывать: во дворе тебя ожидает живое существо. И если я не ошибаюсь, то это живое существо не кто иной, как маленький славный пёсик, который тоже не прочь перекусить.