Страница:
Первые десять секунд Майк думал, что это забавно… Красуясь перед Сьюзан и расчищая снег так, чтобы она могла легко идти на лыжах, он с грохотом свалился в пруд и сразу ушел с головой глубоко под воду. От невероятного холода сердце, казалось, остановилось, но затем снова начало биться, пыхтя в груди, словно ржавый старый мотор. Достигнув дна, Майк попытался всплыть, но намокшая одежда и снегоступы тянули его подобно якорю вниз. Тогда, скользя ногами по дну, он попытался дойти до края белевшей вверху полыньи.
Это слегка развеселило его: он идет в снегоступах по пруду Талботов. Но через десять секунд он понял, что его сковывает ледяной холод, а легкие готовы были разорваться от напряжения. Десять секунд, одиннадцать, двенадцать…
Майк умирал там, внизу.
В воздухе повисла тишина. Звук брызг на минуту откликнулся эхом, но затем все стихло. Уилл исчез в пруду. Сара бегала вокруг полыньи как собака, ждущая мяч.
– Сколько уже прошло, Сьюзан?
– Думаю, около минуты.
Сара попыталась проверить на крепость лед. Он казался твердым у нее под ногами. Она надавила сильнее, но лед затрещал, и она отступила.
– Нужна ветка! – крикнула сквозь слезы Сьюзан. – Они схватятся за нее!
Они подбежали к куче наваленных веток. Сара схватила толстый конец длинной дубовой ветки, и они изо всех сил выдернули ее. Сердце громко стучало, перехватывало дыхание. Они волоком притащили ветку к пруду.
– Что теперь? Что теперь делать? – металась девочка.
Сара шагнула по льду. Один шаг. Другой. Лед затрещал, но не поддался.
– Толкай сюда!
Сноу стала толкать ветку.
– Еще! Быстрее! – командовала Сара, чувствуя приступ ярости.
– Хорошо! – Сьюзан подтолкнула ветку, и та ударила Сару по ноге.
Когда она прыгнула на нее, лед затрещал. Звук был громким, будто разорвалась ткань, и Сара оказалась по колено в воде. Она услышала стон: собственный стон.
– Прости, прости! – всхлипывала Сьюзан.
С трудом выбравшись из воды, Сара хотела накричать на нее, но девочка кинулась к ней, ее трясло, и Сара не заметили, как уже гладила ее по спине.
– Ш-ш-ш, – прошептала она, дрожа.
Они замерли у полыньи. Облачка их дыхания были белыми от мороза, и перед Сьюзан рисовались картины: как тонет Фрэд, как Майк уходит под воду, как ее отец умирает, пытаясь спасти Майка. Колени подкосились.
– Ты молишься? Молись! – велела Сара.
– Сара, помоги мне!
– Молись!
– Мне страшно, – плакала Сноу. – Я не знаю, что сказать.
– Но ты должна! – Сара крепче обхватила ее. – Ты только думаешь, что не можешь.
Сару трясло как в лихорадке, она пристально смотрела в черную полынью, будто один ее взгляд мог вытащить сына и Уилла из-подо льда. Ее мать стояла рядом с ней, появившись из холодной темноты, чтобы спасти мужчин, которые должны жить.
– Пожалуйста, молись, – прошептала Сара. – Пожалуйста.
– О, Фрэдди, – простонала Сьюзан.
Как долго человек может находиться под водой при таком холоде? Сара не знала, но это не могло продолжаться вечно. Обнимая девочку и пытаясь успокоиться, она закрыла глаза. Уилл спасет ее сына.
Она вспомнила, как они с сыном ходили в Бостоне за покупками на Рождество, когда Майку было шесть лет, и вокруг было полно народу. Крепко держа сына за руку, она повела его посмотреть на Санта-Клауса, но толпа все-таки расцепила их руки. Она услышала, как он закричал, но его голос уже отдалялся. Она все еще чувствовала его руку, но уже не держала ее. На секунду она почувствовала, что умирает.
– Майк! – вскрикнула она, как тогда.
– Сара, он не слышит тебя под водой, – всхлипнула Сьюзан.
– Майк! – закричала Сара громче. – Майк!
«Верни мне его! – молилась она тогда красочному Санта-Клаусу на Ньюбери-стрит. – Верни мне Майка, и я обещаю, что никогда не буду ничего больше просить».
Но, конечно, с тех пор Сара просила еще о множестве вещей: о любви, об исключительном статусе поставщика определенного сорта полотна, о хорошей стоянке, о лишнем часе сна и о самой жизни. Тяжело заболев, она молилась, чтобы выжить, и Господь, по-видимому, решил, что так и должно быть. Ей многое удавалось в жизни с Божьей помощью, почему бы не удалось и сейчас? Стоя у пруда, Сара знала, что победит свою болезнь, если Уиллу удастся спасти Майка. Она отдала бы свою жизнь, чтобы увидеть Майка хоть на мгновение.
Но Господь вернул ей сына в Бостоне – вернет и теперь.
Глубоко дыша, она пристально смотрела на поверхность пруда. Рядом всхлипывала Сьюзан, обмякнув в ее руках.
– Все хорошо, Сьюзан, – прошептала Сара.
– Нет, слишком долго…
– Подожди чуть-чуть… – Она была полна надежды, стараясь не думать о том, как проведет остаток жизни.
На черной воде появилась рябь. Захватывая воздух, люди издают гораздо более громкие звуки, чем киты. Появилась одна голова, затем другая. Уилл тащил Майка за спасательную веревку к краю пруда, разбивая лед крепко сжатым кулаком.
– Папа! Папа!..
Но вот Уилл и Майк уже лежат на заснеженной земле. Майка рвало водой, он задыхался. Сьюзан пыталась снять снегоступы с его затекших ног.
– Я спас его, – прошептал Уилл, глядя Саре в глаза.
На его щеках блестел лед, а может быть, слезы.
Сара наклонилась, чтобы сначала поцеловать сына, а затем Уилла Берка. Их губы были синими от холода, а лица – белыми. Она была совершенно спокойна – теперь у них все будет хорошо.
– Я спас его для тебя, – повторил Уилл, а слезы катились из его глаз.
– Я знаю. – Ее глаза сияли теплотой, радостью и бесконечной благодарностью, похожей на любовь. – Я никогда этого не забуду.
Бэсс готовила горячий шоколад, а Джордж, достав тяжелые шерстяные попоны из дубового сундука в коридоре, принес их в кухню, где у камина лежал Майк. Сьюзан села у его ног.
– Нужно отвести его в больницу, – волновалась Сара.
– В какую больницу? – резко спросил Джордж.
– На континент.
– Не стоит легкомысленно относиться к гипотермии, – промолвила Бэсс дрожащим от паники голосом.
– Поездка на пароме заморозит его еще больше, – возразил Джордж.
Сара стояла около Майка, растирая его ледяные руки. Уилл был рядом. Он и сам промерз, но сейчас не думал о себе. Пока они несли Майка домой, он рассказал ей, что тот практически уже потерял сознание, когда он нашел его.
– Я отвезу его на самолете, – сказал Уилл, пытаясь унять дрожь.
– Вздор! – Джордж бросил ему попону. – Тебе необходимо высушиться и согреться.
– Но эти старые грубые попоны… – запричитала Бэсс. – Дай им несколько мягких одеял.
– Замолчи, – сказал Джордж, укрывая попонами Майка. – Одеяла слишком мягкие. Нужна тяжелая шерсть, чтобы удержать тепло. Как ты себя чувствуешь? – Он суетился вокруг внука.
– Хорошо, дедушка, – прохрипел Майк.
Они переглянулись, и у Сары защемило сердце. Этот взгляд был полон любви и доверия.
– Дорогой, – сказала Сара, – дорогой, слава Богу, ты жив. Я была так…
– Мам, – Майк устало взглянул на нее, – не надо, хорошо?
– Пусть мальчик согреется, – поддержал внука Джордж. Сара никогда не слышала в его голосе такой нежности, когда он с ней разговаривал. – Почему ты не позаботишься об Уилле? Ему тоже досталось.
– Нет, я… – начала Сара, но не смогла закончить фразу, потому что почувствовала руки Уилла на своих плечах.
Его длинные пальцы были ледяными. Легонько потянув, он заставил ее сесть.
В эти счастливые мгновения, когда Майк едва избежал смерти, она почувствовала, как внутри растет отчаяние: он был более мягок с дедом, чем с ней.
– Он поправится, – успокоил ее Уилл.
– Спасибо тебе, – снова сказала Сара. – Спасибо тебе за все.
– Не за что.
– У тебя синие губы.
Он кивнул, и дрожь прокатилась по телу.
Сара взяла попону и, стоя на носочках, накинула ее на плечи Уилла, поверх той, которую набросил на него Джордж. Уилл улыбнулся, кивнув головой. Сара потянулась за третьей попоной и набросила ее поверх других.
– Так лучше? – спросила она.
– Гораздо.
Его волосы были все еще влажными. Сара пошла в прачечную и вернулась, неся несколько полотенец. Ей пришлось встать очень близко к нему, они почти соприкасались телами и смотрели друг другу в глаза.
– Привет, – шепнул он.
– Привет, Уилл.
Все происходило как бы вдали от остальных. Ее отец, Сьюзан и тетя Бэсс суетились вокруг Майка, растирая ему все тело. Сара посмотрела на них, но Уилл взял ее за руки, и она выронила полотенце.
– У тебя синяк под глазом, – сказала она.
– Придется тебе поискать другого парня.
Сара попыталась улыбнуться, но Уилл сжал ее руки еще сильнее. Теперь она чувствовала его теплое дыхание на своем лбу. Он бросился в ледяную воду, чтобы спасти ее сына, но сейчас она была единственной, кто нуждался в спасении. Она слышала, как отец выдал какую-то шутку и Майк рассмеялся. Ее глаза наполнились слезами. Уилл обнял ее и прижал к себе. Шерсть царапала ее щеку. Эти попоны предназначались для пикников, поездок на лодке, наблюдения за звездами. Сколько раз она лежала на них с Майком, когда он был ребенком?
Воспоминания были такими приятными и сильными, что Сара вдруг расплакалась. Уилл держал ее в своих объятиях, а она вспоминала детство мальчика, которого чуть не потеряла. Голос его звучал все тверже, но он обращался не к ней, и это заставило Сару почувствовать, что сыну все равно, здесь она или нет.
Когда опасность миновала, Майка перенесли наверх. Уилл ведь прошел медицинскую подготовку, когда был спасателем, и все были уверены, что мальчик поправится. Бэсс наконец-то добилась своего: она уложила мужчин в постель и укрыла их пуховыми одеялами.
Уилл лежал на спине, и волны дрожи пробегали по его телу.
– Папа, твое тело трясется, как у сумасшедшего, – обеспокоенно сказала Сьюзан, нахмурившись.
– Так я согреваюсь, – ответил он, чувствуя, как еще одна волна дрожи пробежала по спине.
– Ты сильно замерз? – Он только покачал головой. – А Майк?
– Нет. – Мы были под водой меньше трех минут. Когда температура станет нормальной, мы поправимся. Сходи, проведай его.
Она колебалась. Уилл чувствовал себя виноватым, что прогоняет дочь, но позади нее в дверях стояла Сара и загадочно улыбалась.
– Загляни к Майку, – сказала она, выступая вперед. – Он будет рад тебя увидеть.
– Привет, Сара, – смутилась Сьюзан. – Ты когда-нибудь простишь меня?
– За что?
– За то, что заманила Майка к пруду. За то, что стояла в безопасном месте, когда он провалился. За эту глупую идею с веткой. Я не знаю.
Сара покачала головой.
– Это не твоя вина, что Майк провалился под лед. А ветка была не такой уж глупой идеей.
Сноу неуверенно посмотрела на нее.
– Счастье, что с ним все в порядке.
– Пойди посмотри, как он, – настаивала Сара.
Поцеловав отца, Сьюзан немного помедлила, поцеловала Сару и затем ушла.
– Ну что ж, это было приятно, – улыбнулась Сара.
Уилл немного подождал, пока пройдет еще одна волна дрожи.
– Что именно? – спросил он.
– Этот поцелуй.
Он был наполовину одет, лежа под одеялом, и ему приходилось бороться с тем, чтобы не схватить ее и потом целовать всю ночь.
– Мне приходилось угрожать Майку, чтобы он подошел и поцеловал меня, или подкупать его. И подумать только, ничего не срабатывало! Но сейчас я так счастлива!
– Я знаю, – он коснулся ее руки.
– Ты ведь спас ему жизнь.
Уилл улыбнулся, поглаживая ее по ладони.
– Тебе приходилось прежде нырять в ледяную воду?
– Однажды, из Мартаз-Вайнярд, – сказал он.
– Ты герой.
– Я не герой. Я старый морской волк. У меня не было выбора, я не мог поступить иначе. – И он подумал: «На этот раз я смог…»
Вытаскивая Майка из воды, он знал, что мальчик будет жить. Парень боролся с ним не на жизнь, а на смерть, отчаянно колотил его, как все тонущие люди. Волоча его к берегу, Уилл думал о Фрэде. И сейчас, лежа в мягкой, теплой кровати, он закрыл глаза и увидел своего сына.
Сара дышала на его руки, ее горячее дыхание доставляло его пальцам боль. Уилл чувствовал, что только одна она может спасти его. Всего лишь несколько часов назад он сидел на поваленном дереве, целуя ее, и она отвечала ему. Его тело тряслось от боли, возвращаясь к нормальному состоянию, а сердце, как насос, перекачивало тепло к замерзшим членам. Уилл Берк знал, что его сердце всегда работало хорошо, даже в критических ситуациях. Но сейчас оно билось так, как никогда прежде.
– Я чувствую себя совсем разбитой. – Глаза Сары вновь наполнились слезами.
– Почему?
– Майк не хочет, чтобы я была рядом. Отец уже больше часа сидит в кресле и рассказывает ему о ките. Майк слушает, как будто не может наслушаться.
– Не расстраивайся, Сара.
– Я померила ему температуру, и он даже не взглянул на меня.
– Парни не любят, когда их матери измеряют им температуру…
– Он слушает деда, как будто это замечательная детская сказка, которую он никогда не слышал прежде.
– О ките?
– О ките, которого мы видели. Отец знает кучу преданий об острове. Старик и море. – Она шмыгнула носом.
– Ты послала туда Сноу, чтобы он ушел? – спросил Уилл.
– Нет. – Сара улыбнулась. – Я знаю, что Майку будет приятно увидеть ее. Он все время поглядывал на дверь.
– Ей, вероятно, тоже понравятся истории о ките.
– Думаю, отец уже рассказывает о селедке. Как селедки ходят в стаях, как они дружат, кто ест их, что они едят, как киты едят планктон вместо селедки. – Сара вздохнула.
– Парень просто в растерянности, – сказал Уилл.
– В растерянности? Откуда ты знаешь?
– Поверь мне. Парни с характером просто так не проваливаются под лед. Майк хотел, чтобы его спасли. Чтобы я спас его. Он упрямый и теперь не знает, как себя вести.
Сара улыбнулась. Уилл неожиданно успокоил ее.
– С характером? – спросила она.
– Да, – сказал Уилл. – В противоположность тряпке. У мачо всегда есть характер.
– У тебя тоже есть характер. – И она улыбнулась.
– Ты так думаешь? – спросил Уилл.
Сердце оглушительно стучало. Во рту пересохло.
– О, да, – сказала Сара, наклонившись, чтобы поцеловать его в губы.
Но он прижал ее к себе, чувствуя ее тепло на своей груди. Он лежал неподвижно, но внутри все клокотало.
Меньше чем через пять минут после того, как Сьюзан пришла в комнату Майка, Джордж встал и вышел.
– Почему он так быстро ушел? – спросила Сноу.
– Думаю, у него дела, – ответил Майк.
– Наверняка он много знает о селедке.
Сьюзан видела, как сильно он любит своего деда. Эта любовь читалась в его глазах, в том, как слушал он Джорджа, не перебивая, в том, как он нарушил свою сдержанность, которую выказывал при Саре.
– Теперь ты в моей власти, – сказала Сьюзан, садясь к нему на кровать.
– Да?
– Я собираюсь помучить тебя.
– Как это?
У нее не было ответа. Просто она была счастлива, что сидит рядом с ним, наблюдая, как кровь приливает к его щекам, чувствуя, как его ноги двигаются под одеялом. Коты бродили вокруг, намереваясь забраться на одеяло между его левым коленом и животом.
– Ты испугался? – спросила она.
– Нет.
– Ты думал о том, как выбраться?
– Да, – он помедлил, – может быть, не в последнюю минуту. Но твой отец был действительно на высоте. Пилот, ныряльщик в ледяной воде… что еще он умеет делать?
– Он мог бы стать секретным агентом, – рассмеялась Сьюзан, хотя не была уверена, что это было правдой. – Если бы не ушел из военно-морского флота.
– А почему он ушел? У него полно качеств, подходящих для Джеймса Бонда?
– Это из-за Фрэда.
– Я все время хотел спросить тебя, кто такой Фрэд, – сказал Майк. – Ты упомянула его имя во время молитвы в День благодарения.
– Это мой брат, он утонул. Я была с ним, когда это случилось.
– Прости.
– Мы все были вместе.
– Было холодно, как сегодня?
– Нет, это случилось не зимой, – ответила Сьюзан, восстанавливая в памяти тот день.
Золотое небо бабьего лета, яркий сентябрьский день недалеко от гавани Нью-порта. И шторм, налетевший на них…
– Он не умел плавать?
– Он был прекрасным пловцом, – сказала Сьюзан.
Она вспомнила, как ее брат учил ее держаться на воде, показывал, как делать удар ножницами.
– Что же произошло?
– Мы были на яхте, мои родители, Фрэд и я. Шторм усилился, но отец позволил брату управлять штурвалом. Он был почти твоего возраста. Довольно сильный, чтобы справиться, понимаешь?
– Да.
– Но вдруг налетел такой порыв ветра, что мы перевернулись.
– Черт! – Майк вздрогнул, как будто представил, что произошло потом.
– Наперерез нам плыло бревно, и все, кроме Фрэда, нырнули. Бревно ударило его прямо в голову, и он начал тонуть.
– Ужасно! – Он протянул свою руку поверх одеяла, чтобы дотронуться до руки Сьюзан.
Она давно ждала такого прикосновения, но ей показалось, что если оно произойдет в середине рассказа о Фрэде, то это будет неправильным. Поэтому Сьюзан сжала ладонь в кулак и отодвинула руку.
– Мой отец нырнул за ним, как за тобой. Он плыл и плыл, а мама и я стояли, пытаясь увидеть, где Фрэд ушел под воду, но не смогли. Два дня спустя его… подняли. Мой отец чуть не умер, – сказала Сьюзан пустым голосом. Она все еще слышала, как он плакал за закрытой дверью своего кабинета, когда они пришли сказать ему, что нашли Фрэда. Ты можешь себе представить, что это значило для него, спасателя военно-морского флота.
– Да уж, – сказал Майк, представляя себе эту картину.
– Поэтому для него так важно было вытащить тебя сегодня.
– Фрэд Берк, – произнес Майк его полное имя.
Сьюзан вытерла слезы и кивнула, положив свою руку в руку Майка.
– Фрэд Берк, – повторила она.
– Я запомню его.
– Но как же твоя мама была испугана, Майк!
– Да, конечно. – Он помедлил, затем откашлялся: – Я очень благодарен твоему отцу.
– Я думаю, тебе следует вернуться, – тихо сказала Сьюзан.
Майк не ответил. Он закрыл глаза, как будто задумавшись о чем-то. Желая поцеловать его, Сьюзан лишь пристально посмотрела на него. Его губы больше не были синего цвета, а щеки порозовели. Она сжала его уже теплую руку, и он ответил на это пожатие.
Сара сидела рядом с Уиллом, пока тот не заснул. Она разглядывала его, боясь шелохнуться: он выглядел таким умиротворенным! Его седеющие волосы слегка вились около ушей и шеи. Она хотела прикоснуться к нему, поцеловать его, но боялась разбудить.
Как отблагодарить человека, который спас ее сына? Какие слова она должна сказать ему и сколько раз повторить их? Она была уверена: Майк утонул бы, если бы Уилл не прыгнул в воду вслед за ним. Это не было похоже на предрождественские дни в Бостоне, когда он пришел бы домой в любом случае. Это действительно был случай, когда один человек спасает жизнь другого.
Сара огляделась. Когда-то ее мать спала в этой комнате. После того, как заболела, и ее кашель стал будить отца по ночам. Сара помнила, как сидела на этом же самом месте, держа мать за руку. Обои были те же самые, но совсем выцветшие: бледно-голубые с узором старомодных роз. На высоком сундуке из красного дерева стоял свадебный портрет матери в позолоченной рамке.
Осторожно поднявшись, чтобы не побеспокоить Уилла, Сара подошла к фотографии. Рамка была довольно дешевой для такой прекрасной фотографии, но отец всегда заставлял мать покупать вещи в дешевых магазинах во время путешествий на материк. Сара вглядывалась в лицо матери. У Роуз Талбот вся жизнь была в глазах. Высокая и стройная, ее свадебное платье ниспадало до пола, темные волосы были спрятаны под кружевную вуаль, она держала маленький букет островных цветов. Она выглядела как живая, будто смотрела с любовью на свою повзрослевшую дочь. Часто в больнице, во время собственной болезни, Сара разговаривала с матерью, прося у нее силы, представляя, что та сидит рядом с ней. Когда Саре становилось легче, она знала, как счастлива была бы ее мама.
Роуз никогда не видела своего внука, и Сара всегда жалела об этом.
– Ты бы любила его, мам, – прошептала Сара. – Я думала, что потеряю его сегодня.
Она закрыла глаза, прижимая портрет к груди. Это было невероятно, но она чувствовала, как любовь матери наполняет ее, будто та стоит здесь и обнимает свою дочь. Она хотела, чтобы ее мать узнала, что сделал Уилл, а главное – что она влюбилась.
– Это действительно случилось, – прошептала Сара портрету.
Она посмотрела на спящего Уилла и почувствовала себя еще сильнее: ей тридцать семь, она здорова и влюблена в этого человека. Эмоции переполняли ее. Вытерев пыль с портрета, она осторожно поставила его обратно и подошла к окну, глядя, как темнота опускается на бухту.
Снегопад закончился, и ночь была полна очарования. Звезды мерцали, и Сара подумала, что где-то среди них светится созвездие Кита. Она вспомнила кита, которого они видели в бухте. Вытирая слезы, она перевела взгляд от Уилла к портрету матери. Люди всегда заботятся о тех, кого любят.
Сара задернула старые шторы, чтобы холодный воздух ночи не проник в комнату. Она хотела уберечь Уилла от простуды. Если он проснется, она, наверное, возьмет его за руки, посмотрит ему в глаза и скажет все, что у нее на душе. Но он спал, и его дыхание было ровным.
– Я люблю тебя.
Уилл не пошевелился. На худом и угловатом лице мелькали тени. Под белым стеганым одеялом его тело было огромным и неподвижным. Сев рядом с ним, Сара смотрела, как он спит.
Глава 13
Это слегка развеселило его: он идет в снегоступах по пруду Талботов. Но через десять секунд он понял, что его сковывает ледяной холод, а легкие готовы были разорваться от напряжения. Десять секунд, одиннадцать, двенадцать…
Майк умирал там, внизу.
В воздухе повисла тишина. Звук брызг на минуту откликнулся эхом, но затем все стихло. Уилл исчез в пруду. Сара бегала вокруг полыньи как собака, ждущая мяч.
– Сколько уже прошло, Сьюзан?
– Думаю, около минуты.
Сара попыталась проверить на крепость лед. Он казался твердым у нее под ногами. Она надавила сильнее, но лед затрещал, и она отступила.
– Нужна ветка! – крикнула сквозь слезы Сьюзан. – Они схватятся за нее!
Они подбежали к куче наваленных веток. Сара схватила толстый конец длинной дубовой ветки, и они изо всех сил выдернули ее. Сердце громко стучало, перехватывало дыхание. Они волоком притащили ветку к пруду.
– Что теперь? Что теперь делать? – металась девочка.
Сара шагнула по льду. Один шаг. Другой. Лед затрещал, но не поддался.
– Толкай сюда!
Сноу стала толкать ветку.
– Еще! Быстрее! – командовала Сара, чувствуя приступ ярости.
– Хорошо! – Сьюзан подтолкнула ветку, и та ударила Сару по ноге.
Когда она прыгнула на нее, лед затрещал. Звук был громким, будто разорвалась ткань, и Сара оказалась по колено в воде. Она услышала стон: собственный стон.
– Прости, прости! – всхлипывала Сьюзан.
С трудом выбравшись из воды, Сара хотела накричать на нее, но девочка кинулась к ней, ее трясло, и Сара не заметили, как уже гладила ее по спине.
– Ш-ш-ш, – прошептала она, дрожа.
Они замерли у полыньи. Облачка их дыхания были белыми от мороза, и перед Сьюзан рисовались картины: как тонет Фрэд, как Майк уходит под воду, как ее отец умирает, пытаясь спасти Майка. Колени подкосились.
– Ты молишься? Молись! – велела Сара.
– Сара, помоги мне!
– Молись!
– Мне страшно, – плакала Сноу. – Я не знаю, что сказать.
– Но ты должна! – Сара крепче обхватила ее. – Ты только думаешь, что не можешь.
Сару трясло как в лихорадке, она пристально смотрела в черную полынью, будто один ее взгляд мог вытащить сына и Уилла из-подо льда. Ее мать стояла рядом с ней, появившись из холодной темноты, чтобы спасти мужчин, которые должны жить.
– Пожалуйста, молись, – прошептала Сара. – Пожалуйста.
– О, Фрэдди, – простонала Сьюзан.
Как долго человек может находиться под водой при таком холоде? Сара не знала, но это не могло продолжаться вечно. Обнимая девочку и пытаясь успокоиться, она закрыла глаза. Уилл спасет ее сына.
Она вспомнила, как они с сыном ходили в Бостоне за покупками на Рождество, когда Майку было шесть лет, и вокруг было полно народу. Крепко держа сына за руку, она повела его посмотреть на Санта-Клауса, но толпа все-таки расцепила их руки. Она услышала, как он закричал, но его голос уже отдалялся. Она все еще чувствовала его руку, но уже не держала ее. На секунду она почувствовала, что умирает.
– Майк! – вскрикнула она, как тогда.
– Сара, он не слышит тебя под водой, – всхлипнула Сьюзан.
– Майк! – закричала Сара громче. – Майк!
«Верни мне его! – молилась она тогда красочному Санта-Клаусу на Ньюбери-стрит. – Верни мне Майка, и я обещаю, что никогда не буду ничего больше просить».
Но, конечно, с тех пор Сара просила еще о множестве вещей: о любви, об исключительном статусе поставщика определенного сорта полотна, о хорошей стоянке, о лишнем часе сна и о самой жизни. Тяжело заболев, она молилась, чтобы выжить, и Господь, по-видимому, решил, что так и должно быть. Ей многое удавалось в жизни с Божьей помощью, почему бы не удалось и сейчас? Стоя у пруда, Сара знала, что победит свою болезнь, если Уиллу удастся спасти Майка. Она отдала бы свою жизнь, чтобы увидеть Майка хоть на мгновение.
Но Господь вернул ей сына в Бостоне – вернет и теперь.
Глубоко дыша, она пристально смотрела на поверхность пруда. Рядом всхлипывала Сьюзан, обмякнув в ее руках.
– Все хорошо, Сьюзан, – прошептала Сара.
– Нет, слишком долго…
– Подожди чуть-чуть… – Она была полна надежды, стараясь не думать о том, как проведет остаток жизни.
На черной воде появилась рябь. Захватывая воздух, люди издают гораздо более громкие звуки, чем киты. Появилась одна голова, затем другая. Уилл тащил Майка за спасательную веревку к краю пруда, разбивая лед крепко сжатым кулаком.
– Папа! Папа!..
Но вот Уилл и Майк уже лежат на заснеженной земле. Майка рвало водой, он задыхался. Сьюзан пыталась снять снегоступы с его затекших ног.
– Я спас его, – прошептал Уилл, глядя Саре в глаза.
На его щеках блестел лед, а может быть, слезы.
Сара наклонилась, чтобы сначала поцеловать сына, а затем Уилла Берка. Их губы были синими от холода, а лица – белыми. Она была совершенно спокойна – теперь у них все будет хорошо.
– Я спас его для тебя, – повторил Уилл, а слезы катились из его глаз.
– Я знаю. – Ее глаза сияли теплотой, радостью и бесконечной благодарностью, похожей на любовь. – Я никогда этого не забуду.
Бэсс готовила горячий шоколад, а Джордж, достав тяжелые шерстяные попоны из дубового сундука в коридоре, принес их в кухню, где у камина лежал Майк. Сьюзан села у его ног.
– Нужно отвести его в больницу, – волновалась Сара.
– В какую больницу? – резко спросил Джордж.
– На континент.
– Не стоит легкомысленно относиться к гипотермии, – промолвила Бэсс дрожащим от паники голосом.
– Поездка на пароме заморозит его еще больше, – возразил Джордж.
Сара стояла около Майка, растирая его ледяные руки. Уилл был рядом. Он и сам промерз, но сейчас не думал о себе. Пока они несли Майка домой, он рассказал ей, что тот практически уже потерял сознание, когда он нашел его.
– Я отвезу его на самолете, – сказал Уилл, пытаясь унять дрожь.
– Вздор! – Джордж бросил ему попону. – Тебе необходимо высушиться и согреться.
– Но эти старые грубые попоны… – запричитала Бэсс. – Дай им несколько мягких одеял.
– Замолчи, – сказал Джордж, укрывая попонами Майка. – Одеяла слишком мягкие. Нужна тяжелая шерсть, чтобы удержать тепло. Как ты себя чувствуешь? – Он суетился вокруг внука.
– Хорошо, дедушка, – прохрипел Майк.
Они переглянулись, и у Сары защемило сердце. Этот взгляд был полон любви и доверия.
– Дорогой, – сказала Сара, – дорогой, слава Богу, ты жив. Я была так…
– Мам, – Майк устало взглянул на нее, – не надо, хорошо?
– Пусть мальчик согреется, – поддержал внука Джордж. Сара никогда не слышала в его голосе такой нежности, когда он с ней разговаривал. – Почему ты не позаботишься об Уилле? Ему тоже досталось.
– Нет, я… – начала Сара, но не смогла закончить фразу, потому что почувствовала руки Уилла на своих плечах.
Его длинные пальцы были ледяными. Легонько потянув, он заставил ее сесть.
В эти счастливые мгновения, когда Майк едва избежал смерти, она почувствовала, как внутри растет отчаяние: он был более мягок с дедом, чем с ней.
– Он поправится, – успокоил ее Уилл.
– Спасибо тебе, – снова сказала Сара. – Спасибо тебе за все.
– Не за что.
– У тебя синие губы.
Он кивнул, и дрожь прокатилась по телу.
Сара взяла попону и, стоя на носочках, накинула ее на плечи Уилла, поверх той, которую набросил на него Джордж. Уилл улыбнулся, кивнув головой. Сара потянулась за третьей попоной и набросила ее поверх других.
– Так лучше? – спросила она.
– Гораздо.
Его волосы были все еще влажными. Сара пошла в прачечную и вернулась, неся несколько полотенец. Ей пришлось встать очень близко к нему, они почти соприкасались телами и смотрели друг другу в глаза.
– Привет, – шепнул он.
– Привет, Уилл.
Все происходило как бы вдали от остальных. Ее отец, Сьюзан и тетя Бэсс суетились вокруг Майка, растирая ему все тело. Сара посмотрела на них, но Уилл взял ее за руки, и она выронила полотенце.
– У тебя синяк под глазом, – сказала она.
– Придется тебе поискать другого парня.
Сара попыталась улыбнуться, но Уилл сжал ее руки еще сильнее. Теперь она чувствовала его теплое дыхание на своем лбу. Он бросился в ледяную воду, чтобы спасти ее сына, но сейчас она была единственной, кто нуждался в спасении. Она слышала, как отец выдал какую-то шутку и Майк рассмеялся. Ее глаза наполнились слезами. Уилл обнял ее и прижал к себе. Шерсть царапала ее щеку. Эти попоны предназначались для пикников, поездок на лодке, наблюдения за звездами. Сколько раз она лежала на них с Майком, когда он был ребенком?
Воспоминания были такими приятными и сильными, что Сара вдруг расплакалась. Уилл держал ее в своих объятиях, а она вспоминала детство мальчика, которого чуть не потеряла. Голос его звучал все тверже, но он обращался не к ней, и это заставило Сару почувствовать, что сыну все равно, здесь она или нет.
Когда опасность миновала, Майка перенесли наверх. Уилл ведь прошел медицинскую подготовку, когда был спасателем, и все были уверены, что мальчик поправится. Бэсс наконец-то добилась своего: она уложила мужчин в постель и укрыла их пуховыми одеялами.
Уилл лежал на спине, и волны дрожи пробегали по его телу.
– Папа, твое тело трясется, как у сумасшедшего, – обеспокоенно сказала Сьюзан, нахмурившись.
– Так я согреваюсь, – ответил он, чувствуя, как еще одна волна дрожи пробежала по спине.
– Ты сильно замерз? – Он только покачал головой. – А Майк?
– Нет. – Мы были под водой меньше трех минут. Когда температура станет нормальной, мы поправимся. Сходи, проведай его.
Она колебалась. Уилл чувствовал себя виноватым, что прогоняет дочь, но позади нее в дверях стояла Сара и загадочно улыбалась.
– Загляни к Майку, – сказала она, выступая вперед. – Он будет рад тебя увидеть.
– Привет, Сара, – смутилась Сьюзан. – Ты когда-нибудь простишь меня?
– За что?
– За то, что заманила Майка к пруду. За то, что стояла в безопасном месте, когда он провалился. За эту глупую идею с веткой. Я не знаю.
Сара покачала головой.
– Это не твоя вина, что Майк провалился под лед. А ветка была не такой уж глупой идеей.
Сноу неуверенно посмотрела на нее.
– Счастье, что с ним все в порядке.
– Пойди посмотри, как он, – настаивала Сара.
Поцеловав отца, Сьюзан немного помедлила, поцеловала Сару и затем ушла.
– Ну что ж, это было приятно, – улыбнулась Сара.
Уилл немного подождал, пока пройдет еще одна волна дрожи.
– Что именно? – спросил он.
– Этот поцелуй.
Он был наполовину одет, лежа под одеялом, и ему приходилось бороться с тем, чтобы не схватить ее и потом целовать всю ночь.
– Мне приходилось угрожать Майку, чтобы он подошел и поцеловал меня, или подкупать его. И подумать только, ничего не срабатывало! Но сейчас я так счастлива!
– Я знаю, – он коснулся ее руки.
– Ты ведь спас ему жизнь.
Уилл улыбнулся, поглаживая ее по ладони.
– Тебе приходилось прежде нырять в ледяную воду?
– Однажды, из Мартаз-Вайнярд, – сказал он.
– Ты герой.
– Я не герой. Я старый морской волк. У меня не было выбора, я не мог поступить иначе. – И он подумал: «На этот раз я смог…»
Вытаскивая Майка из воды, он знал, что мальчик будет жить. Парень боролся с ним не на жизнь, а на смерть, отчаянно колотил его, как все тонущие люди. Волоча его к берегу, Уилл думал о Фрэде. И сейчас, лежа в мягкой, теплой кровати, он закрыл глаза и увидел своего сына.
Сара дышала на его руки, ее горячее дыхание доставляло его пальцам боль. Уилл чувствовал, что только одна она может спасти его. Всего лишь несколько часов назад он сидел на поваленном дереве, целуя ее, и она отвечала ему. Его тело тряслось от боли, возвращаясь к нормальному состоянию, а сердце, как насос, перекачивало тепло к замерзшим членам. Уилл Берк знал, что его сердце всегда работало хорошо, даже в критических ситуациях. Но сейчас оно билось так, как никогда прежде.
– Я чувствую себя совсем разбитой. – Глаза Сары вновь наполнились слезами.
– Почему?
– Майк не хочет, чтобы я была рядом. Отец уже больше часа сидит в кресле и рассказывает ему о ките. Майк слушает, как будто не может наслушаться.
– Не расстраивайся, Сара.
– Я померила ему температуру, и он даже не взглянул на меня.
– Парни не любят, когда их матери измеряют им температуру…
– Он слушает деда, как будто это замечательная детская сказка, которую он никогда не слышал прежде.
– О ките?
– О ките, которого мы видели. Отец знает кучу преданий об острове. Старик и море. – Она шмыгнула носом.
– Ты послала туда Сноу, чтобы он ушел? – спросил Уилл.
– Нет. – Сара улыбнулась. – Я знаю, что Майку будет приятно увидеть ее. Он все время поглядывал на дверь.
– Ей, вероятно, тоже понравятся истории о ките.
– Думаю, отец уже рассказывает о селедке. Как селедки ходят в стаях, как они дружат, кто ест их, что они едят, как киты едят планктон вместо селедки. – Сара вздохнула.
– Парень просто в растерянности, – сказал Уилл.
– В растерянности? Откуда ты знаешь?
– Поверь мне. Парни с характером просто так не проваливаются под лед. Майк хотел, чтобы его спасли. Чтобы я спас его. Он упрямый и теперь не знает, как себя вести.
Сара улыбнулась. Уилл неожиданно успокоил ее.
– С характером? – спросила она.
– Да, – сказал Уилл. – В противоположность тряпке. У мачо всегда есть характер.
– У тебя тоже есть характер. – И она улыбнулась.
– Ты так думаешь? – спросил Уилл.
Сердце оглушительно стучало. Во рту пересохло.
– О, да, – сказала Сара, наклонившись, чтобы поцеловать его в губы.
Но он прижал ее к себе, чувствуя ее тепло на своей груди. Он лежал неподвижно, но внутри все клокотало.
Меньше чем через пять минут после того, как Сьюзан пришла в комнату Майка, Джордж встал и вышел.
– Почему он так быстро ушел? – спросила Сноу.
– Думаю, у него дела, – ответил Майк.
– Наверняка он много знает о селедке.
Сьюзан видела, как сильно он любит своего деда. Эта любовь читалась в его глазах, в том, как слушал он Джорджа, не перебивая, в том, как он нарушил свою сдержанность, которую выказывал при Саре.
– Теперь ты в моей власти, – сказала Сьюзан, садясь к нему на кровать.
– Да?
– Я собираюсь помучить тебя.
– Как это?
У нее не было ответа. Просто она была счастлива, что сидит рядом с ним, наблюдая, как кровь приливает к его щекам, чувствуя, как его ноги двигаются под одеялом. Коты бродили вокруг, намереваясь забраться на одеяло между его левым коленом и животом.
– Ты испугался? – спросила она.
– Нет.
– Ты думал о том, как выбраться?
– Да, – он помедлил, – может быть, не в последнюю минуту. Но твой отец был действительно на высоте. Пилот, ныряльщик в ледяной воде… что еще он умеет делать?
– Он мог бы стать секретным агентом, – рассмеялась Сьюзан, хотя не была уверена, что это было правдой. – Если бы не ушел из военно-морского флота.
– А почему он ушел? У него полно качеств, подходящих для Джеймса Бонда?
– Это из-за Фрэда.
– Я все время хотел спросить тебя, кто такой Фрэд, – сказал Майк. – Ты упомянула его имя во время молитвы в День благодарения.
– Это мой брат, он утонул. Я была с ним, когда это случилось.
– Прости.
– Мы все были вместе.
– Было холодно, как сегодня?
– Нет, это случилось не зимой, – ответила Сьюзан, восстанавливая в памяти тот день.
Золотое небо бабьего лета, яркий сентябрьский день недалеко от гавани Нью-порта. И шторм, налетевший на них…
– Он не умел плавать?
– Он был прекрасным пловцом, – сказала Сьюзан.
Она вспомнила, как ее брат учил ее держаться на воде, показывал, как делать удар ножницами.
– Что же произошло?
– Мы были на яхте, мои родители, Фрэд и я. Шторм усилился, но отец позволил брату управлять штурвалом. Он был почти твоего возраста. Довольно сильный, чтобы справиться, понимаешь?
– Да.
– Но вдруг налетел такой порыв ветра, что мы перевернулись.
– Черт! – Майк вздрогнул, как будто представил, что произошло потом.
– Наперерез нам плыло бревно, и все, кроме Фрэда, нырнули. Бревно ударило его прямо в голову, и он начал тонуть.
– Ужасно! – Он протянул свою руку поверх одеяла, чтобы дотронуться до руки Сьюзан.
Она давно ждала такого прикосновения, но ей показалось, что если оно произойдет в середине рассказа о Фрэде, то это будет неправильным. Поэтому Сьюзан сжала ладонь в кулак и отодвинула руку.
– Мой отец нырнул за ним, как за тобой. Он плыл и плыл, а мама и я стояли, пытаясь увидеть, где Фрэд ушел под воду, но не смогли. Два дня спустя его… подняли. Мой отец чуть не умер, – сказала Сьюзан пустым голосом. Она все еще слышала, как он плакал за закрытой дверью своего кабинета, когда они пришли сказать ему, что нашли Фрэда. Ты можешь себе представить, что это значило для него, спасателя военно-морского флота.
– Да уж, – сказал Майк, представляя себе эту картину.
– Поэтому для него так важно было вытащить тебя сегодня.
– Фрэд Берк, – произнес Майк его полное имя.
Сьюзан вытерла слезы и кивнула, положив свою руку в руку Майка.
– Фрэд Берк, – повторила она.
– Я запомню его.
– Но как же твоя мама была испугана, Майк!
– Да, конечно. – Он помедлил, затем откашлялся: – Я очень благодарен твоему отцу.
– Я думаю, тебе следует вернуться, – тихо сказала Сьюзан.
Майк не ответил. Он закрыл глаза, как будто задумавшись о чем-то. Желая поцеловать его, Сьюзан лишь пристально посмотрела на него. Его губы больше не были синего цвета, а щеки порозовели. Она сжала его уже теплую руку, и он ответил на это пожатие.
Сара сидела рядом с Уиллом, пока тот не заснул. Она разглядывала его, боясь шелохнуться: он выглядел таким умиротворенным! Его седеющие волосы слегка вились около ушей и шеи. Она хотела прикоснуться к нему, поцеловать его, но боялась разбудить.
Как отблагодарить человека, который спас ее сына? Какие слова она должна сказать ему и сколько раз повторить их? Она была уверена: Майк утонул бы, если бы Уилл не прыгнул в воду вслед за ним. Это не было похоже на предрождественские дни в Бостоне, когда он пришел бы домой в любом случае. Это действительно был случай, когда один человек спасает жизнь другого.
Сара огляделась. Когда-то ее мать спала в этой комнате. После того, как заболела, и ее кашель стал будить отца по ночам. Сара помнила, как сидела на этом же самом месте, держа мать за руку. Обои были те же самые, но совсем выцветшие: бледно-голубые с узором старомодных роз. На высоком сундуке из красного дерева стоял свадебный портрет матери в позолоченной рамке.
Осторожно поднявшись, чтобы не побеспокоить Уилла, Сара подошла к фотографии. Рамка была довольно дешевой для такой прекрасной фотографии, но отец всегда заставлял мать покупать вещи в дешевых магазинах во время путешествий на материк. Сара вглядывалась в лицо матери. У Роуз Талбот вся жизнь была в глазах. Высокая и стройная, ее свадебное платье ниспадало до пола, темные волосы были спрятаны под кружевную вуаль, она держала маленький букет островных цветов. Она выглядела как живая, будто смотрела с любовью на свою повзрослевшую дочь. Часто в больнице, во время собственной болезни, Сара разговаривала с матерью, прося у нее силы, представляя, что та сидит рядом с ней. Когда Саре становилось легче, она знала, как счастлива была бы ее мама.
Роуз никогда не видела своего внука, и Сара всегда жалела об этом.
– Ты бы любила его, мам, – прошептала Сара. – Я думала, что потеряю его сегодня.
Она закрыла глаза, прижимая портрет к груди. Это было невероятно, но она чувствовала, как любовь матери наполняет ее, будто та стоит здесь и обнимает свою дочь. Она хотела, чтобы ее мать узнала, что сделал Уилл, а главное – что она влюбилась.
– Это действительно случилось, – прошептала Сара портрету.
Она посмотрела на спящего Уилла и почувствовала себя еще сильнее: ей тридцать семь, она здорова и влюблена в этого человека. Эмоции переполняли ее. Вытерев пыль с портрета, она осторожно поставила его обратно и подошла к окну, глядя, как темнота опускается на бухту.
Снегопад закончился, и ночь была полна очарования. Звезды мерцали, и Сара подумала, что где-то среди них светится созвездие Кита. Она вспомнила кита, которого они видели в бухте. Вытирая слезы, она перевела взгляд от Уилла к портрету матери. Люди всегда заботятся о тех, кого любят.
Сара задернула старые шторы, чтобы холодный воздух ночи не проник в комнату. Она хотела уберечь Уилла от простуды. Если он проснется, она, наверное, возьмет его за руки, посмотрит ему в глаза и скажет все, что у нее на душе. Но он спал, и его дыхание было ровным.
– Я люблю тебя.
Уилл не пошевелился. На худом и угловатом лице мелькали тени. Под белым стеганым одеялом его тело было огромным и неподвижным. Сев рядом с ним, Сара смотрела, как он спит.
Глава 13
На следующее утро, когда Уилл проснулся, Сара еще спала в кресле-качалке, опустив подбородок на грудь, укрытая небольшим одеялом. Уилл пошевелился под одеялом, наблюдая за ней. Больше всего на свете ему хотелось позвать ее, хотелось, чтобы она подошла к нему. Он чувствовал себя как безумец, влюбленный, полный страстей, которых давно не испытывал.
– Доброе утро, – тихо сказал он.
– Что? – спросила Сара, мгновенно проснувшись.
Поднявшись на локтях, Уилл пристально посмотрел на нее. Что бы она подумала, если бы он встал с кровати, подошел к креслу, наклонился и поцеловал ее, как прошлой ночью? Пуховое одеяло сделало свое дело: он полностью согрелся.
– Ты всю ночь спала в этом кресле? – спросил он.
– М-м-м, – сказала она, потирая глаза. – Думаю, да.
– Наверное, не очень удобно. Шея не затекла?
Она прогнулась в спине, пожала плечами. Не дожидаясь ответа, Уилл встал с постели и, подойдя к ней, поцеловал в макушку. В комнате было холоднее, чем он думал, когда лежал под одеялом. Он помассировал ей шею и плечи, и она прильнула к его руке.
– Так гораздо лучше, спасибо.
– Прошлой ночью мне снилось… – начал он, пытаясь что-то вспомнить.
Сара молчала, ожидая, что он скажет дальше, и тихонько раскачивалась в кресле. Уилл вспомнил: чувства страха и любви, полеты над водой, мальчики, играющие на дне замерзшего пруда, он и Сара, обнимавшие друг друга.
– Так что тебе снилось? – наконец спросила она.
– Ты, – ответил он просто.
– И мне тоже, – улыбнулась она, – снился ты.
Уилл хотел сказать еще многое, но не мог подобрать правильные слова. Он боролся сам с собой, так как хотел поднять Сару на руки и отнести ее в кровать. И еще он хотел вместе с ней выйти на улицу и встретить восход солнца, как в День благодарения.
Кресло-качалка заскрипела на старых дощатых полах. Уилл сплел свои пальцы с ее и поцеловал тыльную сторону ладони. Он не осмеливался признаться даже себе, что влюблен в Сару.
Все позавтракали за кухонным столом, затем каждый занялся своим делом. Уилл и Джордж поехали ни джипе посмотреть, не причинил ли шторм вреда самолету. Майк отправился в сарай, и немного погодя Сара пошла вслед за ним. Услышав, что тетушка Бэсс в своей мастерской, Сьюзан тихонько постучалась к ней.
– Входи, дорогая, – сказала Бэсс, сидя за огромной черной швейной машиной и сдвинув очки на кончик носа. Она была одета в шерстяное платье цвета вишни, поверх которого была накинута шаль темно-серого цвета.
– Я не помешаю? – спросила Сьюзан.
– Нет, нисколько. Ты что-то хотела?
– Я думаю, нам нужно устроить вечеринку! – выпалила Сьюзан.
– Вечеринку?
– Да, это наш последний день здесь, и у нас есть что отпраздновать. Майк спасен, и…
– Я тоже об этом думала, – улыбнулась Бэсс, оторвавшись от своей работы. – Я пошлю за лобстерами к Хиллеру Кроуфорду, и я уже приготовила все для пирога, осталось поставить его в печь. Я обожаю вечеринки, но мы никогда не устраивали их здесь.
– Хорошо. Значит, она будет, – сказала Сноу, кивая, как опытный организатор вечеринок. – Ну, не буду вам мешать.
– Пожалуйста, останься, – попросила Бэсс. – Я заканчиваю еще одно одеяло для Сары, которое она возьмет с собой. Можно сэкономить на расходах за провоз на пароходе, правда? Просто отодвинь эти журналы в сторону и садись у окна. Столкни этого котенка.
– Хорошо, – сказала Сноу и, осторожно подняв спящего кота, положила его к себе на колени.
Она наблюдала, как Бэсс разглаживает белое поле, ее пальцы ловко распределяли пух, и она так быстро строчила, что Сьюзан едва успевала следить за ее движениями.
– Ты видела магазин Сары?
– Да. А вы?
– Только в Бостоне, много лет назад. Я никогда не была у нее в Форт-Кромвеле.
– У нее замечательный магазин, – сказала Сьюзан. – Похожий на английские.
– Я люблю Англию, – кивнула Бэсс. – Артур возил меня туда однажды, и мы были в Лондоне и в Стоунхендже… Это было великолепно.
– Доброе утро, – тихо сказал он.
– Что? – спросила Сара, мгновенно проснувшись.
Поднявшись на локтях, Уилл пристально посмотрел на нее. Что бы она подумала, если бы он встал с кровати, подошел к креслу, наклонился и поцеловал ее, как прошлой ночью? Пуховое одеяло сделало свое дело: он полностью согрелся.
– Ты всю ночь спала в этом кресле? – спросил он.
– М-м-м, – сказала она, потирая глаза. – Думаю, да.
– Наверное, не очень удобно. Шея не затекла?
Она прогнулась в спине, пожала плечами. Не дожидаясь ответа, Уилл встал с постели и, подойдя к ней, поцеловал в макушку. В комнате было холоднее, чем он думал, когда лежал под одеялом. Он помассировал ей шею и плечи, и она прильнула к его руке.
– Так гораздо лучше, спасибо.
– Прошлой ночью мне снилось… – начал он, пытаясь что-то вспомнить.
Сара молчала, ожидая, что он скажет дальше, и тихонько раскачивалась в кресле. Уилл вспомнил: чувства страха и любви, полеты над водой, мальчики, играющие на дне замерзшего пруда, он и Сара, обнимавшие друг друга.
– Так что тебе снилось? – наконец спросила она.
– Ты, – ответил он просто.
– И мне тоже, – улыбнулась она, – снился ты.
Уилл хотел сказать еще многое, но не мог подобрать правильные слова. Он боролся сам с собой, так как хотел поднять Сару на руки и отнести ее в кровать. И еще он хотел вместе с ней выйти на улицу и встретить восход солнца, как в День благодарения.
Кресло-качалка заскрипела на старых дощатых полах. Уилл сплел свои пальцы с ее и поцеловал тыльную сторону ладони. Он не осмеливался признаться даже себе, что влюблен в Сару.
Все позавтракали за кухонным столом, затем каждый занялся своим делом. Уилл и Джордж поехали ни джипе посмотреть, не причинил ли шторм вреда самолету. Майк отправился в сарай, и немного погодя Сара пошла вслед за ним. Услышав, что тетушка Бэсс в своей мастерской, Сьюзан тихонько постучалась к ней.
– Входи, дорогая, – сказала Бэсс, сидя за огромной черной швейной машиной и сдвинув очки на кончик носа. Она была одета в шерстяное платье цвета вишни, поверх которого была накинута шаль темно-серого цвета.
– Я не помешаю? – спросила Сьюзан.
– Нет, нисколько. Ты что-то хотела?
– Я думаю, нам нужно устроить вечеринку! – выпалила Сьюзан.
– Вечеринку?
– Да, это наш последний день здесь, и у нас есть что отпраздновать. Майк спасен, и…
– Я тоже об этом думала, – улыбнулась Бэсс, оторвавшись от своей работы. – Я пошлю за лобстерами к Хиллеру Кроуфорду, и я уже приготовила все для пирога, осталось поставить его в печь. Я обожаю вечеринки, но мы никогда не устраивали их здесь.
– Хорошо. Значит, она будет, – сказала Сноу, кивая, как опытный организатор вечеринок. – Ну, не буду вам мешать.
– Пожалуйста, останься, – попросила Бэсс. – Я заканчиваю еще одно одеяло для Сары, которое она возьмет с собой. Можно сэкономить на расходах за провоз на пароходе, правда? Просто отодвинь эти журналы в сторону и садись у окна. Столкни этого котенка.
– Хорошо, – сказала Сноу и, осторожно подняв спящего кота, положила его к себе на колени.
Она наблюдала, как Бэсс разглаживает белое поле, ее пальцы ловко распределяли пух, и она так быстро строчила, что Сьюзан едва успевала следить за ее движениями.
– Ты видела магазин Сары?
– Да. А вы?
– Только в Бостоне, много лет назад. Я никогда не была у нее в Форт-Кромвеле.
– У нее замечательный магазин, – сказала Сьюзан. – Похожий на английские.
– Я люблю Англию, – кивнула Бэсс. – Артур возил меня туда однажды, и мы были в Лондоне и в Стоунхендже… Это было великолепно.