Наутро мы должны были улетать. Я пыталась разобраться в себе: у меня есть семья, я человек совестливый и понятие «верность» воспринимаю не как пустой звук… Но при этом я осознавала, что совершила что-то нехорошее по отношению к сыну, к своей другой жизни…»
Весь полет до Москвы Безруков и Ирина сидели рядом, но упорно создавали видимость, что никакой близости между ними нет и в помине. А когда самолет приземлился, Сергей незаметно передал Ирине записку, где был написан его домашний телефон и всего одно слово: «Жду». Ждать пришлось недолго. Ирина несколько раз набирала номер, но каждый раз, испугавшись, бросала трубку. Однако спустя какое-то время страх был преодолен, и Безруков наконец-то услышал в трубке долгожданный голос. Он тут же назначил ей свидание в метро. И едва Ирина появилась, Безруков тут же бросился к ней навстречу и буквально сгреб в охапку. Они еще на радостях чуть с платформы не свалились, и стоявший поблизости милиционер даже закричал им: «Вам что, жить надоело?» После этого Сергей повел Ирину в свою «хрущевку», где он жил с родителями. У него была маленькая комнатка, где стояли письменный стол, тахта и вольтеровское кресло, которое ему на 16-летие подарил отец. Там отныне и стали происходить тайные встречи влюбленных в отсутствие родителей Сергея.
Однако если Безрукову такие отношения были не в тягость, то Ливанова сильно рисковала: ведь она была замужем, у нее рос ребенок. Она ждала, что Безруков определится и сделает ей наконец предложение руки и сердца, но он с этим не спешил. Ирина поняла, что их роман – дело временное. Не сомневался в этом и Безруков, который тоже не хотел разбивать чужую семью. Однако время шло, а любовники никак не могли расстаться. Их как магнитом влекло друг к другу. Так минул год.
Летом 98-го режиссер Виталий Москаленко предложил Безрукову сняться в фильме «Китайский сервиз». Сергей согласился, но поставил условие – с ним должна сниматься и Ливанова. Москаленко все понял и предложение принял. Фильм снимался на пароходе. Для влюбленных это было счастливое время: днем они снимались, а ночью Безруков пробирался к Ливановой в каюту… через окно. И никто из группы даже не догадывался об их романе. Нет, один человек все-таки догадался – Олег Янковский. Но он, естественно, молчал.
Вспоминает Ирина Ливанова: «Мне не хотелось, чтобы все закончилось. Сережа меня действительно отогрел, и он прав – суть наших отношений была не в интиме, а намного глубже. Многие женщины живут в семьях или по привычке, или из нежелания причинить боль ребенку, или из страха перед общественным мнением… И не каждая решается что-то изменить. У меня была именно такая ситуация. Но в какой-то момент начинаешь говорить себе правду: «Ну что, так все и будет продолжаться? Сколько можно это терпеть?» Я жила как в загазованном городе. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, ощутить тепло, любовь, нежность, внимание. Тогда я хоть и корила себя очень, но поняла, что без любви больше жить не смогу. Я ведь ощущала себя старухой – мертвой, равнодушной, ничем не интересующейся. Представила, что так оно будет и дальше, только еще хуже и тяжелее, что впереди лишь стрессы, неврозы и… тупик. И мне захотелось позволить себе хоть немножко побыть счастливой. Несмотря ни на что…»
Однако счастье счастьем, но вечно так продолжаться не могло. Надо было что-то решать. А Безруков упорно уходил от решающего разговора. По его словам: «У меня была такая установка – не брать в жены актрису. Я же знаю подноготную профессии, не раз наблюдал, как актрисы увлекаются своим партнером, заводят романы. Я очень ревнивый и вынести то, что моя жена целовалась бы с кем-то другим, не смог бы. Потому что когда она целуется в фильме с партнером и делает это талантливо, я прекрасно понимаю, что в этот момент она принадлежит только тому самому партнеру. И я думал: «А вдруг моей жене будет приятно с чужим человеком?» И возникало ощущение бешеной ревности…»
Слышать это странно, поскольку в течение почти двух лет Безрукову приходилось делить Ирину не с какими-то партнерами по съемкам, а с живым официальным мужем, который наверняка целовал жену не менее пылко, чем мифический партнер.
Тем временем близкая подруга Ирины советовала ей не дурить и бросить Безрукова. Она говорила: «Ты что?! Не делай глупостей! У Сережи – успех, взлет, у него тылы – мама с папой. А у тебя что? Есть куда идти? Тебя он куда-то зовет? Думаешь, ваш роман будет длиться долго? Да ни за что! Он – звездный мальчик, занят лишь собой и никогда не возьмет на себя никакой ответственности. А у тебя сын, подумай об этом». На что Ирина отвечала: «Пусть это продлится столько, сколько мне отпущено».
Продлилось это ровно столько, сколько молчал муж Ирины. Однажды Игорь Ливанов спросил супругу прямым текстом: «Что у тебя с Безруковым?» Ирина предпочла не врать и сказала правду. Вот тогда и грянул скандал, ставший в конце 98-го достоянием прессы. Вот как, к примеру, комментировал эту ситуацию Игорь Ливанов: «Именно тогда, когда ты полностью уверен в завтрашнем дне, тебя переворачивают вверх ногами, и вдруг выясняется, что ты ничего не понимаешь. У меня вновь обрушилась вся жизнь, когда я узнал, что человек, которому я доверял как себе, несколько лет жил двойной жизнью. Больнее всего было предательство как раз в момент моей серьезной болезни после травм, полученных на съемках фильма. Я лежал в больнице, а она ездила за границу к одному из своих друзей… В первый момент я был готов простить ей все во имя любви к ней и нашему маленькому сыну. Но после первого же крупного выяснения отношений был совершенно обезоружен ее спокойствием. Она могла спокойно спать после всего того, что мы наговорили друг другу! Я не мог найти объяснения. Постоянно мысленно отматывал назад события, происходившие в нашей жизни, и с ужасом понимал, что все это время жил с совершенно незнакомым мне человеком. В качестве эксперта Ирина давала советы счастливой семейной жизни в передаче «Моя семья»… в самый разгар своего очередного романа. Окончательно определилась, наверное, начав зарабатывать большие деньги, «продавая» бриллианты в «Магазине на диване». Ее жизненные приоритеты уходили за пределы нашего союза. У меня же существует настоящий культ семьи. Мои родители живут в счастливом браке уже пятьдесят шестой год. А как иначе? Случись что-нибудь в мире, где человеку искать своего спасения, как не в семье?..»
Стоит отметить, что Ирина могла бы объясниться с мужем и раньше, но ее удерживал сын – восьмилетний Андрей. Потом подруга-психолог объяснила ей, что врать ребенку – еще хуже. «Ты представь, он вырастет, а ты будешь уже немолодая, уставшая от жизни, угасшая женщина, может быть, неврастеничка, – говорила подруга. – И когда-нибудь скажешь своему взрослому сыну: «Только из-за тебя я жила с твоим отцом». Этот разговор определил позицию Ирины. Но чтобы не травмировать ребенка, она отправила сына в лагерь детской психологии – Всемирный центр взаимоотношений. Родителям туда приезжать запрещается, чтобы не нарушалась тайна психоанализа. Однако для Ирины сделали исключение, так как до этого она специально прошла курс переориентации детского поведения. Андрей очень сильно переживал возникшую ситуацию, и матери необходимо было с ним объясниться. Ей это удалось. Помог врач, который посоветовал: «Непременно рассказывайте ему о своих размышлениях, чувствах и никогда не говорите плохо о его отце».
Безруков решился объясниться Ирине в любви неожиданно. 26 января 2000 года он играл в очередном спектакле (тот шел на сцене Театра на Таганке), и, когда к нему в гримерку зашла Ирина, он внезапно понял – пора. Вот как об этом вспоминает сама Ирина: «Вдруг вижу – лицо у Сережи меняется, и он начинает что-то говорить про женитьбу. А я от волнения стала нести какую-то ерунду: «Ну это же не так делается». Тогда Сережа закрыл дверь, встал на одно колено, я его к себе прижала, и он произнес ту самую классическую фразу: «Выходи за меня замуж!» И я с перепугу ответила репликой из мхатовского спектакля «Амадей»: «Это так неожиданно! Я должна подумать». Сережа поднял в недоумении голову, и я тут же сказала: «Уже подумала. Я согласна».
На следующий день молодые отправились просить благословения у родителей Сергея (у Ирины в живых был только отец, но она с ним отношений не поддерживала с тех пор, как он ушел из семьи).
Вспоминает Сергей Безруков: «Мои родители поняли, что я уже повзрослел и вправе сам решать свою судьбу. С батей у меня был приблизительно такой разговор: «Ты хорошо подумал? Все взвесил? Тогда принимай решение. В 27 лет человек должен отвечать за свои слова и поступки». Родители никогда не давили на меня. Кроме того, они правильно разобрались в ситуации: узнали, насколько честно у нас все происходило, узнали Иришу и то, что она никогда не настаивала на нашем браке…»
Между тем до свадьбы было еще далеко, а молодых продолжала терзать пресса. В июне 2000 года журналистка газеты «Антенна» Евгения Езерская отправилась сразу в оба соперничающих лагеря – к Безрукову и Ливанову.
Первый в своем интервью сказал следующее: «Игорь очень вспыльчивый и агрессивный человек. Эту агрессию я ощутил на настроении и самочувствии своей любимой. Так зачем лишний раз злить Ливанова? Я, конечно, с одной стороны, его понимаю. Видимо, ревнует. Но в любой ситуации мужик должен оставаться мужиком! Игорь же поступает по принципу старушек-сплетниц, которые сидят на лавочке и судачат, злословят, поливают окружающих грязью… Но если ты действительно мужик, то выясни отношения по-мужски – устрой разборку с мордобоем! Давай! С удовольствием подерусь, как говорится, один на один и даже уважать тебя потом буду…»
А вот что сказал в ответном интервью Игорь Ливанов: «Да, черт возьми, я такой! А почему, знаешь? Да потому, что они нагло врут всем без разбору! На каждом углу кричат, какой я плохой! А знаешь ли ты, как со мной поступила Ира? Я помню наши последние годы совместной жизни. Она мне клялась и даже расписку давала, что не будет в мой дом, который, между прочим, я строил, мужиков водить! А в программе Комиссарова «Моя семья» рассуждала о верности и семейном счастье, строила из себя идеальную жену. Но в результате – то один, то другой, то третий! А теперь еще и этот, блин! Он в моих тапочках по квартире ходит, а я молчать должен?! Да кто он такой? Звезда, блин! Вот и звездит!.. На дуэль меня вызывает? Смешно. Ира, кстати, делилась раньше со мной своими мыслями по этому поводу: если мы подеремся, то только из-за нее! Не дождется, ясно?! Знаю, чем это закончится: я его покалечу, а потом они сдадут меня в милицию! Собственно, я не против ему морду набить, но Безрукову не стоит забывать, что удар у меня профессиональный! Ира наверняка всем сказала, что это она от меня ушла. Так вот! Ушел я! Хлопнул дверью и ушел. И живу, как говорится, нигде…»
К счастью для обеих сторон и к разочарованию толпы, мордобоя так и не последовало. Безруков и Ливанов выпустили весь пар на газетных страницах, и ситуация постепенно разрулилась сама собой. А потом и свадьба грянула.
Безруков и Ливанова поженились 16 ноября 2000 года. Вот как описывала это событие в «Московском комсомольце» М. Костюкевич: «В Грибоедовский дворец бракосочетаний жених прибыл без шума и пыли, в сопровождении лишь скромной свиты и собственно невесты… Лимузины, фейерверки и толпа встречающих не планировались. За 10 минут до назначенного времени у подъезда томились лишь две подруги невесты, в ожидании изящно стряхивающие пепел на асфальт. Мимо Дворца проплывали разноцветные вагоны-лимузины, высаживая женихов с невестами. «Может, они в том длинном красном?» – «Нет, Ира на такое никогда не согласилась бы…» Сергей с Ириной и пешим эскортом из десятка друзей и коллег неожиданно вынырнули откуда-то из-за угла.
Одна из всеми любимых забав на свадьбах – обсуждение нарядов брачащихся. Итак, костюм у Безрукова был светло-серый, классического стиля, дополнен крапчатым галстуком в тон и белой рубашкой. Платье Ливановой – из французской тафты нежнейшего цвета чайной розы, купленной на Елисейских Полях, на тонких бретельках, струящееся до пола и изредка открывающее узкие туфли на тон темнее. Загорелые плечи прикрывала накидка, время от времени спадающая и обнажающая красивую спину. Автор наряда – художник-модельер Татьяна Беляковская…
В Париже были приобретены и браслет с колье из серого жемчуга, мелким дождем рассыпанного вокруг шеи невесты. Прическа – без всяких дешевых наворотов и воткнутых розочек: просто и вместе с тем изысканно, уложенные каштановые завитушки, не доходящие до плеч, пробор-зигзаг. В руках – небольшой букетик из роз и ромашек…
Перед входом в основной зал, как в кулисах за минуту до спектакля, пеший кортеж остановили: дворцовая сотрудница давала жениху с невестой последние наставления по построению мизансцены.
– А вы потом венчаться пойдете? – дергает маму девятилетний сын, бегавший вокруг новобрачных с «мыльницей».
– Нет, ну зачем же все удовольствия смешивать? – улыбается та. Но известно, что платье для венчания уже шьется и пригодится оно где-то ближе к Рождеству.
Эффектное действие, которое произошло внутри, может смело претендовать на победу в номинации «Самый красивый бракосочетательный акт-2000». Вот они оба произносят «Да» хорошо поставленными голосами. Вот под мелодию «Свадьбы Фигаро» идут ставить подписи в регистрационную книгу. Заранее были упразднены два момента: марш Мендельсона и наличие свидетелей. Безруков надевает кольцо на тонкий палец невесты, и его рука медленно, как в рапиде, скользит назад, замирая на долю секунды… Нежные поцелуи под «Маленькую ночную серенаду» – по-настоящему, а не театрально – в уголок рта. Помада остается на лице у мужа, и Ливанова долго водит пальчиком, стирая следы…»
Когда молодые расписывались, жених был уверен, что невеста не возьмет его фамилию – ведь она уже была известна широкому кругу зрителей именно как Ливанова (на ее счету было 25 фильмов, в том числе и оскароносный «Коля»). Но в ЗАГСе случилось неожиданное. Когда Ирина дошла до соответствующей графы в заявлении, она спросила у Сергея: «Что мне здесь написать?» Тот опустил глаза. И, увидев его замешательство, Ирина все поняла и вывела – Безрукова. Как вспоминает Сергей: «Я чувствовал, что, если Ириша не поменяет фамилию, многое пойдет не так. Я не настаивал, ведь иначе в душе остался бы осадок. И глаза опустил, чтобы она не смогла понять, что я умоляю об этом. Но внутренне заклинал: «Милая моя, не допусти ошибку! Ведь одна ошибка – маленькая, малюсенькая ошибочка – может разрушить все». Спасибо Ирише, что она меня услышала…»
Первую брачную ночь молодожены провели в гостинице «Метрополь», где жених специально снял шикарный номер. Вот как об этом вспоминает сама невеста: «В тот день Сережа играл во МХАТе в спектакле «Амадей». Потом был банкет. А оттуда – сразу в отель. Я была в белом платье из тонкой шерсти и меха. В холл «Метрополя» он внес меня на руках.
Номер утопал в цветах. На столике стояло серебряное ведерко с шампанским, горела красивая свеча. Мы сидели на старинном маленьком диванчике и смотрели в окно на Большой и Малый театры. Ночью Москва замирает, и вид у нее просто потрясающий! Но сидели мы недолго, сами понимаете почему… В номере стояла роскошная большая кровать, отгороженная от всего мира синей шторой…»
Между тем, поскольку общей квартиры у влюбленных не было, им пришлось скитаться. Сначала они ютились в прежней квартире Ирины – в крохотной комнатушке, где с ними жил и сын Андрей. Потом они жили у подруги Ирины, где пришлось спать на одноместном матрасе, потому что из кровати вылезали пружины. Короче, первое время им жилось, конечно же, трудно. Во-первых, шла притирка характеров (особенно это относилось к Андрею), во-вторых, пришлось всеми силами отбиваться от журналистов, которые буквально осаждали участников этой истории, чтобы те хоть как-то прокомментировали ситуацию.
Из интервью Сергея Безрукова журналу «МК-бульвар» (октябрь 2002): «Когда другие засматриваются на мою жену, я испытываю смешанные чувства: с одной стороны – возмущение, а с другой – гордость, что у меня такая красивая жена. Во время нашего недавнего отдыха в Испании абсолютно все взгляды были обращены на мою Иришку, и я не могу сказать, что это очень приятно…
Я обожаю, просто с ума начинаю сходить, когда Ириша стильно оденется, сделает легкий макияж. Ну разве можно заставлять красивую современную женщину выглядеть «синим чулком» или вообще сидеть дома?
Ириша не только не закатывает мне сцен, – мол, хочу то, хочу это, – но и уговорить ее что-либо купить для себя очень сложно. Поскольку я хорошо знаю ее фигуру, то всегда выбираю ей какие-то стильные вещи сам. Мне нравится приводить ее в магазин и одевать. Она всегда сопротивляется, стесняется, что дорого, и мне приходится настаивать. Потом я вижу, как у нее загораются глаза, и становлюсь безумно счастлив…
Она посмотрела все мои спектакли и до сих пор говорит: «Я поражаюсь, как ты играешь на сцене – ты живешь! Я плачу и смеюсь вместе с тобой!» Приятно, когда жена, твоя половинка, тобой гордится. И это, наверное, и является основополагающим во взаимоотношениях мужчины и женщины – чтобы жена гордилась своим мужем. Если это есть, то будет и преданность, и верность, и обожание, и любовь…»
В конце 2002 года Ирина на три дня уезжала в Египет, где снялась в рекламном ролике йогурта. Оттуда она привезла ароматическое масло «Секрет Нефертити». Продавцы сказали Ирине, что масло обладает очень возбуждающим эффектом и перед его запахом не устоит ни один мужчина. Как очень скоро выяснилось, продавцы не обманули. По словам Ирины: «Первая ночь любви после моего возвращения из Египта была незабываемой! Хотя, может быть, Сережа просто очень соскучился…»
Осенью 2002-го, после премьеры сериала «Бригада», где Безруков сыграл главную роль – Сашу Белого, слава артиста взлетела на невероятную высоту. После этого выносить его имя на первые полосы газет стало привычным делом. Естественно, и к личной жизни артиста внимание возросло. То есть оно и раньше было немаленьким, но теперь интерес к звездной паре стал еще более повышенным. Их взаимоотношения стали изучать чуть ли не под микроскопом. Сначала СМИ соревновались в угадывании сроков, когда Сергей и Ирина наконец разведутся. Потом, когда это не сбылось, стали гадать, когда они обзаведутся наследником. Причем утверждалось, что Безруков этого безумно хочет, а Ирина, наоборот, нет, поскольку это может плохо сказаться на ее внешности, да и на карьере тоже. Сами супруги все эти слухи никак не комментируют, однако постоянно демонстрируют на публике свою любовь, причем не менее сильную, чем это было на заре их отношений.
Наталья БЕЛОХВОСТИКОВА
Весь полет до Москвы Безруков и Ирина сидели рядом, но упорно создавали видимость, что никакой близости между ними нет и в помине. А когда самолет приземлился, Сергей незаметно передал Ирине записку, где был написан его домашний телефон и всего одно слово: «Жду». Ждать пришлось недолго. Ирина несколько раз набирала номер, но каждый раз, испугавшись, бросала трубку. Однако спустя какое-то время страх был преодолен, и Безруков наконец-то услышал в трубке долгожданный голос. Он тут же назначил ей свидание в метро. И едва Ирина появилась, Безруков тут же бросился к ней навстречу и буквально сгреб в охапку. Они еще на радостях чуть с платформы не свалились, и стоявший поблизости милиционер даже закричал им: «Вам что, жить надоело?» После этого Сергей повел Ирину в свою «хрущевку», где он жил с родителями. У него была маленькая комнатка, где стояли письменный стол, тахта и вольтеровское кресло, которое ему на 16-летие подарил отец. Там отныне и стали происходить тайные встречи влюбленных в отсутствие родителей Сергея.
Однако если Безрукову такие отношения были не в тягость, то Ливанова сильно рисковала: ведь она была замужем, у нее рос ребенок. Она ждала, что Безруков определится и сделает ей наконец предложение руки и сердца, но он с этим не спешил. Ирина поняла, что их роман – дело временное. Не сомневался в этом и Безруков, который тоже не хотел разбивать чужую семью. Однако время шло, а любовники никак не могли расстаться. Их как магнитом влекло друг к другу. Так минул год.
Летом 98-го режиссер Виталий Москаленко предложил Безрукову сняться в фильме «Китайский сервиз». Сергей согласился, но поставил условие – с ним должна сниматься и Ливанова. Москаленко все понял и предложение принял. Фильм снимался на пароходе. Для влюбленных это было счастливое время: днем они снимались, а ночью Безруков пробирался к Ливановой в каюту… через окно. И никто из группы даже не догадывался об их романе. Нет, один человек все-таки догадался – Олег Янковский. Но он, естественно, молчал.
Вспоминает Ирина Ливанова: «Мне не хотелось, чтобы все закончилось. Сережа меня действительно отогрел, и он прав – суть наших отношений была не в интиме, а намного глубже. Многие женщины живут в семьях или по привычке, или из нежелания причинить боль ребенку, или из страха перед общественным мнением… И не каждая решается что-то изменить. У меня была именно такая ситуация. Но в какой-то момент начинаешь говорить себе правду: «Ну что, так все и будет продолжаться? Сколько можно это терпеть?» Я жила как в загазованном городе. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, ощутить тепло, любовь, нежность, внимание. Тогда я хоть и корила себя очень, но поняла, что без любви больше жить не смогу. Я ведь ощущала себя старухой – мертвой, равнодушной, ничем не интересующейся. Представила, что так оно будет и дальше, только еще хуже и тяжелее, что впереди лишь стрессы, неврозы и… тупик. И мне захотелось позволить себе хоть немножко побыть счастливой. Несмотря ни на что…»
Однако счастье счастьем, но вечно так продолжаться не могло. Надо было что-то решать. А Безруков упорно уходил от решающего разговора. По его словам: «У меня была такая установка – не брать в жены актрису. Я же знаю подноготную профессии, не раз наблюдал, как актрисы увлекаются своим партнером, заводят романы. Я очень ревнивый и вынести то, что моя жена целовалась бы с кем-то другим, не смог бы. Потому что когда она целуется в фильме с партнером и делает это талантливо, я прекрасно понимаю, что в этот момент она принадлежит только тому самому партнеру. И я думал: «А вдруг моей жене будет приятно с чужим человеком?» И возникало ощущение бешеной ревности…»
Слышать это странно, поскольку в течение почти двух лет Безрукову приходилось делить Ирину не с какими-то партнерами по съемкам, а с живым официальным мужем, который наверняка целовал жену не менее пылко, чем мифический партнер.
Тем временем близкая подруга Ирины советовала ей не дурить и бросить Безрукова. Она говорила: «Ты что?! Не делай глупостей! У Сережи – успех, взлет, у него тылы – мама с папой. А у тебя что? Есть куда идти? Тебя он куда-то зовет? Думаешь, ваш роман будет длиться долго? Да ни за что! Он – звездный мальчик, занят лишь собой и никогда не возьмет на себя никакой ответственности. А у тебя сын, подумай об этом». На что Ирина отвечала: «Пусть это продлится столько, сколько мне отпущено».
Продлилось это ровно столько, сколько молчал муж Ирины. Однажды Игорь Ливанов спросил супругу прямым текстом: «Что у тебя с Безруковым?» Ирина предпочла не врать и сказала правду. Вот тогда и грянул скандал, ставший в конце 98-го достоянием прессы. Вот как, к примеру, комментировал эту ситуацию Игорь Ливанов: «Именно тогда, когда ты полностью уверен в завтрашнем дне, тебя переворачивают вверх ногами, и вдруг выясняется, что ты ничего не понимаешь. У меня вновь обрушилась вся жизнь, когда я узнал, что человек, которому я доверял как себе, несколько лет жил двойной жизнью. Больнее всего было предательство как раз в момент моей серьезной болезни после травм, полученных на съемках фильма. Я лежал в больнице, а она ездила за границу к одному из своих друзей… В первый момент я был готов простить ей все во имя любви к ней и нашему маленькому сыну. Но после первого же крупного выяснения отношений был совершенно обезоружен ее спокойствием. Она могла спокойно спать после всего того, что мы наговорили друг другу! Я не мог найти объяснения. Постоянно мысленно отматывал назад события, происходившие в нашей жизни, и с ужасом понимал, что все это время жил с совершенно незнакомым мне человеком. В качестве эксперта Ирина давала советы счастливой семейной жизни в передаче «Моя семья»… в самый разгар своего очередного романа. Окончательно определилась, наверное, начав зарабатывать большие деньги, «продавая» бриллианты в «Магазине на диване». Ее жизненные приоритеты уходили за пределы нашего союза. У меня же существует настоящий культ семьи. Мои родители живут в счастливом браке уже пятьдесят шестой год. А как иначе? Случись что-нибудь в мире, где человеку искать своего спасения, как не в семье?..»
Стоит отметить, что Ирина могла бы объясниться с мужем и раньше, но ее удерживал сын – восьмилетний Андрей. Потом подруга-психолог объяснила ей, что врать ребенку – еще хуже. «Ты представь, он вырастет, а ты будешь уже немолодая, уставшая от жизни, угасшая женщина, может быть, неврастеничка, – говорила подруга. – И когда-нибудь скажешь своему взрослому сыну: «Только из-за тебя я жила с твоим отцом». Этот разговор определил позицию Ирины. Но чтобы не травмировать ребенка, она отправила сына в лагерь детской психологии – Всемирный центр взаимоотношений. Родителям туда приезжать запрещается, чтобы не нарушалась тайна психоанализа. Однако для Ирины сделали исключение, так как до этого она специально прошла курс переориентации детского поведения. Андрей очень сильно переживал возникшую ситуацию, и матери необходимо было с ним объясниться. Ей это удалось. Помог врач, который посоветовал: «Непременно рассказывайте ему о своих размышлениях, чувствах и никогда не говорите плохо о его отце».
Безруков решился объясниться Ирине в любви неожиданно. 26 января 2000 года он играл в очередном спектакле (тот шел на сцене Театра на Таганке), и, когда к нему в гримерку зашла Ирина, он внезапно понял – пора. Вот как об этом вспоминает сама Ирина: «Вдруг вижу – лицо у Сережи меняется, и он начинает что-то говорить про женитьбу. А я от волнения стала нести какую-то ерунду: «Ну это же не так делается». Тогда Сережа закрыл дверь, встал на одно колено, я его к себе прижала, и он произнес ту самую классическую фразу: «Выходи за меня замуж!» И я с перепугу ответила репликой из мхатовского спектакля «Амадей»: «Это так неожиданно! Я должна подумать». Сережа поднял в недоумении голову, и я тут же сказала: «Уже подумала. Я согласна».
На следующий день молодые отправились просить благословения у родителей Сергея (у Ирины в живых был только отец, но она с ним отношений не поддерживала с тех пор, как он ушел из семьи).
Вспоминает Сергей Безруков: «Мои родители поняли, что я уже повзрослел и вправе сам решать свою судьбу. С батей у меня был приблизительно такой разговор: «Ты хорошо подумал? Все взвесил? Тогда принимай решение. В 27 лет человек должен отвечать за свои слова и поступки». Родители никогда не давили на меня. Кроме того, они правильно разобрались в ситуации: узнали, насколько честно у нас все происходило, узнали Иришу и то, что она никогда не настаивала на нашем браке…»
Между тем до свадьбы было еще далеко, а молодых продолжала терзать пресса. В июне 2000 года журналистка газеты «Антенна» Евгения Езерская отправилась сразу в оба соперничающих лагеря – к Безрукову и Ливанову.
Первый в своем интервью сказал следующее: «Игорь очень вспыльчивый и агрессивный человек. Эту агрессию я ощутил на настроении и самочувствии своей любимой. Так зачем лишний раз злить Ливанова? Я, конечно, с одной стороны, его понимаю. Видимо, ревнует. Но в любой ситуации мужик должен оставаться мужиком! Игорь же поступает по принципу старушек-сплетниц, которые сидят на лавочке и судачат, злословят, поливают окружающих грязью… Но если ты действительно мужик, то выясни отношения по-мужски – устрой разборку с мордобоем! Давай! С удовольствием подерусь, как говорится, один на один и даже уважать тебя потом буду…»
А вот что сказал в ответном интервью Игорь Ливанов: «Да, черт возьми, я такой! А почему, знаешь? Да потому, что они нагло врут всем без разбору! На каждом углу кричат, какой я плохой! А знаешь ли ты, как со мной поступила Ира? Я помню наши последние годы совместной жизни. Она мне клялась и даже расписку давала, что не будет в мой дом, который, между прочим, я строил, мужиков водить! А в программе Комиссарова «Моя семья» рассуждала о верности и семейном счастье, строила из себя идеальную жену. Но в результате – то один, то другой, то третий! А теперь еще и этот, блин! Он в моих тапочках по квартире ходит, а я молчать должен?! Да кто он такой? Звезда, блин! Вот и звездит!.. На дуэль меня вызывает? Смешно. Ира, кстати, делилась раньше со мной своими мыслями по этому поводу: если мы подеремся, то только из-за нее! Не дождется, ясно?! Знаю, чем это закончится: я его покалечу, а потом они сдадут меня в милицию! Собственно, я не против ему морду набить, но Безрукову не стоит забывать, что удар у меня профессиональный! Ира наверняка всем сказала, что это она от меня ушла. Так вот! Ушел я! Хлопнул дверью и ушел. И живу, как говорится, нигде…»
К счастью для обеих сторон и к разочарованию толпы, мордобоя так и не последовало. Безруков и Ливанов выпустили весь пар на газетных страницах, и ситуация постепенно разрулилась сама собой. А потом и свадьба грянула.
Безруков и Ливанова поженились 16 ноября 2000 года. Вот как описывала это событие в «Московском комсомольце» М. Костюкевич: «В Грибоедовский дворец бракосочетаний жених прибыл без шума и пыли, в сопровождении лишь скромной свиты и собственно невесты… Лимузины, фейерверки и толпа встречающих не планировались. За 10 минут до назначенного времени у подъезда томились лишь две подруги невесты, в ожидании изящно стряхивающие пепел на асфальт. Мимо Дворца проплывали разноцветные вагоны-лимузины, высаживая женихов с невестами. «Может, они в том длинном красном?» – «Нет, Ира на такое никогда не согласилась бы…» Сергей с Ириной и пешим эскортом из десятка друзей и коллег неожиданно вынырнули откуда-то из-за угла.
Одна из всеми любимых забав на свадьбах – обсуждение нарядов брачащихся. Итак, костюм у Безрукова был светло-серый, классического стиля, дополнен крапчатым галстуком в тон и белой рубашкой. Платье Ливановой – из французской тафты нежнейшего цвета чайной розы, купленной на Елисейских Полях, на тонких бретельках, струящееся до пола и изредка открывающее узкие туфли на тон темнее. Загорелые плечи прикрывала накидка, время от времени спадающая и обнажающая красивую спину. Автор наряда – художник-модельер Татьяна Беляковская…
В Париже были приобретены и браслет с колье из серого жемчуга, мелким дождем рассыпанного вокруг шеи невесты. Прическа – без всяких дешевых наворотов и воткнутых розочек: просто и вместе с тем изысканно, уложенные каштановые завитушки, не доходящие до плеч, пробор-зигзаг. В руках – небольшой букетик из роз и ромашек…
Перед входом в основной зал, как в кулисах за минуту до спектакля, пеший кортеж остановили: дворцовая сотрудница давала жениху с невестой последние наставления по построению мизансцены.
– А вы потом венчаться пойдете? – дергает маму девятилетний сын, бегавший вокруг новобрачных с «мыльницей».
– Нет, ну зачем же все удовольствия смешивать? – улыбается та. Но известно, что платье для венчания уже шьется и пригодится оно где-то ближе к Рождеству.
Эффектное действие, которое произошло внутри, может смело претендовать на победу в номинации «Самый красивый бракосочетательный акт-2000». Вот они оба произносят «Да» хорошо поставленными голосами. Вот под мелодию «Свадьбы Фигаро» идут ставить подписи в регистрационную книгу. Заранее были упразднены два момента: марш Мендельсона и наличие свидетелей. Безруков надевает кольцо на тонкий палец невесты, и его рука медленно, как в рапиде, скользит назад, замирая на долю секунды… Нежные поцелуи под «Маленькую ночную серенаду» – по-настоящему, а не театрально – в уголок рта. Помада остается на лице у мужа, и Ливанова долго водит пальчиком, стирая следы…»
Когда молодые расписывались, жених был уверен, что невеста не возьмет его фамилию – ведь она уже была известна широкому кругу зрителей именно как Ливанова (на ее счету было 25 фильмов, в том числе и оскароносный «Коля»). Но в ЗАГСе случилось неожиданное. Когда Ирина дошла до соответствующей графы в заявлении, она спросила у Сергея: «Что мне здесь написать?» Тот опустил глаза. И, увидев его замешательство, Ирина все поняла и вывела – Безрукова. Как вспоминает Сергей: «Я чувствовал, что, если Ириша не поменяет фамилию, многое пойдет не так. Я не настаивал, ведь иначе в душе остался бы осадок. И глаза опустил, чтобы она не смогла понять, что я умоляю об этом. Но внутренне заклинал: «Милая моя, не допусти ошибку! Ведь одна ошибка – маленькая, малюсенькая ошибочка – может разрушить все». Спасибо Ирише, что она меня услышала…»
Первую брачную ночь молодожены провели в гостинице «Метрополь», где жених специально снял шикарный номер. Вот как об этом вспоминает сама невеста: «В тот день Сережа играл во МХАТе в спектакле «Амадей». Потом был банкет. А оттуда – сразу в отель. Я была в белом платье из тонкой шерсти и меха. В холл «Метрополя» он внес меня на руках.
Номер утопал в цветах. На столике стояло серебряное ведерко с шампанским, горела красивая свеча. Мы сидели на старинном маленьком диванчике и смотрели в окно на Большой и Малый театры. Ночью Москва замирает, и вид у нее просто потрясающий! Но сидели мы недолго, сами понимаете почему… В номере стояла роскошная большая кровать, отгороженная от всего мира синей шторой…»
Между тем, поскольку общей квартиры у влюбленных не было, им пришлось скитаться. Сначала они ютились в прежней квартире Ирины – в крохотной комнатушке, где с ними жил и сын Андрей. Потом они жили у подруги Ирины, где пришлось спать на одноместном матрасе, потому что из кровати вылезали пружины. Короче, первое время им жилось, конечно же, трудно. Во-первых, шла притирка характеров (особенно это относилось к Андрею), во-вторых, пришлось всеми силами отбиваться от журналистов, которые буквально осаждали участников этой истории, чтобы те хоть как-то прокомментировали ситуацию.
Из интервью Сергея Безрукова журналу «МК-бульвар» (октябрь 2002): «Когда другие засматриваются на мою жену, я испытываю смешанные чувства: с одной стороны – возмущение, а с другой – гордость, что у меня такая красивая жена. Во время нашего недавнего отдыха в Испании абсолютно все взгляды были обращены на мою Иришку, и я не могу сказать, что это очень приятно…
Я обожаю, просто с ума начинаю сходить, когда Ириша стильно оденется, сделает легкий макияж. Ну разве можно заставлять красивую современную женщину выглядеть «синим чулком» или вообще сидеть дома?
Ириша не только не закатывает мне сцен, – мол, хочу то, хочу это, – но и уговорить ее что-либо купить для себя очень сложно. Поскольку я хорошо знаю ее фигуру, то всегда выбираю ей какие-то стильные вещи сам. Мне нравится приводить ее в магазин и одевать. Она всегда сопротивляется, стесняется, что дорого, и мне приходится настаивать. Потом я вижу, как у нее загораются глаза, и становлюсь безумно счастлив…
Она посмотрела все мои спектакли и до сих пор говорит: «Я поражаюсь, как ты играешь на сцене – ты живешь! Я плачу и смеюсь вместе с тобой!» Приятно, когда жена, твоя половинка, тобой гордится. И это, наверное, и является основополагающим во взаимоотношениях мужчины и женщины – чтобы жена гордилась своим мужем. Если это есть, то будет и преданность, и верность, и обожание, и любовь…»
В конце 2002 года Ирина на три дня уезжала в Египет, где снялась в рекламном ролике йогурта. Оттуда она привезла ароматическое масло «Секрет Нефертити». Продавцы сказали Ирине, что масло обладает очень возбуждающим эффектом и перед его запахом не устоит ни один мужчина. Как очень скоро выяснилось, продавцы не обманули. По словам Ирины: «Первая ночь любви после моего возвращения из Египта была незабываемой! Хотя, может быть, Сережа просто очень соскучился…»
Осенью 2002-го, после премьеры сериала «Бригада», где Безруков сыграл главную роль – Сашу Белого, слава артиста взлетела на невероятную высоту. После этого выносить его имя на первые полосы газет стало привычным делом. Естественно, и к личной жизни артиста внимание возросло. То есть оно и раньше было немаленьким, но теперь интерес к звездной паре стал еще более повышенным. Их взаимоотношения стали изучать чуть ли не под микроскопом. Сначала СМИ соревновались в угадывании сроков, когда Сергей и Ирина наконец разведутся. Потом, когда это не сбылось, стали гадать, когда они обзаведутся наследником. Причем утверждалось, что Безруков этого безумно хочет, а Ирина, наоборот, нет, поскольку это может плохо сказаться на ее внешности, да и на карьере тоже. Сами супруги все эти слухи никак не комментируют, однако постоянно демонстрируют на публике свою любовь, причем не менее сильную, чем это было на заре их отношений.
Наталья БЕЛОХВОСТИКОВА
Еще когда Белохвостикова снималась в своем первом фильме «У озера» (1970), в народе ходили слухи, что у нее роман с режиссером фильма и ее учителем по ВГИКу Сергеем Герасимовым. Однако сама актриса это отрицает, утверждая, что Герасимова она действительно любила, но исключительно как своего «крестного отца» в кинематографе.
Между тем замуж Белохвостикова все равно вышла за режиссера. Правда, за другого – Владимира Наумова. В пору их знакомства ей было 20 лет, ему – 46.
Режиссер вспоминает: «Я узнал ее чуть раньше. В 1963 году мы с Галей Польских приехали в Швецию на Неделю советского кино, где состоялась официальная встреча с послом Белохвостиковым. Мы сидели с ним в кабинете, разговаривали, а рядом шастало нечто тринадцати– или четырнадцатилетнее. Это была Наташа. Такое вот предварительное свидание».
Следующая встреча маститого режиссера и молодой актрисы случилась 6 ноября 1971 года. В тот день они оказались в одном самолете, который доставлял советскую киношную делегацию в Белград на Неделю советского фильма, приуроченную к 54-й годовщине Великого Октября. Белохвостикова представляла в делегации актерский цех (она везла на Неделю свой дебютный фильм «У озера»), а Наумов – режиссерский. Причем первоначально лететь должен был другой режиссер, но он внезапно заболел, и послали Наумова (вторым был Марк Донской).
Во время полета Наумов не произвел на Белохвостикову сильного впечатления, даже наоборот – насторожил. Он всю дорогу не выпускал из рук сигареты – одну за другой мял их, нюхал, ломал… Она тогда еще подумала: ну и странный персонаж, гений с причудой! Между тем странное поведение Наумова объяснялось просто: накануне отлета он бросил курить, хотя до этого дымил аж с 14 лет! Завязать с вредной привычкой ему помог приятель-врач, занимавшийся гипнозом: уложил режиссера на кровать и стал говорить всякие банальности вроде того, что курить – здоровью вредить. Как вспоминает сам Наумов, его тогда это здорово повеселило, но когда после сеанса попробовал закурить, тут же выбросил сигарету в окно. Вот и в самолете воздействие гипноза продолжалось: Наумов вроде бы хотел курить, но стоило ему достать сигарету, как к горлу тут же подступала тошнота.
В Белграде делегация пробыла до 13 ноября, и все это время Наумов активно ухаживал за Белохвостиковой. В этом не было ничего предосудительного, поскольку режиссер на тот момент вот уже шесть лет ходил в холостяках: в первый раз он женился в молодости (от брака рос сын Алексей), второй женой была актриса Эльза Леждей, с которой он тоже к этому времени расстался. Однако Белохвостикова продолжала относиться к Наумову настороженно. Как мы помним, в самолете ее удивили его манипуляции с сигаретами, а в Белграде к этому прибавились еще и его мальчишеские выходки. У Марка Донского был с собой «мешочек со смехом» (нажмешь конопочку, и эта штуковина начинает истерически хохотать), и они на пару с Наумовым разыгрывали белградчан: Донской внедрялся в толпу, нажимал на кнопку, и, когда раздавался смех, они с Наумовым как ни в чем не бывало, с каменными лицами шествовали по улице, а люди пытались понять, что происходит. Поэтому Белохвостикова в такие минуты предпочитала идти чуть в стороне от своих коллег-юмористов. И все же с каждым днем отношения между Наумовым и Белохвостиковой становились теплее. Поэтому, когда они вернулись на родину и Наумов пригласил Наталью сходить с ним в театр, она не отказалась. А летом 72-го она уехала в Шушенское сниматься в фильме «Надежда» все того же Марка Донского (она играла молодую Надежду Крупскую). Наумов звонил ей туда беспрерывно. По ее словам: «Я только успела приехать в Шушенское, а телефон единственной гостиницы уже звонил…» Когда она вернулась, их роман продолжился.
Вспоминает Владимир Наумов: «Мы с Александром Аловым уехали в Подмосковье, в Дом творчества, писать сценарий. А по вечерам я ходил в Москву звонить Наташе. Тогда для этого нужны были пятнадцатикопеечные монеты, которые я реквизировал у кого только можно: все карманы были набиты мелочью. К тому времени я уже шесть лет жил холостяцкой жизнью и думал, что никогда больше не женюсь. Мне нравилась свобода, в моей четырехкомнатной квартире почти ничего не было, часто приходили гости, в одной из комнат жил бурундучок – словом, меня все устраивало. И вдруг… как землетрясение! Вижу, что без нее ничего не получается. Примерно через год-полтора расписались…»
Вспоминает Наталья Белохвостикова: «В ЗАГСе нам долго и даже чуть-чуть стесняясь (так как Володю и меня узнали) милая женщина рассказывала, как построить счастливую семейную жизнь. Володя дергался, нервничал, и, как только процедура закончилась и мы вернулись домой, он… кинулся к телевизору – играл его любимый «Спартак». Раньше так тоже бывало: мой ухажер вдруг срывался с места и куда-то исчезал. Оказывается, бежал смотреть хоккей. Это для него святое. Сейчас и я это зрелище полюбила, а тогда понять не могла, что в нем находят…
Свадьба у нас была скромная и тихая, отмечали ее в доме моих родителей. Я вообще считаю, что личное – это личное. Не люблю публичную жизнь. На свадьбе были люди действительно близкие: Алов, Герасимов, Макарова, Парфаньяк, Ульянов, Леонид Зорин…»
В июле 1974 года Белохвостикова забеременела, однако до самого последнего момента ей удавалось скрывать этот факт от своих коллег (знали только избранные: муж, родители и бабушка). Когда живот стал округляться, Белохвостикова специально носила широкую шубу, чтобы ничего не было заметно. В итоге, когда в марте 1975 года она родила, все здорово удивились. Например, Алов, услышав от Наумова о рождении ребенка, спросил: «Какой ребенок? От кого?» – «От любимой жены», – ответил Наумов. «Что ты врешь? Я же ее вчера видел…»
У звездной четы родилась девочка, которую назвали Наташей. Имя дочери выбрал отец, причем с корыстной целью: ему хотелось, чтобы, когда он будет звать Наташу, прибегали сразу обе. Но он просчитался: прибегать не будет ни одна…
Уже через три недели после родов Белохвостикова вышла на съемочную площадку: Алов и Наумов начали снимать «Легенду о Тиле», где Белохвостикова играла главную женскую роль – Неле (кстати, это была первая ее роль в фильме мужа).
Наталья Белохвостикова вспоминает: «Потом начались экспедиции (с 7 июня съемки переместились из Москвы в Таллин. – Ф. Р.). Первый раз я оставила Наташу на попечение мамы, когда ей было всего три месяца. Телефонная будка стала моим вторым домом – я без конца звонила в Москву. А если выпадали дни, когда я не была занята в съемках, я все равно ехала на натуру вместе с группой – скучно было оставаться в гостинице одной, да и вообще я ужасно люблю смотреть, как снимают кино…»
Между тем замуж Белохвостикова все равно вышла за режиссера. Правда, за другого – Владимира Наумова. В пору их знакомства ей было 20 лет, ему – 46.
Режиссер вспоминает: «Я узнал ее чуть раньше. В 1963 году мы с Галей Польских приехали в Швецию на Неделю советского кино, где состоялась официальная встреча с послом Белохвостиковым. Мы сидели с ним в кабинете, разговаривали, а рядом шастало нечто тринадцати– или четырнадцатилетнее. Это была Наташа. Такое вот предварительное свидание».
Следующая встреча маститого режиссера и молодой актрисы случилась 6 ноября 1971 года. В тот день они оказались в одном самолете, который доставлял советскую киношную делегацию в Белград на Неделю советского фильма, приуроченную к 54-й годовщине Великого Октября. Белохвостикова представляла в делегации актерский цех (она везла на Неделю свой дебютный фильм «У озера»), а Наумов – режиссерский. Причем первоначально лететь должен был другой режиссер, но он внезапно заболел, и послали Наумова (вторым был Марк Донской).
Во время полета Наумов не произвел на Белохвостикову сильного впечатления, даже наоборот – насторожил. Он всю дорогу не выпускал из рук сигареты – одну за другой мял их, нюхал, ломал… Она тогда еще подумала: ну и странный персонаж, гений с причудой! Между тем странное поведение Наумова объяснялось просто: накануне отлета он бросил курить, хотя до этого дымил аж с 14 лет! Завязать с вредной привычкой ему помог приятель-врач, занимавшийся гипнозом: уложил режиссера на кровать и стал говорить всякие банальности вроде того, что курить – здоровью вредить. Как вспоминает сам Наумов, его тогда это здорово повеселило, но когда после сеанса попробовал закурить, тут же выбросил сигарету в окно. Вот и в самолете воздействие гипноза продолжалось: Наумов вроде бы хотел курить, но стоило ему достать сигарету, как к горлу тут же подступала тошнота.
В Белграде делегация пробыла до 13 ноября, и все это время Наумов активно ухаживал за Белохвостиковой. В этом не было ничего предосудительного, поскольку режиссер на тот момент вот уже шесть лет ходил в холостяках: в первый раз он женился в молодости (от брака рос сын Алексей), второй женой была актриса Эльза Леждей, с которой он тоже к этому времени расстался. Однако Белохвостикова продолжала относиться к Наумову настороженно. Как мы помним, в самолете ее удивили его манипуляции с сигаретами, а в Белграде к этому прибавились еще и его мальчишеские выходки. У Марка Донского был с собой «мешочек со смехом» (нажмешь конопочку, и эта штуковина начинает истерически хохотать), и они на пару с Наумовым разыгрывали белградчан: Донской внедрялся в толпу, нажимал на кнопку, и, когда раздавался смех, они с Наумовым как ни в чем не бывало, с каменными лицами шествовали по улице, а люди пытались понять, что происходит. Поэтому Белохвостикова в такие минуты предпочитала идти чуть в стороне от своих коллег-юмористов. И все же с каждым днем отношения между Наумовым и Белохвостиковой становились теплее. Поэтому, когда они вернулись на родину и Наумов пригласил Наталью сходить с ним в театр, она не отказалась. А летом 72-го она уехала в Шушенское сниматься в фильме «Надежда» все того же Марка Донского (она играла молодую Надежду Крупскую). Наумов звонил ей туда беспрерывно. По ее словам: «Я только успела приехать в Шушенское, а телефон единственной гостиницы уже звонил…» Когда она вернулась, их роман продолжился.
Вспоминает Владимир Наумов: «Мы с Александром Аловым уехали в Подмосковье, в Дом творчества, писать сценарий. А по вечерам я ходил в Москву звонить Наташе. Тогда для этого нужны были пятнадцатикопеечные монеты, которые я реквизировал у кого только можно: все карманы были набиты мелочью. К тому времени я уже шесть лет жил холостяцкой жизнью и думал, что никогда больше не женюсь. Мне нравилась свобода, в моей четырехкомнатной квартире почти ничего не было, часто приходили гости, в одной из комнат жил бурундучок – словом, меня все устраивало. И вдруг… как землетрясение! Вижу, что без нее ничего не получается. Примерно через год-полтора расписались…»
Вспоминает Наталья Белохвостикова: «В ЗАГСе нам долго и даже чуть-чуть стесняясь (так как Володю и меня узнали) милая женщина рассказывала, как построить счастливую семейную жизнь. Володя дергался, нервничал, и, как только процедура закончилась и мы вернулись домой, он… кинулся к телевизору – играл его любимый «Спартак». Раньше так тоже бывало: мой ухажер вдруг срывался с места и куда-то исчезал. Оказывается, бежал смотреть хоккей. Это для него святое. Сейчас и я это зрелище полюбила, а тогда понять не могла, что в нем находят…
Свадьба у нас была скромная и тихая, отмечали ее в доме моих родителей. Я вообще считаю, что личное – это личное. Не люблю публичную жизнь. На свадьбе были люди действительно близкие: Алов, Герасимов, Макарова, Парфаньяк, Ульянов, Леонид Зорин…»
В июле 1974 года Белохвостикова забеременела, однако до самого последнего момента ей удавалось скрывать этот факт от своих коллег (знали только избранные: муж, родители и бабушка). Когда живот стал округляться, Белохвостикова специально носила широкую шубу, чтобы ничего не было заметно. В итоге, когда в марте 1975 года она родила, все здорово удивились. Например, Алов, услышав от Наумова о рождении ребенка, спросил: «Какой ребенок? От кого?» – «От любимой жены», – ответил Наумов. «Что ты врешь? Я же ее вчера видел…»
У звездной четы родилась девочка, которую назвали Наташей. Имя дочери выбрал отец, причем с корыстной целью: ему хотелось, чтобы, когда он будет звать Наташу, прибегали сразу обе. Но он просчитался: прибегать не будет ни одна…
Уже через три недели после родов Белохвостикова вышла на съемочную площадку: Алов и Наумов начали снимать «Легенду о Тиле», где Белохвостикова играла главную женскую роль – Неле (кстати, это была первая ее роль в фильме мужа).
Наталья Белохвостикова вспоминает: «Потом начались экспедиции (с 7 июня съемки переместились из Москвы в Таллин. – Ф. Р.). Первый раз я оставила Наташу на попечение мамы, когда ей было всего три месяца. Телефонная будка стала моим вторым домом – я без конца звонила в Москву. А если выпадали дни, когда я не была занята в съемках, я все равно ехала на натуру вместе с группой – скучно было оставаться в гостинице одной, да и вообще я ужасно люблю смотреть, как снимают кино…»