Робертс Нора. Танцы с огнем

   Ро призналась себе в том, что парень ее зацепил. Ей нравились мужчины уверенные, отчаянные, умные и находчивые, которые за словом в карман не лезут. К тому же Галл смотрит на нее, как кот, затаившийся у мышиной норки, с вожделением и безмерным терпением, что интригует и возбуждает. Однако уступить соблазну было бы ошибкой.
   Постучавшись в комнату Картежника, Ро приняла его ворчание за разрешение, приоткрыла дверь и просунула в щелку голову.
   Картежник, сидевший в постели с разбросанными по одеялу картами, показался ей бледным, неопрятным и умирающим от скуки.
   – Как здоровье?
   – Да нормально… Отравился чем-то с утра. Избавился от этой мерзости вместе с парочкой внутренних органов, зато ужин удержал. Просто надо поберечься до завтра. Спасибо, что подменила.
   – Ерунда. Новичков осталось двадцать два. Один отсеялся из-за травмы. Думаю, он еще вернется. Ну, пока.
   – Эй, погоди. Хочешь, покажу карточный фокус? Интересный.
   Парень устал от одиночества, решила Ро и во имя дружбы присела на край его кровати. К тому же карточные фокусы – более эффективное снотворное, чем воспоминания о прогулке под дождем с Галливером Карри.

Глава 3

   Новички – Галл в их числе – выстроились перед помещением для дежурных расчетов. В нескольких шагах от них ревел включенными двигателями самолет, с которого им предстояло прыгать.
   Инструкторы двигались вдоль строя, проверяя экипировку явно взвинченных подопечных. Когда перед Галлом остановилась Роуан, он понял, что удача ему не изменила.
   – Тебя проверили, Скороход?
   – Нет.
   Она опустилась на колени, и Галл с удовольствием уставился на ее короткие белокурые волосы, красиво облегающие идеальной формы голову. Ро проверила шнуровку его ботинок, обхват ремней, срок хранения запасного парашюта.
   – Ты пахнешь персиками, – заметил он. – Очень мило.
   Роуан взглянула на него снизу вверх и продолжила проверку.
   – Левая нижняя стропа запаски закреплена. Не отвлекайся, Скороход. Правая нижняя стропа запаски закреплена. Если пропустить хоть одну мелочь, ты можешь разбиться в лепешку. Шлем, перчатки. Вытяжной фал на месте?
   – Проверь.
   – Ты готов.
   – А ты?
   – Уже проверена, спасибо. Можешь подняться в самолет.
   Ро перешла к следующему новобранцу, а Галл забрался в самолет и сел рядом с Доби.
   – Пытаешься заарканить блондинку? – спросил Доби. – Ту, что они называют Шведкой?
   – Мечтать не вредно. А ты должен мне двадцатку, – добавил Галл, когда в проеме люка появилась Либби.
   – Тьфу. Она еще не прыгала. Ставлю десять баксов, что забуксует и не прыгнет.
   – И десятка твоя мне не помешает.
   Рассевшись, новобранцы получили напутствие от Роуан:
   – Добро пожаловать на борт. Спинки сидений установите в вертикальное положение. Время полета зависит от того, сколько слабаков разрыдается у люка. Гиббонз – выпускающий. Будьте внимательны. Не теряйте голову. Готовы к прыжку? – Новобранцы громко закричали в ответ, подтверждая свои намерения бодрыми воиственными кличами. – Так сделайте это.
   Самолет вырулил на взлетную полосу, начал набирать скорость и через пару секунд, вздернув нос, оторвался от земли. Галл быстро придавил зашевелившегося червячка сомнения и сосредоточился на Роуан, безумно соблазнительной даже в летном комбинезоне.
   Стараясь перекричать гул моторов, она снова шаг за шагом разъясняла все этапы прыжка.
   – Вон ваша зона приземления, – сказала наконец Ро, и новобранцы прильнули к иллюминаторам.
   Галл увидел холмистый луг, красивый, как на картинке, стройные ели и скрученные сосны, извилистый сверкающий ручей. Теперь главное – не врезаться в деревья или воду и точно приземлиться на луг.
   Гиббонз прошел к люку, вцепился в ручки, распахнул дверцу. В салон ворвался сильный порыв холодного ветра.
   Доби присвистнул сквозь зубы:
   – Ни фига себе. Приехали. Теперь все взаправду.
   Гиббонз высунул голову наружу, по встроенной в шлем рации что-то сказал летчику. Самолет накренился вправо, провалился в воздушную яму, выпрямился.
   – Следите за пристрелками, – крикнула Роуан. – Это ваш ориентир.
   Разноцветные ленты закружились, задергались и исчезли в деревьях.
   Галл прокрутил в голове свой прыжок, представил, как тянет клеванты, как дрейфует к земле. Следя за второй партией пристрелок, мысленно подкорректировал полет.
   – Набирай высоту! – заорал Гиббонз в шлемофон.
   Доби сунул в рот пластинку жвачки, предложил вторую Галлу, натянул шлем. За маской блеснули огромные, округлившиеся глаза.
   – Меня тошнит.
   – Только не здесь. Подожди до земли, – посоветовал Галл.
   Роуан надела шлем, поднялась.
   – Либби, ты прыгаешь второй. Не отставай от меня. Ясно?
   – Ясно.
   По сигналу Гиббонза Роуан села на краю открытого люка, уперлась руками в боковые обрезы двери.
   Либби решительно встала за ней, и все стали скандировать ее имя, глухо аплодируя затянутыми в перчатки ладонями.
   После шлепка Гиббонза по плечу Роуан бросилась вниз. Галл следил за ее полетом, просто не мог отвести от нее завороженный взгляд. Через пару секунд выстрелил и раскрылся огромным цветком над зелеными кронами и мерцающей водой бело-голубой купол.
   Новый взрыв одобрительных возгласов привел Галла в чувство. Он не заметил, как прыгнула Либби, но увидел, как раскрылся ее парашют, и повернулся, стараясь удержать в поле зрения оба купола.
   – Эй, Доби, похоже, ты должен мне десятку.
   В глазах Доби замелькали веселые искры.
   – Я приземлюсь точнее ее… и тебя. Ставлю шесть банок пива.
   – Как скажешь.
   Когда самолет пошел на второй круг, Гиббонз в упор посмотрел на Галла.
   – Готов?
   – Готов.
   – Цепляйся.
   – Я пью импортное, – предупредил Галл приятеля, подходя к люку и цепляя вытяжной фал.
   – Не дождешься. С тебя американское.
   Галл глубоко вдохнул и сел в проеме, чувствуя, как ветер колотит его по ногам. И не сводил глаз с горизонта, пока слушал инструкции выпускающего и вспоминал все, что должен сделать.
   – Приготовиться, – скомандовал Гиббонз.
   «Да готов я, готов, – подумал Галл, – не зря же я набивал себе шишки, сдирал кожу, натирал мозоли…» Шлепок по правому плечу – и он шагнул в бездну.
   Ветер и небо, и ни с чем не сравнимый восторг от того, что посмел бросить им вызов. Стремительность свободного падения, как наркотик, вспенила кровь, выбила из головы все мысли, кроме одной: о да, господи, да. Ради этого стоило родиться!
   Адреналин не помешал отсчитать положенные секунды и перевернуться ногами к земле. Парашют раскрылся, рывком застопорив падение. Галл увидел Доби, услышал дикий смех своего напарника и его радостный крик:
   – То, что надо!
   Галл, ухмыляясь, огляделся по сторонам. Пусть он не первый наслаждается видом этого бескрайнего неба, этих перекатывающихся до горизонта лесистых гор с заснеженными вершинами, этой долины, окутанной зеленой дымкой весенней травы, однако сейчас все это принадлежит только ему. И хотя это кажется невероятным, но он словно проскользнул между зимой и весной сквозь их схлестнувшиеся ароматы.
   Он маневрировал – интуитивно, учитывая приобретенный на тренировках опыт, даже капризы ветра. И, приближаясь к земле, смотрел на Роуан, на ее блестящие на солнце белокурые волосы. Она стояла, подбоченившись, и следила за ним, как он следил за ней.
   Галл нацелился на нее, мысленно провел прямую линию и словно заскользил по ней, как по реальному канату. И, ощутив уверенность в благополучном исходе, оглянулся на Доби. Черт побери, парень явно промажет, но пора подумать о себе. Галл ударился о землю, сгруппировался, покатился, вскочил, отстегнул подвесную систему и начал собирать парашют.
   Роуан, вскрикнув, побежала к деревьям. Галл напрягся в предчувствии беды и тут же успокоился, услышав поток проклятий Доби.
   Самолет, помахав крыльями, пошел на следующий круг, чтобы сбросить вторую четверку. Галл собрал снаряжение и, ухмыляясь во весь рот, направился к Доби, вытягивающему парашют на опушку.
   – С тебя пиво. Шесть банок ирландского «Харпа».
   – Да, да. Я бы не промахнулся, если б не чертов ветер. Но все равно здорово. – Лицо Доби осветилось восторгом. – Отличная прогулка. Только я проглотил жвачку.
   Роуан достала из поясной сумки батончики «Херши».
   – Вы на земле и ничего не сломали. Неплохо. Поздравляю.
   – Обалдеть. – Либби обвела всех сияющим взглядом. – С этим ничто не может сравниться. Даже близко.
   – Подожди, когда прыгнешь в огонь. – Роуан растянулась на весенней траве. – Там совершенно другой мир. – Она уставилась в небо, ожидая возвращения самолета, покосилась на севшего рядом Галла. – Ты плавно приземлился.
   – Нацелился на тебя. На солнце в твоих волосах, – добавил он в ответ на ее хмурый взгляд.
   – У тебя и вправду сдвиг по фазе от любовной лихорадки. Да поможет тебе Бог.
   Галл заметил, что она не осталась равнодушной, и сделал мысленную заметку на будущее. И, поскольку свою жвачку не проглотил, шоколадку убрал про запас.
   – Чем ты занимаешься, когда не пытаешься спасти мир?
   – Между сезонами? Отцу помогаю. Прыгаю с туристами, жаждущими пощекотать нервы, учу тех, кто ищет себе новое хобби. Подрабатываю личным тренером.
   – Держу пари, ты отличный тренер.
   – Выгодная работа. Поддерживаю физическую форму за чужой счет. А ты?
   – А я зарабатываю на жизнь играми. «Мир развлечений». Игровые автоматы, видеоигры, боулинг, электромобили.
   – Ты работаешь в галерее игровых автоматов?
   Галл закинул руки за голову.
   – Развлечения не работа.
   – Ты не похож на парня, который с утра до ночи возится с детишками и машинками.
   – Я люблю детей. Почти все они бесстрашны и открыты новому. Взрослые это забывают и предпочитают валяться перед телевизором. А ты сгоняешь с них жир.
   – Не все мои клиенты – диванные овощи. И ни один не останется прежним после моей дрессировки. – Она рывком села. – А вот и следующая группа.
   Вскоре нагруженные парашютами новобранцы вернулись на базу, где им снова предстояла физическая подготовка и теоретические занятия, а затем вторая серия прыжков.
   И так каждый день. Они отрабатывали на тренажерах приземление с полной выкладкой, изучали тактику тушения пожаров и учились читать карты, выполняли бессчетные приседания, подтягивания, отжимания, бегали по пересеченной местности и прыгали с самолета. К концу четырехнедельных жестоких испытаний число претендентов на не менее жестокую работу сократилось до шестнадцати. И эти шестнадцать наконец выстроились на последнюю перекличку.
   Когда откликнулась Либби, Доби незаметно сунул Галлу двадцатку.
   – Пожарный-парашютист Барби. Молодец, козявка, пробилась, а крутой Макгинти слинял.
   – Но мы-то стоим здесь, – напомнил приятелю Галл.
   – Еще бы. – Не успели они удариться ладонями, как их окатило ледяной волной.
   – Чтоб не воняло салагами! – С гиканьем и свистом собравшиеся на крыше ветераны вывернули на шеренгу новобранцев еще несколько ведер воды.
   – Добро пожаловать в команду! – крикнул Майкл Маленький Медведь, перекрывая хохот и проклятия пострадавших. – В самую лучшую команду! Обсушитесь – и по машинам. Мы едем в город, девочки и мальчики. Сегодня можете напиться до чертиков. Вам есть что праздновать. С завтрашнего утра вы пожарные-парашютисты, вы Зули.
   Глядя, как Галл демонстративно отжимает выигранную двадцатку, Доби расхохотался, схватился за живот и повалился на землю.
   – Первый круг за мой счет, – объявил Галл. – Либби, приглашаю.
   – Спасибо.
   Галл, улыбаясь, сунул мокрую банкноту в мокрый карман, исполнил церемонный поклон.
   – Удовольствие всецело мое.
   В своей комнате он стянул мокрую одежду, осмотрел синяки и ссадины – не такие уж страшные – и понял, что впервые за последнюю неделю получил возможность побриться. Разыскав чистую рубашку и брюки, он послал электронное письмо домой. Новость о его личной победе вызовет неоднозначную реакцию, хотя все, безусловно, сделают вид, будто счастливы не меньше, чем он. Ну, с этим ничего не поделаешь.
   Галл сунул в нагрудный карман праздничную сигару и вышел на улицу. Из-за нескольких минут, потраченных на имейл, он нашел место лишь в последнем минивэне, куда набились и новички, и ветераны.
   – Готов праздновать, новичок? – спросил Триггер.
   – Давно готов.
   – Только помни, здесь нянек нет. Машины отчалят с тобой или без тебя, и добирайся на базу, как сумеешь. Если застрянешь с женщиной, то лучше с такой, у которой есть машина.
   – Я запомню.
   – Ты танцуешь?
   – Ты приглашаешь?
   Триггер расхохотался.
   – Ты почти в моем вкусе, красавчик. Там, куда мы едем, есть танцпол. Танцы – неплохая прелюдия, если правильно ими воспользоваться.
   – Делишься личным опытом?
   – Разумеется, юный джедай^[9].
   – Интересно… а Роуан любит танцевать?
   Триггер вскинул брови.
   – Хм. Вот это я называю взять ложный след.
   – Но другой меня не интересует.
   – Тогда тебя ждет длинное одинокое лето. – Триггер похлопал Галла по плечу. – И позволь поделиться еще кое-чем из моего богатого жизненного опыта. Не так уж весело, когда не ладони, а сплошные мозоли.
   – Пять лет в отряде быстрого реагирования, – напомнил Галл. – Если лето выдастся длинным и одиноким, мои руки – в любом виде – всегда со мной.
   – Может быть. Но женщина лучше.
   – Не спорю, учитель. Не спорю.
   – У тебя дома осталась женщина?
   – Нет. А у тебя?
   – Была одна. Потом другая. На одной из них даже женился. Не сложилось. У Мэтта есть. Ты ведь оставил дома в Небраске женщину, Мэтт?
   Мэтт неловко обернулся.
   – Энни вернулась.
   – Его школьная любовь, – пояснил Триггер. – Уезжала в колледж, но когда вернулась, они снова сошлись. Две души, одно сердце. Так что Мэтт у нас не танцует… ну, в этом смысле.
   – Я понял. Хорошо, когда кто-то ждет.
   Мэтт пожал плечами.
   – Какой смысл в этом гребаном мире, если никто не ждет? И какой смысл заниматься нашим делом, если не к кому возвращаться?
   – Так, конечно, полегче, – согласился Триггер. – Однако кое-кто из нас время от времени довольствуется танцами. – Минивэн остановился на парковке, забитой пикапами и легковыми машинами. Триггер в предвкушении потер руки. – Ну, я уже пританцовываю.
   Выходя из машины, Галл обвел взглядом длинное, приземистое бревенчатое сооружение, на мгновение запнувшись на мигающей неоновой вывеске.
   – «Тащи веревку». Это не шутка?
   – Не дрейфь, приятель, может, не линчуют. – Триггер хлопнул его по плечу и важно прошествовал к дверям, щеголяя сапогами из змеиной кожи.
   Жизненный опыт, напомнил себе Галл. А жизненного опыта много не бывает.
   Он решительно вошел в тускло освещенное помещение и чуть не оглох от визгливого бренчания, которое здесь выдавалось за музыку кантри. Инструменты терзала четверка неряшливых парней, защищенных от вполне объяснимого недовольства клиентов хлипкой проволочной сеткой. Пока в бедолаг летели лишь громкие оскорбления, но вечер только начинался.
   Самые энергичные посетители толпились на танцплощадке, стуча каблуками и виляя задницами. Остальные теснились на высоких табуретах за длинной барной стойкой или на шатких стульях вокруг крохотных столиков. Кто хрустел мексиканскими начо – ядовито-оранжевыми кукурузными чипсами, истекающими перечным соусом, кто обгладывал столь же ядовито-оранжевые куриные крылышки. И все это запивалось пивом из больших пластмассовых кружек.
   Несмотря на таблички «Не курить», над переполненными пепельницами висели сизые клубы дыма. Воняло немытыми телами и пережаренным маслом.
   Галл подумал, что разумнее всего сразу начать напиваться.
   Он подошел к бару, облокотился о стойку и заказал пиво «Биттер Рут»… в бутылке. Доби протиснулся к нему, ткнул в плечо.
   – Опять пьешь импортное дерьмо?
   – Ничего подобного. Сварено в Монтане. – Галл передал Доби бутылку, заказал себе другую.
   – Вполне приличное пиво, – решил Доби после первого глотка. – Это тебе не «Будвайзер».
   – Ты прав, – ухмыльнулся Галл, чокаясь с приятелем бутылками. – Просто пиво. Ответ на кучу вопросов.
   – Вылакаю бутылку, выберу женщину и потанцую.
   Цедя пиво из горлышка, Галл разглядывал толстые неуклюжие пальцы ведущего гитариста группы.
   – Как можно танцевать под такое дерьмо?
   Прищурившись, Доби ткнул его в грудь пальцем.
   – У тебя проблемы с музыкой кантри?
   – Если ты называешь это музыкой, то на последнем прыжке порвал барабанные перепонки. Я люблю джаз, если его играют правильно.
   – Не парь мне мозги, городской пижон. Ты не отличишь блуграсс^[10] от кантри-рока.
   Галл спокойно глотнул еще пива и пропел сильным, чистым тенором:
   – Мне к тоске не привыкать… Я страдал всю жизнь свою…
   Доби ткнул его в грудь, теперь уже кулаком, но довольно ласково.
   – Да ты сплошной сюрприз, Галливер! И голос у тебя что надо. Мог бы залезть в клетку и показать деревенщинам, как это делается.
   – Пожалуй, я просто выпью пива.
   – Валяй. – Доби запрокинул бутылку, допил остатки. Рыгнул. – Я пошел за женщиной.
   – Желаю удачи.
   – Удача здесь ни при чем. Главное – стиль.
   Неповторимый стиль, думал Галл, глядя, как приятель гарцует к столику, занятому четырьмя женщинами.
   Наслаждаясь моментом, он снова облокотился о стойку и обвел взглядом зал.
   Триггер, верный своему слову, уже нашел партнершу и с энтузиазмом топтался на танцплощадке. Мэтт, верный своей Энни, сидел за столиком с Маленьким Медведем, новичком Стовиком и одним из пилотов, прозванным Стетсоном за обтрепанную, но любимую черную шляпу.
   И, конечно же, Роуан. Она с аппетитом поглощала оранжевые начо в компании Дженис Петри, Гиббонза и Янгтри. Когда Ро тряхнула головой и рассмеялась, в ее ушах закачались, засверкали сережки.
   Впервые со дня их знакомства Галл видел на ней серьги, и она явно подкрасила глаза и губы: они стали более дерзкими. А когда Картежник сдернул ее со стула и потащил танцевать, Галл отметил, что джинсы обтягивают ее попку так же соблазнительно, как простая голубая футболка – грудь.
   Когда Картежник закружил Ро, она поймала взгляд Галла и озорно улыбнулась ему, поразив в самое сердце. Ладно, если она решила убить его, он не станет мешать, даже подойдет поближе. Галл заказал еще одну бутылку пива и пошел к ее столику.
   – Привет, новичок. – Дженис отсалютовала ему истекающим соусом начо. – Хочешь потанцевать?
   – Я выпил слишком мало, чтобы танцевать под это.
   – Да уж, и захочешь, хуже не сразу найдешь. – Дженис похлопала по пустому стулу Роуан. – Но еще пара бутылок, и они покажутся нам виртуозами.
   – Кажется, ты здесь не впервые.
   – Не станешь Зули, если не переживешь хоть один вечер в «Тащи веревку». – Дженис оглянулась на ввалившуюся в бар компанию. – Во всей его прелести.
   – Местные?
   – Вряд ли. Взгляни на их сапоги. Новые и дорогущие. – Дженис подлила в свою кружку пива из стоящего на столе кувшина. – Думаю, городские явились за местным колоритом.
   Вновь прибывшие прямиком двинулись к бару. Тот, что шагал впереди, протиснулся сквозь толпу, шлепнул на стойку банкноту и проорал:
   – Виски и женщин.
   Может быть, парень напрашивался на неприятности, возможно, просто хотел быть услышанным, но, судя по улюлюканью и гоготу его приятелей, компания уже успела где-то набраться.
   Несколько человек подвинулись, освобождая место, бармен налил заказанное спиртное. Предводитель залпом выпил свой виски, хлопком припечатал пустой стакан к стойке.
   – И женщин, я сказал!
   Его спутники опять загоготали. Ищут неприятностей, решил Галл, а поскольку лично он неприятностей не искал, то вернулся к наблюдениям за Роуан, танцующей под визгливую пародию на песню «Когда заходит солнце».
   Дженис наклонилась к его уху.
   – Ро сказала, что ты работаешь в галерее игровых автоматов.
   – Вы перемывали мне косточки?
   – Естественно. Мы ежедневно обмениваемся новостями в комнате самоподготовки. Обожаю галереи. Я ас пинбола. У тебя есть пинбол?
   – Два. Новый и классический.
   – Классический? – Дженис сощурила большие карие глаза. – Неужели хай-спид?
   – Он и есть настоящая классика.
   – Мой самый любимый! – Дженис хлопнула ладонью по столу. – Когда я была маленькой, в ближайшей галерее стоял ободранный старый автомат. Я так навострилась, что могла целый день играть по одному жетону. И свой первый французский поцелуй подарила парню за пять бесплатных игр. – Она вздохнула. – Хорошее было время…
   Дженис обернулась. Галл тоже повернулся к стойке и успел заметить, как наглый любитель виски шлепнул по заднице официантку, проходившую мимо с полным подносом. В ответ на раздраженный взгляд женщины парень ухмыльнулся и поднял руки.
   – Придурок. Куда ни придешь, обязательно наткнешься на придурка.
   – Имя им легион.
   – Это мое место, – заявила вернувшаяся с танцплощадки Роуан.
   – Для тебя и придерживаю. – Галл похлопал себя по ноге.
   Ро его удивила: уселась к нему на колени, схватила его бутылку и сделала большой глоток.
   – Транжира. Покупаешь местное пиво бутылками. Может, ты еще и танцуешь, денежный мешок?
   – Потанцевал бы, если бы они сыграли хоть что-то, от чего у меня не польется кровь из ушей.
   – Ты их еще слышишь? Я могу это исправить. Напьемся!
   – Я пас, – тут же откликнулся Гиббонз. – В последний раз, когда я поддался на твои уговоры, неделю не чувствовал пальцев.
   – Даже не думай, – предупредил Янгтри. – У Шведки луженый желудок. Вся в отца.
   Роуан наклонилась к самому лицу Галла и усмехнулась.
   – А у тебя нежный желудок, крутой парень?
   Галл представил, как кусает ее пухлую нижнюю губу, один разочек, но от всей души.
   – Что предлагаешь?
   – Есть только один достойный напиток. Те-ки-ла, – пропела Ро, сопровождая каждый слог хлопком ладони по столу. – Посмотрим, какой из тебя мужчина.
   – Ты сидишь у меня на коленях, так что могла бы понять.
   Роуан вскинула голову и соблазнительно рассмеялась.
   – Никуда не уходи. Я все устрою.
   Она вскочила. Доби схватил ее за руку и развернул к себе. Титания и Пак^[11], подумал Галл.
   Ро выдернула руку, зацепила большими пальцами передние карманы джинсов и вместе с Доби под свист и аплодисменты отбила ирландскую чечетку, а затем, пританцовывая, подошла к бару, перегнулась через стойку.
   – Эй, Большой Нейт! Дюжину стопок текилы, пару солонок с дырочками и несколько ломтиков лайма. – Ро оглянулась, скользнула безразличным взглядом по парню, демонстративно ухватившемуся за ширинку, и отвернулась. – Если Молли некогда, я сама возьму.
   Парень, похвалявшийся своим хозяйством, хлопнул перед Ро на стойку стодолларовую купюру.
   – За текилу и десять минут с тобой на улице.
   Едва заметным кивком Роуан остановила бармена, обернулась и на этот раз посмотрела наглецу прямо в глаза.
   – Поскольку у тебя напрочь отсутствует обаяние, думаю, ты привык платить женщинам, а потому считаешь всех нас шлюхами.
   – А ты трясешь задницей и сиськами с тех пор, как я сюда зашел. Я просто предлагаю деньги за разрекламированный товар. Для начала можешь выпить за мой счет.
   Галл чертыхнулся про себя и привстал, но Гиббонз положил ладонь на его плечо.
   – Не мешай ей. Поверь, она справится.
   – Не люблю, когда пьяные пристают к женщинам.
   Галл оттолкнулся от стола и, поскольку уровень шума заметно понизился, ясно услышал слова Роуан, произнесенные приторно-сладким тоном:
   – Ага, значит, сначала выпивка. Так ты этим завлекаешь? – Ро схватила стопку и – при своем росте – легко опрокинула ее на голову парня. – Угощайся, придурок.
   Для пьяного в стельку парень слишком быстро прижал Ро спиной к стойке, обхватил ладонями ее груди и сжал.
   Правда, Ро отреагировала еще быстрее. Не успел Галл пробежать и половины разделявшего их расстояния, как она одной ногой, обутой в сапог, треснула мерзавца по подъему, а колено другой вонзила ему в пах, которым он так гордился. Парень от боли согнулся пополам, а Ро, не дав ему опомниться, сшибла его на пол самым классным апперкотом, какой только Галлу доводилось видеть.
   Представление на этом не закончилось. Один из приятелей пострадавшего неосмотрительно потянул Ро за плечо. Она схватила его за руку, дернула мимо себя и придала ускорение пинком под зад. Бедолага врезался в приятеля, пытавшегося подняться с полу, а Ро развернулась к парню номер три.
   – И ты туда же?
   – Нет. – Он поднял руки, капитулируя. – Нет, мадам, даже не думаю.
   – Пожалуй, у тебя есть капля мозгов. Забери своих дуроломов, пока я не разозлилась. Видишь ли, когда я злюсь, я просто слетаю с катушек.
   – По-моему, она прекрасно справилась сама, – заметил Доби.
   – Неподражаемо. – Галл приложил руку к сердцу. – Я влюблен.
   – А я не хотел бы влюбиться в женщину, которая может вымыть мною пол.
   – Кто не рискует, тот не выигрывает.
   Полдюжины Зули решительно выпроводили раздолбаев, прекрасно обойдясь без помощи Галла.
   Роуан снова повернулась к стойке, демонстративно одернула футболку.
   – Так как насчет текилы, Большой Нейт?