«Журналисты одного еженедельника постоянно звонили нам и предлагали сделать большой фоторепортаж о нашей жизни. Но у нас то гастроли, то съемки, то дома ремонт, то на даче – встреча откладывалась от недели к неделе. Летом нам в очередной раз позвонил журналист, предложил отснять большой репортаж на даче. Я сказал: «Пожалуйста!» Он сразу произвел на меня странное впечатление своим заявлением: «Ну, шашлыки мы везем?» Я вообще-то не езжу на шашлыки с незнакомыми людьми…
Тем не менее выбрали день, я отправил на дачу Мурата, Лена уже была там. На дачу приехал фотограф, сделал снимки и уехал. Ни Алена, ни Мурат не давали никаких интервью и уж тем более не говорили о том, что они любовники. Их попросили попозировать фотографу, они не отказались. Приехав на дачу после работы, я поинтересовался: «Ну, как корреспондент?» – «А что корреспондент? Поспрашивал. Как дом строили…» На этом тема закрылась.
Потом ко мне в офис приехал фотограф: «Вас нужно сфотографировать для нашего журнала». Я говорю: «Пожалуйста!» – «Возьмите кружку, возьмите ручку…» Спрашиваю: «Зачем?» Мне в ответ: «Для композиции».
Прошел месяц, ко мне в кабинет заходит однажды девушка из офиса: «Вы читали?» Я спрашиваю: «Что читал?» – «Там про вас кое-что написано!» Через полчаса звонит тот самый корреспондент: «Вы читали сегодняшний номер?» Я ответил: «Нет пока». – «Я прошу вас, если кто-то будет задавать вопросы – поддержите нашу игру». Вечером открываю журнал – и волосы встают дыбом! А через неделю появился следующий номер – тогда уж я начал выяснять отношения с редакцией. Мое терпение лопнуло.
Мне начали звонить: «У нас нет завизированного вами материала, вообще ничего нет. Но мы испортим вашу репутацию…» Одним словом, пошли угрозы. Естественно, в ответ я сказал, что ради своей репутации я через суд выиграю у них большую сумму денег, которую полностью употреблю на разгром журнала. Но не успел. В этот же день позвонил главный редактор, уговаривал встретиться. Я неделю отказывался, но в результате согласился побеседовать. На встрече сотрудники редакции изо всех сил убеждали меня, что они хорошие. Но буквально на следующий день прислали в студию факс, что все договорные обязательства разрывают.
У меня к этой истории двойственное отношение: с одной стороны, я возмущен поведением вашего брата журналиста, а с другой – как продюсер я не могу не заметить, что из-за этого скандала поднялась целая волна любопытства по отношению к Алене и Мурату…
Я-то человек пожилой, сорокалетний, и ко всему в жизни привык относиться с иронией. А Алена и Мурат страшно расстроены той клеветой, которая обрушилась на их головы. Из-за какой-то дурацкой «утки» им теперь приходится объясняться с близкими и друзьями. Получается, артистам уже нельзя вместе спеть или сняться – тут же им припишут постельные отношения. Поэтому я не могу оставить эти сплетни просто так. Мы с Аленой хотим подать в суд на издание, которое нас очернило».
Как показали дальнейшие события, ни в какой суд пострадавшие обращаться не стали, что дало пессимистам лишний повод усомниться в правдивости слов Александра Иратова. Однако дело было сделано: благодаря скандалу даже самый ленивый вновь вспомнил Алену Апину и узнал о существовании певца Мурата Насырова.
Из интервью Александра Иратова: «Ни разу Лена не устроила мне разборку за то, что меня видели с кем-то в ее отсутствие. Ни разу не приревновала. Я прежде даже злился. Дескать, не ревнует, – значит, не любит! Я сам, как любой мужчина, наверное, мог бы ревновать ее к прошлому. Но она устроила все так поразительно, что из ее прошлого не появилось ни одного хвоста. Такое впечатление, словно этого прошлого не было вообще. Мои друзья стали нашими общими. А у нее – только Таня Иванова, нынешняя солистка «Комбинации». Мы дружим с директором Малежика Володей Ковалевым, с Катей Семеновой, с «академиками» в приятелях, с Рыбиным и Наташей Сенчуковой, Таней Овсиенко. Остальным – улыбаемся…
У Лены прекрасные отношения с моим сыном от первого брака. Сын выше меня на голову, шире в плечах. Он попробовал в жизни все – по полной программе. Мы тяжело расходились с женой, и когда-то я был для него антигероем. Теперь он три четверти своего времени проводит с нами. Это непросто для Лены, потому что мальчик сложный. Мы пережили приводы в милицию, он учился в закрытом английском колледже – это стоило больших денег, но ни к чему не привело. Сейчас я устроил сына слесарем в автосервис. Для его матери наши отношения – спасение. Она не справляется с парнем…
У Лены никогда нет денег. Все, что касается платы за работу, идет через меня. Но в быту я тоже не могу похвастаться умением рационально распоряжаться деньгами. В нашем доме денег не хватает хронически. Это не значит, что мы бедные. Просто чем больше получаем, тем больше тратим. Машина, шмотки, дача, ремонт, у меня три золотые цепочки и пять колец, которые я потом заброшу, потому что они никому не нужны. Но при этом никаких счетов в банке, никаких сбережений. Мы не думаем о завтрашнем дне, и в этом плане, наверное, самые бестолковые люди…»
В 1999–2000 годах Апина выпустила два новых альбома (не считая сборников), дала несколько гастрольных туров. После чего внезапно пропала из поля зрения своих поклонников. Как выяснится позже, певица собиралась родить ребенка, но из этого ничего не вышло – случился выкидыш. Причем не первый. О своих неудачных попытках стать матерью (а их было девять) певица рассказывает следующее: «Я была близка к помешательству. Представьте: лежу в гинекологии. Вокруг беременные женщины плавают, как дилижансы, врачи их животики трубками слушают. А во мне – пустота. При виде грудного ребенка у меня ступор наступал! Я пережила все – истерики, депрессии, отчаяние…
При каждой попытке забеременеть меня трижды «бомбили» гормонами. Первый раз – чтобы подготовить организм. Второй – чтобы эмбрион прижился. Третий – после выкидыша, чтобы восстановился организм. Я то толстела, как воздушный шарик, то худела. Друзья, глядя на мою пышность, предлагали тайские таблетки. Я отказывалась: не будешь же всем объяснять, что у тебя внутри происходит…
Мне даже вводили оплодотворенную яйцеклетку, но она не прижилась. И врачи до сих пор не знают – почему. Я здорова. Муж здоров. Но Богу до этого нет дела… Когда эмбрион не прижился в очередной раз, впору было сойти с ума. Некоторые в таких ситуациях впадают в мистические предположения: мол, плачý за что-то, Бог наказал… На мне таких грехов не было. Мужа из чужой семьи не уводила (когда мы познакомились, он уже жил один), детей без отца не оставляла. «За что?» – думала, стоя у икон. Иконы молчали. Чашу терпения переполнил один случай. Мы снимались в последних «Рождественских встречах» у Аллы Борисовны Пугачевой (в декабре 2000 года. – Ф. Р.). Ко мне подсела известная певица и назидательно произнесла: «Ну что ты не родишь никак, Алена? Ты что, ребенка не хочешь? Я вот родила недавно, у меня такой славный пупсик!» Я женщина хоть и сильная, но слезы сдержала с трудом. Вернулась домой, предложила мужу: «Давай еще раз обследуюсь! Или из детдома ребеночка возьмем!» Но Александр отрезал: «У нас будет свой ребенок…»
У Апиной было много друзей по всей стране, в том числе и врачей. Одна из них – женщина-врач из провинциального городка – помогла найти суррогатную мать. Алена с мужем специально выбрали для этого женщину-немосквичку. Во-первых, в столице экология ужасная, во-вторых, не хотелось, чтобы докучали вопросами. Женщина была из приличной семьи, у них с мужем (оба научные работники) росли двое хороших ребятишек. Оплодотворение произвели в середине 2001 года. Однако через семь месяцев у суррогатной матери начались осложнения со здоровьем. Врачи заявили, что вынашивание ребенка до срока может иметь для «мамы» серьезные последствия. Апина с Иратовым бросились по разным клиникам совещаться с докторами-гинекологами и педиатрами. Те подтвердили: да, опасность для суррогатной мамы существует, а вот ребенок, если даже родится семимесячным, будет расти здоровым. Но супруги решили, что не имеют права рисковать здоровьем женщины… И врачи спровоцировали роды на два месяца раньше – в декабре 2001 года. Новорожденную назвали Ксенией, хотя поначалу было выбрано другое имя – Наташа.
Вспоминает Алена Апина: «Роды у нашей мамы-«инкубатора» начались внезапно. Я понеслась в город Н. на самолете и была в больнице через два с половиной часа после того, как девочка появилась на свет. Когда я впервые увидела дочку, она мне показалась эдаким скелетиком. Мне даже было страшно взять ее на руки…
Поскольку мы совершенно не успели подготовиться к ее появлению, я помчалась в Москву, и мы с мужем быстренько начали покупать вещи, коляску, кроватку. А дочке в это время делали прививки, оформляли документы. На пятый день мы забрали дочку из больницы. Мы летели на самолете, и Ксюше даже выписали отдельный билет. Мы его сохранили – на Иратову Ксению Александровну! Прилетели в Москву – здесь минус 18! Но дочка самолет и мороз перенесла героически…
Друзья меня поначалу здорово напугали. Говорили, что у каждой матери наступают минуты раздражения, когда собственного ребенка хочется в форточку выбросить. Я все ждала, когда же сама так озверею. Но нет – не случилось. Я растерялась лишь в первый день, когда Ксюшу только-только привезла в Москву. Даже попросила знакомую – врача – со мной переночевать и рассказать, как с ребенком обходиться. А теперь я все умею сама: пеленаю, кормлю смесями…
Ксюша поначалу была худышкой, но потом как-то быстро, буквально за неделю, поправилась. Саша как раз уезжал в Австрию – кататься на лыжах (мы с Ксюшей его отпустили), а когда вернулся, то не узнал малышку, сказал: «Это что за «жиртрест»? Чем ты ее кормила?» Теперь он ласково называет ее Жиртрестиком. Скажу честно, Ксюша любит покушать – в папу пошла. Мы перепробовали множество всяких смесей, но остановились на одной – «Хип», которую она поедает с огромным удовольствием…
За дочкой мы ухаживаем вместе с мужем. Он, как приедет с работы – сразу Ксению у меня отнимает, сам кормит ее. Еще у меня две няни. Но они работают только днем. А ночью я справляюсь сама. Этим я компенсирую свои долги перед дочкой за то, что не сама ее выносила».
6 февраля 2002 года Ксюшу крестили прямо на дому (везти неокрепшую девочку в Москву родители побоялись, а в Переделкине, где они живут, своего храма нет). Вот как описывала это событие в газете «Жизнь» Ю. Пчелина:
«К трем часам дня в особняке Апиной собрались только самые близкие. Крестной мамой Алена попросила стать свою лучшую подругу Татьяну. Та с радостью согласилась и накануне вечером приехала из Саратова. Крестным отцом стал Борис Моисеев – он пришел на крестины, невзирая на внезапно одолевший его грипп.
– Как-то не вовремя я приболел, – пожаловался Борис «Жизни». – Но не прийти не мог. Крестный сын у меня уже есть – глухонемой мальчик, который живет в Подмосковье. Но перед Ксюшиными крестинами я волновался, как в первый раз. Когда Алена предложила мне стать крестным отцом Ксюши, я от неожиданности дар речи потерял. Мы с ней много лет дружим, но больше как коллеги. Так что поначалу я даже решил, что она шутит…
Обряд проводили в гостиной. На большом столе поставили подсвечники, зажгли свечи. Алена по лестнице (детская – на втором этаже) спустилась с дочкой на руках. Священник с молитвой окунул малышку в пластмассовую ванночку. Таинство свершилось, и девочка обрела свою небесную заступницу – святую Ксению Петербургскую…
Борис преподнес крестнице подарок: роскошное французское постельное белье терракотового цвета. Конечно, для такого подарка Ксюша пока маловата, но потом оно ей обязательно пригодится. А еще крестный папа принес дочке пять огромных плюшевых игрушек, которые сам выбирал в «Детском мире».
Отмечали крестины чаем с тортом. А Ксюша тем временем сладко посапывала в своей кроватке».
В феврале 2003 года Алена Апина дала интервью «Экспресс-газете», где рассказала о некоторых подробностях появления своей дочки на свет. В частности, она призналась, что заплатила суррогатной матери около 25 тысяч долларов.
В августе 2009 года Апина справила свое 45-летие. Выглядит она все так же хорошо, хотя ни разу не прибегала к помощи пластических хирургов, чем сильно грешат многие ее коллеги по шоу-бизнесу. За своей красотой она следит с помощью традиционных методов: диета, салоны красоты, тренажерные залы. Она по-прежнему замужем за Иратовым, и вдвоем они воспитывают дочь Ксению, которая (как быстро летит время!) уже школьница. Летом того же 2009-го они затеяли ремонт в своем загородном доме в Переделкине, поэтому отдыхать всей семьей уехали в Испанию.
Ольга АРОСЕВА
Вия АРТМАНЕ
Донатас БАНИОНИС
Тем не менее выбрали день, я отправил на дачу Мурата, Лена уже была там. На дачу приехал фотограф, сделал снимки и уехал. Ни Алена, ни Мурат не давали никаких интервью и уж тем более не говорили о том, что они любовники. Их попросили попозировать фотографу, они не отказались. Приехав на дачу после работы, я поинтересовался: «Ну, как корреспондент?» – «А что корреспондент? Поспрашивал. Как дом строили…» На этом тема закрылась.
Потом ко мне в офис приехал фотограф: «Вас нужно сфотографировать для нашего журнала». Я говорю: «Пожалуйста!» – «Возьмите кружку, возьмите ручку…» Спрашиваю: «Зачем?» Мне в ответ: «Для композиции».
Прошел месяц, ко мне в кабинет заходит однажды девушка из офиса: «Вы читали?» Я спрашиваю: «Что читал?» – «Там про вас кое-что написано!» Через полчаса звонит тот самый корреспондент: «Вы читали сегодняшний номер?» Я ответил: «Нет пока». – «Я прошу вас, если кто-то будет задавать вопросы – поддержите нашу игру». Вечером открываю журнал – и волосы встают дыбом! А через неделю появился следующий номер – тогда уж я начал выяснять отношения с редакцией. Мое терпение лопнуло.
Мне начали звонить: «У нас нет завизированного вами материала, вообще ничего нет. Но мы испортим вашу репутацию…» Одним словом, пошли угрозы. Естественно, в ответ я сказал, что ради своей репутации я через суд выиграю у них большую сумму денег, которую полностью употреблю на разгром журнала. Но не успел. В этот же день позвонил главный редактор, уговаривал встретиться. Я неделю отказывался, но в результате согласился побеседовать. На встрече сотрудники редакции изо всех сил убеждали меня, что они хорошие. Но буквально на следующий день прислали в студию факс, что все договорные обязательства разрывают.
У меня к этой истории двойственное отношение: с одной стороны, я возмущен поведением вашего брата журналиста, а с другой – как продюсер я не могу не заметить, что из-за этого скандала поднялась целая волна любопытства по отношению к Алене и Мурату…
Я-то человек пожилой, сорокалетний, и ко всему в жизни привык относиться с иронией. А Алена и Мурат страшно расстроены той клеветой, которая обрушилась на их головы. Из-за какой-то дурацкой «утки» им теперь приходится объясняться с близкими и друзьями. Получается, артистам уже нельзя вместе спеть или сняться – тут же им припишут постельные отношения. Поэтому я не могу оставить эти сплетни просто так. Мы с Аленой хотим подать в суд на издание, которое нас очернило».
Как показали дальнейшие события, ни в какой суд пострадавшие обращаться не стали, что дало пессимистам лишний повод усомниться в правдивости слов Александра Иратова. Однако дело было сделано: благодаря скандалу даже самый ленивый вновь вспомнил Алену Апину и узнал о существовании певца Мурата Насырова.
Из интервью Александра Иратова: «Ни разу Лена не устроила мне разборку за то, что меня видели с кем-то в ее отсутствие. Ни разу не приревновала. Я прежде даже злился. Дескать, не ревнует, – значит, не любит! Я сам, как любой мужчина, наверное, мог бы ревновать ее к прошлому. Но она устроила все так поразительно, что из ее прошлого не появилось ни одного хвоста. Такое впечатление, словно этого прошлого не было вообще. Мои друзья стали нашими общими. А у нее – только Таня Иванова, нынешняя солистка «Комбинации». Мы дружим с директором Малежика Володей Ковалевым, с Катей Семеновой, с «академиками» в приятелях, с Рыбиным и Наташей Сенчуковой, Таней Овсиенко. Остальным – улыбаемся…
У Лены прекрасные отношения с моим сыном от первого брака. Сын выше меня на голову, шире в плечах. Он попробовал в жизни все – по полной программе. Мы тяжело расходились с женой, и когда-то я был для него антигероем. Теперь он три четверти своего времени проводит с нами. Это непросто для Лены, потому что мальчик сложный. Мы пережили приводы в милицию, он учился в закрытом английском колледже – это стоило больших денег, но ни к чему не привело. Сейчас я устроил сына слесарем в автосервис. Для его матери наши отношения – спасение. Она не справляется с парнем…
У Лены никогда нет денег. Все, что касается платы за работу, идет через меня. Но в быту я тоже не могу похвастаться умением рационально распоряжаться деньгами. В нашем доме денег не хватает хронически. Это не значит, что мы бедные. Просто чем больше получаем, тем больше тратим. Машина, шмотки, дача, ремонт, у меня три золотые цепочки и пять колец, которые я потом заброшу, потому что они никому не нужны. Но при этом никаких счетов в банке, никаких сбережений. Мы не думаем о завтрашнем дне, и в этом плане, наверное, самые бестолковые люди…»
В 1999–2000 годах Апина выпустила два новых альбома (не считая сборников), дала несколько гастрольных туров. После чего внезапно пропала из поля зрения своих поклонников. Как выяснится позже, певица собиралась родить ребенка, но из этого ничего не вышло – случился выкидыш. Причем не первый. О своих неудачных попытках стать матерью (а их было девять) певица рассказывает следующее: «Я была близка к помешательству. Представьте: лежу в гинекологии. Вокруг беременные женщины плавают, как дилижансы, врачи их животики трубками слушают. А во мне – пустота. При виде грудного ребенка у меня ступор наступал! Я пережила все – истерики, депрессии, отчаяние…
При каждой попытке забеременеть меня трижды «бомбили» гормонами. Первый раз – чтобы подготовить организм. Второй – чтобы эмбрион прижился. Третий – после выкидыша, чтобы восстановился организм. Я то толстела, как воздушный шарик, то худела. Друзья, глядя на мою пышность, предлагали тайские таблетки. Я отказывалась: не будешь же всем объяснять, что у тебя внутри происходит…
Мне даже вводили оплодотворенную яйцеклетку, но она не прижилась. И врачи до сих пор не знают – почему. Я здорова. Муж здоров. Но Богу до этого нет дела… Когда эмбрион не прижился в очередной раз, впору было сойти с ума. Некоторые в таких ситуациях впадают в мистические предположения: мол, плачý за что-то, Бог наказал… На мне таких грехов не было. Мужа из чужой семьи не уводила (когда мы познакомились, он уже жил один), детей без отца не оставляла. «За что?» – думала, стоя у икон. Иконы молчали. Чашу терпения переполнил один случай. Мы снимались в последних «Рождественских встречах» у Аллы Борисовны Пугачевой (в декабре 2000 года. – Ф. Р.). Ко мне подсела известная певица и назидательно произнесла: «Ну что ты не родишь никак, Алена? Ты что, ребенка не хочешь? Я вот родила недавно, у меня такой славный пупсик!» Я женщина хоть и сильная, но слезы сдержала с трудом. Вернулась домой, предложила мужу: «Давай еще раз обследуюсь! Или из детдома ребеночка возьмем!» Но Александр отрезал: «У нас будет свой ребенок…»
У Апиной было много друзей по всей стране, в том числе и врачей. Одна из них – женщина-врач из провинциального городка – помогла найти суррогатную мать. Алена с мужем специально выбрали для этого женщину-немосквичку. Во-первых, в столице экология ужасная, во-вторых, не хотелось, чтобы докучали вопросами. Женщина была из приличной семьи, у них с мужем (оба научные работники) росли двое хороших ребятишек. Оплодотворение произвели в середине 2001 года. Однако через семь месяцев у суррогатной матери начались осложнения со здоровьем. Врачи заявили, что вынашивание ребенка до срока может иметь для «мамы» серьезные последствия. Апина с Иратовым бросились по разным клиникам совещаться с докторами-гинекологами и педиатрами. Те подтвердили: да, опасность для суррогатной мамы существует, а вот ребенок, если даже родится семимесячным, будет расти здоровым. Но супруги решили, что не имеют права рисковать здоровьем женщины… И врачи спровоцировали роды на два месяца раньше – в декабре 2001 года. Новорожденную назвали Ксенией, хотя поначалу было выбрано другое имя – Наташа.
Вспоминает Алена Апина: «Роды у нашей мамы-«инкубатора» начались внезапно. Я понеслась в город Н. на самолете и была в больнице через два с половиной часа после того, как девочка появилась на свет. Когда я впервые увидела дочку, она мне показалась эдаким скелетиком. Мне даже было страшно взять ее на руки…
Поскольку мы совершенно не успели подготовиться к ее появлению, я помчалась в Москву, и мы с мужем быстренько начали покупать вещи, коляску, кроватку. А дочке в это время делали прививки, оформляли документы. На пятый день мы забрали дочку из больницы. Мы летели на самолете, и Ксюше даже выписали отдельный билет. Мы его сохранили – на Иратову Ксению Александровну! Прилетели в Москву – здесь минус 18! Но дочка самолет и мороз перенесла героически…
Друзья меня поначалу здорово напугали. Говорили, что у каждой матери наступают минуты раздражения, когда собственного ребенка хочется в форточку выбросить. Я все ждала, когда же сама так озверею. Но нет – не случилось. Я растерялась лишь в первый день, когда Ксюшу только-только привезла в Москву. Даже попросила знакомую – врача – со мной переночевать и рассказать, как с ребенком обходиться. А теперь я все умею сама: пеленаю, кормлю смесями…
Ксюша поначалу была худышкой, но потом как-то быстро, буквально за неделю, поправилась. Саша как раз уезжал в Австрию – кататься на лыжах (мы с Ксюшей его отпустили), а когда вернулся, то не узнал малышку, сказал: «Это что за «жиртрест»? Чем ты ее кормила?» Теперь он ласково называет ее Жиртрестиком. Скажу честно, Ксюша любит покушать – в папу пошла. Мы перепробовали множество всяких смесей, но остановились на одной – «Хип», которую она поедает с огромным удовольствием…
За дочкой мы ухаживаем вместе с мужем. Он, как приедет с работы – сразу Ксению у меня отнимает, сам кормит ее. Еще у меня две няни. Но они работают только днем. А ночью я справляюсь сама. Этим я компенсирую свои долги перед дочкой за то, что не сама ее выносила».
6 февраля 2002 года Ксюшу крестили прямо на дому (везти неокрепшую девочку в Москву родители побоялись, а в Переделкине, где они живут, своего храма нет). Вот как описывала это событие в газете «Жизнь» Ю. Пчелина:
«К трем часам дня в особняке Апиной собрались только самые близкие. Крестной мамой Алена попросила стать свою лучшую подругу Татьяну. Та с радостью согласилась и накануне вечером приехала из Саратова. Крестным отцом стал Борис Моисеев – он пришел на крестины, невзирая на внезапно одолевший его грипп.
– Как-то не вовремя я приболел, – пожаловался Борис «Жизни». – Но не прийти не мог. Крестный сын у меня уже есть – глухонемой мальчик, который живет в Подмосковье. Но перед Ксюшиными крестинами я волновался, как в первый раз. Когда Алена предложила мне стать крестным отцом Ксюши, я от неожиданности дар речи потерял. Мы с ней много лет дружим, но больше как коллеги. Так что поначалу я даже решил, что она шутит…
Обряд проводили в гостиной. На большом столе поставили подсвечники, зажгли свечи. Алена по лестнице (детская – на втором этаже) спустилась с дочкой на руках. Священник с молитвой окунул малышку в пластмассовую ванночку. Таинство свершилось, и девочка обрела свою небесную заступницу – святую Ксению Петербургскую…
Борис преподнес крестнице подарок: роскошное французское постельное белье терракотового цвета. Конечно, для такого подарка Ксюша пока маловата, но потом оно ей обязательно пригодится. А еще крестный папа принес дочке пять огромных плюшевых игрушек, которые сам выбирал в «Детском мире».
Отмечали крестины чаем с тортом. А Ксюша тем временем сладко посапывала в своей кроватке».
В феврале 2003 года Алена Апина дала интервью «Экспресс-газете», где рассказала о некоторых подробностях появления своей дочки на свет. В частности, она призналась, что заплатила суррогатной матери около 25 тысяч долларов.
В августе 2009 года Апина справила свое 45-летие. Выглядит она все так же хорошо, хотя ни разу не прибегала к помощи пластических хирургов, чем сильно грешат многие ее коллеги по шоу-бизнесу. За своей красотой она следит с помощью традиционных методов: диета, салоны красоты, тренажерные залы. Она по-прежнему замужем за Иратовым, и вдвоем они воспитывают дочь Ксению, которая (как быстро летит время!) уже школьница. Летом того же 2009-го они затеяли ремонт в своем загородном доме в Переделкине, поэтому отдыхать всей семьей уехали в Испанию.
Ольга АРОСЕВА
В первый раз Аросева вышла замуж в 19 лет, когда жила в Ленинграде. Ее муж был музыкантом, старше ее на 11 лет. По ее словам: «Он очень заботился обо мне, трепетно относился к моей работе. Он стал настоящей опорой в моей жизни, и я была очень счастлива в этом браке. Все 5 лет».
Второй раз актриса вышла замуж уже в Москве, в начале 50-х, когда работала в Театре сатиры. На этот раз ее избранником стал коллега по сцене Юрий Хлопецкий. У них мог родиться ребенок, однако вмешались трагические обстоятельства. Вспоминает Ольга Аросева:
«В день похорон Сталина, в марте 53-го, возвращаясь из театра, я попала в толпу. Давка была невероятная, а я в ту пору была беременна. Больше двух часов выбиралась из толкучки. Уже в дороге почувствовала себя дурно. Началось кровотечение. Муж, актер Юра Хлопецкий, открыл дверь на мой звонок, перепугался и кинулся вызывать «Скорую помощь». Вечером мне сделали операцию…»
После этой трагедии брак Аросевой с Хлопецким закончился сам собой. Следом за ним последовали еще два супружества: с певцом Аркадием Погодиным и – позже – с актером Владимиром Сошальским. Ольга Аросева вспоминает:
«Это были мои официальные, нормальные браки. После них было много гражданских, без оформления отношений. Называть никаких имен не хочу. Могу только сказать, что это были драматурги, артисты, музыканты, художники и люди, не имеющие никакого отношения к искусству.
И все же по-настоящему я прожила свою жизнь в одиночестве. Потому что рассчитывать приходилось только на себя – все мои мужья, к сожалению, оказывались беспомощными, слабыми. Из-за этого я их так часто и меняла. Может быть, я сама подавляла их своим более сильным характером? Во всяком случае, ощущения духовного богатства от общения с ними у меня не возникало, поэтому все довольно быстро заканчивалось. Я всегда чувствовала себя главой семьи, и это достаточно утомляло меня…
Что касается детей, то по молодости специально об этом я не думала. Некогда было: то гастроли, то новая роль. Теперь жалею… Тогда же я смотрела, как сестры мучаются с детьми, и думала: слава богу, что у меня такой обузы нет. Наверное, это эгоистично, но я сознательно избавила себя от огромной ответственности и нагрузки, с которыми, боюсь, не справилась бы. Почти все мои силы и вся любовь были отданы театру…»
В сентябре 2006 года, давая интервью «Аргументам и фактам», Аросева так отозвалась о своем житье-бытье:
«Кроме театра, мою жизнь сейчас заполняет отдых. Я круглый год стараюсь жить на даче. В данный момент хожу, собираю грибы. Мне нравится выйти на крыльцо и увидеть деревья и цветы, которые я сама посадила.
За красотой своей я не слежу. Может быть, в этом-то и есть какое-то открытие в косметике. Я стараюсь, конечно, хорошим гримом пользоваться, чтобы кожа после него не сохла. Никаких масок и массажей для лица не делаю. Просто стараюсь больше бывать на воздухе. Чистый воздух и сон – вот что нужно для красоты…»
Отметим, что помимо загородного дома у актрисы есть еще и квартира в Москве – на 1-й Тверской-Ямской. В июне 2008 года, когда Аросева, как обычно, отдыхала за городом, в ее квартиру наведались воры-форточники. Правда, поживиться им особо ничем не удалось – никаких особенных богатств актриса не скопила.
Второй раз актриса вышла замуж уже в Москве, в начале 50-х, когда работала в Театре сатиры. На этот раз ее избранником стал коллега по сцене Юрий Хлопецкий. У них мог родиться ребенок, однако вмешались трагические обстоятельства. Вспоминает Ольга Аросева:
«В день похорон Сталина, в марте 53-го, возвращаясь из театра, я попала в толпу. Давка была невероятная, а я в ту пору была беременна. Больше двух часов выбиралась из толкучки. Уже в дороге почувствовала себя дурно. Началось кровотечение. Муж, актер Юра Хлопецкий, открыл дверь на мой звонок, перепугался и кинулся вызывать «Скорую помощь». Вечером мне сделали операцию…»
После этой трагедии брак Аросевой с Хлопецким закончился сам собой. Следом за ним последовали еще два супружества: с певцом Аркадием Погодиным и – позже – с актером Владимиром Сошальским. Ольга Аросева вспоминает:
«Это были мои официальные, нормальные браки. После них было много гражданских, без оформления отношений. Называть никаких имен не хочу. Могу только сказать, что это были драматурги, артисты, музыканты, художники и люди, не имеющие никакого отношения к искусству.
И все же по-настоящему я прожила свою жизнь в одиночестве. Потому что рассчитывать приходилось только на себя – все мои мужья, к сожалению, оказывались беспомощными, слабыми. Из-за этого я их так часто и меняла. Может быть, я сама подавляла их своим более сильным характером? Во всяком случае, ощущения духовного богатства от общения с ними у меня не возникало, поэтому все довольно быстро заканчивалось. Я всегда чувствовала себя главой семьи, и это достаточно утомляло меня…
Что касается детей, то по молодости специально об этом я не думала. Некогда было: то гастроли, то новая роль. Теперь жалею… Тогда же я смотрела, как сестры мучаются с детьми, и думала: слава богу, что у меня такой обузы нет. Наверное, это эгоистично, но я сознательно избавила себя от огромной ответственности и нагрузки, с которыми, боюсь, не справилась бы. Почти все мои силы и вся любовь были отданы театру…»
В сентябре 2006 года, давая интервью «Аргументам и фактам», Аросева так отозвалась о своем житье-бытье:
«Кроме театра, мою жизнь сейчас заполняет отдых. Я круглый год стараюсь жить на даче. В данный момент хожу, собираю грибы. Мне нравится выйти на крыльцо и увидеть деревья и цветы, которые я сама посадила.
За красотой своей я не слежу. Может быть, в этом-то и есть какое-то открытие в косметике. Я стараюсь, конечно, хорошим гримом пользоваться, чтобы кожа после него не сохла. Никаких масок и массажей для лица не делаю. Просто стараюсь больше бывать на воздухе. Чистый воздух и сон – вот что нужно для красоты…»
Отметим, что помимо загородного дома у актрисы есть еще и квартира в Москве – на 1-й Тверской-Ямской. В июне 2008 года, когда Аросева, как обычно, отдыхала за городом, в ее квартиру наведались воры-форточники. Правда, поживиться им особо ничем не удалось – никаких особенных богатств актриса не скопила.
Вия АРТМАНЕ
Артмане вышла замуж в 1953 году, когда ей исполнилось 24 года. Мужем ее стал популярный в Латвии артист Артур Димитрес, который был значительно старше ее. Как признается актриса: «Неиссякаемый юмор и оптимизм мужа всегда помогали мне в трудные минуты».
В конце 50-х на свет появился первенец – мальчик, которого назвали Каспером. А в начале 1965 года родилась девочка – Кристина. Дочери было всего два с половиной месяца, когда маме пришлось взять ее с собой и срочно мчаться на съемки очередного фильма. Это был первый литовский вестерн «Никто не хотел умирать». По словам актрисы: «С этим фильмом история вышла кошмарная. У меня была маленькая дочь – два с половиной месяца. Жалакявичюс сменил уже двух актрис, когда пригласил меня. Так что мне пришлось ездить на съемки вместе с малышкой. Помню, несмотря на все связанные с этим сложности, я всегда была на подъеме. Знаете, женщины ведь после родов меняются. Некоторые становятся легко ранимыми, раздражительными. А у меня, наоборот, наступила прекрасная пора…»
Когда Артмане выходила замуж за Димитреса, в их тандеме он был более именитым. Однако к концу 60-х ситуация поменялась на диаметрально противоположную: теперь уже слава Артмане затмила славу ее супруга. К тому времени Вия стала одной из самых популярных актрис советского кино, самой яркой представительницей так называемого «национального кинематографа». Почти каждый год выходили новые фильмы с ее участием, которые затем удостаивались высоких кинематографических наград. Так, фильмы «Эдгар и Кристина» (1966) и «Сильные духом» (1967) были отмечены призами на Московском международном кинофестивале в 1967 и 1968 годах. Поэтому не случайно, что в 1969 году Артмане присвоили звание народной артистки СССР. И это в то время, когда многие именитые советские киноактрисы, будучи старше ее, все еще ходили в заслуженных! Примеры? Людмила Касаткина получила звание народной в 50 лет в 1975 году, Клара Лучко – в 60 лет в 1985-м. Ни в коем случае не хочу обидеть ни одну из этих замечательных актрис, просто констатирую факт.
Вия Артмане рассказывает: «Для нашей профессии я получила звание народной артистки в очень раннем возрасте. Тем более это удивительно для национальной актрисы, да еще сценической. Видимо, помогли картины с моим участием. Этим званием я прежде всего обязана своим зрителям. Здесь, в Латвии, никто бы мою кандидатуру не выдвинул, не порекомендовал. Лишь позже я узнала, что люди из разных советских республик писали в Москву и удивлялись, почему мне до сих пор не присвоили звание народной артистки СССР».
Между тем восхождение Артмане к вершинам славы на этом не закончилось. В 1971–1976 годах ее избирали кандидатом в члены ЦК КП Латвии (в КПСС она вступила за три года до этого), что тоже было не таким уж частым явлением среди представителей искусства. Кроме того, она возглавляла Союз театральных деятелей Латвийской ССР, была членом Советского комитета защиты мира.
В 1986 году Артмане овдовела: ее муж скончался после тяжелой болезни. После этого неприятности посыпались одна за другой. С развалом СССР Латвия получила независимость, и Артмане фактически стала изгоем у себя на родине. Ей пришлось расплачиваться за свою активную деятельность в компартии и дружбу с Москвой. Рижская квартира актрисы отошла прежнему хозяину. К счастью, у артистки остались еще дача с садом.
В одном из своих интервью середины 90-х Артмане заявила: «К мужчинам я неравнодушна. Считаю противоестественным, если бы было наоборот. Но это не значит, что все мужчины перебывали в моей постели… Однако, как ни парадоксально, самой крепкой дружбой я обязана женщинам. Больше всего искренних и теплых признаний я получила от них…»
Сын Вии Артмане – Каспер – в 70-е годы работал в популярном ансамбле «Опус», много гастролировал. Тогда же увлекся выпивкой. В те годы ходило много слухов о его загулах, что, конечно же, бросало тень на его мать. Ей стоило большого труда вернуть сына к нормальной жизни. Теперь он служит настоятелем деревенской церкви в Кримуле.
Дочь Кристина стала профессиональной художницей. Ее муж, как и она, окончил Академию художеств, работает скульптором. У них растет девочка, которая ласково называет Вию Артмане «омите» – бабушка.
Вия Артмане ушла из жизни 11 октября 2008 года. Когда это случилось, российские СМИ вновь вспомнили об актрисе: косяком пошли статьи в печатных изданиях, по ТВ были показаны несколько документальных фильмов о ней. Именно тогда широкая общественность и узнала новость о том, что отцом Кристины был отнюдь не муж Артмане Артур Димитрес. Поведал же об этом сын актрисы Каспер, который заявил, что Кристина – дочь актера Евгения Матвеева. Якобы во время съемок «Родной крови» в 1963 году между его матерью и Матвеевым случился не киношный, а самый что ни на есть настоящий роман, который и привел к рождению Кристины. По словам Каспера:
«У мамы с Матвеевым получилась не только работа, но и любовь. Грешно, но так случилось. Моей жене Лиге мать призналась в этом еще 25 лет назад. Рассказала, что у них с отцом был договор – он принимает дочь, и они больше никогда никому об этом не говорят. Люди продолжали шептаться. Мама гуляла с коляской по парку, а бабульки с острым языком говорили: «Девочка – вылитый Матвеев!» Потом эта история еще раз всплыла, когда мама принимала православие. Десять лет назад. Она хотела дойти до исповеди без камней за пазухой.
Уже в старости, когда отца не стало, мать встретила Матвеева в Москве. И он вроде бы даже предлагал ей переехать в столицу России. Говорил, что она сможет жить у него на даче, если захочет. Она приняла это за шутку. Матвеев всегда относился к ней с уважением. А я благодарен маме за то, что сохранила семью ради детей…
Когда в октябре 2008-го у мамы случился сердечный приступ и мы отвезли ее в больницу, она еще была в сознании. Перед реанимацией ее последние слова были адресованы моей жене: «Скажи Кристине, – попросила она, – что ее отец – православный…» Нам без слов было понятно, о ком речь. Впрочем, Кристина по-прежнему считает своим отцом Димитреса. И это объяснимо».
В конце 50-х на свет появился первенец – мальчик, которого назвали Каспером. А в начале 1965 года родилась девочка – Кристина. Дочери было всего два с половиной месяца, когда маме пришлось взять ее с собой и срочно мчаться на съемки очередного фильма. Это был первый литовский вестерн «Никто не хотел умирать». По словам актрисы: «С этим фильмом история вышла кошмарная. У меня была маленькая дочь – два с половиной месяца. Жалакявичюс сменил уже двух актрис, когда пригласил меня. Так что мне пришлось ездить на съемки вместе с малышкой. Помню, несмотря на все связанные с этим сложности, я всегда была на подъеме. Знаете, женщины ведь после родов меняются. Некоторые становятся легко ранимыми, раздражительными. А у меня, наоборот, наступила прекрасная пора…»
Когда Артмане выходила замуж за Димитреса, в их тандеме он был более именитым. Однако к концу 60-х ситуация поменялась на диаметрально противоположную: теперь уже слава Артмане затмила славу ее супруга. К тому времени Вия стала одной из самых популярных актрис советского кино, самой яркой представительницей так называемого «национального кинематографа». Почти каждый год выходили новые фильмы с ее участием, которые затем удостаивались высоких кинематографических наград. Так, фильмы «Эдгар и Кристина» (1966) и «Сильные духом» (1967) были отмечены призами на Московском международном кинофестивале в 1967 и 1968 годах. Поэтому не случайно, что в 1969 году Артмане присвоили звание народной артистки СССР. И это в то время, когда многие именитые советские киноактрисы, будучи старше ее, все еще ходили в заслуженных! Примеры? Людмила Касаткина получила звание народной в 50 лет в 1975 году, Клара Лучко – в 60 лет в 1985-м. Ни в коем случае не хочу обидеть ни одну из этих замечательных актрис, просто констатирую факт.
Вия Артмане рассказывает: «Для нашей профессии я получила звание народной артистки в очень раннем возрасте. Тем более это удивительно для национальной актрисы, да еще сценической. Видимо, помогли картины с моим участием. Этим званием я прежде всего обязана своим зрителям. Здесь, в Латвии, никто бы мою кандидатуру не выдвинул, не порекомендовал. Лишь позже я узнала, что люди из разных советских республик писали в Москву и удивлялись, почему мне до сих пор не присвоили звание народной артистки СССР».
Между тем восхождение Артмане к вершинам славы на этом не закончилось. В 1971–1976 годах ее избирали кандидатом в члены ЦК КП Латвии (в КПСС она вступила за три года до этого), что тоже было не таким уж частым явлением среди представителей искусства. Кроме того, она возглавляла Союз театральных деятелей Латвийской ССР, была членом Советского комитета защиты мира.
В 1986 году Артмане овдовела: ее муж скончался после тяжелой болезни. После этого неприятности посыпались одна за другой. С развалом СССР Латвия получила независимость, и Артмане фактически стала изгоем у себя на родине. Ей пришлось расплачиваться за свою активную деятельность в компартии и дружбу с Москвой. Рижская квартира актрисы отошла прежнему хозяину. К счастью, у артистки остались еще дача с садом.
В одном из своих интервью середины 90-х Артмане заявила: «К мужчинам я неравнодушна. Считаю противоестественным, если бы было наоборот. Но это не значит, что все мужчины перебывали в моей постели… Однако, как ни парадоксально, самой крепкой дружбой я обязана женщинам. Больше всего искренних и теплых признаний я получила от них…»
Сын Вии Артмане – Каспер – в 70-е годы работал в популярном ансамбле «Опус», много гастролировал. Тогда же увлекся выпивкой. В те годы ходило много слухов о его загулах, что, конечно же, бросало тень на его мать. Ей стоило большого труда вернуть сына к нормальной жизни. Теперь он служит настоятелем деревенской церкви в Кримуле.
Дочь Кристина стала профессиональной художницей. Ее муж, как и она, окончил Академию художеств, работает скульптором. У них растет девочка, которая ласково называет Вию Артмане «омите» – бабушка.
Вия Артмане ушла из жизни 11 октября 2008 года. Когда это случилось, российские СМИ вновь вспомнили об актрисе: косяком пошли статьи в печатных изданиях, по ТВ были показаны несколько документальных фильмов о ней. Именно тогда широкая общественность и узнала новость о том, что отцом Кристины был отнюдь не муж Артмане Артур Димитрес. Поведал же об этом сын актрисы Каспер, который заявил, что Кристина – дочь актера Евгения Матвеева. Якобы во время съемок «Родной крови» в 1963 году между его матерью и Матвеевым случился не киношный, а самый что ни на есть настоящий роман, который и привел к рождению Кристины. По словам Каспера:
«У мамы с Матвеевым получилась не только работа, но и любовь. Грешно, но так случилось. Моей жене Лиге мать призналась в этом еще 25 лет назад. Рассказала, что у них с отцом был договор – он принимает дочь, и они больше никогда никому об этом не говорят. Люди продолжали шептаться. Мама гуляла с коляской по парку, а бабульки с острым языком говорили: «Девочка – вылитый Матвеев!» Потом эта история еще раз всплыла, когда мама принимала православие. Десять лет назад. Она хотела дойти до исповеди без камней за пазухой.
Уже в старости, когда отца не стало, мать встретила Матвеева в Москве. И он вроде бы даже предлагал ей переехать в столицу России. Говорил, что она сможет жить у него на даче, если захочет. Она приняла это за шутку. Матвеев всегда относился к ней с уважением. А я благодарен маме за то, что сохранила семью ради детей…
Когда в октябре 2008-го у мамы случился сердечный приступ и мы отвезли ее в больницу, она еще была в сознании. Перед реанимацией ее последние слова были адресованы моей жене: «Скажи Кристине, – попросила она, – что ее отец – православный…» Нам без слов было понятно, о ком речь. Впрочем, Кристина по-прежнему считает своим отцом Димитреса. И это объяснимо».
Донатас БАНИОНИС
Личная жизнь Баниониса никогда не давала поводов к досужим сплетням. В 1948 году он женился на женщине из простой крестьянской семьи с редким именем Она (ударение на первом слоге). Они познакомились в 1943 году. Банионис работал тогда в театре, а Она, будучи ученицей гимназии, пришла заниматься в студию при этом же театре. При советской власти Она поступила в Вильнюсский университет, но проучилась там всего 2 года, после чего вынуждена была уехать: ее родителей объявили врагами народа только потому, что они были богатыми людьми и владели 80 гектарами земли. За это отец девушки попал в тюрьму, брата отправили в Воркуту как политзаключенного, чуть позднее репрессиям подверглись и два других ее брата. Саму Ону предупредили о возможном аресте, и она успела сбежать, поменяв фамилию. В конце 40-х она вернулась в Вильнюс и вскоре вышла замуж за Баниониса. Это было 3 мая 1948 года.
По словам Баниониса: «Моя жена Она очень нежная, ласковая и терпеливая женщина, если смогла выдержать все мои скитания… Нет-нет, я не содержал любовниц, никогда не бросал семью, просто мне пришлось много ездить по миру. Например, после фильма «Никто не хотел умирать» (1966) меня стали наперебой приглашать сниматься, и, естественно, я редко бывал дома. Долго жил и работал в Германии, затем снова в России, в Петербурге… Да где я только не жил! А жена ждала меня и, по сути, сама растила наших сыновей – Эгидинюса и Раймундаса…
Жена понимала меня и не нагружала домашними делами – ведь я кормил семью, обеспечивал ей нормальную жизнь. А она занималась воспитанием детей, думала, как обставить квартиру, создать уют в доме, поддерживала чистоту и порядок… К сожалению, далеко не каждая жена принимает такой распорядок жизни, и по этой причине очень многие актерские семьи распадаются…»
В советские годы Банионис был одним из немногих актеров-мужчин, верных только одной женщине. С этим связано даже несколько весьма забавных историй. Про одну из них рассказывает сам актер:
«Это было во время съемок фильма «Красная палатка» (в 1968 году. – Ф. Р.), где снимались и очень известные зарубежные актеры. Мы жили на ледоколе, часто устраивали застолья, хотя это было категорически запрещено – чтобы оградить нас от тлетворного влияния Запада. Как-то зашел разговор о женах. У одного – пятая жена, у другого – седьмая… И чем ближе очередь подходит ко мне, тем больше я теряюсь: «А что мне говорить? Я же белой вороной буду выглядеть. Соврать?» «Знаете, у меня всего одна жена», – говорю. «Да и у меня одна! – недоумевая, воскликнул кто-то из нашей компании. – Никто из нас гарем не держит». «Я единственный раз женат!» – уточняю. «Как, ты всю жизнь живешь с одной женщиной?!» Мои собеседники переглянулись: мол, ну бывают же дураки! Или он импотент?
Конечно, у меня тоже бывали соблазны, ведь я же мужчина и далеко не импотент. Бывал даже влюблен. Например, в Вию Артмане (они вместе снимались в «Никто не хотел умирать». – Ф. Р.). Но она в то время была замужем, и я ничего не сказал ей о своих чувствах. Много лет спустя, когда признался в этом, она страшно удивилась. Влюблялся и в других актрис, снимаясь с ними в одних фильмах… Но все это были отдельные, незначительные эпизоды в моей жизни. Я никогда не терял разум. Даже в мыслях у меня не было бросить жену и уйти к другой женщине…»
Банионис и поныне живет в хорошей квартире в центре Вильнюса. В 90-е годы он поменял свою старушку-«Волгу» на «Форд-Сьерра», правда, подержанный. У актера неплохая пенсия плюс зарплата (150 долларов США). В 1995 году Банионис был удостоен одной из высших наград Литвы – ордена Гедиминаса 3-й степени.
По словам Баниониса: «Моя жена Она очень нежная, ласковая и терпеливая женщина, если смогла выдержать все мои скитания… Нет-нет, я не содержал любовниц, никогда не бросал семью, просто мне пришлось много ездить по миру. Например, после фильма «Никто не хотел умирать» (1966) меня стали наперебой приглашать сниматься, и, естественно, я редко бывал дома. Долго жил и работал в Германии, затем снова в России, в Петербурге… Да где я только не жил! А жена ждала меня и, по сути, сама растила наших сыновей – Эгидинюса и Раймундаса…
Жена понимала меня и не нагружала домашними делами – ведь я кормил семью, обеспечивал ей нормальную жизнь. А она занималась воспитанием детей, думала, как обставить квартиру, создать уют в доме, поддерживала чистоту и порядок… К сожалению, далеко не каждая жена принимает такой распорядок жизни, и по этой причине очень многие актерские семьи распадаются…»
В советские годы Банионис был одним из немногих актеров-мужчин, верных только одной женщине. С этим связано даже несколько весьма забавных историй. Про одну из них рассказывает сам актер:
«Это было во время съемок фильма «Красная палатка» (в 1968 году. – Ф. Р.), где снимались и очень известные зарубежные актеры. Мы жили на ледоколе, часто устраивали застолья, хотя это было категорически запрещено – чтобы оградить нас от тлетворного влияния Запада. Как-то зашел разговор о женах. У одного – пятая жена, у другого – седьмая… И чем ближе очередь подходит ко мне, тем больше я теряюсь: «А что мне говорить? Я же белой вороной буду выглядеть. Соврать?» «Знаете, у меня всего одна жена», – говорю. «Да и у меня одна! – недоумевая, воскликнул кто-то из нашей компании. – Никто из нас гарем не держит». «Я единственный раз женат!» – уточняю. «Как, ты всю жизнь живешь с одной женщиной?!» Мои собеседники переглянулись: мол, ну бывают же дураки! Или он импотент?
Конечно, у меня тоже бывали соблазны, ведь я же мужчина и далеко не импотент. Бывал даже влюблен. Например, в Вию Артмане (они вместе снимались в «Никто не хотел умирать». – Ф. Р.). Но она в то время была замужем, и я ничего не сказал ей о своих чувствах. Много лет спустя, когда признался в этом, она страшно удивилась. Влюблялся и в других актрис, снимаясь с ними в одних фильмах… Но все это были отдельные, незначительные эпизоды в моей жизни. Я никогда не терял разум. Даже в мыслях у меня не было бросить жену и уйти к другой женщине…»
Банионис и поныне живет в хорошей квартире в центре Вильнюса. В 90-е годы он поменял свою старушку-«Волгу» на «Форд-Сьерра», правда, подержанный. У актера неплохая пенсия плюс зарплата (150 долларов США). В 1995 году Банионис был удостоен одной из высших наград Литвы – ордена Гедиминаса 3-й степени.