Роман Злотников. Время твари. Том 1

   – Указавший Путь? – раздался позади окаменевшего от изумления и испуга Гархаллокса знакомый хрипловато-потрескивающий голос. – А мне подумалось, что давно уже пора перестать скрываться и прятать за нелепыми прозвищами свои истинные имена.
   Гархаллокс медленно обернулся.
   В шаге от него стоял одетый в серую сутану человек довольно высокого роста, но сгорбившийся так, что без усилий, наверное, мог коснуться рукой пола. Никакой растительности на его лице и голове не наблюдалось, и кожа его в огненном свете отливала зелено-серым. Но ярко-красным горели раскосые глаза, ослепительно белели длинные, похожие на клыки, зубы – сейчас оскаленные в улыбке… И резко выдавался вперед крупный кривой нос, похожий на клюв хищной птицы. Это был Константин. Его величество король Гаэлона Константин Великий.
   Гархаллокс подавил дрожь, в который раз напомнив себе: совсем не так выглядел когда-то его старый друг и соратник Константин, Тот О Ком Рассказывают Легенды. Облик его изменился от частых посещений Темного мира – места, где Константин совершенствовал свое искусство магии. Это был непреложный Закон Миров: материя подчинялась условию мира, в котором находилась. Поэтому теперь Константин стал походить на обитателей Темного мира – демонов. Жуткому преображению способствовало еще и то, что уже очень давно Константин перестал употреблять привычную для всех людей пищу. Он поддерживал жизненные силы магическими снадобьями, ингредиенты для которых находил все в том же Темном мире…
   «Только лишь облик изменился, – сказал себе Гархаллокс. – Только облик. А сам Константин остался таким, как был», – мысленно проговорил он, и снова горькое понимание того, что он ошибается, укололо сердце.
   – Так зачем ты меня побеспокоил? – спросил Константин. – Я занят. И у тебя, насколько я знаю, немало своих дел.
   – А чем ты занят? – заговорил Гархаллокс, отметив, что сказал вовсе не то, что собирался. – Что… здесь такое?
   Константин удивленно хмыкнул.
   – Тебя это действительно интересует? – спросил он. – Прости, но я не собираюсь рассказывать. Это слишком долго. И слишком сложно для тебя.
   – Ну да, – качнул головой Гархаллокс. – Твоя магия теперь сложна для меня… архимага.
   – Бывшего архимага, – уточнил Константин. – Зачем ты заставляешь меня в который раз объяснять тебе очевидное? Сотни лет люди делили магическое искусство на четыре Сферы. И маг – какими бы выдающимися способностями ни обладал – должен был изучать только одну Сферу. А разве можно познать цельную картину мироздания, если видишь и понимаешь лишь малую его часть? Много-много веков среди людей не было никого, кто в равной мере изучил бы все четыре Сферы. Конечно, рождались и такие, кто задавал себе вопрос: почему бы не попробовать? Но каждый раз получал один и тот же ответ: потому что человеческий разум не в силах объять все четыре Сферы магического познания разом! И в этом заключалась ложь. Не всякий человеческий разум в силах объять все четыре Сферы магического познания разом – вот каков правильный ответ! Я стал первым, кому это удалось. Магия, разделенная на четыре части, бессильна перед их магией. Поэтому они в незапамятные времена и провели разделение. Поэтому я и упразднил Сферы. Пока только в Дарбионе. В других городах… такое предпринимать пока рано. Придет еще время. Пока что хватит запрета практиковать магию колдунам-недоучкам, лесным ведьмам, ведьмакам, ведуньям и травникам – что работают вне Сфер. Эти кустари от магии слабы, но… кто знает? Мне не нужны конкуренты и потенциальные противники. Вся человеческая магия должна контролироваться только мною!
   – У тебя еще недостаточно учеников, – глуховато продолжил за него Гархаллокс.
   – Да, верно. Молодые маги, не успевшие закоснеть в установленных рамках, – их мало. Но и сейчас они сильнее всех этих замшелых магистров, только и умеющих хранить в башках с детства затверженный свод определенных заклинаний своей Сферы, свод, который не менялся и не обновлялся веками! Маги Сфер давным-давно разучились думать.
   – Чушь! – резковато проговорил Гархаллокс. – Твои маги сильны не поворотливостью мозгов! Ты попросту накачиваешь их великой мощью, источник которой…
   – Источник которой – я сам! – твердо ответил Константин, и Гархаллоксу вдруг показалось, что это сказал не он. А кто-то иной вымолвил слова его устами.
   – Они – марионетки твоей воли, – сглотнув, понизил голос Гархаллокс.
   – Конечно. А как же иначе? – усмехнулся король-маг.
   «А ты… чья марионетка?» – едва не вырвалось у Гархаллокса.
   Впрочем, Константин, кажется, успел прочитать его мысли. По крайней мере, это не составило бы ему никакого труда. Он нахмурился.
   – Ты хочешь сказать, что Великий Чернолицый ведет меня? – осведомился Константин. – Ты глупец, мой старый друг! Он дает мне силу, для тебя это давно не секрет. Но эта сила – моя сила! Оставь мне магию. В этой области я гораздо более сведущ, чем ты… чем кто бы то ни было. Твое дело – работать с людьми.
   – Вспомни, зачем мы затевали все это? – сказал Гархаллокс. Обращение «старый друг» вдохновило его на эту речь. – Вспомни, чему мы посвятили свои жизни? Мы хотели освободить человечество от вековой подспудной власти тех-кто-смотрят. Мы хотели создать Империю, которой управляют те, кто знает Истину; Империю, которой правят люди. Империю, свободную от влияния тех-кто-смотрят!..
   – Говорю тебе, – прервал его Константин. – Не бойся называть вещи своими именами! Прошло время, когда мы опасались, что они – эльфы – услышат нас, если мы будем говорить о них. Теперь нечего бояться. Оглянись вокруг! Тысячелетия эльфы просто использовали людей, чтобы те закрывали Пороги от ужасных Тварей, что рвутся в этот мир! Только лишь для этого, для обеспечения собственной безопасности и собственного спокойствия нужны были эльфам люди! Когда людей стало так много, что они создали королевства, когда королевства начали воевать между собой – Высокий Народ испугался. То ли того, что Пороги останутся без внимания, то ли того, что образовавшаяся в результате войн могущественная Империя станет конкурентом в деле господства над миром. Неважно! Высокий Народ решил проучить человечество, истребив большую его часть! Они успешно завершили то, что задумали. И назвали эту бойню Великой Войной, придумав и вложив в человеческие уста легенду, искажающую правду… Лживую легенду о Цитадели Надежды, об отчаянном героизме последних выживших людей. Все было не так! Люди никогда не одерживали верх над Высоким Народом! Это Высокий Народ заставил их так думать…
   Холодная ненависть звучала в голосе Константина. Он говорил и не мог остановиться. И Гархаллокс не прерывал его, хотя все, что тот говорил, он знал и сам. Просто сейчас Константин так был похож на себя прежнего!
   «Как бы сильно он ни изменился, – невольно подумал бывший Архимаг, – ненависть к эльфам не умрет в нем никогда. Она давно и навечно пропитала его душу…»
   – А потом они придумали Великий Договор Порогов, по которому правители всех королевств обязаны были содержать три Крепости на трех Порогах. И соблюдение этого Договора эльфы возвели в ранг священной обязанности! – Константин уже шипел, а не говорил. – После Великой Войны минули века! И человечество забыло о бойне! Помнили и ненавидели лишь единицы – те, у кого ненависть осталась в крови. Как есть подсознательные отвращение и ненависть к ядовитым паукам у тех, кому пауки никогда не вредили. А для всех остальных людей Высокий Народ вновь превратился в высшую расу прекрасных существ, живущих почти вечно, хранящих мудрость бесчисленных тысячелетий. Как охотно человек признается в своей слабости и мерзости только для того, чтобы верить: помимо этой мерзости есть и другая жизнь, полная одних наслаждений, – вечная и восхитительная! Сколько слюнявых сказочек сложили они… – Константин махнул рукой вниз, на королевский дворец, молчавший под Башней Силы, на весь Дарбион, на весь Гаэлон. – Для них всех эльфы – распрекрасные и наимудрейшие существа, почти боги! Которые способны дарить знания и богатство! Которые способны преподнести и высший дар: забрать наиболее достойных или особенно удачливых в свои Чертоги, где даже смертный способен наслаждаться вечно, не ведая ни трудов, ни забот… Хотел бы я узнать, что на самом деле происходит с теми, кого эльфы забирают к себе?.. Да! Так Высокий Народ убаюкивает здравый смысл человека. И люди не понимают и вряд ли когда-нибудь поймут, что эльфы – вот истинные их пастыри, вершащие судьбы целых королевств! Вот те, кто на самом деле управляет всем и вся. Теперь они не воюют. Теперь они действуют другими методами. Ты знаешь, старый друг, историю Шести Королевств. Едва только наметится династия, способная объединить под своей властью два государства, появляются они – Высокий Народ – и представители этой династии с блаженной улыбкой следуют за добренькими эльфами в их Тайные Чертоги. И для остальных людей исчезают навсегда. Так грядущую Империю, способную их силе противопоставить свою, – губят еще в зародыше. Они правят исподволь, не показывая истинного лица. Деля магию на Сферы, потихоньку убирая опасных… Направляют и дергают за ниточки. И лгут, искусно лгут! Все для того, чтобы люди служили им, защищая мир – их мир – от Тварей Порога!
   – Я знаю это… – начал было Гархаллокс.
   – Ты знаешь! Но и ты – один из немногих, кто знает, – все еще боишься! Иначе почему ты употребляешь это трусливое «те-кто-смотрит», говоря о них? А я – не боюсь! И мои ученики, напоенные моей силой, – не боятся.
   – Когда мы только начинали, – сказал все же Гархаллокс, – мы рассчитывали победить силой людей. Вот эта победа была бы настоящей…
   – Настоящей?! Кто пойдет против Высокого Народа? Для человечества сражаться с эльфами – глупая и смешная бессмыслица! Они… – Константина даже перекосило, – любят их! Ты ведь сам понимаешь, что неразумно открывать наши истинные цели тупоумным вельможам, темному простонародью, чванливому рыцарству, завязшим в вековых догматах магам Сфер. Нас никогда не поймут. Нам нужно действовать! И мы уже многого достигли! Величайшее королевство людей Гаэлон – наше!
   – Побег сэра Эрла и принцессы ослабил наши позиции. В Дарбионе и окрестностях не прекращают говорить о том, что горного рыцаря вовсе не похитили. Что он бежал со своей возлюбленной и со своими друзьями.
   – Народ любит романтические истории. Но ничего… Принцесса вернется во дворец. Чего не могу обещать в отношении других беглецов. Я уже позаботился об этом. Да разве об этом стоит переживать? Это не столь важно… Главное, что у нас есть сила! Главное, что мы контролируем Гаэлон!
   – Но только центральные земли, – возразил первый королевский советник. – Гаэлон огромен, весь он – целиком – еще не признал твою власть. Для феодалов дальних земель королевства ты – узурпатор, случайно захвативший престол. В тебе нет королевской крови. И… ты великий маг, Константин, но ты совсем не знаешь людей, потому что презираешь их. Слухи не умирают так просто. Слухи рождают смуту.
   – Я доберусь и до дальних рубежей, – оскалился король-маг. – И скорее, чем ты думаешь… В Марборне, Орабии, Кастарии, Крафии и княжестве Линдерштерн у власти стоят наши люди!
   – Их власть держится на волоске. В этих королевствах царит кровавая неразбериха. Пока не совсем ясно, кто одержит верх.
   – Моей силы хватит и на них!
   – Твоя сила… родит еще большее кровопролитие! Нужно действовать другими методами!
   – Дипломатия! – презрительно усмехнулся Константин. – Влияние исподволь… Это метод Высокого Народа!
   – Но…
   – Все! – оборвал своего советника король. – Хватит! У меня нет времени. Говори, зачем пришел? Ведь цель твоего визита вовсе не эти бесконечные разговоры, которыми ты мучишь меня столько времени.
   – Да, – ответил Гархаллокс. Он мучительно сморщился, с трудом уходя от волнующей его темы. – Да… Я вот зачем пришел к тебе. Ты подписал указ казнить Исиаха, смотрителя королевского дворца.
   – Да, – успокаиваясь, сказал Константин. – Я решил казнить предателя. Разве ты не помнишь, что он сделал? Он помог бежать ее высочеству принцессе Литии и трем рыцарям Порога. Это неслыханное по дерзости преступление, и предатель должен быть казнен!
   – Но ведь… мы расследовали этот случай, и следствие зашло в тупик! Осталось двое главных подозреваемых: смотритель королевского дворца Исиах и первый министр Гавэн. Их вина так и не была доказана…
   – И тот и другой, – ровно проговорил король-маг, – лучше прочих знают потайные ходы в дворцовых стенах, а беглецы ушли – из-под твоего, кстати, носа – как раз потайными ходами. К тому же Гавэн – родной дядюшка сэра Эрла.
   – Но ты прочитал их мысли! – вскричал Гархаллокс. – Оба – невиновны. Оба – не совершали этого преступления!
   – Кто-то все равно должен быть виновен, – веско возразил Константин. – Что же я за монарх, если такое преступление оставлю без наказания? Не могу же я казнить Гавэна? Он слишком ценен – он нужен нам во дворце.
   – Но… это несправедливо! И неправильно.
   – Мой старый друг, – ухмыльнулся Константин, – правила диктуют победители. К тому же необходимо показать, как мы поступаем с предателями. Одно из самых смертоносных оружий – страх.
   – Напротив, люди больше любят милосердных!
   – Люди не уважают милосердных, – помрачнел Константин. – И мне… не нужна любовь. Мне нужен страх. Любовь непрочна. А страх означает признание силы.
   – Когда-то мы хотели принести в этот мир Истину, а не страх, – заметил Гархаллокс.
   – Круг Истины, – кивнул Константин. – Так ты назвал наше общество… тайное общество.
   – И тебе никогда не нравилось это название.
   – Я был против любого названия. Любой символики, любых тайных знаков, по которым посвященные могли бы отличать друг друга от прочих. Подобные игрушки, в которые так любят играть люди, погубили не одно великое начинание. Скажешь, что я был не прав? Мы достигли своего. Наш… Круг Истины… достиг своего.
   – Мы достигли лишь того, чего достигли. И с того самого дня между нами – между Указавшим Путь и Тем О Ком Рассказывают Легенды – легла черная трещина, которая со временем превратилась в пропасть. Старый друг, я не хочу, чтобы эта пропасть становилась все больше!
   – Эта пропасть в твоей голове! – прорычал Константин, обнажив клыки. – Пойми, наконец, я не враг тебе. Я хочу того же, что и ты! Я предоставил тебе право действовать твоими методами во имя нашей общей цели. Я подписываю каждое твое прошение… почти каждое!
   – Я скован по рукам и ногам, – всплеснул руками бывший архимаг. – Что я могу? Что значит мое слово?! Я не король! Король – ты!
   – У тебя есть власть моего имени.
   – Она действенна лишь на небольшой части Гаэлона! А ты целыми днями и ночами пропадаешь в этой башне, вместо того чтобы заниматься государственными делами. Переворотом мы достигли многого, но… мы теряем все то, чего достигли. Ты нужен во дворце, а не в Башне Силы! Ты должен бросить все силы на то, чтобы вернуть принцессу! Особа королевской крови значительно придаст тебе весу!
   – Я же тебе говорил, я делаю это…
   – Но результата нет! Ты должен убедить присягнувших нам феодалов нести твое имя в дальние пределы королевства!
   – Разве я не подписывал такого указа? Разве этот указ не выполняется?
   – Дело продвигается слишком медленно. Чересчур медленно. Присягнувшие тебе не готовы умирать за тебя. И народ… Народу нужен государь, а не маг-затворник. Народ не любит тебя. Народ тебя боится!
   – Страх много сильнее любви.
   – Мне не хотелось тебе говорить, старый друг… – решился Гархаллокс. – Но при дворе бродят нехорошие слухи. Говорят, в последнее время стали бесследно исчезать люди… И слухи эти уже вышли за пределы дворца. Потому что в Дарбионе тоже имели место несколько случаев, когда люди пропадали. Чернолицые наводнили Дарбион, они бродят по улицам города, закутанные в багровые полотнища; они строят свои храмы уже не тайно, а открыто. Никогда они не выходили к людям так часто и в таком количестве. Придворные боятся. И жители Дарбиона боятся. Мне кажется, страх… ослабляет веру в монарха.
   – Страх сильнее любви, – в который раз повторил Константин. – И даже не в этом дело. Плевать мне на слухи. Я действую, а не разглагольствую. И поверь мне: то, что происходило во дворце и в Дарбионе, – под моим контролем. А значит, работает ради нашего общего дела.
   – Помилуй Исиаха!
   – Нет.
   – Послушай меня…
   – Нет. А теперь уходи. Мне нужно работать. Впрочем… можешь остаться и наблюдать. Я бы даже хотел, чтобы ты остался. Может быть, наконец, хоть что-то уяснишь для себя…
   Первый королевский советник обернулся, поняв: в этом мрачном зале началось… то, что должно было начаться, – то, что собирался совершить здесь Константин. Маги, закончив таинственные приготовления, выстроились вокруг гигантского колеса в непонятном, но, очевидно, строго определенном порядке.
   Константин выкрикнул слово на незнакомом бывшему архимагу языке – длинное и скрежещущее слово, будто составленное из невидимых черных льдинок. Вздрогнув от неожиданности, Гархаллокс обернулся к нему: король-маг светился, весь, с ног до головы, исходя крохотными потрескивающими голубыми молниями. Из его черного искривленного рта вырвался язычок белого пламени.
   Это послужило сигналом.
   Один из магов запел. Голос, звучащий из-под глубоко надвинутого капюшона, не был похож на человеческий. Он наводил на мысль о стылом ветре, воющем в расселине скал. Это жуткое пение подхватил другой маг – низким басом, почти рыком, напоминающим отдаленный гром. Третий зачастил визжащим речитативом, с отвратительной гармоничностью вплетающимся в общий музыкальный рисунок… который становился все гуще и ярче. Уже пел каждый маг, и пугающие, нечеловеческие звуки этой песни, казалось, обрели материальную силу.
   Под ногами онемевшего Гархаллокса задрожали каменные плиты пола. Ровное алое сияние залило куполообразный потолок, но в этом сиянии не было тепла, а, напротив, ощущался леденящий холод.
   Чудовищно мощная магия наполнила полутемный зал – Гархаллокс чувствовал ее каждой клеточкой тела. Но энергия эта не имела ничего общего с той, с которой он привык работать. Энергия магии Сферы Жизни отличалась от магии Константина так же, как капельная струйка теплого супа, потекшая с ложки, от ревущих потоков водопада, рожденного в ледниках горных вершин. Это было нечто несоизмеримо чуждое, дикое, первозданное, не предназначенное для слабого человеческого разума и для неумелых человеческих рук…
   Светильники и факелы вспыхнули ярче, напитанные силой звука. И тогда уродливая конструкция в центре зала пронзительно заскрипела, привлекая взгляд бывшего архимага. Он сейчас только заметил обнаженного человека – обрюзгшее бессильное тело, растянутое на цепях в самом центре круга.
   Конструкция начала вращаться. Нет, гигантское колесо, содержащее в себе более мелкие детали, оставалось неподвижным. Закрутились – сначала очень медленно, а потом все быстрее и быстрее – малые колеса, засверкав укрепленными на них лезвиями. Суставчатые рычаги вращали их, цепи двигали стойки с рычагами и колесами по замысловатым траекториям. Гархаллокса так изумила одновременная точность движений, что он не сразу заметил: распятый на цепях человек в центре конструкции не изменил своего положения. И еще кое-что ускользнуло от внимания бывшего архимага: алое сияние на потолке перестало быть однотонным. Оно сгустилось в ровные линии, а линии образовали форму глаза с нечеловеческим, узким, горизонтальным зрачком.
   Одно из колес, следуя по своей траектории, спустилось к человеку – взвизгнуло косое лезвие, глубоко разрезав голое плечо. Далеко брызнула кровь, и человек, будто очнувшись от дурманного сна, истошно закричал.
   Бывший архимаг сразу узнал голос.
   Это смотритель королевского дворца господин Исиах кричал посреди визжащих, оскаленных кривыми клинками колес.
   Еще одно колесо, вынырнув снизу, вспороло лезвием ляжку смотрителя – и тут же еще одно оставило длинный кровавый след на груди.
   Кривые клинки раз за разом резали тело Исиаха то с одной, то с другой стороны, то сверху, то снизу. Поначалу он кричал, но крик его очень скоро захлебнулся. И смотритель замолчал, запрокинув голову.
   А бывший архимаг, первый королевский советник Гархаллокс все смотрел, как лезвия кромсают человеческую плоть. Как струи крови не льются вниз, а возносятся к потолку, теряя по пути капли, и вливаются в кроваво-алое изображение чудовищного глаза. И когда очередное лезвие взрезало наискось горло смотрителя так глубоко, что голова затылком коснулась спины, от изображения глаза на потолке во все стороны рванулись языки пламени.
   А кошмарная конструкция остановилась.
   Маги в серых балахонах затихли на полу, словно объевшиеся мяса волки. Гархаллокс, стараясь удержаться на ослабевших ногах и не упасть, повернулся к Константину. Того почти не было видно из-за ослепительного сияния голубых молний.
   – Что это? – прошептал бывший архимаг. – Что это было?
   – Ты узрел Огненное Око Блуждающего Бога, – раздалось из-за трескучей голубой завесы. – И Огненное Око узрело тебя.
   – Это же не казнь… Это… жертвоприношение!..
   – Это плата за силу, – ответил Константин, король-маг. – Силу, которая спасет все человечество!

Глава 4

   Рыцарь Горной Крепости Порога сэр Эрл покачивался в седле. Вокруг него расстилалась необъятная степь, пожженная недавним зноем. Буро-желтая иссохшая трава хрустела под копытами коня, то и дело прыскали в траве, перебегая дорогу, серые полевые мыши, да изредка яркими рыжими пятнами мелькали недалеко юркие лисицы. Привычная тяжесть меча в поясном кольце не переставала радовать рыцаря. Хотя меч был и дурен, с иззубренным, скверно наточенным клинком, но еще вчера у Эрла не было совсем никакого оружия. А вот круглый щит, который сегодня утром рыцарь повесил себе за спину, оказался совсем неплох.
   Сэр Эрл вспомнил, как ему досталось все это оружие, и не удержался от улыбки. Тавернщик со своим слугой славно повеселили его. Конечно, за оскорбительные речи следовало бы хорошенько проучить их, но Эрл ограничился лишь тем, что отсек тавернщику правое ухо отнятым у него же мечом. В назидание. А его слуга незамедлительно после этого бросил булаву и удрал в конюшню. Эрл не стал его преследовать: еще чего не хватало, гоняться за перепуганным мужиком по колено в лошадином дерьме!.. При воспоминании об отрубленном у тавернщика ухе Эрл вдруг подумал: «А брат Кай нипочем не стал бы этого делать…» – и хотел было усмехнуться. Но не усмехнулся. За время пути он часто и подолгу задумывался о болотнике. О том, кто же он такой?.. Нет, скорее, о том, почему он такой? Невероятно тяжелая служба на Болотном Пороге воспитала дух брата Кая. Его наставники – великие воины – сделали из него тоже великого воина. Но тем не менее все это не давало полного ответа на вопрос. Откуда в болотнике несгибаемая сила: каждый раз поступать так, как считает нужным именно он, – зачастую и вопреки всем и всему? Что-то еще таилось в глубине загадочной души рыцаря-болотника, будто когда-то сэр Кай на этих своих Туманных Болотах познал то, что не дано познать никому из обитателей всего остального мира…
   Эрлу было важно ответить на этот вопрос. Потому что, как ни крути, а именно болотник, и никто другой, сберег жизнь и честь Литии. Сделал то, чего не смогли ни он, сэр Эрл, ни сэр Оттар.
   И кто знает, если бы там, в Дарбионе, горный рыцарь сумел сделать то, что удалось сделать рыцарю-болотнику… нити судеб сплелись бы иначе, и в диковинном их сплетении нить судьбы Эрла обвивала бы теперь нить судьбы ее высочества принцессы Литии?..
 
   Солнце, перевалившее зенит, грело рыцарю спину, а он, хоть и начал сегодня путь ранним утром, даже не думал об отдыхе.
   Мысли его текли по совершенно иному руслу.
   Еще несколько месяцев назад Эрл нес тяжкую и почетную службу на окраине великого королевства Гаэлон, в своей Крепости, запирающей один из трех Порогов, одно из трех страшных мест, где материя мироздания скалилась черной трещиной, сквозь которую из иных, неведомых и жутких миров ползли Твари. Тот Порог, близ которого провел всю свою жизнь Эрл, называли Горным. Или, иначе, Драконьим Порогом.
   Эрл воспитывался в Горной Крепости с тех пор, как ему минуло семь лет. Когда ему исполнилось четырнадцать, он сразил своего первого дракона. На тот момент, когда ему пришлось покинуть Крепость, он давно уже потерял счет уничтоженным им Тварям.
   Быть может, Эрл так и прослужил бы в своей Крепости до самой смерти, если б король Гаэлона, его величество Ганелон Милостивый, не решил преподнести своей дочери, принцессе Литии, на день совершеннолетия подарок, который не мог позволить себе ни один из монархов, здравствующих ныне и правивших в давние времена.
   Только могущественный Ганелон имел силу и власть распорядиться вызвать во дворец трех лучших рыцарей из трех Крепостей Порога – Горной, Северной и Болотной, – чтобы охраняли те рыцари жизнь ее высочества Литии. И Магистр Ордена Крепости Горного Порога сэр Генри послал в большой мир лучшего из горных рыцарей, своего единственного сына – сэра Эрла. Этот выбор одобрили и поддержали все воины Горной Крепости, ибо выбор был сделан по справедливости.