Страница:
— Вы слушали популярную в свое время песню Глории Гейнор “Я выживу”. Чудесная мелодия, верно? — обратился Салливан к невидимой аудитории.
Знакомый голос прозвучал так близко, что у — Кэй перехватило дыхание. Она откинулась на подушку, сердито приказала себе успокоиться и, закрыв глаза, сидела, медленно покачиваясь и впитывая этот чувственный голос” которому, казалось, не нужно никаких усилий, чтобы завладеть ею — как и всеми другими слушателями.
Да, в своем деле Салливану не было равных. На всем западном побережье некого было сравнить с этим на редкость одаренным человеком. Вот что хотела сказать ему Кэй при первой же встрече по возвращении в Денвер, но подозревала, что Уорду теперь все равно, что она о нем думает.
В десять утра Кэй, одетая в сшитый на заказ бежевый костюм, входила в застекленные двойные двери радиостанции “Кью-102”, расположенной в центре Денвера. Миловидная девушка с каштановыми волосами и зелеными глазами подняла голову, улыбнулась и, прижав ладони к зардевшемуся лицу, воскликнула с едва сдерживаемым восхищением:
— Вы, должно быть, Кэй Кларк! Меня зовут Шерри Джонс. Я так много о вас слышала! Честное слово, будто кинозвезда к нам заглянула. Автограф дадите? Я просто не прощу себе, если…
Покачав головой, Кэй добродушно рассмеялась:
— Спасибо. Польщена, но только, Шерри, никакая я не звезда. Мистер Шалтс занят? — Прошу вас, мисс Кларк, следуйте за мной, — ослепительно улыбнулась Шерри.
— Господи, какая же вы красавица! Вы с Салливаном составите прекрасную пару. Он ведь у нас тоже, знаете, мужчина видный.
— Да, — кивнула Кэй, — это я знаю.
Вслед за Своей юной почитательницей Кэй вошла в кабинет Сэма Шалтса.
— Вот и она, — доложила Шерри грузному мужчине, поднимающемуся из-за дубового письменного стола. — Кофе подать? — Доброе утро, Кэй. — Сэм подошел пожать ей руку. — Она не пьет кофе, Шерри.
Секретарша неподвижно застыла, словно ее пригвоздили к полу. Затем робко спросила:— Может быть, пообедаем вместе, мисс Кларк? — Шерри, — строго заметил Сэм, — посмотри-ка, уже пять лампочек мигает. Может, наконец, вернешься к себе? Звонят ведь люди.
— О, прошу прощения, мистер Шалтс! — И восторженная юная особа направилась к двери.
— Кэй, мы обычно обедаем у Лео, так что…
— Сэм, можно быть откровенной? — С чего это вы, Кэй? Разве я когда-нибудь лукавил с вами? — Удивленно посмотрев на нее, шеф плюхнулся в кресло и положил руки на стол. — О чем речь, собственно? Мне казалось, насчет денег мы договорились.
— Зарплата меня вполне устраивает, Я об Уорде. — Кэй в упор посмотрела на Шалтса, но он только беспомощно пожал плечами и стал внимательно рассматривать свои ногти.
— Ну, как сказать вам, Кэй, мы оба знаем…
— …что Салливан не хочет работать со мной. Так? По-прежнему избегая ее взгляда, Сэм тяжело вздохнул:
— Кэй, когда вы оба выйдете в эфир, все будет, как и прежде.
— Вы не ответили на мой вопрос, Сэм.
— Я генеральный директор канала, и мне решать, кому с кем работать, независимо от чьих— то там личных переживаний.
— Вот теперь ответили, — с невеселой улыбкой сказала Кэй.
— Похоже на то, — улыбнулся в ответ Сэм. — Короче, дорогая, придется вам с Салливаном кое о чем забыть. Меня интересуют только слушатели.
— Да бросьте, Сэмми! Вы ничуть не изменились: такой же сентиментальный, как и раньше.
— Н-да, — побагровел Шалтс, — вот и Бетти говорит то же самое. Если вопросов больше нет, идемте к Салливану. — Шеф вопросительно посмотрел на нее и встал.
— Как вам кажется, Сэм, — спросила Кэй, — Даниил, входя в пещеру ко льву, волновался? — Наверное, — ухмыльнулся Сэм, — но сейчас и лев, по-моему, себе места не находит.
Он был высок, строен и элегантен. Волосы отливали черным глянцем, разве что на висках появилось несколько серебряных нитей. Черты лица немного заострились и стали еще жестче, но выглядел мистер Уорд, как и прежде, просто красавцем. Встретившись с его холодным взглядом из-под лениво приоткрытых век, Кэй почувствовала, что ей становится жарко. На губах Салливана появилась приветственная улыбка, но глаз она не затронула.
Плечи, раздавшиеся за это время, были неестественно напряжены. На открытой шее привлекательно курчавились темные волосы. В комнате было жарко, и Салливан закатал рукава.
Тридцатишестилетний Салливан Уорд был в расцвете мужской красоты. Кэй смотрела на него с немым восторгом. И со страхом. В его ледяном взгляде читалось именно то, чего она так боялась: не нужна она здесь, недоволен Салливан ее появлением. У Кэй пересохло во рту от горького ощущения, что она пожалеет о своем возвращении.
Холодно оглядев ее с головы до ног, Салливан в конце концов коротко кивнул:— Мисс Кларк.
— Мистер Уорд, — бесстрастно откликнулась она.
— Ну что ж, разбирайтесь, — покачал головой Сэм Шалтс. — У меня и без вас дел полно.
Никто ему не ответил. Салливан и Кэй даже не заметили, как шеф удалился.
В кабинете повисла оглушительная тишина. Подобно приготовившимся к прыжку грациозным диким кошкам, мужчина и женщина настороженно смотрели друг на друга.
Глубоко засунув руки в карманы, Салливан наконец, взглянул куда-то поверх стоявшей напротив красавицы. Чувствуя, как мышцы живота стягиваются в тугой узел, он изо всех сил старался не выдать своих чувств. На самом деле больше всего на свете ему сейчас хотелось прикоснуться к великолепным серебристым волосам Кэй, сверкающим подобно нимбу на ярком утреннем солнце. Стиснув зубы, Салливан сжимал в карманах кулаки. Как же не терпелось ему выхватить из этих волос заколки! Пусть рассыплются пышными локонами по плечам…
Эти потрясающие голубые глаза смотрели сейчас с той же бесхитростной доверчивостью, которая так покоряла его… Сочные губы, хотя и были сейчас крепко сжаты, сохранили ту же мягкую обольстительность, заставляя Салливана терять голову…
По мере того как взгляд Уорда опускался все ниже — на высокую грудь, тонкую талию, округлые бедра, длинные загорелые ноги, — челюсти у него сжимались до боли. В кабинете стояла искушенная двадцатичетырехлетняя женщина. И, видит Бог, как никто желанная.
Медленно повернувшись к Кэй спиной, Салливан сделал вид, что разглядывает за окном нечто интересное. На самом деле глаза были закрыты. Наконец он сказал:
— Ну что ж, Кэй, присаживайтесь.
Не говоря ни слова и не сводя глаз с иссиня-черных волос мужчины, все еще стоявшего к ней спиной, Кэй придвинула к себе стул. Небрежно скрестив ноги и поправив на коленях натянувшуюся юбку, она молилась, чтобы сердце не стучало так бешено.
Салливан обернулся.
Напряженность в его взгляде исчезла, но холод сохранился.
— Надо обсудить кое-что, — сказал он негромко и как бы между делом.
Салливан поискал среди бумаг, разбросанных по столу, пачку сигарет. Золотой зажигалки, которую Кэй подарила ему когда-то на Рождество, не было. Кэй это не удивило.
Обнаружив, наконец, и коробок спичек, Салливан зажег сигарету, глубоко затянулся и, пристально посмотрев на нее, развалился на вращающемся стуле.
Кэй без нужды откашлялась и начала:— Хорошо быть снова дома, Сал… Салливан.
— Правда? — Он слегка приподнял темные брови и скривился в насмешливой улыбке. — А я— то думал, старый Денвер покажется слишком провинциальным даме, отдавшей предпочтение Лос-Анджелесу.
— Так я ведь и сама, можно сказать, провинциалка. Не помните? — Кэй взглянула ему прямо в глаза.
Широкие плечи слегка приподнялись. Салливан сделал еще одну глубокую затяжку и медленно выпустил дым.
— Пожалуй, что так, но ведь пять лет прошло. Уверен, что за это время вы достигли успехов и в работе, и в личном плане. — Он замолчал, но его глаза, казалось, говорили: “Попробуй-ка возрази!”
— Салливан, я надеюсь, что действительно научилась работать лучше. Если нет, значит, я занялась не своим делом, хотя мне так не кажется. Ведь именно вы были первым, кто сказал, что у меня есть будущее на радио, только надо учиться, развивать свои способности и стараться с каждым днем, с каждым годом быть лучше. Именно этим я и занималась последние пять лет. — Кэй перевела дух и продолжала, со злостью заметив, что на самодовольном его лице появилась торжествующая усмешка. Она места себе не находит, а Уорд явно наслаждается ее растерянностью. Руки так и чешутся залепить ему хорошую пощечину.
— Я создана для работы в эфире, точно так же как и вы, Салливан Уорд. Радио — это моя самая большая радость, и заниматься любимым делом я собираюсь до конца дней своих.
Кэй замолчала и, скрестив на груди руки, бросила на него испепеляющий взгляд.
— Все? — насмешливо осведомился Салливан, затушил сигарету и покачал головой. — Ладно, будем считать, что вы поставили меня на место. А теперь займемся делом.
Непринужденно поднявшись, он обогнул стол. При его приближении Кэй замерла. Салливан остановился напротив и присел на угол стола.
— С чего начнем? — протянул он, глядя на Кэй сверху вниз.
— Почему бы не с маленькой лекции на тему о том, что программный директор станции — это вы, и в этом качестве…
— Попридержите язык! — Салливан угрожающе наклонился к ней. — Да, взял вас на работу Сэм Шалтс, но начальник ваш — я. Понятно? И я на самом деле собираюсь прочитать вам небольшую лекцию. А вы слушайте да запоминайте. Я уже не тот добродушный малый, каким можно было вертеть как тебе вздумается. Теперь это не получится даже у красоток с огромными глазами и таким же самомнением. Свое самолюбие можете тешить как вам заблагорассудится, мисс Кларк, но пока — в ожидании великого будущего — вы работаете на этой станции со мной, придется делать то, что я велю. Пусть вы у нас и знаменитость, и звезда, и черт в ступе, но здесь я…
— Салливан, — решительно перебила Кэй, — может, все же дадите мне сказать…
— Не дам. Мы оба знаем, почему вы здесь. У вас произошел какой-то сбой, вы потеряли работу в Лос-Анджелесе и вернулись на время в Низшую лигу.
Смуглое красивое лицо Салливана было совсем близко. Едва не обжигая Кэй холодным взглядом, он ровно проговорил мягким, бархатным голосом, который Кэй так любила:— Только надолго ли, мисс Кларк? На три Месяца? На шесть? Пока не получите заманчивое предложение из Чикаго? Атланты? Майами? Кэй выдержала его взгляд и, чувствуя, как нарастает в ней гнев, вздернула подбородок.
— Знаете, Салливан, такой глупости я не сделаю. — Она скромно опустила очи долу, а затем, широко улыбнувшись, резко подняла голову. — Только Нью-Йорк, Салливан. Вот подходящая сценическая площадка для моих талантов, вам не кажется? Темные глаза Салливана на мгновение грозно сверкнули. Он поднялся, выпрямившись во весь свой внушительный рост.
— Точно, — растягивая слова, подтвердил он, — именно там вам и место. Так или иначе, в одном я уверен абсолютно — здесь вам, черт побери, делать нечего.
Кэй тоже поднялась, и ей пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть Салливану в глаза. Изнемогая от желания обвить руками его шею, она готова была признаться, что никуда не хочет бежать и мечтает быть рядом с ним, а о Нью-Йорке сказала, только чтобы задеть его побольнее, как Сал задел ее.
Кэй не могла отвести взгляд от точеного мрачного лица, твердого подбородка, недобрых глаз. Она надеялась, что хоть что-то, хоть какая-то толика тепла сохранилась от прежних времен, но, похоже, у мистера Уорда даже дружеских чувств к ней не осталось.
— Ладно, Салливан, я уже здесь. И мы снова начинаем работать на пару в утренней передаче. Завтра в шесть утра я буду в студии. Ну а сейчас, если вам угодно прорепетировать либо обсудить нашу совместную передачу, то я готова. И давайте займемся этим как люди, знающие толк в своей профессии. Если же нет, то позвольте удалиться.
— Лучше отложим репетицию до утра, — кивнул Салливан. — А сразу по свежему следу — передача.
— Договорились. — Кэй пошла к двери, но на пороге остановилась. — Я смотрю, перекладина у вас по-прежнему на месте. Да и вообще мало что здесь изменилось.
Салливан усмехнулся и покачал головой.
— И кабинет у меня все тот же, что был, когда вы уезжали.
Кэй отметила развешенные на стенах грамоты — награды за разнообразные успехи Уорда. Сделанный на заказ, соответственно росту хозяина кабинета, большой кожаный диван на том же месте — под огромным, почти во всю стену, зеркалом. Незаметная дверь ведет в личный туалет. Салливан часто шутил, что привлекает его на этой работе даже не столько зарплата, сколько перекладина и персональный душ.
И все-таки кое-что исчезло за минувшие годы — многочисленные цветные фотографии Кэй. Ни на стенах их не видно, ни на столе.
Все еще занимаетесь гимнастикой, когда что-нибудь не в порядке? Кэй улыбнулась, вспомнив, как Салливан при возникновении какой-нибудь проблемы немедленно направлялся к перекладине и начинал энергично и долго подтягиваться.
Даже загар не мог скрыть румянца, выступившего на щеках у Салливана. Словно не расслышав вопроса, он негромко сказал:
— До завтра, Кэй.
— До завтра.
В коридоре Кэй столкнулась с миловидной женщиной, выпорхнувшей из соседней двери.
— Мисс Кларк, я Дженел Дэвис, секретарь мистера Уорда. Если не возражаете, покажу ваш кабинет.
Кэй пошла за высокой стройной женщиной с короткими каштановыми волосами и мягким взглядом серых глаз. На вид Дженел приблизительно столько же, сколько Салливану. Привлекательна, мила, воспитана. Женская интуиция подсказала Кэй, что секретарша явно неравно душна к Салливану.
Предположение это подтвердилось, когда Дженел, помогая мисс Кларк устроиться на новом месте, заговорила о своем шефе, очень стараясь не показать, что возвращение ведущей не привело ее в восторг.
— Я подготовила все, что вам может понадобиться, мисс Кларк.
— Да бросьте вы эти формальности, называйте меня просто Кэй. И большое спасибо за заботу, Дженел. Похоже, вы действительно все предусмотрели.
Кэй с улыбкой посмотрела на аккуратную стопку бумаги, отточенные карандаши, гелиевые ручки, хрустальную вазу на краю стола из тикового дерева.
— Еще я у вас клавиши на телефоне пометила. Если понадобится мистер Уорд, нажмите на кнопку с моим именем, я соединю вас, — объяснила Дженел.
— Слушаюсь, — отсалютовала Кэй. — Может, как-нибудь пообедаем вместе? — Договорились.
Секретарша вышла. И сразу же на столе у Кэй затрещал телефон.
— Привет, — послышался звонкий женский голос, — это Шерри, ну, из приемной, помните
— Привет, Шерри, какие проблемы?
— Наконец-то минутка свободная выдалась, телефоны сегодня словно взбесились. Так как насчет обеда? Пойдем вместе к Лео? Кэй закусила губу и задумалась. Если за минувшие годы ничего не изменилось, у Лео соберутся все ведущие, включая Салливана.
— Ну, пожалуйста, Кэй, не отказывайтесь, мне не терпится услышать про Лос-Анджелес, я ведь там никогда не была. Пойдемте, я плачу.
— Ну что за ерунда. Я с удовольствием пообедаю с вами. Естественно, кроме Лео, вы ничего не признаете? — Так ведь мне хочется, чтобы все увидели меня с вами, — призналась Шерри.
— Ладно, пусть будет Лео. — Кэй не могла противостоять простодушному очарованию юной особы. — И плачу я, Ресторан Лео находился рядом с Бродвеем, и по пути Шерри, хотя никто ее об этом не просил, успела просветить Кэй насчет всего, что происходит на “Кью-102”.
— Лично я считаю, что секретарша Салливана совершенно без ума от шефа, а он ее очень ценит. Она ведь такая славная и исполнительная! По меньшей мере раз в неделю они ужинают вместе, но, по моему, мистер Уорд испытывает к ней всего лишь дружеские чувства.
Кэй в смущении молчала, а Шерри перевела дух и продолжила:
— Странный он какой-то. Настоящий красавец, у всех женщин, и у меня тоже, при одном только виде его коленки дрожать начинают. Разумеется, я видела Салливана в компании тех еще милашек, но всякий раз у него это ненадолго. Прямо удивительно! Девушка нахмурилась, ее брови-ниточки взлетели кверху, словно приглашая и Кэй изумиться тому, что самоуверенный красавец почему-то не бросается на каждую встречную.
— На меня-то Уорд вообще внимания не обращает, ведет себя как с младшей сестренкой и всегда поддразнивает, с ним весело… Только в последнее время какой-то раздражительный стал. Перекладину в его кабинете заметили? Так вот, Салливан последнюю неделю только и знает, что болтается на ней. Даже к телефону не подходит. Между прочим, Джефф Кернз, это его ближайший друг, говорит, что…
— А разве Джефф все еще здесь? Эта новость явно порадовала Кэй. Славный, остроумный мужчина, Джефф Кернз был таким же старожилом станции, как Салливан, то есть работал здесь уже лет десять с лишним. Эти двое выросли в Монтане, вместе перебрались в Денвер, где и начали свою карьеру на радио.
— А он, наверное, здесь. — Шерри толкнула тяжелую дверь в тускло освещенный зал.
Бог знает сколько славных часов провела здесь Кэй рядом с Уордом. Почти заворожено девушка слушала, как Салливан, по-хозяйски обняв ее за плечи, толкует с сотрудниками радиостанции о музыке, раскрутке новых программ, молодых талантах и так далее.
Обеденное время подходило к концу, и многие столики в уютном ресторанчике были уже свободны.
— Ра! — донесся из противоположного конца зала знакомый голос.
Кэй улыбнулась. Джефф никогда не называл ее по имени. В тот день, когда Салливан познакомил их, Джефф с откровенным одобрением оглядел ее с головы до ног и, закончив осмотр, словно размышляя вслух, негромко заметил:
— А волосы-то у вас, как у рождественского ангела. Да и вся вы, солнышко, словно прекрасный рождественский ангел. Так что буду для простоты называть вас Ра.
Растянув рот до ушей, Джефф пробирался к ней, ловко лавируя между столиками. Сорвав с головы светлую матросскую шапочку, он смял ее и раскинул руки:
— Ра, куколка моя, вы еще красивее, чем прежде! — И звучно чмокнул ее в щеку.
— Джефф, как же я рада снова видеть вас! — воскликнула Кэй и тут же за его спиной перехватила хмурый взгляд Салливана Уорда.
Он мгновенно опустил глаза, но даже краткого мгновения Кэй хватило, чтобы понять, как ему неприятно ее присутствие. Черт, надо было все же уговорить Шерри пообедать где-нибудь в другом месте! Подхватив обеих дам под руки, Джефф потащил их к столу, за которым обычно располагались служащие станции.
— Между нами все по-прежнему, дорогая, — говорил он по дороге Шерри, — но знай: я уже давно влюблен в Ра. Так что придется тебе поделиться. — Он лукаво подмигнул девушке.
— Трепач, — добродушно откликнулась Шерри, улыбаясь вставшим при их появлении мужчинам, плотно окружившим стол.
Кэй невольно посмотрела на Салливана. Поднялся он медленнее других, демонстрируя свое недовольство. Не обращая ни малейшего внимания на его гримасы, Джефф решительно заявил:— Можешь не суетиться, Салливан, Ра со мной сядет. — Он подтащил стул и усадил на него Кэй.
— А ты, Шерри, устраивайся между Салливаном и Далласом, идет? Дождавшись, пока все сядут, Джефф искоса посмотрел на Салливана и сказал:
— Вот и славно, теперь Ра со всей командой познакомится.
— Может, возьмешь это на себя, Джефф? — бросил Салливан, не поднимая взгляда. — Представь Кэй.
— С наслаждением, капитан, — саркастически откликнулся Кернз, Сложив на груди руки, словно в молитве, и склонив голову.
Кэй, а вслед за ней и все остальные рассмеялись. Она с тревогой посмотрела на Салливана. Тот с трудом выдавил из себя улыбку.
— Так, ребята, — громко заговорил Джефф, — начнем с того, что Ра — это вовсе не то, о чем вы, может, подумали. Ра — рождественский ангел, имейте это в виду, так что никаких шалостей, ясно? — Под общий смех Джефф подмигнул Кэй. — Ра, единственная любовь моя, вот это — Даллас Найт. Он ведет передачу с десяти вечера до двух ночи.
— Добро пожаловать на борт, Кэй, — приветствовал Найт. — Если что понадобится, не стесняйтесь, идите прямо ко мне.
— Спасибо, Даллас, — кивнула Кэй и подумала, что он симпатичный малый.
— Напротив старины Далласа — Дейл-Полуночник. Вообще-то его зовут Дейл Китрелл. Он вещает с двух ночи до шести утра, а затем вы с Салливаном сменяете его. — Джефф склонился к Кэй и продолжал громким театральным шепотом: — Дейл настоящий призрак, так что поосторожнее с ним. Слишком много времени проводит ночами в одиночку. Он у нас, знаете ли, с деревьями беседует.
Выслушав эту характеристику, Дейл подмигнул Кэй:
— Да не слушайте вы его, Джефф просто завидует мне, и знаете почему? Дело не только в моих несравненных талантах, а в том, что волосы у меня дай Бог каждому, а у него, как видите, стремительно редеют. Дейл пригладил узкой ладонью лохматые рыжие пряди и улыбнулся так широко, что веснушки вокруг больших зеленых глаз слились в одно рыжее пятно.
— Рада познакомиться, Дейл, — рассмеялась Кэй. — Обязательно послушаю вашу передачу. А волосы у вас действительно роскошные, так что зависть коллеги понятна.
Прикинувшись оскорбленным, Джефф сдвинул брови.
— Зависть? Кто это здесь, собственно, и кому завидует? Мне приходилось слышать, что лысые в постели — настоящие звери. Поэтому жду не дождусь, пока последние волосы выпадут. Моя славная женушка утверждает, что с каждым годом я становлюсь все сексуальнее и сексуальнее.
— Ну да, конечно, — вставил Дейл, — только почему-то именно моя славная женушка в очередной раз беременна.
— Этот малый, вон там, видите, — реплику Дейла Джефф пропустил мимо ушей, — который выглядит так, словно его только на прошлой неделе от материнской груди отняли, — Туз Пик, улавливаете? У него дневная передача. Вообще— то его зовут Билл Смит или что-то в этом роде, такое же скучное.
Туз, высокий, худощавый и, кажется, очень застенчивый юноша лет девятнадцати, вежливо кивнул Кэй.
Представление продолжалось. Кэй познакомили с двумя дикторами информационных программ, главным инженером и парой ведущих сотрудников коммерческой службы. Все они встретили ее вполне доброжелательно. Кэй сразу же захотелось включиться в общий разговор, тем более что протекал он живо и весело, но она снова против воли посмотрела на Салливана.
Уорд сидел молча, крепко обхватив длинными пальцами кружку с пивом. Поймав ее взгляд, Салливан потемнел. Так и продолжали они молча смотреть друг на друга, пока Шерри не дернула его за рукав.
— Эй, Салливан, — весело защебетала она, — вот здорово, что вы с Кэй снова будете работать на пару, верно? Смотритесь вы вместе просто классно, да и каждый сам по себе высший класс, Кэй такая красавица, прямо чудо, и ни чуточки не важничает, своя в доску. Кстати, Салливан, а что вы едите?
— Бифштекс на ребрышках, — буркнул он, посмотрел на свои часы и отодвинул нетронутую тарелку. — Мне пора.
Не говоря больше ни слова, Салливан коротко кивнул сотрапезникам и зашагал к двери. Кэй не сомневалась в причине его ухода. Предложение Джеффа посидеть еще немного, пока он не пропустит лишнюю кружечку пива, она отклонила и, вернувшись вместе с Шерри на станцию, сразу прошла в свой кабинет и плотно закрыла дверь.
Не успела Кэй положить сумочку в нижний ящик стола, как зазвонил телефон.
— Кэй, это Сэм, — пророкотал в трубке густой бас, — тут ко мне зашел Бенни Браун, это наш лучший коммерсант, у него ключи от вашей машины. Договорился с ребятами из салона.
Кэй улыбнулась. Машина входила в условия контракта. Популярные радиостанции давно уже практиковали бартер — реклама в обмен на товары и продукты.
— Вы вообще как насчет “порше”? — Сойдет, пожалуй, — рассмеялась Кэй. — А если честно, то я просто в восторге.
— Ну и, слава Богу, а то я подумал… Видите ли, у Салливана большой серебристый “Мерседес”, и мне не хотелось бы…
— Так то Салливан, ему как раз “Мерседес” и подходит.
— Вот умничка! — с облегчением вздохнул Сэм. — В общем, машина на стоянке. Как соберетесь уезжать, заходите ко мне за ключами.
— Да, пожалуй, прямо сейчас и зайду. Мне ведь жилье надо подыскать, так что, если не возражаете, проедусь по адресам. Слушайте, Сэмми… а Салливан по-прежнему живет в районе Парк-Лейн?
— Да. А почему бы вам не спросить его — может, в тех краях что и сдается? — Пожалуй, — промычала Кэй и повесила трубку.
Нет уж, крышу себе она будет искать как можно дальше от Парк-Лейн.
Едва она вышла в коридор, как в противоположном конце приоткрылась тяжелая дверь и послышался голос Дженел Дэвис:
— Может, хватит, Салливан? У нас тут корреспонденции чертова прорва.
Кэй не выдержала, подошла поближе и, едва взглянув через плечо Дженел, стремглав бросилась через приемную в кабинет Шалтса.
Но и позвякивая ключами от новенького “порше”, Кэй никак не могла отделаться от стоящей перед глазами картины: обнаженный до пояса, с каплями пота на груди, Салливан методично подтягивается на перекладине.
Кэй направилась к платной стоянке, где ее ожидал сверкающий приземистый автомобиль. Уже открывая дверцу, Кэй обернулась, медленно подняла голову и прищурилась от яркого солнца.
Отсчитывая окна на верхнем этаже, она отыскала кабинет Уорда. Ничего и никого не было видно, и, тем не менее у Кэй возникло странное ощущение, что кик раз в этот момент Салливан соскакивает на пол, подходит к окну и наблюдает за ней. Попалась, стало быть, дурочка! Кэй резко рванула на себя дверцу и опустилась на низкое сиденье. Дрожащими пальцами она вставила ключ в замок зажигания. Мощный двигатель мгновенно взревел, и Кэй рванулась со стоянки, словно за ней гнался сам дьявол во плоти.
Знакомый голос прозвучал так близко, что у — Кэй перехватило дыхание. Она откинулась на подушку, сердито приказала себе успокоиться и, закрыв глаза, сидела, медленно покачиваясь и впитывая этот чувственный голос” которому, казалось, не нужно никаких усилий, чтобы завладеть ею — как и всеми другими слушателями.
Да, в своем деле Салливану не было равных. На всем западном побережье некого было сравнить с этим на редкость одаренным человеком. Вот что хотела сказать ему Кэй при первой же встрече по возвращении в Денвер, но подозревала, что Уорду теперь все равно, что она о нем думает.
В десять утра Кэй, одетая в сшитый на заказ бежевый костюм, входила в застекленные двойные двери радиостанции “Кью-102”, расположенной в центре Денвера. Миловидная девушка с каштановыми волосами и зелеными глазами подняла голову, улыбнулась и, прижав ладони к зардевшемуся лицу, воскликнула с едва сдерживаемым восхищением:
— Вы, должно быть, Кэй Кларк! Меня зовут Шерри Джонс. Я так много о вас слышала! Честное слово, будто кинозвезда к нам заглянула. Автограф дадите? Я просто не прощу себе, если…
Покачав головой, Кэй добродушно рассмеялась:
— Спасибо. Польщена, но только, Шерри, никакая я не звезда. Мистер Шалтс занят? — Прошу вас, мисс Кларк, следуйте за мной, — ослепительно улыбнулась Шерри.
— Господи, какая же вы красавица! Вы с Салливаном составите прекрасную пару. Он ведь у нас тоже, знаете, мужчина видный.
— Да, — кивнула Кэй, — это я знаю.
Вслед за Своей юной почитательницей Кэй вошла в кабинет Сэма Шалтса.
— Вот и она, — доложила Шерри грузному мужчине, поднимающемуся из-за дубового письменного стола. — Кофе подать? — Доброе утро, Кэй. — Сэм подошел пожать ей руку. — Она не пьет кофе, Шерри.
Секретарша неподвижно застыла, словно ее пригвоздили к полу. Затем робко спросила:— Может быть, пообедаем вместе, мисс Кларк? — Шерри, — строго заметил Сэм, — посмотри-ка, уже пять лампочек мигает. Может, наконец, вернешься к себе? Звонят ведь люди.
— О, прошу прощения, мистер Шалтс! — И восторженная юная особа направилась к двери.
— Кэй, мы обычно обедаем у Лео, так что…
— Сэм, можно быть откровенной? — С чего это вы, Кэй? Разве я когда-нибудь лукавил с вами? — Удивленно посмотрев на нее, шеф плюхнулся в кресло и положил руки на стол. — О чем речь, собственно? Мне казалось, насчет денег мы договорились.
— Зарплата меня вполне устраивает, Я об Уорде. — Кэй в упор посмотрела на Шалтса, но он только беспомощно пожал плечами и стал внимательно рассматривать свои ногти.
— Ну, как сказать вам, Кэй, мы оба знаем…
— …что Салливан не хочет работать со мной. Так? По-прежнему избегая ее взгляда, Сэм тяжело вздохнул:
— Кэй, когда вы оба выйдете в эфир, все будет, как и прежде.
— Вы не ответили на мой вопрос, Сэм.
— Я генеральный директор канала, и мне решать, кому с кем работать, независимо от чьих— то там личных переживаний.
— Вот теперь ответили, — с невеселой улыбкой сказала Кэй.
— Похоже на то, — улыбнулся в ответ Сэм. — Короче, дорогая, придется вам с Салливаном кое о чем забыть. Меня интересуют только слушатели.
— Да бросьте, Сэмми! Вы ничуть не изменились: такой же сентиментальный, как и раньше.
— Н-да, — побагровел Шалтс, — вот и Бетти говорит то же самое. Если вопросов больше нет, идемте к Салливану. — Шеф вопросительно посмотрел на нее и встал.
— Как вам кажется, Сэм, — спросила Кэй, — Даниил, входя в пещеру ко льву, волновался? — Наверное, — ухмыльнулся Сэм, — но сейчас и лев, по-моему, себе места не находит.
Он был высок, строен и элегантен. Волосы отливали черным глянцем, разве что на висках появилось несколько серебряных нитей. Черты лица немного заострились и стали еще жестче, но выглядел мистер Уорд, как и прежде, просто красавцем. Встретившись с его холодным взглядом из-под лениво приоткрытых век, Кэй почувствовала, что ей становится жарко. На губах Салливана появилась приветственная улыбка, но глаз она не затронула.
Плечи, раздавшиеся за это время, были неестественно напряжены. На открытой шее привлекательно курчавились темные волосы. В комнате было жарко, и Салливан закатал рукава.
Тридцатишестилетний Салливан Уорд был в расцвете мужской красоты. Кэй смотрела на него с немым восторгом. И со страхом. В его ледяном взгляде читалось именно то, чего она так боялась: не нужна она здесь, недоволен Салливан ее появлением. У Кэй пересохло во рту от горького ощущения, что она пожалеет о своем возвращении.
Холодно оглядев ее с головы до ног, Салливан в конце концов коротко кивнул:— Мисс Кларк.
— Мистер Уорд, — бесстрастно откликнулась она.
— Ну что ж, разбирайтесь, — покачал головой Сэм Шалтс. — У меня и без вас дел полно.
Никто ему не ответил. Салливан и Кэй даже не заметили, как шеф удалился.
В кабинете повисла оглушительная тишина. Подобно приготовившимся к прыжку грациозным диким кошкам, мужчина и женщина настороженно смотрели друг на друга.
Глубоко засунув руки в карманы, Салливан наконец, взглянул куда-то поверх стоявшей напротив красавицы. Чувствуя, как мышцы живота стягиваются в тугой узел, он изо всех сил старался не выдать своих чувств. На самом деле больше всего на свете ему сейчас хотелось прикоснуться к великолепным серебристым волосам Кэй, сверкающим подобно нимбу на ярком утреннем солнце. Стиснув зубы, Салливан сжимал в карманах кулаки. Как же не терпелось ему выхватить из этих волос заколки! Пусть рассыплются пышными локонами по плечам…
Эти потрясающие голубые глаза смотрели сейчас с той же бесхитростной доверчивостью, которая так покоряла его… Сочные губы, хотя и были сейчас крепко сжаты, сохранили ту же мягкую обольстительность, заставляя Салливана терять голову…
По мере того как взгляд Уорда опускался все ниже — на высокую грудь, тонкую талию, округлые бедра, длинные загорелые ноги, — челюсти у него сжимались до боли. В кабинете стояла искушенная двадцатичетырехлетняя женщина. И, видит Бог, как никто желанная.
Медленно повернувшись к Кэй спиной, Салливан сделал вид, что разглядывает за окном нечто интересное. На самом деле глаза были закрыты. Наконец он сказал:
— Ну что ж, Кэй, присаживайтесь.
Не говоря ни слова и не сводя глаз с иссиня-черных волос мужчины, все еще стоявшего к ней спиной, Кэй придвинула к себе стул. Небрежно скрестив ноги и поправив на коленях натянувшуюся юбку, она молилась, чтобы сердце не стучало так бешено.
Салливан обернулся.
Напряженность в его взгляде исчезла, но холод сохранился.
— Надо обсудить кое-что, — сказал он негромко и как бы между делом.
Салливан поискал среди бумаг, разбросанных по столу, пачку сигарет. Золотой зажигалки, которую Кэй подарила ему когда-то на Рождество, не было. Кэй это не удивило.
Обнаружив, наконец, и коробок спичек, Салливан зажег сигарету, глубоко затянулся и, пристально посмотрев на нее, развалился на вращающемся стуле.
Кэй без нужды откашлялась и начала:— Хорошо быть снова дома, Сал… Салливан.
— Правда? — Он слегка приподнял темные брови и скривился в насмешливой улыбке. — А я— то думал, старый Денвер покажется слишком провинциальным даме, отдавшей предпочтение Лос-Анджелесу.
— Так я ведь и сама, можно сказать, провинциалка. Не помните? — Кэй взглянула ему прямо в глаза.
Широкие плечи слегка приподнялись. Салливан сделал еще одну глубокую затяжку и медленно выпустил дым.
— Пожалуй, что так, но ведь пять лет прошло. Уверен, что за это время вы достигли успехов и в работе, и в личном плане. — Он замолчал, но его глаза, казалось, говорили: “Попробуй-ка возрази!”
— Салливан, я надеюсь, что действительно научилась работать лучше. Если нет, значит, я занялась не своим делом, хотя мне так не кажется. Ведь именно вы были первым, кто сказал, что у меня есть будущее на радио, только надо учиться, развивать свои способности и стараться с каждым днем, с каждым годом быть лучше. Именно этим я и занималась последние пять лет. — Кэй перевела дух и продолжала, со злостью заметив, что на самодовольном его лице появилась торжествующая усмешка. Она места себе не находит, а Уорд явно наслаждается ее растерянностью. Руки так и чешутся залепить ему хорошую пощечину.
— Я создана для работы в эфире, точно так же как и вы, Салливан Уорд. Радио — это моя самая большая радость, и заниматься любимым делом я собираюсь до конца дней своих.
Кэй замолчала и, скрестив на груди руки, бросила на него испепеляющий взгляд.
— Все? — насмешливо осведомился Салливан, затушил сигарету и покачал головой. — Ладно, будем считать, что вы поставили меня на место. А теперь займемся делом.
Непринужденно поднявшись, он обогнул стол. При его приближении Кэй замерла. Салливан остановился напротив и присел на угол стола.
— С чего начнем? — протянул он, глядя на Кэй сверху вниз.
— Почему бы не с маленькой лекции на тему о том, что программный директор станции — это вы, и в этом качестве…
— Попридержите язык! — Салливан угрожающе наклонился к ней. — Да, взял вас на работу Сэм Шалтс, но начальник ваш — я. Понятно? И я на самом деле собираюсь прочитать вам небольшую лекцию. А вы слушайте да запоминайте. Я уже не тот добродушный малый, каким можно было вертеть как тебе вздумается. Теперь это не получится даже у красоток с огромными глазами и таким же самомнением. Свое самолюбие можете тешить как вам заблагорассудится, мисс Кларк, но пока — в ожидании великого будущего — вы работаете на этой станции со мной, придется делать то, что я велю. Пусть вы у нас и знаменитость, и звезда, и черт в ступе, но здесь я…
— Салливан, — решительно перебила Кэй, — может, все же дадите мне сказать…
— Не дам. Мы оба знаем, почему вы здесь. У вас произошел какой-то сбой, вы потеряли работу в Лос-Анджелесе и вернулись на время в Низшую лигу.
Смуглое красивое лицо Салливана было совсем близко. Едва не обжигая Кэй холодным взглядом, он ровно проговорил мягким, бархатным голосом, который Кэй так любила:— Только надолго ли, мисс Кларк? На три Месяца? На шесть? Пока не получите заманчивое предложение из Чикаго? Атланты? Майами? Кэй выдержала его взгляд и, чувствуя, как нарастает в ней гнев, вздернула подбородок.
— Знаете, Салливан, такой глупости я не сделаю. — Она скромно опустила очи долу, а затем, широко улыбнувшись, резко подняла голову. — Только Нью-Йорк, Салливан. Вот подходящая сценическая площадка для моих талантов, вам не кажется? Темные глаза Салливана на мгновение грозно сверкнули. Он поднялся, выпрямившись во весь свой внушительный рост.
— Точно, — растягивая слова, подтвердил он, — именно там вам и место. Так или иначе, в одном я уверен абсолютно — здесь вам, черт побери, делать нечего.
Кэй тоже поднялась, и ей пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть Салливану в глаза. Изнемогая от желания обвить руками его шею, она готова была признаться, что никуда не хочет бежать и мечтает быть рядом с ним, а о Нью-Йорке сказала, только чтобы задеть его побольнее, как Сал задел ее.
Кэй не могла отвести взгляд от точеного мрачного лица, твердого подбородка, недобрых глаз. Она надеялась, что хоть что-то, хоть какая-то толика тепла сохранилась от прежних времен, но, похоже, у мистера Уорда даже дружеских чувств к ней не осталось.
— Ладно, Салливан, я уже здесь. И мы снова начинаем работать на пару в утренней передаче. Завтра в шесть утра я буду в студии. Ну а сейчас, если вам угодно прорепетировать либо обсудить нашу совместную передачу, то я готова. И давайте займемся этим как люди, знающие толк в своей профессии. Если же нет, то позвольте удалиться.
— Лучше отложим репетицию до утра, — кивнул Салливан. — А сразу по свежему следу — передача.
— Договорились. — Кэй пошла к двери, но на пороге остановилась. — Я смотрю, перекладина у вас по-прежнему на месте. Да и вообще мало что здесь изменилось.
Салливан усмехнулся и покачал головой.
— И кабинет у меня все тот же, что был, когда вы уезжали.
Кэй отметила развешенные на стенах грамоты — награды за разнообразные успехи Уорда. Сделанный на заказ, соответственно росту хозяина кабинета, большой кожаный диван на том же месте — под огромным, почти во всю стену, зеркалом. Незаметная дверь ведет в личный туалет. Салливан часто шутил, что привлекает его на этой работе даже не столько зарплата, сколько перекладина и персональный душ.
И все-таки кое-что исчезло за минувшие годы — многочисленные цветные фотографии Кэй. Ни на стенах их не видно, ни на столе.
Все еще занимаетесь гимнастикой, когда что-нибудь не в порядке? Кэй улыбнулась, вспомнив, как Салливан при возникновении какой-нибудь проблемы немедленно направлялся к перекладине и начинал энергично и долго подтягиваться.
Даже загар не мог скрыть румянца, выступившего на щеках у Салливана. Словно не расслышав вопроса, он негромко сказал:
— До завтра, Кэй.
— До завтра.
В коридоре Кэй столкнулась с миловидной женщиной, выпорхнувшей из соседней двери.
— Мисс Кларк, я Дженел Дэвис, секретарь мистера Уорда. Если не возражаете, покажу ваш кабинет.
Кэй пошла за высокой стройной женщиной с короткими каштановыми волосами и мягким взглядом серых глаз. На вид Дженел приблизительно столько же, сколько Салливану. Привлекательна, мила, воспитана. Женская интуиция подсказала Кэй, что секретарша явно неравно душна к Салливану.
Предположение это подтвердилось, когда Дженел, помогая мисс Кларк устроиться на новом месте, заговорила о своем шефе, очень стараясь не показать, что возвращение ведущей не привело ее в восторг.
— Я подготовила все, что вам может понадобиться, мисс Кларк.
— Да бросьте вы эти формальности, называйте меня просто Кэй. И большое спасибо за заботу, Дженел. Похоже, вы действительно все предусмотрели.
Кэй с улыбкой посмотрела на аккуратную стопку бумаги, отточенные карандаши, гелиевые ручки, хрустальную вазу на краю стола из тикового дерева.
— Еще я у вас клавиши на телефоне пометила. Если понадобится мистер Уорд, нажмите на кнопку с моим именем, я соединю вас, — объяснила Дженел.
— Слушаюсь, — отсалютовала Кэй. — Может, как-нибудь пообедаем вместе? — Договорились.
Секретарша вышла. И сразу же на столе у Кэй затрещал телефон.
— Привет, — послышался звонкий женский голос, — это Шерри, ну, из приемной, помните
— Привет, Шерри, какие проблемы?
— Наконец-то минутка свободная выдалась, телефоны сегодня словно взбесились. Так как насчет обеда? Пойдем вместе к Лео? Кэй закусила губу и задумалась. Если за минувшие годы ничего не изменилось, у Лео соберутся все ведущие, включая Салливана.
— Ну, пожалуйста, Кэй, не отказывайтесь, мне не терпится услышать про Лос-Анджелес, я ведь там никогда не была. Пойдемте, я плачу.
— Ну что за ерунда. Я с удовольствием пообедаю с вами. Естественно, кроме Лео, вы ничего не признаете? — Так ведь мне хочется, чтобы все увидели меня с вами, — призналась Шерри.
— Ладно, пусть будет Лео. — Кэй не могла противостоять простодушному очарованию юной особы. — И плачу я, Ресторан Лео находился рядом с Бродвеем, и по пути Шерри, хотя никто ее об этом не просил, успела просветить Кэй насчет всего, что происходит на “Кью-102”.
— Лично я считаю, что секретарша Салливана совершенно без ума от шефа, а он ее очень ценит. Она ведь такая славная и исполнительная! По меньшей мере раз в неделю они ужинают вместе, но, по моему, мистер Уорд испытывает к ней всего лишь дружеские чувства.
Кэй в смущении молчала, а Шерри перевела дух и продолжила:
— Странный он какой-то. Настоящий красавец, у всех женщин, и у меня тоже, при одном только виде его коленки дрожать начинают. Разумеется, я видела Салливана в компании тех еще милашек, но всякий раз у него это ненадолго. Прямо удивительно! Девушка нахмурилась, ее брови-ниточки взлетели кверху, словно приглашая и Кэй изумиться тому, что самоуверенный красавец почему-то не бросается на каждую встречную.
— На меня-то Уорд вообще внимания не обращает, ведет себя как с младшей сестренкой и всегда поддразнивает, с ним весело… Только в последнее время какой-то раздражительный стал. Перекладину в его кабинете заметили? Так вот, Салливан последнюю неделю только и знает, что болтается на ней. Даже к телефону не подходит. Между прочим, Джефф Кернз, это его ближайший друг, говорит, что…
— А разве Джефф все еще здесь? Эта новость явно порадовала Кэй. Славный, остроумный мужчина, Джефф Кернз был таким же старожилом станции, как Салливан, то есть работал здесь уже лет десять с лишним. Эти двое выросли в Монтане, вместе перебрались в Денвер, где и начали свою карьеру на радио.
— А он, наверное, здесь. — Шерри толкнула тяжелую дверь в тускло освещенный зал.
Бог знает сколько славных часов провела здесь Кэй рядом с Уордом. Почти заворожено девушка слушала, как Салливан, по-хозяйски обняв ее за плечи, толкует с сотрудниками радиостанции о музыке, раскрутке новых программ, молодых талантах и так далее.
Обеденное время подходило к концу, и многие столики в уютном ресторанчике были уже свободны.
— Ра! — донесся из противоположного конца зала знакомый голос.
Кэй улыбнулась. Джефф никогда не называл ее по имени. В тот день, когда Салливан познакомил их, Джефф с откровенным одобрением оглядел ее с головы до ног и, закончив осмотр, словно размышляя вслух, негромко заметил:
— А волосы-то у вас, как у рождественского ангела. Да и вся вы, солнышко, словно прекрасный рождественский ангел. Так что буду для простоты называть вас Ра.
Растянув рот до ушей, Джефф пробирался к ней, ловко лавируя между столиками. Сорвав с головы светлую матросскую шапочку, он смял ее и раскинул руки:
— Ра, куколка моя, вы еще красивее, чем прежде! — И звучно чмокнул ее в щеку.
— Джефф, как же я рада снова видеть вас! — воскликнула Кэй и тут же за его спиной перехватила хмурый взгляд Салливана Уорда.
Он мгновенно опустил глаза, но даже краткого мгновения Кэй хватило, чтобы понять, как ему неприятно ее присутствие. Черт, надо было все же уговорить Шерри пообедать где-нибудь в другом месте! Подхватив обеих дам под руки, Джефф потащил их к столу, за которым обычно располагались служащие станции.
— Между нами все по-прежнему, дорогая, — говорил он по дороге Шерри, — но знай: я уже давно влюблен в Ра. Так что придется тебе поделиться. — Он лукаво подмигнул девушке.
— Трепач, — добродушно откликнулась Шерри, улыбаясь вставшим при их появлении мужчинам, плотно окружившим стол.
Кэй невольно посмотрела на Салливана. Поднялся он медленнее других, демонстрируя свое недовольство. Не обращая ни малейшего внимания на его гримасы, Джефф решительно заявил:— Можешь не суетиться, Салливан, Ра со мной сядет. — Он подтащил стул и усадил на него Кэй.
— А ты, Шерри, устраивайся между Салливаном и Далласом, идет? Дождавшись, пока все сядут, Джефф искоса посмотрел на Салливана и сказал:
— Вот и славно, теперь Ра со всей командой познакомится.
— Может, возьмешь это на себя, Джефф? — бросил Салливан, не поднимая взгляда. — Представь Кэй.
— С наслаждением, капитан, — саркастически откликнулся Кернз, Сложив на груди руки, словно в молитве, и склонив голову.
Кэй, а вслед за ней и все остальные рассмеялись. Она с тревогой посмотрела на Салливана. Тот с трудом выдавил из себя улыбку.
— Так, ребята, — громко заговорил Джефф, — начнем с того, что Ра — это вовсе не то, о чем вы, может, подумали. Ра — рождественский ангел, имейте это в виду, так что никаких шалостей, ясно? — Под общий смех Джефф подмигнул Кэй. — Ра, единственная любовь моя, вот это — Даллас Найт. Он ведет передачу с десяти вечера до двух ночи.
— Добро пожаловать на борт, Кэй, — приветствовал Найт. — Если что понадобится, не стесняйтесь, идите прямо ко мне.
— Спасибо, Даллас, — кивнула Кэй и подумала, что он симпатичный малый.
— Напротив старины Далласа — Дейл-Полуночник. Вообще-то его зовут Дейл Китрелл. Он вещает с двух ночи до шести утра, а затем вы с Салливаном сменяете его. — Джефф склонился к Кэй и продолжал громким театральным шепотом: — Дейл настоящий призрак, так что поосторожнее с ним. Слишком много времени проводит ночами в одиночку. Он у нас, знаете ли, с деревьями беседует.
Выслушав эту характеристику, Дейл подмигнул Кэй:
— Да не слушайте вы его, Джефф просто завидует мне, и знаете почему? Дело не только в моих несравненных талантах, а в том, что волосы у меня дай Бог каждому, а у него, как видите, стремительно редеют. Дейл пригладил узкой ладонью лохматые рыжие пряди и улыбнулся так широко, что веснушки вокруг больших зеленых глаз слились в одно рыжее пятно.
— Рада познакомиться, Дейл, — рассмеялась Кэй. — Обязательно послушаю вашу передачу. А волосы у вас действительно роскошные, так что зависть коллеги понятна.
Прикинувшись оскорбленным, Джефф сдвинул брови.
— Зависть? Кто это здесь, собственно, и кому завидует? Мне приходилось слышать, что лысые в постели — настоящие звери. Поэтому жду не дождусь, пока последние волосы выпадут. Моя славная женушка утверждает, что с каждым годом я становлюсь все сексуальнее и сексуальнее.
— Ну да, конечно, — вставил Дейл, — только почему-то именно моя славная женушка в очередной раз беременна.
— Этот малый, вон там, видите, — реплику Дейла Джефф пропустил мимо ушей, — который выглядит так, словно его только на прошлой неделе от материнской груди отняли, — Туз Пик, улавливаете? У него дневная передача. Вообще— то его зовут Билл Смит или что-то в этом роде, такое же скучное.
Туз, высокий, худощавый и, кажется, очень застенчивый юноша лет девятнадцати, вежливо кивнул Кэй.
Представление продолжалось. Кэй познакомили с двумя дикторами информационных программ, главным инженером и парой ведущих сотрудников коммерческой службы. Все они встретили ее вполне доброжелательно. Кэй сразу же захотелось включиться в общий разговор, тем более что протекал он живо и весело, но она снова против воли посмотрела на Салливана.
Уорд сидел молча, крепко обхватив длинными пальцами кружку с пивом. Поймав ее взгляд, Салливан потемнел. Так и продолжали они молча смотреть друг на друга, пока Шерри не дернула его за рукав.
— Эй, Салливан, — весело защебетала она, — вот здорово, что вы с Кэй снова будете работать на пару, верно? Смотритесь вы вместе просто классно, да и каждый сам по себе высший класс, Кэй такая красавица, прямо чудо, и ни чуточки не важничает, своя в доску. Кстати, Салливан, а что вы едите?
— Бифштекс на ребрышках, — буркнул он, посмотрел на свои часы и отодвинул нетронутую тарелку. — Мне пора.
Не говоря больше ни слова, Салливан коротко кивнул сотрапезникам и зашагал к двери. Кэй не сомневалась в причине его ухода. Предложение Джеффа посидеть еще немного, пока он не пропустит лишнюю кружечку пива, она отклонила и, вернувшись вместе с Шерри на станцию, сразу прошла в свой кабинет и плотно закрыла дверь.
Не успела Кэй положить сумочку в нижний ящик стола, как зазвонил телефон.
— Кэй, это Сэм, — пророкотал в трубке густой бас, — тут ко мне зашел Бенни Браун, это наш лучший коммерсант, у него ключи от вашей машины. Договорился с ребятами из салона.
Кэй улыбнулась. Машина входила в условия контракта. Популярные радиостанции давно уже практиковали бартер — реклама в обмен на товары и продукты.
— Вы вообще как насчет “порше”? — Сойдет, пожалуй, — рассмеялась Кэй. — А если честно, то я просто в восторге.
— Ну и, слава Богу, а то я подумал… Видите ли, у Салливана большой серебристый “Мерседес”, и мне не хотелось бы…
— Так то Салливан, ему как раз “Мерседес” и подходит.
— Вот умничка! — с облегчением вздохнул Сэм. — В общем, машина на стоянке. Как соберетесь уезжать, заходите ко мне за ключами.
— Да, пожалуй, прямо сейчас и зайду. Мне ведь жилье надо подыскать, так что, если не возражаете, проедусь по адресам. Слушайте, Сэмми… а Салливан по-прежнему живет в районе Парк-Лейн?
— Да. А почему бы вам не спросить его — может, в тех краях что и сдается? — Пожалуй, — промычала Кэй и повесила трубку.
Нет уж, крышу себе она будет искать как можно дальше от Парк-Лейн.
Едва она вышла в коридор, как в противоположном конце приоткрылась тяжелая дверь и послышался голос Дженел Дэвис:
— Может, хватит, Салливан? У нас тут корреспонденции чертова прорва.
Кэй не выдержала, подошла поближе и, едва взглянув через плечо Дженел, стремглав бросилась через приемную в кабинет Шалтса.
Но и позвякивая ключами от новенького “порше”, Кэй никак не могла отделаться от стоящей перед глазами картины: обнаженный до пояса, с каплями пота на груди, Салливан методично подтягивается на перекладине.
Кэй направилась к платной стоянке, где ее ожидал сверкающий приземистый автомобиль. Уже открывая дверцу, Кэй обернулась, медленно подняла голову и прищурилась от яркого солнца.
Отсчитывая окна на верхнем этаже, она отыскала кабинет Уорда. Ничего и никого не было видно, и, тем не менее у Кэй возникло странное ощущение, что кик раз в этот момент Салливан соскакивает на пол, подходит к окну и наблюдает за ней. Попалась, стало быть, дурочка! Кэй резко рванула на себя дверцу и опустилась на низкое сиденье. Дрожащими пальцами она вставила ключ в замок зажигания. Мощный двигатель мгновенно взревел, и Кэй рванулась со стоянки, словно за ней гнался сам дьявол во плоти.