Беатрис исполнила его просьбу. Присев на край больничной койки, она наклонилась и подставила губам Рона свою щеку.
– Как дела? – тихо спросил Рон.
– Все в порядке. Сейчас куда важнее для нас обоих, как твои дела. Что говорят врачи? Твоя мама сказала, что…
Рон закрыл глаза и, выдержав длинную паузу, ответил:
– Надежды на полное выздоровление мало.
– Господи, Рон!.. Мне так жаль… – Беатрис осторожно обняла Рона, боясь неловким движением причинить ему боль.
– Можешь не опасаться. Ноги все равно почти не слушаются меня, – с горькой усмешкой прокомментировал Рон.
Сердце Беатрис сжалось. Даже расставшись со Стивом и тем самым отказавшись от своей любви, она все же полагала, что Рон поправится. Тогда по крайней мере Беатрис не терзала бы совесть, даже если бы она уехала от Рона на край земли. Теперь же…
Как она могла оставить его в беде? Дело даже не в том, что скажет или подумает сам Рон или его мать – хотя в адрес Беатрис, безусловно, понеслись бы десятки проклятий. Сама Беатрис не простила бы себе подобной жесткости по отношению к человеку, который хотел связать с ней жизнь.
– Я уверена, что ты поправишься, – попыталась заверить его Беатрис. Однако в ее голосе не было даже намека на уверенность. Она сейчас, возможно, больше самого Рона нуждалась в утешении и поддержке.
– Ты всегда была фантазеркой, Бетти.
– Рон, не говори так. Главное – настроиться на выздоровление, – запальчиво возразила Беатрис. – Я тебя не узнаю. Неужели передо мной сейчас знаменитый Рон Фингер, повелитель биржи?! – Она уставилась в окно. На улице светило солнце, щебетали птички и, медленно меняя форму, плыли облака. В палате было душно и мрачно.
– Рон… послушай… Зачем ты сказал своей матери, что мы собираемся пожениться?
Он удивленно вскинул брови, отчего кровоподтек под глазом показался Беатрис еще больше и ужаснее. Она буквально заставляла себя смотреть в глаза Рона.
– А что в этом плохого? По-твоему, я должен был скрывать от родной матери наши планы на будущее?
– Рон, ты ведь обещал дать мне время на раздумья.
– Милая, только не говори, что собиралась ответить мне «нет»!
Беатрис промолчала, опустив глаза.
– Вот видишь. Будь моя воля, мы бы поженились уже давным-давно. Ты такая упрямица. – Рон улыбнулся, однако из-за многочисленных ссадин на лице улыбка получилась довольно зловещая.
– Рон, в любом случае ты мог бы дождаться моего возвращения, а уж потом откровенничать с матерью.
– Бетти, мне показалось или ты и в самом деле сердишься?
Да, черт побери! Я зла на тебя. На твою мамашу. И на весь белый свет! – хотелось прокричать Беатрис.
За то, что вы решили все за меня.
За то, что мой любимый мужчина в Монтгомери, а я здесь торчу у койки будущего мужа, к которому не испытываю сейчас никаких чувств, кроме жалости и злости.
– Беатрис, зачем ты расстраиваешь меня? – жалобно проговорил Рон, откинувшись головой на подушку, словно из-за ее слов его состояние тут же ухудшилось.
– Извини, – вздохнула она. – Просто я очень волнуюсь за тебя.
– Я понимаю. – Рон протянул к ней руку и слегка погладил по волосам. – Ты стала распускать волосы? Тебе так гораздо лучше. Раньше, когда я просил тебя об этом, ты словно назло стягивала их в тугой хвост, да еще и бейсболку сверху натягивала, словно не желала угождать мне и исполнять мои желания.
– Ну что ты такое несешь? – с мягкой улыбкой ответила Беатрис. – Я никогда не делала ничего вопреки тебе.
– Да? Значит, я не так уж и провинился, когда поторопился с известием о нашей свадьбе… – Рон помрачнел. – Правда, теперь, возможно, все изменилось…
– В каком смысле? – Голос Беатрис дрогнул.
– Бетти, я не стану тебя винить, если ты решишь уйти, бросить меня одного.
– Рон…
– Пожалуйста, не перебивай, – прохрипел он. – Возможно, потом ты поблагодаришь меня за то, что я дал тебе возможность уйти, избавиться от тяжкой ноши.
Беатрис в очередной раз поразилась таланту представителей семейства Фингеров манипулировать людьми. После такого предложения оставить человека в беде будешь чувствовать себя абсолютным негодяем уже за одно колебание. Даже после реанимации Рон умудряется просчитывать каждый свой шаг, взвешивать каждое произнесенное слово и добиваться желаемого.
– Я никогда не оставлю тебя. Как бы ни шло твое выздоровление.
– Ты станешь моей женой? – Рон осторожно приподнял ее подбородок двумя пальцами и заглянул ей в глаза. – Почему ты плачешь?
Беатрис шмыгнула носом и помотала головой.
– Все… я уже в норме. Просто… Ох, Рон, мне так жалко тебя! – Она обняла его.
Однако вместо того, чтобы заключить ее в объятия, Рон опустил руки.
– В чем дело? – недоумевающе спросила Беатрис.
– Мне не нужна твоя жалость, Бетти. Если ты собралась быть со мной только из-за идиот-ского чувства вины и самопожертвования, то можешь уходить прямо сейчас. Дверь в двух метрах!
– Рон, это не так.
– А мне кажется, что именно так. Скажи, что любишь меня.
– Рон…
– Три простых слова: я люблю тебя.
– Пожалуйста… – По щекам Беатрис струились слезы, которые она даже не пыталась остановить или вытереть.
– Бетти, уверяю, я не покончу жизнь самоубийством, оставшись один. В конце концов, я смогу работать. Обо мне будет заботиться мать, во всяком случае на первых порах, пока я не привыкну к новой жизни. Материнская любовь не сравнится с чувством другой женщины. Даже самой любящей и преданной. Так что, если ты собралась принести себя в жертву на алтарь Рона Фингера, забудь об этом. Я не собираюсь всю жизнь чувствовать себя виноватым за то, что ты осталась со мной. Я хочу, чтобы мы были вместе, потому что люблю тебя, и убежден, что смогу сделать тебя счастливой. Если бы ты любила меня, то сейчас не колеблясь сказала бы об этом. Если же ты никогда не испытывала ко мне чувств, то почему же тогда жила со мной?
Беатрис почувствовала себя в хитроумной ловушке. Как ловко Рон поймал ее в расставленные силки. Любишь – скажи, дай слово, то есть пообещай. Не любишь и никогда не любила – тогда почему сразу не отказала?
– Рон, я… я люблю тебя. – Произнеся это, Беатрис удивилась, что мир не рухнул, погребя ее под своими обломками. Ее даже не поразила небесная молния за ложь. – И я… я хочу стать твоей женой. Как только ты выйдешь из больницы и немного окрепнешь, мы…
– Я знал это, милая. Наклонись, я тебя поцелую, – не дал ей договорить Рон.
Беатрис нагнулась и позволила Рону поцеловать себя в губы. Однако ничего, кроме медного привкуса крови, не почувствовала. В ее груди ничто не дрогнуло. Неужели же она до конца своих дней будет только терпеть ласки Рона?
– А теперь извини, но через пять минут ко мне должна прийти медсестра, чтобы сделать укол. Я бы не хотел, чтобы ты стала свидетельницей моей беспомощности.
– Понимаю. – Беатрис поднялась с кровати. – Схожу немного прогуляться. Тебе что-нибудь купить?
– Томатный сок, пожалуйста.
Беатрис кивнула и вышла из палаты.
– Ой, Джесс, мне кажется, я влюбилась!
– Рита, я слышу это от тебя каждую неделю. Кто на этот раз? Очередной пациент, пошедший по поправку?
– Угадала.
Беатрис тихо приоткрыла кабинку и, стараясь остаться незамеченной, выглянула. Перед большим зеркалом в дамской уборной стояли две молоденькие медсестры.
– Он такой пупсик. – Одна из медсестер послала своему отражению в зеркале воздушный поцелуй.
– Как же зовут твоего «пупсика»? – иронично осведомилась другая.
– Рон Фингер.
– Которого недавно перевели из реанимации?
– Он самый.
– Будь осторожнее. Во-первых, у него сварливая дотошная мамаша, которая сведет в могилу любую невестку.
– А во-вторых?
– А во-вторых, к нему полчаса назад пришла женщина. И судя по реакции твоего «пупсика», они состоят в близких отношениях.
– Уж не знаю, кем ему приходится женщина, которую ты видела, но… – Девушка с торжествующей улыбкой извлекла из кармана короткого изумрудного халатика клочок бумажки.
– Что это?
– Телефон Фингера.
– Только не говори, что выписала его из регистрационной карточки пациента?
– Мелко плаваешь, подружка. Он сам мне его дал и попросил позвонить.
Дверная ручка выскользнула из рук Беатрис, и дверь кабинки хлопнула.
– Что это, Рита?
Та пожала плечами.
– Может быть, сквозняк. Я уже давно говорю доктору Робинсу, что в нашем госпитале пациенты ко всем своим болячкам еще и непременно подцепят простуду. А этому скупердяю жалко отстегнуть на новые окна несколько тысяч баксов.
– Ладно, лучше скажи: ты и в самом деле осмелишься позвонить Фингеру? – недоверчиво спросила Джессика.
– А почему бы и нет? Такой шанс выпадает раз в жизни. Сразу видно, что у этого типа денег куры не клюют. Он лежит в самой дорогой палате госпиталя. Если уж доктор Робинс ходит перед ним на задних лапках… – Рита сопроводила свои слова соответствующими жестами.
Джессика заливисто рассмеялась.
Да, Рон кого угодно заставит ходить на задних лапках, мысленно согласилась с Ритой Беатрис. Что уж говорить о скаредном главвраче. Беатрис чувствовала себя жутко неловко. Давненько ей не доводилось подслушивать чужие секреты и собирать сплетни, притаившись словно мышка в туалетной кабинке. Особенно когда речь шла о ее женихе.
– Кроме того, – продолжила Рита, – Рон Фингер мне очень понравился. Даже когда он лежал без сознания в реанимации. У него такой благородный профиль…
– Не смеши меня, подружка. Так я и поверила, что тебя покорил его профиль. Ни разу не встречала привлекательного человека, находящегося на грани жизни и смерти.
– Рон Фингер – настоящий везунчик! После такой аварии он отделался несколькими ссадинами и синяками. Никаких серьезных травм. Думаю, не сегодня завтра, если он пожелает, его выпишут и отправят домой.
Беатрис не верила собственным ушам. Так, значит, Рон обманул ее. Его слова о жертвенности и жалости гроша ломаного не стоят!
– Так что, – пропела Рита, – через недельку-другую он будет уже моим.
– А как же его подруга?
– Джесс, у мужчин вроде Рона Фингера наверняка уйма поклонниц. Если какая-то вертихвостка втрескалась в него, а теперь преследует, то это, как говорится, не моя проблема.
– Ага, твоей проблемой станет только то, как потратить денежки «пупсика».
– Боюсь, это довольно большая проблема, – со смехом согласилась Рита. – Я мельком видела счет, который подготовил к его выписке доктор Робинс. Так там столько нулей, сколько не бывает в моей месячной зарплате.
– Рита, будь осторожнее, – сказала Джессика. – Вдруг у Фингера подруга тебе под стать? Как же вы тогда будете его делить?
– Я не гордая. Могу согласиться и на роль тайной любовницы, если Рон купит мне уютное гнездышко для наших любовных утех.
– Не беспокойся, детка, – сказала Беатрис, наконец покинувшая свое укрытие.
Она узнала даже больше, чем ей требовалось.
Рита и Джессика в недоумении хлопали ресницами.
– Кто вы? – пролепетала Рита.
– Одна из уймы поклонниц «пупсика», – ехидно ответила Беатрис.
– Ой! – Джессика была явно сконфужена в отличие от ее предприимчивой подруги.
– Та самая, которую он умолял выйти за него замуж.
– Вы подслушивали, – упрекнула ее Рита.
– Да, и мне совсем не стыдно, – спокойно ответила Беатрис. – Более того, я вам чертов-ски благодарна.
– Мне? За что? – Теперь пришла очередь сконфузиться и Рите.
– За то, что спасли меня.
Рита озадаченно хлопала ресницами.
– У меня к вам только одна маленькая просьба.
– Оставить в покое вашего жениха, конечно? – язвительно поинтересовалась Рита.
– Не угадала, девочка. Наоборот, я хочу, чтобы ты до последнего не упускала Рона из своих цепких ручек. Кстати, ты права: у него и впрямь денег куры не клюют.
– Но почему?
– Ты поверишь, если я скажу, что ты составишь ему идеальную пару?
Рита отрицательно покачала головой.
– Напрасно. Змеи отлично уживаются друг с другом, хотя душат и заглатывают не прожевывая остальных зверьков.
Рита открыла было маленький, ярко накрашенный ротик, чтобы возразить, но Беатрис уже отодвинула ее с прохода и вышла из туалета.
– Ты поняла, что она хотела сказать? – спросила Рита подругу.
Джессика пожала плечами.
– Кажется, ей наплевать на «пупсика».
Таксист сделал музыку погромче, заметив, что пассажирка шевелит губами в такт звучавшей мелодии. Пожилой водитель за долгую практику знал, что грустная «Yesterday» «битлов» нравится только тем, кто не в шутку грустит. Он взглянул в зеркало заднего вида. Ну вот, женщина на заднем сиденье уже плачет. Наверное, в госпитале, откуда он ее забрал, лежит ее близкий человек.
Беатрис смахнула слезы и выглянула в окно. Привычный вид родной Колумбии – те же дома, улицы, люди…
Она вздохнула. Все вернулось на круги своя. Беатрис снова одна, в родном городе… Стив остался в прошлом. Она сама закрыла ему путь в свое будущее.
А может быть, еще не поздно все исправить? Вдруг у нее остался шанс вернуть его любовь и доверие? Что, если она прямо сейчас попросит таксиста отвезти ее не по указанному адресу, а в аэропорт.
Утром Беатрис, не желая терять время, не стала завозить чемоданы домой и сразу отправилась в госпиталь к Рону… Так что вещи сейчас были при ней…
Даже и не мечтай, резко осекла себя Беатрис. Стив никогда тебя не простит. Разве мужчина сможет понять женщину, если она мечется от одного любовника к другому? А ведь именно так ее поведение выглядит со стороны. Сначала она собиралась замуж за одного, потом клялась в любви другому, а в результате через день снова побежала к Рону.
Нет, Стив никогда ее не поймет и не подпустит к себе ни на шаг. А она никогда не осмелится предстать перед ним и попросить прощения. Может быть, стоит написать ему письмо, все объяснить?
– Приехали, мисс. – Судя по раздраженному голосу таксиста, это была уже не первая попытка достучаться до ушедшей в себя пассажирки.
– Да-да. Извините меня. Я задумалась.
Водитель пристально посмотрел на нее и сочувственно произнес:
– Наверное, в больнице лежит ваш жених.
– Бывший, – бросила Беатрис, открыв дверцу.
От сочувствия таксиста не осталось и следа. Видимо, он принял ее за одну из тех бессердечных женщин, которые бросают своих заболевших женихов, любовников, мужей. Он с холодной любезностью помог Беатрис достать из багажника чемоданы и, не попрощавшись, уехал.
Беатрис настолько мечтала о встрече со Стивом, что даже не удивилась, увидев знакомый силуэт «ковбоя» у своего подъезда. Господи, у меня уже галлюцинации. Надо будет проконсультироваться с психоаналитиком, сказала себе Беатрис, подойдя ближе к дому.
Сидевший на крыльце Стив открыл глаза и улыбнулся.
– Привет, Бетти.
– П-привет… Ты не призрак?
– Ну, если призраки засыпают на улице и приносят тебе цветы… – Стив протянул Беатрис букет васильков.
Однако обе ее руки были заняты чемоданами.
– Ты всегда таскаешь за собой чемоданы?
– Нет. – Беатрис до сих пор не могла определить, наяву ли все это происходит или только снится.
– Значит, только на свидания со мной ты отправляешься вместе со всем своим скарбом. – Стив усмехнулся. – Словно хочешь остаться у меня навсегда.
– Что ты здесь делаешь?
Стив подошел к ней ближе и слегка обнял.
– Приехал за тобой.
– Но я… я ведь сказала, что…
– Уж не знаю, что там у тебя стряслось и почему ты вдруг вообразила, что можешь вот так просто от меня отделаться, но я не намерен отпускать тебя как минимум лет пятьдесят. Так уж и быть, после нашей золотой свадьбы можешь делать глупости.
– Глупости?
– Вроде той, которую ты совершила утром.
– Стив, неужели это правда ты?
Он улыбнулся.
Можешь меня ущипнуть.
Беатрис опустила чемоданы на землю и последовала совету Стива. Он тихо вскрикнул.
– Не так сильно, любимая.
– Извини. – Беатрис бросилась ему на шею и принялась целовать его лицо, шею, ерошить руками короткие жесткие волосы… – Я так люблю тебя. Я была такой дурой. Я чуть с ума не сошла от мысли, что больше никогда в жизни не увижу тебя. Не почувствую вкуса твоих губ, запаха лосьона, силу твоих нежных рук…
– Я даже не хочу пока знать, что тебя заставило так поступить со мной. Возможно, позже, когда мы оба успокоимся, сядем перед зажженным камином, возьмем по бокалу вина, ты мне все по порядку расскажешь.
– Хорошо. Знай одно: я люблю тебя больше всех на свете. – Беатрис прильнула губами к его губам, с жадностью ловя его дыхание. Она обвила руками его шею и прижалась к широкой груди.
– Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты согласна?
– Да. Да. Да! – Три поцелуя скрепили ее обещание. – Как можно скорее.
– А как же Рон?
– Какой Рон? – с улыбкой спросила Беатрис. – Никогда не слышала ни о каком Роне.
Стив улыбнулся и поцеловал ее в нос.
– Умница. Как же я тебя люблю! Еле дождался.
– Давно сидишь?
Стив пожал плечами и поднял глаза на солнце.
– Кажется, солнце едва взошло, когда я занял этот пост. Я уже начался опасаться, что какая-нибудь из твоих соседок вызовет полицию, приняв меня за маньяка.
Беатрис смущенно улыбнулась.
– Я только сейчас пришла домой.
– Я заметил. Знаешь ли, довольно сложно не обратить внимания на твои чемоданы. К тому же я их вижу уже во второй раз. – Стив поднял их. – Надеюсь, ты позволишь мне тебе помочь?
– Я буду счастлива. – Беатрис направилась к двери. – Следуй за мной, ковбой.
Ковбой? – удивился про себя Стив.
– Останешься на чашечку кофе? – с лукавой улыбкой спросила Беатрис, когда Стив поставил чемоданы возле двери ее квартиры.
– Пожалуй, даже не на одну. – Стив прижал ее к стене и поцеловал.
Беатрис открыла глаза и испугалась, что в ее квартиру забрались воры. Из прихожей доносилось тихое шуршание, словно кто-то обследовал ее полки и шкафы.
В следующее мгновение в отворившейся двери появилась взлохмаченная голова Стива.
– Проснулась, Бетти?
– Да, как ты узнал?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Просто угадал. – Стив подошел к кровати и плюхнулся рядом с ней. – Как спала, моя девочка?
Беатрис потянулась.
– Очень сладко, хотя и мало.
– Ну, это уже не моя вина. Ты сама не давала мне спать почти до утра. Если бы я знал, что мне в жены достанется такая ненасытная женщина…
– Во-первых, мы еще не женаты, – поправила его Беатрис.
– Это всего лишь дело времени. Как только приедем в Колумбию, сразу же займемся подготовкой к свадьбе.
– Эй, не спеши. Сначала нужно разобраться с негативами, – напомнила ему Беатрис.
– Я уже позвонил своему приятелю по полицейской академии, который сейчас служит в Атланте. Так что тебе нужно только привезти фотопленку и отдать ему. Думаю, что от тебя вряд ли потребуют большего. Потом, когда Майкл вернется из свадебного путешествия, ему, скорее всего, тоже придется дать показания.
– Я уже обещала Донне, что подготовкой моей свадьбы займется она. Так что нам в любом случае придется дождаться их возвращения.
Стив так тяжело вздохнул, словно его заставляют катить на гору неподъемный камень.
– Придется смириться.
– Может быть, еще по чашечке кофе? – с улыбкой спросила Беатрис, приподняв простыню и приняв зовущую позу.
– Ох, Бетти, еще чуть-чуть – и я просто не доживу до нашей свадьбы.
Эпилог
– Как дела? – тихо спросил Рон.
– Все в порядке. Сейчас куда важнее для нас обоих, как твои дела. Что говорят врачи? Твоя мама сказала, что…
Рон закрыл глаза и, выдержав длинную паузу, ответил:
– Надежды на полное выздоровление мало.
– Господи, Рон!.. Мне так жаль… – Беатрис осторожно обняла Рона, боясь неловким движением причинить ему боль.
– Можешь не опасаться. Ноги все равно почти не слушаются меня, – с горькой усмешкой прокомментировал Рон.
Сердце Беатрис сжалось. Даже расставшись со Стивом и тем самым отказавшись от своей любви, она все же полагала, что Рон поправится. Тогда по крайней мере Беатрис не терзала бы совесть, даже если бы она уехала от Рона на край земли. Теперь же…
Как она могла оставить его в беде? Дело даже не в том, что скажет или подумает сам Рон или его мать – хотя в адрес Беатрис, безусловно, понеслись бы десятки проклятий. Сама Беатрис не простила бы себе подобной жесткости по отношению к человеку, который хотел связать с ней жизнь.
– Я уверена, что ты поправишься, – попыталась заверить его Беатрис. Однако в ее голосе не было даже намека на уверенность. Она сейчас, возможно, больше самого Рона нуждалась в утешении и поддержке.
– Ты всегда была фантазеркой, Бетти.
– Рон, не говори так. Главное – настроиться на выздоровление, – запальчиво возразила Беатрис. – Я тебя не узнаю. Неужели передо мной сейчас знаменитый Рон Фингер, повелитель биржи?! – Она уставилась в окно. На улице светило солнце, щебетали птички и, медленно меняя форму, плыли облака. В палате было душно и мрачно.
– Рон… послушай… Зачем ты сказал своей матери, что мы собираемся пожениться?
Он удивленно вскинул брови, отчего кровоподтек под глазом показался Беатрис еще больше и ужаснее. Она буквально заставляла себя смотреть в глаза Рона.
– А что в этом плохого? По-твоему, я должен был скрывать от родной матери наши планы на будущее?
– Рон, ты ведь обещал дать мне время на раздумья.
– Милая, только не говори, что собиралась ответить мне «нет»!
Беатрис промолчала, опустив глаза.
– Вот видишь. Будь моя воля, мы бы поженились уже давным-давно. Ты такая упрямица. – Рон улыбнулся, однако из-за многочисленных ссадин на лице улыбка получилась довольно зловещая.
– Рон, в любом случае ты мог бы дождаться моего возвращения, а уж потом откровенничать с матерью.
– Бетти, мне показалось или ты и в самом деле сердишься?
Да, черт побери! Я зла на тебя. На твою мамашу. И на весь белый свет! – хотелось прокричать Беатрис.
За то, что вы решили все за меня.
За то, что мой любимый мужчина в Монтгомери, а я здесь торчу у койки будущего мужа, к которому не испытываю сейчас никаких чувств, кроме жалости и злости.
– Беатрис, зачем ты расстраиваешь меня? – жалобно проговорил Рон, откинувшись головой на подушку, словно из-за ее слов его состояние тут же ухудшилось.
– Извини, – вздохнула она. – Просто я очень волнуюсь за тебя.
– Я понимаю. – Рон протянул к ней руку и слегка погладил по волосам. – Ты стала распускать волосы? Тебе так гораздо лучше. Раньше, когда я просил тебя об этом, ты словно назло стягивала их в тугой хвост, да еще и бейсболку сверху натягивала, словно не желала угождать мне и исполнять мои желания.
– Ну что ты такое несешь? – с мягкой улыбкой ответила Беатрис. – Я никогда не делала ничего вопреки тебе.
– Да? Значит, я не так уж и провинился, когда поторопился с известием о нашей свадьбе… – Рон помрачнел. – Правда, теперь, возможно, все изменилось…
– В каком смысле? – Голос Беатрис дрогнул.
– Бетти, я не стану тебя винить, если ты решишь уйти, бросить меня одного.
– Рон…
– Пожалуйста, не перебивай, – прохрипел он. – Возможно, потом ты поблагодаришь меня за то, что я дал тебе возможность уйти, избавиться от тяжкой ноши.
Беатрис в очередной раз поразилась таланту представителей семейства Фингеров манипулировать людьми. После такого предложения оставить человека в беде будешь чувствовать себя абсолютным негодяем уже за одно колебание. Даже после реанимации Рон умудряется просчитывать каждый свой шаг, взвешивать каждое произнесенное слово и добиваться желаемого.
– Я никогда не оставлю тебя. Как бы ни шло твое выздоровление.
– Ты станешь моей женой? – Рон осторожно приподнял ее подбородок двумя пальцами и заглянул ей в глаза. – Почему ты плачешь?
Беатрис шмыгнула носом и помотала головой.
– Все… я уже в норме. Просто… Ох, Рон, мне так жалко тебя! – Она обняла его.
Однако вместо того, чтобы заключить ее в объятия, Рон опустил руки.
– В чем дело? – недоумевающе спросила Беатрис.
– Мне не нужна твоя жалость, Бетти. Если ты собралась быть со мной только из-за идиот-ского чувства вины и самопожертвования, то можешь уходить прямо сейчас. Дверь в двух метрах!
– Рон, это не так.
– А мне кажется, что именно так. Скажи, что любишь меня.
– Рон…
– Три простых слова: я люблю тебя.
– Пожалуйста… – По щекам Беатрис струились слезы, которые она даже не пыталась остановить или вытереть.
– Бетти, уверяю, я не покончу жизнь самоубийством, оставшись один. В конце концов, я смогу работать. Обо мне будет заботиться мать, во всяком случае на первых порах, пока я не привыкну к новой жизни. Материнская любовь не сравнится с чувством другой женщины. Даже самой любящей и преданной. Так что, если ты собралась принести себя в жертву на алтарь Рона Фингера, забудь об этом. Я не собираюсь всю жизнь чувствовать себя виноватым за то, что ты осталась со мной. Я хочу, чтобы мы были вместе, потому что люблю тебя, и убежден, что смогу сделать тебя счастливой. Если бы ты любила меня, то сейчас не колеблясь сказала бы об этом. Если же ты никогда не испытывала ко мне чувств, то почему же тогда жила со мной?
Беатрис почувствовала себя в хитроумной ловушке. Как ловко Рон поймал ее в расставленные силки. Любишь – скажи, дай слово, то есть пообещай. Не любишь и никогда не любила – тогда почему сразу не отказала?
– Рон, я… я люблю тебя. – Произнеся это, Беатрис удивилась, что мир не рухнул, погребя ее под своими обломками. Ее даже не поразила небесная молния за ложь. – И я… я хочу стать твоей женой. Как только ты выйдешь из больницы и немного окрепнешь, мы…
– Я знал это, милая. Наклонись, я тебя поцелую, – не дал ей договорить Рон.
Беатрис нагнулась и позволила Рону поцеловать себя в губы. Однако ничего, кроме медного привкуса крови, не почувствовала. В ее груди ничто не дрогнуло. Неужели же она до конца своих дней будет только терпеть ласки Рона?
– А теперь извини, но через пять минут ко мне должна прийти медсестра, чтобы сделать укол. Я бы не хотел, чтобы ты стала свидетельницей моей беспомощности.
– Понимаю. – Беатрис поднялась с кровати. – Схожу немного прогуляться. Тебе что-нибудь купить?
– Томатный сок, пожалуйста.
Беатрис кивнула и вышла из палаты.
– Ой, Джесс, мне кажется, я влюбилась!
– Рита, я слышу это от тебя каждую неделю. Кто на этот раз? Очередной пациент, пошедший по поправку?
– Угадала.
Беатрис тихо приоткрыла кабинку и, стараясь остаться незамеченной, выглянула. Перед большим зеркалом в дамской уборной стояли две молоденькие медсестры.
– Он такой пупсик. – Одна из медсестер послала своему отражению в зеркале воздушный поцелуй.
– Как же зовут твоего «пупсика»? – иронично осведомилась другая.
– Рон Фингер.
– Которого недавно перевели из реанимации?
– Он самый.
– Будь осторожнее. Во-первых, у него сварливая дотошная мамаша, которая сведет в могилу любую невестку.
– А во-вторых?
– А во-вторых, к нему полчаса назад пришла женщина. И судя по реакции твоего «пупсика», они состоят в близких отношениях.
– Уж не знаю, кем ему приходится женщина, которую ты видела, но… – Девушка с торжествующей улыбкой извлекла из кармана короткого изумрудного халатика клочок бумажки.
– Что это?
– Телефон Фингера.
– Только не говори, что выписала его из регистрационной карточки пациента?
– Мелко плаваешь, подружка. Он сам мне его дал и попросил позвонить.
Дверная ручка выскользнула из рук Беатрис, и дверь кабинки хлопнула.
– Что это, Рита?
Та пожала плечами.
– Может быть, сквозняк. Я уже давно говорю доктору Робинсу, что в нашем госпитале пациенты ко всем своим болячкам еще и непременно подцепят простуду. А этому скупердяю жалко отстегнуть на новые окна несколько тысяч баксов.
– Ладно, лучше скажи: ты и в самом деле осмелишься позвонить Фингеру? – недоверчиво спросила Джессика.
– А почему бы и нет? Такой шанс выпадает раз в жизни. Сразу видно, что у этого типа денег куры не клюют. Он лежит в самой дорогой палате госпиталя. Если уж доктор Робинс ходит перед ним на задних лапках… – Рита сопроводила свои слова соответствующими жестами.
Джессика заливисто рассмеялась.
Да, Рон кого угодно заставит ходить на задних лапках, мысленно согласилась с Ритой Беатрис. Что уж говорить о скаредном главвраче. Беатрис чувствовала себя жутко неловко. Давненько ей не доводилось подслушивать чужие секреты и собирать сплетни, притаившись словно мышка в туалетной кабинке. Особенно когда речь шла о ее женихе.
– Кроме того, – продолжила Рита, – Рон Фингер мне очень понравился. Даже когда он лежал без сознания в реанимации. У него такой благородный профиль…
– Не смеши меня, подружка. Так я и поверила, что тебя покорил его профиль. Ни разу не встречала привлекательного человека, находящегося на грани жизни и смерти.
– Рон Фингер – настоящий везунчик! После такой аварии он отделался несколькими ссадинами и синяками. Никаких серьезных травм. Думаю, не сегодня завтра, если он пожелает, его выпишут и отправят домой.
Беатрис не верила собственным ушам. Так, значит, Рон обманул ее. Его слова о жертвенности и жалости гроша ломаного не стоят!
– Так что, – пропела Рита, – через недельку-другую он будет уже моим.
– А как же его подруга?
– Джесс, у мужчин вроде Рона Фингера наверняка уйма поклонниц. Если какая-то вертихвостка втрескалась в него, а теперь преследует, то это, как говорится, не моя проблема.
– Ага, твоей проблемой станет только то, как потратить денежки «пупсика».
– Боюсь, это довольно большая проблема, – со смехом согласилась Рита. – Я мельком видела счет, который подготовил к его выписке доктор Робинс. Так там столько нулей, сколько не бывает в моей месячной зарплате.
– Рита, будь осторожнее, – сказала Джессика. – Вдруг у Фингера подруга тебе под стать? Как же вы тогда будете его делить?
– Я не гордая. Могу согласиться и на роль тайной любовницы, если Рон купит мне уютное гнездышко для наших любовных утех.
– Не беспокойся, детка, – сказала Беатрис, наконец покинувшая свое укрытие.
Она узнала даже больше, чем ей требовалось.
Рита и Джессика в недоумении хлопали ресницами.
– Кто вы? – пролепетала Рита.
– Одна из уймы поклонниц «пупсика», – ехидно ответила Беатрис.
– Ой! – Джессика была явно сконфужена в отличие от ее предприимчивой подруги.
– Та самая, которую он умолял выйти за него замуж.
– Вы подслушивали, – упрекнула ее Рита.
– Да, и мне совсем не стыдно, – спокойно ответила Беатрис. – Более того, я вам чертов-ски благодарна.
– Мне? За что? – Теперь пришла очередь сконфузиться и Рите.
– За то, что спасли меня.
Рита озадаченно хлопала ресницами.
– У меня к вам только одна маленькая просьба.
– Оставить в покое вашего жениха, конечно? – язвительно поинтересовалась Рита.
– Не угадала, девочка. Наоборот, я хочу, чтобы ты до последнего не упускала Рона из своих цепких ручек. Кстати, ты права: у него и впрямь денег куры не клюют.
– Но почему?
– Ты поверишь, если я скажу, что ты составишь ему идеальную пару?
Рита отрицательно покачала головой.
– Напрасно. Змеи отлично уживаются друг с другом, хотя душат и заглатывают не прожевывая остальных зверьков.
Рита открыла было маленький, ярко накрашенный ротик, чтобы возразить, но Беатрис уже отодвинула ее с прохода и вышла из туалета.
– Ты поняла, что она хотела сказать? – спросила Рита подругу.
Джессика пожала плечами.
– Кажется, ей наплевать на «пупсика».
Таксист сделал музыку погромче, заметив, что пассажирка шевелит губами в такт звучавшей мелодии. Пожилой водитель за долгую практику знал, что грустная «Yesterday» «битлов» нравится только тем, кто не в шутку грустит. Он взглянул в зеркало заднего вида. Ну вот, женщина на заднем сиденье уже плачет. Наверное, в госпитале, откуда он ее забрал, лежит ее близкий человек.
Беатрис смахнула слезы и выглянула в окно. Привычный вид родной Колумбии – те же дома, улицы, люди…
Она вздохнула. Все вернулось на круги своя. Беатрис снова одна, в родном городе… Стив остался в прошлом. Она сама закрыла ему путь в свое будущее.
А может быть, еще не поздно все исправить? Вдруг у нее остался шанс вернуть его любовь и доверие? Что, если она прямо сейчас попросит таксиста отвезти ее не по указанному адресу, а в аэропорт.
Утром Беатрис, не желая терять время, не стала завозить чемоданы домой и сразу отправилась в госпиталь к Рону… Так что вещи сейчас были при ней…
Даже и не мечтай, резко осекла себя Беатрис. Стив никогда тебя не простит. Разве мужчина сможет понять женщину, если она мечется от одного любовника к другому? А ведь именно так ее поведение выглядит со стороны. Сначала она собиралась замуж за одного, потом клялась в любви другому, а в результате через день снова побежала к Рону.
Нет, Стив никогда ее не поймет и не подпустит к себе ни на шаг. А она никогда не осмелится предстать перед ним и попросить прощения. Может быть, стоит написать ему письмо, все объяснить?
– Приехали, мисс. – Судя по раздраженному голосу таксиста, это была уже не первая попытка достучаться до ушедшей в себя пассажирки.
– Да-да. Извините меня. Я задумалась.
Водитель пристально посмотрел на нее и сочувственно произнес:
– Наверное, в больнице лежит ваш жених.
– Бывший, – бросила Беатрис, открыв дверцу.
От сочувствия таксиста не осталось и следа. Видимо, он принял ее за одну из тех бессердечных женщин, которые бросают своих заболевших женихов, любовников, мужей. Он с холодной любезностью помог Беатрис достать из багажника чемоданы и, не попрощавшись, уехал.
Беатрис настолько мечтала о встрече со Стивом, что даже не удивилась, увидев знакомый силуэт «ковбоя» у своего подъезда. Господи, у меня уже галлюцинации. Надо будет проконсультироваться с психоаналитиком, сказала себе Беатрис, подойдя ближе к дому.
Сидевший на крыльце Стив открыл глаза и улыбнулся.
– Привет, Бетти.
– П-привет… Ты не призрак?
– Ну, если призраки засыпают на улице и приносят тебе цветы… – Стив протянул Беатрис букет васильков.
Однако обе ее руки были заняты чемоданами.
– Ты всегда таскаешь за собой чемоданы?
– Нет. – Беатрис до сих пор не могла определить, наяву ли все это происходит или только снится.
– Значит, только на свидания со мной ты отправляешься вместе со всем своим скарбом. – Стив усмехнулся. – Словно хочешь остаться у меня навсегда.
– Что ты здесь делаешь?
Стив подошел к ней ближе и слегка обнял.
– Приехал за тобой.
– Но я… я ведь сказала, что…
– Уж не знаю, что там у тебя стряслось и почему ты вдруг вообразила, что можешь вот так просто от меня отделаться, но я не намерен отпускать тебя как минимум лет пятьдесят. Так уж и быть, после нашей золотой свадьбы можешь делать глупости.
– Глупости?
– Вроде той, которую ты совершила утром.
– Стив, неужели это правда ты?
Он улыбнулся.
Можешь меня ущипнуть.
Беатрис опустила чемоданы на землю и последовала совету Стива. Он тихо вскрикнул.
– Не так сильно, любимая.
– Извини. – Беатрис бросилась ему на шею и принялась целовать его лицо, шею, ерошить руками короткие жесткие волосы… – Я так люблю тебя. Я была такой дурой. Я чуть с ума не сошла от мысли, что больше никогда в жизни не увижу тебя. Не почувствую вкуса твоих губ, запаха лосьона, силу твоих нежных рук…
– Я даже не хочу пока знать, что тебя заставило так поступить со мной. Возможно, позже, когда мы оба успокоимся, сядем перед зажженным камином, возьмем по бокалу вина, ты мне все по порядку расскажешь.
– Хорошо. Знай одно: я люблю тебя больше всех на свете. – Беатрис прильнула губами к его губам, с жадностью ловя его дыхание. Она обвила руками его шею и прижалась к широкой груди.
– Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты согласна?
– Да. Да. Да! – Три поцелуя скрепили ее обещание. – Как можно скорее.
– А как же Рон?
– Какой Рон? – с улыбкой спросила Беатрис. – Никогда не слышала ни о каком Роне.
Стив улыбнулся и поцеловал ее в нос.
– Умница. Как же я тебя люблю! Еле дождался.
– Давно сидишь?
Стив пожал плечами и поднял глаза на солнце.
– Кажется, солнце едва взошло, когда я занял этот пост. Я уже начался опасаться, что какая-нибудь из твоих соседок вызовет полицию, приняв меня за маньяка.
Беатрис смущенно улыбнулась.
– Я только сейчас пришла домой.
– Я заметил. Знаешь ли, довольно сложно не обратить внимания на твои чемоданы. К тому же я их вижу уже во второй раз. – Стив поднял их. – Надеюсь, ты позволишь мне тебе помочь?
– Я буду счастлива. – Беатрис направилась к двери. – Следуй за мной, ковбой.
Ковбой? – удивился про себя Стив.
– Останешься на чашечку кофе? – с лукавой улыбкой спросила Беатрис, когда Стив поставил чемоданы возле двери ее квартиры.
– Пожалуй, даже не на одну. – Стив прижал ее к стене и поцеловал.
Беатрис открыла глаза и испугалась, что в ее квартиру забрались воры. Из прихожей доносилось тихое шуршание, словно кто-то обследовал ее полки и шкафы.
В следующее мгновение в отворившейся двери появилась взлохмаченная голова Стива.
– Проснулась, Бетти?
– Да, как ты узнал?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Просто угадал. – Стив подошел к кровати и плюхнулся рядом с ней. – Как спала, моя девочка?
Беатрис потянулась.
– Очень сладко, хотя и мало.
– Ну, это уже не моя вина. Ты сама не давала мне спать почти до утра. Если бы я знал, что мне в жены достанется такая ненасытная женщина…
– Во-первых, мы еще не женаты, – поправила его Беатрис.
– Это всего лишь дело времени. Как только приедем в Колумбию, сразу же займемся подготовкой к свадьбе.
– Эй, не спеши. Сначала нужно разобраться с негативами, – напомнила ему Беатрис.
– Я уже позвонил своему приятелю по полицейской академии, который сейчас служит в Атланте. Так что тебе нужно только привезти фотопленку и отдать ему. Думаю, что от тебя вряд ли потребуют большего. Потом, когда Майкл вернется из свадебного путешествия, ему, скорее всего, тоже придется дать показания.
– Я уже обещала Донне, что подготовкой моей свадьбы займется она. Так что нам в любом случае придется дождаться их возвращения.
Стив так тяжело вздохнул, словно его заставляют катить на гору неподъемный камень.
– Придется смириться.
– Может быть, еще по чашечке кофе? – с улыбкой спросила Беатрис, приподняв простыню и приняв зовущую позу.
– Ох, Бетти, еще чуть-чуть – и я просто не доживу до нашей свадьбы.
Эпилог
– Ну наконец-то, – вздохнула Бренда. – Я уже думала, что ты никогда не согласишься выйти замуж за Рона.
Беатрис улыбнулась.
– А вот и нет.
– Как это – нет? Что же тогда означает это приглашение? – Бренда повертела в руках красивую открытку со свадебными цветами и колокольчиками, которую ей вручила подруга.
– Приглашение на мою свадьбу. – Глядя на сконфуженную Бренду, Беатрис заливисто рассмеялась. – Кстати, не могла бы ты передать другое мистеру Коллинзу и Миранде. Раз я их не застала…
– Хорошо, передам. – Бренда кивнула и взяла еще одну открытку.
– Открой и прочитай, – попросила Беатрис, сгорая от нетерпения увидеть реакцию подруги.
– «Приглашаем Вас на бракосочетание…так, это мы пропустим… мисс Беатрис Ричардс и мистера… Стива Джекинса»?!– прочитала вслух Бренда и подняла на Беатрис изумленный взгляд. – Я его не знаю?
Беатрис отрицательно качнула головой.
– Мы познакомились в Монтгомери, когда я ездила на свадьбу кузины. В прошлом месяце.
– Так вот почему ты уговорила мистера Коллинза открыть в Монтгомери представительство «Планеты», плутовка! – осенило Бренду. – А мне ни слова не сказала.
– Все произошло так быстро… – извиняющимся тоном начала Беатрис. – Сначала свадьба кузины, потом авария, в которую попал Рон… – Она решила оставить в тайне историю с негативами и братом-близнецом Майкла. Если она пустится в длинный и обстоятельный рассказ обо всех своих подозрениях и ссорах-примирениях с кузиной, то Стив, дожидавшийся ее внизу, не выдержит и уедет.
– Постой, так ты теперь навсегда переберешься в Монтгомери? – грустно спросила Бренда, – и мы будем встречаться два раза в год по праздникам?
– Давай не будем о печальном. Ты, кстати, до сих пор не поздравила меня.
– Ой, и в самом деле. – Бренда обняла подругу. – Я очень рада за тебя. Ты его очень любишь, верно?
Беатрис кивнула.
– Больше всех на свете.
– Мне уже не терпится познакомиться с твоим женихом. Даже представить себе не могу мужчину, который так быстро уговорил тебя выйти за него замуж.
– А он и не уговаривал, – со смехом ответила Беатрис, высвободившись из объятий подруги. – Я сама напросилась.
Бренда округлила глаза и недоверчиво покачала головой.
– Что же он такое сделал для этого?
– Заставил почувствовать себя женщиной. Любимой и желанной.
Беатрис улыбнулась.
– А вот и нет.
– Как это – нет? Что же тогда означает это приглашение? – Бренда повертела в руках красивую открытку со свадебными цветами и колокольчиками, которую ей вручила подруга.
– Приглашение на мою свадьбу. – Глядя на сконфуженную Бренду, Беатрис заливисто рассмеялась. – Кстати, не могла бы ты передать другое мистеру Коллинзу и Миранде. Раз я их не застала…
– Хорошо, передам. – Бренда кивнула и взяла еще одну открытку.
– Открой и прочитай, – попросила Беатрис, сгорая от нетерпения увидеть реакцию подруги.
– «Приглашаем Вас на бракосочетание…так, это мы пропустим… мисс Беатрис Ричардс и мистера… Стива Джекинса»?!– прочитала вслух Бренда и подняла на Беатрис изумленный взгляд. – Я его не знаю?
Беатрис отрицательно качнула головой.
– Мы познакомились в Монтгомери, когда я ездила на свадьбу кузины. В прошлом месяце.
– Так вот почему ты уговорила мистера Коллинза открыть в Монтгомери представительство «Планеты», плутовка! – осенило Бренду. – А мне ни слова не сказала.
– Все произошло так быстро… – извиняющимся тоном начала Беатрис. – Сначала свадьба кузины, потом авария, в которую попал Рон… – Она решила оставить в тайне историю с негативами и братом-близнецом Майкла. Если она пустится в длинный и обстоятельный рассказ обо всех своих подозрениях и ссорах-примирениях с кузиной, то Стив, дожидавшийся ее внизу, не выдержит и уедет.
– Постой, так ты теперь навсегда переберешься в Монтгомери? – грустно спросила Бренда, – и мы будем встречаться два раза в год по праздникам?
– Давай не будем о печальном. Ты, кстати, до сих пор не поздравила меня.
– Ой, и в самом деле. – Бренда обняла подругу. – Я очень рада за тебя. Ты его очень любишь, верно?
Беатрис кивнула.
– Больше всех на свете.
– Мне уже не терпится познакомиться с твоим женихом. Даже представить себе не могу мужчину, который так быстро уговорил тебя выйти за него замуж.
– А он и не уговаривал, – со смехом ответила Беатрис, высвободившись из объятий подруги. – Я сама напросилась.
Бренда округлила глаза и недоверчиво покачала головой.
– Что же он такое сделал для этого?
– Заставил почувствовать себя женщиной. Любимой и желанной.