Страница:
В тот день Галло веселился в ресторане все с теми же Орбахами, а также комедийным актером Дэвидом Штейнбергом и его невестой, обозревателем светской хроники Эрлом Вилсоном и его секретаршей. В разгар веселья в ресторан вошли четверо мужчин, которые без всяких слов достали пистолеты 38-го калибра и разрядили их в именинника и его телохранителя. Все было кончено за несколько секунд. По счастью, никто из присутствующих, кроме самого Галло и его секьюрити, не пострадал. В мафиозных кругах говорили, что это была расплата за покушение на Джозефа Коломбо. На похоронах погибшего его сестра Кармелла произнесла зловещую фразу: «Улицы покраснеют от крови, Джо». И они действительно покраснели. Как пишут У. Бальзамо и Д. Карпоци:
«В день похорон помощник Коломбо – Дженарро Чиприо был зарезан гангстерами. Через несколько дней еще четверо бандитов погибли от взрыва бомбы.
Убийства продолжались непрерывно в течение нескольких недель, пока счет не достиг дюжины погибших...
Новая война между группировками Коломбо и Галло не могла быть прекращена за столом переговоров, потому что Карло Гамбино не хотел заключать мир до того, как обе стороны обескровят и уничтожат друг друга. Семейство Гамбино даже поставляло оружие и боеприпасы воюющим сторонам.
Логика такого поведения была очевидна. Чем больше они поубивают друг друга, тем меньше сопротивления Карло Гамбино встретит, когда будет прибирать к рукам оба семейства.
Гамбино подошел вплотную к достижению своей цели раньше, чем через три месяца после убийства Джо Галло, когда Томас Эболи, один из трех боссов, наследовавших семейство Вито Дженовезе в 1969 году, был застрелен на улице в Бруклине.
Из оставшихся руководителей клана остались только Джерардо Катена и Майкл Миранда. Но Катена был арестован, судим и приговорен к отбыванию срока за рэкетирство. А Майкл Миранда, семидесяти восьми лет, был слишком стар, чтобы воспрепятствовать чему бы то ни было.
Так Гамбино прибрал третье семейство под свой контроль. Оставалось еще два.
Началась волна убийств других мафиози, чтобы запугать членов двух оставшихся семейств – Луккезе и Бонанно.
Семейство Луккезе получило послание первым и сразу сдалось, после того как его руководитель Кармине Трамунти пришел к выводу, что не хочет в дальнейшем иметь дело с Гамбино. Вскоре после этого глава семейства Бонанно Натале Эвола вместе с Филиппом Растелли и Джозефом де Филиппо также дали знать Карло Гамбино, что они совершенно согласны играть «честно и прямо» отведенную для них роль в его команде.
Теперь Карло Гамбино стал настолько всесильным, что ни одно другое семейство на всей территории США не могло возражать ему.
Так он стал новым capo di tutti capi всей мафии – «боссом всех боссов» – первым после Сальваторе Маранзано, который был убит в 1931 году...»
Все эти мафиозные разборки только добавили лишнего ажиотажа вокруг проката «Крестного отца». Он продолжал свое триумфальное шествие по Америке, а потом и по Европе. Успех от фильма превзошел все ожидаемые прогнозы. Уже за первые три недели американского проката картина собрала 80 миллионов долларов, а за месяц показа эта цифра перевалила за 100 миллионов. Заметим, что знаменитый фильм «Унесенные ветром», который роднит с «Крестным отцом» то, что это тоже семейная (но не гангстерская) сага, собрал 80 миллионов долларов в течение... 30 лет. А «Крестный...» умудрился это сделать за три недели! Более того: таких показателей в Америке не достигал ни один фильм на криминальную тему. Даже «Американский связной» – лидер проката 1971 года и обладатель «Оскара»-72.
В Советском Союзе «Крестного отца» показывать никто не думал, хотя на первый взгляд это кажется странным: ведь в фильме речь шла о мафии, которая расцвела пышным цветом у главного стратегического противника СССР – США. Казалось бы, вот он, повод лишний раз показать советским людям то, какая в Штатах сложилась нездоровая ситуация в криминальной сфере. Но фильм до нас так и не дошел (разве что его копию крутили для узких кругов киноведов в Госфильмофонде, чтобы они потом смогли эту ленту раскритиковать).
Одна из первых обширных публикаций о «Крестном отце» в СССР появилась на страницах ежегодника «На экранах мира» (1975 год). Автор – Ян Березницкий. Он объяснил причину непоказа этого фильма у себя на родине – романтизация мафии. Цитирую:
«В неторопливости и обстоятельности, с какими ведется в фильме повествование, есть своя прелесть. Это та неторопливость и та обстоятельность, которые приличествуют, казалось бы, отнюдь не гангстерскому фильму (в основе сюжета «Крестного отца» многократно использованный в американских гангстерских фильмах мотив – история кровавого соперничества двух синдикатов преступников), а добропорядочной семейной хронике...
«Крестный отец» представляет собой (по жанру) соединение, казалось бы, несоединимого: добропорядочной семейной хроники с кровавым гангстерским фильмом. Розового с черным. Ибо если продолжить перечисление и других факторов, способствующих, как принято считать, зрительскому успеху, то окажется, что «Крестный отец» либо вообще ими не обладает, либо обладает ничуть не в большей степени, чем десятки и сотни других фильмов.
И только одно свойство ленты делает ее уникальной – та амальгама розового и черного, семейной хроники и гангстерского фильма, о которой упомянуто выше... Фильм вполне мог бы носить название «Жизнь с отцом»: он тоже об отце-бизнесмене, который верховодит в кругу своей семьи. Только его бизнес – особого свойства...
Но дело не только в том, что Пьюзо и Коппола скрестили гангстерский фильм с семейной хроникой. В этом отношении у них, кстати, был предшественник: вышедший на экраны незадолго до «Крестного отца» фильм Роберта Олдрича «Банда Гриссома». Уникальность предложенной ими формулы состояла в том, что семья гангстеров предстала в «Крестном отце» как воплощение всех мыслимых семейных добродетелей.
В «Крестном отце» семейные добродетели клана Корлеоне способны вызвать у среднего американского зрителя восхищение и умиление.
А то, чем дон Корлеоне и его сыновья занимаются (вынуждены заниматься) вне дома, во-первых, происходит вне дома, а во-вторых, способствует вящему благополучию и процветанию этой образцовой американской семьи.
Социологи давно обратили внимание на то, какую огромную роль в формировании и упрочении так называемого «американской мифа» играет культ семьи, домашнего очага. Семьи как основополагающего элемента того житейского уклада и той общественной философии, которые принято (в Соединенных Штатах) именовать американизмом...
Нельзя не согласиться с кинообозревателем американского еженедельника «Ньюсуик», что если Брандо вложил в исполнение роли благопристойного гангстера-бизнесмена всю свою гражданскую страсть, всю политическую активность последних лет, то Коппола трактовал тему фильма более мягко. Главным для него было чисто формальное сопоставление сцен жестокости и насилия с идиллически-благостными семейными сценами...»
Кстати, Брандо единственный из участников фильма, кто не побоялся во всеуслышание объявить на всю Америку, что их лента – это констатация того, что мафия является естественным элементом жизни капиталистического образа жизни. По его словам:
«Я думаю, что этот фильм совсем не о мафии. В нем идет речь, мне кажется, о самой философии предпринимательства, свойственной представителям крупных корпораций. Мафия как нельзя лучше характеризует образ наших капиталистов. Дон Корлеоне – это обыкновенный американский магнат большого бизнеса, который делает все возможное для процветания своей семьи и своего класса. Его тактика мало чем отличается от той, которую применяет «Дженерал моторс» в борьбе со своими конкурентами...»
На волне оглушительного успеха «Крестного отца» руководители «Парамаунта» уже через год после выхода первого фильма решили снимать его продолжение. Благо мафиозные войны, бушевавшие тогда в Нью-Йорке, только подогревали интерес общества к этой теме.
Режиссером второй части, естественно, вновь был выбран Коппола. Но тот вдруг наотрез отказался от участия в этом проекте. «Опять надо будет идти на поклон к мафии, да и вы своими придирками меня достаточно измотали», – заявил он гонцам со студии. Но последние прекрасно знали, чем можно уломать строптивого режиссера. Миллион долларов и 13 процентов от проката решили проблему в нужную для студии сторону.
На роль дона Корлеоне режиссер без всяких оговорок намечал Марлона Брандо. Однако тот внезапно испортил отношения с «Парамаунтом», выступив в защиту прав североамериканских индейцев и отказавшись лично принимать премию «Оскар» за роль в «Крестном отце». Студия ему этого не простила. Впрочем, и сам актер не слишком горел желанием сниматься в продолжении: во-первых, был обижен, что ему мало заплатили за первый фильм, во-вторых – не хотел играть в жестком гриме молодого человека. Поэтому Копполе нужно было срочно искать решение проблемы. В итоге во второй части фильма было решено рассказать лишь о юности дона Корлеоне, то есть появление Брандо было уже необязательно. Роль молодого дона Вито Корлеоне досталась молодому актеру Роберту Де Ниро, для которого участие в этом фильме стало поистине звездным часом.
Биографическая справка
Роберт Де Ниро родился в августе 1943 года в Нью-Йорке в творческой семье – его родители были художниками. Он учился в школе на Гринич-авеню (район Вест Виллидж) и, по свидетельству очевидцев, был учеником не особо приметным. Из книжек отдавал предпочтение дешевой литературе – комиксам, которые глотал пачками. После шестого класса он попал в частную школу Элизабет Эрвин на Чарльтон-роуд, однако и там его успехи были малозаметны. Короче, рос вполне обычным ребенком, в котором трудно было угадать будущую звезду Голливуда.
Когда Роберт был еще подростком, его родители приняли решение развестись. Поскольку сын любил обоих родителей, это событие стало для него настоящим испытанием. Но особенно сильно он стал страдать, когда у его матери стали появляться другие мужчины, с которыми он никак не мог найти общий язык. Больше всего крови попортил парню некий художник и эссеист Мэнни Фарбер, который в открытую заявлял, что терпеть не может детей. У Роберта с ним были несколько стычек, в результате чего мальчик даже обследовался у психотерапевта. Этой войне нервов положила конец мать Роберта – она просто порвала с Фарбером всяческие отношения.
В 17 лет Роберт внезапно заявил матери, что собирается поступить в консерваторию Стеллы Адлер, чтобы учиться на актера (обучение там шло по системе Станиславского). Мать не стала возражать, посетовав лишь, что затея сына может не осуществиться, поскольку у Роберта не было аттестата об окончании школы (последний год он учился в обычной школе и прогуливал уроки). Но сын заявил, что ради актерства пойдет на жертвы: будет посещать днем консерваторию, а вечером – занятия в школе, чтобы получить аттестат. Флаг тебе в руки, сказала мать. Кстати, аттестат он так и не получил, но в консерватории доучился.
В Актерской студии Роберт познакомился с симпатичной девчонкой Салли Киркленд, которая вскоре стала его подружкой. Их более тесному сближению способствовали совместные репетиции в доме у Роберта на Западной Четырнадцатой улице. Салли была одной из немногих, кто уже тогда верил в то, что Роберт в будущем непременно станет звездой. Она в открытую говорила ему об этом, и это было еще одной причиной, из-за которой они были вместе.
Дебют Роберта в кино состоялся в 1965 году: он сыграл крохотную роль в фильме французского режиссера Марселя Карне «Три комнаты в Манхэттене». Роль досталась ему, в общем-то, случайно – благодаря тому, что он, живя какое-то время вместе с отцом в Париже, знал французский язык и мог сказать на нем пару связных фраз с экрана. Более крупная роль досталась Роберту в другом фильме – «Свадьба» (1965) Брайана Де Пальмы (будущего создателя «Человека со шрамом» и других гангстерских фильмов), где он сыграл одного из дружков главного героя. За роль в последнем Роберт получил свой первый профессиональный заработок – 50 долларов.
Примерно в 1963 году у Роберта появилась новая подружка. Ею стала выпускница Актерской студии Страсберга Шелли Винтерс. Их знакомство состоялось в баре на Восьмой авеню «У Джимми Рея», куда Роберт пришел со своей тогдашней пассией Салли Киркленд. Там же оказался приятель Роберта, коротавший время со своей подругой – той самой Шелли Винтерс, которая на тот момент считалась уже полноценной голливудской звездой (в 1959 году она получила «Оскара» в номинации «Лучшая актриса второго плана» за роль в фильме «Дневник Анны Франк»). С первого взгляда Роберт влюбился в звезду и уже через пару дней после первой встречи нашел возможность встретиться с ней снова. Шелли не удивилась этому, поскольку давно привыкла к мужскому вниманию. В конце концов между звездой и 20-летним начинающим актером возник роман.
Летом 1968 года, после множества безуспешных попыток реализовать свой талант, Роберт наконец попал в бродвейскую постановку «Блеск, слава и золото». Там у него было сразу несколько эпизодов: он играл многочисленных мужчин главной героини. Его игра была замечена, и газета «Виллидж Войс», откликаясь на премьеру, писала: «Прекраснейшую игру демонстрирует Джин Ричардс в роли немой девушки, доброй подруги Нолы, и особенно Роберт Де Ниро в нескольких ролях любовников Нолы и других мужчин. Де Ниро делает характеры своих героев совершенно разными, отчетливыми...» После этого отклика публика повалила на спектакль, чтобы воочию удостовериться в правильности газетного вывода. Так Роберт стал известен на Бродвее. Кстати, его бывшая подружка Салли Киркленд первой пришла к нему за кулисы и сказала, что теперь-то он точно станет звездой. Другим поклонником таланта молодого актера был все тот же Брайан Де Пальма, который после спектакля пригласил Роберта на роль в своем новом фильме «Приветствия». Правда, роль была необычная: маньяк, снимающий, как влюбленные парочки занимаются любовью.
На рубеже 70-х Роберт снялся еще в нескольких фильмах: «Песня Сэма» (1969), «Кровавая мама», «Привет, мамуля!» (оба – 1970). Два первых фильма можно смело отнести к проходным, и лишь «Кровавая мама» достойна того, чтобы поговорить о ней более подробно, поскольку это был первый актерский опыт Де Ниро в фильме про американских гангстеров.
Ленту снял Роджер Корман, который считался безусловным королем фильмов категории «В». Его новая картина была посвящена легендарной личности: знаменитой гангстерше 30-х годов мамаше Кейт Баркер, которая сколотила с собственными сыновьями банду и грабила банки на Среднем Западе. Роберт попал в этот фильм по протекции своей любовницы Шелли Винтерс, которой досталась роль «мамаши». Именно Винтерс назначила на роли сыновей своих знакомых, поэтому неудивительно, что Роберт тоже оказался в их числе – он должен был сыграть наркомана-психопата Ллойда. Для того чтобы лучше соответствовать образу наркомана, Роберту пришлось – нет-нет, не подсесть на наркотики, а здорово поголодать, после чего его лицо осунулось и обрело нездоровый цвет. Правда, и роль его оказалась самой короткой: Ллойд умирает от передоза одним из первых в банде.
Во время съемок одного из эпизодов произошел забавный инцидент. По сюжету герои Шелли и Роберта должны были убегать на машине от полицейских, при этом Шелли стреляет из автомата через заднее стекло, а Роберт ведет автомобиль. Два оператора примостились в кузове, прикрепленном к багажнику автомобиля. И вот съемка началась. Буквально с первых же мгновений машину стало кидать из стороны в сторону, будто за рулем сидел пьяный. С огромным трудом операторам удалось провести съемку, хотя они совершенно не были уверены в том, что эпизод получился. Они так и сказали Роберту: «Мы не знаем, что получилось, поскольку ты потерял контроль над машиной. Может быть, сделаем еще один дубль?» На что актер ответил: «Конечно, я потерял управление. Я ведь еще никогда не водил машину. У меня и прав-то нет». Можете себе представить, как вытянулись физиономии операторов. Естественно, ничего переснимать они не стали, и в фильм вошел тот самый первый дубль.
Что касается отношений Роберта и Шелли во время съемок, то они были в самом зените. Причем Шелли в них выступала не только в роли любовницы, но и матери молодого актера. Например, узнав о том, что ее возлюбленный получает мизерные деньги за работу и буквально сидит на бобах, она потребовала давать ему деньги хотя бы на расходы, чтобы он не сидел полуголодным (просить об этом сам Роберт стеснялся, да и гордый был очень). Некоторые, глядя на их союз, называли Шелли «еврейской мамой Роберта», что было недалеко от истины.
После съемок в «Кровавой маме» Роберт вернулся на сцену, правда, уже не в Нью-Йорке – устроился в труппу бостонского театра «Тиэтр Компани оф Бостон». Проработав там какое-то время, он вернулся в Нью-Йорк, чтобы в декабре 1970 года сыграть там в постановке своей любовницы Шелли Винтерс под названием «Ночные сцены шумной пассажирки». Критики назвали его игру в ней «ошеломляющей». Однако похвалы на хлеб не намажешь, и в финансовом отношении Роберту в ту пору приходилось несладко. Даже самая его успешная на тот момент роль – в «Кровавой маме» – не принесла ему сколь-нибудь ощутимых денежных дивидендов. Жил он скромно, в небольшой квартирке на четвертом этаже, в доме на Западной Четырнадцатой улице, между Гринич-Виллидж и Челси, платя за жилье 70 долларов в месяц. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ему приходилось хвататься за любую, даже самую крохотную роль, которые ему предлагали в кино и театре.
В начале 70-х он записал на свой счет еще несколько фильмов: «Думая о Дженнифер», «Рожденный побеждать», «Банда, которая не умела играть честно» (все – 1971), «Бей в барабан медленно», «Злые улицы» (оба – 1973). Два последних фильма стали самыми удачными из всего этого списка. В них Роберт сыграл главные роли: в «Барабане» это был «дубоватый» бейсболист, в «Улицах» (их снял Мартин Скорсезе) – гангстера Джонни Боя. Именно последняя роль и принесла Роберту славу самого талантливого нью-йоркского актера начала 70-х и стала тем звездным билетом, по которому он вошел в святая святых – в Голливуд.
Осенью 1973 года, когда «Злые улицы» вышли на экран, его и увидел Фрэнсис Форд Коппола, который готовился к съемкам продолжения «Крестного отца» и искал актера на роль молодого дона Вито Корлеоне. Собственно, это была не первая встреча режиссера и актера. Еще в период подготовки к съемкам первого «Крестного отца» Роберт был утвержден на одну из ролей – Поля Гатто. Но затем он добровольно ушел из проекта, предпочтя второстепенной роли у Копполы главную роль в фильме Джеймса Голдстоуна «Банда, которая не умела играть честно». А когда «Крестный отец» вышел на экраны и собрал обильный урожай баксов и призов, Роберт, конечно, начал кусать локти от обиды, поскольку его «Банда» оказалась дешевкой. Впрочем, не зря говорится: что ни делается, все к лучшему. Если бы Роберт сыграл в первом «Крестном отце», то ему не досталась бы роль молодого Корлеоне во втором, а именно эта роль сделает его по-настоящему знаменитым.
Рассказывает биограф актера Э. Дуган:
«Съемки ленты «Крестный отец-2» начались 1 октября 1973 года. Пока Коппола с группой снимал сцены на озере Тахо, Де Ниро входил в роль. Он уже прошел ускоренный курс итальянского языка и почти устранил свой акцент – ведь большая часть его диалогов в фильме на итальянском.
Он начал съемки в фильме со сцен в Маленькой Италии в январе 1974 года, а заканчивал на Сицилии с апреля по июнь. Так же, как он сделал при работе над фильмом «Бей в барабан медленно», Де Ниро взял магнитофон и поехал в Палермо, к родственникам консультанта фильма, Романо Пианти. Де Ниро много занимался с Пианти, но считал, что ему надо самому услышать живой разговорный язык:
«Хотя сицилианцы очень приветливы к вам как к туристу, у них есть такая особенность – наблюдать за вами, не подавая вида, что наблюдают. Они вас могут подробно изучить, а вы этого даже не заметите».
Когда Де Ниро вернулся с Сицилии через полтора месяца, он поразил Пианти тем, как быстро сумел схватить диалект и приобрести беглость речи.
«Если бы меня спросили, может ли актер за такой короткий срок освоить новый язык, я вам ответил бы: «нет». Ни за что. Это невозможно. Но этот Де Ниро совершил невозможное!» – говорил Пианти.
Именно Де Ниро произносит в «Крестном отце» ставшую крылатой фразу: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться», – объясняя Бруно Керби свою тактику на переговорах с «квартальным» мафиозным боссом. «Мой отец сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться», – а это слова Аль Пачино в роли Майкла еще из первого фильма. Итак, Де Ниро в роли молодого Вито словно создает «основу» для воспоминаний, уже озвученных героями первой части. И примечательно, что эта фраза Де Ниро – одна из всего лишь трех реплик на английском на протяжении всего фильма.
Аль Пачино предложил снять в фильме учителя Де Ниро, Ли Страсберга, в роли забулдыги Хаймана Рота. Первоначально эту роль планировали отдать режиссеру Элии Казану, но он отказался. Так что, хотя у них не было общих сцен, но Де Ниро оказался в одном фильме с тем самым человеком, который в свое время обучил его искусству актерской игры...»
В разгар работы над «Крестным отцом» – в начале 1974 года – Де Ниро был удостоен двух значительных наград: за роли в фильмах «Банда, которая не умела играть честно» и «Злые улицы» он получил приз от «Кружка кинокритиков» и Национального общества кинокритиков как «Лучший актер второго плана». Не «Оскар», конечно, но все равно приятно.
Тем временем в декабре 1974 года на экраны США вышел «Крестный отец-2».
«Крестный отец-2»: Состоит из двух сюжетных линий, одна, предваряющая сюжет первого фильма, рассказывает о ранних годах жизни будущего «крестного отца» дона Вито Корлеоне (Роберт Де Ниро), а вторая продолжает первый фильм и повествует о представителях нового поколения гангстерского клана Корлеоне – сыне дона Вито Майкле и его окружении.
Майкл с партнерами превращает мафию, построенную по патриархальным, еще сицилийским законам, в весьма прагматичную, жесткую корпорацию, плавно интегрирующуюся в большой бизнес Америки.
Это самый жесткий по стилю фильм трилогии. В нем Майкл Корлеоне предстает не только умным стратегом, напоминающим своего покойного отца, но и чрезвычайно жестоким человеком: он не щадит никого, даже собственного брата Фредди, который по малодушию предал его. На справедливый вопрос своего приемного брата Тома Хэгена «Ты хочешь убить всех?» Майкл отвечает: «Я не хочу убить всех. Я хочу убить всех своих врагов». В итоге от Майкла уходит даже его жена, заявив ему на прощание: «У меня не осталось к тебе ни капли любви».
Во второй части предпринята попытка развенчать тот образ жизни, которым живут члены мафии. Мы помним по первому фильму, каким был Майкл в своей домафиозной жизни – добрым и любящим человеком. Даже когда он начал входить в дела мафии и согласился убить двух врагов отца, заказавших покушение на него, он еще не был столь жесток. Во второй серии это уже иной человек – умный, как его отец, но в то же время более жестокий, чем он. Не зря вторая тема в фильме – это тема молодости Корлеоне-старшего, добрая тема в фильме.
Однако, даже несмотря на попытку развенчания, это все равно кино романтическое и во многом надуманное. Потому что подлинная жизнь мафии – это все-таки другое. Об этом, кстати, несколько позже поведает широкой общественности агент ФБР Донни Браско (Джо Пистоне), внедренный в нью-йоркскую мафию в 1976 году и пробывший там шесть лет (о его деятельности в Голливуде снимут фильм все с тем же Аль Пачино в роли одного из гангстеров). Как пишет К. Сифакис:
«Браско объяснил разницу между «Крестным отцом» и настоящей мафией – в кино гангстеров сочли слишком хорошими. Реальная жизнь в мафии была груба, мелочна и корыстна. В фильме не были показаны внутренние дрязги, ложь, интриги в борьбе за власть. Донни Браско явно не нашел это общество «почтенным». Как сказал капо Сони Блэк (в его банде работал Браско. – Ф. Р.), который в конце концов был убит своими собратьями-мафиози, «каждый день кто-то пытается избавиться от тебя и занять твое место. Всегда надо быть начеку. Каждый божий день – борьба за власть и пост»...»
Но вернемся к «Крестному отцу-2».
Создатели фильма:
Фрэнсис Форд Коппола – режиссер и продюсер;
Марио Пьюзо, Фрэнсис Форд Коппола – авторы сценария;
Гордон Уиллис – оператор;
Нино Рота – композитор.
В главных ролях:
Роберт Де Ниро – дон Вито Корлеоне в молодости;
Аль Пачино – Майкл Корлеоне;
Джон Казале – Фредерико «Фредо» Корлеоне;
Роберт Дюваль – Том Хэген, приемный сын дона Вито;
Том Роскви – Рокко Лампоне, боевик;
Дайан Китон – Кей Адамс, жена Майкла;
Талия Шайер – Констанция «Конни» Корлеоне-Рицци, дочь дона Вито и Кармеллы Корлеоне;
Моргана Кинг – Кармелла Корлеоне, жена дона Вито;
Ричард Брайт – Аль Нери, телохранитель Майкла;
Ли Страсберг – Хайман Ротт;
Майкл В. Гаццо – Фрэнк Пентенджелли;
«В день похорон помощник Коломбо – Дженарро Чиприо был зарезан гангстерами. Через несколько дней еще четверо бандитов погибли от взрыва бомбы.
Убийства продолжались непрерывно в течение нескольких недель, пока счет не достиг дюжины погибших...
Новая война между группировками Коломбо и Галло не могла быть прекращена за столом переговоров, потому что Карло Гамбино не хотел заключать мир до того, как обе стороны обескровят и уничтожат друг друга. Семейство Гамбино даже поставляло оружие и боеприпасы воюющим сторонам.
Логика такого поведения была очевидна. Чем больше они поубивают друг друга, тем меньше сопротивления Карло Гамбино встретит, когда будет прибирать к рукам оба семейства.
Гамбино подошел вплотную к достижению своей цели раньше, чем через три месяца после убийства Джо Галло, когда Томас Эболи, один из трех боссов, наследовавших семейство Вито Дженовезе в 1969 году, был застрелен на улице в Бруклине.
Из оставшихся руководителей клана остались только Джерардо Катена и Майкл Миранда. Но Катена был арестован, судим и приговорен к отбыванию срока за рэкетирство. А Майкл Миранда, семидесяти восьми лет, был слишком стар, чтобы воспрепятствовать чему бы то ни было.
Так Гамбино прибрал третье семейство под свой контроль. Оставалось еще два.
Началась волна убийств других мафиози, чтобы запугать членов двух оставшихся семейств – Луккезе и Бонанно.
Семейство Луккезе получило послание первым и сразу сдалось, после того как его руководитель Кармине Трамунти пришел к выводу, что не хочет в дальнейшем иметь дело с Гамбино. Вскоре после этого глава семейства Бонанно Натале Эвола вместе с Филиппом Растелли и Джозефом де Филиппо также дали знать Карло Гамбино, что они совершенно согласны играть «честно и прямо» отведенную для них роль в его команде.
Теперь Карло Гамбино стал настолько всесильным, что ни одно другое семейство на всей территории США не могло возражать ему.
Так он стал новым capo di tutti capi всей мафии – «боссом всех боссов» – первым после Сальваторе Маранзано, который был убит в 1931 году...»
Все эти мафиозные разборки только добавили лишнего ажиотажа вокруг проката «Крестного отца». Он продолжал свое триумфальное шествие по Америке, а потом и по Европе. Успех от фильма превзошел все ожидаемые прогнозы. Уже за первые три недели американского проката картина собрала 80 миллионов долларов, а за месяц показа эта цифра перевалила за 100 миллионов. Заметим, что знаменитый фильм «Унесенные ветром», который роднит с «Крестным отцом» то, что это тоже семейная (но не гангстерская) сага, собрал 80 миллионов долларов в течение... 30 лет. А «Крестный...» умудрился это сделать за три недели! Более того: таких показателей в Америке не достигал ни один фильм на криминальную тему. Даже «Американский связной» – лидер проката 1971 года и обладатель «Оскара»-72.
В Советском Союзе «Крестного отца» показывать никто не думал, хотя на первый взгляд это кажется странным: ведь в фильме речь шла о мафии, которая расцвела пышным цветом у главного стратегического противника СССР – США. Казалось бы, вот он, повод лишний раз показать советским людям то, какая в Штатах сложилась нездоровая ситуация в криминальной сфере. Но фильм до нас так и не дошел (разве что его копию крутили для узких кругов киноведов в Госфильмофонде, чтобы они потом смогли эту ленту раскритиковать).
Одна из первых обширных публикаций о «Крестном отце» в СССР появилась на страницах ежегодника «На экранах мира» (1975 год). Автор – Ян Березницкий. Он объяснил причину непоказа этого фильма у себя на родине – романтизация мафии. Цитирую:
«В неторопливости и обстоятельности, с какими ведется в фильме повествование, есть своя прелесть. Это та неторопливость и та обстоятельность, которые приличествуют, казалось бы, отнюдь не гангстерскому фильму (в основе сюжета «Крестного отца» многократно использованный в американских гангстерских фильмах мотив – история кровавого соперничества двух синдикатов преступников), а добропорядочной семейной хронике...
«Крестный отец» представляет собой (по жанру) соединение, казалось бы, несоединимого: добропорядочной семейной хроники с кровавым гангстерским фильмом. Розового с черным. Ибо если продолжить перечисление и других факторов, способствующих, как принято считать, зрительскому успеху, то окажется, что «Крестный отец» либо вообще ими не обладает, либо обладает ничуть не в большей степени, чем десятки и сотни других фильмов.
И только одно свойство ленты делает ее уникальной – та амальгама розового и черного, семейной хроники и гангстерского фильма, о которой упомянуто выше... Фильм вполне мог бы носить название «Жизнь с отцом»: он тоже об отце-бизнесмене, который верховодит в кругу своей семьи. Только его бизнес – особого свойства...
Но дело не только в том, что Пьюзо и Коппола скрестили гангстерский фильм с семейной хроникой. В этом отношении у них, кстати, был предшественник: вышедший на экраны незадолго до «Крестного отца» фильм Роберта Олдрича «Банда Гриссома». Уникальность предложенной ими формулы состояла в том, что семья гангстеров предстала в «Крестном отце» как воплощение всех мыслимых семейных добродетелей.
В «Крестном отце» семейные добродетели клана Корлеоне способны вызвать у среднего американского зрителя восхищение и умиление.
А то, чем дон Корлеоне и его сыновья занимаются (вынуждены заниматься) вне дома, во-первых, происходит вне дома, а во-вторых, способствует вящему благополучию и процветанию этой образцовой американской семьи.
Социологи давно обратили внимание на то, какую огромную роль в формировании и упрочении так называемого «американской мифа» играет культ семьи, домашнего очага. Семьи как основополагающего элемента того житейского уклада и той общественной философии, которые принято (в Соединенных Штатах) именовать американизмом...
Нельзя не согласиться с кинообозревателем американского еженедельника «Ньюсуик», что если Брандо вложил в исполнение роли благопристойного гангстера-бизнесмена всю свою гражданскую страсть, всю политическую активность последних лет, то Коппола трактовал тему фильма более мягко. Главным для него было чисто формальное сопоставление сцен жестокости и насилия с идиллически-благостными семейными сценами...»
Кстати, Брандо единственный из участников фильма, кто не побоялся во всеуслышание объявить на всю Америку, что их лента – это констатация того, что мафия является естественным элементом жизни капиталистического образа жизни. По его словам:
«Я думаю, что этот фильм совсем не о мафии. В нем идет речь, мне кажется, о самой философии предпринимательства, свойственной представителям крупных корпораций. Мафия как нельзя лучше характеризует образ наших капиталистов. Дон Корлеоне – это обыкновенный американский магнат большого бизнеса, который делает все возможное для процветания своей семьи и своего класса. Его тактика мало чем отличается от той, которую применяет «Дженерал моторс» в борьбе со своими конкурентами...»
На волне оглушительного успеха «Крестного отца» руководители «Парамаунта» уже через год после выхода первого фильма решили снимать его продолжение. Благо мафиозные войны, бушевавшие тогда в Нью-Йорке, только подогревали интерес общества к этой теме.
Режиссером второй части, естественно, вновь был выбран Коппола. Но тот вдруг наотрез отказался от участия в этом проекте. «Опять надо будет идти на поклон к мафии, да и вы своими придирками меня достаточно измотали», – заявил он гонцам со студии. Но последние прекрасно знали, чем можно уломать строптивого режиссера. Миллион долларов и 13 процентов от проката решили проблему в нужную для студии сторону.
На роль дона Корлеоне режиссер без всяких оговорок намечал Марлона Брандо. Однако тот внезапно испортил отношения с «Парамаунтом», выступив в защиту прав североамериканских индейцев и отказавшись лично принимать премию «Оскар» за роль в «Крестном отце». Студия ему этого не простила. Впрочем, и сам актер не слишком горел желанием сниматься в продолжении: во-первых, был обижен, что ему мало заплатили за первый фильм, во-вторых – не хотел играть в жестком гриме молодого человека. Поэтому Копполе нужно было срочно искать решение проблемы. В итоге во второй части фильма было решено рассказать лишь о юности дона Корлеоне, то есть появление Брандо было уже необязательно. Роль молодого дона Вито Корлеоне досталась молодому актеру Роберту Де Ниро, для которого участие в этом фильме стало поистине звездным часом.
Биографическая справка
Роберт Де Ниро родился в августе 1943 года в Нью-Йорке в творческой семье – его родители были художниками. Он учился в школе на Гринич-авеню (район Вест Виллидж) и, по свидетельству очевидцев, был учеником не особо приметным. Из книжек отдавал предпочтение дешевой литературе – комиксам, которые глотал пачками. После шестого класса он попал в частную школу Элизабет Эрвин на Чарльтон-роуд, однако и там его успехи были малозаметны. Короче, рос вполне обычным ребенком, в котором трудно было угадать будущую звезду Голливуда.
Когда Роберт был еще подростком, его родители приняли решение развестись. Поскольку сын любил обоих родителей, это событие стало для него настоящим испытанием. Но особенно сильно он стал страдать, когда у его матери стали появляться другие мужчины, с которыми он никак не мог найти общий язык. Больше всего крови попортил парню некий художник и эссеист Мэнни Фарбер, который в открытую заявлял, что терпеть не может детей. У Роберта с ним были несколько стычек, в результате чего мальчик даже обследовался у психотерапевта. Этой войне нервов положила конец мать Роберта – она просто порвала с Фарбером всяческие отношения.
В 17 лет Роберт внезапно заявил матери, что собирается поступить в консерваторию Стеллы Адлер, чтобы учиться на актера (обучение там шло по системе Станиславского). Мать не стала возражать, посетовав лишь, что затея сына может не осуществиться, поскольку у Роберта не было аттестата об окончании школы (последний год он учился в обычной школе и прогуливал уроки). Но сын заявил, что ради актерства пойдет на жертвы: будет посещать днем консерваторию, а вечером – занятия в школе, чтобы получить аттестат. Флаг тебе в руки, сказала мать. Кстати, аттестат он так и не получил, но в консерватории доучился.
В Актерской студии Роберт познакомился с симпатичной девчонкой Салли Киркленд, которая вскоре стала его подружкой. Их более тесному сближению способствовали совместные репетиции в доме у Роберта на Западной Четырнадцатой улице. Салли была одной из немногих, кто уже тогда верил в то, что Роберт в будущем непременно станет звездой. Она в открытую говорила ему об этом, и это было еще одной причиной, из-за которой они были вместе.
Дебют Роберта в кино состоялся в 1965 году: он сыграл крохотную роль в фильме французского режиссера Марселя Карне «Три комнаты в Манхэттене». Роль досталась ему, в общем-то, случайно – благодаря тому, что он, живя какое-то время вместе с отцом в Париже, знал французский язык и мог сказать на нем пару связных фраз с экрана. Более крупная роль досталась Роберту в другом фильме – «Свадьба» (1965) Брайана Де Пальмы (будущего создателя «Человека со шрамом» и других гангстерских фильмов), где он сыграл одного из дружков главного героя. За роль в последнем Роберт получил свой первый профессиональный заработок – 50 долларов.
Примерно в 1963 году у Роберта появилась новая подружка. Ею стала выпускница Актерской студии Страсберга Шелли Винтерс. Их знакомство состоялось в баре на Восьмой авеню «У Джимми Рея», куда Роберт пришел со своей тогдашней пассией Салли Киркленд. Там же оказался приятель Роберта, коротавший время со своей подругой – той самой Шелли Винтерс, которая на тот момент считалась уже полноценной голливудской звездой (в 1959 году она получила «Оскара» в номинации «Лучшая актриса второго плана» за роль в фильме «Дневник Анны Франк»). С первого взгляда Роберт влюбился в звезду и уже через пару дней после первой встречи нашел возможность встретиться с ней снова. Шелли не удивилась этому, поскольку давно привыкла к мужскому вниманию. В конце концов между звездой и 20-летним начинающим актером возник роман.
Летом 1968 года, после множества безуспешных попыток реализовать свой талант, Роберт наконец попал в бродвейскую постановку «Блеск, слава и золото». Там у него было сразу несколько эпизодов: он играл многочисленных мужчин главной героини. Его игра была замечена, и газета «Виллидж Войс», откликаясь на премьеру, писала: «Прекраснейшую игру демонстрирует Джин Ричардс в роли немой девушки, доброй подруги Нолы, и особенно Роберт Де Ниро в нескольких ролях любовников Нолы и других мужчин. Де Ниро делает характеры своих героев совершенно разными, отчетливыми...» После этого отклика публика повалила на спектакль, чтобы воочию удостовериться в правильности газетного вывода. Так Роберт стал известен на Бродвее. Кстати, его бывшая подружка Салли Киркленд первой пришла к нему за кулисы и сказала, что теперь-то он точно станет звездой. Другим поклонником таланта молодого актера был все тот же Брайан Де Пальма, который после спектакля пригласил Роберта на роль в своем новом фильме «Приветствия». Правда, роль была необычная: маньяк, снимающий, как влюбленные парочки занимаются любовью.
На рубеже 70-х Роберт снялся еще в нескольких фильмах: «Песня Сэма» (1969), «Кровавая мама», «Привет, мамуля!» (оба – 1970). Два первых фильма можно смело отнести к проходным, и лишь «Кровавая мама» достойна того, чтобы поговорить о ней более подробно, поскольку это был первый актерский опыт Де Ниро в фильме про американских гангстеров.
Ленту снял Роджер Корман, который считался безусловным королем фильмов категории «В». Его новая картина была посвящена легендарной личности: знаменитой гангстерше 30-х годов мамаше Кейт Баркер, которая сколотила с собственными сыновьями банду и грабила банки на Среднем Западе. Роберт попал в этот фильм по протекции своей любовницы Шелли Винтерс, которой досталась роль «мамаши». Именно Винтерс назначила на роли сыновей своих знакомых, поэтому неудивительно, что Роберт тоже оказался в их числе – он должен был сыграть наркомана-психопата Ллойда. Для того чтобы лучше соответствовать образу наркомана, Роберту пришлось – нет-нет, не подсесть на наркотики, а здорово поголодать, после чего его лицо осунулось и обрело нездоровый цвет. Правда, и роль его оказалась самой короткой: Ллойд умирает от передоза одним из первых в банде.
Во время съемок одного из эпизодов произошел забавный инцидент. По сюжету герои Шелли и Роберта должны были убегать на машине от полицейских, при этом Шелли стреляет из автомата через заднее стекло, а Роберт ведет автомобиль. Два оператора примостились в кузове, прикрепленном к багажнику автомобиля. И вот съемка началась. Буквально с первых же мгновений машину стало кидать из стороны в сторону, будто за рулем сидел пьяный. С огромным трудом операторам удалось провести съемку, хотя они совершенно не были уверены в том, что эпизод получился. Они так и сказали Роберту: «Мы не знаем, что получилось, поскольку ты потерял контроль над машиной. Может быть, сделаем еще один дубль?» На что актер ответил: «Конечно, я потерял управление. Я ведь еще никогда не водил машину. У меня и прав-то нет». Можете себе представить, как вытянулись физиономии операторов. Естественно, ничего переснимать они не стали, и в фильм вошел тот самый первый дубль.
Что касается отношений Роберта и Шелли во время съемок, то они были в самом зените. Причем Шелли в них выступала не только в роли любовницы, но и матери молодого актера. Например, узнав о том, что ее возлюбленный получает мизерные деньги за работу и буквально сидит на бобах, она потребовала давать ему деньги хотя бы на расходы, чтобы он не сидел полуголодным (просить об этом сам Роберт стеснялся, да и гордый был очень). Некоторые, глядя на их союз, называли Шелли «еврейской мамой Роберта», что было недалеко от истины.
После съемок в «Кровавой маме» Роберт вернулся на сцену, правда, уже не в Нью-Йорке – устроился в труппу бостонского театра «Тиэтр Компани оф Бостон». Проработав там какое-то время, он вернулся в Нью-Йорк, чтобы в декабре 1970 года сыграть там в постановке своей любовницы Шелли Винтерс под названием «Ночные сцены шумной пассажирки». Критики назвали его игру в ней «ошеломляющей». Однако похвалы на хлеб не намажешь, и в финансовом отношении Роберту в ту пору приходилось несладко. Даже самая его успешная на тот момент роль – в «Кровавой маме» – не принесла ему сколь-нибудь ощутимых денежных дивидендов. Жил он скромно, в небольшой квартирке на четвертом этаже, в доме на Западной Четырнадцатой улице, между Гринич-Виллидж и Челси, платя за жилье 70 долларов в месяц. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ему приходилось хвататься за любую, даже самую крохотную роль, которые ему предлагали в кино и театре.
В начале 70-х он записал на свой счет еще несколько фильмов: «Думая о Дженнифер», «Рожденный побеждать», «Банда, которая не умела играть честно» (все – 1971), «Бей в барабан медленно», «Злые улицы» (оба – 1973). Два последних фильма стали самыми удачными из всего этого списка. В них Роберт сыграл главные роли: в «Барабане» это был «дубоватый» бейсболист, в «Улицах» (их снял Мартин Скорсезе) – гангстера Джонни Боя. Именно последняя роль и принесла Роберту славу самого талантливого нью-йоркского актера начала 70-х и стала тем звездным билетом, по которому он вошел в святая святых – в Голливуд.
Осенью 1973 года, когда «Злые улицы» вышли на экран, его и увидел Фрэнсис Форд Коппола, который готовился к съемкам продолжения «Крестного отца» и искал актера на роль молодого дона Вито Корлеоне. Собственно, это была не первая встреча режиссера и актера. Еще в период подготовки к съемкам первого «Крестного отца» Роберт был утвержден на одну из ролей – Поля Гатто. Но затем он добровольно ушел из проекта, предпочтя второстепенной роли у Копполы главную роль в фильме Джеймса Голдстоуна «Банда, которая не умела играть честно». А когда «Крестный отец» вышел на экраны и собрал обильный урожай баксов и призов, Роберт, конечно, начал кусать локти от обиды, поскольку его «Банда» оказалась дешевкой. Впрочем, не зря говорится: что ни делается, все к лучшему. Если бы Роберт сыграл в первом «Крестном отце», то ему не досталась бы роль молодого Корлеоне во втором, а именно эта роль сделает его по-настоящему знаменитым.
Рассказывает биограф актера Э. Дуган:
«Съемки ленты «Крестный отец-2» начались 1 октября 1973 года. Пока Коппола с группой снимал сцены на озере Тахо, Де Ниро входил в роль. Он уже прошел ускоренный курс итальянского языка и почти устранил свой акцент – ведь большая часть его диалогов в фильме на итальянском.
Он начал съемки в фильме со сцен в Маленькой Италии в январе 1974 года, а заканчивал на Сицилии с апреля по июнь. Так же, как он сделал при работе над фильмом «Бей в барабан медленно», Де Ниро взял магнитофон и поехал в Палермо, к родственникам консультанта фильма, Романо Пианти. Де Ниро много занимался с Пианти, но считал, что ему надо самому услышать живой разговорный язык:
«Хотя сицилианцы очень приветливы к вам как к туристу, у них есть такая особенность – наблюдать за вами, не подавая вида, что наблюдают. Они вас могут подробно изучить, а вы этого даже не заметите».
Когда Де Ниро вернулся с Сицилии через полтора месяца, он поразил Пианти тем, как быстро сумел схватить диалект и приобрести беглость речи.
«Если бы меня спросили, может ли актер за такой короткий срок освоить новый язык, я вам ответил бы: «нет». Ни за что. Это невозможно. Но этот Де Ниро совершил невозможное!» – говорил Пианти.
Именно Де Ниро произносит в «Крестном отце» ставшую крылатой фразу: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться», – объясняя Бруно Керби свою тактику на переговорах с «квартальным» мафиозным боссом. «Мой отец сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться», – а это слова Аль Пачино в роли Майкла еще из первого фильма. Итак, Де Ниро в роли молодого Вито словно создает «основу» для воспоминаний, уже озвученных героями первой части. И примечательно, что эта фраза Де Ниро – одна из всего лишь трех реплик на английском на протяжении всего фильма.
Аль Пачино предложил снять в фильме учителя Де Ниро, Ли Страсберга, в роли забулдыги Хаймана Рота. Первоначально эту роль планировали отдать режиссеру Элии Казану, но он отказался. Так что, хотя у них не было общих сцен, но Де Ниро оказался в одном фильме с тем самым человеком, который в свое время обучил его искусству актерской игры...»
В разгар работы над «Крестным отцом» – в начале 1974 года – Де Ниро был удостоен двух значительных наград: за роли в фильмах «Банда, которая не умела играть честно» и «Злые улицы» он получил приз от «Кружка кинокритиков» и Национального общества кинокритиков как «Лучший актер второго плана». Не «Оскар», конечно, но все равно приятно.
Тем временем в декабре 1974 года на экраны США вышел «Крестный отец-2».
«Крестный отец-2»: Состоит из двух сюжетных линий, одна, предваряющая сюжет первого фильма, рассказывает о ранних годах жизни будущего «крестного отца» дона Вито Корлеоне (Роберт Де Ниро), а вторая продолжает первый фильм и повествует о представителях нового поколения гангстерского клана Корлеоне – сыне дона Вито Майкле и его окружении.
Майкл с партнерами превращает мафию, построенную по патриархальным, еще сицилийским законам, в весьма прагматичную, жесткую корпорацию, плавно интегрирующуюся в большой бизнес Америки.
Это самый жесткий по стилю фильм трилогии. В нем Майкл Корлеоне предстает не только умным стратегом, напоминающим своего покойного отца, но и чрезвычайно жестоким человеком: он не щадит никого, даже собственного брата Фредди, который по малодушию предал его. На справедливый вопрос своего приемного брата Тома Хэгена «Ты хочешь убить всех?» Майкл отвечает: «Я не хочу убить всех. Я хочу убить всех своих врагов». В итоге от Майкла уходит даже его жена, заявив ему на прощание: «У меня не осталось к тебе ни капли любви».
Во второй части предпринята попытка развенчать тот образ жизни, которым живут члены мафии. Мы помним по первому фильму, каким был Майкл в своей домафиозной жизни – добрым и любящим человеком. Даже когда он начал входить в дела мафии и согласился убить двух врагов отца, заказавших покушение на него, он еще не был столь жесток. Во второй серии это уже иной человек – умный, как его отец, но в то же время более жестокий, чем он. Не зря вторая тема в фильме – это тема молодости Корлеоне-старшего, добрая тема в фильме.
Однако, даже несмотря на попытку развенчания, это все равно кино романтическое и во многом надуманное. Потому что подлинная жизнь мафии – это все-таки другое. Об этом, кстати, несколько позже поведает широкой общественности агент ФБР Донни Браско (Джо Пистоне), внедренный в нью-йоркскую мафию в 1976 году и пробывший там шесть лет (о его деятельности в Голливуде снимут фильм все с тем же Аль Пачино в роли одного из гангстеров). Как пишет К. Сифакис:
«Браско объяснил разницу между «Крестным отцом» и настоящей мафией – в кино гангстеров сочли слишком хорошими. Реальная жизнь в мафии была груба, мелочна и корыстна. В фильме не были показаны внутренние дрязги, ложь, интриги в борьбе за власть. Донни Браско явно не нашел это общество «почтенным». Как сказал капо Сони Блэк (в его банде работал Браско. – Ф. Р.), который в конце концов был убит своими собратьями-мафиози, «каждый день кто-то пытается избавиться от тебя и занять твое место. Всегда надо быть начеку. Каждый божий день – борьба за власть и пост»...»
Но вернемся к «Крестному отцу-2».
Создатели фильма:
Фрэнсис Форд Коппола – режиссер и продюсер;
Марио Пьюзо, Фрэнсис Форд Коппола – авторы сценария;
Гордон Уиллис – оператор;
Нино Рота – композитор.
В главных ролях:
Роберт Де Ниро – дон Вито Корлеоне в молодости;
Аль Пачино – Майкл Корлеоне;
Джон Казале – Фредерико «Фредо» Корлеоне;
Роберт Дюваль – Том Хэген, приемный сын дона Вито;
Том Роскви – Рокко Лампоне, боевик;
Дайан Китон – Кей Адамс, жена Майкла;
Талия Шайер – Констанция «Конни» Корлеоне-Рицци, дочь дона Вито и Кармеллы Корлеоне;
Моргана Кинг – Кармелла Корлеоне, жена дона Вито;
Ричард Брайт – Аль Нери, телохранитель Майкла;
Ли Страсберг – Хайман Ротт;
Майкл В. Гаццо – Фрэнк Пентенджелли;