Страница:
– Не надо. Вино за счет заведения. Добро пожаловать в Ардмор.
– Вы очень добры. – Интересно, насколько душевным получился ее ответ, подумала Джуд, вставая с табурета.
– Ждем вас снова.
– Я обязательно приду. Спокойной ночи. – Последние слова она произнесла, обводя взглядом зал, поскольку так показалось более вежливым, и снова взглянула на Эйдана. – Благодарю вас.
– Спокойной ночи, Джуд Фрэнсис.
Он смотрел ей вслед, рассеянно наполняя очередной стакан. Хорошенькая. И чопорная ровно настолько, чтобы мужчина задумался, какая она на самом деле. Пожалуй, он с удовольствием это выяснит. Не спеша. В конце концов у него полно времени.
– Наверное, она богатая, – вздохнула Дарси.
– Почему ты так думаешь?
– По одежде видно. Все очень неброско и безукоризненно. А ее сережки-кольца из настоящего золота, и туфли итальянские, не сойти мне с этого места.
Эйдан не заметил ни туфель, ни сережек, у него осталось общее впечатление сдержанной женственности и изящества. И, будучи настоящим мужчиной, он представил, как развязывает ленту, стягивающую ее волосы, как они свободно рассыпаются по ее плечам…
Но его сестра дулась, поэтому он повернулся к ней и щелкнул по носу.
– Дарси, милая, может, она и богатая, но так одинока и застенчива, как тебе вовек не представить. Деньги не купят ей друга.
Дарси тряхнула волосами.
– Я как-нибудь прогуляюсь к коттеджу и навещу ее.
– У тебя доброе сердце.
Ухмыльнувшись, Дарси подхватила поднос.
– Когда она уходила, ты пялился на ее попку.
Эйдан тоже ухмыльнулся.
– И со зрением у тебя все в порядке.
Когда последний посетитель отправился домой, стаканы были вымыты, пол протерт и двери заперты, Эйдан обнаружил, что вовсе не хочет спать. И читать не хочет. И выпить у камина стаканчик виски тоже не хочет.
Он любил провести часок перед сном в своей квартирке над пабом. Он не возражал против одиночества, а иногда даже дорожил им. Но так же сильно любил он долгие прогулки под усыпанным звездами ночным небом и плывущей над бухтой луной.
И сегодня вечером он отправился на скалы, поскольку не мог избавиться от мыслей о Красавице Гвен. Шон не солгал. Эйдан действительно видел ее и не раз. Она стояла на высоком утесе над морем. Ветер развевал ее светлые волосы, раздувал накидку, белую, как луна в небе.
Эйдан был совсем ребенком, когда впервые увидел Красавицу Гвен, и сначала очень испугался, но ее рыдания и отчаяние на лице тронули его до глубины души.
Красавица Гвен никогда не заговаривала с ним, но смотрела на него, видела его. Он готов был в этом поклясться на любом количестве Библий.
Сегодня он не искал привидений, не искал дух женщины, которая потеряла то, что любила больше всего на свете, до того, как поняла это.
Он просто хотел пройтись прохладной ночью, напоенной запахами моря, по земле, на которую вернулся, потому что нигде больше не чувствовал себя дома.
Тропинка, знакомая не хуже, чем путь от собственной кровати до ванны, круто карабкалась вверх. Внизу волны бились о берег, ведя бесконечную вой ну с валунами. Свет полумесяца рассыпался тонкой дорожкой по черной, никогда не успокаивающейся воде. Здесь Эйдан мог свободно дышать и думать обо всем, на что редко находилось время в дневных заботах.
Паб теперь принадлежал ему. Эйдан никогда не предполагал, как может быть тяжела эта ноша, но теперь в полной мере чувствовал ее на своих плечах. Решение родителей остаться в Бостоне после того, как они помогли дяде открыть собственный паб и пережить первые полгода, его не удивило.
Отец очень скучал по брату, а мать всегда обожала переезды и новое окружение. Они вернутся, но не навсегда, просто повидать друзей, детей. А «Паб Галлахеров» снова перешел от отца к сыну.
И, поскольку это его наследство, ему и продолжать семейное дело.
Дарси не будет вечно обслуживать столики и готовить сэндвичи, это ясно. Она откладывает деньги, как белка – орешки. Когда наберется достаточно, только ее и видели.
Шон вполне счастлив на кухне, витает в облаках, пока все девчонки в округе грезят о нем. Настанет день, когда Шон найдет свою мечту и свою женщину и пойдет своей дорогой.
Если он сам хочет сохранить семейный бизнес, а он хочет, то и он должен найти правильную женщину и подумать о сыне – или дочери, если уж на то пошло. Он вполне может немного отступить от традиции и передать свое дело девочке.
Но, слава богу, еще есть время. В конце концов ему всего тридцать один год, и он не собирается жениться только из чувства ответственности. Для брачных уз необходимы любовь и страсть, и слияние душ.
В своих путешествиях он многое понял, а главное, он понял, с чем может смириться мужчина, а с чем – никогда. Можно смириться с жестким матрасом и даже испытывать благодарность, если не хочешь спать на полу. Однако невозможно смириться с женщиной, рядом с которой скулы сводит от скуки, которая не горячит твою кровь, как бы ни было красиво ее лицо.
Эйдан обернулся и устремил взгляд на холм, где белел под звездным небом маленький коттедж. Из трубы вился тонкий дымок, в одном окне горел свет.
Джуд Фрэнсис Мюррей, подумал он и словно наяву увидел ее лицо. Что ты делаешь в своем маленьком домике на Эльфийском холме? Может, читаешь хорошую, серьезную книгу или вдали от чужих глаз наслаждаешься веселой, легкомысленной историей? Тебя тревожит, что думают о тебе окружающие, что они видят, когда смотрят на тебя. Это он понял за тот час, что она просидела за его стойкой.
Однако Джуд не только тревожится, она впитывает все, что происходит вокруг, все, что она видит и слышит. Вряд ли она сама это понимает, но это светится в ее глазах.
Он обязательно разберется в своих впечатлениях, постарается понять, какая она настоящая.
Ее огромные глаза морской богини и непослушные волосы уже разбередили его кровь. Ему понравился ее голос, четкость ее речи, так интригующе вступающая в противоречие с ее застенчивостью.
Интересно, а как поступит красотка Джуд, если он сейчас постучит в ее дверь?
Нет, не стоит пугать ее до смерти только потому, что ему тревожно и почему-то тянет к ней.
– Спокойных снов тебе, – прошептал он, сунув руки в карманы куртки и ежась под пронизывающим ветром. – Как-нибудь ночью я пойду не на скалы, а к твоей двери, и посмотрим, что получится.
Его слова как будто были услышаны. Мелькнула тень, дрогнула занавеска, и Джуд замерла на фоне освещенного окна. С такого расстояния он мог разглядеть лишь ее силуэт. Может, и она видит его тень на далеких скалах.
Занавеска задернулась, и через пару секунд свет в окне погас.
4
– Вы очень добры. – Интересно, насколько душевным получился ее ответ, подумала Джуд, вставая с табурета.
– Ждем вас снова.
– Я обязательно приду. Спокойной ночи. – Последние слова она произнесла, обводя взглядом зал, поскольку так показалось более вежливым, и снова взглянула на Эйдана. – Благодарю вас.
– Спокойной ночи, Джуд Фрэнсис.
Он смотрел ей вслед, рассеянно наполняя очередной стакан. Хорошенькая. И чопорная ровно настолько, чтобы мужчина задумался, какая она на самом деле. Пожалуй, он с удовольствием это выяснит. Не спеша. В конце концов у него полно времени.
– Наверное, она богатая, – вздохнула Дарси.
– Почему ты так думаешь?
– По одежде видно. Все очень неброско и безукоризненно. А ее сережки-кольца из настоящего золота, и туфли итальянские, не сойти мне с этого места.
Эйдан не заметил ни туфель, ни сережек, у него осталось общее впечатление сдержанной женственности и изящества. И, будучи настоящим мужчиной, он представил, как развязывает ленту, стягивающую ее волосы, как они свободно рассыпаются по ее плечам…
Но его сестра дулась, поэтому он повернулся к ней и щелкнул по носу.
– Дарси, милая, может, она и богатая, но так одинока и застенчива, как тебе вовек не представить. Деньги не купят ей друга.
Дарси тряхнула волосами.
– Я как-нибудь прогуляюсь к коттеджу и навещу ее.
– У тебя доброе сердце.
Ухмыльнувшись, Дарси подхватила поднос.
– Когда она уходила, ты пялился на ее попку.
Эйдан тоже ухмыльнулся.
– И со зрением у тебя все в порядке.
Когда последний посетитель отправился домой, стаканы были вымыты, пол протерт и двери заперты, Эйдан обнаружил, что вовсе не хочет спать. И читать не хочет. И выпить у камина стаканчик виски тоже не хочет.
Он любил провести часок перед сном в своей квартирке над пабом. Он не возражал против одиночества, а иногда даже дорожил им. Но так же сильно любил он долгие прогулки под усыпанным звездами ночным небом и плывущей над бухтой луной.
И сегодня вечером он отправился на скалы, поскольку не мог избавиться от мыслей о Красавице Гвен. Шон не солгал. Эйдан действительно видел ее и не раз. Она стояла на высоком утесе над морем. Ветер развевал ее светлые волосы, раздувал накидку, белую, как луна в небе.
Эйдан был совсем ребенком, когда впервые увидел Красавицу Гвен, и сначала очень испугался, но ее рыдания и отчаяние на лице тронули его до глубины души.
Красавица Гвен никогда не заговаривала с ним, но смотрела на него, видела его. Он готов был в этом поклясться на любом количестве Библий.
Сегодня он не искал привидений, не искал дух женщины, которая потеряла то, что любила больше всего на свете, до того, как поняла это.
Он просто хотел пройтись прохладной ночью, напоенной запахами моря, по земле, на которую вернулся, потому что нигде больше не чувствовал себя дома.
Тропинка, знакомая не хуже, чем путь от собственной кровати до ванны, круто карабкалась вверх. Внизу волны бились о берег, ведя бесконечную вой ну с валунами. Свет полумесяца рассыпался тонкой дорожкой по черной, никогда не успокаивающейся воде. Здесь Эйдан мог свободно дышать и думать обо всем, на что редко находилось время в дневных заботах.
Паб теперь принадлежал ему. Эйдан никогда не предполагал, как может быть тяжела эта ноша, но теперь в полной мере чувствовал ее на своих плечах. Решение родителей остаться в Бостоне после того, как они помогли дяде открыть собственный паб и пережить первые полгода, его не удивило.
Отец очень скучал по брату, а мать всегда обожала переезды и новое окружение. Они вернутся, но не навсегда, просто повидать друзей, детей. А «Паб Галлахеров» снова перешел от отца к сыну.
И, поскольку это его наследство, ему и продолжать семейное дело.
Дарси не будет вечно обслуживать столики и готовить сэндвичи, это ясно. Она откладывает деньги, как белка – орешки. Когда наберется достаточно, только ее и видели.
Шон вполне счастлив на кухне, витает в облаках, пока все девчонки в округе грезят о нем. Настанет день, когда Шон найдет свою мечту и свою женщину и пойдет своей дорогой.
Если он сам хочет сохранить семейный бизнес, а он хочет, то и он должен найти правильную женщину и подумать о сыне – или дочери, если уж на то пошло. Он вполне может немного отступить от традиции и передать свое дело девочке.
Но, слава богу, еще есть время. В конце концов ему всего тридцать один год, и он не собирается жениться только из чувства ответственности. Для брачных уз необходимы любовь и страсть, и слияние душ.
В своих путешествиях он многое понял, а главное, он понял, с чем может смириться мужчина, а с чем – никогда. Можно смириться с жестким матрасом и даже испытывать благодарность, если не хочешь спать на полу. Однако невозможно смириться с женщиной, рядом с которой скулы сводит от скуки, которая не горячит твою кровь, как бы ни было красиво ее лицо.
Эйдан обернулся и устремил взгляд на холм, где белел под звездным небом маленький коттедж. Из трубы вился тонкий дымок, в одном окне горел свет.
Джуд Фрэнсис Мюррей, подумал он и словно наяву увидел ее лицо. Что ты делаешь в своем маленьком домике на Эльфийском холме? Может, читаешь хорошую, серьезную книгу или вдали от чужих глаз наслаждаешься веселой, легкомысленной историей? Тебя тревожит, что думают о тебе окружающие, что они видят, когда смотрят на тебя. Это он понял за тот час, что она просидела за его стойкой.
Однако Джуд не только тревожится, она впитывает все, что происходит вокруг, все, что она видит и слышит. Вряд ли она сама это понимает, но это светится в ее глазах.
Он обязательно разберется в своих впечатлениях, постарается понять, какая она настоящая.
Ее огромные глаза морской богини и непослушные волосы уже разбередили его кровь. Ему понравился ее голос, четкость ее речи, так интригующе вступающая в противоречие с ее застенчивостью.
Интересно, а как поступит красотка Джуд, если он сейчас постучит в ее дверь?
Нет, не стоит пугать ее до смерти только потому, что ему тревожно и почему-то тянет к ней.
– Спокойных снов тебе, – прошептал он, сунув руки в карманы куртки и ежась под пронизывающим ветром. – Как-нибудь ночью я пойду не на скалы, а к твоей двери, и посмотрим, что получится.
Его слова как будто были услышаны. Мелькнула тень, дрогнула занавеска, и Джуд замерла на фоне освещенного окна. С такого расстояния он мог разглядеть лишь ее силуэт. Может, и она видит его тень на далеких скалах.
Занавеска задернулась, и через пару секунд свет в окне погас.
4
Надежность начинается с ответственности, и обе уходят корнями в дисциплину. Этой короткой нотацией Джуд приветствовала следующее утро, затем приготовила незатейливый завтрак и с кружкой чая устроилась в кабинете за столиком у окна.
Никаких прогулок по холмам, хотя день изумительный. Никаких грез среди цветов, сколько бы ни манили они своей красотой. И, разумеется, никаких поездок в деревню и блужданий – даже всего лишь час или два – по манящему золотистым песком берегу.
Возможно, ее намерение исследовать ирландские легенды, устно передаваемые из поколения в поколения, многим показалось бы в лучшем случае причудой, но при правильном, разумном подходе этот проект, безусловно, имеет право на жизнь. В конце концов талант устного пересказа легенд и историй так же, как и письменное слово, – один из крае угольных камней, заложенных в фундамент культуры.
Джуд никак не могла признаться себе, что ее самым тайным, самым сокровенным желанием было письменное творчество. Ей безумно хотелось открыть тот надежно запертый уголок своей души и выплеснуть на бумагу или экран компьютера – что, в общем-то, одно и то же – слова и образы. Однако каждый раз, как крепкий замок начинал дребезжать, Джуд напоминала себе, что желание ее романтично, даже глупо, и объясняется оно очень просто – это зудит ее тщательно обуздываемое честолюбие. Обычные люди со средненькими способностями должны довольствоваться тем, что диктует им здравый смысл.
Исследование с его анализами, детализациями и обобщениями – разумное и практичное занятие. Ее этому учили, от нее этого ждали, и прежде это вызывало в ней глухое недовольство, но сейчас все изменилось. Сама выбранная тема – исследование психологических причин зарождения и сохранения мифов на примере страны своих предков – для нее все равно, что бунт на корабле. И где, как не здесь, воплотить в жизнь свой замысел?!
Ирландия кишит мифами и легендами.
Призраки и привидения-плакальщицы, так называемые банши, злые духи и феи – лишь малая часть существ, порожденных неуемным кельтским воображением. Согласно легенде, коттедж Старой Мод стоит на волшебном холме, под которым скрывается сверкающий дворец эльфов. Кажется, в той же легенде говорится, что феи и эльфы могут заманить или просто утащить смертного в свой мир под холмом и удерживать там столетиями.
Завораживающая история.
Поразительно, что вроде бы нормальные, разумные люди на пороге двадцать первого века делают подобные заявления, свято веря в свои слова и утверждая тем самым торжество мифологии над здравым смыслом.
Джуд на себе испытала власть мифа, когда поверила в него, проведя в старом доме всего пару одиноких ночей. Отдельная благодарность колокольчикам над ее порогом – волшебной музыке ветра, навевающей грезы.
И еще та фигура на скалах. Мужской силуэт на фоне неба и моря, притянувший ее взгляд и вызвавший гулкое сердцебиение. Может, этот мужчина – простой смертный или принц эльфов, вплетающий магию в реальную жизнь, – ждал возлюбленную или скорбел о ней…
Очень романтично и заманчиво.
Разумеется, кто бы ни бродил после полуночи по продуваемым всеми ветрами скалам, он просто ненормальный. Эта трезвая мысль осенила Джуд утром, а всю ночь она ворочалась, вздыхала и дрожала, растревоженная романтичным образом.
Пожалуй, помешательство – за неимением лучшего определения – часть очарования этого народа и его мифов, поэтому придется к нему привыкнуть. Исследовать его, погрузиться в него.
Воодушевившись, Джуд отложила аудиозаписи и письма и приступила к работе.
Однако сейчас некому ее оценивать, и это всего лишь набросок. Отредактировать его можно позже. А пока она будет записывать свои мысли, создавая основу для будущего исследования.
Бабушкиных рассказов вполне хватит для краткого обзора наиболее распространенных мифических существ. Главное – найти самые интересные мифы, дать исчерпывающую характеристику каждому персонажу, а затем объяснить его место в психологии народа, его создавшего.
Все утро Джуд корпела над основными терминами и ссылками, соотносившими ирландские персонажи с их аналогами в других культурах. Она настолько погрузилась в волшебный мир мифов, что не сразу услышала стук в парадную дверь, а услышав, с трудом оторвалась от описания Pishogue – колдуньи, которую в старину можно было встретить почти в каждой ирландской деревне. Засунув очки за ворот джемпера, Джуд поспешила вниз. Бренна О’Тул, уже возвращавшаяся к своему грузовичку, обернулась на звук открывшейся двери.
– Простите, что побеспокоила вас.
– Нет, нет! – воскликнула Джуд, удивляясь, почему так стесняется милой девушки в грязных рабочих сапогах. – Я была в маленькой комнате наверху. Я очень рада, что вы заехали, ведь я даже не поблагодарила вас как следует.
– Ой, ерунда! Вы спали на ходу. – Бренна вернулась к крыльцу. – Как вы устроились? У вас есть все, что нужно?
– Да, спасибо. – Джуд заметила на выцветшей кепке Бренны приколотую над самым козырьком маленькую крылатую фигурку. Фея! Поразительно, что такая практичная девушка носит амулет в виде феи. – Вы не хотели бы зайти, выпить чаю?
– Я бы с удовольствием, но у меня работа. – Однако Бренна явно не спешила покинуть палисадник. – Я только хотела узнать, как вы справляетесь, не нужна ли вам помощь. Я проезжаю мимо раза два в день.
– Пожалуй, у меня все есть. Хотя, не знаете ли вы, с кем мне связаться, чтобы поставить телефонную розетку во второй спальне? Я отвела ее под кабинет и хочу подключить модем.
– Модем? У вас есть компьютер? – В глазах Бренны загорелся неподдельный интерес. – У моей сестры Мэри Кейт есть компьютер, потому что она изучает программирование. Она так трясется над ним, будто он помог ей найти лекарство от глупости, и меня к нему не подпускает.
– Вы интересуетесь компьютерами?
– Мне интересно, как все работает, а она боится, что я разберу его на части, что я, конечно, и сделала бы. А как иначе узнать, как он работает? У нее и модем есть, она рассылает письма нашим родственникам в Нью-Йорке и друзьям в Голуэе. Просто чудо.
– Чудо. Но мы принимаем его как должное, пока не остаемся без него.
– Я передам вашу просьбу по назначению, и рано или поздно вас подключат, – улыбнулась Бренна. – Думаю, скорее, рано, не позднее чем через недельку. А пока я что-нибудь придумаю.
– Отлично. Большое спасибо. Да, я вчера ездила в деревню, но магазины уже были закрыты. Я надеялась найти книжный магазин, подобрать книжки по садоводству.
– Книжки по садоводству. – Бренна задумчиво поджала губы. Странно, что есть на свете люди, которые без инструкций не могут воткнуть цветок в землю. – Даже не представляю, можно ли найти такие в Ардморе, но в Дангарване или в Уотерфорд-сити точно найдутся. А если хотите что-то разузнать о цветах здесь, просто спросите мою маму. Она знает о цветах все, моя мама.
Бренна оглянулась на шум подъезжающей машины.
– А, это миссис Даффи и Бетси Клуни. Я отгоню грузовик, чтобы они смогли подъехать. Миссис Даффи наверняка привезла вам свои знаменитые пирожные. – Бренна помахала женщинам, сидящим в машине: – Ну, я поехала. Если что понадобится, дайте знать.
– Да, я… – Боже, взмолилась Джуд, не оставляй меня наедине с незнакомцами, но Бренна уже бежала вприпрыжку прочь.
Когда грузовичок вылетел через узкий проем в изгороди, Джуд чуть не вскрикнула от ужаса, хотя вероятность столкновения со встречным транспортом была ничтожно мала. Бренна тем временем почти вплотную приткнула грузовичок к машине гостей, поболтала с ними с минутку и укатила.
Пока грузовичок ковылял на ухабах, а вторая машина подъезжала к калитке, Джуд пребывала в панике.
– Доброго вам дня, мисс Мюррей!
С водительского сиденья соскочила пышногрудая женщина с широкими бедрами, плавно переходящими в короткие ножки с крохотными ступнями. На милом лице, обрамленном светло-каштановыми, щедро политыми лаком кудряшками, сверкали блестящие, как у птички, глаза.
Джуд выдавила улыбку и обреченно, будто на эшафот, потащилась к садовой калитке. Пока она судорожно подбирала подходящее приветствие, женщина распахнула заднюю дверцу, без умолку болтая и с Джуд, и со своей спутницей, уже вышедшей из машины, и, похоже, со всем миром.
– Я Кейти Даффи, а это Бетси Клуни, моя племянница, дочка моей сестры. Пэтти Мэри, моя сестра, сегодня занята в продуктовой лавке, не то и она при ехала бы с нами засвидетельствовать вам свое почтение. Я утром так и сказала Бетси, попроси соседку понянчить младшенького, пока двое старших в школе, и мы заскочим в коттедж на Эльфийском холме, познакомимся с американской родственницей Старой Мод.
Женщина ни на секунду не умолкала, даже втиснув верхнюю часть туловища в заднюю дверцу, нетерпеливо перебирая короткими ножками и виляя бедрами, обтянутыми платьем в ярко-красных маках. У Джуд уже рябило в глазах и кружилась голова, когда Кейти Даффи – о, счастье! – выбралась наружу, держа в руках накрытое фольгой блюдо, и обратила к Джуд раскрасневшееся, улыбающееся лицо.
– А вы похожи на вашу бабушку, какой я ее помню с юности. Надеюсь, она здорова.
– Да, спасибо. Как мило, что вы заехали. – Джуд открыла калитку. – Пожалуйста, заходите.
– Мы не спешили, чтобы не мешать вам. – Бетси обошла автомобиль, и Джуд вспомнила, что видела ее в пабе накануне вечером. Она сидела со своим семейством за одним из низких столов. Эта зыбкая связь, как ни странно, помогла успокоиться. – Я сказала тете Кейти, что видела вас в пабе вчера вечером. Помните, у Галлахеров? И мы подумали, что вы уже готовы принимать гостей.
– Вы были со своей семьей. У вас очень воспитанные дети.
– Ах! – Бетси закатила глаза, темно-зеленые, как бутылочное стекло. – Не стану разубеждать вас в самом начале знакомства. Наверное, у вас нет детей?
– Нет, я не замужем. Я приготовлю чай? – предложила Джуд, когда гостьи переступили порог.
– Не откажусь. – Кейти решительно вошла в маленькую прихожую, явно чувствуя себя, как дома. – Мы замечательно проведем время на кухне.
К удивлению Джуд, именно так и получилось. Она с удовольствием целый час общалась с двумя славными и смешливыми женщинами. И неважно, что Кейти Даффи оказалась сплетницей, совершенно не признающей чужого мнения, косточки ближним своим она перемывала без всякой злобы.
Правда, вскоре у Джуд голова уже шла кругом от множества имен, от запутанных родственных связей, от отношений, добрых или враждебных, от описания свадеб и поминок. Если в Ардморе и окрестностях за последние сто лет с кем-то и произошло что-то, о чем не знала Кэтрин Энн Даффи, то это не заслуживало упоминания.
– Как жаль, что вы никогда не встречались со Старой Мод, – заметила Кейти. – Она была чудесной женщиной.
– Моя бабушка ее очень любила.
Кейти кивнула.
– Они хоть и кузины, но были близки, как родные сестры. Ваша бабушка жила здесь в детстве, когда потеряла родителей. Моя мама дружила с ними обеими. Когда ваша бабушка вышла замуж и уехала в Америку, и мама, и Мод очень скучали.
– А Мод осталась здесь. – Джуд обвела взглядом кухню. – Одна.
– Иначе и быть не могло. У нее был возлюбленный, и они собирались пожениться.
– Правда? И что же случилось?
– Его звали Джон Маги. Моя мама говорила, что он был очень красив и любил море. Он ушел на вой ну, Первую мировую, и погиб во Франции.
– Очень печально, – подхватила Бетси, – но романтично. Мод так больше никого и не полюбила. Когда мы ее навещали, она часто говорила о нем, хотя его не было на свете почти три четверти века.
Кейти вздохнула.
– Для некоторых так и бывает. Только один, никого до и никого после. Но Старая Мод, она жила счастливо здесь со своими воспоминаниями и цветами.
– Счастливый дом. – Джуд произнесла это вслух и тут же смутилась, но Кейти Даффи улыбнулась и снова кивнула.
– Да, счастливый. И те из нас, кто знал Мод, счастливы, что теперь здесь живет родной ей человек. Вы погуляйте по деревне, познакомьтесь с людьми, некоторые из них ваши родственники.
– Родственники?
– Вы из Фицджералдов, а их полно и здесь, и в Олд Пэриш. Моя подруга Дейдре – она теперь живет в Бостоне – до того, как вышла замуж за Патрика Галлахера, была Фицджералд. Это в их паб вы заглянули вчера вечером.
– Ах да. – Джуд вспомнила лицо Эйдана, ленивую улыбку, гипнотизирующие голубые глаза. – Мы в каком-то родстве.
– Насколько мне помнится, ваша бабушка приходится кузиной Саре, а Сара то ли двоюродная бабушка Дейдре, то ли ее прабабка, и тогда Агнес и Сара не двоюродные сестры, а троюродные. Впрочем, какая разница. Лучше поговорим о старшем сынке Дейдре… – Кейти задумчиво надкусила одно из своих пирожных. – Бетси, а ведь ты одно время не сводила с него глаз, не так ли?
В глазах Бетси замелькали веселые искорки.
– Может, я и взглянула разок-другой, только мне тогда было всего шестнадцать. Может, и он не отворачивался. А потом он отправился путешествовать, и у меня появился мой Том. Когда Эйдан Галлахер вернулся… ну, может, я и тогда на него поглядывала, но лишь для того, чтобы воздать хвалу Господу за его творение.
– Парнишкой он был довольно буйным, и что-то в его глазах… Похоже, не совсем-то он притих. – Кейти вздохнула. – Я всегда питала слабость к сорвиголовам. Джуд, а не остался ли у вас возлюбленный в Штатах?
– Нет. – На мгновение ей вспомнился Уильям. Интересно, думала ли она когда-либо о своем муже как о возлюбленном? – Никого особенного.
– А если не особенный, нечего и вспоминать.
Нечего вспоминать, думала Джуд позже, проводив гостей и задержавшись на крыльце. Нельзя сказать, что Уильям был для нее такой великой любовью, как Джон Маги – для Мод. Не были они ничем особенным друг для друга – она и Уильям.
А должны были. И какое-то время не было в ее жизни ничего важнее Уильяма. Она любила его или верила, что любила. Черт побери, она хотела его любить, она отдала ему все лучшее, что было в ней.
Только этого оказалось мало. И очень унизительно, что он так легко, так бездумно разорвал еще неокрепшие узы и выбросил ее из своей жизни.
Правда, если бы Уильям умер – от болезни ли, несчастного случая или даже героем, – она не стала бы скорбеть о нем семьдесят лет, просто погоревала бы немного и считалась бы вдовой, а не брошенной женой. И как ни ужасно признавать, она предпочла бы вдовство.
Что мучает ее больше – потеря Уильяма или уязвленное самолюбие? В любом случае, она не допустит, чтобы с ней опять случилось что-либо подобное.
В следующий раз она сосредоточится на себе и на том, что важно лично для нее, на своей независимости и самостоятельности. Она не будет ни к кому приспосабливаться и останется самой собой.
Она вовсе ничего не имеет против брака. У ее родителей очень прочный брак, они преданы друг другу. Может, им не хватает киношной страсти, о которой обычно грезят в юности, но их отношения – прекрасный пример успешного партнерства.
Вероятно, нечто подобное – спокойствие и достоинство – ей представлялось с Уильямом, но не получилось. И виновата она сама.
В ней же нет ничего выдающегося. И, к стыду своему, она просто стала его привычкой, частью заведенного порядка.
В среду в семь часов вечера ужин в одном из трех любимых ресторанов. В субботу театр или кино, поздний ужин и деликатный секс. При обоюдном согласии за сексом следует здоровый восьмичасовой сон, поздний завтрак и обсуждение новостей в воскресной газете.
После свадьбы ничего не изменилось, и покончить с рутиной на самом деле оказалось довольно легко.
Но, боже, боже, как она жалела, что не сама положила всему этому конец. Не совершила что-нибудь безрассудное, не сбежала с любовником в порыве страсти в дешевый мотель, не подрабатывала по ночам стриптизершей, не укатила с бандой байкеров.
Джуд попыталась представить себя в кожаной косухе на заднем сиденье мотоцикла, обнимающей здоровенного татуированного байкера по кличке Зеро, и рассмеялась.
– Должен признать, потрясающее зрелище для мужчины в апрельский день. – Держа руки в карманах, Эйдан непринужденно стоял в просвете живой изгороди и улыбался. – Смеющаяся женщина с цветами у ног. Если вспомнить, где мы с вами находимся, можно принять вас за фею, которая накладывает на цветы заклинание пышного цветения.
Эйдан подошел к калитке и остановился, видимо, ожидая приглашения, а Джуд могла думать лишь о том, что никогда не видела ничего более романтичного, чем Эйдан Галлахер с растрепанными ветром волосами и голубыми мятежными глазами на фоне далеких скал.
– Но вы же не фея, не так ли, Джуд Фрэнсис?
– Нет, разумеется, нет. – Она машинально подняла руку проверить прическу. – Я… я только что проводила Кейти Даффи и Бетси Клуни.
– Я встретил их машину, когда шел сюда. Они сказали, что чудесно провели с вами часок за чаем и пирожными.
– Вы пришли пешком? Из деревни?
– Это не так уж далеко, если любишь ходить пешком, а я люблю.
Джуд снова показалась Эйдану немного растерянной. Как будто она не знала, что с ним делать. Пожалуй, это их уравнивает, только хорошо бы придумать что-то такое, чтобы она улыбнулась, чтобы изогнулись ее губы и на щеках появились застенчивые ямочки.
– Вы меня пригласите или мне идти своей дорогой?
– О, простите. – Джуд поспешила к калитке и протянула руку одновременно с Эйданом. Его ладонь, теплая и крепкая, легла на ее пальцы. Щеколду они подняли вместе.
– О чем вы думали? Почему смеялись?
– Ну… – Поскольку он не выпускал ее руку, Джуд попятилась. – Так, глупости. Идемте. Миссис Даффи привезла пирожные, и чай еще не остыл.
Эйдан никогда не видел, чтобы женщину так пугал разговор с ним, но его это не огорчило. Проверяя свои впечатления, он шагнул вперед, и Джуд снова попятилась.
– Могу представить, что вам уже не хочется ни того, ни другого. Правду сказать, меня иногда так и тянет проветриться, и я отправляюсь на прогулки, которые люди называют блужданиями Эйдана. Если вы не спешите, мы могли бы просто посидеть на вашем крыльце. – Он остановил ее отступление, положив свободную руку на ее бедро. – Вы чуть не наступили на ваши цветы. Было бы очень жаль, если бы вы их растоптали.
Никаких прогулок по холмам, хотя день изумительный. Никаких грез среди цветов, сколько бы ни манили они своей красотой. И, разумеется, никаких поездок в деревню и блужданий – даже всего лишь час или два – по манящему золотистым песком берегу.
Возможно, ее намерение исследовать ирландские легенды, устно передаваемые из поколения в поколения, многим показалось бы в лучшем случае причудой, но при правильном, разумном подходе этот проект, безусловно, имеет право на жизнь. В конце концов талант устного пересказа легенд и историй так же, как и письменное слово, – один из крае угольных камней, заложенных в фундамент культуры.
Джуд никак не могла признаться себе, что ее самым тайным, самым сокровенным желанием было письменное творчество. Ей безумно хотелось открыть тот надежно запертый уголок своей души и выплеснуть на бумагу или экран компьютера – что, в общем-то, одно и то же – слова и образы. Однако каждый раз, как крепкий замок начинал дребезжать, Джуд напоминала себе, что желание ее романтично, даже глупо, и объясняется оно очень просто – это зудит ее тщательно обуздываемое честолюбие. Обычные люди со средненькими способностями должны довольствоваться тем, что диктует им здравый смысл.
Исследование с его анализами, детализациями и обобщениями – разумное и практичное занятие. Ее этому учили, от нее этого ждали, и прежде это вызывало в ней глухое недовольство, но сейчас все изменилось. Сама выбранная тема – исследование психологических причин зарождения и сохранения мифов на примере страны своих предков – для нее все равно, что бунт на корабле. И где, как не здесь, воплотить в жизнь свой замысел?!
Ирландия кишит мифами и легендами.
Призраки и привидения-плакальщицы, так называемые банши, злые духи и феи – лишь малая часть существ, порожденных неуемным кельтским воображением. Согласно легенде, коттедж Старой Мод стоит на волшебном холме, под которым скрывается сверкающий дворец эльфов. Кажется, в той же легенде говорится, что феи и эльфы могут заманить или просто утащить смертного в свой мир под холмом и удерживать там столетиями.
Завораживающая история.
Поразительно, что вроде бы нормальные, разумные люди на пороге двадцать первого века делают подобные заявления, свято веря в свои слова и утверждая тем самым торжество мифологии над здравым смыслом.
Джуд на себе испытала власть мифа, когда поверила в него, проведя в старом доме всего пару одиноких ночей. Отдельная благодарность колокольчикам над ее порогом – волшебной музыке ветра, навевающей грезы.
И еще та фигура на скалах. Мужской силуэт на фоне неба и моря, притянувший ее взгляд и вызвавший гулкое сердцебиение. Может, этот мужчина – простой смертный или принц эльфов, вплетающий магию в реальную жизнь, – ждал возлюбленную или скорбел о ней…
Очень романтично и заманчиво.
Разумеется, кто бы ни бродил после полуночи по продуваемым всеми ветрами скалам, он просто ненормальный. Эта трезвая мысль осенила Джуд утром, а всю ночь она ворочалась, вздыхала и дрожала, растревоженная романтичным образом.
Пожалуй, помешательство – за неимением лучшего определения – часть очарования этого народа и его мифов, поэтому придется к нему привыкнуть. Исследовать его, погрузиться в него.
Воодушевившись, Джуд отложила аудиозаписи и письма и приступила к работе.
Говорят, что коттедж стоит на Эльфийском холме, одном из множества холмов Ирландии, под которыми в своих волшебных дворцах и замках живут феи и эльфы. Говорят, что если приблизиться к Эльфийскому холму, то можно услышать волшебную музыку, чуть приглушенную густой зеленой травой. А если человек поднимется на такой холм, то велика опасность, что эльфы поймают его и заставят выполнять все их желания.Джуд улыбнулась. Начало получилось уж очень лиричным для серьезного труда и очень ирландским. На первом курсе колледжа ее работы регулярно критиковали за нечто подобное, мол, она то и дело перескакивает с одной мысли на другую, отклоняется от темы, не придерживается намеченного плана. Прекрасно зная, как важны родителям ее оценки, она научилась сдерживать свои цветистые фантазии.
Однако сейчас некому ее оценивать, и это всего лишь набросок. Отредактировать его можно позже. А пока она будет записывать свои мысли, создавая основу для будущего исследования.
Бабушкиных рассказов вполне хватит для краткого обзора наиболее распространенных мифических существ. Главное – найти самые интересные мифы, дать исчерпывающую характеристику каждому персонажу, а затем объяснить его место в психологии народа, его создавшего.
Все утро Джуд корпела над основными терминами и ссылками, соотносившими ирландские персонажи с их аналогами в других культурах. Она настолько погрузилась в волшебный мир мифов, что не сразу услышала стук в парадную дверь, а услышав, с трудом оторвалась от описания Pishogue – колдуньи, которую в старину можно было встретить почти в каждой ирландской деревне. Засунув очки за ворот джемпера, Джуд поспешила вниз. Бренна О’Тул, уже возвращавшаяся к своему грузовичку, обернулась на звук открывшейся двери.
– Простите, что побеспокоила вас.
– Нет, нет! – воскликнула Джуд, удивляясь, почему так стесняется милой девушки в грязных рабочих сапогах. – Я была в маленькой комнате наверху. Я очень рада, что вы заехали, ведь я даже не поблагодарила вас как следует.
– Ой, ерунда! Вы спали на ходу. – Бренна вернулась к крыльцу. – Как вы устроились? У вас есть все, что нужно?
– Да, спасибо. – Джуд заметила на выцветшей кепке Бренны приколотую над самым козырьком маленькую крылатую фигурку. Фея! Поразительно, что такая практичная девушка носит амулет в виде феи. – Вы не хотели бы зайти, выпить чаю?
– Я бы с удовольствием, но у меня работа. – Однако Бренна явно не спешила покинуть палисадник. – Я только хотела узнать, как вы справляетесь, не нужна ли вам помощь. Я проезжаю мимо раза два в день.
– Пожалуй, у меня все есть. Хотя, не знаете ли вы, с кем мне связаться, чтобы поставить телефонную розетку во второй спальне? Я отвела ее под кабинет и хочу подключить модем.
– Модем? У вас есть компьютер? – В глазах Бренны загорелся неподдельный интерес. – У моей сестры Мэри Кейт есть компьютер, потому что она изучает программирование. Она так трясется над ним, будто он помог ей найти лекарство от глупости, и меня к нему не подпускает.
– Вы интересуетесь компьютерами?
– Мне интересно, как все работает, а она боится, что я разберу его на части, что я, конечно, и сделала бы. А как иначе узнать, как он работает? У нее и модем есть, она рассылает письма нашим родственникам в Нью-Йорке и друзьям в Голуэе. Просто чудо.
– Чудо. Но мы принимаем его как должное, пока не остаемся без него.
– Я передам вашу просьбу по назначению, и рано или поздно вас подключат, – улыбнулась Бренна. – Думаю, скорее, рано, не позднее чем через недельку. А пока я что-нибудь придумаю.
– Отлично. Большое спасибо. Да, я вчера ездила в деревню, но магазины уже были закрыты. Я надеялась найти книжный магазин, подобрать книжки по садоводству.
– Книжки по садоводству. – Бренна задумчиво поджала губы. Странно, что есть на свете люди, которые без инструкций не могут воткнуть цветок в землю. – Даже не представляю, можно ли найти такие в Ардморе, но в Дангарване или в Уотерфорд-сити точно найдутся. А если хотите что-то разузнать о цветах здесь, просто спросите мою маму. Она знает о цветах все, моя мама.
Бренна оглянулась на шум подъезжающей машины.
– А, это миссис Даффи и Бетси Клуни. Я отгоню грузовик, чтобы они смогли подъехать. Миссис Даффи наверняка привезла вам свои знаменитые пирожные. – Бренна помахала женщинам, сидящим в машине: – Ну, я поехала. Если что понадобится, дайте знать.
– Да, я… – Боже, взмолилась Джуд, не оставляй меня наедине с незнакомцами, но Бренна уже бежала вприпрыжку прочь.
Когда грузовичок вылетел через узкий проем в изгороди, Джуд чуть не вскрикнула от ужаса, хотя вероятность столкновения со встречным транспортом была ничтожно мала. Бренна тем временем почти вплотную приткнула грузовичок к машине гостей, поболтала с ними с минутку и укатила.
Пока грузовичок ковылял на ухабах, а вторая машина подъезжала к калитке, Джуд пребывала в панике.
– Доброго вам дня, мисс Мюррей!
С водительского сиденья соскочила пышногрудая женщина с широкими бедрами, плавно переходящими в короткие ножки с крохотными ступнями. На милом лице, обрамленном светло-каштановыми, щедро политыми лаком кудряшками, сверкали блестящие, как у птички, глаза.
Джуд выдавила улыбку и обреченно, будто на эшафот, потащилась к садовой калитке. Пока она судорожно подбирала подходящее приветствие, женщина распахнула заднюю дверцу, без умолку болтая и с Джуд, и со своей спутницей, уже вышедшей из машины, и, похоже, со всем миром.
– Я Кейти Даффи, а это Бетси Клуни, моя племянница, дочка моей сестры. Пэтти Мэри, моя сестра, сегодня занята в продуктовой лавке, не то и она при ехала бы с нами засвидетельствовать вам свое почтение. Я утром так и сказала Бетси, попроси соседку понянчить младшенького, пока двое старших в школе, и мы заскочим в коттедж на Эльфийском холме, познакомимся с американской родственницей Старой Мод.
Женщина ни на секунду не умолкала, даже втиснув верхнюю часть туловища в заднюю дверцу, нетерпеливо перебирая короткими ножками и виляя бедрами, обтянутыми платьем в ярко-красных маках. У Джуд уже рябило в глазах и кружилась голова, когда Кейти Даффи – о, счастье! – выбралась наружу, держа в руках накрытое фольгой блюдо, и обратила к Джуд раскрасневшееся, улыбающееся лицо.
– А вы похожи на вашу бабушку, какой я ее помню с юности. Надеюсь, она здорова.
– Да, спасибо. Как мило, что вы заехали. – Джуд открыла калитку. – Пожалуйста, заходите.
– Мы не спешили, чтобы не мешать вам. – Бетси обошла автомобиль, и Джуд вспомнила, что видела ее в пабе накануне вечером. Она сидела со своим семейством за одним из низких столов. Эта зыбкая связь, как ни странно, помогла успокоиться. – Я сказала тете Кейти, что видела вас в пабе вчера вечером. Помните, у Галлахеров? И мы подумали, что вы уже готовы принимать гостей.
– Вы были со своей семьей. У вас очень воспитанные дети.
– Ах! – Бетси закатила глаза, темно-зеленые, как бутылочное стекло. – Не стану разубеждать вас в самом начале знакомства. Наверное, у вас нет детей?
– Нет, я не замужем. Я приготовлю чай? – предложила Джуд, когда гостьи переступили порог.
– Не откажусь. – Кейти решительно вошла в маленькую прихожую, явно чувствуя себя, как дома. – Мы замечательно проведем время на кухне.
К удивлению Джуд, именно так и получилось. Она с удовольствием целый час общалась с двумя славными и смешливыми женщинами. И неважно, что Кейти Даффи оказалась сплетницей, совершенно не признающей чужого мнения, косточки ближним своим она перемывала без всякой злобы.
Правда, вскоре у Джуд голова уже шла кругом от множества имен, от запутанных родственных связей, от отношений, добрых или враждебных, от описания свадеб и поминок. Если в Ардморе и окрестностях за последние сто лет с кем-то и произошло что-то, о чем не знала Кэтрин Энн Даффи, то это не заслуживало упоминания.
– Как жаль, что вы никогда не встречались со Старой Мод, – заметила Кейти. – Она была чудесной женщиной.
– Моя бабушка ее очень любила.
Кейти кивнула.
– Они хоть и кузины, но были близки, как родные сестры. Ваша бабушка жила здесь в детстве, когда потеряла родителей. Моя мама дружила с ними обеими. Когда ваша бабушка вышла замуж и уехала в Америку, и мама, и Мод очень скучали.
– А Мод осталась здесь. – Джуд обвела взглядом кухню. – Одна.
– Иначе и быть не могло. У нее был возлюбленный, и они собирались пожениться.
– Правда? И что же случилось?
– Его звали Джон Маги. Моя мама говорила, что он был очень красив и любил море. Он ушел на вой ну, Первую мировую, и погиб во Франции.
– Очень печально, – подхватила Бетси, – но романтично. Мод так больше никого и не полюбила. Когда мы ее навещали, она часто говорила о нем, хотя его не было на свете почти три четверти века.
Кейти вздохнула.
– Для некоторых так и бывает. Только один, никого до и никого после. Но Старая Мод, она жила счастливо здесь со своими воспоминаниями и цветами.
– Счастливый дом. – Джуд произнесла это вслух и тут же смутилась, но Кейти Даффи улыбнулась и снова кивнула.
– Да, счастливый. И те из нас, кто знал Мод, счастливы, что теперь здесь живет родной ей человек. Вы погуляйте по деревне, познакомьтесь с людьми, некоторые из них ваши родственники.
– Родственники?
– Вы из Фицджералдов, а их полно и здесь, и в Олд Пэриш. Моя подруга Дейдре – она теперь живет в Бостоне – до того, как вышла замуж за Патрика Галлахера, была Фицджералд. Это в их паб вы заглянули вчера вечером.
– Ах да. – Джуд вспомнила лицо Эйдана, ленивую улыбку, гипнотизирующие голубые глаза. – Мы в каком-то родстве.
– Насколько мне помнится, ваша бабушка приходится кузиной Саре, а Сара то ли двоюродная бабушка Дейдре, то ли ее прабабка, и тогда Агнес и Сара не двоюродные сестры, а троюродные. Впрочем, какая разница. Лучше поговорим о старшем сынке Дейдре… – Кейти задумчиво надкусила одно из своих пирожных. – Бетси, а ведь ты одно время не сводила с него глаз, не так ли?
В глазах Бетси замелькали веселые искорки.
– Может, я и взглянула разок-другой, только мне тогда было всего шестнадцать. Может, и он не отворачивался. А потом он отправился путешествовать, и у меня появился мой Том. Когда Эйдан Галлахер вернулся… ну, может, я и тогда на него поглядывала, но лишь для того, чтобы воздать хвалу Господу за его творение.
– Парнишкой он был довольно буйным, и что-то в его глазах… Похоже, не совсем-то он притих. – Кейти вздохнула. – Я всегда питала слабость к сорвиголовам. Джуд, а не остался ли у вас возлюбленный в Штатах?
– Нет. – На мгновение ей вспомнился Уильям. Интересно, думала ли она когда-либо о своем муже как о возлюбленном? – Никого особенного.
– А если не особенный, нечего и вспоминать.
Нечего вспоминать, думала Джуд позже, проводив гостей и задержавшись на крыльце. Нельзя сказать, что Уильям был для нее такой великой любовью, как Джон Маги – для Мод. Не были они ничем особенным друг для друга – она и Уильям.
А должны были. И какое-то время не было в ее жизни ничего важнее Уильяма. Она любила его или верила, что любила. Черт побери, она хотела его любить, она отдала ему все лучшее, что было в ней.
Только этого оказалось мало. И очень унизительно, что он так легко, так бездумно разорвал еще неокрепшие узы и выбросил ее из своей жизни.
Правда, если бы Уильям умер – от болезни ли, несчастного случая или даже героем, – она не стала бы скорбеть о нем семьдесят лет, просто погоревала бы немного и считалась бы вдовой, а не брошенной женой. И как ни ужасно признавать, она предпочла бы вдовство.
Что мучает ее больше – потеря Уильяма или уязвленное самолюбие? В любом случае, она не допустит, чтобы с ней опять случилось что-либо подобное.
В следующий раз она сосредоточится на себе и на том, что важно лично для нее, на своей независимости и самостоятельности. Она не будет ни к кому приспосабливаться и останется самой собой.
Она вовсе ничего не имеет против брака. У ее родителей очень прочный брак, они преданы друг другу. Может, им не хватает киношной страсти, о которой обычно грезят в юности, но их отношения – прекрасный пример успешного партнерства.
Вероятно, нечто подобное – спокойствие и достоинство – ей представлялось с Уильямом, но не получилось. И виновата она сама.
В ней же нет ничего выдающегося. И, к стыду своему, она просто стала его привычкой, частью заведенного порядка.
В среду в семь часов вечера ужин в одном из трех любимых ресторанов. В субботу театр или кино, поздний ужин и деликатный секс. При обоюдном согласии за сексом следует здоровый восьмичасовой сон, поздний завтрак и обсуждение новостей в воскресной газете.
После свадьбы ничего не изменилось, и покончить с рутиной на самом деле оказалось довольно легко.
Но, боже, боже, как она жалела, что не сама положила всему этому конец. Не совершила что-нибудь безрассудное, не сбежала с любовником в порыве страсти в дешевый мотель, не подрабатывала по ночам стриптизершей, не укатила с бандой байкеров.
Джуд попыталась представить себя в кожаной косухе на заднем сиденье мотоцикла, обнимающей здоровенного татуированного байкера по кличке Зеро, и рассмеялась.
– Должен признать, потрясающее зрелище для мужчины в апрельский день. – Держа руки в карманах, Эйдан непринужденно стоял в просвете живой изгороди и улыбался. – Смеющаяся женщина с цветами у ног. Если вспомнить, где мы с вами находимся, можно принять вас за фею, которая накладывает на цветы заклинание пышного цветения.
Эйдан подошел к калитке и остановился, видимо, ожидая приглашения, а Джуд могла думать лишь о том, что никогда не видела ничего более романтичного, чем Эйдан Галлахер с растрепанными ветром волосами и голубыми мятежными глазами на фоне далеких скал.
– Но вы же не фея, не так ли, Джуд Фрэнсис?
– Нет, разумеется, нет. – Она машинально подняла руку проверить прическу. – Я… я только что проводила Кейти Даффи и Бетси Клуни.
– Я встретил их машину, когда шел сюда. Они сказали, что чудесно провели с вами часок за чаем и пирожными.
– Вы пришли пешком? Из деревни?
– Это не так уж далеко, если любишь ходить пешком, а я люблю.
Джуд снова показалась Эйдану немного растерянной. Как будто она не знала, что с ним делать. Пожалуй, это их уравнивает, только хорошо бы придумать что-то такое, чтобы она улыбнулась, чтобы изогнулись ее губы и на щеках появились застенчивые ямочки.
– Вы меня пригласите или мне идти своей дорогой?
– О, простите. – Джуд поспешила к калитке и протянула руку одновременно с Эйданом. Его ладонь, теплая и крепкая, легла на ее пальцы. Щеколду они подняли вместе.
– О чем вы думали? Почему смеялись?
– Ну… – Поскольку он не выпускал ее руку, Джуд попятилась. – Так, глупости. Идемте. Миссис Даффи привезла пирожные, и чай еще не остыл.
Эйдан никогда не видел, чтобы женщину так пугал разговор с ним, но его это не огорчило. Проверяя свои впечатления, он шагнул вперед, и Джуд снова попятилась.
– Могу представить, что вам уже не хочется ни того, ни другого. Правду сказать, меня иногда так и тянет проветриться, и я отправляюсь на прогулки, которые люди называют блужданиями Эйдана. Если вы не спешите, мы могли бы просто посидеть на вашем крыльце. – Он остановил ее отступление, положив свободную руку на ее бедро. – Вы чуть не наступили на ваши цветы. Было бы очень жаль, если бы вы их растоптали.