Страница:
Грей перешел по каменному мосту через канал, прошагал по берегу с полквартала, остановился и небрежно оперся о кирпичный парапет, взглянув на воду. На спокойной поверхности возникло отражение, наполовину скрытое тенью. Грей на мгновение даже испугался: снизу на него почти в упор смотрел отец. Прямые угольно-черные волосы упали на глаза, подбородок прорезала изогнутая ямочка – резкие и угловатые черты лица неумолимо выдавали валлийское происхождение. Да, он сын своего отца, сомневаться не приходится. Этот факт в последнее время постоянно занимал мысли Грея и по ночам не давал сомкнуть глаз.
Что еще оставил ему в наследство папочка?
Разбив зеркало воды и покрыв отражение рябью, мимо проплыла чета черных лебедей. Птицы скользили к мосту, плавно изгибая длинные шеи.
Грей выпрямился и сделал вид, что хочет сфотографировать строй яхт, а на самом деле внимательно осмотрел мост, по которому только что прошел. Он проверял, нет ли за ним хвоста: выискивал взглядом подозрительных людей, идущих следом, высматривал примелькавшиеся лица. Жизнь в гостинице рядом с каналом давала одно преимущество: на мосту легче всего обнаружить слежку. Знай переходи с берега на берег – и непременно заставишь преследователя выдать себя. Грей осматривался не меньше минуты, запоминая лица и походку горожан и туристов, затем снова тронулся в путь.
Задание предстояло несложное, и профессиональная привычка могла показаться скорее навязчивой идеей, чем необходимостью. Однако не зря он носил на шее цепочку с серебряной фигуркой дракона. Амулет подарил ему агент из лагеря противника, и Грей не расставался с брелоком, напоминающим о бдительности.
На ходу он почувствовал в кармане вибрацию и достал сотовый телефон. Кому вздумалось звонить с утра пораньше?
– Пирс слушает.
– Грей, как хорошо, что я до тебя дозвонилась!
Знакомый бархатный голос согрел студеное утро, и резкие черты Грейсона смягчила улыбка.
– Рейчел! – Позабыв обо всем, он замедлил шаг. – Что-нибудь случилось?
Грей неспроста вызвался участвовать в операции и перелетел через всю Атлантику, чтобы попасть в Данию: ему страстно хотелось снова увидеть Рейчел Верону. С текущим расследованием «Сигмы» справится любой рядовой исполнитель, но задание в Европе давало прекрасную возможность повидаться с красивой темноволосой женщиной, которая служила в итальянской полиции и носила звание лейтенанта.
Они познакомились в прошлом году в Риме и с тех пор изобретали всевозможные поводы для встреч. Увы, это было не так-то просто: работа крепко держала Рейчел в Европе, а обязанности Грея не позволяли надолго отлучаться из Вашингтона. Они не видели друг друга почти восемь недель!
Ах, каким замечательным получилось их последнее свидание на вилле в Венеции. Женственный силуэт Рейчел на фоне открытой балконной двери, мягкое сияние ее кожи в лучах заходящего солнца… Любовники провели в постели всю ночь. На Грея нахлынула волна воспоминаний: вкус шоколада и корицы на губах, роскошный аромат чуть влажных волос, жаркое дыхание, блаженные стоны, сплетающиеся тела, нежность шелкового черного белья…
– Мой рейс откладывается.
Голос Рейчел развеял грезы. Пирс резко остановился, не в силах скрыть разочарование.
– Что?
– Я уже перерегистрировалась на рейс компании «КЛМ». Прилечу в двадцать два.
В десять часов вечера. Грей нахмурился. Значит, ужин при свечах в ресторанчике «Сент Гертруд клостер», в погребе средневекового монастыря, отменяется. Досадно, ведь заказ пришлось сделать заранее, за целую неделю до приезда Рейчел.
– Мне очень жаль, – произнесла она в ответ на его молчание.
– Ладно, не расстраивайся. Лишь бы ты скорее прилетела. Остальное не имеет значения.
– Знаю. Я соскучилась.
– Я тоже.
Грей покачал головой, досадуя на себя за столь незначащую фразу. В душе он хотел бы сказать многое, но не находил слов. Почему у них всегда одно и то же? Первый день встречи неизменно уходит на преодоление некоторой натянутости и застенчивости. Легко предаваться романтическим мечтам о том, как они упадут друг другу в объятия, в реальности же все складывалось непросто. Первые несколько часов они чувствовали себя людьми малознакомыми. Грей и Рейчел обнимались, целовались, говорили подходящие случаю слова, но для того, чтобы возникла внутренняя близость, требовалось время – несколько часов разговоров об их жизни по разные стороны Атлантики. И все же главным оставалось желание вновь обрести единый внутренний ритм, гармонию, которая постепенно становилась страстью.
Грей всякий раз боялся, что этого не случится.
– Как дела у отца? – спросила Рейчел, делая первые шаги ритуального танца сближения.
Перемена темы обрадовала Грея. По крайней мере, у него есть хорошие новости.
– Отцу действительно лучше. Состояние стабилизировалось. Мать считает, что улучшение произошло из-за карри.
– Карри? Это такая пряность?
– Вот именно. Мама прочитала статью о том, что куркумин, желтый пигмент карри, обладает антиоксидантными и противовоспалительными свойствами. Возможно, он даже помогает уменьшить амилоидные бляшки при болезни Альцгеймера.
– Хорошо бы.
– Теперь мать добавляет карри в любую еду, даже в папин утренний омлет. Весь дом благоухает, как индийский ресторан.
От негромкого смеха Рейчел хмурое утро опять стало светлее.
– Наконец-то она начала готовить!
Настала очередь Грея улыбнуться. Мать, занимавшая штатную должность профессора биологии в Университете Джорджа Вашингтона, никогда не отличалась кулинарными талантами. Научная карьера матери стала главным средством существования семьи после того, как двадцать лет назад промышленная катастрофа сделала ее супруга инвалидом. Теперь семья сражалась с новой бедой: у отца Грея появились первые признаки болезни Альцгеймера. Недавно мать взяла короткий отпуск, чтобы обеспечить мужу необходимый уход, но сейчас уже завела разговор о возвращении в университет. Дело пошло на лад, что позволило Грею отправиться в короткую командировку.
Не успел Грей ответить, как телефон сигналом возвестил о втором звонке. Кто бы это мог быть? Грей посмотрел на экран. Проклятье…
– Рейчел, мне звонят из центра. Извини.
– Тогда я тебя отпускаю.
– Постой, назови номер своего нового рейса.
– Компания «КЛМ», номер четыре-ноль-три.
– Ясно. До вечера.
– До вечера, – эхом откликнулась Рейчел.
Грей нажал кнопку, чтобы принять следующий звонок.
– Пирс слушает.
– Коммандер Пирс!
По слегка искаженному телефоном новоанглийскому акценту Грей сразу узнал Логана Грегори. Второй человек в командовании «Сигмы», Грегори служил под непосредственным началом директора Пейнтера Кроу.
– Мы получили новые сведения, возможно, имеющие отношение к вашему заданию в Копенгагене. Интерпол сообщает о неожиданно высоком интересе к сегодняшнему аукциону.
Грей перешел на другой берег канала и остановился. Десять дней назад Агентство национальной безопасности отследило нескольких дельцов черного рынка, интересующихся историческими документами, которые некогда принадлежали ученым Викторианской эпохи. Загадочные люди скупали рукописи и их копии, официальные документы, письма и дневники того времени. Права собственности на многие из них вызывали подозрение. И хотя раньше деятельность черных дельцов не входила в круг интересов «Сигмы», сосредоточившей свои силы на глобальной безопасности, Агентство национальной безопасности связывало ряд продаж с отдельными фракциями внутри террористических организаций. Подобные движения капиталов всегда жестко отслеживались.
Пока смысл происходящего оставался неясным. Действительно, цены на исторические документы росли, в бумаги вкладывали деньги, хотя прежде раритеты такого рода не относились к сфере интересов большинства террористических организаций. Однако, как известно, времена меняются.
Как бы там ни было, «Сигма» подключилась к выяснению личности главных заказчиков и людей, вовлеченных в торговые операции. Грею поручили прояснить обстоятельства, предшествовавшие проведению сегодняшнего закрытого аукциона, на который можно было попасть только по приглашениям. В том числе коммандеру предстояло детально отследить историю предметов, вызвавших особый интерес местных коллекционеров. Поэтому последние два дня он прочесывал пыльные книжные лавки и антикварные магазинчики, прятавшиеся на узких улочках в укромных уголках Копенгагена. Больше других ему помог магазин, принадлежавший бывшему юристу из Джорджии. С помощью земляка Грей неплохо подготовился. Сегодня утром он намеревался изучить планировку аукционного дома и разместить скрытые видеокамеры у всех входов и выходов. Во второй половине дня ему предстояло наблюдать за покупателями и по возможности их фотографировать. Задача не самая важная, но если удастся пополнить базу данных второстепенных участников террористической войны, уже неплохо.
– Из-за чего сыр-бор?
– Из-за нового лота. Он привлек внимание нескольких покупателей, которых мы контролируем. Старая Библия. Выставлена на торги частным лицом.
– И что в ней такого уникального?
– Согласно описанию, она некогда принадлежала Дарвину.
– Чарлзу Дарвину, отцу теории эволюции?
– Вот именно.
Грей запальчиво стукнул кулаком по кирпичному парапету: опять ученый времен царствования королевы Виктории!.. Обдумывая данный факт, Грей машинально оглядывал соседний мост.
Неожиданно его внимание привлекла девушка-подросток в темно-синем вязаном жакете на молнии, с поднятым капюшоном. Лет семнадцати-восемнадцати, гладкая кожа лица оттенка жженого сахара. Индуска? Пакистанка? Из-под капюшона выбивались прядки черных волос, заплетенных в толстую косу. На левом плече – зеленый, видавший виды рюкзак, точно такой же, как у большинства учеников колледжей.
Ничего особенного, если не считать того, что именно эту девушку Грей видел, когда переходил первый мост. Она на мгновение встретилась с ним взглядом и слишком быстро отвернулась. Подозрительно. Неужели следит?
Логан продолжал:
– Мы загрузили адрес продавца в базу данных вашего телефона. У вас достаточно времени, чтобы до начала аукциона с ним побеседовать.
Грей посмотрел на экран мобильника, где на карте города был обозначен адрес. Через восемь кварталов, сразу за Строгетом, на главной пешеходной торговой улице, что пролегла через центр Копенгагена. Недалеко.
Но сначала…
Уголком глаза он продолжал рассматривать отражение моста на гладкой поверхности воды. В зеркале канала было видно, как девушка дернула плечами, словно поправляя рюкзак, а потом отвернулась, чтобы спрятать лицо.
Догадалась, что ее раскрыли?
– Коммандер Пирс? – окликнул его Логан.
Девушка дошла до конца моста и смешалась с толпой. Грей подождал, чтобы удостовериться, что второго следящего нет.
– Коммандер Пирс, вы получили адрес?
– Да. Я только что проверил.
– Очень хорошо.
С этими словами Логан отключился.
Не отходя от парапета, Грей осторожно осмотрелся, ожидая появления девушки или ее сообщника. Жаль, оставил пистолет «глок» в сейфе отеля. Инструкция, полученная из аукционного дома, предупреждала, что все приглашенные будут подвергнуты на входе досмотру с помощью металлоискателя. Единственным оружием Грея оставался углепластиковый нож, спрятанный в ботинке. Негусто.
Город постепенно просыпался. Неподалеку худой и бледный хозяин одного из магазинчиков вытаскивал на улицу витрины с лежащей на льду живой рыбой: хвостами хлопали дуврские морские языки, треска, песчаные угри и, конечно же, непременные селедки. Вскоре их мощный запах прогнал Грея с наблюдательного поста у канала, и коммандер продолжил путь, с удвоенным вниманием следя за прохожими.
Возможно, подозрительность уже стала навязчивой идеей, но при его профессии такой диагноз принесет только пользу.
Миновав несколько кварталов, Грей почувствовал себя в безопасности и достал записную книжку. На первой странице были перечислены лоты сегодняшнего аукциона, представляющие особенный интерес.
Может, лучше оставить головоломку другим специалистам «Сигмы»? Интересно, сообщил ли Логан подробности дела коллегам Грея: Монку Коккалису и Кэтрин Брайент? Они по праву считались экспертами в построении единой картины из разрозненных данных и выстраивании логических цепочек. А может быть, связи между книгами вовсе нет? Делать выводы слишком рано, нужно собрать как можно больше сведений, особенно о последнем лоте. После этого он и подключит к делу Монка и Кэт.
А до тех пор Грей решил оставить голубков в покое.
21 час 32 минуты по восточному времени
Вашингтон, округ Колумбия
– Это правда?
Монк осторожно положил ладонь на обнаженный живот любимой женщины. Он стоял на коленях перед кроватью, в оранжево-черных «найковских» тренировочных брюках. Майка, влажная после вечерней пробежки, валялась на деревянном полу там, где он ее уронил. Брови, единственные островки волос на бритой голове Монка, выжидательно поднялись.
– Да.
Кэт нежно отодвинула его ладонь и встала с постели с другой стороны.
Монк невольно улыбнулся.
– Ты уверена?
В белых трусиках и несоразмерно большой футболке с надписью «Технологический институт Джорджии» Кэт направилась в ванную комнату. Ее прямые золотисто-каштановые волосы свободно спадали на плечи.
– Задержка пять дней, – неохотно ответила она. – Вчера я сделала тест на беременность.
Монк поднялся на ноги.
– Вчера? А почему мне не сказала?
Женщина скрылась за дверью ванной.
– Кэт!
Он услышал звук воды, свидетельствовавший о том, что Кэт встала под душ, обошел вокруг кровати и направился к двери в ванную. Ему не терпелось узнать больше. Когда Монк вернулся с пробежки, Кэт встретила его, лежа в постели с покрасневшими глазами и припухшим лицом. Она плакала. А после долгих уговоров огорошила его новостью, которая не давала ей покоя весь день.
Монк тихонько постучал в дверь, однако звук получился более громким и настойчивым, чем ему хотелось бы, и он злобно посмотрел на провинившуюся руку. Протез с пятью пальцами представлял собой произведение искусства, под завязку набитое последними достижениями техники и электроники. Он получил его взамен собственной руки, которой лишился на задании. Увы, пластику и металлу далеко до живой плоти. Хотел постучать в дверь, а впечатление создалось такое, словно Монк собрался ее выломать.
– Кэт, давай поговорим, – ласково произнес Монк.
Он просунул голову в дверной проем. Они встречались уже почти целый год, и в ванной висело отдельное полотенце для Монка, но все же некую дистанцию продолжали соблюдать.
Кэт сидела на крышке унитаза, положив на руки подбородок.
– Кэтрин…
Она вздрогнула от неожиданности.
– Монк!
Кэт вытолкала его из ванной и налегла на дверь, чтобы затворить ее до конца.
Он просунул ногу в щель.
– Ты же ничем таким не занята.
– Жду, пока пойдет горячая вода.
Зеркало запотело. Ванную наполнял аромат жасмина. Нежный запах взволновал Монка до глубины души. Он сделал шаг вперед и опустился перед Кэт на колени.
Женщина отпрянула.
Он обнял ее колени обеими руками – одной живой, другой пластиковой. Кэт опустила голову, пряча глаза.
Монк приник к теплому телу любимой женщины, скользнул руками по ее бедрам и, обхватив ладонями ягодицы, прижал Кэт к себе.
– Я должна…
– Ты должна была прийти ко мне.
Кэт наконец посмотрела ему в глаза.
– Я… прости меня.
– За что?
– Мне следовало быть осторожнее.
– Не припомню, чтобы ты жаловалась.
– Но такая ошибка…
– Никогда… – Он крепко поцеловал ее, подбадривая, и прошептал в самые губы: – Никогда не называй это ошибкой.
Обвив руками шею Монка, Кэт прижалась к любимому, окутав его ароматом жасмина.
– Что же нам делать?
– Я, может, и не всезнайка, но на этот вопрос ответ дам легко.
Он лег на бок, привлек женщину к себе и лаской заставил опуститься на коврик.
– Ох! – только и успела пролепетать Кэт.
7 часов 55 минут
Копенгаген, Дания
Грей сидел в кафе и изучал дом напротив. Там находился маленький антикварный магазинчик.
На окне красовалась надпись на датском языке: «Редкие книги». Магазин занимал весь первый этаж низкого строения с красной черепичной крышей. Оно ничем не отличалось от соседних домов, выстроившихся вдоль улицы. И так же, как и другие магазинчики подобного рода, открытые в этой части города, пришло в упадок. Верхние окна были наглухо закрыты обычными ставнями, зато вход в магазин находился под надежной защитой стальной опускающейся решетки.
Ожидая открытия магазина, Грей смотрел по сторонам, прихлебывая из стаканчика то, что здесь, в Дании, называлось шоколадом. Густой напиток по вкусу ничем не отличался от шоколадного батончика. Несмотря на царивший полумрак, от дома напротив исходило очарование Старого Света. На улочку выходили мансардные окна, тяжелые наружные балки пересекали второй этаж, а с крутого конька крыши зимой наверняка сползала тяжелая снежная шапка. Грей даже рассмотрел старые «шрамы» под окнами, где некогда прикреплялись цветочные ящики. Коротая время, он мысленно представлял, каким образом дому можно вернуть первозданный великолепный вид.
Ему даже показалось, что доносится запах опилок. Ожили иные воспоминания, непрошеные и нежеланные: столярная мастерская в гараже, работа после школы в ней вместе с отцом, часто заканчивающаяся громкими ссорами и обидными словами, которые потом так трудно взять назад. Из-за разлада в семье Грей в конце концов и бросил школу, чтобы поступить в военное училище. Лишь много позже отец и сын нашли общий язык.
Пирс потряс головой, отбрасывая горькие мысли, и посмотрел на часы. Он уже обследовал дом, где пройдет аукцион, разместил две видеокамеры: у парадной двери и у черного хода. Оставалось только расспросить хозяина здешнего магазина о Библии Дарвина и сделать несколько моментальных снимков, чтобы запечатлеть посетителей аукциона. На этом его миссия закончится – и начнется длинный уик-энд с Рейчел.
Грей вспомнил ее улыбку, и узел напряжения ослаб.
Наконец в доме напротив звякнул колокольчик. Дверь магазина дрогнула, стальная решетка начала подниматься.
Увидев, кто открывает магазин, Грей изумленно выпрямился на стуле. Черные косы, кофейный оттенок кожи, широко расставленные миндалевидные глаза – та самая девушка, что следила за ним сегодня утром! Она даже не сменила трикотажный жакет на молнии и потертый зеленый рюкзак.
Грей достал из кармана несколько банкнот и оставил деньги на столике, радуясь возможности покончить с тягостными мыслями и вернуться к делу.
Он перешел через узкую улицу. Девушка, казалось, совсем не удивилась, заметив его.
– Дай угадаю, друг, – произнесла незнакомка на чистейшем английском языке, сдобренном британским акцентом. – Ты американец.
Грей постарался сохранить на лице выражение вежливого любопытства, делая вид, будто понятия не имеет об утренней слежке.
– Как ты догадалась?
– По походке. Хвост распускаешь. Твой наглый вид выдает тебя с головой.
– В самом деле?
Она закрепила дверь, и Грей заметил, что к ее жакету приколоты радужный флажок «Гринписа», серебряный кельтский символ, золотой египетский анкх[10], а также разноцветная россыпь значков со слоганами на датском языке и один с английской надписью: «Беги, лемминг, беги». На руке девушка носила белый пластмассовый браслет с вырезанным на нем словом «НАДЕЖДА».
Незнакомка отстранила Грея и, когда тот замешкался, легонько оттолкнула его, чтобы выйти на улицу.
– Магазин откроется только через час. Извини, друг.
Обескураженный Грей застыл, переводя взгляд с двери магазина на девушку. Та пересекла улицу и направилась в кафе. Проходя мимо столика, который Грей только что покинул, она подхватила одну из оставленных им банкнот. Заказала две большие чашки кофе и расплатилась украденной бумажкой.
Вернулась она, неся в руках два пластиковых стаканчика.
– Ты еще здесь?
– Больше некуда деться в данный момент.
Девушка кивком указала на дверь и приподняла обе руки, чтобы показать, что они заняты.
– Ты заснул?
– Ох!
Смутившись, Грей отворил перед ней дверь.
Войдя в дом, незнакомка прокричала:
– Бертал! – Потом оглянулась и посмотрела на Грея: – Так ты войдешь или нет?
– Ты вроде сказала…
Она закатила глаза.
– Чушь собачья. Кончай притворяться, что мы не виделись.
Грей напрягся. Так значит, это не совпадение. Девушка действительно следила за ним.
Она позвала еще раз:
– Бертал! Тащи сюда свой хвост!
Смущенный и раздосадованный, Грей прошел за ней в магазин, притормозив на всякий случай у двери, чтобы была возможность быстро ретироваться.
С обеих сторон от пола до потолка высились книжные стеллажи, заставленные фолиантами, рукописями и брошюрами. Центральный проход в глубине заслоняли два запертых стеклянных шкафа. За стеклами стояли обветшавшие книги в кожаных переплетах и нечто, что напоминало свитки или тубусы, завернутые в необычную белую бумагу.
Грей присмотрелся внимательнее.
В воздухе в косых лучах утреннего света плясали пылинки. Чувствовался запах старины, сдобренной плесенью раритетных изданий. Как это похоже на Европу! Века и древность здесь – неотъемлемые атрибуты жизни.
И все же, несмотря на обветшалость, магазин выглядел уютно и мило. Милыми были даже изящные перегородки с цветными витражами и несколько приставных лестниц у книжных стеллажей. Но главное…
Грей издал глубокий вздох облегчения: ни одной кошки!
В ту же минуту причина отсутствия маленьких пушистых тварей с острыми коготками стала очевидной. Из-за стеллажа вышла старая мохнатая собака с печальными карими глазами и обвисшими веками. Пес уныло ковылял, припадая на левую переднюю лапу: на суставе отчетливо выделялась большая опухоль.
– А вот и Бертал. – Девушка присела и вылила содержимое стакана в керамическую миску, стоящую на полу. – Паршивый пьянчуга с утра чувствует себя развалиной, пока не пропустит стаканчик кофе с молоком!
В ее словах слышалось искреннее восхищение.
Огромный сенбернар подошел к миске и с очевидным удовольствием принялся лакать.
– Вряд ли кофе собаке полезен, – осторожно заметил Грей.
– Бояться нечего. Он без кофеина.
Незнакомка перебросила косу за спину и скрылась в недрах магазина.
– Что у него с лапой?
Пытаясь поддержать непринужденную беседу, Грей потрепал пса по холке и был вознагражден дружеским ударом хвоста.
– Обморозился. Мутти подобрала его ужасно давно.
– Кто такая Мутти?
– Моя бабушка. Она вас ждет.
Из отдаленной части магазина послышался голос:
– Is het de Koper, Fiona?[11]
– Ja, Mutti![12] Покупатель из Америки. Говори по-английски.
– Пусть проходит.
– Мутти ждет вас в кабинете.
Фиона повела Грея в глубь магазина. Собака, покончив с утренним кофе, побрела за ними.
В центре магазина стоял небольшой кассовый аппарат, соединенный с компьютером и принтером. Оказывается, местные антиквары не чураются современности.
– У нас есть собственный веб-сайт, – похвасталась Фиона, заметив удивленный взгляд посетителя.
Миновав кассу, Грей со спутницей прошли через открытую дверь и попали в заднюю комнату. Обстановкой она напоминала скорее гостиную, нежели кабинет: софа, низкий стол, два стула. Одну из стен все же пожертвовали под ряды черных картотечных шкафов. Зарешеченное окно едва пропускало лучи утреннего солнца, освещавшие единственного находящегося здесь человека.
Хозяйка магазина протянула руку.
– Доктор Сойер! – Этот псевдоним присвоили Грею на время копенгагенского задания. Похоже, о нем наводили справки. – Я Гретта Нил.
Старушка крепко пожала протянутую руку и указала на один из стульев. Несмотря на бледность кожи, худенькая женщина так и светилась здоровьем, свойственным деревенским жителям. Ее манеры отличались той же простотой, что и одежда: темно-синие джинсы, бирюзовая блуза, скромные черные туфли-лодочки. Зачесанные назад длинные серебряные волосы подчеркивали строгий вид, но глаза искрились юмором.
– Вы уже познакомились с моей внучкой?
В английском Гретты звучал неискоренимый датский акцент.
Что еще оставил ему в наследство папочка?
Разбив зеркало воды и покрыв отражение рябью, мимо проплыла чета черных лебедей. Птицы скользили к мосту, плавно изгибая длинные шеи.
Грей выпрямился и сделал вид, что хочет сфотографировать строй яхт, а на самом деле внимательно осмотрел мост, по которому только что прошел. Он проверял, нет ли за ним хвоста: выискивал взглядом подозрительных людей, идущих следом, высматривал примелькавшиеся лица. Жизнь в гостинице рядом с каналом давала одно преимущество: на мосту легче всего обнаружить слежку. Знай переходи с берега на берег – и непременно заставишь преследователя выдать себя. Грей осматривался не меньше минуты, запоминая лица и походку горожан и туристов, затем снова тронулся в путь.
Задание предстояло несложное, и профессиональная привычка могла показаться скорее навязчивой идеей, чем необходимостью. Однако не зря он носил на шее цепочку с серебряной фигуркой дракона. Амулет подарил ему агент из лагеря противника, и Грей не расставался с брелоком, напоминающим о бдительности.
На ходу он почувствовал в кармане вибрацию и достал сотовый телефон. Кому вздумалось звонить с утра пораньше?
– Пирс слушает.
– Грей, как хорошо, что я до тебя дозвонилась!
Знакомый бархатный голос согрел студеное утро, и резкие черты Грейсона смягчила улыбка.
– Рейчел! – Позабыв обо всем, он замедлил шаг. – Что-нибудь случилось?
Грей неспроста вызвался участвовать в операции и перелетел через всю Атлантику, чтобы попасть в Данию: ему страстно хотелось снова увидеть Рейчел Верону. С текущим расследованием «Сигмы» справится любой рядовой исполнитель, но задание в Европе давало прекрасную возможность повидаться с красивой темноволосой женщиной, которая служила в итальянской полиции и носила звание лейтенанта.
Они познакомились в прошлом году в Риме и с тех пор изобретали всевозможные поводы для встреч. Увы, это было не так-то просто: работа крепко держала Рейчел в Европе, а обязанности Грея не позволяли надолго отлучаться из Вашингтона. Они не видели друг друга почти восемь недель!
Ах, каким замечательным получилось их последнее свидание на вилле в Венеции. Женственный силуэт Рейчел на фоне открытой балконной двери, мягкое сияние ее кожи в лучах заходящего солнца… Любовники провели в постели всю ночь. На Грея нахлынула волна воспоминаний: вкус шоколада и корицы на губах, роскошный аромат чуть влажных волос, жаркое дыхание, блаженные стоны, сплетающиеся тела, нежность шелкового черного белья…
– Мой рейс откладывается.
Голос Рейчел развеял грезы. Пирс резко остановился, не в силах скрыть разочарование.
– Что?
– Я уже перерегистрировалась на рейс компании «КЛМ». Прилечу в двадцать два.
В десять часов вечера. Грей нахмурился. Значит, ужин при свечах в ресторанчике «Сент Гертруд клостер», в погребе средневекового монастыря, отменяется. Досадно, ведь заказ пришлось сделать заранее, за целую неделю до приезда Рейчел.
– Мне очень жаль, – произнесла она в ответ на его молчание.
– Ладно, не расстраивайся. Лишь бы ты скорее прилетела. Остальное не имеет значения.
– Знаю. Я соскучилась.
– Я тоже.
Грей покачал головой, досадуя на себя за столь незначащую фразу. В душе он хотел бы сказать многое, но не находил слов. Почему у них всегда одно и то же? Первый день встречи неизменно уходит на преодоление некоторой натянутости и застенчивости. Легко предаваться романтическим мечтам о том, как они упадут друг другу в объятия, в реальности же все складывалось непросто. Первые несколько часов они чувствовали себя людьми малознакомыми. Грей и Рейчел обнимались, целовались, говорили подходящие случаю слова, но для того, чтобы возникла внутренняя близость, требовалось время – несколько часов разговоров об их жизни по разные стороны Атлантики. И все же главным оставалось желание вновь обрести единый внутренний ритм, гармонию, которая постепенно становилась страстью.
Грей всякий раз боялся, что этого не случится.
– Как дела у отца? – спросила Рейчел, делая первые шаги ритуального танца сближения.
Перемена темы обрадовала Грея. По крайней мере, у него есть хорошие новости.
– Отцу действительно лучше. Состояние стабилизировалось. Мать считает, что улучшение произошло из-за карри.
– Карри? Это такая пряность?
– Вот именно. Мама прочитала статью о том, что куркумин, желтый пигмент карри, обладает антиоксидантными и противовоспалительными свойствами. Возможно, он даже помогает уменьшить амилоидные бляшки при болезни Альцгеймера.
– Хорошо бы.
– Теперь мать добавляет карри в любую еду, даже в папин утренний омлет. Весь дом благоухает, как индийский ресторан.
От негромкого смеха Рейчел хмурое утро опять стало светлее.
– Наконец-то она начала готовить!
Настала очередь Грея улыбнуться. Мать, занимавшая штатную должность профессора биологии в Университете Джорджа Вашингтона, никогда не отличалась кулинарными талантами. Научная карьера матери стала главным средством существования семьи после того, как двадцать лет назад промышленная катастрофа сделала ее супруга инвалидом. Теперь семья сражалась с новой бедой: у отца Грея появились первые признаки болезни Альцгеймера. Недавно мать взяла короткий отпуск, чтобы обеспечить мужу необходимый уход, но сейчас уже завела разговор о возвращении в университет. Дело пошло на лад, что позволило Грею отправиться в короткую командировку.
Не успел Грей ответить, как телефон сигналом возвестил о втором звонке. Кто бы это мог быть? Грей посмотрел на экран. Проклятье…
– Рейчел, мне звонят из центра. Извини.
– Тогда я тебя отпускаю.
– Постой, назови номер своего нового рейса.
– Компания «КЛМ», номер четыре-ноль-три.
– Ясно. До вечера.
– До вечера, – эхом откликнулась Рейчел.
Грей нажал кнопку, чтобы принять следующий звонок.
– Пирс слушает.
– Коммандер Пирс!
По слегка искаженному телефоном новоанглийскому акценту Грей сразу узнал Логана Грегори. Второй человек в командовании «Сигмы», Грегори служил под непосредственным началом директора Пейнтера Кроу.
– Мы получили новые сведения, возможно, имеющие отношение к вашему заданию в Копенгагене. Интерпол сообщает о неожиданно высоком интересе к сегодняшнему аукциону.
Грей перешел на другой берег канала и остановился. Десять дней назад Агентство национальной безопасности отследило нескольких дельцов черного рынка, интересующихся историческими документами, которые некогда принадлежали ученым Викторианской эпохи. Загадочные люди скупали рукописи и их копии, официальные документы, письма и дневники того времени. Права собственности на многие из них вызывали подозрение. И хотя раньше деятельность черных дельцов не входила в круг интересов «Сигмы», сосредоточившей свои силы на глобальной безопасности, Агентство национальной безопасности связывало ряд продаж с отдельными фракциями внутри террористических организаций. Подобные движения капиталов всегда жестко отслеживались.
Пока смысл происходящего оставался неясным. Действительно, цены на исторические документы росли, в бумаги вкладывали деньги, хотя прежде раритеты такого рода не относились к сфере интересов большинства террористических организаций. Однако, как известно, времена меняются.
Как бы там ни было, «Сигма» подключилась к выяснению личности главных заказчиков и людей, вовлеченных в торговые операции. Грею поручили прояснить обстоятельства, предшествовавшие проведению сегодняшнего закрытого аукциона, на который можно было попасть только по приглашениям. В том числе коммандеру предстояло детально отследить историю предметов, вызвавших особый интерес местных коллекционеров. Поэтому последние два дня он прочесывал пыльные книжные лавки и антикварные магазинчики, прятавшиеся на узких улочках в укромных уголках Копенгагена. Больше других ему помог магазин, принадлежавший бывшему юристу из Джорджии. С помощью земляка Грей неплохо подготовился. Сегодня утром он намеревался изучить планировку аукционного дома и разместить скрытые видеокамеры у всех входов и выходов. Во второй половине дня ему предстояло наблюдать за покупателями и по возможности их фотографировать. Задача не самая важная, но если удастся пополнить базу данных второстепенных участников террористической войны, уже неплохо.
– Из-за чего сыр-бор?
– Из-за нового лота. Он привлек внимание нескольких покупателей, которых мы контролируем. Старая Библия. Выставлена на торги частным лицом.
– И что в ней такого уникального?
– Согласно описанию, она некогда принадлежала Дарвину.
– Чарлзу Дарвину, отцу теории эволюции?
– Вот именно.
Грей запальчиво стукнул кулаком по кирпичному парапету: опять ученый времен царствования королевы Виктории!.. Обдумывая данный факт, Грей машинально оглядывал соседний мост.
Неожиданно его внимание привлекла девушка-подросток в темно-синем вязаном жакете на молнии, с поднятым капюшоном. Лет семнадцати-восемнадцати, гладкая кожа лица оттенка жженого сахара. Индуска? Пакистанка? Из-под капюшона выбивались прядки черных волос, заплетенных в толстую косу. На левом плече – зеленый, видавший виды рюкзак, точно такой же, как у большинства учеников колледжей.
Ничего особенного, если не считать того, что именно эту девушку Грей видел, когда переходил первый мост. Она на мгновение встретилась с ним взглядом и слишком быстро отвернулась. Подозрительно. Неужели следит?
Логан продолжал:
– Мы загрузили адрес продавца в базу данных вашего телефона. У вас достаточно времени, чтобы до начала аукциона с ним побеседовать.
Грей посмотрел на экран мобильника, где на карте города был обозначен адрес. Через восемь кварталов, сразу за Строгетом, на главной пешеходной торговой улице, что пролегла через центр Копенгагена. Недалеко.
Но сначала…
Уголком глаза он продолжал рассматривать отражение моста на гладкой поверхности воды. В зеркале канала было видно, как девушка дернула плечами, словно поправляя рюкзак, а потом отвернулась, чтобы спрятать лицо.
Догадалась, что ее раскрыли?
– Коммандер Пирс? – окликнул его Логан.
Девушка дошла до конца моста и смешалась с толпой. Грей подождал, чтобы удостовериться, что второго следящего нет.
– Коммандер Пирс, вы получили адрес?
– Да. Я только что проверил.
– Очень хорошо.
С этими словами Логан отключился.
Не отходя от парапета, Грей осторожно осмотрелся, ожидая появления девушки или ее сообщника. Жаль, оставил пистолет «глок» в сейфе отеля. Инструкция, полученная из аукционного дома, предупреждала, что все приглашенные будут подвергнуты на входе досмотру с помощью металлоискателя. Единственным оружием Грея оставался углепластиковый нож, спрятанный в ботинке. Негусто.
Город постепенно просыпался. Неподалеку худой и бледный хозяин одного из магазинчиков вытаскивал на улицу витрины с лежащей на льду живой рыбой: хвостами хлопали дуврские морские языки, треска, песчаные угри и, конечно же, непременные селедки. Вскоре их мощный запах прогнал Грея с наблюдательного поста у канала, и коммандер продолжил путь, с удвоенным вниманием следя за прохожими.
Возможно, подозрительность уже стала навязчивой идеей, но при его профессии такой диагноз принесет только пользу.
Миновав несколько кварталов, Грей почувствовал себя в безопасности и достал записную книжку. На первой странице были перечислены лоты сегодняшнего аукциона, представляющие особенный интерес.
1. Копия работы Грегора Менделя по генетике, датируемая 1865 годом.Во время вчерашних поисков Грей собрал всю доступную информацию по этим лотам. Ниже он добавил только что полученное сообщение еще об одном:
2. Труды Макса Планка: «Термодинамика» 1897 года и «Теория теплового излучения» 1906 года, оба с автографами автора.
3. Журнал наблюдений за мутациями растений Хуго Де Фриза[9].
4. Библия Чарлза Дарвина.Захлопнув записную книжку, Грей в сотый раз со времени прилета в Данию задался вопросом: что связывает эти книги?
Может, лучше оставить головоломку другим специалистам «Сигмы»? Интересно, сообщил ли Логан подробности дела коллегам Грея: Монку Коккалису и Кэтрин Брайент? Они по праву считались экспертами в построении единой картины из разрозненных данных и выстраивании логических цепочек. А может быть, связи между книгами вовсе нет? Делать выводы слишком рано, нужно собрать как можно больше сведений, особенно о последнем лоте. После этого он и подключит к делу Монка и Кэт.
А до тех пор Грей решил оставить голубков в покое.
21 час 32 минуты по восточному времени
Вашингтон, округ Колумбия
– Это правда?
Монк осторожно положил ладонь на обнаженный живот любимой женщины. Он стоял на коленях перед кроватью, в оранжево-черных «найковских» тренировочных брюках. Майка, влажная после вечерней пробежки, валялась на деревянном полу там, где он ее уронил. Брови, единственные островки волос на бритой голове Монка, выжидательно поднялись.
– Да.
Кэт нежно отодвинула его ладонь и встала с постели с другой стороны.
Монк невольно улыбнулся.
– Ты уверена?
В белых трусиках и несоразмерно большой футболке с надписью «Технологический институт Джорджии» Кэт направилась в ванную комнату. Ее прямые золотисто-каштановые волосы свободно спадали на плечи.
– Задержка пять дней, – неохотно ответила она. – Вчера я сделала тест на беременность.
Монк поднялся на ноги.
– Вчера? А почему мне не сказала?
Женщина скрылась за дверью ванной.
– Кэт!
Он услышал звук воды, свидетельствовавший о том, что Кэт встала под душ, обошел вокруг кровати и направился к двери в ванную. Ему не терпелось узнать больше. Когда Монк вернулся с пробежки, Кэт встретила его, лежа в постели с покрасневшими глазами и припухшим лицом. Она плакала. А после долгих уговоров огорошила его новостью, которая не давала ей покоя весь день.
Монк тихонько постучал в дверь, однако звук получился более громким и настойчивым, чем ему хотелось бы, и он злобно посмотрел на провинившуюся руку. Протез с пятью пальцами представлял собой произведение искусства, под завязку набитое последними достижениями техники и электроники. Он получил его взамен собственной руки, которой лишился на задании. Увы, пластику и металлу далеко до живой плоти. Хотел постучать в дверь, а впечатление создалось такое, словно Монк собрался ее выломать.
– Кэт, давай поговорим, – ласково произнес Монк.
Он просунул голову в дверной проем. Они встречались уже почти целый год, и в ванной висело отдельное полотенце для Монка, но все же некую дистанцию продолжали соблюдать.
Кэт сидела на крышке унитаза, положив на руки подбородок.
– Кэтрин…
Она вздрогнула от неожиданности.
– Монк!
Кэт вытолкала его из ванной и налегла на дверь, чтобы затворить ее до конца.
Он просунул ногу в щель.
– Ты же ничем таким не занята.
– Жду, пока пойдет горячая вода.
Зеркало запотело. Ванную наполнял аромат жасмина. Нежный запах взволновал Монка до глубины души. Он сделал шаг вперед и опустился перед Кэт на колени.
Женщина отпрянула.
Он обнял ее колени обеими руками – одной живой, другой пластиковой. Кэт опустила голову, пряча глаза.
Монк приник к теплому телу любимой женщины, скользнул руками по ее бедрам и, обхватив ладонями ягодицы, прижал Кэт к себе.
– Я должна…
– Ты должна была прийти ко мне.
Кэт наконец посмотрела ему в глаза.
– Я… прости меня.
– За что?
– Мне следовало быть осторожнее.
– Не припомню, чтобы ты жаловалась.
– Но такая ошибка…
– Никогда… – Он крепко поцеловал ее, подбадривая, и прошептал в самые губы: – Никогда не называй это ошибкой.
Обвив руками шею Монка, Кэт прижалась к любимому, окутав его ароматом жасмина.
– Что же нам делать?
– Я, может, и не всезнайка, но на этот вопрос ответ дам легко.
Он лег на бок, привлек женщину к себе и лаской заставил опуститься на коврик.
– Ох! – только и успела пролепетать Кэт.
7 часов 55 минут
Копенгаген, Дания
Грей сидел в кафе и изучал дом напротив. Там находился маленький антикварный магазинчик.
На окне красовалась надпись на датском языке: «Редкие книги». Магазин занимал весь первый этаж низкого строения с красной черепичной крышей. Оно ничем не отличалось от соседних домов, выстроившихся вдоль улицы. И так же, как и другие магазинчики подобного рода, открытые в этой части города, пришло в упадок. Верхние окна были наглухо закрыты обычными ставнями, зато вход в магазин находился под надежной защитой стальной опускающейся решетки.
Ожидая открытия магазина, Грей смотрел по сторонам, прихлебывая из стаканчика то, что здесь, в Дании, называлось шоколадом. Густой напиток по вкусу ничем не отличался от шоколадного батончика. Несмотря на царивший полумрак, от дома напротив исходило очарование Старого Света. На улочку выходили мансардные окна, тяжелые наружные балки пересекали второй этаж, а с крутого конька крыши зимой наверняка сползала тяжелая снежная шапка. Грей даже рассмотрел старые «шрамы» под окнами, где некогда прикреплялись цветочные ящики. Коротая время, он мысленно представлял, каким образом дому можно вернуть первозданный великолепный вид.
Ему даже показалось, что доносится запах опилок. Ожили иные воспоминания, непрошеные и нежеланные: столярная мастерская в гараже, работа после школы в ней вместе с отцом, часто заканчивающаяся громкими ссорами и обидными словами, которые потом так трудно взять назад. Из-за разлада в семье Грей в конце концов и бросил школу, чтобы поступить в военное училище. Лишь много позже отец и сын нашли общий язык.
Пирс потряс головой, отбрасывая горькие мысли, и посмотрел на часы. Он уже обследовал дом, где пройдет аукцион, разместил две видеокамеры: у парадной двери и у черного хода. Оставалось только расспросить хозяина здешнего магазина о Библии Дарвина и сделать несколько моментальных снимков, чтобы запечатлеть посетителей аукциона. На этом его миссия закончится – и начнется длинный уик-энд с Рейчел.
Грей вспомнил ее улыбку, и узел напряжения ослаб.
Наконец в доме напротив звякнул колокольчик. Дверь магазина дрогнула, стальная решетка начала подниматься.
Увидев, кто открывает магазин, Грей изумленно выпрямился на стуле. Черные косы, кофейный оттенок кожи, широко расставленные миндалевидные глаза – та самая девушка, что следила за ним сегодня утром! Она даже не сменила трикотажный жакет на молнии и потертый зеленый рюкзак.
Грей достал из кармана несколько банкнот и оставил деньги на столике, радуясь возможности покончить с тягостными мыслями и вернуться к делу.
Он перешел через узкую улицу. Девушка, казалось, совсем не удивилась, заметив его.
– Дай угадаю, друг, – произнесла незнакомка на чистейшем английском языке, сдобренном британским акцентом. – Ты американец.
Грей постарался сохранить на лице выражение вежливого любопытства, делая вид, будто понятия не имеет об утренней слежке.
– Как ты догадалась?
– По походке. Хвост распускаешь. Твой наглый вид выдает тебя с головой.
– В самом деле?
Она закрепила дверь, и Грей заметил, что к ее жакету приколоты радужный флажок «Гринписа», серебряный кельтский символ, золотой египетский анкх[10], а также разноцветная россыпь значков со слоганами на датском языке и один с английской надписью: «Беги, лемминг, беги». На руке девушка носила белый пластмассовый браслет с вырезанным на нем словом «НАДЕЖДА».
Незнакомка отстранила Грея и, когда тот замешкался, легонько оттолкнула его, чтобы выйти на улицу.
– Магазин откроется только через час. Извини, друг.
Обескураженный Грей застыл, переводя взгляд с двери магазина на девушку. Та пересекла улицу и направилась в кафе. Проходя мимо столика, который Грей только что покинул, она подхватила одну из оставленных им банкнот. Заказала две большие чашки кофе и расплатилась украденной бумажкой.
Вернулась она, неся в руках два пластиковых стаканчика.
– Ты еще здесь?
– Больше некуда деться в данный момент.
Девушка кивком указала на дверь и приподняла обе руки, чтобы показать, что они заняты.
– Ты заснул?
– Ох!
Смутившись, Грей отворил перед ней дверь.
Войдя в дом, незнакомка прокричала:
– Бертал! – Потом оглянулась и посмотрела на Грея: – Так ты войдешь или нет?
– Ты вроде сказала…
Она закатила глаза.
– Чушь собачья. Кончай притворяться, что мы не виделись.
Грей напрягся. Так значит, это не совпадение. Девушка действительно следила за ним.
Она позвала еще раз:
– Бертал! Тащи сюда свой хвост!
Смущенный и раздосадованный, Грей прошел за ней в магазин, притормозив на всякий случай у двери, чтобы была возможность быстро ретироваться.
С обеих сторон от пола до потолка высились книжные стеллажи, заставленные фолиантами, рукописями и брошюрами. Центральный проход в глубине заслоняли два запертых стеклянных шкафа. За стеклами стояли обветшавшие книги в кожаных переплетах и нечто, что напоминало свитки или тубусы, завернутые в необычную белую бумагу.
Грей присмотрелся внимательнее.
В воздухе в косых лучах утреннего света плясали пылинки. Чувствовался запах старины, сдобренной плесенью раритетных изданий. Как это похоже на Европу! Века и древность здесь – неотъемлемые атрибуты жизни.
И все же, несмотря на обветшалость, магазин выглядел уютно и мило. Милыми были даже изящные перегородки с цветными витражами и несколько приставных лестниц у книжных стеллажей. Но главное…
Грей издал глубокий вздох облегчения: ни одной кошки!
В ту же минуту причина отсутствия маленьких пушистых тварей с острыми коготками стала очевидной. Из-за стеллажа вышла старая мохнатая собака с печальными карими глазами и обвисшими веками. Пес уныло ковылял, припадая на левую переднюю лапу: на суставе отчетливо выделялась большая опухоль.
– А вот и Бертал. – Девушка присела и вылила содержимое стакана в керамическую миску, стоящую на полу. – Паршивый пьянчуга с утра чувствует себя развалиной, пока не пропустит стаканчик кофе с молоком!
В ее словах слышалось искреннее восхищение.
Огромный сенбернар подошел к миске и с очевидным удовольствием принялся лакать.
– Вряд ли кофе собаке полезен, – осторожно заметил Грей.
– Бояться нечего. Он без кофеина.
Незнакомка перебросила косу за спину и скрылась в недрах магазина.
– Что у него с лапой?
Пытаясь поддержать непринужденную беседу, Грей потрепал пса по холке и был вознагражден дружеским ударом хвоста.
– Обморозился. Мутти подобрала его ужасно давно.
– Кто такая Мутти?
– Моя бабушка. Она вас ждет.
Из отдаленной части магазина послышался голос:
– Is het de Koper, Fiona?[11]
– Ja, Mutti![12] Покупатель из Америки. Говори по-английски.
– Пусть проходит.
– Мутти ждет вас в кабинете.
Фиона повела Грея в глубь магазина. Собака, покончив с утренним кофе, побрела за ними.
В центре магазина стоял небольшой кассовый аппарат, соединенный с компьютером и принтером. Оказывается, местные антиквары не чураются современности.
– У нас есть собственный веб-сайт, – похвасталась Фиона, заметив удивленный взгляд посетителя.
Миновав кассу, Грей со спутницей прошли через открытую дверь и попали в заднюю комнату. Обстановкой она напоминала скорее гостиную, нежели кабинет: софа, низкий стол, два стула. Одну из стен все же пожертвовали под ряды черных картотечных шкафов. Зарешеченное окно едва пропускало лучи утреннего солнца, освещавшие единственного находящегося здесь человека.
Хозяйка магазина протянула руку.
– Доктор Сойер! – Этот псевдоним присвоили Грею на время копенгагенского задания. Похоже, о нем наводили справки. – Я Гретта Нил.
Старушка крепко пожала протянутую руку и указала на один из стульев. Несмотря на бледность кожи, худенькая женщина так и светилась здоровьем, свойственным деревенским жителям. Ее манеры отличались той же простотой, что и одежда: темно-синие джинсы, бирюзовая блуза, скромные черные туфли-лодочки. Зачесанные назад длинные серебряные волосы подчеркивали строгий вид, но глаза искрились юмором.
– Вы уже познакомились с моей внучкой?
В английском Гретты звучал неискоренимый датский акцент.