Страница:
Про человека, либидозная энергия которого не структурирована в типичный способ реагирования, или привычную направленность, не скажешь, что он имеет структуру характера. Таким людям, встречающимся крайне редко, трудно дать определение, описание или прозвище; они обладают живой экспрессией и спонтанностью, которую охватить невозможно.
Мне бы хотелось четко разграничить понятия личности и характера. И то и другое изучено эмпирически; первое понятие, однако, является более субъективным. Определяя личность, мы говорим, что она приятна, притягательная, сильна, подавлена и т.д. Это — описание наших эмоциональных реакций на другого человека. С другой стороны, характер можно определить путем исследования и изучения поведения. Личность — это экспрессия жизненной силы человека и, пожалуй, распространение этой силы на окружающих. Характер и личность связаны между собой, но эти понятия не заменяют друг друга.
Характер сложным образом связан с Я. Если Я является субъективным восприятием собственной персоны, то характер и личность определяются объективно. Описание пациентом своего Я совершенно ненадежно. Он говорит о нем в терминах Я-идеала, выражая желательное качество, а не действительную функцию. Аналитику необходимо распознать его истинное Я, определив структуру характера и оценив личность. И здесь неоценимое значение приобретает высказываниеОтто Фенихела: «Способ согласования различных задач друг с другом является характеристикой личности. Таким образом, привычные способы приспособления Я к внешнему миру, Оно и Сверх-Я, а также типичные сочетания этих способов между собой образуют характер».
К сожалению невротики идентифицируются со своим характером, частью которого является Я-идеал. Это происходит потому, что структура характера отображает только ту модальность, в которой способна функционировать инстинктивная жизнь. Целеустремленный человек может внутренне понимать свою устремленность как величайшее преимущество. В некоторых случаях это действительно так, но во множестве других эта устремленность становится врагом, препятствующим более полной и успешной жизни. Человеку часто не удается избавиться от подобного врага и он жертвует нормальным образом жизни. Ситуация при этом может стать весьма проблематичной. Характер — результат противостояния двух сил: Я-движения и Я-защиты, которые используют энергию Я. Если удается отделить Я от структуры характера, с которой оно слито, то открывается путь к изменению последней. Но чтобы пациент идентифицировался со своим Я, а не с характером, необходимо преодолеть и устранить Я-защиты. Это задача любого аналитического подхода. В словах Райха, что «невроз всегда вызван конфликтом между вытесненными инстинктивными требованиями — включая детские сексуальные притязания — и силами подавляющими Я», сформулирована основная задача любой аналитической терапии. …Реальный успех терапии невозможен, если пациент не понимает, что характер является базисным нарушением. Анализ характера позволяет пациенту почувствовать, что его характер — это невротическая структура, которая вмешивается в жизненные функции Я и их ограничивает. Эта задача представляется очень важной. И… даже если клиент чувствует, что невротические симптомы чужды Я, он все равно принимает характер за Я. Проблема требует упорного и последовательного анализа паттерна поведения, демонстрирующего, каким образом каждое действие вписывается в общую картину. Принцип анализа характера не допускает никакой интерпретации на инфантильном уровне, до тех пор, пока характер диссоциирован с Я. В противном случае она будет использоваться как оправдание структуры характера, все более затрудняя ее изменение.
Всем знаком пациент, который улыбается аналитику. Иногда эту улыбку вызывает интерпретация, а иной раз такая улыбка может быть постоянной формой экспрессии, предназначенной для терапевта. Чаще всего человек не осознает своей улыбки, пока она остается привычной формой реагирования. Особенно она бросается в глаза когда пациент чувствует себя в неловком положении или смущается. Такая улыбка редко бывает просто выражением дружелюбия, и я никогда не интерпретировал ее таким образом. Она маскирует негативное отношение. Но какое? У всех пациентов оно разное и проявляется в некотором искажении общей экспрессии лица. У одного человека улыбка покровительственная, у другого — насмешливая, у третьего она может быть глупой ухмылкой дурака, отказывающегося таким образом от ответственности за свои действия. Точно интерпретировать экспрессию можно лишь интуитивно, в этом и состоит искусство анализа. Правильный вывод зависит от знания всего невротического механизма индивида, то есть от знания структуры характера.
Чтобы овладеть техникой анализа характера, необходимо понять теоретическую основу структуры характера, знать ее природу и основные типы характера.
И Райх и Ференци различали невротический симптом и характер. Райх подчеркивал, что невротический симптом переживается, как «инородное тело и человек переживает его как заболевание». Он «никогда не рационализируется полностью как характер». Невротический симптом переживается как нечто чуждое Я. Характер же действительно не рационализируется, это всего лишь способ невротического переживания человеком своего Я. Он рационализируется только после того, как подвергается воздействию. Когда в процессе терапии структура характера начинает надламываться и выявляется более спонтанный способ существования, он кажется пациенту чуждым, даже если он чувствует что этот новый путь ведет к здоровью и благополучию. Конечно, пациенту хочется стать другим. Поэтому он и проходит курс терапии. Это также имеет значение и для его Я-идеала. Но это все равно, что пристально смотреть на противоположный берег реки и не знать, что происходит на этом. Это все равно, что просить поплыть человека, который боится воды. Пациент чувствует, что ему предлагают покинуть привычную территорию ради неизвестных земель. Он начинает видеть то, что его пугает, чувствовать себя слабым и незащищенным, и оказывает поэтому сильное сопротивление. Мотивация должна быть столь же сильной. Чтобы достичь этого, терапевт должен привести пациента к тому, чтобы он начал сознавать свой характер как проблему и одновременно почувствовал возможность более успешного функционирования. Если он сможет получить опыт нового существования, задача значительно упростится.
Человек идентифицируется с характером, и, пока это позволяет ему функционировать без заметных конфликтов в социальных ситуациях, затруднений не возникает. Когда они появляются, он в первую очередь задается вопросом о том, что требуется от его окружения. И только повторные неудачи и глубокая неудовлетворенность заставляют его усомниться в своем образе жизни и действий. Но человек не может сам изменить ничего, он способен только поставить перед собой этот вопрос. Пускаться в новый путь без руководства — все равно, что шагнуть в пропасть. Структура характера — это результат компромисса; это выражение динамического равновесия противоположных сил, которое обладает лишь относительной стабильностью. Перемены в жизни обычно доказывают его недостаточность. Если подавленные силы вырываются наружу в виде истерики, неистовой ярости или компульсивного реагирования, человек переживает это как угрозу для Я. Если подавлены мощные силы, которые могут проявиться, когда человек попадает в более свободную среду, он начинает чувствовать себя там чужим. Это опять подтверждает идентификацию с характером. Даже временное разрушение структуры характера сбивает человека с толку. Он начинает спрашивать: «Кто я?», «Какой я настоящий?»
Оральный характер
Мазохистский характер
Истерический характер
Мне бы хотелось четко разграничить понятия личности и характера. И то и другое изучено эмпирически; первое понятие, однако, является более субъективным. Определяя личность, мы говорим, что она приятна, притягательная, сильна, подавлена и т.д. Это — описание наших эмоциональных реакций на другого человека. С другой стороны, характер можно определить путем исследования и изучения поведения. Личность — это экспрессия жизненной силы человека и, пожалуй, распространение этой силы на окружающих. Характер и личность связаны между собой, но эти понятия не заменяют друг друга.
Характер сложным образом связан с Я. Если Я является субъективным восприятием собственной персоны, то характер и личность определяются объективно. Описание пациентом своего Я совершенно ненадежно. Он говорит о нем в терминах Я-идеала, выражая желательное качество, а не действительную функцию. Аналитику необходимо распознать его истинное Я, определив структуру характера и оценив личность. И здесь неоценимое значение приобретает высказываниеОтто Фенихела: «Способ согласования различных задач друг с другом является характеристикой личности. Таким образом, привычные способы приспособления Я к внешнему миру, Оно и Сверх-Я, а также типичные сочетания этих способов между собой образуют характер».
К сожалению невротики идентифицируются со своим характером, частью которого является Я-идеал. Это происходит потому, что структура характера отображает только ту модальность, в которой способна функционировать инстинктивная жизнь. Целеустремленный человек может внутренне понимать свою устремленность как величайшее преимущество. В некоторых случаях это действительно так, но во множестве других эта устремленность становится врагом, препятствующим более полной и успешной жизни. Человеку часто не удается избавиться от подобного врага и он жертвует нормальным образом жизни. Ситуация при этом может стать весьма проблематичной. Характер — результат противостояния двух сил: Я-движения и Я-защиты, которые используют энергию Я. Если удается отделить Я от структуры характера, с которой оно слито, то открывается путь к изменению последней. Но чтобы пациент идентифицировался со своим Я, а не с характером, необходимо преодолеть и устранить Я-защиты. Это задача любого аналитического подхода. В словах Райха, что «невроз всегда вызван конфликтом между вытесненными инстинктивными требованиями — включая детские сексуальные притязания — и силами подавляющими Я», сформулирована основная задача любой аналитической терапии. …Реальный успех терапии невозможен, если пациент не понимает, что характер является базисным нарушением. Анализ характера позволяет пациенту почувствовать, что его характер — это невротическая структура, которая вмешивается в жизненные функции Я и их ограничивает. Эта задача представляется очень важной. И… даже если клиент чувствует, что невротические симптомы чужды Я, он все равно принимает характер за Я. Проблема требует упорного и последовательного анализа паттерна поведения, демонстрирующего, каким образом каждое действие вписывается в общую картину. Принцип анализа характера не допускает никакой интерпретации на инфантильном уровне, до тех пор, пока характер диссоциирован с Я. В противном случае она будет использоваться как оправдание структуры характера, все более затрудняя ее изменение.
Всем знаком пациент, который улыбается аналитику. Иногда эту улыбку вызывает интерпретация, а иной раз такая улыбка может быть постоянной формой экспрессии, предназначенной для терапевта. Чаще всего человек не осознает своей улыбки, пока она остается привычной формой реагирования. Особенно она бросается в глаза когда пациент чувствует себя в неловком положении или смущается. Такая улыбка редко бывает просто выражением дружелюбия, и я никогда не интерпретировал ее таким образом. Она маскирует негативное отношение. Но какое? У всех пациентов оно разное и проявляется в некотором искажении общей экспрессии лица. У одного человека улыбка покровительственная, у другого — насмешливая, у третьего она может быть глупой ухмылкой дурака, отказывающегося таким образом от ответственности за свои действия. Точно интерпретировать экспрессию можно лишь интуитивно, в этом и состоит искусство анализа. Правильный вывод зависит от знания всего невротического механизма индивида, то есть от знания структуры характера.
Чтобы овладеть техникой анализа характера, необходимо понять теоретическую основу структуры характера, знать ее природу и основные типы характера.
И Райх и Ференци различали невротический симптом и характер. Райх подчеркивал, что невротический симптом переживается, как «инородное тело и человек переживает его как заболевание». Он «никогда не рационализируется полностью как характер». Невротический симптом переживается как нечто чуждое Я. Характер же действительно не рационализируется, это всего лишь способ невротического переживания человеком своего Я. Он рационализируется только после того, как подвергается воздействию. Когда в процессе терапии структура характера начинает надламываться и выявляется более спонтанный способ существования, он кажется пациенту чуждым, даже если он чувствует что этот новый путь ведет к здоровью и благополучию. Конечно, пациенту хочется стать другим. Поэтому он и проходит курс терапии. Это также имеет значение и для его Я-идеала. Но это все равно, что пристально смотреть на противоположный берег реки и не знать, что происходит на этом. Это все равно, что просить поплыть человека, который боится воды. Пациент чувствует, что ему предлагают покинуть привычную территорию ради неизвестных земель. Он начинает видеть то, что его пугает, чувствовать себя слабым и незащищенным, и оказывает поэтому сильное сопротивление. Мотивация должна быть столь же сильной. Чтобы достичь этого, терапевт должен привести пациента к тому, чтобы он начал сознавать свой характер как проблему и одновременно почувствовал возможность более успешного функционирования. Если он сможет получить опыт нового существования, задача значительно упростится.
Человек идентифицируется с характером, и, пока это позволяет ему функционировать без заметных конфликтов в социальных ситуациях, затруднений не возникает. Когда они появляются, он в первую очередь задается вопросом о том, что требуется от его окружения. И только повторные неудачи и глубокая неудовлетворенность заставляют его усомниться в своем образе жизни и действий. Но человек не может сам изменить ничего, он способен только поставить перед собой этот вопрос. Пускаться в новый путь без руководства — все равно, что шагнуть в пропасть. Структура характера — это результат компромисса; это выражение динамического равновесия противоположных сил, которое обладает лишь относительной стабильностью. Перемены в жизни обычно доказывают его недостаточность. Если подавленные силы вырываются наружу в виде истерики, неистовой ярости или компульсивного реагирования, человек переживает это как угрозу для Я. Если подавлены мощные силы, которые могут проявиться, когда человек попадает в более свободную среду, он начинает чувствовать себя там чужим. Это опять подтверждает идентификацию с характером. Даже временное разрушение структуры характера сбивает человека с толку. Он начинает спрашивать: «Кто я?», «Какой я настоящий?»
Оральный характер
Если поведенческий паттерн индивида характеризует чувство депривации, сильный страх потерять любовь объекта, внутренняя пустота и отчаяние, мы говорим, что у него оральный тип характера. Такие люди зависимы во взаимоотношениях. Их отличают колебания настроения, они то восторженны, то подавлены.
Оральный характер принимает благоприятную реальность и отвергает неблагоприятную, но не отрицает действительность, как это делает шизофреник.
Ко мне обратился пациент за помощью в связи с постоянными приступами депрессии. Кроме того он жаловался, что ему трудно удержаться на работе.
Во время первой нашей встречи я спросил его, как он относится к работе, и он очень не хотел принять саму мысль о том, что работать необходимо. Такая установка характерна для орального характера. Провоцируя, я спросил, не чувствует ли он, что мир обязан обеспечить ему жизнь, и он без колебаний ответил «да». Он не мог аргументировать такую позицию, но она передавала внутреннее чувство лишения. Человек с такой установкой ведет себя так, словно уверен, что его обманули в праве по рождению, и он будет тратить жизнь, стараясь добиться того, что ему принадлежит по наследству.
Людям с таким характером обычно не удается сохранить работу на долгое время. Одна пациентка призналась, что, как только у нее появляется уверенность в работе, она тут же делает что-нибудь, чтобы ее уволили или уходит сама.
Нередко дело доходит до того, что человек восстает против необходимости работать или, что чаще всего, против требований трудовой дисциплины. Альтернативой работе — была депрессия.
Любовные отношения у человека с оральным характером сопряжены с теми же проблемами, что и функция работы. Его интерес нарциссический, требования велики, а реакции ограничены. Он ждет понимания, симпатии и любви и очень чувствителен к любой холодности партнера или окружающих его людей. Там где другой человек не может удовлетворить нарциссические требования, у человека с оральным характером появляются чувства неприятия, обиды и враждебности. Поскольку его партнер имеет собственные потребности, которые человека с оральным характером удовлетворить не способны, ситуация все время остается конфликтной. Такие люди очень «зависимы», но это часто маскируется враждебностью.
Постепенное принятие реальности — одна из целей терапии лиц с оральным характером, поскольку оно обращает их к внешнему миру. Остается еще одна важная проблема. Страх быть отвергнутым, который для человека с оральным характером означает страх потерять любовь объекта, таится в бессознательном, как огромная опасность и угроза. Аналитический подход связывает депрессию с этим страхом.
Человек может отдавать себе отчет, что жить обладая оральным характером трудно. Его супружеская жизнь неудачна. Мой пациент однажды обнаружил, что его жена любит другого человека. Это не было для него неожиданностью, но он пришел в ярость, сила которой не соответствовала его чувствам к жене. Ненависть делала его сильным, но он не знал, что делать с этой силой. Анализ теперь мог раскрыть все инфантильные тенденции его личности. Его как ребенка, интересовали только собственные потребности и чувства.
Работая с оральным характером, крайне важно довести до сведения пациента, что то что он считает любовью, другие воспринимают, как обращенное к ним требование любить его. Утверждение «я тебя люблю» для такого человека означает «я хочу, чтобы ты меня любила». Такая позиция в любовных отношениях не основана на взрослом паттерне поведения, в котором другой человек рассматривается как тот, кто обеспечивает удовлетворение циссических притязаний.
Человеку с оральным характером присуще желание поговорить и удовольствие от говорения. Это типично. Он любит рассказывать о себе, как правило выставляя себя в выгодном свете. Такой человек легко оказывается в центре внимания и не беспокоится по поводу своего эксгибиционизма. Оральному характеру важны внимание, интерес и любовь.
Эта потребность в вербальном выражении сопровождается высоким уровнем вербального интеллекта. Интеллектуальные способности такого человека никак не отражаются на его достижениях, но тем не менее он обладает преувеличенным представлением Я о себе самом. Правда, такая напыщенность Я имеет место в периоды хорошего самочувствия и возбуждения, но в моменты отчаяния и безнадежности в общей картине преобладают чувства беспомощности и неадекватности.
Нельзя не обратить внимания на депрессивные тенденции. Их наличие представляет собой патогномику оральных тенденций. Личность с подобной доминантой имеет оральную структуру характера. Депрессия наступает после снижения активности и утраты видимого благополучия. Состояние восторженности и депрессии цикличны, но это не всегда легко заметить. Его депрессия — состояние очень стойкое. На глубинном уровне у него обнаруживаются проблемы с восприятием собственных желаний. Такой человек обычно говорит: «Я не знаю чего хочу». Материальные желания редко бывают значительными для таких людей.
Агрессия и агрессивные чувства у человека с оральной структурой характера выражены слабо. Такие люди не предпринимают больших усилий для того, чтобы достичь желаемого. Отчасти это связано с отсутствием сильного желания, отчасти — со страхом неудачи. Такой страх проявляется с легкостью, причем оправдывает переживание постоянного разочарования. Человек надеется получить желаемое, не прилагая усилий; таким образом он может избежать разочарования, которого так боится. Гнев пробудить нелегко. Вместо него можно увидеть сильное раздражение. Может быть много крика и ярости, но при этом нет сильного чувства. Нельзя заблуждаться принимая за гнев враждебные фантазии или мечты. В поступках или жестах очень трудно выявить полноценное выражение враждебности.
Оральный характер — это «прилипчивый» тип. В экстремальном случае он способен высасывать чужую силу и энергию. Неумение стоять на собственных ногах является верной характеристикой такой структуры Я.
Еще одна характерная черта оральной структуры — чувство внутренней пустоты, которая присутствует независимо от внешнего поведения человека.
Кроме того, такие люди испытывают одиночество даже в любовных отношениях.
Абрахам считал, что об оральности можно говорить, если присутствуют: чрезмерная патологическая зависть, невротическая скупость, меланхолическая серьезность или выраженный пессимизм, прилипчивость и назойливость, чрезмерная говорливость, острая потребность во внимании, враждебность, нетерпеливость, беспокойство и, наконец, болезненно острая охота к еде и различные оральные привычки (курение и т.д.).
Не все из этих черт являются типичными для орального характера, но они примешиваются к подавленности и фрустрации, возникшей в результате ранней тяжелой депривации. Враждебность свойственна всем невротическим характерам, но при оральной структуре она бессильна, впрочем, как и все действия таких людей.
Все психологические и биологические проявления орального характера имеют нечто общее. С точки зрения биоэнергетики оральный характер представляет собой недозаряженный организм; он похож на пустой мешок. Энергии хватает, чтобы поддерживать жизненные функции, но ее недостаточно для полного заряда мышечной системы.
Почему оральный характер не может зарядить себя энергией? Ведь она есть в среде в виде пищи, кислорода, удовольствия от любви и работы. Ответ очевиден. Структура характера порождается иммобилизацией агрессивного влечения. Если организм боится или не может дотянуться и взять, то все, что существует вовне, становится бесполезным. Но у орального характера есть потребности, которые должны удовлетворяться. Он относится к ним инфантильно, то есть требует, чтобы внешний взрослый мир понял его нужды и удовлетворил их без всяких усилий с его стороны.
Оральный характер принимает благоприятную реальность и отвергает неблагоприятную, но не отрицает действительность, как это делает шизофреник.
Ко мне обратился пациент за помощью в связи с постоянными приступами депрессии. Кроме того он жаловался, что ему трудно удержаться на работе.
Во время первой нашей встречи я спросил его, как он относится к работе, и он очень не хотел принять саму мысль о том, что работать необходимо. Такая установка характерна для орального характера. Провоцируя, я спросил, не чувствует ли он, что мир обязан обеспечить ему жизнь, и он без колебаний ответил «да». Он не мог аргументировать такую позицию, но она передавала внутреннее чувство лишения. Человек с такой установкой ведет себя так, словно уверен, что его обманули в праве по рождению, и он будет тратить жизнь, стараясь добиться того, что ему принадлежит по наследству.
Людям с таким характером обычно не удается сохранить работу на долгое время. Одна пациентка призналась, что, как только у нее появляется уверенность в работе, она тут же делает что-нибудь, чтобы ее уволили или уходит сама.
Нередко дело доходит до того, что человек восстает против необходимости работать или, что чаще всего, против требований трудовой дисциплины. Альтернативой работе — была депрессия.
Любовные отношения у человека с оральным характером сопряжены с теми же проблемами, что и функция работы. Его интерес нарциссический, требования велики, а реакции ограничены. Он ждет понимания, симпатии и любви и очень чувствителен к любой холодности партнера или окружающих его людей. Там где другой человек не может удовлетворить нарциссические требования, у человека с оральным характером появляются чувства неприятия, обиды и враждебности. Поскольку его партнер имеет собственные потребности, которые человека с оральным характером удовлетворить не способны, ситуация все время остается конфликтной. Такие люди очень «зависимы», но это часто маскируется враждебностью.
Постепенное принятие реальности — одна из целей терапии лиц с оральным характером, поскольку оно обращает их к внешнему миру. Остается еще одна важная проблема. Страх быть отвергнутым, который для человека с оральным характером означает страх потерять любовь объекта, таится в бессознательном, как огромная опасность и угроза. Аналитический подход связывает депрессию с этим страхом.
Человек может отдавать себе отчет, что жить обладая оральным характером трудно. Его супружеская жизнь неудачна. Мой пациент однажды обнаружил, что его жена любит другого человека. Это не было для него неожиданностью, но он пришел в ярость, сила которой не соответствовала его чувствам к жене. Ненависть делала его сильным, но он не знал, что делать с этой силой. Анализ теперь мог раскрыть все инфантильные тенденции его личности. Его как ребенка, интересовали только собственные потребности и чувства.
Работая с оральным характером, крайне важно довести до сведения пациента, что то что он считает любовью, другие воспринимают, как обращенное к ним требование любить его. Утверждение «я тебя люблю» для такого человека означает «я хочу, чтобы ты меня любила». Такая позиция в любовных отношениях не основана на взрослом паттерне поведения, в котором другой человек рассматривается как тот, кто обеспечивает удовлетворение циссических притязаний.
Человеку с оральным характером присуще желание поговорить и удовольствие от говорения. Это типично. Он любит рассказывать о себе, как правило выставляя себя в выгодном свете. Такой человек легко оказывается в центре внимания и не беспокоится по поводу своего эксгибиционизма. Оральному характеру важны внимание, интерес и любовь.
Эта потребность в вербальном выражении сопровождается высоким уровнем вербального интеллекта. Интеллектуальные способности такого человека никак не отражаются на его достижениях, но тем не менее он обладает преувеличенным представлением Я о себе самом. Правда, такая напыщенность Я имеет место в периоды хорошего самочувствия и возбуждения, но в моменты отчаяния и безнадежности в общей картине преобладают чувства беспомощности и неадекватности.
Нельзя не обратить внимания на депрессивные тенденции. Их наличие представляет собой патогномику оральных тенденций. Личность с подобной доминантой имеет оральную структуру характера. Депрессия наступает после снижения активности и утраты видимого благополучия. Состояние восторженности и депрессии цикличны, но это не всегда легко заметить. Его депрессия — состояние очень стойкое. На глубинном уровне у него обнаруживаются проблемы с восприятием собственных желаний. Такой человек обычно говорит: «Я не знаю чего хочу». Материальные желания редко бывают значительными для таких людей.
Агрессия и агрессивные чувства у человека с оральной структурой характера выражены слабо. Такие люди не предпринимают больших усилий для того, чтобы достичь желаемого. Отчасти это связано с отсутствием сильного желания, отчасти — со страхом неудачи. Такой страх проявляется с легкостью, причем оправдывает переживание постоянного разочарования. Человек надеется получить желаемое, не прилагая усилий; таким образом он может избежать разочарования, которого так боится. Гнев пробудить нелегко. Вместо него можно увидеть сильное раздражение. Может быть много крика и ярости, но при этом нет сильного чувства. Нельзя заблуждаться принимая за гнев враждебные фантазии или мечты. В поступках или жестах очень трудно выявить полноценное выражение враждебности.
Оральный характер — это «прилипчивый» тип. В экстремальном случае он способен высасывать чужую силу и энергию. Неумение стоять на собственных ногах является верной характеристикой такой структуры Я.
Еще одна характерная черта оральной структуры — чувство внутренней пустоты, которая присутствует независимо от внешнего поведения человека.
Кроме того, такие люди испытывают одиночество даже в любовных отношениях.
Абрахам считал, что об оральности можно говорить, если присутствуют: чрезмерная патологическая зависть, невротическая скупость, меланхолическая серьезность или выраженный пессимизм, прилипчивость и назойливость, чрезмерная говорливость, острая потребность во внимании, враждебность, нетерпеливость, беспокойство и, наконец, болезненно острая охота к еде и различные оральные привычки (курение и т.д.).
Не все из этих черт являются типичными для орального характера, но они примешиваются к подавленности и фрустрации, возникшей в результате ранней тяжелой депривации. Враждебность свойственна всем невротическим характерам, но при оральной структуре она бессильна, впрочем, как и все действия таких людей.
Все психологические и биологические проявления орального характера имеют нечто общее. С точки зрения биоэнергетики оральный характер представляет собой недозаряженный организм; он похож на пустой мешок. Энергии хватает, чтобы поддерживать жизненные функции, но ее недостаточно для полного заряда мышечной системы.
Почему оральный характер не может зарядить себя энергией? Ведь она есть в среде в виде пищи, кислорода, удовольствия от любви и работы. Ответ очевиден. Структура характера порождается иммобилизацией агрессивного влечения. Если организм боится или не может дотянуться и взять, то все, что существует вовне, становится бесполезным. Но у орального характера есть потребности, которые должны удовлетворяться. Он относится к ним инфантильно, то есть требует, чтобы внешний взрослый мир понял его нужды и удовлетворил их без всяких усилий с его стороны.
Мазохистский характер
Проблема мазохизма была и по-прежнему остается одной из самых трудных терапевтических проблем, стоящих перед психоаналитиком. Если аналитик проявляет чуткость и компетентность, оральный характер хорошо поддается аналитической интерпретации. С мазохистским характером дело обстоит иначе. Отрицая существование первичного мазохизма, то есть влечения к смерти, по Фрейду, мы все же соглашаемся, что клинический мазохизм — это садизм, обращенный на себя.
Мазохист часто испытывает сильную тревогу. Однако оральный характер может быть еще более тревожным. Но тревожность мазохистского типа характера отличается от тревожности орального типа. Первый переживает ее под давлением социальных отношений, а второй — из-за ситуации, с которой он еще не встретился. Его инертность не эквивалентна оральной депрессии. Один из пациентов метко назвал ее «мазохистским болотом или трясиной». Люди с другим типом характера никогда сознательно не переживают негативные чувства так, как это делают мазохисты.
Райх отмечал следующие черты мазохистского характера: «Субъективное, хроническое ощущение страдания, которое объективно проявляется как тенденция жаловаться, хроническая склонность к тому, чтобы навредить себе, и к самобичеванию (моральный мазохизм), а также навязчивое стремление мучать других, которое заставляет пациента страдать не меньше, чем его объект. Все люди с мазохистским характером проявляют специфическую неловкость, статичную манеру вести себя в контактах с окружающими, причем часто столь заметную, что она похожа на умственную недостаточность.
Только тогда, когда имеют место все эти черты, которые определяют ключевые моменты личности и ее типичные реакции, они составляют в сумме мазохистскую структуру характера.
Мазохист не отрицает реальность, как шизофреник, но и не отвергает своих требований, как человек орального типа. Он принимает реальность, одновременно сражаясь с ней, он признает рациональность своих требований, в то же время сопротивляясь им. Он больше, чем кто-либо другой, пребывает в состоянии тяжелого конфликта.
Райх подчеркивал, что «мучения мазохиста и мазохистские жалобы, провокация и страдания, объясняются реальной или вымышленной фрустрацией требования любить его, которое чрезмерно и не может доставить удовольствия. Это специфически мазохистский механизм, его не встретишь в других формах невроза». Но почему требование любви чрезмерно? Райх говорит: «Мазохист пытается облегчить внутреннее напряжение и снять тревожность неадекватным способом, а именно требованием любви, которое принимает форму провокации и злобы». Разумеется это заканчивается неудачей. Человек с мазохистским характером едва ли не осознает, что такая неудача неминуема. Это случалось много раз и, пожалуй, является неоспоримым фактом. Можно добавить, что на каком-то определенном уровне он хочет этой неудачи. Есть ли это потребность в наказании, о которой мы так много читали? Существуют две интерпретации. Первая — неудача оправдывает собственную неадекватность такого человека. Он возлагает вину на других. Вторая — успех пугает мазохиста, он освещает его, словно прожектор, и вызывает сильнейшую тревогу, связанную с эксгибиционизмом.
Центральная проблема мазохизма — потребность получать удовольствие и удовлетворение от страха или переживания того, что другие воспринимают как неудовольствие. В обычном случае это потребность страдать выражается чаще всего в фантазиях, которые сопровождают сексуальное возбуждение, или в провоцирующем поведении, которое приводит его к самобичеванию и униженности. В первом случае фантазии о том, что его истязают, — необходимое условие для того, чтобы достигнуть разрядки в половом акте. Провоцирующее поведение выполняет подобную функцию. Униженность ведет к садизму, который раскрывает более глубокие чувства. После борьбы с партнером, мазохист сексуально лучше функционирует.
У мазохиста очень суровое сверх-Я. Потребность страдать интерпретируется как попытка смягчить его, облегчить чувство вины и угрызения совести. Под мазохистским поведением скрыта злоба и ненависть. Эта скрытая ненависть полностью оправдывает суровость сверх-Я, или совести. Остается вопрос о том, как импульс, т.е. ненависть, изначально направленный наружу, может оборачиваться внутрь на себя самого?
Среди качеств характеризующих мазохиста, первое место занимает субъективное ощущение страдания и несчастливой судьбы, которое объективно проявляется, как тенденция жаловаться. Он страдает на самом деле, и его жалобы имеют под собой основание. Однако мазохиста трудно убедить в том, что одно с другим не связано, что удовлетворение его жалоб не избавит его от страдания. Мазохисту всегда кажется, что он прилагает максимум усилий, которые не ценятся и не приносят успеха. Если так, то в этом виноват кто угодно.
Для мазохиста характерно то, что чем больше он прикладывает усилий, тем более безнадежной становится ситуация. Он находится в западне, и чем больше старается выбраться из нее, тем больше в ней вязнет. Пока агрессия направлена внутрь, нужно помнить, что его активность самодеструктивна по своей природе. Именно это «старание» создает западню для мазохиста. Его усилия не направлены на рациональные требования ситуации. Он старается завоевать одобрение, расположение, получить любовь за то, что искренне старается.
Успеха при лечении мазохистской структуры характера можно достичь, если «упросить» пациента выразить свои негативные чувства. Этим людям легче всего удается выражение таких чувств как «я не хочу», «я тебя ненавижу» и т.д. Сдерживание агрессии вызывает негативные чувства. До тех пор пока имеется эта базисная негативная установка добиться облегчения страдания невозможно. Окруженный этим слоем негативности, мазохист не доверяет миру, реальности и терапевту. Ни любовь, ни одобрение не могут преодолеть барьер, и никакие позитивные чувства не в силах пробиться сквозь него. Это также причина того, что мазохист страдает. Он хочет вырваться, но не осмеливается, он хочет чтобы вы его освободили, но не верит вам. Ф. М. Достоевский верно отметил эту черту мазохиста в «Братьях Карамазовых». Отец Зосима говорит: «Что есть ад? Страдание о том, что нельзя более любить». Все так пронизано недоверием, что мазохист не доверяет даже самому себе, своим действиям и успехам. В общении с другими людьми мазохист может иметь довольно глупый вид. Это вызвано смущением, которое обычно испытывают такие пациенты. Они страдают потому, что способность выразить мысль и чувство блокированы. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, мазохист очень умен и чувствителен. Он проницателен, точно воспринимает и понимает поведение других людей. Он игнорирует те силы, которые определяют его собственное поведение. Он использует свои умственные способности для того, чтобы поставить их на службу собственному недоверию, и они, таким образом, играют зловещую роль в его личной жизни.
Мазохист часто испытывает сильную тревогу. Однако оральный характер может быть еще более тревожным. Но тревожность мазохистского типа характера отличается от тревожности орального типа. Первый переживает ее под давлением социальных отношений, а второй — из-за ситуации, с которой он еще не встретился. Его инертность не эквивалентна оральной депрессии. Один из пациентов метко назвал ее «мазохистским болотом или трясиной». Люди с другим типом характера никогда сознательно не переживают негативные чувства так, как это делают мазохисты.
Райх отмечал следующие черты мазохистского характера: «Субъективное, хроническое ощущение страдания, которое объективно проявляется как тенденция жаловаться, хроническая склонность к тому, чтобы навредить себе, и к самобичеванию (моральный мазохизм), а также навязчивое стремление мучать других, которое заставляет пациента страдать не меньше, чем его объект. Все люди с мазохистским характером проявляют специфическую неловкость, статичную манеру вести себя в контактах с окружающими, причем часто столь заметную, что она похожа на умственную недостаточность.
Только тогда, когда имеют место все эти черты, которые определяют ключевые моменты личности и ее типичные реакции, они составляют в сумме мазохистскую структуру характера.
Мазохист не отрицает реальность, как шизофреник, но и не отвергает своих требований, как человек орального типа. Он принимает реальность, одновременно сражаясь с ней, он признает рациональность своих требований, в то же время сопротивляясь им. Он больше, чем кто-либо другой, пребывает в состоянии тяжелого конфликта.
Райх подчеркивал, что «мучения мазохиста и мазохистские жалобы, провокация и страдания, объясняются реальной или вымышленной фрустрацией требования любить его, которое чрезмерно и не может доставить удовольствия. Это специфически мазохистский механизм, его не встретишь в других формах невроза». Но почему требование любви чрезмерно? Райх говорит: «Мазохист пытается облегчить внутреннее напряжение и снять тревожность неадекватным способом, а именно требованием любви, которое принимает форму провокации и злобы». Разумеется это заканчивается неудачей. Человек с мазохистским характером едва ли не осознает, что такая неудача неминуема. Это случалось много раз и, пожалуй, является неоспоримым фактом. Можно добавить, что на каком-то определенном уровне он хочет этой неудачи. Есть ли это потребность в наказании, о которой мы так много читали? Существуют две интерпретации. Первая — неудача оправдывает собственную неадекватность такого человека. Он возлагает вину на других. Вторая — успех пугает мазохиста, он освещает его, словно прожектор, и вызывает сильнейшую тревогу, связанную с эксгибиционизмом.
Центральная проблема мазохизма — потребность получать удовольствие и удовлетворение от страха или переживания того, что другие воспринимают как неудовольствие. В обычном случае это потребность страдать выражается чаще всего в фантазиях, которые сопровождают сексуальное возбуждение, или в провоцирующем поведении, которое приводит его к самобичеванию и униженности. В первом случае фантазии о том, что его истязают, — необходимое условие для того, чтобы достигнуть разрядки в половом акте. Провоцирующее поведение выполняет подобную функцию. Униженность ведет к садизму, который раскрывает более глубокие чувства. После борьбы с партнером, мазохист сексуально лучше функционирует.
У мазохиста очень суровое сверх-Я. Потребность страдать интерпретируется как попытка смягчить его, облегчить чувство вины и угрызения совести. Под мазохистским поведением скрыта злоба и ненависть. Эта скрытая ненависть полностью оправдывает суровость сверх-Я, или совести. Остается вопрос о том, как импульс, т.е. ненависть, изначально направленный наружу, может оборачиваться внутрь на себя самого?
Среди качеств характеризующих мазохиста, первое место занимает субъективное ощущение страдания и несчастливой судьбы, которое объективно проявляется, как тенденция жаловаться. Он страдает на самом деле, и его жалобы имеют под собой основание. Однако мазохиста трудно убедить в том, что одно с другим не связано, что удовлетворение его жалоб не избавит его от страдания. Мазохисту всегда кажется, что он прилагает максимум усилий, которые не ценятся и не приносят успеха. Если так, то в этом виноват кто угодно.
Для мазохиста характерно то, что чем больше он прикладывает усилий, тем более безнадежной становится ситуация. Он находится в западне, и чем больше старается выбраться из нее, тем больше в ней вязнет. Пока агрессия направлена внутрь, нужно помнить, что его активность самодеструктивна по своей природе. Именно это «старание» создает западню для мазохиста. Его усилия не направлены на рациональные требования ситуации. Он старается завоевать одобрение, расположение, получить любовь за то, что искренне старается.
Успеха при лечении мазохистской структуры характера можно достичь, если «упросить» пациента выразить свои негативные чувства. Этим людям легче всего удается выражение таких чувств как «я не хочу», «я тебя ненавижу» и т.д. Сдерживание агрессии вызывает негативные чувства. До тех пор пока имеется эта базисная негативная установка добиться облегчения страдания невозможно. Окруженный этим слоем негативности, мазохист не доверяет миру, реальности и терапевту. Ни любовь, ни одобрение не могут преодолеть барьер, и никакие позитивные чувства не в силах пробиться сквозь него. Это также причина того, что мазохист страдает. Он хочет вырваться, но не осмеливается, он хочет чтобы вы его освободили, но не верит вам. Ф. М. Достоевский верно отметил эту черту мазохиста в «Братьях Карамазовых». Отец Зосима говорит: «Что есть ад? Страдание о том, что нельзя более любить». Все так пронизано недоверием, что мазохист не доверяет даже самому себе, своим действиям и успехам. В общении с другими людьми мазохист может иметь довольно глупый вид. Это вызвано смущением, которое обычно испытывают такие пациенты. Они страдают потому, что способность выразить мысль и чувство блокированы. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, мазохист очень умен и чувствителен. Он проницателен, точно воспринимает и понимает поведение других людей. Он игнорирует те силы, которые определяют его собственное поведение. Он использует свои умственные способности для того, чтобы поставить их на службу собственному недоверию, и они, таким образом, играют зловещую роль в его личной жизни.
Истерический характер
Оральный и мазохистский характер можно рассматривать, как структуры со слабым Я. В них движение энергетического маятника, которое создает основу Я-восприятия, ограничено и он не закреплен в мозговом и генитальном функционировании. Эти типы характера можно назвать импульсивными, в противоположность типам характера, в которых преобладает блокировка аффекта. Кроме того, поскольку количество продуцируемой энергии в целом превышает способность к разрядке в работе или в сексе, оба этих типа часто испытывают приступы тревоги. Но есть другой тип характера, который отличается малой тревожностью, более или менее выраженным аффективным блоком и Я-структурой, закрепленной в установившейся генитальной функции.
Хотя концепция истерического характера была разработана в психоанализе позже, с истерией и ее симптомами работал еще Фрейд, и именно они привели его к созданию психоаналитического метода.
Проанализируем психологию и биологию этой структуры.
Фенихел описывает проблему следующим образом: «Рассматривая механизмы истерии следует иметь в виду, что ее особенности отражают конфликты между интенсивным страхом сексуальности и не менее интенсивным, но подавленным сексуальным влечением». К этому надо добавить ряд особенностей, которые встречаются не только в случаях истерии, но и у других типов. «Истерический характер — это личность, склонная сексуализировать все несексуальные отношения, ей свойственна суггестивность, иррациональные эмоциональные вспышки, хаотичное, драматизированное и театрализованное поведение и даже обман, вплоть до экстремальной формы — истерических фантазий».
В анализ характера на психоаналитическом уровне, в понимание природы этого феномена, большой вклад внес Райх. Вот что он говорит об истерическом характере: «Самая выраженная его особенность — это явно сексуальное поведение в сочетании со специфически телесной подвижностью, которая носит отчетливый оттенок сексуальности. Связь женской истерии с сексуальностью известна давно. Женщин с такой структурой характера легко заметить по скрытому или неприкрытому кокетству походки, взгляда и речи». Основу этого характера «составляет фиксация на генитальной фазе инфантильного развития с ее инцестуозной привязанностью. Райх классически интерпретировал это чрезмерное развитое сексуальное поведение: „Истерическому характеру свойственно сильное и неудовлетворенное сексуальное стремление, которое сдерживается генитальной тревожностью; он чувствует постоянное присутствие опасности, которая соответствует его инфантильным страхам. Изначальное инфантильное сексуальное стремление позже утилизируется, чтобы почувствовать, как и прежде, природу и величину грозящих опасностей“.
Хотя концепция истерического характера была разработана в психоанализе позже, с истерией и ее симптомами работал еще Фрейд, и именно они привели его к созданию психоаналитического метода.
Проанализируем психологию и биологию этой структуры.
Фенихел описывает проблему следующим образом: «Рассматривая механизмы истерии следует иметь в виду, что ее особенности отражают конфликты между интенсивным страхом сексуальности и не менее интенсивным, но подавленным сексуальным влечением». К этому надо добавить ряд особенностей, которые встречаются не только в случаях истерии, но и у других типов. «Истерический характер — это личность, склонная сексуализировать все несексуальные отношения, ей свойственна суггестивность, иррациональные эмоциональные вспышки, хаотичное, драматизированное и театрализованное поведение и даже обман, вплоть до экстремальной формы — истерических фантазий».
В анализ характера на психоаналитическом уровне, в понимание природы этого феномена, большой вклад внес Райх. Вот что он говорит об истерическом характере: «Самая выраженная его особенность — это явно сексуальное поведение в сочетании со специфически телесной подвижностью, которая носит отчетливый оттенок сексуальности. Связь женской истерии с сексуальностью известна давно. Женщин с такой структурой характера легко заметить по скрытому или неприкрытому кокетству походки, взгляда и речи». Основу этого характера «составляет фиксация на генитальной фазе инфантильного развития с ее инцестуозной привязанностью. Райх классически интерпретировал это чрезмерное развитое сексуальное поведение: „Истерическому характеру свойственно сильное и неудовлетворенное сексуальное стремление, которое сдерживается генитальной тревожностью; он чувствует постоянное присутствие опасности, которая соответствует его инфантильным страхам. Изначальное инфантильное сексуальное стремление позже утилизируется, чтобы почувствовать, как и прежде, природу и величину грозящих опасностей“.