Страница:
Джоэл Траванте стал Особым Инспектором за сорок лет до Спада.
Прямой доступ к базе данных ДНК Матери был строго ограничен. Чтобы получить возможность общего ДНК-поиска, требовалось одобрение относительного большинства членов Совета, а установление местонахождения конкретного человека – абсолютного большинства. Но до Спада у инспекторов и без того имелись огромные возможности для поиска преступников. Малейшая улика на месте преступления могла помочь выследить правонарушителя. Волосок, волокно от одежды, любой химический или биологический остаток – и у инспекторов был след, встав на который они преследовали преступника хоть на край света, хоть до конца света.
Хоть до конца мира.
– Что ты делал там во время Спада? – спросила Шейда.
– Там находился серийный убийца. – Щека инспектора дернулась. – Главным образом изнасилования и убийства очень молодых женщин. Он… Соблазнял их, убеждая снять защитные щиты, а затем… они уже не могли их поднять… – Траванте сердито покачал головой. – У меня был его генетический код. Он чаще всего жил под именем Роб Морескью, но казалось, что он просто исчез с лица земли. Ни одна из систем надзора не могла его вычислить, ни его самого, ни хотя бы след его ДНК. Мне удалось получить информацию, что он превратил себя в кракена, и были основания подозревать, что он обитает в глубоких впадинах у Азурских островов. Я провел расследование, там, на островах, довольно много дельфиноидов, а также китонов, не говоря уж о людях – рыбаках и моряках. У меня уже было три достоверных свидетельства о том, что кракена видели в этом районе, и я собирался начать поиски в глубинах. Затем… случился Спад, и я был вынужден отказаться от поисков.
– А потом? – спросила Шейда.
– Я нанялся к местным морякам, которые ловили рыбу на продажу, – продолжил свой рассказ Траванте. – Вскоре у меня была своя небольшая лодка. Когда силы Новой Судьбы захватили остров, я прикинулся заезжим туристом, ставшим рыбаком после Спада. Пришло подходящее время, и установилась хорошая погода, и я взял курс на континент.
– В рыбацкой лодке? – спросила ошеломленная Шейда. – Она такая большая?
– Четыре метра, мэм, – ответил Джоэл. – У меня были основания подозревать, что некоторые китоны, добровольно принявшие сторону Новой Судьбы, догадываются, что я не совсем тот, за кого себя выдаю. Вероятно, я недостаточно осторожно задавал вопросы. И честно говоря, мэм, мне не очень понравилось, как действует Новая Судьба. Так что как только я почувствовал, что у меня есть шанс выжить, я отчалил. Не так уж трудно дойти под парусом от Азур до Севама. Конечно, если ничего не случится.
– А карты? – спросила Шейда. – Как ты определял курс?
– Мне удалось достать компас, а тот, на кого я работал, научил меня немного ориентироваться по звездам и океанским течениям, – сказал Джоэл, пожав плечами так, словно путешествие в три тысячи километров через океан в маленькой лодочке не было чем-то особенным. – Вокруг моей лодки постоянно собирались мелкие рыбешки, так что еда у меня была. Я сделал большой запас воды и пополнял его, когда шел дождь. Я причалил к берегу Флоры через девяносто три дня после выхода в море, прошел по берегу к базе Ньюфелл, переговорил с человеком, которого знал до Спада, и меня связали с теми, кто называет себя Коалицией Свободы. Когда меня вызвали сюда, я ехал сначала в почтовой карете, затем верхом до Шиана. А потом меня портировали сюда.
– Невероятно, инспектор, – сказала Шейда. – Ничего, если я скажу, что слишком невероятно?
– Нет, мэм, – ответил инспектор. – Если хотите провести полное расследование, пожалуйста.
Как и большинство действий, связанных с вторжением в личную жизнь, проверка на детекторе лжи требовала согласия подозреваемого или единогласного разрешения Совета.
Шейда нахмурилась, затем сосредоточилась, прибегнув к энергии Сети, чтобы провести сканирование лежащих на поверхности мыслей инспектора. Не было никаких признаков того, что он что-то скрывает в своей истории. Хотя… у него были какие-то личные проблемы, вызывающие глубокие переживания.
– В чем дело? – спросила Шейда. – На поверхности вы спокойны, но не внутри…
– Это… личное, мэм, – сказал инспектор. – Мои жена и дочь пропали без вести. Я знаю, что большинство семей разрушил Спад, мэм, но от этого мне не легче. Теперь, когда я снова, надеюсь, буду работать, я смогу начать расследование. Беда в том, что… насколько я знаю, моя жена находилась на Бритонских островах. А дочь, еще хуже, была в гостях у друзей в Разин. – Он помедлил, потом снова пожал плечами. – Честно, мэм, я боюсь, что если Новая Судьба узнает, кто они такие и что я работаю на вас, они возьмут их в заложники. Если они так сделают… я попаду в очень неудобную ситуацию.
Он помолчал, справляясь с волнением.
– Да, неприятное положение, – нахмурилась Шейда. – По причинам, которые я изложу чуть позже, не говорите об этом ни с кем, кроме меня. Если встретите кого-либо, кого знали до Спада, скажите им, что у вас есть веские доказательства гибели ваших родных.
– Да, мэм, – ответил Траванте, – тем более что это может быть правдой.
– Надеюсь, что нет, – мягко сказала Шейда. – У нас очень мало разведчиков в Разин и на Бритонских островах. Я думаю, будет неосторожно в дальнейшем пытаться прощупывать почву насчет ваших жены и дочери. И так наших агентов там слишком часто выявляют. А потом заставляют перейти на сторону врага, часто с помощью пыток и насильственных Изменений. И происходит это с обидным постоянством.
– В таком случае, мэм, – сказал инспектор, – давайте не будем пытаться ничего выяснять.
Именно об этом я и хотела с вами поговорить, – продолжила Шейда. – Я начинаю подозревать, что пока мы были не в состоянии понять, что происходит на территории Боушана, на той стороне не теряли времени.
Шейда вызвала на стену голографическое изображение Севама и показала на серию красных точек.
– Пока нам удается предотвращать телепортацию шпионов Пола на нашу территорию, но мы не можем предотвратить появления их аватар, – объяснила Шейда. – Но с другой стороны, раз мы перекрыли почти все программы, работавшие под кодами доступа, мы можем определить, когда используются чужие коды и вражеские аватары проникают на нашу территорию. На карте – записи таких переходов за последние шесть месяцев.
– Плохо, – сказал Траванте, глядя на красные пунктиры, тянущиеся через всю карту как глубокие порезы и сходящиеся в центральных, самых густонаселенных районах Севама. – Это только последние шесть месяцев?
– Да, – помрачнев, ответила Шейда. – У Пола намного больше энергии, чем у нас, и он, очевидно, использует ее для развития шпионажа.
– Умно с его стороны, – сказал Траванте. – Гораздо умнее, чем пытаться бросить энергию на наши щиты.
– Но главная беда в том, что мы теряем агентов, – продолжала Шейда, – и по капле крови сдаем информацию врагу. Вы не первый вернувшийся в наши ряды инспектор, хотя и первый Особый. Я только что поставила перед инспекторами задачу найти способ перекрыть доступ к нам вражеских аватар. Что касается вас, Джоэл, мне бы хотелось, чтобы вы присмотрелись к нашему командному составу.
– Вы имеете в виду Совет? – нахмурился Траванте.
– Нет, я уверена в членах Совета, – ответила Шейда. – Я бы хотела, чтобы вы подумали о других возможных источниках утечки информации. Но… готовы ли вы снова пуститься в долгий путь?
– По вашему приказу, мэм, – сказал инспектор.
Вам придется вернуться на базу в Ньюфелл, – объяснила Шейда, – там готовится крупная операция. У нас совершенно точно идет утечка информации с базы Ньюфелл. Возможно, там даже не один шпион. Но я хочу, чтобы вы приняли участие в операции, желательно – инкогнито, как член экипажа на корабле, который скоро отправится в путь. Учитывая недавний опыт, у вас получится. Попытайтесь выяснить, есть ли агент или несколько агентов среди экипажа. После этого вы, возможно, останетесь в Ньюфелле, или на корабле в ожидании результатов расследования.
– Да, мэм, – сказал инспектор.
– И все? – улыбнулась Шейда. – Обратно верхом и в почтовой карете опять через весь континент? И у вас даже нет вопросов ко мне?
– Есть. Как мне связываться с вами, мэм? – задал единственный вопрос Особый инспектор Траванте.
– Поднимите левую руку, ладонью вверх, – попросила Шейда. Когда он повиновался, она взмахнула пальцами над его запястьем, и на мгновение на нем проявился рисунок в виде орла, затем исчезнувший без следа. – Если нужно будет связаться со мной, дотроньтесь до орла и мысленно или вслух произнесите мое имя, – пояснила Шейда. – Шейда, Шейда Горбани, что угодно. Просто подумайте обо мне. Этой операцией будет заниматься Эдмунд Тальбот, старый друг, которому можно доверять, как всем старым друзьям. Если понадобится помощь, обращайтесь к нему. Он будет знать, что у меня там свой агент. Вы уж там постарайтесь не наступать друг другу на пятки.
– Постараюсь, мэм, – пообещал инспектор, потирая запястье. Невидимая татуировка не чувствовалась, но осталось психосоматическое покалывание.
– Вам не придется ехать обратно в карете, – сказала Шейда с улыбкой, – хотя вы, может быть, предпочли бы карету… Есть дракон, вернее, виверна, которая как раз летит туда. Долетите до Вашана. Там придется сойти, чтобы не привлекать внимания. Доберетесь в штаб флота рейсовым дилижансом.
– Да, мэм.
– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы навести справки о ваших жене и дочери, – пообещала Шейда. – Если я хоть что-то узнаю, я свяжусь с вами.
– Спасибо, – кивнул Траванте.
– Гарри выдаст деньги на дорожные расходы и расскажет, как заказать их еще в случае необходимости, – продолжала Шейда. – Он не знает о цели вашей командировки, только о том, что вы едете в Вашан.
– Да, мэм, – сказал Траванте, вставая, – с вашего позволения.
– Удачи, инспектор, – кивнула Шейда, поднимаясь с кресла и кладя руку на его плечо. – Я буду молиться о вашей семье и искать.
– И я буду молиться о вас и вашей, – сказал Траванте. Когда открылась дверь, его лицо снова выражало лишь рассеянную любезность.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Прямой доступ к базе данных ДНК Матери был строго ограничен. Чтобы получить возможность общего ДНК-поиска, требовалось одобрение относительного большинства членов Совета, а установление местонахождения конкретного человека – абсолютного большинства. Но до Спада у инспекторов и без того имелись огромные возможности для поиска преступников. Малейшая улика на месте преступления могла помочь выследить правонарушителя. Волосок, волокно от одежды, любой химический или биологический остаток – и у инспекторов был след, встав на который они преследовали преступника хоть на край света, хоть до конца света.
Хоть до конца мира.
– Что ты делал там во время Спада? – спросила Шейда.
– Там находился серийный убийца. – Щека инспектора дернулась. – Главным образом изнасилования и убийства очень молодых женщин. Он… Соблазнял их, убеждая снять защитные щиты, а затем… они уже не могли их поднять… – Траванте сердито покачал головой. – У меня был его генетический код. Он чаще всего жил под именем Роб Морескью, но казалось, что он просто исчез с лица земли. Ни одна из систем надзора не могла его вычислить, ни его самого, ни хотя бы след его ДНК. Мне удалось получить информацию, что он превратил себя в кракена, и были основания подозревать, что он обитает в глубоких впадинах у Азурских островов. Я провел расследование, там, на островах, довольно много дельфиноидов, а также китонов, не говоря уж о людях – рыбаках и моряках. У меня уже было три достоверных свидетельства о том, что кракена видели в этом районе, и я собирался начать поиски в глубинах. Затем… случился Спад, и я был вынужден отказаться от поисков.
– А потом? – спросила Шейда.
– Я нанялся к местным морякам, которые ловили рыбу на продажу, – продолжил свой рассказ Траванте. – Вскоре у меня была своя небольшая лодка. Когда силы Новой Судьбы захватили остров, я прикинулся заезжим туристом, ставшим рыбаком после Спада. Пришло подходящее время, и установилась хорошая погода, и я взял курс на континент.
– В рыбацкой лодке? – спросила ошеломленная Шейда. – Она такая большая?
– Четыре метра, мэм, – ответил Джоэл. – У меня были основания подозревать, что некоторые китоны, добровольно принявшие сторону Новой Судьбы, догадываются, что я не совсем тот, за кого себя выдаю. Вероятно, я недостаточно осторожно задавал вопросы. И честно говоря, мэм, мне не очень понравилось, как действует Новая Судьба. Так что как только я почувствовал, что у меня есть шанс выжить, я отчалил. Не так уж трудно дойти под парусом от Азур до Севама. Конечно, если ничего не случится.
– А карты? – спросила Шейда. – Как ты определял курс?
– Мне удалось достать компас, а тот, на кого я работал, научил меня немного ориентироваться по звездам и океанским течениям, – сказал Джоэл, пожав плечами так, словно путешествие в три тысячи километров через океан в маленькой лодочке не было чем-то особенным. – Вокруг моей лодки постоянно собирались мелкие рыбешки, так что еда у меня была. Я сделал большой запас воды и пополнял его, когда шел дождь. Я причалил к берегу Флоры через девяносто три дня после выхода в море, прошел по берегу к базе Ньюфелл, переговорил с человеком, которого знал до Спада, и меня связали с теми, кто называет себя Коалицией Свободы. Когда меня вызвали сюда, я ехал сначала в почтовой карете, затем верхом до Шиана. А потом меня портировали сюда.
– Невероятно, инспектор, – сказала Шейда. – Ничего, если я скажу, что слишком невероятно?
– Нет, мэм, – ответил инспектор. – Если хотите провести полное расследование, пожалуйста.
Как и большинство действий, связанных с вторжением в личную жизнь, проверка на детекторе лжи требовала согласия подозреваемого или единогласного разрешения Совета.
Шейда нахмурилась, затем сосредоточилась, прибегнув к энергии Сети, чтобы провести сканирование лежащих на поверхности мыслей инспектора. Не было никаких признаков того, что он что-то скрывает в своей истории. Хотя… у него были какие-то личные проблемы, вызывающие глубокие переживания.
– В чем дело? – спросила Шейда. – На поверхности вы спокойны, но не внутри…
– Это… личное, мэм, – сказал инспектор. – Мои жена и дочь пропали без вести. Я знаю, что большинство семей разрушил Спад, мэм, но от этого мне не легче. Теперь, когда я снова, надеюсь, буду работать, я смогу начать расследование. Беда в том, что… насколько я знаю, моя жена находилась на Бритонских островах. А дочь, еще хуже, была в гостях у друзей в Разин. – Он помедлил, потом снова пожал плечами. – Честно, мэм, я боюсь, что если Новая Судьба узнает, кто они такие и что я работаю на вас, они возьмут их в заложники. Если они так сделают… я попаду в очень неудобную ситуацию.
Он помолчал, справляясь с волнением.
– Да, неприятное положение, – нахмурилась Шейда. – По причинам, которые я изложу чуть позже, не говорите об этом ни с кем, кроме меня. Если встретите кого-либо, кого знали до Спада, скажите им, что у вас есть веские доказательства гибели ваших родных.
– Да, мэм, – ответил Траванте, – тем более что это может быть правдой.
– Надеюсь, что нет, – мягко сказала Шейда. – У нас очень мало разведчиков в Разин и на Бритонских островах. Я думаю, будет неосторожно в дальнейшем пытаться прощупывать почву насчет ваших жены и дочери. И так наших агентов там слишком часто выявляют. А потом заставляют перейти на сторону врага, часто с помощью пыток и насильственных Изменений. И происходит это с обидным постоянством.
– В таком случае, мэм, – сказал инспектор, – давайте не будем пытаться ничего выяснять.
Именно об этом я и хотела с вами поговорить, – продолжила Шейда. – Я начинаю подозревать, что пока мы были не в состоянии понять, что происходит на территории Боушана, на той стороне не теряли времени.
Шейда вызвала на стену голографическое изображение Севама и показала на серию красных точек.
– Пока нам удается предотвращать телепортацию шпионов Пола на нашу территорию, но мы не можем предотвратить появления их аватар, – объяснила Шейда. – Но с другой стороны, раз мы перекрыли почти все программы, работавшие под кодами доступа, мы можем определить, когда используются чужие коды и вражеские аватары проникают на нашу территорию. На карте – записи таких переходов за последние шесть месяцев.
– Плохо, – сказал Траванте, глядя на красные пунктиры, тянущиеся через всю карту как глубокие порезы и сходящиеся в центральных, самых густонаселенных районах Севама. – Это только последние шесть месяцев?
– Да, – помрачнев, ответила Шейда. – У Пола намного больше энергии, чем у нас, и он, очевидно, использует ее для развития шпионажа.
– Умно с его стороны, – сказал Траванте. – Гораздо умнее, чем пытаться бросить энергию на наши щиты.
– Но главная беда в том, что мы теряем агентов, – продолжала Шейда, – и по капле крови сдаем информацию врагу. Вы не первый вернувшийся в наши ряды инспектор, хотя и первый Особый. Я только что поставила перед инспекторами задачу найти способ перекрыть доступ к нам вражеских аватар. Что касается вас, Джоэл, мне бы хотелось, чтобы вы присмотрелись к нашему командному составу.
– Вы имеете в виду Совет? – нахмурился Траванте.
– Нет, я уверена в членах Совета, – ответила Шейда. – Я бы хотела, чтобы вы подумали о других возможных источниках утечки информации. Но… готовы ли вы снова пуститься в долгий путь?
– По вашему приказу, мэм, – сказал инспектор.
Вам придется вернуться на базу в Ньюфелл, – объяснила Шейда, – там готовится крупная операция. У нас совершенно точно идет утечка информации с базы Ньюфелл. Возможно, там даже не один шпион. Но я хочу, чтобы вы приняли участие в операции, желательно – инкогнито, как член экипажа на корабле, который скоро отправится в путь. Учитывая недавний опыт, у вас получится. Попытайтесь выяснить, есть ли агент или несколько агентов среди экипажа. После этого вы, возможно, останетесь в Ньюфелле, или на корабле в ожидании результатов расследования.
– Да, мэм, – сказал инспектор.
– И все? – улыбнулась Шейда. – Обратно верхом и в почтовой карете опять через весь континент? И у вас даже нет вопросов ко мне?
– Есть. Как мне связываться с вами, мэм? – задал единственный вопрос Особый инспектор Траванте.
– Поднимите левую руку, ладонью вверх, – попросила Шейда. Когда он повиновался, она взмахнула пальцами над его запястьем, и на мгновение на нем проявился рисунок в виде орла, затем исчезнувший без следа. – Если нужно будет связаться со мной, дотроньтесь до орла и мысленно или вслух произнесите мое имя, – пояснила Шейда. – Шейда, Шейда Горбани, что угодно. Просто подумайте обо мне. Этой операцией будет заниматься Эдмунд Тальбот, старый друг, которому можно доверять, как всем старым друзьям. Если понадобится помощь, обращайтесь к нему. Он будет знать, что у меня там свой агент. Вы уж там постарайтесь не наступать друг другу на пятки.
– Постараюсь, мэм, – пообещал инспектор, потирая запястье. Невидимая татуировка не чувствовалась, но осталось психосоматическое покалывание.
– Вам не придется ехать обратно в карете, – сказала Шейда с улыбкой, – хотя вы, может быть, предпочли бы карету… Есть дракон, вернее, виверна, которая как раз летит туда. Долетите до Вашана. Там придется сойти, чтобы не привлекать внимания. Доберетесь в штаб флота рейсовым дилижансом.
– Да, мэм.
– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы навести справки о ваших жене и дочери, – пообещала Шейда. – Если я хоть что-то узнаю, я свяжусь с вами.
– Спасибо, – кивнул Траванте.
– Гарри выдаст деньги на дорожные расходы и расскажет, как заказать их еще в случае необходимости, – продолжала Шейда. – Он не знает о цели вашей командировки, только о том, что вы едете в Вашан.
– Да, мэм, – сказал Траванте, вставая, – с вашего позволения.
– Удачи, инспектор, – кивнула Шейда, поднимаясь с кресла и кладя руку на его плечо. – Я буду молиться о вашей семье и искать.
– И я буду молиться о вас и вашей, – сказал Траванте. Когда открылась дверь, его лицо снова выражало лишь рассеянную любезность.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
По счастью, на пути к герцогу Эдмунду знакомых Герцер не встретил. По дороге лейтенант все пытался понять, что с ним не так. Он знал, что отвык от простого человеческого общения, но дело было не только в этом. Вообщето Воронья Мельница была его родным городом, здесь он стал взрослым. Да, признаться честно, он провел здесь не больше года после Спада, но все равно должен был чувствовать себя уютно, вернувшись. Бог знает, как он скучал по дому все эти несчастные полтора года в Харцбурге.
Но, как ни странно, «приятные ощущения» так и не приходили. Город почему-то напоминал ему старую форму, которая стала чуть-чуть великовата. Даже такие незначительные перемены, как новая вывеска над таверной Тармака, бросались в глаза и раздражали.
Герцер начал понимать, в чем дело, только приблизившись к ратуше. Отчасти он беспокоился о своем будущем. Он-то думал, что вернется в Воронью Мельницу в качестве инструктора Академии. Нет, ему вряд ли поручили бы роль одного из тех безумных садистов, которые издевались над новичками. Герцер, хоть и понимал, как важно выбить дурь из салаг, никогда не стремился быть жестоким. Он считал, что его ждало место инструктора на формирующемся базовом офицерском курсе. Герцеру казалось, что ему самому лучше бы еще поучиться, но опытных офицеров так не хватало, что было вполне понятно, почему его выбрали, чтобы заткнуть эту брешь. Однако не допускающее возражений предписание «явиться безотлагательно» не очень-то сочеталось с назначением на рутинную работу инструктора. Вот уж чего он не хотел бы сейчас, так это наткнуться на когонибудь, кто мог бы спросить его, почему он так быстро вернулся. Ведь он и сам не знал ответа на этот вопрос. При виде посетителя два стража у дверей ратуши подтянулись. Те дни, когда стены лениво подпирали полусонные сторожи с ржавым оружием в руках, давно миновали. Стражники служили на постоянной основе, их отбирали из милиции и муштровали вместе с Кровавыми Лордами достаточно долго, как шутили в городе, так, чтобы они поняли, что на самом деле не хотят становиться Лордами. Тренировки легионеров смерти и отсеивание были жестокими. И даже после того как рекрут проходил тесты и присоединялся к Братству, муштра не прекращалась. Марши бегом вниз и вверх по Воронову Холму в полной амуниции были только началом ежедневного сурового до жестокости режима. Но изнуряющие тренировки, так же как и вера в командный дух, которой Лорды были пронизаны до мозга костей, служили залогом их побед над любым, зачастую превосходящим по численности противником. «Сражайся до тех пор, пока не упадешь мертвым» – вот только один из их неофициальных девизов. Никто не сражался так, как Кровавые Лорды.
Лейтенант вошел внутрь и свернул налево к кабинету Эдмунда, но перед дверью его остановила секретарь. Вот и еще одно нововведение.
– Чем могу помочь? – спросила женщина.
Она показалась Герцеру смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить, где он ее видел. Темные волосы, немного ниже обычного женского роста… нет, никак.
– Герцер Геррик, – представился он. – У меня приказ явиться к герцогу Эдмунду как можно скорее.
– Он очень занят, – холодно ответила женщина. Кем бы она ни была, она его тоже не узнала. – Почему бы вам не присесть?
Герцер не удостоил ее улыбкой, он спокойно встал в парадную позу «вольно», сложив руки за спиной, ноги на ширине плеч и просто посмотрел на нее.
– Почему бы вам не пойти и не доложить герцогу Эдмунду, что я здесь, – сказал он совершенно нейтральным тоном. Остальное должен был сделать взгляд. – Сейчас.
Этому методу общения с мелкими, жадными до власти чиновниками он научился у Ганни. Надо было всего лишь стоять на своем. Метод обычно срабатывал. Вот и сейчас, под его неотрывным взглядом женщина почувствовала себя неуютно и огляделась, как будто ища глазами того, кто поставил бы зарвавшегося солдата на место. В конце концов она смерила лейтенанта ядовитым взглядом, встала и постучала в дверь.
– Герцог Эдмунд, – сказала она, открывая дверь, не дождавшись отклика изнутри, – некий Герцер Геррик настаивает на том, чтобы видеть вас немедленно.
– Это потому, что я ему так приказал, Кристел, – спокойно ответил Эдмунд. – Пусть войдет.
Проходя в дверь, Герцер вдруг вспомнил, где он раньше видел ее.
– Приятно снова встретиться, Кристел, – натянуто улыбнулся он, переступая порог. – Как поживает Морген?
Герцер плотно закрыл за собой дверь и затем отсалютовал, приложив правую руку к левой стороне груди.
– Лейтенант Геррик по вашему приказу, – четко произнес он.
– Брось это, Герцер, – проворчал Эдмунд, делая шаг к буфету. – Не хочешь смыть дорожную пыль?
– Как пожелаете, сэр, – ответил Герцер. – Что это за цербер у ваших дверей?
– Да ну, на пса она не тянет, – ответил Эдмунд, – знает она об этом или нет, но она здесь ненадолго. У меня есть протеже от Джун на это место, но она в декретном отпуске. – Он протянул лейтенанту бокал с темным вином. – Салют!
– Кровь и сталь, – ответил Герцер, пригубив вино. – Очень зрелое.
– Заложил его лет тридцать назад, – сообщил герцог, – должно быть выдержанным.
Герцер внимательно смотрел на достопочтенного генерала Эдмунда Тальбота, герцога Оверджея, но не находил в нем перемен. Герцог, человек крепкого телосложения, с бородой и бритой головой, был в серых льняных штанах и голубой тунике из тонкой шерсти, края которой были обшиты желтым. Одежда слегка растянулась, но выглядела скорее удобной, чем изношенной. Эдмунду можно было дать от ста до двух сотен лет, судя по тонким морщинам на его лице и дряблой коже рук, но Герцер знал, что на самом деле ему около трехсот. Герцог всегда выглядел спокойным и уравновешенным, и каким-то образом ему удавалось передавать это ощущение окружающим. Куда бы он ни шел, даже если в самое сердце сражения, хаос отступал перед ним и порядок восстанавливался. К тому же Эдмунд обладал поистине волшебным талантом повышать голос так, что его было слышно над грохотом битвы, и способностью всегда знать, где
именно нужно в данный момент находиться. Эти и другие хитрости герцога Герцер отчаянно пытался постичь.
– Ты, наверное, теряешься в догадках, с чего бы это я вызвал тебя с такой поспешностью, но нам лучше бы подождать пока… – начал было герцог, но замолчал, когда дверь вдруг приоткрылась.
– Все нормально, мы с герцогом старые знакомые, – сказала Даная Горбани секретарше, переступая через порог. – Я сплю с ним каждую ночь, он не будет против, если я ворвусь к нему в кабинет без приглашения.
Доктор Даная Горбани была женщиной среднего роста, возможно метр и три четверти, пышногрудой и склонной к полноте, с длинными рыжими волосами, которые были сейчас заплетены в косички. До Спада, разумеется, человеческие гены модифицировали таким образом, что проблемы с лишним весом стали фактом истории. Даная не была толстой, скорее пышной, и это ей шло. Она, как и ее возлюбленный Эдмунд, излучала ауру спокойствия. Выглядела она отлично, и Герцера это очень порадовало. Следом за Данаей вошла девушка, которую можно было принять за ее младшую сестру, если не знать, что это ее дочь. В отличие от матери, Рейчел Горбани была далека от спокойствия.
– Папа, ты должен избавиться от этой несносной женщины! – воскликнула она горячо, как только дверь была закрыта.
– Мне уже сказали, – ответил Эдмунд с улыбкой. – Даная? Бокал вина?
– Не рано ли? – спросила доктор Горбани, бросая суровый взгляд на вино в их бокалах.
– Я уверен, что где-нибудь в мире солнце уже зашло за горизонт, – ответил герцог, наливая в бокал вино, которое, поймав лучик солнца, засверкало как настоящий рубин.
– Да, спасибо, папа, я выпью, – язвительно сказала Рейчел.
– Конечно, – усмехнулся Эдмунд, наливая еще один бокал и передавая его дочери. – Тост: за спокойное море и удачное путешествие.
– Что за путешествие? – удивленно спросила Рейчел.
– Путешествие, в которое отправляемся как минимум Герцер и я.
Чанза что-то сердито проворчал себе под нос и покачал головой, когда модель закончила работу. Сколько раз он уже ее прогонял, эту модель, но получалось, что вторжение в Севам, как ни крути, на данный момент невозможно. Комната, в которой он работал, была слишком низкой и тесной для его большого тела, это было подвальное помещение под комнатами Совета, которое только недавно нашли и открыли. Он не принимал это как изгнание, ему здесь нравилось. Пусть Селин носится со своими огромными лабораториями, пусть Пол создает свои безумные мастерские… В этой крошечной комнате в подвале было сконцентрировано больше сырой энергии, чем где бы то ни было в мире. И все же со всей этой мощью он никак не мог сделать невозможное возможным.
И дело было не в армии и не в количестве солдат. Пусть эта дрянь Шейда наставила запретов на половину программ, проводить Изменение по-прежнему возможно. И Метаморфы мужского рода становились все более совершенными солдатами, а особи женского рода были достаточно крепки, чтобы выполнять всю нудную работу по обеспечению армии провиантом. В оружии они тоже не испытывали недостатка. В Разин, так сложилось исторически, всегда был богатый арсенал, да и подготовить хороших ремесленников было так же просто, как и солдат: всего лишь вставить соответствующий код в программы Изменения. Новая Судьба по праву могла гордиться целым отрядом отличных оружейников – Метаморфов.
Нет, проблема была в материально-техническом снабжении.
Если поднять всю армию в атаку, Разия останется без гарнизонов. В таком случае не только Коалиция получит шанс напасть, но не останется возможности подавить внутренний мятеж, который среди людей, еще не подвергшихся Изменению, был вполне реальной угрозой. Это во-первых, во-вторых, запастись продуктами для огромной армии на двухтысячекилометровый бросок через океан было в лучшем случае трудно. А в худшем – невозможно, если будет хоть малейшее сопротивление. А такую вероятность, к сожалению, приходилось учитывать.
Таким образом, необходимо было придумать, как осуществить вторжение малыми силами. А все расчеты упорно доказывали, что меньше чем армией не обойтись. Надо было что-то делать.
До сих пор все попытки Новой Судьбы как-то ослабить Соединенные Свободные Штаты заканчивались провалом. Казалось, противник после каждой неудачной атаки становился сильнее. Сначала катастрофа с Мак-Кейноком, при воспоминании о которой пальцы Чанзы до сих пор непроизвольно сжимались в кулаки, затем другие провальные попытки захватить территорию противника. В Севаме, конечно, были нейтральные территории, так же как общины, не присоединившиеся к ССШ, но, с другой стороны, они не хотели, чтобы их отождествляли с Новой Судьбой. Модели, которые создавал Чанза, показывали, что при текущей степени прироста населения и военного потенциала противника на его территории не было места, в котором шансы на успешное вторжение превышали бы пятьдесят процентов.
Это сводило с ума.
Чанза поднял голову, когда перед ним вдруг появился аватара. Демон, только его не хватало. Чанза попытался изобразить радость при виде гостя.
– Да, лорд Демон? – поздоровался он.
Демон был, в соответствии с именем, довольно вспыльчивым существом. Не стоило его злить.
– Насколько я понимаю, мы снова понесли поражение в Севаме? – проворчал Демон. Под черными доспехами невозможно было разглядеть, как он на самом деле выглядел. Крупнее человека, и намного, это факт. Доспехи были полностью сочлененными: от рогов на шлеме до когтей на сапогах. Ходили слухи, что под ними – просто уменьшенная копия. – Не хочешь рассказать подробнее?
– Не очень, – с горечью сказал Чанза, опустив плечи. – Харцбург – город стратегически важный для одного из сценариев захвата Севама. Я попытался захватить его, используя втемную небольшой отряд. Я наделил их небольшим запасом энергии, оружием, а также руководством к действию. Они попытались захватить город. И у них не получилось.
– Снова Эдмунд Тальбот? – вкрадчиво спросил Демон.
– Он послал одного, одного проклятого Кровавого Лорда, и целый год работы пошел псу под хвост!
– Этот человек неисправим, – вздохнул Демон, – но он хорошо тренирует подчиненных. Я всегда говорил, что кадры важны в любом предприятии. В Совете люди понятия не имеют о том, зачем нужны подчиненные и как распределять ответственность. Неудивительно, что у тебя нет опыта управления человеческими ресурсами. Это нужно уметь. В связи с этим, – продолжил он, жестом фокусника показав на еще одного аватару, появившегося в комнате Чанзы, – хочу порекомендовать тебе услуги моего протеже, брата Коннора.
– Вы оказываете мне честь, называя меня так, – сказал аватара.
Это был, несомненно, человек – без признаков Изменений. Высокий, темноволосый и худощавый аскет, не переваливший за сотню лет. Почти «нормальный», если не смотреть в глаза, радужные оболочки которых были почти идеально белыми, с черными крошечными точками зрачков.
– Вы слишком добры, лорд Демон, – отозвался Чанза после минутного замешательства, – но я не уверен, что знаю, что с ним делать.
– Я бы предложил тебе заняться тем, что ты умеешь: подготовкой армии Новой Судьбы к вторжению, – язвительно ответил Демон. – А Коннор пусть разберется с дестабилизацией противника. У него есть… опыт по этой части.
– А, – помедлил Чанза. И покачал головой. За одолжения Демона всегда приходилось платить, но, с другой стороны, его одолжениями нельзя было пренебрегать. – Благодарю, лорд Демон.
– Оставлю вас, работайте, – пророкотал Демон, растворяясь в воздухе. – Успехов!
– Пол готовит флот на побережье Разин, – сказал Эдмунд, вытаскивая карту и расстилая ее на своем столе, – здесь, в Бритони и Нетерлане. И рядом с этими местами собираются армии Метаморфов.
– Вторжение? – спросил Герцер.
– Несомненно, – ответил герцог. – И здесь его может ждать успех.
– Успех? Вторжение? – заволновалась Даная. – Как? Ему придется пересечь весь Атлантийский океан и затем напасть на готовую к бою армию. Я не очень-то сильна в военных науках, но, по-моему, это нереально.
Даная, нам практически нечего им противопоставить, – возразил Эдмунд. – Есть ополченцы, да, но на них не стоит рассчитывать. Оборону какое-то время они удержат, конечно… Вряд ли они смогут пойти в контратаку. А укрепления, которые есть в городах, это вообще несерьезно. К тому же, если вспомнить историю, довольно много вторжений с моря прошло успешно. Это рискованно, но реально. Однозначно невозможно только в том случае, если побережье прочно укреплено. Если там, как в Разин, много замков, например. Один из способов ведения такой войны – это сдерживание, – продолжал герцог, – а это значит вот что: сделайте так, чтобы что-то казалось до такой степени невозможным, что никому в здравом уме не пришло бы в голову попробовать. А дальше надейтесь на то, что ваш противник в здравом уме. В таком случае нам нужно исключить все шансы, что такое вторжение может оказаться успешным. А что для этого необходимо? Контролировать морские пути. Мы уже работаем над этим. Мы строим новый класс боевых кораблей, которые должны устроить веселую жизнь всем тем, кто попытается прорваться к нашему берегу. Но даже целая эскадра боевых кораблей не сможет вечно сдерживать Новую Судьбу. Что нам нужно, так это союзники, контролирующие морские пути.
Но, как ни странно, «приятные ощущения» так и не приходили. Город почему-то напоминал ему старую форму, которая стала чуть-чуть великовата. Даже такие незначительные перемены, как новая вывеска над таверной Тармака, бросались в глаза и раздражали.
Герцер начал понимать, в чем дело, только приблизившись к ратуше. Отчасти он беспокоился о своем будущем. Он-то думал, что вернется в Воронью Мельницу в качестве инструктора Академии. Нет, ему вряд ли поручили бы роль одного из тех безумных садистов, которые издевались над новичками. Герцер, хоть и понимал, как важно выбить дурь из салаг, никогда не стремился быть жестоким. Он считал, что его ждало место инструктора на формирующемся базовом офицерском курсе. Герцеру казалось, что ему самому лучше бы еще поучиться, но опытных офицеров так не хватало, что было вполне понятно, почему его выбрали, чтобы заткнуть эту брешь. Однако не допускающее возражений предписание «явиться безотлагательно» не очень-то сочеталось с назначением на рутинную работу инструктора. Вот уж чего он не хотел бы сейчас, так это наткнуться на когонибудь, кто мог бы спросить его, почему он так быстро вернулся. Ведь он и сам не знал ответа на этот вопрос. При виде посетителя два стража у дверей ратуши подтянулись. Те дни, когда стены лениво подпирали полусонные сторожи с ржавым оружием в руках, давно миновали. Стражники служили на постоянной основе, их отбирали из милиции и муштровали вместе с Кровавыми Лордами достаточно долго, как шутили в городе, так, чтобы они поняли, что на самом деле не хотят становиться Лордами. Тренировки легионеров смерти и отсеивание были жестокими. И даже после того как рекрут проходил тесты и присоединялся к Братству, муштра не прекращалась. Марши бегом вниз и вверх по Воронову Холму в полной амуниции были только началом ежедневного сурового до жестокости режима. Но изнуряющие тренировки, так же как и вера в командный дух, которой Лорды были пронизаны до мозга костей, служили залогом их побед над любым, зачастую превосходящим по численности противником. «Сражайся до тех пор, пока не упадешь мертвым» – вот только один из их неофициальных девизов. Никто не сражался так, как Кровавые Лорды.
Лейтенант вошел внутрь и свернул налево к кабинету Эдмунда, но перед дверью его остановила секретарь. Вот и еще одно нововведение.
– Чем могу помочь? – спросила женщина.
Она показалась Герцеру смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить, где он ее видел. Темные волосы, немного ниже обычного женского роста… нет, никак.
– Герцер Геррик, – представился он. – У меня приказ явиться к герцогу Эдмунду как можно скорее.
– Он очень занят, – холодно ответила женщина. Кем бы она ни была, она его тоже не узнала. – Почему бы вам не присесть?
Герцер не удостоил ее улыбкой, он спокойно встал в парадную позу «вольно», сложив руки за спиной, ноги на ширине плеч и просто посмотрел на нее.
– Почему бы вам не пойти и не доложить герцогу Эдмунду, что я здесь, – сказал он совершенно нейтральным тоном. Остальное должен был сделать взгляд. – Сейчас.
Этому методу общения с мелкими, жадными до власти чиновниками он научился у Ганни. Надо было всего лишь стоять на своем. Метод обычно срабатывал. Вот и сейчас, под его неотрывным взглядом женщина почувствовала себя неуютно и огляделась, как будто ища глазами того, кто поставил бы зарвавшегося солдата на место. В конце концов она смерила лейтенанта ядовитым взглядом, встала и постучала в дверь.
– Герцог Эдмунд, – сказала она, открывая дверь, не дождавшись отклика изнутри, – некий Герцер Геррик настаивает на том, чтобы видеть вас немедленно.
– Это потому, что я ему так приказал, Кристел, – спокойно ответил Эдмунд. – Пусть войдет.
Проходя в дверь, Герцер вдруг вспомнил, где он раньше видел ее.
– Приятно снова встретиться, Кристел, – натянуто улыбнулся он, переступая порог. – Как поживает Морген?
Герцер плотно закрыл за собой дверь и затем отсалютовал, приложив правую руку к левой стороне груди.
– Лейтенант Геррик по вашему приказу, – четко произнес он.
– Брось это, Герцер, – проворчал Эдмунд, делая шаг к буфету. – Не хочешь смыть дорожную пыль?
– Как пожелаете, сэр, – ответил Герцер. – Что это за цербер у ваших дверей?
– Да ну, на пса она не тянет, – ответил Эдмунд, – знает она об этом или нет, но она здесь ненадолго. У меня есть протеже от Джун на это место, но она в декретном отпуске. – Он протянул лейтенанту бокал с темным вином. – Салют!
– Кровь и сталь, – ответил Герцер, пригубив вино. – Очень зрелое.
– Заложил его лет тридцать назад, – сообщил герцог, – должно быть выдержанным.
Герцер внимательно смотрел на достопочтенного генерала Эдмунда Тальбота, герцога Оверджея, но не находил в нем перемен. Герцог, человек крепкого телосложения, с бородой и бритой головой, был в серых льняных штанах и голубой тунике из тонкой шерсти, края которой были обшиты желтым. Одежда слегка растянулась, но выглядела скорее удобной, чем изношенной. Эдмунду можно было дать от ста до двух сотен лет, судя по тонким морщинам на его лице и дряблой коже рук, но Герцер знал, что на самом деле ему около трехсот. Герцог всегда выглядел спокойным и уравновешенным, и каким-то образом ему удавалось передавать это ощущение окружающим. Куда бы он ни шел, даже если в самое сердце сражения, хаос отступал перед ним и порядок восстанавливался. К тому же Эдмунд обладал поистине волшебным талантом повышать голос так, что его было слышно над грохотом битвы, и способностью всегда знать, где
именно нужно в данный момент находиться. Эти и другие хитрости герцога Герцер отчаянно пытался постичь.
– Ты, наверное, теряешься в догадках, с чего бы это я вызвал тебя с такой поспешностью, но нам лучше бы подождать пока… – начал было герцог, но замолчал, когда дверь вдруг приоткрылась.
– Все нормально, мы с герцогом старые знакомые, – сказала Даная Горбани секретарше, переступая через порог. – Я сплю с ним каждую ночь, он не будет против, если я ворвусь к нему в кабинет без приглашения.
Доктор Даная Горбани была женщиной среднего роста, возможно метр и три четверти, пышногрудой и склонной к полноте, с длинными рыжими волосами, которые были сейчас заплетены в косички. До Спада, разумеется, человеческие гены модифицировали таким образом, что проблемы с лишним весом стали фактом истории. Даная не была толстой, скорее пышной, и это ей шло. Она, как и ее возлюбленный Эдмунд, излучала ауру спокойствия. Выглядела она отлично, и Герцера это очень порадовало. Следом за Данаей вошла девушка, которую можно было принять за ее младшую сестру, если не знать, что это ее дочь. В отличие от матери, Рейчел Горбани была далека от спокойствия.
– Папа, ты должен избавиться от этой несносной женщины! – воскликнула она горячо, как только дверь была закрыта.
– Мне уже сказали, – ответил Эдмунд с улыбкой. – Даная? Бокал вина?
– Не рано ли? – спросила доктор Горбани, бросая суровый взгляд на вино в их бокалах.
– Я уверен, что где-нибудь в мире солнце уже зашло за горизонт, – ответил герцог, наливая в бокал вино, которое, поймав лучик солнца, засверкало как настоящий рубин.
– Да, спасибо, папа, я выпью, – язвительно сказала Рейчел.
– Конечно, – усмехнулся Эдмунд, наливая еще один бокал и передавая его дочери. – Тост: за спокойное море и удачное путешествие.
– Что за путешествие? – удивленно спросила Рейчел.
– Путешествие, в которое отправляемся как минимум Герцер и я.
Чанза что-то сердито проворчал себе под нос и покачал головой, когда модель закончила работу. Сколько раз он уже ее прогонял, эту модель, но получалось, что вторжение в Севам, как ни крути, на данный момент невозможно. Комната, в которой он работал, была слишком низкой и тесной для его большого тела, это было подвальное помещение под комнатами Совета, которое только недавно нашли и открыли. Он не принимал это как изгнание, ему здесь нравилось. Пусть Селин носится со своими огромными лабораториями, пусть Пол создает свои безумные мастерские… В этой крошечной комнате в подвале было сконцентрировано больше сырой энергии, чем где бы то ни было в мире. И все же со всей этой мощью он никак не мог сделать невозможное возможным.
И дело было не в армии и не в количестве солдат. Пусть эта дрянь Шейда наставила запретов на половину программ, проводить Изменение по-прежнему возможно. И Метаморфы мужского рода становились все более совершенными солдатами, а особи женского рода были достаточно крепки, чтобы выполнять всю нудную работу по обеспечению армии провиантом. В оружии они тоже не испытывали недостатка. В Разин, так сложилось исторически, всегда был богатый арсенал, да и подготовить хороших ремесленников было так же просто, как и солдат: всего лишь вставить соответствующий код в программы Изменения. Новая Судьба по праву могла гордиться целым отрядом отличных оружейников – Метаморфов.
Нет, проблема была в материально-техническом снабжении.
Если поднять всю армию в атаку, Разия останется без гарнизонов. В таком случае не только Коалиция получит шанс напасть, но не останется возможности подавить внутренний мятеж, который среди людей, еще не подвергшихся Изменению, был вполне реальной угрозой. Это во-первых, во-вторых, запастись продуктами для огромной армии на двухтысячекилометровый бросок через океан было в лучшем случае трудно. А в худшем – невозможно, если будет хоть малейшее сопротивление. А такую вероятность, к сожалению, приходилось учитывать.
Таким образом, необходимо было придумать, как осуществить вторжение малыми силами. А все расчеты упорно доказывали, что меньше чем армией не обойтись. Надо было что-то делать.
До сих пор все попытки Новой Судьбы как-то ослабить Соединенные Свободные Штаты заканчивались провалом. Казалось, противник после каждой неудачной атаки становился сильнее. Сначала катастрофа с Мак-Кейноком, при воспоминании о которой пальцы Чанзы до сих пор непроизвольно сжимались в кулаки, затем другие провальные попытки захватить территорию противника. В Севаме, конечно, были нейтральные территории, так же как общины, не присоединившиеся к ССШ, но, с другой стороны, они не хотели, чтобы их отождествляли с Новой Судьбой. Модели, которые создавал Чанза, показывали, что при текущей степени прироста населения и военного потенциала противника на его территории не было места, в котором шансы на успешное вторжение превышали бы пятьдесят процентов.
Это сводило с ума.
Чанза поднял голову, когда перед ним вдруг появился аватара. Демон, только его не хватало. Чанза попытался изобразить радость при виде гостя.
– Да, лорд Демон? – поздоровался он.
Демон был, в соответствии с именем, довольно вспыльчивым существом. Не стоило его злить.
– Насколько я понимаю, мы снова понесли поражение в Севаме? – проворчал Демон. Под черными доспехами невозможно было разглядеть, как он на самом деле выглядел. Крупнее человека, и намного, это факт. Доспехи были полностью сочлененными: от рогов на шлеме до когтей на сапогах. Ходили слухи, что под ними – просто уменьшенная копия. – Не хочешь рассказать подробнее?
– Не очень, – с горечью сказал Чанза, опустив плечи. – Харцбург – город стратегически важный для одного из сценариев захвата Севама. Я попытался захватить его, используя втемную небольшой отряд. Я наделил их небольшим запасом энергии, оружием, а также руководством к действию. Они попытались захватить город. И у них не получилось.
– Снова Эдмунд Тальбот? – вкрадчиво спросил Демон.
– Он послал одного, одного проклятого Кровавого Лорда, и целый год работы пошел псу под хвост!
– Этот человек неисправим, – вздохнул Демон, – но он хорошо тренирует подчиненных. Я всегда говорил, что кадры важны в любом предприятии. В Совете люди понятия не имеют о том, зачем нужны подчиненные и как распределять ответственность. Неудивительно, что у тебя нет опыта управления человеческими ресурсами. Это нужно уметь. В связи с этим, – продолжил он, жестом фокусника показав на еще одного аватару, появившегося в комнате Чанзы, – хочу порекомендовать тебе услуги моего протеже, брата Коннора.
– Вы оказываете мне честь, называя меня так, – сказал аватара.
Это был, несомненно, человек – без признаков Изменений. Высокий, темноволосый и худощавый аскет, не переваливший за сотню лет. Почти «нормальный», если не смотреть в глаза, радужные оболочки которых были почти идеально белыми, с черными крошечными точками зрачков.
– Вы слишком добры, лорд Демон, – отозвался Чанза после минутного замешательства, – но я не уверен, что знаю, что с ним делать.
– Я бы предложил тебе заняться тем, что ты умеешь: подготовкой армии Новой Судьбы к вторжению, – язвительно ответил Демон. – А Коннор пусть разберется с дестабилизацией противника. У него есть… опыт по этой части.
– А, – помедлил Чанза. И покачал головой. За одолжения Демона всегда приходилось платить, но, с другой стороны, его одолжениями нельзя было пренебрегать. – Благодарю, лорд Демон.
– Оставлю вас, работайте, – пророкотал Демон, растворяясь в воздухе. – Успехов!
– Пол готовит флот на побережье Разин, – сказал Эдмунд, вытаскивая карту и расстилая ее на своем столе, – здесь, в Бритони и Нетерлане. И рядом с этими местами собираются армии Метаморфов.
– Вторжение? – спросил Герцер.
– Несомненно, – ответил герцог. – И здесь его может ждать успех.
– Успех? Вторжение? – заволновалась Даная. – Как? Ему придется пересечь весь Атлантийский океан и затем напасть на готовую к бою армию. Я не очень-то сильна в военных науках, но, по-моему, это нереально.
Даная, нам практически нечего им противопоставить, – возразил Эдмунд. – Есть ополченцы, да, но на них не стоит рассчитывать. Оборону какое-то время они удержат, конечно… Вряд ли они смогут пойти в контратаку. А укрепления, которые есть в городах, это вообще несерьезно. К тому же, если вспомнить историю, довольно много вторжений с моря прошло успешно. Это рискованно, но реально. Однозначно невозможно только в том случае, если побережье прочно укреплено. Если там, как в Разин, много замков, например. Один из способов ведения такой войны – это сдерживание, – продолжал герцог, – а это значит вот что: сделайте так, чтобы что-то казалось до такой степени невозможным, что никому в здравом уме не пришло бы в голову попробовать. А дальше надейтесь на то, что ваш противник в здравом уме. В таком случае нам нужно исключить все шансы, что такое вторжение может оказаться успешным. А что для этого необходимо? Контролировать морские пути. Мы уже работаем над этим. Мы строим новый класс боевых кораблей, которые должны устроить веселую жизнь всем тем, кто попытается прорваться к нашему берегу. Но даже целая эскадра боевых кораблей не сможет вечно сдерживать Новую Судьбу. Что нам нужно, так это союзники, контролирующие морские пути.