Страница:
Бренна говорила без умолку, втаскивая на второй этаж два огромных чемодана с такой легкостью, будто они были пустыми. Джуд поднялась следом с дорожной сумкой, ноутбуком и портативным принтером, пожалев о том, что так мало времени проводила в спортзале.
Бренна показала ей две комнаты, и спальня Старой Мод с видом на сад перед домом действительно оказалась симпатичной. Правда, первые впечатления Джуд были несколько смазаны, ибо одного взгляда на кровать хватило, чтобы она тут же почувствовала свинцовую тяжесть во всем теле.
Джуд вполуха слушала веселый голосок, объясняющий, где лежит постельное белье, как разжечь маленький капризный камин в спальне, и, когда Бренна подожгла торф в камине, спустилась на кухню, еле передвигая ноги.
Бренна, не умолкая ни на секунду, уже готовила чай. Слова доносились до Джуд, как сквозь плотный туман. Оказывается, для нее закупили продукты, а потом она должна будет делать покупки в деревне у Даффи. Еще что-то… Кажется, брикеты торфа сложены за задней дверью, поскольку так было заведено у Старой Мод, но есть и дрова, если так ей больше понравится, и телефон снова подключили, а вот так работает кухонная плита…
– Ох, вы же спите на ходу! – Бренна сунула в руки Джуд большую синюю кружку. – Идите наверх и ложитесь. Я разожгу огонь и внизу.
– Простите, я никак не могу сосредоточиться.
– Вам просто надо поспать. Если вам что-то понадобится, я оставила свой номер около телефона. Наш дом всего в километре отсюда. Нас много: мама, папа, я и четыре моих сестры, так что не стесняйтесь. Звоните или просто загляните к О’Тулам.
– Спасибо огромное. Вообще-то, я обычно не такая рассеянная.
– Ну, не каждый же день вы перелетаете через океан, правда? Пока я не ушла, может, еще чем-нибудь помочь?
– Нет, нет, я… – Джуд привалилась к лестничным перилам, заморгала. – Ой, совсем забыла. В доме я видела женщину. Куда она подевалась?
– Женщина, говорите. Где?
– В окне. – Джуд покачнулась и, чуть не пролив чай, тряхнула головой. – Женщина в окне второго этажа. Она смотрела на меня, когда я приехала.
– Неужели?
– Да. Белокурая женщина, молодая, очень красивая.
– А, это, должно быть, Красавица Гвен. – Бренна отвернулась, прошла в гостиную и принялась разжигать камин.
– Так куда она ушла?
– Думаю, она все еще здесь. – Когда торфяные брикеты разгорелись, Бренна поднялась с колен, отряхнула брюки. – Она живет здесь уже лет триста. Она ваше личное привидение, мисс Мюррей.
– Мое кто?
– Привидение. Не тревожьтесь, она не причинит вам вреда. Ее история длинная и очень печальная. Вы ее обязательно узнаете, но сначала отдохните.
Джуд уже ничего не понимала, ей хотелось поскорее отключиться, дать отдых мозгам и уставшему телу, но кое-что все-таки требовалось прояснить немедленно.
– Вы хотите сказать, что в доме обитает привидение?
– Вот именно. Разве ваша бабушка вам не рассказывала?
– Не припоминаю. А вы, значит, верите в привидения?
Бренна снова приподняла бровь.
– Ну, вы же ее видели? – Джуд нахмурилась. – То-то. В общем, поспите, а когда придете в себя, загляните в «Паб Галлахеров», и я куплю вам вашу первую пинту пива.
Джуд покачала головой.
– Я не пью пиво.
– Быть такого не может, – искренне изумилась Бренна. – Ну, до свидания, мисс Мюррей.
– Джуд, – пробормотала Джуд, с трудом удерживая глаза открытыми.
– Хорошо. До свидания, Джуд.
Бренна ослепительно улыбнулась и выскользнула из дома в дождь.
Дом с привидениями, думала Джуд, поднимаясь по лестнице. Типично ирландские фантазии. Видит бог, бабуля знает кучу сказок. И не о чем больше говорить. Сказки они и есть сказки.
Но кто-то же стоял у окна… или нет?
Нет! Дождь, занавески, тени. Джуд поставила на тумбочку кружку с чаем, который так и не попробовала, и наконец с наслаждением скинула туфли. Привидений не бывает! Это просто прелестный домик на очаровательном маленьком холме. И, увы, дождь.
Джуд упала ничком на кровать, не успев даже натянуть одеяло, и провалилась в сон.
2
Бренна показала ей две комнаты, и спальня Старой Мод с видом на сад перед домом действительно оказалась симпатичной. Правда, первые впечатления Джуд были несколько смазаны, ибо одного взгляда на кровать хватило, чтобы она тут же почувствовала свинцовую тяжесть во всем теле.
Джуд вполуха слушала веселый голосок, объясняющий, где лежит постельное белье, как разжечь маленький капризный камин в спальне, и, когда Бренна подожгла торф в камине, спустилась на кухню, еле передвигая ноги.
Бренна, не умолкая ни на секунду, уже готовила чай. Слова доносились до Джуд, как сквозь плотный туман. Оказывается, для нее закупили продукты, а потом она должна будет делать покупки в деревне у Даффи. Еще что-то… Кажется, брикеты торфа сложены за задней дверью, поскольку так было заведено у Старой Мод, но есть и дрова, если так ей больше понравится, и телефон снова подключили, а вот так работает кухонная плита…
– Ох, вы же спите на ходу! – Бренна сунула в руки Джуд большую синюю кружку. – Идите наверх и ложитесь. Я разожгу огонь и внизу.
– Простите, я никак не могу сосредоточиться.
– Вам просто надо поспать. Если вам что-то понадобится, я оставила свой номер около телефона. Наш дом всего в километре отсюда. Нас много: мама, папа, я и четыре моих сестры, так что не стесняйтесь. Звоните или просто загляните к О’Тулам.
– Спасибо огромное. Вообще-то, я обычно не такая рассеянная.
– Ну, не каждый же день вы перелетаете через океан, правда? Пока я не ушла, может, еще чем-нибудь помочь?
– Нет, нет, я… – Джуд привалилась к лестничным перилам, заморгала. – Ой, совсем забыла. В доме я видела женщину. Куда она подевалась?
– Женщина, говорите. Где?
– В окне. – Джуд покачнулась и, чуть не пролив чай, тряхнула головой. – Женщина в окне второго этажа. Она смотрела на меня, когда я приехала.
– Неужели?
– Да. Белокурая женщина, молодая, очень красивая.
– А, это, должно быть, Красавица Гвен. – Бренна отвернулась, прошла в гостиную и принялась разжигать камин.
– Так куда она ушла?
– Думаю, она все еще здесь. – Когда торфяные брикеты разгорелись, Бренна поднялась с колен, отряхнула брюки. – Она живет здесь уже лет триста. Она ваше личное привидение, мисс Мюррей.
– Мое кто?
– Привидение. Не тревожьтесь, она не причинит вам вреда. Ее история длинная и очень печальная. Вы ее обязательно узнаете, но сначала отдохните.
Джуд уже ничего не понимала, ей хотелось поскорее отключиться, дать отдых мозгам и уставшему телу, но кое-что все-таки требовалось прояснить немедленно.
– Вы хотите сказать, что в доме обитает привидение?
– Вот именно. Разве ваша бабушка вам не рассказывала?
– Не припоминаю. А вы, значит, верите в привидения?
Бренна снова приподняла бровь.
– Ну, вы же ее видели? – Джуд нахмурилась. – То-то. В общем, поспите, а когда придете в себя, загляните в «Паб Галлахеров», и я куплю вам вашу первую пинту пива.
Джуд покачала головой.
– Я не пью пиво.
– Быть такого не может, – искренне изумилась Бренна. – Ну, до свидания, мисс Мюррей.
– Джуд, – пробормотала Джуд, с трудом удерживая глаза открытыми.
– Хорошо. До свидания, Джуд.
Бренна ослепительно улыбнулась и выскользнула из дома в дождь.
Дом с привидениями, думала Джуд, поднимаясь по лестнице. Типично ирландские фантазии. Видит бог, бабуля знает кучу сказок. И не о чем больше говорить. Сказки они и есть сказки.
Но кто-то же стоял у окна… или нет?
Нет! Дождь, занавески, тени. Джуд поставила на тумбочку кружку с чаем, который так и не попробовала, и наконец с наслаждением скинула туфли. Привидений не бывает! Это просто прелестный домик на очаровательном маленьком холме. И, увы, дождь.
Джуд упала ничком на кровать, не успев даже натянуть одеяло, и провалилась в сон.
* * *
Ей приснилось сражение на зеленом холме. Мечи звенели, отраженные солнечные лучи сверкали на них, как бриллианты. А еще ей приснились танец фей и эльфов в волшебном лесу в лунном свете, слезами рассыпавшемся по листьям, и бескрайний синий океан, ритмично, как сердце, бьющийся своими волнами о застывший в ожидании берег.
2
Джуд очнулась в непроницаемом мраке; торф в маленьком камине выгорел до крохотных рубиновых огоньков. Она приняла их за следящие за ней глаза, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Тут сонный туман рассеялся, в мозгу будто что-то щелкнуло, и Джуд все вспомнила. Она в Ирландии. В коттедже, где девочкой жила ее бабушка. И замерзает.
Джуд села в кровати, растирая ледяные руки, нащупала выключатель прикроватной лампы и, взглянув на наручные часики, озадаченно замигала, затем поморщилась. Почти полночь. Ее восстановительный сон длился почти двенадцать часов.
Джуд поняла, что не только замерзла, но и умирает от голода, и еще несколько секунд она озадаченно таращилась на камин. Поскольку огня в камине практически не было, а она понятия не имела, как развести его, она отправилась на кухню на поиски чего-нибудь съестного.
Дом стонал и поскрипывал – очень домашние звуки, уверяла себя Джуд, хотя то и дело вздрагивала и оглядывалась. Нет, нет, она вовсе не думала, даже не вспоминала о привидении, упомянутом Бренной. Она просто не привыкла к звукам старого дома. В ее чикагской квартире полы не скрипели, а единственным источником света, на который она могла наткнуться ночью, был крошечный огонек в системе безопасности.
Ничего, она привыкнет к новому окружению.
Бренна не обманула ее. И кукольных размеров холодильник, и узкий буфет были забиты продуктами. Может, она и заледенеет, но голодная смерть ей не грозит.
Джуд решила согреть в микроволновке консервированный суп, однако, обойдя с банкой в руке всю кухню, сделала шокирующее открытие.
Микроволновки здесь не было.
А вот это уже настоящая проблема. Придется перелить суп в кастрюльку и подогреть на плите. И тут Джуд поджидало новое разочарование. Автоматического консервного ключа тоже не оказалось.
Старая Мод жила не только в другой стране, но и в другом столетии, решила Джуд, нервно роясь в ящиках.
Она как-то умудрилась вскрыть банку обычным консервным ножом, поставила кастрюльку с супом на огонь, затем выбрала из вазы на кухонном столе яблоко и подошла к задней двери. Снаружи клубился туман, нежный, как шелк, и мокрый, как дождь. Не было видно ничего, кроме дрожащей в ночи бледно-серой пелены. Ни каких-либо предметов, ни огней, только клочья и клубы, порожденные туманом. Дрожа от холода, Джуд вышла на заднее крыльцо в ночную тьму, и туман мгновенно окутал ее.
Одиночество, абсолютное одиночество. Ничего подобного она никогда не испытывала и не представляла. Она протянула руку, и туман поглотил ее ладонь до запястья. Джуд не испугалась, не опечалилась. Это приключение странным образом освобождало ее от всего, что окружало раньше.
Она никого здесь не знает, никто не знает ее. Никто, кроме нее самой, ничего от нее не ждет. И сегодня ночью, этой удивительной ночью она абсолютно одна.
Ей казалось, что она слышит в ночи едва различимое биение, похожее на пульс. Что это? Морские волны? Или дыхание тумана? Она уж хотела посмеяться над собой, как услышала другой звук, очень отчетливый – где-то играла музыка.
Трубы и колокольчики, флейты и свистки? Очарованная, завороженная, Джуд чуть не сошла с крыльца в туман, как лунатик, гуляющий во сне… «Музыка ветра», – поняла она и нервно хихикнула. Это всего лишь «музыка ветра», очаровательные колокольчики над ее парадным крыльцом. И, наверное, она еще не совсем проснулась, если отважилась в полночь покинуть дом и бродить в тумане, следуя за звуками музыки.
Джуд решительно вернулась в дом, крепко заперла дверь и услышала очень прозаический звук – кипел, с шипением заливая плиту, ее суп.
– Черт побери! – Джуд бросилась к плите, выключила горелку. – Что со мной происходит? Двенадцатилетняя девчонка смогла бы без происшествий подогреть чертову банку супа!
Джуд протерла тряпкой плиту, при этом обожгла два пальца. Затем, стоя посреди кухни и ругая себя последними словами, она автоматически подносила ложку ко рту и глотала суп без всякого удовольствия, просто выполняла долг перед изголодавшимся организмом.
Хватит витать в облаках, пора вернуться в реальность. Она не из тех, кто бродит ночами в тумане и мечтает неизвестно о чем.
Пора взглянуть правде в глаза и признать, почему она вообще прилетела в Ирландию. Хватит притворяться, будто она взяла длинный отпуск для того, чтобы исследовать свою родословную и подготовить к публикации работу, которая должна увенчать ее далеко не блистательную университетскую карьеру.
Она прилетела сюда потому, что смертельно устала и чувствовала неумолимое приближение нервного срыва. Стресс стал ее постоянным спутником, с восторгом зазывающим насладиться мигренью или пофлиртовать с язвой желудка.
Дошло до того, что она каждое утро просыпалась в паническом ужасе от необходимости идти на работу, она перестала уделять должное внимание своим студентам, своим родным, самой себе.
Более того, хуже того – в эти дебри она еще не готова была углубляться – стало ясно, что срочно нужны радикальные перемены – отдых, покой, иначе она сошла бы с ума. А мысли о том, чтобы сойти с ума у всех на глазах, она не могла допустить.
Она не имела права так унизить себя или свою семью, которая ничем не заслужила подобного унижения. Поэтому она сбежала. Может, она просто струсила, но бегство показалось единственно верным решением.
И, когда Старая Мод в весьма зрелом возрасте, в сто один год, переселилась в мир иной, представился шанс.
Не воспользоваться этим шансом было бы верхом идиотизма. И Джуд поступила весьма разумно. Ей необходимо провести какое-то время в одиночестве, в тишине, спокойно проанализировать свою жизнь. Именно это она и собиралась сделать.
Она будет работать. Она пустилась в это путешествие, составив подробный план, исполнение которого оправдает проведенное здесь время. Она займется исследованиями, попытается объединить свою родословную со своей профессией или хотя бы запишет местные легенды и мифы, сделает их психологический анализ, что не даст закиснуть мозгам. И эта работа не оставит места грусти и тоске – неотъемлемым чертам ирландского характера, по утверждению ее матери. Да уж, ирландцы лучше всех умеют предаваться грустным размышлениям, вздохнула Джуд, зато она выбрала для этого занятия самое лучшее место в мире.
Отлично! Джуд повернулась, чтобы поставить пустую миску в посудомоечную машину, и обнаружила, что и этого блага цивилизации здесь нет.
Она посмеивалась, поднимаясь на второй этаж в свою спальню.
Распаковав чемоданы, Джуд аккуратно повесила верхние вещи в древний скрипучий гардероб, а белье положила в старинный комод с застревающими ящиками. Восхищаясь антикварной раковиной в ванной комнате, она разложила на полочке туалетные принадлежности и долго наслаждалась горячим душем, стоя в ванне на львиных ножках за тонкой полиэтиленовой занавеской на потускневших медных крючках.
Джуд успела натянуть фланелевую пижаму и закутаться в теплый халат, прежде чем у нее снова застучали зубы, и приступила к нелегкому занятию разжигания торфяных брикетов. Неожиданный успех удивил ее, и она минут двадцать бездумно просидела на полу, обхватив руками колени. С улыбкой глядя на танцующий в камине огонь, она попыталась представить себя счастливой фермершей, ожидающей возвращения мужа с полей.
Джуд резко очнулась от грез и отправилась во вторую спальню посмотреть, можно ли в ней устроить кабинет.
Маленькая комнатка была похожа на коробочку с узкими оконцами. После недолгих размышлений Джуд решила расположить свое рабочее место перед южным окном, чтобы видеть деревенские крыши, церковные шпили и широкую прибрежную полосу. Во всяком случае, она это увидит, когда поднимется солнце и рассеется туман.
Письменного стола в доме не оказалось. Весь следующий час Джуд подбирала в гостиной подходящий столик, а затем тащила его вверх по лестнице. Ее труды не пропали даром – столик отлично поместился у окна на южной стороне комнаты, и на нем хватило места и для ноутбука, и для портативного принтера.
И вдруг ее осенило, что можно было бы работать за кухонным столом у уютного очага под трели колокольчиков. Нет, пожалуй, это будет слишком легкомысленно.
Вздохнув, Джуд нашла переходник для розетки, включила ноутбук и открыла файл, в котором собиралась вести дневник своей жизни в Ирландии.
В три часа утра она снова лежала в кровати под толстым одеялом с книгой в руке. На тумбочке стояла кружка с чаем, в камине горел огонь, по оконным стеклам скользили клубы тумана, а Джуд размышляла о том, чувствовала ли она себя более счастливой.
Она так и заснула на рассвете – с книгой в руке и в очках для чтения, соскользнувших на кончик носа.
Утром, когда ветер разогнал дождь и туман, Джуд увидела совсем другой мир. В нежном солнечном свете поля зеленели так ослепительно, что хотелось зажмуриться. Вовсю заливались птицы, напоминая, что пора достать книгу по орнитологии, купленную специально к этой поездке, но спешить не хотелось. Так приятно было просто стоять и слушать птичьи голоса, и совсем не важно, какие это птицы поют, лишь бы пели.
Густая пружинистая трава стала похожей на дорогой ковер. Топтать ее казалось кощунством, однако Джуд чувствовала, что этому греху не сможет сопротивляться.
На холме за деревней виднелись руины величественного собора Святого Деклана и возвышающаяся над ними круглая башня. Джуд вздрогнула, вспомнив мелькнувшую под дождем фигуру.
Глупости! Это просто кусочек ирландского ландшафта. Историческая достопримечательность. Бабушка рассказывала, и в путеводителе упоминаются огамические надписи[2] внутри собора и на внешнем фризе из ложных арок. А к востоку, если память не изменяет, за утесом с примостившейся на вершине гостиницей, прячется в окружении трех каменных крестов и большого камня, похожего на древний трон, источник святого Деклана.
В ближайшее время она обязательно посетит руины, поднимется по крутой тропинке на вершину холма, может, даже обойдет весь мыс, откуда, если верить путеводителю, открываются потрясающие виды. Но не сегодня. Этот первый день она посвятит более простым, обыденным занятиям.
Воды утихомирившейся бухты мерцали голубыми искрами и, удаляясь от берега, словно густели и отливали темной синевой. Протянувшийся вдоль берега широкий пляж был безлюдным. Еще одно прекрасное место для утренней прогулки в полном одиночестве, но опять же не сегодняшней.
Сегодня она прогуляется по полям, как мечтала, уйдет подальше от деревни, наслаждаясь видом далеких гор. Джуд совсем забыла, что хотела познакомиться с ближайшим окружением – цветами в своем дворе – и заняться первостепенными делами.
Необходимо найти мастера, чтобы установить дополнительную розетку в спальне-кабинете и получить доступ во Всемирную сеть. Необходимо позвонить в Чикаго и сообщить родным, что беглянка благополучно добралась до нового дома. И, конечно, нужно съездить в деревню, выяснить, где и что можно купить, найти местное отделение хоть какого-нибудь банка.
Но как же не хотелось всем этим заниматься! Воздух был таким ласковым, а легкий, прохладный ветерок так приятно бодрил, развеивая остатки вчерашней усталости, что Джуд решительно побрела по траве, восторженно глядя по сторонам, пока ее туфли не промокли насквозь.
Как ей и представлялось накануне, она словно соскользнула в прекрасное художественное полотно, оживленное трепетаньем листьев, трелями птиц, ароматами мокрой травы, а потому вздрогнула от неожиданности, увидев дом за живой изгородью почти у самой дороги, причем дом не совсем обычный. Как живое существо, он тянулся во все стороны, будто по собственному капризу прирастая новыми частями и спереди, и сзади, и с одного боку, и с другого. И, как ни странно, получилось удивительное сочетание камня и дерева, выступов и навесов, окаймленное изобилием цветов. Позади дома за садом стоял сарай – бабуля назвала бы его хижиной, – в котором теснились, явно не умещаясь внутри и вываливаясь в распахнутые двери, какие-то инструменты и механизмы.
На подъездной дорожке скучал автомобиль грязно-серого цвета, выглядевший так, словно сошел с заводского конвейера задолго до рождения Джуд.
Рядом с домом в пятне солнечного света спала или делала вид, что спала, во всяком случае, лежала на спине совершенно неподвижно, как сбитое на дороге животное, огромная рыжая собака.
Жилище О’Тулов? Пожалуй, решила Джуд, когда из задней двери с корзиной выстиранного белья вышла женщина, ослепительно-рыжая, как Бренна, но крепкая и широкобедрая. Именно такой могла быть женщина, выносившая и родившая пятерых детей. Собака очнулась, перекатилась на бок и приветствовала прошедшую к бельевой веревке хозяйку парой ударов хвоста по земле.
Джуд вдруг поняла, что никогда прежде не видела, как развешивают во дворе белье – в центре Чикаго ничего подобного не делали даже самые самоотверженные домохозяйки, – и этот процесс показался ей бездумным, а потому умиротворяющим. Женщина вынимала из кармана фартука и совала в рот прищепки, брала в руки наволочку, встряхивала, закрепляла один конец, затем доставала следующую вещь, снова встряхивала и скрепляла со вторым концом предыдущей, неспешно продвигаясь вдоль веревки.
Завораживающее зрелище.
Корзина постепенно пустела, а развешенное белье раздувалось и хлопало на ветру.
«Еще одна часть моей картины, – подумала Джуд. – Под названием «Фермерская жена».
Когда корзина совсем опустела, женщина повернулась к другой веревке, сняла и сложила высохшее белье, подхватила на бедро полную корзину и направилась к дому. Собака потрусила следом.
Приятные утренние заботы. А вечером, когда все вернутся домой, в комнаты просочатся аппетитные ароматы стоявшего на плите ужина – рагу или жаркого с картошкой, потемневшей от мясного соуса. Семейство рассядется за большим столом, заставленным трогательно разномастными мисками и тарелками, зазвучат разговоры о прожитом дне и смех, и кое-кто украдкой будет подсовывать лакомые кусочки собаке, спрятавшейся под столом и выпрашивающей угощение.
Наверное, уютно жить в большой семье. Нет, конечно, и в маленьких семьях нет ничего плохого, виновато подумала Джуд. В том, что ты единственный ребенок, имеются свои преимущества. Единственному ребенку обеспечено полное родительское внимание. Может, чересчур много внимания, шепнул внутренний голосок.
Джуд отмахнулась от ехидного замечания и решила вернуться в коттедж, чтобы совершить что-нибудь полезное. Первым делом она позвонила домой и, учитывая разницу во времени, поймала родителей как раз перед уходом на работу. Чувство вины блудная дочь заглушила счастливой болтовней, сообщила, что отлично отдохнула, с удовольствием прогулялась и с нетерпением предвкушает новые впечатления.
Джуд прекрасно знала, что родители считают ее внезапный отъезд в Ирландию неким экспериментом, кратковременным отклонением от главного жизненного пути, и пока не развеивала их заблуждений. Несколько облегчало ее совесть то, что родители не возражали. Они были просто озадачены. А она ничего не могла объяснить ни им, ни самой себе.
С мыслями о семейных отношениях Джуд набрала еще один номер. Вот кому не требовались никакие объяснения, так это бабушке Мюррей – она просто понимала. С более легким сердцем Джуд пересказала бабуле все детали путешествия, поделилась впечатлениями и восторгами по поводу коттеджа, одновременно заваривая себе чай и готовя сэндвич.
– Я только что прогулялась. – Плечом прижимая телефон к уху, Джуд поставила свой нехитрый завтрак на кухонный стол. – Руины и башню я видела издали. На днях обязательно посмотрю поближе.
– Там прекрасно, – откликнулась бабушка, – и так много можно почувствовать.
– Мне очень интересны надписи и фриз из ложных арок, но так далеко я сегодня не забиралась. Я видела соседский дом. Должно быть, это дом О’Тулов.
– Ах, Майкл О’Тул. Я помню его совсем парнишкой. Веселый Мик так улыбался, что мог заворожить любую девчонку. Он женился на хорошенькой Молли Логан, и у них родилось пять девочек. Та, с которой ты познакомилась, Бренна, вроде бы самая старшая. Как она поживает, красотка Молли?
– О, я не подошла к ней. Она была занята – развешивала белье.
– Джуд Фрэнсис, в тех местах никто не бывает слишком занят для знакомства. Когда в следующий раз пойдешь гулять, обязательно зайди и окажи уважение Молли О’Тул.
– Хорошо. Да, бабуль, – Джуд улыбнулась, прихлебывая чай. – Ты не говорила, что в коттедже водится привидение.
– Еще как говорила. Неужели ты не слушала аудиозаписи и не читала мои письма?
– Нет, пока еще нет.
– И теперь ты думаешь: вот опять я пристаю к тебе со своими фантазиями. Обязательно все прочитай и послушай. Там есть история Красавицы Гвен и ее возлюбленного эльфа.
– Возлюбленного эльфа?
– Так гласит легенда. Коттедж построен на Эльфийском холме. Дворец эльфов как раз под холмом. Красавица Гвен ждет возлюбленного и тоскует по нему, потому что отвергла свое счастье, повинуясь здравому смыслу, а он потерял свое счастье из-за собственной гордости.
– Как печально, – прошептала Джуд.
– Ну, что верно, то верно. И все же этот холм – хорошее место, чтобы прислушаться к своим сердечным желаниям. Обязательно загляни в свое сердце.
– Пока я просто ищу покоя.
– Отдыхай столько, сколько понадобится, гуляй. Там полно чудесных мест. Только не тяни слишком долго. Мир велик, а жизнь гораздо короче, чем тебе кажется.
– Бабуля, почему ты не хочешь сюда приехать и пожить со мной?
– О, я приеду, но пока твое время. Не трать его понапрасну. Ты хорошая девочка, Джуд, но ты вовсе не должна быть хорошей все время.
– Ты всегда мне так говоришь. А вдруг я закручу роман с каким-нибудь ирландским красавчиком-повесой?!
– Это тебе нисколечко не повредило бы. Пожалуйста, дорогая, положи от меня цветы на могилу кузины Мод. И скажи ей, что я обязательно навещу ее, как только смогу.
– Хорошо. Я люблю тебя, бабуля.
Джуд ошеломленно уставилась на часы. Куда подевалось время? Она же собиралась сделать что-то полезное, хотела повозиться с цветами, сорвать немного, сколько поместится в высокую синюю бутылку, обнаруженную в гостиной, и еще в одну поменьше – граненую, из зеленого стекла. Подходящей вазы в домике пока не нашлось. А потом было так весело сидеть на крылечке, собирать букеты. Жаль только, что она не знает названий цветов. Так подевалось куда-то еще почти полдня.
Тут сонный туман рассеялся, в мозгу будто что-то щелкнуло, и Джуд все вспомнила. Она в Ирландии. В коттедже, где девочкой жила ее бабушка. И замерзает.
Джуд села в кровати, растирая ледяные руки, нащупала выключатель прикроватной лампы и, взглянув на наручные часики, озадаченно замигала, затем поморщилась. Почти полночь. Ее восстановительный сон длился почти двенадцать часов.
Джуд поняла, что не только замерзла, но и умирает от голода, и еще несколько секунд она озадаченно таращилась на камин. Поскольку огня в камине практически не было, а она понятия не имела, как развести его, она отправилась на кухню на поиски чего-нибудь съестного.
Дом стонал и поскрипывал – очень домашние звуки, уверяла себя Джуд, хотя то и дело вздрагивала и оглядывалась. Нет, нет, она вовсе не думала, даже не вспоминала о привидении, упомянутом Бренной. Она просто не привыкла к звукам старого дома. В ее чикагской квартире полы не скрипели, а единственным источником света, на который она могла наткнуться ночью, был крошечный огонек в системе безопасности.
Ничего, она привыкнет к новому окружению.
Бренна не обманула ее. И кукольных размеров холодильник, и узкий буфет были забиты продуктами. Может, она и заледенеет, но голодная смерть ей не грозит.
Джуд решила согреть в микроволновке консервированный суп, однако, обойдя с банкой в руке всю кухню, сделала шокирующее открытие.
Микроволновки здесь не было.
А вот это уже настоящая проблема. Придется перелить суп в кастрюльку и подогреть на плите. И тут Джуд поджидало новое разочарование. Автоматического консервного ключа тоже не оказалось.
Старая Мод жила не только в другой стране, но и в другом столетии, решила Джуд, нервно роясь в ящиках.
Она как-то умудрилась вскрыть банку обычным консервным ножом, поставила кастрюльку с супом на огонь, затем выбрала из вазы на кухонном столе яблоко и подошла к задней двери. Снаружи клубился туман, нежный, как шелк, и мокрый, как дождь. Не было видно ничего, кроме дрожащей в ночи бледно-серой пелены. Ни каких-либо предметов, ни огней, только клочья и клубы, порожденные туманом. Дрожа от холода, Джуд вышла на заднее крыльцо в ночную тьму, и туман мгновенно окутал ее.
Одиночество, абсолютное одиночество. Ничего подобного она никогда не испытывала и не представляла. Она протянула руку, и туман поглотил ее ладонь до запястья. Джуд не испугалась, не опечалилась. Это приключение странным образом освобождало ее от всего, что окружало раньше.
Она никого здесь не знает, никто не знает ее. Никто, кроме нее самой, ничего от нее не ждет. И сегодня ночью, этой удивительной ночью она абсолютно одна.
Ей казалось, что она слышит в ночи едва различимое биение, похожее на пульс. Что это? Морские волны? Или дыхание тумана? Она уж хотела посмеяться над собой, как услышала другой звук, очень отчетливый – где-то играла музыка.
Трубы и колокольчики, флейты и свистки? Очарованная, завороженная, Джуд чуть не сошла с крыльца в туман, как лунатик, гуляющий во сне… «Музыка ветра», – поняла она и нервно хихикнула. Это всего лишь «музыка ветра», очаровательные колокольчики над ее парадным крыльцом. И, наверное, она еще не совсем проснулась, если отважилась в полночь покинуть дом и бродить в тумане, следуя за звуками музыки.
Джуд решительно вернулась в дом, крепко заперла дверь и услышала очень прозаический звук – кипел, с шипением заливая плиту, ее суп.
– Черт побери! – Джуд бросилась к плите, выключила горелку. – Что со мной происходит? Двенадцатилетняя девчонка смогла бы без происшествий подогреть чертову банку супа!
Джуд протерла тряпкой плиту, при этом обожгла два пальца. Затем, стоя посреди кухни и ругая себя последними словами, она автоматически подносила ложку ко рту и глотала суп без всякого удовольствия, просто выполняла долг перед изголодавшимся организмом.
Хватит витать в облаках, пора вернуться в реальность. Она не из тех, кто бродит ночами в тумане и мечтает неизвестно о чем.
Пора взглянуть правде в глаза и признать, почему она вообще прилетела в Ирландию. Хватит притворяться, будто она взяла длинный отпуск для того, чтобы исследовать свою родословную и подготовить к публикации работу, которая должна увенчать ее далеко не блистательную университетскую карьеру.
Она прилетела сюда потому, что смертельно устала и чувствовала неумолимое приближение нервного срыва. Стресс стал ее постоянным спутником, с восторгом зазывающим насладиться мигренью или пофлиртовать с язвой желудка.
Дошло до того, что она каждое утро просыпалась в паническом ужасе от необходимости идти на работу, она перестала уделять должное внимание своим студентам, своим родным, самой себе.
Более того, хуже того – в эти дебри она еще не готова была углубляться – стало ясно, что срочно нужны радикальные перемены – отдых, покой, иначе она сошла бы с ума. А мысли о том, чтобы сойти с ума у всех на глазах, она не могла допустить.
Она не имела права так унизить себя или свою семью, которая ничем не заслужила подобного унижения. Поэтому она сбежала. Может, она просто струсила, но бегство показалось единственно верным решением.
И, когда Старая Мод в весьма зрелом возрасте, в сто один год, переселилась в мир иной, представился шанс.
Не воспользоваться этим шансом было бы верхом идиотизма. И Джуд поступила весьма разумно. Ей необходимо провести какое-то время в одиночестве, в тишине, спокойно проанализировать свою жизнь. Именно это она и собиралась сделать.
Она будет работать. Она пустилась в это путешествие, составив подробный план, исполнение которого оправдает проведенное здесь время. Она займется исследованиями, попытается объединить свою родословную со своей профессией или хотя бы запишет местные легенды и мифы, сделает их психологический анализ, что не даст закиснуть мозгам. И эта работа не оставит места грусти и тоске – неотъемлемым чертам ирландского характера, по утверждению ее матери. Да уж, ирландцы лучше всех умеют предаваться грустным размышлениям, вздохнула Джуд, зато она выбрала для этого занятия самое лучшее место в мире.
Отлично! Джуд повернулась, чтобы поставить пустую миску в посудомоечную машину, и обнаружила, что и этого блага цивилизации здесь нет.
Она посмеивалась, поднимаясь на второй этаж в свою спальню.
Распаковав чемоданы, Джуд аккуратно повесила верхние вещи в древний скрипучий гардероб, а белье положила в старинный комод с застревающими ящиками. Восхищаясь антикварной раковиной в ванной комнате, она разложила на полочке туалетные принадлежности и долго наслаждалась горячим душем, стоя в ванне на львиных ножках за тонкой полиэтиленовой занавеской на потускневших медных крючках.
Джуд успела натянуть фланелевую пижаму и закутаться в теплый халат, прежде чем у нее снова застучали зубы, и приступила к нелегкому занятию разжигания торфяных брикетов. Неожиданный успех удивил ее, и она минут двадцать бездумно просидела на полу, обхватив руками колени. С улыбкой глядя на танцующий в камине огонь, она попыталась представить себя счастливой фермершей, ожидающей возвращения мужа с полей.
Джуд резко очнулась от грез и отправилась во вторую спальню посмотреть, можно ли в ней устроить кабинет.
Маленькая комнатка была похожа на коробочку с узкими оконцами. После недолгих размышлений Джуд решила расположить свое рабочее место перед южным окном, чтобы видеть деревенские крыши, церковные шпили и широкую прибрежную полосу. Во всяком случае, она это увидит, когда поднимется солнце и рассеется туман.
Письменного стола в доме не оказалось. Весь следующий час Джуд подбирала в гостиной подходящий столик, а затем тащила его вверх по лестнице. Ее труды не пропали даром – столик отлично поместился у окна на южной стороне комнаты, и на нем хватило места и для ноутбука, и для портативного принтера.
И вдруг ее осенило, что можно было бы работать за кухонным столом у уютного очага под трели колокольчиков. Нет, пожалуй, это будет слишком легкомысленно.
Вздохнув, Джуд нашла переходник для розетки, включила ноутбук и открыла файл, в котором собиралась вести дневник своей жизни в Ирландии.
3 апреля, коттедж на Эльфийском холме, ИрландияПрочитав первую фразу, она рассмеялась. Получилось несколько высокопарно, как будто она пережила войну. Джуд собралась было стереть написанное и начать заново, но передумала. Нет, дневник она пишет исключительно для себя, а потому не нуждается в цензуре.
Я пережила путешествие.
Дорога из Дублина была долгой и более трудной, чем я представляла. Интересно, сколько времени я буду привыкать к левостороннему движению. Думаю, вообще никогда не привыкну. Правда, виды на всем пути открывались потрясающие. Ни одна из фотографий или картин, которые мне доводилось видеть, не воссоздают красоты Ирландии. Сказать, что страна зеленая, значит ничего не сказать. Пожалуй, самое близкое к истине – она вся сверкает и переливается.Джуд откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула. Да, все будет хорошо.
Деревушки очаровательны и так невероятно опрятны, будто каждую ночь армии эльфов скребут мостовые и полируют здания.
Я практически не разглядела Ардмор, потому что лил дождь, и, возможно, из-за усталости иных впечатлений у меня не было.
На коттедж я наткнулась по чистой случайности. Разумеется, бабуля назвала бы это судьбой, но мне просто повезло. Коттедж очарователен. Он стоит на маленьком холме, поросшем цветами до самого порога дома. Надеюсь, я не загублю их. Если в деревне есть книжный магазин, я поищу книжки по садоводству. Во всяком случае, пока, несмотря на сырость и холод, цветы благоденствуют.
В окне спальни я видела женщину, то есть мне показалось, что я видела женщину. Она смотрела на меня. Это было очень странное ощущение. Она была прекрасна. Бледная, белокурая и безумно печальная. Разумеется, это всего лишь игра тени и света, ведь на самом деле там никого и быть не могло.
Бренна О’Тул, очень доброжелательная девушка из деревни, подъехала к коттеджу следом за мной и помогла мне устроиться. Я от души ей благодарна, хотя ее ловкость и расторопность просто пугают.
Меня-то она наверняка сочла беспомощной недотепой, но по доброте душевной ничем своего отношения не выказала.
Бренна уверена, что в коттедже живет привидение, хотя, как я думаю, деревенские жители то же самое говорят о любом доме. Однако раз уж я собираюсь исследовать ирландские легенды, то вполне могу начать с изучения того, что послужило основанием такой уверенности.
Разумеется, мой несчастный организм еще не приспособился к резкой перемене часовых поясов. Я проспала весь день и вечер и поужинала в полночь.
На улице темно, сыро и туманно, но туман здесь мерцающий и с каким-то странным запахом.
Мне уютно и спокойно в этом доме. Надеюсь, все будет хорошо.
В три часа утра она снова лежала в кровати под толстым одеялом с книгой в руке. На тумбочке стояла кружка с чаем, в камине горел огонь, по оконным стеклам скользили клубы тумана, а Джуд размышляла о том, чувствовала ли она себя более счастливой.
Она так и заснула на рассвете – с книгой в руке и в очках для чтения, соскользнувших на кончик носа.
Утром, когда ветер разогнал дождь и туман, Джуд увидела совсем другой мир. В нежном солнечном свете поля зеленели так ослепительно, что хотелось зажмуриться. Вовсю заливались птицы, напоминая, что пора достать книгу по орнитологии, купленную специально к этой поездке, но спешить не хотелось. Так приятно было просто стоять и слушать птичьи голоса, и совсем не важно, какие это птицы поют, лишь бы пели.
Густая пружинистая трава стала похожей на дорогой ковер. Топтать ее казалось кощунством, однако Джуд чувствовала, что этому греху не сможет сопротивляться.
На холме за деревней виднелись руины величественного собора Святого Деклана и возвышающаяся над ними круглая башня. Джуд вздрогнула, вспомнив мелькнувшую под дождем фигуру.
Глупости! Это просто кусочек ирландского ландшафта. Историческая достопримечательность. Бабушка рассказывала, и в путеводителе упоминаются огамические надписи[2] внутри собора и на внешнем фризе из ложных арок. А к востоку, если память не изменяет, за утесом с примостившейся на вершине гостиницей, прячется в окружении трех каменных крестов и большого камня, похожего на древний трон, источник святого Деклана.
В ближайшее время она обязательно посетит руины, поднимется по крутой тропинке на вершину холма, может, даже обойдет весь мыс, откуда, если верить путеводителю, открываются потрясающие виды. Но не сегодня. Этот первый день она посвятит более простым, обыденным занятиям.
Воды утихомирившейся бухты мерцали голубыми искрами и, удаляясь от берега, словно густели и отливали темной синевой. Протянувшийся вдоль берега широкий пляж был безлюдным. Еще одно прекрасное место для утренней прогулки в полном одиночестве, но опять же не сегодняшней.
Сегодня она прогуляется по полям, как мечтала, уйдет подальше от деревни, наслаждаясь видом далеких гор. Джуд совсем забыла, что хотела познакомиться с ближайшим окружением – цветами в своем дворе – и заняться первостепенными делами.
Необходимо найти мастера, чтобы установить дополнительную розетку в спальне-кабинете и получить доступ во Всемирную сеть. Необходимо позвонить в Чикаго и сообщить родным, что беглянка благополучно добралась до нового дома. И, конечно, нужно съездить в деревню, выяснить, где и что можно купить, найти местное отделение хоть какого-нибудь банка.
Но как же не хотелось всем этим заниматься! Воздух был таким ласковым, а легкий, прохладный ветерок так приятно бодрил, развеивая остатки вчерашней усталости, что Джуд решительно побрела по траве, восторженно глядя по сторонам, пока ее туфли не промокли насквозь.
Как ей и представлялось накануне, она словно соскользнула в прекрасное художественное полотно, оживленное трепетаньем листьев, трелями птиц, ароматами мокрой травы, а потому вздрогнула от неожиданности, увидев дом за живой изгородью почти у самой дороги, причем дом не совсем обычный. Как живое существо, он тянулся во все стороны, будто по собственному капризу прирастая новыми частями и спереди, и сзади, и с одного боку, и с другого. И, как ни странно, получилось удивительное сочетание камня и дерева, выступов и навесов, окаймленное изобилием цветов. Позади дома за садом стоял сарай – бабуля назвала бы его хижиной, – в котором теснились, явно не умещаясь внутри и вываливаясь в распахнутые двери, какие-то инструменты и механизмы.
На подъездной дорожке скучал автомобиль грязно-серого цвета, выглядевший так, словно сошел с заводского конвейера задолго до рождения Джуд.
Рядом с домом в пятне солнечного света спала или делала вид, что спала, во всяком случае, лежала на спине совершенно неподвижно, как сбитое на дороге животное, огромная рыжая собака.
Жилище О’Тулов? Пожалуй, решила Джуд, когда из задней двери с корзиной выстиранного белья вышла женщина, ослепительно-рыжая, как Бренна, но крепкая и широкобедрая. Именно такой могла быть женщина, выносившая и родившая пятерых детей. Собака очнулась, перекатилась на бок и приветствовала прошедшую к бельевой веревке хозяйку парой ударов хвоста по земле.
Джуд вдруг поняла, что никогда прежде не видела, как развешивают во дворе белье – в центре Чикаго ничего подобного не делали даже самые самоотверженные домохозяйки, – и этот процесс показался ей бездумным, а потому умиротворяющим. Женщина вынимала из кармана фартука и совала в рот прищепки, брала в руки наволочку, встряхивала, закрепляла один конец, затем доставала следующую вещь, снова встряхивала и скрепляла со вторым концом предыдущей, неспешно продвигаясь вдоль веревки.
Завораживающее зрелище.
Корзина постепенно пустела, а развешенное белье раздувалось и хлопало на ветру.
«Еще одна часть моей картины, – подумала Джуд. – Под названием «Фермерская жена».
Когда корзина совсем опустела, женщина повернулась к другой веревке, сняла и сложила высохшее белье, подхватила на бедро полную корзину и направилась к дому. Собака потрусила следом.
Приятные утренние заботы. А вечером, когда все вернутся домой, в комнаты просочатся аппетитные ароматы стоявшего на плите ужина – рагу или жаркого с картошкой, потемневшей от мясного соуса. Семейство рассядется за большим столом, заставленным трогательно разномастными мисками и тарелками, зазвучат разговоры о прожитом дне и смех, и кое-кто украдкой будет подсовывать лакомые кусочки собаке, спрятавшейся под столом и выпрашивающей угощение.
Наверное, уютно жить в большой семье. Нет, конечно, и в маленьких семьях нет ничего плохого, виновато подумала Джуд. В том, что ты единственный ребенок, имеются свои преимущества. Единственному ребенку обеспечено полное родительское внимание. Может, чересчур много внимания, шепнул внутренний голосок.
Джуд отмахнулась от ехидного замечания и решила вернуться в коттедж, чтобы совершить что-нибудь полезное. Первым делом она позвонила домой и, учитывая разницу во времени, поймала родителей как раз перед уходом на работу. Чувство вины блудная дочь заглушила счастливой болтовней, сообщила, что отлично отдохнула, с удовольствием прогулялась и с нетерпением предвкушает новые впечатления.
Джуд прекрасно знала, что родители считают ее внезапный отъезд в Ирландию неким экспериментом, кратковременным отклонением от главного жизненного пути, и пока не развеивала их заблуждений. Несколько облегчало ее совесть то, что родители не возражали. Они были просто озадачены. А она ничего не могла объяснить ни им, ни самой себе.
С мыслями о семейных отношениях Джуд набрала еще один номер. Вот кому не требовались никакие объяснения, так это бабушке Мюррей – она просто понимала. С более легким сердцем Джуд пересказала бабуле все детали путешествия, поделилась впечатлениями и восторгами по поводу коттеджа, одновременно заваривая себе чай и готовя сэндвич.
– Я только что прогулялась. – Плечом прижимая телефон к уху, Джуд поставила свой нехитрый завтрак на кухонный стол. – Руины и башню я видела издали. На днях обязательно посмотрю поближе.
– Там прекрасно, – откликнулась бабушка, – и так много можно почувствовать.
– Мне очень интересны надписи и фриз из ложных арок, но так далеко я сегодня не забиралась. Я видела соседский дом. Должно быть, это дом О’Тулов.
– Ах, Майкл О’Тул. Я помню его совсем парнишкой. Веселый Мик так улыбался, что мог заворожить любую девчонку. Он женился на хорошенькой Молли Логан, и у них родилось пять девочек. Та, с которой ты познакомилась, Бренна, вроде бы самая старшая. Как она поживает, красотка Молли?
– О, я не подошла к ней. Она была занята – развешивала белье.
– Джуд Фрэнсис, в тех местах никто не бывает слишком занят для знакомства. Когда в следующий раз пойдешь гулять, обязательно зайди и окажи уважение Молли О’Тул.
– Хорошо. Да, бабуль, – Джуд улыбнулась, прихлебывая чай. – Ты не говорила, что в коттедже водится привидение.
– Еще как говорила. Неужели ты не слушала аудиозаписи и не читала мои письма?
– Нет, пока еще нет.
– И теперь ты думаешь: вот опять я пристаю к тебе со своими фантазиями. Обязательно все прочитай и послушай. Там есть история Красавицы Гвен и ее возлюбленного эльфа.
– Возлюбленного эльфа?
– Так гласит легенда. Коттедж построен на Эльфийском холме. Дворец эльфов как раз под холмом. Красавица Гвен ждет возлюбленного и тоскует по нему, потому что отвергла свое счастье, повинуясь здравому смыслу, а он потерял свое счастье из-за собственной гордости.
– Как печально, – прошептала Джуд.
– Ну, что верно, то верно. И все же этот холм – хорошее место, чтобы прислушаться к своим сердечным желаниям. Обязательно загляни в свое сердце.
– Пока я просто ищу покоя.
– Отдыхай столько, сколько понадобится, гуляй. Там полно чудесных мест. Только не тяни слишком долго. Мир велик, а жизнь гораздо короче, чем тебе кажется.
– Бабуля, почему ты не хочешь сюда приехать и пожить со мной?
– О, я приеду, но пока твое время. Не трать его понапрасну. Ты хорошая девочка, Джуд, но ты вовсе не должна быть хорошей все время.
– Ты всегда мне так говоришь. А вдруг я закручу роман с каким-нибудь ирландским красавчиком-повесой?!
– Это тебе нисколечко не повредило бы. Пожалуйста, дорогая, положи от меня цветы на могилу кузины Мод. И скажи ей, что я обязательно навещу ее, как только смогу.
– Хорошо. Я люблю тебя, бабуля.
Джуд ошеломленно уставилась на часы. Куда подевалось время? Она же собиралась сделать что-то полезное, хотела повозиться с цветами, сорвать немного, сколько поместится в высокую синюю бутылку, обнаруженную в гостиной, и еще в одну поменьше – граненую, из зеленого стекла. Подходящей вазы в домике пока не нашлось. А потом было так весело сидеть на крылечке, собирать букеты. Жаль только, что она не знает названий цветов. Так подевалось куда-то еще почти полдня.