Страница:
В Москве Миронов объявился 6 августа. Приехал он во второй половине дня со своей коллегой по театру Светланой Харитоновой (она тоже снималась в фильме «Год как жизнь») и тотчас отправился на «Мосфильм» в надежде наконец-то начать сниматься в роли Энгельса. Его надежды сбылись. В шесть часов вечера на натурной площадке киностудии, где была воздвигнута декорация «вокзал в Брюсселе» (именно в Брюссель Карл Маркс был сослан властями из Парижа), камера запечатлела первые кадры с участием Миронова – Энгельса. Его партнерами в тот день были: Василий Ливанов, Валерий Золотухин, Ольга Гобзева, Светлана Харитонова и др. Съемки шли до четырех часов утра. После чего актеры разъехались по домам отдыхать. Но в шесть вечера этого же дня они снова были на съемочной площадке, чтобы продолжить съемки. 8 августа Миронов и Харитонова улетели в Куйбышев для продолжения гастролей.
14 августа съемочная группа фильма «Год как жизнь» отправилась в зарубежную экспедицию – в Германскую Демократическую Республику. Миронов присоединился к коллегам только шесть дней спустя. 21 августа состоялась его первая съемка: в одном из старинных замков Потсдама были сняты эпизоды, где Маркс и Энгельс встречаются в Баденском замке. Два следующих дня съемки велись в тех же интерьерах.
В понедельник 24 августа в съемочной группе был объявлен выходной за работу в воскресный день. Воспользовавшись случаем, киношники отправились на экскурсию по городу. Однако Миронова с ними не было: утром того же дня он упаковал свой чемодан и взял курс на Берлин, чтобы оттуда ближайшим авиарейсом улететь в Куйбышев, где Театр сатиры продолжал свои гастроли.
Гастроли в Куйбышеве продлились до 30 августа, после чего «Сатира» отправилась со спектаклями в Свердловск. И летать в ГДР Миронову теперь уже приходилось оттуда. Первый свой вылет он совершил 7 сентября: долетел до Москвы и уже оттуда вместе с Руфиной Нифонтовой вылетел в Берлин. Затем они взяли курс на город Наубург, где теперь дислоцировалась съемочная группа. 9 сентября снимали эпизод «на улицах Кельна» с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой, Ливанова, Харитоновой. Затем два дня группа отдыхала. После чего выехали в город Галле, где 12 сентября съемки «улиц Кельна» были продолжены.
Вспоминает И. Кваша: «В Германии во время съемок мы жили в особняке Сименца. Выпивали, помню, часов до двух ночи. А в четыре мне уже нужно было ехать на грим, который был очень сложным – длился три часа. „Все, пойду посплю“, – сказал я Миронову и Василию Ливанову. И эти сволочи поставили будильник так, что он прозвонил через 15 минут после того, как я заснул. И, представляете, через 15 минут я, ничего не понимая (за окнами темно, в ужасе, что проспал!), начинаю собираться на грим. Они поджидали под дверью, но не выдержали и от хохота упали в номер. Я их чуть не убил…»
13 сентября Миронов улетел в Свердловск. Там он пробыл пять дней, после чего 19 сентября снова вернулся в ГДР, в город Бад-Казен. День отдыхал, после чего вышел на съемочную площадку: 21 сентября снимали эпизод «Энгельс в Эльберфельде» с участием Миронова, Чурсиной и Соболевского. Съемки длились с восьми утра до шести вечера.
21 сентября Миронов в компании с художником-гримером фильма Львовым и звукооператором Лагутиным улетел в Москву. 24 сентября туда же отправилась и вся съемочная группа.
Вернувшись в Москву, Миронов принял участие в ряде творческих вечеров, один из которых был ему особенно дорог. Речь идет о вечере под названием «Новые имена на московской сцене», который проходил в Доме актера на улице Горького. Своими впечатлениями делится еще один участник того же вечера актер Театра Советской Армии Федор Чеханков:
«Такие вечера, как и посвящение в студенты, а потом посвящение в артисты, было принято проводить в ВТО. По-моему, нас даже снимало телевидение. Я должен был играть сцену из спектакля „Шоссе на Большую Медведицу“, а Андрей – из „Клопа“. Мы долго маялись за кулисами, почти не разговаривали, волновались страшно. Все-таки сцена святая, обожаемый всеми актерами зал, вечно забитый битком, с алебастровыми медальонами по стенам, на которых – первые и великие русские актеры. Мы все знали, что на эту сцену выходили наши учителя и кумиры – Михаил Яншин и Ольга Андровская, Михаил Жаров и Фаина Раневская, Рубен Симонов, Юрий Завадский, Софья Гиацинтова, Серафима Бирман, Вера Марецкая… Шутка ли?! Тогда к таким вещам относились очень серьезно. Мне показалось, что Андрей смотрит на меня недружелюбно. Во всяком случае, никакой приветливости я не встретил. Уже собирался обидеться, а потом понял: я и другие – мы просто волновались, а он – в сто раз больше, потому что он был Мироновым, а эту фамилию в зале знали слишком хорошо. Нам предстояло выступать перед великими актерами, своими старшими коллегами по профессии, а для него они были „дядя Миша“, „дядя Аркаша“, „тетя Оля“, но это было еще ответственнее: уж они бы его не пожалели…»
В начале октября Миронов продолжил свою работу в картине «Год как жизнь». 5 октября он приехал на «Мосфильм», где на одной из натурных площадок Рошаль провел с ним репетицию предстоящих эпизодов. Репетиция длилась с 10 утра до двух часов дня.
12 октября Миронов, Кваша и Ливанов вылетели из Москвы в Ялту, где должны были продолжиться съемки фильма. На следующий день они уже работали на съемочной площадке: в тот день снимали эпизод «вокзал Кельна» (на Ялтинской киностудии была выстроена специальная декорация).
Несмотря на то что фильму был придан статус политического заказа, актеры относились к нему не самым серьезным образом. По словам все того же Игоря Кваши: «На съемках фильма мы хохмили так, как, может, не хохмили никогда. Скажем, массовка относится к героям во всех картинах с чудовищным пиететом. А на нас массовка катала в партком „Мосфильма“ докладные за то, что мы срываем съемки важной политической картины. Когда по фильму Андрюша Миронов (Энгельс) приезжал ко мне, Марксу, в гости, а заранее подговоренные мною дети бежали к нему навстречу и кричали: „Дядя Энглист приехал!“, он хохотал, и съемка срывалась…»
14 октября съемки объекта «вокзал в Кельне» были завершены. Они шли с 6.30 утра до 15.30. На следующий день начали снимать другой объект – «холм-бой». В нем участвовали Миронов, Чурсина, Орлов. Этот же объект снимали и два последующих дня. Затем в течение трех дней Миронов в съемках не участвовал.
Он вышел на съемочную площадку 21 октября, чтобы отсняться в новом объекте – «Париж». Съемки шли с 8 утра до 18. 30 вечера. На следующий день съемки объекта были завершены, и в Москву улетели почти все актеры: Миронов, Кваша, Михалков, Ливанов, Нифонтова, Шенгелая.
В Ялту Миронов вернулся 30 октября. И уже на следующий день (в 7.30 утра) был на съемочной площадке, чтобы вместе с актерами Золотухиным и Карапетяном отсняться в эпизоде из самого начала фильма, где Энгельс и Бакунин встречаются в Брюсселе. Затем три дня Миронов отдыхал. А 4 ноября улетел в Москву вместе с Квашой и Нифонтовой.
Тем временем 17 ноября Театр сатиры открыл свой новый сезон в Москве. В тот день на сцене театрально-концертного зала гостиницы «Советская» показывали «Клопа». Миронов, как мы помним, играл там главную роль – Присыпкина. 18-го он уже вышел на сцену в другой роли – Тушканчик в «Женском монастыре». Далее шли: 20-го – Тушканчик, 22-го – телережиссер («Гурий Львович Синичкин»), 26-го – слуга Сильвестр («Проделки Скапена», утро), Тушканчик («Женский монастырь», вечер), 27-го – опять Тушканчик, 28-го – Сильвестр, 29-го – Сильвестр (утро), Толстый («Дамоклов меч», вечер), 30-го – телережиссер («Синичкин»).
Репертуар Миронова в начале декабря складывался следующим образом: 2-го – «Синичкин», 3-го, 4-го – «Женский монастырь», 5-го, 6-го – «Клоп».
7 декабря Миронов возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В самом большом павильоне главной киностудии страны – 1-м – была воздвигнута декорация «квартира Маркса в Брюсселе» и там в тот день сняли эпизод из начала фильма с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой и Карапетяна. Съемки шли с 16.30 до 23.40.
8 декабря Миронов играл в «Женском монастыре».
10 декабря состоялась очередная съемка: уже в 9-м павильоне, в декорации «погреб-пивная» сняли эпизод с участием Миронова, Ливанова и Чурсиной. Съемки шли с четырех вечера до двенадцати ночи.
11 декабря Миронов играл в «Проделках Скапена», 12-го – в «Дамокловом мече».
14 декабря он снова снимался. В той же декорации, что три дня назад, – «погреб-пивная», с 15.30 до 24.00. Затем на две недели Миронов из съемочного процесса выпал.
14 декабря Миронов играл в «Синичкине», 15-го, 16-го – в «Женском монастыре», 18-го – в «Синичкине», 19-го, 21-го – в «Женском монастыре», 22-го – в «Синичкине», 23-го – в «Дамокловом мече», 26-го – в «Проделках Скапена», 27-го, 28-го – в «Синичкине».
29 декабря Миронов вновь надел на себя костюм Фридриха Энгельса. В тот день в три часа дня он вышел на съемочную площадку в павильоне № 10 «Мосфильма», чтобы принять участие в репетиции эпизода, где Маркс, Энгельс и Веерт встречаются в типографии, где печатается их совместное детище – «Новая Рейнская газета». В перерыве репетиции произошел забавный эпизод, инициатором которого был Миронов. В «типографии» лежало много конвертов, запечатанных круглыми сургучными печатями. Во время обеденного перерыва, когда актеры отправились по плохо освещенному коридору в столовую, Миронов незаметно прихватил одну такую печать. А затем стал делать вид, будто что-то усиленно жует. Шедший с ним Василий Ливанов заметил это и спросил: «Андрей, ты что жуешь?» «Шоколадку», – последовал ответ. «Тогда угости друга», – попросил Ливанов. «Да ради бога», – ответил Миронов… и протянул Ливанову сургучную печать. И тот отправил ее в рот. И жевал до тех пор, пока сургуч не растаял во рту и у него не заклинило челюсть. Миронова от смеха чуть инфаркт не хватил. Шутка, конечно, была жестокая, но Ливанов сделал вид, что не обиделся. На самом деле он мысленно поклялся себе, что при первой же удобной возможности обязательно отплатит Миронову той же монетой. Случай представится полтора месяца спустя, о чем речь еще пойдет впереди.
30 декабря начались съемки эпизода «в типографии». Они шли с 9 утра до трех часов дня. После чего Миронов отправился в Театр сатиры, где вечером вышел в спектакле «Женский монастырь».
Так получилось, но последний день 64-го Миронов провел на съемочной площадке. С 9 утра до трех часов дня 31 декабря снимали все тот же эпизод «в типографии» с участием Миронова, Кваши, Ливанова, Чурсиной и Доронина. Вот как об этом вспоминает Игорь Кваша: «31 декабря режиссер с утра назначил съемку. А у меня одного грима на три с половиной часа, я ведь на Маркса абсолютно не похож. К концу съемки мы с Андрюшей выпили: уже начали готовиться к Новому году. Ну и в шутку попросили фотографа сделать эпохальный снимок. Долго пристраивались, пытаясь изобразить знаменитый барельеф – двойной профиль Маркса и Энгельса. Это ведь довольно трудно – так вот пристроиться, чтоб как на картинке… В итоге сфотографировались. Думали: ну, чистая хохма, потом друзьям подарим смешные фотографии. А фотограф использовал снимок на широкую ногу. Наше фото огромного размера висело в Доме кино, его печатали в газете…»
1965
14 августа съемочная группа фильма «Год как жизнь» отправилась в зарубежную экспедицию – в Германскую Демократическую Республику. Миронов присоединился к коллегам только шесть дней спустя. 21 августа состоялась его первая съемка: в одном из старинных замков Потсдама были сняты эпизоды, где Маркс и Энгельс встречаются в Баденском замке. Два следующих дня съемки велись в тех же интерьерах.
В понедельник 24 августа в съемочной группе был объявлен выходной за работу в воскресный день. Воспользовавшись случаем, киношники отправились на экскурсию по городу. Однако Миронова с ними не было: утром того же дня он упаковал свой чемодан и взял курс на Берлин, чтобы оттуда ближайшим авиарейсом улететь в Куйбышев, где Театр сатиры продолжал свои гастроли.
Гастроли в Куйбышеве продлились до 30 августа, после чего «Сатира» отправилась со спектаклями в Свердловск. И летать в ГДР Миронову теперь уже приходилось оттуда. Первый свой вылет он совершил 7 сентября: долетел до Москвы и уже оттуда вместе с Руфиной Нифонтовой вылетел в Берлин. Затем они взяли курс на город Наубург, где теперь дислоцировалась съемочная группа. 9 сентября снимали эпизод «на улицах Кельна» с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой, Ливанова, Харитоновой. Затем два дня группа отдыхала. После чего выехали в город Галле, где 12 сентября съемки «улиц Кельна» были продолжены.
Вспоминает И. Кваша: «В Германии во время съемок мы жили в особняке Сименца. Выпивали, помню, часов до двух ночи. А в четыре мне уже нужно было ехать на грим, который был очень сложным – длился три часа. „Все, пойду посплю“, – сказал я Миронову и Василию Ливанову. И эти сволочи поставили будильник так, что он прозвонил через 15 минут после того, как я заснул. И, представляете, через 15 минут я, ничего не понимая (за окнами темно, в ужасе, что проспал!), начинаю собираться на грим. Они поджидали под дверью, но не выдержали и от хохота упали в номер. Я их чуть не убил…»
13 сентября Миронов улетел в Свердловск. Там он пробыл пять дней, после чего 19 сентября снова вернулся в ГДР, в город Бад-Казен. День отдыхал, после чего вышел на съемочную площадку: 21 сентября снимали эпизод «Энгельс в Эльберфельде» с участием Миронова, Чурсиной и Соболевского. Съемки длились с восьми утра до шести вечера.
21 сентября Миронов в компании с художником-гримером фильма Львовым и звукооператором Лагутиным улетел в Москву. 24 сентября туда же отправилась и вся съемочная группа.
Вернувшись в Москву, Миронов принял участие в ряде творческих вечеров, один из которых был ему особенно дорог. Речь идет о вечере под названием «Новые имена на московской сцене», который проходил в Доме актера на улице Горького. Своими впечатлениями делится еще один участник того же вечера актер Театра Советской Армии Федор Чеханков:
«Такие вечера, как и посвящение в студенты, а потом посвящение в артисты, было принято проводить в ВТО. По-моему, нас даже снимало телевидение. Я должен был играть сцену из спектакля „Шоссе на Большую Медведицу“, а Андрей – из „Клопа“. Мы долго маялись за кулисами, почти не разговаривали, волновались страшно. Все-таки сцена святая, обожаемый всеми актерами зал, вечно забитый битком, с алебастровыми медальонами по стенам, на которых – первые и великие русские актеры. Мы все знали, что на эту сцену выходили наши учителя и кумиры – Михаил Яншин и Ольга Андровская, Михаил Жаров и Фаина Раневская, Рубен Симонов, Юрий Завадский, Софья Гиацинтова, Серафима Бирман, Вера Марецкая… Шутка ли?! Тогда к таким вещам относились очень серьезно. Мне показалось, что Андрей смотрит на меня недружелюбно. Во всяком случае, никакой приветливости я не встретил. Уже собирался обидеться, а потом понял: я и другие – мы просто волновались, а он – в сто раз больше, потому что он был Мироновым, а эту фамилию в зале знали слишком хорошо. Нам предстояло выступать перед великими актерами, своими старшими коллегами по профессии, а для него они были „дядя Миша“, „дядя Аркаша“, „тетя Оля“, но это было еще ответственнее: уж они бы его не пожалели…»
В начале октября Миронов продолжил свою работу в картине «Год как жизнь». 5 октября он приехал на «Мосфильм», где на одной из натурных площадок Рошаль провел с ним репетицию предстоящих эпизодов. Репетиция длилась с 10 утра до двух часов дня.
12 октября Миронов, Кваша и Ливанов вылетели из Москвы в Ялту, где должны были продолжиться съемки фильма. На следующий день они уже работали на съемочной площадке: в тот день снимали эпизод «вокзал Кельна» (на Ялтинской киностудии была выстроена специальная декорация).
Несмотря на то что фильму был придан статус политического заказа, актеры относились к нему не самым серьезным образом. По словам все того же Игоря Кваши: «На съемках фильма мы хохмили так, как, может, не хохмили никогда. Скажем, массовка относится к героям во всех картинах с чудовищным пиететом. А на нас массовка катала в партком „Мосфильма“ докладные за то, что мы срываем съемки важной политической картины. Когда по фильму Андрюша Миронов (Энгельс) приезжал ко мне, Марксу, в гости, а заранее подговоренные мною дети бежали к нему навстречу и кричали: „Дядя Энглист приехал!“, он хохотал, и съемка срывалась…»
14 октября съемки объекта «вокзал в Кельне» были завершены. Они шли с 6.30 утра до 15.30. На следующий день начали снимать другой объект – «холм-бой». В нем участвовали Миронов, Чурсина, Орлов. Этот же объект снимали и два последующих дня. Затем в течение трех дней Миронов в съемках не участвовал.
Он вышел на съемочную площадку 21 октября, чтобы отсняться в новом объекте – «Париж». Съемки шли с 8 утра до 18. 30 вечера. На следующий день съемки объекта были завершены, и в Москву улетели почти все актеры: Миронов, Кваша, Михалков, Ливанов, Нифонтова, Шенгелая.
В Ялту Миронов вернулся 30 октября. И уже на следующий день (в 7.30 утра) был на съемочной площадке, чтобы вместе с актерами Золотухиным и Карапетяном отсняться в эпизоде из самого начала фильма, где Энгельс и Бакунин встречаются в Брюсселе. Затем три дня Миронов отдыхал. А 4 ноября улетел в Москву вместе с Квашой и Нифонтовой.
Тем временем 17 ноября Театр сатиры открыл свой новый сезон в Москве. В тот день на сцене театрально-концертного зала гостиницы «Советская» показывали «Клопа». Миронов, как мы помним, играл там главную роль – Присыпкина. 18-го он уже вышел на сцену в другой роли – Тушканчик в «Женском монастыре». Далее шли: 20-го – Тушканчик, 22-го – телережиссер («Гурий Львович Синичкин»), 26-го – слуга Сильвестр («Проделки Скапена», утро), Тушканчик («Женский монастырь», вечер), 27-го – опять Тушканчик, 28-го – Сильвестр, 29-го – Сильвестр (утро), Толстый («Дамоклов меч», вечер), 30-го – телережиссер («Синичкин»).
Репертуар Миронова в начале декабря складывался следующим образом: 2-го – «Синичкин», 3-го, 4-го – «Женский монастырь», 5-го, 6-го – «Клоп».
7 декабря Миронов возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В самом большом павильоне главной киностудии страны – 1-м – была воздвигнута декорация «квартира Маркса в Брюсселе» и там в тот день сняли эпизод из начала фильма с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой и Карапетяна. Съемки шли с 16.30 до 23.40.
8 декабря Миронов играл в «Женском монастыре».
10 декабря состоялась очередная съемка: уже в 9-м павильоне, в декорации «погреб-пивная» сняли эпизод с участием Миронова, Ливанова и Чурсиной. Съемки шли с четырех вечера до двенадцати ночи.
11 декабря Миронов играл в «Проделках Скапена», 12-го – в «Дамокловом мече».
14 декабря он снова снимался. В той же декорации, что три дня назад, – «погреб-пивная», с 15.30 до 24.00. Затем на две недели Миронов из съемочного процесса выпал.
14 декабря Миронов играл в «Синичкине», 15-го, 16-го – в «Женском монастыре», 18-го – в «Синичкине», 19-го, 21-го – в «Женском монастыре», 22-го – в «Синичкине», 23-го – в «Дамокловом мече», 26-го – в «Проделках Скапена», 27-го, 28-го – в «Синичкине».
29 декабря Миронов вновь надел на себя костюм Фридриха Энгельса. В тот день в три часа дня он вышел на съемочную площадку в павильоне № 10 «Мосфильма», чтобы принять участие в репетиции эпизода, где Маркс, Энгельс и Веерт встречаются в типографии, где печатается их совместное детище – «Новая Рейнская газета». В перерыве репетиции произошел забавный эпизод, инициатором которого был Миронов. В «типографии» лежало много конвертов, запечатанных круглыми сургучными печатями. Во время обеденного перерыва, когда актеры отправились по плохо освещенному коридору в столовую, Миронов незаметно прихватил одну такую печать. А затем стал делать вид, будто что-то усиленно жует. Шедший с ним Василий Ливанов заметил это и спросил: «Андрей, ты что жуешь?» «Шоколадку», – последовал ответ. «Тогда угости друга», – попросил Ливанов. «Да ради бога», – ответил Миронов… и протянул Ливанову сургучную печать. И тот отправил ее в рот. И жевал до тех пор, пока сургуч не растаял во рту и у него не заклинило челюсть. Миронова от смеха чуть инфаркт не хватил. Шутка, конечно, была жестокая, но Ливанов сделал вид, что не обиделся. На самом деле он мысленно поклялся себе, что при первой же удобной возможности обязательно отплатит Миронову той же монетой. Случай представится полтора месяца спустя, о чем речь еще пойдет впереди.
30 декабря начались съемки эпизода «в типографии». Они шли с 9 утра до трех часов дня. После чего Миронов отправился в Театр сатиры, где вечером вышел в спектакле «Женский монастырь».
Так получилось, но последний день 64-го Миронов провел на съемочной площадке. С 9 утра до трех часов дня 31 декабря снимали все тот же эпизод «в типографии» с участием Миронова, Кваши, Ливанова, Чурсиной и Доронина. Вот как об этом вспоминает Игорь Кваша: «31 декабря режиссер с утра назначил съемку. А у меня одного грима на три с половиной часа, я ведь на Маркса абсолютно не похож. К концу съемки мы с Андрюшей выпили: уже начали готовиться к Новому году. Ну и в шутку попросили фотографа сделать эпохальный снимок. Долго пристраивались, пытаясь изобразить знаменитый барельеф – двойной профиль Маркса и Энгельса. Это ведь довольно трудно – так вот пристроиться, чтоб как на картинке… В итоге сфотографировались. Думали: ну, чистая хохма, потом друзьям подарим смешные фотографии. А фотограф использовал снимок на широкую ногу. Наше фото огромного размера висело в Доме кино, его печатали в газете…»
1965
Поскольку последний день уходящего года Миронов провел на съемках, в театре ему дали отгулы. И 1 января 1965 года в «Проделках Скапена» (утро) и «Синичкине» (вечер) роли за него играли другие актеры. Но уже со 2 января Миронов снова вышел на сцену «Сатиры» – в «Дамокловом мече».
4 января Миронов возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В тот день в 10-м павильоне с 9 утра до 17.30 вечера снимали очередной эпизод, где Маркс и Энгельс работают в типографии.
5 января Миронов играл в «Проделках Скапена» (утро), «Женском монастыре» (вечер), 6-го – в «Проделках Скапена» (утро).
7 января в три часа дня Миронов снова облачился в костюм Фридриха Энгельса и отснялся в новом эпизоде на объекте «в типографии». После чего отправился к своим родителям на Петровку, чтобы поздравить свою маму с ее очередным днем рождения.
8 января Миронов снова снимался: с 9 утра до 17.30 вечера он изображал Энгельса, встречающегося с Марксом и Веертом в типографии. Вечером того же дня Миронов играл на сцене родного театра в «Гурии Львовиче Синичкине».
9 января Миронов играл в «Проделках Скапена», 10-го – в «Синичкине».
11 января Миронов снимался в роли Энгельса все в той же декорации «типография». Вечером он играл в «Женском монастыре».
12 января Миронов только снимался: с трех дня до двенадцати ночи изображал Энгельса в типографии. То же самое он делал и на следующий день и два дня спустя – 15 января.
16 января Миронов играл в «Клопе», 18-го, 19-го – в «Женском монастыре».
21 января в первой половине дня Миронов снимался в роли Энгельса (все в той же декорации «типография»), а вечером играл в «Синичкине». 22-го он вышел в «Женском монастыре», 24-го – в «Дамокловом мече».
25 января день для Миронова снова начался со съемки: в тот день его Энгельс в последний раз появился в типографии. Съемки шли с 11 утра до 8 вечера. После чего Миронов и Кваша отправились в ресторан ВТО.
27 января Миронов играл в «Синичкине».
29 января в «Годе как жизнь» приступили к съемкам нового объекта, сооруженного в 9-м павильоне, – «квартира Маркса в Кельне». В съемках приняли участие: Миронов, Кваша, Нифонтова, Харитонова. Съемки шли с 9 утра до 6 вечера. После этого участие Миронова в работе над образом Энгельса на некоторое время приостановилось, и он целиком сосредоточился на театре. 30–31 января он играл в «Женском монастыре».
Февральский репертуар Миронова выглядел так: 3-го, 4-го, 5-го – «Женский монастырь», 8-го – «Синичкин» (на сцене Театра имени Гоголя), 10-го – «Женский монастырь», 9-го – «Синичкин» (на сцене Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко), 10-го – «Женский монастырь», 12-го – «Клоп», 13-го, 14-го – «Дамоклов меч», 16-го – «Синичкин» (Театр имени Гоголя), 18-го – «Женский монастырь».
19 февраля Миронов снова объявился на «Мосфильме». В 1-м тонателье он участвовал в озвучании эпизодов со своим участием. Вместе с ним в тот день также работали Михалков, Ливанов, Шенгелая. Работа длилась с 16.30 до 24.00.
21 февраля Миронов играл в «Проделках Скапена». 23-го он снова озвучивал Энгельса, на этот раз в эпизодах с участием Карла Маркса (Игорь Кваша). На следующий день Миронов, Кваша и Нифонтова участвовали в репетиции будущих сцен. На этом участие Миронова, да и других артистов, в работе над фильмом временно прекратилось, поскольку тяжело заболел режиссер-постановщик Г. Рошаль, которому шел 66-й год.
25 февраля Миронов играл в «Проделках Скапена» и «Синичкине», 26-го – в «Клопе», 28-го – в «Женском монастыре».
В марте Миронов играл в следующих спектаклях: 1-го – «Синичкин», 2-го, 5-го – «Клоп», 6-го – «Проделки Скапена».
7 марта Миронов был жестоко разыгран Василием Ливановым, который больше двух месяцев ждал удобного повода, чтобы отомстить ему за розыгрыш с сургучной печатью. Как мы помним, в работе над фильмом «Год как жизнь» наступил вынужденный перерыв, вызванный болезнью Рошаля. Однако в начале марта он почувствовал себя значительно лучше, и всем актерам, занятым в съемках, было объявлено, что съемки вот-вот возобновятся. Этим и решил воспользоваться Ливанов. В воскресный день 7 марта он позвонил Миронову домой и попросил срочно приехать на «Мосфильм», на съемки. На удивленный возглас Миронова, что, дескать, сегодня же выходной, Ливанов заявил, что Рошалю плевать, какой сегодня день – за три недели простоя он рвется в бой. И Миронов поверил: поймал такси и рванул на студию. И в течение получаса препирался с вахтерами на проходной, которые категорически отказывались пропускать его «на съемки». Тогда Миронов позвонил Рошалю домой и узнал, что тот действительно выздоровел, но приступать к работе собирается только с завтрашнего дня. Только тут Миронов догадался, что это был чистой воды розыгрыш – месть Ливанова за сургучную «шоколадку».
В понедельник 8 марта съемки фильма «Год как жизнь» возобновились. В павильоне № 9, в декорации «кафе Антуана», был снят эпизод встречи Маркса, Энгельса, Женни, Веерта и Жюля. Съемки шли с 15.00 до 23.30. Сразу после них ее участники отправились на квартиру Миронова в Волковом переулке, чтобы отпраздновать его 24-летие. Правда, погулять на полную катушку не получилось – завтра предстояло снова сниматься. А наплевать на съемки было ни в коем случае нельзя. После того, как руководству студии поступило несколько заявлений о том, что Кваша и Миронов легкомысленно относятся к работе над образами основоположников коммунизма, актеры дали твердое обещание впредь держать себя в рамках приличия. Хохмы и розыгрыши временно прекратились.
Итак, 9 марта, в три часа дня, в той же декорации «кафе Антуана», съемки были продолжены. Эту же декорацию снимали и два последующих дня. Затем у Миронова наступил трехдневный перерыв в съемках. А 15 марта он доснялся в последних эпизодах «кафе Антуана». Закончив съемки около шести вечера, он отправился в родной театр, чтобы в 19.00 выйти на его сцену в спектакле «Клоп».
17 марта в три часа дня Миронов снова был на «Мосфильме», где принял участие в озвучании роли Энгельса. Вместе с ним работали: Кваша, Золотухин, Харитонова. Работа длилась до двенадцати ночи.
19 марта Миронов играл в «Синичкине», 21-го – в «Проделках Скапена» (утро), «Дамокловом мече» (вечер), 23-го – опять в «Синичкине» (на сцене Театра имени Станиславского), 24-го – в «Женском монастыре».
Тем временем позиции Миронова в Театре сатиры крепли день ото дня. В начале 1965 года он приступил к репетициям спектакля «Над пропастью во ржи» Д. Сэленджера. Играл в нем главную роль – Холдена Колфилда, но всего лишь в третьем составе. Уже в ходе репетиций режиссер спектакля Александр Шатрин проникся к игре Миронова такими симпатиями, что немедленно поменял все местами – и Миронов стал ведущим исполнителем. Эту роль отчасти можно было считать ответом Миронова своим завистникам: он играл американского юношу, сына богатых родителей, который сбегал из семьи в поисках лучшей доли. Как вспоминал сам актер: «Я к этому совершенно не был готов, прямо скажем. Шатрин повернул мой взгляд и всего меня куда-то внутрь себя. К тому же это книга моей юности, моего поколения. Это произведение, с одной стороны, лирическое, с другой – драматическое, совпадало в то время с моим собственным мироощущением. И Холден Колфилд, с его оценкой и взглядом на жизнь, его размышлениями, его пониманием правды, неправды, истины, лжи, был как-то очень близок мне. Шатрин помог мне почувствовать и попытаться прожить именно вот это „что“, а не „как“, ощутить это „что“… а главное, создать это из себя, а не из какого-то представления об этом. Через себя, через свою эмоцию, через свой интеллект, через свое восприятие мира. Естественно, тогда мне еще не хватало жизненного опыта и я немногое пережил, а фактически – ничего. Я только пережил в то время свою первую любовь, которая стала, быть может, необходимым для роли эмоциональным багажом… (Я понимал и с годами понимаю все больше и больше – человеческая драма, горе обогащают в нашей профессии. Это ужасно, но актер вынужден тиражировать пережитое, потому что все время пытается удержать ту эмоцию, то ощущение, то самочувствие.) Главное, чему научил меня Шатрин, – что все надо пропускать только через себя. А для этого ты должен собой что-то представлять. Представлять в плане интеллектуальном, и в плане духовном, и в плане душевном, и сердечном, и в плане восприятия чего-то, с одной стороны, и неприятия – с другой, какой-то своей определенности, своего стержня. То, что я прочитал, например, у Михаила Чехова: „Есть секрет, который, к сожалению, не все актеры знают. Секрет этот заключается в том, что публика всегда, сознательно или бессознательно, за образом, созданным актером, видит того человека, который создает этот образ, оценивает его. И от того, приняла или не приняла она этого человека, зависит возможность возникновения и сам характер связи между актером и публикой…“
Премьера спектакля «Над пропастью во ржи» состоялась 26 и 27 марта 1965 года. Публика, до отказа забившая концертный зал гостиницы «Советская», была в восторге от увиденного. Да и не только публика. Сразу после спектакля постановщик спектакля Александр Шатрин написал Миронову на программке следующие слова: «Милый Андрюша! Я испытал настоящую радость встречи с тобой в работе! Ты – настоящее „Дитя театра“! Хочу верить, что ничто никогда не собьет тебя с большой дороги и что мы еще много раз встретимся в новых работах! Твой Холден заставляет людей задумываться о многом, и невозможно представить себе, что ты – Андрей Миронов – в жизни отличаешься от него! Это и есть настоящее искусство! Поздравляю тебя и твоих Маму и Папу и желаю вам всем счастья в доме и на сцене!»
Справедливости ради стоит привести и несколько иное мнение – актера Федора Чеханкова, с которым Миронов дружил. Вот его слова: «Однажды утром в „Советской“ я смотрел один из первых спектаклей Андрея – „Над пропастью во ржи“ Сэлинджера. Не буду врать, ни спектакль, ни Андрюша не потрясли моего воображения. Это еще не был тот уникальный артист, что потом поразит всех нас и в „Интервенции“, и в „Горе от ума“, и в „Свадьбе Фигаро“. Но уже тогда Андрей удивил меня крепким профессионализмом. В нем не было ничего от неумелого дебютанта. Видимо, сказалась школа театральной семьи. Однажды знаменитого педагога „Щуки“, Юрия Васильевича Катина-Ярцева, спросили, не считает ли он, что „на детях гениев природа отдыхает“. Он ответил, что, по его наблюдениям, в актерской среде была бы уместна другая поговорка – „Яблоко от яблони недалеко падает“. И пояснил: детям из актерских семей никогда не надо объяснять, что такое актерский труд. Они с детства верно понимают суть профессии, которая заключается прежде всего в „пахоте“, а не в цветах и поклонниках. Это к Андрюше относилось впрямую…»
28 марта Миронов играл в «Проделках Скапена». А на следующий день возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В 9-м павильоне была воздвигнута внушительных размеров декорация «зал заседаний немецкой эмиграции», где и состоялись съемки. В них участвовали Миронов, Кваша, Нифонтова, Лучко и др. Работа длилась до пяти вечера. После чего Миронов взял курс на Театр сатиры, где ему предстояло играть в спектакле «Гурий Львович Синичкин».
30 марта Миронов опять снимался в той же декорации. А вечером снова играл в театре – на этот раз в «Женском монастыре». Такая же история повторилась и 31-го: днем съемки в «зале эмиграции», вечером – спектакль «Женский монастырь».
Апрель начался для Миронова со съемок: в первый день месяца, с трех часов дня, он снимался в декорации «кафе Антуана». На следующий день съемки продолжились.
3 и 4 апреля Миронов играл Холдена Колфилда в «Над пропастью во ржи» (утро, вечер). 5-го снова надел на себя костюм Фридриха Энгельса и расположился за столиком в «кафе Антуана». Съемки длились до 17.30.
6 апреля Миронов участвовал в очередной сессии озвучания роли Энгельса. Она длилась четыре часа – с 8 утра до 12 дня. Затем почти на полтора месяца Миронов о роли Энгельса забыл, думая, что работа над картиной благополучно завершилась. Но получилось иначе. После просмотра картины худсоветом «Мосфильма» режиссера Рошаля обязали внести в нее некоторые изменения – в частности, переснять ряд эпизодов. Эта работа состоится в мае.
11, 12, 13 апреля Миронов играл в «Синичкине», 14-го, 15-го – в «Женском монастыре», 19-го – в «Дамокловом мече».
3 и 4 мая Миронов снова играл Холдена Колфилда в «Над пропастью во ржи». Затем его репертуар выглядел следующим образом: 9—12 мая – «Синичкин».
17 мая Миронов вновь объявился на съемочной площадке фильма «Год как жизнь». В тот день с утра состоялась пересъемка эпизода «луг». Съемка проходила в Ботаническом саду МГУ. Отснявшись, Миронов отправился в театр, где вечером ему предстояло выйти на сцену в спектакле «Над пропастью во ржи».
18 мая Миронов снова снимался. На этот раз в павильоне «Мосфильма» (6-м) снимали эпизод с участием Миронова, Кваши и Балашова. Съемка шла с 15.30 до 24.00 и оказалась последней в фильме.
19 и 21 мая Миронов играл в «Женском монастыре», 22-го – в «Над пропастью во ржи», 23-го – в «Проделках Скапена», «Женском монастыре».
Между тем едва Миронов закончил работу над фильмом «Год как жизнь», как ему поступило новое предложение от кинематографистов. Его вызвал Эльдар Рязанов, который готовился на том же «Мосфильме» к съемкам своей очередной комедии – «Берегись автомобиля». Миронову было предложено попробоваться на роль жулика Димы Семицветова. А его коллеге по «Сатире» Анатолию Папанову Рязанов предложил роль тестя Семицветова Сокола-Кружкина. 31 мая прошли пробы обоих актеров (а также Татьяны Гавриловой на роль жены Димы), которые убедили Рязанова, что искать других исполнителей на эти роли больше не надо. По словам самого режиссера, «роль Семицветова, честно говоря, была выписана нами с Э. Брагинским весьма однокрасочно, и требовался актер, который не просто сыграет то, что сочинили авторы, но еще и станет „донором“, то есть обогатит роль своей индивидуальностью, выдумкой, мастерством…»
4 января Миронов возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В тот день в 10-м павильоне с 9 утра до 17.30 вечера снимали очередной эпизод, где Маркс и Энгельс работают в типографии.
5 января Миронов играл в «Проделках Скапена» (утро), «Женском монастыре» (вечер), 6-го – в «Проделках Скапена» (утро).
7 января в три часа дня Миронов снова облачился в костюм Фридриха Энгельса и отснялся в новом эпизоде на объекте «в типографии». После чего отправился к своим родителям на Петровку, чтобы поздравить свою маму с ее очередным днем рождения.
8 января Миронов снова снимался: с 9 утра до 17.30 вечера он изображал Энгельса, встречающегося с Марксом и Веертом в типографии. Вечером того же дня Миронов играл на сцене родного театра в «Гурии Львовиче Синичкине».
9 января Миронов играл в «Проделках Скапена», 10-го – в «Синичкине».
11 января Миронов снимался в роли Энгельса все в той же декорации «типография». Вечером он играл в «Женском монастыре».
12 января Миронов только снимался: с трех дня до двенадцати ночи изображал Энгельса в типографии. То же самое он делал и на следующий день и два дня спустя – 15 января.
16 января Миронов играл в «Клопе», 18-го, 19-го – в «Женском монастыре».
21 января в первой половине дня Миронов снимался в роли Энгельса (все в той же декорации «типография»), а вечером играл в «Синичкине». 22-го он вышел в «Женском монастыре», 24-го – в «Дамокловом мече».
25 января день для Миронова снова начался со съемки: в тот день его Энгельс в последний раз появился в типографии. Съемки шли с 11 утра до 8 вечера. После чего Миронов и Кваша отправились в ресторан ВТО.
27 января Миронов играл в «Синичкине».
29 января в «Годе как жизнь» приступили к съемкам нового объекта, сооруженного в 9-м павильоне, – «квартира Маркса в Кельне». В съемках приняли участие: Миронов, Кваша, Нифонтова, Харитонова. Съемки шли с 9 утра до 6 вечера. После этого участие Миронова в работе над образом Энгельса на некоторое время приостановилось, и он целиком сосредоточился на театре. 30–31 января он играл в «Женском монастыре».
Февральский репертуар Миронова выглядел так: 3-го, 4-го, 5-го – «Женский монастырь», 8-го – «Синичкин» (на сцене Театра имени Гоголя), 10-го – «Женский монастырь», 9-го – «Синичкин» (на сцене Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко), 10-го – «Женский монастырь», 12-го – «Клоп», 13-го, 14-го – «Дамоклов меч», 16-го – «Синичкин» (Театр имени Гоголя), 18-го – «Женский монастырь».
19 февраля Миронов снова объявился на «Мосфильме». В 1-м тонателье он участвовал в озвучании эпизодов со своим участием. Вместе с ним в тот день также работали Михалков, Ливанов, Шенгелая. Работа длилась с 16.30 до 24.00.
21 февраля Миронов играл в «Проделках Скапена». 23-го он снова озвучивал Энгельса, на этот раз в эпизодах с участием Карла Маркса (Игорь Кваша). На следующий день Миронов, Кваша и Нифонтова участвовали в репетиции будущих сцен. На этом участие Миронова, да и других артистов, в работе над фильмом временно прекратилось, поскольку тяжело заболел режиссер-постановщик Г. Рошаль, которому шел 66-й год.
25 февраля Миронов играл в «Проделках Скапена» и «Синичкине», 26-го – в «Клопе», 28-го – в «Женском монастыре».
В марте Миронов играл в следующих спектаклях: 1-го – «Синичкин», 2-го, 5-го – «Клоп», 6-го – «Проделки Скапена».
7 марта Миронов был жестоко разыгран Василием Ливановым, который больше двух месяцев ждал удобного повода, чтобы отомстить ему за розыгрыш с сургучной печатью. Как мы помним, в работе над фильмом «Год как жизнь» наступил вынужденный перерыв, вызванный болезнью Рошаля. Однако в начале марта он почувствовал себя значительно лучше, и всем актерам, занятым в съемках, было объявлено, что съемки вот-вот возобновятся. Этим и решил воспользоваться Ливанов. В воскресный день 7 марта он позвонил Миронову домой и попросил срочно приехать на «Мосфильм», на съемки. На удивленный возглас Миронова, что, дескать, сегодня же выходной, Ливанов заявил, что Рошалю плевать, какой сегодня день – за три недели простоя он рвется в бой. И Миронов поверил: поймал такси и рванул на студию. И в течение получаса препирался с вахтерами на проходной, которые категорически отказывались пропускать его «на съемки». Тогда Миронов позвонил Рошалю домой и узнал, что тот действительно выздоровел, но приступать к работе собирается только с завтрашнего дня. Только тут Миронов догадался, что это был чистой воды розыгрыш – месть Ливанова за сургучную «шоколадку».
В понедельник 8 марта съемки фильма «Год как жизнь» возобновились. В павильоне № 9, в декорации «кафе Антуана», был снят эпизод встречи Маркса, Энгельса, Женни, Веерта и Жюля. Съемки шли с 15.00 до 23.30. Сразу после них ее участники отправились на квартиру Миронова в Волковом переулке, чтобы отпраздновать его 24-летие. Правда, погулять на полную катушку не получилось – завтра предстояло снова сниматься. А наплевать на съемки было ни в коем случае нельзя. После того, как руководству студии поступило несколько заявлений о том, что Кваша и Миронов легкомысленно относятся к работе над образами основоположников коммунизма, актеры дали твердое обещание впредь держать себя в рамках приличия. Хохмы и розыгрыши временно прекратились.
Итак, 9 марта, в три часа дня, в той же декорации «кафе Антуана», съемки были продолжены. Эту же декорацию снимали и два последующих дня. Затем у Миронова наступил трехдневный перерыв в съемках. А 15 марта он доснялся в последних эпизодах «кафе Антуана». Закончив съемки около шести вечера, он отправился в родной театр, чтобы в 19.00 выйти на его сцену в спектакле «Клоп».
17 марта в три часа дня Миронов снова был на «Мосфильме», где принял участие в озвучании роли Энгельса. Вместе с ним работали: Кваша, Золотухин, Харитонова. Работа длилась до двенадцати ночи.
19 марта Миронов играл в «Синичкине», 21-го – в «Проделках Скапена» (утро), «Дамокловом мече» (вечер), 23-го – опять в «Синичкине» (на сцене Театра имени Станиславского), 24-го – в «Женском монастыре».
Тем временем позиции Миронова в Театре сатиры крепли день ото дня. В начале 1965 года он приступил к репетициям спектакля «Над пропастью во ржи» Д. Сэленджера. Играл в нем главную роль – Холдена Колфилда, но всего лишь в третьем составе. Уже в ходе репетиций режиссер спектакля Александр Шатрин проникся к игре Миронова такими симпатиями, что немедленно поменял все местами – и Миронов стал ведущим исполнителем. Эту роль отчасти можно было считать ответом Миронова своим завистникам: он играл американского юношу, сына богатых родителей, который сбегал из семьи в поисках лучшей доли. Как вспоминал сам актер: «Я к этому совершенно не был готов, прямо скажем. Шатрин повернул мой взгляд и всего меня куда-то внутрь себя. К тому же это книга моей юности, моего поколения. Это произведение, с одной стороны, лирическое, с другой – драматическое, совпадало в то время с моим собственным мироощущением. И Холден Колфилд, с его оценкой и взглядом на жизнь, его размышлениями, его пониманием правды, неправды, истины, лжи, был как-то очень близок мне. Шатрин помог мне почувствовать и попытаться прожить именно вот это „что“, а не „как“, ощутить это „что“… а главное, создать это из себя, а не из какого-то представления об этом. Через себя, через свою эмоцию, через свой интеллект, через свое восприятие мира. Естественно, тогда мне еще не хватало жизненного опыта и я немногое пережил, а фактически – ничего. Я только пережил в то время свою первую любовь, которая стала, быть может, необходимым для роли эмоциональным багажом… (Я понимал и с годами понимаю все больше и больше – человеческая драма, горе обогащают в нашей профессии. Это ужасно, но актер вынужден тиражировать пережитое, потому что все время пытается удержать ту эмоцию, то ощущение, то самочувствие.) Главное, чему научил меня Шатрин, – что все надо пропускать только через себя. А для этого ты должен собой что-то представлять. Представлять в плане интеллектуальном, и в плане духовном, и в плане душевном, и сердечном, и в плане восприятия чего-то, с одной стороны, и неприятия – с другой, какой-то своей определенности, своего стержня. То, что я прочитал, например, у Михаила Чехова: „Есть секрет, который, к сожалению, не все актеры знают. Секрет этот заключается в том, что публика всегда, сознательно или бессознательно, за образом, созданным актером, видит того человека, который создает этот образ, оценивает его. И от того, приняла или не приняла она этого человека, зависит возможность возникновения и сам характер связи между актером и публикой…“
Премьера спектакля «Над пропастью во ржи» состоялась 26 и 27 марта 1965 года. Публика, до отказа забившая концертный зал гостиницы «Советская», была в восторге от увиденного. Да и не только публика. Сразу после спектакля постановщик спектакля Александр Шатрин написал Миронову на программке следующие слова: «Милый Андрюша! Я испытал настоящую радость встречи с тобой в работе! Ты – настоящее „Дитя театра“! Хочу верить, что ничто никогда не собьет тебя с большой дороги и что мы еще много раз встретимся в новых работах! Твой Холден заставляет людей задумываться о многом, и невозможно представить себе, что ты – Андрей Миронов – в жизни отличаешься от него! Это и есть настоящее искусство! Поздравляю тебя и твоих Маму и Папу и желаю вам всем счастья в доме и на сцене!»
Справедливости ради стоит привести и несколько иное мнение – актера Федора Чеханкова, с которым Миронов дружил. Вот его слова: «Однажды утром в „Советской“ я смотрел один из первых спектаклей Андрея – „Над пропастью во ржи“ Сэлинджера. Не буду врать, ни спектакль, ни Андрюша не потрясли моего воображения. Это еще не был тот уникальный артист, что потом поразит всех нас и в „Интервенции“, и в „Горе от ума“, и в „Свадьбе Фигаро“. Но уже тогда Андрей удивил меня крепким профессионализмом. В нем не было ничего от неумелого дебютанта. Видимо, сказалась школа театральной семьи. Однажды знаменитого педагога „Щуки“, Юрия Васильевича Катина-Ярцева, спросили, не считает ли он, что „на детях гениев природа отдыхает“. Он ответил, что, по его наблюдениям, в актерской среде была бы уместна другая поговорка – „Яблоко от яблони недалеко падает“. И пояснил: детям из актерских семей никогда не надо объяснять, что такое актерский труд. Они с детства верно понимают суть профессии, которая заключается прежде всего в „пахоте“, а не в цветах и поклонниках. Это к Андрюше относилось впрямую…»
28 марта Миронов играл в «Проделках Скапена». А на следующий день возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В 9-м павильоне была воздвигнута внушительных размеров декорация «зал заседаний немецкой эмиграции», где и состоялись съемки. В них участвовали Миронов, Кваша, Нифонтова, Лучко и др. Работа длилась до пяти вечера. После чего Миронов взял курс на Театр сатиры, где ему предстояло играть в спектакле «Гурий Львович Синичкин».
30 марта Миронов опять снимался в той же декорации. А вечером снова играл в театре – на этот раз в «Женском монастыре». Такая же история повторилась и 31-го: днем съемки в «зале эмиграции», вечером – спектакль «Женский монастырь».
Апрель начался для Миронова со съемок: в первый день месяца, с трех часов дня, он снимался в декорации «кафе Антуана». На следующий день съемки продолжились.
3 и 4 апреля Миронов играл Холдена Колфилда в «Над пропастью во ржи» (утро, вечер). 5-го снова надел на себя костюм Фридриха Энгельса и расположился за столиком в «кафе Антуана». Съемки длились до 17.30.
6 апреля Миронов участвовал в очередной сессии озвучания роли Энгельса. Она длилась четыре часа – с 8 утра до 12 дня. Затем почти на полтора месяца Миронов о роли Энгельса забыл, думая, что работа над картиной благополучно завершилась. Но получилось иначе. После просмотра картины худсоветом «Мосфильма» режиссера Рошаля обязали внести в нее некоторые изменения – в частности, переснять ряд эпизодов. Эта работа состоится в мае.
11, 12, 13 апреля Миронов играл в «Синичкине», 14-го, 15-го – в «Женском монастыре», 19-го – в «Дамокловом мече».
3 и 4 мая Миронов снова играл Холдена Колфилда в «Над пропастью во ржи». Затем его репертуар выглядел следующим образом: 9—12 мая – «Синичкин».
17 мая Миронов вновь объявился на съемочной площадке фильма «Год как жизнь». В тот день с утра состоялась пересъемка эпизода «луг». Съемка проходила в Ботаническом саду МГУ. Отснявшись, Миронов отправился в театр, где вечером ему предстояло выйти на сцену в спектакле «Над пропастью во ржи».
18 мая Миронов снова снимался. На этот раз в павильоне «Мосфильма» (6-м) снимали эпизод с участием Миронова, Кваши и Балашова. Съемка шла с 15.30 до 24.00 и оказалась последней в фильме.
19 и 21 мая Миронов играл в «Женском монастыре», 22-го – в «Над пропастью во ржи», 23-го – в «Проделках Скапена», «Женском монастыре».
Между тем едва Миронов закончил работу над фильмом «Год как жизнь», как ему поступило новое предложение от кинематографистов. Его вызвал Эльдар Рязанов, который готовился на том же «Мосфильме» к съемкам своей очередной комедии – «Берегись автомобиля». Миронову было предложено попробоваться на роль жулика Димы Семицветова. А его коллеге по «Сатире» Анатолию Папанову Рязанов предложил роль тестя Семицветова Сокола-Кружкина. 31 мая прошли пробы обоих актеров (а также Татьяны Гавриловой на роль жены Димы), которые убедили Рязанова, что искать других исполнителей на эти роли больше не надо. По словам самого режиссера, «роль Семицветова, честно говоря, была выписана нами с Э. Брагинским весьма однокрасочно, и требовался актер, который не просто сыграет то, что сочинили авторы, но еще и станет „донором“, то есть обогатит роль своей индивидуальностью, выдумкой, мастерством…»