Страница:
Весной 1959 года Марченко забеременела, но, поскольку ее партнер посчитал рождение ребенка преждевременным, ей пришлось лечь на операцию. Этот шаг стал для актрисы роковым: после этого она больше никогда не могла иметь детей. Как пишет ее родная сестра Галина Марченко: «Детей у сестры не было, и это стало одной из причин, сломавших ей жизнь. А главную роль женщины, роль матери, ей, к сожалению, сыграть не пришлось. Не стало у нее ребенка, и любовь улетучилась так же быстро, как и возникла…»
Вскоре после операции Марченко рассталась со Стриженовым и связала свою судьбу с Пырьевым. Вряд ли она по-настоящему любила его, однако ее сразила та настойчивость, с которой седовласый мэтр за ней ухаживал. Иной раз он ждал ее на морозе, прохаживаясь всю ночь по Малому Демидовскому переулку либо просиживая в своей машине по тому же адресу. Он заваливал ее цветами, водил в лучшие столичные рестораны и, главное, ни от кого не таился. Когда летом 1962 года Марченко снималась в Эстонии в фильме «Мой младший брат», Пырьев приехал туда и прожил почти две недели на глазах у всей съемочной группы. В том же году Пырьев собирался ставить на «Мосфильме» картину «Война и мир» и хотел именно Марченко отдать роль Наташи Ростовой. Но этим планам не суждено было сбыться: проект в итоге отдали Сергею Бондарчуку, и Ростову сыграла другая актриса – дебютантка Людмила Савельева.
Пырьев всерьез хотел жениться на Марченко, но резко против выступила мама актрисы. Когда режиссер пришел к ней просить руки ее дочери, мать заявила: «Людин дедушка – ваш ровесник». Но Пырьев все равно не сдавался и готов был жить с Марченко под одной крышей, даже не будучи в официальном браке. И отныне вместо «наша Одри Хэпберн» в киношных кругах за Марченко закрепилось другое прозвище – «наша Пырченко». Видимо, именно это переполнило чашу терпения актрисы. И она ушла от Пырьева к другому человеку. Звали его Владимир Вербенко, он был сыном директора Агентства печати «Новости» и не имел никакого отношения к искусству – учился в МГИМО.
Когда Пырьев узнал об этом, он был вне себя от ярости. Но потом остыл и снова стал преследовать актрису. А поскольку та от него зависела напрямую – Пырьев был влиятельным деятелем кино – председателем правления Союза кинематографистов СССР и директором «Мосфильма», – ей пришлось смириться с его ухаживаниями. Вскоре она ушла от Вербенко и вновь сошлась с Пырьевым. Однако счастливой после этого почему-то не выглядела. И все чаще родные и знакомые видели ее выпившей – как будто она с помощью алкоголя хотела уйти от свалившихся на ее хрупкие плечи проблем.
Летом 1963 года Марченко закончила ВГИК и была зачислена в Театр-студию киноактера. А в начале следующего года она окончательно порвала с Пырьевым, влюбившись в другого человека – геолога Владимира Березина. Когда Пырьев узнал об этом, он устроил скандал: в отсутствие актрисы вломился в ее квартиру у метро «Аэропорт» и переломал там чуть ли не всю мебель, а также забрал с собой все вещи, которые он дарил ей все эти годы: посуду, обувь, одежду. Марченко тогда предстояла встреча со зрителями, и она попала в жуткую ситуацию, когда в ее гардеробе не осталось ни одной обновки. И ей пришлось занимать у своих подруг модную юбку, блузку, туфли.
Выходка Пырьева не испугала Марченко, а только утвердила в желании порвать с режиссером раз и навсегда. Впоследствии она пожалеет об этом своем поступке. И в конце жизни с горечью признается своей подруге: «Никогда и никого не слушай, кроме своего сердца. Если бы я прислушалась к себе и вышла замуж за Ивана Александровича, которого уважала как величайшего художника, моя жизнь сложилась бы по-другому».
Порвав с Пырьевым, Марченко связала свою жизнь с Березиным. Она понимала, что Пырьев ей этого не простит, но все-таки решилась на этот шаг. И очень скоро убедилась в злопамятности своего бывшего возлюбленного. После разрыва Пырьев стал делать все от него зависящее, чтобы главных ролей на столичных киностудиях Марченко больше не получала. И она стала сниматься в ролях второго плана или эпизодах. До конца 60-х таких ролей у нее было несколько – в таких фильмах, как «Стряпуха» (1966), «Цыган», «Дмитрий Горицвит», «Туннель», «Айболит-66» (все – 1967). А когда в феврале 1968 года Пырьев скончался от инфаркта и Марченко показалось, что слава может опять вернуться к ней, случилась трагедия: ее лицо оказалось изуродованным. А виновником трагедии стал гражданский муж актрисы.
В первые несколько лет семейная жизнь Марченко складывалась вполне благополучно. Несмотря на то что в кино ее приглашали сниматься не часто, Марченко постоянно вращалась в киношной среде. Чаще всего эти встречи происходили у нее дома, куда любили заглядывать «на огонек» многие звезды тех лет: Владимир Высоцкий, Георгий Юматов, Валентин Зубков, Татьяна Гаврилова, Владимир Ивашов со Светланой Светличной, Евгений Шутов. Бывали и не киношные люди вроде писателя Александра Нилина или внучки «вождя всех времен и народов» Надежды Сталиной. Всех этих людей Марченко и ее муж с радостью принимали у себя, накрывали роскошный стол. Валентин Березин и до встречи с Марченко слыл компанейским человеком, а здесь и вовсе стал заядлым тусовщиком. Правда, дома он бывал не так часто, как того хотела его жена, – он был начальником геологической партии и регулярно уезжал в экспедиции. Когда это происходило, Людмила сильно скучала и буквально считала дни, остающиеся до встречи с ним. Его она по-настоящему любила. По словам Галины Дорожковой:
«Она сидела и ждала его, в подробностях думая о нем, о его приезде. Радовалась и наслаждалась мыслью, что вот скоро опять увидит его, представляла, как обнимет и расцелует дорогие ей глаза, улыбающиеся, влюбленные в нее, добрые и взволнованные. Думала о том, как он там, в своей геологической партии, что за люди его окружают, скучает ли так же, как она, не отвыкнет ли от нее…»
Почти семь лет длилась эта идиллия. А рухнуло все в одночасье. Березин хотел детей, а Марченко их иметь не могла. Когда после очередных обследований у врачей те вынесли этот жестокий вердикт актрисе, Березин пришел в отчаяние. И с тех пор его как будто подменили: он стал раздражительным, грубым. И однажды, вернувшись домой «под градусом», он набросился на жену с кулаками. И так сильно ее избил, что та попала в институт Склифосовского. Врачи спасли ей жизнь, однако лицо ее было изуродовано. Но даже после этого Марченко не смогла прогнать прочь мужа. И даже не стала возбуждать против него уголовное дело, заявив, что покалечилась… в автомобильной аварии. Таким образом она хотела сохранить семью, но не получилось. Однажды Марченко приехала на место работы мужа, в деревню Дединово Луховицкого района, и узнала, что у Березина там есть любимая женщина, которая совсем недавно родила ему ребенка. Марченко не стала ничего выяснять и, вернувшись домой, собрала в чемодан все вещи мужа и выставила их за дверь. Березин ушел, оставив после себя у актрисы незаживающую рану в сердце и шрамы на лице. Березин уйдет из жизни в конце 80-х на 56-м году жизни. Марченко переживет его на десять лет, однако из жизни уйдет почти в том же возрасте – на 57-м году.
Несмотря на шрамы, которые остались на лице Марченко, она какое-то время продолжала быть востребованной в кино. Правда, не в столице, а на других киностудиях. Но она готова была ехать хоть на край света, лишь бы быть востребованной в той профессии, которой посвятила всю свою жизнь. Тем более что в одном из этих фильмов – «Человек бросает якорь» (1968) на «Азербайджанфильме» – Марченко досталась крупная роль – впервые за долгие годы. Она играла молодого врача Нину, у которой трагически погибает муж-нефтяник. В остальных фильмах конца 60-х – «Разведчики», «Ночной звонок» (оба – 1969) – Марченко доставались исключительно эпизоды. Но она продолжала надеяться на лучшее. Впрочем, не только она. В начале 1970 года свет увидел 6-й выпуск популярного сборника «Актеры советского кино», где была глава и о Людмиле Марченко. Завершая ее, автор текста Р. Карпина с оптимизмом писала: «Хочется надеяться, что талантливую актрису ждут новые творческие открытия, ждут интересные, жизненно достоверные образы ее молодых современниц». Увы, но этим пожеланиям не суждено будет сбыться.
В 70-е годы Марченко какое-то время была в депрессии и боролась с ней старым способом – с помощью выпивки. И кто знает, к чему привела бы ее эта пагубная привычка, если бы не новая любовь. Нового избранника актрисы звали Виталий Войтенко. Он работал администратором в «Москонцерте», был на 18 лет старше Людмилы и поэтому был гораздо мудрее ее и опытнее. Именно благодаря ему она восстала из пепла, вновь почувствовала интерес к жизни. Он даже уговорил Марченко лечь в Институт красоты, чтобы сделать пластическую операцию на лице, и хотя эта попытка закончилась неудачей, однако желание Войтенко помочь любимой женщине говорило само за себя. Как пишет Галина Дорожкова: «По значительному запасу энергии, предприимчивости, общительности, умению контактировать с любыми людьми в любых обстоятельствах Виталию трудно было найти равного. У него очень развито было чувство дружбы, родства, юмор. Не мог жить он без шутки, остроты, без постоянного общения: концертных поездок, телефонных переговоров, спектаклей, посещений друзей, родственников. Он смог лишить Людмилу всяких ее комплексов, постоянно внушая, что „всех красавиц она милей и краше“, и любил каждую ее клеточку. И она поднималась, начинала жить с ощущением, которому могла бы позавидовать не одна женщина…»
Будучи любимой, Марченко уже гораздо легче переносила свою невостребованность в кино. Тем более муж сумел найти применение ее таланту: стал устраивать творческие вечера Марченко от «Москонцерта» в разных уголках страны. Так продолжалось на протяжении почти семи лет. А потом брак Марченко и Войтенко распался. Виновата в этом была Марченко, которая в 1975 году встретила новую любовь. Это был художник-график Сергей Соколов. С этим человеком Марченко проживет остаток своей жизни.
Расставшись с Войтенко, Марченко прекратила выступать с концертами и целиком сосредоточилась на работе в Театре-студии киноактера. Там у нее были две небольшие роли в спектаклях «Гармония» (1978) и «Полынь» (1980). Кроме этого, Марченко снялась в нескольких фильмах, самыми известными из которых были два фильма Эльдара Рязанова: «Служебный роман» (1977) и «О бедном гусаре замолвите слово» (1981). Правда, роли Марченко в них были столь крохотными, что не каждый зритель мог их разглядеть.
В 1982 году «сверху» было дано указание сократить актеров Театра-студии, давно не снимавшихся в кино. Марченко попала под это сокращение и была переведена на «Мосфильм». Но не в качестве актрисы – в этом плане на Марченко уже поставили крест, – а ассистентом режиссера 1-й категории.
С Соколовым Марченко прожила 21 год. И разлучила их смерть Сергея. Это случилось во время отдыха в деревне Лисицыно Тверской области. 22 июля 1996 года у Соколова случился внезапный сердечный приступ. Он умер практически мгновенно в возрасте 55 лет – в том самом возрасте, в котором ушел из жизни и другой возлюбленный Марченко, Владимир Березин.
После смерти горячо любимого мужа у Марченко случился сильный психологический стресс. Как пишет ее родная сестра Г. Дорожкова: «Казалось, она умерла в один день с мужем, так мало была она похожа на себя: несвязная речь, отрешенность от всего, тяга к спиртному как единственному спасению от душевной муки, поведение, которое по всем законам логики объяснить невозможно.
Включилась программа на самоуничтожение. Вернувшись в деревню к девяти дням со дня смерти Сергея (до этого я находилась в Москве на лечении), застала Люду в состоянии тяжелой депрессии, она едва узнала меня. Предстояло ее «встряхнуть», вывести из этого. Прежде всего я уговорила ее перейти в мой дом, нельзя было оставаться одной. Около месяца она жила у нас, я забросила свои огородные дела, готовила, ходила с ней в лес. Постепенно она успокаивалась, оттаивала. К первому сентября, раньше обычного, мы возвратились в Москву…»
Возвращение в столицу не принесло душевного равновесия Марченко. Потеряв самого близкого человека, настоящую опору в жизни, она пошла вразнос. В ее дом стали приходить случайные люди, с которыми она заглушала душевную боль водкой. Дело дошло до того, что из дома актрисы вынесли большую часть вещей и даже надгробную плиту, приготовленную для могилы Соколова (она была еще без надписи). Марченко уговаривали продать часть мебели, квартиру. К счастью, этого не произошло, однако трагедия была уже не за горами.
В начале 1997 года в Москву пришла очередная эпидемия гриппа. Марченко заболела в середине января и строго-настрого запретила сестре приезжать к себе, опасаясь, что она заразится. «Я справлюсь сама», – сказала Марченко. Но не справилась. В последние дни жизни она практически перестала выходить из дома и даже лекарства не принимала, поскольку денег на них у нее не было. Днем 21 января ее навестила подруга, которая провела у Марченко около часа. Несмотря на то что было видно, что хозяйка сильно больна, подруга не вызвала врача и ушла, сославшись на важные дела. Спустя несколько часов после этого Марченко почувствовала себя совсем плохо, но опять не воспользовалась помощью врачей. Вместо этого она открыла входную дверь, а ключи положила на тумбочку в коридоре. Видимо, понимала, что уходит…
Марченко умерла ровно через полгода после смерти своего мужа Сергея Соколова.
Провожать некогда популярную актрису пришли всего несколько человек. Марченко лежала в гробу в черном платье с праздничными блестками со своего последнего бенефиса. Союз кинематографистов выделил на поминки всего лишь 200 рублей.
24 января – Лев ПЕРФИЛОВ
Вскоре после операции Марченко рассталась со Стриженовым и связала свою судьбу с Пырьевым. Вряд ли она по-настоящему любила его, однако ее сразила та настойчивость, с которой седовласый мэтр за ней ухаживал. Иной раз он ждал ее на морозе, прохаживаясь всю ночь по Малому Демидовскому переулку либо просиживая в своей машине по тому же адресу. Он заваливал ее цветами, водил в лучшие столичные рестораны и, главное, ни от кого не таился. Когда летом 1962 года Марченко снималась в Эстонии в фильме «Мой младший брат», Пырьев приехал туда и прожил почти две недели на глазах у всей съемочной группы. В том же году Пырьев собирался ставить на «Мосфильме» картину «Война и мир» и хотел именно Марченко отдать роль Наташи Ростовой. Но этим планам не суждено было сбыться: проект в итоге отдали Сергею Бондарчуку, и Ростову сыграла другая актриса – дебютантка Людмила Савельева.
Пырьев всерьез хотел жениться на Марченко, но резко против выступила мама актрисы. Когда режиссер пришел к ней просить руки ее дочери, мать заявила: «Людин дедушка – ваш ровесник». Но Пырьев все равно не сдавался и готов был жить с Марченко под одной крышей, даже не будучи в официальном браке. И отныне вместо «наша Одри Хэпберн» в киношных кругах за Марченко закрепилось другое прозвище – «наша Пырченко». Видимо, именно это переполнило чашу терпения актрисы. И она ушла от Пырьева к другому человеку. Звали его Владимир Вербенко, он был сыном директора Агентства печати «Новости» и не имел никакого отношения к искусству – учился в МГИМО.
Когда Пырьев узнал об этом, он был вне себя от ярости. Но потом остыл и снова стал преследовать актрису. А поскольку та от него зависела напрямую – Пырьев был влиятельным деятелем кино – председателем правления Союза кинематографистов СССР и директором «Мосфильма», – ей пришлось смириться с его ухаживаниями. Вскоре она ушла от Вербенко и вновь сошлась с Пырьевым. Однако счастливой после этого почему-то не выглядела. И все чаще родные и знакомые видели ее выпившей – как будто она с помощью алкоголя хотела уйти от свалившихся на ее хрупкие плечи проблем.
Летом 1963 года Марченко закончила ВГИК и была зачислена в Театр-студию киноактера. А в начале следующего года она окончательно порвала с Пырьевым, влюбившись в другого человека – геолога Владимира Березина. Когда Пырьев узнал об этом, он устроил скандал: в отсутствие актрисы вломился в ее квартиру у метро «Аэропорт» и переломал там чуть ли не всю мебель, а также забрал с собой все вещи, которые он дарил ей все эти годы: посуду, обувь, одежду. Марченко тогда предстояла встреча со зрителями, и она попала в жуткую ситуацию, когда в ее гардеробе не осталось ни одной обновки. И ей пришлось занимать у своих подруг модную юбку, блузку, туфли.
Выходка Пырьева не испугала Марченко, а только утвердила в желании порвать с режиссером раз и навсегда. Впоследствии она пожалеет об этом своем поступке. И в конце жизни с горечью признается своей подруге: «Никогда и никого не слушай, кроме своего сердца. Если бы я прислушалась к себе и вышла замуж за Ивана Александровича, которого уважала как величайшего художника, моя жизнь сложилась бы по-другому».
Порвав с Пырьевым, Марченко связала свою жизнь с Березиным. Она понимала, что Пырьев ей этого не простит, но все-таки решилась на этот шаг. И очень скоро убедилась в злопамятности своего бывшего возлюбленного. После разрыва Пырьев стал делать все от него зависящее, чтобы главных ролей на столичных киностудиях Марченко больше не получала. И она стала сниматься в ролях второго плана или эпизодах. До конца 60-х таких ролей у нее было несколько – в таких фильмах, как «Стряпуха» (1966), «Цыган», «Дмитрий Горицвит», «Туннель», «Айболит-66» (все – 1967). А когда в феврале 1968 года Пырьев скончался от инфаркта и Марченко показалось, что слава может опять вернуться к ней, случилась трагедия: ее лицо оказалось изуродованным. А виновником трагедии стал гражданский муж актрисы.
В первые несколько лет семейная жизнь Марченко складывалась вполне благополучно. Несмотря на то что в кино ее приглашали сниматься не часто, Марченко постоянно вращалась в киношной среде. Чаще всего эти встречи происходили у нее дома, куда любили заглядывать «на огонек» многие звезды тех лет: Владимир Высоцкий, Георгий Юматов, Валентин Зубков, Татьяна Гаврилова, Владимир Ивашов со Светланой Светличной, Евгений Шутов. Бывали и не киношные люди вроде писателя Александра Нилина или внучки «вождя всех времен и народов» Надежды Сталиной. Всех этих людей Марченко и ее муж с радостью принимали у себя, накрывали роскошный стол. Валентин Березин и до встречи с Марченко слыл компанейским человеком, а здесь и вовсе стал заядлым тусовщиком. Правда, дома он бывал не так часто, как того хотела его жена, – он был начальником геологической партии и регулярно уезжал в экспедиции. Когда это происходило, Людмила сильно скучала и буквально считала дни, остающиеся до встречи с ним. Его она по-настоящему любила. По словам Галины Дорожковой:
«Она сидела и ждала его, в подробностях думая о нем, о его приезде. Радовалась и наслаждалась мыслью, что вот скоро опять увидит его, представляла, как обнимет и расцелует дорогие ей глаза, улыбающиеся, влюбленные в нее, добрые и взволнованные. Думала о том, как он там, в своей геологической партии, что за люди его окружают, скучает ли так же, как она, не отвыкнет ли от нее…»
Почти семь лет длилась эта идиллия. А рухнуло все в одночасье. Березин хотел детей, а Марченко их иметь не могла. Когда после очередных обследований у врачей те вынесли этот жестокий вердикт актрисе, Березин пришел в отчаяние. И с тех пор его как будто подменили: он стал раздражительным, грубым. И однажды, вернувшись домой «под градусом», он набросился на жену с кулаками. И так сильно ее избил, что та попала в институт Склифосовского. Врачи спасли ей жизнь, однако лицо ее было изуродовано. Но даже после этого Марченко не смогла прогнать прочь мужа. И даже не стала возбуждать против него уголовное дело, заявив, что покалечилась… в автомобильной аварии. Таким образом она хотела сохранить семью, но не получилось. Однажды Марченко приехала на место работы мужа, в деревню Дединово Луховицкого района, и узнала, что у Березина там есть любимая женщина, которая совсем недавно родила ему ребенка. Марченко не стала ничего выяснять и, вернувшись домой, собрала в чемодан все вещи мужа и выставила их за дверь. Березин ушел, оставив после себя у актрисы незаживающую рану в сердце и шрамы на лице. Березин уйдет из жизни в конце 80-х на 56-м году жизни. Марченко переживет его на десять лет, однако из жизни уйдет почти в том же возрасте – на 57-м году.
Несмотря на шрамы, которые остались на лице Марченко, она какое-то время продолжала быть востребованной в кино. Правда, не в столице, а на других киностудиях. Но она готова была ехать хоть на край света, лишь бы быть востребованной в той профессии, которой посвятила всю свою жизнь. Тем более что в одном из этих фильмов – «Человек бросает якорь» (1968) на «Азербайджанфильме» – Марченко досталась крупная роль – впервые за долгие годы. Она играла молодого врача Нину, у которой трагически погибает муж-нефтяник. В остальных фильмах конца 60-х – «Разведчики», «Ночной звонок» (оба – 1969) – Марченко доставались исключительно эпизоды. Но она продолжала надеяться на лучшее. Впрочем, не только она. В начале 1970 года свет увидел 6-й выпуск популярного сборника «Актеры советского кино», где была глава и о Людмиле Марченко. Завершая ее, автор текста Р. Карпина с оптимизмом писала: «Хочется надеяться, что талантливую актрису ждут новые творческие открытия, ждут интересные, жизненно достоверные образы ее молодых современниц». Увы, но этим пожеланиям не суждено будет сбыться.
В 70-е годы Марченко какое-то время была в депрессии и боролась с ней старым способом – с помощью выпивки. И кто знает, к чему привела бы ее эта пагубная привычка, если бы не новая любовь. Нового избранника актрисы звали Виталий Войтенко. Он работал администратором в «Москонцерте», был на 18 лет старше Людмилы и поэтому был гораздо мудрее ее и опытнее. Именно благодаря ему она восстала из пепла, вновь почувствовала интерес к жизни. Он даже уговорил Марченко лечь в Институт красоты, чтобы сделать пластическую операцию на лице, и хотя эта попытка закончилась неудачей, однако желание Войтенко помочь любимой женщине говорило само за себя. Как пишет Галина Дорожкова: «По значительному запасу энергии, предприимчивости, общительности, умению контактировать с любыми людьми в любых обстоятельствах Виталию трудно было найти равного. У него очень развито было чувство дружбы, родства, юмор. Не мог жить он без шутки, остроты, без постоянного общения: концертных поездок, телефонных переговоров, спектаклей, посещений друзей, родственников. Он смог лишить Людмилу всяких ее комплексов, постоянно внушая, что „всех красавиц она милей и краше“, и любил каждую ее клеточку. И она поднималась, начинала жить с ощущением, которому могла бы позавидовать не одна женщина…»
Будучи любимой, Марченко уже гораздо легче переносила свою невостребованность в кино. Тем более муж сумел найти применение ее таланту: стал устраивать творческие вечера Марченко от «Москонцерта» в разных уголках страны. Так продолжалось на протяжении почти семи лет. А потом брак Марченко и Войтенко распался. Виновата в этом была Марченко, которая в 1975 году встретила новую любовь. Это был художник-график Сергей Соколов. С этим человеком Марченко проживет остаток своей жизни.
Расставшись с Войтенко, Марченко прекратила выступать с концертами и целиком сосредоточилась на работе в Театре-студии киноактера. Там у нее были две небольшие роли в спектаклях «Гармония» (1978) и «Полынь» (1980). Кроме этого, Марченко снялась в нескольких фильмах, самыми известными из которых были два фильма Эльдара Рязанова: «Служебный роман» (1977) и «О бедном гусаре замолвите слово» (1981). Правда, роли Марченко в них были столь крохотными, что не каждый зритель мог их разглядеть.
В 1982 году «сверху» было дано указание сократить актеров Театра-студии, давно не снимавшихся в кино. Марченко попала под это сокращение и была переведена на «Мосфильм». Но не в качестве актрисы – в этом плане на Марченко уже поставили крест, – а ассистентом режиссера 1-й категории.
С Соколовым Марченко прожила 21 год. И разлучила их смерть Сергея. Это случилось во время отдыха в деревне Лисицыно Тверской области. 22 июля 1996 года у Соколова случился внезапный сердечный приступ. Он умер практически мгновенно в возрасте 55 лет – в том самом возрасте, в котором ушел из жизни и другой возлюбленный Марченко, Владимир Березин.
После смерти горячо любимого мужа у Марченко случился сильный психологический стресс. Как пишет ее родная сестра Г. Дорожкова: «Казалось, она умерла в один день с мужем, так мало была она похожа на себя: несвязная речь, отрешенность от всего, тяга к спиртному как единственному спасению от душевной муки, поведение, которое по всем законам логики объяснить невозможно.
Включилась программа на самоуничтожение. Вернувшись в деревню к девяти дням со дня смерти Сергея (до этого я находилась в Москве на лечении), застала Люду в состоянии тяжелой депрессии, она едва узнала меня. Предстояло ее «встряхнуть», вывести из этого. Прежде всего я уговорила ее перейти в мой дом, нельзя было оставаться одной. Около месяца она жила у нас, я забросила свои огородные дела, готовила, ходила с ней в лес. Постепенно она успокаивалась, оттаивала. К первому сентября, раньше обычного, мы возвратились в Москву…»
Возвращение в столицу не принесло душевного равновесия Марченко. Потеряв самого близкого человека, настоящую опору в жизни, она пошла вразнос. В ее дом стали приходить случайные люди, с которыми она заглушала душевную боль водкой. Дело дошло до того, что из дома актрисы вынесли большую часть вещей и даже надгробную плиту, приготовленную для могилы Соколова (она была еще без надписи). Марченко уговаривали продать часть мебели, квартиру. К счастью, этого не произошло, однако трагедия была уже не за горами.
В начале 1997 года в Москву пришла очередная эпидемия гриппа. Марченко заболела в середине января и строго-настрого запретила сестре приезжать к себе, опасаясь, что она заразится. «Я справлюсь сама», – сказала Марченко. Но не справилась. В последние дни жизни она практически перестала выходить из дома и даже лекарства не принимала, поскольку денег на них у нее не было. Днем 21 января ее навестила подруга, которая провела у Марченко около часа. Несмотря на то что было видно, что хозяйка сильно больна, подруга не вызвала врача и ушла, сославшись на важные дела. Спустя несколько часов после этого Марченко почувствовала себя совсем плохо, но опять не воспользовалась помощью врачей. Вместо этого она открыла входную дверь, а ключи положила на тумбочку в коридоре. Видимо, понимала, что уходит…
Марченко умерла ровно через полгода после смерти своего мужа Сергея Соколова.
Провожать некогда популярную актрису пришли всего несколько человек. Марченко лежала в гробу в черном платье с праздничными блестками со своего последнего бенефиса. Союз кинематографистов выделил на поминки всего лишь 200 рублей.
24 января – Лев ПЕРФИЛОВ
За плечами этого актера была почти 40-летняя карьера в кинематографе и более полусотни сыгранных ролей, из которых – ни одной главной. В течение 25 лет он числился в киношной среде актером отрицательных образов и только на закате своей карьеры сменил амплуа. С блеском сыграв муровца Гришу «Шесть на девять» в телесериале «Место встречи изменить нельзя», этот актер перешел в разряд положительных героев. И навсегда остался в памяти людей именно в этом образе.
Лев Перфилов родился 13 февраля 1933 года в городе Коломна Московской области. Его родители были служащими и никакого отношения к искусству не имели. А когда началась война, отец Льва ушел на фронт и вскоре погиб в бою под Ленинградом. И матери пришлось в одиночку поднимать двух сыновой: Льва и Юрия, который был на несколько лет младше его. Время тогда было тяжелое, голодное, и Лев вполне мог угодить в тюрьму, когда вместе с окрестной ребятней занимался воровством на базаре. Кстати, первые актерские навыки Лев приобрел именно тогда: он начинал плакать как потерявшийся ребенок, и, пока базарные торговки расспрашивали его, в чем дело, старшие пацаны воровали с прилавков продукты. Сам Лев позднее будет вспоминать, что первые мысли об актерстве появились у него в самом конце 40-х, когда на экранах страны демонстрировался трофейный фильм «Тарзан». Правда, в то время как все его сверстники старались подражать главному герою, Тарзану, Перфилов отдавал предпочтение… его обезьяне Чите. Перфилов так мастерски подражал ее повадкам, что буквально приводил в восторг своих товарищей.
Вспоминает брат Льва, Юрий Перфилов: «У Левки был сложный характер – он всегда говорил правду, и всегда в лицо. За это его и уважали, и не любили.
Под Коломну в годы войны пригнали артиллерийские войска, в городе обосновалось много военных. Один из офицеров влюбился в нашу маму. Когда мама вышла замуж, Левка посчитал ее поступок предательством по отношению к отцу. Он страшно невзлюбил отчима и уже тогда, будучи ребенком, проявил характер, оставил фамилию отца. А меня отчим усыновил. Поэтому у нас с братом разные отчества и фамилии…»
После окончания школы в 1951 году у Перфилова было несколько вариантов будущего: либо пойти в мореходку, куда его тянул дед-моряк, либо поступить в юридический институт, куда его активно зазывала мать. Но Лев решил пойти в артисты: поступил в Щепкинское театральное училище. На курсе он был самым молодым и самым веселым. Даже педагоги любили его и звали ласково Левушкой. Однако из-за специфической внешности уже тогда ему говорили, что роли героев-любовников ему не играть. Перфилов и сам это понимал, однако сильно не расстраивался: помнил, как еще в детстве с блеском играл не Тарзана, а его обезьяну Читу и имел оглушительный успех у сверстников. К тому же, не обладая внешностью героя-любовника, Перфилов чрезвычайно нравился девушкам. И, еще будучи студентом «Щепки», впервые женился.
В первый раз Перфилов влюбился в 13-летнем возрасте. Да так сильно, что даже выколол себе на руке наколку с именем своей возлюбленной: «Валя». Потом любовь прошла, а наколка осталась на всю жизнь.
Во время учебы в Щепкинском училище Перфилов влюбился в свою однокурсницу Лену, и в самом конце обучения они поженились. Их распределили в Красноярский театр, куда они приехали в 1955 году. Вскоре у них родились дочки-двойняшки. Однако жизнь у молодых не задалась. Оба играли в массовках и с трудом сводили концы с концами. Перфилов еще периодически снимался в кино в ролях разного рода бандитов и негодяев, но роли были настолько крохотные, что серьезного достатка в бюджет семьи не приносили. А потом случилось неожиданное: жене Перфилова стали давать в театре главные роли. В семье наконец появились деньги, однако счастья молодым они не принесли. Вскоре до Перфилова дошли слухи, что его красавицу-жену часто видят в компании секретаря красноярской комсомольской организации. Поначалу Перфилов не придавал значения этим слухам, но, когда об этом стал говорить чуть ли не весь город, его терпение лопнуло. Он вызвал жену на откровенный разговор, и та призналась ему, что полюбила другого. Как ни больно было Перфилову, он не стал устраивать скандала. Собрал вещи и уехал из Красноярска. Ему тогда предложили очередную роль на Киностудии имени Довженко (в «Сказке о Мальчише-Кибальчише»), и он решил остаться в Киеве. Отныне этот город станет для Перфилова родным: в нем он проживет последние 27 лет своей жизни. Что касается его первой жены, то она вскоре переехала вместе с новым мужем в Москву и устроилась во МХАТ. Там и проработала до самой пенсии.
В Киеве Перфилов устроился в труппу Театра киноактера. Однако главные роли практически не играл, перебиваясь массовками либо ролями второго плана. Зато много и часто снимался в кино. И хотя и там роли у него были не масштабнее театральных, однако благодаря частому появлению на экране к Перфилову пришла слава. Правда, весьма специфическая. Он продолжал играть в кино отрицательных героев, и этот шлейф тянулся за ним даже за пределами съемочной площадки. Когда Перфилова узнавали на улице, он нередко слышал за своей спиной злорадный шепоток: «Во-о, опять кого-то убивать пошел». Сам актер вспоминал об этом так: «Когда я сыграл очередную отрицательную роль, появилась статья, в которой было написано, что наконец-то на студии Довженко появился актер, блистательно играющий негодяев! Помню, как в актерском отделе услышал разговор. Диспетчеру звонила какая-то ассистентка, а та переспрашивала: „На какую роль тебе актера? Бросил семью? Пьет? Еще и в банде? Ну Перфилов, кто же еще!“
В те годы Перфилов и в самом деле в чем-то соответствовал своим экранным героям. Например, много пил, пытаясь таким образом заглушить боль от расставания со своей первой женой. По словам актера: «Я до сих пор удивляюсь, как мне господь помог завязать, я ведь пил по-черному!..» Но та «завязка» случится много позже, а пока Перфилов практически все свое свободное время отдавал компаниям, где устанавливал рекорды по количеству выпитых бутылок водки. Но едва его утверждали на очередную роль, как все друзья-собутыльники мгновенно выгонялись и Перфилов с головой окунался в работу. Он был из тех людей, кто всегда мог ради любимого дела обуздать свои дурные наклонности.
Со своей второй женой Валентиной Перфилов познакомился на Крещатике. Он возвращался домой после очередной гулянки в ресторане, увидел симпатичную девушку и решил познакомиться. Та, узнав в подошедшем популярного киноактера, с радостью согласилась прогуляться по вечернему Киеву. А когда на следующее утро Перфилов проснулся с новой знакомой в одной постели, он сделал ей предложение. Девушка ответила согласием. В этом браке у них один за другим родились трое сыновей.
К началу 70-х Перфилов записал на свой счет уже несколько десятков картин и был достаточно популярным актером-эпизодником. Из самых известных картин на его счету были: «Акваланги на дне» (1965), «Цыган» (1967), «Олеся» (1970), «Инспектор уголовного розыска» (1971), «Захар Беркут» (1971), «Будни уголовного розыска» (1973). Кроме этого, он продолжал играть в Театре киноактера, а когда в стране начался бум телесериалов, стал пробовать свои силы и там. И именно на этом поприще приобрел славу, которая перекрыла все его предыдущие актерские достижения.
Его первым опытом на поприще телевидения стал фильм «Бумбараш», где он сыграл небольшую роль брата Бумбараша. Фильм был показан в майские праздники 1972 года. А спустя полтора года, на ноябрьские праздники 1973 года, по ЦТ был показан сериал «Как закалялась сталь», где Перфилов сыграл очередного злодея – сына кулака, который пытается застрелить Павку Корчагина. Стоит отметить, что это была не первая встреча Перфилова со знаменитым произведением Николая Островского. Еще в 1956 году он снялся в первой экранизации этого произведения, осуществленной Александром Аловым и Владимиром Наумовым. Но тогда Перфилов играл другую роль, положительную, поскольку это было начало его киношной карьеры и амплуа «первого злодея советского кинематографа» за ним еще не закрепилось.
В 1974 году Перфилов был приглашен еще в один телесериал, на этот раз детский – «Приключения Буратино», который снимал на «Беларусьфильме» Леонид Нечаев. Перфилову была предложена роль Дуремара, а его партнером был Сергей Филиппов, который играл Карабаса. Перфилов с радостью начал сниматься в этом фильме, поскольку ничего подобного за 20 лет своей кинематографической карьеры еще не играл. Но съемки длились ровно месяц – с апреля по май. Потом отснятый материал посмотрел худсовет студии и забраковал и Перфилова, и Филиппова. В итоге актеров сняли с ролей и вместо них были взяты другие, из Москвы: Владимир Басов (Дуремар) и Владимир Этуш (Карабас). И единственное, что осталось Перфилову в память об этой роли, – 250 рублей гонорара, которые он за один присест спустил в ближайшем ресторане, пытаясь заглушить боль от постигшей его творческой неудачи.
Между тем горечь от потери хорошей роли подсластило то же телевидение: в конце апреля 1974 года по ЦТ состоялась премьера фильма «Старая крепость», где Перфилов сыграл одну из лучших своих ролей – Кашкета. С этого момента в течение нескольких лет иначе, чем этим именем, его никто не называл. А детей Перфилова сверстники в школе дразнили «кашкетиками».
Конец того десятилетия запомнился Перфилову с самой лучшей стороны. Все на том же телевидении он снялся сразу в трех популярных сериалах: «Цыган», «Приключения Электроника» и «Место встречи изменить нельзя». В последней картине Перфилов наконец сыграл ту самую роль-визитку, о которой мечтает любой актер. И пусть пришла она к нему спустя 25 лет после начала его карьеры в кино, роли это не играло: как говорится, лучше поздно, чем никогда. Роль муровского эксперта-фотографа Гриши Ушивина по прозвищу «Шесть на девять» разом перечеркнула всю предыдущую «злодейскую» карьеру Перфилова в кино и ввела его в разряд актеров положительного образа. А спустя несколько лет после этого, в 82-м, в жизни Перфилова случилась новая любовь – самая сильная и последняя.
Новое увлечение Перфилова звали Верой, она была младше его на 26 лет. Они познакомились на почте, где тогда работала Вера. Перфилов периодически заходил туда, чтобы позвонить по межгороду по поводу участия в съемках очередных фильмов. Во время этих посещений он обратил внимание на молодую ученицу телеграфиста и однажды решился с ней познакомиться. Причем способ выбрал оригинальный. Собрал кипу телеграфных бланков и написал на них длинное письмо, в котором честно рассказал о своей жизни. В то время его брак со второй женой уже распался и Перфилов жил один. Он был абсолютно одинок и совершенно не представлял, как ему жить дальше. По словам Веры: «Я прочитала это письмо дома и была потрясена. Это был крик души. Лева писал, что хоть и живет среди людей, но совершенно одинок. Ему не хватало тепла. Он больше всего любил мать, но она прожила трудную жизнь и была жестковатой женщиной, не понимала „телячьих нежностей“… Мое сердце екнуло – я в то время разводилась, осталась одна с ребенком и прекрасно его понимала…»
Лев Перфилов родился 13 февраля 1933 года в городе Коломна Московской области. Его родители были служащими и никакого отношения к искусству не имели. А когда началась война, отец Льва ушел на фронт и вскоре погиб в бою под Ленинградом. И матери пришлось в одиночку поднимать двух сыновой: Льва и Юрия, который был на несколько лет младше его. Время тогда было тяжелое, голодное, и Лев вполне мог угодить в тюрьму, когда вместе с окрестной ребятней занимался воровством на базаре. Кстати, первые актерские навыки Лев приобрел именно тогда: он начинал плакать как потерявшийся ребенок, и, пока базарные торговки расспрашивали его, в чем дело, старшие пацаны воровали с прилавков продукты. Сам Лев позднее будет вспоминать, что первые мысли об актерстве появились у него в самом конце 40-х, когда на экранах страны демонстрировался трофейный фильм «Тарзан». Правда, в то время как все его сверстники старались подражать главному герою, Тарзану, Перфилов отдавал предпочтение… его обезьяне Чите. Перфилов так мастерски подражал ее повадкам, что буквально приводил в восторг своих товарищей.
Вспоминает брат Льва, Юрий Перфилов: «У Левки был сложный характер – он всегда говорил правду, и всегда в лицо. За это его и уважали, и не любили.
Под Коломну в годы войны пригнали артиллерийские войска, в городе обосновалось много военных. Один из офицеров влюбился в нашу маму. Когда мама вышла замуж, Левка посчитал ее поступок предательством по отношению к отцу. Он страшно невзлюбил отчима и уже тогда, будучи ребенком, проявил характер, оставил фамилию отца. А меня отчим усыновил. Поэтому у нас с братом разные отчества и фамилии…»
После окончания школы в 1951 году у Перфилова было несколько вариантов будущего: либо пойти в мореходку, куда его тянул дед-моряк, либо поступить в юридический институт, куда его активно зазывала мать. Но Лев решил пойти в артисты: поступил в Щепкинское театральное училище. На курсе он был самым молодым и самым веселым. Даже педагоги любили его и звали ласково Левушкой. Однако из-за специфической внешности уже тогда ему говорили, что роли героев-любовников ему не играть. Перфилов и сам это понимал, однако сильно не расстраивался: помнил, как еще в детстве с блеском играл не Тарзана, а его обезьяну Читу и имел оглушительный успех у сверстников. К тому же, не обладая внешностью героя-любовника, Перфилов чрезвычайно нравился девушкам. И, еще будучи студентом «Щепки», впервые женился.
В первый раз Перфилов влюбился в 13-летнем возрасте. Да так сильно, что даже выколол себе на руке наколку с именем своей возлюбленной: «Валя». Потом любовь прошла, а наколка осталась на всю жизнь.
Во время учебы в Щепкинском училище Перфилов влюбился в свою однокурсницу Лену, и в самом конце обучения они поженились. Их распределили в Красноярский театр, куда они приехали в 1955 году. Вскоре у них родились дочки-двойняшки. Однако жизнь у молодых не задалась. Оба играли в массовках и с трудом сводили концы с концами. Перфилов еще периодически снимался в кино в ролях разного рода бандитов и негодяев, но роли были настолько крохотные, что серьезного достатка в бюджет семьи не приносили. А потом случилось неожиданное: жене Перфилова стали давать в театре главные роли. В семье наконец появились деньги, однако счастья молодым они не принесли. Вскоре до Перфилова дошли слухи, что его красавицу-жену часто видят в компании секретаря красноярской комсомольской организации. Поначалу Перфилов не придавал значения этим слухам, но, когда об этом стал говорить чуть ли не весь город, его терпение лопнуло. Он вызвал жену на откровенный разговор, и та призналась ему, что полюбила другого. Как ни больно было Перфилову, он не стал устраивать скандала. Собрал вещи и уехал из Красноярска. Ему тогда предложили очередную роль на Киностудии имени Довженко (в «Сказке о Мальчише-Кибальчише»), и он решил остаться в Киеве. Отныне этот город станет для Перфилова родным: в нем он проживет последние 27 лет своей жизни. Что касается его первой жены, то она вскоре переехала вместе с новым мужем в Москву и устроилась во МХАТ. Там и проработала до самой пенсии.
В Киеве Перфилов устроился в труппу Театра киноактера. Однако главные роли практически не играл, перебиваясь массовками либо ролями второго плана. Зато много и часто снимался в кино. И хотя и там роли у него были не масштабнее театральных, однако благодаря частому появлению на экране к Перфилову пришла слава. Правда, весьма специфическая. Он продолжал играть в кино отрицательных героев, и этот шлейф тянулся за ним даже за пределами съемочной площадки. Когда Перфилова узнавали на улице, он нередко слышал за своей спиной злорадный шепоток: «Во-о, опять кого-то убивать пошел». Сам актер вспоминал об этом так: «Когда я сыграл очередную отрицательную роль, появилась статья, в которой было написано, что наконец-то на студии Довженко появился актер, блистательно играющий негодяев! Помню, как в актерском отделе услышал разговор. Диспетчеру звонила какая-то ассистентка, а та переспрашивала: „На какую роль тебе актера? Бросил семью? Пьет? Еще и в банде? Ну Перфилов, кто же еще!“
В те годы Перфилов и в самом деле в чем-то соответствовал своим экранным героям. Например, много пил, пытаясь таким образом заглушить боль от расставания со своей первой женой. По словам актера: «Я до сих пор удивляюсь, как мне господь помог завязать, я ведь пил по-черному!..» Но та «завязка» случится много позже, а пока Перфилов практически все свое свободное время отдавал компаниям, где устанавливал рекорды по количеству выпитых бутылок водки. Но едва его утверждали на очередную роль, как все друзья-собутыльники мгновенно выгонялись и Перфилов с головой окунался в работу. Он был из тех людей, кто всегда мог ради любимого дела обуздать свои дурные наклонности.
Со своей второй женой Валентиной Перфилов познакомился на Крещатике. Он возвращался домой после очередной гулянки в ресторане, увидел симпатичную девушку и решил познакомиться. Та, узнав в подошедшем популярного киноактера, с радостью согласилась прогуляться по вечернему Киеву. А когда на следующее утро Перфилов проснулся с новой знакомой в одной постели, он сделал ей предложение. Девушка ответила согласием. В этом браке у них один за другим родились трое сыновей.
К началу 70-х Перфилов записал на свой счет уже несколько десятков картин и был достаточно популярным актером-эпизодником. Из самых известных картин на его счету были: «Акваланги на дне» (1965), «Цыган» (1967), «Олеся» (1970), «Инспектор уголовного розыска» (1971), «Захар Беркут» (1971), «Будни уголовного розыска» (1973). Кроме этого, он продолжал играть в Театре киноактера, а когда в стране начался бум телесериалов, стал пробовать свои силы и там. И именно на этом поприще приобрел славу, которая перекрыла все его предыдущие актерские достижения.
Его первым опытом на поприще телевидения стал фильм «Бумбараш», где он сыграл небольшую роль брата Бумбараша. Фильм был показан в майские праздники 1972 года. А спустя полтора года, на ноябрьские праздники 1973 года, по ЦТ был показан сериал «Как закалялась сталь», где Перфилов сыграл очередного злодея – сына кулака, который пытается застрелить Павку Корчагина. Стоит отметить, что это была не первая встреча Перфилова со знаменитым произведением Николая Островского. Еще в 1956 году он снялся в первой экранизации этого произведения, осуществленной Александром Аловым и Владимиром Наумовым. Но тогда Перфилов играл другую роль, положительную, поскольку это было начало его киношной карьеры и амплуа «первого злодея советского кинематографа» за ним еще не закрепилось.
В 1974 году Перфилов был приглашен еще в один телесериал, на этот раз детский – «Приключения Буратино», который снимал на «Беларусьфильме» Леонид Нечаев. Перфилову была предложена роль Дуремара, а его партнером был Сергей Филиппов, который играл Карабаса. Перфилов с радостью начал сниматься в этом фильме, поскольку ничего подобного за 20 лет своей кинематографической карьеры еще не играл. Но съемки длились ровно месяц – с апреля по май. Потом отснятый материал посмотрел худсовет студии и забраковал и Перфилова, и Филиппова. В итоге актеров сняли с ролей и вместо них были взяты другие, из Москвы: Владимир Басов (Дуремар) и Владимир Этуш (Карабас). И единственное, что осталось Перфилову в память об этой роли, – 250 рублей гонорара, которые он за один присест спустил в ближайшем ресторане, пытаясь заглушить боль от постигшей его творческой неудачи.
Между тем горечь от потери хорошей роли подсластило то же телевидение: в конце апреля 1974 года по ЦТ состоялась премьера фильма «Старая крепость», где Перфилов сыграл одну из лучших своих ролей – Кашкета. С этого момента в течение нескольких лет иначе, чем этим именем, его никто не называл. А детей Перфилова сверстники в школе дразнили «кашкетиками».
Конец того десятилетия запомнился Перфилову с самой лучшей стороны. Все на том же телевидении он снялся сразу в трех популярных сериалах: «Цыган», «Приключения Электроника» и «Место встречи изменить нельзя». В последней картине Перфилов наконец сыграл ту самую роль-визитку, о которой мечтает любой актер. И пусть пришла она к нему спустя 25 лет после начала его карьеры в кино, роли это не играло: как говорится, лучше поздно, чем никогда. Роль муровского эксперта-фотографа Гриши Ушивина по прозвищу «Шесть на девять» разом перечеркнула всю предыдущую «злодейскую» карьеру Перфилова в кино и ввела его в разряд актеров положительного образа. А спустя несколько лет после этого, в 82-м, в жизни Перфилова случилась новая любовь – самая сильная и последняя.
Новое увлечение Перфилова звали Верой, она была младше его на 26 лет. Они познакомились на почте, где тогда работала Вера. Перфилов периодически заходил туда, чтобы позвонить по межгороду по поводу участия в съемках очередных фильмов. Во время этих посещений он обратил внимание на молодую ученицу телеграфиста и однажды решился с ней познакомиться. Причем способ выбрал оригинальный. Собрал кипу телеграфных бланков и написал на них длинное письмо, в котором честно рассказал о своей жизни. В то время его брак со второй женой уже распался и Перфилов жил один. Он был абсолютно одинок и совершенно не представлял, как ему жить дальше. По словам Веры: «Я прочитала это письмо дома и была потрясена. Это был крик души. Лева писал, что хоть и живет среди людей, но совершенно одинок. Ему не хватало тепла. Он больше всего любил мать, но она прожила трудную жизнь и была жестковатой женщиной, не понимала „телячьих нежностей“… Мое сердце екнуло – я в то время разводилась, осталась одна с ребенком и прекрасно его понимала…»