Рауд Эно. Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 3, с иллюстрациями)

   – Ну конечно, – смущённо пробормотал Муфта. – И как я только мог позабыть о нём. Видно, старею, слабеет память. Полботинка фыркнул.
   – Не говори глупостей, – сказал он. – У тебя ни одного седого волоса. Просто ты ещё не привык к обязанностям, связанным с содержанием собаки.
   – Ты думаешь? – неуверенно спросил Муфта.
   – Ну конечно! – поспешил уверить Полботинка. – Тот, кто однажды решил взять собаку, больше уже не принадлежит только себе. В той же, а может быть даже и в большей, мере он принадлежит своей собаке.
   Муфта молча и даже немного печально принял эту истину к сведению. Значит, он теперь принадлежит себе не полностью? Как же это вдруг? На какой-то миг он даже растерялся, но тут ему вспомнился вчерашний вечер, и растерянность исчезла. Вечером, перед тем как ложиться спать, он отвёл Воротника в гостиничный двор, в собачью конуру. Когда он уходил, пёс так грустно и ласково смотрел на него, так жалобно и в то же время преданно заскулил, что Муфта вдруг почувствовал, как дорога стала ему эта собака. Сейчас это чувство охватило его снова и моментально разогнало минутную растерянность. Теперь он не имел ничего против того, чтобы полностью принадлежать милому Воротничку.
   Муфта решительно подошёл к буфетной стойке.
   – Будьте добры, килограмм ветчины и килограмм холодца, – обратился он к буфетчице.
   – Так много? – улыбнулась буфетчица. – Такому маленькому человеку?
   Муфта нахмурил брови.
   – Я покупаю не для себя, – пробурчал он. – У меня есть собака, для неё я и покупаю.
   Буфетчицу, видимо, удовлетворило объяснение, и она отвесила ему ветчины. Тем временем к Муфте подошёл Полботинка.
   – Я должен тебя серьёзно предупредить, дорогой Муфта, – сказал он, укоризненно погрозив пальцем. – Это, конечно, прекрасно, что ты хочешь хорошенько позаботиться о своей собаке, однако заботиться – это не значит перекармливать. Ветчиной и холодцом ты можешь с самого начала избаловать Воротника и навсегда его испортишь.
   – Да, конечно, – рассеянно пробормотал Муфта. Но прежде чем он успел что-либо добавить, буфетчица, взвешивая ветчину, спросила:
   – Можно немного больше? Муфта кивнул.
   – Да, да, пожалуйста, – сказал он. – Хорошо, пусть будет побольше.
   Тут Полботинка понял: говорить с Муфтой о перекармливании собак не имеет смысла. Любовь к собаке вспыхнула в Муфтином сердце с такой силой, что ввести её в границы разумного было совершенно невозможно.
   «Ничего не поделаешь, – подумал Полботинка. – Пусть балует своего Воротника, если ему так хочется. Воротнику это, конечно, не пойдёт на пользу, но, может, самому Муфте это доставит такую радость, которой ему, Полботинку, и не понять. Быть может, балуя собаку, Муфта станет ещё лучше».
   Тем временем буфетчица завернула ветчину в бумагу и принялась отвешивать холодец.
   – Хороший холодец, – приговаривала она. – И совершенно свежий, только сегодня привезли. Кстати, у меня тоже есть собака, фокстерьер, знаете ли. А какой породы ваша собачка, если не секрет?
   Какой породы может быть Воротник? Муфта этого не знал и потому промолчал. Но Полботинка тут же ответил за него:
   – Это накстерьер, достаточно редкая порода.
   – Ах, накстерьер, – с уважением закивала буфетчица. – Тогда ей подойдёт холодец, он очень легко усваивается.
   – В таком случае и холодца можно побольше, – быстро сказал Муфта.
   И буфетчица снова закивала.
   – Совершенно верно, – одобрила она. – Возьмёте два кило, не так ли?
   – Пожалуйста, – сказал Муфта, не заметив, как сокрушённо вздохнул Полботинка.
   Буфетчица завернула в бумагу холодец, и Муфта сунул под мышку оба пакета. Он побежал по коридору к своему дорогому Воротнику и развил такую высокую скорость, что Полботинка едва поспевал за ним.
   Ожидая лифт, обычно такой уравновешенный Муфта выражал поразительное нетерпение.
   – Невозможная, – сердито пыхтел он. – Невозможная гостиница. Никакого порядка. Лифты тащатся еле-еле.
   – Ну, не стоит так волноваться, – попытался успокоить Муфту Полботинка. – Минутой раньше, минутой позже. За эту минуту Воротник ведь не сдохнет от голода.
   – Ах, значит, не сдохнет? – вскипел Муфта. – Скоро сам увидишь!
   Тем временем подошёл лифт. Муфта и Полботинка спустились вниз и вскоре оказались во дворе, где оба смогли убедиться в резвости Воротника. Собака выскочила из конуры и радостно бросилась им навстречу.
   – Ой, Воротничок, миленький Воротничок! – воскликнул Муфта. А Воротник заливался счастливым лаем. Он бы с удовольствием прыгнул Муфте на грудь, но поскольку Муфта был очень маленького роста, то Воротник просто перепрыгнул через него. Мимоходом, больше из вежливости, он ткнулся разок мордочкой и в Полботинка, но тут же опять повернулся к Муфте и стал вертеться вокруг него колесом.
   Эта чехарда продолжалась всё же не очень долго. Воротник вдруг остановился и быстро потянул носом.
   – Чует запах еды, – заметил Полботинка. Муфта улыбнулся. Он развернул сначала ветчину, а потом и холодец и разложил перед носом Воротника.
   – Ну-ка попробуем.
   Воротник не заставил повторять приглашение и моментально вонзил зубы в холодец.
   – Кушай, кушай на здоровье! – улыбался Муфта. – Этот холодец хороший, свеженький.
   – И легко переваривается, – добавил Полботинка. Воротник ел, он ел бы и без уговоров. Кусок холодца уменьшался с огромной быстротой.
   – Ему нравится, – блаженно произнёс Муфта. И тут холодец кончился.
   – Ужас, – сказал Полботинка. – Уму непостижимо, как в такого маленького пёсика влезло такое количество холодца. Муфта пропустил это замечание мимо ушей.
   – Жаль, мы не попросили буфетчицу нарезать ветчину, – сказал он. – Воротнику трудно откусывать от целого куска.
   Полботинка догадался, на что намекает Муфта. Видимо, он имел в виду крошечный перочинный ножик Полботинка, которым можно было нарезать ветчину на маленькие кусочки.
   – Ладно уж, – сказал Полботинка и вздохнул. – Попробуем распилить.
   Он ещё раз вздохнул, вытащил перочинный ножик и стал кромсать ветчину. Каждый раз, когда ему удавалось отрезать кусочек, Воротник тут же хватал его и с аппетитом проглатывал.
   – Бедное животное, – пожалел Муфта. – Ему, наверное, пришлось изрядно поголодать.
   – Вполне возможно, – согласился Полботинка. – Но я, например, поел бы такой сочной и нежирной ветчины, даже если б и не был слишком голоден. Честно говоря, у меня и сейчас слюнки текут.
   – Будь всё-таки благоразумен! – забеспокоился Муфта. – Надеюсь, ты не собираешься отобрать у животного еду? Другое дело, если он не доест…
   Но Воротник доел всё. Он слопал всё до последней крошки и посмотрел на Муфту с таким выражением, словно ему было мало.
   – Может, принести из буфета добавки? – предложил Муфта. Но тут терпение Полботинка лопнуло.
   – Твоя любовь к собаке превратилась в обезьянью любовь, – сердито начал он. – Если сама собака не знает меры, то тебе, как хозяину, следует быть разумнее. Должен тебе сказать: перекармливать животных столь же вредно, как и заставить их голодать. И я уверен, что величайший знаток животных Моховая Борода сказал бы тебе то же самое.
   На этот раз наставления Полботинка дошли до Муфты.
   – Ты и вправду так думаешь? – озабоченно спросил он.
   – Конечно, – подтвердил Полботинка. – И я ничуть не удивлюсь, если от сегодняшнего обжорства у Воротника начнётся ожирение.
   – Что же делать? – дрогнувшим голосом спросил Муфта. – Что надо сделать, чтобы от перекармливания у Воротника не началось ожирение?
   – От этого есть только одно средство, – ответил Полботинка. – И средство это – прогулки.
   – Прогулки? – удивился Муфта. – Неужели просто прогулки?
   – Вот именно, – продолжал Полботинка. – Как владелец собаки, ты должен знать, что с собакой надо гулять не менее двух часов в день. А если мы имеем дело с перекормленной собакой, то, я думаю, с ней надо гулять не меньше чем целый день и заставлять её бегать.
   – Думаешь, это поможет? – спросил Муфта с надеждой.
   – Конечно, – кивнул Полботинка. – Только нам придётся купить Воротнику поводок и найти какой-нибудь зелёный уголок или лужайку, где никто не мешал бы нашим прогулкам.
   Муфта с облегчением вздохнул.
   – Так мы и сделаем! – воскликнул он. – Не будем откладывать.
   И они отправились.
   Поиски Моховой Бороды волей-неволей пришлось отложить. Но ничего не поделаешь – ведь у них был теперь Воротник! Они утешались мыслью, что сам Моховая Борода, несомненно, одобрил бы их действия. Ведь Моховая Борода был большим другом животных. И Моховая Борода ни за что не допустил бы ожирения у такой прекрасной собаки.

Прогулка Моховой Бороды.

   Дама уселась в кресло и велела Моховой Бороде стать перед ней навытяжку.
   – Итак, малыш, – сказала она строго и при этом посмотрела на него пронизывающим взглядом. – Ты сказал, что хочешь немного погулять?
   – Да, очень хочу, – кивнул Моховая Борода. – У меня начинает ужасно саднить ступни, если я не могу потереть их о землю.
   – Хорошо, – сказала дама. – Предположим, я тебе верю. Но объясни, пожалуйста, зачем тебе понадобилось для этого цепляться за собаку? Почему ты не мог просто сказать мне, что хочешь погулять?
   – Я боялся, вдруг вы меня неправильно поймёте, – пробормотал Моховая Борода. – Ведь в наши дни многие люди стали такими домоседами, что гуляют только по необходимости.
   Дама многозначительно усмехнулась.
   – К счастью, ко мне это не относится, – сказала она. – Я знаю, нужно всегда быть в форме. – И вдруг прибавила: – Я решила. Мы идём с тобой гулять, малыш!
   Моховая Борода продолжал стоять молча. Но в голове у него лихорадочно проносились мысли. Они идут гулять… Удастся ли ему удрать от дамы? Во всяком случае, это будет не так-то просто. Дама сама сказала, что держит себя в форме. От неё далеко не убежишь…
   – Разве ты не рад? – прервала дама его размышления.
   – Ну конечно же рад! – воскликнул Моховая Борода. – Образно говоря, я прямо купаюсь в волнах радости.
   – Здесь поблизости прелестный парк, – продолжала дама. – Кусочек живой природы среди городских камней. Там ты услышишь щебетанье птиц, сможешь понюхать цветы и даже прикоснуться ступнями к земле.
   «И может быть, мне удастся укрыться за каким-нибудь кустом, – мысленно добавил Моховая Борода. – Может быть, я сумею так здорово спрятаться, что ты меня больше не найдёшь».
   К сожалению, радужные надежды Моховой Бороды очень скоро безнадёжно рухнули. Вставая и отворяя дверцу шкафа, дама сообщила:
   – К счастью, у меня ещё сохранился поводок моей бедной собачки. Вот поводок, а вот и ошейник. Надеюсь, тебя это не обидит. Я их на тебя надену. По-моему, они тебе впору.
   Моховая Борода остолбенел. На него нацепят ошейник! Его поведут на ремешке, как собаку!
   Тем временем дама уже направлялась к нему.
   – Сейчас примерим, малыш, – сказала она. – Сейчас посмотрим, подойдут ли они тебе.
   Поражённый, Моховая Борода не мог вымолвить ни слова, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Моховая Борода в ужасе закрыл глаза и тут почувствовал, как на его шее затянули ошейник и застегнули пряжку.
   – Ну как? – спросила дама. – Не слишком туго? Моховая Борода судорожно сглотнул.
   – Очень горло жмёт, – прохрипел он.
   Но дама не обратила на его слова никакого внимания.
   – Понемногу привыкнешь, – сказала она, пристёгивая к ошейнику поводок. – Ко всему надо привыкать.
   Моховая Борода открыл глаза и жалобно посмотрел на даму.
   – Знаете, – умоляюще начал он, – маленьких детей тоже иногда водят на поводке, не так ли? Поводок надевают ребятам под мышки, и это помогает им устоять на ногах. Нельзя ли раздобыть такой ремешок и для меня? Может, это было бы солиднее?
   Но даме предложение Моховой Бороды не понравилось.
   – Но ведь ты вовсе не ребёнок, – решительно заявила она. – И ты прекрасно держишь равновесие, не так ли? Подумай сам – если бородач вроде тебя появится на людях в детской сбруе, это будет выглядеть довольно комично.
   Моховая Борода понял: настаивать не имеет смысла. Дама, видимо, относилась к числу людей, не желающих отказываться от своих прихотей и менять однажды принятое решение.
   – Конечно, тебе придётся надеть и намордник.
   – Что? – воскликнул Моховая Борода. – Зачем?
   – Так уж полагается, – снисходительно улыбнулась дама. Моховая Борода хотел было решительно воспротивиться, но дама быстрым движением натянула на него намордник. Рот Моховой Бороды оказался так туго стянут, что он не мог вымолвить ни слова. Ему пришлось покориться обстоятельствам и позволить вывести себя из квартиры.
   Вскоре они оказались на улице и пошли туда, где, по словам дамы, раскинулся парк.
   – Я надеюсь, что ты умеешь прилично ходить на поводке, – сказала дама. – Главное, не рвись вперёд и не слишком натягивай поводок.
   Однако дама шла достаточно быстро, и Моховая Борода прилагал немало стараний, чтобы не отстать от неё.
   Когда они немного отошли от дома, Моховая Борода вдруг заметил, что он больше не привлекает всеобщего внимания. На него, правда, смотрят, но не совсем так, как прежде. Встречные прохожие усмехались, и только. Никто не останавливался, чтобы попросить у него автограф или как-нибудь иначе выразить ему своё уважение.
   «Видно, слава моя уже умерла, всего-то её и было…» – подумал Моховая Борода.
   Конечно, Моховая Борода не мог знать, почему угасла его слава. Он не знал о появлении в городе самого высокого человека на свете, который теперь стал центром внимания и затмил всех остальных. И Моховая Борода решил, что люди изменили к нему своё отношение из-за намордника и поводка.
   «Слава не зависит от нас самих, – размышлял он. – Но гораздо важнее славы собственное достоинство. И тут уж всё зависит только от нас самих. Надо уважать человека, а не его славу. Надо уважать достоинство и сохранять его после того, как потускнеет слава. Даже и с поводком на шее необходимо иметь собственное достоинство. И по-видимому, это удаётся не каждому, особенно если на него напялен намордник».
   Как бы то ни было, Моховая Борода решил принять посланное ему судьбой испытание без жалоб и нытья.
   Тут раздумья Моховой Бороды прервались.
   Природа! Настоящая живая природа!

   Они приближались к парку.
   Дама прочла Моховой Бороде нотацию, потому что, завидев парк, он стремительно рванулся вперёд и сильно натянул поводок.
   – Ну потерпи ещё немного, – сказала дама. – Разве ты уже забыл, как я тебя учила ходить на поводке.
   Моховая Борода слегка замедлил шаг, но, несмотря на это, они вскоре добрались до парка и пошли по дорожке, вьющейся между кустов и деревьев.
   – Не правда ли, чудесный парк, – сказала дама. – Очаровательное местечко, можно отдохнуть душой.
   Теперь они шли очень медленно, и дама изредка останавливалась, чтобы Моховая Борода мог понюхать росшие у дорожки цветы.
   – В основном здесь гуляют люди со своими собачками, – объясняла дама. – И трудно отыскать лучшее место для выгула собак. Когда моя Жужу была ещё со мной, мы с ней иногда приходили сюда по два раза в день…
   Она продолжала говорить. Рассказывала о парке, и о своей собачке Жужу, и ещё о разных других вещах. Но Моховая Борода слушал её вполуха. Он потихоньку засунул руки под бороду и изо всех сил старался нащупать застёжку ошейника.
   Если бы только удалось расстегнуть… С одной стороны дорожки были цветочные клумбы, с другой – густой кустарник. Если бы теперь посчастливилось расстегнуть пряжку, он тут же бросился бы прямиком в кусты. И будь дама в какой угодно прекрасной форме, в этих кустах она бы всё равно застряла, в таких кустах ей ни за что его не поймать.
   Но пряжку не удавалось нащупать. Случайно или умышленно дама надела на него ошейник так, что пряжка оказалась как раз на затылке. Надо попытаться повернуть ошейник. Чего бы это ни стоило, надо дотянуться до пряжки.
   – Что ты там возишься?
   В голосе дамы звучала угроза.
   Моховая Борода вздрогнул и быстро вытащил руки из-под бороды.
   – Не стоит возиться, – насмешливо заметила дама. – Застёжка прекрасно закреплена сзади.
   Тут Моховая Борода убедился в том, что она нарочно надела ему ошейник застёжкой к затылку. И вовсе не для того, чтобы не натирало шею, а чтобы нельзя было расстегнуть.
   Они продолжали прогулку, и Моховая Борода понял: на этот раз разумнее будет отказаться от попытки к бегству.
   Вскоре они встретили пожилого лысого мужчину, рядом с которым послушно шагала огромная собака с умной, но хмурой мордой.
   – Это дог, – с почтением сказала дама. – Одна из самых больших собак.
   Поравнявшись с ними, мужчина остановился, и дог тоже. Мужчина пристально разглядывал Моховую Бороду, то же самое делал и дог.
   – Извините, – обратился хозяин дога к даме. – Он у вас тоже чистопородный?
   Вопрос касался, конечно, Моховой Бороды.
   А дог ткнулся своей огромной мордой чуть ли не в лицо Моховой Бороды и довольно беззастенчиво обнюхал его.
   «Не зря говорят, что собака со временем становится похожей на своего хозяина, – сердито подумал Моховая Борода. – Эти оба невозможно назойливы…»
   Однако дама не проявила ни малейшего недовольства. Вопрос лысого старика, казалось, ей даже польстил.
   – Мой малыш очень породистый, – любезно ответила она.
   – Не могли бы вы сказать, где можно такого достать? – расспрашивал старик. – Может быть, у вас есть такие щенки?
   – К сожалению, это единственный экземпляр, – улыбнулась дама. – Единственный представитель своей породы, если можно так выразиться.
   – Ах вот как, – сказал старик, и лицо у него вытянулось. – Я было понадеялся, что и мне посчастливится завести такого.
   – К сожалению, это совершенно невозможно, – снова улыбнулась дама. – Такого вы нигде не найдёте. Но ведь у вас уже есть прекрасный дог.
   – Ну да, – фыркнул старик и пошёл дальше. Дог тоже фыркнул и последовал за ним.
   – Ты только посмотри! – воскликнула дама. – У него великолепный дог, а он мне ещё и завидует!
   Они продолжали прогулку, углубляясь в парк. И чем дальше шли, тем больше встречалось собак.
   – Смотри, – указала дама на белоснежную собачонку, проходившую мимо. – Это французская болонка, одно из редчайших четвероногих. Она прямо как тень своего хозяина – вообще не может без него жить.
   Моховая Борода уловил в голосе дамы необычайную нежность.
   – Кстати, Жужу тоже была французской болонкой, – сказала дама.
   Некоторое время они шли молча, затем дама снова начала рассказывать ему о встречных собаках.
   – Ньюфаундленд, – сказала она о большой угольно-чёрной лохматой собаке, гулявшей неподалёку. – Ньюфаундленды – самые лучшие пловцы среди собак, кстати, великолепно спасают утопающих.
   – Мгм, – кивнул Моховая Борода.
   – А это ирландский сеттер, – указала дама на лопоухую охотничью собаку. – А там пудель. Очень весёлая собака. А это… И вдруг голос дамы сорвался. Моховая Борода удивлённо взглянул на неё.
   – Идём! – взволнованно прошептала дама. – Скорей пошли домой!

Погоня.

   Дама повернулась и бросилась бежать, таща за собой Моховую Бороду.
   Моховая Борода ничего не понимал. Что случилось? Отчего это она вдруг впала в такую отчаянную панику?
   «Вот так история, – думал он. – Сама она не умеет ходить на поводке! Почему так мчится и при этом натягивает поводок?»
   А дама знай себе бежала.
   И вдруг до Моховой Бороды донёсся знакомый голос:
   – Мо-хо-вая Бо-ро-да-а!
   – Мо-хо-вая Бо-ро-да! По-до-жди-и! – вторил другой, тоже очень знакомый голос.
   Моховая Борода вздрогнул. Муфта и Полботинка! Наконец-то! Муфта и Полботинка! Полботинка и Муфта!
   Моховая Борода пытался повернуть голову в ту сторону, откуда слышались голоса, и, хотя дама по-прежнему изо всех сил тянула за поводок, в конце концов ему это удалось.
   Ну конечно, это были они! Он ясно видел, как Муфта и Полботинка бежали к нему. Интересно, где они раздобыли собаку? Впрочем, собака собакой. Сейчас она не имела особого значения. Ох, милые друзья, ох, быстрей же, быстрей!
   И Муфта с Полботинком спешили. Держа на поводке тявкающую собачонку, они со всех ног рвались вперёд. Но и дама не теряла времени. Она и впрямь была в хорошей форме, не проявляла ни малейших признаков усталости и знай себе бежала, бесцеремонно таща за собой Моховую Бороду.
   – По-до-жди-и! – снова донёсся голос Полботинка. И голос Муфты:
   – По-до-жди-и!
   Добрый совет, ничего не скажешь, но как ты можешь подождать, если привязан к даме, а она не собирается ждать?
   Но всё же Моховая Борода понимал: ему необходимо что-то предпринять. Он понимал также – сейчас свобода ближе, чем когда-либо за всё время плена. Не мог же он при таких обстоятельствах оставаться наблюдателем. Надо что-то делать, но что?
   Быстро подумав, Моховая Борода молниеносно принял решение и на всём ходу упал прямо на дорожку. Теперь пришлось волочить его, и даме это оказалось гораздо труднее. Они стали продвигаться намного медленнее.
   Разумеется, когда тебя волокут по земле, приятного мало. Обеими руками Моховая Борода крепко ухватился за поводок, чтобы ошейник не слишком стягивал ему шею и не душил. Так ему, по крайней мере, не грозила опасность быть задушенным. Но было ужасно неприятно, всё тело болело, а ссадины на коленях и локтях жгло как огнём. Моховая Борода не обращал на это внимания. Главное – выиграть время. Главное – чтобы Муфта и Полботинка ценой его мучений приблизились хоть на несколько шагов.
   Дама остановилась и оглянулась.
   – Моховая Борода! – крикнула она. – Вставай сейчас же! Но Моховая Борода будто и не слышал её. Прижавшись лицом к земле, он прислушивался к взволнованному тявканью собачонки. Он слышал: лай потихоньку становился всё слышнее, сердце у него прямо пело от радости. Они бегут! Они приближаются! Они спасут его!
   – Моховая Борода! Вставай! – снова закричала дама.
   Теперь её голос звучал угрожающе, но это ничуть не испугало Моховую Бороду.
   Он лишь приподнял голову и обернулся. Метров сто, не больше… Всего сто метров отделяло его от свободы! Полботинка немного обогнал Муфту. Муфта в своей толстой муфте отстал бы ещё больше, если бы не рвавшаяся вперёд славная собачонка.
   Собака мчалась во всю прыть и тащила Муфту за собой. Замечательная собака! Именно так и надо: бежать впереди и натягивать поводок до предела. Именно так ведёт себя настоящая собака, если она хочет помочь хозяину поскорее добраться до цели…
   Дама быстро оглянулась на преследователей и тотчас поняла: малейшее промедление обойдётся ей слишком дорого. Ещё она поняла: Моховая Борода по доброй воле ни за что не поднимется на ноги. Она торопливо наклонилась и решительно схватила Моховую Бороду на руки.
   Как Моховая Борода ни брыкался, как ни извивался, как ни барахтался, вырваться ему не удалось. Дама крепко прижала его к себе (он чуть не задохнулся) и снова бросилась бежать.
   Однако Моховая Борода, к своей радости, заметил: теперь у неё уже не было прежней прыти. Дама сильно запыхалась. И хотя Моховая Борода весил не слишком много, тащить его было нелегко. Ох, скорей бы Муфта и Полботинка их догнали!
   Сам Моховая Борода уже ничего не мог сделать для своего спасения. Сжатый сильными руками дамы, он был вынужден отказаться от всякого сопротивления. С большим трудом ему удалось дотянуться до плеча дамы и посмотреть назад.
   О, свобода! Это дорогое, сладкое слово!
   Тем временем Полботинка и Муфта немного приблизились к ним. Надежда на спасение росла с каждой секундой. Теперь Моховая Борода ясно различал лица Полботинка и Муфты. На лицах друзей была выражена непреклонная решимость. И это ещё больше укрепило надежду Моховой Бороды.
   Парк кончался. Впереди уже слышался уличный шум.
   Моховая Борода надеялся, что если не здесь, то во всяком случае на улице Муфта и Полботинка обязательно настигнут даму.
   У него были все основания так думать, потому что силы дамы оказались на исходе.
   Она уже несколько раз споткнулась, её шаги становились всё более неуверенными и шаткими.
   – Проклятые накситралли! – задыхаясь, ругалась дама. – Разбойники!
   И тут она очутилась на улице.
   – Моховая Борода! – донёсся победный крик Полботинка.
   – Мы сейчас!
   Расстояние сокращалось на глазах. Оставалось шагов двадцать, не больше.
   И тут случилось непредвиденное.
   Приближалось такси. Свободное такси!
   Заметив такси, дама словно обрела свежие силы. Левой рукой она крепко прижала к себе Моховую Бороду, а правой стала энергично размахивать. Такси остановилось. Не успел Моховая Борода оглянуться, как оказался затиснутым в угол заднего сиденья. Дама уселась рядом.
   – Куда поедем? – спросил водитель.
   Дама назвала адрес.
   Не успел водитель дать газ, как кто-то неистово заколотил в дверцу машины. Полботинка! И тут же в окне появилось взволнованное лицо Муфты.
   – Возьмём их? – вопросительно посмотрел на даму водитель.
   – Нет-нет! – поспешно сказала дама. – Они не с нами. Мы не имеем к ним никакого отношения. Это просто какие-то проходимцы, они и в парке гнались за нами.
   – Ясно, – кивнул водитель.
   И такси тронулось.
   Моховая Борода был в отчаянии. Неужели всё пропало? Неужели никакой надежды? Ведь Муфта и Полботинка были рядом. Их отделяло от него только оконное стекло…