Задумчиво подперев всеми десятью растопыренными пальцами левой руки подбородок Гвноллопуп с надеждой поглядел на дверь. Хорошо бы, чтобы сейчас в дверь вошел чумазый и запыхавшийся курьер и привез бы срочную депешу из Дрос Дельпокс от графа Пека с требованием немедленно и под строжайшем конвоем доставить провинившегося мага Пипкина ко двору... Но курьер не вошел.
   - Сэр... Мистер Пипкин, - вновь тяжело вздохнув начал неприятный разговор капитан. - Можете вы мне объяснить, что на вас нашло?
   Пипкин задумчиво почесал рассеченную левую бровь. Где это его так угораздило? Точно он не помнил, но было больно.
   - Во-первых я отказываюсь говорить без цветка алоэ. Вы должны обеспечить выполнение трех моих требований, прежде чем приступать к допросу.
   - Трех разумных требований.
   - Что неразумного в цветке алоэ?
   - По правде говоря ничего, но поймите, что сейчас - не сезон для подобных вещей. Да и скажите, положа руку на сердце, ну зачем он вам сдался-то?
   - Нужен, - упрямо стоял на своем Пипкин. Он сам не знал, какой ему прок от цветка алоэ. Просто это была самая абсурдная и бесполезная вещь которую он мог только потребовать, чтобы потом был повод упрекнуть пучеглазого капитана в самоуправстве.
   - Но зачем?!
   - Это связано с моими религиозными убеждениями, - немного помолчав сказал Пипкин.
   - С чем?!!!
   - С религиозными убеждениями, капитан. У каждого человека есть свои убеждения. Даже у вас они есть, хотя вы и не человек, а подхолмник. Вы ведь не будете это отрицать?
   Капитан Гвноллопуп Разз'ви'нг в религиозные убеждения которого входили ритуалы поклонения громадным дождевым червям только потряс своей тыквообразной головой.
   - Ваше третье требование будет удовлетворено, как только у нашего управления появится такая возможность, - наконец решил он. - Мы немедленно пошлем запрос в Дрос Дельпокс и цветок алоэ доставят вам со специальным курьером. Разумеется, на это может уйти время. Если вы предпочитаете провести его в камере...
   - Вряд ли это необходимо, - неохотно признал Пипкин. - Но я хочу получить свой цветок, чем бы не закончилось дело.
   - Ну, дело в общем-то уже окончено. Ваш общественный защитник и адвокат подписал все бумаги и от вашего имени признал, что все предъявленные вам обвинения вы признаете справедливыми.
   - Что?! - завопил было Пипкин, но тут же схватился руками за голову и застонал от боли...
   - Вам плохо? - заволновался Гвноллопуп.
   - Последствия мозготрясения. Внезапный приступ. Дайте-ка мне просмотреть эти бумаги, - сказал Пипкин, тяжело дыша. - Так... Что тут у нас? Признаю все выдвинутые против меня обвинения справедливыми... От лица обвиняемого личный поверенный и общественный адвокат Хью-Говард... Число и подпись. Вы за это ответите капитан! А этому двухголовому мутанту я обе башки отверну, как только выйду!
   - Вы усложняете свое положение!
   - А мне плевать!
   - Послушайте, Пипкин. Успокойтесь. Мне кажется я нашел решение, которое устроит нас всех, - умиротворяюще сказал Гвноллопуп.
   - И какое же это? - подозрительно спросил Пипкин.
   - Меня надоумил ваш приступ. Вы ведь недавно перенесли сильное мозготрясение, верно?
   - Ну не такое уж и сильное...
   - Сильное мозготрясение, - с нажимом продолжил Гвноллопуп. - Очень сильное и весьма опасное для жизни. Готов поспорить, что у вас после этого бывают жуткие приступы, во время которых вы совершенно ничего не соображаете.
   Взгляд мага сделался задумчивым. Капитан повеселел.
   - Скорее всего вчера вас случился один из таких ужасных приступов. Это очень большая трагедия для нашего города, что один из его самых выдающихся жителей так сильно пострадал. Население отнеслось к вам с сочувствием и пониманием. А что касается материального ущерба и некоторого количества жертв... Мозготрясение, как мне кажется, можно подвести под статью о непреодалимых стихийных бедствиях, что гарантированно избавит вас от необходимости оплачивать счета. Никто ведь не может предсказать, куда ударит молния, или что натворит человек после сильного стресса, вызванного мозготрясением. А все пострадавшие были людьми отнюдь не безупречной репутации, так что... Вот только жуликам из страховах компаний придется раскошелиться, но я не думаю, что это нас с вами сильно опечалит...
   Кривая ухмылка Пипкина заставила капитана вздрогнуть.
   - Простите, капитан. Мне не следовало относиться к вам с предубеждением и теперь я думаю, что несмотря на то, что вы подхолмник (уж извините за прямоту) - вы далеко пойдете. Какие бумаги я должен подписать?
   XVI.
   Укрывший опавшую листву снег слегка поскрипывал под ногами. Пипкин остановился и носком сапога ковырнул наст. Листья под снегом еще не успели покоричниветь и начать гнить.
   Маг зашагал дальше, пару раз остановишись, чтобы полюбоваться на усыпанные красной листвой клены. Он постоял у фонтана и некоторое время смотрел на мраморные фигуры писающего мальчика и русалки. Потом поглядел на солнце. Почти полдень.
   После освобождения из-под стражи Пипкин успел посетить баню, лечебницу и парикмахерскую. Он чувствовал себя почти что настоящим человеком.
   Четыре скрипучих ступеньки и знакомый столик с вырезанным когда-то именем. Внутри кафе, конечно, теплее и уютнее, но день выдался не такой уж прохладный, и маг хотел посидеть на свежем воздухе.
   - Ты разве не знаешь, что зимой я не обслуживаю эти столики?
   - Знаю, сэр. Просто... Мне кажется, что так правильней будет поговорить здесь.
   Пипкин поднял голову, посмотрел на старого эльфа и виновато пожал плечами.
   - Правильней?.. Гмм... Может ты и прав, - вздохнул Тинерлин. - А может и нет. Мне кажется, вы, люди, никогда не перестанете принимать желаемое за действительное. В этом ваша слабость. И в этом ваша сила. Вы - всего лишь беспомощные мечтатели и романтики.
   - А разве эльфы не такие?
   - Мы умеем ценить красоту. Звезды и луну, ветер и море, песни и веселье... Но мы не умеем безоглядно любить.
   - Любить несмотря ни на что? Это что - слабость?
   - Романтик, - хмыкнул эльф. - Держи. Для тебя я сделал исключение. Вот твой кофе. И мятный чай для нее.
   - Спасибо.
   Тинерлин ушел.
   Пипкин отхлебнул кофе.
   - Разве можно угадать куда ударит молния? - пробормотал он.
   Вновь заскрипели ступеньки.
   - Вы разрешите?..
   - По-правде говоря я хотел бы побыть один.
   Скрипнул стул. Мэгги легко улыбнулась и взяла чашку с чаем. Ее светлые волосы слегка вились на концах, а глаза были похожи на сапфиры.
   - Тебе не идет быть букой, - заметила Мэгги.
   - Я боялся, что ты придешь. И... боялся, что ты не придешь.
   - Второе мне знакомо, но первое - это что-то новенькое. Я согласна, вид у тебя потрепанный, но не настолько же, чтобы ты боялся прийти встретиться с девушкой, в которую ты когда-то был влюблен.
   - Дело не в когда-то. Дело в том, что до сих пор...
   - Да ну?! Знаешь, по-правде говоря, это самое близкое к признанию в любви из всего, что мне удалось из тебя выжать. Ты весь такой замкнутый, как будто, сказав пару приятных слов девушке, ты растратишь свой десятилетний словарный запас.
   Маг отхлебнул еще кофе и посмотрел Мэгги в глаза.
   - Ты за этим сюда приехала?
   - Можно поконкретнее?
   - История, социология, психология... Сначала я не понял, что ты имеешь в виду. Потом догадался. Конкретное воздействие на... как это?.. определенного человека. Специальная программа для работников Высшего Посвящения. У тебя ведь Высшее Посвящение, Мэгги? Ты член Внутреннего Круга?
   - Я его председатель, - улыбнулась женщина.
   - А кто я? Подопытный гном? Или лабораторный гомунуклус?
   - Зачем же столько самоуничижения? Ты - ключевой элемент нашего опыта.
   - Почему же вы хотели меня убить?
   - Никто не хотел тебя убивать. Разумеется, мы были готовы и к такому повороту событий, если бы случилось нечто непредвиденное, например, наши работники перестарались бы, или ты оказался бы не столь хорош, как мы рассчитывали... Видишь ли, Пипкин, ты правильно все запомнил, но сделал совершенно неправильные выводы. История - это наука. Как и у любой науки у нее есть свои законы. Представь себе, что применяя эти законы, мы совершенно неожиданно наткнулись на поразительный факт. Ты, Пипкин, являешься одной из ключевых фигур в истории королевства Кренай. Так уж оно получилось - тут сыграли свою роль и твое происхождение, и твои родственные связи, твои умения и знания, твое поведение... Последнее кстати, наградило тебя двойственной репутацией, но нас не удовлетворяло. Нам казалось, что стоит чуть-чуть подтолкнуть тебя в нужном направлении, и ты станешь первым камушком, который сдвинет с места лавину великих событий.
   - Несколько напыщенно и банально, - заметил Пипкин. - Что должно было произойти? Революция? Меня должны были посадить на трон?
   - Ты никогда не подходил для трона. Но ты на самом деле мог подтолкнуть людей к открытому неповиновению, - согласилась Мэгги. - Правда это не принесло бы им ощутимых плодов, потому что прибывшие из Западных Королевств легионы беспощадно подавили бы мятежи, но это позволило бы очистить королевство. Воры, мошенники, убйицы, нищие, бездельники, пройдохи, страховые агенты, вымогатели, костоломы, сводники, беспринципные герои и вечно пьяные гномы... Уничтожение всей этой никому ненужной швали и установление жесткого порядка в стране позволило бы королевству выйти на качественно новый уровень. Всеобщая сплоченность перед лицом вновь набирающих силы вентритардианских племен. Развитие науки, искусства, экономики... Нас ждал золотой век!
   - Я рад, что все это похерил, - сказал Пипкин.
   - Да. Похерил. Твои действия оказались не такими, как было запланировано. Хотя нам удалось все же кое-чего добиться...
   - Чего же, интересно?
   - Я вполне могу обойтись без твоих наводящих вопросов. Просто остановилась перевести дыханрие и глотнуть чаю, - слегка раздраженно сказала Мэгги. - Так вот. На чем я остановилась?
   - На том, чего же вы все-таки достигли.
   - А-а-а... Это. Вчера ты практически полностью уничтожил верхушку Гильдии Убийц.
   - Я считал, что они хотят меня убить.
   - Это было, подстроено разумеется.
   - Ну, разумеется.
   - Согласно нашим прогнозам, Гильдия не сможет справиться со столь резкими потерями в руководящем эшелоне и распадется сначала на ряд мелких конкурирующих организаций, а затем и вовсе на наемников-одиночек. Это, к примеру, позволит королевству сформировать элитный полк, который должен сыграть решающую роль в будующей войне с вентритардианцами. Это изменит расстановку сил на внутриполитической сцене. Это скажется на уровне преступности и позволит Страже действовать более эффективно, чем когда-либо ранее...
   - Ты использовала меня, - перебил ее Пипкин.
   - Ради высших целей. Разве оно того не стоило?
   - Я не знаю. Я не историк, не социолог и не психолог. Я просто знаю, что ты поступила неправильно. С людьми нельзя обращаться как с вещами. Никогда.
   - Ты никогда не выйдешь из детского возраста.
   - Ты превратилась в чудовище.
   - Я верю в то, что делаю. А ты - не веришь ни во что. Так кто из нас чудовище?
   Пипкин вспомнил о Джейн и покачал головой.
   - Есть вещи в которые я верю. Но ты вряд ли поймешь, о чем я. И вряд ли я смогу понять тебя.
   - Наверное, я не смогу. И ты не сможешь. Мне даже немного жаль тебя из-за этого.
   - Мне жаль тебя, Мэг.
   - Как это занимательно. Пара непонимающих, но жалеющих друг друга людей.
   Маг отхлебнул кофе.
   - Возможно, мне все же удалось бы убедить тебя сотрудничать с нами? Поездка в Шэмрок пойдет тебе на пользу.
   - Никогда больше не пытайтесь использовать меня. Теперь я знаю про то, чем занимается ваш Внутренний Круг, и если вы сделаете еще одну попытку, то я приеду в Шэмрок и... устрою что-нибудь очень неприятное для всех.
   - Да неужели? И что же, например?
   - Подумай сама.
   - А ты скажи мне.
   - Ты ведь изучала меня. Вот и найди ответ.
   - Ты ничего не сделаешь. Потому что ты ни на что не способен. Ты никогда ни на что не был способен, Пипкин. Все это - просто стечение обстоятельств, которое сделало тебя столь значимой фигурой. И все, во что ты веришь - всего лишь бред вечно пьяного мага.
   - Вряд ли. Посмотрим, что будет дальше.
   - Мне не надо смотреть. И я буду делать то, что сочту нужным. Прощай.
   - Прощай, Мэгги.
   Скрип-скрип, скрип-скрип...
   Пипкин не поднимал глаз, пока звук шагов не затих вдали. Только потом маг поднялся со стула и посмотрел вслед уходящей женщине.
   Поежившись от холода Пипкин вдруг подумал, что в кафе должно быть тепло и уютно.
   - Любить несмотря ни на что... Это не недостаток и это не слабость, сэр. Это одна из тех вещей, которые делают нас людьми.
   - С возвращением, романтик, - улыбнулся ему эльф.
   XVII.
   Покряхтев и поохав, старый синий гном Олаф Шелкоперст принялся за работу. Правая нога, потом левая... Расстегнуть рубашку... Снять ее... Тщательно обшарить все карманы в поисках чего-нибудь ценного, что упустили мусорщики.
   Дверь открылась, впустив в комнату порыв холодного осеннего ветра. Шелкоперст равнодушно наблюдал, как его племянник Олли затаскивает в комнату трупы.
   - Сколько же их там еще?
   - Эти трое последние, - переводя дыхание сообщил Олли. - Поножовщина недалеко от Главной Площади. Похоже пара грабителей напала на прохожего... Порешили мужики друг друга.
   Олаф снял с одного из трупов широкополую шляпу, подбитую мехом.
   - Ишь ты, совсем новая! Как я выгляжу?
   - Великовата она вам, дядюшка.
   - Так возьми ее себе. Авось впору будет.
   - А что с трупами-то делать? Надо, наверное, стражникам сообщить.
   - Что сообщать-то? - проворчал Шелкоперст. - В печь их - и все дела. У нас тут крематорий, а не морг. Грабители... Прохожие... Гореть все вместе будут... А шляпа тебе идет.