Рассердившись на упрямого жеребца и испугавшись, что тот может разбудить рейнджера, принцесса бросила его поводья на землю и сердито прошептала:
— Убирайся к черту! И забери с собой своего хозяина.
Вороной громко заржал, замахав большой головой.
Но принцессе было не до него. Решив, что юг находится слева, она решительно направила туда кобылу. Позади них жеребец громко ржал, стараясь привлечь внимание хозяина.
Принцесса испуганно съежилась в седле, молясь про себя, чтобы вороной не разбудил рейнджера.
Но Вирджил настолько устал от боли, которую причиняли сломанные ребра, и от долгой бессонной ночи, что его не разбудил бы даже пушечный выстрел. Он продолжал спать, а принцесса осторожно объехала кустарник и вскоре скрылась за горизонтом.
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
— Убирайся к черту! И забери с собой своего хозяина.
Вороной громко заржал, замахав большой головой.
Но принцессе было не до него. Решив, что юг находится слева, она решительно направила туда кобылу. Позади них жеребец громко ржал, стараясь привлечь внимание хозяина.
Принцесса испуганно съежилась в седле, молясь про себя, чтобы вороной не разбудил рейнджера.
Но Вирджил настолько устал от боли, которую причиняли сломанные ребра, и от долгой бессонной ночи, что его не разбудил бы даже пушечный выстрел. Он продолжал спать, а принцесса осторожно объехала кустарник и вскоре скрылась за горизонтом.
Глава 23
Вирджил никак не мог проснуться. Его голубые глаза приоткрылись, но тут же закрылись снова. Он глубоко вздохнул, зевнул, потянулся, потер глаза и неторопливо повернул голову.
— О Господи! — вырвалось у него. Он быстро вскочил на ноги и тревожно оглянулся. — Рыжая! — громко позвал он. — Рыжая, ты где? Подойди сюда! Рыжая, отзовись!
Ответа не было. Лишь легкое шуршание листьев кустарника, потревоженных горячим ветром, нарушало гнетущую тишину.
— Черт бы ее побрал! — пробормотал он и торопливо собрал вещи.
Он нахлобучил шляпу, стараясь не думать о том, что могло случиться с этой глупой девчонкой. На дрожащих от страха ногах он кинулся к лошадям, но увидел только Ноче. Злясь на себя, он решил отыграться на жеребце.
— Ты что, не мог разбудить меня? — Конь заржал в ответ, словно хотел сказать, что пытался это сделать. — Ну хорошо, хорошо, прости, — смягчился Вирджил, вскакивая в седло.
Ноче сразу же взял в галоп.
Стиснув зубы от страха и негодования, Вирджил наметанным взглядом окинул распростертую перед ним пустыню, проклиная про себя эту глупую женщину, из-за которой он не знал покоя ни днем, ни ночью. Сколько раз он предупреждал ее, что этот дикий край буквально кишит жестокими апачами, мексиканскими бандитами, ворами и нарушителями границ. Черт, она и без него должна была знать это. В Нью-Мексико об этом знает каждый.
Он вздрогнул, вспомнив вдруг, как сказал ей, что апачи могут ее не тронуть, поскольку обходят стороной всяких сумасшедших. Неужели она настолько глупа, что надеялась обогнуть их лагерь и остаться в живых? Господи, ну кто дергал его за язык?
Быстро осмотрев кусты и не найдя беглянки, Вирджил наклонился в седле, пытаясь обнаружить отпечатки подков, оставленные кобылой. Она направилась на юго-запад. Если он не перехватит ее раньше, ему остается только надеяться, что она не попадет в руки индейцев и благополучно доберется до Аламогордо.
Вирджил не носил часов. Он посмотрел на солнце — было уже три часа пополудни. Значит, она опережала его по крайней мере на два часа. Он пришпорил коня, и тот помчался с такой скоростью, что казалось, он летит над землей. Щурясь от яркого солнца, Вирджил часто смотрел на землю, чтобы удостовериться, что идет по следу кобылы.
Это был изнурительный жаркий день в пустыне Тулароса. Это лето вообще было необычайно жарким, в течение нескольких недель не выпало ни одного дождя, и небо было абсолютно чистым, без единого облачка. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась голая пустыня, и лишь несколько высоких кактусов виднелось далеко впереди.
Вирджил был вне себя от злости. Она не захватила с собой воды, а в пустыне можно очень быстро погибнуть от жажды. Она наверняка нещадно обгорит к тому времени, когда доберется до Аламогордо. Если только она доберется туда. У нее нет шляпы, и ее светлая кожа покроется волдырями под этим палящим, безжалостным солнцем.
Но вдруг Вирджил резко натянул поводья и спрыгнул с коня. Его губы сжались в тонкую линию, когда он, присев на корточки, обнаружил, что следы копыт серой лошади изменили направление. Она повернула на запад.
Но хуже всего то, что к ее следам присоединились отпечатки копыт еще по крайней мере десяти лошадей. И ни одна из них не была подкована.
Апачи!
У Вирджила перехватило дыхание. Он мгновенно вскочил в седло и помчался на запад. Отличный наездник, Вирджил безжалостно погонял коня, моля Бога, чтобы он помог ему спасти пленницу.
Страшные видения мелькали перед его внутренним взором. Он видел рыжеволосую красавицу, лежавшую голой под блестящим от пота и мычащим от удовольствия индейцем, в то время как остальные дикари стоят рядом и смеются, дожидаясь своей очереди.
Вирджила начало тошнить от страха. Такого с ним до сих пор не бывало. Холодный пот струился по спине, а сердце бешено колотилось в груди. Мысль о том, что с ней может что-то случиться, была для него невыносима.
Вирджил гнал жеребца все вперед и вперед. Вороной покрылся белой пеной и начал спотыкаться от усталости.
Следы прошли в нескольких сотнях метров от расположенной в долине маленькой деревушки Ла-Лус. Но Вирджил не мог тратить драгоценное время, чтобы попросить помощи. Каждая минута была на счету.
После часа бешеной скачки Вирджил наконец натянул поводья. Огромный жеребец замедлил шаг и вскоре остановился. Вирджил спешился и внимательно осмотрел следы кобылы. От того места, где он стоял, следы вели наверх, на небольшую площадку, расположенную всего в пятидесяти метрах от него. Тайное укрытие апачей, решил он, одно из многих разбросанных по безлюдной пустыне.
Вирджил неторопливо поднялся, повертел головой и напряженно прислушался. До него донеслись тихие мужские голоса. Кровь застыла у него в жилах, и его начал бить озноб под палящим солнцем. Зная, что он не сможет спасти ее, если появится там с оружием в руках, Вирджил отстегнул кобуру с пистолетом, повесил ее на луку седла, накрыл сверху шляпой и пригладил руками мокрые от пота волосы.
— Стой на месте и отдыхай, приятель. Я вернусь, — шепнул он коню и погладил его по лоснящейся морде.
Взобравшись на скалистую гору так же легко и бесшумно, как это делают апачи, Вирджил достиг небольшой площадки и, затаив дыхание, осторожно выглянул из-за камня.
Глаза у него округлились, а рот приоткрылся от изумления.
Около десятка апачей покорно сидели на траве, а перед ними стояла рыжеволосая женщина, в слишком больших для нее джинсах. Вирджил почувствовал огромное облегчение, покачал головой и улыбнулся.
Она была неподражаема.
Высокомерно вздернув подбородок, она что-то говорила индейцам, держась с королевским достоинством. И они слушали ее, а она грозила им пальцем, разговаривая с ними так, словно отчитывала непослушных детей. Это было похоже на чудо.
Вирджил заметил, как она бросила быстрый взгляд на разрастающуюся грозовую тучу, которая появилась словно ниоткуда и теперь быстро надвигалась на них, закрывая тяжелой черной пеленой голубое небо.
Принцесса остановилась перед самым огромным и уродливым дикарем. Он узнал его. Это был Удар Грома, один из самых безжалостных индейцев, чьи издевательства над белыми женщинами стали притчей во языцех.
Вирджил едва не задохнулся от ужаса, когда принцесса, глядя в черные глаза гиганта, громко произнесла:
— Так тебе нужен дождь?
Удар Грома кивнул, зачарованно глядя на нее. Принцесса запрокинула голову, посмотрела на небо, щелкнула пальцами и приказала дождю пролиться на землю.
И вдруг благословенная влага упала на бронзовые лица индейцев. Они заулыбались, глядя на женщину с огненными волосами, которая умеет вызывать дождь.
Принцесса говорила громко и повелительно, словно они были ее слугами:
— Не притворяйтесь, будто вы не понимаете меня! Вы должны проводить меня до ближайшего города. Вы слышите? — Она помахала пальцем перед плоским лицом вождя. — Аламогордо! Ты должен отвести меня в Аламогордо. Знаешь, где это?
Испугавшись, что у вождя апачей вдруг изменится настроение и он схватит ее и изнасилует, Вирджил медленно поднялся из своего укрытия и крикнул, чтобы заявить о своем присутствии.
Все разом повернулись в его сторону. Он спустился под тихо падающим дождем на скрытую от посторонних глаз площадку, подняв руки над головой. Апачи с громкими возгласами вскочили на ноги.
Не обращая внимания на женщину, лишь бросив на нее украдкой быстрый успокаивающий взгляд, Вирджил подошел прямо к вождю индейцев и тихо заговорил с ним:
— Как вы только что видели, эта женщина обладает волшебной силой. — Рейнджер моргнул, когда капля дождя попала ему в глаза. — Вы понимаете, что это она вызвала дождь?
Удар Грома перевел взгляд с рейнджера на принцессу. Он улыбнулся и потряс огромной головой, так что длинные черные волосы рассыпались по плечам. Он растер капли дождя по голому телу и объяснил Вирджилу, что эта бледнолицая женщина ему нужна. И вождь подробно изложил рейнджеру, что собирается с ней сделать.
Вирджил испугался, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Это невозможно. Эта женщина принадлежит мне, но даже если бы это было не так, ты не можешь взять ее в свой вигвам.
— Ты пользуешься ею? — спросил вождь. Вирджил покраснел:
— Нет.
— Тогда ты дурак, — презрительно посмотрел на него индеец.
Смахнув с лица капли дождя, Вирджил взял принцессу за руку и осторожно притянул к себе. Не сводя глаз с плоского лица вождя, он спокойно сказал:
— Ты, конечно, видишь, что эта женщина не такая, как другие. Она — святая и не предназначена для плотских утех. Она была очень добра и показала вам свою магию. А сейчас ей надо отправляться в другие засушливые районы, чтобы делать там дождь.
Огромный индеец долго стоял молча, погруженный в свои мысли.
Удар Грома действительно поверил, что эта женщина вызвала дождь. И он знал, что раз эта женщина обладает магической силой, то было бы неправильно и даже опасно к ней прикасаться.
Вождь неожиданно улыбнулся. Он хотел бы оставить белую женщину для себя, но, к счастью, пошел дождь, и поэтому он решил их отпустить.
Вождь даже преподнес принцессе подарок — ожерелье из перьев и человеческих волос. Вирджил легонько подтолкнул Марлену, и она чуть наклонила голову, чтобы индеец мог надеть ей на шею украшение. Вирджил поблагодарил его и сказал, что взамен они дарят ему серую лошадь вместе с седлом. Нахмурившись, принцесса уж открыла рот, чтобы возразить, но Вирджил сжал ее руку, и она промолчала. Довольный подарком, Удар Грома пожал руку Вирджилу, а затем взял обеими руками маленькую ручку девушки и с восхищением оглядел ее лицо и фигуру.
Вирджил видел, что вождь колеблется. Поэтому шепотом приказал Марлене не делать резких движений. Он не спеша начал спускаться с ней вниз по склону. Прохладный летний дождь все продолжал лить. Мокрая одежда прилипла к их телам, когда они спустились с горы и приветственно помахали неподвижно стоявшим индейцам.
— О Господи! — вырвалось у него. Он быстро вскочил на ноги и тревожно оглянулся. — Рыжая! — громко позвал он. — Рыжая, ты где? Подойди сюда! Рыжая, отзовись!
Ответа не было. Лишь легкое шуршание листьев кустарника, потревоженных горячим ветром, нарушало гнетущую тишину.
— Черт бы ее побрал! — пробормотал он и торопливо собрал вещи.
Он нахлобучил шляпу, стараясь не думать о том, что могло случиться с этой глупой девчонкой. На дрожащих от страха ногах он кинулся к лошадям, но увидел только Ноче. Злясь на себя, он решил отыграться на жеребце.
— Ты что, не мог разбудить меня? — Конь заржал в ответ, словно хотел сказать, что пытался это сделать. — Ну хорошо, хорошо, прости, — смягчился Вирджил, вскакивая в седло.
Ноче сразу же взял в галоп.
Стиснув зубы от страха и негодования, Вирджил наметанным взглядом окинул распростертую перед ним пустыню, проклиная про себя эту глупую женщину, из-за которой он не знал покоя ни днем, ни ночью. Сколько раз он предупреждал ее, что этот дикий край буквально кишит жестокими апачами, мексиканскими бандитами, ворами и нарушителями границ. Черт, она и без него должна была знать это. В Нью-Мексико об этом знает каждый.
Он вздрогнул, вспомнив вдруг, как сказал ей, что апачи могут ее не тронуть, поскольку обходят стороной всяких сумасшедших. Неужели она настолько глупа, что надеялась обогнуть их лагерь и остаться в живых? Господи, ну кто дергал его за язык?
Быстро осмотрев кусты и не найдя беглянки, Вирджил наклонился в седле, пытаясь обнаружить отпечатки подков, оставленные кобылой. Она направилась на юго-запад. Если он не перехватит ее раньше, ему остается только надеяться, что она не попадет в руки индейцев и благополучно доберется до Аламогордо.
Вирджил не носил часов. Он посмотрел на солнце — было уже три часа пополудни. Значит, она опережала его по крайней мере на два часа. Он пришпорил коня, и тот помчался с такой скоростью, что казалось, он летит над землей. Щурясь от яркого солнца, Вирджил часто смотрел на землю, чтобы удостовериться, что идет по следу кобылы.
Это был изнурительный жаркий день в пустыне Тулароса. Это лето вообще было необычайно жарким, в течение нескольких недель не выпало ни одного дождя, и небо было абсолютно чистым, без единого облачка. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась голая пустыня, и лишь несколько высоких кактусов виднелось далеко впереди.
Вирджил был вне себя от злости. Она не захватила с собой воды, а в пустыне можно очень быстро погибнуть от жажды. Она наверняка нещадно обгорит к тому времени, когда доберется до Аламогордо. Если только она доберется туда. У нее нет шляпы, и ее светлая кожа покроется волдырями под этим палящим, безжалостным солнцем.
Но вдруг Вирджил резко натянул поводья и спрыгнул с коня. Его губы сжались в тонкую линию, когда он, присев на корточки, обнаружил, что следы копыт серой лошади изменили направление. Она повернула на запад.
Но хуже всего то, что к ее следам присоединились отпечатки копыт еще по крайней мере десяти лошадей. И ни одна из них не была подкована.
Апачи!
У Вирджила перехватило дыхание. Он мгновенно вскочил в седло и помчался на запад. Отличный наездник, Вирджил безжалостно погонял коня, моля Бога, чтобы он помог ему спасти пленницу.
Страшные видения мелькали перед его внутренним взором. Он видел рыжеволосую красавицу, лежавшую голой под блестящим от пота и мычащим от удовольствия индейцем, в то время как остальные дикари стоят рядом и смеются, дожидаясь своей очереди.
Вирджила начало тошнить от страха. Такого с ним до сих пор не бывало. Холодный пот струился по спине, а сердце бешено колотилось в груди. Мысль о том, что с ней может что-то случиться, была для него невыносима.
Вирджил гнал жеребца все вперед и вперед. Вороной покрылся белой пеной и начал спотыкаться от усталости.
Следы прошли в нескольких сотнях метров от расположенной в долине маленькой деревушки Ла-Лус. Но Вирджил не мог тратить драгоценное время, чтобы попросить помощи. Каждая минута была на счету.
После часа бешеной скачки Вирджил наконец натянул поводья. Огромный жеребец замедлил шаг и вскоре остановился. Вирджил спешился и внимательно осмотрел следы кобылы. От того места, где он стоял, следы вели наверх, на небольшую площадку, расположенную всего в пятидесяти метрах от него. Тайное укрытие апачей, решил он, одно из многих разбросанных по безлюдной пустыне.
Вирджил неторопливо поднялся, повертел головой и напряженно прислушался. До него донеслись тихие мужские голоса. Кровь застыла у него в жилах, и его начал бить озноб под палящим солнцем. Зная, что он не сможет спасти ее, если появится там с оружием в руках, Вирджил отстегнул кобуру с пистолетом, повесил ее на луку седла, накрыл сверху шляпой и пригладил руками мокрые от пота волосы.
— Стой на месте и отдыхай, приятель. Я вернусь, — шепнул он коню и погладил его по лоснящейся морде.
Взобравшись на скалистую гору так же легко и бесшумно, как это делают апачи, Вирджил достиг небольшой площадки и, затаив дыхание, осторожно выглянул из-за камня.
Глаза у него округлились, а рот приоткрылся от изумления.
Около десятка апачей покорно сидели на траве, а перед ними стояла рыжеволосая женщина, в слишком больших для нее джинсах. Вирджил почувствовал огромное облегчение, покачал головой и улыбнулся.
Она была неподражаема.
Высокомерно вздернув подбородок, она что-то говорила индейцам, держась с королевским достоинством. И они слушали ее, а она грозила им пальцем, разговаривая с ними так, словно отчитывала непослушных детей. Это было похоже на чудо.
Вирджил заметил, как она бросила быстрый взгляд на разрастающуюся грозовую тучу, которая появилась словно ниоткуда и теперь быстро надвигалась на них, закрывая тяжелой черной пеленой голубое небо.
Принцесса остановилась перед самым огромным и уродливым дикарем. Он узнал его. Это был Удар Грома, один из самых безжалостных индейцев, чьи издевательства над белыми женщинами стали притчей во языцех.
Вирджил едва не задохнулся от ужаса, когда принцесса, глядя в черные глаза гиганта, громко произнесла:
— Так тебе нужен дождь?
Удар Грома кивнул, зачарованно глядя на нее. Принцесса запрокинула голову, посмотрела на небо, щелкнула пальцами и приказала дождю пролиться на землю.
И вдруг благословенная влага упала на бронзовые лица индейцев. Они заулыбались, глядя на женщину с огненными волосами, которая умеет вызывать дождь.
Принцесса говорила громко и повелительно, словно они были ее слугами:
— Не притворяйтесь, будто вы не понимаете меня! Вы должны проводить меня до ближайшего города. Вы слышите? — Она помахала пальцем перед плоским лицом вождя. — Аламогордо! Ты должен отвести меня в Аламогордо. Знаешь, где это?
Испугавшись, что у вождя апачей вдруг изменится настроение и он схватит ее и изнасилует, Вирджил медленно поднялся из своего укрытия и крикнул, чтобы заявить о своем присутствии.
Все разом повернулись в его сторону. Он спустился под тихо падающим дождем на скрытую от посторонних глаз площадку, подняв руки над головой. Апачи с громкими возгласами вскочили на ноги.
Не обращая внимания на женщину, лишь бросив на нее украдкой быстрый успокаивающий взгляд, Вирджил подошел прямо к вождю индейцев и тихо заговорил с ним:
— Как вы только что видели, эта женщина обладает волшебной силой. — Рейнджер моргнул, когда капля дождя попала ему в глаза. — Вы понимаете, что это она вызвала дождь?
Удар Грома перевел взгляд с рейнджера на принцессу. Он улыбнулся и потряс огромной головой, так что длинные черные волосы рассыпались по плечам. Он растер капли дождя по голому телу и объяснил Вирджилу, что эта бледнолицая женщина ему нужна. И вождь подробно изложил рейнджеру, что собирается с ней сделать.
Вирджил испугался, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Это невозможно. Эта женщина принадлежит мне, но даже если бы это было не так, ты не можешь взять ее в свой вигвам.
— Ты пользуешься ею? — спросил вождь. Вирджил покраснел:
— Нет.
— Тогда ты дурак, — презрительно посмотрел на него индеец.
Смахнув с лица капли дождя, Вирджил взял принцессу за руку и осторожно притянул к себе. Не сводя глаз с плоского лица вождя, он спокойно сказал:
— Ты, конечно, видишь, что эта женщина не такая, как другие. Она — святая и не предназначена для плотских утех. Она была очень добра и показала вам свою магию. А сейчас ей надо отправляться в другие засушливые районы, чтобы делать там дождь.
Огромный индеец долго стоял молча, погруженный в свои мысли.
Удар Грома действительно поверил, что эта женщина вызвала дождь. И он знал, что раз эта женщина обладает магической силой, то было бы неправильно и даже опасно к ней прикасаться.
Вождь неожиданно улыбнулся. Он хотел бы оставить белую женщину для себя, но, к счастью, пошел дождь, и поэтому он решил их отпустить.
Вождь даже преподнес принцессе подарок — ожерелье из перьев и человеческих волос. Вирджил легонько подтолкнул Марлену, и она чуть наклонила голову, чтобы индеец мог надеть ей на шею украшение. Вирджил поблагодарил его и сказал, что взамен они дарят ему серую лошадь вместе с седлом. Нахмурившись, принцесса уж открыла рот, чтобы возразить, но Вирджил сжал ее руку, и она промолчала. Довольный подарком, Удар Грома пожал руку Вирджилу, а затем взял обеими руками маленькую ручку девушки и с восхищением оглядел ее лицо и фигуру.
Вирджил видел, что вождь колеблется. Поэтому шепотом приказал Марлене не делать резких движений. Он не спеша начал спускаться с ней вниз по склону. Прохладный летний дождь все продолжал лить. Мокрая одежда прилипла к их телам, когда они спустились с горы и приветственно помахали неподвижно стоявшим индейцам.
Глава 24
Небритое мокрое лицо Вирджила исказилось от ярости, когда он торопливо спускался вместе с принцессой к стоявшему в укрытии вороному. Грохотал гром, яркие вспышки молнии освещали потемневшее небо, летний дождь превратился в ливень, и стена дождя с неумолчным шумом падала на иссохшую землю. Принцесса сидела в седле, прижавшись лицом к груди рейнджера и крепко обхватив его за талию.
Он не произнес ни слова с тех пор, как они попрощались с индейцами, но по его плотно сжатым губам и сузившимся голубым глазам, упрямо смотревшим только перед собой, Марлена определила, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не высказать ей все, что он о ней думает. Но она и понятия не имела, насколько он был зол.
Гнев Вирджила возрастал с каждой милей, оставленной позади. Этой безрассудной девице наконец-то удалось лишить его присущего ему хладнокровия. Никогда он не испытывал такого страха, никогда так не волновался за других. Чем дальше вороной уносил их от апачей, тем сильнее клокотала в нем ярость.
Вирджил направил коня к горам у края пустыни и около высокой скалы резко натянул поводья. Изумленный конь остановился как вкопанный. Принцесса подняла голову и вопросительно посмотрела на рейнджера. Таким она его еще не видела. Он грубо столкнул ее с лошади, и, захваченная врасплох, она, потеряв равновесие, упала в грязь. Он спешился и стоял перед ней, широко расставив ноги и поджав губы.
Потом грозный и страшный рейнджер наклонился, схватил ее за шиворот и дернул вверх с такой силой, что голова ее беспомощно качнулась. Оскалившись, как хищный зверь, он сорвал ожерелье с ее шеи и отшвырнул его в сторону, а потом крепко сжал ее плечи.
— Ты маленькая дурочка! — прорычал он. — Господи, женщина, ты напугала меня до полусмерти! Разве ты не знаешь, что, что… о Боже мой…
Его сердце бешено колотилось, на лбу пульсировала жилка. Вирджил неожиданно обнял ее и крепко прижал к груди, испытывая несказанное облегчение оттого, что она была рядом с ним, живая и невредимая. Его ярость быстро превратилась в страсть. Его руки дрожали, когда он сжал ее лицо и запустил пальцы в рыжие волосы.
Прежде чем испуганная принцесса поняла, что происходит, он наклонился и жадно впился в ее губы. Он целовал ее под проливным дождем, не обращая внимания на молнии и раскаты грома. Вирджил целовал изумленную принцессу, и наконец она ответила на его ласки с такой же жадностью и пылом, какие охватили его под этим холодным проливным дождем. Их необузданная страсть требовала немедленного выхода. Пути назад не было. Они не могли остановиться и подумать, стоит ли им делать это.
Они нетерпеливо срывали друг с друга одежду. Мокрые рубашки прилипли к телу, сильный дождь заливал их лица, но они не переставали целоваться.
— Подожди, малышка. — Он подхватил ее на руки и понес к скалистой гряде.
Принцесса обняла его за шею и целовала грудь, поросшую черными волосами.
Они добрались до высокой скалы, но Вирджил не остановился, а обогнул ее, потом наклонился и шагнул вместе с Марленой в сухую, маленькую пещеру с гладким каменным полом.
— Вирджил, — выдохнула она, и от звука ее голоса сердце рейнджера радостно забилось. — Здесь мы можем укрыться от ливня.
Довольный, он поцеловал Марлену и опустил ее на пол.
— Тебе холодно? Может, мы разведем костер и… — Он обнял ее голые плечи.
Она в ответ улыбнулась, и в зеленых глазах разгорелся огонь. И этот огонь опалил его жаром.
Принцесса стояла рядом с сильным, красивым мужчиной и бесстыдно прижималась к широкой мускулистой груди. Язык Вирджила проник в рот принцессы, а его щетина приятно щекотала ее щеки и подбородок. Представив себе, что она почувствует, если эта густая щетина прикоснется к ее груди, Марлена задрожала от сладостного предвкушения.
Потрясенная, она была так захвачена его горячими поцелуями и волнующими прикосновениями, что не заметила, как он расстегнул ее джинсы. Она лишь вздохнула, когда жесткая ткань соскользнула с бедер.
Вирджил неохотно оторвался от губ принцессы и посмотрел ей в глаза. Взяв ее за талию, он осторожно наступил на джинсы и, стянув их с ее ног, отбросил в сторону. Теперь она стояла перед ним обнаженная и не стеснялась своей наготы.
— Не отпускай меня, — прошептала она, прижимаясь к нему.
— Никогда, малышка, никогда! — поклялся он.
Его затуманенные голубые глаза жадно разглядывали ее, и она, к своему удивлению, совсем не испытывала стыда. Марлена знала, что она прекрасна, и хотела, чтобы он всегда так смотрел на нее.
— Господи, как ты восхитительна! — хрипло воскликнул Вирджил.
— Я рада, что ты считаешь меня красивой, — ответила она, и ее грудь гордо приподнялась, а розовые соски набухли и затвердели.
— Ты само совершенство, — восхищенно прошептал он. — Я хочу видеть все, малышка. Скажи, что ты позволишь мне это.
— Да, — выдохнула она.
Он не произнес ни слова с тех пор, как они попрощались с индейцами, но по его плотно сжатым губам и сузившимся голубым глазам, упрямо смотревшим только перед собой, Марлена определила, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не высказать ей все, что он о ней думает. Но она и понятия не имела, насколько он был зол.
Гнев Вирджила возрастал с каждой милей, оставленной позади. Этой безрассудной девице наконец-то удалось лишить его присущего ему хладнокровия. Никогда он не испытывал такого страха, никогда так не волновался за других. Чем дальше вороной уносил их от апачей, тем сильнее клокотала в нем ярость.
Вирджил направил коня к горам у края пустыни и около высокой скалы резко натянул поводья. Изумленный конь остановился как вкопанный. Принцесса подняла голову и вопросительно посмотрела на рейнджера. Таким она его еще не видела. Он грубо столкнул ее с лошади, и, захваченная врасплох, она, потеряв равновесие, упала в грязь. Он спешился и стоял перед ней, широко расставив ноги и поджав губы.
Потом грозный и страшный рейнджер наклонился, схватил ее за шиворот и дернул вверх с такой силой, что голова ее беспомощно качнулась. Оскалившись, как хищный зверь, он сорвал ожерелье с ее шеи и отшвырнул его в сторону, а потом крепко сжал ее плечи.
— Ты маленькая дурочка! — прорычал он. — Господи, женщина, ты напугала меня до полусмерти! Разве ты не знаешь, что, что… о Боже мой…
Его сердце бешено колотилось, на лбу пульсировала жилка. Вирджил неожиданно обнял ее и крепко прижал к груди, испытывая несказанное облегчение оттого, что она была рядом с ним, живая и невредимая. Его ярость быстро превратилась в страсть. Его руки дрожали, когда он сжал ее лицо и запустил пальцы в рыжие волосы.
Прежде чем испуганная принцесса поняла, что происходит, он наклонился и жадно впился в ее губы. Он целовал ее под проливным дождем, не обращая внимания на молнии и раскаты грома. Вирджил целовал изумленную принцессу, и наконец она ответила на его ласки с такой же жадностью и пылом, какие охватили его под этим холодным проливным дождем. Их необузданная страсть требовала немедленного выхода. Пути назад не было. Они не могли остановиться и подумать, стоит ли им делать это.
Они нетерпеливо срывали друг с друга одежду. Мокрые рубашки прилипли к телу, сильный дождь заливал их лица, но они не переставали целоваться.
— Подожди, малышка. — Он подхватил ее на руки и понес к скалистой гряде.
Принцесса обняла его за шею и целовала грудь, поросшую черными волосами.
Они добрались до высокой скалы, но Вирджил не остановился, а обогнул ее, потом наклонился и шагнул вместе с Марленой в сухую, маленькую пещеру с гладким каменным полом.
— Вирджил, — выдохнула она, и от звука ее голоса сердце рейнджера радостно забилось. — Здесь мы можем укрыться от ливня.
Довольный, он поцеловал Марлену и опустил ее на пол.
— Тебе холодно? Может, мы разведем костер и… — Он обнял ее голые плечи.
Она в ответ улыбнулась, и в зеленых глазах разгорелся огонь. И этот огонь опалил его жаром.
Принцесса стояла рядом с сильным, красивым мужчиной и бесстыдно прижималась к широкой мускулистой груди. Язык Вирджила проник в рот принцессы, а его щетина приятно щекотала ее щеки и подбородок. Представив себе, что она почувствует, если эта густая щетина прикоснется к ее груди, Марлена задрожала от сладостного предвкушения.
Потрясенная, она была так захвачена его горячими поцелуями и волнующими прикосновениями, что не заметила, как он расстегнул ее джинсы. Она лишь вздохнула, когда жесткая ткань соскользнула с бедер.
Вирджил неохотно оторвался от губ принцессы и посмотрел ей в глаза. Взяв ее за талию, он осторожно наступил на джинсы и, стянув их с ее ног, отбросил в сторону. Теперь она стояла перед ним обнаженная и не стеснялась своей наготы.
— Не отпускай меня, — прошептала она, прижимаясь к нему.
— Никогда, малышка, никогда! — поклялся он.
Его затуманенные голубые глаза жадно разглядывали ее, и она, к своему удивлению, совсем не испытывала стыда. Марлена знала, что она прекрасна, и хотела, чтобы он всегда так смотрел на нее.
— Господи, как ты восхитительна! — хрипло воскликнул Вирджил.
— Я рада, что ты считаешь меня красивой, — ответила она, и ее грудь гордо приподнялась, а розовые соски набухли и затвердели.
— Ты само совершенство, — восхищенно прошептал он. — Я хочу видеть все, малышка. Скажи, что ты позволишь мне это.
— Да, — выдохнула она.
Глава 25
Все, что произошло потом, было похоже на прекрасный сон.
В следующее мгновение принцесса лежала на своих смятых джинсах, а Вирджил был рядом с ней. Гроза набирала силу, и в пещере стало совсем темно. Она, прищурившись, с любопытством рассматривала его тело.
Вирджил все еще не снимал черных брюк. И принцесса удивилась самой себе, когда, разгоряченная его умелыми поцелуями, вдруг села, застенчиво улыбнулась и принялась расстегивать его брюки.
Вирджил лежал на боку, опираясь на локоть, и мечтал, чтобы здесь было не так темно и он мог бы лучше рассмотреть ее лицо и прекрасное нагое тело. Девушка быстро справилась с пуговицами, и вот наконец показался его живот с густыми черными волосами, но пробивавшееся на свободу мужское достоинство было еще скрыто под одеждой. Принцесса выпустила его жезл на свободу и замерла, глядя на него.
Вирджил приподнялся и, поцеловав принцессу, уложил ее на спину, потом провел языком по ее верхней губе и ласково прикусил пухлую нижнюю губку.
Вирджил взял ее руку и потянул вниз, туда, где, вырвавшись на свободу, гордо возвышалось его мощное орудие. Она ахнула и, робко прикоснувшись к нему, принялась осторожно гладить шелковистые волосы, а потом пугающую своей мощью плоть, которая пульсировала под пальцами Марлены так же бешено, как и ее взволнованное сердце.
Губы Вирджила впились в затвердевший сосок, а рука его медленно продвигалась вдоль ее изящного, разгоряченного тела. Он скользнул пальцами по ее бедру, а потом не спеша добрался до колена. Он согнул его и отвел в сторону, чтобы обеспечить себе легкий доступ к самой сокровенной части ее прекрасного тела.
Обнаженная, она лежала на полу в сладостном забвении, а летняя гроза бушевала возле самого входа в пещеру. Чувство, о существовании которого она даже не подозревала, все сильнее захватывало принцессу, и сквозь стоны она повторяла его имя.
Каждый нерв ее тела дрожал от возбуждения, и принцессе представилось, что она смотрит на себя со стороны. Завораживающее зрелище! При очередной вспышке молнии ей вдруг показалось, будто темный, опасный сексуальный хищник с жадностью набрасывается на белокожую, беспомощную и бесстыдно раскинувшуюся перед ним девственницу. Странное и постыдное зрелище, но очень эротичное.
Принцесса знала, что позволит этому огромному черноволосому зверю проглотить ее, если он захочет этого. Она не будет, да и не хочет останавливать его.
Вскоре она почувствовала, как сильная рука Вирджила ласкает ее между ног, все глубже забираясь во влажную глубину ее лона. Она и не представляла до сих пор, что когда-нибудь испытает подобное наслаждение.
Низкий хриплый голос Вирджила донесся до нее из темноты:
— Тебе хорошо, малышка?
— Да, да, — простонала она. — Не останавливайся.
Его палец продолжал скользить вокруг маленького трепещущего бутона страсти, который сейчас превратился для них в центр вселенной. Вирджил нежно сжал лепестки ее лона, потом осторожно раскрыл их и снова двинулся внутрь, забираясь все глубже и глубже.
Марлена вскрикнула и задрожала, а он продолжал ласкать ее, нежно и умело, поглаживая самые чувствительные места и медленно подводя к экстазу.
Когда Вирджил понял, что она готова принять его, он быстро разделся, и она наконец-то увидела его обнаженное тело. Высокий, стройный, смуглый, он был воплощением мужской грации и силы. Он был красив и в то же время опасен. Его возбужденная мужская плоть пугала своими размерами и скрытой мощью.
— Милая, — прошептал он, опускаясь на колени между ее ногами. Опираясь на локти, он осторожно приближался к ней. — Позволь мне любить тебя, малышка. Помоги.
Потрясенная, принцесса ласкала эту содрогающуюся мощь, не желая выпускать ее из рук. Она и понятия не имела, что Вирджил был близок к тому, чтобы достичь наслаждения, не успев войти в нее. Он стиснул зубы и задержал дыхание.
И тут впервые в своей жизни принцесса Марлена ввела твердую мужскую плоть в свое мягкое теплое лоно. Они одновременно испустили вздох наслаждения, когда Вирджил, целуя ее, начал неторопливо продвигаться глубже.
— Пожалуйста! — прошептала девушка, царапая его спину длинными ногтями, отчаянно желая, чтобы он поскорее заполнил ее.
Вирджил вошел в нее снова резким движением и принялся двигаться неспешно и ритмично, целуя ее и шепча ласковые слова.
Их учащенное дыхание, вздохи и стоны заполнили маленькое пространство пещеры, пока они самозабвенно предавались любви. Он был опытным, умелым любовником, готовым доставить ей ни с чем не сравнимое наслаждение, а она была хорошей ученицей и быстро усваивала уроки, которым он обучал ее.
— Вирджил! — вдруг воскликнула она. — О Вирджил, я… я…
— Я знаю, малышка. — Его голос прозвучал с ласковой хрипотцой. — Я буду с тобой, не бойся. Отдай это мне. Отдай мне себя.
Он оставался внутри, а она судорожно цеплялась за его плечи, снова и снова шепча его имя. Она извивалась от невероятного наслаждения, и когда закричала от восторга и счастья, Вирджил присоединился к ней, и они вместе оказались в раю.
Принцесса укусила его за плечо, когда почувствовала, что горячая волна любовного нектара заполнила ее внутри. Вирджил закричал от наслаждения и замер, прижавшись лицом к ее груди.
Принцесса улыбалась, крепко обнимая любовника. Надеясь, что он не сразу отодвинется, она обвила его ногами и прижала к груди его голову.
К ее радости, рейнджер, похоже, и не собирался покидать ее. Эти волшебные мгновения, последовавшие после такой бурной страсти, доставили ей огромную радость. Марлена поняла, что до этого момента она никогда по-настоящему не занималась любовью.
Это было впервые. И этот потрясающий восторг, который она только что пережила, тоже был для нее первым. И только теперь она узнала, почему девушки во дворце хихикали, когда шептались о радостях супружеской жизни.
Улыбаясь и потягиваясь, точно сытая кошка, она смотрела на низкий каменный потолок и была абсолютно счастлива.
Для нее это любовное приключение было настоящим откровением. В своей жизни она близко знала только одного мужчину — своего покойного мужа. Но еще в первые дни супружества она дала ему понять, что считает плотские утехи, которые сводились к его редким ночным визитам, довольно скучным занятием.
Теперь она лежала в объятиях смуглого сурового техасца возле самого входа в пещеру, где кто угодно мог сразу обнаружить их. Но это ее не волновало. Пусть хоть весь свет смотрит.
В следующее мгновение принцесса лежала на своих смятых джинсах, а Вирджил был рядом с ней. Гроза набирала силу, и в пещере стало совсем темно. Она, прищурившись, с любопытством рассматривала его тело.
Вирджил все еще не снимал черных брюк. И принцесса удивилась самой себе, когда, разгоряченная его умелыми поцелуями, вдруг села, застенчиво улыбнулась и принялась расстегивать его брюки.
Вирджил лежал на боку, опираясь на локоть, и мечтал, чтобы здесь было не так темно и он мог бы лучше рассмотреть ее лицо и прекрасное нагое тело. Девушка быстро справилась с пуговицами, и вот наконец показался его живот с густыми черными волосами, но пробивавшееся на свободу мужское достоинство было еще скрыто под одеждой. Принцесса выпустила его жезл на свободу и замерла, глядя на него.
Вирджил приподнялся и, поцеловав принцессу, уложил ее на спину, потом провел языком по ее верхней губе и ласково прикусил пухлую нижнюю губку.
Вирджил взял ее руку и потянул вниз, туда, где, вырвавшись на свободу, гордо возвышалось его мощное орудие. Она ахнула и, робко прикоснувшись к нему, принялась осторожно гладить шелковистые волосы, а потом пугающую своей мощью плоть, которая пульсировала под пальцами Марлены так же бешено, как и ее взволнованное сердце.
Губы Вирджила впились в затвердевший сосок, а рука его медленно продвигалась вдоль ее изящного, разгоряченного тела. Он скользнул пальцами по ее бедру, а потом не спеша добрался до колена. Он согнул его и отвел в сторону, чтобы обеспечить себе легкий доступ к самой сокровенной части ее прекрасного тела.
Обнаженная, она лежала на полу в сладостном забвении, а летняя гроза бушевала возле самого входа в пещеру. Чувство, о существовании которого она даже не подозревала, все сильнее захватывало принцессу, и сквозь стоны она повторяла его имя.
Каждый нерв ее тела дрожал от возбуждения, и принцессе представилось, что она смотрит на себя со стороны. Завораживающее зрелище! При очередной вспышке молнии ей вдруг показалось, будто темный, опасный сексуальный хищник с жадностью набрасывается на белокожую, беспомощную и бесстыдно раскинувшуюся перед ним девственницу. Странное и постыдное зрелище, но очень эротичное.
Принцесса знала, что позволит этому огромному черноволосому зверю проглотить ее, если он захочет этого. Она не будет, да и не хочет останавливать его.
Вскоре она почувствовала, как сильная рука Вирджила ласкает ее между ног, все глубже забираясь во влажную глубину ее лона. Она и не представляла до сих пор, что когда-нибудь испытает подобное наслаждение.
Низкий хриплый голос Вирджила донесся до нее из темноты:
— Тебе хорошо, малышка?
— Да, да, — простонала она. — Не останавливайся.
Его палец продолжал скользить вокруг маленького трепещущего бутона страсти, который сейчас превратился для них в центр вселенной. Вирджил нежно сжал лепестки ее лона, потом осторожно раскрыл их и снова двинулся внутрь, забираясь все глубже и глубже.
Марлена вскрикнула и задрожала, а он продолжал ласкать ее, нежно и умело, поглаживая самые чувствительные места и медленно подводя к экстазу.
Когда Вирджил понял, что она готова принять его, он быстро разделся, и она наконец-то увидела его обнаженное тело. Высокий, стройный, смуглый, он был воплощением мужской грации и силы. Он был красив и в то же время опасен. Его возбужденная мужская плоть пугала своими размерами и скрытой мощью.
— Милая, — прошептал он, опускаясь на колени между ее ногами. Опираясь на локти, он осторожно приближался к ней. — Позволь мне любить тебя, малышка. Помоги.
Потрясенная, принцесса ласкала эту содрогающуюся мощь, не желая выпускать ее из рук. Она и понятия не имела, что Вирджил был близок к тому, чтобы достичь наслаждения, не успев войти в нее. Он стиснул зубы и задержал дыхание.
И тут впервые в своей жизни принцесса Марлена ввела твердую мужскую плоть в свое мягкое теплое лоно. Они одновременно испустили вздох наслаждения, когда Вирджил, целуя ее, начал неторопливо продвигаться глубже.
— Пожалуйста! — прошептала девушка, царапая его спину длинными ногтями, отчаянно желая, чтобы он поскорее заполнил ее.
Вирджил вошел в нее снова резким движением и принялся двигаться неспешно и ритмично, целуя ее и шепча ласковые слова.
Их учащенное дыхание, вздохи и стоны заполнили маленькое пространство пещеры, пока они самозабвенно предавались любви. Он был опытным, умелым любовником, готовым доставить ей ни с чем не сравнимое наслаждение, а она была хорошей ученицей и быстро усваивала уроки, которым он обучал ее.
— Вирджил! — вдруг воскликнула она. — О Вирджил, я… я…
— Я знаю, малышка. — Его голос прозвучал с ласковой хрипотцой. — Я буду с тобой, не бойся. Отдай это мне. Отдай мне себя.
Он оставался внутри, а она судорожно цеплялась за его плечи, снова и снова шепча его имя. Она извивалась от невероятного наслаждения, и когда закричала от восторга и счастья, Вирджил присоединился к ней, и они вместе оказались в раю.
Принцесса укусила его за плечо, когда почувствовала, что горячая волна любовного нектара заполнила ее внутри. Вирджил закричал от наслаждения и замер, прижавшись лицом к ее груди.
Принцесса улыбалась, крепко обнимая любовника. Надеясь, что он не сразу отодвинется, она обвила его ногами и прижала к груди его голову.
К ее радости, рейнджер, похоже, и не собирался покидать ее. Эти волшебные мгновения, последовавшие после такой бурной страсти, доставили ей огромную радость. Марлена поняла, что до этого момента она никогда по-настоящему не занималась любовью.
Это было впервые. И этот потрясающий восторг, который она только что пережила, тоже был для нее первым. И только теперь она узнала, почему девушки во дворце хихикали, когда шептались о радостях супружеской жизни.
Улыбаясь и потягиваясь, точно сытая кошка, она смотрела на низкий каменный потолок и была абсолютно счастлива.
Для нее это любовное приключение было настоящим откровением. В своей жизни она близко знала только одного мужчину — своего покойного мужа. Но еще в первые дни супружества она дала ему понять, что считает плотские утехи, которые сводились к его редким ночным визитам, довольно скучным занятием.
Теперь она лежала в объятиях смуглого сурового техасца возле самого входа в пещеру, где кто угодно мог сразу обнаружить их. Но это ее не волновало. Пусть хоть весь свет смотрит.
Глава 26
Принцесса Марлена испытывала сейчас сладостное, необыкновенное ощущение, которое не сможет забыть никогда. И звуки, и запахи, окружающие ее в этой пещере, останутся в ее памяти навечно.
Даже в старости она будет вспоминать этот каменный потолок, сильное мужское тело и темную красивую голову на своей груди.
Она всегда будет помнить и глубокое дыхание Вирджила, и ржание жеребца, нервно переступавшего у входа, и шум дождя, и блеск молний на черном небосводе.
Принцесса Марлена вздохнула. Она не испытывала ни вины, ни стыда. Она была уверена, что Вирджил Блэк любит ее. Это неудивительно. Все ее поклонники влюблялись в нее после одного лишь поцелуя. А Вирджилу она подарила не только поцелуй, она отдала ему свое тело и душу. И конечно, приняв такой дар, он должен был без памяти влюбиться в нее.
Лежа под своим загадочным любовником, принцесса и не подозревала о своей наивности и невежестве в сердечных делах. У нее не было и тени сомнения в том, что Вирджил любит ее. Она не думала, что может ошибиться. Он любил ее. Она верила в это.
— Прости меня за все, Рыжая, — вдруг сказал Вирджил, поднимаясь. — Это больше никогда не повторится.
Не поверив своим ушам, принцесса ошеломленно смотрела на него.
— Но… почему? Почему ты просишь прощения? — Она с трудом сглотнула и задала вопрос, который давно хотела задать: — Разве ты… не любишь меня?
Вирджил удивленно посмотрел на нее.
— Люблю? Тебя? — Он покачал головой и улыбнулся: — Господи, Королева, ты, наверное, шутишь.
Оскорбленная, она плотно сжала ноги и закрыла руками грудь. Она сидела на холодном каменном полу и дрожала от ярости. Но может, она неверно поняла его? Да, наверное, так и есть. Он не любит ее? Но как может этот мужчина, с которым она только что занималась любовью, говорить, что и не думал ее любить?
Ее охватила такая сильная боль, что она испугалась и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Никто не смел так обращаться с ней, и никогда еще ее так не унижали.
Но она быстро взяла себя в руки. Голубая кровь взыграла в ней, страшная боль отступила, и ее захлестнула ослепляющая ярость. Принцесса подобрала свои мокрые джинсы, прижала их к себе и вскочила на ноги, оказавшись лицом к лицу с ним.
— Ты негодяй! Ты грязное чудовище! Ты жалкое подобие человека! Ты… ты…
— Да, я такой, Рыжая, — кивнул Вирджил. — И всегда был таким. Прости, я не должен был…
— Конечно, не должен был! — Она разрыдалась, чувствуя себя оплеванной. — Тебя следует четвертовать и повесить за это! — Слезы текли по ее пылающим от ярости щекам, но голос сделался ледяным, когда она предупредила: — Если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне, Блэк, я тебя убью! Я не шучу.
— Это вполне справедливо.
Вирджила удивило, что эта глупая женщина расплакалась из-за такой ерунды. Он-то считал, что ничего особенного не произошло. Она кричала и рыдала так, словно была молоденькой доверчивой девочкой, которую соблазнил ее возлюбленный, а потом сказал, что не любит ее. Господи, это смешно и утомительно. Она явно была из тех женщин, которые могли расплакаться, если хотели чего-то добиться.
Даже в старости она будет вспоминать этот каменный потолок, сильное мужское тело и темную красивую голову на своей груди.
Она всегда будет помнить и глубокое дыхание Вирджила, и ржание жеребца, нервно переступавшего у входа, и шум дождя, и блеск молний на черном небосводе.
Принцесса Марлена вздохнула. Она не испытывала ни вины, ни стыда. Она была уверена, что Вирджил Блэк любит ее. Это неудивительно. Все ее поклонники влюблялись в нее после одного лишь поцелуя. А Вирджилу она подарила не только поцелуй, она отдала ему свое тело и душу. И конечно, приняв такой дар, он должен был без памяти влюбиться в нее.
Лежа под своим загадочным любовником, принцесса и не подозревала о своей наивности и невежестве в сердечных делах. У нее не было и тени сомнения в том, что Вирджил любит ее. Она не думала, что может ошибиться. Он любил ее. Она верила в это.
— Прости меня за все, Рыжая, — вдруг сказал Вирджил, поднимаясь. — Это больше никогда не повторится.
Не поверив своим ушам, принцесса ошеломленно смотрела на него.
— Но… почему? Почему ты просишь прощения? — Она с трудом сглотнула и задала вопрос, который давно хотела задать: — Разве ты… не любишь меня?
Вирджил удивленно посмотрел на нее.
— Люблю? Тебя? — Он покачал головой и улыбнулся: — Господи, Королева, ты, наверное, шутишь.
Оскорбленная, она плотно сжала ноги и закрыла руками грудь. Она сидела на холодном каменном полу и дрожала от ярости. Но может, она неверно поняла его? Да, наверное, так и есть. Он не любит ее? Но как может этот мужчина, с которым она только что занималась любовью, говорить, что и не думал ее любить?
Ее охватила такая сильная боль, что она испугалась и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Никто не смел так обращаться с ней, и никогда еще ее так не унижали.
Но она быстро взяла себя в руки. Голубая кровь взыграла в ней, страшная боль отступила, и ее захлестнула ослепляющая ярость. Принцесса подобрала свои мокрые джинсы, прижала их к себе и вскочила на ноги, оказавшись лицом к лицу с ним.
— Ты негодяй! Ты грязное чудовище! Ты жалкое подобие человека! Ты… ты…
— Да, я такой, Рыжая, — кивнул Вирджил. — И всегда был таким. Прости, я не должен был…
— Конечно, не должен был! — Она разрыдалась, чувствуя себя оплеванной. — Тебя следует четвертовать и повесить за это! — Слезы текли по ее пылающим от ярости щекам, но голос сделался ледяным, когда она предупредила: — Если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне, Блэк, я тебя убью! Я не шучу.
— Это вполне справедливо.
Вирджила удивило, что эта глупая женщина расплакалась из-за такой ерунды. Он-то считал, что ничего особенного не произошло. Она кричала и рыдала так, словно была молоденькой доверчивой девочкой, которую соблазнил ее возлюбленный, а потом сказал, что не любит ее. Господи, это смешно и утомительно. Она явно была из тех женщин, которые могли расплакаться, если хотели чего-то добиться.