Страница:
Нарзес воспользовался тем, что готы не начинали боя, и приказал своим флангам, где стояло по 4 тысячи лучников, выдвинуться вперед. Боевой порядок римской армии принял форму полумесяца. В середине дня готы атаковали римлян.
Первый этап боя - отражение римской армией атак конницы готов.
Римляне "...сражались то верхом, то стоя пешими во фронте, что было полезнее в данный момент; они могли производить и окружение врагов, могли и сами нападать на наступающих и своими щитами отражать удары. Всадники же готов, оставив позади себя всю пехоту, полагаясь только на свои копья, устремились в слепом порыве храбрости, но, попав в битву, жестоко заплатили за свое неразумие. Устремившись на центр врагов, они не заметили, что оказались в середине восьми тысяч пехоты; они быстро пали духом, поражаемые стрелами и справа и слева, так как стрелки, ...стоявшие по флангам фронта, сильно загнули "рая боевой линии, как крутой серп луны. В этой схватке готы потеряли много людей и коней, еще не успев вступить в бой с неприятелем, и, понеся много непоправимых потерь, они с запозданием и большим трудом подошли к неприятельской линии"{326}. Наступление конницы готов успеха не имело.
Второй этап боя - контратака римской армии.
Отразив атаки противника, римляне уже под вечер контратаковали готов, в результате чего конница готов обратилась в бегство, а римская армия стала ее преследовать. Готская конница бежала в такой панике, что опрокинула свою собственную пехоту, находившуюся во второй линии, и даже потоптала часть пехотинцев, не разомкнувших своих рядов, чтобы пропустить в тыл отступавшую конницу. Готы были взяты в плен, а остальные под покровом наступившей ночи рассеялись. Тотила был смертельно ранен и умер в населенном пункте Капри.
Армия готов действовала наступательно, что обеспечило ей захват инициативы в бою. Но эта инициатива не была удержана готами из-за отсутствия взаимодействия конницы и пехоты. Расположенная за конницей пехота была обречена на бездействие. Атакуя противника, конница готов не имела обеспеченных флангов и поэтому попала под фланговые удары лучников противника. Конница не была использована ни для маневра, ни для обхода и охватов флангов римлян. Нарзес правильно оценил местность и, захватив высоту, создал благоприятные условия для построения римской армии. Боевой порядок был рассчитан на осуществление фланговых ударов силами лучников. Отразив атаку готов, римляне контратаковали их, что решило исход боя.
Бой с франками на реке Касулине в 554 году. Римская армия под командованием Нарзеса в 553 году при Везувии нанесла готам еще одно крупное поражение. В этом же году в Италию вторглись крупные силы франков и алеманов.
По сообщению историка Агафия, франки были обучены искусству пешего боя, имели на вооружении мечи, обоюдоострые секиры, ангоны и щиты. Ангоны средней величины копья для метания, которые могли в случае необходимости применяться и в рукопашном бою. Наконечник ангона железный, с остриями, загнутыми вниз, кривые острия не позволяли вытащить ангон из раны; если же ангон попадал в щит, то повисал на нем и мешал пользоваться щитом, а франк в это время поражал противника секирой или мечом.
Осенью 554 года 30-тысячная армия франков расположилась в укрепленном лагере в древней Кампании, . в 10 км от Капуи, на левом берегу реки Касулина, впадающей в Тирренское море. С одной стороны протекала река, с других сторон лагерь был укреплен валом. Кроме того, на валу стояли повозки большого обоза. Колеса повозок соединялись между собой, прикреплялись к грунту и засыпались землей до ступиц так, что видны были только верхние полукружия повозок. Для вылазок из лагеря был оставлен выход, который надежно охранялся. Франки построили деревянную башню, в которой оставили сильный гарнизон для охраны моста через реку Касулина.
Римская армия численностью в 18 тысяч человек под командованием Нарзеса выступила из Рима и, прибыв в Кампанию, расположилась в укрепленном лагере "недалеко от врагов, откуда можно было слышать все и рассматривать укрепления"{327}. Затем Нарзес выслал отряды для захвата фуражиров противника. Одну из захваченных повозок с сеном римляне подвезли к деревянной башне у моста и зажгли, в результате чего башня загорелась, а гарнизон ее бежал в свой лагерь. Мост оказался в руках римлян. Франки стали выходить из лагеря и строиться для боя. Нарзес также приказал строить боевой порядок на середине между двумя лагерями.
Боевой порядок римлян состоял из фаланги пехоты (4 тыс. человек), конницы на флангах с круглыми щитами, дротиками, луками и длинными копьями, двух конных отрядов, укрытых на флангах в лесной чаще с задачей окружения противника; шеренги тяжело вооруженных пехотинцев, прикрывавших с фронта весь боевой порядок; легко вооруженных и метателей дротиков, замыкавших боевой порядок и обеспечивавших его с тыла. Отряд герулов отказался сражаться, но Нарзес оставил для них место в центре фаланги.
Боевой порядок франков имел свои особенности. "Форма их боевого порядка была подобна клину и походила на дельту. Передняя его часть, которая заканчивалась острием, была плотна и закрыта со всех сторон щитами. Можно сказать, что они своим построением напоминали голову свиньи. Фаланги же с каждой стороны, построенные в глубину по сотням и по лохам и как можно больше протянутые вкось, постепенно отдалялись друг от друга и заканчивались, охватывая большое пространство, так что промежуток между ними оставался пустым и видны были ряды голых спин воинов. Они стояли, отвернувшись друг от друга, чтобы противостоять неприятелю, но сражались в безопасности, прикрытые щитами. А тыл защищали стоящие в противоположном ряду"{328}. Построив такой таран, франки решили пробить им боевой порядок римской армии.
Первый этап боя - атака франками армии римлян и прорыв их боевого порядка.
Франки первыми двинулись в атаку. Острие их клина врезалось в расположение римской армии, и, так как в центре ее был незанятый промежуток (место для герулов), франки пробили боевой порядок римлян на всю глубину. Нарзес приказал своим войскам загнуть фланги и охватить противника, а кавалерии зайти с тыла. Так как клин франков был внутри пустым, конные лучники римской армии получили возможность стрелять через голову одного фаса клина в спину воинам другого фаса клина, в результате чего франки несли большие потери.
Второй этап боя - контратака герулов и окружение франков пехотой и конницей римской армии.
"В это время Синдуал и герулы, приблизившись к месту сражения, наткнулись на врагов, прорвавших боевой строй и выдвинувшихся вперед. Тотчас же, столкнувшись с ними в рукопашном бою, они начали сражаться; те, пораженные неожиданностью, заподозрив засаду, тотчас обратились в бегство"{329}. Боевой порядок франков был окончательно расстроен и разорван на несколько частей. "Римляне же истребляли их не только стрелами, но набрасывались на них тяжело и легко вооруженные, бросая дротики, пронзая копьями и рубя мечами. Всадники, сомкнув фланги, окружили их и отрезали отступление"{330}. Спасаясь от преследования, франки прыгали в реку и тонули.
Войско франков было уничтожено. После этого поражения "варвары" двинулись из Италии, но большинство их погибло от эпидемических заболеваний.
Рассказ Агафия о бое на реке Касулина Дельбрюк называет "свободным полетом фантазии, порожденным одним лишь словом "голова кабана". Боевой порядок франков, необоснованно заявляет Дельбрюк, "придумал" Агафий, а Нарзес, по его словам, "очевидно" располагал значительным численным превосходством. Но ход боя этого не подтверждает.
Боевой порядок римской армии был построен с учетом тактики франков и с замыслом на окружение противника. Нарзес управлял ходом боя, маневрировал своими силами, вследствие чего римляне окружили и уничтожили врага. Интересен метод воздействия на колеблющуюся часть войск. Нарзес смело оставил место для них в центре боевого порядка, увязав это с замыслом окружения противника, и тем самым заставил герулов вступить в бой.
Оценивая армию Восточной Римской империи, Энгельс отмечал, что упадок римской пехоты продолжался. Но одновременно была доведена почти до состояния идеального бюрократизма иерархическая и административная организация войск. Процветали мошенничество и растраты государственных средств. Армия, обходившаяся государству слишком дорого, в значительной части существовала лишь на бумаге.
Главным родом войск стали конные лучники, которые вели бой метательным оружием; рукопашный бой считался устаревшим. "На пехоту смотрели как на хлам и намеренно держали ее вдали от поля сражения, употребляя ее главным образом для несения гарнизонной службы; в большинстве сражений Велизария дралась исключительно конница, и когда пехота принимала в них участие, она неизменно обращалась в бегство. Тактика Велизария целиком базировалась на принципе: избегать рукопашной схватки и брать противника измором"{331}. Римляне с успехом сражались против готов, которые совсем не имели метательного оружия. Они выбирали для боя пересеченную местность, чтобы готы не могли успешно действовать. Римляне терпели поражения от франков, пехота которых сражалась в компактных строях. Конница персов обладала более высокой боеспособностью, чем конница римлян. Таковы были особенности тактики армии Восточной Римской империи, определявшиеся прежде всего боевыми качествами родов войск.
3. Военно-теоретическая мысль в Восточной Римской Империи в VI веке
Военные теоретики и историки Восточной Римской империи обобщали современный им опыт войн, опираясь на военно-теоретические и исторические работы древних авторов, особенно на труды Полибия и Вегеция. Из военных историков этого периода особенно выделяется Прокопий Кессарийский, оставивший описание походов Велизария. Работу Прокопия продолжил Агафий.
Прокопий участвовал в походах Велизария и был его секретарем. Личные наблюдения Прокопия делают его труд очень ценным. Кроме того, Прокопий был для своего времени высокообразованным человеком, он хорошо изучил исторические работы Геродота, Фукидида и Полибия, которым старался подражать. По словам Агафия, Прокопий знал "неимоверно много предметов и, так сказать, перерыл всю историю". В предисловии к истории походов Велизария он говорил о цели этой работы, о своем желании сохранить их опыт, чтобы "эти сверхчеловеческие события не были бы за неимением историка осуждены на забвение". Подвиги Велизария он считает "выше всего, даже самого удивительного, что знала древность". Прокопий пишет просто и ясно, пытается анализировать факты, но его критические способности, несомненно, ниже, чем у Полибия. Превознося Велизария и Юстиниана в официальных работах, он подвергает злобной критике режим последнего в своей "Тайной истории", показав тяжелое положение народных масс.
Прокопий и Агафий фактически являются военными историками. Из теоретических работ следует рассмотреть труд Псевдо-Маврикия "Стратегикон"{332}, в котором обобщен боевой опыт армии Восточной Римской империи VI века. В то же время автор использовал опыт древнеримской армии, обобщенный в трактате Вегеция.
Философская основа трактата Псевдо-Маврикия - идеалистическая. Одной из основных сил, определяющих исход войны и боя, автор считал бога, за помощью к которому рекомендовал обращаться военачальникам. Но если церковь хорошо помогала восточным императорам держать в узде колонов и городскую бедноту, то в боевых условиях необходимо было владеть военным искусством.
"Так как с давних пор не заботятся о военном искусстве, а оно может совершенно, так сказать, прийти в забвение и дойдет до того, что военные не будут понимать самого простого и в одинаковых затруднительных случаях поступать различным образом, то мы, зная, что обвинение в плохом обучении войска и неопытности начальников падет на нас, решили написать это, взяв кое-что у древних авторов и прибавив к нему часть и от своих познаний"{333}. Такова основная задача, которую поставил себе автор трактата. Опыт военного дела древних, как это подчеркивает автор, не является главной темой его труда. "Стратегикон" написан на основе боевого опыта армии Восточной Римской империи.
В трактате рассматриваются следующие вопросы:
- организация, вооружение и обучение войск;
- построение походного и боевого порядков;
- способы ведения боя;
- обеспечение боевой деятельности войск;
- особенности ведения войны различными народами.
Главным родом войска автор трактата считал конницу и весь свой труд фактически посвятил вопросам ее использования. О пехоте он говорит кратко, всегда рекомендуя иметь больше конницы, чем пехоты, "...потому, что последняя годна только для пешего боя, а первая для скорого преследования и отступления, да спешившись, она тоже тотчас может хорошо драться"{334}. Конница хорошо может действовать на равнине, пехота нужна только для ведения боя на пересеченной и закрытой местности. Структура армии, по мнению автора, определяется характером местности, а также особенностями армии противника. Для борьбы с персами, готами и другими народами, располагавшими большими массами конницы, автор рекомендовал иметь хорошую, конницу. У персов, готов, вандалов и у других соседей Восточной империи была сильная конница. Поэтому автор трактата главное внимание обращал на организацию, обучение и тактику конницы.
Всадник должен иметь хорошее защитное вооружение: брони с плечевыми ремнями, наножники и шлем. Основное оружие кавалериста - лук с запасом тетив и стрел до 30-40 штук в колчане, кроме того, у него должны быть копье с ременною петлею посередине и кинжал. "Ведь чем лучше вооружен воин, тем он проворнее и врагам страшнее"{335}. Молодых и не умеющих стрелять из лука автор рекомендовал вооружать копьями и щитами. У начальников и отборных воинов лошадь должна быть прикрыта доспехами, которые защищали бы ее шею и грудь. При седле надо иметь два железных стремени, кожаный мешок, аркан и мешок с 3-4-дневным запасом продовольствия. Конница должна состоять из конных лучников с солидным защитным вооружением.
Низшей организационной единицей рекомендовалась тагма различной величины (200-400 человек), что затрудняло противнику определение численности армии. Тагма состояла из пятков, десятков и сотен. Тагмы сводились в мерии по 2-3 тысячи человек в каждой. Из мерий составлялись три равные меры: средняя, правая и левая. Все войско состояло из 18-20 тысяч человек. Командующий войском назывался стратегом. Если в армии оказывался излишек людей, то из оставшихся за пределами трех мер составляли резерв, который располагался во второй линии боевого порядка и служил поддержкой мерам с фланга или тыла, для охвата флангов противника, для устройства засад. Следовательно, резерв выделялся лишь при наличии "излишка" людей.
Боевую подготовку автор трактата разделил на три основные ступени: одиночное обучение воинов, обучение подразделений (тага), обучение всего войска в целом. В одиночном обучении главное внимание должно уделяться стрельбе из лука в пешем строю, а затем в конном. Сначала выработать навыки быстрой стрельбы по римскому или персидскому способу, а затем перейти к тренировке в стрельбе в цель. Всадник должен уметь стрелять на скаку: вперед, назад, вправо и влево; выпустив несколько стрел, он быстро вкладывал лук в колчан и сражался копьем, которое во время стрельбы находилось у него за спиной, потом снова брался за лук. Тагмы обучались перестроениям по рекомендованным упражнениям.
Все войско в целом обязано было тренироваться в построении боевого порядка, учиться вести наступление, взаимодействуя своими собственными частями, и маневрировать в бою, на ровной и неудобной, пересеченной или покатой местности: В обучении центральное место начинали занимать вопросы взаимодействия войск и маневр на поле боя. Это были новые моменты в военной теории.
Только в заключение автор трактата счел "нужным сказать кое-что и о пехотном строе, про который теперь забыли и о котором совершенно не заботятся", но и пехотный строй, замечает автор, "достоин того, чтобы о нем позаботиться". Пехоту рекомендовалось делить на тяжело вооруженную и легкую. На вооружении тяжелого пехотинца должны быть мечи герульские, копья, боевые топоры, пращи и щиты одного цвета; защитное вооружение шлемы с решетками на забралах и латы для воинов первых двух шеренг. Легкая пехота должна была иметь на вооружении небольшой щит, лук с футляром и колчаном со стрелами (до 30-40 штук), дротики и боевые топоры. В обозе пехотных подразделений рекомендовалось возить корзины из прутьев (туры), рогатки с металлическими петлями и железными болтами для их скрепления, баллисты, 10-20-дневный запас муки или сухарей, запас стрел и метательного оружия.
Основным пехотным подразделением рекомендовалась также тагма в 256 человек. Если в состав пехотного войска входило более 24 тысяч человек, оно подразделялось на четыре меры, а если менее - на три меры. Одиночное обучение пехотинцев сводилось к обучению действиям щитом и копьем, а также метанию дротиков и боевых топоров. Лучники обучались стрельбе из лука, метанию дротиков, пользованию пращей, бегу и прыганию. В составе подразделений пехотинцы обучались движениям и перестроениям. Для боя пехота выстраивалась фалангой.
Таким образом, если в изложении тактики конницы автор трактата уходит вперед по сравнению с римскими авторами, то в изложении тактики пехоты он повторяет то, что в свое время сказал Вегеций.
По тактическому назначению армию рекомендовалось делить на ряд составных частей. В нее входили скульптаторы - разведчики; антецессоры солдаты, которые в походе проводили рекогносцировку, указывали пути следования и выбирали места для лагерей; мензоры - воины, которые разбивали, строили и укрепляли лагери; курсоры - воины, наступавшие в рассеянном строю впереди боевого порядка; дефензоры - воины, являвшиеся поддержкой курсоров и наступавшие в сомкнутом строю. Далее следовали две боевые линии, которые замыкались депутатами, оказывавшими помощь раненым и эвакуировавшими их, а также собиравшими оружие; наконец, располагался резерв, используемый для засад, поддержки боевых линий и парирования случайностей. Таким образом, походный и боевой порядок должен был состоять из частей обеспечения и главных сил, расчлененных, взаимодействовавших и маневрировавших, что позволяло управлять боем и питать его из глубины.
Походный порядок Маврикий советовал строить в зависимости от маршрута и обстановки. Когда противник далеко, говорит автор, лучше идти походом по мерам или мериям, а не вести все войско, так как в этом случае оно может пострадать от недостатка продовольствия и фуража, а противнику будет облегчена разведка. Когда противник близко, то за 6, 7 или 10 переходов нужно сосредоточить все силы и расположить их в укрепленных лагерях. При движении по неизвестной местности необходимо хорошо организовать разведку и охранение, чтобы во-время обнаружить засады противника и не подвергать себя опасности внезапных нападений. В голове походного порядка должны следовать знатнейшие и храбрейшие воины, за ними гвардия и телохранители императора. При форсировании рек и теснин надо высылать вперед отряды прикрытия, которые, закрепившись на противоположном берегу, должны обеспечить место переправы. В случае форсирования дефиле отряды занимали выход из него.
Боевой порядок должен быть глубоким, так как "...в большинстве случаев сражение оканчивается неудачею вследствие того только, что все войско было выстроено в одну линию, в особенности, если оно вооружено только копьями"{336}. При построении войска в одну линию затрудняется управление, войсковые части .не имеют связи между собой и отсутствует возможность парирования обходного маневра противника. Боевой порядок, по мнению автора трактата, должен был состоять из двух линий и резерва. В этом случае бойцы первой линии, во-первых, будут храбрее сражаться, так как они имеют обеспеченный тыл и фланги; во-вторых, никто из первой линии не сможет убежать, так как будет находиться на глазах солдат и командиров второй линии; в-третьих, если первая линия начнет отступать, то вторая линия ее поддержит и неожиданно для противника контратакует его. Вторая линия, по мысли автора, будет усиливать и подкреплять первую линию.
Глубина строя в каждой линии должна быть не более четырех шеренг. В пехоте задние шеренги подталкивают передние, чего не может быть в коннице, поэтому построение свыше четырех шеренг нецелесообразно. При невысоких боевых качествах воинов их рекомендовалось строить в 7, 8 и даже 10 шеренг.
Особое внимание необходимо уделять охране флангов. Противник всегда старается обойти прежде всего левый фланг, поэтому в первой линии боевого порядка за ее левой мерой надо располагать 2-3 тагмы для охраны фланга и его поддержки. К правой же мере надо выделять 2-3 тагмы стрелков с задачей охвата фланга противника. Кроме этого, автор трактата советовал выслать на оба фланга боевого порядка 3-4 тагмы для засады и внезапного нападения. Сверх того, каждая тагма должна была иметь по два разведчика, а каждая мера - по 8-12 разведчиков. Последние перед боем выезжали вперед, а в ходе боя наблюдали издали за тем "...чтобы неприятель не сделал из засады нечаянного нападения или не употребил бы какой-либо военной хитрости"{337}.
Во второй линии должно находиться около трети всего числа солдат; первую линию Маврикий предлагает строить на расстоянии тысячи шагов от второй, а при сближении с противником - на расстоянии, не превышавшем четырех полетов стрелы. Войска второй линии делились на четыре меры, располагавшиеся на одной линии с интервалами в полет стрелы. Для обеспечения от нападений в тылу за флангами второй линии располагалось по одной тагме; эти тагмы составляли третью линию боевого порядка. Для связи мер второй линии в интервалах выстраивались по I - 2 тагмы конницы.
Прежде чем вступить в бой, рекомендовалось тщательно разведать обо всем, что делается у противника. Разведку должны были вести наблюдением сторожевые посты, лазутчики и разведчики, которым надлежало выяснить численность войск врага, вооружение, дисциплину, передвижение и местность на дистанцию в 2-3 тысячи шагов от места предстоящего боя. Дозоры вели наблюдение за действиями противника, принимали перебежчиков, разведывали местность с целью выявления засад, рвов, вырытых противником, и пр. В зависимости от условий местности и обстановки считалось полезным выставлять две линии сторожевого охранения. В то же время рекомендовалось тщательно скрывать от противника свой боевой порядок, особенно вторую линию. Если нельзя было скрыть вторую линию, то ее следовало вести на сближенной дистанции, чтобы две линии казались одной. Когда же первая линия подходила к противнику на тысячу шагов, вторая линия замедляла шаг и брала нормальную дистанцию. Атаку рекомендовалось начинать только после того, как будут выяснены намерения противника.
Использование внезапности автор трактата считал важным моментом военного искусства. Он советовал широко применять засады в бою, пользуясь местностью и маневром, действуя отдельными небольшими отрядами в закрытой местности, а иногда, укрыв большую часть своих сил, развернуть против врага меньшую часть войска. Учиться этому автор предлагал у скифов, которые предпринимали хорошо организованные преднамеренные отступления, в результате чего преследующий противник внезапно попадал под двойной удар: с тыла удар наносили отряды, находившиеся в засаде, с фронта шли в контратаку отступавшие войска. Это положение трактата - яркое доказательство того, как тактика соседних народов, и особенно тактика скифов и славян, влияла на тактику войск Восточной Римской империи.
Успех засады во многом зависит от выбора времени и места нападения. Устроить засады можно и на открытой местности, для чего нужно выкопать длинный ров глубиной 2,5-3 м и шириной 15-18 м, покрыть его тонкими жердями, а затем замаскировать травой. Поперек рва автор советовал оставлять для своих войск несколько полос - проходов, которые следовало чем-либо обозначить, а на флангах рва расположить засады. Перед боем первая линия выстраивалась впереди рва, а завязав бой, быстро отступала за ров по обозначенным проходам. Когда часть войск, преследующая врага, оказывалась во рву, а строй другой части также был нарушен, с флангов его атаковали засадные отряды и одновременно контратаковали главные силы. Можно устраивать такие же засады и на болотах, сделав два-три хорошо замаскированных прохода (насыпь, настил) для своих войск, которые, выстроившись перед болотом, должны действовать так же, как и в первом случае. Там, где нет болот и нельзя вырыть ров, можно использовать связанные между собой железные рогатки, положенные на землю и также замаскированные. Ширина такого искусственного препятствия могла быть до 30 м, а длина должна была равняться протяжению фронта боевого порядка. В подготовленной полосе для движения своих войск следовало оставлять 4-5 обозначенных проходов шириной 9-12 м каждый. Наконец, можно было использовать волчьи ямы, вырытые в шахматном порядке.
Таким образом, автор трактата рекомендовал создавать перед боевыми порядками особые полосы заграждения с целью дезорганизации боевого порядка противника и создания невыгодных для него условий.
Успех на войне и в бою, утверждал автор, во многом зависит от таланта полководца и военного искусства. "Сражения выигрываются не превосходством в числе над неприятелем, не безрассудною храбростью, не рукопашною схваткою, как попросту некоторые думают, но, после бога, опытностью в военном деле и искусстве. При опытности и хорошем разведывании можно, и не вступая в открытый бой, победить неприятеля, если только время, местность, внезапность и прочее способствуют предупредить неприятеля". "Как нельзя без кормчего ввести судно из моря в гавань, так нельзя победить и неприятеля без порядка и военного искусства..."{338}. С помощью военного искусства, писал он, можно победить превосходящие силы противника, для чего надо умело пользоваться условиями места и времени, знать намерения и коварство врага, обострить противоречия в его войсках, лишать их запасов продовольствия и фуража, хорошо обеспечивать и снабжать свои войска и не разделять своих сил. Все это может сделать только искусный полководец. "Военное дело похоже на охоту. Как диких зверей лучше ловить не открыто, а посредством сетей, обманов, выслеживанием, а также облавой и тому подобными средствами; так же надо действовать и в сражениях, все равно против больших или против меньших сил. Потому, что вступать с неприятелем открыто врукопашную даже, когда очевидна победа над ним, все-таки не лишено опасности и потерь..."{339}. Бездеятельные скорее будут побиты, а смелые победят, утверждает автор трактата. "Кто более заботится о войске и об обучении его, тот менее будет подвергаться опасности в бою. Никогда не следует вести в бой войско, не убедившись заранее в его мужестве. Не всегда следует вступать в открытый бой с неприятелем, а лучше поражать его хитростью, или нечаянными нападениями, или лишением съестных припасов, потому что в бою чаще всего главную роль играет не храбрость, а счастье"{340}, - таковы, по мнению автора, обязанности военачальника. На войне наиболее выгодны те средства, о которых неприятель не знает; чаще всего пригодна хитрость. Важен в бою и боевой порядок. "Кто не сравнит своих сил с неприятельскими, тот может жестоко ошибиться. Дело решается более строем, нежели числом. Ведь часто помогает местность и делает слабых сильнейшими"{341}.
Первый этап боя - отражение римской армией атак конницы готов.
Римляне "...сражались то верхом, то стоя пешими во фронте, что было полезнее в данный момент; они могли производить и окружение врагов, могли и сами нападать на наступающих и своими щитами отражать удары. Всадники же готов, оставив позади себя всю пехоту, полагаясь только на свои копья, устремились в слепом порыве храбрости, но, попав в битву, жестоко заплатили за свое неразумие. Устремившись на центр врагов, они не заметили, что оказались в середине восьми тысяч пехоты; они быстро пали духом, поражаемые стрелами и справа и слева, так как стрелки, ...стоявшие по флангам фронта, сильно загнули "рая боевой линии, как крутой серп луны. В этой схватке готы потеряли много людей и коней, еще не успев вступить в бой с неприятелем, и, понеся много непоправимых потерь, они с запозданием и большим трудом подошли к неприятельской линии"{326}. Наступление конницы готов успеха не имело.
Второй этап боя - контратака римской армии.
Отразив атаки противника, римляне уже под вечер контратаковали готов, в результате чего конница готов обратилась в бегство, а римская армия стала ее преследовать. Готская конница бежала в такой панике, что опрокинула свою собственную пехоту, находившуюся во второй линии, и даже потоптала часть пехотинцев, не разомкнувших своих рядов, чтобы пропустить в тыл отступавшую конницу. Готы были взяты в плен, а остальные под покровом наступившей ночи рассеялись. Тотила был смертельно ранен и умер в населенном пункте Капри.
Армия готов действовала наступательно, что обеспечило ей захват инициативы в бою. Но эта инициатива не была удержана готами из-за отсутствия взаимодействия конницы и пехоты. Расположенная за конницей пехота была обречена на бездействие. Атакуя противника, конница готов не имела обеспеченных флангов и поэтому попала под фланговые удары лучников противника. Конница не была использована ни для маневра, ни для обхода и охватов флангов римлян. Нарзес правильно оценил местность и, захватив высоту, создал благоприятные условия для построения римской армии. Боевой порядок был рассчитан на осуществление фланговых ударов силами лучников. Отразив атаку готов, римляне контратаковали их, что решило исход боя.
Бой с франками на реке Касулине в 554 году. Римская армия под командованием Нарзеса в 553 году при Везувии нанесла готам еще одно крупное поражение. В этом же году в Италию вторглись крупные силы франков и алеманов.
По сообщению историка Агафия, франки были обучены искусству пешего боя, имели на вооружении мечи, обоюдоострые секиры, ангоны и щиты. Ангоны средней величины копья для метания, которые могли в случае необходимости применяться и в рукопашном бою. Наконечник ангона железный, с остриями, загнутыми вниз, кривые острия не позволяли вытащить ангон из раны; если же ангон попадал в щит, то повисал на нем и мешал пользоваться щитом, а франк в это время поражал противника секирой или мечом.
Осенью 554 года 30-тысячная армия франков расположилась в укрепленном лагере в древней Кампании, . в 10 км от Капуи, на левом берегу реки Касулина, впадающей в Тирренское море. С одной стороны протекала река, с других сторон лагерь был укреплен валом. Кроме того, на валу стояли повозки большого обоза. Колеса повозок соединялись между собой, прикреплялись к грунту и засыпались землей до ступиц так, что видны были только верхние полукружия повозок. Для вылазок из лагеря был оставлен выход, который надежно охранялся. Франки построили деревянную башню, в которой оставили сильный гарнизон для охраны моста через реку Касулина.
Римская армия численностью в 18 тысяч человек под командованием Нарзеса выступила из Рима и, прибыв в Кампанию, расположилась в укрепленном лагере "недалеко от врагов, откуда можно было слышать все и рассматривать укрепления"{327}. Затем Нарзес выслал отряды для захвата фуражиров противника. Одну из захваченных повозок с сеном римляне подвезли к деревянной башне у моста и зажгли, в результате чего башня загорелась, а гарнизон ее бежал в свой лагерь. Мост оказался в руках римлян. Франки стали выходить из лагеря и строиться для боя. Нарзес также приказал строить боевой порядок на середине между двумя лагерями.
Боевой порядок римлян состоял из фаланги пехоты (4 тыс. человек), конницы на флангах с круглыми щитами, дротиками, луками и длинными копьями, двух конных отрядов, укрытых на флангах в лесной чаще с задачей окружения противника; шеренги тяжело вооруженных пехотинцев, прикрывавших с фронта весь боевой порядок; легко вооруженных и метателей дротиков, замыкавших боевой порядок и обеспечивавших его с тыла. Отряд герулов отказался сражаться, но Нарзес оставил для них место в центре фаланги.
Боевой порядок франков имел свои особенности. "Форма их боевого порядка была подобна клину и походила на дельту. Передняя его часть, которая заканчивалась острием, была плотна и закрыта со всех сторон щитами. Можно сказать, что они своим построением напоминали голову свиньи. Фаланги же с каждой стороны, построенные в глубину по сотням и по лохам и как можно больше протянутые вкось, постепенно отдалялись друг от друга и заканчивались, охватывая большое пространство, так что промежуток между ними оставался пустым и видны были ряды голых спин воинов. Они стояли, отвернувшись друг от друга, чтобы противостоять неприятелю, но сражались в безопасности, прикрытые щитами. А тыл защищали стоящие в противоположном ряду"{328}. Построив такой таран, франки решили пробить им боевой порядок римской армии.
Первый этап боя - атака франками армии римлян и прорыв их боевого порядка.
Франки первыми двинулись в атаку. Острие их клина врезалось в расположение римской армии, и, так как в центре ее был незанятый промежуток (место для герулов), франки пробили боевой порядок римлян на всю глубину. Нарзес приказал своим войскам загнуть фланги и охватить противника, а кавалерии зайти с тыла. Так как клин франков был внутри пустым, конные лучники римской армии получили возможность стрелять через голову одного фаса клина в спину воинам другого фаса клина, в результате чего франки несли большие потери.
Второй этап боя - контратака герулов и окружение франков пехотой и конницей римской армии.
"В это время Синдуал и герулы, приблизившись к месту сражения, наткнулись на врагов, прорвавших боевой строй и выдвинувшихся вперед. Тотчас же, столкнувшись с ними в рукопашном бою, они начали сражаться; те, пораженные неожиданностью, заподозрив засаду, тотчас обратились в бегство"{329}. Боевой порядок франков был окончательно расстроен и разорван на несколько частей. "Римляне же истребляли их не только стрелами, но набрасывались на них тяжело и легко вооруженные, бросая дротики, пронзая копьями и рубя мечами. Всадники, сомкнув фланги, окружили их и отрезали отступление"{330}. Спасаясь от преследования, франки прыгали в реку и тонули.
Войско франков было уничтожено. После этого поражения "варвары" двинулись из Италии, но большинство их погибло от эпидемических заболеваний.
Рассказ Агафия о бое на реке Касулина Дельбрюк называет "свободным полетом фантазии, порожденным одним лишь словом "голова кабана". Боевой порядок франков, необоснованно заявляет Дельбрюк, "придумал" Агафий, а Нарзес, по его словам, "очевидно" располагал значительным численным превосходством. Но ход боя этого не подтверждает.
Боевой порядок римской армии был построен с учетом тактики франков и с замыслом на окружение противника. Нарзес управлял ходом боя, маневрировал своими силами, вследствие чего римляне окружили и уничтожили врага. Интересен метод воздействия на колеблющуюся часть войск. Нарзес смело оставил место для них в центре боевого порядка, увязав это с замыслом окружения противника, и тем самым заставил герулов вступить в бой.
Оценивая армию Восточной Римской империи, Энгельс отмечал, что упадок римской пехоты продолжался. Но одновременно была доведена почти до состояния идеального бюрократизма иерархическая и административная организация войск. Процветали мошенничество и растраты государственных средств. Армия, обходившаяся государству слишком дорого, в значительной части существовала лишь на бумаге.
Главным родом войск стали конные лучники, которые вели бой метательным оружием; рукопашный бой считался устаревшим. "На пехоту смотрели как на хлам и намеренно держали ее вдали от поля сражения, употребляя ее главным образом для несения гарнизонной службы; в большинстве сражений Велизария дралась исключительно конница, и когда пехота принимала в них участие, она неизменно обращалась в бегство. Тактика Велизария целиком базировалась на принципе: избегать рукопашной схватки и брать противника измором"{331}. Римляне с успехом сражались против готов, которые совсем не имели метательного оружия. Они выбирали для боя пересеченную местность, чтобы готы не могли успешно действовать. Римляне терпели поражения от франков, пехота которых сражалась в компактных строях. Конница персов обладала более высокой боеспособностью, чем конница римлян. Таковы были особенности тактики армии Восточной Римской империи, определявшиеся прежде всего боевыми качествами родов войск.
3. Военно-теоретическая мысль в Восточной Римской Империи в VI веке
Военные теоретики и историки Восточной Римской империи обобщали современный им опыт войн, опираясь на военно-теоретические и исторические работы древних авторов, особенно на труды Полибия и Вегеция. Из военных историков этого периода особенно выделяется Прокопий Кессарийский, оставивший описание походов Велизария. Работу Прокопия продолжил Агафий.
Прокопий участвовал в походах Велизария и был его секретарем. Личные наблюдения Прокопия делают его труд очень ценным. Кроме того, Прокопий был для своего времени высокообразованным человеком, он хорошо изучил исторические работы Геродота, Фукидида и Полибия, которым старался подражать. По словам Агафия, Прокопий знал "неимоверно много предметов и, так сказать, перерыл всю историю". В предисловии к истории походов Велизария он говорил о цели этой работы, о своем желании сохранить их опыт, чтобы "эти сверхчеловеческие события не были бы за неимением историка осуждены на забвение". Подвиги Велизария он считает "выше всего, даже самого удивительного, что знала древность". Прокопий пишет просто и ясно, пытается анализировать факты, но его критические способности, несомненно, ниже, чем у Полибия. Превознося Велизария и Юстиниана в официальных работах, он подвергает злобной критике режим последнего в своей "Тайной истории", показав тяжелое положение народных масс.
Прокопий и Агафий фактически являются военными историками. Из теоретических работ следует рассмотреть труд Псевдо-Маврикия "Стратегикон"{332}, в котором обобщен боевой опыт армии Восточной Римской империи VI века. В то же время автор использовал опыт древнеримской армии, обобщенный в трактате Вегеция.
Философская основа трактата Псевдо-Маврикия - идеалистическая. Одной из основных сил, определяющих исход войны и боя, автор считал бога, за помощью к которому рекомендовал обращаться военачальникам. Но если церковь хорошо помогала восточным императорам держать в узде колонов и городскую бедноту, то в боевых условиях необходимо было владеть военным искусством.
"Так как с давних пор не заботятся о военном искусстве, а оно может совершенно, так сказать, прийти в забвение и дойдет до того, что военные не будут понимать самого простого и в одинаковых затруднительных случаях поступать различным образом, то мы, зная, что обвинение в плохом обучении войска и неопытности начальников падет на нас, решили написать это, взяв кое-что у древних авторов и прибавив к нему часть и от своих познаний"{333}. Такова основная задача, которую поставил себе автор трактата. Опыт военного дела древних, как это подчеркивает автор, не является главной темой его труда. "Стратегикон" написан на основе боевого опыта армии Восточной Римской империи.
В трактате рассматриваются следующие вопросы:
- организация, вооружение и обучение войск;
- построение походного и боевого порядков;
- способы ведения боя;
- обеспечение боевой деятельности войск;
- особенности ведения войны различными народами.
Главным родом войска автор трактата считал конницу и весь свой труд фактически посвятил вопросам ее использования. О пехоте он говорит кратко, всегда рекомендуя иметь больше конницы, чем пехоты, "...потому, что последняя годна только для пешего боя, а первая для скорого преследования и отступления, да спешившись, она тоже тотчас может хорошо драться"{334}. Конница хорошо может действовать на равнине, пехота нужна только для ведения боя на пересеченной и закрытой местности. Структура армии, по мнению автора, определяется характером местности, а также особенностями армии противника. Для борьбы с персами, готами и другими народами, располагавшими большими массами конницы, автор рекомендовал иметь хорошую, конницу. У персов, готов, вандалов и у других соседей Восточной империи была сильная конница. Поэтому автор трактата главное внимание обращал на организацию, обучение и тактику конницы.
Всадник должен иметь хорошее защитное вооружение: брони с плечевыми ремнями, наножники и шлем. Основное оружие кавалериста - лук с запасом тетив и стрел до 30-40 штук в колчане, кроме того, у него должны быть копье с ременною петлею посередине и кинжал. "Ведь чем лучше вооружен воин, тем он проворнее и врагам страшнее"{335}. Молодых и не умеющих стрелять из лука автор рекомендовал вооружать копьями и щитами. У начальников и отборных воинов лошадь должна быть прикрыта доспехами, которые защищали бы ее шею и грудь. При седле надо иметь два железных стремени, кожаный мешок, аркан и мешок с 3-4-дневным запасом продовольствия. Конница должна состоять из конных лучников с солидным защитным вооружением.
Низшей организационной единицей рекомендовалась тагма различной величины (200-400 человек), что затрудняло противнику определение численности армии. Тагма состояла из пятков, десятков и сотен. Тагмы сводились в мерии по 2-3 тысячи человек в каждой. Из мерий составлялись три равные меры: средняя, правая и левая. Все войско состояло из 18-20 тысяч человек. Командующий войском назывался стратегом. Если в армии оказывался излишек людей, то из оставшихся за пределами трех мер составляли резерв, который располагался во второй линии боевого порядка и служил поддержкой мерам с фланга или тыла, для охвата флангов противника, для устройства засад. Следовательно, резерв выделялся лишь при наличии "излишка" людей.
Боевую подготовку автор трактата разделил на три основные ступени: одиночное обучение воинов, обучение подразделений (тага), обучение всего войска в целом. В одиночном обучении главное внимание должно уделяться стрельбе из лука в пешем строю, а затем в конном. Сначала выработать навыки быстрой стрельбы по римскому или персидскому способу, а затем перейти к тренировке в стрельбе в цель. Всадник должен уметь стрелять на скаку: вперед, назад, вправо и влево; выпустив несколько стрел, он быстро вкладывал лук в колчан и сражался копьем, которое во время стрельбы находилось у него за спиной, потом снова брался за лук. Тагмы обучались перестроениям по рекомендованным упражнениям.
Все войско в целом обязано было тренироваться в построении боевого порядка, учиться вести наступление, взаимодействуя своими собственными частями, и маневрировать в бою, на ровной и неудобной, пересеченной или покатой местности: В обучении центральное место начинали занимать вопросы взаимодействия войск и маневр на поле боя. Это были новые моменты в военной теории.
Только в заключение автор трактата счел "нужным сказать кое-что и о пехотном строе, про который теперь забыли и о котором совершенно не заботятся", но и пехотный строй, замечает автор, "достоин того, чтобы о нем позаботиться". Пехоту рекомендовалось делить на тяжело вооруженную и легкую. На вооружении тяжелого пехотинца должны быть мечи герульские, копья, боевые топоры, пращи и щиты одного цвета; защитное вооружение шлемы с решетками на забралах и латы для воинов первых двух шеренг. Легкая пехота должна была иметь на вооружении небольшой щит, лук с футляром и колчаном со стрелами (до 30-40 штук), дротики и боевые топоры. В обозе пехотных подразделений рекомендовалось возить корзины из прутьев (туры), рогатки с металлическими петлями и железными болтами для их скрепления, баллисты, 10-20-дневный запас муки или сухарей, запас стрел и метательного оружия.
Основным пехотным подразделением рекомендовалась также тагма в 256 человек. Если в состав пехотного войска входило более 24 тысяч человек, оно подразделялось на четыре меры, а если менее - на три меры. Одиночное обучение пехотинцев сводилось к обучению действиям щитом и копьем, а также метанию дротиков и боевых топоров. Лучники обучались стрельбе из лука, метанию дротиков, пользованию пращей, бегу и прыганию. В составе подразделений пехотинцы обучались движениям и перестроениям. Для боя пехота выстраивалась фалангой.
Таким образом, если в изложении тактики конницы автор трактата уходит вперед по сравнению с римскими авторами, то в изложении тактики пехоты он повторяет то, что в свое время сказал Вегеций.
По тактическому назначению армию рекомендовалось делить на ряд составных частей. В нее входили скульптаторы - разведчики; антецессоры солдаты, которые в походе проводили рекогносцировку, указывали пути следования и выбирали места для лагерей; мензоры - воины, которые разбивали, строили и укрепляли лагери; курсоры - воины, наступавшие в рассеянном строю впереди боевого порядка; дефензоры - воины, являвшиеся поддержкой курсоров и наступавшие в сомкнутом строю. Далее следовали две боевые линии, которые замыкались депутатами, оказывавшими помощь раненым и эвакуировавшими их, а также собиравшими оружие; наконец, располагался резерв, используемый для засад, поддержки боевых линий и парирования случайностей. Таким образом, походный и боевой порядок должен был состоять из частей обеспечения и главных сил, расчлененных, взаимодействовавших и маневрировавших, что позволяло управлять боем и питать его из глубины.
Походный порядок Маврикий советовал строить в зависимости от маршрута и обстановки. Когда противник далеко, говорит автор, лучше идти походом по мерам или мериям, а не вести все войско, так как в этом случае оно может пострадать от недостатка продовольствия и фуража, а противнику будет облегчена разведка. Когда противник близко, то за 6, 7 или 10 переходов нужно сосредоточить все силы и расположить их в укрепленных лагерях. При движении по неизвестной местности необходимо хорошо организовать разведку и охранение, чтобы во-время обнаружить засады противника и не подвергать себя опасности внезапных нападений. В голове походного порядка должны следовать знатнейшие и храбрейшие воины, за ними гвардия и телохранители императора. При форсировании рек и теснин надо высылать вперед отряды прикрытия, которые, закрепившись на противоположном берегу, должны обеспечить место переправы. В случае форсирования дефиле отряды занимали выход из него.
Боевой порядок должен быть глубоким, так как "...в большинстве случаев сражение оканчивается неудачею вследствие того только, что все войско было выстроено в одну линию, в особенности, если оно вооружено только копьями"{336}. При построении войска в одну линию затрудняется управление, войсковые части .не имеют связи между собой и отсутствует возможность парирования обходного маневра противника. Боевой порядок, по мнению автора трактата, должен был состоять из двух линий и резерва. В этом случае бойцы первой линии, во-первых, будут храбрее сражаться, так как они имеют обеспеченный тыл и фланги; во-вторых, никто из первой линии не сможет убежать, так как будет находиться на глазах солдат и командиров второй линии; в-третьих, если первая линия начнет отступать, то вторая линия ее поддержит и неожиданно для противника контратакует его. Вторая линия, по мысли автора, будет усиливать и подкреплять первую линию.
Глубина строя в каждой линии должна быть не более четырех шеренг. В пехоте задние шеренги подталкивают передние, чего не может быть в коннице, поэтому построение свыше четырех шеренг нецелесообразно. При невысоких боевых качествах воинов их рекомендовалось строить в 7, 8 и даже 10 шеренг.
Особое внимание необходимо уделять охране флангов. Противник всегда старается обойти прежде всего левый фланг, поэтому в первой линии боевого порядка за ее левой мерой надо располагать 2-3 тагмы для охраны фланга и его поддержки. К правой же мере надо выделять 2-3 тагмы стрелков с задачей охвата фланга противника. Кроме этого, автор трактата советовал выслать на оба фланга боевого порядка 3-4 тагмы для засады и внезапного нападения. Сверх того, каждая тагма должна была иметь по два разведчика, а каждая мера - по 8-12 разведчиков. Последние перед боем выезжали вперед, а в ходе боя наблюдали издали за тем "...чтобы неприятель не сделал из засады нечаянного нападения или не употребил бы какой-либо военной хитрости"{337}.
Во второй линии должно находиться около трети всего числа солдат; первую линию Маврикий предлагает строить на расстоянии тысячи шагов от второй, а при сближении с противником - на расстоянии, не превышавшем четырех полетов стрелы. Войска второй линии делились на четыре меры, располагавшиеся на одной линии с интервалами в полет стрелы. Для обеспечения от нападений в тылу за флангами второй линии располагалось по одной тагме; эти тагмы составляли третью линию боевого порядка. Для связи мер второй линии в интервалах выстраивались по I - 2 тагмы конницы.
Прежде чем вступить в бой, рекомендовалось тщательно разведать обо всем, что делается у противника. Разведку должны были вести наблюдением сторожевые посты, лазутчики и разведчики, которым надлежало выяснить численность войск врага, вооружение, дисциплину, передвижение и местность на дистанцию в 2-3 тысячи шагов от места предстоящего боя. Дозоры вели наблюдение за действиями противника, принимали перебежчиков, разведывали местность с целью выявления засад, рвов, вырытых противником, и пр. В зависимости от условий местности и обстановки считалось полезным выставлять две линии сторожевого охранения. В то же время рекомендовалось тщательно скрывать от противника свой боевой порядок, особенно вторую линию. Если нельзя было скрыть вторую линию, то ее следовало вести на сближенной дистанции, чтобы две линии казались одной. Когда же первая линия подходила к противнику на тысячу шагов, вторая линия замедляла шаг и брала нормальную дистанцию. Атаку рекомендовалось начинать только после того, как будут выяснены намерения противника.
Использование внезапности автор трактата считал важным моментом военного искусства. Он советовал широко применять засады в бою, пользуясь местностью и маневром, действуя отдельными небольшими отрядами в закрытой местности, а иногда, укрыв большую часть своих сил, развернуть против врага меньшую часть войска. Учиться этому автор предлагал у скифов, которые предпринимали хорошо организованные преднамеренные отступления, в результате чего преследующий противник внезапно попадал под двойной удар: с тыла удар наносили отряды, находившиеся в засаде, с фронта шли в контратаку отступавшие войска. Это положение трактата - яркое доказательство того, как тактика соседних народов, и особенно тактика скифов и славян, влияла на тактику войск Восточной Римской империи.
Успех засады во многом зависит от выбора времени и места нападения. Устроить засады можно и на открытой местности, для чего нужно выкопать длинный ров глубиной 2,5-3 м и шириной 15-18 м, покрыть его тонкими жердями, а затем замаскировать травой. Поперек рва автор советовал оставлять для своих войск несколько полос - проходов, которые следовало чем-либо обозначить, а на флангах рва расположить засады. Перед боем первая линия выстраивалась впереди рва, а завязав бой, быстро отступала за ров по обозначенным проходам. Когда часть войск, преследующая врага, оказывалась во рву, а строй другой части также был нарушен, с флангов его атаковали засадные отряды и одновременно контратаковали главные силы. Можно устраивать такие же засады и на болотах, сделав два-три хорошо замаскированных прохода (насыпь, настил) для своих войск, которые, выстроившись перед болотом, должны действовать так же, как и в первом случае. Там, где нет болот и нельзя вырыть ров, можно использовать связанные между собой железные рогатки, положенные на землю и также замаскированные. Ширина такого искусственного препятствия могла быть до 30 м, а длина должна была равняться протяжению фронта боевого порядка. В подготовленной полосе для движения своих войск следовало оставлять 4-5 обозначенных проходов шириной 9-12 м каждый. Наконец, можно было использовать волчьи ямы, вырытые в шахматном порядке.
Таким образом, автор трактата рекомендовал создавать перед боевыми порядками особые полосы заграждения с целью дезорганизации боевого порядка противника и создания невыгодных для него условий.
Успех на войне и в бою, утверждал автор, во многом зависит от таланта полководца и военного искусства. "Сражения выигрываются не превосходством в числе над неприятелем, не безрассудною храбростью, не рукопашною схваткою, как попросту некоторые думают, но, после бога, опытностью в военном деле и искусстве. При опытности и хорошем разведывании можно, и не вступая в открытый бой, победить неприятеля, если только время, местность, внезапность и прочее способствуют предупредить неприятеля". "Как нельзя без кормчего ввести судно из моря в гавань, так нельзя победить и неприятеля без порядка и военного искусства..."{338}. С помощью военного искусства, писал он, можно победить превосходящие силы противника, для чего надо умело пользоваться условиями места и времени, знать намерения и коварство врага, обострить противоречия в его войсках, лишать их запасов продовольствия и фуража, хорошо обеспечивать и снабжать свои войска и не разделять своих сил. Все это может сделать только искусный полководец. "Военное дело похоже на охоту. Как диких зверей лучше ловить не открыто, а посредством сетей, обманов, выслеживанием, а также облавой и тому подобными средствами; так же надо действовать и в сражениях, все равно против больших или против меньших сил. Потому, что вступать с неприятелем открыто врукопашную даже, когда очевидна победа над ним, все-таки не лишено опасности и потерь..."{339}. Бездеятельные скорее будут побиты, а смелые победят, утверждает автор трактата. "Кто более заботится о войске и об обучении его, тот менее будет подвергаться опасности в бою. Никогда не следует вести в бой войско, не убедившись заранее в его мужестве. Не всегда следует вступать в открытый бой с неприятелем, а лучше поражать его хитростью, или нечаянными нападениями, или лишением съестных припасов, потому что в бою чаще всего главную роль играет не храбрость, а счастье"{340}, - таковы, по мнению автора, обязанности военачальника. На войне наиболее выгодны те средства, о которых неприятель не знает; чаще всего пригодна хитрость. Важен в бою и боевой порядок. "Кто не сравнит своих сил с неприятельскими, тот может жестоко ошибиться. Дело решается более строем, нежели числом. Ведь часто помогает местность и делает слабых сильнейшими"{341}.