Страница:
Казалось, что Деби был полон добрых намерений. Он настоял на том, чтобы часть дохода от нефтепровода уходила в бюджет национального благосостояния. Десять процентов правительственных фондов предназначалось для проведения воды, развития дорожной инфраструктуры, системы здравоохранения и образования. Желание Чада откладывать доходы от добычи нефти для устранения бедности выглядело достойным восхищения. Это был глоток свежего воздуха в то время, как коррумпированные политики в других нефтедобывающих африканских странах, таких как Нигерия, республика Конго, Габон и Ангола без зазрения совести набивали свои карманы деньгами. Соглашение по размещению в Чаде нефтепровода рассматривалось как практическая помощь странам третьего мира в деле преодоления нищеты и коррупции. Промышленный мир с большим интересом наблюдал за экспериментом в Чаде.
Поначалу нефтепровод внес в жизнь жителей Чада небольшие изменения. Установленные в Нджамене светофоры еле светили и были совершенно бесполезны, поскольку Чад не производил достаточно электричества, и генераторы не могли работать должным образом. Впрочем, для движения транспорта это не создавало особых проблем, ведь большая часть заправочных станций в стране была закрыта. На пыльных улицах в самом сердце Нджамены толпы детишек, которым, вероятнее всего, не было суждено дожить до 45 лет, торговали мешками с арахисом. Зарабатывая в среднем 1 долл. в день, мало кто из жителей Чада мог позволить себе обратиться за медицинской помощью.
В то же время работающие от генераторов наружные сенсорные фонари, расположенные на офисах ExxonMobil, достаточно освещали улицу, чтобы дети могли делать уроки по ночам. Всемирный банк настаивал, чтобы деньги от нефтедобычи шли на ликвидацию нищеты, однако у правительства Чада появились другие приоритеты. Группа жителей, которая решала, как потратить нефтяные деньги, состояла из близких друзей президента. Так что, когда в 2004 г. Деби получил первый платеж от Exxon, все средства пошли на вооружения.
После того как в 2005–2006 гг. нефтяные компании начали разведку в других районах Чада, прогнозы относительно предстоящих доходов государства от нефтедобычи были повышены. Согласно этим прогнозам, три первых нефтяных месторождения на юге Чада могли бы на протяжении 25 лет увеличивать доход на 5 млн долл. США.
Чад лишь успел подняться с 10-го на 4-е место в списке беднейших стран в мире, а президент Деби уже, казалось, был больше обеспокоен своей собственной безопасностью, чем благосостоянием своего народа. Когда он приезжал в столицу, улицы становились пустыми, магазины закрывались, а автомобили убирали с виду. Была дано распоряжение стрелять в каждого, кто выглянет из окна. В 2005 г., когда проект уже принес 306 млн долл., наблюдательная группа Transparency International[8] объявила Чад самой коррумпированной страной в мире.
На этом фоне Деби высказал желание, чтобы Всемирный банк упростил свои правила относительно расходования средств, вырученных от нефтедобычи, и депонированных во Всемирном банке. Парламент Чада предпринял беспрецедентный шаг по изменению закона. Теперь деньги, предназначающиеся для разработки проектов, направлялись непосредственно правительству. Такой законодательный маневр был демонстративным актом неповиновения Всемирному банку. И его предприняла крошечная страна, ставшая одним из новых нефтяных агрессоров. Всемирный банк предпринял ответные действия, заморозив в Лондоне счет условного депонирования в размере 125 млн долл. арендной платы Чаду за добычу нефти, а также урезав дальнейшую финансовую помощь на 124 млн долл. США.
В ответ на замораживание Всемирным Банком средств Деби решил перекрыть новый нефтепровод в Чаде до тех пор, пока группа компаний во главе с ExxonMobil не выплатит ему 100 млн долл. США. Тем временем в Чаде хотели быть уверенными, что благодаря доказанным запасам в 1,5 млн баррелей нефти денежные потоки от добычи нефти не прекратятся. Хотя в стране отсутствовала проработанная в деталях инфраструктура, Деби мог рассчитывать на транспортные системы Камеруна и Нигерии. Он бравировал тем, что может найти новых инвесторов, которые будут лучше относиться к Чаду, чем представители консорциума, в частности, благодаря тому, что цены на нефть продолжали расти.
Но из 306 млн долл. дохода, полученного государством от добычи нефти, лишь 27,4 млн долл. пошли на нужды развития. Остальные средства вскоре были перенаправлены на покупку оружия, позволяющего Идрису Деби оставаться у власти. Его второй и последний мандат на 5 лет должен был закончиться в мае 2006 г., однако он изменил конституцию в 2004 г., убрав из нее сроки полномочий.
На 3 мая 2006 г. были назначены выборы в Чаде, однако 13 апреля примерно 600 повстанцев ворвались в столицу, угрожая правительству Деби. Вскоре улицы Нджамены заполнили грузовики с вооруженными людьми. Некоторые из них были одеты в коричневую камуфляжную форму, что говорило об их принадлежности к армейским частям, другие же, в повседневных халатах и тюрбанах, были жителями города. Это были войска Деби, призванные защитить его от чадских повстанцев из Судана, стремящихся свергнуть режим.
Конфликт Чада и Всемирного банка закончился грандиозной победой Деби. Пол Вулфовиц, глава World Bank, был настолько захвачен врасплох представлявшим интересы Чада адвокатом, что предоставил Деби все, что тот требовал, возобновив как кредиты, так и платежи за нефть. Мышка грозно запищала, и лев капитулировал. Хотя по мировым стандартам добыча нефти в Чаде была «мелочью», стоимость которой снижалась вследствие высокого содержания серы, экспорт нефти из Чада в объеме 160 тыс. баррелей в день мог решить исход конфликта между Всемирным банком и Деби, который требовал возврата средств и, по меньшей мере, надеялся на удовлетворение своих требований. Мировые нефтяные ресурсы настолько сократились, что даже страна со столь скудными запасами нефти низкого качества, как Чад, имела рычаг воздействия на такую организацию, как Всемирный банк.
В августе 2006 г. Деби выразил недовольство относительно того, что Чад получает, как он выразился, лишь «крохи» от иностранных компаний, возглавляющих данную отрасль. Он потребовал увеличить до 60 % долю от добычи нефти, причитающуюся его стране. Кроме того, Деби заявил, что Chevron и Petronas отказались заплатить его правительству 486,2 млн долл. налогов, которые он наложил на них.
Все эти диктаторские замашки укрепили его политические позиции внутри страны. Однако, по мнению опытных иностранных наблюдателей, Деби ставил под угрозу свои отношения как раз с теми организациями, в которых он нуждался для продолжения собственной нефтяной игры.
В конце 2008 г. в Чаде все еще господствовал диктаторский режим, но свержение Деби остается лишь делом времени. Само государство называет себя демократией, однако с тех пор, как в 1960 г. Чад получил независимость от Франции, правительство страны еще ни разу не сменилось без применения насилия.
В отличие от Сан-Томе и Принсипи, Чад научился использовать вновь открытые нефтяные месторождения в качестве рычагов давления на международные организации. Маневры и манипуляции Чада с нефтью стали ярким показателем того, что, желая завоевать звание основного игрока на нефтяной арене, даже такие небольшие нефтяные страны, как Чад, могут достаточно успешно играть в нефтяные игры.
www.chinability.com.
Поначалу нефтепровод внес в жизнь жителей Чада небольшие изменения. Установленные в Нджамене светофоры еле светили и были совершенно бесполезны, поскольку Чад не производил достаточно электричества, и генераторы не могли работать должным образом. Впрочем, для движения транспорта это не создавало особых проблем, ведь большая часть заправочных станций в стране была закрыта. На пыльных улицах в самом сердце Нджамены толпы детишек, которым, вероятнее всего, не было суждено дожить до 45 лет, торговали мешками с арахисом. Зарабатывая в среднем 1 долл. в день, мало кто из жителей Чада мог позволить себе обратиться за медицинской помощью.
В то же время работающие от генераторов наружные сенсорные фонари, расположенные на офисах ExxonMobil, достаточно освещали улицу, чтобы дети могли делать уроки по ночам. Всемирный банк настаивал, чтобы деньги от нефтедобычи шли на ликвидацию нищеты, однако у правительства Чада появились другие приоритеты. Группа жителей, которая решала, как потратить нефтяные деньги, состояла из близких друзей президента. Так что, когда в 2004 г. Деби получил первый платеж от Exxon, все средства пошли на вооружения.
После того как в 2005–2006 гг. нефтяные компании начали разведку в других районах Чада, прогнозы относительно предстоящих доходов государства от нефтедобычи были повышены. Согласно этим прогнозам, три первых нефтяных месторождения на юге Чада могли бы на протяжении 25 лет увеличивать доход на 5 млн долл. США.
Чад лишь успел подняться с 10-го на 4-е место в списке беднейших стран в мире, а президент Деби уже, казалось, был больше обеспокоен своей собственной безопасностью, чем благосостоянием своего народа. Когда он приезжал в столицу, улицы становились пустыми, магазины закрывались, а автомобили убирали с виду. Была дано распоряжение стрелять в каждого, кто выглянет из окна. В 2005 г., когда проект уже принес 306 млн долл., наблюдательная группа Transparency International[8] объявила Чад самой коррумпированной страной в мире.
На этом фоне Деби высказал желание, чтобы Всемирный банк упростил свои правила относительно расходования средств, вырученных от нефтедобычи, и депонированных во Всемирном банке. Парламент Чада предпринял беспрецедентный шаг по изменению закона. Теперь деньги, предназначающиеся для разработки проектов, направлялись непосредственно правительству. Такой законодательный маневр был демонстративным актом неповиновения Всемирному банку. И его предприняла крошечная страна, ставшая одним из новых нефтяных агрессоров. Всемирный банк предпринял ответные действия, заморозив в Лондоне счет условного депонирования в размере 125 млн долл. арендной платы Чаду за добычу нефти, а также урезав дальнейшую финансовую помощь на 124 млн долл. США.
В ответ на замораживание Всемирным Банком средств Деби решил перекрыть новый нефтепровод в Чаде до тех пор, пока группа компаний во главе с ExxonMobil не выплатит ему 100 млн долл. США. Тем временем в Чаде хотели быть уверенными, что благодаря доказанным запасам в 1,5 млн баррелей нефти денежные потоки от добычи нефти не прекратятся. Хотя в стране отсутствовала проработанная в деталях инфраструктура, Деби мог рассчитывать на транспортные системы Камеруна и Нигерии. Он бравировал тем, что может найти новых инвесторов, которые будут лучше относиться к Чаду, чем представители консорциума, в частности, благодаря тому, что цены на нефть продолжали расти.
Но из 306 млн долл. дохода, полученного государством от добычи нефти, лишь 27,4 млн долл. пошли на нужды развития. Остальные средства вскоре были перенаправлены на покупку оружия, позволяющего Идрису Деби оставаться у власти. Его второй и последний мандат на 5 лет должен был закончиться в мае 2006 г., однако он изменил конституцию в 2004 г., убрав из нее сроки полномочий.
На 3 мая 2006 г. были назначены выборы в Чаде, однако 13 апреля примерно 600 повстанцев ворвались в столицу, угрожая правительству Деби. Вскоре улицы Нджамены заполнили грузовики с вооруженными людьми. Некоторые из них были одеты в коричневую камуфляжную форму, что говорило об их принадлежности к армейским частям, другие же, в повседневных халатах и тюрбанах, были жителями города. Это были войска Деби, призванные защитить его от чадских повстанцев из Судана, стремящихся свергнуть режим.
Конфликт Чада и Всемирного банка закончился грандиозной победой Деби. Пол Вулфовиц, глава World Bank, был настолько захвачен врасплох представлявшим интересы Чада адвокатом, что предоставил Деби все, что тот требовал, возобновив как кредиты, так и платежи за нефть. Мышка грозно запищала, и лев капитулировал. Хотя по мировым стандартам добыча нефти в Чаде была «мелочью», стоимость которой снижалась вследствие высокого содержания серы, экспорт нефти из Чада в объеме 160 тыс. баррелей в день мог решить исход конфликта между Всемирным банком и Деби, который требовал возврата средств и, по меньшей мере, надеялся на удовлетворение своих требований. Мировые нефтяные ресурсы настолько сократились, что даже страна со столь скудными запасами нефти низкого качества, как Чад, имела рычаг воздействия на такую организацию, как Всемирный банк.
В августе 2006 г. Деби выразил недовольство относительно того, что Чад получает, как он выразился, лишь «крохи» от иностранных компаний, возглавляющих данную отрасль. Он потребовал увеличить до 60 % долю от добычи нефти, причитающуюся его стране. Кроме того, Деби заявил, что Chevron и Petronas отказались заплатить его правительству 486,2 млн долл. налогов, которые он наложил на них.
Все эти диктаторские замашки укрепили его политические позиции внутри страны. Однако, по мнению опытных иностранных наблюдателей, Деби ставил под угрозу свои отношения как раз с теми организациями, в которых он нуждался для продолжения собственной нефтяной игры.
В конце 2008 г. в Чаде все еще господствовал диктаторский режим, но свержение Деби остается лишь делом времени. Само государство называет себя демократией, однако с тех пор, как в 1960 г. Чад получил независимость от Франции, правительство страны еще ни разу не сменилось без применения насилия.
В отличие от Сан-Томе и Принсипи, Чад научился использовать вновь открытые нефтяные месторождения в качестве рычагов давления на международные организации. Маневры и манипуляции Чада с нефтью стали ярким показателем того, что, желая завоевать звание основного игрока на нефтяной арене, даже такие небольшие нефтяные страны, как Чад, могут достаточно успешно играть в нефтяные игры.
Несмотря на политические проблемы и перерывы в добыче, к началу 90-х гг. ХХ в. поставки африканской нефти начали сказываться на мировом нефтяном рынке. Прогнозы объемов добычи в африканских странах были оптимистичны: согласно ранним прогнозам к 2015 г. доля африканской нефти на нефтяном рынке США должна увеличиться с 15 до 25 %. Если таковые предположения окажутся верными, то к данному моменту Африка сменит Ближний Восток в качестве главного зарубежного источника нефти для США. И дело определенно к тому идет.
В 2001 г. импорт США нефти со Среднего Востока превосходил импорт нефти из Африки всего лишь на 10 % или на 1,3 млн баррелей в день. Два крупнейших региона нефтедобычи ныне оказались более или менее эквивалентны. Поставки нефти из Африки и стран Среднего Востока составляли по 22 % американского импорта сырой нефти, но уже в течение нескольких последующих лет это равновесие начнет меняться…
www.chinability.com.
Иностранные инвестиции стали приходить в Китай медленно, но верно. Приезжавшие в начале 90-х гг. ХХ в. в Китай иностранцы могли видеть, как в пейзаж городов, от Шанхая до Пекина, вписываются небоскребы, а также посетить новые супермаркеты компании Wal-Mart. Что касается технологий, то Microsoft и Google стремились прорваться на китайский рынок и были готовы идти на компромиссы ради достижения своих целей. Хотя значительная часть населения Китая (более 1,3 млрд человек) остается бедной, предполагается, что численность возникающего китайского среднего класса к 2010 г. достигнет 100 млн человек, то есть приблизительно 13 % от общей численности населения Китая!
К 1993 г. маньчжурских нефтепромыслов уже не хватало для обеспечения ошеломляющих темпов роста китайской экономики, и Китай оказался в рядах чистых импортеров нефти. С тех пор экономический прогресс Китая столь стремительно вырос, что поиск источников нефти за рубежом стал все более лихорадочным, несмотря на предупреждения специалистов по вопросам окружающей среды о роковых экологических и экономических последствиях, неизбежных в случае, если Китай будет продолжать свой нынешний курс. В остальном мире столь же сильно озабочены «эффектом» Китая, ощущающимся в мировых поставках нефти, в экологии, геополитике и экономике.
К 2004 г. производители и потребители нефти, трейдеры нефти и аналитики с крайним удивлением поняли, что спрос Китая на нефть увеличивается на 1 млн баррелей в день. Для того чтобы обеспечить поставки нефти в будущем, Китаю ныне приходится осуществлять зарубежные инвестиции. Нуждаясь в трубопроводе из Казахстана в Китай протяженностью до 1000 км, китайцы обязались построить эту магистраль в восточном направлении, хотя США предпочли бы, чтобы этот трубопровод был проложен на запад, до Мурманска на Баренцевом море. Такой маршрут, предположительно, был бы более дешевым и удобным для США[9].
Строительство нефтепровода было завершено в декабре 2005 г., а его эксплуатация началась 25 мая 2006 г., и уже к концу года нефтепровод давал Китаю 200 тыс. баррелей нефти в день. Но, по словам нефтяного аналитика Ларри Голдстейна, этого было недостаточно:
«…[2004] год стал годом… когда мы пересекли некий порог, за которым переходишь от избытков к очень неустойчивому равновесию. Проблемы добычи в других странах были закрыты добычей нефти в новых странах. Можно было перерабатывать больше сырой нефти на чужих заводах, получая нефтепродукты по собственному усмотрению, и это образует первую линию обороны. У вас были эти предохранительные клапаны, всякие амортизаторы. В 2004 г. эти амортизаторы исчезли. Цена стала единственной неизменным фактором исправления дисбалансов»[10].
Показателем резких и стремительных перемен, происходящих в Китае, является факт.
Еще в 90-х гг. ХХ в. самым популярным видом транспорта в Китае был велосипед, а всего лишь двадцатью годами позднее в городах вроде Шанхая загрязнение воздуха автомобильными выхлопами стало проблемой, и, по-видимому, ничто не может остановить (или хотя бы замедлить) стремительный рост культуры автомобиля в Китае. А эта культура, как уже поняли в США, – зверь, которого надо кормить. Соответственно, вновь созданная в Китае инфраструктура и новая китайская промышленность стали требовать больше ископаемого топлива, чем в Китае могли когда-либо вообразить.
Уже сейчас на Китай приходится около 12 % мирового спроса на энергию, и темпы роста этого спроса в 4 раза превышают общемировые темпы.
Китай намеревается получать ресурсы, необходимые ему для поддержания роста своей экономики, и ведет поиски и захват источников нефти и других необходимых видов сырья по всему миру. Поскольку Средний Восток надолго погряз в трясине нестабильности, Китай обратился к другому крупному нефтедобывающему региону – к Африке. Ненасытный спрос Китая на энергоносители, необходимые для обеспечения переживающей бум китайской экономики, привел к поиску поставок нефти из африканских стран, включая Судан, Чад, Нигерию, Анголу, Алжир, Габон, Экваториальную Гвинею и Республику Конго.
Неудивительно, что в 2004 г. мировые цены на нефть выросли столь значительно. В росте цен на нефть все обвинили Китай, но китайцы утверждают, что их спрос на нефть – только 1,3 млн баррелей в день, и это – всего лишь малая доля от 20,6 млн баррелей нефти в день, которые потребляла Америка на протяжении большей части 2005 г. Китай располагал доказанными и находящимися в пределах его границ запасами нефти в объеме 18,3 млрд баррелей.
Майкл Элиот в заглавной статье журнала Time[11], посвященной Китаю, написал: «Согласно оптимистической версии, подъемом Китая к выдающемуся положению в мире можно управлять… США нет нужды воевать с Китаем, нет нужды ввязываться в какие-то катастрофы или экономическую конкуренцию, которая становится неуправляемой. Но в этом веке относительная мощь США будет снижаться, а мощь Китая – расти. Этот пирог испекли давным-давно».
Люди, настроенные менее оптимистично, считают, что США и Китай сошлись в борьбе за нефть, которая со временем обострится или приведет к вспышкам насилия. Это представляется отдаленной возможностью, но не настолько отдаленной, чтобы ею можно было пренебречь. Высокопоставленные военные, занимающиеся планированием в Пентагоне, на всякий случай решили провести учения[12]. Гипотетический сценарий их «игры в войну за нефть» был таков:
• Иран начинает удары по судоходству в Персидском заливе, тем самым провоцируя США на массированный ответный удар…
• затем Китай нападает на Тайвань…
• США вынуждены делить свои силы, чтобы ответить на новые военные вызовы…
• тогда Венесуэла отправляет подводные лодки в Мексиканский залив и, объединяя действия с китайскими подводными лодками, наносит ракетные удары по нефтяным объектам в США и Мексике…
• на помощь США приходит Великобритания, которая направляет свои атомные ударные подводные лодки на уничтожение венесуэльских и китайских ВМФ…
• Индия становится на сторону США…
• Россия остается нейтральной и не участвует в конфликте.
Для СМИ предположения, что китайцы пошлют подводные лодки на другой край света, а Венесуэла объявит войну США, – идеи, более годящиеся для романов Тома Клэнси, чем для сценария, всерьез обсуждаемого в оперативных центрах крупных держав. И все же фактом остается то, что даже такая инсценировка показывает, насколько опасной может стать ситуация с нефтью.
Действительно, как указывает писатель Ваго Мурадян[13], в военных расчетах присутствовали три ключевых и взаимосвязанных элемента, и все они имели отношение к нефти.
1. Явный антиамериканизм Венесуэлы.
2. Возросшая политическая независимость России (обусловленная ее собственными нефтяными богатствами и расширяющимся экспортом вооружений).
3. Предполагаемое проведение Ираном программ создания ядерного оружия, финансируемых за счет доходов от экспорта нефти (Иран является вторым в мире экспортером нефти).
Мурадян утверждает, что в американском стратегическом мышлении эти три элемента соединяются с «нервозностью», которую вызывает «стремительный рост военной мощи Китая и рьяное стремление китайцев установить исключительный контроль над источниками нефти по всему миру». Сделки Китая с Ираном и Нигерией подстегнули эту «нервозность».
«Когда возникает нехватка кислорода, всем нам хочется получить кислородную подушку… Нефть стала ценной потому, что создалось впечатление, будто ее не хватает. Итак, китайцы не могут позволить себе одного – не иметь доступа к нефти», – поясняет Мурадян.
Короче говоря, без фанфар и предварительных заявлений Китай стал ключевым игроком на рынке нефти благодаря своему растущему среднему классу. Изо всех сил стремясь установить контроль над импортом нефти, китайцы обнаруживают большую готовность к рискам конкуренции с США. Америка хочет остаться господствующей военной силой в Гвинейском заливе; для того чтобы получить доступ к нефти и блокировать возможное проникновение США в регион, Китай нуждается в более тесных политических и экономических узах со странами Западной Африки. Конкуренция Китая с США за нефть заставила китайцев идти вровень с США. Ничего подобного не наблюдается в вопросах охраны окружающей среды. Китай просто не интересуется такими вопросами.
Еще в 90-х гг. ХХ в. самым популярным видом транспорта в Китае был велосипед, а всего лишь двадцатью годами позднее в городах вроде Шанхая загрязнение воздуха автомобильными выхлопами стало проблемой, и, по-видимому, ничто не может остановить (или хотя бы замедлить) стремительный рост культуры автомобиля в Китае. А эта культура, как уже поняли в США, – зверь, которого надо кормить. Соответственно, вновь созданная в Китае инфраструктура и новая китайская промышленность стали требовать больше ископаемого топлива, чем в Китае могли когда-либо вообразить.
Уже сейчас на Китай приходится около 12 % мирового спроса на энергию, и темпы роста этого спроса в 4 раза превышают общемировые темпы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента