— Это вещественное доказательство!
   Рорк промолчал и только насмешливо приподнял брови.
   — Ты хоть отдаешь себе отчет, сколько запретов я уже нарушила, посвятив тебя в это дело? — В следующую секунду в памяти Евы всплыло лицо Бумера, его неестественно вывернутая рука. — К черту! Я попробую.
   — Молодец! — Рорк отключил компьютер. — Теперь ты готова уснуть?
   — На пару часиков. — Ева перестала бороться с усталостью и, заложив руки за голову, спросила:
   — Ты снова меня уложишь?
   — Так и быть. — Он подхватил ее на руки. — Только на сей раз ты останешься там, где я велю.
   — Знаешь, Рорк, когда ты повелеваешь, мое сердце начинает трепетать, как мотылек…
   — Подожди, дай мне тебя уложить. Вот когда начнется настоящий трепет!
   Ева со смехом уронила голову ему на плечо. Он вынес ее из лифта спящей.

Глава 4

   Еще не рассвело, а на столике в изголовье уже запищал сотовый телефон. Женщина по имени Ева еще спала, но полицейский, никогда в ней не засыпавший, тут же схватил трубку.
   — Даллас на связи.
   — Господи, Даллас! Помоги мне!
   Ева узнала голос Мевис. Впрочем, кто-нибудь другой вряд ли узнал бы его: голос срывался на визг, в нем слышались истерические нотки, — Мевис? Что случилось? Ты где?
   — Приезжай! — Мевис дышала, как загнанная лошадь, и для пущего сходства хрипела. Она явно пребывала в шоке. — Только скорее. Скорее, умоляю! По-моему, она мертвая. Я не знаю, как быть.
   Ева не стала больше спрашивать, где находится Мевис, а включила определитель номера. Мевис звонила из квартиры Леонардо.
   — Никуда не уходи, — сказала Ева твердо и спокойно. — Ни к чему не прикасайся. Ты поняла? Ничего не трогай и никого не впускай. Дождись меня. Эй, Мевис!
   — Да, да, я дождусь. Ничего не буду трогать. Только ты побыстрее. Это такой ужас!
   — Уже бегу.
   Обернувшись, она обнаружила, что Рорк не только проснулся и встал, но уже успел натянуть брюки.
   — Я с тобой.
   Еве было не до споров. Уже через пять минут они неслись сквозь ночь. На улицах, запруженных днем туристами, было пусто, и только реклама по-прежнему соблазняла всеми мыслимыми удовольствиями и товарами. Зато в Гринвич-Виллидж было полно никогда не смыкающих глаз чудаков, попивающих из крохотных чашечек кофе в уличных кафе. Потом пошли уснувшие кварталы, облюбованные художниками.
   Рорк нарушал молчание только для того, чтобы спросить, куда поворачивать. Ева была ему благодарна за деликатность. Она понимала, что с Мевис случилось что-то ужасное, и терялась в догадках. Зачем ее понесло к Леонардо? Что она там обнаружила?
   Между домами гулял ветер, грозящий превратиться в ураган. Ева выскочила из машины, когда Рорк еще не до конца затормозил, и чуть не задохнулась, получив в лицо порцию пыли. Преодолев тридцать ярдов, остававшихся до подъезда, она нажала кнопку переговорного устройства.
   — Мевис, это Даллас. Мевис!
   Только спустя десять секунд она догадалась, что устройство испорчено, а дверь не заперта. Ева бросилась к лифту, Рорк едва поспевал за ней.
   Оказавшись на нужном этаже, Ева поняла, что ее страх был ненапрасным. В прошлый раз студия Леонардо поражала живописным беспорядком, теперь же здесь царил бессмысленный кавардак: куски разодранной материи, перевернутые столы, все, что только можно, разбросано и разбито.
   Но хуже всего — эти пятна крови на стенах, словно здесь покуролесил какой-то безумец, обмакнувший руку в красную краску.
   — Ничего не трогай! — машинально предупредила Ева Рорка. — Мевис!
   Она сделала два шага и остановилась: одна из занавесок шевельнулась, потом отъехала в сторону. Показалась Мевис, с трудом держащаяся на ногах.
   — Даллас… Слава богу!
   — Все в порядке, все в порядке… — При виде Мевис Ева облегченно перевела дух. На одежде и на руках Мевис была кровь, но не ее, чужая. — Тебе тоже досталось? Сильно?
   — Головокружение и тошнота. Голова…
   — Пусть лучше сядет. — Рорк взял Мевис за руку и подвел к креслу. — Садись, вот так… Ева, у нее шок. Принеси какое-нибудь одеяло. Обопрись головой о спинку, Мевис. Молодец. А теперь закрой глаза и глубоко дыши.
   — Мне холодно…
   — Знаю. — Рорк взял из рук Евы большой атласный лоскут и накрыл им Мевис. — Дыши как можно глубже, не торопись. — Он бросил взгляд на Еву. — Ей нужна медицинская помощь.
   — Прежде чем вызывать «Скорую», надо разобраться, что тут стряслось. Постарайся пока сам ее успокоить.
   Уже подозревая, что за находка ее ждет, она заглянула за занавеску.
   Такой ужасной смерти Ева не пожелала бы никому. Она сумела опознать убитую только по волосам, огненной гриве волос. Лица с поразительно правильными чертами больше не существовало: под градом жестоких ударов оно превратилось в кровавое месиво.
   Орудие преступления валялось тут же — то ли какой-то причудливый посох, то ли прогулочная трость, мало, впрочем, пригодная для использования по прямому назначению. Под запекшейся кровью можно было разглядеть серебряное покрытие толщиной в добрый дюйм; рукоятка была выполнена в виде волчьей головы с оскаленной пастью.
   Два дня назад Ева видела эту вещь здесь же, в углу. В проверке пульса не было необходимости, но Ева все равно приподняла и опустила безжизненную руку Пандоры. Потом она невольно попятилась, чтобы не находиться в этом страшном месте даже лишние секунды.
   — Господи… — прошептал у нее за спиной Рорк и положил руки ей на плечи. — Что же теперь?
   — Что полагается. Мевис здесь ни при чем. Он заставил ее обернуться.
   — Это мне и так ясно. Ты сейчас ей очень нужна — как подруга и как опытный полицейский.
   — Знаю.
   — Боюсь, вам обеим будет нелегко.
   — Тем более, нечего медлить!
   Она вернулась к Мевис. Та была мертвенно-бледной, багровые рубцы на щеке и синяк под глазом только подчеркивали белизну лица. Ева нагнулась и взяла ледяную руку Мевис в свою.
   — Тебе придется все мне рассказать. Можешь не торопиться, главное — ничего не упусти.
   — Она не двигалась. Все в крови, лицо вообще как…
   И она не двигалась.
   — Мевис. — Ева крепко стиснула ей пальцы. — Посмотри на меня. Расскажи подробно, как все было, с той минуты, как ты сюда вошла.
   — Я пришла… Я хотела… Я решила поговорить с Леонардо. — Она задрожала, комкая окровавленными руками материю, в которую куталась. — Мне позвонили из клуба, сказали, что, когда он в последний раз пришел туда искать меня, на нем лица не было. Он даже угрожал вышибале, а это на него не похоже. Я не хотела, чтобы он погубил свою карьеру, и решила с ним поговорить. Кто-то сломал охранную систему, и я вошла просто так. Дверь была не заперта, я подумала, что, может быть, он… — Мевис перешла на неразборчивое бормотание.
   — Леонардо был здесь?
   — Леонардо? — Мевис испуганно оглядела помещение. — Нет, кажется, его не было… Я позвала его, потому что испугалась этого разгрома, но мне никто не ответил. Потом я увидела кровь. Боже, сколько крови! Я испугалась, Даллас: вдруг он решил покончить с собой, совершил какую-нибудь глупость? Я заметалась, откинула занавеску и наткнулась.., на нее. Кажется, я потеряла сознание, а может быть, и нет. Помню, я стояла перед ней на коленях и пыталась закричать, но никак не могла. Крик звучал у меня в голове — страшный, непрекращающийся крик… А потом меня ударили, вот здесь… — Она неуверенно поднесла руку к затылку. — Очень больно. Но когда я пришла в себя, все осталось в точности таким же: она, вся эта кровь… Я позвонила тебе.
   — Понятно. Скажи, Мевис, ты ее трогала? К чему-нибудь здесь прикасалась?
   — Не помню. Кажется, нет.
   — Кто разукрасил тебе лицо?
   — Пандора…
   Еве стало страшно.
   — Милая, ты только что сказала, что нашла ее мертвой.
   — Это было раньше. Вечером. Я была у нее дома… Ева выдержала паузу, чтобы успокоиться.
   — Значит, вечером ты пришла к ней домой? Когда конкретно?
   — Точно не знаю. Часов в одиннадцать, наверное. Я хотела ее предупредить, что не собираюсь навязываться Леонардо, и взять с нее обещание, что она не станет ему пакостить.
   — Неужели вы опять подрались?!
   — Она чем-то накачалась. У нее были гости, что-то вроде вечеринки. Она начала меня обзывать, я не стерпела и ответила тем же. Ну и пошло… Она меня ударила, чуть не задушила! — Мевис откинула волосы, чтобы показать синяки и царапины на шее. — Двое ее гостей нас разняли, и я ушла.
   — Куда ты отправилась?
   — Сначала в один бар, потом в другой. — Она попыталась улыбнуться. — В общем, я обошла много баров. Страшно себя жалела. Болталась, чтобы успокоиться. А потом мне взбрело в голову поговорить с Леонардо.
   — Когда ты здесь появилась? Ты знаешь, который был час?
   — Нет. Наверное, очень поздно. Часа три-четыре.
   — Так ты говоришь, что не застала Леонардо?
   — Нет. Я думала, что он дома, хотела с ним поговорить, но она… Что теперь будет?
   — Я этим займусь. Я обязана доложить о случившемся, Мевис. И чем скорее я это сделаю, тем лучше. Я все должна зафиксировать, запротоколировать. А тебя придется отвезти на допрос.
   — На что?! Не думаешь же ты…
   — Ясное дело, не думаю! — Ева старалась говорить быстро и решительно, чтобы заглушить собственный страх. — Главное, побыстрее во всем разобраться и снять с тебя все подозрения. Пока что ни о чем не беспокойся и положись на меня.
   — Но я сейчас ни на что не гожусь!
   — Ты сиди и приходи в себя, а я буду действовать. Главное, припомни все подробности: с кем вчера вечером разговаривала, где была, что видела. Вспомни все, что только сможешь. Немного погодя мы к этому вернемся.
   — Даллас! — Мевис содрогнулась. — Леонардо… Он на такое не способен.
   — Положись во всем на меня, — повторила Ева и бросила взгляд на Рорка, который, поняв, что от него требуется, присел рядом с Мевис.
   Ева подняла телефонную трубку и отвернулась.
   — Даллас. Умышленное убийство…
 
   Еве никогда не жилось легко. Работая в полиции, она многого насмотрелась и ко многому успела привыкнуть. Но она никогда не могла бы подумать, что самой большой трудностью в ее профессиональной деятельности окажется снимать показания с Мевис.
   — Ты нормально себя чувствуешь? Мы могли бы отложить допрос.
   — Ничего врачи сделали мне обезболивающий укол. — Мевис боязливо потрогала шишку на затылке. — Вообще ничего не чувствую! Они накачали меня еще чем-то. Я теперь как огурчик.
   Ева внимательно осмотрела лицо подруги, удостоверилась, что кожа приобрела здоровый оттенок. Все выглядело нормально, но она все равно чего-то опасалась.
   — Слушай, тебе бы не повредило провести денек-другой в больнице.
   — Лучше не откладывать, а немедленно приступить к делу. Леонардо… — Мевис закашлялась. — Его не нашли?
   — Еще нет. Учти, Мевис, ты вправе пригласить на допрос своего адвоката.
   — Мне нечего скрывать. Ведь я ее не убивала, Даллас!
   Ева покосилась на свой диктофон. У нее еще была в запасе пара минут.
   — Ты только ничему не удивляйся, Мевис. Я должна действовать по всем правилам. Чтобы комар носу не подточил! Если я отступлю от правил хотя бы на шаг, дело передадут другому следователю. Тогда я не смогу тебе помочь.
   Мевис облизнула губы.
   — Непростая задачка…
   — Бывает гораздо хуже. Придется выдержать. Мевис попробовала улыбнуться, и это у нее почти получилось.
   — Нет ничего хуже, чем войти в комнату и напороться на убитую Пандору. Ничего!
   "Что ты, это еще пустяки!» — подумала Ева, но промолчала и согласно кивнула. Потом она включила диктофон, назвала себя, свой личный номер, зачитала Мевис ее права. Начался замедленный повтор неоднократно пройденного.
   — Вы утверждаете, что, явившись домой к потерпевшей, чтобы с ней побеседовать, застали там других людей?
   — Да, несколько человек. Это было похоже на небольшую вечеринку. Я узнала Джастина Янга — ну, ты его, наверное, помнишь, это известный актер, и Джерри Фитцджеральд, манекенщицу. Там был еще один мужчина, незнакомый. Похож на «пиджака» — ну, на крупного менеджера.
   — Пострадавшая напала на вас?
   — Да, мне разок попало, — уныло подтвердила Мевис, трогая пострадавшую шею. — Набросилась, как разъяренная кошка! Она так вращала глазами, что я сразу поняла: накачалась.
   — По вашему наблюдению, она употребила наркотическое средство?
   — Тогда уж — злоупотребила. Глаза размером с колесо, а силища… Мне уже приходилось мериться с ней силами, ты же видела. — Ева поморщилась. — В тот раз я могла справиться с ней в два счета, а тут…
   — Вы дали ей сдачи?
   — По крайней мере один раз я ее зацепила. Она меня оцарапала — не ногти, а когти! Ну, я вцепилась ей в волосы. Кажется, нас растащили Джастин Янг и тот «пиджак».
   — Что было потом?
   — Еще минуту-другую мы с ней ругались. Потом я ушла. Двинулась по барам.
   — Куда именно вы пошли? Долго там пробыли?
   — Я точно не помню. Заглянула в пару местечек. Кажется, сперва в «Зигзаг» — это на углу Шестьдесят первой стрит и Лексингтон-авеню.
   — Вы с кем-нибудь разговаривали?
   — Да с кем бы я стала разговаривать в таком состоянии? Лицо горит, настроение хуже некуда… Заказала стройной зомби» и уткнулась в рюмку.
   — Как вы расплачивались?
   — Кажется, кредитной карточкой. «Ухе легче, — подумала Ева. — Есть данные о времени и месте».
   — Куда вы отправились потом?
   — Так, шаталась, заглядывала в разные подвальчики. Я здорово нагрузилась…
   — Значит, вы и там заказывали спиртное?
   — Наверное. Во всяком случае, когда мне взбрело в голову зайти к Леонардо, я была совсем пьяная.
   — Как вы туда добрались?
   — Пешком. Надо же было хоть немного протрезветь! Вот и побрела. На своих двоих.
   Надеясь освежить память Мевис, Ева повторила все, что успела зафиксировать.
   — Так куда вы пошли после «Зигзага»? — спросила она затем.
   — После двух «тройных зомби»? Я уже не шла, а тащилась. Понятия не имею, куда я отправилась, Даллас! Не знаю, как называются остальные заведения, в которых я побывала, и что еще пила. Все как в тумане. Музыка, смех, танцы на столе…
   — Танцы на столе? — Ева ухватилась за эту зацепку. — Танцевала женщина или мужчина?
   — Мужчина. Высокий, как будто с татуировкой. А может, это была и не татуировка, а краска. То ли змея, то ли ящерица.
   — Как этот танцор выглядел?
   — Брось, Даллас, меня не интересовало то, что выше пояса.
   — Вы к нему обращались?
   Мевис закрыла лицо руками, напрягая память. Это занятие, судя по всему, требовало нечеловеческих усилий.
   — Не помню, хоть плачь! Все-таки я сильно набралась. Помню только, как шла. Я решила во что бы то ни стало добраться до Леонардо. Мне не хотелось вваливаться к нему пьяной: ведь я считала, что увижусь с ним в последний раз. И я выпила таблетку для протрезвления. А потом я нашла ее. Уж лучше бы было остаться пьяной…
   — Что вы увидели, когда вошли в студию Леонардо?
   — Кровь. Столько крови! Все перевернуто, порвано… Я испугалась, что Леонардо покончил с собой, бросилась туда, где он обычно работал, и увидела ее. — Начиная с этого момента воспоминания Мевис стали гораздо отчетливее. — Я увидела ее… Узнала по волосам и одежде — она с вечера не переоделась. Зато лицо… Его, можно сказать, уже не было. Я хотела закричать, но не смогла и опустилась рядом с ней на колени. Не знаю, что я собиралась сделать, просто у меня было ощущение, что надо что-то предпринять. Потом этот удар по голове… Очнувшись, я вызвала тебя.
   — Видели ли вы кого-нибудь на улице, подходя к дому?
   — Нет. Было очень поздно.
   — Расскажите, как вы попали в дом.
   — Охранное устройство не работало, но это меня не испугало: уличные хулиганы любят их бить. Я ничего не подумала, просто вошла.
   — Как вы попали в студию?
   — Дверь была отперта.
   — Вы вошли и увидели Пандору. Вы с ней не разговаривали, не ссорились?
   — Нет… Я же уже сказала: она лежала мертвая!
   — Раньше вы дважды с ней скандалили. Повторился ли у вас скандал вчера в квартире Леонардо?
   — Это с мертвой-то?! Слушай, Даллас…
   — Почему вы скандалили с ней раньше?
   — Она грозила, что навредит карьере Леонардо. — На исцарапанном лице Мевис отражались все ее чувства сразу: боль, страх, горе. — Она вцепилась в него мертвой хваткой! Мы с ним любили друг друга, но она его не отпускала. Ты же сама видела, какая она была, Даллас!
   — Для вас очень важны Леонардо и его карьера?
   — Я его люблю, — тихо ответила Мевис.
   — И готовы на все, чтобы его защитить?
   — Я решила больше ему не мешать, — ответила Мевис с достоинством, которое пришлось Еве по душе. — Иначе она бы ему напакостила, а я не хотела, чтобы это случилось.
   — Мертвой она уже не сможет напакостить ни ему, ни вам, — осторожно заметила Ева.
   — Я ее не убивала!
   — Вы пришли в ее дом, устроили ссору, она вас ударила, вы дали ей сдачи. Уйдя, вы напились. Потом добрались до квартиры Леонардо и застали там ее. Возможно, вы снова повздорили, возможно, она опять на вас набросилась. Вы были вынуждены обороняться, и все получилось так, как получилось.
   В огромных усталых глазах Мевис появилось удивление, потом обида.
   — Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что это не правда.
   Ева подалась вперед, понимая, что сейчас главное — ничем не выдавать своего истинного отношения к случившемуся.
   — Пандора превращала вашу жизнь в ад, угрожала человеку, которого вы любите. Наконец, она причиняла вам физическую боль. Снова вас увидев, теперь уже в квартире Леонардо, она на вас набросилась, сбила с ног.
   Вы ударились головой и с испугу схватили первое, что попалось под руку. Для самозащиты, конечно. Вы ударили ее, обороняясь. Наверное, она продолжала на вас наступать. Тогда вы ударили ее еще раз. Опять-таки самооборона. А потом вы потеряли над собой контроль и молотили ее до тех пор, пока не убедились, что она испустила дух.
   Мевис тяжело дышала и так отчаянно трясла головой, что, казалось, еще немного — и голова слетит с плеч.
   — Ничего подобного! Я ее не убивала. Она уже была мертвая. Опомнись, Даллас, как ты могла подумать, что я вообще на такое способна?!
   — Возможно, возможно… — Сердце Евы обливалось кровью, но она убеждала себя, что допрос должен быть проведен по всем правилам. — А может быть, это дело рук Леонардо и вы его выгораживаете? Вы видели, как он вышел из себя, Мевис? Как схватил палку и ударил ее?
   — Нет, нет, нет!
   — Или так: вы оказались там уже после того, как он сделал это. Вы застали его стоящим над телом. Он был в панике. Вы решили ему помочь, выгородить его.
   — Нет, все было не так! — Мевис вскочила с кресла побелевшая, с безумными глазами. — Его там вообще не было, я никого не видела. Он бы этого ни за что не сделал! Почему ты меня не слушаешь?!
   — Я вас слушаю, Мевис, слушаю. Сядьте. — Ева старалась теперь говорить как можно мягче. — Мы почти закончили. Желаете что-нибудь добавить к своим показаниям или внести в них какие-либо изменения?
   — Нет, — пробормотала Мевис, безучастно глядя через Евино плечо.
   — Первый допрос окончен. Допрашиваемая — Мевис Фристоун, дело об убийстве. Вела допрос лейтенант Ева Даллас. — Указав дату и время, она выключила диктофон и облегченно перевела дух. — Прости меня, Мевис. Прости!
   — Как ты могла говорить мне такие вещи?!
   — Ничего не поделаешь. Я обязана задавать такие вопросы, а ты обязана на них отвечать. — Она положила ладонь на руку Мевис. — Возможно, мне придется еще раз повторить всю эту волынку, а ты снова будешь отвечать. — Встретив удивленный взгляд Мевис, Ева чуть заметно улыбнулась. — Я ведь не знаю, что найдут эксперты, какими будут результаты лабораторных анализов. В общем, если нам не повезет, тебе придется обзавестись хорошим адвокатом.
   Мевис снова побледнела, побелели даже губы. Она сделалась похожей на труп с внезапно ожившим, затравленным взглядом.
   — Ты меня арестуешь?
   — Не знаю, дойдет ли до этого, но ты должна быть готова ко всему. А теперь Рорк отвезет тебя домой. Ты выспишься, а потом сделаешь над собой усилие и постараешься все вспомнить: время, адреса, людей. Все, что всплывет в памяти, тщательно зафиксируешь и передашь мне.
   — А что будешь делать ты?
   — Выполнять свой долг. Я опытный специалист, Мевис. Помни об этом и доверяй мне: я постараюсь во всем разобраться.
   — Разобраться… — с горечью в голосе повторила Мевис. — Постараешься меня выгородить перед своим начальством? А я-то верила в презумпцию невиновности!
   — Это еще одна сказка для взрослых из тех, в которые мы верим. — Ева встала и вывела Мевис в коридор. — Я сделаю все возможное, чтобы побыстрее раскрыть убийство. Но больше ничего не могу тебе обещать.
   — Хотя бы сказала, что веришь мне…
   — Считай, что я это уже сказала.
 
   Писанина и формальности — неизменные составляющие любого расследования. Но никогда еще Ева не справлялась со всем этим так быстро. Не прошло и часа, как Мевис Фристоун была отпущена на свободу. Официально она значилась свидетелем, однако Ева знала, что Мевис — главная подозреваемая Желая незамедлительно исправить эту ситуацию, она поспешила к себе в кабинет.
   — Что за история про Мевис и знаменитую манекенщицу?
   — Фини! — Она была готова расцеловать своего коллегу, каким бы помятым он ни выглядел с утра пораньше. Фини сидел за ее столом со своим неизменным пакетиком орешков в сахаре и недоуменно хмурился. — Как быстро разносятся новости!
   — Это было первое, что я услышал, когда заглянул в наш кафетерий. Когда лучшую подругу ведущего следователя ловят на месте преступления, это становится сенсацией.
   — Никто ее не ловил. Она свидетель. Пока.
   — Журналисты уже идут по следу. Мевис еще не назвали по имени, зато ее личико красуется во весь экран. Жена вытащила меня из-под душа, чтобы я посмотрел и послушал. Пандора ведь была очень заметной персоной.
   — И осталась ею даже после смерти. — Ева утомленно опустилась на стул. — Хочешь познакомиться с показаниями Мевис?
   — Зачем еще я, по-твоему, здесь сижу? От нечего делать?
   Она сообщила ему кратко основные моменты, воспользовавшись понятным обоим полицейским жаргоном. Фини озабоченно насупился.
   — Черт возьми, Даллас, она попала в серьезный переплет! Раз ты сама видела, как они выясняли отношения силовым методом…
   — Более того, мне тоже при этом досталось! Как ей только взбрело в голову снова явиться к Пандоре?! — Ева встала и зашагала по кабинету. — Это все портит. Одна надежда на лабораторию: вдруг они найдут красноречивые улики? Но особенно рассчитывать на это нельзя. Ты сейчас сильно загружен, Фини?
   — Лучше не спрашивай! — Фини махнул рукой. — Скажи уж сразу, что тебе надо.
   — Давай начнем с ее кредитной карточки. Она помнит первый притон, в который завалилась, — какой-то «Зигзаг». Если подтвердится, что в момент смерти Пандоры Мевис находилась там или в каком-нибудь еще заведении, она спасена.
   — Тут я могу тебе помочь, но… Она ведь оказалась на месте преступления в очень неудачный момент — буквально сразу после убийства. Преступник еще находился там, иначе Мевис не схлопотала бы по голове.
   — Знаю. Но нельзя упускать ни одной возможности. Я допрошу людей, которых Мевис видела и узнала дома у Пандоры. Их показания — это уже кое-что. Потом буду искать парня с татуировкой, танцующего на столах клиентов.
   — Веселенькое занятие! Ева чуть заметно улыбнулась.
   — Необходимо найти людей, способных подтвердить, что Мевис действительно была на бровях. Если перед тем, как явиться к Леонардо, она прошлась по нескольким кабакам, у нее не хватило бы сил справиться с Пандорой.
   — Она, кажется, утверждает, что Пандора была наркоманкой.
   — Это тоже предстоит проверить. Дальше — пропавший Леонардо. Куда он, к дьяволу, подевался среди ночи?! И где находится сейчас?

Глава 5

   Леонардо тем временем лежал ничком на полу посреди гостиной Мевис. Он провалялся так несколько часов, высосав целую бутылку виски; может, он и после такой дозы удержался бы на ногах, но его окончательно подкосила жалость к себе.
   Очнувшись, Леонардо первым делом провел рукой по лицу. Не исключалось, что после ночи загула лицо окажется расквашенным. Но опасения — по крайней мере в этом отношении — оказались напрасными: лицо было в целости и невредимости, разве что немного помято и чуть-чуть поцарапано от падения ничком на пол.
   Леонардо мало что помнил. Именно из-за боязни впасть в беспамятство он редко пил, а если выпивал, то старался не превышать свою норму. Стоило ему немного перебрать — ив памяти возникали провалы.
   Он как будто помнил, как ввалился в дом Мевис, воспользовавшись ключом, который она ему торжественно вручила, когда оба пришли к выводу, что они не просто сексуальные партнеры, а любят друг друга.
   Увы, хозяйки дома не оказалось — в этом Леонардо был уверен твердо. А вот что он делал до этого? Тут-то и начинались провалы. Он помнил, хоть и гораздо более смутно, как слонялся по улицам, прикладываясь к бутылке — вот только купил он ее или украл?.. И где его носило? Одно Леонардо знал точно: в руках он держал бутылку, а внутри у него злодействовало выпитое виски.
   Допился до бесчувствия — вот стыд! Как можно было надеяться уговорить Мевис вернуться к нему, явившись в таком виде? Хорошо, что он ее не застал.
   Сейчас его, ясное дело, мучило похмелье, да такое, что впору было взмолиться о пощаде — только знать бы, кому адресовать мольбы! И все-таки Леонардо заставил себя встать: ему не хотелось, чтобы Мевис обнаружила его здесь в таком позорном состоянии. Он нашел в аптечке болеутоляющее и отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе покрепче.