Рей Энджи. Влюбленный упрямец

   – Дорогу занесло. – Мартина переводила сверкающие глаза с Гарека на Элли и снова на Гарека. – Мы решили выехать завтра в полдень... Простите, мне искренне жаль. Я не хотела мешать вам!
   – Ты не помешала. Привет, Билли, проходи, садись.
   – Спасибо, но мне надо идти, – пробормотал он, глядя на каменное лицо Гарека. – Завтра увидимся, Мартина.
   – Да свидания, Билли. – Как только он ушел, Мартина начала жаловаться: – Ох, как я устала. – Она подавила искусственный зевок. – Лучше пойду в постель. Спокойной ночи! – Кузина быстро нырнула в свою спальню.
   – Поедем ко мне, – обернулся Гарек к Элли. Глаза темные, напряженные, голос низкий, хриплый.
   – Нет. – Она избегала его требовательного взгляда.
   – Завтра будем обедать у меня. – Он обхватил ее лицо и заставил посмотреть ему в глаза. – В моей квартире.
   Этот почти приказ привел ее в ужас. Она знала, что не должна соглашаться. Элли открыла рот, собираясь сказать "нет".
   – Да, – прошептала она.
   – До завтра. – Огонь блеснул в его глазах. Он быстро поцеловал ее. И ушел.

Глава 8

   На следующий день Элли обнаружила, что ей трудно сосредоточиться на работе. Она села на кожаную скамью, стоявшую посреди галереи. Посетители могли посидеть на ней и полюбоваться произведениями искусства. Через час пора идти домой, готовиться к обеду с Гареком.
   И к любви.
   Слова эти вслух никто не говорил, но Элли слышала их громко и ясно.
   Должно быть, и вправду она сошла с ума. Иначе разве Гарек Вишневски повлиял бы так на нее? Вчера вечером она горела, жаждала его прикосновений, забыла обо всех предупреждениях, логике, здравом смысле...
   Как ему удалось сделать с ней такое?
   После его ухода она долго сидела будто в полусне на кушетке и не шевелилась. Потом услышала скрип дверных петель.
   – Он уже ушел? – Мартина просунула голову в щелку. Элли кивнула, и кузина вошла. – Ох! – воскликнула она. – У тебя такой вид, точно ты умерла и вознеслась на небеса. Он, должно быть, мастер поцелуев.
   – Мартина...
   – Ох, брось, Эл... Не могу поверить тому, что видела. С тех пор, как ты приехала в Чикаго, ты никогда так не смотрела на мужчину. Я уже подумывала, не отправить ли тебя в ближайший монастырь.
   – Если я не прыгаю в постель к каждому парню, с которым встречаюсь, это не значит, что я хочу быть монахиней, – запротестовала Элли.
   – Да, да. – Мартина не обратила внимания на ее сердитый тон. – Но Гарек Вишневски! Я думала, ты его ненавидишь.
   – Он не такой плохой, как я считала, – призналась Элли. – Он смешит меня. Он добрый. Заботится о своей сестре...
   – Я видела, как Гарек смотрел на тебя. Он тебя любит. И скоро сам это поймет. – Мартина зевнула. – Мне завтра рано вставать. Спокойной ночи.
   Элли тоже вскоре пошла спать. Но не могла уснуть. Думала о Гареке. Если она позволит их отношениям естественно продолжаться, если поедет к нему на квартиру и у них будет секс, вероятно, она полюбит его. Но будет ли он ее любить?..
   Элли посмотрела на часы: четыре сорок семь, четыре сорок восемь, еще две минуты...
   Дверь открылась, и вошла женщина. Ярко-синий костюм от кутюр, только что сделанная в салоне прическа и большой алмаз на пальце. На лице чувствуется хорошая работа пластического хирурга, возраст – от тридцати до пятидесяти лет.
   – Могу я помочь вам? – Элли спрятала свое желание скорее уйти домой.
   – Я Дорин Таррингтон, – объявила вошедшая особа.
   Сестра Гарека. Элли улыбнулась, на сердце потеплело. Он прислал к ней сестру.
   – Миссис Таррингтон, как приятно наконец познакомиться с вами. Я Элли Эрнандес, а это "Фогель-галерея".
   Дорин не улыбнулась. Не взяла протянутую Элли руку. Злые серые глаза презрительно осматривали помещение. Отвращение исказило черты ее лица.
   – Я знала. Я знала, – горько повторяла она.
   – Вам что-то не нравится? – Элли опустила руку.
   – Я бы сказала по-другому. Это отвратительно! Это не настоящее искусство. Что подумают Палермо и Бренуэллы? Он нарочно это сделал. Я уверена!
   – Кто? – спросила Элли.
   – Гарек. – Ненависть кипела в ее голосе. – Мой брат. Он выбрал эту галерею, чтобы унизить меня. Гнусная! Отвратительная!
   – Миссис Таррингтон, вы не понимаете, что говорите. – У Элли судорогой стянуло желудок. – Гарек сделал это ради вас...
   – Он так сказал вам? – Дорин цинично засмеялась. – Очевидно, вы его не знаете. Или знаете? – Пронзительные серые глаза стали очень похожими на глаза брата. – Он спит с вами, да? С простой продавщицей! Не могу поверить, что вы понравились Этель. Он нарочно выбрал самую затрапезную галерею, лишь бы досадить мне. Как это на него похоже!
   Элли хотела что-то сказать, но Дорин продолжала. Ее злость была такая же острая и неодолимая, как ветер с озера Мичиган.
   – А вы, полагаю, та "приятная девушка", которую я просила его найти. – Глаза Дорин снова сверлили Элли. – Сколько он заплатил вам за такую ужасную гадость, направленную против меня? Или вы делаете это бесплатно, думая, что он заботится о вас? Надеюсь, вы не так наивны. Единственно о ком заботится мой брат, так это о себе. И конечно, о деньгах.
   Дорин, не попрощавшись, удалилась. Элли в полуобморочном состоянии прошла в свой маленький кабинет и села. Неужели она смотрела на мир через розовые очки и видела только то, что хотела видеть?
   Эта ужасная женщина – сестра Гарека? А если она сказала правду? Гарек выбрал Элли и галерею Фогеля, чтобы унизить сестру?
   Она не хотела этому верить. Но многое говорило, что это правда. Мелкие несовпадения, озадачивавшие ее, теперь стали ужасно, тошнотворно понятны. С фасада отпала штукатурка, и она увидела другого человека. Того, который бросил ее на ветру у обочины. Холодного, эгоистичного, бессердечного.
   Элли положила руки на стол и опустила на них голову.
   Она думала, что может полюбить его. Она думала, что и он может научиться любить ее. Нельзя быть такой глупой!
   – Элли?
   – Робби? – Элли вытерла слезы и посмотрела на своего красивого кузена. – Что ты здесь делаешь? Я думала, ты еще в тюрьме?
   – Меня выпустили раньше за хорошее поведение. Я только должен раз в неделю отмечаться у офицера, который будет наблюдать за мной.
   – Прекрасно. – Элли постаралась успокоиться и заняться Робби. – Тетя Алма и дядя Родриго уже знают?
   – Еще нет. Не уверен, что они захотят меня видеть.
   – Конечно, захотят. – Втайне она тоже не была уверена. Дядя Родриго страшно рассердился, когда его сын попал в тюрьму. – Как твои дела?
   – Хорошо. Последние полгода я чист, никакой травки.
   – Я горжусь тобой.
   – Спасибо, Эл. Но не беспокойся обо мне. Почему ты плакала? – В его больших, как у Мартины, карих глазах застыла озабоченность.
   – Так, пустяки. – Элли попыталась улыбнуться. – Я расстроилась из-за одного дела, здесь, в галерее.
   – Ты плакала из-за этого парня, Вишневски?
   – Откуда ты знаешь о нем? – Элли резко выпрямилась.
   – Мартина сказала, что ты влюблена в него.
   – Мартина?!
   – Да. Я утром позвонил вам домой и поболтал с Мартиной. Она мне все рассказала о тебе и Вишневски.
   Неужели Мартина не понимает, что Робби ничего нельзя говорить о любовных делах Элли?
   – Это неправда. Может быть, я так думала минуту или две, но сейчас поняла, что ошибалась.
   – Элли, мне неприятно надоедать тебе, когда твое сердце разбито...
   – Робби, оно не разбито!
   – ...но я не уверен, что отец пустит меня в дом. У меня есть друг, и, начиная с завтрашнего дня, я могу жить у него...
   – Добро пожаловать, можешь переночевать у нас. Мартина уезжает, думаю, она не будет возражать, если ты воспользуешься ее комнатой.
   – Спасибо, Эл. Лучше тебя на свете никого нет. И еще одно. У меня есть еще один друг. Он хочет быть художником. Он по-настоящему талантлив...
   – Ты познакомился с ним в тюрьме? – У Элли екнуло сердце.
   – Да, он был осужден за какую-то финансовую махинацию, но полностью перевоспитался. Он просто умный парень. Все курсы, какие нам по почте присылали, он освоил. Если когда-нибудь тебе понадобится управляющий, священник или адвокат, он в твоем распоряжении.
   – Ох, а сколько же времени он сидел в тюрьме?
   – Недолго. Прошу тебя, взгляни на его работу.
   – Конечно, – без энтузиазма согласилась она. – Пусть завтра принесет.
   – Спасибо, Эл. Я твой должник. Ты можешь дать мне ключ от твоей квартиры?
   Она дала ему ключ, и он обнял ее за плечи.
   – Еще раз спасибо, Эл. И послушай: если ты будешь нуждаться в помощи, если захочешь, чтобы я немножко поучил твоего друга, дай мне знать.
   – Обязательно, – заверила Элли, тронутая его преданностью. Она надеялась, что больше никогда не увидит Гарека. И еще больше надеялась, что он и Робби никогда не встретятся.

* * *

   Когда вечером зазвонил телефон, Элли сидела у себя в гостиной на кушетке напротив Робби и Каспара. Она изучала работы художника и делала вид, что не слышит звонка.
   Каспар не мог дождаться следующего дня, и Робби пригласил его к Элли в тот же вечер. Высокий, худой, с прямыми русыми волосами и насмешливым взглядом, Каспар казался вполне приличным молодым человеком. Хотя Элли, вернувшись домой, не пришла в восторг, застав его у себя в квартире. Еще меньше воодушевили ее его творения.
   Из автоответчика доносился хриплый, сердитый голос: "Элли? Элли? Где ты? Возьми трубку, или я сейчас приду".
   Элли тоже рассердилась и перенесла телефон в кухню.
   – Я сейчас не могу разговаривать, – фыркнула она. – Чего ты хочешь?
   – А как ты думаешь, чего я хочу? – прорычал Гарек. – Я требую объяснения. Что за послание ты оставила у меня на телефоне?
   Она увидела, что Робби и Каспар с нескрываемым интересом подслушивают ее разговор, и повернулась к ним спиной.
   – Я не хочу больше видеть тебя, ты змея, – прошипела она. – Не понимаешь, жалкое подобие человека?
   – Я понимаю, что ты чем-то огорчена. Но не знаю чем.
   – Меня сегодня посетила твоя сестра. Она открыла мне глаза на твою истинную сущность.
   Наступило долгое молчание. Потом мрачный голос сказал:
   – Я сейчас приду.
   – Придешь? Что ты имеешь в виду? – Элли бросилась к окну и увидела, как Гарек выходит из машины с мобильником в руке. – Нет! Не приходи! – Телефон отключился. Он уже поднимался по лестнице.
   Паника охватила ее. Она не хотела его видеть. Надо попросить Робби остановить Гарека...
   Робби! Боже милосердный, никто не может предсказать, как поведет себя Робби.
   Раздался звонок в дверь. Если она не откроет, есть ли шанс, что Гарек уйдет? Звонок продолжал звонить.
   – Робби, не могли бы вы с Каспаром зайти на несколько минут в комнату Мартины? Пожалуйста.
   – Кто там за дверью? – нахмурился Робби. – Этот парень, которого ты любишь?
   – Да не люблю я его! – взорвалась Элли. – Мне просто надо с ним поговорить. Наедине.
   Робби не шелохнулся.
   – Ты странно ведешь себя, Элли. То плачешь из-за этого Вишневски, то на меня кричишь...
   – Она, наверное, беременна, приятель, – вступил в разговор Каспар. – Моя сестра тоже так себя вела, когда друг обрюхатил ее.
   – Беременна! – Убийственная ярость засверкала в глазах Робби, и он вроде бы сделал шаг к входной двери.
   – Робби, я не беременна! – Элли схватила его за руку.
   – Моя сестра тоже все отрицала, – продолжал свою историю Каспар. – Но через пять месяцев она родила маленького Уилларда. Такой крохотный парень...
   – Ох, ради бога! – Терпение Элли кончилось. – Робби, Каспар, марш в спальню! Сейчас же!
   Робби не собирался никуда уходить. Элли строго посмотрела па него, и он нехотя позволил ей втолкнуть его в спальню.
   Глубоко вздохнув, она вытерла влажные ладони о юбку, пригладила волосы и открыла дверь.
   – Нам надо поговорить. – Гарек немедленно прошел в дом.
   – О чем? – спросила она так холодно, как могла. – О фонде поддержки искусства, который ты создал ради сестры? Дорин объяснила, как она оценивает твои усилия.
   – Неужели?
   – Да! Да! Могу я задать тебе один вопрос? И пожалуйста, будь честен. Ты знал, что твоя сестра возненавидит галерею Фогеля?
   – Знал, – после недолгой паузы ответил Гарек.
   Элли хотелось убежать. Но нельзя позволять себе прятаться от правды.
   – Ты намеренно выбрал мою галерею, чтобы разозлить ее?
   – Да.
   – И с этой целью ты всюду возил меня?
   – Да.
   – Тогда все. Мне нечего больше сказать. – Она отвернулась, стараясь не заплакать. Он взял ее за руку. Она вырвала ее. – Уходи. Ты выполнил все, что задумал.
   Гарек отступил и засунул руки в карманы. Все, что она сказала, правда. Но в то же время и неправда. Он хотел насолить сестре, но давно уже забыл об этом. Ему не нравилось современное искусство, но он получал удовольствие, когда Элли объясняла замысел художника. Он собирался с помощью Элли прямо дать урок Дорин, но, когда Элли рядом, он забывает о сестре. Гарек смотрел на ее покрасневшие щеки и надутые губки, на ее округлые груди и сердитые глаза. Он хотел ее с такой жаждой, какой никогда раньше не испытывал. И не собирался отступать.
   – Все, что я задумывал, теперь не имеет значения. Все изменилось. Я этого не ожидал и не хотел. Элли, между нами возникло что-то. Я не могу этого отрицать, и ты тоже не можешь. Признайся, ты так же сильно хочешь меня, как я тебя. – Голос у него низкий, соблазняющий.
   – Ты с ума сошел. – Она сверкнула глазами, возмущенная дерзкой уверенностью его тона. – Как я могу хотеть тебя? Все, что мне в тебе нравилось, оказалось ложью. Ты не любишь свою семью, не любишь искусство и музыку. Ты не любишь даже меня.
   – Ты не права, Элли. – Взгляд его стал чувственным. – Тебя я люблю.
   Она не успела отойти. Он заключил ее в объятия и принялся целовать. В ту же секунду внутри все растаяло. Он прав. Она хотела Гарека. Она мечтала понять, что они испытывают друг к другу...
   Но она не полностью поглупела. Собрав всю силу воли, Элли оттолкнула его.
   – Нет, Гарек, я...
   – Эй, Эл, тебе нужна помощь, чтобы избавиться от него?
   Гарек и Элли одновременно повернулись к дверям спальни. Гарек сощурился, увидев на пороге незнакомца. Парень в татуировках и с глазами уличного мальчишки был готов к драке. И к тому же от него чрезмерно пахло одеколоном. Что такой тип делает в квартире Элли? Она тоже не казалась очень довольной появлением незнакомца.
   – Робби, я же говорила тебе, что сама справлюсь.
   – Робби? Твой кузен?
   Она не ответила на его вопрос, сосредоточив все внимание на юноше.
   – Пожалуйста, вернись в комнату Мартины.
   – Через минуту. – Его глаза поймали взгляд Гарека. – Сначала я хочу узнать, что задумал этот подонок.
   – А ты еще удивляешься, почему я предпочитаю держаться подальше от членов семьи, – процедил Гарек.
   – Гарек, прошу тебя, успокойся... – Элли с тревогой наблюдала за происходящим.
   – Не беспокойся, Эл, я заставлю его заткнуться. – Робби кинулся на Гарека.
   Тот подождал, пока парень чуть ли не коснулся его, и сделал шаг в сторону. Робби пронесся мимо и налетел на кофейный столик.
   – Робби! Гарек! Сейчас же перестаньте!
   Робби будто не слышал кузину. С рычанием он вскочил на ноги и снова бросился на Гарека. Тот встретил его ударом в живот, отчего парень согнулся пополам. Гарек схватил его за плечи, поставил на ноги и двинул в челюсть. Робби рухнул на пол.
   – Робби! Робби! Что с тобой? – с воплями кинулась к нему Элли.
   – По-моему, ничего. – Сморщившись, Робби сел, потирая челюсть. – Думаешь, ты крутой, да? – Он зло посмотрел на Гарека. – Это еще не конец. Эта история – надолго. Ты не уйдешь просто так после того, что сделал с Элли. Будешь делать так, как я...
   – Каспар, – быстро перебила его Элли, – помогите мне!
   Гарек, опираясь спиной о дверь, наблюдал, как из комнаты Мартины вышел еще один мужчина и, поддерживая Робби, помог Элли увести его.
   – Не беспокойся, приятель, – услышал Гарек бормотание Каспара, – мы что-нибудь придумаем.
   Элли закрыла дверь в спальню и вернулась в гостиную.
   – Очаровательный у тебя кузен, – проговорил Гарек.
   – А тебе обязательно было бить его? – с негодованием сверкнула глазами Элли.
   – Он напал на меня. – Гарек скрестил на груди руки.
   – Надо было... показать силу?
   Гарек, знакомый с женской нелогичностью, не стал отвечать.
   – О чем он говорил? – вместо этого спросил он. – Что я сделал тебе?
   Она отвела глаза и раздраженно пожала плечами:
   – Ничего. Но только теперь, пожалуйста, уходи. По-моему, для одного вечера уже достаточно неприятностей.
   – Я не уйду, пока мы не выясним, что происходит между нами...
   Дверь спальни снова распахнулась.
   – Что еще... – Она замолчала, не договорив.
   Робби появился на пороге, только на этот раз с кольтом.

Глава 9

   – Робби! – закричала Элли. – Что ты задумал? Сейчас же брось пистолет!
   – Не дури, Эрнандес, – холодно проговорил Гарек.
   – Робби, – Элли встала перед Гареком и загородила его, – вспомни, что случилось, когда ты стрелял в человека.
   Гарек, напряженный и настороженный, попытался переместить ее за спину, но она вырвалась.
   – Отойди, – прорычал он, – пока этот идиот не пристрелил тебя.
   Она не шелохнулась.
   – Робби, Гарек сейчас уйдет. Тебе не понадобится пистолет.
   – Кто сказал, будто я хочу, чтобы он ушел? Мы с Каспаром лучше придумали. Тебе всего лишь надо сделать то, что я скажу. Или ты очень пожалеешь, – обратился он к Гареку.
   – Чего ты хочешь?
   – Ты женишься на Элли, – решительно объявил Робби. – Мой друг Каспар имеет духовный сан.
   Каспар из спальни помахал рукой.
   – Робби, ты с ума сошел! – пришла в ужас Элли. Она понюхала воздух и с подозрением посмотрела на него. – Ты не курил травку?
   – Зачем? – удивился Робби. – Я всего лишь хочу, чтобы у твоего малыша был отец.
   Она скорее почувствовала, чем увидела, как уставился на нее Гарек. У нее вспыхнули щеки, но она не спускала глаз с кузена.
   – Робби, я уже говорила тебе, что НЕ БЕРЕМЕННА. А сейчас положи пистолет... – Элли пошла вперед, но Гарек за плечи удержал ее. Она подняла голову и пришла в ужас. Ярость буквально кипела у него в глазах, на щеках вздулись желваки. Ее охватило тошнотворное чувство страха.
   – Очень хорошо, – сказал он Робби. – Давай поспешим и закончим это дело.
   С видом победителя Робби, не опуская пистолета, сделал шаг в сторону и выпустил Каспара из спальни. Тот подошел к "счастливой паре" и открыл молитвенник в белом кожаном переплете.
   – Дорогие возлюбленные, – начал он.
   Элли попыталась вырваться. Но Гарек крепче сжал ее плечи.
   – Сыграй свою роль, – прошептал он под театральные завывания Каспара. – Это лучше, чем выстрелы. Потом разберемся.
   – Нет, – упрямо отрезала она. – Робби, я отказываюсь участвовать в этой церемонии. Что ты сделаешь со мной? Застрелишь?
   – Элли, ты же знаешь, я никогда тебя не обижал. – В больших карих глазах застыла обида. – Я убью только твоего бойфренда.
   – Это не смешно, Робби. – Она знала, что он говорит несерьезно. Но в Рэйфа он тоже не собирался стрелять... Она никогда не простит себе, если парень случайно ранит Гарека.
   Пока она несколько секунд размышляла, Каспар прокашлялся:
   – Вы, Гарек, берете ли эту женщину...
   – Это нелепо! – взорвалась Элли. – И совершенно незаконно. Разве мы не должны сделать анализ крови или что-то в этом роде?
   – В наши дни закон стал гораздо либеральнее, – покачал головой Каспар. – Анализы крови не требуются.
   – А лицензия?
   – Не беспокойтесь, я могу отыскать бланк в Интернете, – сообщил Каспар. – Он во всех штатах одинаковый.
   И он продолжил церемонию.
   Гарек с ледяным спокойствием ответил на вопросы. Элли с отвращением выплюнула что-то неопределенное.
   – Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил Каспар.
   – Мои поздравления, – просиял Робби, не опуская направленного на них оружия.
   – Благодарю, – голосом, полным сарказма, ответил Гарек. – Мы ценим ваши... добрые намерения. Теперь вы оба можете идти. Жена и я хотели бы остаться наедине.
   – Нет уж, – покачал головой Робби. – Мы хотим убедиться, что все идет как положено.
   Ночь, которую она так ждала, превратилась в кошмар. Единственное утешение – хуже быть не может.
   – Сегодня ваша первая брачная ночь. – Робби сел и показал дулом пистолета на дверь в спальню. – И я должен проследить, чтобы она состоялась.
   В спальне молодожены молча смотрели друг на друга.
   – Что будем делать? – первой прервала молчание Элли.
   – Спать. – Улегшись на спину, он наблюдал за ней. – Надеюсь, ты не храпишь?
   – Нашел время для шуток.
   – Я не шучу. У меня чуткий сон, и храп обычно меня будит. – Гарек чуть переместился на кровати, зевнул и похлопал по матрасу рядом с собой. – Иди спать... ЖЕНА.
   Он что, с ума сошел? Элли видела, что он злится. И почему-то притворяется, будто брак настоящий.
   – Гарек, перестань валять дурака.
   – Кто валяет дурака? – Грациозным движением он встал и подошел к ней. – У нас впереди вся ночь... Давай воспользуемся этим. – Он уперся руками в деревянные панели по обе стороны от ее головы и завладел ее ртом.
   Немедленно вспыхнуло влечение, которое Элли пыталась отрицать. Она инстинктивно ответила на поцелуй. Гарек взял ее на руки и понес к кровати. Потом нежно уложил, не прекращая поцелуя. Еще мгновение – сбросил пиджак и рубашку и расстегнул ее блузку. Теплые руки обхватили ее груди.
   Элли стало нечем дышать. Ей казалось, что она поджаривается на огне. Поцелуй не был ни нежным, ни соблазняющим, ни в каком-то смысле почтительным. Гарек впился в ее рот, словно изголодавшийся, чувственный, ошеломляющий любовник. Он будто хотел завладеть и телом, и душой Элли, превратить ее в свою собственность.
   – Перестань, – просила она, хватая ртом воздух. – Мы не должны так...
   Теперь он целовал ее горло и закрытые кружевом груди. Пальцы расстегнули пуговицу на юбке и спустили молнию...
   – Почему не должны? Разве ты не этого хотела? Выйти замуж за Самого Востребованного Холостяка Чикаго?
   Сарказм в его голосе рассеял туман, окутывавший ее. Неужели он думает, что она вышла бы замуж за человека, который использовал ее, чтобы наказать свою сестру?
   Его пальцы дразнили и ласкали кожу под трусиками. Элли собрала все силы, уперлась ладонями ему в грудь и высвободилась. Он выругался и откатился в сторону. Она приготовилась бежать при первом же его движении. Но он не двигался, тяжело дышал и закрывал рукой глаза. Вся его фигура выражала боль.
   – Гарек? – Она нерешительно дотронулась до него.
   Он убрал с глаз руку и посмотрел на нее. Взгляд жесткий, холодный.
   – В следующий раз, когда устроишь мужчине брачную ловушку, убедись, что у тебя хватит куража довести дело до конца.
   – О чем ты говоришь?
   Он встал и показал рукой на дверь, за которой сидел Робби с кольтом.
   – Я думал, что знаю все женские фортели, как заставить мужчину жениться. Но должен признать, у тебя блестящая фантазия.
   – Ты ведь не думаешь, что я это спланировала? – Элли побледнела.
   – Я чувствовал себя виноватым, поскольку использовал тебя. А ты такая же жадная, как все.
   – Меня не интересуют твои деньги...
   – Никогда не поверю, что идея брака пришла в голову твоему безмозглому кузену. Или что присутствие священника и друга – простое совпадение? И давай не забудем, что ты БЕРЕМЕННАЯ невеста. Скажи мне, это правда? Ты беременна? Какой-то парень "осчастливил" тебя, а ты решила переложить ответственность на меня? Или ты придумала эту историю, чтобы кузен и его друг помогли тебе?
   – Лживый козел! Это ты привык лгать. Это ты решил мерзко подшутить над собственной сестрой. Даже если бы я была беременна, то не вышла бы за тебя замуж. Я бы не вышла за тебя замуж за все скульптуры Метрополитен-музея, за всю живопись Лувра, за...
   – У меня есть идея. Если не возражаешь, я пойду спать. У меня завтра много работы.
   Безразличный тон Гарека взбесил ее, отчего собственный показался немного истеричным.
   – Где ты собираешься спать?
   – На кровати, конечно. – Он взбил подушку.
   – Это моя кровать.
   – Уместимся оба. Твоя добродетель не пострадает.
   – Ты можешь спать на полу.
   – Я не рыцарь. Ложись на пол сама.
   Он начал расстегивать пряжку на ремне. Элли повернулась спиной к кровати. Минуту спустя она услышала шелест простыней и щелчок выключателя. Спальня погрузилась в темноту.
   Час спустя она настолько замерзла на твердом полу, что не могла унять дрожь. Еще ни разу в жизни ей не было так холодно. Вдруг теплые руки обхватили и подняли ее.
   – Что ты делаешь? – еле выговорила она.
   – Меня разбудил стук твоих зубов, – прорычал Гарик и уложил ее на кровать.
   – Лучше умереть, чем лежать в одной постели с тобой, – гневно сообщила она.
   – Если настаиваешь, не смею мешать. К тому же это сэкономит гонорар адвокату, который аннулирует наш брак.
   В ярости Элли села на кровати и уставилась на темную фигуру. Нет, она не доставит ему такого удовольствия, не замерзнет до смерти. Полностью одетая, она осторожно легла, не обращая внимания на темную гору у себя за спиной.
   Если он сделает хоть движение в ее сторону, она сама убьет его.

* * *

   Элли медленно просыпалась. Сморщила нос. Какой-то чужой запах. Мужской. Она открыла глаза.
   Загорелое плечо – в нескольких сантиметрах от нее. Инстинктивно девушка отодвинулась. Но Гарек не проснулся. При тусклом свете, пробивавшемся через жалюзи, она рассматривала его. Короткие волосы, широкий лоб. Между бровей глубокая морщина. Он хмурился даже во сне. Темные ресницы, хорошо очерченный нос и слегка оттопыренные уши, придававшие ему мальчишеский вид. Почти ровная верхняя губа и полная, с удивительно чувственным изгибом нижняя.