Страница:
В 1992 году австралийский верховный суд впервые допустил, что общее право признает права коренного населения (на землю) там, где туземцы сохранили связь с землей. Общество мечты будет сопереживать охотникам-собирателям больше, чем какое-либо предыдущее. Эта тенденция уже зародилась в США, Канаде и Австралии.
Мифы и истории определяли принципы существования племени. Вместо организационных схем имелся набор неизменных основополагающих ценностей. Современные корпорации тяготеют к сходному образу мыслей, а именно, что ключевые ценности важнее «ключевого бизнеса». Можно диверсифицироваться и переориентировать бизнес или заняться другими видами деятельности, но необходимо обеспечить сохранение фундаментальных ценностей.
Общества охотников-собирателей не были материалистичными. Конечно, основные потребности должны были удовлетворяться, но сразу после этого на передний план выходили ценности духовного и нематериального характера. Много времени уделялось историям – времени, которое могло быть потрачено на создание больших запасов продовольствия или строительство лучшего жилья. У жизни были другие приоритеты. Такие же будут в обществе мечты, потому что уже удовлетворены материальные запросы все увеличивающейся части населения. Цена наручных часов отражает их функциональную ценность (точное указание времени) плюс добавленную историю о том, что собой представляет их владелец. Эта последняя часть – добавленная стоимость (стоимость истории) – обычно составляет примерно половину цены на часы. Охотник смог бы понять такую расстановку приоритетов, когда рациональные способы моделирования наших потребностей, характерные для общества информации, некоторым образом размываются нематериальными запросами.
Когда ничего не меняется: эпоха фермера
Зарождение богатства: век промышленного рабочего
Общество информации
Что такое время?
Время и его измерение
Три типа реакции на перемены
РИТУАЛЫ СНОВА В ЦЕНЕ
Вклад охотников-собирателей в будущее, предстающее сейчас перед нами, можно суммировать следующим образом: человечество, действительно, – часть природы. Следовательно, во имя наших собственных интересов надо уважать законы природы, жить в гармонии с природой, а не подчинять ее. Коренное население северо-западного побережья Америки считало «китов-убийц» священными животными, испытывая по отношению к ним благоговение и уважение. Мы начинаем воспринимать эти ценности. В обществе мечты такой взгляд на вещи будет снова считаться естественным.Мифы и истории определяли принципы существования племени. Вместо организационных схем имелся набор неизменных основополагающих ценностей. Современные корпорации тяготеют к сходному образу мыслей, а именно, что ключевые ценности важнее «ключевого бизнеса». Можно диверсифицироваться и переориентировать бизнес или заняться другими видами деятельности, но необходимо обеспечить сохранение фундаментальных ценностей.
Общества охотников-собирателей не были материалистичными. Конечно, основные потребности должны были удовлетворяться, но сразу после этого на передний план выходили ценности духовного и нематериального характера. Много времени уделялось историям – времени, которое могло быть потрачено на создание больших запасов продовольствия или строительство лучшего жилья. У жизни были другие приоритеты. Такие же будут в обществе мечты, потому что уже удовлетворены материальные запросы все увеличивающейся части населения. Цена наручных часов отражает их функциональную ценность (точное указание времени) плюс добавленную историю о том, что собой представляет их владелец. Эта последняя часть – добавленная стоимость (стоимость истории) – обычно составляет примерно половину цены на часы. Охотник смог бы понять такую расстановку приоритетов, когда рациональные способы моделирования наших потребностей, характерные для общества информации, некоторым образом размываются нематериальными запросами.
ЦЕНА НАРУЧНЫХ ЧАСОВ ОТРАЖАЕТ ИХ ФУНКЦИОНАЛЬНУЮ ЦЕННОСТЬ ПЛЮС ДОБАВЛЕННУЮ ИСТОРИЮ О ТОМ, ЧТО СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ИХ ВЛАДЕЛЕЦ.
Организация общества будет тяготеть к ценностным сообществам ограниченного размера – в принципе, не больше, чем нужно для личного общения. Таких сообществ будет все больше в обществе мечты. Это одинаково верно как в отношении корпораций (они будут все в большей степени уподобляться племенам (см. Главу 3), так и применительно ко множеству групп по интересам, образующихся во имя общей страсти, будь то спорт, походы или развлечения. Они будут встречаться на больших вечеринках, но смогут поддерживать связь и через Интернет. Это так называемые кибернации.
Когда ничего не меняется: эпоха фермера
Около 10000 лет назад появилось сельское хозяйство, а вместе с ним непрекращающиеся попытки покорить природу и добиться господства над ней. Производственной единицей стало фермерское хозяйство. Семейная жизнь и производство находились под одной крышей. Подавляющая часть населения мира до сих пор так живет. Протекающая по своим традиционным законам, эта жизнь не имеет концепции будущего: время – это всего лишь смена времен года. Поэтому для лидера опыт по-прежнему является важным качеством.
Были достигнуты успехи в возделывании почвы, но появление новых сельскохозяйственных орудий и улучшение домашнего скота путем племенного разведения происходило очень медленно, на протяжении веков. Отдельный человек, средняя продолжительность жизни которого составляла менее 50 лет, не замечал этих изменений. Сельскохозяйственное развитие начало ускоряться только в конце XIX века, когда занятие фермерством приобрело массовый характер, и главным образом благодаря механизации. Следующая аграрная революция произошла в 1990-е годы, и вызвана она была генной инженерией. Она также привела к улучшению качества домашнего скота и возделываемых культур – только не при помощи селекционной работы, а путем изменения генов всего за несколько лет.
Постепенно была одержана полная победа над природой и ее капризами. Еще 15 лет назад эта победа считалась одним из величайших достижений человечества. Все природные ресурсы были теперь к услугам сельского хозяйства, и на огромных территориях была выиграна битва против голода. Все шло хорошо, пока не началась эта история, старая и новая одновременно: человек – не господин, а неотъемлемая часть природы. Теперь мы продвинулись еще на один шаг вперед. Надо не управлять природой и не властвовать над ней, а уважать ее. Древних охотников и современных зеленых объединяет общее понимание взаимоотношений человечества и природы. Хотя вклад аграрного общества в наше будущее, может быть, и не так заметен, он все равно является частью нашего наследия и частью фундамента будущего. Сегодня можно поблагодарить аграрное общество за изобретение многих инструментов, за дополнительные усовершенствования ручного труда в полях, ведущие к снижению потребления энергии, за рабочих лошадей, за мельницы и за плуг. Если когда-нибудь в будущем снова станет популярным работать дома, разделение дома и места работы окажется незначительной (100–200 лет) интерлюдией мировой истории.
Каких-нибудь 10000 лет назад, когда появилась идея возделывать землю и держать домашний скот, это означало, что люди начали инвестировать в будущее, понимая, что сегодняшние усилия принесут плоды лишь по прошествии нескольких месяцев. Родилось понятие производства. Производство требует терпения – способности отложить удовлетворение потребностей, а также способности проникнуть мысленно за пределы очень небольшого временного отрезка. Вместе с идеей инвестирования пришло понятие процента, который является, фактически, ценой нетерпения.
Были достигнуты успехи в возделывании почвы, но появление новых сельскохозяйственных орудий и улучшение домашнего скота путем племенного разведения происходило очень медленно, на протяжении веков. Отдельный человек, средняя продолжительность жизни которого составляла менее 50 лет, не замечал этих изменений. Сельскохозяйственное развитие начало ускоряться только в конце XIX века, когда занятие фермерством приобрело массовый характер, и главным образом благодаря механизации. Следующая аграрная революция произошла в 1990-е годы, и вызвана она была генной инженерией. Она также привела к улучшению качества домашнего скота и возделываемых культур – только не при помощи селекционной работы, а путем изменения генов всего за несколько лет.
Постепенно была одержана полная победа над природой и ее капризами. Еще 15 лет назад эта победа считалась одним из величайших достижений человечества. Все природные ресурсы были теперь к услугам сельского хозяйства, и на огромных территориях была выиграна битва против голода. Все шло хорошо, пока не началась эта история, старая и новая одновременно: человек – не господин, а неотъемлемая часть природы. Теперь мы продвинулись еще на один шаг вперед. Надо не управлять природой и не властвовать над ней, а уважать ее. Древних охотников и современных зеленых объединяет общее понимание взаимоотношений человечества и природы. Хотя вклад аграрного общества в наше будущее, может быть, и не так заметен, он все равно является частью нашего наследия и частью фундамента будущего. Сегодня можно поблагодарить аграрное общество за изобретение многих инструментов, за дополнительные усовершенствования ручного труда в полях, ведущие к снижению потребления энергии, за рабочих лошадей, за мельницы и за плуг. Если когда-нибудь в будущем снова станет популярным работать дома, разделение дома и места работы окажется незначительной (100–200 лет) интерлюдией мировой истории.
Каких-нибудь 10000 лет назад, когда появилась идея возделывать землю и держать домашний скот, это означало, что люди начали инвестировать в будущее, понимая, что сегодняшние усилия принесут плоды лишь по прошествии нескольких месяцев. Родилось понятие производства. Производство требует терпения – способности отложить удовлетворение потребностей, а также способности проникнуть мысленно за пределы очень небольшого временного отрезка. Вместе с идеей инвестирования пришло понятие процента, который является, фактически, ценой нетерпения.
ВМЕСТЕ С ИДЕЕЙ ИНВЕСТИРОВАНИЯ ПРИШЛО ПОНЯТИЕ ПРОЦЕНТА, ЯВЛЯЮЩЕГОСЯ ЦЕНОЙ НЕТЕРПЕНИЯ.С появлением в производстве домашних животных (и собаки в качестве охранника) количество энергии, которая могла использоваться для удовлетворения человеческих потребностей, сильно возросло. Позже появилась водяная мельница, тоже приведшая к значительному увеличению количества доступной для использования энергии. Родилась идея замены мускульной силы энергией животных и природы.
Зарождение богатства: век промышленного рабочего
Поблагодарим индустриальную революцию (положившую начало третьему типу общества, возникшему около 1750 года в Великобритании) за наши города, инфраструктуру и благосостояние. Более всего индустриальная революция способствовала утверждению материального превосходства Европы. Неравномерное распределение мирового богатства в современную эпоху было обусловлено тем, что атлантические общества первыми построили индустриальные экономики.
Вот когда возникла идея будущего и прогресса; будущее теперь отличалось от настоящего и было лучше. Время перестало быть цикличным и стало линейным, указав на золотое будущее, изобилующее товарами, облегчающими жизнь, и исполненное процветания и технологических достижений. Понятие «люди новой эры» появилось в конце XIX века. Это были изобретатели, ученые, капиталисты – те личности, которые ковали новую эпоху, следуя своему видению мира без бедности и грязи, без болезней и преступности.
Как чисто коммерческое предприятие корпорации имеют долгую историю, восходящую к XV веку. Но по-настоящему современная компания – дитя индустриальной революции. Эта компания принадлежала акционерам, имела много работников, рационально организованное производство и большое количество станков. Машины позволяли рабочим обрабатывать сталь. С социальной и экономической точек зрения, современная компания представляет собой относительно новую конструкцию. В 1997 году Арие де Джеус, бывший директор по планированию Royal Dutch/Shell Group, в статье в Business Harvard Review сравнил среднюю продолжительность жизни человека и корпорации. Средняя продолжительность жизни западных корпораций составляет около 20–30 лет, что примерно соответствует продолжительности жизни охотника– собирателя. Компании должны еще развить способность обеспечить себе длинную и здоровую жизнь. «Корпорации все еще живут в неандертальскую эпоху. Они еще не осознали свой потенциал», – утверждает де Джеус.{3}
Крупные промышленные корпорации изобрели еще и организационную схему – подробное описание того, кто кому подчиняется, поминутно расписанное распределение задач и обязанностей. Французский художник Магрит – почти как комментарий к организационной схеме – как-то нарисовал трубку. Красивую трубку. Под изображением трубки помещена надпись: «Это – не трубка». Магрит, конечно, прав – это не трубка. И организационная схема – это не организация.
Западные страны приближаются к концу своего периода индустриализации; целый ряд развивающихся стран лишь стоит на ее пороге. Это Китай, Индия, Индонезия и Нигерия. Они не построят настоящие информационные экономики еще 50 лет. Их период индустриализации будет короче, чем в странах, которые все это начинали, но они все равно должны его пройти, короткой дороги нет.
Благодаря автоматизации мы оставили аграрную и индустриальную экономики позади. Они остались только в учебниках истории. В цехах современных предприятий уже больше не увидишь людей. Всего несколько человек, управляющих большим количеством машин, способны производить требуемые товары. Еще никогда раньше не было такого количества сельскохозяйственных и промышленных товаров. Но эти экономики вот-вот будут преданы забвению, потому что рабочих мест осталось мало и они перешли в информационную отрасль.
Индустриальное общество (эра рабочего) впервые обратило серьезный взгляд на историю. Безусловно, существовало неравенство между странами состоятельными и бедными, то есть теми, которые еще не пережили индустриальную революцию. Тот факт, что в Китае на душу населения приходится лишь 10% дохода в США, объясняется, очевидно, многими причинами, но основной является то, что индустриализация в Китае произошла очень поздно и прервалась из-за споров и противоречий. XXI век и общество мечты будут уделять больше внимания отношениям между богатыми и бедными странами мира.
В индустриальном обществе возникло понятие прогресса – идея о том, что развитие идет по определенному пути вперед и вверх, при этом будущее всегда лучше настоящего. Появилась твердая вера в то, что человек способен сам создать свое будущее. Время больше не было цикличным, подверженным резким изменениям, состоящим из различных периодов без превалирующих тенденций. Стало возможным планирование больше, чем на один год вперед; временной горизонт любых инвестиций отодвинулся дальше.
По-настоящему глобальные рынки стали формироваться в XIX и начале XX века; условиями их возникновения стали широкое использование массового производства и высокоспециализированное разделение труда при наличии иерархической структуры управления. Дополнительным фактором послужили выдающиеся достижения индустриального общества: современные средства транспорта (поезда, пароходы, автомобили и самолеты). В будущем применение найдут, видимо, только глобализация и эти передовые средства передвижения.
Основные формы политической идеологии – социализм, либерализм и национализм – выросли из индустриальных обществ. Они оказали огромное влияние на мир, который наши дети в один прекрасный день унаследуют. И все же непохоже, чтобы эти идеологии сочли полезным наследством многие. Будущее и общество мечты предпочтут изобилие различных историй, и лишь небольшое число людей согласятся принять какой-либо готовый набор ценностей (см. Главу 2).
Вот когда возникла идея будущего и прогресса; будущее теперь отличалось от настоящего и было лучше. Время перестало быть цикличным и стало линейным, указав на золотое будущее, изобилующее товарами, облегчающими жизнь, и исполненное процветания и технологических достижений. Понятие «люди новой эры» появилось в конце XIX века. Это были изобретатели, ученые, капиталисты – те личности, которые ковали новую эпоху, следуя своему видению мира без бедности и грязи, без болезней и преступности.
Как чисто коммерческое предприятие корпорации имеют долгую историю, восходящую к XV веку. Но по-настоящему современная компания – дитя индустриальной революции. Эта компания принадлежала акционерам, имела много работников, рационально организованное производство и большое количество станков. Машины позволяли рабочим обрабатывать сталь. С социальной и экономической точек зрения, современная компания представляет собой относительно новую конструкцию. В 1997 году Арие де Джеус, бывший директор по планированию Royal Dutch/Shell Group, в статье в Business Harvard Review сравнил среднюю продолжительность жизни человека и корпорации. Средняя продолжительность жизни западных корпораций составляет около 20–30 лет, что примерно соответствует продолжительности жизни охотника– собирателя. Компании должны еще развить способность обеспечить себе длинную и здоровую жизнь. «Корпорации все еще живут в неандертальскую эпоху. Они еще не осознали свой потенциал», – утверждает де Джеус.{3}
Крупные промышленные корпорации изобрели еще и организационную схему – подробное описание того, кто кому подчиняется, поминутно расписанное распределение задач и обязанностей. Французский художник Магрит – почти как комментарий к организационной схеме – как-то нарисовал трубку. Красивую трубку. Под изображением трубки помещена надпись: «Это – не трубка». Магрит, конечно, прав – это не трубка. И организационная схема – это не организация.
ЭТО – НЕ ТРУБКА
Управление осуществлялось сверху вниз; наверху принимались решения. Менеджмент представлял собой глаза, уши и мозг; работники были телом, мускулами. Западный мир уже отправил такой тип организации в музей. Над большими городами Европы занимается заря индустриальной романтики. Одним из первых примеров служит Центр Помпиду в Париже.Западные страны приближаются к концу своего периода индустриализации; целый ряд развивающихся стран лишь стоит на ее пороге. Это Китай, Индия, Индонезия и Нигерия. Они не построят настоящие информационные экономики еще 50 лет. Их период индустриализации будет короче, чем в странах, которые все это начинали, но они все равно должны его пройти, короткой дороги нет.
Благодаря автоматизации мы оставили аграрную и индустриальную экономики позади. Они остались только в учебниках истории. В цехах современных предприятий уже больше не увидишь людей. Всего несколько человек, управляющих большим количеством машин, способны производить требуемые товары. Еще никогда раньше не было такого количества сельскохозяйственных и промышленных товаров. Но эти экономики вот-вот будут преданы забвению, потому что рабочих мест осталось мало и они перешли в информационную отрасль.
Индустриальное общество (эра рабочего) впервые обратило серьезный взгляд на историю. Безусловно, существовало неравенство между странами состоятельными и бедными, то есть теми, которые еще не пережили индустриальную революцию. Тот факт, что в Китае на душу населения приходится лишь 10% дохода в США, объясняется, очевидно, многими причинами, но основной является то, что индустриализация в Китае произошла очень поздно и прервалась из-за споров и противоречий. XXI век и общество мечты будут уделять больше внимания отношениям между богатыми и бедными странами мира.
В индустриальном обществе возникло понятие прогресса – идея о том, что развитие идет по определенному пути вперед и вверх, при этом будущее всегда лучше настоящего. Появилась твердая вера в то, что человек способен сам создать свое будущее. Время больше не было цикличным, подверженным резким изменениям, состоящим из различных периодов без превалирующих тенденций. Стало возможным планирование больше, чем на один год вперед; временной горизонт любых инвестиций отодвинулся дальше.
По-настоящему глобальные рынки стали формироваться в XIX и начале XX века; условиями их возникновения стали широкое использование массового производства и высокоспециализированное разделение труда при наличии иерархической структуры управления. Дополнительным фактором послужили выдающиеся достижения индустриального общества: современные средства транспорта (поезда, пароходы, автомобили и самолеты). В будущем применение найдут, видимо, только глобализация и эти передовые средства передвижения.
ПОЯВИЛАСЬ ТВЕРДАЯ ВЕРА В ТО, ЧТО ЧЕЛОВЕК СПОСОБЕН САМ СОЗДАТЬ СВОЕ БУДУЩЕЕ.В индустриальном обществе возросла концентрация городского населения. Бум урбанизации в свою очередь способствовал обмену идеями при личном общении – одно из условий формирования динамичного общества, в котором идея постоянных перемен кажется естественной. При том, что районы урбанизации представляют собой более статичные и традиционные элементы общества, города остаются более динамичными и готовыми к переменам (см. Главу 5).
Основные формы политической идеологии – социализм, либерализм и национализм – выросли из индустриальных обществ. Они оказали огромное влияние на мир, который наши дети в один прекрасный день унаследуют. И все же непохоже, чтобы эти идеологии сочли полезным наследством многие. Будущее и общество мечты предпочтут изобилие различных историй, и лишь небольшое число людей согласятся принять какой-либо готовый набор ценностей (см. Главу 2).
Общество информации
Большинство считают, что четвертый социальный тип – общество информации – возник в 1960-е годы. Примерно тогда бумажной работы стало больше, чем собственно производственной. Как и прежде, появлялись новые успешные компании. IBM, Hewlett-Packard и Motorola входят в число 25 крупнейших компаний США, если судить по обороту. Знания становятся важнее, чем капитал, и, как отметил британский ученый Чарлз Хэнди, общество информации доказало наконец, что Маркс и коммунисты были правы. Рабочие овладели капиталом, потому что теперь он интеллектуальный, а не физический. Он находится у нас в головах, а не на банковских счетах или в виде оборудования. Работница может забрать его с собой, когда переходит на другую работу.
Несмотря на то, что мы живем в обществе информации, бухгалтеры сегодня подсчитывают только физические активы компании. Бухгалтер оценивает капитал компании ночью, когда все работники уходят домой. И тем не менее, во многих годовых отчетах персонал называется самым важным активом компании. Хотя если посмотреть балансовые отчеты, упоминания об этом активе нет. Логика индустриального общества все еще сохраняется, хотя она уже изжила себя и оказалась явно ошибочной. Шведский гигант страхового дела Skandia разработал способ суммировать интеллектуальный капитал и корпоративное обучение и показывать их в отчетности как инвестиции. Skandia, кстати, очень успешная компания.
Общество информации высоко ценит академическое образование. Никогда еще так дорого не платили за способность долгие часы сидеть без движения, за способность планировать и контролировать эмоции. Непосредственность, наслаждение данной минутой не допускаются. Человек должен думать о проблемах, которые могут возникнуть потом. Вы мудры и поэтому думаете о них сейчас. Цифры лучше слов, потому что они конкретны, они отражают измеримые, физические реалии. Рисунки – может быть, наши самые действенные средства общения – не должны использоваться в учебниках. Рисунки считаются неуместными. Выиграв в лотерею, надо положить деньги в банк и потратить на новую крышу. Комиссии по этике состоят из людей, которые долго учились, как будто продолжительность обучения и способность принимать решения по вопросам этики как-то связаны. Логика общества знания влияет на нашу систему ценностей.
Это не будет длиться долго, грядет новая эра. Началась новая битва за рынок, с новой логикой. Причина в том, что общество информации, по определению, уничтожает себя. Его цель – автоматизация, чтобы машины (компьютеры и сканеры) взяли на себя всю работу ума и чувств. Точно так же целью индустриального общества было упразднить ручной труд.
Информационные технологии стремительно развиваются. Компании, работающие в этой сфере, вскоре займут высшие строчки в списке Fortune 500. 500 компаний, находящиеся в списке сейчас, удерживают свои позиции и смогут удерживать их дальше, только пока будут эффективно применять информационные технологии, чтобы осуществлять автоматизацию и чтобы освободить рабочую силу для выполнения более полезной работы.
Современное общество информации, в котором превалирует логика, имеет преобладающее влияние в богатых странах, и такое положение вещей сохранится еще какое-то время. Постепенно придет другая логика – логика общества мечты. Насколько далеко можно заглянуть в будущее после общества информации? Прежде всего предположения могут основываться на материальном благополучии, созданном в течение XIX и XX века. Изобилие составляет основу общества мечты. Однако кроме этого наши дети и внуки воспримут лишь некоторые ценности общества информации. Как уже говорилось, они, во многих смыслах, будут больше учиться у охотников-собирателей.
Общество информации с его многочисленными телевизионными каналами, компьютерами и вездесущими телекоммуникациями сформировало почти глобальный рынок для обмена не только знаниями и информацией, но и идеями. Глава 5 посвящена новой глобальной среде и тесно примыкающему к ней открытому рынку идей и ценностей. Все вместе эти достижения, вероятно, станут величайшим вкладом общества информации в формирование будущего.
Многим работникам сферы знаний, отвечающим за завершение начавшейся автоматизации задач, когда-то выполняемых мозгом и чувствами, придется оценить и осуществить системное развитие – подавляющая часть труда не станет эмоциональной по сути примерно до середины XXI века. До этого времени четкая логика общества информации будет по-прежнему иметь большое значение. В грядущем десятилетии это станет очевидным на примере расшифровки и составления карты генома человека.
В конечном счете, краткое правление общества информации все-таки укладывается в рамки общего отмирающего материалистического типа общества. Поэтому вполне вероятно, что через 20 лет этот тип общества будет отвергнут как безрадостный анахронизм. Именно так, негативно, относятся сегодня многие к индустриальному обществу с его дымящими трубами и монотонным непрерывным трудом. Спустя годы мы, может быть, увидим общество информации в романтическом свете – точно так же, как сегодня некоторые люди испытывают ностальгические чувства по отношению к аграрному обществу.
Однажды кто-то философски заметил, что время – это то, что не дает всему произойти одновременно. Так и есть; и как уже отмечалось ранее, наше представление о времени менялось в ходе исторического развития и будет продолжать меняться в будущем. Поэтому прежде чем говорить о компании в обществе мечты, посмотрим, каково будет восприятие времени. Не думаю, что такое же, как сегодня.
Несмотря на то, что мы живем в обществе информации, бухгалтеры сегодня подсчитывают только физические активы компании. Бухгалтер оценивает капитал компании ночью, когда все работники уходят домой. И тем не менее, во многих годовых отчетах персонал называется самым важным активом компании. Хотя если посмотреть балансовые отчеты, упоминания об этом активе нет. Логика индустриального общества все еще сохраняется, хотя она уже изжила себя и оказалась явно ошибочной. Шведский гигант страхового дела Skandia разработал способ суммировать интеллектуальный капитал и корпоративное обучение и показывать их в отчетности как инвестиции. Skandia, кстати, очень успешная компания.
Общество информации высоко ценит академическое образование. Никогда еще так дорого не платили за способность долгие часы сидеть без движения, за способность планировать и контролировать эмоции. Непосредственность, наслаждение данной минутой не допускаются. Человек должен думать о проблемах, которые могут возникнуть потом. Вы мудры и поэтому думаете о них сейчас. Цифры лучше слов, потому что они конкретны, они отражают измеримые, физические реалии. Рисунки – может быть, наши самые действенные средства общения – не должны использоваться в учебниках. Рисунки считаются неуместными. Выиграв в лотерею, надо положить деньги в банк и потратить на новую крышу. Комиссии по этике состоят из людей, которые долго учились, как будто продолжительность обучения и способность принимать решения по вопросам этики как-то связаны. Логика общества знания влияет на нашу систему ценностей.
НИКОГДА ЕЩЕ ТАК ДОРОГО НЕ ПЛАТИЛИ ЗА СПОСОБНОСТЬ КОНТРОЛИРОВАТЬ ЭМОЦИИРациональный Запад выиграл глобальное материалистическое соревнование благодаря духу времени[4], благосклонному к переменам, и благодаря способности подавлять эмоции. Борьба с нищетой и болезнями, похоже, так близко подошла к завершению, как никогда раньше. Кроме того, богатые страны являются абсолютными лидерами и с точки зрения военной мощи. В конце концов, совершенное владение информационными технологиями сегодня означает и военное превосходство.
Это не будет длиться долго, грядет новая эра. Началась новая битва за рынок, с новой логикой. Причина в том, что общество информации, по определению, уничтожает себя. Его цель – автоматизация, чтобы машины (компьютеры и сканеры) взяли на себя всю работу ума и чувств. Точно так же целью индустриального общества было упразднить ручной труд.
Информационные технологии стремительно развиваются. Компании, работающие в этой сфере, вскоре займут высшие строчки в списке Fortune 500. 500 компаний, находящиеся в списке сейчас, удерживают свои позиции и смогут удерживать их дальше, только пока будут эффективно применять информационные технологии, чтобы осуществлять автоматизацию и чтобы освободить рабочую силу для выполнения более полезной работы.
Современное общество информации, в котором превалирует логика, имеет преобладающее влияние в богатых странах, и такое положение вещей сохранится еще какое-то время. Постепенно придет другая логика – логика общества мечты. Насколько далеко можно заглянуть в будущее после общества информации? Прежде всего предположения могут основываться на материальном благополучии, созданном в течение XIX и XX века. Изобилие составляет основу общества мечты. Однако кроме этого наши дети и внуки воспримут лишь некоторые ценности общества информации. Как уже говорилось, они, во многих смыслах, будут больше учиться у охотников-собирателей.
Общество информации с его многочисленными телевизионными каналами, компьютерами и вездесущими телекоммуникациями сформировало почти глобальный рынок для обмена не только знаниями и информацией, но и идеями. Глава 5 посвящена новой глобальной среде и тесно примыкающему к ней открытому рынку идей и ценностей. Все вместе эти достижения, вероятно, станут величайшим вкладом общества информации в формирование будущего.
Многим работникам сферы знаний, отвечающим за завершение начавшейся автоматизации задач, когда-то выполняемых мозгом и чувствами, придется оценить и осуществить системное развитие – подавляющая часть труда не станет эмоциональной по сути примерно до середины XXI века. До этого времени четкая логика общества информации будет по-прежнему иметь большое значение. В грядущем десятилетии это станет очевидным на примере расшифровки и составления карты генома человека.
В конечном счете, краткое правление общества информации все-таки укладывается в рамки общего отмирающего материалистического типа общества. Поэтому вполне вероятно, что через 20 лет этот тип общества будет отвергнут как безрадостный анахронизм. Именно так, негативно, относятся сегодня многие к индустриальному обществу с его дымящими трубами и монотонным непрерывным трудом. Спустя годы мы, может быть, увидим общество информации в романтическом свете – точно так же, как сегодня некоторые люди испытывают ностальгические чувства по отношению к аграрному обществу.
Однажды кто-то философски заметил, что время – это то, что не дает всему произойти одновременно. Так и есть; и как уже отмечалось ранее, наше представление о времени менялось в ходе исторического развития и будет продолжать меняться в будущем. Поэтому прежде чем говорить о компании в обществе мечты, посмотрим, каково будет восприятие времени. Не думаю, что такое же, как сегодня.
Что такое время?
Будущее приближается со скоростью 60 минут в час, и когда эта книга поступит в продажу, останется уже меньше 365 дней до конца 1999 года. Еще мы знаем, что будущее – к счастью – в единицу времени приближается только на один день. Это механическое время, измеряемое нашими часами и календарями. Еще есть время, которое можно измерять, смотря на небо и следя за сменой времен года – космическое время.
Время и его измерение
Но время еще и субъективно. 2000 год – великий момент, знаменующий наступление нового тысячелетия, это придуманная условность, так же, как и фискальный год или, например, грегорианский календарь.
Будет ли день 1 января 2000 года похож на все другие? Нет, конечно, не будет. С этим днем связана мечта. Мечта о подведении итогов. Чего мы достигли? Какие результаты мы можем продемонстрировать – мы как человечество, как страны, как компании, как отдельные личности? Добились ли мы прибыли? Счастья? Процветания? Но эта мечта касается еще и будущего: новое тысячелетие, полное новых возможностей, новых целей. Мы одновременно расплатимся по старым счетам и откроем новые.
На электронных часах у Центра Помпиду в Париже начался обратный отсчет времени, оставшегося до 2000 года. Ожидается, что в Германии всемирную выставку Экспо 2000 в Ганновере посетят 40 миллионов человек. Празднества будут организованы у всех величайших памятников человеческому гению – у великой пирамиды Хуфу, на афинском Акрополе, у Эйфелевой башни в Париже, на площади Святого Петра в Риме, на Таймс Сквер в Нью-Йорке. Авиакомпании будут предлагать встретить новый год целых три раза: первый раз в Нью-Йорке, затем на линии смены дат и, наконец, в Лондоне. Шампанским лучше запастись заранее. Производители этого уникального напитка не могут приспособить свои виноградники к неожиданным запросам нового тысячелетия, слишком редко это происходит. Шипучка подорожает.
Читателей старшего возраста посетит знакомое чувство, что новый год случается каждые две недели. День, наполненный свежими впечатлениями (например первый день отпуска), кажется длиннее, чем «еще один день в офисе». Тот факт, что в молодости время течет медленнее (для шестилетки следующий год – это уже по ту сторону временного барьера), а с возрастом ускоряет свой бег, может объясняться тем, что в зрелом возрасте свежих впечатлений становится все меньше, а повторяющихся ситуаций все больше. Механическое и субъективное время – это два разных понятия.
В субъективном времени будущее всегда здесь. В Средние века крестьяне в Европе воспринимали время циклично, отталкиваясь от смены времен года. Время повторялось; оно двигалось, скорее, по кругу, а не по прямой. Неудивительно, что такой вещи, как развитие, тогда не существовало. Только в XIV веке появилось понятие будущего, когда люди стали думать о возможных впереди переменах, и о том, что будущее может отличаться от настоящего.
Далее в этой главе мы еще поговорим о том, что в этом веке на Западе господствовала идеология прогресса. Доминирующая философия заключалась в том, что будущее неизбежно будет лучше настоящего, что наши дети будут благополучнее нас, и что наши родители жили не так хорошо и интересно, как мы.
Посмотрим на время, как на автомобиль, везущий нас в будущее. Двадцать лет назад все хотели, чтобы он ехал быстрее. Чем больше перемен, тем лучше, потому что перемены и есть прогресс: развитие здравоохранения, облегчающая труд техника, более совершенные автомобили. Затем, в 1970 году, вышла в свет провидческая книга Олвина Тоффлера «Шок будущего»{4}. В ней высказывалась мысль о том, что люди на Западе подвергались воздействию слишком большого числа изменений. Тоффлер утверждал, что, если мы не научимся контролировать скорость изменений как в обществе в целом, так и в личной жизни, то «нас ждет сильнейший адаптационный срыв». Современному человеку не на что опереться. Связь между знакомым и неизвестным разрушается, ставя под удар умственное равновесие. Машина, устремленная в будущее, теряет управление. Многим все еще нравится огромная скорость перемен, но все больше людей чувствуют, что машина несется слишком быстро.
Не является ли желание придержать коней причиной экологической волны? Не по этой ли причине при продвижении на рынок многих товаров сегодня используются ностальгические нотки, картины прошлого и буколические мотивы? Товары из того времени, когда мир еще не сбился с пути, а в жизни были верные ориентиры. Когда окружающий мир был еще понятен. Возможно, Тоффлер был прав. Нарисованная им картина не была мимолетным озарением, она позволила издали заглянуть в будущее.
Будет ли день 1 января 2000 года похож на все другие? Нет, конечно, не будет. С этим днем связана мечта. Мечта о подведении итогов. Чего мы достигли? Какие результаты мы можем продемонстрировать – мы как человечество, как страны, как компании, как отдельные личности? Добились ли мы прибыли? Счастья? Процветания? Но эта мечта касается еще и будущего: новое тысячелетие, полное новых возможностей, новых целей. Мы одновременно расплатимся по старым счетам и откроем новые.
На электронных часах у Центра Помпиду в Париже начался обратный отсчет времени, оставшегося до 2000 года. Ожидается, что в Германии всемирную выставку Экспо 2000 в Ганновере посетят 40 миллионов человек. Празднества будут организованы у всех величайших памятников человеческому гению – у великой пирамиды Хуфу, на афинском Акрополе, у Эйфелевой башни в Париже, на площади Святого Петра в Риме, на Таймс Сквер в Нью-Йорке. Авиакомпании будут предлагать встретить новый год целых три раза: первый раз в Нью-Йорке, затем на линии смены дат и, наконец, в Лондоне. Шампанским лучше запастись заранее. Производители этого уникального напитка не могут приспособить свои виноградники к неожиданным запросам нового тысячелетия, слишком редко это происходит. Шипучка подорожает.
Читателей старшего возраста посетит знакомое чувство, что новый год случается каждые две недели. День, наполненный свежими впечатлениями (например первый день отпуска), кажется длиннее, чем «еще один день в офисе». Тот факт, что в молодости время течет медленнее (для шестилетки следующий год – это уже по ту сторону временного барьера), а с возрастом ускоряет свой бег, может объясняться тем, что в зрелом возрасте свежих впечатлений становится все меньше, а повторяющихся ситуаций все больше. Механическое и субъективное время – это два разных понятия.
В субъективном времени будущее всегда здесь. В Средние века крестьяне в Европе воспринимали время циклично, отталкиваясь от смены времен года. Время повторялось; оно двигалось, скорее, по кругу, а не по прямой. Неудивительно, что такой вещи, как развитие, тогда не существовало. Только в XIV веке появилось понятие будущего, когда люди стали думать о возможных впереди переменах, и о том, что будущее может отличаться от настоящего.
Далее в этой главе мы еще поговорим о том, что в этом веке на Западе господствовала идеология прогресса. Доминирующая философия заключалась в том, что будущее неизбежно будет лучше настоящего, что наши дети будут благополучнее нас, и что наши родители жили не так хорошо и интересно, как мы.
Посмотрим на время, как на автомобиль, везущий нас в будущее. Двадцать лет назад все хотели, чтобы он ехал быстрее. Чем больше перемен, тем лучше, потому что перемены и есть прогресс: развитие здравоохранения, облегчающая труд техника, более совершенные автомобили. Затем, в 1970 году, вышла в свет провидческая книга Олвина Тоффлера «Шок будущего»{4}. В ней высказывалась мысль о том, что люди на Западе подвергались воздействию слишком большого числа изменений. Тоффлер утверждал, что, если мы не научимся контролировать скорость изменений как в обществе в целом, так и в личной жизни, то «нас ждет сильнейший адаптационный срыв». Современному человеку не на что опереться. Связь между знакомым и неизвестным разрушается, ставя под удар умственное равновесие. Машина, устремленная в будущее, теряет управление. Многим все еще нравится огромная скорость перемен, но все больше людей чувствуют, что машина несется слишком быстро.
Не является ли желание придержать коней причиной экологической волны? Не по этой ли причине при продвижении на рынок многих товаров сегодня используются ностальгические нотки, картины прошлого и буколические мотивы? Товары из того времени, когда мир еще не сбился с пути, а в жизни были верные ориентиры. Когда окружающий мир был еще понятен. Возможно, Тоффлер был прав. Нарисованная им картина не была мимолетным озарением, она позволила издали заглянуть в будущее.
Три типа реакции на перемены
Ответом на постоянно растущую скорость перемен можно считать увлечение «ретро». К тому же, существуют разные взгляды на время. Как мы реагируем на новые товары и на перемены вообще?
Нео-луддиты. Они относятся отрицательно ко всему новому, они указывают на риски, видят «пугающие перспективы». Современные луддиты, возможно, более многочисленны, чем их предшественники на английских фабриках. Эта группа демонстрирует рыночный скептицизм в отношении биотехнологий, Интернета, растущего потребления и новых технологий в принципе. Раньше было лучше.
Нео-луддиты. Они относятся отрицательно ко всему новому, они указывают на риски, видят «пугающие перспективы». Современные луддиты, возможно, более многочисленны, чем их предшественники на английских фабриках. Эта группа демонстрирует рыночный скептицизм в отношении биотехнологий, Интернета, растущего потребления и новых технологий в принципе. Раньше было лучше.