Следующие слова матери пригвоздили его к месту:
- Они не хотели, чтобы ты узнал, что ты - сын Боба.
- Что? - Он не так понял. Ну да, наверняка. Она сказала это очень тихо - он просто не расслышал.
Иди опустила голову и чертила на вышитой скатерти круги краем своей ложки.
- Прости, Дерек. Ты никогда не должен был это узнать. Карли в лепешку разбивалась, чтобы никто ничего не узнал.
- Карли Сеймос? А она-то какое имеет к этому отношение?
- Она приходится Изабелл теткой по мужу. Изабелл и Боб были помолвлены, и она не хотела, чтобы что-нибудь помешало свадьбе. Карли была настырной дальней родственницей Хантеров и смотрела на брак Изабелл с Бобом как на способ сократить расстояние. Кроме того, - продолжала Иди, посмотрев Дереку в глаза, - Селма не хотела, чтобы Боба перехватила я. С ее точки зрения, я была неподходящей партией. Брак между Изабелл Сеймос и Бобом был куда более приемлемым.
- Селма знала.
Иди кивнула; глаза у нее были грустные, губы дрожали.
- Вот почему они платили за мою учебу?
-Да. Твой отец... Пит... потерял все наши сбережения из-за неразумного вложения денег, а ты получил лишь частичную стипендию. Я пошла к Селме и сказала ей, что ты - ее внук, независимо от того, желает она признавать тебя или нет.
Дерек откинулся на спинку стула, пытаясь за несколько минут переосмыслить всю свою жизнь. Десятки образов промелькнули у него в голове; они смещались и менялись, когда он подставлял лицо Боба Хантера вместо лица Пита Чанселора.
- Почему же Боб ни разу не подал никакого знака? Боб изо всех сил старался не замечать меня все время, пока я рос.
Иди молчала, не глядя на сына.
- Мама? Почему он не... о Господи! Мама, разве он не знал?
По щекам Иди покатились слезы, когда она покачала головой. Достав из кармана фартука платок, она вытерла глаза и нос.
- Таков уж был договор: главное - не дать Бобу узнать, потому что если б он узнал, то расторг бы помолвку с Изабелл и настоял бы на том, чтобы жениться на мне.
- А ты не хотела выходить за него? Ты его не любила?
Иди пожала плечами.
- Я была очень молода и только тот один-единственный раз ездила с ним к трем озерам. На то, чтобы влюбиться, времени практически не было, да к тому же я уже почти увлеклась Питом. Так или иначе, я не могла идти против Селмы и Карли, когда они приняли решение. Они сказали, что подарят нам с Питом этот дом, если мы немедленно сбежим и поженимся, и дали мне пожизненно работу в библиотеке.
- Угу, все получилось чистенько и гладенько, если не обращать внимания на то, что я всю свою жизнь называл отцом чужого мне человека, а с родным отцом был едва знаком. И вот теперь ты говоришь мне об этом, потому что боишься, как бы не нажить неприятностей.
- Я не хотела, чтобы ты думал, будто я могла причинить вред этой девушке, - воскликнула Иди. - Не хотела... независимо от того, что еще ты теперь обо мне думаешь.
Дерек взял себя в руки. Она напомнила ему о том, зачем он вообще сюда приехал. Сейчас ему надо думать только о Стейси.
- А какое отношение ко всему этому имеют Миллманы? Откуда Стейси могла узнать об этой истории?
Иди пожала плечами.
- Не знаю. Я полагала, что Миллманы тоже знали правду. Они ведь были не просто домашней прислугой, Боб и Джералд были близкими друзьями, то и дело вместе охотились и рыбачили. Миллманы уехали неожиданно, по-моему, среди ночи. Возможно, Хантеры решили, что Миллманы поделились секретом с дочерью, когда та подросла.
- И это действительно все, что тебе известно?
- А разве есть что-то еще?
Дерек поднялся.
- Я верю тебе, мама, но все равно из рассказанного тобой ничто не объясняет покушения на убийство.
По привычке он потянулся поцеловать мать в щеку, но остановился и лишь похлопал ее по плечу. Потребуется какое-то время, чтобы прошло то чувство горечи, которое вызвали в нем ее признания. Не сказав больше ни слова, он вышел через заднюю дверь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Широко раскрытыми от ужаса глазами Стейси уставилась на свое отражение в зеркале. Раскачивая кресло, ей удалось передвинуться вместе с ним до этого места, и теперь она встретилась лицом к лицу с собственным бессилием.
Когда она проснулась во второй раз, через окошки в дальнем конце проникал слабый свет, и она поняла, что луна либо только что взошла, либо недавно вынырнула из-под облачного покрова. Память мгновенно вернулась к ней, и она оглянулась, ища взглядом обнаруженные ею коробки. Но лунного света было недостаточно, чтобы рассеять скрывавшую стены темноту.
Стейси вспомнила все вплоть до того момента, когда ее ударили. Все, но только не то, кто ударил. Голова тупо болела, однако терпеть было можно, и, когда она стала извиваться в своих путах, пробуя, нельзя ли их ослабить, оказалось, что от этих усилий двигается кресло. Кресло, но не веревки. Связавший ее был отличным бойскаутом. Или герлскаутом.
Стейси закрыла глаза и стала мысленно взывать к Дереку, моля о помощи. К этому времени он наверняка уже обнаружил ее исчезновение, хотя сама она не могла бы сказать, который сейчас час и как давно она здесь находится связанная.
Она открыла глаза, и ее взгляд упал на нижний край рамы зеркала, как раз освещенный лунным светом.
Из рамы торчал большой острый шуруп. Стейси стала смотреть на него, пытаясь представить себе, как его можно было бы использовать, чтобы освободиться.
Если бы оказаться на полу рядом с ним и приблизить к нему вплотную веревку, стягивающую одно из ее запястий... Если бы перепилить о него крученую пеньку...
Она покачала головой - безнадежно. Понадобится целая вечность, чтобы перерезать эти толстые веревки, а тем временем может вновь появиться неведомый противник.
В отчаянии она повернула голову, еще раз попытавшись хоть что-то рассмотреть. В причудливом смешении света и тени старая мебель принимала странные, жутковатые очертания. Она вздрогнула, спрашивая себя, не оставили ли ее умирать на этом кладбище антиквариата.
***
Дерек затормозил возле места, где в последний раз видел машину Стейси. Теперь на этом месте стоял синий вездеход. Дерек бросился вверх по ступеням к входу в гостиницу и ворвался в холл. За столом администратора никого не было, и он заметил, что в обеденном зале освещение было уже уменьшено. Он побежал по коридору в комнату Стейси.
Дверь в номер была приоткрыта. Он вошел и обнаружил, что комната аккуратно прибрана, а все следы пребывания в ней Стейси полностью исчезли. Повинуясь инстинкту, он открыл дверцу шкафа и увидел, что там ничего не висит. Пусты были и ящики, в которые он заглянул. Вернувшись бегом в холл, он принялся греметь колокольчиком со стола администратора.
Из обеденного зала прибежал шеф-повар, успевший уже снять униформу, но не успевший заправить клетчатую рубашку в вельветовые брюки.
- Что случилось, шериф?
- Где Пэм? - сердито спросил Дерек.
- У нее какая-то поздняя встреча. Она ушла, когда мы прибирались после ужина.
- Вы не видели мисс Миллман? Она здесь не ужинала?
Лицо шефа прояснилось. Он сунул руку в одно из гнезд стеллажа у себя за спиной и протянул Дереку сложенную записку.
- Пэм велела отдать вам это, если вы будете искать мисс Миллман.
Записка, как он заметил, была отпечатана на компьютере, так же как и записка с угрозами, полученная Стейси. Эта была адресована ему, и в ней говорилось, что Стейси сыта по горло враждебностью их городка и возвращается в Нью-Йорк, где она чувствует себя в гораздо большей безопасности, чем в Хантерз-Бэй. Дерека сбила с толку последняя строчка.
Он прочитал: "Жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Я уверена, ты найдешь ту, что тебе подойдет, поближе к дому".
Записка была подписана "Стейси", но даже подпись была отпечатана.
Почему-то записка его не убедила. С чего бы ей уезжать, не попрощавшись лично, и что означала последняя строчка? У них как раз все получалось. С каждой следующей встречей их чувства крепли. На этот счет он никак не мог ошибаться. Он вспомнил тот поцелуй, которым они обменялись у нее в машине. То, что он увидел в ее глазах, пока застенчивость не взяла верх, сказало ему, что она возбуждена не меньше, чем он. А их вчерашнее свидание доказывало, что они на пути к настоящим, глубоким отношениям.
Да, они очень много спорят, но, доспорив до понимания, прекрасно ладят друг с другом. Они находят смешными одни и те же вещи. Это очень важно. И он не раз ловил ее на том, что она внимательно смотрит на него с одобрительным блеском в глазах. Да, он ей очень нравится, как и она ему. Так с какой же стати предлагать ему найти кого-нибудь другого? Ту, что "подойдет"? Она сама ему подходит, и он готов поклясться, что ей это известно и что она испытывает то же чувство к нему.
Он скомкал записку и перегнулся через стол, собираясь выбросить ее в корзину для бумаг. Внезапный импульс остановил его руку, и он, вместо того чтобы выбросить записку, сунул ее в карман куртки.
- Вы не скажете, во сколько уехала мисс Миллман? - спросил он шеф-повара.
- А я и не знал, что она уехала. Жаль это слышать. Она была приятная леди.
- Да. Приятная. - Дерек вышел на веранду и оглянулся по сторонам с ощущением потерянности и беспомощности.
Он стал думать о том, что мог бы сделать, но не сделал, - мог бы поверить ей раньше, истолковать сомнения в ее пользу, мог бы сказать ей о своих чувствах сразу же, как только понял, что с ним происходит.
Дерек уже собирался спуститься по ступеням на улицу, как вдруг изнутри гостиницы послышался громкий крик.
Он бегом вернулся в холл и увидел там шеф-повара, который с бледным лицом и округлившимися глазами смотрел в потолок.
- Мне кажется, у нас там кто-то есть, шериф, - хрипло проговорил он.
- Что случилось? - Едва Дерек успел произнести эти слова, как услышал приглушенный грохот, будто что-то упало. Звук, казалось, доносился издалека, но, несомненно, откуда-то сверху.
- Вы слышите? - Шеф-повар сделал шаг в сторону коридора, расположенного с северной стороны холла.
- Сейчас у вас кто-нибудь живет?
- Нет. Одна супружеская пара да мисс Миллман - вот и все гости были. Супруги выехали сегодня утром.
- Вы уверены, что Пэм здесь нет?
Шеф-повар кивнул.
Дерек положил руку на кобуру.
-У вас есть запасные ключи?
Шеф-повар обошел вокруг стола, вынул из ящика связку ключей и протянул Дереку.
- Позвоните ко мне в офис, скажите диспетчеру, пусть пришлют помощь, крикнул Дерек через плечо, направляясь к боковому коридору.
***
Стейси проснулась в незнакомой комнате; мягкий свет лампы приятно грел лицо. Она осторожно повернула голову, чувствуя, как ноет и болит все тело.
Она сразу все вспомнила: Дерек взлетает по чердачной лестнице, бросается к ней с револьвером, готовый к стрельбе. Потом ее развязывают и сносят вниз, к его машине. Потом вроде бы ее укладывают прямо в одежде в постель, и она ощущает, как он снимает с нее туфли и подтыкает со всех сторон одеяло, бормоча что-то ободряющее.
Подошел Дерек, сел на край кровати, взял в ладони ее лицо.
- С тобой будет все в порядке, Стейси.
Она попробовала кивнуть, но не смогла и только застонала.
- У меня все болит.
- Я знаю, ты здорово побилась, стараясь, чтобы тебя услышали.
Она широко улыбнулась, невзирая на боль.
- И ведь подействовало.
- Да, благодарение Богу. Слушай, Стейси, нам надо поговорить о том, что случилось и кто взял тебя в заложники.
- Этого я не знаю. Кто-то подошел ко мне сзади и ударил чем-то, величиной с пушку. - Она потрогала шишку на голове.
- Бейсбольной битой, - сказал Дерек и поморщился, вспомнив, как они нашли эту окровавленную биту на полу чердака. На кровь налипло несколько рыжих волосков.
- Бейсбольной битой? Хотя да, я видела там одну. Впрочем, когда я пришла в себя, то была уже связана и с кляпом во рту и никого больше не было. Пока не появился ты. - Выражение ее лица стало нежным, и она тихо прошептала: - Я знала, что ты придешь.
Дерек прочистил горло и заставил себя сосредоточиться на вопросах, которые должен был выяснить.
- Но ты хотя бы можешь сказать, мужчина это был или женщина?
Она покачала головой.
- Ни малейшей зацепки.
- Зацепки есть всегда, мы только должны узнать их, когда обнаруживаем. - Он помолчал. - Перед тем как отправиться на чердак, ты специально забрала все свои вещи из номера и оставила мне записку?
- Ничего подобного я не делала.
Дерек вынул из кармана скомканную записку, расправил ее и передал Стейси.
- Это не от меня, - твердо сказала она. - Я не собираюсь уезжать и определенно не...
Она покраснела и опустила глаза.
-...не сделала бы чего, любимая? - прошептал Дерек, подняв ее голову за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.
-...не отдала бы тебя просто так этой волчице, - с вызовом сказала Стейси, и ее глаза метнули зеленые искры.
- Волчице? А кто это?
- Пэм Рокка.
Дерек хотел было засмеяться, но посерьезнел, когда увидел, что Стейси не шутит.
- У меня с Пэм никогда ничего не было.
Стейси испытующе посмотрела на него.
- Я серьезно. Откуда ты это взяла? - Тут голос его дрогнул: он вспомнил, как Пэм поцеловала его всего несколько часов назад, перед дверью в комнату Стейси.
- Пэм дала понять яснее ясного, что она от тебя без ума и... и что страстно тебя желает, а я - досадная помеха.
- Ну, насчет последнего она права, - улыбнулся Дерек. - Ты действительно временами бываешь невыносимой, но до твоего вторжения в Хантерз-Бэй жизнь была, по правде говоря, скучноватой.
Стейси погладила его по щеке, потом позволила руке упасть ему на грудь. Стейси ощутила, как сильно бьется его сердце под тонкой и мягкой тканью рубашки.
-Ты спас мне жизнь, Дерек. Я у тебя в большом долгу.
- Нет, Стейси, это я у тебя в долгу. Если бы у тебя не хватило ума проехаться на кресле по всему чердаку, сбивая на пол вещи, а потом и самой упасть вместе с креслом, к которому ты была привязана, мы могли бы так и не услышать ничего, могли бы вообще больше не увидеть тебя в живых.
Дерек содрогнулся при этой мысли. Ему страшно хотелось взять Стейси на руки и крепко прижать к груди, но он видел синяки и ссадины, покрывавшие ее руки и ноги, не говоря уже о тех, что были у нее на лице, и боялся сделать ей больно.
Словно прочитав его мысли, она приподняла край одеяла и сказала:
- Ложись, полежи со мной, Дерек. Фейерверка я сейчас не обещаю, но ты можешь меня обнять.
Радостно сбросив туфли, он забрался к ней под одеяло.
Их поцелуи были легкими, долгими, многообещающими. Когда их дыхание участилось, а тела слишком сблизились, Дерек немного отодвинулся.
- Я оставил сообщение для доктора Хэролдсона, чтобы он заглянул сюда, прошептал Дерек, наматывая на палец один из ее шелковистых локонов.
- Зачем? - спросила она тоже шепотом, позволяя своим пальцам ласково резвиться у него на шее.
- Чтобы убедиться, что эта рана на голове не опасна.
Она оттолкнула его и села в кровати, постаравшись не застонать.
- Не нужно никакого доктора. Со мной бывало и похуже, когда я делала уборку в доме. Дерек засмеялся.
- Я так понимаю, ты хозяйка не экстра-класса. - Он выбрался из постели и натянул на Стейси одеяло до самого подбородка. - Как бы там ни было, док все равно придет, и ты дашь себя осмотреть. Когда с этим будет покончено, мне надо будет вернуться на работу - узнать, кто это с тобой сделал. Подойдя к двери, он позвал: - Мама!
Стейси во все глаза смотрела на Иди Чанселор, когда та вошла в комнату с подносом в руках.
- Иди останется с тобой, пока меня не будет, - сказал Дерек, беря у матери поднос. - Это самый лучший план, который я мог придумать для твоей безопасности. Все мои люди понадобятся мне на работе.
Он поставил поднос Стейси на колени. От аромата травяного чая ее рот наполнился слюной, а жедудок заурчал от голода. Но она не будет пить чай, пока не поймет, что происходит. Раньше она думала, что библиотекарша ненавидит или, уж во всяком случае, не любит ее. А теперь Дерек говорит, что она должна остаться под защитой этой женщины, которая будет охранять ее от возможного убийцы. С точки зрения Стейси, Иди Чанселор была подозреваемой в той же мере, что и все другие в городе. И этот чай вполне мог быть отравлен.
- Сиделки мне не нужны, - запротестовала она. - Я буду держать дверь на запоре до твоего возвращения.
- Никак нельзя, малышка. Одна ты не останешься, пока тот, кто напал на тебя, не будет пойман и заперт у меня в тюрьме.
Иди не произнесла ни слова, и Стейси подумала, что она ждет, когда уйдет ее сын, чтобы словесно атаковать Стейси. Ей оставалось лишь надеяться, что эта женщина ограничится словами.
Со вздохом разочарования и досады Стейси поднесла чашку к губам. Чай оказался восхитительным. Она пила его мелкими глотками и наслаждалась, пока Дерек тихо говорил о чем-то с матерью в другом конце комнаты.
Теперь она могла получше рассмотреть комнату, в которой находилась. Комната создавала впечатление старомодности из-за мягких тканей пастельных цветов, множества комнатных растений, тряпичных ковриков на деревянном полу и высоких окон, пропускающих днем много света. Это была комната, не отделанная дизайнером, а устроенная ради удобства и покоя кем-то, кто больше всего ценит домашний уют. Дерек? Он говорил ей во время того ужина в ресторане, что после возвращения из армии в его жизни не было постоянной женщины, так что, скорее всего, он сам обставлял дом, если только не обращался за помощью к матери.
Звонок в дверь отвлек ее от этих мыслей. Дерек вышел из комнаты и вернулся вместе с высоким седовласым человеком, который представился ей как доктор Хэролдсон.
Стейси тихо ахнула и нырнула обратно в подушки, чуть не опрокинув поднос. Этот человек был ей знаком, она видела его в снах, и он всегда пугал ее.
- Ну-ну, милая леди, я не сделаю вам больно. Я буду очень осторожен.
- Дерек?
- Я здесь, Стейси, - сказал Дерек, подойдя к кровати с другой стороны.
- Я не нуждаюсь в осмотре, - выпалила она. - Пожалуйста, Дерек, я не хочу. - Образ высокого человека со шприцем в руке промелькнул в ее воображении. Из какого-то ее сна?.. - Дерек, ну пожалуйста!
Дерек нахмурился.
- Когда ты была в больнице, то не вела себя так, словно боишься врачей.
Стейси не осмеливалась взглянуть на доктора. Она неотступно смотрела на Дерека, умоляя его глазами.
- Все в порядке, - сказал доктор Хэролдсон, похлопав Стейси по ноге через одеяло. - Вижу, что пациентка не получила серьезных повреждений. Эти синяки и ссадины заживут дня через два, и она будет здорова.
Иди взяла поднос у Стейси с колен и пошла проводить доктора. Стейси слышала, как они разговаривали о чем-то вполголоса.
Дерек сурово взглянул на Стейси.
- Может, скажешь мне, что все это значит, Стейси?
- Дерек... - Она понизила голос до шепота из опасения, что доктор все еще в доме и услышит ее. - Этот человек, доктор Хэролдсон, он один из них.
- Из них?..
- Один из тех людей, которые... - Предложение осталось незаконченным, так как она поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, кто ее преследует, и что не может отличить сон от яви. - Я устала, Дерек. Можно мы поговорим потом? - Она спустилась пониже, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Она услышала, как Дерек недовольно вздохнул.
- Ладно, Стейси, увидимся позже. Оставляю тебя под присмотром матери. С ней ты в безопасности.
Да, как бы не так.
Она подождала, пока не услышала звук закрывшейся двери, выбралась из постели и на цыпочках подошла к окну.
Она находилась на первом этаже дома, а окно выходило на задний двор. Двор освещался прожектором, установленным на доме. Во дворе росли два больших старых клена, а вдоль деревянного забора был высажен бордюр из многолетних растений. Она представила себе этот двор летом: зеленая, сочная трава, пышные кроны деревьев, цветущие растения и она вместе с Дереком сидит на кресле-качалке. Выдался спокойный вечер, который они могут провести дома вдвоем...
Она зябко вздрогнула и обхватила себя за плечи. За пределами этого двора, за этим забором были люди, которые хотели ее смерти. Люди, близкие Дереку. Он может желать ее, симпатизировать ей, даже любить ее, но как быть с его преданностью этим людям - его матери, Хантерам, доктору Хэролдсону?
Она отвернулась от окна и заметила в комнате две двери, расположенные рядом в восточной стене. Стейси подошла ближе и за одной из них обнаружила стенной шкаф, совершенно пустой, если не считать нескольких плечиков, а за другой - ванную комнату.
Там на вешалках было достаточно полотенец, и она с вожделением посмотрела на душевую кабинку. Но у Стейси не было чистой одежды, переодеться было не во что, и она не имела ни малейшего представления о том, где все ее вещи. Повернувшись, чтобы выйти из ванной, она увидела висевший на двери махровый халат.
Она заперла дверь и разделась. Струи горячей воды были прекрасным лекарством от ее болячек. Она нежилась в этой благодати, выкинув из головы все, кроме сиюминутного наслаждения горячей водой, струившейся по ее телу.
Образы начали являться сначала в виде отдельных фрагментов. Вот ее родители склонились над колыбелью, в которой лежит младенец, говорят на каком-то чужом языке. Она моргнула, и видение исчезло, но в глаза ей попала вода. Стейси стала протирать их отжатой махровой салфеткой, и тут картинка вернулась. На этот раз ее отец кричал, а мать плакала. Словно эхо в мозгу, пришло понимание, что отец кричал, чтобы мать говорила по-английски.
Она прижала салфетку к глазам, ища в темноте другую картинку. Когда картинка высветилась, то так напугала Стейси, что она отшатнулась назад и чуть не поскользнулась. Она скорчилась у стены кабинки и потянулась навстречу тому, что всплывало из глубины памяти.
Она смотрит сквозь прутья - узкие деревянные прутья - и видит в комнате двух мужчин, которые разговаривают с ее родителями по-русски. Она не знает, откуда ей известно, что это русский язык, но знает, что это так. Она понимает, что смотрит сквозь прутья детской кроватки, что там, в картинке, она - маленькая девочка.
Стейси уронила руки, открыла глаза и сосредоточилась на разглядывании разбрызгивающей головки душа. Что это было - видение или воспоминание? Действительное или воображаемое? Ее мать никогда в жизни не говорила ни на каком языке, кроме английского.
Несмотря на окружающий ее пар, она вздрогнула, словно от озноба, и вернулась под водяные струи.
Она стояла под душем, ожидая появления новых воспоминаний-видений, но больше ничего не было. В конце концов она сдалась и, когда вода начала остывать, поспешила вымыться. Закутавшись в халат и закрутив мокрые волосы в полотенце наподобие тюрбана, она вышла из ванной.
Иди Чанселор сидела в кресле-качалке и читала какой-то журнал. Она взглянул поверх своих очков и кивнула Стейси.
- Значит, вы нашли халат. Хорошо. Мы не знаем, где ваши вещи. Могли лишь предположить, что они там же, где и ваша машина.
- Моя машина? Она что, тоже пропала?
-Да. Дерек сказал, она исчезла, пока он ездил искать вас. Очевидно, кто-то хотел, чтобы он подумал, будто вы уехали из города неожиданно и по своей воле.
Стейси села на край кровати и оценивающе посмотрела на женщину.
-А вы не так враждебны, как раньше. Что заставило вас изменить свое отношение ко мне?
Иди пожала плечами, и Стейси поняла, что эту привычку она передала сыну.
- Как только Дерек узнал правду, все это стало ни к чему.
- Правду? Не понимаю, о чем вы говорите.
- Подумайте, и поймете. Вы видели снимок в ежегоднике, я видела вашу реакцию и поняла, что вы, наверное, догадались.
Стейси потребовалась минута, чтобы сообразить, что к чему. Поняв, она присвистнула от удивления.
- Значит, Дерек - сын Уильяма?
Иди нахмурилась.
- Почему Уильяма? Нет, конечно, нет. Он сын Боба.
- А, понимаю. Уильям не был женат. Если бы Дерек был его сыном, то и скрывать было бы нечего. А Боб...
-...женат на Изабелл, - закончила Иди с ноткой горечи в голосе.
Стейси подалась вперед.
- Вы не хотите поговорить со мной об этом, миссис Чанселор? Как Дерек узнал и как он это воспринял?
- Я сама ему сказала, - призналась Иди. - У меня не было другого выхода. Он сообщил мне, что кто-то покушался на вашу жизнь, и он думал, что я в этом как-то замешана. Мне пришлось сказать ему правду, чтобы он знал, что я никакого отношения к этому не имею. Как бы мне ни хотелось сохранить тайну его рождения, так далеко я бы не зашла.
Стейси кивнула.
- Что же произошло между вами и Бобом, миссис Чанселор?
Иди рассказала все Стейси почти так же, как рассказывала Дереку. Стейси нахмурилась.
- Гмм. Должно быть, Бобу было очень нелегко жить в одном городе с вами и сыном, не имея возможности открыто признать его.
- Боб не знал. И не знает.
Стейси открыла рот и едва не задохнулась от удивления.
- Вы шутите!
- В этом-то все и дело, - сказала Иди, и в ее голосе послышалось отчаяние. - Карли и Селма были готовы на все, только бы не дать Бобу узнать. Они понимали, что если бы он узнал, то захотел бы поступить как честный человек.
- Сейчас такое просто не могло бы случиться, - еле слышно произнесла Стейси. Но Иди услышала ее слова.
- Не будьте так уверены, Стейси. В маленьких городах, как этот, всегда есть семья или человек, который держит в руках всю власть и всеми силами стремится сохранить статус-кво, даже если остальной мир на всех парах мчится к более прогрессивной морали.
Стейси вздохнула.
- Бедный Дерек. Узнать об этом именно сейчас, когда голова у него забита другими происшествиями... И расследовать самоубийство собственного дяди, даже не подозревая все эти годы, что у него есть такой родственник. Должно быть, Дерек испытал ужасное потрясение.
- Они не хотели, чтобы ты узнал, что ты - сын Боба.
- Что? - Он не так понял. Ну да, наверняка. Она сказала это очень тихо - он просто не расслышал.
Иди опустила голову и чертила на вышитой скатерти круги краем своей ложки.
- Прости, Дерек. Ты никогда не должен был это узнать. Карли в лепешку разбивалась, чтобы никто ничего не узнал.
- Карли Сеймос? А она-то какое имеет к этому отношение?
- Она приходится Изабелл теткой по мужу. Изабелл и Боб были помолвлены, и она не хотела, чтобы что-нибудь помешало свадьбе. Карли была настырной дальней родственницей Хантеров и смотрела на брак Изабелл с Бобом как на способ сократить расстояние. Кроме того, - продолжала Иди, посмотрев Дереку в глаза, - Селма не хотела, чтобы Боба перехватила я. С ее точки зрения, я была неподходящей партией. Брак между Изабелл Сеймос и Бобом был куда более приемлемым.
- Селма знала.
Иди кивнула; глаза у нее были грустные, губы дрожали.
- Вот почему они платили за мою учебу?
-Да. Твой отец... Пит... потерял все наши сбережения из-за неразумного вложения денег, а ты получил лишь частичную стипендию. Я пошла к Селме и сказала ей, что ты - ее внук, независимо от того, желает она признавать тебя или нет.
Дерек откинулся на спинку стула, пытаясь за несколько минут переосмыслить всю свою жизнь. Десятки образов промелькнули у него в голове; они смещались и менялись, когда он подставлял лицо Боба Хантера вместо лица Пита Чанселора.
- Почему же Боб ни разу не подал никакого знака? Боб изо всех сил старался не замечать меня все время, пока я рос.
Иди молчала, не глядя на сына.
- Мама? Почему он не... о Господи! Мама, разве он не знал?
По щекам Иди покатились слезы, когда она покачала головой. Достав из кармана фартука платок, она вытерла глаза и нос.
- Таков уж был договор: главное - не дать Бобу узнать, потому что если б он узнал, то расторг бы помолвку с Изабелл и настоял бы на том, чтобы жениться на мне.
- А ты не хотела выходить за него? Ты его не любила?
Иди пожала плечами.
- Я была очень молода и только тот один-единственный раз ездила с ним к трем озерам. На то, чтобы влюбиться, времени практически не было, да к тому же я уже почти увлеклась Питом. Так или иначе, я не могла идти против Селмы и Карли, когда они приняли решение. Они сказали, что подарят нам с Питом этот дом, если мы немедленно сбежим и поженимся, и дали мне пожизненно работу в библиотеке.
- Угу, все получилось чистенько и гладенько, если не обращать внимания на то, что я всю свою жизнь называл отцом чужого мне человека, а с родным отцом был едва знаком. И вот теперь ты говоришь мне об этом, потому что боишься, как бы не нажить неприятностей.
- Я не хотела, чтобы ты думал, будто я могла причинить вред этой девушке, - воскликнула Иди. - Не хотела... независимо от того, что еще ты теперь обо мне думаешь.
Дерек взял себя в руки. Она напомнила ему о том, зачем он вообще сюда приехал. Сейчас ему надо думать только о Стейси.
- А какое отношение ко всему этому имеют Миллманы? Откуда Стейси могла узнать об этой истории?
Иди пожала плечами.
- Не знаю. Я полагала, что Миллманы тоже знали правду. Они ведь были не просто домашней прислугой, Боб и Джералд были близкими друзьями, то и дело вместе охотились и рыбачили. Миллманы уехали неожиданно, по-моему, среди ночи. Возможно, Хантеры решили, что Миллманы поделились секретом с дочерью, когда та подросла.
- И это действительно все, что тебе известно?
- А разве есть что-то еще?
Дерек поднялся.
- Я верю тебе, мама, но все равно из рассказанного тобой ничто не объясняет покушения на убийство.
По привычке он потянулся поцеловать мать в щеку, но остановился и лишь похлопал ее по плечу. Потребуется какое-то время, чтобы прошло то чувство горечи, которое вызвали в нем ее признания. Не сказав больше ни слова, он вышел через заднюю дверь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Широко раскрытыми от ужаса глазами Стейси уставилась на свое отражение в зеркале. Раскачивая кресло, ей удалось передвинуться вместе с ним до этого места, и теперь она встретилась лицом к лицу с собственным бессилием.
Когда она проснулась во второй раз, через окошки в дальнем конце проникал слабый свет, и она поняла, что луна либо только что взошла, либо недавно вынырнула из-под облачного покрова. Память мгновенно вернулась к ней, и она оглянулась, ища взглядом обнаруженные ею коробки. Но лунного света было недостаточно, чтобы рассеять скрывавшую стены темноту.
Стейси вспомнила все вплоть до того момента, когда ее ударили. Все, но только не то, кто ударил. Голова тупо болела, однако терпеть было можно, и, когда она стала извиваться в своих путах, пробуя, нельзя ли их ослабить, оказалось, что от этих усилий двигается кресло. Кресло, но не веревки. Связавший ее был отличным бойскаутом. Или герлскаутом.
Стейси закрыла глаза и стала мысленно взывать к Дереку, моля о помощи. К этому времени он наверняка уже обнаружил ее исчезновение, хотя сама она не могла бы сказать, который сейчас час и как давно она здесь находится связанная.
Она открыла глаза, и ее взгляд упал на нижний край рамы зеркала, как раз освещенный лунным светом.
Из рамы торчал большой острый шуруп. Стейси стала смотреть на него, пытаясь представить себе, как его можно было бы использовать, чтобы освободиться.
Если бы оказаться на полу рядом с ним и приблизить к нему вплотную веревку, стягивающую одно из ее запястий... Если бы перепилить о него крученую пеньку...
Она покачала головой - безнадежно. Понадобится целая вечность, чтобы перерезать эти толстые веревки, а тем временем может вновь появиться неведомый противник.
В отчаянии она повернула голову, еще раз попытавшись хоть что-то рассмотреть. В причудливом смешении света и тени старая мебель принимала странные, жутковатые очертания. Она вздрогнула, спрашивая себя, не оставили ли ее умирать на этом кладбище антиквариата.
***
Дерек затормозил возле места, где в последний раз видел машину Стейси. Теперь на этом месте стоял синий вездеход. Дерек бросился вверх по ступеням к входу в гостиницу и ворвался в холл. За столом администратора никого не было, и он заметил, что в обеденном зале освещение было уже уменьшено. Он побежал по коридору в комнату Стейси.
Дверь в номер была приоткрыта. Он вошел и обнаружил, что комната аккуратно прибрана, а все следы пребывания в ней Стейси полностью исчезли. Повинуясь инстинкту, он открыл дверцу шкафа и увидел, что там ничего не висит. Пусты были и ящики, в которые он заглянул. Вернувшись бегом в холл, он принялся греметь колокольчиком со стола администратора.
Из обеденного зала прибежал шеф-повар, успевший уже снять униформу, но не успевший заправить клетчатую рубашку в вельветовые брюки.
- Что случилось, шериф?
- Где Пэм? - сердито спросил Дерек.
- У нее какая-то поздняя встреча. Она ушла, когда мы прибирались после ужина.
- Вы не видели мисс Миллман? Она здесь не ужинала?
Лицо шефа прояснилось. Он сунул руку в одно из гнезд стеллажа у себя за спиной и протянул Дереку сложенную записку.
- Пэм велела отдать вам это, если вы будете искать мисс Миллман.
Записка, как он заметил, была отпечатана на компьютере, так же как и записка с угрозами, полученная Стейси. Эта была адресована ему, и в ней говорилось, что Стейси сыта по горло враждебностью их городка и возвращается в Нью-Йорк, где она чувствует себя в гораздо большей безопасности, чем в Хантерз-Бэй. Дерека сбила с толку последняя строчка.
Он прочитал: "Жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Я уверена, ты найдешь ту, что тебе подойдет, поближе к дому".
Записка была подписана "Стейси", но даже подпись была отпечатана.
Почему-то записка его не убедила. С чего бы ей уезжать, не попрощавшись лично, и что означала последняя строчка? У них как раз все получалось. С каждой следующей встречей их чувства крепли. На этот счет он никак не мог ошибаться. Он вспомнил тот поцелуй, которым они обменялись у нее в машине. То, что он увидел в ее глазах, пока застенчивость не взяла верх, сказало ему, что она возбуждена не меньше, чем он. А их вчерашнее свидание доказывало, что они на пути к настоящим, глубоким отношениям.
Да, они очень много спорят, но, доспорив до понимания, прекрасно ладят друг с другом. Они находят смешными одни и те же вещи. Это очень важно. И он не раз ловил ее на том, что она внимательно смотрит на него с одобрительным блеском в глазах. Да, он ей очень нравится, как и она ему. Так с какой же стати предлагать ему найти кого-нибудь другого? Ту, что "подойдет"? Она сама ему подходит, и он готов поклясться, что ей это известно и что она испытывает то же чувство к нему.
Он скомкал записку и перегнулся через стол, собираясь выбросить ее в корзину для бумаг. Внезапный импульс остановил его руку, и он, вместо того чтобы выбросить записку, сунул ее в карман куртки.
- Вы не скажете, во сколько уехала мисс Миллман? - спросил он шеф-повара.
- А я и не знал, что она уехала. Жаль это слышать. Она была приятная леди.
- Да. Приятная. - Дерек вышел на веранду и оглянулся по сторонам с ощущением потерянности и беспомощности.
Он стал думать о том, что мог бы сделать, но не сделал, - мог бы поверить ей раньше, истолковать сомнения в ее пользу, мог бы сказать ей о своих чувствах сразу же, как только понял, что с ним происходит.
Дерек уже собирался спуститься по ступеням на улицу, как вдруг изнутри гостиницы послышался громкий крик.
Он бегом вернулся в холл и увидел там шеф-повара, который с бледным лицом и округлившимися глазами смотрел в потолок.
- Мне кажется, у нас там кто-то есть, шериф, - хрипло проговорил он.
- Что случилось? - Едва Дерек успел произнести эти слова, как услышал приглушенный грохот, будто что-то упало. Звук, казалось, доносился издалека, но, несомненно, откуда-то сверху.
- Вы слышите? - Шеф-повар сделал шаг в сторону коридора, расположенного с северной стороны холла.
- Сейчас у вас кто-нибудь живет?
- Нет. Одна супружеская пара да мисс Миллман - вот и все гости были. Супруги выехали сегодня утром.
- Вы уверены, что Пэм здесь нет?
Шеф-повар кивнул.
Дерек положил руку на кобуру.
-У вас есть запасные ключи?
Шеф-повар обошел вокруг стола, вынул из ящика связку ключей и протянул Дереку.
- Позвоните ко мне в офис, скажите диспетчеру, пусть пришлют помощь, крикнул Дерек через плечо, направляясь к боковому коридору.
***
Стейси проснулась в незнакомой комнате; мягкий свет лампы приятно грел лицо. Она осторожно повернула голову, чувствуя, как ноет и болит все тело.
Она сразу все вспомнила: Дерек взлетает по чердачной лестнице, бросается к ней с револьвером, готовый к стрельбе. Потом ее развязывают и сносят вниз, к его машине. Потом вроде бы ее укладывают прямо в одежде в постель, и она ощущает, как он снимает с нее туфли и подтыкает со всех сторон одеяло, бормоча что-то ободряющее.
Подошел Дерек, сел на край кровати, взял в ладони ее лицо.
- С тобой будет все в порядке, Стейси.
Она попробовала кивнуть, но не смогла и только застонала.
- У меня все болит.
- Я знаю, ты здорово побилась, стараясь, чтобы тебя услышали.
Она широко улыбнулась, невзирая на боль.
- И ведь подействовало.
- Да, благодарение Богу. Слушай, Стейси, нам надо поговорить о том, что случилось и кто взял тебя в заложники.
- Этого я не знаю. Кто-то подошел ко мне сзади и ударил чем-то, величиной с пушку. - Она потрогала шишку на голове.
- Бейсбольной битой, - сказал Дерек и поморщился, вспомнив, как они нашли эту окровавленную биту на полу чердака. На кровь налипло несколько рыжих волосков.
- Бейсбольной битой? Хотя да, я видела там одну. Впрочем, когда я пришла в себя, то была уже связана и с кляпом во рту и никого больше не было. Пока не появился ты. - Выражение ее лица стало нежным, и она тихо прошептала: - Я знала, что ты придешь.
Дерек прочистил горло и заставил себя сосредоточиться на вопросах, которые должен был выяснить.
- Но ты хотя бы можешь сказать, мужчина это был или женщина?
Она покачала головой.
- Ни малейшей зацепки.
- Зацепки есть всегда, мы только должны узнать их, когда обнаруживаем. - Он помолчал. - Перед тем как отправиться на чердак, ты специально забрала все свои вещи из номера и оставила мне записку?
- Ничего подобного я не делала.
Дерек вынул из кармана скомканную записку, расправил ее и передал Стейси.
- Это не от меня, - твердо сказала она. - Я не собираюсь уезжать и определенно не...
Она покраснела и опустила глаза.
-...не сделала бы чего, любимая? - прошептал Дерек, подняв ее голову за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.
-...не отдала бы тебя просто так этой волчице, - с вызовом сказала Стейси, и ее глаза метнули зеленые искры.
- Волчице? А кто это?
- Пэм Рокка.
Дерек хотел было засмеяться, но посерьезнел, когда увидел, что Стейси не шутит.
- У меня с Пэм никогда ничего не было.
Стейси испытующе посмотрела на него.
- Я серьезно. Откуда ты это взяла? - Тут голос его дрогнул: он вспомнил, как Пэм поцеловала его всего несколько часов назад, перед дверью в комнату Стейси.
- Пэм дала понять яснее ясного, что она от тебя без ума и... и что страстно тебя желает, а я - досадная помеха.
- Ну, насчет последнего она права, - улыбнулся Дерек. - Ты действительно временами бываешь невыносимой, но до твоего вторжения в Хантерз-Бэй жизнь была, по правде говоря, скучноватой.
Стейси погладила его по щеке, потом позволила руке упасть ему на грудь. Стейси ощутила, как сильно бьется его сердце под тонкой и мягкой тканью рубашки.
-Ты спас мне жизнь, Дерек. Я у тебя в большом долгу.
- Нет, Стейси, это я у тебя в долгу. Если бы у тебя не хватило ума проехаться на кресле по всему чердаку, сбивая на пол вещи, а потом и самой упасть вместе с креслом, к которому ты была привязана, мы могли бы так и не услышать ничего, могли бы вообще больше не увидеть тебя в живых.
Дерек содрогнулся при этой мысли. Ему страшно хотелось взять Стейси на руки и крепко прижать к груди, но он видел синяки и ссадины, покрывавшие ее руки и ноги, не говоря уже о тех, что были у нее на лице, и боялся сделать ей больно.
Словно прочитав его мысли, она приподняла край одеяла и сказала:
- Ложись, полежи со мной, Дерек. Фейерверка я сейчас не обещаю, но ты можешь меня обнять.
Радостно сбросив туфли, он забрался к ней под одеяло.
Их поцелуи были легкими, долгими, многообещающими. Когда их дыхание участилось, а тела слишком сблизились, Дерек немного отодвинулся.
- Я оставил сообщение для доктора Хэролдсона, чтобы он заглянул сюда, прошептал Дерек, наматывая на палец один из ее шелковистых локонов.
- Зачем? - спросила она тоже шепотом, позволяя своим пальцам ласково резвиться у него на шее.
- Чтобы убедиться, что эта рана на голове не опасна.
Она оттолкнула его и села в кровати, постаравшись не застонать.
- Не нужно никакого доктора. Со мной бывало и похуже, когда я делала уборку в доме. Дерек засмеялся.
- Я так понимаю, ты хозяйка не экстра-класса. - Он выбрался из постели и натянул на Стейси одеяло до самого подбородка. - Как бы там ни было, док все равно придет, и ты дашь себя осмотреть. Когда с этим будет покончено, мне надо будет вернуться на работу - узнать, кто это с тобой сделал. Подойдя к двери, он позвал: - Мама!
Стейси во все глаза смотрела на Иди Чанселор, когда та вошла в комнату с подносом в руках.
- Иди останется с тобой, пока меня не будет, - сказал Дерек, беря у матери поднос. - Это самый лучший план, который я мог придумать для твоей безопасности. Все мои люди понадобятся мне на работе.
Он поставил поднос Стейси на колени. От аромата травяного чая ее рот наполнился слюной, а жедудок заурчал от голода. Но она не будет пить чай, пока не поймет, что происходит. Раньше она думала, что библиотекарша ненавидит или, уж во всяком случае, не любит ее. А теперь Дерек говорит, что она должна остаться под защитой этой женщины, которая будет охранять ее от возможного убийцы. С точки зрения Стейси, Иди Чанселор была подозреваемой в той же мере, что и все другие в городе. И этот чай вполне мог быть отравлен.
- Сиделки мне не нужны, - запротестовала она. - Я буду держать дверь на запоре до твоего возвращения.
- Никак нельзя, малышка. Одна ты не останешься, пока тот, кто напал на тебя, не будет пойман и заперт у меня в тюрьме.
Иди не произнесла ни слова, и Стейси подумала, что она ждет, когда уйдет ее сын, чтобы словесно атаковать Стейси. Ей оставалось лишь надеяться, что эта женщина ограничится словами.
Со вздохом разочарования и досады Стейси поднесла чашку к губам. Чай оказался восхитительным. Она пила его мелкими глотками и наслаждалась, пока Дерек тихо говорил о чем-то с матерью в другом конце комнаты.
Теперь она могла получше рассмотреть комнату, в которой находилась. Комната создавала впечатление старомодности из-за мягких тканей пастельных цветов, множества комнатных растений, тряпичных ковриков на деревянном полу и высоких окон, пропускающих днем много света. Это была комната, не отделанная дизайнером, а устроенная ради удобства и покоя кем-то, кто больше всего ценит домашний уют. Дерек? Он говорил ей во время того ужина в ресторане, что после возвращения из армии в его жизни не было постоянной женщины, так что, скорее всего, он сам обставлял дом, если только не обращался за помощью к матери.
Звонок в дверь отвлек ее от этих мыслей. Дерек вышел из комнаты и вернулся вместе с высоким седовласым человеком, который представился ей как доктор Хэролдсон.
Стейси тихо ахнула и нырнула обратно в подушки, чуть не опрокинув поднос. Этот человек был ей знаком, она видела его в снах, и он всегда пугал ее.
- Ну-ну, милая леди, я не сделаю вам больно. Я буду очень осторожен.
- Дерек?
- Я здесь, Стейси, - сказал Дерек, подойдя к кровати с другой стороны.
- Я не нуждаюсь в осмотре, - выпалила она. - Пожалуйста, Дерек, я не хочу. - Образ высокого человека со шприцем в руке промелькнул в ее воображении. Из какого-то ее сна?.. - Дерек, ну пожалуйста!
Дерек нахмурился.
- Когда ты была в больнице, то не вела себя так, словно боишься врачей.
Стейси не осмеливалась взглянуть на доктора. Она неотступно смотрела на Дерека, умоляя его глазами.
- Все в порядке, - сказал доктор Хэролдсон, похлопав Стейси по ноге через одеяло. - Вижу, что пациентка не получила серьезных повреждений. Эти синяки и ссадины заживут дня через два, и она будет здорова.
Иди взяла поднос у Стейси с колен и пошла проводить доктора. Стейси слышала, как они разговаривали о чем-то вполголоса.
Дерек сурово взглянул на Стейси.
- Может, скажешь мне, что все это значит, Стейси?
- Дерек... - Она понизила голос до шепота из опасения, что доктор все еще в доме и услышит ее. - Этот человек, доктор Хэролдсон, он один из них.
- Из них?..
- Один из тех людей, которые... - Предложение осталось незаконченным, так как она поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, кто ее преследует, и что не может отличить сон от яви. - Я устала, Дерек. Можно мы поговорим потом? - Она спустилась пониже, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Она услышала, как Дерек недовольно вздохнул.
- Ладно, Стейси, увидимся позже. Оставляю тебя под присмотром матери. С ней ты в безопасности.
Да, как бы не так.
Она подождала, пока не услышала звук закрывшейся двери, выбралась из постели и на цыпочках подошла к окну.
Она находилась на первом этаже дома, а окно выходило на задний двор. Двор освещался прожектором, установленным на доме. Во дворе росли два больших старых клена, а вдоль деревянного забора был высажен бордюр из многолетних растений. Она представила себе этот двор летом: зеленая, сочная трава, пышные кроны деревьев, цветущие растения и она вместе с Дереком сидит на кресле-качалке. Выдался спокойный вечер, который они могут провести дома вдвоем...
Она зябко вздрогнула и обхватила себя за плечи. За пределами этого двора, за этим забором были люди, которые хотели ее смерти. Люди, близкие Дереку. Он может желать ее, симпатизировать ей, даже любить ее, но как быть с его преданностью этим людям - его матери, Хантерам, доктору Хэролдсону?
Она отвернулась от окна и заметила в комнате две двери, расположенные рядом в восточной стене. Стейси подошла ближе и за одной из них обнаружила стенной шкаф, совершенно пустой, если не считать нескольких плечиков, а за другой - ванную комнату.
Там на вешалках было достаточно полотенец, и она с вожделением посмотрела на душевую кабинку. Но у Стейси не было чистой одежды, переодеться было не во что, и она не имела ни малейшего представления о том, где все ее вещи. Повернувшись, чтобы выйти из ванной, она увидела висевший на двери махровый халат.
Она заперла дверь и разделась. Струи горячей воды были прекрасным лекарством от ее болячек. Она нежилась в этой благодати, выкинув из головы все, кроме сиюминутного наслаждения горячей водой, струившейся по ее телу.
Образы начали являться сначала в виде отдельных фрагментов. Вот ее родители склонились над колыбелью, в которой лежит младенец, говорят на каком-то чужом языке. Она моргнула, и видение исчезло, но в глаза ей попала вода. Стейси стала протирать их отжатой махровой салфеткой, и тут картинка вернулась. На этот раз ее отец кричал, а мать плакала. Словно эхо в мозгу, пришло понимание, что отец кричал, чтобы мать говорила по-английски.
Она прижала салфетку к глазам, ища в темноте другую картинку. Когда картинка высветилась, то так напугала Стейси, что она отшатнулась назад и чуть не поскользнулась. Она скорчилась у стены кабинки и потянулась навстречу тому, что всплывало из глубины памяти.
Она смотрит сквозь прутья - узкие деревянные прутья - и видит в комнате двух мужчин, которые разговаривают с ее родителями по-русски. Она не знает, откуда ей известно, что это русский язык, но знает, что это так. Она понимает, что смотрит сквозь прутья детской кроватки, что там, в картинке, она - маленькая девочка.
Стейси уронила руки, открыла глаза и сосредоточилась на разглядывании разбрызгивающей головки душа. Что это было - видение или воспоминание? Действительное или воображаемое? Ее мать никогда в жизни не говорила ни на каком языке, кроме английского.
Несмотря на окружающий ее пар, она вздрогнула, словно от озноба, и вернулась под водяные струи.
Она стояла под душем, ожидая появления новых воспоминаний-видений, но больше ничего не было. В конце концов она сдалась и, когда вода начала остывать, поспешила вымыться. Закутавшись в халат и закрутив мокрые волосы в полотенце наподобие тюрбана, она вышла из ванной.
Иди Чанселор сидела в кресле-качалке и читала какой-то журнал. Она взглянул поверх своих очков и кивнула Стейси.
- Значит, вы нашли халат. Хорошо. Мы не знаем, где ваши вещи. Могли лишь предположить, что они там же, где и ваша машина.
- Моя машина? Она что, тоже пропала?
-Да. Дерек сказал, она исчезла, пока он ездил искать вас. Очевидно, кто-то хотел, чтобы он подумал, будто вы уехали из города неожиданно и по своей воле.
Стейси села на край кровати и оценивающе посмотрела на женщину.
-А вы не так враждебны, как раньше. Что заставило вас изменить свое отношение ко мне?
Иди пожала плечами, и Стейси поняла, что эту привычку она передала сыну.
- Как только Дерек узнал правду, все это стало ни к чему.
- Правду? Не понимаю, о чем вы говорите.
- Подумайте, и поймете. Вы видели снимок в ежегоднике, я видела вашу реакцию и поняла, что вы, наверное, догадались.
Стейси потребовалась минута, чтобы сообразить, что к чему. Поняв, она присвистнула от удивления.
- Значит, Дерек - сын Уильяма?
Иди нахмурилась.
- Почему Уильяма? Нет, конечно, нет. Он сын Боба.
- А, понимаю. Уильям не был женат. Если бы Дерек был его сыном, то и скрывать было бы нечего. А Боб...
-...женат на Изабелл, - закончила Иди с ноткой горечи в голосе.
Стейси подалась вперед.
- Вы не хотите поговорить со мной об этом, миссис Чанселор? Как Дерек узнал и как он это воспринял?
- Я сама ему сказала, - призналась Иди. - У меня не было другого выхода. Он сообщил мне, что кто-то покушался на вашу жизнь, и он думал, что я в этом как-то замешана. Мне пришлось сказать ему правду, чтобы он знал, что я никакого отношения к этому не имею. Как бы мне ни хотелось сохранить тайну его рождения, так далеко я бы не зашла.
Стейси кивнула.
- Что же произошло между вами и Бобом, миссис Чанселор?
Иди рассказала все Стейси почти так же, как рассказывала Дереку. Стейси нахмурилась.
- Гмм. Должно быть, Бобу было очень нелегко жить в одном городе с вами и сыном, не имея возможности открыто признать его.
- Боб не знал. И не знает.
Стейси открыла рот и едва не задохнулась от удивления.
- Вы шутите!
- В этом-то все и дело, - сказала Иди, и в ее голосе послышалось отчаяние. - Карли и Селма были готовы на все, только бы не дать Бобу узнать. Они понимали, что если бы он узнал, то захотел бы поступить как честный человек.
- Сейчас такое просто не могло бы случиться, - еле слышно произнесла Стейси. Но Иди услышала ее слова.
- Не будьте так уверены, Стейси. В маленьких городах, как этот, всегда есть семья или человек, который держит в руках всю власть и всеми силами стремится сохранить статус-кво, даже если остальной мир на всех парах мчится к более прогрессивной морали.
Стейси вздохнула.
- Бедный Дерек. Узнать об этом именно сейчас, когда голова у него забита другими происшествиями... И расследовать самоубийство собственного дяди, даже не подозревая все эти годы, что у него есть такой родственник. Должно быть, Дерек испытал ужасное потрясение.